ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Название: Сегодня, завтра и ...вчера. Автор: Gvedis Бета: Tassel Главные герои\пейринг: Гарри\Сириус, упоминание Сириус\Ремус(?), Ремус\? Категория: слэш Рейтинг: R Жанр: romance Саммари: действие происходит во время событий 5-й книги. Предупреждение: фик содержит UST, намек на мнимый Mpreg, кучу флешбэков - по вкусу. Дисклеймер: Все права на персонажей и сюжет "Гарри Поттера" принадлежат Дж. К. Роулинг. Развлекаюсь, прибыли не извлекаю. Архивирование: пожалуйста, только предупредите.
Фанфик написан в прошлом году в подарок для Симбелин.
Отправлено: 15.05.08 10:13. Заголовок: Далекий мир Литтл-Уи..
Далекий мир Литтл-Уингинга сейчас казался пресным и бесцветным. Как замороженные полуфабрикаты из маггловского супермаркета. Как пластиковые поверхности кухни Дурслей.
На Гриммаулд-плейс все по-другому. Гарри здесь только второй день и ему все ужасно интересно. В спальнях сыро, изо всех углов тянет затхлостью. В массивных гардеробных на верхнем этаже живут докси. Неудивительно, что миссис Уизли сердится. Может быть, стоило заказать новое постельное белье? Она изо всех сил пытается сделать кухню более уютной и домашней, но ей самой здесь не по себе, среди этих столовых сервизов (изначально каждый не менее чем на 120 персон) с родовым гербом Блэков, среди фамильного серебра бог знает какого времени. Нужно приготовить что-то на плите, предназначенной для магии домовых эльфов. А ведь миссис Уизли никогда до этого не пугала мысль о домашней работе: семеро детей, денег — в обрез, никаких тебе домашних эльфов. Но здесь к бесконечной рутине домашних дел примешивалось что-то… Молли и сама не может подобрать этому точного определения, нечто большее, чем ежедневные стирка, штопка, уборка и горы грязной посуды.
Просторная ванная комната, выложенная серым мрамором, полоска черного фриза на уровне плеч. Умывальник держит чугунный змей. "Ух, ты, змея с тазиком!" - это, конечно, Рон. На самом деле змей выглядит довольно устрашающе: кажется, подойдешь – а он мгновенно вскинет голову, и вот ты уже лежишь с прокусанной ядовитыми зубами рукою.
Глубокие тени в нишах комнат, перламутровые крупинки вспыхивают золотом на лакированной ширме. Гарри удивляется, откуда этот отраженный свет, не иначе это волшебство. В этом доме все время происходит что-то странное.
Гарри это не смущает. Искренняя радость друзей и забота миссис Уизли сделали своё дело: все мысли о предстоящем слушании, тайнах Ордена и надвигающейся опасности никуда не делись, но жизнь стала более терпимой, что ли. Настоящей.
Бархатные сюртуки и атласные жилеты, вельветовые пиджаки, рубашки с отложным воротом. Эти вещи идут Блэку как нельзя лучше, Гарри не может представить его в новой, с иголочки, одежде, лакированных туфлях, вообще в чем-нибудь слишком новом. Сириус носит тяжелые мантии. Иногда – на голое тело. Он анимаг. Ему, похоже, все равно. Гарри это смущает, поэтому в таких случаях он не отрывает взгляда от лица крестного или старательно изучает предметы его гардероба. Когда Гарри думает о Блэке, то всегда вспоминает полеты на метле: земля с высоты залита ярким светом - там, куда падают солнечные лучи и покрыта пятнами тени - там, где облака не пропускают солнечный свет. На освещенных участках ясно видны лес, холмы или блестящая поверхность воды, но то, что скрыто тенью, таит в себе тайну: что это может быть - высокое дерево или башня замка, луг или может быть это озерная гладь? Облака плывут, ветер свистит в ушах, пятна света меняются местами с пятнами тени.
Итак, завтрак. - Намазать тебе хлеб медом? – спрашивает Молли. «Куда мне еще», - хочет сказать Гарри. - Спасибо, - произносит он вслух. Вообще-то Гарри правда не особенно любит мед: тетя Петунья всегда давала ему чайную ложку в качестве лекарства, когда он простужался. Гарри тогда старался не сразу проглотить и теперь от вкуса меда в памяти сразу всплывают: пыльный чулан, температурный озноб и липкая сладость во рту. Сириус почему-то сегодня почти ничего не ест, Молли бросает на него быстрый взгляд, он сидит очень прямо, и, опустив глаза с отсутствующим видом играет серебряным ножом, можно подумать – он за много миль отсюда, его ресницы как стрелы, летящие вперед, не касаются щек… О чем я только думаю, - спохватывается Гарри.
Гарри начинает казаться, что все вокруг не только замечают его состояние, но и говорят или обсуждают друг с другом исключительно какие-то двусмысленные вещи.
Поднимаясь вчера вечером по лестнице, Гарри видит в приоткрытую дверь гостиной Блэка, Люпина и Грозного Глаза у горящего камина, с бокалами огневиски в руках. - Тебе нельзя выходить отсюда, - Грюм сердито трясет головой. Сириус продолжает начатую фразу, обращаясь к Люпину: -…хоть я двести лет там не был, но хорошо бы нанести туда визит вежливости. - Ну, в этом я тебе не помощник, - смеется Ремус. - Кобель, - одобрительно рычит Грюм. - Даже очень дорогие и умелые кокотки никогда не заменят желанного добровольного партнера, - вдруг очень спокойно говорит Сириус и Ремус салютует ему своим бокалом.
«Там много зеркал и золоченые люстры», - думает Гарри, продолжая подниматься в их с Роном комнату. «Недвусмысленные картины на стенах… из-за бархатной портьеры одна за другой появляются девушки, одетые только в корсеты и чулки, и…» Но, если никогда раньше не видимый им веселый дом он нафантазировал без труда, то девицы представляются ему почему-то излишне вульгарными: помятые прически, размалеванные лица, плохие зубы. Гарри мстительно улыбается.
В другой раз он слышит обрывок фразы Ремуса, произнесенный его самым благовоспитанным тоном: -…уверен, что в экзотической стране, кроме экзотических фруктов и птиц, у тебя было предостаточно экзотики совсем иного свойства. Фантазии Гарри мгновенны, просты и безыскусны. Тропический пляж, жаркий полдень в тени южных деревьев, угодливая красотка в бикини.
Гарри и сам не может понять, почему его накрывает горячей волной раздражения, он сам не знает, чего ему хочется больше: остановиться посреди коридора, делая вид, что шнурует кроссовок и услышать ответ Сириуса или покинуть этот дом навсегда и никогда больше не возвращаться.
Вечером в гостиной миссис Уизли просит Гарри сжечь бумаги из ящика на полу, раз уж он к нему ближе всех. Взмах палочки – и в камине уже уютно гудит пламя. - О, это просто старые бумаги. Сириус сказал, что все содержимое того большого шкафа ему не нужно, - отвечает Молли на вопрос Артура. Гарри отряхивает пыль с ладони, рассеянно смотрит на доверху набитый ящик: старые выцветшие пергаменты, обрывки бумаг, сверху лежат несколько пожелтевших конвертов на которых еще можно разобрать имя отправителя.
***
Ремус задремал, в комнате полумрак — свечи почти оплыли, раскрытая книга поверх одеяла. Гарри успел подумать, что если бы не книга, то все, что он увидел, приоткрыв дверь, напоминало бы смертный одр: эти свечи в изголовье кровати, бледный измученный человек на постели со сложенными поверх одеяла руками, и гробовая тишина во всем доме. Но от распахнутой двери качнулся воздух, огонек свечей дрогнул, и Люпин открыл глаза.
- Гарри? – удивился Ремус и спросил с тревогой: - Почему ты не спишь? Что-то случилось? Тебе нехорошо? - Нет... ммм... Я стучал, но…. Простите, я вас разбудил. Все в порядке. Просто я... - Гарри замялся, не зная, с чего начать. Судорожно вдохнул и выпалил: - Я взял письма! Миссис Уизли попросила это сжечь, сказала — это старые бумаги, я увидел имя и… Зачемяпрочитал? Выдохнул.
Ремус смотрел внимательно и очень спокойно: - Садись, Гарри. Гарри опустился на стул так осторожно, как будто тот мог его укусить. - Я так понимаю, что ты прочитал что-то, о чем теперь …жалеешь? Гарри?
В ответ Гарри протянул Люпину несколько неопрятных конвертов. Ремус посмотрел на имя адресата, перетасовав конверты, и по-прежнему спокойно взглянул на Гарри.
- Я... Они валялись возле камина. Не нужно было их читать. И совсем тихо: - Я не знаю, зачем я их прочитал.
- Да уж. Чужие письма читать нехорошо.
Гарри замялся, но тут же выпалил: - Вы ЗНАЛИ?! Вы знали, что Беллатриса Лестрейндж...
- Хм, - Люпин улыбнулся, - Я уже видел эти письма. Не читал, нет. Но Сириус говорил мне о них. Это было давно, Гарри. И поверь мне: Сириусу было все равно, что его двоюродная сестра воспылала к нему отнюдь не братскими чувствами. - Ему нужно было бросить их в огонь еще тогда, - добавил Ремус. «Выставь его, пока не поздно».
- Ну, хорошо... Ладно... - Гарри не знал, как ему быть дальше. Вопрос исчерпан, разве нет? Не спрашивать же в самом деле, о... Любопытство победило: - Сэр, она... она обвиняет вас... - Значит, ты и об этом прочитал. - Нет, сэр. То есть - да. Я понимаю, она ревновала Сириуса и... Гарри вспыхнул, когда понял, что сказал.
- Ревновала ко мне? - полуутвердительно усмехнулся Ремус, - всё это её домыслы, Гарри. Хотя если ты всё прочитал... – Люпин помолчал и продолжил, - Первые три дня меня тошнило. На четвертый день у меня вздулся живот. Я решил, что это простое несварение. На пятый день я остался в спальне, не пошел на занятия. Почему сразу не сходил к Помфри - сам не знаю. На седьмой день живот уже был огромным, я лежал на боку и слушал, как там внутри кто-то шевелится. И поверь, Гарри, мои физические мучения ни в какое сравнение не шли с тем, что я передумал за последние сутки. Я опустил полог над кроватью и был в ужасе, что кто-то может меня увидеть. А это было всего лишь заклятие. Сильное, граничащее с темной магией, но всего лишь наваждение. Я догадывался, кто меня проклял, еще до того как она начала плеваться ядом. (Кивок в сторону писем). - Почему? - Потому что она всегда смотрела на Сириуса так, как некоторые барышни разглядывают витрину слишком дорогого магазина: с восхищением, жадностью, досадой и плохо разыгранным презрением. Ремус помолчал. - Джеймс потом на полном серьезе пытался узнать у меня: почему меня заколдовали именно так, а не иначе. А я тогда побоялся расспросить у мадам Помфри, что бы со мной стало на девятый день. - Почему? – снова не выдержал Гарри. - Мне хватило того, что пришлось объяснять друзьям, что я кажется, брюхат. Гарри фыркнул, стушевался, и хотя Люпин, улыбнувшись, перевел разговор на другую тему, он почему-то не мог отделаться от мысли, что Ремуса очень забавляет его смущение.
Когда Поттер ушел Люпин еще какое-то время не отрываясь смотрел на книгу, не открывая её, но и не убирая с колен. Постепенно струна внутри перестала звенеть, а из мыслей осталось только желание устроить Сириусу нагоняй. Впрочем, о каких письмах он мог бы помнить после тех двенадцати лет? Уж точно не об этих. В любом случае это могло подождать до завтра. «Я становлюсь старым. Смог бы я на месте Гарри прийти к кому-нибудь с таким вопросом? Понимал ли он, о чем спрашивает? Вот эта девочка из Ревенкло, Луна, точная копия своей матери, помню, как я вздрогнул, когда среди учеников вдруг увидел Линду, живую - подошла бы она с таким вопросом к Кэрролл? «У меня есть фото, где вы вместе с моей мамой, у вас там еще на голове котел. А еще я нашла мамин дневник, она там пишет, как вы с ней целовались, это правда?» Кэрролл, будь она жива, и глазом бы не моргнула: «о, да, это так на меня похоже!» Ремус улыбнулся и почувствовал, что краснеет, понимая, что завтра надо будет как-то рассказать всё Сириусу.
Уже три четверти часа Гарри ворочался в своей постели. "Гермиона бы сказала, что у меня припадок ревности", - заложив руки за голову, Гарри невидящими глазами уставился в потолок. Ему казалось, что стоит только закрыть глаза и Ремус Люпин - осторожные и настойчивые руки, внимательный взгляд, ласковые поцелуи - сразу же переберется в постель к Сириусу. Или наоборот. Бред какой-то. Если кто-то и может заинтересовать Блэка, то это должна быть фея с тонкой талией и ресницами, на которых можно повеситься. А не усталый немолодой оборотень. Но прочитанные письма дышали, жили, вспыхивали оскорбительными словами, шептали обвинения, Ремус на его глазах превращался в причину ревности, а крестный – в яблоко раздора. Гарри закрыл глаза и сразу же провалился в сон.
***
"Понятно, почему в старину влиятельные японские даймё влюблялись в своих дворовых мальчишек." Девушки… Чем благороднее, тем неприступнее. Это только кое-кто из магглов волен фантазировать о привилегированных оргиях. Девушки – будущие продолжательницы рода, как ни крути. Полукровки еще строже. И, может быть, где-то дело обстоит иначе, но в старой доброй магической Англии, что бы там ни воображали в «Придире», официальные однополые браки распространены так же как и морщерогие кизляки. Так что по многим соображениям, переспать с себе подобным – просто еще одно из развлечений на любителя для мага или колдуньи, никаких тебе матримониальных планов, разгневанных родственников, «дорогой, я беременна». Сириус никогда не был чужд этих игр.
Гермиона и Джинни – пока еще только нежные бутоны, которыми невозможно не восхищаться: роскошной копной волос и фигуркой Гермионы; живостью Джинни, её носиком и медной макушкой, которую так хочется погладить. Сириусу нравится смотреть на девчонок: как они хихикают, как двигаются, говорят, сердятся, кокетничают. Хрупкие маленькие девочки, такие славные, их хочется защищать, а не тащить в постель.
Для запретных и несбыточных желаний вместо сна у ночи для Блэка есть много других кандидатур. Сириус не любит ночь как некоторые не любят чистить зубы по утрам. Почему человеку (или псу) нельзя обойтись без сна? Впрочем, «не любит», слишком мягкое слово для Сириуса Блэка, для ночных кошмаров, не имеющих ничего общего со страшными снами ребенка, когда стакан какао и блинчики с сиропом на завтрак тут же отгоняют ночной морок, а к обеду из ночных страхов уже ничего и не вспомнишь. Иногда лучше не спать ночь, чтобы не мучиться потом желанием разбить каждое зеркало в доме и не отвечать грубостью в ответ на заботливые вопросы. И не думать о том, что этот старый, грязный, проклятый, нежилой Дом как нельзя лучше подходит на роль контрастной рамы для своих гостей.
Белая, как 5%-е молоко кожа, а нос усыпан веснушками — четкими, как будто нарисованными вручную. Высокий, с правильными приятными чертами лица – он выглядел бы персонажем магловского мультфильма, если бы не глаза... Голубые глаза господина Персиваля Уизли глядят на мир сквозь очки с холодным спокойствием и чисто научным интересом. Желание Сириуса увидеть его без одежды и посмотреть: он весь такой белый или весь в веснушках? - мгновенно улетучилось, как только он встретился с ним взглядом.
Глупости, что все дети Уизли похожи друг на друга. Близнецы лучше загорают и к августу под их кожей словно разливается золотистое сияние. К тому же два всегда лучше, чем один. Билл одевается слишком вызывающе, но на самом деле он, пожалуй, самый правильный из всех. Чарли, «свой парень», может ли он отдаться просто по дружбе? Сириус вспоминает колдографию Рона, сделанную этим летом. Это чудо природы стоит на солнцепеке посреди садовой дорожки, игнорируя тень. На нем костюм, в котором неплохо хоронить покойников, а не надевать молодому парню в летний полдень. Снимок черно-белый, но Блэк знает, что цвет его шевелюры затмевает собой все цветы усадьбы. Лицо не выражает ровным счетом ничего. Это могло быть прекрасное фото, но, увы — оно не имеет почти ничего общего с настоящим Рональдом Уизли.
Растрепанный, с красными пятнами на щеках, умирая от еле сдерживаемого смеха, Рон тихо читает Гарри: «Сюй Фу, или Сюй Ши – известный маг, живший во времена императора Цинь Шихуана как-то поведал о трех священных горах, где будто бы живут бессмертные. Цинь Шихуан повелел ему искать дивные земли и определил многочисленную свиту отроков и юных дев. Сюй ушел вместе с ними на поиски и больше не вернулся».* Гарри, нет, ты представляешь?! И больше. Не. Вернулся. Что Гермиона читает на каникулах?! А куда он их дел? - Может быть – продал? - Значит им еще повезло.
Сириусу становится душно, ему кажется, что от влажных простыней идет пар, на грани сна и яви его воображение рисует всё более разнузданные картины. Теперь точно не уснуть. Блэк встает и, не зажигая света, подходит к окну, но за стеклом разливается непроглядная черная муть, хотя где-то там должна быть площадь, и маленький сквер, и несколько фонарей вокруг. Чертов Дом. Может быть начать курить? Будет чем занять руки. Сириус ухмыляется своему еле различимому отражению в темном стекле и возвращается в постель. Нужно быть скромнее. Нужно быть скромнее в своих желаниях.
Если очень долго лежишь без сна - в голову лезут самые невозможные мысли. Чувства Сириуса как будто стали маятником: от ревности, обиды, презрения к самому себе и всем окружающим до еле сдерживаемого истерического смеха - больше всего он сейчас сам себе напоминает пса, посаженного на цепь.
Гарри. Восхитительная смесь ловкости, несдержанности, чертовского везения и дикой …наивности. Как там говаривал Джеймс? «Невинность не всегда чистота, но всегда непроходимая глупость»? Дурацкая мысль.
Еще через час мысль подумать о Джеймсе, чтобы не думать о Гарри перестала казаться такой уж дурацкой. Нет!! Не спать! Чтобы не уснуть, надо... Например, чтобы было холодно! - и Сириус стянул с себя пижамную рубашку. А ночь всё тянулась и тянулась, тишина убаюкивала. Надо лечь на край кровати. Вот так, на самый край - неудобно и тогда не заснешь. Сириус попытался устроиться поудобней, босая ступня уперлась в спинку кровати, прохладный воздух так приятно холодил ноги...
Если красота может быть отталкивающей, то это был именно тот случай. Сириус лежал на полу, верхом на своем одеяле, нежно обхватив подушку, простынь картинно обвилась вокруг бедер. Он мог бы сейчас позировать какому-нибудь художнику эпохи Возрождения. Поверженный Ангел или что-то в этом духе. Ремус Люпин стоял над отпрыском древнейшего и благороднейшего рода Блэков и всё никак не решался разбудить спящего Сириуса, думая о том, что даже много лет в Азкабане не смогли забрать у него того, что называется породой. Длинные волосы разметались прямо на полу, соль и перец, и все черноцветные специи обоих Индий, и татуировки указывают путь к затерянным островам и затонувшим сокровищам и… В следующий миг Сириус схватил замечтавшегося Рема за запястье и резко дернул вниз. Ремус не ожидал этого и поэтому упал так, как падают самоубийцы с моста или высокого карниза, всем телом, и за долю секунды в его сознании выстроилась мгновенная цепочка: похожий случай много лет назад — потасовка в гриффиндорской спальне — ухмылка Блэка в каком-то дюйме от лица — я сейчас умру.
«Гарри, милый, сходи, пожалуйста, за Ремусом – он должен был разбудить Сириуса и сам пропал, или они будут сами греть себе завтрак. Было бы неплохо, если бы все спустились на кухню, я не могу каждый божий день кормить всех по очереди». Гарри поднимался по лестнице, перешагивая через ступеньку и стараясь так взяться за перила, чтобы пропустить три балясины. Дверь в комнату крестного (обычно запертая) была приоткрыта, и Гарри встал на последнюю ступеньку как раз для того, чтобы увидеть, как Сириус хватает Рема за запястье и с рычанием заваливает его на себя.
Уже через несколько секунд Ремус понял, что не умер и открыл глаза, но лежать так дальше было глупо — Сириус не продолжил мальчишечью возню, просто внимательно смотрел на Ремуса, выдергивать подушку из-под головы чтобы дать сдачи было тоже как-то по-дурацки, а быть рядом совсем близко и так долго смотреть в его глаза стало невыносимо. Кажется кто-то побежал вниз по лестнице. Рем поднялся, поправляя мантию, думая о всех тех бесчисленных двусмысленных ситуациях, в которых ему довелось побывать, и ему показалось, что он уже готов сказать про завтрак, Молли и странную привычку спать на полу, когда в него полетела подушка.
________________
*Гермиона читает «Путь к Заоблачным вратам», китайские средневековые повести.
Отправлено: 15.05.08 10:14. Заголовок: Когда ты влюбляешься..
Когда ты влюбляешься - весь мир вокруг должен засиять новыми красками. (Что-то такое Гарри где-то слышал. А может быть - читал?) Ничего подобного. Мир на время утратил вкус, цвет и запахи. Гарри казалось, что происходит что-то непонятное и неправильное. Как дождливое Рождество, туманный июльский полдень или несладкое пирожное. Это бывает. Но это неправильно.
Как во сне. Как сомнамбула. Я сомнамбула, я флоббер-червь. Я флоббер-червь, я лежу в корзине и ем салат. Мне ничего не нужно. Мне не страшно. Мне не интересно.
Иногда Гарри хочется просто прижаться к Сириусу покрепче и, замерев так, простоять всю свою жизнь. Иногда… иногда, не совсем еще проснувшись утром, и лежа в уютном тепле ему хочется, чтобы рядом с ним оказался Блэк, чтобы можно было дотронуться до него рукой, а еще лучше – чтобы он разбудил Гарри своими ласками.
Гарри уже достаточно взрослый, чтобы понимать, насколько утренние фантазии далеки от реального положения вещей.
Сириус здесь, рядом, они живут в одном доме и видятся десятки раз на дню, но… Кругом люди, всегда так много людей и Гарри не успевает следить за всем, ничего же не происходит, думает он, но этот водоворот затягивает его все больше и больше. А когда они с Сириусом вдруг остаются одни, Гарри сам начинает ничего незначащий разговор: о метлах, квиддиче, уборке Дома, и слушает, и что-то отвечает, и даже смеется.
***
Когда после очередного собрания Ордена Снейп спешит к выходу, Ремус неожиданно для самого себя решает изменить устоявшийся порядок. Сириус сидит, развалившись в резном кресле, и, похоже, что уже как минимум полчаса хозяина Дома мало интересуют окружающие. Его поза и этот отсутствующий равнодушный взгляд вызывают в Ремусе мгновенное как шквал воспоминание: рождественская вечеринка в квартире Сириуса, на которую Поттер явился в костюме Санта Клауса, Джеймс так опаздывал, что Питер предлагал его уже не ждать. Красный кафтан, белая борода, привязанная к колпаку, очки свои — Санта получился стройным, моложавым, «сэ-ееекси» - выдохнула какая-то из приглашенных девиц. - Хо-хо-хо! Как вели вы себя в этом году? – с порога выдал Джеймс и все повалились со смеху. - Так-так-так… Сириус Блэк, как ТЫ вел себя в этом году? – вопрошал Санта, вызвав новый приступ хохота. Сириус, не поднимаясь из глубокого кресла, на подлокотниках которого устроилось по барышне, лишь разводит руками.
Люпин вздрагивает, отгоняя наваждение, отгоняя прошлое, потом, потом, не сейчас, и, собрав всё своё дружелюбие, приглашает Снейпа поужинать здесь, с Орденом. Фраза еще висит в воздухе, а Блэк уже устремляется прочь, хлопнув дверью так, что слышно и на чердаке. Все застывают, а Ремус думает о том, что теперь движениям Сириуса может быть и не хватает легкости движений молодого мужчины, но при ходьбе кисти его рук по-прежнему болтаются в такт шагам, как у какого-нибудь непристойного подростка. Даже не взглянув на Снейпа Ремус лучше других понимает, что отдал себя на растерзание.
У Блэка красивые руки. У него сильная настоящая мужская ладонь, это не имеет ничего общего с изяществом женской ручки, но когда Сириус показывает что-то размером не больше дюйма, сложив пальцы, держа руку над запястьем Гермионы, Гарри почему-то не может отвести глаз. Вчера Сириус пронесся по коридору ураганом, не замечая Гарри, мимо, игнорируя, не замечая… А сегодня он не разговаривает с Люпином. В общем-то, он сегодня ни с кем не разговаривает. Может быть стоит прислушаться к совету Гермионы и начать читать маггловские книги? Фэ, только не романы. Хватит и песенок магического радио: «Когда я умру, только ты заплачешь обо мне» или «Будь со мной всегда, навечно». Сдохнуть можно.
Гарри считает, что у него совсем нет времени. Время принадлежит Сириусу, так же, как ему принадлежат все эти годы, которые он провел без Гарри: все эти таинственные встречи, объятия, ласки и поцелуи, о которых Гарри ничего не известно.
После летних каникул он отчаянно хотел сказать Сириусу на прощание что-то особенное, чтобы он понял… Нет. Уж лучше смерть.
Сейчас, когда прошел ровно год с Рождества на Гриммаулд-плейс, Гарри видит себя словно со стороны: мятая одежда, немытая голова, он вот уже второй день сидит наверху вместе с гиппогрифом. Все уже догадались о его состоянии? Пусть обсуждают. В том, что о его одержимости Тьмой уже знают все, Гарри не сомневается. А Сириус ни разу не пришел… Все готовятся к Рождеству как ни в чем ни бывало! Ну, пусть так! Он отсюда не выйдет. У девчонок есть много возможностей обратить на себя внимание или хотя бы дать волю своему кокетству: улыбки, стрельба глазами, случайные прикосновения, многозначительные вздохи и малозначащие фразы, фривольность в одежде. Гарри вспыхивает и со стоном прячет лицо в ладонях.
***
- Сириус, ты слишком много ему позволяешь!
Где вы видели мальчишку, который моет за собой посуду без напоминания? Крестник выглядит под стать крестному – измятая одежда, волосы в беспорядке. Сириус не задумывается над этим, но он никогда не запретит Гарри ничего. Ничего абсолютно. Разве он может сказать ему «нет»?
Сегодня утром он спустился в одну из больших комнат на втором этаже, ту, которую во времена царствования миссис Блэк называли даже не гостиной, а помпезно – Парадной залой. Вот так – с большой буквы, и никак иначе. Джинни смеялась, Гермиона выглядела встревоженной, братьев Уизли Сириус заметил первыми – они апельсиновой гроздью повисли на цепях, с помощью которых поднималась и опускалась люстра, и все в комнате смотрели куда-то наверх… На Гарри. Огромная люстра кренилась под самым потолком, потому что на ней сидел, подтянув одну ногу к подбородку и свесив вниз другую бесстрашный ловец Гриффиндора. Гарри тоже смеялся — Мерлин знает что ему понадобилось на украшенной серебряной канителью люстре, а может быть это была одна из выдумок Фреда и Джорджа – устроить аттракцион. Отсюда он казался Сириусу птицей на покачивающейся ветке, ловким зверьком, безнадежной мечтой.
- Только сегодня и только у нас!! – завопил один из близнецов, пока другой с помощью Рона изображал барабанную дробь, - под куполом нашего цирка! Смертельный номер!! «Я их убью», - отстраненно подумал Блэк, прикидывая, во сколько прыжков он пересечет комнату. Но Гарри не думал прыгать, он улыбался, покачивая босой ногой, кроссовок валялся на полу, и Сириус отчетливо видел узкую ступню и косточку на щиколотке, и улыбку, и блеск глаз за стеклами очков, и напряженную руку, крепко ухватившуюся за цепь. Все несмятые простыни, несъеденные фрукты и сладости, солнечное летнее утро, хлопья снега за леденцом замерзшего окна.
Ночью он проснулся от шума, причина которого была бы ясна даже ребенку. Прямо под ним, спальней ниже (или это забавы Дома и звуки доносятся совсем из другой комнаты?) скрипела кровать и раздавались громкие, томные, ритмичные вопли. Ремус. Точнее, не Ремус, а тот, кто с ним. Надо обладать немалой силой, чтобы заставить эту тяжелую мебель так раскачиваться и скрипеть.
- Здесь не дом свиданий, - шипит Блэк на утреннем собрании Ордена, не очень-то заботясь о том, что его могут услышать. Рем выглядит усталым и это еще больше раздраконивает Сириуса, как и то непонимающее выражение, мелькнувшее на лице Люпина.
- Хм, а я не думал, что женат, - Ремус мягко улыбается.
На щеках Билла Уизли вспыхивают красные пятна. УИЛЬЯМ УИЗЛИ?! – потрясенно думает Блэк и тут же вспоминает, что Билл сегодня ночью был на дежурстве, и Тонкс, кажется, тоже, а никого чужого в Дом привести невозможно. Или возможно? Тут Блэк понимает, что вернулся к своему первому подозрению и круг замкнулся. Ремус вздохнул или мне показалось?
Он вспоминает совсем другого Сириуса, того, который часто прогуливает занятия. Умеет без стеснения приобнять в коридоре любую девчонку и так прошептать что-то на ушко, что все только кивают – да-да и провожают его взглядом. Он получил сорок две Валентинки в свой шестой год обучения в Хогвартсе.
Почему с ним всё происходит слишком быстро? - Я буду с тобой осторожен. - Мммм… - Я буду с тобой очень нежен, нежнее, чем с невинной девушкой. - Аааах… - Ты весь дрожишь. - Не торопись! - Я не могу остановиться прямо сейчас! - Но ведь ты же сказал, что будешь нежным?! - Дыши ровнее, тогда будет не так больно. - Остановись! Аааа!! - Уже поздно. - Ооо… - У тебя внутри так горячо. - Аааах, как хорошо-оо… хорошо-оо... хорошо-ооо!!...
***
Если Рем позволяет себе что-то лишнее с Гарри… За ленчем Сириус не сводит с Ремуса задумчивого и, надо признаться, слегка расфокусированного, взгляда. И крепко наступает под столом Люпину на ногу, стоит тому передать Гарри соль из рук в руки. - Полегче, - тихо шепчет Ремус и Блэку слышится в его голосе тень веселой насмешки.
Гарри прикрывает глаза рукой и отстраненно думает о том, что это было бы красиво, если бы на его месте была девушка, прикрывающая лицо тонкой ладонью и роняющая пару слезинок в высокий бокал с коктейлем, а не взъерошенный мальчишка, подсаливающий слезой свой омлет. Посмотри же на меня.
***
Никто не может заглянуть в мои мысли... А хорошо было бы спросить Ремуса, а что он, собственно, нашел в этом...
И тут же словно обожгло: а вдруг Он придет к Ремусу сегодня? Ну, что ж. Спать он сегодня не будет. Почему он так решил, он и сам не знал. Я ревную? Может быть. Но к ревности примешивалось какое-то странное чувство...
Сейчас прошлая ночь казалась Сириусу далеким сном.
Сегодняшняя ночь - последняя перед началом нового семестра в Хогвартсе. Завтра Гарри уедет. За это определенно следует выпить. Но кто бы куда ни собирался этой ночью - этого нельзя сделать, не минуя чуткого уха Бродяги, расположившегося на кухне.
Хлопнет ли дверь, заскрипит половица, тянет в окно озорной ветерок, надо любовью всем ближним делиться, ну, приходи, проведем вечерок… как там? трам-пам-пам-пам-паааам… Сириус покачнулся на стуле, но на дверь смотреть не стал. - Ну, заходи, раз уж пришел, - очень похоже копируя интонации Снейпа поприветствовал он Ремуса. Люпин оценил шутку, рассмеялся и принял протянутый ему кубок. - А ты, похоже, сегодня ночью свободен. Ремус поначалу хочет выдать что-нибудь из арсенала заправской шлюшки, что-то на манер «для-Вас, сэр-всегда», но помолчав, говорит совсем другое: - Ты по-прежнему хорошо поёшь, вот уж не думал, что ты помнишь что-то из этих песенок с моих старых пластинок, - Люпин пригубил вино: - Ммм, неплохо. - Ты даже не представляешь, сколько всего я помню, - и, несмотря на кубки с вином в руках и тесноту кухни, бОльшую часть которой занимает огромный стол, им удается провальсировать несколько тактов под следующий куплет, с убийственной серьезностью исполняемый Сириусом. Когда Блэк поет, его голос, отмеченный легкой хрипотцой в разговоре, приобретает ту теплоту, которая так ценилась в те далекие времена, когда даже у исполнителей городских романсов и шутливых куплетов был голос. Сириус смеется, его рука крепко обнимает Рема за талию. Как давно он не чувствовал себя таким… Легким, веселым, беззаботным.
Гарри неуверенно поскребся в дверь сириусовой спальни. Что он скажет, если ему сейчас откроют, он не знал и даже боялся об этом думать. Может быть быстро соврет что-то вроде «мне не спится, не мог бы ты…» Не мог бы ты – что? Никто не открывал и Гарри подумал, что Сириуса там нет. Вздохнул, поправил очки и отправился на поиски. Даже с верхнего этажа была видна полоска света, падающего из приоткрытой двери кухни.
Так он и думал! Они вместе, в этот поздний ночной час, и они даже не потрудились закрыть как следует дверь!
Дальше Гарри действовал словно во власти гипноза или безумного озарения. Он расстегнул на себе одежду и вошел в комнату, на ходу высвобождаясь из пижамной куртки и перешагивая через упавшие на пол штаны.
Такое тонкое и такое сильное тело. Он еще не возбужден, но все его мышцы напряжены и весь он как натянутая струна.
У Сириуса расширяются зрачки. Ремус сжимает зубы, потому что он чувствует на себе силу идиомы «отвисла челюсть».
Эти двое могут сделать теперь очень многое. Молча выйти. Рассмеяться, попытаться обратить всё в шутку. Выхватить палочки и усыпить на месте.
Вместо этого они оставляют повисшими в воздухе свои бокалы и каждый протягивает ему руку и уже через мгновение Гарри развернут на спину и опрокинут на стол. Гарри не выпускает их руки из своих, но если рука, доверенная Люпину, отведена в сторону и пригвождена к столу, то другая согнута и прижата к груди Блэка, а сам он склонился над замершим Поттером, словно раздумывая – поцеловать или дать отрезвляющую пощечину.
В какой-то момент Ремус понимает, что он здесь лишний. Рука Гарри, цепляющаяся за Сириуса так, как будто один из них тонет, а другой наклонился с борта лодки и сейчас спасет другого от смертельной опасности. Взгляд Гарри. Этот взгляд Люпин уже видел в своей жизни. Так смотрит одуревшая от страсти девушка, наивно считающая, что стоит ей только раз отдаться предмету своего обожания и они будут связаны навечно неразрывными узами. Ремус и сам однажды так смотрел.
Ему вдруг безумно хочется всё разрушить, прекратить, остановить. Он даже чувствует, что надо сказать. Что-то вроде: - Если ты настолько чувствительный, то и твоя попка, должно быть, уже готова. И схватить Гарри под коленки и придвинуть к себе, пока Сириус держит его за плечи и всё смотрит, смотрит и смотрит в это опрокинутое лицо. Ну и что, что он полностью одет, это значения не имеет. И всё рухнет. Испорчено, растоптано, загажено.
Вместо этого Ремус отпускает руку Гарри и выходит, в ы в а л и в а е т с я из комнаты и бредет в свою спальню, думая о тех пластырях крест-накрест, которые наклеивала когда-то на оба его запястья и сгибы локтей мадам Помфри. Перед полнолунием. И после. И его руки становились похожи на руки самоубийцы-неудачника. Крепкие пластыри, просто напоминание, что никогда нельзя кусать собственные запястья. Даже если тебе очень-очень больно.
Когда за Ремусом закрылась дверь, Блэк отпустил Гарри. Поднял с пола его пижаму, сунул ему в руки и рывком поставил на ноги. Гарри замер от чернейшего ужаса: следующим шагом будет его позорное выпроваживание за дверь… Но вместо этого его подхватила сильная рука и через несколько ударов сердца его уже целовали, поставив на ступеньку лестницы. У Гарри кружилась голова и слабели колени. Поттер вдруг осознал, что он, в отличие от Блэка, полностью, ну просто абсолютно голый. Он захихикал, и в ответ на недоумение Сириуса красноречиво обвел себя рукой, чувствуя, что непоправимо краснеет. Менее чем через сотню спотыкающихся шагов, не размыкая объятий, Блэк уже запирал двери своей спальни надежным заклинанием.
- Как только ты скажешь, я остановлюсь. - Я не хочу, чтобы ты останавливался. Колено раздвигает колени и тот факт, что он полностью одет, а Гарри полностью обнажен, заводит Сириуса еще больше. Это похоже на сновидение, где каждое движение и слово исполнено глубокого смысла и в то же время не значит ничего, повинуясь причудливой логике сна. Сначала поцелуи. Пожалуй, поцелуями можно было бы и ограничиться. Потому что эти поцелуи напоминают Сириусу о тех волшебных сказках про вечно юную любовь, магическую силу, воду жизни, воду смерти, летающие замки, города из облаков…
- Я теряю голову, - бормочет Гарри совсем как девчонка. Но плывущие, уплывающие мысли, слова и фразы, оставляют в голове легкий звон и всякие глупости, вроде того, что на этой широченной кровати уместилось бы еще несколько человек, как и на том столе внизу – еще десяток уложенных на спину парней. Гарри прижимается к бедру Сириуса и, не выдержав, начинает ерзать, тереться о жесткую ткань, перед глазами плывут разноцветные круги, ему неудобно и немного больно, но остановиться он уже не может, не хочет и прижимается к Сириусу всё сильнее. - Я люблю тебя!! – кричит он, кончая, и …захлебывается слезами. Он уверен, что все идет не так, что он всё испортил. - Шшш…. Мой мальчик, - Сириус прижимает к себе всхлипывающего Гарри, не прикасаясь к дорожкам из слез, хотя видят боги, как ему хочется сцеловать с его щек каждую соленую каплю. Похоже, Гарри не заметил, что плачет. - Всё хорошо. Отдохни. Сириус укрывает его свободным углом покрывала. - Я хочу так лежать всю жизнь, - сердито сопит Гарри и вынимает откуда-то из складок постели свои очки, поводит рукой в темноте комнаты, не зная, куда бы их деть. Блэк забирает их и пристраивает в воздухе, как совсем недавно они с Ремусом поступили со своими бокалами вина. Гарри вздрагивает и обнимает Сириуса еще крепче.
Некоторое время они лежат молча, а потом Гарри протягивает руку и накрывает ладонью выпуклость на сириусовых штанах. - Прямо вот так сразу, - ухмыляется в темноте Блэк. - Ну, почему же – сразу, - в тон ему отвечает Гарри, садится на него верхом и начинает расстегивать его рубашку…
***
Когда Ремус хватает и держит Гарри, не давая ему приблизиться к Завесе, никто из них не думает друг о друге. Отчаяние, одиночество, ожидание, обман, опустошение, облегчение. Осознание, опыт, ответ, освобождение. Одержанная победа.
Теперь у Гарри есть время. Может быть теперь он узнает о возможном и невозможном, о любви, о ревности, о чувстве вины и о том, что никогда не вернется…
Отправлено: 15.05.08 18:32. Заголовок: Господи, как же я по..
Господи, как же я по ним соскучилась! Очаровательная история. Отличный классический медово-томный романс про ГП на ГП - и Блэк весь такой...такой... , и гарькина ревность, и ЮСТ, благополучно завершившийся ченом... Эпизод с проклятием мнимой беременности очччень взбодрил. А детали!
цитата:
Гарри поднимался по лестнице, перешагивая через ступеньку и стараясь так взяться за перила, чтобы пропустить три балясины.
*востроженно пищит* А Джеймс в костюме Санты! А ремусовы пластыри! Скрытый текст
Отправлено: 15.05.08 18:58. Заголовок: Однозначно сильный ф..
Однозначно сильный фик: мрачный, хлесткий. Описание характеров на пять баллов, я в них поверил. Безумно понравились возвращения в прошлое: параллель между Гарри и Люпиным, вернее их отношением к Сириусу. И их будущее: без него, с болью и воспоминаниями. Одной ночью, которая была у каждого.
Замечательная история Прекрасно прописаные герои, много мелких, милых сердцу деталей, отлично переданный ЮСТ... И отдельное спасибо за такие описания Сириуса:
цитата:
его ресницы как стрелы, летящие вперед, не касаются щек…
цитата:
Длинные волосы разметались прямо на полу, соль и перец, и все черноцветные специи обоих Индий, и татуировки указывают путь к затерянным островам и затонувшим сокровищам и…
Отправлено: 15.05.08 20:51. Заголовок: Грустно, но чудесно..
Грустно, но чудесно. Такие они у вас живые, просто можно глаза закрыть, и увидеть их во плоти. И потрясающий момент с пластырями на руках Люпина. Спасибо
Отправлено: 16.05.08 00:01. Заголовок: :sm118: Очень порад..
Очень порадовали - и героями, и детальными описаниями, и чувствами... Грустно, да, но очень красиво (жаль, что с этим пейрингом так мало хороших фиков ). Спасибо большущее!
Отправлено: 26.05.08 22:16. Заголовок: Не читала такого со ..
Не читала такого со времен... В общем, с очень давних времен. Удивительный текст, очень объемный и невероятно красивый. Примите мое искреннее восхищение))
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 43
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
, и гарькина ревность, и ЮСТ, благополучно завершившийся ченом... 
Очень порадовали - и героями, и детальными описаниями, и чувствами... Грустно, да, но очень красиво (жаль, что с этим пейрингом так мало хороших фиков 
). Спасибо большущее! 
- участник сейчас на форуме
