Астрономическая башня

— Доброе утро, Рита! — улыбнулся Барнаба Кафф, главный редактор «Ежедневного Пророка». — Может, вы нас чем-нибудь порадуете? Читателям не хватает ваших статей, к нам то и дело летят совы…
Рита торжествующе ухмыльнулась.
— О, я все понимаю. Постараюсь исправить ситуацию и взять на той неделе интервью… например, у профессора МакГонагалл. У меня уже и идея есть для статьи… Вы представляете себе, сколько в Хогвартсе котов?
— Не сомневаюсь, это будет сенсация! — подмигнул ей Барнаба. — Хотя я не тороплю вас, я ведь тоже все понимаю. Нелегко, наверное, работать над книгой, нужно собрать столько материала… Как, кстати, ваш вчерашний визит в госпиталь святого Мунго?
Рита только поморщилась.
— Никаких результатов. Я знала, конечно, что разговорить Лонгботтомов не удастся, но… попытка все же не пытка. Фрэнк Лонгботтом должен был немало знать о Дамблдоре, он же работал в аврорате… Но нет, они с Алисой явно свихнулись окончательно.
Барнаба всем своим лицом постарался выразить сочувствие: это же надо, свихнуться угораздило именно волшебника, который мог бы как-то помочь Рите!
Рита и сама не знала, на что надеялась — о неизлечимости болезни Лонгботтомов она слышала неоднократно. Но всегда лучше убедиться самой. И все же жаль, что вчерашний день прошел так бездарно. Не успела она поговорить с Фрэнком, как к ней прицепился Гилдерой Локхарт, уговаривая ее взять автограф. Просто возмутительно! Ладно бы еще наоборот…
Ничего, после выхода книги к ней будут очереди выстраиваться за автографами.
— А Локхарт, кстати, совсем сдал, — не без злорадства сказала она. — Помните ту гору писем от возмущенных клуш, когда я еще лет шесть назад написала, что слава у него дутая, а он на самом деле полный псих? — Барнаба покивал. — Ну и посмотрели бы они сейчас, на кого похож их кумир!..
Рита вдруг осеклась. На кого похож? На кого похож?..
Барнаба что-то говорил ей еще довольно долго, но все это проходило мимо ее ушей. Рита стояла, смотрела невидящим взглядом в окно, боясь лишний раз вдохнуть, и ждала, пока где-то в глубине ее сознания не выкристаллизуется окончательно Идея.

Профессора защиты от темных искусств менялись в Хогвартсе каждый год. По слухам, происходило это потому, что на этой должности лежало Великое и Ужасное проклятье. Да, это было просто замечательное объяснение, особенно потому, что ничего оно не объясняло. Да и мало кому, собственно, придет в голову разузнавать обо всех обстоятельствах; а даже если и нашелся бы кто-то, все-таки выяснивший, что началась эта свистопляска с преподавателями ровно в тот год, не раньше и не позже, когда директором стал Дамблдор, он всегда смог бы счесть это простым совпадением.
Как бы там ни было, а каждое лето директору приходилось давать объявление в «Ежедневный Пророк» и ждать тех претендентов на эту должность, которые знали предмет хотя бы лучше первокурсников — а на большее рассчитывать и не приходилось. Вот и в жаркий день начала августа 1992 года Альбус Дамблдор сидел в своем кабинете, поглощал сладкое в невероятных количествах и ждал.
И вот в окно и в самом деле постучала птица. Дамблдор вскочил, едва не потеряв равновесие на своих высоченных каблуках, отворил окно и остолбенел от изумления: письмо принесла не какая-то там сова, а большой разноцветный попугай. Само письмо, впрочем, его разочаровало: написано оно было тошнотворно напыщенным слогом, и больше половины письма занимало пространное перечисление достоинств его автора.
— Однако не могу же я отказать ему, даже не встретившись? — со вздохом сказал Дамблдор своему фениксу, прожевав очередной кусочек мармелада. — Тем более выбора пока нет… Что ж, посмотрим, кто он такой, Гилдерой Локхарт.
Он набросал письмо с предложением о встрече в «Кабаньей голове» и вручил его Фоуксу.
— Понесешь его ты, — безапелляционно заявил директор. — А то подумаешь, попугай…
Некоторое время Дамблдор смотрел в окно вслед улетающему фениксу, а потом в который уже раз за сегодня обратил свой взгляд на фотографию, вот уже почти сорок лет стоящую у него на столе.
Рука сама собой потянулась к вазочке со сластями, но та, к его разочарованию, уже опустела.

Рита удовлетворенно откинулась на спинку кресла. Прытко Пишущее Перо вопросительно дрогнуло над пергаментом, но она не обратила на это внимания.
Ах, подумать только, впервые за долгое-долгое время она пишет не для публикации, исключительно для себя! Впрочем, в волшебном мире всегда были проблемы с художественной литературой: Рита знала, что выехать можно только на публицистике или исследованиях. Взять хотя бы того же Локхарта. Ведь и он старался придать своим опусам документальность, хотя объяви он сразу, что произведения у него исключительно художественные, к нему не было бы вообще никаких претензий. Дурак, дурак, дурак.
Но долго сидеть без дела Рита не могла: фразы уже толкались в голове, опережая одна другую в стремлении обрести законченную форму на бумаге. Она вновь наклонилась к пергаменту и продолжила говорить.

Альбус Дамблдор всегда был известен своим экстравагантным вкусом. (Впрочем, ни для кого не секрет, что любое отсутствие вкуса можно объявить экстравагантностью — очень удобное слово!) Поэтому в день встречи он облачился в свою любимую мантию со звездами, завязал на бороде атласную ленточку и в очередной раз протер очки.
Фоукс оскорбленно курлыкал на насесте: он так и не простил Дамблдору своего использования в качестве какой-то глупой почтовой совы.
Настроение у директора было весьма приподнятое. За час до выхода он получил второе письмо, и этот кандидат заинтересовал его как преподаватель гораздо больше. Но не отменять же встречу с Локхартом! Он решил, что встретится с тем, другим кандидатом позже, тогда и сделает окончательный выбор.
В «Кабанью голову», трактир, известный как самый грязный и подозрительный во всем Хогсмиде, Дамблдор явился на пять минут раньше назначенного срока.
— Опять тут у тебя козлиный запах, — пожаловался он брату.
— Что поделать, — плотоядно усмехнулся Аберфорт, — у каждого свои радости. Твоя, например, уже дожидается тебя наверху.
Дамблдор поднялся на второй этаж и вошел в комнату, чуть менее грязную, чем остальные. Встречи с будущими преподавателями обычно проходили именно здесь.
Гилдерой Локхарт действительно уже был на месте. При звуке шагов Альбуса он поднялся со стула и обернулся к нему.
И Дамблдор замер, лишившись дара речи.
Нет, дело было не в том, что молодой человек был одет тоже… экстравагантно (да-да, очень удобное слово). Лиловая мантия и темно-красная шляпа не удивили бы столетнего, много чего повидавшего волшебника до такой степени. Но блеклые патлы Локхарта, наверняка закрученные на бигуди, и его…

— Стоп, стоп! — заорала Рита, перебив саму себя. Она встала, прижала ладони к вискам и пошагала по комнате, чтобы успокоиться. — Рита, дорогуша, я знаю, что ты его не любишь, но постарайся же, иначе это будет совсем неубедительно!
А причины не любить Локхарта имелись, да еще какие! Рита тоже была обладательницей светлых кудрявых волос, но никакие средства ухода не могли добиться того, чтобы ее прическа выглядела так же эффектно. Что за несправедливость судьбы!
После небольшой рюмки мартини Рита почувствовала, что в силах вернуться к работе, и прежде всего приказала перу зачеркнуть последнюю строчку.

…Но золотые кудри Локхарта, блестящие даже в полутемном помещении, его сияющие глаза и ослепительная улыбка напомнили Дамблдору совсем другого человека: того, чью фотографию он до сих пор держал на письменном столе.
А по намеку Аберфорта Дамблдор понял, что его брат тоже заметил это сходство.
Пауза затянулась совсем ненадолго.
— Гилдерой Локхарт! — представился красавец. — Рыцарь ордена Мерлина третьей степени, почетный член Лиги защиты от темных сил, автор множества популярных книг, а также четырехкратный обладатель приза журнала «Магический еженедельник» за самую обаятельную улыбку! Как знать, возможно, на следующей неделе стану уже пятикратным! — подмигнул он.
— Послушайте, Гел… э-э-э… Гилдерой! — начал Дамблдор, как только смог вымолвить хоть слово, и сразу же раздосадовался на себя, что едва не оговорился. Далее по плану он должен был как следует разузнать о его действительных познаниях в защите, а возможно, и одолжить у Аберфорта боггарта, но вместо этого он с изумлением обнаружил, что говорит: — Хогвартсу просто необходимы такие профессионалы, как вы! Конечно, я принимаю вас на работу.
Локхарт просиял еще больше, если такое вообще возможно.
— Замечательно! А вы читали мои книги? Вы все их прочли? В среду меня пригласили подписывать автобиографию — ну, ее вы точно читали, она разошлась невиданным тиражом! — так вот, пригласили в «Флориш и Блоттс», но вам я, конечно, подпишу все без очереди, могу хоть прямо сейчас! А рассказать вам, как я боролся в Африке со страшными чудовищами коалами? Это эпизод из моей еще не опубликованной книги!..
Дамблдор зачарованно слушал, не сводя глаз с Локхарта, и лишь иногда кивал головой.

«С коалами я, наверное, загнула, — подумала Рита. — Даже Локхарт не настолько идиот. А, ладно, пусть остается».

…Вот так Гилдерой Локхарт и получил должность преподавателя защиты от темных искусств.
Второй кандидат, о котором Альбус Дамблдор напрочь забыл, так и не дождался ответа.
«Ничего, — подумал Ремус Люпин, — попытаю счастья в следующем году».

Рита шумно выдохнула и посмотрела на часы. Полчетвертого утра. Она и не заметила, как пролетело время. Давно ее не посещало такое вдохновение.
Какая жалость, подумала она, что это нельзя вставить в книгу. У нее все-таки не художественный роман… А ведь все ее мысли в последнее время возвращаются к этой книге. Как ни крути, а самая большая работа ее жизни… Именно это и натолкнуло ее на мысль о том, на кого похож Гилдерой Локхарт — кто еще в последнее время столько рылся в старых фотографиях, как не она? А в том, что у Альбуса Дамблдора и Геллерта Гриндельвальда отношения выходили за рамки обычной дружбы, она и не сомневалась — и подробно описала это в книге, посвятив этому целых две главы.
А впрочем…
Рита снова замерла, сжимая в руке уже пустой бокал.
Впрочем, эта идея и не пропадет! Конечно, тексту придется придать совсем другую форму, переработать все от начала до конца, и…
«Ха! — отсалютовала Рита бокалом своему отражению. — А я-то голову ломала, о чем еще написать в семнадцатой главе! А потом можно будет еще тонко намекнуть, что до сих пор неизвестно, какие требования предъявлял Дамблдор к Локхарту, и что же именно свело последнего с ума!»
Она заползла под одеяло и заснула с торжествующей улыбкой на лице, едва успев подумать, что Барнабе Каффу придется чуть дольше подождать ее статью, чем он рассчитывал.

		ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ. Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме. Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.