ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Отправлено: 30.07.07 23:03. Заголовок: HP-Ficathon - 2007: «Пансион мадам Лоран», СС/ГП, NC-17, romance, для Ольги. Главы 1-11
Название: Пансион мадам Лоран Автор: Tasha911 Бета: Jenny Пейринг: СС/ГП и разнообразные. Рейтинг: NC-17 Предупреждение: Секс, простенький юмор, АУ по отношению к 7 книге, ООС, целый рассадник Мэри-Сью. Жанр: Романтическая комедия с элементами ангста и детектива. Категория: слэш с элементами гета Краткое содержание: Первоначальное название было: «Не злите аврора под прикрытием, пока он носит шпильки», но оно было слишком длинным, и я его сменила. Примечание:Написано на HP-Ficathon - 2007 на "Астрономической башне" по заявке Ольги, которая хотела: Главное условие - хэппи-энд для Снейпа и по полной программе. Орден Мерлина, портрет на карточке для шоколадных лягушек, а можно и наоборот - должность нового Темного Лорда, если по сюжету Снейпу будет желательно именно это. То есть мне нужен фик, который я, в случае чего, буду читать в качестве успокоительного после 7 книги. От автора: Я, наверное, не справилась с созданием таблетки от диагноза № 7, но старалась)
Худо верится, правда, в такого Невилла, но какой смачный ОСС
Мне после седьмой книги в любого верится. В этом единственная ее прелесть, она полностью оправдала все мои надежды возложенные на Лонгботтома как персонаж. А ООС он у меня всегда )))
Аска пожала плечами, откладывая в сторону книгу, и насмешливо улыбнулась.
- Нормально, в отличие от дня в целом. Стой, ты же, кажется, была там, когда в меня стреляли...
Гарри невольно рассмеялся. Собственный измененный голос показался особенно чужим. Как же ему хотелось хоть на минуту стать собой.
- Тебя это забавляет?
Он чувствовал, что если Аска скажет «да», он в нее непременно влюбится. Немного...
- Все лучше, чем плакать, - или даже сильно. То, как сверкали лукавством ее глаза, легкая насмешливая улыбка... Интересно, что бы она сказала, попытайся соседка по комнате ее поцеловать? – А насчет допроса... Не знаю, мне этот Монтье показался забавным. Очень коварный и невероятно деятельный.
Гарри пропустил укол тонкой шпильки под названием «ревность». И почему Аске не мог понравиться Гарри Поттер? Черт, она же с ним, кажется, даже не знакома? Он это исправит, непременно. А еще он давно усвоил, что в любви каждый сам за себя и благородным может быть только проигравший, в то время как лукавый триумфатор пьет шампанское с его подружкой.
- Мне кажется, что кое-кто очень расстроился из-за того, что с тобой произошло.
- Кто же?
Он пожал плечами, садясь за свое бюро.
- Людвиг, может быть? Он выглядел взволнованным.
Аска закатила глаза.
- Анна, разумеется! Кто еще мог наговорить тебе всяких гадостей? Эта русская не верит в существование дружбы между мужчиной и женщиной.
Гарри показалось, что она немного не договаривает. Быть может, только самую малость, но было что-то в ее словах, что заставило его попытаться закрепить полученный результат.
- Я не слишком ей поверила, ты не похожа на девушку, которая будет встречаться с женатым мужчиной.
Чего он ожидал достигнуть своими словами? Ну, никак не того, что второй раз за день подвергнется допросу. Аска как-то очень быстро оказалась рядом.
- Откуда ты знаешь, что Людвиг женат?
Он сболтнул лишнее? Ну что за манера поведения у него сегодня такая? Выдавать Гермиону было нельзя. Гарри лихорадочно искал способ солгать.
- Кто-то из девочек мне сказал.
Аска не собиралась отступать. Неужели ее так задело, что ее приятель оказался женатым? Тогда проблемы у Греты возрастали, хотя это заметно прибавляло шансов Гарри.
- Ты не могла бы вспомнить, кто именно распространяет эти слухи?
Он попытался сделать ответ максимально расплывчатым.
- Я не помню. Это было на вечеринке в честь моего посвящения. Это сказала, кажется, Сара, а может быть, Анна или Тесс.
Аска сосредоточенно нахмурилась.
- Вот как?
- Послушай, я...
Она пожала плечами.
- Неважно, Грета. Людвиг не женат, он разведен, и я знаю об этом не потому, что с ним сплю, а потому что я его друг и он мне в некоторой степени доверяет. Сделай мне, пожалуйста, одолжение: не продолжай разносить по школе нелепые сплетни.
Он, кажется, только что получил отповедь?
- Аска, я никому не скажу.
Девушка вернулась к своей постели.
- Спасибо. На этом давай закончим этот пустой разговор. Мне надо готовиться, через полчаса у нас урок классической литературы.
Он удивился.
- Неужели сегодня не отменят занятия?
- Нет, конечно. Мадам Лоран и так в бешенстве, что мы бездельничали полдня. Дай ей волю - все тут самосовершенствовались бы двадцать четыре часа в сутки. А уж классическая литература...
- Что с ней не так?
Аска улыбнулась как-то кровожадно.
- Увидишь. Это даже забавно.
***
- Добрый день, профессор Эйверди, – жизнерадостно провозгласила Джейн.
Высокий худощавый рыжеволосый мужчина с бледными впалыми щеками и серыми водянистыми глазами небрежно поправил квадратные очки.
- Истинным ваше заявление, леди Дербиш, быть не может. Я не вижу в новой встрече со всеми вами ничего доброго, - профессор, хлопнув дверью, стремительно пролетел через всю библиотеку, служившую для этих занятий классом, и взобрался на небольшую кафедру. Пролистал журнал и обреченно изрек: – Итак, у нас новенькие. Леди Генриетта и леди Грета Миддлтон-Коф. Кто-нибудь из вас имеет представление о классической литературе?
- Конечно, - в Гермионе мгновенно проснулась девочка «Я знаю все, а если и не знаю, то к завтрашнему утру непременно выучу». – Под классической литературой принято...
- Одного «да», было бы более чем достаточно, – перебил ее учитель. – Многословие - отнюдь не признак интеллекта, как, впрочем, и хорошего воспитания.
Гарри и Гермиона переглянулись. И почему им одновременно показалось, что они только что обнаружили Северуса Снейпа?
– Тема нашего сегодняшнего занятия - Оскар Уайльд. Надеюсь, кто-нибудь удосужился прочесть хоть один его роман или пьесу к уроку, а также хоть немного узнал о биографии писателя. Итак, кто он? - ладонь Гермионы дернулась, но так и осталась лежать на ее колене. Похоже, сдержаться ей стоило неимоверных усилий. Джейн же почти подпрыгивала на месте. Профессор обреченно пробежался взглядом по безучастному классу и, словно сочувствуя самому себе, произнес: – Да, леди Дербиш?
- Оскар Уайльд, годы жизни 1854-1900, английский драматург, поэт, прозаик и критик. Полное имя — Оскар Фингал О’Флаэрти Уиллс Уайльд. По происхождению - ирландец. Родился 18 октября 1854 года в Дублине в весьма известной семье. Отец, сэр Уильям Уайльд, был врачом-офтальмологом с мировым именем, автором множества научных трудов; мать — светская дама, писавшая стихи об Ирландии и освободительном движении, она считала свои приемы литературным салоном. Молодой Уайльд рос в атмосфере поэзии и аффектированно-театральной экзальтации, что не могло не сказаться на его дальнейшем творчестве и образе жизни...
Джейн продолжала что-то жизнерадостно вещать, но Гарри не прислушивался к ее словам. Его больше тревожило собственное отношение к Аске, а еще то, что ему казалось, что он забыл что-то важное. Какую-то очень правильную мысль, что пришла ему в голову, но в лихорадке этого дня потерялась. Ну и конечно, он со странным мстительным злорадством рассматривал этого Эйверди и все больше убеждался, что его догадка верна. Одна эта глумливо-скучающая гримаса чего стоила. Упиваясь собственными наблюдениями, он как-то не заметил, что сам привлек внимание профессора.
- Мадмуазель Грете так скучно, что она предпочитает витать в облаках вместо того, чтобы выслушивать утомительное, но содержательное повествование леди Дербиш, которая наверняка потратила ночь на заучивание статей из энциклопедий. Тогда, может быть, она сама более красочно поведает нам о судьбе мистера Уайльда? Начиная хотя бы с его поездки в Нью-Йорк в 1881 году, когда его пригласили прочитать курс лекций о литературе. – Гарри плохо знал, кто такой вообще этот Оскар Уайльд, а потому просто молчал, сжав кулаки. Кому-то тут нравилось повторять историю? – Нет? – профессор ухмыльнулся. – Может, вы расскажете нам о выходе в 1890 году самого крупного романа мистера Уайльда «Портрет Дориана Грея»? Как, опять нет? Мадмуазель из тех девушек, что в театре предпочтут блеснуть знанием комиксов?
Или не повторять детских ошибок? Но, черт возьми, как же слова застревают в горле от такого...
- Вы хотите красочного повествования, профессор?
Лицо Эйверди превратилось в застывшую маску, а на щеках вспыхнули багровые пятна гнева.
- Мисс Уорнвуд не знает, что для того чтобы ответить, нужно поднять руку?
- Знает, сэр, - спокойно улыбнулась Аска. – Просто она полагает, что занятия литературой предполагают, в том числе, и творческий подход к изучаемому предмету, поэтому, если вы позволите мне высказаться, я поведаю аудитории печальную историю одного, несомненно, талантливого гомосексуалиста, который прекрасно сформулировал основные принципы английского декаданса...
- Мисс Уорнвуд, мне кажется, ваше представление о том, что значимо в литературе…
- Не так патриархально, как ваше, профессор? О, да, тут вы, бесспорно, правы.
- Пойдите вон. Я не позволю препираться со мной в этом классе, – Эйверди просто плевался от бешенства.
Аска встала с милой улыбкой.
- С каких пор обмен мнениями стал препирательством? Ваша методика преподавания подкреплена такими слабыми доводами, что вы не в состоянии ее отстоять? Что ж, тогда, наверное, мне и правда стоит покинуть занятие, которое не может принести ощутимой пользы, – она грациозно поднялась. – Прошу меня простить.
- Директриса узнает о вашем поведении!
Она пожала плечами.
- Я не возражаю.
Класс! Гарри почти упивался этой сценой! Кто-то уделал Снейпа на словах, и очень тактично. Его страсть к Аске готова была перейти все пределы разумного. Такая девушка могла бы осуществить все его мечты о близком человеке: сильном, уверенном в себе, равном партнере, чтобы он был хорош в том, в чем Гарри сам не блещет. Что уважал бы его достоинства и требовал подобного отношения к своим…
- Кто-то еще хочет покинуть наше занятие? - зло поинтересовался учитель. Гарри без колебаний поднял руку и, судя по лицу Эйверди, не он один. Враг, которому оказали сопротивление, не так страшен. Когда они уходили, в классе оставались только Джейн, Тесс и, конечно, Гермиона.
***
- Ну и влетит же нам, - ухмыльнулась Сара, беря его под руку.
- Скорее Аске, – Анна взяла Гарри за вторую свободную руку. – Мы спишем все на стадный инстинкт.
- Идемте к озеру, - предложила Элиза. – Если казнь неминуема, ее можно отсрочить.
Анна кивнула.
- Идем. Уорнвуд хорошо заткнула Эйверди. Странно, что она его так ненавидит. На других уроках она спокойная, как удав, а его достает постоянно.
Еще и ненавидит Снейпа? Это была определенно девушка его мечты. Гарри, конечно, с удовольствием променял бы их общество на компанию Аски, но та, презрительно посмотрев на его спутниц, скривилась и быстро скрылась в одном из коридоров.
- Может, он ее тайная страсть? – предположение Сары ему очень не понравилось. – Хотя нет, это бред. Кому может нравиться этот тип?
- Может, мадам Лоран? – Элиза пожала плечами. – Я видела недавно, как они мило прогуливались вдвоем по саду.
Гарри вспомнил ухоженную надменную блондинку с королевской осанкой. И эта женщина могла бы увлечься Снейпом? Нонсенс, ну, или мир полон, по меньшей мере, отвратительных вещей. И все же аврор в нем обязан был искать истину.
- У этого Эйверди роман с директрисой?
Элиза кивнула.
- Более чем роман. Я слышала, они помолвлены.
Сара заинтересовалась и задала вопрос, который крутился на языке у Гарри.
- Вот даже так? Откуда ты знаешь?
Элиза впервые выглядела так, словно сболтнула что-то лишнее. Но отступать под тремя парами вопрошающих глаз не стала.
- Мне сказал кое-кто.
- Кто? – допытывалась Анна.
Элиза пожала плечами.
- Я не помню.
Гарри видел, что она лжет, но не мог понять причину.
- Ну, так кто? - он почему-то считал, что не вправе сейчас отступиться.
Элиза пожала плечами, глядя, как девушки обступают ее со всех сторон.
- Это была Тесс. Довольны?
Гарри решил, что эта пухленькая девушка замешана слишком во многом.
- А она-то откуда узнала? – удивилась Сара.
Элиза пожала плечами.
- Да не знаю я. Может, что-то услышала. Только помните, она сказала мне по секрету, так что...
- Ладно, - кивнула Анна. – Мы не станем ее пытать. Как бы то ни было, вкус у мадам ужасный. Эйверди - редкостный зануда...
С этим Гарри не был готов согласиться. Занудой Снейп не был, он был злом, которое пробралось украдкой в эти стены, а теперь еще и намерено жениться на ни в чем не повинной женщине. Что ж, он будет не Поттер, если не испортит Снейпу всю обедню, которую тот, похоже, вознамерился отслужить.
***
До озера они дошли почти в полном молчании. Было похоже, что каждая из девушек думает о чем-то своем. Вчетвером они сели на скамью из белого мрамора и стали рассматривать лебедей, скользящих по глади воды.
- Печально, - заметила Сара.
- Что именно? – спросил он, привыкший на работе добиваться искренности.
«Антверпен» пожала плечами.
- У этих птиц подрезаны крылья. Они красивые, ухоженные, грациозные, но им никогда не вырваться за пределы этого мира. На зиму их устроят на ферме неподалеку, но им не зажить своей истинной жизнью. Не увидеть иные страны, не познать всю прелесть полета, – Сара хмыкнула, словно устыдившись своих мыслей, и встала. - Пойду я, пожалуй. Как-то все это слишком... Жили мы себе, как канарейки, а тут такой бунт в золотой клетке. Выбивает из колеи, знаете ли.
Сара пошла к лесу, и Гарри поднялся следом за ней. Он интуитивно чувствовал симпатию к наследнице бриллиантовой империи. Она не была такой глупой, как Анна, или бесчувственной, как Аска. Сара оставалась очень живой. Грешной, смирившейся, но довольно человечной. И если сейчас она хотела поговорить, Гарри желал оказаться рядом. Он еще помнил, как Сару стошнило рядом с мертвой лошадью. Это, конечно, была не самая значимая причина, по которой ей хотелось бы верить, но такое желание в нем существовало.
- Можно я прогуляюсь с тобой?
- Давай, Грета. Иногда нужно проветрить мысли. Идем.
Анна, судя по взгляду, хотела пойти с ними, но отчего-то осталась. Может, потому что с их скамьи открывался отличный вид на конюшни?
***
Они с Сарой дошли до леса, и едва их скрыла первая полоса деревьев, девушка схватила его за руку и потащила в направлении поляны, с которой стреляли в Аску.
- Мы разве не гуляем?
Сара резко остановилась и неожиданно ослепительно улыбнулась, словно ее меланхолия развеялась в долю секунды.
- Нет, мсье Поттер. Мы ведем расследование, - она хмыкнула. - Вправе ли я заметить, что вам очень идет юбка?
Он незамедлительно выхватил палочку.
- Вы...
Девушка снова улыбнулась.
- Не стоит, мсье Поттер, – Сара поспешно достала из внутреннего кармана зачарованный от подделки значок. – Мишель Арно, французский аврорат.
Он ухмыльнулся, пряча палочку.
- Значит, вы все же заинтересовались этим делом?
Девушка покачала головой.
- Нет, мое начальство считает, что убийство английских ведьм – это проблема Англии.
- Значит, вы думаете, что это убийство?
Сара села на поваленное дерево, ее легкомысленные черты резко обострились, делая лицо серьезным.
- Моим начальникам нет до этого дела, но я ... Да, мсье Поттер, я так думаю.
Был один насущный вопрос.
- Как вы меня узнали?
Сара пожала плечами.
- Я ожидала, что в Англии предпримут меры, а то, что это будете именно вы... У нас есть один общий знакомый. Он подсказал мне, что вы никогда не пропустите дело, в котором будет фигурировать фамилия «Снейп».
Гарри нахмурился.
- Общий знакомый?
Сара кивнула.
- Невилл Лонгботтом. Мы познакомились около двух лет назад, он тогда разыскивал во Франции Драко Малфоя. Очень умный, целеустремленный человек.
- Невилл?
Она улыбнулась.
- Да. Как бы то ни было, мсье Поттер, вы здесь, и мы делаем одно дело. Охотимся на лису. Я не намеревалась сразу вам открыться, слишком хорошо мое прикрытие, но, похоже, события начали развиваться стремительно, и нам лучше объединиться, чтобы предотвратить новое преступление.
- Новое?
Сара кивнула.
- Виктория и Селеста Хамфри - отнюдь не первые жертвы. Два года назад, когда состоялось наше знакомство с вашим другом, я расследовала еще одно похожее дело. Это был пансион в Лионе, жертва тоже была магглорожденной колдуньей, ее звали Алиса Верне. Схожесть с гибелью сестер Хамфри очевидна, по крайней мере, в той части нашей истории, где речь идет о судьбе Селесты. Девушку нашли мертвой в лесу. Никаких физических повреждений. Ее семья решила, что это из-за слабого сердца, но потом выяснилось нечто странное. Оказалось, Алиса незадолго до смерти вышла замуж. О ее муже не было неизвестно ничего, кроме имени, от его лица впоследствии действовали адвокаты. Алиса была маленькой лгуньей. Она любила рассказывать о своем огромном наследстве, но на самом деле все было несколько иначе. Все ее средства были только на бумаге, ее старший сводный брат нес за них полную ответственность, а также наследовал их в случае смерти сестры. Преступник, или преступники, похоже, об этом не знали. Как бы то ни было, когда стало ясно, что после смерти жены этот неизвестный супруг ничего не получит, он поспешно отступился. Нам известно только его имя: Дерек Морфей. Адвокаты никогда не видели своего клиента, все переговоры с ним велись только по телефону, хотя счета этот господин оплачивал исправно.
«Дерек Морфей? Ну-ну...» - Гарри задумчиво спросил:
- Почему эта история заинтересовала Невилла?
Сара ухмыльнулась.
- Одна из воспитанниц пансиона в Лионе случайно видела парня Алисы. Это был стройный, удивительно красивый сероглазый блондин.
Несмотря на некоторую нелепость рассказанной истории, внутри Гарри затрепетали бабочки. Они шли по верному следу, даже более чем верному. Драко Малфой, беглец, лишенный фамильных сокровищ, ненавидящий магглорожденных, но, к чему скрывать, чертовски привлекательный ублюдок, похоже, нашел для себя приемлемый способ обогащения.
- Те адвокаты... У них не наблюдались повреждения памяти?
Сара кивнула.
- Были. Ваш друг изучал это дело со всех возможных сторон. Он настаивал на том, что гибель Алисы - тщательно продуманное преступление. Девушка, любившая рассказывать о своих несуществующих богатствах, сама выбрала роль жертвы, но... Наверное, ее сводный брат тоже во многом был виноват. Ему стоило больше думать о ней, он же свел свою заботу к обычной материальной поддержке.
Гарри смотрел на растерянное и грустное лицо Сары и... Возможно, интуиция его обманывала, но он не мог не спросить.
- Мишель - не только женское имя, не так ли?
Сара хмыкнула и, достав пачку сигарет, закурила.
- Не вы один отвратительно носите шпильки, мсье Поттер. Вы правы, я брат Алисы Верне. Мы оба - магглорожденные волшебники. Может, мой отец и ее мать сошлись именно на этой почве? Кто знает. Я всегда был очень богат, а Алиса... Быть может, она завидовала, но, скорее всего, просто старалась соответствовать своей новой семье. Отсюда ее ложь. Все деньги после смерти отца принадлежали мне, а она... Ей хотелось блистать, соответствовать. Не подумайте, что я был скуп. Бриллиантов на шее Алисы хватало, просто ей нужно было что-то еще. Свобода и значимость, должно быть. Наверно, я берег ее слишком сильно.
Гарри кивнул.
- Вы аврор. Это наша профессиональная болезнь - все время стараться беречь, редко задумываясь о том, к чему стремятся те, кого мы защищаем.
Мишель посмотрел в небо.
- Мне всегда претила праздность, возможно, это ошибка. Стоит радоваться, когда у тебя масса времени, которое ты можешь уделить своим родным, а не считать такое времяпрепровождение никчемным.
Гарри понимал этого человека, но были более важные вопросы.
- Почему вы сочли, что смерть вашей сестры как-то связана с гибелью сестер Хамфри?
Мишель ухмыльнулся.
- Дневник Алисы... Он была более восторженной девушкой, чем покойная Виктория, но менее глупой. Она сделала запись, что встретила человека по имени Северус Снейп.
Гарри почувствовал, что его сердце забилось чаще.
- Он преследовал ее?
- Нет, скорее предостерегал. Сестре это показалась странным. Она была очень сильно влюблена.
- Значит, Снейп там был!
- Был, - кивнул Мишель. – Но я здесь не поэтому. Невилл, с которым я успел немного подружиться, прислал письмо. Ничего официального, никакого расследования от аврората. Мои коллеги не заинтересовались этим делом. Я тут в долгосрочном отпуске. – Мишель пожал плечами. – История, мсье Поттер, повторяется. Виктория Хамфри была старшей из близнецов, то, что она вышла первой из лона матери, сделало ее очень богатой девушкой. Однако, судя по тому, что я узнал, Вики была амбициозной кокеткой, но довольно осторожной и осмотрительной. Ей нравилось наслаждаться жизнью, и она не торопилась принять решения, способные ее хоть в какой-то мере связать.
- Таинственный поклонник... – Гарри чувствовал, что они напали, наконец, на верный след.
Мишель кивнул.
- Именно, и цыганка в Лондоне... Моей сестре встречу с судьбой нагадала горничная в ее школе, эта девушка уволилась и бесследно исчезла до того, как ее смогли допросить. Я полагаю, те, с кем мы имеем дело, - это неплохо организованная банда, и они не остановятся, пока не разбогатеют, – Мишель нахмурился. – А они, мсье Поттер, очень близки к цели. Я тут кое-что проверил. Спустя сутки после смерти сестры Виктория обвенчалась в местной церкви с красивым блондином. На этот раз его звали Джошуа Меверик. Странно, что спустя столь короткое время после свадьбы она покончила с собой. Иск о наследстве не предъявляли, но я думаю, это пока.
Для Гарри вдруг все встало на свои места. Он вспомнил то, о чем случайно забыл. Хотя, нет, наверное, не совсем случайно, просто день выдался насыщенным.
- Анна Рогова! – он вскочил с дерева, на которое они сели, ведя беседу, и взволнованный Мишель последовал за ним.
- Что?
Гарри сам себе кивнул.
- Она видела, она дала мне понять тем разговором в лесу...
- Что?
Он схватил Мишеля за руку.
- Она в опасности! Она знает, что в лесу погибла не Селеста, а Виктория. Она откуда-то в курсе, кто я.
- Какой я дурак! Как можно было забыть о такой догадке? Тут не могло обойтись без чар! Анна ведь почти открытым текстом сказала мне, что там, в ванной, лежала не Виктория! Она просто не знала точно, что я - это я, и можно ли мне доверять.
Мишель нахмурился.
- Да о чем вы?
Гарри мерил шагами поляну.
- Она сказала мне...
- Что? – его спутник выглядел уже встревоженным и, скорее всего, поведением самого Гарри. Поттера лихорадило из-за того, что ответ лежит уже на ладони.
- Не то чтобы Анна была искренней... – он разговаривал скорее сам с собой. - Она говорила о хиромантии. О том, что ладонь Вики в момент смерти была иной. Я же тогда еще подумал, что, возможно, она права... Я только не понимал, зачем такие сложности, но ты все прояснил. Если бы первой умерла Виктория, кому достались бы все деньги?
Мишель кивнул, наконец, понимая, к чему он клонит.
- Не Селесте. Это фонд «первенца», он может располагать им по своему усмотрению. Скорее всего, наследниками Вик в случае отсутствия завещания стали бы ее родители. Теперь муж. А если мертва сестра и есть завещание...
Гарри хмыкнул.
- Я уверен, что так оно и есть...
Мишель соображал очень быстро.
- Я понял, о чем ты. Селеста всегда завидовала сестре. И этот чертов «суженый»... Она вполне могла влюбиться в него достаточно сильно. Там, в лесу, они убили Викторию. Сестры ведь были удивительно похожи, и Селесте ничего не стоило некоторое время играть убитую горем Вик.
- Точно, за это время она успела вступить в брак со своим любовником. А потом... Ну, видимо, обременять себя девушкой не входило в его планы.
- А почему нет? Было бы безопаснее, если бы он выждал пару месяцев, – Мишель нахмурился. – Подумай сам, в таком деле спешка более чем подозрительна.
Гарри пожал плечами.
- Может, Селеста плохо справлялась с ролью? Или, может, – Поттер ухмыльнулся, – у этого человека есть причины хранить инкогнито? Ну, например, он в бегах.
Еще немного поговорить на эту тему им помешал громкий крик, который прозвучал, судя по всему, у озера.
Tasha911 , И всё заверте... (с) Всё, я окончательно запуталась и поломала мозг, гадая.. Но что-то этот Мишель вызывает смутные сомнения. *подозрительно*
Ох, как все закручено. Не знаю, как Гарри ещё не свихнулся в обществе этих... дам. Одна подохрительней другой. Но очень-очень хочется посмотреть на его лицо, когда он увидет (или узнает в одной из них?) Снейпа. И ещё очень любопытно, кто же его так... мммм... приветливо встретил, вместо стриптизера?
Нравится безумно: интригующе, захватывающе и бесподобно.
Стройное тело Сары-Мишеля врезалось в водную гладь раньше, чем Гарри, добежав до воды, успел хотя бы заметить пострадавшую посредине озера. Окруженная облаком светлых волос, бледная, как мел, Анна походила на русалку. Решив, что девушке Мишель сейчас поможет куда лучше, чем он, если ей вообще еще можно помочь, Гарри решил сосредоточить внимание на месте преступления.
Следы на влажной земле были довольно отчетливыми. Они принадлежали самому Гарри, Саре, Анне, которая, похоже, вставая со скамьи, несколько раз подходила к воде, и Элизе, вот только следы той прямо от скамьи вели обратно к пансиону. Больше ничего интересного Гарри не обнаружил.
- Жива, - тяжело выдохнул Мишель, вытащив девушку на берег и изображая искусственное дыхание, в то время как на самом деле он тихо шептал заклинания. – Наглоталась воды, но никаких серьезных повреждений.
Гарри присел на корточки рядом.
- Следы ничего не дают, нужно будет вернуться сюда ночью и исследовать все с помощью магии.
Мишель тихо хмыкнул.
- А вы циничный человек, мсье Поттер. Девушка чуть не погибла.
Гарри почувствовал странную неловкость, но что он должен был сказать? Глупость вроде: «Я привык»? Ужасным казалось то, что это правда. На той войне все они научились, встречаясь со смертью, хранить странное равнодушие. Не твой друг - и хорошо. Ужасная логика, мерзкая, липкая и на вкус, как грязь, но когда вокруг столько крови - странно учишься немного радоваться даже тому, что если есть боль, то она тебе чужая. Ему отчего-то захотелось извиниться перед этим Мишелем за то, что он так чувствовал. Но Гарри не стал этого делать. Извинения всегда давались ему с трудом.
- Что случилось? – Поттер резко обернулся. За его спиной стояла очень встревоженная Гермиона в сопровождении хмурого Людвига. – Анна...
- Она жива, - сказал Гарри, ощущая необходимость сказать хоть что-то.
Учитель молча подхватил все еще находящуюся в бессознательном состоянии девушку на руки.
- Сара, поспешите в пансион и вызовите врачей, я пойду за вами. Надеюсь, полиция еще не уехала. Вы, - он сурово взглянул на Гарри, – оставайтесь здесь. Никто не должен здесь гулять, пока криминалисты все не изучат.
- Хорошо, - покладисто согласился Гарри. – Перекинуться парой слов наедине с Гермионой как раз входило в его планы.
***
- Что я тебе...
Подруга его перебила:
- Сначала я. Боюсь упустить факты, а то голова словно ватой набита, – надо сказать, выглядела Гермиона скверно. Бледной и сосредоточенной куда больше обычного.
- Ну, давай.
Грейнджер села на лавочку.
- Черт с ними, с криминалистами, Гарри. Мне очень не нравится ситуация, в которую мы с тобой оказались втянуты, – она перевела дыхание. - Когда вы все дружно ретировались с урока, профессор вызвал мадам Лоран, чтобы она сама стала свидетельницей этого позорного факта. Директриса отреагировала довольно спокойно, сказала что-то о том, что все девочки переволновались, и тогда Эйверди увел ее в свой кабинет. Мы с Джейн попытались подслушать, но ничего вообще не было слышно. Я готова поклясться, что либо они говорили шепотом, либо один из них наложил чары против подслушивания. Наверное, я бы вообще ничего не узнала, если бы не Джейн. Она, знаешь ли, влюблена в своего учителя, как бы ни трудно было в это поверить.
Трудно? Да в это невозможно было поверить.
- Влюблена в Снейпа?
Гермиона кивнула.
- Да, есть много фактов в пользу того, что мы его нашли, но все же я буду с тобой спорить. Джейн действительно питает нежные чувства к профессору, плюс ко всему, страшно ревнует его к мадам. Наверное, будучи расстроенной их уединением, она рассказала мне кое-что об истории школы. Она всегда называлась «Пансион мадам Лоран», это своего рода традиция: дамы в роду сохраняли девичью фамилию, а если рождался мальчик, то его жена брала фамилию Лоран и продолжала семейное дело. Вот уже четыре века пансион принадлежит организовавшей его семье, последним наследником которой является Эдмонд Эйверди. Я вынуждена тебя расстроить, Гарри: он живет в этой школе уже много лет и всегда отличался таким мерзким характером. Так что этот человек никак не может быть Снейпом.
Вот так разбиваются мечты…
- А кто тогда директриса?
Гермиона слабо улыбнулась.
- Никто не может сравниться в наблюдательности с ревнивой девушкой. Джейн много раскопала. Профессор привез эту даму четыре года назад из Парижа. У них, вроде бы, все было отлично, она сменила фамилию, возглавила пансион, и дело уже шло к свадьбе, как вдруг что-то у них не заладилось. Эйверди стал еще более раздражительным, мадам - чопорной, а свадебные колокола все не звенели.
Гарри уже давно знал, что Гермиона никогда не начинает разговор на какую-то тему, когда не в состоянии ее если уж не закрыть, то хотя бы кое-что прояснить.
- Ну и в чем была проблема?
- Джейн сказала мне, что конфликты в этой паре начались в то же время, когда в пансионе появился Людвиг.
Гарри вспомнил то письмо, что Гермиона украла из дома у конюшен.
«Я знаю, что виновата, я не могу вернуть тебе деньги, у меня сейчас не наберется и крохотной доли такой суммы. Но неужели ты раз в жизни не можешь проявить снисходительность? Я же, в конце концов, была твоей женой».
Конечно, это письмо без подписи и адресата больше напоминало записку, но учитывая то, в чьем доме оно было найдено....
- Он ее бывший муж, - предположил Гарри.
Гермиона покачала головой.
- Да нет, не бывший. Они не разведены, и это хороший повод для шантажа. Пансиону благородных девиц придет конец, если грязное белье его учителей начнут полоскать прилюдно. Это единственная причина, по которой такой человек, как Эйверди, поселит такого типа, как Людвиг, на своей территории и станет терпеть его постоянные шашни со студентками.
Гарри кивнул.
- Все это очень интересно, но не похоже, чтобы личные перипетии учителей имели отношение к нашему расследованию.
Гермиона нахмурилась.
- Боюсь, что это не совсем так.
Однако был один немаловажный вопрос.
- Почему Людвиг сразу заговорил о полиции? Почему не предположить, что Анна сама бросилась в озеро? Нет, я не говорю о том, что ее желание поплавать в одежде не выглядит подозрительно. Но почему сразу полиция?
Гермиона смутилась. На самом деле это было настолько редкое выражение ее лица, что Гарри очень удивился и даже сел рядом с ней на скамью, взяв ее за руку. Грейнджер ладонь не отняла, только улыбнулась.
- Сколько лет мы знакомы?
Гарри тоже невольно улыбнулся.
- Сотню?
Гермиона кивнула.
- Да, должно быть, – она посмотрела в небо. – Как часто за время нашего знакомства я вела себя как идиотка?
Он пожал плечами.
- Редко, но случалось.
- Ну, можешь считать, что сегодня я превзошла саму себя. Меня обвели вокруг пальца, очень, надо сказать, изящно, обманули с завидным хладнокровием, – она нахмурилась. – После разговора с Джейн у меня появилась одна идея, довольно нелепая, но чем больше я об этом думала, тем сильнее верила своей догадке. Это больше похоже на интуицию, чем на версию, но я решила все проверить и пошла к Людвигу...
***
Гермиона быстро шагала по дороге к конюшням, на самом деле, даже слишком быстро, но таков уж был ее характер. Наткнувшись на какое-то подобие истины, она не могла успокоиться, пока теорема не была либо полностью опровергнута, либо доказана.
Было бы странно, окажись она права. Если она чему-то и верила, то своему умению разбираться в людях. Работа в аврорате не предполагает наличия иллюзий, и все ее рассуждения о добре и зле давно претерпели существенные изменения, но все же... Ну не могла она проникнуться такой острой симпатией к человеку, пусть бы даже он сотню, а не один раз спас ей жизнь, если бы на самом деле этот тип являлся....
Она усмехнулась, поправляя осветленные локоны. А ведь было чертовски похоже на правду. Она припомнила все обстоятельства дела. После войны очень маленькому числу Пожирателей Смерти удалось уйти от возмездия. В основном это были представители молодого поколения, не успевшие запятнать себя кровью, но случались и досадные исключения. Суд над Люциусом Малфоем начинался девятнадцать раз. Авроры только недоумевали, как, сидя в своей камере, он может влиять на следствие. Боролись, ужесточали охрану в Азкабане, запрещали ему личную переписку, но кто-то всякий раз оказывался куплен. Гермиона подозревала, что Малфой сам пальцем о палец не ударил ради своей свободы. Просто он прожил жизнь весьма талантливого шантажиста. Слишком многие боялись, что на следствии он заговорит, а потому лезли из кожи вон, пытаясь доказать свою лояльность. Чего стоил один Фадж. Министры, даже бывшие, могут многое. Со всего света слетались лучшие адвокаты. Многочисленные эксперты в один голос твердили о заклятии подчинения, психическом расстройстве их клиента и многих других столь же невероятных вещах. Малфой же только сидел в камере, старался выглядеть особенно несчастным в зале суда и время от времени подписывал чеки. А потом... Где-то во время десятого процесса, который также грозил вернуть его дело в аврорат для дополнительного расследования, случилось непредвиденное обстоятельство. Адвокаты один за другим стали отказываться вести дело господина Малфоя, и причина была довольно банальна. Им перестали платить. Оставшиеся деньги Люциуса Малфоя забрала из банка его супруга и исчезла вместе с ними в неизвестном направлении. Этот факт раскопал Невилл, который именно тогда начал заниматься поисками младшего Малфоя, он же поделился им с Гермионой. Они тогда только начинали жить вместе…
Ей нравилось вспоминать то время. Оно всегда вызывало улыбку. Отношения с Роном... Она никогда на него не злилась за то, что все закончилось. Рон... Это имя все еще перекатывалось на языке странной горечью. Любовь нельзя построить, выбрать или заслужить. За ней не нужно гоняться, она придет сама, постучит в дверь и, привалившись к стене в прихожей, скажет: «Ну, привет, теперь тебе со мною жить», - и ты будешь, потому что иначе нельзя. С Роном все вышло по-другому. Она его выдумала, сама поселила в своем сердце, наплевав на пролегающую меж ними пропасть противоречий. Она упивалась ревностью и триумфом, когда ему было плохо с другими женщинами, но совершенно не думала о том, как ему будет с ней. А с ней ему было некомфортно. Первое время, опьяненная своей победой, она этого не замечала, а потом... Он, несколько смущаясь, честно сказал: «Гермиона, если мы хотим быть вместе, давай оба кое-что в себе менять». Она была не готова к таким его словам. Чертовски не готова, потому что поняла - она никогда не знала, что ей делать с Рональдом Уизли, если ей повезет и она его добьется. Гермиона сказала «Конечно», а потом с порою свойственным ей упрямством начала отлынивать от участия в этих самых переменах, только говорила: «Здорово. Ты молодец. Какой приятный сюрприз», - но сама ни черта не делала. Было стыдно, но в ее душе словно кто-то повесил огромный стоп-сигнал: «Не ходи этой дорогой». Рон действительно работал. Их маленькая квартирка перестала напоминать берлогу, в холодильнике появилась иная еда, кроме заплесневевших покупных сэндвичей, он даже притащил откуда-то старого домового эльфа, которого выкинули прежние хозяева, и они с домовиком целый вечер провели на коленях друг перед другом, один - умоляя ему не платить, другой - в попытке уговорить принять жалование. Он изменил традицию ходить на квиддичные матчи на привычку аппарировать на выходные в разные места магического мира, богатые историческими и культурными ценностями. Рон стал бы идеальным мужем. В этом она не ошиблась. А вот из нее самой жена бы вышла... Впрочем, насколько именно ужасная из нее бы вышла спутница жизни, Гермиона не успела понять. Уизли бросил ее раньше. Ради Луны, было особенно неприятно, что ради нее. Нет, она неплохо относилась к Лавгуд, только всегда с некоторой долей снисходительности. Война... Гермиона не отказывалась признать, что она наложила печать на ее чело. На всех наложила, кроме Луны. Она так и осталась безумной мечтательницей, странно, что при этом она сохранила веру в чудо, какое-то тепло, свет их волшебного мира, что не боль, борьба и пот, а все еще чарующая загадка. Ей казалось, что Рон мудрее, что ему все это наивное и благостное не нужно. Она ошиблась. Он ушел. К той, что, как выяснилось, всегда его любила, просто ничего не предпринимала, чтобы это доказать. Она просто щедро расходовала свое тепло и улыбки на дорогого человека и носила безумные шляпы в его поддержку. Гермиона не склонна была кого-либо винить, кроме самой себя, когда Рон тихо притворил за собой дверь. Не хлопнул, нет, это он сделал потом, каждое утро на работе отравляя ее существование своей довольной улыбкой. Часами разговаривая через камин с новой возлюбленной, спеша встретить ее в конце дня, хвастаясь сувенирами из их поездок. Он разлюбил ее так просто, что возникал вопрос: а любил ли? Или это она загнала его в определенные рамки, которые он долго не решался сломать, а когда сделал это, то задышал свободно? Чтобы бороться с горечью, она не пускалась во все тяжкие. Просто Гермиона отвыкла быть одна. Тишина комнат ее угнетала.
- Ты как? – спросил однажды Невилл, заглянув к ним в отдел за информацией.
- Так себе, – честно призналась она, удивляясь, как легко они оба скупыми фразами выразили именно то, что ее больше всего волновало. Трогало ли это его? Лонгботтом улыбнулся своей уже ставшей необычно редкой улыбкой.
- Во сколько заканчиваешь?
Она пожала плечами.
- Очень много работы. Просижу минимум до десяти вечера.
Он только кивнул.
- Потом погуляем?
Гермиона отчего-то сразу согласилась.
- Почему нет?
Она ни разу не пожалела, что начала роман с Невиллом. Он как-то странно отличался от Рона, Гарри и иных ее друзей. Плохо отличался. Все они по своей сути где-то в глубине души еще оставались мальчишками, потрепанными войной, привыкшими корчить из себя мужчин, но на самом деле всего лишь прятавшими свою необходимость, потребность взрослеть. Счастливо, с улыбками, вне привычных масок воинов. Невилл был иным - седым изнутри. Гермиона не любила его, скорее просто понимала и жила этим пониманием. Лонгботтом управлял даже своими мечтами. На выжженной пустоши своей души он постоянно что-то сажал, в попытке вернуть хоть тень радости, но все его растения гибли. Она тоже засохла. С нею он хотел казаться странным романтиком - не в лаковых туфлях, но босым. Им хорошо было вместе. Нет, ей было хорошо. Невиллу хватило сил, чтобы взять ее за шкирку и втащить в свой кое-как склеенный мир. Они мало говорили, все их общение казалось каким-то абстрактным, только слова, от которых не больно, жаль, что ими настоящей близости было не достичь. Но им было хорошо. Как в странной сказке - с ничего не значащими репликами, перебором гитарных струн и сексом, горячим, жадным, необременительным. Она никогда столько не занималась сексом с Роном. Не потому что не хотела, ей просто было более комфортно, когда эту игру начинал мужчина. Рон либо неумело начинал, либо ждал каких-то ее шагов. Что ж, возможно, Луна теперь шагала ему навстречу, а она сама... В таких вещах с ним ей недоставало решительности, а с Невиллом она не требовалась. Наверное, в чем-то он путал понятия, заменяя сексом простую близость. В слова «Я хочу тебя» он редко вкладывал простой факт ее присутствия рядом, даже если именно это, по сути, доставляло ему удовольствие. Она ушла от него сама - сытой и довольной дивно затраханной. Он был как хороший дождь, что смывает с души всякую грязь. От этого расставания пахло озоном и свободой. Без упреков, с теплым поцелуем в лоб.
- Это не потому, что с тобой сложно. Я просто сама не знаю, что мне нужно.
- Понимаю, – он погладил ее по волосам. – Знаешь, лечиться от одних отношений другими - это глупо. А я... Мне надо что-то в себе менять. Я понимаю, что живу в аду и у меня нет сил, чтобы из него вырваться... Ты приоткрыла дверь, Гермиона, но, увы, я в нее не пройду. Во мне, наверное, этого нет - того, что уймет боль. – Он улыбнулся. – Это ненормально. Мне бы к психиатру, всем нам... Но знаешь, как-то очень сложно объяснить то, как тебе больно. То, что эту боль ничто не гасит и что другого способа жить я не вижу.
Она кивнула и осталась. Не как любовница - как подруга. Невилл научил ее ценить счастье. Раньше она не умела так относиться к родителям, а теперь, несмотря на все противоречия, не могла на них наглядеться. Лонгботтом был ярчайшим примером человека, не способного пережить потерю. Его кошмары, его бесконечные сигареты... Она бы прожила со всем этим. Нет, она бы смогла. Выдержала бы. Вот только не в духе гриффиндорцев - мириться. Быт бытом, но это факультет безумцев, что все же верят в то, что даже в зловонной клоаке еще найдут свою синюю птицу.
Как бы то ни было, о Невилле ей нравилось вспоминать даже больше, чем о Роне, и тем не менее... В ее жизни было все - и увлечение построением замков из песка, и смесь похоти с безмолвной взаимной адаптацией чуждости... Чувственности не было. Не чувств, скорее, стремлений. Довольно теплых, порочных и спокойных. Когда сильные, но изящные пальцы ощупывают ее колено, а голос собеседника становится чуть хриплым, словно несмотря на его нежелание устраивать демонстрацию лишней заботы и внимания, - прикосновение к ее коже, помимо воли, волнуют.
- Жить будете.
Она кивнула.
- Буду, - и отчего-то захотелось попробовать сделать это с ним.
- Кофе?
- Кофе.
В Людвиге было что-то… Нет, не от дорогого жиголо, скорее от уверенного в собственной привлекательности человека. Он не походил на героя женских романов, которыми даже она зачитывалась в детстве, вернее, походил, но так, словно те самоуверенные самцы с пожелтевших страниц были подделками, а ей кто-то показал подлинный экземпляр, о котором и помечтать на досуге не грех.
Людвиг прекрасно двигался, при этом не выглядел так, словно обдумывает каждый жест, в его идеальных манерах не было ни толики фальши. Он говорил, перемещаясь по комнате, сопровождая свои слова движениями, и все это выглядело до странности красивым. Этот мужчина просто не был рожден со способностью казаться нелепым. Гермионе это нравилось, даже слишком. Она наслаждалась, словно единственный зритель в театре, для которого актеры разыгрывают пьесу.
Он протянул ей белую чашку, без каких либо изысков, и эта простота посуды только подчеркивала одуряюще прекрасный аромат, исходивший от приготовленного напитка. Людвиг закурил, не спрашивая ее позволения. Аромат сигареллы, что он задумчиво поднес к красиво очерченным губам, тоже манил своей терпкостью. Гермиона отчаянно захотела курить, и он, правильно оценив ее взгляд, протянул дорогой портсигар из белого золота.
- Хотите?
Людвиг еще не успел договорить, а ее пальцы уже прокрутили, разминая, сигареллу. Он только усмехнулся и щелкнул зажигалкой. Говорить им было совершенно не о чем. Не то чтобы учитель это как-то старался подчеркнуть, он просто молчал, спокойно ее рассматривая, а иногда задумчиво глядя на сизую струйку дыма. Гермиону это как-то совсем не раздражало. Было даже странно, обычно она чувствовала в ничем полезным не заполненной тишине только неловкость. Наверное, в этом была причина ее пребывания в Гриффиндоре. Она казалась себе человеком действия. Людвиг, судя по всему, был устроен иначе. Какой-то частью его характера была вялая, отрешенная от всего склонность к простому созерцанию, и это делало пребывание рядом с ним удивительно спокойным и приятным. Напряжение ускользало, мышцы расслаблялись. Ее собственные движения казались плавными.
Дверь тихо скрипнула, она невольно вздрогнула. Любое вмешательство в этот мир табака и крепкого кофе сейчас казалось ненужным.
- Инфанта, – представил хозяин дома, словно речь действительно шла об особе королевских кровей. Гермиона с восхищением смотрела на огромную белоснежную кошку, приплюснутый нос которой делал выражение на морде каким-то высокомерно-презрительным. Это величественное существо прошло через весь ухоженный и упорядоченный, как сам его хозяин, кабинет и с какой то царственной благосклонностью обвило своим пушистым хвостом ногу Людвига, потом принюхалось, глядя золотистыми глазами на Гермиону и выуживая из смеси ароматов, витающих в комнате, присущий только ей индивидуальный запах. – Не советую проявлять свойственное многим женщинам трепетное отношение к кошкам. Инфанта очень избирательна в выборе общения.
Кошка разве что не кивнула, подтверждая его слова, и все же что-то в Гермионе ее, похоже, заинтриговало. К некоторому удивлению хозяина, она запрыгнула к ней на колени и стала с легким кокетством вылизывать заднюю лапу.
- У меня есть кот, - зачем-то пояснила она, поглаживая шелковистую шерсть.
Людвиг ухмыльнулся.
- Наверное, особенный.
Она кивнула.
- Вполне.
Сейчас, когда Гермиона шла по дорожке к конюшням, ей казалось, что еще в ту минуту стоило что-то заподозрить, но все эти кошки-мышки… Маневр удивительный и чертовски отвлекающий. Даже когда ворвалась Сара со своим сообщением о нападении на Аску Уорнвуд, и он поспешно ушел… То письмо, что она отыскала на его столе - было ли оно проявлением беспечности или его оставили там намеренно? Гермиона путалась в предположениях, и все же одно ей было очевидно. Людвиг был куда сложнее, чем та роль, которою он старался играть, и то, что при этом он вызывал в людях какое-то странное чувство покоя, делало его опасным вдвойне. Очень опасным, если ее догадка была верна.
Все это было из области предположений, но… Человек находится под следствием, когда его бросает жена, бросает довольно жестоко, забирает все деньги и уезжает, согласно той информации, что добыл Невилл, во Францию. Зачем? Лонгботтом считал, что это прямая связь с местонахождением Драко. Возможно, Нарцисса решила, что неразумно тратить остатки некогда огромного состояния на то, чтобы вызволить из тюрьмы мужа, находящегося, по ее мнению, в безнадежной ситуации, и решила употребить их, помогая сыну. Ну, или она просто была черствой и жадной сукой и боялась возможного разорения. Что если в Париже она встретила мужчину, который ей понравился и предложил дело, которое показалось интересным привыкшей царить в обществе и формировать его же первой леди магического мира? Могла она принять его ухаживания? Скорее всего, могла, а решив, что бывшего мужа, лишенного средств, ждет пожизненное заключение, она предположила, что в мире магглов ничем не рискует, и даже собралась снова выйти замуж. Но вот незадача, этот самый бывший муж вышел на свободу. Он нашел средства, хотя, наверное, ему очень не понравилось, что для этих целей пришлось, в том числе, заложить фамильный замок. Жаждал бы он разыскать супругу и отомстить? Гермионе казалось, что да, жаждал бы.
***
- Гарри, я выяснила: Людвиг - это Люциус Малфой!
Поттер выглядел удивленным, но на то они были и друзья, чтобы особенно навязчиво лезть друг другу в душу, когда лучше отвлечься от деталей.
- Почему ты так уверена? Он как-то себя выдал?
Гермиона невольно усмехнулась.
- Нет, он не написал на моей спине «Сдохни, грязнокровка». Ничего такого, он просто… - она замялась. – Это сложно объяснить. Понимаешь, я подумала, что ситуация мадам Лоран и Людвига слишком похожа на ситуацию с Нарциссой и Люциусом Малфоями. – Она кивнула сама себе. – Слишком. Я пошла к нему, чтобы попытаться во всем разобраться, а он снова меня провел. В первый раз ему удалось мне понравиться, и я решила, что уже готова к продемонстрированному мне набору уловок, когда… Он сказал мне это, Гарри, и его это очень позабавило.
- Что сказал?
- Все…
***
- Людвиг… - она стучала кулаком по двери, но никто не отвечал. Из-за угла дома вышли в обнимку Даниэль и Меган, которые, судя по всему, возвращались из леса.
Даниэль улыбнулась.
- Привет, Генриетта. Только приехала и уже ищешь первого самца в округе?
Она пожала плачами.
- В общем-то, да, ищу. Хотела еще раз поблагодарить его за то, что спас меня утром.
- Я бы на твоем месте пришла завтра, - заметила обычно молчаливая Меган. – Когда мы шли к лесу, он как раз направлялся в конюшню с довольно большой бутылкой бурбона, половину которой, похоже, уже успел выпить. Думаю, это неподходящий момент, чтобы его беспокоить.
Гермиона поинтересовалась:
- Он обычно много пьет?
Даниэль пожала плечами.
- Да нет, не то чтобы много, просто… В общем, все это сплетни, а мы, в отличие от Элизы, не особенно любим ими делиться. Идем, Меган.
- Идем, - и все же бледная подружка Даниэль улыбнулась Гермионе и незаметно кивнула в сторону конюшни.
Грейнджер на секунду показалось, что та выглядит до странности виноватой. Словно девушка сделала что-то, не зная, какими могут быть последствия ее поступка, и теперь ужасно переживала, будучи не в состоянии все исправить. Гермиона решила, что нужно непременно поговорить с Меган, как только представится возможность хоть на пять минут оторвать ее от подружки.
- Ну ладно, я тут еще немного погуляю.
Казалось, Даниэль ее фраза не понравилась, но спорить она не стала, заспешив к школе.
***
Гермиона шла к конюшне уверенно. Она хлебнула в этой жизни достаточно, чтобы перед кем-либо испытывать смущение. Рука сжимала палочку за поясом, и этот факт хорошо скрывала бледно-голубая блузка навыпуск. Ей, собственно, все на свете было как-то удивительно безразлично, кроме одного: мужчины во хмелю обычно разговорчивы. А Пожиратели Смерти - тоже мужчины.
Она зашла в двери и почти сразу увидела его в самом конце длинного ряда стойл. Людвиг сидел на огромном брикете хорошо упакованного сена и смотрел на пустое стойло. У нее было множество вариантов поведения, но отчего-то именно сейчас гриффиндорское нутро взяло верх и она решила рискнуть.
- Мистер Малфой?
Он посмотрел на нее, немного насмешливо отсалютовав бутылкой.
- Мисс Грейнджер, - она даже не удивилась, что он ее вычислил. Другая игра, незнакомые соперники, иные правила.
Светлые волосы, рассыпавшиеся по сену. Это выглядело хорошо, он умел выглядеть только хорошо, даже будучи битым, но она не отказала себе в насмешке, извлекая из кармана значок аврора.
- Люциус Малфой, вы официально допрашиваетесь в качестве свидетеля по делу об убийстве сестер Хамфри. Предупреждаю, что как аврор я могу передать всю информацию о ведении следствия другим сотрудникам аврората. – Ваше имя?
Он сделал глоток бренди.
- Люциус Абраксас Малфой.
- Род занятий?
- Учитель верховой езды.
- Профессия?
Малфой пожал плечами.
- Нет, скорее, призвание.
Она насмешливо кивнула.
- Ваши отношения с Викторией Хамфри?
- Физиологические и практические. Мы вмести спали и собирались узаконить эту скверную привычку.
- Вы ее не любили.
Похоже, Малфой считал по-другому, иначе зачем он запил свое разочарование тремя глотками бренди?
- А что если любил, мисс Грейнджер? Меньше чем великолепную лошадь, но все же? - к такой постановке вопроса она не была готова. Люциус Малфой, так не похожий на самого себя, встал на ноги и шагнул к ней. – Представьте на минуту, что, помимо денег, у мисс Хамфри были еще характер, красота и обаяние.
Гермиона хмыкнула.
- А еще, видимо, желание связать свою судьбу с убийцей.
Люциус приблизился к ней еще на шаг, на ходу закуривая.
- И это тоже. Я был с ней достаточно искренним. Не скрывал, что в моем прошлом много такого, от чего хорошим юным леди стоит бежать, как от огня. Думаете, она была против такой пикантной подробности? Нет, ее это даже возбуждало. Что бы вы ни думали, у меня не было мотива убивать Викторию, – он ухмыльнулся. – Она тоже нравилась моей кошке.
- Какой брак? Вы женаты.
Люциус пожал плечами.
- И что? Нарцисса мечтает о разводе. Стоит мне захотеть…
Она на полвздоха опоздала с какой-либо реакцией. Даже чертовски пьяный Люциус Малфой шикарно целовался. Не только губами или языком, все его тело принимало участие в этом действе. Прохладные ладони лаской скользили по ее предплечьям. Сладковато-пряное пьяное дыхание… Этим мужчиной она захлебнулась. Его странностей было многовато даже для такой разумной девушки, как Гермиона. Он слишком хорошо играл такие пьесы, безупречно зная ноты.
- Мисс Грейнджер, я не ошибусь, предположив, что вы бедны, как церковная мышь? – поинтересовался он, касаясь легким дыханием ее еще не остывших после резкого натиска губ.
Гермиона подумала о дедушке, единственной наследницей которого она являлась, чью фамилию и рекомендации они с Гарри так беззастенчиво присвоили.
- Да.
Люциус провел рукой по ее осветленным волосам.
- Уверены, будущая герцогиня Миддлтон?
Она резко отстранилась.
- Уверена, - ей было плевать на его правду, как и на то, что губы все еще горели, ощущая послевкусие поцелуя. – Знаете, на мне вы вряд ли заработаете.
- Что ж… – его рука легла на ее талию. – Я, по крайней мере, получу удовольствие.
Его ладонь на ее груди… Подвижные пальцы и… Слишком хорошо и гадко. А потому…
- Нет.
Его глаза… Ртуть и бренди. Он понимал, что сейчас она в какой-то мере его соперник.
- Нет - так нет, - плавное отступление.
Она, пытаясь восстановить дыхание, пошла к выходу из конюшни.
- Мы еще не закончили, мистер Малфой. Но я думаю, что мы продолжим допрос в более официальной обстановке.
Он пожал плечами, следуя за ней.
- Как вам будет угодно, - Гермиона открыла дверь. Из конюшни открывался прекрасный вид на озеро. Люциус резким рывком развернул ее к себе, снова впиваясь в губы жадным поцелуем, и это было достаточно приятно, чтобы отбиваться не с той решительностью что следовало. Когда она, наконец, отстранилась, вдалеке раздался громкий крик, и Малфой с нескрываемой усмешкой посмотрел ей в глаза.
– А в озере, похоже, вот-вот будет труп. Может, мы пойдем на него посмотрим, госпожа аврор? Или вы занимаетесь исключительно погоней за призраками?
Она злобно на него посмотрела. Похоже, Люциус Малфой только что сделал все от него зависящее, чтобы она не смогла разглядеть преступника.
нет, правда. Твоя ООС-шная Гермиона это просто мяфф. И хотя от неё этого меньше всего можно ожидать....
Мне безумно нравится тот тон, который ты задала, описывая героев после войны. Знаешь, на месте Роулинг я бы всё же уравняла волшебников с магглами, то есть сделала бы их подобными магглаам, уж очень у неё всё сказочно, хоть и в наше время происходит. И вот ты сделала из них именно ЛЮДЕЙ, таких, что мы можем видеть и даже общаться с ними, но при этом у них в карманах будут волшебные палочки.....
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 2
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
