|
|
| …А еще скромная
|
Пост N: 2041
Зарегистрирован: 29.09.05
|
|
Отправлено: 15.01.08 12:27. Заголовок: *** Никакой депрес..
***
Никакой депрессии. Ни тени. Только улыбка серому дню, ничем не отличавшемуся от иных таких же серых дней. Ты погулял с Тори, устранил последние следы беспорядка в квартире и, кажется, ставя в духовку лазанью, даже напевал себе под нос услышанный вчера по телевизору рождественский шлягер. Нет, ты не отрицал, что вчерашний вечер имел место быть. И ты совершенно не так любишь Стива, как тебе бы того хотелось, но это еще не повод его не кормить, не встретить улыбкой, не обнять.
К обеду ты начал немного волноваться. Твой любовник опаздывал, что полностью противоречило его характеру, но ты не стал тревожиться, уверяя себя, что семья просто не позволила Стиву сбежать так быстро, как тому бы хотелось. В пять часов, глядя на сервированный для двоих столик, ты все же решился набрать номер его мобильного, но абонент был целиком и полностью недоступен. Ты запретил себе делать какие-либо выводы на этот счет, просто сидел и ждал. Ожидание - одна из самых утомительных вещей в мире. Оно порою засасывает как пучина, и кажется, что стрелки часов движутся нарочито медленно - тебе назло.
Звонок раздался в восемь. Ты бросился к телефону так быстро, что едва не упал на лестнице.
- Алло…
- Алекс? – голос женщины показался тебе совершенно не знакомым, но он звучал взволнованно, и это усилило твои нехорошие предчувствия.
- Да.
- Я Эдна, мать Стивена.
Тебе было абсолютно плевать, как ее зовут. Холодный пот покрыл спину.
- Что с ним?
- Вы только не волнуйтесь, пожалуйста. Он попал в аварию.
Смерть… Бесконечно длинные коридоры больниц. Боль такая, что хочется, чтобы это здание рухнуло тебе на голову и все наконец прекратилось. Ты вцепился пальцами в консоль под телефоном, чтобы не упасть.
- Что с ним?
- Ничего смертельного. Сотрясение мозга, ушибы, трещины в паре ребер, врачи обещали через пару дней отпустить его домой. Просто Стив просил вам позвонить, чтобы вы не волновались. Его телефон разбился.
- В какой он больнице?
- Алекс, не переживайте так. Не поедете же вы в Кент на ночь глядя?
- В какой он больнице?
Она сдалась. Все сдавались. Иногда с тобой на самом деле лучше было не спорить.
***
- Нет, это совершенно невозможно, - увещевала девушка на ресепшн. - Уже два часа ночи.
- Тогда вызывайте полицию, потому что я, черт возьми, никуда не уйду, пока не увижу моего любовника.
Девица брезгливо поморщилась.
- Ладно тебе, Сара, – ты обернулся, чтобы встретиться с усталым взглядом пожилого доктора. – У нашего пациента все равно сейчас сидит сестра. Я вас провожу, только, пожалуйста, не шумите, если он спит.
Ты кивнул, испытывая острое чувство благодарности к этому человеку. Тебе было нужно просто увидеть Стива, хоть на секундочку, но немедленно. Чтобы поверить, что смерть не идет за тобою по пятам, смрадно дыша в затылок. Что в этом мире полно не только роковых случайностей, но есть и сильные люди, способные все преодолеть. Пережить и остаться, неважно - с тобой ли, ради тебя ли. Главное - что они в состоянии жить и быть рядом.
Вместе с доктором ты поднялся на второй этаж небольшой больницы, он махнул рукой в сторону чуть приоткрытой двери одной из палат и ушел по своим делам, а ты робко, все еще терзаемый паническим страхом, заглянул внутрь. Стив лежал на постели, слабо освещенной бледным светом ночника, и выглядел удивительно спокойным и умиротворенным, его покрытая белыми бинтами грудь медленно и мерно вздымалась. И ты тоже, наконец, задышал так же ровно. Кулаки разжались, ты привалился к косяку двери и впервые честно сказал богу:
- Спасибо.
Твой голос, как бы он ни был тих, разбудил девушку в кресле, которую из-за темноты ты сразу и не заметил. Она прижала палец к губам, глядя на тебя такими же синими, как у Стива, глазами, особенно яркими из-за темных теней под ними. Девушка встала, оказавшись не только юной, но и очень высокой, она подошла к двери и под локоть вывела тебя из палаты.
- Я Лисса, – девочка-модель, младшая сестра, да, ты помнил. – А вы, должно быть, Алекс. Мама сказала, что может приехать друг Стива.
- Да, это я.
Она бросилась тебе на шею и зарыдала. Так, словно все это время держалась только потому, что не хотела шуметь, а сейчас, за пределами палаты, последние барьеры рухнули, и она уже не выглядела ни строгой, ни красивой. Просто очень напуганная девочка, которая все время шмыгала носом.
- Это я виновата! Я уговорила Стива дать мне немного порулить, у него ведь такая классная тачка. Он говорил, чтобы я не разгонялась, а я только смеялась и жала на газ. Мы не вписались в поворот и налетели на ограждение. На мне ни царапины, а Стив…
Ты отстранил ее, слегка встряхнув за плечи.
- Как он?
Лисса кулаком стерла слезы, попытавшись взять себя в руки, но тут же снова разревелась.
- Доктора говорят, что все будет хорошо. Ему дали снотворное, и он проспит до утра, – она вздохнула. - Мама так меня ругала. Это ничего, она могла орать в три раза больше, но мне все равно мало. Я так виновата…
Ты строго на нее посмотрел.
- Да, вы виноваты, а теперь прекратите ныть и поезжайте в Лондон. У вас же, кажется, завтра, нет, уже сегодня съемка.
Она резко тебя оттолкнула.
- Да какая, к черту, съемка!
Ты нахмурился.
- Самая обычная. Думаете, брат быстрее вас простит, если вместо одной глупости вы совершите две? Стив очень гордится своей семьей, переживает каждый ваш успех как собственный. Для него важно, чтобы у вас все складывалось хорошо.
Она робко улыбнулась.
- Правда?
Ты кивнул.
- Уверен. А теперь не тратьте время попусту. Поезда уже не ходят, так что вызывайте такси. До Лондона будет дорого, зато доберетесь вовремя.
Она сначала смутилась, а потом просияла. Людям свойственен примитивный эгоизм, иногда их кто-то даже за это любит.
- А вы совсем как он рассказывал. Мрачный, но очень клевый, – Лисса засуетилась. – Пойду заберу пальто. Там рядом с кроватью лежит пакет с сэндвичами и термос с кофе, мне мама оставила. Она осеклась. – Вы ведь останетесь с ним, правда?
- Останусь, - признался ты. – Наверное, даже надолго.
Ты улыбнулся только когда она, наконец, ушла. Вошел в палату, сел в еще согретое Лиссой кресло и посмотрел на красивое, несмотря на синяки и ссадины, лицо Стива. Осторожно взял его опутанную проводами капельницы руку.
- С Рождеством.
Теперь не приходилось сомневаться, что это действительно время странных, но очень нужных тебе чудес.
***
- Эй, - ты вздрогнул, просыпаясь, поднимая наверняка помятую щеку со скрещенных на краю постели ладоней. – Значит, все-таки приехал?
Ты кивнул, глядя в эти бесконечно синие знакомые глаза. Почему раньше они так пугали тебя своей красотой? Неважно, главное - что здесь и сейчас тебе очень нравилось на них смотреть.
- Приехал.
Он кивнул, осторожно касаясь рукой твоих волос, словно это ты, а не он был болен.
- Я говорил маме тебя не волновать. Я бы не умер, Алекс, чего бы мне это ни стоило.
- Спасибо, - тебе вдруг стало до одури необходимо быть сейчас абсолютно честным. Чтобы этот человек знал о тебе все и сам принял решение, чтобы у него никогда не было причин бросить тебе в лицо, что ты мертв. Слова впервые давались так легко, может, потому, что пальцы Стива продолжали успокаивающе поглаживать твои волосы. – Я не знаю точно, ни сколько мне лет, ни когда у меня день рождения. Мое явление миру случилось, как в дешевом фильме, несколько лет назад и началось с открытия глаз, созерцания белого больничного потолка и странного вопроса. Нет, не «где я?», меня больше интересовало: «кто я, собственно?». Потом были долгие месяцы поиска себя. Прочтение полицейских отчетов, в которых говорилось лишь о том, что я - не осужденный преступник, потому что в их картотеке не было моих отпечатков пальцев. Жители местности, в которой меня нашли, ничего не знали, объявление в пару газет не дало никаких результатов. Откликались только всякие придурки, информация которых не подтверждалась. Имя мне дал доктор, чтобы хоть как-то меня называть, он просто ткнул в справочник пальцем. Я не спорил, потому что думал тогда, что это временно. Не может же у человека совсем никого не быть в этом мире. Потом меня перевели в клинику в Лондоне. Время шло, память не возвращалась, никто не объявлялся. Ни родители, ни жена, ни дети. Этому миру я был совершенно не нужен. Перестать ждать какого-то чуда - казалось единственным стоящим планом на выживание, и как только я перестал верить, это чудо произошло. Я встретил Майкла, - ты перевел дыхание, потому что говорить так долго о вещах, которые ты никогда ни с кем не обсуждал, было сложно. – С ним было очень хорошо, я впервые сменил приоритеты. Несуществующее прошлое отошло на второй план по сравнению с таким чудесным настоящим.
Твой голос сорвался. Стив приподнялся и обнял тебя с легким болезненным стоном.
- Алекс, если хочешь, помолчи. Ты не обязан мне все это рассказывать.
Ты не был в этом столь уж уверен.
- Нет, я должен. Выслушай, пожалуйста. Я тогда так и не научился думать об одном: о будущем. Майкл был слишком хрупок и не вечен, а потому это будущее меня страшило. Я ненавидел это слово, жил только сегодняшним днем, текущим мгновением. Но именно в одно из них, а отнюдь не в мифическое «завтра» пришла смерть. И стало незачем жить, считать часы, минуты, месяцы. Я все время просто шел, не замечая никого вокруг, не в силах остановиться, потому что тогда будет некому кормить мою собаку, единственное обязательство, которое я даже не сам на себя взял. Или сам?.. Неважно. Я не понимал, что мой мир не полон только потому, что я не нахожу в себе сил оглядеться по сторонам. А ведь у меня был ты, и Дженни, и Элен, были даже Бек с Агатой, а я вас не видел. Потом появился Мерлин, он заставил меня на него посмотреть. Ему зачем-то это было очень нужно - чтобы я разглядел все это в нем. У меня не вышло отвернуться.
Стив нахмурился, но как-то не слишком сердито.
- И ты влюбился?
- Влюбился, - оказывается, признавать свои ошибки кивком - это довольно просто. – Сначала в него, а потом в свой собственный мир. В Лондон, в тебя, в Дженни, в Элен, в свой дом и даже как-то по-новому в Тори. А потом ты сказал мне, что меня тоже можно любить. Что я простым фактом своего существования заслужил чувства кого-то настолько на меня непохожего, и я решил, что раз сработало с тобой…
Он кивнул.
- Но, увы…
Ты признал:
- Да, увы, он жил по другим законам, и я болел, не понимая их до конца, а потом, кажется, пошел на поправку. Ты вылечил меня, ты открыл мне будущее... Я люблю тебя, но, боюсь совершенно не так, как ты того заслуживаешь. Потому что стоило ему позавчера прийти в мой дом, и я понял, что хочу быть с ним… Я так легко тебя предал, Стив. Без тени сомнения, без намека на стыд, – ты усмехнулся. - Я, который всегда с таким раздражением взирал на твое непостоянство. А потом он сказал ужасную и неправильную вещь. Сказал, что я мертв.
- Вот ведь ублюдок. Алекс…
- Нет, дослушай. Когда он это произнес, я с какой-то совершенной очевидностью понял, что это не так. Может быть, он пришел из моего прошлого, в котором меня нет, в котором не осталось ничего для меня и обо мне. Но ведь есть настоящие, есть Алекс, его дом, его друзья, его собака и далеко идущие планы на будущее, которое тоже будет! Есть я - человек, которому надоело чувствовать боль. Я хочу радости. Хочу чувств, не тех, что рвут на части, но которые приносят покой. И я устал лгать. Мне больше не хочется выдумывать себе какое-то прошлое, лишь бы люди меня не трогали. Пусть прикасаются. Среди тысячи этих прикосновений, может быть, только одно будет приятно, но ведь оно окупит сторицей ненужные девятьсот девяносто девять. Я хочу жить, Стив, но безо лжи. Я чувствую то, что чувствую, ты вправе знать истинное положение вещей и принять решение, нужен я тебе или нет. Но я не хочу тебя терять. Мне все равно, кем мы друг для друга будем, но в моей жизни тебе есть место.
Стив молчал, но не выпускал тебя из объятий. Ты сам осторожно отстранил его руки и уложил на постель, стараясь избегать взгляда. Ты не понимал, откуда в тебе вдруг после всех этих слов взялись растерянность и трусость. Но, наверное, это было правильное чувство, раз именно его ты испытывал.
- Знаешь…
- Да?
Ты отвернулся к окну.
- Я есть хочу. В этой больнице вообще кормят?
- Да, наверное, - ты опомнился и от неожиданности взглянул на Стива. Он улыбался своей неизменной улыбкой. – Что, черт возьми, ты несешь? Я тебе тут душу изливаю, а ты…
Он кивнул.
- А я правда очень хочу есть и, вообще-то, травмирован. Что до всего тобою сказанного… Алекс, это ничего не меняет. Я знал, что ты не любишь меня, хотя, признаюсь, даже ложь было приятно слышать. Жизнь - сложная штука. Сегодня я уверен, что люблю тебя и хочу провести с тобою всю жизнь, а завтра может сыграть фактор моей так называемой ненадежности, и я встречу человека, к которому буду испытывать более сильные чувства. А может, просто остыну к тебе. Так, знаешь ли, тоже случается. На тебя свалилось много всего и сразу, но в этой куче переживаний и эмоций ты все же нашел место для меня, чему я, признаться, чертовски рад. А любовь… Знаешь, она - штука странная. Я ведь тоже не за один день признался себе, что хмурый носатый тип, который порою разговаривает со своими ромашками, для меня что-то значит. Не всегда мы загораемся сразу, иногда это происходит очень медленно, а длится потом чертовски недолго. Я очень хочу быть с тобою, пока горю. Так что если ты решил, что тоже хочешь остаться рядом - это здорово. Не знаю, заставлю ли я тебя со временем меня полюбить. Может быть, не смогу или устану от попыток, но я хочу их делать. Хочу просыпаться с тобой, пока могу, и сожалеть, если придется, - о содеянном, а не об упущенных возможностях. Тебе подходит такой вариант?
Ты кивнул, переполненный огромным облегчением.
- Вполне.
- Ну вот и отлично. А теперь, будь другом, раздобудь в этом пристанище калек еду для раненого.
Ты фыркнул.
- Тебе не мешало бы похудеть.
Он нахмурился.
- Чтобы через щели в паркете проваливались уже мы оба?
У двери раздалось деликатное покашливание.
- Мы вас смущать не будем?
Следующие полчаса ты был занят, пожимая руки многочисленным родственникам Стива, и не испытывал раздражения, находясь среди такой толпы. Все было отлично: никакого вранья, никаких страхов. Жизнь налаживалась.
Продолжение следует
|
- участник сейчас на форуме
