ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Отправлено: 14.08.08 14:52. Заголовок: HP-Ficathon 2008: Daylight and the Cost of Dawn by blacksatinrose. СБ/РЛ, R. Для Juliete
Название: Daylight and the Cost of Dawn. Автор: blacksatinrose. Оригинал:здесь. Перевод: Grethen. Бета переводчика: Eishi. Разрешение на перевод: запрос отправлен. Пейринг: СБ/РЛ. Рейтинг: R. Период: MWPP. Предупреждения: странный порядок сцен, авторский взгляд на Блэка, грязный язык. A/N: Образ Сириуса навеян booboosheep, librae's и самим автором. Следите за датами, это важно. Написано на rsficathon по заявке librae, которая хотела MWPP, но не флафф. Отказ: мой только перевод.
Для Juliete, по заявке «Вариантов несколько, дабы обеспечить возможность выбора. Итак, хаццу фик, авторский или перевод - неважно, гет, джен или слеш - на выбор автора/переводчика, не PWP, не стёб, и никаких кроссоверов, рейтинг и размер любой: а) в главной роли - Сириус Блек, время - до Азкабана, он молод и привлекателен, в него влюбляются многие, а кого любит он? Романтика, естественно, и чуть-чуть драйва. или б) Сириус Блек - удачливый аврор, работает под руководством Хмури, постигает тонкую науку поимкм преступников, даже самостоятельно раскрывает какое-нибудь сложное преступление. Приключения, можно драму или ангст, высокий рейтинг за счет жестокостей, суровым аврорам не до розовых соплей, так что никаких любовей. Сириус по итогу жив, здоров, и с лавровым веночком или в) всё о Минерве! Женщине 70 лет, наверняка у неё в жизни были и тайны, и приключения, и разочарования.»
Надеюсь, Сириус достаточно привлекательный :) Прошу прощения, что драйва и романтики не вышло, а получился по большей части ангст.
10 ноября. Пересечение интересов. Они снова вдвоем, на кровати Сириуса. И только потому, что это кровать Сириуса, она кажется Рему лучше. Он никогда не думал оказаться здесь. Повсюду разбросаны подушки – Сириус привез их из дома на пятом курсе, после летних каникул, когда ему надоело, что их только две. Он не подумал привезти еще для друзей и с того времени больше не возвращался домой. Бог знает, который сейчас час. Рем глядит на Сириуса, который проводит пальцами по его губам и смотрит на него. Его глаза мерцают как два красных огонька. Свет, пробивающийся сквозь бордовые занавеси полога, делает все вокруг красным. До этого дня Рем не особенно любил этот цвет. Но теперь… Теперь он готов вечно оставаться среди атласных простыней и пуховых подушек, чувствуя, как Сириус губами скользит по его шее, проводит ладонями по животу. Как пробирается пальцами дальше, вниз, пока остаются только сумрак, красные отсветы, его руки и глаза.
22 сентября. Вот как это началось. Рем продолжал бурчать ...учебники, занятия, и ему совсем не обязательно встречаться с той девушкой из Равенкло; она, конечно, замечательная, и думает о подготовке к экзаменам, но ему не стоит…, а Сириус тем временем его разглядывал – все равно это было интереснее, чем слушать причитания. Которые уже были в порядке вещей - с друзьями Рем мог говорить, не умолкая. Особенно если они были один на один, как сейчас. Питер отрабатывал наказание за шутку, которую устроил Джеймс, а сам Джеймс... Сентябрь вырвал лучшего друга из рук Сириуса и отнес его одной рыжеволосой девушке. Та оставалась такой же правильной и раздражающей, и, кажется, с этим ничего нельзя было поделать. Они сидели каждый на своей кровати, в комнате больше никого не было. Сириус развалился на подушках, вытянув ноги; Рем примостился на краешке кровати, скрестив ноги на полу, с горой учебников рядом. И продолжал нести всякую чушь, в этот раз - что-то о Чарах. - Лунатик, заведи себе девушку. Это становится глупым, - перебил его Сириус и стал искать на прикроватной тумбочке пачку сигарет. Рем, конечно, остался самим собой. Он не мог ответить просто «да, конечно, я просто зубрила, настала пора измениться». Перелистнув очередную страницу, он сказал: - Мне не нужна девушка. И продолжил бормотать. Предсказуемо. В стиле Лунатика. Скучно. Искомая пачка обнаружилась за пакетом с навозными бомбами, у тарелки со страшно выглядевшими остатками чего-то, что раньше было едой. Не поднимая глаз, Сириус прервал бормотание Рема (снова о предметах? Или в этот раз о сигаретах?). - Знаешь, тебе все равно придется. Перевернув пачку, он постучал ею по ладони, и по комнате разнесся манящий запах табака. - Дружище, мне нравится с тобой болтать, но если бы ты еще говорил о чем-нибудь, кроме школы… Она и без того достала. Рем поерзал на кровати, раздался скрип пружин. - Мне не нужна девушка, - повторил он, на этот раз тише. - Столько экзаменов... В этом году Т.Р.И.Т.О.Н, и еще... - В задницу Т.Р.И.Т.О.Ны, сдашь ты их, не переживай! Всегда нормально сдавал, и ничего там особенно сложного нет. - Для тебя, наверное, нет, но для меня они сложные. В любом случае... Вспышка, Сириус затянулся, сделал паузу, смакуя вкус дыма на языке. - Господи, Лунатик! Знаешь, мне уже стало интересно… про тебя. Он сделал еще одну затяжку. Окно было открыто, и осенний воздух смешивался с сигаретным дымом. Было бы хорошо оказаться снаружи, вместо того, чтобы сидеть в помещении. Вечер был пасмурным, и, вдыхая холодный тяжелый воздух, Сириус чувствовал, что собирается дождь. - Интересно что? – спросил Рем, и что-то в его ответе заставило Сириуса прикусить язык. Может быть, заминка перед вопросом или осторожный тон… То, как Рем отвел глаза, взяв один из учебников с кровати. Сириус выдыхал колечки дыма – кольца, треугольники, другие фигуры – и наблюдал. Его взгляд скользил с лица Рема на его руки и обратно. Как будто ищешь след кролика: в их разговоре был неясный подтекст, и, толком не понимая, к чему именно он ведет, Сириус инстинктивно следовал вперед, зная, что там таится что-то увлекательное, желая найти источник. - Ничего, - ответил он, следя за голосом. – Просто стало интересно. Про тебя. Он задумчиво приподнял брови, рассеяно глядя сквозь дымку расплывающихся геометрических фигур. Рем уронил книгу себе на ногу. «В задницу!» Рем скривился. Вместо того чтобы поднять книгу, он уставился на свои колени с выражением человека, который хочет отвести взгляд, но не может. - Я понятия не имею, о чем ты, - ответил он. Его руки дрожали. Сириус продолжал смотреть на него, хотя не был уверен, что имеет право видеть череду сменяющих друг друга эмоций на его лице. Рем был смертельно бледен. Сириус нахмурился, и подался вперед, переместившись на край кровати. Закатные лучи сменили зеленоватый вечерний свет. - Лунатик? – Сириус затушил сигарету и бросил ее на прикроватную тумбочку. Тот по-прежнему дрожал, тряслись даже колени. Сириус оказался на ногах, не вполне отдавая отчет в своих действиях. Более осознанным движением он выбил книгу из рук Рема. Тот поднял голову, рассерженный – и тут же снова растерянный, и даже смущенный. Сириус смотрел на него, стоя спиной к заходящему солнцу. Стены вокруг него окрасились в багровые тона, и когда Сириус опрокинул Рема на кровать, казалось, что комната сочится кровью. Плечи Рема были костлявые, это чувствовалось даже сквозь одежду. - Что с тобой такое? Ты ненормальный, да? Он прижал Рема сильнее, под протестующий скрип пружин тот попытался втиснуть между ними руки и оттолкнуть его. - Отвали! – огрызнулся он, и это было что-то новенькое. Он неровно дышал, и голос его срывался. В их маленькой компании самым сильным считался Сириус, но когда Рем злился, даже он не мог с ним справиться. Но сейчас этого было недостаточно. - Это не ответ. Ты педик, так? Он не давал ему вывернуться, и Рем мог только хватать воздух ртом и смотреть на него в ответ. Сириус всегда думал, что у Рема добрые глаза. Светлые, обычного карего цвета, но даже такие непримечательные, они задевали своей безмятежностью. Сейчас он смотрел в них и видел холодную стену. - Нет, - очень тихо ответил Рем. – Нет, у меня просто нет времени на подружек. Сириус понимал, что это не поможет, и все же в какой-то момент он почувствовал себя немного глупо, растянувшись так на кровати Рема – на самом Реме, вообще-то. Будто он собирался на него напасть или укусить. - Ладно. Но Т.Р.И.Т.О.Ны только в июне, у тебя уйма времени! На кой готовиться уже сейчас? С этого угла лежащий на кровати Рем казался залитым красным – багровые блики в волосах, огни в глубине глаз. На щеках у него появился румянец, а губы раскрылись. Он тяжело дышал. Осторожно отпустив плечи Рема, Сириус отодвинулся и сполз на пол. - Знаешь, как это выходит, - начал объяснять он. - Сначала я прикалывался. Ты дергался, словно я, мать твою, лезу в твой дневник! Рем сел на кровати, раскрасневшийся, с растрепанными волосами и смятой одеждой. - Как в том году, помнишь? Когда мы с Джеймсом застукали тебя за той дурацкой магловской книгой. Я еще тогда сказал, что тебе пора бросать эту ерунду и пойти развлечься. У тебя был такое лицо, помнишь? Рем взял в руки один из учебников, будто его можно было использовать вместо щита. - Не помню. Я не могу видеть свое лицо. - Да, верно. Вот ты выглядел как сейчас, только хуже. Сириус улыбнулся и повернул голову к окну, за которым солнце бросало последние лучи, прежде чем окончательно скрыться за горизонтом. - Знаешь, Лунатик, пойдем оторвем Джеймса от Эванс, захватим Питера – чем бы он там ни занимался, и... Он повернулся и посмотрел на Рема – все еще раздраженного, но смотревшего на него с таким взглядом, словно... Слова замерли у Сириуса на губах. Когда он поднялся, в груди что-то свербило, а дверь из спальни казалась невозможно далеко. Попытавшись придать голосу непринужденность, он с улыбкой закончил: - А, ладно. Тебе все равно надо заниматься. Давай, до вечера. Он нерешительно замер, на губах горели незаданные вопросы, ответы на которые он хотел и не хотел слышать. В итоге он только попрощался и вышел за порог, на лестницу, двигаясь сам не зная куда. В промозглом воздухе чувствовалось дыхание надвигающейся зимы.
28 ноября. Игры. Темно. Когда Сириус открывает полог, слышно дыхание Питера и храп Джеймса. Лампы давно потушены, воздух в комнате словно застыл. Сириус прижимает палец к его губам и шепчет: «Тише», как будто Рем мог начать шуметь.
29 сентября. - Лунатик, я знаю, что ты в меня влюбился, - сказал ему Сириус шесть с половиной дней спустя. Была ночь, как раз то время, когда один день сменяет другой, и в тишине его слова прозвучали для Рема набатом. Джеймс удрал на свидание с Лили – той самой, что еще недавно назначала ему наказания за нарушения режима. В такие ночи, а они случались все чаще, Сириус не находил себе места. Хотя он и без того был беспокойным. По комнате разносился приглушенный храп Питера, и Рем как никогда сильно пожелал, чтобы на спальню были наложены заглушающие чары. Тогда храп Питера не отвлекал бы его. И никто, в том числе он, не услышал бы слов Сириуса. - Понятия не имею, что ты хочешь сказать, - прошептал Рем. Он сжал руки так сильно, что ногти впились в ладони. Сириус молчал, и Рем не знал, что еще добавить. Тишина длилась, и длилась, и от повисших слов веяло убийственной ясностью. Наверное, из-за страха, который растекся по его груди и сдавил горло. - Я не влюблялся в тебя. Я вообще ни в кого не влюблен. Сириус откинул волосы со лба, и его глаза блеснули зеленой вспышкой. - Врешь, - сказал он. - И мне даже не стыдно это говорить. От твоего вранья у тебя уже штаны должны были сгореть. Луни, ты остался без штанов, понимаешь. Слава богу, что изобрели подштанники. Что можно на это ответить Рем не знал и просто переспросил: - Что? - Я понял по твоему лицу, - продолжил Сириус, наклонившись в его сторону. Все стало прямо как в тот вечер: Рем в окружении учебников и конспектов, напряженно застывший на уголке кровати; Сириус, по-королевски развалившийся на подушках; на тумбочке у кровати – открытая пачка сигарет. Тогда Сириус сидел к нему лицом, сейчас он разглядывал потолок, черные пряди окружали лицо занавесью черного шелка. Он был в пижамных штанах, но без рубашки, и при каждом вдохе его грудь поднималась и опускалась. - Тем вечером, когда я спросил, педик ты или нет. Ты соврал. Тебе не привыкать врать, а, Луни? Сириус бросил на него быстрый взгляд, а потом его лицо стало как прежде невыразительным. - А я заметил. Посмотрел внимательно и понял. Рем не мог выдавить и слова, просто смотрел на Сириуса, ничего не соображая. - Увидел твое лицо, - продолжил Сириус чуть тише, и его голос стал успокаивающим, баюкающим, как колыбельная. - Когда я повернулся, у тебя был такой взгляд... Я знаю, что он означает, понимаешь? Джеймс иногда смотрит так на Эванс. Когда думает, что она его не видит. Она-то знает, но не подает вида. Не хочет, чтобы эти взгляды прекратились, ведь ей нравится, когда Джеймс так на нее смотрит. – Сириус повернул голову и посмотрел прямо перед собой, его профиль четко обрисовался на красной занавеси позади. Прямой нос, полные губы – каждая деталь была совершенна. Само изящество. Даже в манере сидеть, держать голову. «Я могу смотреть на него вечно», - подумал Рем. Но ветер из открытого окна принес сырость и холод, они забирались ему под одежду, вырывая из фантазий. Он закутался в одеяло, желая чтобы Сириус прекратил этот разговор. Желая, чтобы этого разговора вообще не было. - И я задумался, как мне к этому относиться. В комнате повисла тишина. С бешено колотящимся сердцем, Рем не отводил взгляда от кровати напротив, сжав руками край матраса. Сириус начал подниматься, и в его глазах было что-то бешеное. - Рем... Рем задернул полог, зная, что это его не спасет, но надеясь на это. Полог резко открылся, и Рем приготовился к удару, но вместо этого встретил открытые, влажные губы Сириуса, скользящие по его губам. Тонкий голос внутри кричал, что это неправильно, но руки Сириуса в его волосах, язык, исследующий его рот, заставили его сдаться. Их зубы чуть стукнулись, и с тихим стоном Рем ответил на поцелуй.
25 сентября - Ясно. Джеймс, кажется Рем на меня запал. - Отлично. А мне кажется, что Лили надо начать ходить в джинсах. Знаешь, их так маглы называют. Благословенные джинсы! Боже, как мне нравятся эти магловские вещи. - Дурак, хватит слюни пускать. Я серьезно. - А? Что «серьезно»? И ты мне должен за неудавшийся каламбур. - О Лунатике. Он точно запал – ты вообще не думал, с чего он такой странный? Все время только книги. Даже не встречался ни с кем. Нельзя быть таким серьезным и остаться нормальным. Недавно он так смотрел на меня... - И ты подумал? - Что он из этих. И поэтому... - Все, все хватит! У меня и так перед глазами красочные картины встали. Бродяга, не надо подробностей. - А мне, думаешь, надо? И раз уж от них все равно не избавиться, решил поделиться радостью. - Сволочь. Значит, теперь ты и Лунатик... - Нет! Никаких «я и Лунатик». Просто Луни. Джеймс, ты же знаешь, что я не... - Поцелуй его. - Что?! - Будет прикольно! - Прекрасный способ разобраться с тем, кто склоняет тебя к связи! Приголубишь, вдруг он передумает. Прямо в яблочко, Сохатый! -Просто шутка! К тому же, ты поймешь, если ошибся. И если не ошибся – тоже.
Все еще 29 сентября Они оторвались друг от друга, и Сириус упал на кровать рядом с Ремом. Он негромко рассмеялся, глядя в потолок. Они лежали неподвижно, чуть соприкасаясь пальцами. Рем поднялся первым, перед этим чуть задержав пальцы на его руке, так нежно, будто провел пером. – Не говори никому, - едва слышно произнес он. - Конечно, - под нос сказал Сириус. Кровать зашевелилась, и над ним появилось лицо Рема. И его волосы, сильно отросшие за последнее время. Рем никогда не уделял им должного внимания, подстригая, только когда концы начинали доставать до носа и при каждом движении падали на лицо: закрывая глаза, скользя по щекам, прикрывая бледный шрам... - Даже Джеймсу, - добавил он. – Людям не нужно знать, что я... Я не представляю, как ты вообще догадался… Сириус прижал палец к губам, унимая его тревогу. Конечно, он должен был сказать, что Джеймс знает, что это была его идея. Хотя он, наверное, не думал, что все станет так серьезно. Они хотели просто посмеяться! Неловко столкнуться губами, а затем расхохотаться. Сириус смеялся, но только потому, что все оказалось совсем не так, как он себе представлял. Совсем не противно. Они целовались отчаянно, жадно, Рем тихо застонал, и от этого звука у Сириуса по телу разлился жар. Ему захотелось вырваться, убежать от этого неправильного, смущающего чувства, но, боги, как это было... Ему действительно хотелось убежать. Размышляя, он в то же время каждой клеточкой ощущал рядом присутствие Рема – тепло его тела, движение воздуха при каждом вдохе. Не мог не думать о том, что голова Рема находилась всего в нескольких сантиметрах от его лица. О завитках волос на лбу, о губах, которые так нежно целовали его пальцы. - Конечно. Никто больше не узнает, - ответил он, зная, что это ложь.
8 декабря. Первый снег. Рема не удивляет, что в их отношениях есть порция безумия. И когда Сириус тащит его за дерево, прислоняет спиной к жесткому стволу и накрывает его губы своими, Рем не удивляется. Ему даже не слишком тревожит, что их легко увидеть, если пройти по цепочке следов. Он не сопротивляется, он просто не может сопротивляться. От Сириуса идет мускусный запах, смешивающийся с запахом пота и кожи от его пиджака. Сириус прикусывает его шею, и у Рема по спине пробегают мурашки. Когда Сириус, наконец, забирается рукой под резинку трусов, все возражения, готовые сорваться с губ Рема тонут в «Дааа...», и «Боже..», и невнятных стонах.
Размышления около 2 ноября Когда любишь Сириуса Блэка, никогда не знаешь, честен ли он с тобой. В конце концов, это же Блэк – бунтовщик, любитель порисоваться, верный любимой, но меняющий объект чувств со скоростью ветра. Хотя они были близкими друзьями, Рем никогда не интересовался, сколько правды в ходящих о Сириусе слухах. Если честно, и он мог признаться в этом если не вслух, то самому себе, Рем просто не хотел знать. О том, что, по общему мнению, было между Сириусом и близняшками с Хаффлпафа. О Реа, которая закончила школу, когда они были на пятом курсе. И особенно о Синтии. В последнее время Сириус проводил небывалое количество времени вместе с ним, избегая Питера. Чувствовать к себе такое внимание было непривычно, оно даже несколько стесняло его. Дело было не в том, что ему не нравилось, нет, но часто бывает, что когда желание наконец сбывается, ты чувствуешь себя даже более неуютно, чем если бы оно не сбылось. По крайней мере, эта теория Рема объясняла почему он так редко бывал доволен, хотя в общем все было хорошо. И чем выше он забирался, тем сильнее боялся упасть. Ладно. Теперь он узнал то, что раньше мог только представлять, и явь оказалась лучше фантазий. Сириус, его постоянные прикосновения, эти пальцы, чертящие линии на подбородке, у губ, по губам... Объятья, когда Сириус обхватывает его за плечо и тащит ближе к себе. Или забирается руками под рубашку, скользит по животу. О, его руки, его пальцы... Исследуют, изучают. Следуют вдоль изгибов тела, по косточкам на бедрах, туда, где... Дальше этого они еще не заходили. Не потому, что не хотели, но потому, что между ними ощущалось нечто, чему Рем не мог дать имени. Резкое, отчетливое ощущение преграды. Даже самый сглаженный край ее резал сильно, и Рем боялся пытаться ее сдвинуть, боялся даже смотреть на нее. Есть вещи, которые он никогда не хотел бы узнать или прочувствовать на своей шкуре. Даже если в душе и задумывался, каковы они. Потому что Сириус был игроком. И Рем не хотел знать, игра ли то, что происходит между ними.
23 декабря. Они молоды, и, возможно, поэтому столь изобретательны. Тогда снегопад, сейчас – воющая хижина. Они падают в угол на пол рядом с разбитым фортепьяно, у заколоченного окна. Сириус говорит, что им не нужна кровать, кровать они могли найти и в башне, не тащились же они сюда за тем, что могли найти и у себя? Рему на самом деле все равно. И потом это спальня. Рем хватается за ручку, пытаясь закрыть за ними дверь, а Сириус с силой вдавливает его в стену. В конечном счете Рем забывает про дверь, и пол под ногами, и воздух, и в мире вокруг него исчезает все, кроме них.
Размышления около 15 ноября Когда забавляешься с Ремом труднее всего забыть, что он тебе нравится. Это же Лунатик, в конце концов. Луни, с которым они дружили уже, только подумать, шесть с половиной лет. Да Сириус всегда хорошо к нему относился! Пусть тот и был немного занудным. А может, и не немного, ведь он всегда ходил со своими учебниками и ручками, и вместо того, чтобы сказать что-нибудь, только смотрел на страницы. Дурацкие волосы, худое лицо, залатанная одежда, которую он все время зашивал, потому что не мог купить новой, и был слишком горд, чтобы принять помощь друзей... Как это бесило Сириуса! И все-таки это был Лунатик. Спокойный, сильный и не заслуживающий того, чтобы лежать на спине с задранными вверх ногами, как сейчас. Сириус не понимал, как он вообще до этого дошел. Он же не какой-то там педик, и все должно было закончиться на одном поцелуе, а не длиться и длиться. И даже зная, что вести себя так – жестоко по отношению к Рему, Сириус не мог остановиться. Рем любил его – или был влюблен, чего хватало, а Сириус... Сириус не какой-то там педик. И если он и проводил в последние дни кучу времени вместе с Ремом, а не целовал каких-то цыпочек; если у него сносило крышу, от того, каким соблазнительным мог быть Рем... Хуже всего, что раньше он бы закончил «…то только потому, что это было не всерьез». А теперь не мог подобрать окончания, и оставлял мысль невысказанной. То, что он чувствовал, можно было бы назвать по-разному, но в какой-то момент Сириус просто перестал подбирать названия. И старался не задумываться, что он не так уж и уверен, что именно хочет доказать этой игрой.
14 января. Связи. Два ночи. Рем практически уверен, что или Джеймс или Питер вот-вот проснутся. Он слышит скрип не их кровати и чей-то голос. Впившись ногтями в спину Сириуса, он шепчет: - Стой. Сириус бережно целует его ухо, а потом прикусывает кожу. - Зачем? Рем теряет дар речи, только смотрит на Сириуса, глотая ртом воздух. Когда он приходит в себя, то шепчет: - Кажется, кто-то про… - Проснулся? – выдыхает Сириус ему в шею. - Да. Слева от них скрипит кровать Питера, и раздается шепот: - Сириус, это ты? По телу Рема проходит разряд, спазм страха – и желания. Сириус щурится и смотрит в сторону звука сквозь полог кровати, как будто может видеть сквозь него. Он напряженно замирает. Питер снова подает голос: - Сириус? С тобой все нормально? Рем повторяет имя за ним: - Сириус… И добавляет: - Нам надо… Сириус опускает голову, и когда их взгляды встречаются, на мгновенье на его лице появляется хулиганское выражение. И он начинает двигаться снова.
Отправлено: 14.08.08 23:03. Заголовок: Lamilla Какой текст,..
Lamilla Какой текст, мурррк! Красивый и какой-то уютный.
цитата:
Сириус выдыхал колечки дыма – кольца, треугольники, другие фигуры – и наблюдал. Его взгляд скользил с лица Рема на его руки и обратно. Как будто ищешь след кролика: в их разговоре был неясный подтекст, и, не отдавая отчета, к чему именно он ведет, Сириус инстинктивно следовал вперед, зная, что там таится что-то увлекательное, желая найти источник.
Изумительно. Сама ситуация ужасно интригует. Интересно, как она будет развиваться. Жду ангст. Спасибо за перевод. toma--kan
цитата:
Статус: WIP Период: MWPP
Перевод не закончен. Действие происходит во времена Мародёров (Moony, Wormtail, Padfoot, Prongs).
Отправлено: 15.08.08 16:23. Заголовок: Продолжение
19 февраля Разумеется, если тебе совершенно не хочется о чем-то знать, то именно об этом ты непременно узнаешь. На это раз дело было в Джеймсе, который сидел, довольно потягивая черри, и расслабленно смеялся. Выпивка всегда действовала на него моментально. Они вчетвером собрались под деревом, тем самым деревом, скрывшись ото всех и оставив в стороне школьные правила. Совершенно пьяный Джеймс прислонился к стволу, забытые очки сползли ему почти на кончик носа. Сириус, не выдержав, рявкнул: - Сохатый, займись уже своими очками! Того и гляди останешься без этих долбанных яиц! Ничего удивительного, что Джеймс рассмеялся и сделал еще глоток. Рем мимолетно удивился, как Сириус смог найти у стекол какие-то отличительные признаки, чтобы сравнить их с половыми органами. Тем временем Питер пыхтел над учебниками. От усердия у него на лбу пошли складки, а губы превратились в одну тонкую линию. Он читал при свете призванного огонька, витавшего над его головой, и по страницам учебника по трансфигурации ползли длинные бледные тени. Подняв голову, он решился попросить Рема помочь ему, и тот уже наклонился над книгой, чтобы посмотреть, в чем вопрос, как Джеймс открыл рот. - Как все прошло с Лунатиком? Все застыли. И Питер, тянувшийся за спиной товарища к неоткрытой бутылке с жалкой улыбкой пойманного на месте преступления; и Сириус, уже поднявший руку, чтобы поправить очки товарища, уже приставивший палец к его переносице. - Что? - спросил он. Джеймс попробовал еще раз, покрутив рукой в воздухе, как бы говоря «ну, это, как его, вертится на языке...». - с Лунатиком. Помнишь, та шутка? Рем окаменел. Полуоткрытая бутылка перед его лицом вызывала у него жгучее желание забраться в нее через горлышко и утопиться. В следующую секунду рука Сириуса метнулась вниз, и он ткнул уже не в очки Джеймса, а в него самого так, что тот свалился набок, расплескав выпивку по траве. Воздух наполнился удушающим вишневым ароматом, Джеймс ворочался на земле, пытался подняться. Он еще не успел протрезветь достаточно, когда Сириус встал на ноги. Именно в такие моменты Сириус выглядел впечатляющей всего. Лицо становилось ожесточенным, мышцы напрягались. От него шла уверенность, и сами эмоции отходили на второй план. Судя по опыту общения Рема с пьяными джеймсами – весьма богатому опыту - тот должен был уже протрезветь и чувствовать себя неловко. Рему было уже все равно. Он тоже поднялся и направился в сторону замка, опрокинув по пути свою бутылку. Уже все равно. На сердце повис камень, в ушах отдавались слова Джеймса. И молчание Сириуса было красноречивее всяких слов. -Что я такого сказал? – донесся до него голос Джеймса, и обрывки ответа Сириуса - «Ты все испортил…», «…свой поганый рот». А потом он отошел дальше, и их больше не было слышно. Зима пришла, и холодный ветер студил кожу и шевелил голые ветки деревьев. Они напоминали Рему скелеты. Он прислушивался к их шуму, похожему на стук костей, чтобы не слышать всего остального. Не слышать, как Сириус окликает его. Как бросается следом, сметая на своем пути припорошенную снегом листву. Не слышать его голос. Все нормально, он был не против развлечений. По крайней мере, так ему казалось сейчас. От Сириуса ничего большего ждать и не стоило. Но он хотел бы знать об этом с самого начала. Он бы хотел, чтобы ему сказали.
14 февраля. - Почти время уходить. Сириус смотрит на дымящийся окурок и откидывает его в сторону. Сигаретный дым вьется спиралями, запертый между занавесей полога, и Рем провожает их взглядом. -Клянусь, когда мы выберемся, я брошу их, - говорит Сириус, шевеля рукой в его волосах. С каждым словом его грудь вздымается и опускается, и Рем чувствует под рукой биение сердца. Он целует изгиб его шеи и говорит, едва отнимая губы от кожи: - Мне не мешает. На самом деле даже успел к ним привыкнуть. Вот мотоцикл, это другое… Сириус скользит вниз по простыне, забирая с собой одеяло, оставляя подушки, на которых полулежал до этого, и вытягивается на кровати на спине. Он смотрит на Рема снизу вверх. - Мотоцикл – просто чудо, - говорит он и заразительно улыбается. – Завтра увидишь. Тебе понравится. Рем отвечает на его улыбку и соглашается, думая про себя, что не должен так поступать. Постель залита бордовыми лучами, как и всегда. Рем тоже скользит вниз, и целует Сириуса – глубоко, взасос. Небеса оказываются так близко. Он отрывается, чтобы вдохнуть воздуха, - как и всегда после их поцелуев. Когда целуешь Сириуса, то будто тонешь, и нет сил ни на вдох, ни на мысли - Бродяга, я люблю тебя, - произносит он, когда к нему возвращается способность говорить. - Навсегда, Лунатик, - отвечает Сириус, и они возвращаются к тому месту, на котором прервались.
26 февраля. Прошло шесть с половиной дней, прежде чем Рем снова заговорил с ним. Часть сознания Сириуса, которая запоминала мелочи, отметила, что события повторяются. Они обедали в общем зале, и небо над их головами сворачивалось серыми облаками. Изредка через них пробивались солнечные лучи, и по зачарованному потолку плыли тени. Джеймс утащил Питера в Хогсмид, предварительно получив от Сириуса извинения и горсть монет. Ни в том, ни в другом он не нуждался. Был ранний вечер, и контраст между небом над их головами и осознанием того, что они внутри замка, создавал нереальные ощущения. Сириус не переставал удивляться этому все семь лет – конечно, когда находил время задуматься. Рем сидел за столом, как обычно заняв места для их компании: книга рядом с ним для Джеймса, две напротив – для Сириуса и Питера. Они всегда садились так: Питер напротив Рема, Джеймс рядом с ним и Сириус напротив Джеймса. В этот раз Сириус, не церемонясь, сел на место Питера. - Лунатик, - позвал он, и Рем поднял глаза. Он выглядел ослабленным, как всегда после полнолуния, под глазами у него залегли тени. В кои-то веки Сириус был рад такому его состоянию: ведь это значило, что Рем останется сидеть, и они, наконец, смогут поговорить. Впрочем, разве ему было так уж тяжело бегать за Ремом по всему чертову замку, пытаясь застать его одного и вызвать на разговор. - Лунатик, - повторил он. Пауза затянулась. Когда молчать дальше стало невыносимо, Рем посмотрел на соседнее с собой место, потом туда, где обычно сидел Сириус, и в конце концов остановил взгляд на толпе остальных студентов в общем зале. На столе стала появляться еда, и Рем сказал: - Ты их отослал. В воздухе витал запах жаркого, вскоре к нему добавился аромат пряностей от картошки. Зазвенели столовые приборы. - Я не буду оправдываться, все действительно так, как ты подумал, - сказал он. – Но это уже не важно. Рем положил вилку и стал собирать учебники. Он уже поднимался на ноги, но Сириус вскочил, хватая его за руку и накрывая его ладонь своей. Рем остановился, по-прежнему напряженный, как пружина. - Я рассказал тогда Джеймсу. Не о нас, а о своих подозрениях. Я был выбит из колеи, я не понимал... - Я не хочу знать, насколько это тебя напрягало, - прервал его Рем. - Тебе все равно придется, так что заткнись и слушай. На них начали оборачиваться. Рем перестал вырываться, Сириус, отогнав взглядом слишком любопытных, наклонился к нему и продолжил: - Я ему рассказал. Он предложил мне тебя поцеловать для проверки. Я думал, он шутит. Дальше он не при чем, речь шла об одном поцелуе. Просто, чтобы посмеяться. Рем сел на место, впрочем, не делая попыток вырвать ладонь из руки Сириуса. - Вот ты и посмеялся, - сказал он, глядя себе на колени. Иллюзорное небо над ними разрезала молния. Сириус ответил: - Совсем нет так. Я не думал, что так будет. Рем дернулся, но потом снова успокоился, только чуть повернул руку, так, что чужие пальцы теперь легко касались его запястья. И Сириус почувствовал, как от этого прикосновения что-то внутри него тоже успокаивается. Под яростные раскаты грома он продолжил: - Ты смотрел на меня, я все думал, как мог этого не заметить... Не знал даже, когда это началось... Рем неопределенно хмыкнул. - Но это не важно. Мне все равно. Рем поднял на него безразличный взгляд и ответил: - Понятно. Забавно, как быстро могут останавливаться некоторые люди. Сириусу подумалось, что сигарета сейчас бы не помешала. - Луни, не с тобой! Ты опять пытаешься раздуть проблему из пустяка! Он чуть сжал ладонь Рема, и тот тотчас же убрал ее, оставив руке Сириуса только теплое дерево стола. - Значит, все ясно, – сказал Рем, уставившись пустым взглядом в стол и собирая учебники в сумку. В общем зале стало шумно, ученики подтягивались на обед. Хельга Хорас села всего в нескольких метрах от них. Пространство вокруг делалось все меньше, и Сириус уже хотел предложить выйти и продолжить разговор на улице, как Рем добавил: - Ты со мной развлекался. - Да, - согласился Сириус. Это действительно было так. Конечно, были и отговорки, и смягчающие обстоятельства, но суть... Суть оставалась такой же неприглядной. Рем поднял глаза к потолку, и темное небо прорезал еще одна молния. - Я больше не хочу об этом говорить, - произнес он. - Теперь ведь все по-другому. - Я ухожу. - Вещи меняются, Луни. Но Рем остался все таким же. Сириус подумал, как он смог посчитать взгляд этих холодных глаз безмятежным. - Теперь все по-другому, - повторил он. – Тебе что, все равно?! Рем встал из-за стола. - Просто послушай, - крикнул Сириус. Рем ушел. Даже немного смешно, насколько сильно в нем было разочарование. И совершенно невыносимо. Будто он пытался заставить заговорить камень! Рем, конечно, состоял из плоти и крови, но сердце у него было каменным, и он закрыл его для Сириуса. Снаружи лил дождь - Сириус слышал барабанную дробь, выбиваемую каплями по стеклу. Подняв голову к потолку, он видел, как долго предстоит лететь каплям, прежде чем они смогут испариться в сухом воздухе.
Отправлено: 15.08.08 21:32. Заголовок: Как жалко обоих. Рем..
Как жалко обоих. Рема, узнавшего такую неприятную, такую ранящую вещь. Жалко Сириуса, не желавшего обидеть друга, не хотевшего, чтобы всё закончилось вот так. Но подобные ситуации обычно завершаются именно таким образом.
цитата:
- Вот ты и посмеялся, - сказал он, глядя себе на колени.
Даже меня больно ударили эти слова. В результате - беззаветная дружба в какой-то степени подорвана, близкие отношения подпорчены. Грустно. Lamilla, спасибо за перевод, за знакомство с этим фиком. Скрытый текст
Только в этом предложении что-то не то:
цитата:
Джеймс утащил в Питера в Хогсмид, предварительно получив от Сириуса извинения
Отправлено: 18.08.08 07:46. Заголовок: А может он боялся у..
цитата:
А может он боялся упасть, тем сильнее, чем выше забирался.
Бедный Рем, как правильно он боялся. И как правильно он оценил своего друга:
цитата:
Когда любишь Сириуса Блэка, никогда не знаешь, честен ли он с тобой. … Потому что Сириус был игроком. И Рем не хотел знать, игра ли то, что происходит между ними.
Как это всё грустно…
цитата:
Джеймс попробовал еще раз, покрутив рукой в воздухе, как бы говоря «ну, это, как его, вертится на языке...». - с Лунатиком. Помнишь, та шутка?
А в это момент мне очень захотелось как следует треснуть Поттера по башке! Кто его за язык тянул, дубину пьяную!
Очень грустный фик, такой красивый вначале, и такой печальный под занавес…
Lamilla, спасибо большое! Заказчик не разочарован.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 69
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Заказчик не разочарован. 
- участник сейчас на форуме
