|
|
| Не был, не был, не был, не был. Даже рядом не стоял.
|
Пост N: 520
Зарегистрирован: 25.03.08
|
|
Отправлено: 31.01.09 18:44. Заголовок: Кажется, что зелье, ..
Кажется, что зелье, испарениями которого они надышались, уже начало действовать. Драко сидит в кресле, подвернув под себя ногу. Гарри стоит у окна, глядя на падающий за окном снег. У них так мало времени, но они никак не могут преодолеть неловкость и предложить друг другу опять лечь в постель. Осознание того, что скоро должно случиться, занимает все их мысли.
Первым не выдерживает Гарри – он резко отворачивается от окна и твердыми шагами подходит к Малфою, безразлично крутящему в пальцах какую-то безделушку.
- Послушай, у нас всего двое суток. А потом все будет кончено. Ты так и собираешься все время провести в этом кресле?
- Можем взять метлы и полетать, - вяло отвечает Драко, не поднимая голову.
- Полетать? – озадаченно говорит Гарри. – Нет, я имел в виду совсем другое.
Наклонившись, он берет Малфоя за руку и заставляет встать.
Они оказываются слишком близко, и Драко невольно отклоняется назад, чтобы не натыкаться взглядом на взгляд Гарри. Он все время боится, что Поттер прочитает по его глазам правду, – они сварили не зелье забвения. Впрочем, из Гарри никудышный зельевар, он и половины ингредиентов не запомнил, только те, которые нередко используются на занятиях, самые простые.
Но Поттер сейчас думает не о зелье.
Он касается пальцами виска Драко, где сквозь тонкую кожу просвечивает голубоватая жилка, проводит им по светлой брови, а когда Малфой закрывает глаза, приподнимается на цыпочки и целует бледные веки.
Он никогда и ни к кому не испытывал еще такой щемящей сердце нежности – ни к Чжоу, ни к Джинни – и отстраненно удивляется, что вообще способен ее испытывать после всех своих потерь. К мужчине. К врагу. К Малфою.
Драко прерывисто вздыхает, словно пытается удержать подступающие слезы, и вдруг резко обнимает Гарри, прижимает к себе, стискивает неожиданно сильными руками. Не открывая глаз, находит губы Поттера и целует их так отчаянно и обреченно, словно это последние поцелуи в его жизни.
До постели они добираются полуодетыми – по пути стаскивая мантии, рубашки, ремни – не отрываясь друг от друга, хватаясь за плечи, кисти, локти. Падают в мягкую жаркую перину, больно стукаясь коленями, приглушенно ахая. Драко закидывает голову, подставляя горло под губы - как под нож. Гарри что-то шепчет, и от влажного дыхания по телу Малфоя бегут щекотные мурашки.
Они мешают друг другу, сталкиваясь ладонями, губами, бедрами, возбужденными членами, торопясь насладиться отпущенными часами и не думая о том, что им предстоит. Они похожи на приговоренных к Поцелую, которым выпал уникальный шанс провести двое суток перед исполнением приговора так, как хотелось и мечталось.
Драко тянет губами за золотое колечко на груди Гарри, и гриффиндорец выгибается всем телом навстречу жадным поцелуям-укусам. Поттер кладет руку между бедер Малфоя, и тот подается вверх и вперед, постанывая от возбуждения.
Они перемазаны спермой и смазкой, испачканы клубничным соком и шоколадом, которым кормят друг друга с губ и дрожащих пальцев, они проливают в постель вино, которое пьют вместо воды – и не хмелеют, потому что уже пьяны желанием и страхом, и изо всех сил стараются не думать, не думать, не думать о зелье, медленно остывающем в темном и сыром подземелье…
Поздно ночью, когда Гарри спит, разметавшись на смятой, сбитой в неопрятный ком постели, Драко встает, надевает брюки на голое тело, берет в руки подсвечник и спускается вниз.
Профессор щурится на неяркий свет и пристально рассматривает своего бывшего студента – взлохмаченного, помятого, с темными пятнами засосов на шее и груди.
- Пришел, - констатирует он, но Малфой не отвечает.
Зелье поблескивает в котле насыщенным ультрамарином. Драко снимает с полки два тяжелых кубка – один обвивает серебряная кисть винограда, второй безо всяких изысков, с еле заметной гравировкой. Каждый вмещает в себя пинту зелья. Дрожащими руками Малфой наполняет кубки и достает из кармана брюк фиал с тонким рыжим волосом, свернувшимся упругим кольцом. С трудом открутив притертую пробку, Драко вытряхивает волос на ладонь и, помедлив, кидает его в кубок с виноградной кистью. Зелье на мгновение вспыхивает голубоватым светом, а профессор Снейп удовлетворенно улыбается.
- Не забудь, в какой кубок положил, - негромко говорит он. – Не хватало тебе еще воспылать неземной страстью к этой рыжей девчонке.
- Иди к черту, - устало отвечает ему Драко.
Ровно через шестьдесят часов после того, как под котлом погас магический огонь, Гарри и Драко стоят перед кубками, держа в руках фиалы со своей кровью.
- Ну! – торопит их профессор Снейп, и две тонкие алые струйки текут в зелье, которое начинает медленно менять цвет.
Через минуту оно сияет и переливается мягким золотисто-медовым светом, словно приглашая насладиться своим вкусом и ароматом.
- Все? – испуганно спрашивает Гарри. – Можно уже пить?
- Можно, - усмехается профессор, запахиваясь в мантию. – А вам, Поттер, просто необходимо – вы же должны еще успеть вернуться к своим приятелям. Впрочем, если вы не устали кувыркаться в постели, то можете отложить и до вечера.
Гарри густо краснеет, а Драко смотрит на профессора с ненавистью, которой тот не замечает, жадно разглядывая смущенного Поттера.
Когда гриффиндорец обеими руками берет кубок и подносит его к губам, Малфой останавливает его.
- Постой, - говорит он срывающимся от волнения голосом. – Нам совершенно некуда торопиться – зелье готово, и выпить его можно в любое время.
Он заставляет Гарри снова поставить кубок на стол, притягивает его к себе, целует, а затем мягко опускается на колени и расстегивает на любовнике брюки. Поттер опирается одной рукой на столешницу, другую кладет на затылок Драко, подталкивая его ближе и стараясь не смотреть на взбешенного происходящим профессора.
- Не опрокиньте свое питье, - сквозь зубы цедит Снейп и шагает за пределы рамы.
Малфой на секунду оборачивается к опустевшему рисунку и коротко хрипло смеется. Гарри не видит его лица, на котором сейчас смешалось все – боль, страх, злоба, слезы отчаяния, обреченность. Он только чувствует мягкие теплые губы в паху, горячий нежный язык и наслаждение, которые они ему в очередной раз дарят.
Гарри и Драко забирают свое зелье наверх, решив опять отсрочить исполнение приговора до вечера. Но у них уже не получается безоглядно отдаваться любви – кубки на столике притягивают их, как магнитом - и когда за окном начинает темнеть, влюбленные сдаются.
Они молча идут в ванную комнату, молча приводят себя в порядок, убирая магией следы безумств и смывая водой остатки спермы, вина и шоколада. Их одежда, вычищенная и выглаженная эльфами, лежит у постели.
Гарри подходит к столику, берет свой кубок и оглядывается на Малфоя. Тот коротко кивает и отворачивается, чтобы не видеть. Он смотрит в окно, где красный шар солнца торопливо катится за лес, и не шевелится, когда на плечо ложится теплая рука.
- Ну, я пошел, - тихо говорит Гарри и неожиданно резко обнимает Драко, прижимаясь к его спине.
- Иди! Иди! – кричит Малфой и вырывается из его объятий. – Иди уже, Поттер! Хватит! Достаточно!
Он не оборачивается даже когда за спиной хлопает дверь. Стоя у окна, он видит ссутуленную темную фигуру Гарри, который медленно идет по дорожке от дома – к воротам, к границе аппарации.
Когда Поттер скрывается за деревьями, Драко выходит из комнаты и спускается в подземелье. Профессор Снейп нетерпеливо расхаживает на портрете, время от времени потирая бледные ладони.
- Ну, - спрашивает он Драко. – Вы там уже закончили?
- Закончили, - тихо отвечает Малфой и снимает рисунок с полки.
- Хорошо, - профессор довольно улыбается. – Вот и правильно, молодцы. А теперь отнеси и поставь мой портрет к себе в спальню.
На губах у Драко появляется злая усмешка. Он так долго смотрит в лицо Снейпа, что тот начинает нервничать.
- Что? – спрашивает он, кусая губы. – Что ты, Драко? Ты же обещал.
- Я - Малфой, - отвечает слизеринец. – Я обещание дал, я его и назад возьму. Бегите, профессор.
Размахнувшись, Драко швыряет рисунок на пол и со всей силы давит его каблуком, в щепки ломая раму и разрывая тонкий холст. А затем ударом ботинка отправляет обломки в угол, где валяется всевозможный хлам.
- Убери тут все, - велит он появившемуся эльфу. – Зелье вылей, котел вычисти, а всю дрянь с пола сожги. Чтобы утром здесь был полный порядок.
Эльф кланяется, и Драко, не оглядываясь, выходит из подземелья.
Утром второго января Драко возвращается в школу Хогвартс-экспрессом.
Он стоит в купе один, заблокировав дверь Коллопортусом, и курит у приоткрытого окна, вспоминая четыре последних дня в Малфой-мэноре.
Драко так и не выпил свою порцию зелья, в которое бросил волос из локона Астории. Кубок остался на столике у камина, там, куда его поставил Малфой.
Все эти дни Драко пролежал в постели, бессмысленно разглядывая высокий лепной потолок, поднимаясь только чтобы съесть пару печений, запить их водой или выйти в туалет. Где-то глубоко внутри поселилась однообразная тупая, ноющая боль. Словно звук порванной струны, который почему-то не затих, не растворился в воздухе, а продолжает дребезжать лопнувшим металлом.
В этом году в имении не ставили рождественской ели - ни Драко, ни Гарри даже не вспомнили о ней, да и некому было раскладывать под пушистыми ветками подарки. Малфой сообразил это только в тот момент, когда эльф сообщил ему, что на следующий день надо возвращаться в Хогвартс. Значит, новый год уже наступил, а Драко этого не заметил. Он немного удивился тогда отсутствию письма от родителей, с вялым раскаянием сообразив, что и сам не поздравил их с Рождеством.
Ему пришлось все же встать с постели, чтобы собрать вещи в школу. Драко поручил бы это эльфам, но он никак не мог сосредоточиться и полночи проболтался по комнатам, подбирая все подряд и снова роняя на пол.
В конце концов, в сумку он положил только несколько бутылок вина, пару мантий и коробку каких-то конфет, найденных в гостиной. Драко не знал, что это за коробка, и кто ее принес, но зачем-то взял с собой.
Сейчас, стоя у окна, он отстраненно думает о том, что коробка распакована, конфеты могут высыпаться и перепачкать новые мантии.
В дверь стучат кулаками, затем кто-то произносит заклятие. Малфой не оборачивается. Он и так знает, кто за его спиной ввалился в купе.
- Ну вы только посмотрите, - глумливый голос Уизела бьет в затылок, как кулак. – Опять хорек целое купе занял.
За стеклом уплывает назад река с черными промоинами на стремнине, и Драко думает о том, что вся его жизнь – курящаяся морозным воздухом полынья.
Уизли довольно грубо отодвигает Драко в сторону, и Малфой вынужден схватиться за полку, чтобы не упасть. Гриффиндорец захлопывает окно, по купе тут же плывет еле заметный сизый дымок от сигареты.
- Опять куришь в поезде, Малфой, - резко говорит Грейнджер, и Драко, наконец, поворачивается.
Гарри стоит в дверях, разглядывая что-то невидимое на рукаве мантии. За его спиной – огненно-рыжая голова Уизлетты. Поезд резко качает на стыке, и Джинни с визгом хватается за Поттера.
Усмехнувшись, Драко подхватывает свою сумку, протискивается мимо Гарри в коридор вагона, слегка задевает гриффиндорца плечом и слышит негромкие слова, брошенные его прямой спине:
- Смотри, куда прешь, хорек.
И угодливый смешок Уизлетты вслед привычной грубой фразе.
Кровь бросается Малфою в лицо, но он не оглядывается. В конце коридора открывается дверь другого купе, Драко видит Блейза, машущего ему рукой, и идет туда.
Панси сдвигается на сидении, освобождая место у окна, но Малфой садится в угол, ставит сумку на пол, откидывается на тонкую перегородку вагона и закрывает глаза.
- Драко, - Миллисента осторожно трогает его за рукав. – А Грега позавчера выписали из клиники. Ты у МакГонагалл попросишь разрешение? Мы бы его навестили.
Малфой молча кивает. Это хорошо, что Грег уже дома. Они обязательно его навестят. А потом, попозже, Драко приедет к нему один. И они выпьют за Винса. За глупого толстого Винса, навсегда оставшегося в Выручай-комнате.
На плечо Малфою осторожно ложится кудрявая голова Блейза, и Драко обнимает его.
- Все будет хорошо, - тихо говорит он. – Теперь обязательно все будет хорошо.
Интермедия 4
Ты обманул меня.
И чему я удивляюсь? Ложь - искусство, которым ты владеешь в совершенстве.
Это не было зельем забвения – впрочем, я все равно бы помнил каждый наш день и каждый час. Помнил вкус и запах твоей кожи, каждую ее складку, каждое еле заметное пятнышко. И то, как ты хмуришься, и то, как улыбаешься.
А я тоже обманул тебя. Зельем, на которое ты потратил так много времени, я напоил какой-то цветок в углу твоей спальни. Сухая земля сверкнула золотом – и все было кончено.
Мне далеко до твоих талантов. Но на шестом курсе мне повезло учиться по книге Принца-Полукровки. Он, конечно, знал, что ты варил в своем котле. Знал, смотрел и молчал. И я тоже знал - с той минуты, когда увидел среди ингредиентов кровь дракона и молоко единорога.
Я бездарный зельевар и единственное, что я запомнил из записок профессора на полях той книги, – удивительную классификацию рецептур по сочетаемости составляющих.
Ты варил приворот, и я боюсь даже думать, что ты хотел привязать меня к Джинни на всю жизнь. Мне только очень больно от того, что для себя ты все же выбрал эту искусственную любовь. Я уверен, что ты недолго колебался после того, как я ушел. А я все решил для себя сам - и если я буду с Джинни Уизли, то только по доброй воле.
Наверное, она очень красива, твоя избранница. Такая вот грустная игра слов – я избранный, а она избранница. И ничего уже нельзя изменить - ты сделал свой выбор и будешь любить ее до конца своих дней. А мне осталось только золотое кольцо на груди. Но, наверное, Джинни заставит меня его снять. Если я, конечно, не придумаю какой-нибудь очередной лжи.
Я понял, что совершил ошибку, в тот момент, когда увидел твою насмешливую улыбку в купе. Это ведь не было зельем забвения – и ты тоже должен был все помнить. Поэтому смотрел на Джинни как богач на нищенку, подобравшую упавший из его кошелька галлеон. Хотя не думаю, что я такое уж сокровище…
Я должен был поддержать твою игру. И когда ты толкнул меня плечом, выходя в коридор, я сказал то, что ты ожидал услышать. То, что все ожидали от меня услышать.
- Смотри, куда прешь, хорек.
Ты не оглянулся, даже не вздрогнул. Просто пошел прочь, закинув на плечо свою сумку, к Забини, ждавшему тебя в конце вагона у открытой двери купе.
И я тоже зашел в купе, где меня уже ждали. И поставил на стол бутылку огневиски, сунул в зубы сигарету, старательно не замечая сердитого лица Гермионы.
Рон разлил выпивку в стаканы, поднял один из них торжествующе-глупым жестом.
- Ну что, за любовь?
- За любовь, - ответил я.
И выпил, не дожидаясь остальных.
Эпилог. Восемнадцать лет спустя
- Пожалуйста, Скорпиус, завтра же с утра напиши нам с отцом, как ты устроился в Хогвартсе, - Астория Малфой в сотый раз поправляет сыну идеально завязанный галстук. – И не забывай, о чем мы тебе говорили. Будь внимателен и осмотрителен, помни, к какой семье ты принадлежишь. Никаких магглорожденных, никаких полукровок. В твоем круге общения должны быть только представители чистокровных знатных семей Британии.
- Да, мама, - звонко отвечает белоголовый мальчик. – Я обязательно завтра напишу. Я все хорошо запомнил.
- Не вступай в пререкания с преподавателями, соблюдай дисциплину, учись хорошо, чтобы нам с отцом не пришлось за тебя краснеть.
Малфой стоит рядом, положив руку на плечо сыну, и молчит. Он только сегодня ночью вернулся из деловой поездки в Европу - торопился успеть к отъезду сына в школу и очень устал. Но Скорпиус впервые расстается с родителями так надолго, страшно волнуется, хотя и не показывает этого, и Малфой просто не мог не проводить его.
“Отосплюсь днем”,- вяло думает он.
- Драко, - негромко обращается к нему жена. – Это кто там? Неужели Поттеры?
Малфой резко поворачивается.
Галдящая рыжеволосая толпа детей и взрослых. И среди них один – крепкий, не очень высокий мужчина с ранней сединой в коротко стриженых волосах. Он что-то говорит одному из мальчиков, а потом поднимает голову.
Малфой на несколько мгновений задерживает взгляд на Гарри, сухо кивает, а затем вновь обращается к Астории.
- Да, дорогая. Это Поттеры и Уизли. Все семейство. Очень шумное, как видишь.
Миссис Малфой немедленно наклоняется к сыну.
- Скорпиус, видишь вон тех мальчиков? Ни в коем случае не ссорься с ними, не дерись и старайся держаться подальше, - она распрямляется и говорит уже мужу. – Какое невезение, что они ровесники. Может быть, следовало отдать Скорпиуса в Дурмштранг?
- Ерунда, - излишне резко отвечает Драко. – Никаких Дурмштрангов. Малфои всегда учились только в Хогвартсе. Не забивай сыну голову всякой чепухой.
Хогвартс-экспресс дает предупредительный свисток, и Скорпиус, подхватив изящный чемодан и клетку с угрюмым черным филином, спешит в вагон. Астория машет ему рукой и прижимает к глазам кружевной платочек, когда поезд медленно трогается.
- Пойдем, дорогая, - мягко говорит ей Малфой и предлагает руку.
За спиной слышны крики – Поттеры и Уизли шумно прощаются со своими отпрысками – а Драко все время кажется, что кто-то смотрит ему в спину. Он инстинктивно разворачивает плечи, поднимает голову, но на выходе с платформы девять и три четверти не выдерживает и оглядывается.
Ветер гонит по пустому перрону паровозный дым, обертки от конфет и разноцветные ленты серпантина.
-----------
fin
|
И все равно , жаль мне его не меньше , чем Гарри... 
и удовольствие! 
- участник сейчас на форуме
