Астрономическая башня

 Отправлено: 08.10.07 22:21. Заголовок: "Игрок", Том Риддл и УпСы "первого призыва", PG-13, главы 29-37

Название: "Игрок".
Автор: rakugan.
Бета: ddodo.
Рейтинг: PG-13.
Герои: Том Риддл и УпСы "первого призыва".
Дисклеймер: все права принадлежат Дж. К. Роулинг.
Аннотация: формирование "первого призыва" УпСов - кто они и почему пришли к Тому Риддлу. Действие происходит в 1938-1946 годах. POV Рэйналф Лестрейндж.
Предупреждения: фик содержит описание азартных игр, возможна сильная лексика.
Комментарии: огромная благодарность автора принадлежит Ассиди - за идею, ddodo - за то, что превратила сырой текст в литературное произведение, а также chergarka, d_tonks, menthol_blond, miss_dippet, polina_dear и risteyana — за вдохновение и поддержку при написании фика.
Отношение к критике: приветствуется.

Главы 1-13 - http://hp-fiction.fastbb.ru/?1-20-540-00000742-000-10001-0-1171205426
Главы 14-28 - http://hp-fiction.fastbb.ru/?1-10-0-00000226-000-0-0-1190839431
В этой теме находятся главы с 29-й по 37-ю.
Продолжение - главы 38 и далее - здесь: http://hp-fiction.fastbb.ru/?1-3-0-00000715-000-0-0-1202319458

 Отправлено: 23.12.07 12:51. Заголовок: *** За день оконны..

***
За день оконные стекла в подсобке так нагревались, что в комнатке стояла удушливая жара. Еще здесь пахло чем-то резким и сухим, как в зоомагазине; рассаженная по клеткам нечисть лениво наблюдала за нами. Том гремел ящиками письменного стола, потом звякнуло стекло, послышался запах огневиски. Он протянул мне стакан и одним махом проглотил свою порцию. На щеках у него понемногу стал проступать румянец.
Я уставился на пустое дно своего стакана. Надо же — не успел заметить, как выпил.
— Прости. Это моя вина. Я не проверил ту кабинку…
— Я это понял, представь себе! — зло ответил Том.
Воздух в подсобке был такой плотный, что хоть ножом режь. Твари в клетках насторожились и рассматривали нас сквозь решетку.
Том сделал глубокий вдох.
— Ладно, плевать. Я тоже хорош. Не глушил бы зелье от легилименции — вовремя услышал бы эту девчонку.
— Что она там делала? — спросил я. — Мы же полчаса выжидали в коридоре…
— Почем я знаю? — Том налил себе еще виски и выпил залпом. — Чулки поправляла. Еще что-нибудь. Черт их разберет, этих баб… Но как же так могло выйти, будь оно все неладно?!
Он вдруг с размаху ударил кулаком по окну, так, что стекло загудело.
— Эй! — я схватил его за руку и с ужасом сообразил, что он уже пьян. Алкоголь всегда действовал на него быстро и сильно, а тут еще и шок… Том обернулся и посмотрел на меня, прищурившись. Я ждал, что сейчас он мне врежет, но вместо этого он ударил кулаком по шкафу. Внутри что-то упало и посыпалось, послышался звон стекла. Том прижал к губам разбитые в кровь костяшки пальцев.
— Успокойся! — я силой заставил его сесть на раскладушку. Незаметно вынул палочку — если и дальше будет буйствовать, придется его оглушить. Но он просто сидел, сжимая голову руками, раскачиваясь взад-вперед и повторяя:
— Почему это случилось? Почему со мной, почему так, почему сейчас?!
Я попытался его урезонить, но без толку — он меня не слышал. Нечисть в клетках пялилась на нас изумленно. Кикимора тянула пальцы через решетку, пытаясь дотронуться до Тома. Он посмотрел на нее мутным взглядом, затем взял ее руку и торжественно пожал:
— Рад познакомиться, мисс…
Я встряхнул его за плечи, потом попробовал отрезвляющее заклятье, которому нас когда-то научил Руквуд. В глазах Тома мелькнуло осмысленное выражение, но он сразу же опять потянулся за бутылкой. Я быстро убрал ее в стол, ругая себя на все корки, что позволил ему пить, когда мы попали в такой переплет.
В это время дверь класса хлопнула, послышались быстрые шаги, и в подсобку влетел запыхавшийся Колин Розье.
— Вот вы где! Вы знаете, что случилось? Я только вышел с экзамена, а там такое… Том, ты сегодня выпускал Сьюзи?!
Том поднял голову и уставился на него.
— Это еще кто? Знать не знаю никаких Сьюзи.
Колин втянул носом воздух.
— Вы тут пьете?! В честь чего?
— Отмечаем сдачу арифмантики, — ответил Том. — А что, это запрещено? Так я прямо сейчас сниму с нас баллы… Я же староста, или кто?
— Сколько он выпил? — спросил меня Колин.
— Полстакана.
— Тьфу ты! Хватило бы и чайной ложки. Только тратите зря хорошее огневиски... Слушай, Рэй, так он не ходил сегодня к Сьюзи?
— Нет, — быстро ответил я. — Мы сразу после экзамена отправились сюда. А что случилось-то?
Розье только рукой махнул.
— Сьюзи снова кто-то увидел. Только на этот раз все намного хуже, чем с Литтоном. На нее наткнулась какая-то девчонка с Рэйвенкло и умерла. Прямо в туалете. Там такое творится — толпа народу, учителя бегают туда-сюда...
Мне даже не надо было изображать потрясение — меня и так колотило, будто в лихорадке.
Том посмотрел на Колина, засмеялся и сказал:
— Да не может быть! Умерла, говоришь? Вот дура…
Потом он лег на подушку, обнял ее и закрыл глаза.
— Эй! — Розье попытался потрясти его за плечо. — Надо ж было напиться в самый неподходящий момент! Рэй, ты уверен, что он не выпускал Сьюзи полазать по трубам?
— Не знаю. Может, забыл запереть внутреннюю дверь. Понятия не имею.
Колин пристально смотрел на меня. Должно быть, у меня было очень странное лицо.
— Ладно, — сказал он наконец. — Я пойду тогда, а то скоро экзамен… Вы здесь останетесь?
— Здесь нельзя. Вдруг Меррифот увидит его, — я кивнул на Тома, — пьяным в стельку? Ты иди, а я оттащу его на факультет.
Розье покосился на меня с сомнением.
— Разве что отлевитируешь... Ну, давай, — и ушел.
Когда я после нескольких попыток заставил Тома подняться и попытался увести, он вдруг заартачился:
— Подожди. У меня кровь на руках, ее надо смыть… А вот забавно будет, если не отмоется, правда? Все ароматы Аравии не в силах... не в силах… Забыл, что именно.
— Да заткнись ты! — я тащил его почти волоком. На полпути мы встретили директора, спешившего на третий этаж.
— Смотри, — Том остановился, — это же Диппет. Слушай, а давай ему скажем, что в школе василиск? Представляешь, какое у него будет лицо!
Он замахал рукой.
— Профессор, постойте...
Я едва успел ткнуть его палочкой и сказать: "Silencio!". К счастью, Диппет торопился и, кажется, ничего не услышал. Том попытался снять заклятие, но я отобрал у него палочку. К тому времени, как мы добрались до факультета, я был весь в холодном поту.
В общей гостиной Слизерина никого не оказалось, в спальне был только Маркус. Он посмотрел на нас удивленно; я пробормотал что-то насчет успешной сдачи экзаменов и уже готовился применить силу, чтобы усмирить Тома, но это не понадобилось. Едва увидев свою кровать, он тут же упал на нее и закрыл глаза. Я стащил с него ботинки и ушел покурить — мне срочно нужно было успокоить нервы.
Когда я вернулся, Том крепко спал.

***
К вечеру школа гудела от слухов. Все уже знали, что произошел несчастный случай. Туалет на третьем этаже заперли и опечатали, но тело, должно быть, все еще оставалось там — вряд ли его стали бы переносить на глазах у десятков школьников.
Поразмыслив, я решил поговорить с Джейн. В конце концов, погибшая девочка была с их факультета, и Джейн могла что-нибудь знать.
Чтобы попасть в башню Рэйвенкло, нужно было подняться на восьмой этаж, а оттуда — по крутой спиральной лестнице, заканчивавшейся небольшой площадкой. На площадку выходила гладкая полированная дверь без всяких признаков ручки или замочной скважины. Дверной молоток в форме головы орла смотрел на меня неприязненно. Я постучал, но никто не открыл. Вместо этого голова орла вдруг спросила:
— Кто всех побеждает?
— Э-э...
Я в недоумении уставился на нее. Потом вспомнил, как Малсибер рассказывал, что у них в башне нет пароля — чтобы войти, нужно ответить на вопрос. Тогда мне это показалось нелепостью: ведь так любой может проникнуть на факультет. Но теперь я уже не был в этом уверен. Неизвестно, как долго я торчал бы перед входом, если бы, на мое счастье, по лестнице не поднимался какой-то старшекурсник. Услышав вопрос, он небрежно бросил: "Время", и дверь распахнулась перед нами.
Цвета здешней гостиной были праздничные, рождественские — разрисованный созвездиями высокий купол, золотые и серебряные звезды на темно-синем ковре. В застекленных шкафах вдоль стен тянулись ряды книг, а белоснежная статуя Ровены Рэйвенкло улыбалась входящим загадочно и нежно. Но сейчас настроения тут царили совсем не радостные. Собравшись группками, студенты что-то обсуждали приглушенными голосами, а в уголке рыдала светловолосая девочка. Другая, темненькая и решительная, обнимала ее за плечи и уговаривала выпить воды. Остальные толпились вокруг.
— Да успокойся, ты не виновата! Мало ли что говорит профессор Флитвик? Кто мог знать заранее? Если она такая дура, что...
У камина я заметил Джейн, сосредоточенно слушавшую Малсибера, и подошел к ним. Джейн обернулась:
— Привет. Что, тоже пришел за новостями?! У нас сегодня уже перебывало пол-школы.
— Слушай, я просто хотел тебя повидать...
— Расскажи ему, — вмешался Малсибер. — Я пока пойду поговорю со старостой.
Он исчез — то ли из деликатности, то ли и вправду нужно было поговорить. Джейн сказала:
— Пойдем спустимся вниз. Я не хочу здесь ничего обсуждать.
Мы прошли мимо истерично всхлипывавшей девчонки и вышли на спиральную лестницу. Спустились на восьмой этаж, миновали статую Лаклейна Тощего и портрет какой-то толстухи в розовом платье. Идя по коридору, увешанному картинами, Джейн задумчиво касалась рукой позолоченных рам.
— Не сердись, что я так резко ответила. Просто устаешь от всеобщего внимания...
— Так что все-таки случилось?
Она остановилась у окна, задумчиво наматывая кончик косы на палец. Снаружи солнце уже садилось, и темные далекие горы казались вырезанными из картона.
— Ну, ты ведь наверняка уже слышал... Умерла Миртл Фиппс с третьего курса. Пока неизвестно, от чего, но у нас на факультете все думают, что это самоубийство. Говорят, она заперлась в туалете и приняла яд.
— Да?!
Наверное, надо было сделать сочувственное лицо. Но я не мог. Я так обрадовался… Моргана-защитница, неужели мы выкрутимся?!
Я опустил голову, чтобы Джейн не заметила, как мне хочется рассмеяться от счастья. Пришлось сжать кулаки, чтобы заставить себя говорить нормальным тоном.
— А с чего вдруг она решила наложить на себя руки?
— Не знаю. Мы с ней почти не общались, она же на курс младше. Так, виделись в общей гостиной, и все. Некоторые считают, что она боялась провалить экзамены. Но это глупость, конечно, из-за такого никто не станет себя убивать. Может быть, тут другое... Понимаешь, у нас принято подшучивать друг над другом, отпускать разные колкости, устраивать розыгрыши. Бывает, жестокие, что правда, то правда. Но в конце концов от этого есть и своя выгода. По крайней мере, учишься за словом в карман не лазить. А вот Миртл постоянно обижалась и начинала рыдать. Ее так и прозвали: "Плакса Миртл"…
Джейн задумчиво водила пальцем по подоконнику.
— Особенно усердствовала Оливия Хорнби — ты ее, может быть, заметил в общей гостиной. Она просто не давала Миртл проходу. Сегодня за завтраком опять ее дразнила, да так, что та вскочила и выбежала в слезах. Не думаю, что это было какое-то ужасное оскорбление — наверное, просто последняя капля. Но кто же мог подумать, что...
Джейн помолчала, потом заговорила снова:
— Знаешь, мне иногда кажется, что у нас жуткий факультет.
— Брось. Такое могло случиться где угодно.
— Нет. Мы страшные люди, Рэй, честно-честно. Миртл не любили, потому что она была глупая — для нашего факультета, по крайней мере. А еще странная, скучная... Даже сейчас ее никому не жалко. Думаешь, отчего Хорнби рыдает? Да просто боится, что ей что-нибудь будет за то, что довела Миртл. Профессор Флитвик на нее сегодня накричал, а ведь он никогда не повышает голос... Всех прочих интересует только то, какой Миртл приняла яд, да какую дозу, и так далее. Вот уж это, поверь, мы будем обсуждать долго и подробно. И ведь я сама не так уж ее жалею, как может показаться. Скорее, заставляю себя, но на самом деле мне всего лишь любопытно. Что ты молчишь?
Я думал, какое лицо было бы у Джейн, если бы я рассказал ей, что в действительности случилось с Миртл. Наверное, она бы потом ушла и больше никогда со мной не разговаривала. Но никому не сказала бы — отчего-то я был в этом уверен. А может, как ни странно, стала бы расспрашивать о василиске. Студенты Рэйвенкло — вообще особый народ. Меррифот как-то говорила, что из выпускников этого факультета получаются лучшие эксперты-криминалисты. Там, где кто-то другой испытал бы ужас и отвращение, они видят просто "интересный случай", вот и все.
Джейн смотрела на меня выжидательно. Надо было что-то ответить… Я сказал, что не вижу ничего странного в ее чувствах — в конце концов, они с Миртл были едва знакомы. Нес еще какую-то чепуху и чем дальше, тем больше сам злился на погибшую девочку. Ведь неизвестно, когда теперь удастся попасть в подземелье, а время наверняка упущено. Придется писать заказчику, чтоб подождал со змеиной кожей еще полгода, возвращать предоплату… И все из-за какой-то дуры!
Когда я вернулся на факультет, Том уже не спал и сидел на кровати, хлопая глазами. Он полностью протрезвел, только морщился от головной боли. Я пересказал ему услышанное, но он лишь коротко кивнул и сказал: "Хорошо". По его виду было ясно, что на самом деле еще ничего не хорошо.
Спать в этот вечер все легли рано. Эйвери порывался что-то спросить, но вокруг было слишком много посторонних ушей. Розье обрадовался, услышав от меня, что смерть Миртл считают самоубийством, но тут же сплюнул через левое плечо, чтобы не сглазить.
Ночью мне снился кошмар. Я опять был в туалете, и Миртл оседала передо мной на пол, невидяще глядя в пустоту. Я тряс ее, потом пытался оживить. Наконец она делала первый судорожный вдох, начинала кашлять...
Я проснулся невероятно счастливым — но уже через минуту вспомнил, что это просто сон.

 Отправлено: 23.12.07 13:37. Заголовок: rakugan, спасибо за ..

rakugan, спасибо за новые главы! Прочитала на одном дыхании.
Очень понравилось письмо Долохова. События описаны с солдатским юморком, и наверное поэтому текст воспринимается ещё острее. Просто видишь эти жуткие прожектора... Да что там, такое ощущение, что ты гуляешь вместе с Антонином и его френдом, под обстрелом. В общем класс, как обычно =))

А в 35 главе очень жалко Миртл. Чесслово, я даже слезу пустила, когда Джейн говорила почему ревела та девчонка в гостиной Равенкло. Опять возникло это чувство бессилия - вот умер человек и всем по большому счёту всё равно. Даже больше того, смерть девочки не то что не печалит - она многих раздражает. А ведь она была живой, со своими чувствами, переживаниями, мыслями...

Ну и не хочется заканчивать коммент на такой сопливой ноте =) Спасибо вам за пьяного Тома. Такое чудо =))))

 Отправлено: 23.12.07 19:28. Заголовок: Замечательно. Особен..

Замечательно. Особенно бухой Том.

 Отправлено: 23.12.07 23:58. Заголовок: Потрясающие рэйвенкл..

Потрясающие рэйвенкловцы.

 Отправлено: 24.12.07 20:27. Заголовок: Мышь Спасибо :) Да..

Мышь
Спасибо :)
Да. До Миртл действительно никому нет дела. К сожалению.

http
Элвайза
Спасибо!

 Отправлено: 24.12.07 21:46. Заголовок: ужас :sm146: Лорд с..

ужас Лорд совершенно не умеет пить, чем стремилась воспользоваться кикимора, изумительное создание.

 Отправлено: 25.12.07 13:33. Заголовок: schWARzz Ага :) Кла..

schWARzz
Ага :)
Классно, что ты это заметила. Я ужасно люблю эту кикимору - аллюзия на будущее отношение Лорда к Белле, кстати говоря.

 Отправлено: 07.01.08 03:24. Заголовок: Глава 36. Когда утр..

Глава 36.

Когда утром мы поднялись наверх, мне сразу бросилась в глаза огромная колдография Миртл, увитая гирляндой белых роз. В Большом зале флаг Рэйвенкло заменили черным полотнищем, на флаги остальных факультетов прикрепили траурные ленты. Должно быть, при жизни Миртл не могла и мечтать о таком внимании… За завтраком директор объявил, что произошел несчастный случай, и до выяснения его причин студентам запрещается покидать факультеты после восьми вечера. Это было странно и совсем мне не понравилось. Учителя за своим столом переговаривались с озабоченными лицами; Дамблдор, который даже не прикасался к еде, что-то втолковывал Диппету.
Том где-то пропадал и пришел почти к концу завтрака, очень обеспокоенный. Взял гренок, но не ел, а просто крошил на салфетку. Мне и до того кусок в горло не лез, а теперь и подавно, так что я отодвинул тарелку и предложил вернуться на факультет.
Как выяснилось, Том уже успел забежать к Меррифот, и она по секрету поделилась с ним новостями. Накануне в школу прибыл сотрудник Департамента магического правопорядка. Дело было, в общем, рутинное, но все равно закончить его следовало по всем правилам. Поэтому ночью тело Миртл переправили в клинику святого Мунго, где произвели вскрытие — и не нашли никаких следов отравления. Более того, Плакса Миртл при жизни, похоже, была здорова, как вол. И сердце, и легкие у нее были в полном порядке, так что по естественным причинам она умереть не могла. При ней не нашли никакой склянки или пузырька с остатками яда, зато чиновника насторожила пыль на мантии, та самая, что собралась, когда Том пытался реанимировать Миртл в туалете. Ее было слишком много — если бы девочка просто потеряла сознание и упала, мантия бы так не испачкалась.
В аврорате забеспокоились. В школу прислали уже настоящую следственную бригаду. Еще до завтрака авроры успели заново допросить Меррифот и Прингла, а потом собирались взяться за однокурсников Миртл.
Дело принимало нешуточный оборот. Должно быть, Оливии Хорнби сейчас приходилось несладко, но меня эта мысль не приободрила. Мы позвали Нотта и устроили совещание в нашей спальне — Альфард сразу после завтрака ушел в библиотеку, так что говорить можно было относительно спокойно. Том не стал пересказывать остальным подробности, просто сказал, что авроры подозревают убийство. Эйвери, услышав это, весь позеленел и затрясся, как осиновый лист.
— Может, пойти и честно рассказать им про василиска?
— Ничего умнее не придумал? — осадил его Розье. — Хочешь в Азкабан?
— А что тут такого?! Ну, нашли мы змею, ну, не сказали учителям — это ж не преступление!
— Аврорам будешь объяснять! Теперь, когда эта Миртл ее увидела и сыграла в ящик, — очень даже преступление.
— Да не могут они нас посадить!
Эйвери чуть не плакал. Том внимательно смотрел на него, но молчал. А Колин, как нарочно, еще и поддразнивал.
— Ну, конечно, нет. Наоборот, похвалят, еще и дадут какую-нибудь награду за заслуги перед Хогвартсом...
— Лично я никаких тайных комнат не открывал и на парселтанге не разговаривал! —выкрикнул Эйвери высоким, срывающимся голосом. — Это Риддл баловался с василиском, пускай он и отдувается, а мы тут ни при чем!
Том коротко вздохнул, потом одним плавным движением оказался рядом с Эйвери и с размаху ударил его по лицу. Флинт вскочил и схватил его за руку.
— Не надо!
Эйвери судорожно глотал воздух.
— А ну, прекрати истерику, — сдавленным от ярости голосом сказал Том. — Когда ты брал деньги, вырученные за яд, то считал себя очень даже при чем! А теперь, значит, в кусты?!
Эйвери в ужасе смотрел на него.
— Хватит, хватит, — вклинился между ними Розье. — Том, не трогай его!
Том сбросил его руку со своего плеча.
— Была охота связываться... Вот что я вам скажу. Мы все в одной лодке, и выбраться из нее, утопив остальных, не получится!
Он оглядел нас и вдруг негромко засмеялся, но так, что у меня мороз пошел по коже.
— А впрочем, какая разница? Есть еще желающие пойти меня сдать? Так вперед, действуйте! Дверь открыта, я мешать не буду.
— Я не предлагал никого сдавать! — огрызнулся Эйвери.
— Послушай, — Розье силой развернул Тома лицом к себе, — ты сейчас нас очень обижаешь, понял? Тимоти сгоряча так сказал, да и все мы на нервах. Не надо принимать это за чистую монету и делать из нас стукачей.
Том смолчал, и видно было, как он изо всех сил пытается успокоиться.
— Да, ты прав, — сказал он наконец. — Извини, Тимоти.
— Умница, — Розье легонько толкнул его в плечо костяшками пальцев. — Сядь, не дергайся. Заметь, тебя никто не спрашивает, был ты там вчера или не был, и что там вышло. Хотя дураков здесь нет, учти. Но мы ведь всё понимаем. Чем меньше знаешь, тем меньше из тебя смогут вытянуть.
— Прости. Я действительно был не прав, — на щеках Тома вспыхнули красные пятна.
Флинт тоже сел на свое место, переводя настороженный взгляд с одного на другого.
Нотт поправил очки:
— Я предлагаю не паниковать заранее. Лично я абсолютно уверен, что все обойдется. В конце концов, мы с этой девчонкой даже не были знакомы и учились на разных факультетах. С чего бы авроры нас заподозрили? А мысль о василиске им не придет в голову. Следовательно, нам ничего не грозит, и сейчас надо просто вести себя, как обычно. Вот если будем нервничать и вздрагивать при каждом звуке, тогда нас точно возьмут на заметку.
— Разумно, — одобрил Розье и посмотрел на Тома.
Том кивнул. Потом поднялся и сказал:
— Спасибо, Тед. По-моему, все верно. Так и поступим. А это значит, что следствие следствием, но СОВы пока что никто не отменял. Я иду в библиотеку. Колин, пойдешь со мной?
Взяв конспекты, они быстро ушли. Нотт тоже распрощался. Эйвери, все еще во встрепанных чувствах, решил лечь подремать, чтобы успокоиться. Я взял учебник по астрономии и устроился с ним на кровати. Стал читать, надеясь отвлечься, но строчки прыгали перед глазами, и я не мог понять ни единого слова. Всякие Фомальгауты с Антаресами были в триллионах миль от меня.
Маркус сидел за столом с конспектами, но тоже не читал, а просто смотрел в окно, за которым сверкала под солнцем озерная гладь.

***
До обеда я одолел пять страниц. После обеда вернулся на факультет уже без всякой надежды что-то выучить, но для проформы все-таки открыл учебник, как вдруг в дверь постучали. Мы с Флинтом были в спальне вдвоем, Эйвери еще не пришел. Я крикнул:
— Войдите!
На пороге стоял запыхавшийся второкурсник.
— Флинт, тебя зовет Слагхорн! Срочно!
— Меня? — удивился Маркус.
— Да. Сказал, чтоб ты пришел как можно быстрее!
— Может, что-то насчет экзаменов? — неуверенно предположил я.
Флинт тоже выглядел растерянным. Оглянулся на меня, потом, запинаясь, сказал: "Ну, ладно, я пошел", и покинул спальню.
Я попробовал опять читать, но вскоре оставил попытки и просто лежал на кровати, пялясь в потолок. Время шло, было уже около четырех, а Маркус все не возвращался. Наконец я не выдержал и решил под каким-нибудь предлогом заглянуть к декану. Но кабинет Слагхорна оказался заперт, за дверью было тихо. Я вышел на улицу, прошелся вокруг школы. То тут, то там сидели на траве студенты, наслаждаясь хорошей погодой, но Флинта нигде не было видно.
Почему-то мне это все не нравилось… Стало вдруг жутко — бывают такие приступы иррациональной паники, когда хочется все бросить и убежать, неважно куда, лишь бы подальше. Я вернулся на факультет. Там все было спокойно, в общей гостиной младшие курсы готовились к экзаменам, обложившись учебниками и тетрадями. В нашей спальне был один только Эйвери. Он сказал, что Флинт не возвращался; его конспекты так и остались лежать раскрытыми на столе.
Беспокойство не проходило, наоборот — становилось все сильнее, хоть криком кричи. Я ушел с факультета и поднялся на восьмой этаж, в библиотеку. Маркуса, как и следовало ожидать, там не оказалось. Мне стало совсем не по себе. Я чувствовал себя дурак дураком, рассказывая Тому и Колину о своих странных ощущениях, но они отнеслись к этому очень серьезно.
— Пошли ко мне, — Том поднялся, складывая исписанные пергаменты. — Надо будет слегка прибраться.
Я так нервничал, что еле дождался, пока он сдаст книги библиотекарю. В кабинет ЗОТИ мы направились через южное крыло, чтобы меньше встретить народу по пути. Заперев изнутри дверь, Том отодвинул от стены письменный стол и полез в тайник на его задней панели. Боггарт в столе возмущенно затарахтел ящиками, но Том коротко бросил: «Молчать!», и боггарт мгновенно затих. Остальная нечисть словно затаилась в клетках. Колин, распахнув окно, курил сигарету за сигаретой — мое беспокойство передалось и ему.
Вытащив из тайника то, что касалось нашего подпольного «бизнеса»: списки адресов, письма заказчиков, увесистый кошель с галлеонами, чашу для яда, последний крохотный пакетик волоса единорога, — Том уменьшил все это и спрятал в пустую чернильницу. Потом подумал и отправил туда же свой дневник и кольцо с черным камнем. Колин бросил на кольцо короткий взгляд, но не стал задавать вопросов.
— Куда бы ее деть? — Том задумчиво взвесил чернильницу на ладони.
— Может, отдадим на хранение Вилли? — предложил я. — Ему можно доверять. А если что, у первокурсника никто искать не станет…
— Если что? — быстро переспросил Розье.
Я не ответил, потому что сам не знал, чего опасаюсь. Да и вряд ли он ждал от меня ответа. Наверное, мы уже тогда прекрасно понимали, чего боимся, просто не хотели говорить об этом вслух.
Потом мы вернулись на факультет и обшарили спальню, выискивая все компрометирующее. Розье не без колебания, но все-таки открыл чемодан Флинта, перебрал его вещи. Эйвери наблюдал за нами с суеверным ужасом. Колин нашел у Маркуса мешочек с галлеонами, высыпал на кровать, пересчитал.
— Около тридцати. Слишком много для беженца…
Скрупулезно пересчитав еще раз, он оставил Маркусу два галлеона. Остальную сумму записал на бумажку, чтобы не забыть, и обернулся ко мне:
— Есть чистый носок?
— Лови, — я бросил ему пару серых носков. Колин ссыпал в один из них галлеоны, потом посмотрел на Эйвери:
— И ты тоже сдавай монету. Еще не хватало, чтобы к нам прицепились, откуда деньги…
— Кто прицепится? — спросил Эйвери дрожащим голосом.
Как и я полчаса назад, Розье не удостоил его ответом.
В тот же носок отправилась и вся моя наличность. Том уменьшил и бросил туда же жестяную коробку из-под печенья, в которой хранилась факультетская касса, а также блокнотик с записями о приходах и расходах. Потом, когда мы убедились, что в спальне не осталось ничего потенциально опасного, даже клочка бумаги, я отправился разыскивать Трэверса.
Вилли сидел в общей гостиной, подперев щеку рукой, и смотрел в стену. Перед ним лежал раскрытый учебник, но, судя по мечтательному выражению лица и по тетрадке, разрисованной рыцарями и крепостями, мысли Трэверса витали очень далеко от трансфигурации. Я тронул его за плечо и сказал, что его зовет Риддл. Вилли сначала просиял, но потом задумался и осторожно спросил, в каком настроении Том. Мне стало интересно.
— А если я скажу, что в плохом, что ты будешь делать?
— Все равно пойду, — сказал Вилли со вздохом. — Просто… лучше приготовиться заранее.
Когда мы вошли, Том сидел на своей кровати. Протянув Трэверсу носок с деньгами и чернильницу, он спросил:
— Уильям, ты мог бы спрятать это куда-нибудь, где никто не найдет и не увидит? Потом вернешь мне, когда я попрошу.
— Конечно, — Вилли чуть не уронил чернильницу. — Тяжелая какая! А это новая игра?
— Нет, — Том внимательно смотрел ему в глаза. — Боюсь, что на этот раз все по-настоящему.
— У нас неприятности? — тихо спросил Вилли.
Сказав «у нас», он сильно покраснел и скомкал конец фразы. Словно боялся, что над ним сейчас посмеются за то, что он так смело причислил себя к взрослой мужской компании.
Но Том остался серьезен.
— Пока нет. Но все может случиться. Я пока не могу сказать тебе, что происходит, просто надо проявить осторожность. И еще, Уильям, — я бы просил тебя и твоих ребят организовать днем дежурство в общей гостиной. В ближайшее время, пока нет экзаменов, кто-нибудь с первого курса всегда должен присутствовать на факультете. Если у нас появятся гости — любые посторонние люди, — не надо с ними разговаривать или что-то предпринимать, нужно просто запомнить, кто это был, с кем они беседовали и что делали. Потом ты мне доложишь. Хорошо? Я могу на тебя рассчитывать?
— Конечно, — Вилли счастливо смотрел ему в глаза.
— Спасибо, — все так же серьезно ответил Том. — Тогда сегодня в девять вечера я жду первый отчет. А сейчас ты можешь идти.

***
В факультетскую гостиную Маркус вернулся лишь после семи вечера. Он выглядел страшно уставшим, как будто больным. Я до того никогда не видел, чтобы человек так переменился за несколько часов. Маркус показал взглядом на вход в спальни, но Том покачал головой и повел нас в подсобку кабинета ЗОТИ.
Войдя туда, Флинт сдвинул в сторону учебники, лежавшие на раскладушке Тома, сел на нее и свесил голову.
— Где ты был? — требовательно спросил Розье. — Что случилось?
Я достал сигареты и закурил, глядя в окно.
— Меня допрашивали авроры, — сказал Маркус еле слышно. — Я, оказывается, главный подозреваемый. Вот.
Стало совсем тихо, слышен был только плеск воды в аквариуме гриндилоу.
— Бред! — сказал наконец Розье. Но убежденности в его голосе не было. В конце концов, чего-то такого мы и ожидали.
Маркус пожал плечами. Волосы у него разлохматились, руки, торчавшие из рукавов слишком короткой рубашки, заметно дрожали.
— Я же немец. Этого достаточно. Понятное дело, они за меня ухватились. Полдня мурыжили, по сто раз повторяли одни и те же вопросы, пытались подловить на чем-нибудь. Я им объяснял, что в глаза не видел эту девчонку, что до вчерашнего дня даже имени ее не знал. Сдуру ляпнул, что близко не подходил к этому туалету, — они как встрепенутся! "А откуда ты знаешь, что она умерла в туалете? Мы тебе об этом не говорили". "Да вся школа знает", — отвечаю. Потом стали выяснять, что я делал вчера. Я честно сказал, что спал. "А почему? Это странно — ложиться среди бела дня, тебе не кажется?". "Нет, — говорю, — не кажется. У меня не было экзамена, вот и решил отоспаться за всю неделю". Но это их как-то не убедило. Пристали: кто может подтвердить твои слова? Никто, отвечаю, я был один в спальне...
— Мы можем подтвердить, — перебил его Розье. — Скажем, что заходили на факультет и видели, как ты дрых.
— Не поможет, — Маркус вяло отмахнулся. — Решат, что мы сговорились. Понимаете, они уверены на все сто, что это я ее убил. Я им говорю: «Проверьте мою палочку, на ней нет запрещенных заклятий», а они: «Мы все выясним, не волнуйся», — и так противно улыбаются... Еще про того парня спрашивали, ну, который окаменел. Оказывается, и он, и эта Миртл — маглорожденные. «Тебе, — спрашивают, — не кажется странным, что оба раза нападали на маглорожденных? Уж не для того ли, чтобы вбить клин между волшебниками и прочим населением в разгар войны? Противнику это было бы очень на руку…». Я сказал, что понятия не имею. «Ты знаешь, кто напал на Литтона? А где ты сам был в это время? Тебя навещают в школе родственники или знакомые? Кто-нибудь из них приезжает в Хогсмид, когда у тебя выходной?». И опять, и опять по кругу, чтоб поймать меня на том, что я-де кому-то передаю информацию из школы. Потом один говорит: «А ты знаешь, что за шпионаж и терроризм полагается поцелуй дементора? Даже для несовершеннолетних — время-то военное! Так что, если хочешь нам что-нибудь честно рассказать, лучше не тяни с этим…».
Маркус не выдержал и со всхлипом закрыл лицо руками.
Розье растерянно оглянулся на нас, потом неловко похлопал Флинта по плечу.
— Маркус… Да что за черт возьми! Не раскисай, слышишь? Они же тебя просто-напросто пугают, чтоб ты сломался и подписал, что сказано. Это все чушь собачья, высосано из пальца! У них нет никаких доказательств…
Том сел перед Флинтом на корточки и протянул ему стакан, в котором плескалось на два пальца огневиски, — из той бутылки, что мы не допили накануне.
— Нет доказательств, так будет, — Маркус вытер лицо рукавом и залпом выпил виски. Потом взял у меня сигарету. — Они вызвали легилимента. Послезавтра утром приедет.
Том сильно вздрогнул. Флинт жадно затянулся дымом и тут же закашлялся.
— Что значит «легилимента»? — спросил я. — Маркус, ты несовершеннолетний. Они не могут подвергать тебя легилименции без согласия родителей.
— Там был Дамблдор. Он подписал разрешение, — сказал Флинт, глядя в пол. — Сказал, что как заместитель директора имеет на это право.
— Какого черта он лезет не в свое дело? — взвился Розье.
— Зря ты так, — у Маркуса сильно дрожали руки. — Дамблдор, если хочешь знать, был единственный, кто меня защищал. Он сразу сказал, что не верит в это и что я не могу быть шпионом. Если бы не он, меня, может, уже увели бы в наручниках.
— А что Слагхорн? — спросил я. — Тебя же при нем допрашивали, разве нет?
— Да. Но он только пялился на меня, как на чудовище. Все время повторял: какой ужас, какой ужас, он, мол, даже представить себе такого не мог… Трясется за свою шкуру, боится, как бы его самого в чем-нибудь не обвинили.
— Вот сволочь! — сказал Розье сквозь зубы.
В дверь подсобки громко постучали. Том так резко обернулся, словно ожидал прямо сейчас увидеть авроров.
— Войдите!
На пороге стояла раскрасневшаяся Минерва. Она быстро дышала, будто пробежала бегом всю дорогу от гриффиндорской башни. Торопливо кивнула нам, прошла к раскладушке и села рядом с Флинтом, обняв его за плечи:
— Маркус, как ты? Это такой ужас… Я только что узнала...
— Что, — спросил Флинт, поднимая голову и невесело улыбаясь, — по школе уже пошли слухи?
Минерва возмущенно отбросила волосы со лба.
— Какая разница, что говорят? Мы-то знаем, что это неправда. То, как ведут себя авроры, просто мерзко! Чем они, спрашивается, лучше тайной полиции Гриндельвальда?! Я говорила с профессором Дамблдором, он сказал, что поможет. Он ведь член Визенгамота, он будет тебя защищать...
— Минни, — раздраженно спросил Том, — а почему ты так уверена, что Дамблдор говорил искренне? Ты что, не слыхала про старую игру в доброго и злого следователя?
— Что? — она удивленно посмотрела на него и уже хотела было возразить, но тут дверь опять открылась, и вошла Меррифот. Эйвери вскочил со стула, но Меррифот махнула ему рукой:
— Да сиди, сиди. Я так и думала, что у вас тут военный совет. Только вот что, ребята, — быстренько затушите сигареты и уберите бутылку. Будем считать, что я ничего не заметила. Маркус, профессор Слагхорн рассказал мне о том, что случилось…
— Вы должны вмешаться, — Минерва с надеждой посмотрела на нее. — Вы же знаете этих авроров, они ваши бывшие ученики. Вы можете объяснить им, что...
Меррифот тяжело опустилась в наколдованное Томом кресло. В тесной подсобке теперь было и вовсе не развернуться. Розье, привалившись спиной к шкафу, напряженно слушал разговор. Том, стоявший за креслом Меррифот, рассеянно смотрел на клетку с кикиморой и, казалось, думал о чем-то совсем постороннем.
— Минни, беспокоиться рано, — низкий глуховатый голос преподавательницы ЗОТИ звучал так привычно, так успокоительно. — Флинту пока ничего не грозит. Наоборот, даже лучше, что приедет легилимент. Маркус, пойми, авроры не звери и ничего не имеют против тебя лично. Они просто делают свою работу. Легилименция подтвердит, что ты невиновен, и ты забудешь обо всем, как о страшном сне.
— Почему они вообще вцепились в него? — опять вмешалась Минерва. — Пока они тратят время, настоящий убийца гуляет по школе!
— Минни, — Меррифот похлопала ее по руке, — авроры знают, что делают. Преступника обязательно разоблачат, будь уверена. А мы с вами должны помогать следствию, так что ты, Маркус, тоже будь умницей и ничего не бойся.
Флинт сглотнул. Слова Меррифот его ни капельки не успокоили.
— Профессор, — сказал я, поразившись тому, как хрипло и странно звучит со стороны мой голос, — но ведь это очень ненадежная процедура... Я читал, что многое зависит от мастерства легилимента и от того, как трактовать увиденное. Иногда воспоминаниям вообще нельзя доверять, если у человека, например, шизофрения или что-то такое...
Эта дурацкая реплика разрядила обстановку — все расхохотались. Нервное напряжение немного спало.
— К счастью, Маркус не страдает шизофренией, — сказала Меррифот, все еще улыбаясь. — Поверь мне, ни один легилимент не увидит в его воспоминаниях того, чего там нет. Так что все будет в порядке.
Она грузно поднялась, опираясь на поручень кресла.
— Ладно, ребята, пора расходиться. Вы не забыли про комендантский час? Я пойду к себе, а вы ступайте-ка на факультет, нечего болтаться по школе вечером. Том, не вздумай сегодня здесь ночевать, понял? Это может быть опасно. Спокойной ночи, мальчики. Минерва, пойдем, я провожу тебя до гриффиндорской башни — так, на всякий случай.
— Я сам ее провожу, — Том отодвинул кресло. — Не беспокойтесь, профессор, со мной ничего не случится.
Минерва, уходя, ободряюще улыбнулась Флинту. Едва звуки голосов затихли в коридоре, Розье захлопнул дверь подсобки и обернулся к нам.
— Ребята, — сказал Маркус, глядя в пол, — я не смогу спрятать Сьюзи от легилимента. Простите. Это все из-за того, что я немец. Получается, я всех подставил… Но если честно, мне уже все равно. Лучше пойти под суд за василиска, чем за шпионаж.
— А я не хочу! — истерично выкрикнул Эйвери. — Ни за то, ни за другое! Что вы все сидите, сложа руки, надо же что-то делать, хоть что-нибудь!
— Да успокойся ты! Еще никого никуда не сажают! — это уже был Розье.
Тут мы все принялись орать друг на друга. Страсти все больше накалялись. Наконец вернулся Том и остановился на пороге, молча глядя на нас.
— Скажи, что мне делать? — с тоской спросил его Флинт.
— Ничего, — Том пожал плечами. — Пускай легилимент снимет с тебя воспоминания, а дальше уж мои и только мои проблемы. В конце концов, это именно я нашел Сьюзи, вы здесь ни при чем. Если будут допрашивать — заявите, что знали о василиске, что убеждали меня не выпускать его или рассказать учителям, но я не послушался. А вы сами никому ничего не сказали, потому что я вам угрожал. Это будет основная версия. Я потом еще Нотта предупрежу.
— Я ничего такого говорить не буду, — огрызнулся Розье.
— Придется, — возразил Том. — Еще не хватало, чтобы я всех за собой утянул.
Маркус сжал голову руками.
— Может, еще можно что-нибудь придумать?
— Я попробую, — пообещал Том. — Но если не получится — просто успокойся. Пускай будет, что будет. А теперь пошли на факультет, спать пора.
Он собрал учебники с раскладушки, сунул их в сумку вместе с пижамой и зубной щеткой, закрыл окно. Мы подождали в коридоре, пока он запрет дверь, а потом вместе двинулись вниз, в подземелья.
В вестибюле, скупо освещенном газовыми лампами, дежурил молодой, коротко стриженный аврор. Остановив нас, он хмуро спросил, кто мы такие и какого черта бродим по школе после отбоя.
— Вообще-то мы тут учимся, — раздраженно ответил Розье. — Так что имеем полное право ходить по коридорам.
— А про запрет выходить после восьми вечера ты не слышал, умник? Вот я вас сейчас отведу к директору, пускай разбирается!
— Погодите, — сказал кто-то.
Обернувшись, мы увидели Дамблдора. Он неторопливо спускался по лестнице, доброжелательно улыбаясь аврору.
— Добрый вечер, Фоули. Рад тебя видеть. Выпуск 1935 года, если не ошибаюсь?
— Здравствуйте, профессор, — аврор расплылся в улыбке. — Вот уж не думал, что вы меня помните.
— Как же не помнить? — Дамблдор весело блеснул стеклами очков. — Разве не ты у меня на уроке превратил все книги в шкафу в летучих мышей? Изящное было колдовство, хотя, боюсь, девочки с твоего курса его не оценили.
— Вообще-то это мы вдвоем с Каспаром Краучем, — скромно уточнил аврор. — Простите, профессор, но у нас тут маленькая проблема... Вот эти голубчики разгуливали по школе после комендантского часа. Что прикажете с ними делать?
— Добрый вечер, мальчики, — Дамблдор словно только что нас увидел. — И кто же здесь? Розье, Лестрейндж, Эйвери... Ага, еще Риддл и Флинт.
Услышав фамилию Маркуса, Фоули обернулся и бросил на него неприязненный взгляд. Колин отодвинул Маркуса плечом и хмуро уставился на аврора.
— Ну что ж, это все прекрасные студенты, — Дамблдор по-прежнему беззаботно улыбался. — Не думаю, Фоули, что их можно в чем-то подозревать. Разве что в желании тайком покурить — увы, чем дальше, тем больше в Хогвартсе распространяется эта вредная привычка.
Он посмотрел на меня.
— Думаю, Фоули, мы можем их спокойно отпустить. Кстати... Том, я вижу, ты стал старостой? Прими мои поздравления.
— Спасибо, профессор, — Том вежливо наклонил голову.
— Ну, вот видишь, — Дамблдор опять посмотрел на аврора. — Вряд ли староста может быть в чем-то замешан.
Потом он повернулся к нам:
— Но все же разгуливать по школе после отбоя и вправду небезопасно, так что я надеюсь, мальчики, что вы больше не будете так делать. Можете идти.
Пока мы шли через холл, у меня было четкое ощущение, что Дамблдор смотрит нам вслед. Но оборачиваться и проверять я не рискнул. А когда мы уже подходили к факультету, сзади послышались шаги. Оказалось, это опять был Фоули. Он ничего не сказал, но, дождавшись, когда все войдут внутрь, занял пост у входа в нашу гостиную. Его хмурый взгляд был последним, что я увидел, закрывая дверь.

 Отправлено: 07.01.08 03:25. Заголовок: *** Продолжить разго..

***
Продолжить разговор на факультете не удалось — в спальне был Альфард, при котором распространяться о наших делах не стоило. Мне, правда, показалось, что он о чем-то догадывался, но молчал. Только заверил Маркуса, что, если его попробуют арестовать, Блэки вмешаются — как-никак Флинты с ними в родстве.
Я, признаться, в это не поверил. Что бы Альфард ни говорил, старшие Блэки могли быть другого мнения. Очень им нужен родственничек-немец, да еще замешанный в убийстве...
Но в любом случае Маркусу легче не стало. Он был уверен, что это Дамблдор отправил аврора к нашей гостиной и приказал следить за подозреваемым.
— Значит, на самом деле Дамблдор тоже против меня. Теперь точно конец…
Колин пытался уверить его, что еще не все пропало, но получалось не слишком убедительно. Я уже не мог все это переносить, поэтому взял полотенце и ушел в умывальную, где бесконечно долго чистил зубы — лишь бы не идти в спальню и никого не видеть и не слышать.
Когда я наконец вернулся, Маркус уже лежал, укрывшись с головой одеялом. Колин спрятался за задернутым пологом кровати, Том тоже улегся и даже закрыл глаза, хотя я был совершенно уверен, что он не спит. Эйвери еще возился, разыскивая что-то в чемодане, а Альфард, устроившись в постели и подперев голову рукой, читал учебник по астрономии.
Я тоже забрался под одеяло и сделал вид, что сплю. Вскоре в комнате стало тихо — слышался только шелест страниц и потрескивание свечи. Интересно, Блэк когда-нибудь ляжет? Или будет до утра наслаждаться описанием звездного неба? Эйвери заворочался на своей кровати, потом затих и стал похрапывать.
Я пытался мысленно прокрутить события последних дней и найти какой-то выход, но в мыслях была полная пустота. Все больше меня охватывало тупое отчаяние. Я представления не имел, как мы выкрутимся. Вот Маркуса посмотрит легилимент, потом вызовут и допросят Тома, а нас привлекут как подельников. В воображении мелькали картинки — суд, представлявшийся мне толпой безликих людей в красных мантиях, приговор и жалобный хруст палочки, которую судебный исполнитель сломает над моей головой…
В конце концов я заснул, причем мгновенно, словно провалился в яму. Должно быть, сработал инстинкт самосохранения, чтобы не дать мне сойти с ума.
Проснулся я от того, что кто-то тряс меня за плечо. В спальне было темно, хоть глаз выколи. Значит, сейчас около трех часов ночи. Скоро уже начнет светать — в июне на севере ночи короткие.
— Пошли, — почти неслышно прошептал Том мне на ухо.
Я откинул одеяло и сел, протирая глаза кулаками. Со всех сторон слышалось только глубокое дыхание остальных; Эйвери громко сопел во сне. Я нащупал на полу ботинки, надел халат и на цыпочках вышел из спальни вслед за Томом. В коридоре эльф протирал пол, но при виде нас мгновенно исчез вместе с ведром и шваброй. В гостиной при нашем появлении зажглось несколько ламп, но углы помещения тонули в темноте.
Том прошел по комнате, тщательно устанавливая заглушающие заклятия.
— Я вообще-то хотел пойти поговорить где-нибудь в укромном месте. Например, в лаборатории Слагхорна, у меня есть запасной ключ. Но теперь из-за этого аврора никуда не выйдешь...
Кто-то из портретов на стенах громко всхрапнул; остальные сонно моргали на свет и ворчали, что им не дают спать.
— Они нас не услышат? — спросил я, разжигая огонь в камине.
— Нет, если не подходить слишком близко.
Я все никак не мог проснуться, зато Том расхаживал по гостиной, словно зверь по клетке. Потом остановился, глядя на огонь, и спросил:
— Ты знаешь, что он легилимент?
— Кто? — я пока еще туго соображал
— Дамблдор, кто же еще?! Причем такой же, как я. Ему не нужно вторгаться в чужие мысли — он их просто слышит.
— Ты уверен? — осторожно спросил я. — В "Основах ментальной магии" говорилось, что это очень редкая способность...
— Рэй, я знаю! Что-что, а "Основы ментальной магии" я вызубрил наизусть! Может быть, их авторы ошибаются, и это встречается чаще, чем они думают. Но в любом случае — почему бы нет? Дамблдор, знаешь ли, волшебник не из последних. Я понял, что он считывает чужие мысли, едва увидел его на лестнице. Мы ведь еще ни разу не оказывались так близко друг от друга с тех пор, как он вернулся в школу. Это было все равно что... Ну, как если бы рядом поставили два радиоприемника, и они временами создавали друг другу помехи. Рыбак рыбака видит издалека, что тут еще скажешь. Уже потом я почувствовал прикосновение к своим мыслям, очень легкое, надо сказать. Он, оказывается, деликатен, наш господин заместитель директора.
Последние слова Том точно выплюнул.
— Ты защитился?
— Нет. Опасно. Просто старался ни о чем не думать. Стоял и смотрел на мраморную плиту на полу, какие на ней трещины, какой рисунок... Как ты думаешь, отчего бы я иначе молчал, словно воды в рот набрал? Чуть позже Дамблдор попытался меня "зацепить" и сказал первое, что пришло в голову. «Ты стал старостой, поздравляю», — передразнил его Том. — Как будто он еще на экзамене по ЗОТИ не рассмотрел чертов значок! Лишь бы заставить меня о чем-нибудь подумать, «раскрыться»… Я сам иногда так делаю, если мысли другого человека плохо слышны. Не знаю, что именно ему удалось считать, ну да это и неважно. Того, что он "услышал" у всех остальных, хватит за глаза.
Я не знал, что ответить. Дамблдор — член Визенгамота, и ему ничего не стоило, пользуясь своим влиянием, намекнуть аврорам, в каком направлении искать. Теперь уже было совершенно все равно, пройдет Маркус Флинт легилименцию или нет.
— Еще и отправил сюда этого Фоули, — зло сказал Том. — Ничего не скажешь, красивый намек. Мол, не дергайся, мальчик, уйти тебе не удастся.
— Ты хотел сказать — нам не удастся?
— Что я хотел, то и сказал! Рэй, тебе надо держаться той же линии, что и остальным: мол, тебя заставили, вынудили, угрожали, запугивали и все такое. Тогда, если повезет, оставят в покое и вообще не станут привлекать по этому делу. Я все возьму на себя. Нечего лезть в соучастники и проявлять неуместное благородство...
Том усмехнулся.
— Ты мне на свободе больше пригодишься. Кто-то же должен отправлять мне передачи в Азкабан.
— Не городи чепухи. Это убийство по неосторожности, а ты несовершеннолетний. Может, даже на Азкабан не потянет. Сломанная палочка и запрет колдовать на какой-то срок, вот и все.
— Что ж, — задумчиво сказал Том. — Само по себе это еще ничего. В конце концов, палочку можно купить и незарегистрированную. Где-нибудь из-под полы на черном рынке.
Я подумал, что так-то оно так, но в любом случае приговор означал бы, что у Тома больше нет будущего. Можно забыть о карьере, о преподавании...
— Да брось, — сказал Том, отвечая на мои не высказанные вслух мысли. — Ну, вышвырнут меня из нормального мира. Так ведь и в Ночном переулке можно многого достичь, если умеючи. Уж ты-то знаешь. Нет, меня пугает другое: "убийство по неосторожности"... Рэй, а как я докажу, что это была случайность? Что я, скажем, не натравил на Миртл василиска?
— Легили... — начал я и осекся.
— Именно, — сказал Том, внимательно глядя на меня. — Они захотят провести сеанс легилименции. И ты отлично знаешь, что тогда выйдет наружу.
— Ты же ничего не помнишь о Риддлах!
— Я читал свой дневник и это воспоминание вряд ли смогу скрыть. Ты же в курсе, какой из меня паршивый окклюмент. А память нельзя подчищать бесконечно.
Я поймал себя на том, что грызу ногти. Да, зря я так поторопился возвращать ему дневник... Но теперь уже ничего не поправишь.
— Может, они не станут так глубоко копать?
— Кто знает... Известно, что Тайную комнату способен открыть только наследник Слизерина. Кто-нибудь вспомнит, что из его потомков в наши дни остались одни Гонты, доберется до родства...
— Том, дело закрыто почти год назад. Думаешь, кто-то станет его ворошить?
— Я не хочу рисковать. Как только я окажусь в лапах авроров, у меня не будет возможности сбежать.
— Кажется, ее уже нет, — сказал я.
Том внимательно посмотрел на меня, склонив голову набок.
— У меня была мысль сделать так, чтобы Маркус... исчез. Ну, ты понимаешь. Чтобы все думали, будто он сбежал. Авроры бы за это ухватились — раз скрылся, значит, он-то и есть преступник. Вот и пусть бы искали его по всей Британии. Понимаешь?
Тут и в самом деле все было понятно. Дело-то нехитрое. Выждать момент, когда не будет посторонних глаз. Оглушить Флинта и использовать его палочку, чтобы на своей не осталось следов авады. Потом трансфигурировать и спрятать тело…
Сама идея должна была бы вызвать у меня отвращение — однако вместо этого я подумал, что, если понадобится, не просто помогу убить Маркуса, но еще и сделаю это собственными руками. Он был моим однокурсником и даже другом, но между ним и Томом я однозначно выбрал бы Тома.
Какое-то время мы молча смотрели друг на друга.
— Нет, — сказал я наконец. — Во-первых, слишком мало времени на подготовку, прокололись бы где-нибудь, и все. Во-вторых, наши могли бы догадаться. А Маркус — это, знаешь ли, совсем не то, что какая-то девчонка с чужого факультета. В-третьих, аврор на посту меняет дело…
— Я знаю, — кивнул Том. — Дамблдор все предусмотрел. Могу поспорить, что меня завтра не выпустят отсюда. Так, на всякий случай, чтоб не ударился в бега…
— Стоп!
Я, наверное, слишком резко прервал его, но иначе не мог — боялся упустить мысль.
— В чем дело?
— Ты сказал, что Дамблдор все предусмотрел. Но что именно — «все»?
Я сцепил пальцы, чтобы лучше сосредоточиться.
— А с чего вдруг мы решили, что аврор у входа на факультет сторожит тебя? А если все же Маркуса?
— Да хоть самого Слизерина! Какая разница? Я почти уверен, что Дамблдор уже договорился, чтобы никого не выпускали с территории школы и перекрыли каминную сеть...
— Я не о том. Вот смотри: легилименцию нельзя использовать, когда тебе вздумается, так ведь? Вторгаться в мысли других людей, если ты не штатный сотрудник аврората, строго запрещено.
— Можешь мне не рассказывать, я в курсе.
— Так ведь и Дамблдор в курсе! Представляешь, если выяснится, что он незаконно считывал наши мысли и дал наводку аврорам? Любой адвокат в это вцепится и развалит дело в суде. Именно поэтому Дамблдору нужен Маркус, потому что на него уже выписано постановление. Он ценный свидетель, и аврор у двери охраняет именно его! Скажи, ты думал сегодня о том, что Маркусу нужно... исчезнуть?
— Да. Весь вечер.
— Вот именно! Дамблдор мог это услышать, когда "зацепил" тебя. Пускай смутно, но все равно это его насторожило. Поэтому он и приставил к нам аврора, чтобы защитить Флинта...
— Да еще и намеренно сделал это так, чтобы все увидели, — закончил мою мысль Том. — Ясно же, что теперь Маркусу никто ничего не сделает, потому что не удастся незаметно спрятать тело.
— Вот! — сказал я с торжеством.
— И что это нам даст? — охладил он мой пыл.
— Пока не знаю. Но если завтра утром Флинта попросят не покидать факультет, значит, мы были правы.
— Разве от этого легче?
Том опять остановился у камина и сжал голову ладонями.
— До чего болит... Не могу сосредоточиться. Все как в тумане. У тебя, случаем, нет чего-нибудь сладкого?
Я покачал головой.
— А как ты думаешь, если позвать какого-нибудь эльфа...
Я сделал глубокий выдох, потом постарался напустить на себя спокойный и беззаботный вид и только после этого трижды хлопнул в ладоши. Прошло секунд пятнадцать, прежде чем с негромким треском посреди гостиной появился Брауни, один из тех эльфов, что когда-то угощали меня лепешками во время ночных бдений.
— Что желаете, мастер Рэйналф? — спросил он и добавил вполголоса: — Опять полуночничают, да еще других от дела отрывают, а у нас сейчас и так хлопот полон рот, в школу-то вон сколько чужих понаехало...
Брауни был уже очень стар, он работал в Хогвартсе чуть ли не полсотни лет, так что чувствовал себя в своем праве и не собирался заискивать перед студентами. Я изобразил раскаяние.
— Прости, пожалуйста. Ужасно рад тебя видеть. Послушай, ты не мог бы принести нам чего-нибудь сладкого? Очень прошу.
— Есть только варенье, — ворчливо заявил Брауни, — но это к завтраку, а на всю школу разве что десять банок и осталось. Если хотите, так могу подать, но только профессор Диппет будут недовольны.
— Ненавижу варенье, — поморщился Том. — Принеси просто хлеба, ладно?
— Слушаюсь, — сказал Брауни, кланяясь, и буркнул себе под нос: — Еще всякий полукровка мне тут не указывал...
Через полминуты он вернулся и почти что швырнул на стол блюдце, где на белоснежной салфетке лежал тонюсенький ломтик хлеба. Потом поспешно поклонился и опять растворился в воздухе.
Том невесело улыбнулся, взял хлеб и стал жевать, откусывая крохотные кусочки.
— Давай подумаем. Если Дамблдору нужен именно Флинт, мы можем как-нибудь обернуть это себе на пользу?
— Э-э... Ну, как минимум, у нас есть отсрочка на сутки. Слушай, а ты не можешь сделать свой "шаг в сторону"?
Том задумался, обгрызая корочку.
— Не знаю. Скорее всего, нет. Это стало очень сложно, я, наверное, слишком взрослый для такого. И потом, понимаешь, мне кажется, что я и без того сделал их слишком много. А реальность — она вроде ткани. Если бесконечно растягивать, порвется, и тогда вообще неизвестно, что будет. Я ее, должно быть, уже и так натянул предостаточно. Теперь она возвращается обратно, садится, как сукно после стирки. Поэтому на меня сыплются неудачи… Черт, не могу лучше объяснить.
— Да я и так примерно понял…
— Может, опередить события и продемонстрировать аврорам Сьюзи? — спросил Том, задумчиво глядя в камин. — В смысле, устроить так, чтобы они ее увидели… Если кто-то из них при этом умрет, так невелика потеря. Зато стало бы ясно, от чего именно погибла Миртл, и нас оставили бы в покое.
Идея была заманчивая, но, подумав, я покачал головой.
— Рискованно. Начнут докапываться, откуда взялся василиск, да где он раньше умудрялся прятаться. А ты змееуст, об этом вся школа знает… Думаешь, следствие не заинтересуется таким совпадением?
— Да, наверное. Подумать только, какая насмешка судьбы! Это ведь и вправду был несчастный случай, но мы никак не можем натолкнуть авроров на эту мысль, не выдав себя! Хотя… Что-то в этом есть…
Он вдруг закрыл лицо руками.
— Что с тобой?
— Думаю. Если нельзя показать следствию настоящего виновника, значит, надо организовать другого. Правильно? Предположим, какое-нибудь животное из Запретного леса пробралось в школу, напало на Миртл...
— И потом сбежало, — закончил я за него. — В туалете ведь было открыто окно.
— Вот именно.
— А какие животные, кроме василиска, могут убивать мгновенно и без видимых следов?
— Я как раз пытаюсь вспомнить. Пока на ум приходят только нунду и летаплащ…
— А что-нибудь попроще? Мы вряд ли успеем за сутки побывать в Африке, поймать нунду и притащить сюда.
Том напряженно думал, кусая губы.
— Черт побери, да неужели в Запретном лесу нет ни одной по-настоящему опасной твари?
— Спроси у Хагрида.
Он вздрогнул и уставился на меня, как на привидение.
— Что случилось?
— У Хагрида, — медленно повторил он. — У Хагрида...

 Отправлено: 08.01.08 16:28. Заголовок: Чем дальше - тем мен..

Чем дальше - тем меньше Тома и больше Вольдеморта..
Безумно интересно и ни на что не похоже, как всегда.

 Отправлено: 09.01.08 11:52. Заголовок: Оле-Лукойе Спасибо ..

Оле-Лукойе
Спасибо :)
Оле-Лукойе пишет:

цитата:

Чем дальше - тем меньше Тома и больше Вольдеморта..

Да, именно.

 Отправлено: 09.01.08 11:54. Заголовок: Глава 37. На следую..

Глава 37.

На следующее утро я с трудом проснулся. Мелькнула смутная мысль, что я теперь не смогу смотреть в глаза Маркусу, — оказалось, что ничего подобного. Очень даже смог. Даже интересно стало: если бы мы действительно решили от него избавиться, как долго я бы это переживал? Или сразу же забыл бы, занятый более важными проблемами?
Том, едва продрав глаза, сказал, что нас сегодня, по всей вероятности, будут допрашивать, и предложил согласовать показания — кто где был в пятницу и чем занимался. Когда мы закончили, Альфард как-то очень быстро ушел из спальни, будто намеренно давал остальным возможность поговорить. Я уже был настолько уверен, что он все знает, что чуть не остановил его, — какая теперь разница? Но вовремя спохватился.
Эйвери нервничал больше всех. Том подсел к нему, извинился за вчерашнее, а потом долго с ним о чем-то шептался. Своей цели он достиг — Эйвери успокоился и даже выучил, что будет говорить аврорам.
Мне страшно хотелось узнать, что у Тома на уме. Ночью он быстро свернул разговор, но видно было, что у него появилась какая-то мысль, иначе мы просидели бы до утра. Однако рассказывать он ничего не желал и всячески уходил от ответа. Возможно, он был прав. В конце концов, меньше знаешь — крепче спишь.
Как мы и предполагали, Маркуса действительно не выпустили на завтрак. Дежуривший у двери аврор — другой, не Фоули, — вежливо, но твердо попросил его оставаться на факультете. Флинт не стал спорить, только махнул рукой и повернул обратно.
А сразу после завтрака к нам подошел Слагхорн. Было заметно, что он сильно не в духе; во всяком случае, с нами он заговорил так холодно, словно мы были его личными врагами.
— Мальчики, вы сейчас пойдете со мной.
— Мы хотели отнести Флинту поесть, — запротестовал Колин.
— Я уже попросил Руквуда это сделать. Идемте!
Нас отвели на пятый этаж, в пустой класс, где у стены сиротливо жалось несколько стульев. Попросили показать содержимое портфелей и карманов, потом оставили под присмотром аврора, который не разрешал нам разговаривать. Слагхорн удалился в соседнюю комнату, откуда доносились приглушенные голоса, потом вышел и, стоя на пороге, переспросил: "Так вы хотите начать с Эйвери?". Но в этот момент неожиданно поднялся Альфард:
— Я пойду первым, если позволите, профессор.
Слагхорн посмотрел на него недоуменно.
— Вообще-то это не я решаю...
Альфард, не отвечая, уже прошел мимо него.
Время тянулось ужасающе медленно. Блэка допрашивали, наверное, с полчаса, а нам не позволяли перекинуться даже словечком. В соседней комнате, по всей вероятности, стояло заглушающее заклятие, так что и оттуда не доносилось ни звука. Наконец Альфард вышел, очень спокойный. После него вызвали Эйвери, который, вернувшись, украдкой показал нам оттопыренный большой палец — мол, все нормально. За ним последовал Розье, которого продержали дольше всех. Наконец дверь распахнулась, и мы услышали голос Колина — он кричал на кого-то:
— У меня отец пропал без вести на войне, а вы намекаете, что я со шпионом связался?! Да как вы смеете? Пока другие воюют, вы тут заговоры выискиваете, чтобы получить очередную медальку! Чертовы тыловые крысы!
Он так хлопнул дверью, что с потолка посыпалась штукатурка, и быстро ушел, ни на кого не глядя.
— Лестрейндж, — раздалось в комнате.
Я сделал глубокий вдох и шагнул в допросную.

***
Обстановка внутри до ужаса напоминала экзамен. За столом ждал усатый аврор в форменной мантии, перед которым были разложены листы бумаги, почти как билеты с заданиями. Рядом в мягком кресле сидел Слагхорн, с другой стороны — Дамблдор. В углу на краешке твердого стула пристроился широкоплечий мужчина в видавшей виды поношенной мантии. По загоревшей до черноты шее и широким, мозолистым ладоням я принял бы его скорее за работника фермы по разведению гиппогрифов, чем за аврора. Выдавал его только взгляд, слишком острый и внимательный для сельского жителя.
— Садись, — хмуро сказал первый аврор, кивнув на стул.
Я сел. Руки у меня дрожали, в горле пересохло, но я даже не пытался это скрывать. В книгах, если человек бледнеет при виде следователя и боится смотреть ему в глаза, это обычно значит, что он виновен. В реальности — и аврорам это прекрасно известно, — на допросах спокойны как раз профессиональные преступники, потому что они-то следователей видели-перевидели, и им все нипочем. А вот невиновные сплошь и рядом запинаются при ответе на самый простой вопрос или много и неумело лгут.
Мне известен случай, когда человека обвинили в убийстве, потому что он весь изоврался и запутался в показаниях. На самом деле он просто пытался скрыть, что аппарировал без лицензии… Но это было много лет спустя. А в ту минуту я почти не думал, действуя интуитивно. При этом куда больше аврора меня пугал Дамблдор с его способностями легилимента. Еще перед входом я попытался вспомнить какую-нибудь прилипчивую песню, чтобы занять ею мысли и заглушить воспоминания. Как назло, в голову лезли только детские стишки — ну, все лучше, чем ничего.

Робин-красношейка сел на старый клен,
Вверх полезла кошка, вниз спустился он...*

— Рэйналф Герберт Лестрейндж? — спросил аврор, сидевший за столом. — Дата рождения — второе февраля 1927 года, место жительства — Торнхолл, Хейбридж, Дербишир?
— Да, сэр.

Вниз полезла кошка — он взлетел опять.
Сел на клен и говорит: «Можешь ли поймать?..»

— Как давно ты знаком с Маркусом Флинтом?
Понять, к чему он клонит, было несложно. Вопросы следовали один за другим, с совершенно очевидной и ясной целью.
— Что Флинт рассказывал о жизни в Германии? Хвалил Гриндельвальда, одобрял его политику?..
— Говорил ли он когда-нибудь, что Германия должна победить в этой войне?..
— Задавал ли тебе или кому-нибудь другому вопросы о структуре и личном составе Сил самообороны?..
— Интересовался ли он географией магической Британии, расположением фабрик по производству летучего пороха, складов зелий, научных лабораторий?..

Робин сел на крышу, с крыши на карниз,
Вверх полезла кошка, да слетела вниз.

— Высказывался ли Флинт в негативном ключе о маглорожденных? Угрожал им, подстрекал однокурсников к нападению на них?
Было ясно, что у следствия нет логичной версии. Если бы Маркус был сторонником Гриндельвальда, с чего бы он нападал на грязнокровок? Всем ведь известно, что Гриндельвальд выступает за единение с маглами и отмену Статута о секретности. Но аврора это, похоже, не смущало.
— А как ты сам относишься к маглорожденным?
Я посмотрел на него озадаченно.
— Не знаю, сэр. Не думал об этом. Люди как люди, ничего особенного... А что?
— Правда? Между тем у нас есть сведения, что в сентябре прошлого года ты и твой однокурсник Розье участвовали в стычке с маглорожденным студентом Гриффиндора. Как ты можешь это объяснить?
Надо же, все они знают... Я сам давно забыл об этом случае.
— Ну, была драка. Но то, что Хупер маглорожденный, здесь ни при чем. Обычная школьная ссора: кто-то на кого-то не так посмотрел, вот и все. Сами знаете, как оно бывает.
— И Розье не произносил слова "грязнокровка"?
— Насколько я помню, нет, сэр.
— И не пытался использовать против Хупера Crucio?
Отрицать это было бы глупо — в конце концов, в школе было разбирательство по этому поводу.
— Нет, сэр. Как бы вам объяснить... Да, он выкрикнул: "Crucio!", но в пылу драки чего только не скажешь. И у него все равно не вышло бы. Он не то чтобы в самом деле хотел причинить вред Хуперу, а просто...
— У мальчика был срыв, — вмешался Слагхорн. — Он вообще несколько неуравновешенный. Да вы сами видели.
— Видел, — раздраженно кивнул аврор. — Какие все тонконервные, скажите на милость... А все потому, если хотите знать, что вы слишком с ними цацкаетесь. Вот при директоре Блэке, не в обиду будь сказано, дисциплина была куда лучше. В те времена этому красавчику живо разъяснили бы, что почем, так от нервов и следа не осталось бы!
— Не сомневаюсь в этом, — пробормотал Дамблдор себе под нос.
— Ладно, — аврор взял следующий лист для протокола. — Что ты делал в пятницу, начиная с девяти часов? Расскажи подробно.
Я изложил согласованную версию, которую мы с утра разработали всей спальней. Версия гласила, что мы с Томом вернулись на факультет примерно в полдень, а Альфард — на полчаса позже. Но в любом случае с двенадцати у Маркуса уже было алиби. Быстропишущее перо чуть поскрипывало, бегая по бумаге. Когда я закончил, аврор посмотрел прямо на меня и сказал:
— Я уже слышал от Блэка эту гладкую историю. Так вот, я в нее не верю. Понятно?
Он обернулся к Дамблдору.
— А ведь я настаивал, чтобы их допросили вчера, по горячим следам. Но вы вмешались: "Детям надо дать отдохнуть"... Вот результат! Они уже успели сговориться!
— Я думаю, сейчас все выяснится, — мягко сказал Дамблдор и посмотрел на меня. — Рэй, если я правильно понял, вы с Томом Риддлом в пятницу вернулись на Слизерин где-то без пяти минут двенадцать. На обед не пошли, потому что устали после экзамена, и вообще не выходили с факультета до ужина. Верно?

Шесть мышей в подвале
Сели пряжу прясть,
А плутовка кошка
К ним в окошко — шасть...

— Да, сэр.
— Тогда как ты объяснишь, что профессор Диппет видел вас на главной лестнице около половины второго? Причем вы шли откуда-то сверху. Риддл еще хотел что-то сказать директору, но тот слишком спешил. А немного раньше профессор Слагхорн разыскивал старосту своего факультета, чтобы отдать распоряжения, — в школе как-никак чрезвычайная ситуация. Но Тома Риддла в спальне не было. Тебя тоже.

— Что вы тут прядете,
Маленькие пряхи?
— Лен прядем, хозяйка,
Детям на рубахи...

Я лихорадочно соображал, что теперь делать.
— Ну, может, мы выходили ненадолго посмотреть, что случилось.
— Неправда, — так же мягко сказал Дамблдор. — Я был на месте происшествия. Там действительно собралась большая толпа, но вас я не припомню.
— Вы могли нас не заметить, сэр. Вам же было не до того.
— Возможно, — согласился Дамблдор. — Я не стану преувеличивать свою наблюдательность. Но это легко проверить. Я могу извлечь воспоминание и, просмотрев его, составить список всех студентов, которые там были.
Я уставился в стол. Придется сказать, что мы были в подсобке. Но если заявить, что мы там просто сидели и разговаривали, будет слишком невинно, а это-то и подозрительно.
Перед глазами у меня стояла картинка — Том пожимает руку кикиморе. Я "транслировал" ее Дамблдору изо всех сил, одновременно продолжая пялиться на столешницу. Потом искоса, как бы со стыдом, бросил взгляд на Слагхорна.
— Простите, сэр. Можно, я потом скажу? Я не могу...
— Что значит — "не могу"? — вмешался аврор. — Мы тут не в игрушки играем! Хочешь скрыть информацию от следствия?!
— Рэй, — сказал Дамблдор, — всегда лучше говорить правду, понимаешь?

— Дорогие мышки,
Я вам помогу:
Нитки перекусывать
Я для вас могу...

— Мы были в лаборантской кабинета ЗОТИ, — сказал я тихо. — У Тома есть от нее ключ. Мы там пили огневиски и слегка... ну... перебрали. А потом побоялись, что профессор Слагхорн узнает, и решили сказать, будто сразу после экзамена пошли на факультет. И Альфарда попросили подтвердить. Вот.
Я покосился на Слагхорна.
— Простите...
Дамблдор весело рассмеялся, аврор за столом тоже. Слагхорн весь побагровел и подался вперед.
— Что, ты сказал, вы пили?!
— Огневиски, сэр. Ну, такой напиток...
Теперь уже и второй аврор басовито хохотал, хлопая себя ладонью по коленке. Один только Слагхорн не разделял общего веселья.
— Спасибо, Рэй! — рявкнул он. — Мне известно значение слова "огневиски"! А вот ты, похоже, доучившись до пятого курса, не знаешь, что студентам запрещен крепкий алкоголь!
На самом деле огневиски пили на старших курсах чуть ли не все. Нельзя было только на этом попадаться. А теперь Слагхорн разозлился не на шутку, и я понял, что нам это даром не пройдет.
— Еще и Риддл — от него я такого не ожидал! Ничего, я с ним тоже поговорю... Вы оба будете наказаны, это я вам обещаю! Отправитесь в карцер на пару суток и будете выходить только на экзамены! Может, хоть это заставит вас задуматься!
— Зачем же так сурово, Гораций? — возразил, улыбаясь, Дамблдор. — Я уверен, что молодые люди и без того осознали свою ошибку.
Слагхорн так резко повернулся к нему, что ножки кресла со скрипом проехались по полу.
— Альбус, пожалуйста, не указывайте мне, как поступать с моими студентами!
— И в мыслях не было, — примирительно поднял руки Дамблдор.
Я был готов ему аплодировать. Отправить нас в карцер было куда больше в интересах Дамблдора, чем Слагхорна. И вот одной-единственной репликой он добился того, что наш декан стал в своем решении тверд, как алмаз.

— Нет, спасибо, тетя,
Вы нас извините.
Вы нам перекусите
Горло вместо нити!

Аврор раздраженно смотрел на преподавателей. Видно было, что дискуссии о педагогике уже стоят у него поперек горла. Он бы, наверное, с радостью выгнал обоих, но не имел права. По закону несовершеннолетних разрешалось допрашивать только в присутствии родителей или учителей.
— Ладно, — буркнул он. — Прочти протокол, распишись вот тут, и можешь идти. Кто у нас остался? Этот, как его, Риддл?
Уже подходя к двери, я услышал, как аврор за моей спиной говорит Дамблдору:
— Ну, что? Я же говорил, что у Флинта не окажется алиби на это время? Видите, мы все-таки немного знаем свою работу!

 Отправлено: 09.01.08 11:54. Заголовок: *** Тому я успел ска..

***
Тому я успел сказать, что в кабинете уже знают о нашей пьянке. Охранявший нас аврор прикрикнул: "Отставить разговоры!", но видно было, что ему самому все смертельно надоело. Я уселся на свободный стул и, обхватив себя за плечи, уставился в пол.
Тома не было минут двадцать. Не знаю, как следователю удалось его допросить, потому что Слагхорн разошелся вовсю. Он уже с утра был в плохом настроении, а после того, как мы с Розье по очереди подлили масла в огонь, пытаться остановить нашего декана было все равно, что останавливать несущийся на всех парах поезд. Он так кричал, что слышно было даже через заглушку. Одно радовало — в таком потоке эмоций Дамблдор не сумеет расслышать не то что мысли Тома, а и свои собственные.
Когда они наконец вышли, Слагхорн был красен, как рак, и я испугался, что его хватит удар. Том, остановившись на пороге, обернулся.
— Простите, профессор Дамблдор...
— Да?
— Вы сегодня увидите директора? За завтраком его не было, а я хотел бы передать ему письмо... Если вас не затруднит, конечно.
— Разумеется, — слегка удивленно ответил Дамблдор. — Мне совсем не сложно. Давай твое письмо.
Том протянул ему запечатанный свиток пергамента. Их взгляды на мгновение встретились.
— Спасибо, сэр, — сказал Том. — Простите еще раз, что отнимаю ваше время.
Слагхорн прервал этот странный разговор, бросив: "Идите за мной!", и зашагал к лестнице. По дороге он напустился на Тома:
— Я удивляюсь твоей дерзости! Что ты себе позволяешь? Профессор Дамблдор — не почтовая сова и не домовой эльф!
— Безусловно, сэр, — согласился Том.
Скорей всего, он хотел "зацепить" Дамблдора, чтобы что-то прочесть в его мыслях. Но Слагхорн этого, естественно, не знал. Ни на минуту не умолкая, он излагал все, что о нас думает:
— Пить огневиски, средь бела дня, в разгар экзаменов... И вам еще хватило наглости признаваться в этом в присутствии заместителя директора и посторонних людей! Вы хоть понимаете, в какое положение вы поставили меня?! Могут подумать, будто я не слежу за факультетом!
Строго говоря, так оно и было, но Слагхорну я, конечно, не стал этого говорить. А он уже переключился на современную молодежь в целом — распущенную, бесстыдную и неблагодарную. Последнее, видимо, было камушком в огород Тома.
— Да еще в такой момент, когда у меня хватает неприятностей из-за Флинта! Кажется, именно сейчас я мог бы рассчитывать на вашу поддержку, особенно на твою, Томас. Но вместо этого... Я очень разочарован! Я и подумать не мог, что ты способен так поступить. Даже не пытайся меня уговорить отменить наказание! Я делаю это с болью в сердце, мальчики, но вы должны получить хороший урок!
Том, впрочем, нисколько не проникся обличительной речью декана. Идя вслед за Слагхорном, он чему-то улыбался и, казалось, думал совсем о другом. Перед входом в свой кабинет Слагхорн остановился.
— Рэй, ступай позови ко мне Розье! Ему я тоже скажу пару слов по поводу сегодняшней выходки... Хотя нет, погоди. Сначала я с вами разберусь.
Он трясущимися от гнева руками отпер дверь. Перешагивая вслед за ним порог, Том легонько придержал меня и шепнул: "Оставайся здесь". Потом подмигнул и плотно закрыл дверь.
С деканом он разговаривал минут сорок. Я уже весь извелся, расхаживая по коридору и думая, что теперь будет. В карцере я побывал только раз, на четвертом курсе, и совсем не горел желанием повторять эксперимент. Маленькая комнатка в подземелье, размером десять на десять футов, с тяжелой железной дверью и без окон... Внутри было так холодно, что приходилось весь день напролет делать гимнастические упражнения, чтобы согреться. Вдобавок там полагалась ежевечерняя порка тростью, так сказать, для вящего вразумления. Но меня пугало совсем другое — в карцере у нас не будет свободы передвижения, а в нашей ситуации это было бы смерти подобно.
Наконец Том появился. Слагхорн захлопнул за ним дверь так быстро, будто боялся, что из-за угла выскочит мантикора. Щелкнул, поворачиваясь, ключ в замке.
— Ну? — нетерпеливо спросил я. — Что нас ждет?
— Ничего, — улыбаясь, ответил Том.
— А как же карцер?
— Никак. Слагхорн о нем и думать забыл. Я подкинул ему более насущную тему для размышлений.
— То есть?
Том, не отвечая, двинулся к лестнице, а потом прямиком к выходу из школы. В самом Хогвартсе царила приятная прохлада, его толстые стены защищали от жары, но едва мы вышли, на нас обрушилось пекло. Солнце было почти в зените, каменная дорожка, казалось, раскалилась докрасна, а поверхность озера сверкала так, что глазам было больно. У входа в школу аврор воевал с группкой людей, по виду журналистов, вооруженных блокнотами и колдографами.
— Нет, посторонние в Хогвартс не допускаются, — доносился до нас его голос. — Никаких комментариев не даем. Ничем не могу помочь...
В школьной форме в такую погоду можно было изжариться за пять минут. Сбросив мантии, мы уселись в тени под стеной. Том принялся рассказывать:
— Первые минут десять Слагхорн на меня орал, а я его вежливо слушал. Ничего интересного. Потом, когда он немного выпустил пар, я завел разговор о смерти Миртл. Сказал, что хочу услышать его мнение как лучшего специалиста по ядам. Мол, я почитал всякую литературу в библиотеке, подумал, и мне кажется, что девочку мог бы убить василиск — хотя, конечно, откуда ему взяться в Хогвартсе? Тут до Слагхорна дошло, к чему я клоню. Он стал юлить, словно угорь на сковородке: дескать, это крайне маловероятно, быть такого не может... Я сказал, что очень рад, потому что если бы следствие вдруг решило, — чисто гипотетически, конечно, — что всему виной это чудовище, то вышло бы очень неудобно, ведь у профессора Слагхорна случайно имеется запас его яда. Конечно, мы-то знаем, что он был куплен у незнакомца в Хогсмиде, но следствие ведь может в это и не поверить, и возникнут всякие неприятности...
— Идиот! Ты же фактически сознался!
— Да, — спокойно ответил Том. — И сделал Слагхорна соучастником. Надо отдать ему должное — он умный человек и быстро понял, что я имею в виду. Сказал, что лично он никогда не поддержит эту дикую идею, если она возникнет у авроров, потому что только сумасшедший способен поверить в василиска — и так далее, и тому подобное. Я ответил, что это само собой разумеется, мы ведь говорим чисто теоретически. А вообще у меня есть другая версия событий, и я в растерянности, как поступить. Потому что мало ли, вдруг я ошибаюсь? Намекнул ему, что я хочу сделать, и он сразу же сказал, что, конечно, наш долг всегда говорить правду, и мне следует обо всем рассказать директору, и он мне всячески поможет...
— Кстати, а что ты задумал? Вчера ты мне так и не сказал.
— И не скажу, — Том, прищурившись, смотрел на верхушки деревьев Запретного леса. — Прости. Я еще не все продумал, да и приходится балансировать на таком тонком канате, что... В общем, лучше никого в это не впутывать.
— Ты уверен?
— Не знаю. Я ничего не знаю. За последние дни у меня так много всего пошло вкривь и вкось... Рэй, не спрашивай ни о чем, прошу тебя.
Я пожал плечами.
— Как хочешь.
— Спасибо... А со Слагхорном удачно вышло. Как вовремя он разозлился на нас из-за огневиски! Когда человек себя не контролирует, его всегда легче напугать. Слагхорн крепко сидит на крючке и знает об этом. Он прекрасно понимает, что, если меня арестуют, я и его утяну за собой. Стоит только рассказать во всеуслышание, что декан факультета брал у студентов подарки, а проще говоря — взятки... И вдобавок даже не поинтересовался, откуда у меня яд василиска! Будет страшный скандал, ему придется сразу уйти в отставку, это еще в лучшем случае. Так что он волей-неволей станет меня прикрывать.
— Хоть намекни, что ты собрался делать!
— Нет, — он покачал головой. — Не надо. Считай, что я просто боюсь сглазить. Но кое-что меня порадовало сегодня утром, когда я ненадолго забрался в мысли Дамблдора. Во-первых, никого из вас не тронут. Дамблдор ведь поборник справедливости. Он хочет сделать так, чтобы возмездие коснулось только истинного виновника, то бишь меня. Кроме того — ты только послушай, Рэй! — он даже меня собирается защищать, чтобы обошлось сломанной палочкой, а не Азкабаном. Ему очень неприятно об этом думать, но он считает непорядочным не вступиться. Думает, что мне надо дать второй шанс. Скажи, какое великодушие, правда?! Я сейчас заплачу...
Но вместо этого он длинно и затейливо выругался.
— Извини. Просто когда я встречаю таких чудесных, благородных людей, из меня начинает лезть приютское воспитание. Во-вторых, Дамблдор не предполагает, что я сумею выкрутиться. Скорее, он думает, что я попробую сбежать. В этом случае он намерен остановить меня и поговорить серьезно. Что-то сегодня много желающих наставить меня на путь истинный, тебе не кажется? Но вот здесь он ошибся. Я с места не сдвинусь. Он сделал свой ход — теперь моя очередь.
Том подобрал какой-то камушек, подбросил его несколько раз на ладони и, размахнувшись, зашвырнул на лужайку.
— На самом деле меня больше пугает не Дамблдор, а… Ты помнишь того человека, что сидел в уголке, когда нас допрашивали? Знаешь, кто он такой?
— Аврор, кто же еще?
— Если бы… Он из Службы внешней разведки и контрразведки.
Я присвистнул.
— Вот именно, — Том огляделся в поисках других камушков. — Мне почти ничего не удалось услышать из его мыслей, потому что он хорошо закрывался — хотя, конечно, не от меня, а от Дамблдора. Я сумел уловить только, что он очень раздражен. Аврорат, естественно, не мог их не уведомить, поскольку речь шла о шпионаже, — ну, а дальше началось обычное перетягивание каната. В случае успеха авроры хотят приписать всю славу себе, а в случае неудачи свалить ответственность на разведку. Разведчикам это, понятное дело, не по вкусу, тем более что, по их мнению, вся история выеденного яйца не стоит. Они не верят ни в какую шпионскую сеть в Хогвартсе и ждут только результатов легилименции, чтобы умыть руки. Но вот как их человек поведет себя, когда я сделаю свой ход, — еще вопрос. Да и вообще он мне очень и очень не понравился…
Том резко обернулся. По каменной дорожке к нам шел тот самый аврор, который охранял вход в школу. По лицу у него стекали капли пота, он то и дело вытирал лысину носовым платком.
— Слизерин? — резко спросил он, бросив взгляд на цвета наших галстуков. — Какой курс?
— Пятый.
— Поступили новые указания. Вам нельзя покидать гостиную, кроме как по вызову учителей. Так что возвращайтесь-ка на факультет.
Можно было спросить, с чего вдруг такие строгости, но смысла не было — только привлекать к себе лишнее внимание. Я бросил на Тома тревожный взгляд. Он тоже был обеспокоен и шел, глядя себе под ноги и покусывая нижнюю губу.
— Черт! Надо было держать язык за зубами, — сказал он наконец. — Вот, пожалуйста, сглазил. От карцера отделались, так теперь новые препятствия. Я уже боюсь открывать рот. Ладно, будем надеяться, письмо Диппету сработает. А нет — так нет. Значит, мне фатально не везет.
Я хотел что-то сказать, но Том резко бросил:
— Ради бога, Рэй, никаких вопросов! Ничего не мне говори, вообще не трогай меня!
Я умолк. Наша фортуна сейчас и вправду висела на волоске, и я сам боялся испортить дело одним неловким движением, словом или даже взглядом.

***
В гостиной факультета, однако, никто не собирался нас щадить. Наоборот, засыпали вопросами: что да как. Том пару раз огрызнулся, и его оставили в покое. Маркус не показывался — и правильно делал. Хотя вслух все говорили, что обвинения против него — глупость, но, судя по косым взглядам, думали, что нет дыма без огня. В уголке о чем-то возбужденно переговаривались первокурсники, сбившись в кучу и склонясь головами друг к другу. Потом от группки отделился Вилли Трэверс и подошел к нам.
— Том, ты не объяснишь мне вот эту тему по чарам? — громко спросил он, протягивая раскрытый учебник.
В учебник был вложен листок, исписанный старательным округлым почерком:

Отчет за 13/VI.
Дежурила Хелен Янсен.
9.30
Пришли Диппет, Брэдли и с ними двое неизвестных. Может быть, авроры, но не в форменных мантиях. Направились в спальни мальчиков.
10.12
Вернулись в общую гостиную. Кажется, накладывали какие-то чары, но очень быстро и не вслух.
10.21
Покинули факультет.

Том кивнул, потом достал из кармана карандаш, обвел взглядом гостиную, написал на листке: «ПРОСЛУШКА!!!», и, посмотрев на Вилли, прижал палец к губам. Тот кивнул, потом наклонился к уху Тома и что-то шепотом спросил.
У меня за спиной тихо говорили по-французски, так что слышны были только обрывки фраз. Я обернулся и увидел, что это Вальбурга Блэк отчитывает Альфарда:
— Зачем ты сказал, что больше всех общался с Флинтом? Хочешь впутать в это дело всю семью?
— Вот именно, — невозмутимо ответил Альфард. — Если, по мнению авроров, у нас тут шпионская сеть, пускай обвинят меня в соучастии. Пусть попробуют задеть Блэков. Да собственное начальство с них головы снимет!
— Ты с ума сошел! Ты понимаешь, с чем играешь? Я немедленно напишу родителям!
— Пожалуйста. Я им сам напишу.
— Из-за какого-то Флинта готов посадить пятно на репутацию семьи...
— Ты понимаешь, что если его арестуют, пятно будет куда больше? Ты забыла, что...
Я дернул Альфарда за рукав и показал взглядом на потолок, потом жестом изобразил, будто подслушиваю. Он сначала недоуменно посмотрел на меня, потом понял, в чем дело, кивнул и сказал по-французски: "Спасибо".
Я вернулся к Тому, который, отвечая Вилли, опять писал что-то карандашом.
«Конечно, Флинт не шпион. Ты думаешь, я стал бы иметь дело со шпионом?!».
Вилли торопливо замотал головой.
«Скоро все прояснится, — писал Том, — Но об этом пока нельзя говорить. Продолжайте наблюдение. Передай мисс Янсен мою благодарность».
Вилли прочел и кивнул, после чего Том взмахом палочки уничтожил листок.
Я ушел в спальню. Маркус сидел там очень подавленный. Сказал, что приходили с обыском. Ну, это мы уже и так знали. Впрочем, надо отдать аврорам должное — все сложили, как было, и довольно аккуратно.
Дальше время опять потянулось мучительно медленно. Разговаривать можно было только на посторонние темы — спальня наверняка тоже прослушивалась. Розье и Эйвери писали мне записки, спрашивая, что собирается делать Том, я отвечал, что понятия не имею.
А Том как будто и не собирался ничего делать. На обед нас не пустили — пришлось просить другие курсы принести нам еды. Когда все вернулись, Том, усевшись в кресло в общей гостиной, принялся рассказывать первокурсникам магловские сказки. Эйлин Принс тоже сидела с ними, не сводя с Тома внимательного серьезного взгляда. А он казался таким спокойным и расслабленным, будто всю жизнь мечтал вот так сидеть, пить чашку за чашкой крепкий чай и нести всякий бред об Оле-Лукойе и Нильсе-с-дикими-гусями.
Я уже совсем не понимал, что творится. Представление для подслушивающих авроров? Это, конечно, прекрасно, но... Хотя, с другой стороны, выйти с факультета никто из нас все равно не мог. Я то пытался читать астрономию, чтобы чем-нибудь себя занять, то бестолково слонялся взад-вперед по общей гостиной. Возвращаться в спальню после того, как там все переворошили, было слишком тоскливо.
Девочек с нашего курса тоже допрашивали, и теперь они, собравшись толпой, ругали следователя. Правда, как я понял, его главная вина заключалась в том, что он старый, грубый и неинтересный. В романах такому следователю всегда полагается симпатичный молодой помощник с безупречными манерами. Обычно это отпрыск какой-нибудь богатой семьи, которая отреклась от него, когда он пошел служить в аврорат. В ходе следствия его роль заключается в том, чтобы влюбиться в красивую беззащитную девушку, на которую пало ложное обвинение, с блеском оправдать ее, а потом жениться. Но в данном случае никакого помощника и близко не было — а раз так, чего ради затевать дело с убийством?
Посетителям к нам приходить не запрещалось, аврор на входе в гостиную только записывал их имена. Гостей было много; теперь уже к нам, а не на Рэйвенкло, валом валили за новостями. Ближе к вечеру появилась Минерва. Том поговорил с ней, но недолго и без всякого желания, так что она ушла грустная. В дверях она почти столкнулась с Джейн. Я был в дальнем углу гостиной, Джейн не увидела, как я машу ей рукой, и направилась к Тому. Он, не прекращая рассказывать, вежливо поднялся ей навстречу. Глядя на него, мальчишки с первого курса тоже встали. Кто-то замешкался, но Том вскинул бровь — мальчишку подбросило вверх, как ошпаренного.
Я пробрался к ним через толпу. Джейн, уже сидевшая рядом с Томом, улыбнулась и посмотрела на меня снизу вверх:
— Принеси мне, пожалуйста, чаю. Мы с тобой потом поговорим, ладно? Я хочу дослушать.
Я принес Джейн чашку с блюдцем, поставил на подлокотник кресла и ушел. Мне сейчас было не до сказок.
Тем временем Альфард, кажется, окончательно рассорился с сестрой и вышел, хлопнув дверью. Вальбурга кинулась было за ним, но остановилась — входить в спальни мальчиков ей не позволяли приличия. Она так и стояла посреди гостиной и, казалось, была готова расплакаться. На щеках у нее проступили некрасивые алые пятна. Сигнус испуганно наблюдал за сестрой, но не решался подойти. Наконец Вальбурга все же взяла себя в руки — сказалась блэковская выучка, — и ушла в спальню.
Немного позже ко мне подошла Джейн и села рядом с чашкой в руках.
— Ну, что? Понравились сказки? — спросил я, чтобы что-нибудь сказать.
— Да. Во всяком случае, это интереснее, чем слушать о Флинте. У вас тут вправду шпионская сеть?
Несмотря на свое плохое настроение, я не смог не рассмеяться.
— Нет, конечно. Хотя ты думаешь, если бы я работал на Гриндельвальда, то признался бы?
— Думаю, что нет. Но ты не похож на шпиона, — она посмотрела на меня поверх чашки и тоже рассмеялась. — Шпионы так не краснеют. Почему ты нервничаешь?
— Не знаю. Действительно, с чего бы? Беседовать с аврорами и сидеть под домашним арестом — что может быть лучше? Я наслаждаюсь жизнью.
— Я надеюсь, что вы сможете выкрутиться, — Джейн словно не заметила иронии. — Мне, во всяком случае, очень этого хотелось бы.
— Почему ты решила, что нам что-то грозит?
— Ты не стал бы так беспокоиться, если бы для этого не было оснований.
Я был готов утопиться в чашке с чаем.
— Прошу тебя, давай сменим тему!
— Как скажешь, — легко согласилась она. — О, смотри, ваш Риддл нашел себе новую слушательницу. Как зовут эту красивую блондинку?
— Лорин Яксли. Одна из его поклонниц.
— Хорошо, что Минерва этого не видит. Она бы расстроилась. Том был с ней сегодня не очень-то любезен.
— Откуда ты знаешь?
— Слышала обрывок разговора. Он сказал, что устал и не может ни с кем общаться, а Минерва обиделась.
— Да что тут такого?
— Начнем с того, что это неправда. Он ведь разговаривает с этой Яксли.
— Ну да. Потому что с Лорин можно молоть любую чушь, а с Минервой так не получится, она слишком умная. А еще она любит задавать вопросы. Почему женщины никогда не могут остановиться вовремя? "Что происходит? Я же вижу, что-то не так! Почему ты мне ничего не рассказываешь? Ты мне не доверяешь? Почему ты молчишь?"...
Джейн звонко рассмеялась.
— У тебя очень похоже получается. Где ты такого наслушался? У своей девушки? Ты был с кем-то помолвлен?
— Нет, — я почувствовал, что краснею. — У меня нет девушки. Вообще-то я скопировал свою маму. Наверное, все женщины ведут себя одинаково.
— Они просто беспокоятся.
— Ну, и зачем? Может, человек не хочет отвечать. Да и как ответить, если тебе задают сто вопросов в минуту, а когда пытаешься сосредоточиться хоть на одном, сразу спрашивают: "О чем ты думаешь?".
— А мужчины не могут думать и говорить одновременно?
— Нет. Это слишком сложно.
— В Визенгамоте они говорят часами.
— Это потому, что в Визенгамоте сидят старые пни, которые последний раз думали в прошлом веке.
Джейн опять засмеялась. Мне было приятно. Вообще-то она была первой в моей жизни девушкой, которую смешили мои шутки.
— Женщины тоже не думают. Нам некогда, ведь нужно успеть задать сто вопросов в минуту.
— Ты не спрашиваешь лишнего, — ляпнул я невпопад.
— Я же с Рэйвенкло, — улыбнулась она. — Чего нам не говорят, о том мы можем сами догадаться.
— Например? — осторожно спросил я.
— Да ничего особенного, — Джейн странно посмотрела на меня. — Неважно.
У меня голова шла кругом. Вдобавок кто-то завел граммофон — может, чтобы поговорить без помех, — и в гостиной теперь было невыносимо шумно. Я посмотрел на часы. Половина восьмого...
Мне стало вдруг как-то все равно. Надежды уже не оставалось. Завтра утром приедет легилимент, и тогда нормальная жизнь закончится. Так чего я дергаюсь? Лучше провести последний вечер, болтая с девушкой, чем изводясь от беспокойства.
Том, очевидно, думал так же. Он нежно улыбался Лорин Яксли, а та уселась на подлокотник его кресла и строила из себя роковую женщину. На маленькую Эйлин Принс, наблюдавшую за этой сценой, было жалко смотреть.
— А вообще он жуткий человек, ваш Том, — сказала вдруг Джейн. — Даже когда улыбается. Или особенно, когда улыбается.
— Чем он, интересно, тебе не угодил?
— Он уводит людей за собой. Как Питер Пэн, о котором он рассказывал, когда я пришла. Ты слышал эту историю?
— Давно. На первом или втором курсе. Том тогда рассказывал нам много магловских сказок... А что?
— Я тебе напомню в общих чертах. Питер Пэн — это такой мальчик, который живет с феями на острове Нигде-и-никогда. Он прилетает к детям через окно и забирает их на свой остров. А Том очень похож на него — если судить по пересказу, конечно. У него даже когда-то был серебряный наперсток. По крайней мере, он так говорит.
— Я совсем запутался... Кто говорит?
— Том.
— А при чем здесь наперсток?!
— Да ни при чем, конечно. Так вот, когда мальчики и девочки, которые жили с Питером Пэном на острове, вырастали, он терял к ним интерес и больше не прилетал. Зато потом возвращался за их детьми. А потом — за детьми их детей...
— И что?
— Риддл поступает, как Питер Пэн. Он уводит тех, кто ему нравится, в мир, которого нет. А когда его друзья постареют и станут скучными, он отберет у них детей... Ты не боишься?
Я потер глаза.
— Слушай, во-первых, это просто сказка, не надо так серьезно к ней относиться. Во-вторых, почему я должен бояться за детей, которых у меня нет и, может, никогда не будет? В-третьих, Том вырос вовсе не с феями, а в обычном магловском приюте, и никого никуда не сманивает, и...
Она посмотрела на меня очень внимательно, без улыбки.
— Хорошо, если так. Но, скажем, ваши первокурсники уже готовы пойти за ним куда угодно — ты не заметил? Том ведь отлично умеет придумывать игры, одна другой интереснее. И рассказывать сказки — иногда забавные, иногда очень страшные...
С меня было довольно. Я совсем перестал понимать, о чем мы говорим, а безумия в жизни у меня и так хватало.
По счастью, долгий опыт общения с Томом научил меня, что делать в таких случаях. Я порылся в кармане мантии и вытащил леденец. Он был полурастаявший от жары и прилип к обертке, но ничего другого все равно не было. Я протянул его Джейн:
— Вот, возьми. Съешь конфетку.
В это мгновение в камине вспыхнуло зеленое пламя, и на коврик перед ним спланировала скрученная в трубку записка. Кто-то подобрал ее и попытался передать Риддлу, но Яксли ловко перехватила листок и, соскочив с кресла, принялась дразнить Тома:
— Письмо! От кого бы это, интересно? А что мне будет за то, что я его отдам?
— Я тебя поцелую, — нетерпеливо сказал Том. — Давай сюда.
Лорин с готовностью наклонилась, и Том чмокнул ее в щеку. Потом развернул записку, быстро пробежал ее глазами и поднялся. Лорин обиженно надулась, но Том уже забыл о ее существовании.
— Извини, — сказал я Джейн и стал пробираться к двери.
Том стоял на пороге, держа в руках записку.
— Это от директора. Он хочет меня видеть, так что аврору придется меня выпустить...
Он запнулся. Розье, подошедший с другой стороны, смотрел на него молча и строго.
Потом спросил:
— Когда ты вернешься?
— В любом случае до полуночи, — ответил Том, подумав.
Больше говорить было нечего, да и незачем. Если ему удастся то, что он затеял, — что бы это ни было, — то все будет хорошо. Если нет, то, по крайней мере, завтра можно будет не сдавать астрономию...
Том, видимо, услышал эту мысль, потому что вдруг улыбнулся.
— Да, вот именно. Ну все, пока.
Дверь с легким шорохом отъехала в сторону. Слышно было, как Том снаружи объясняется с аврором. Потом дверь закрылась.
Он ушел.

______________________

* Здесь и далее стихи в переводе С. Маршака.

 Отправлено: 04.02.08 00:12. Заголовок: Ага, ну вот наконец-..

Ага, ну вот наконец-то я скачала целиком на книжку и буду читать в метро! )) ура-ура!)

 Отправлено: 04.02.08 23:42. Заголовок: Так это же не конец?..

Так это же не конец?

А начало где-нибудь осталось? По верхней ссылке темы нет, поиск не помогает

 Отправлено: 05.02.08 11:14. Заголовок: J.H.Idla я качала с..

J.H.Idla
я качала с дневника Ракуган) Могу прислать, но только вечером. [st]

 Отправлено: 06.02.08 19:11. Заголовок: J.H.Idla Исправила ..

J.H.Idla
Исправила первую ссылку в шапке, так что теперь все ведет, куда надо :) Велкам!

 Отправлено: 06.02.08 19:12. Заголовок: Продолжение (глава 3..

Продолжение (глава 38 и далее) - http://hp-fiction.fastbb.ru/?1-3-0-00000715-000-0-0