ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Название: «Победители» Автор: Viola Бета: Нари Гамма: Анжелика Вегерле и Naisica Рейтинг: PG-13 Пейринг: СС/ГГ, ГП/ДУ, можно добавить еще ЛМ/ДУ (тут скорее джен) Жанр: драма Саммари: Война закончилась, они победили. Но стали ли они счастливы... Или теперь надо выдержать еще одну войну? Предупреждение: будет не особо весело, но четверка главных героев до конца фанфика доживет. Дисклеймер: Мир Гарри Поттера и все герои книг о нем принадлежат Дж.К. Роулинг Комментарии: Спасибо Нари, моей бете, подруге и советчику; спасибо PooH, которая очень помогла в разработке сюжета, подобрала шахматную партию и изобрела все описываемые зелья; спасибо Аоле за идею с палочкой Гермионы и вообще за моральную поддержку; спасибо Naisica, за помощь в написании пролога; и спасибо Gabrielle Delacour которая разрешила мне использовать некоторые ее идеи (все возможные совпадения с фанфиками других авторов – случайны).
Эпиграф: Когда достигаешь самого дна, остается только один путь - наверх.
Но он не такой белый и пушистый, как кажется, с ним еще будет многое связано.
А вот как раз, если бы он получился белым и пушистым, я бы, наверное, разочаровалась. Не тот это персонаж. Хотя, если точно, то вообще ни один персонаж не может быть белым и пушистым, иначе это просто плоская картинка. Люди многогранны и неоднозначны, но у Вас, по-моему, получается их такими изображать.
То, что не убьет тебя, сделает тебя сильным. Фридрих Ницше
Глава 19. Азкабан, декабрь 2004 г.
Все приходит для того, кто умеет ждать. Дизраэли
Шаги, раздавшиеся в тишине коридора, заставили многих заключенных поднять головы. В Азкабане все было подчинено жесткому распорядку. По расписанию приходили дементоры, по расписанию давали обед, даже новых узников приводили по расписанию – с девяти до двенадцати утра. Посетители тоже приходили в строго определенное время – в первый вторник месяца, с четырех до пяти вечера. По страсти к распорядку с Азкабаном могла бы поспорить разве что только клиника святого Лазаря, но там правила все-таки изредка нарушались слишком ретивыми гостями. В тюрьме же правила нарушать некому.
Поэтому никто не мог идти по коридору Азкабана в среду, да еще и в два часа дня.
Но кто-то шел. И это изменение привычного, не менявшегося долгие годы расписания многих заставило пробудиться от спячки и спросить у самих себя, что же такое происходит.
Когда неожиданные нарушители тюремного распорядка появились в коридоре, заключенные дружно попрятались по дальним уголкам камер. Свет от четырех факелов проникал сквозь окошечки и больно резал привыкшие к темноте глаза.
Те же, кто сумел как-то защититься от раздражающего света, сумели разглядеть группу из шести человек. Четыре охранника сопровождали двух посетителей, направляющихся в самое дальнее крыло тюрьмы, предназначенное для пожизненных и посаженных на долгий срок заключенных.
Необычный визит всколыхнул всю тюрьму. Много пар глаз, щурясь и слезясь от пламени факелов, пытались все-таки разглядеть, кто же эти люди, ради которых был нарушен сложившийся веками распорядок Азкабана. Но это было нереально – двое высоких черноволосых мужчин были надежно скрыты от любопытных глаз пеленой света и казались узникам лишь двумя расплывчатыми черными тенями.
– Сюда, сэр, – почтительно сказал идущий впереди охранник старшему из посетителей. По его тону было понятно, что гость – не просто проверяющий, присланный слегка презираемым здесь Министерством, и уж тем более не обыватель, пришедший навестить несчастного родственника. В обычно монотонном голосе охранника звучала целая гамма эмоций – почтение, страх, любопытство и даже восхищение.
Посетитель, чье появление произвело такое сильное впечатление на ко всему привычных стражей Азкабана, молча кивнул и прошел в указанный дверной проем. Но его младший спутник, к которому охранники относились не менее почтительно, однако с меньшим страхом, вдруг остановился.
– Я не уверен, стоит ли мне идти… Она ясно сказала, что не желает меня видеть, – неуверенно прошептал он.
– Не говорите глупостей, Поттер. – Тихий голос старшего посетителя заставил многих заключенных вновь приникнуть к решеткам, невзирая на слишком яркий свет. – Я что, по-прежнему должен носиться с вашими капризами? Бросьте эти замашки примадонны и выполняйте свой долг, в конце концов.
– Долг… – пробормотал Гарри. – Да-да, именно долг, вы правы. Это мой долг. Я пойду.
Он глубоко вздохнул и с решительным видом прошел по узкому коридору до указанной камеры. За ним последовал один из охранников.
Эти простые слова снова заставили всколыхнуться всех, кто сидел в ближайших камерах, и рябью пробежали по тюрьме. Никого за долгую память тех из узников, кто еще сохранил рассудок, не называли в Азкабане по имени.
– Мисс Уизли? – Джинни осторожно подошла к двери. – С каких пор я стала снова мисс Уизли? Разве я не номер 261384?
– Это не в моей компетенции, мисс, – охранник посторонился, – вот эти два джентльмена ответят на все ваши вопросы.
Девушка напряженно вгляделась в темные фигуры.
В неподвижном воздухе Азкабана не было ни малейшего сквозняка, ни одно дуновение не нарушало его мертвого спокойствия. Но пламя факелов плясало, словно под порывами сильного ветра.
– Привет, Джинни, – Гарри подошел к самой двери.
– Что случилось? – резко спросила девушка.
Молодой человек растерянно оглянулся. Охранник пожал плечами, отдал ему факел и благоразумно ретировался к своим товарищам.
– Я спрашиваю, что произошло, – терпеливо, словно разговаривая с ребенком, повторила Джинни. – Неделю назад Печать словно раскаленным железом приложили. А теперь ты пришел, да еще и в неприемный день.
– Твое дело будет пересмотрено, – Гарри взялся за прутья решетки, – мы добьемся, чтобы тебя выпустили.
– И каким это образом? – недоверчиво усмехнулась девушка. – Неужто Драко наконец-то нашли?
– Нет, – в глазах молодого человека мелькнул страх, видно, ему показалось, что Джинни потеряла рассудок. – Но показания Нарциссы Малфой больше не могут учитываться как свидетельские. Она и сама теперь в розыске.
– За что? – Джинни непроизвольно кинула взгляд на камеру напротив.
– За применение Непростительных заклятий, едва не повлекших гибель человека.
Девушка не по-доброму скривила губы. В неверном огне факела ее лицо показалось Гарри прекрасной злой маской.
– Так она кого-то запытала почти до смерти, наша невинная овечка, которая так убивалась из-за мнимой смерти своего дорогого сыночка. И кого же?
– Меня. – Старший посетитель наконец-то вышел из темного угла.
– Профессор! – В голосе Джинни смешались растерянность и недоверие. – Это вы?
– Не задавайте дурацких вопросов, мисс Уизли. Конечно, я.
– Вы ожили… Вы правда ожили! – Девушка всхлипнула, разом утратив всю свою надменную уверенность. – Я верила, я даже мантию новую в клинику отвезла. Теперь она, конечно, уже вышла из моды, но меня в тюрьму посадили и…
Пламя факела затрепетало так, что чуть не погасло.
– Мисс Уизли, – спокойно, но твердо прервал ее Снейп, – успокойтесь.
Джинни покачала головой.
– Вы не понимаете… – прошептала она. – Вы ничего не понимаете… Вы ничего не знаете. Я ведь поклялась Гермионе…
По коридору словно пронесся невесть откуда взявшийся горячий вихрь. Факелы погасли. Все трое – Гарри, Снейп и сама Джинни покачнулись и едва устояли на ногах. Кто-то из охранников громко выругался в темноте, потом сверкнули искры и один из факелов вновь загорелся.
Гарри достал из кармана обычную магловскую зажигалку, с сомнением посмотрел на нее, но все-таки щелкнул колесиком. Вспыхнул маленький огонек – механическая зажигалка прекрасно работала и в магическом поле Азкабана. Охранники явно обрадовались, что опасные посетители сами зажгли свой факел, и предпочли не приближаться к камере.
– Не надо так рисковать, мисс Уизли, – из-за двери напротив послышался насмешливый голос, – Азкабан, конечно, блокирует часть заклятий Печати Молчания, но может некоторые и провоцировать.
Гарри и Снейп как по команде развернулись и уставились на камеру, из которой слышался голос.
– Люциус Малфой! – недоверчиво воскликнул молодой человек.
– Добрый день, мистер Поттер, – весело-снисходительно ответил бывший Упивающийся Смертью. – И тебе привет, Северус. Не хочешь со мной поздороваться?
– Здравствуй, Люциус, – медленно проговорил Мастер Зелий, – извини, что не радуюсь встрече.
– Ничего, я не обижаюсь, – бодро ответил тот. – Вполне понимаю твои чувства. Но поверь, я не меньше, чем ты, был бы рад увидеть Нарциссу под этими сводами.
– Ей и поцелуя дементора мало, – резко сказала Джинни. – Это она во всем виновата. Она чуть не убила Снейпа, погубила Гермиону и засадила меня сюда.
В наступившей тишине факел с треском вспыхнул и снова погас.
Видимо сильно Гарри жизнь поломала. Жалкий он какой-то. Надеюсь, к концу фика он немного оклемается, а то я вечно за него переживаю. Все люди как люди, а на его плечах всегда больше, чем он в силах вынести (по крайней мере такое впечатление складывается из многочисленных фиков, канон я уж подзабывать начала).
viola, очень радует, что фик в самом разгаре. С удовольствием буду читать дальше.
Видимо сильно Гарри жизнь поломала. Жалкий он какой-то. Надеюсь, к концу фика он немного оклемается, а то я вечно за него переживаю
Да, ему тяжелее всех, потому-что все беспокоются о себе (ну Снейп о Гермионе), а он обо всех, кто пошел за ним воевать. Те, кто появлялся в фике - только вершина айсберга. Среди "победителей" счастливых нет и Гарри чувствует за это вину.
То, что не убьет тебя, сделает тебя сильным. Фридрих Ницше
Глава 20. Азкабан, 23 декабря 2004 г.
Когда то, чего мы очень долго ждем, наконец приходит, оно кажется неожиданностью. (Марк Твен)
– Джиневра…
Девушка подняла голову. Голос Малфоя опять звучал так, словно их не разделяют две каменные стены, а будто он стоит совсем рядом – руку протяни и коснешься. Иногда ей казалось, что этот голос звучит не из соседней камеры, а прямо у нее в голове.
– Да?
– Вас выпускают.
– Что? – Джинни вскочила.
– Министр подписал вам амнистию.
– Откуда вы… – девушка осеклась. Какой смысл спрашивать – Малфой всегда узнает все новости первым, словно он не в тюрьме сидит, а как минимум в редакции «Ежедневного пророка». Хотя, разве какая-нибудь газета сравнится по степени информированности с Люциусом?
– Поттер, Снейп и ваш брат уже у коменданта Азкабана, – спокойно объяснил Малфой, – они привезли бумаги, но их еще долго будут проверять, потом летать в Министерство за подтверждением, согласитесь, амнистия – слишком редкий случай и непременно вызовет подозрение. А нашему коменданту что спаситель мира, что глава Аврората – все едино, он никому не доверяет. Так что вам придется подождать еще около получаса.
Джинни заметила, что Люциус на редкость многословен, да еще и сам, добровольно ей все объясняет. Необычно для него. Хотя… это же, возможно, его последний шанс поговорить с ней.
– Мистер Малфой… – она подошла к двери. – Когда я все закончу, я навещу вас.
– Вы не отказались от своих намерений?
– Нет, – коротко сказала девушка. И по ее тону любой бы понял, что она действительно не отказалась. И не откажется.
Малфой словно колебался. Джинни чувствовала – он хочет ей что-то сказать, но почему-то не уверен. Колеблющийся Люциус… кто бы мог подумать, что такое может быть.
– Джиневра…
– Да?
– Вы знаете законы?
Странный вопрос. Вот уж чего она не ожидала. Впрочем, и голос у Малфоя был какой-то странный.
– Смотря какие. Но вообще, я не сильна в юриспруденции.
– А я – силен, – почему-то вздохнул ее собеседник. – Мы, Малфои, всегда получаем юридическое образование – семейная традиция, весьма полезная, кстати.
Джинни ждала продолжения. Насколько она успела изучить Люциуса, он никогда не болтал просто так, у него все было со смыслом.
– И?
– Вы знаете, что как в магловском, так и в волшебном мире человека не могут два раза судить за одно и то же преступление?
– То есть?
– То есть, если вас посадили за убийство, которого вы не совершали, вы можете потом найти свою так называемую жертву и убить ее. И вам за это ничего не будет.
– Вы предлагаете мне убить Драко? – спросила она прямо.
– А разве вы и так не собирались это сделать? – усмехнулся Люциус. – Только прошу вас, не применяйте при убийстве Непростительные, это совсем другая статья.
– Спасибо… – растерянно сказала Джинни. Дико было как-то – Люциус Малфой объясняет ей, как убить его сына. Они, конечно, теперь враги, но все равно страшно – в магическом мире кровные узы ведь значат очень много. – Теперь бы еще найти его как-нибудь.
Малфой молчал. Но молчал так, что Джинни поняла, нет – почувствовала, что он знает. Но почему-то не уверен, стоит ли ей говорить.
– Джиневра, – наконец произнес он, – вы слышали про Зеркало Гриндевальда?
– На уроках что-то говорили… но я не помню точно. Кажется, это зеркало, противоположное Иеналежу – там можно увидеть то, что тебе ненавистно. Так?
– Почти, – уклончиво сказал Малфой, – там многое можно увидеть, но для нас главное, что через него можно выяснить местонахождение своих врагов. Поэтому его еще называют Зеркалом Возмездия.
– Но оно же утеряно.
– Было утеряно. Вы думаете, мы в Дурмштранге целый год безвылазно сидели, что ли? Я лично возглавлял группу, занятую поисками Зеркала Гриндевальда. И мы его нашли. Вы знаете, что Гриндевальд некоторое время был преподавателем в германской школе магии?
– Там есть школа магии? – удивилась Джинни. – А я думала, немцы учатся в Дурмштранге.
– Джиневра, – рассердился Малфой, – в Германии почти в полтора раза больше магов, чем в Англии. Ну как вы думаете, неужели они все могли учиться в одном Дурмштранге? А где бы тогда учились представители восточноевропейских стран? Мерлин, я всегда знал, что в Хогвартсе ни географию, ни политологию, ни социологию не преподают. Но уж такое невежество… Ладно, нет времени обсуждать. Главное – на острове Рюген есть германская школа магии Крайдефельзен, и Гриндевальд одно время преподавал там ЗОТС.
– Что?!
– Защиту от темных сил, что же еще. А как вы думаете, почему Лорд так хотел вести именно этот предмет? – назидательно заявил Люциус. Джинни даже слегка улыбнулась, вспомнив, как прежде бесил ее этот покровительственный тон. – Гриндевальд всегда был ему образцом для подражания. Но суть не в этом. Главное – Зеркало Возмездия спрятано именно там, недалеко от школы. Планы можно найти в Малфой-мэноре, сейчас там, кажется, музей войны открыли, так что вы попадете без проблем. В моей бывшей спальне правый цветок на паркете. Встать в середине и произнести Разоблачающее заклинание.
– Думаете, никто до сих пор не вскрыл этот сейф? – недоверчиво сказала девушка.
– Никто, он настроен на меня лично. Вам придется перед уходом взять меня за руку – я передам вам часть своей личной магии. Все, что есть в тайнике, – ваше, можете использовать по своему усмотрению.
– Мистер Малфой!
– Не прерывайте меня! – Люциус обеими руками взялся за решетки на дверном оконце. – У нас мало времени. Прежде всего запомните – Нарцисса в сотню раз опаснее, чем Драко. Каждый раз, как вам будет казаться, что она просто тепличный цветок, вспоминайте ее сестер. Нарцисса стоит их обеих, как по магической силе, так и по характеру. Она не игрушка судьбы, она сама управляет и своей жизнью, и жизнями других людей.
– Хорошо, – кивнула Джинни.
– Второе. Зеркало Возмездия опасно, – продолжал Малфой, – невероятно опасно. Ни в коем случае не касайтесь его поверхности.
– А что будет?
– Не знаю точно. Но это не просто зеркало, оно вроде тропических цветов, которые приманивают насекомых, а потом их съедают.
Джинни содрогнулась.
– И третье, – девушке показалось, или голос Люциуса действительно дрогнул, – мы с вами теперь связаны магией Учителя и Ученицы. Если вам будет нужна помощь или совет, то можете попытаться связаться со мной. Мне отсюда защиту Азкабана не пробить, но вам это, возможно, и удастся…
– Ученица? – Вот это новость.
– Да. В прежние времена, когда не было никаких школ магии, волшебники брали учеников. Тогда и заметили, что год такого обучения один на один – и между учителем и учеником устанавливается особая магическая связь. Она сильнее, чем узы крови, и разрывается только после смерти. Это было одной из причин, почему школы магии стали создаваться повсеместно – чтобы предотвратить клановость и создание личных армий.
Джинни усмехнулась. Люциус в своем репертуаре.
– А меня вы и не подумали предупредить.
– Разумеется, – почти спокойно ответил Малфой, – вы ведь могли отказаться. Я избавил вас от проблемы выбора.
– Спасибо.
– Я не шучу.
– Я тоже, – грустно сказала девушка. – И я вас никогда не забуду.
Люциус долго молчал, и только когда в конце коридора мелькнул отблеск факелов, тихо произнес:
– Я тоже.
Больше он не сказал ни слова. Молчала и Джинни, пока пожилой аврор зачитывал помилование, пока начальник тюрьмы поздравлял свою бывшую подопечную, пока едва не приплясывающий от радости Рон обнимал сестру и сбивчиво объяснял, что Гарри вынужден был сразу же улететь по делам в Аврорат. И только когда Снейп произнес:
– Пойдемте, мисс Уизли.
Джинни разомкнула губы и сказала:
– Подождите.
Она подошла к камере Люциуса и протянула руку. Тот по-прежнему молча сжал ее ладонь. Девушка чуть вздрогнула от прикосновения его холодных пальцев, хотела что-то сказать, но тут же едва не потеряла сознание от хлынувшей в нее чужой магии. Однако руку все-таки не выдернула. Наконец Малфой сам отпустил ее и отступил в глубину камеры.
– Прощайте, мисс Уизли, – прошелестел его голос, кажется снова не за дверью, а у нее в голове.
– Прощайте, – вслух ответила Джинни, взяла Рона под руку и не оглядываясь пошла по коридору.
Уже на выходе молча следовавший за ними Снейп вдруг прервал Рона, рассказывающего сестре о том, как они готовили семейный праздник по случаю ее освобождения.
– Только не наделайте глупостей.
– Вы о чем? – удивился Рон.
Снейп промолчал, только внимательно посмотрел на девушку.
Джинни тоже молчала, сжав в кулак руку, которая все еще горела от прикосновения Люциуса Малфоя.
О, наконец-то продолжение! Нет, ну каков Люц! Просто прелесть, что за мужчина. Даже если он окажется отъявленным негодяем я в нём не разочаруюсь. Приятно слышать, что Нарцисса -опасная женщина.А то часто из неё делают несамостоятельного ангела. viola Спасибо большое за долгожданное продолжение. Надеюсь следующая часть появится быстрее.
Аэша Спасибо:) Я рада, что нравится такая трактовка образа Нарциссы. Мне всегда казалось, что она гораздо более опасная, чем принято считать. В большинстве фиков она какая-то... жертва, что ли. А я думаю, они с Люцем друг друга стоили.
Спасибо за замечательное продолжение! Абсолютно согласна с Аэша, у Вас просто прекрасные персонажи: совершенно загадочный Люциус, очень взрослая Джинни и безумно проницательный Снейп...
viola Ваш фик меня зацепил именно потому, что чувствуется, сколько сил и времени Вы на него тратите и сколько души вкладываете. Это относится как к героям, так и к сюжету ))
Ветер задувает свечу, но раздувает костер. Франсуа де Ларошфуко
Глава 21. Париж – Рим, конец февраля – начало марта 2005 г.
В провалах памяти умещаются бездны знаний Неизвестный автор
Молнии полыхали одна за другой, и гром гремел не переставая. Но дождя так и не было. Грохот заглушал слова, поэтому я не знала, о чем говорили между собой Виктор и Истинная, но в резких вспышках я словно покадрово смотрела странную пантомиму. И мне становилось все страшнее.
Да, я не слышала слов, но я видела и понимала – это не просто встреча двух старых знакомых и даже не разговор двух врагов. Кто бы ни была эта Истинная, она пришла сюда не беседовать, а выносить приговор, и не обвинять, а карать. Но каковы бы ни были ее претензии к Виктору Краму, он и не пытался их оспорить.
Наконец я увидела, как поднялась ее палочка. Истинная молчала, но в новой вспышке ее лицо показалось мне похожим на застывшую маску. Маску смерти.
– Нет! – Я и сама не сразу поняла, что это крикнула именно я.
Истинная и Виктор обернулись. Она – удивленно, он – безнадежно.
– Почему нет? – спокойно поинтересовалась она.
Почему… Я не ожидала этого вопроса, но… точно знала ответ.
– Потому, что ты пришла не судить его, а сразу казнить. Это несправедливо.
Истинная задумалась.
– Справедливость. Давно не слышала этого слова. Мне говорили о законе, праве, но не о справедливости. А если я права?
Я посмотрела в ее лихорадочно блестящие глаза и вдруг поняла, почему в ее лице нет ни кровинки. Она просто измученна.
– Тогда прояви милосердие.
Она дернулась, словно от удара током.
– Милосердие? Кто ты?
Я пожала плечами.
– Никто.
– Тогда как твое имя?
– У меня нет имени.
Она зябко поежилась. Незаметно хлынувший мелкий дождик намочил ее волосы, и она стала похожа на русалку – юная, бледная, несчастная…
В другом конце аллеи показались фигуры, послышались голоса, засверкали лучики фонарей.
– Это за тобой, – тихо сказала Истинная, неожиданно вдруг превратившаяся из грозной колдуньи в молодую, усталую девушку.
Я прислушалась к ощущениям. И правда, это за мной. Но я не могла так просто уйти – вступившись за Виктора Крама, я чувствовала себя в ответе за него.
– Что ты решила?
Она посмотрела на молодого человека, не проронившего за это время ни слова.
– Ты прощен. – И перевела взгляд на меня. – Беги. Я не знаю, что от тебя нужно Надзору, но чувствую, что они не правы.
Я кивнула.
– Прощай! – И аппарировала.
Мне показалось, или она действительно потерла правую руку чуть ниже локтя?
Отправлено: 30.10.07 19:25. Заголовок: Я провела пальцем п..
Я провела пальцем по запотевшему стеклу, и серебристая дорожка с налившейся на конце крупной каплей перечеркнула молочно-матовое окно. Получилось что-то вроде щели, сквозь которую можно было рассмотреть проносящийся мимо мир. Правда, обзор был невелик, и выглядело все через мокрую полоску каким-то иллюзорно-размытым, но такой способ смотреть в окно сейчас как нельзя лучше соответствовал моему настроению. Я ведь свою собственную жизнь так и вижу – словно сквозь узкую щель, да и то расплывчато…
Проклятье!
Может, это паранойя? Я вообще могу думать о чем-нибудь, не сводя это к размышлениям о своей «несчастной судьбе»? Я раздраженно схватила салфетку и старательно принялась размазывать влагу по стеклу. Вышло не очень эстетично – остались разводы, да и до верха я просто не дотянулась, но зато теперь сквозь окно можно было спокойно разглядеть красоты вечерней Франции.
Да, я покинула город влюбленных и теперь сидела в комфортабельном купе ночного поезда, следующего от вокзала Берси в Париже до римского Термини. Второе место было свободно, впрочем, я была уверена, что его никто и не займет. Почему? Просто уверена, и все. Теперь я уже полностью доверяла своей интуиции.
Ланьи-ле-Сек, откуда мне пришлось так срочно аппарировать, остался далеко позади, и я почти уже не вспоминала о сорванной вечеринке, рухнувших планах и неудавшемся разговоре с Виктором Крамом. Словно не сегодня это все было, а когда-то настолько давно, что стало уже неважным. Меня лишь расстраивало, что я не смогла поговорить с рыжеволосой Истинной, которую я совершенно точно знала в той, прошлой, жизни. Но попыток вернуться назад я не делала. Раз не удалось, значит не судьба. Тот путь, который я выбрала, вел только вперед, не предусматривая обратной дороги. Попробуй я вернуться или хоть на миг задержаться, меня тут же схватят и снова сделают Анной Смит.
Я сжала зубы. Никогда. Я скорее погибну, но ни за что не вернусь. Впрочем… о чем я думаю? Я не погибну! Я смогу всех победить! Только надо прекратить вспоминать прошлое и начать думать о чем-нибудь хорошем. Например о том, что я научилась аппарировать. Еще вчера я не могла склеить стакан, а сегодня уже сумела мгновенно переместиться из парка в свой номер в отеле. Плохо только, что я сама не знала, как это получилось. То есть я знала, что это называется аппарацией, вспомнила, какие именно чары для нее применяются, даже как действовать при этом волшебной палочкой… но я-то ни палочку не доставала, ни заклинаний не произносила. Просто переместилась с места на место, и все.
В голове, правда, крутилось что-то о беспалочковой магии, но это были лишь смутные обрывки, бестолковые и приносящие одно беспокойство. Неважно. У меня просто слишком много времени для раздумий. Как хорошо было в отеле – я так торопилась, что делала все на автомате – быстро собрала вещи, вызвала такси… но вдруг передумала. Неожиданно проявившееся шестое чувство помешало мне сесть в машину, дверцу которой услужливо распахнул передо мной швейцар. Я пробормотала какую-то ерунду, дескать я что-то забыла, подхватила свой чемодан и ринулась назад в отель. Не глядя заскочила в дамский туалет возле бара и пожелала оказаться подальше отсюда, там, где меня никто из врагов не подумает искать.
И чудо в очередной раз произошло. Не успела я опомниться, как ощущение тревоги прошло, а сама я обнаружила, что нахожусь в совершенно незнакомом месте. Точнее говоря, в незнакомом туалете, как ни глупо это звучит. Я осторожно приоткрыла дверь, выглянула и с облегчением вздохнула – на моем убежище была надпись «только для персонала».
После недолгих блужданий я выяснила, что нахожусь на железнодорожном вокзале славного города Дижона. Не знаю уж, один в Дижоне вокзал или их несколько, но на этом в скором времени ожидался поезд, следовавший из Парижа в Рим. И тут мне вдруг невероятно захотелось в Рим. Я даже не удивилась этому странному желанию. Наверное, уже начала привыкать.
Знать бы еще, что ждет меня в городе цезарей и римских пап…
Отправлено: 30.10.07 19:26. Заголовок: Как все-таки неудоб..
Как все-таки неудобно находиться в стране, языка которой ты почти не знаешь. Я с тоской вспомнила Париж, где не каждый даже догадывался о моем английском происхождении. В Риме же я с трудом могла объяснить, что мне нужно, да и то, как я подозревала, только благодаря тому, что когда-то учила латынь. Утешало только, что в Вечном городе туристов пруд пруди, поэтому почти все хоть немного, да знали английский. Джером К. Джером был прав – британские путешественники с толстыми кошельками сделали наш язык поистине международным.
Я немного побултыхала ложечкой в чае и положила ее на салфетку. Жарко… Хорошие у итальянцев кондиционеры, как они без них жили столько веков? Вроде бы еще только март, а на улице уже под тридцать градусов. Я и так не очень люблю жару, а после прохладного Парижа вообще тяжело.
Может, стоило все-таки взять холодный чай? А еще лучше – со льдом. Или сок. Нет, сок к пирожному брать как-то глупо. Лучше после чая возьму мороженое. Кто-то мне говорил – конечно же, не помню кто, – что в этом кафе подают лучшее в Риме мороженое. Странно только, что народу мало. Хотя… местные еще на работе, а туристический сезон далеко не в разгаре, весна только-только началась.
Две хорошенькие туристки, сидевшие за соседним столиком, вдруг зашушукались и с интересом уставились куда-то в сторону двери. Явно на мужчину, судя по тому, как одна из них сразу начала поправлять волосы, а вторая захлопала длиннющими ресницами. Конечно, до этого во всем кафе из особей мужского пола находились только двое – бармен, на котором, можно сказать, крупными буквами написано «гей», и еще один посетитель, на вид никак не моложе ста лет. Девушкам даже пококетничать было не с кем.
Я, разумеется, не флиртовать сюда приехала, но любопытством не обделена, поэтому тоже обернулась.
У барной стойки стоял высокий черноволосый мужчина в черных же брюках и рубашке. Я позавидовала – вот терморегуляция у человека! Мне в белом льняном костюме и то жарко, а этот ходит себе в черном, и ничего. Он тем временем расплатился и сел за столик в самом дальнем углу кафе, между прочим, тоже с чашкой горячего чая. Наверное, соотечественник, только англичане могут пить чай в такую жару.
Я посмотрела на двух туристок, которые тихо перешептывались по-французски, видимо решая, как лучше привлечь внимание нового посетителя. Да, их можно понять, такие мужчины всегда вызывают интерес. Конечно, красотой он не блистал – черты лица слишком уж резкие, нос великоват, волосы, правда, густые, но их не помешало бы получше расчесать, кожа слишком бледная, как после болезни, и все же… что-то в нем было. Какая-то особая стать, гордая посадка головы, изящество движений. А как красиво выглядела на фоне зеленого столика белая рука с длинными аристократическими пальцами. Жаль только, что он не поднимал глаз, мне очень хотелось увидеть, какого они цвета. Ну, посмотри же на меня!
И вдруг, едва мне стоило это подумать, как мужчина поднял голову и внимательно оглядел небольшой зал. Люди как-то сразу тушевались, когда на них падал взгляд его черных глаз, даже туристки перестали шептаться и уставились в пол, словно провинившиеся школьницы. Этот взгляд на секунду задержался на мне, и я физически ощутила, как он прожигает меня насквозь. Какое необыкновенное чувство – будто меня окунули в ледяное пламя, одновременно обжигающее и заставляющее цепенеть. Потом странный посетитель снова опустил глаза, и в зале вдруг все сразу успокоились, словно ничего и не произошло.
Но только не для меня. В голове странно шумело, как от алкоголя, я почувствовала, что мне не хватает воздуха, и только тогда поняла – все то время, пока незнакомец смотрел мне в глаза, я не дышала.
Я встала, словно подгоняемая какой-то силой, и направилась к его столику.
– Можно?
Мужчина поднял глаза, немного помедлил и произнес:
– Садитесь.
Всего одно словно, но мне вдруг снова стало не хватать воздуха, я попыталась вздохнуть, но легкие не слушались. Чашка выскользнула у меня из рук, перед глазами заплясали блики, и я погрузилась в глухую тьму…
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 60
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
А то, что это только середина - хорошо. 
- участник сейчас на форуме
