ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
2А. Название: Обновленная весна Автор: Tasha911 Бета: Jenny Жанр: романс Пейринг: СС/НМП Категория: слэш Рейтинг: NC-17 Дисклеймер: Все права на персонажей и сюжет "Гарри Поттера" принадлежат Дж.К. Роулинг. Автор фика материальной прибыли не извлекает. Саммари: Как начать жить заново? Легко ли это или все же трудно? Предупреждение: Это только первая часть из запланированной серии сезонных историй. Осторожно!!! Дальше будет СС/ГП. Примечание: Фик написан на конкурс "Spinner`s End" на "Астрономической башне". Номинация: Авторский фик
По Европе шагала весна. Насмешливо раскинув в стороны руки, она дурманила головы прохожих непередаваемым, наполненным свежестью ароматом своих духов. Она весело шлепала по крохотным прозрачным лужам, в них отражалось яркое голубое небо, которое насмешливо пенилось облаками, складывавшимися в какие-то до безобразия неприличные картины. Жужжали первые насекомые, истошно орали кошки, организм которых требовал огромную порцию любви, заливисто смеялись дети, а старушки в скверах смотрели на целующуюся молодежь чуть менее предосудительно, должно быть, вспоминая, что и в их жизни была такая же точно безумная пора… Весна – тайное откровение для чувств. Весна - обновление после долгой, холодной зимы.
Галифакс, город-графство в Йоркшире на реке Колдер, радовался приходу этой солнечной улыбчивой чертовки наравне со всей Англией. Но если по некоторым его улицам весна шагала, гордо вздернув подбородок, то в иные тупики и улочки она только робко заглядывала, признавая свое бессилие как-то оживить серые стены совершенно одинаковых домов в грязных, сырых пятнах, оставленных им на прощание зимой. Она не решалась ступить на неухоженные газоны их задних дворов, иногда так заваленных мусором, что сквозь него было не пробиться юной сочно-зеленой траве. Таким был и тупик Прядильщиков. Когда-то он соответствовал своему названию, в основном дома в нем принадлежали рабочим закрывшейся много лет назад ткацкой фабрики, труба которой до сих пор своим черным закопченным перстом грозила небу. После того как фабрикант обанкротился, многие семьи покинули свои дома, переехав в поисках новой работы, и тут стали селиться те, кто не мог позволить себе жилье в более респектабельных районах. Хмурые, неприветливые люди, работавшие на самых низкооплачиваемых работах, вынужденные соседствовать со старой мусорной свалкой на берегу реки, больше озабоченные пропитанием своих детей, чем экологией. Некоторые дома в тупике вообще долгие годы пустовали. Судьбой их владельцев никто не интересовался и не ждал их возвращения. Но в то утро один из тех, кто несколько лет не ступал на выщербленную мостовую тупика Прядильщиков, вернулся домой. Весна шла за ним следом, робко дышала в затылок, ветерком лаская длинные грязные волосы, но он только хмурился в ответ, и она сдавалась, не смея прикоснуться к этому мрачному типу, который, казалось, не просто вышел из зимы, а брел сюда из самой осени.
***
Родовое гнездо встретило тишиной и равнодушием. Впрочем, оно всегда именно так его и встречало. Молча, не приветствуя даже скрипом старых лестниц, сощурив свои грязно-серые глаза-окна и распахнув рот-дверь в попытке его проглотить, прожевать, а потом снова выплюнуть в серый, еще более неприветливый мир. Но только в этот раз он точно знал, что никуда не уйдет, как бы ни отторгало его это место. Ему было просто больше некуда идти. Этот дом стал тупиком с входом, но без надежды на выход.
Почувствовав чей-то взгляд, он обернулся. Пожилая соседка из такого же неухоженного дома напротив драла за ухо своего сына-подростка, пытаясь втолковать ему что-то о вреде курения, но при этом успевала следить за странным новым соседом. Он ухмыльнулся: конечно, ведь больше никакой магии, никаких чар, способных скрыть его от этой убогой жизни. Когда-то он так надежно скрывал от соседей свои редкие летние визиты в этот дом, что теперь его наверняка считают новым владельцем. Северуса Снейпа могут помнить разве что старожилы этого мира неудачников, и то - исключительно ребенком. Но это было даже к лучшему.
Он вошел в дом. Снял старое черное пальто, повесил на еле держащийся на стене крючок вешалки и прошел в гостиную с потертым кожаным диваном и бесконечными заполненными книгами в потрепанных переплетах стеллажами. Дом неприветливо молчал, несмотря на то, что он даже попытался его приласкать, проведя кончиками пальцев по пыльной каминной полке. И от этого отторжения делалось холодно. Не то чтобы он не любил холод… Любил, просто какой-то иной. Родной, наверное… Как в его комнатах в подземелье, а здесь холод был чужим. Он не чувствовал себя путником, после долгих странствий вернувшимся домой. Скорее, заключенным, сменившим одну тюрьму на другую. На плечи, словно пьяный Долохов, навалилась такая же тяжелая и навязчивая усталость.
Снейп подошел к дивану, отряхнул его ладонью, как никогда, сожалея о сломанной волшебной палочке, и лег, уставившись в потолок с пожелтевшей от времени, кое-где облупившейся побелкой. Хотелось не думать. Ни о чем не вспоминать, не жить завтрашним днем. Просто застыть… Остаться на этом неудобном диване, вне времен, вне законов той жизни, что так его не любила, хотя в этом он отвечал ей взаимностью. Но не думать не получалось. Слишком много дней, складывающихся в недели, месяцы и годы, у него не было иного занятия, кроме как размышлять о своей судьбе. Вспоминать каждый вздох, каждое принятое решение, каждый совершенный поступок. Считалось, что он должен раскаяться и ощутить всю тяжесть своей вины, но у него не вышло. Не то место было выбрано или, должно быть, не то время. Он разучился каяться. Тогда, на башне, он поклялся себе, что больше никогда ни о чем не станет сожалеть, потому что людям было свойственно пользоваться его желанием что-то исправить, чтобы заставлять его совершать поступки, которые уже точно не подлежат прощению - ни людскому, ни божьему, а значит, он не станет о них сожалеть. Если нет надежды, то легко забывается и любовь, и вера.
*** - Основываясь на завещании Альбуса Дамблдора и признавая, что в конце войны обвиняемый действовал в интересах магического сообщества Британии… - а он все думал, как называется то, что он убил нескольких своих друзей, предал остальных и спас того, кто категорически не желал быть спасенным, – Северус Снейп, с учетом всех смягчающих обстоятельств и понимая, что убийства, совершенные на войне, нельзя приравнивать к подобным поступкам в мирное время, Визенгамот приговаривает вас к четырем годам заключения в Азкабане и пожизненному лишению магии. Приговор вступает в силу немедленно. Вы желаете что-то сказать суду?
«Пошли на хрен. А Поттера вы посадите в соседнюю камеру? На нем ведь тоже труп, один, но не менее великого волшебника, чем у меня».
А впрочем, ни одно из этих слов не имело смысла, а потому он только молчал с того самого момента, как его арестовали, и не собирался что-то менять, равнодушно пожал плечами, глядя, как на стол перед министром один из авроров положил его палочку. Ту самую, первую и единственную, что мать купила на деньги, вырученные от продажи сережек, доставшихся ей по наследству от бабушки. Он прошел с ней долгий путь. Он берег ее более ревностно, чем скупцы хранят свои богатства. Ласкал чаще, чем любовников. Она не предавала его, порочная, покрытая кровью, но верная. Снейп верил в нее, как самурай в свою катану, но он ее убил. Она лежала там, на столе, молчаливая и сдержанная, как он сам, перед лицом тех, кто считал себя вправе осудить их. Она молчала в ожидании исполнения приговора. Единственное, чего он хотел в тот миг, - это приласкать ее напоследок легким прикосновением. Сказать «прости» и почувствовать, как теплеет она в ответ, словно целуя его ладонь в немом, но от этого особенно нежном прощании. Но он не смог, руки были скованы, а просить о чем-то «этих» - значило признать себя побежденным. Это было бы все равно, что крикнуть «Я все же сожалею!», но разве они, презрительно скривившие лица в своем осуждении, в своем лживом праведном гневе, смогли бы понять, о чем? А потому он не позволил себе слабости, не прикрыл глаза, жадно ловя каждое мгновение ее убийства, каждый предсмертный треск и последнюю вырвавшуюся искру… Все, что он смог сделать, - это пережить ее смерть, как собственную, и если бы разум был бы в силах заставить сердце навеки заткнуться, в эту секунду он бы заставил его замолчать.
Его разбудил банальный голод, мерзкий до сосущей боли в животе, сбежать от которого можно было только одним способом. Снейп встал, вернулся в прихожую, достал из кармана пальто несколько банкнот. Еще одна насмешка, которую он пережил. Все его средства в Гринготтсе они конфисковали, но пособие по освобождению, или как там они это называли, выдали в галлеонах. Пятьдесят блестящих золотых кружочков… Снейп долго вертел их в руках, понятия не имея, как они помогут ему добраться до того дома, что у него еще оставался, ведь он теперь существовал в том единственном оставленном для него мире, где подобные деньги были не в ходу. Преодолев остатки собственного достоинства, он предложил аврору, что привез его на лодке с острова, их обменять. Тот согласился, но по весьма заниженному курсу, и стало ясно, что подобные сделки были для него не в новинку. Дойдя пешком до ближайшей деревушки, Северус купил дешевое черное пальто. На дворе была солнечная ранняя весна, но в сюртуке было холодно. Потом он изучил расписание поездов на вокзале и немного вздремнул, сидя на одной из скамеек. Странное состояние сонливости не покидало его последние два года. Гнев, ярость, презрение и боль постепенно уходили куда-то, оставляя вялое безразличие. Даже если ясна точка назначения, то вряд ли он знал, для чего пытается ее достичь. У Северуса Снейпа впервые не было ни целей, ни планов по их достижению.
В покосившихся шкафчиках на кухне нашлась только отсыревшая заварка и выдохшиеся полбутылки недопитого Петтигрю дешевого вина. Он отправил все это в мусорный бак и примирился с мыслью, что придется идти за продуктами.
***
Старой бакалейной лавки Бремса на положенном ей месте не оказалось, но вместо нее в пяти кварталах от тупика нашелся большой магазин, призывно подмигивающий световыми коробами в витринах. Из него выходили люди, нагруженные пакетами со всевозможной снедью, и он решился зайти.
Охранник на входе посмотрел на него неприветливо, буркнул что-то про наркоманов и следовал за Снейпом по всему магазину, пока тот разбирался в необходимости ему тех или иных товаров, изучая рекомендации производителей и приходя к выводу, что нужных ему вещей слишком много, а денег в кармане слишком мало. В итоге он приобрел зубную щетку, пасту и прочие необходимые средства личной гигиены, фунт телятины, немного картофеля и свежих овощей, десяток яиц, упаковку бекона, чай и пакеты для мусора, которые за невозможностью пользоваться очищающими чарами счел вещью жизненно необходимой. В отделе, торговавшем спиртным, он долго стоял, разглядывая незнакомые этикетки, и, в конце концов, решился на приобретение бутылки самого дешевого виски. Он же вышел из тюрьмы. Такие события, вроде как, принято отмечать. В его жизни праздники всегда были какими-то хаотичными и нелепыми, организованными кем-то другим, так что идея напиться в одиночестве не выглядела такой уж мрачной перспективой.
***
Водопровод долго недовольно бурчал, что его побеспокоили, пока, наконец, не сдался, плюнув на пыльную посуду ржавой водой. На кухонном столе белела бумажная салфетка и стоял одинокий бокал. Унылое зрелище, если бы не аппетитный запах рагу из кастрюльки. После той бурды, которой кормили в Азкабане, он приятно щекотал ноздри, заставляя желудок урчать еще громче. Но он не позволял себе даже пробовать еду, пока все не было окончательно готово, опасаясь, что уже не сможет остановиться, пока не насытится, пусть даже обжигая нёбо. Поэтому он то и дело находил себе занятие. Вытирал пыль с полок на кухне, мыл тарелки и столовые приборы. Чем не тихий вечер одинокого джентльмена? Пусть не слишком джентльмена и слишком одинокого. Такого одинокого, что ему даже не с кем разделить дерьмовое виски. Не то чтобы он об этом сожалел.
Когда еда, наконец, была выложена в тарелку, а стакан наполнен жидкостью, которая воняла дохлыми докси, он отсалютовал бокалом паутине под потолком и произнес первый пришедший в голову тост:
- За тупик…
Дом выразил некую солидарность, хлопнув форточкой. Было ли это плохим предзнаменованием или хорошим - Северус Снейп не знал и знать не хотел, потому что по мере насыщения увеличивалось и потребление виски, а его отвыкший от алкоголя организм выбрал единственный доступный досуг на этот вечер: блаженно хмелеть. Так что в итоге между спальней и диваном Северус выбрал диван, потому что никак не мог решить, по какой из двух лестниц подняться наверх.
***
Весь следующий день был посвящен мукам похмелья и уборке, которой Снейп себя намеренно наказал за невоздержанность в возлияниях. Как оказалось, чистить руками камин, стирать шторы и постельное белье - занятие не из простых. К вечеру Северус устал так, что, казалось, готов был второй раз в жизни продать душу, только на этот раз не за мудрость, власть, богатство или свободу, а за банального домового эльфа. Дом сопротивлялся наведению порядка, прятал по углам пыль, жалобно стонал старыми трубами, но Снейп решил не обращать на его капризы никакого внимания. Поужинав яичницей с беконом и пересчитав остатки наличных, он испытал еще один острый приступ желания напиться. Нужна была работа. Но какая? Чем Мастер Зелий и профессор ЗОТС мог заняться в мире магглов? Вряд ли сейчас ему пригодятся навыки в шпионаже. После долгих раздумий Снейп решил, что ему хочется уже чего-то большего, чем просто выпить. Может, острый нож или веревку и мыло? Но... «Выживать - это то, что тебе лучше всего удается. Ну, давай, порадуй весь мир и просто сдохни. Думаешь, хоть кто-то заплачет о тебе? Нет. Они даже некролог печатать не станут. Всем итогом твоей жизни будет то, что кто-то вроде Поттера придет плюнуть на твою могилу. Может, все же не стоит доставлять ему удовольствие?». Северус задумчиво пригубил остывший чай. Он очень не любил гнуться, еще меньше ему нравилось ломаться, и если он чего-то не мог терпеть - так это доставлять удовольствие людям с фамилией Поттер. А потому он помыл посуду и отправился приводить в порядок свою одежду.
Ночью, лежа в постели, он удивлялся категоричности принятого решения. Зачем продолжать жить, если это и не жизнь вовсе? Ответа не было, но что-то в этом мире его еще держало. Может, желание не подводить свою последнюю мечту? Он всегда жаждал свободы. Он убивал и выживал ради нее. И вот теперь она была - убогая, изуродованная, жалкая, - но свобода. Теперь все зависело только от его выбора и решений. У Северуса Снейпа больше не было хозяев. Все решения в своей жизни он мог принимать сам, даже если это было решение в целях экономии отказаться от ужинов.
Спустя четыре дня и отказа от обедов он сидел на лавочке в восточной части города и всерьез размышлял о том, чтобы сварить из еще остававшихся в доме ингредиентов какое-нибудь запрещенное зелье, превратить с его помощью во что-то мерзкое пару особенно шумных соседей и отправиться в Азкабан. Там, по крайней мере, будут крыша над головой, трехразовое питание и отсутствие необходимости самому что-то решать. И на этот раз ему с радостью дадут пожизненное заключение.
Весеннее солнце припекало, но еще прохладный ветерок назойливо лез за воротник. Шумели горожане, спешившие куда-то по своим делам, мимо равнодушно проносились машины. Все вокруг было таким чужим... Как он мог верить, что во всем этом красочном многообразии жизни и ему найдется немного места?
Сначала Северус решил попытать счастья в книжных магазинах. Он всегда много читал и полагал, что хорошо разбирается в маггловской литературе. Он и разбирался... Вот только первое же собеседование показало, что недостаточно. Он ничего не смыслил в современных изданиях. Хозяйка первого магазина, в котором он попытал счастья, сыпала какими-то совершенно незнакомыми терминами, а когда он поинтересовался, что такое триллер, а она, смутившись, пояснила, Северус понял, что этим словом можно охарактеризовать его жизнь, и не стал уточнять значения остальных непонятных терминов. Естественно, от места ему отказали. Попытки проваливались одна за другой. Он, в общем-то, понимал работодателей. У него не было диплома, который они не сочли бы странным, и никаких рекомендаций. Для них он был немолодым, некрасивым, нелепо одетым мужчиной, который никогда нигде не учился и не работал. После книжных магазинов он начал обходить кафе и рестораны в попытке устроиться на кухню хотя бы мыть посуду, строительные компании, где требовались разнорабочие, но везде получал отказ. Если работа была - на нее брали желавших немного подработать юных идиотов. За несколько дней Снейп получил сорок восемь отказов. Было от чего отчаяться, но он не мог себе этого позволить, поэтому сегодня пошел пешком через весь город, чтобы попытать счастья в почтовой службе, но и там ему сказали «нет».
В кармане звенела какая-то мелочь, дома в старом холодильнике оставалось еще одно яйцо, а на дне банки - заварки на полчашки чая. Поэтому спешить было некуда, и он просто сидел на скамейке, позволяя весне отравлять себе настроение ее неуемной безумной радостью.
- Урод, - на скамейку рядом с ним сел симпатичный, но очень злой парень, говоривший по маленькому беспроводному телефону. Снейп уже привык видеть такие у людей, говорящих «Извините, но мы не можем преложить вам...». – Да, он только что меня уволил. Нет, ну какой козел! Ну, наврал я ему про то, что гей? Какого черта! Я в Лондоне работал барменом, у меня, в конце концов, есть класс, о котором его вшивому клубу только мечтать. Но знаешь, что этот гомик мне сказал? Он не берет на работу гетеросексуалов, а тем более - лгунов. Козел. Нет, Патрик, конечно, я расстроен, в конце концов, в этом городишке в клубах редко платят такие хорошие деньги. Ради этого стоило приврать. Нет, я не знаю, кто рассказал ему о Джейн. Ты не спросишь своего приятеля Джона, в тот паб, о котором он говорил, еще требуется бармен? Черт меня дернул однажды влюбиться в девчонку из Галифакса и сделать ей ребенка. Жил бы себе в Лондоне...
Это не имело ничего общего с планом. Просто, видимо, степень отчаянья была таковой, что вернулась старая привычка действовать быстро и четко, даже если эти действия порой оказывались рискованными. Снейп встал, отряхнул пальто и, холодно глядя на соседа по скамье, привлек его внимание к себе, решительным жестом отведя руку парня, которая сжимала трубку, от уха.
- Какого...
Но Снейп не дал ему договорить.
- Откуда вас уволили?
Тот, видимо, решил не связываться с психом и махнул рукой в сторону двухэтажного здания на другой стороне улицы, на котором красовалась вывеска «Сад шипов». Снейп оценил хороший вкус владельца. Лаконичные прямые линии, утонченный серо-жемчужный оттенок стен. Большие окна, занавешенные тяжелыми бархатными шторами, металлические двери и голубой неон букв, окутанных выполненными из стали ветками терновника. Там, в этом здании, было то, что он действительно умел: смешивать разлитые по бутылкам жидкости, каждая из которых имеет свой вкус, аромат и консистенцию, предугадывать наперед полученный результат и подчеркивать тончайшие нюансы. Как же он не подумал об этом раньше?
Отпустив руку парня, который тут же начал жаловаться неизвестному Патрику на психа, что к нему только что приставал, Снейп решительным шагом направился к клубу. Двери приветливо ему скрипнули, пропуская в приятный полумрак пустого зала с мягкими темно-синими диванами и серебристыми столиками, широкой сценой и длинной стойкой современного, подсвеченного неоном бара, в котором какой-то накачанный смуглый мужчина лет тридцати, очень высокого роста, в строгой белой рубашке и классических темно-синих джинсах разгружал коробки со спиртным.
- Мы закрыты до восьми, – он не обратил на Снейпа ни малейшего внимания, отреагировав скорее на скрип двери.
- Я знаю, мне нужно поговорить с хозяином клуба.
Мужчина закончил вынимать из коробки бутылки и только потом окинул его оценивающим серьезным взглядом.
- По какому вопросу?
- Я по поводу работы барменом.
- С чего вы взяли, что нам нужен бармен?
- Какой-то парень на улице сказал по телефону, что его только что отсюда уволили. Не думаю, что за десять минут вы нашли ему замену, – холодно сказал Северус.
- Нет, не нашли, - приятный мелодичный голос с легкой чувственной хрипотцой заставил его обернуться и посмотреть на странное существо, что взирало на него так гневно, словно он был виноват во всех смертных грехах. Это был стройный юноша лет двадцати, но, возможно, он просто так молодо выглядел. Он казался хрупким, миниатюрным и невероятно женственным. Все линии его удивительно пропорционального тела были плавными и изящными. Волнистые белокурые волосы спадали до покатых плеч, прозрачная обтягивающая майка подчеркивала тонкую талию и молочно-белый подтянутый живот с крохотной аккуратной впадиной пупка, акцентируя внимание на розовых выпуклых сосках, в одном из которых красовалось колечко из белого золота. Джинсы, опущенные так низко, что едва держались на костях таза, были скроены так, чтобы ни в коей мере не скрывать длину ног и их стройность. Это существо было окружено такой терпкой чувственной аурой секса, что Северус неожиданно вспомнил, что он действительно был геем в те времена, когда его еще хоть немного волновал вопрос собственной сексуальности. Тем более что к восхитительной фигуре прилагалось очень красивое лицо с идеально очерченными скулами, маленьким прямым носиком, пухлыми чувственными губами и бледно-голубыми, почти прозрачными глазами. Вот в них и таилось разочарование. Судя по тяжелому взгляду и нахмуренным бровям, это существо обладало вздорным, раздражительным и капризным характером. Парень окинул его мрачным взглядом с ног до головы и презрительно покачал головой:
– Ну, уж нет, мистер, вам с таким лицом и в таких тряпках надо обслуживать исключительно поминки.
Не то чтобы Снейп был с ним не согласен, но пути назад не было.
- Значит, вы владелец?
Парень кивнул.
- Точно, и у меня нет для вас работы, - Северус подошел к этому вызывающе грубому типу, наклонился и поцеловал его, стараясь самому получить от этого процесса некоторое удовольствие. Не вышло, потому что парень быстро вырвался, отскакивая в сторону и вытирая губы. – Эй, какого черта!
Снейп спокойно снял пальто и положил его на стойку. Зашел за нее, взял с полки несколько бутылок, этикетки которых ему ни о чем не говорили, отвинтил несколько крышек, вдыхая аромат.
- Я думаю, что достаточно показал вам, насколько я гей, а теперь собираюсь убедить в том, что я еще и хороший бармен.
Старые навыки возвращались легко. У него тоже был отвратительный характер и привычка шокировать людей.
Хозяин клуба взглянул на загорелого здоровяка.
- Джеймс, ты не собираешься вышвырнуть его отсюда?
Тот равнодушно пожал плечами, протягивая Снейпу шейкер.
- Кай, пусть он попробует.
Северус взял у него шейкер.
- Спасибо.
Лицо Джеймса оставалось невозмутимым. Пожав плечами, он вернулся к прерванной работе. Блондин обиженно сел на высокий табурет.
- Ладно, посмотрим, чем ты сможешь удивить меня настолько, что я найму тебя, рискуя распугать всех своих клиентов.
Кай сделал глоток из последнего, двадцатого по счету поставленного перед ним бокала. Его лицо оставалось все таким же недовольным, когда он обратился к Джеймсу:
- Он мой новый бог. Чертовски уродливый, но бог, – только после этого он посмотрел на Снейпа. – Ладно, это великолепно и я не знаю ни один из этих коктейлей. Как они называются?
Северус пожал плечами.
- Сами придумаете.
Кай смотрел на него с подозрением.
- Ты хочешь сказать, что это была импровизация?
- Да.
- Но ты сможешь повторить достигнутый результат?
- Конечно. Ну, так что, у меня есть работа?
Кай задумался.
- У меня есть условия.
- Какие?
- Я не позволю тебе разрушить репутацию моего клуба как самого стильного заведения для геев между Манчестером и Лидсом. А значит, прежде чем ты сегодня вечером приступишь к работе, в обязательной программе - стилист, поход по магазинам и стоматолог. Если нужны деньги, ты соглашаешься, если нет - проваливай.
И все же это было мстительное существо. Но работа было нужна, к тому же Северус осознал, что это занятие могло доставить ему удовольствие. Почти та же алхимия, пусть с более ничтожным результатом, но это тоже позволяло пленять чувства и околдовывать умы.
- У меня нет денег на подобные экспромты.
Кай пожал плечами.
- Ничего, я потом вычту из твоего жалования. Хоть как тебя зовут, мистер?
- Северус Снейп.
Кай задумался, и он уже начал подозревать, что сейчас его, ко всему прочему, еще и переименуют, но наглый мальчишка только пожал плечами.
- Сойдет. Жди здесь. Я схожу за курткой и мы поедем делать из монстра человека.
Когда он ушел, Снейп принялся расставлять по местам бутылки. Молчаливый Джеймс взглянул на его работу и подвинул Снейпу пару еще не распакованных ящиков, указав на дверь за стойкой:
- Кладовая, - и ушел, чтобы вернуться через минуту с сэндвичем и чашкой кофе и поставить все на стойку перед Снейпом. – Ешь, а то выглядишь так, словно сейчас свалишься на пол. Сегодня я сам все закончу.
- Не свалюсь, - Северус взял сэндвич, стараясь есть медленно, с достоинством, а не набрасываться на еду, как семикурсник после тренировки по квиддичу, и увидел протянутую широкую ладонь.
- Я Джеймс Сторм. Вообще-то, отвечаю за безопасность, но параллельно занимаюсь еще кучей всевозможных вещей, от решения финансовых вопросов до работы с нашими поставщиками.
Снейп пожал руку, предпочитая вести себя вежливо с человеком, который дал ему шанс.
- Наверное, проблем хватает?
- Да как везде. На Куколку не обращай внимания. У него полно своих заморочек, вот он и срывается на всех подряд.
- Куколку?
Джеймс хмыкнул.
- Ну, иногда он может достать даже святого. Его жутко злит это прозвище, а мне иногда нравится его злить.
Предмет их разговора как раз в этот момент спускался по лестнице, на ходу натягивая куртку и выкрикивая в трубку:
- Что значит - заболел? Либо ты сегодня приходишь и положенные три номера трясешь своей задницей на сцене, либо я сейчас приеду и лично засуну в нее градусник. И пусть только он покажет температуру меньше, чем ты говоришь! Вот и умница. Опоздаешь - клянусь здоровьем бабушки, уволю к чертовой матери, – повесив трубку, он повернулся к Снейпу. – Ну, чего ты ждешь, старый козел? Думаешь, я собираюсь потратить на тебя весь свой день?
Снейп подавил желание усмехнуться. Сейчас это существо ужасно напомнило ему Драко Малфоя, раздававшего приказы своим вассалам. Вот только он не был ни Крэббом, ни Гойлом, так что этому «Малфою» не повезло.
Он нарочито медленно доел сэндвич, сделал глоток кофе и поднялся, надевая пальто.
- Как скажешь, Куколка.
На щеках парня вспыхнул румянец.
- Да ты...
- Старый козел, я помню. А теперь поторопимся, если вам так дорого ваше время.
И он направился к выходу той стремительной, но плавной походкой, которую так ненавидели его студенты.
- Мудак, - бросил ему в спину Кай.
Снейп повторил, не обернувшись:
- Как скажешь, Куколка.
Когда он открывал дверь, мимо него пролетело что-то гневно рычащее, а за спиной тихо смеялся Джеймс. Похоже, ему действительно может понравиться эта работа.
***
- Ужасно...
- Отвратительно...
- Шире, я сказала, и не надо сверлить меня взглядом. Тут только я вправе что-то сверлить.
Он не знал, какое зелье ему вкололи, но дал себе слово выяснить. Иначе что заставило его терпеть все эти издевательства? Стоматолог, жуткая дама лет пятидесяти, продержала его три часа с открытым ртом, после чего удовлетворенно кивнула.
- У вас здоровые зубы, если вы в состоянии так ими скрежетать. Я поставила пару пломб и сделала отбеливание. Судя по всему, это первая в вашей жизни подобная процедура. Рекомендую повторить через полгода, если продолжите пить чай такой крепости и черный кофе.
В приемной его ждал Кай, продолжавший воевать с кем-то по телефону. При его появлении он повесил трубку.
- Улыбнись? – потребовал наглец.
- Как ска...
- Ладно, я и без того доверяю доктору Льюис, – Снейп зло оскалился, изобразив свой фирменный уничтожающий взгляд, но этот молодой придурок даже не смутился. – Ну вот, я же говорил: отличная работа. И лучше не улыбайся моим гостям. Мне не нужны сердечные приступы в клубе.
***
Стилиста Северусу удалось запугать. Пухлый парень с взглядом довольной поглощением свежего сена коровы и невероятной прической с прядями, окрашенными в разный цвет, стушевался, едва Снейп, услышав об идее превратить его в блондина, мечтательно посмотрел на ножницы, лежащие на столе.
- Нет, не стоит, - заметил Кай. - Так он утратит все то брутальное, что в нем еще осталось. Что, внешность - наследство от дяди-вампира?
Снейп усмехнулся.
- Ну, почти.
- Ладно, если без кардинальных перемен, то...
Дальше Северусу мыли голову, втирали в волосы и лицо какие-то вонючие составы, стригли, сушили шумной штукой, снова чем-то брызгали, пока девица с проколотым в нескольких местах носом занималась его маникюром. Количество дырок на ее лице настолько поразило Снейпа, что он увлекся попыткой отыскать в их расположении и причудливом сочетании различных серебряных украшений какую-то симметрию. Она отсутствовала. Но процесс поиска успокаивал.
- Готово, - стилист сдернул с него накидку и развернул кресло к зеркалу. – Ну, как вам?
- Алан... - прочувствованно сказал Кай. – Ты гребаный жирный бог.
И Северусу хотелось с ним согласиться. Его волосы впервые в жизни выглядели чистыми! Не то чтобы он не следил за собственной внешностью. Но все его усилия в этом направлении преследовали одну цель - не выглядеть нелепым и жалким. Не быть таким, как в детстве, когда даже новые трусы можно было получить только в качестве подарка на Рождество. Когда рукава рубашек были все время коротки, а их манжеты обтрепаны. Когда носки часто были непарные, потому что один их них уже не поддается штопке, а если их просто выкинуть, то придется носить стоптанные башмаки на босу ногу. И он не был таким. В рамках своих средств, которые всегда были весьма скромными из-за того, что, будучи одним из лучших в мире Мастеров Зелий, он довольствовался должностью учителя - пусть даже в лучшей в мире школе магии, но это не делало щедрее Совет попечителей. Зато его вещи всегда были новыми и чистыми, у него было столько трусов и носков, что он мог выбрасывать их, нося по одному дню. А внешность... Она всегда была ужасной. Говорили, что для мужчины это не главное. Он верил, что еще оставалось делать. Одной из самых ужасных вещей были его волосы. Староста школы Люциус Малфой поверил, что он не нарочно позорит лицо факультета Слизерин своим небрежным видом, только когда заставил Нотта и Розье поймать неряшливого первогодку и собственной царственной рукой вымыл ему голову. Но через полчаса, когда мокрый и униженный Северус сидел в гостиной своего факультета, представленный на всеобщее обозрение, его пряди, высыхая, снова приобретали и свою тяжесть, и жирный блеск. Что ж, это хотя бы избавило Малфоя от желания повторить опыт. Вот такие у него были волосы, и с этим смирился даже сам Северус, но, видимо, этот маггл считал иначе. И прав в итоге оказался именно он. Они выглядели восхитительно - мягкие, густые и шелковистые, собранные в нарочито небрежный хвост, из которого выбивалась пара прядей, благодаря чему его нос уже не казался таким огромным, все внимание акцентировалось на интересной форме бледных губ и невероятно больших глазах, окруженных по-мужски короткими, но очень густыми ресницами. Но это были не все сюрпризы. Кожа, лишенная жирного блеска, стала просто белой, как снег, морщины казались менее заметными и оттого не столько злыми, сколько печальными.
Стилист Алан, по всей видимости, довольный его замешательством, отчитывался Каю:
- У него очень проблемные волосы, и я решил, что единственный способ их подсушить - это покрасить. Заодно, как видишь, убрал седину. Плюс специальный шампунь, бальзам и крем для волос, ну, и для кожи маска и химический пилинг. Все это он может приобрести в нашем салоне. Небольшая стрижка - и, как видишь...
- Упаковывай свои суперсредства, – скомандовал Кай и обратился к Северусу: – Может, ты и козел, но, как выяснилось, не такой уж старый.
Он заставил себя оторваться от собственного непривычного отражения в зеркале.
- Знаете, Куколка, я не в настроении сейчас с вами спорить.
В ответ он получил усмешку.
- Что так? Мечтаешь побежать подрочить на собственное отражение?
- Хотите привить мне собственные привычки? Не стоит, право. Но если вам так не терпится пойти насладиться зеркалом и собственным обществом, я, разумеется, могу, как хороший сотрудник, немного подождать своего нанимателя.
- Мудак.
- Мне попросить для вас салфетки и какой-нибудь увлажняющий крем? Это входит в условия приема на работу?
В ответ прозвучало что-то вроде «агрх».
- Иди к машине и жди, пока я расплачусь.
- Как скажете, сэр.
Северус Снейп вышел из салона с усмешкой. Это был какой-то правильно хороший день. Даже Кай был правильным. Впервые у него появился начальник, перед которым он не испытывал ни страха, ни почтения. Забавный маленький маггл, который решил, что раз у него есть зубы, то он вправе кусаться. И было не так уж важно, что все это происходит в неправильном мире, и это наглое существо не поставишь на отведенное ему место одним взмахом палочки. Это была до одури приятная мысль. Он все еще был жив... Жив, несмотря ни на что, и он мог себя склеить. Склеить из осколков нового Северуса Снейпа, не такого уж чужого и непонятного, настороженного, готового первым нанести удар, не верящего в людей и в себя, но уже свободного и все еще в чем-то одаренного, не бесполезного, не бесцельного.
***
- Нет.
- Да.
- Нет.
- Уволю на хрен!
- Когда уже потратили на меня столько денег?
- Пофиг. Это что - какая-то особая извращенная ненависть к кожаным штанам?
- Можете считать, что да.
Как ни странно, Кай не стал с ним спорить. За время, что они бродили по магазинам в центре Галифакса, Северус понял, что его работодатель - не только красивый истерик. У него были свои тайны и свои правила. На некоторые слова он реагировал очень странно. Вот как сейчас. Стоило Северусу почти признать, что определенные вещи вызывают в нем острую неприязнь, Кай сразу отступал. Не было даже ехидных реплик в ответ.
- Тогда вот эти?
- Смеетесь?
- Нет. Они подчеркнут, что у тебя все же есть задница.
- Смеетесь?
- Нет, померяй.
- Ни за что!
- Что, и к джинсам ненависть?
- Нет...
- Тогда одевай или уволю. Считай это рабочей формой.
- Как скажешь, Куколка.
- Иди на фиг, а... И вот эту рубашку.
К компромиссу они так и не пришли, Снейп сдался после пятого особенно многозначительного «уволю». Ему действительно нужна была эта работа, а потому гора вещей, выбранных Каем, все росла. Он разглядывал в зеркале незнакомца, который представал во все новых образах. Но среди них не было одного - того, что он так жаждал разглядеть. Немолодого волшебника, консервативного в своих вкусах. В зеркалах просто больше не отражался волшебник. На него смотрел маггл. Что за ненавистное слово. Конечно, он отличался от его отца. Не был грубым, разочаровавшимся в жизни алкоголиком с огромными кулаками и голосом, настолько громким, что он звучал в ушах до сих пор. «Змееныш, ведьмино отродье»... Ну да... Все о нем. Нелюбимом, нежеланном, с рождения не знавшем ничего, кроме слез и боли. Мама плакала, когда его бил отец. Плакала, но никогда не вмешивалась. Она только исцеляла потом его сломанные ребра и с уже ненужной нежностью гладила по лбу. А он все силился понять, как она могла так преданно любить чудовище. Как смела от него родить? Почему бы ей не мучиться одной, если это ее выбор? Зачем было обрекать на такие страдания еще кого-то? Неужели она надеялась, что его появление на свет что-то изменит? А может, и изменило? Теперь им было в чем соревноваться? Отец издевался над ним, словно пытаясь понять, как много она может исправить этой своей дурацкой указкой, словно надеясь, что однажды она все же не справится и вся эта ее магия потерпит одно сокрушительное поражение. И это случилось, но его мать уже ничего не могла об этом знать.
*** Все произошло через неделю после ее похорон... Его некому было вылечить. Северуса рвало на пол собственной кровью, пока отец запивал на кухне свой успех. Он хотел умереть. Просто лежал на полу и не находил в себе силы жить. Побег... Не то чтобы он не думал... Думал так много, что у него начинались приступы мигрени. Полиция? И что дальше? Приют? Нет, ему было недостаточно, чтобы «этот» - он больше не находил в себе сил звать его отцом - оказался в тюрьме. Убить? Взять палочку и покончить со всем этим? Это значило проиграть. Означало, что все годы, потраченные на обучение, на то, как он терпел насмешки, на попытку вырваться из ада, в котором он всего лишь жалок и беспомощен, закончатся Азкабаном. И Северус уже никогда не сможет обрести свободу. Стать кем-то, кто способен вырваться из этого мира странных, больных, убогих людей в тот, который в угоду собственным страстям покинула его мать. Авроры? Их власть на магглов не распространялась, но ведь они могли бы помочь?.. Возможно, став одним из них... О, да, он просто должен немного потерпеть, пока не станет полноправным членом колдовского мира, и тогда... Тогда он сам покончит со всем этим. Он не хотел убивать своего отца. Это случилось позже, когда нашлись те, кто сумел ему объяснить. Кто сказал: «убей, чтобы очиститься»... Пусть они не знали, от чего именно, но верно подобрали слова. И он был готов, был так чертовски готов идти до самого конца, не зная, к чьему именно виску в итоге приставит палочку. Но он хотел, мечтал, запереть этого человека в этом проклятом доме, чтобы он сам захлебывался от собственных криков, чтобы ему тоже некого было звать на помощь.
...Как он тогда тяжело дышал, понимая, что никогда не найдет ответа на свой вопрос, сжимая в руке жесткую маггловскую бумагу и разбивая кулаки о стену. Этот ублюдок просто умер, не дав ему возможности ответить самому себе. Напился до одури и упал в реку, навсегда уходя от вопроса «Почему?». За что все «это» Северусу Снейпу? Чем, черт побери, он заслужил? Ведь Бог, Мерлин - или кто там еще есть - не наградил его ни одним из своих щедрых даров - ни красотой, ни умом, ни силой, ни могущественной магией. Так за какой дар он так платил? Значит... Возможно, так страдали только те, кто был слаб?
Тогда он поклялся себе найти силу и обрести ее. Порою даже казалось, что обрел. Потому что смог вернуться в тот дом, лечь в свою постель, где часто вздрагивал до рассвета, ожидая услышать нетвердые шаги на лестнице. Он даже смог спать... Впервые уснуть не с тем незаконченным кошмаром, но уже с иным. Видеть в нем лица других людей, тех, кого он продал и предал. Видеть в них обреченного ребенка чудесной доброй девочки. Немного странной, что глядела на него порой с нежностью, которую он так ненавидел, а порой ему удавалось вывести ее из себя достаточно, чтобы увидеть то презрение, которого желал...
Она единственная изменилась. Она посмотрела ему в глаза, когда он разбивал свои руки, единственное, что в нем когда-либо было красиво. Северус так и не смог понять, откуда в ней это. Если честно, то он даже не пытался. Просто у нее было огромное сердце, способное не только почувствовать, но и принять чужую боль. Она просто обнимала его за талию, молча, прижав лоб к его плечу, и не мешала калечить себя, пока его гнев не угас. У них не нашлось слов. У него - злых, чтобы оттолкнуть ее в сотый раз, а у нее - иных, теплых, способных хоть что-то исправить. Потому что в жизни иногда случается непоправимое.
Она поняла его боль даже лучше, чем он сам, потому что на следующий день он увидел, как она впервые улыбается Поттеру, словно подчеркивая: время детских игр прошло, и если ты до конца уверен в выборе, просто его сделай. И пусть, твою мать, все будет сложно и не идеально, но если ты веришь, что это то, что тебе нужно... Возьми, пока жизнь не отняла это. Он тоже сделал выбор, который убил ее, такую неразумную и такую прекрасную.
Он медленно приходил в себя. Давно он не был столь открыт... Столь беззащитен. Может, это странный привкус свободы? Даже в Азкабане он не позволял себе эти воспоминания.
Кай был действительно странным. Словно почувствовав его настроение, он улыбнулся с нарочитой вежливостью. Может, этот человек и любил поплавать в озере гнева, но он был не из тех, кто станет бить лежачего противника, увидев его слабину.
- Вполне, – он сунул в руки Снейпа пакеты с вещами. – Это можешь не снимать. Идем.
Северус бросил взгляд на незнакомого мужчину в белой рубашке, выглядывающей из ворота черного пуловера, в серых джинсах, и подавил желание спросить: «Куда?».
А на улице царила весна, и она, пытавшаяся ему улыбнуться, была особенно нелепа.
***
- Это ничего не значит. Тебе лучше запомнить. Я просто хотел немного потрахаться.
Кай натягивал свои джинсы и чертыхался в поисках прозрачной майки. Он выглядел странной, неправильной райской птицей, залетевшей по ошибке в его спальню. Ту самую детскую спальню с узкой кроватью, но... Да, это была курящая и ругающаяся матом, но все же синяя птица. Предвестник каких-то очень нужных перемен.
- Как скажешь, Куколка.
- Отъебись, - Кай нашел свой ботинок и сел на край кровати, натягивая его. – Если хочешь мое мнение - это было ужасно.
Это было хорошо. У Северуса слишком давно никого не было, но какие-то инстинкты, должно быть, еще не дали сбой. Нет, это было замечательно - снова прикасаться к теплой, живой плоти. К кому-то, способному своей немного агрессивной улыбкой разогнать всех демонов. Может, поэтому Снейп его впустил, подсознательно ожидая чего-то подобного. Ему нужно было это, чтобы начать новую жизнь, пусть даже с новыми монстрами, но это будет теперь мир его собственных решений. Не приказов... Ни от кого больше он не потерпит приказов. Поэтому, когда подвезший его Кай пожелал убедиться, что этот кошмарный дом внутри настолько же ужасен, он только пожал плечами, предлагая войти, но предостерегая, что на чай вряд ли стоит рассчитывать.
Парень обошел весь первый этаж, заинтересованно рассмотрел корешки книг.
- Не думал, что ты любишь фантастику. Ну и где тут спальня?
Снейп прислонился к косяку двери, скрестив на груди руки.
- Зачем тебе?
Кай пожал плечами.
- Как насчет небольшого дружеского секса?
- Поцелуй не убедил в моей ориентации?
- Знаешь, я плачу такие хорошие деньги, что в Галифаксе за такую зарплату меня даже мэр расцелует и станет утверждать, что всегда мечтал, чтобы его звали Джейн.
- Я не мечтал, чтобы меня звали Джейн.
Кай усмехнулся.
- Тем более подозрительно. Ну, так что?
- Ты со всеми своими сотрудниками спишь?
- Нет, не со всеми, но ты можешь положить начало традиции. Если ты еще не заметил, я чертовски привлекателен. Давай, шанс трахнуть такое сокровище выпадает раз в жизни.
Северус решил, что абсолютно ничего не теряет. Собственная репутация в глазах этой Куколки волновала его меньше всего.
- Хорошо, ты сверху.
- Чего? – похоже, ему удалось кого-то шокировать.
Снейп пожал плечами.
- Не я тут претендую на роль бога секса.
Но парень уже взял себя в руки и усмехнулся.
- Все бывает впервые, даже если тренироваться приходится на устаревшей модели тренажера. Тащи свою худосочную задницу в спальню. Ты же не ждешь, Джульетта, что я понесу тебя туда на руках?
Он усмехнулся.
- Как скажешь, Куколка.
И получил в ответ многообещающее:
- Я тебя затрахаю.
Когда они поднялись по лестнице в спальню, Снейп быстро разделся под изучающим взглядом своего партнера. Он уже давно смирился с некрасивостью собственного тела. В его жизни случалось выслушивать массу ехидных комментариев от не слишком вежливых партнеров, так что смутить его было сложно. Кай не торопился снимать одежду, с любопытством его разглядывая. Снейп, избавившись от брюк и одновременно трусов, аккуратно повесил их на спинку стула и презрительно замер, скрестив руки на груди, чтобы дать парню время разочароваться по полной программе. Комментарий последовал немедленно:
- Мумия с отличными причиндалами.
- Причиндалами?
- Я говорю о твоем члене, королева Виктория. Боже, где ты провел последние лет двадцать? В тюрьме для особо опасных боттомов? А теперь марш в кровать и наслаждайся шоу.
Снейп решил не уточнять, кто такие боттомы. Вместо этого он опустился на грубые прохладные простыни и подложил под спину пару подушек.
- Как скажешь, Куколка.
Кай самоуверенно улыбнулся и начал свое показательное выступление. Что ж, раздеваться этот парень умел. Двигаясь под одному ему слышную музыку, он скользил по своему телу самыми кончиками пальцев, медленно кружа ими вокруг пупка, задевая соски. Через минуту улыбка на его губах стала иной - томной, чувственной, он словно забыл о единственном зрителе, целиком отдавшись творимому действу. Когда майка полетела на пол, Кай откинул голову назад, позволяя волосам рассыпаться по плечам, и принялся ласкать пальцами шею и плечи. Это было очень эротичное зрелище, Снейп поймал себя на мысли, что рука сама скользнула к наливающемуся кровью члену и принялась медленно скользить по нему в такт движениям узких бедер.
В этот момент Кай на него посмотрел, у него были очень холодные глаза с расширенными зрачками, словно, лаская себя, он сейчас чувствовал не только наслаждение, но и боль. Эта странная боль была такой непонятной, что Северус испытал желание приблизиться и ласково погладить его по щеке. У него с этим магглом было что-то общее. Должно быть, не только за его спиной стоял легион демонов. Пойманные в странный контакт, их глаза пожирали боль, что таилась на их дне. Они словно обменивались ею. И это было хорошо. Как-то очень правильно и нужно. Он протянул руку, ту, которой только что ласкал себя.
- Иди сюда.
Кай не спорил. Он суетно и совсем не эротично скинул ботинки, расшвыривая их в стороны, за ними полетели джинсы. Белья это странное существо не носило вовсе. В его руку легла прохладная тонкая ладонь, украшенная тяжелым серебряным браслетом. Северус потянулся к нему, чтобы расстегнуть.
- Нет.
Он только ухмыльнулся. Его пальцы уже справились с застежкой. Две тяжелые половинки разошлись, соскальзывая с запястья, и он увидел под ними то, что ожидал. Многочисленные тонкие порезы. Некоторые были старыми, уже побелевшими, другие, наоборот - свежими, еще покрытыми корочкой спекшейся крови. Столь многочисленные на крохотном участке кожи, что это походило на то, как обозленный ребенок бездумно и резко двигает пером, пытаясь рваными штрихами замалевать неудачно нарисованную на полях учебника картинку. Он прижался к этим отметинам губами, нежно лаская их кончиком языка, не спрашивая, отчего и зачем. Ведь сам он не желал сейчас отвечать на вопросы. Кай застонал, доверчиво падая ему на грудь. Застонал так томно, словно эта ласка была самой интимной, самой откровенной. И Снейп не хотел знать, что происходило с ним в жизни. Он не силился понять. Просто разделял что-то, что должно было быть разделенным, вкладывая в это и частичку себя. Попытку примириться с этим домом. Он ласкал не Кая, но эти стены, эту жесткую постель, эти скрипучие окна и старую лестницу, и пусть впервые - но он себя прощал. Прощал собственную убогую, жалкую волю, ибо обнимал еще более хрупкую. Они целовались медленно, томно, как два старых любовника, давно пресытившихся друг другом, - он и этот мальчик, этот дом... Их ласки были нежными, без огня страсти и ее навязчивого жужжания красочных мух в голове. Без приливов и отливов, тепло и ровно. Кожа под его ладонями была удивительно нежной и чувственной. Этот прекрасный мальчик, казалось, был одной огромной эрогенной зоной, отзываясь на каждое прикосновение, на каждую ласку, и он был умел. Может, в его жизни были и более талантливые любовники, но они редко так щедро расходовали на Снейпа свое мастерство. Когда рот Кая полностью поглотил член Северуса, сжимая его горлом, а пальчики одновременно нежно поглаживали мошонку, он, не выдержав, взорвался долгим оргазмом, перебирая пальцами локоны цвета спелой пшеницы, жаждущий оказать ответную любезность.
- Ты, похоже, давно не трахался, - заметило это странное существо, облизывая припухшие блестящие губы. – Или такой фейерверк по поводу моей скромной персоны?
Он провел пальцем по скуле своего случайного любовника.
- Не льсти себе, Куколка, ты пока не выполнил своего главного обещания, – он беззастенчиво обвил ногами тонкую талию. – Так как насчет "затрахать"?
У его любовника почти мгновенно пропала эрекция. Пытаясь ее вернуть, он провел рукой по груди и животу. Медленно зарылся пальцами в густые, аккуратно подстриженные волосы, накрутил на тонкие пальцы несколько завитков, обхватил ладонью член, сделав пару движений вверх-вниз, и раздосадованно застонал, падая ему на грудь, ткнувшись носом в шею, и признал собственное поражение словами:
- Ты все-таки козел.
- Да, наверное, Куколка, – он почувствовал новый прилив возбуждения, поглаживая эту прохладную кожу. – Может, мне тоже стоит поставить пару опытов? – Его пальцы спустились к нежным округлым ягодицам, несколько раз сжав их, они скользнули в теплую расщелину, трогая мягкие крошечные складочки, податливо расступавшиеся даже под такими сухими прикосновениями, они манили... Северус облизал собственные пальцы и вернул их к детальному изучению вопроса. Кай был хорошо растянут и прекрасно контролировал собственное тело. Его мышцы расслабились, беспрепятственно пропуская пальцы Снейпа внутрь, в горячее тепло, узкое, эластичное, пленительное. Он почти сразу нашел узелок простаты и потер его кончиком указательного пальца, чувствуя, как растет член его партнера, упираясь в его живот влажной головкой. О, да, он и сам знал, как приятны подобные ощущения.
- Резинка, - всхлипнул Кай. – Я сейчас... Где-то в джинсах... – Но он не отстранился, только сильнее насаживаясь на трахающие его пальцы.
- Резинка?
Теплый смешок в ключицу.
- Презерватив. Нет, ты точно уникум. Что, последний раз трахался во времена Шекспира?
- Почти... – Северус слегка развел внутри Кая пальцы, теперь не просто поглаживая простату пальцами, а как бы перекатывая между ними маленький бугорок. Боже, неужели Люциус Малфой, проделывая подобный фокус, видел на его лице именно такое вот безумное выражение? – Так для чего нужен этот, как его там?
- О... Средство предохранения.
Он не удержался от ухмылки, посасывая крохотную мочку уха.
- Боишься забеременеть, Куколка?
Шутка не удалась.
- Ага, безумно. Черт, ты вообще о СПИДе слышал? - Кай соскользнул с его пальцев, слез с кровати, весьма соблазнительно нагнулся, поднимая с пола штаны и извлекая из кармана маленький пакетик. Зубами разорвав упаковку, он надел на член Снейпа тонкий резиновый чехол, покрытый какой-то липкой субстанцией с нежным ароматом зеленых яблок. И насмешливо улыбнулся: – Взлет без скафандра невозможен.
После такого странного заявления Северуса оседлали стройные, но неожиданно сильные бедра. И его член, сжатый странной штукой, стал медленно погружаться в горячее, обжигающее тепло. И было так жаль, что весь его шелк, что он мог чувствовать пальцами, терялся в странной чужеродной преграде. Кай медленно опускался на него, закусив губу, пока его округлые ягодицы не коснулись бедер Северуса. Они посмотрели друг другу в глаза до странности разочарованно. Задыхаясь от недополученного удовольствия.
- Черт, да я знаю, это всегда как трахаться с фаллоимитатором. – Может, хоть вибратор включишь, а, человек из викторианской эпохи с большой штуковиной?
Снейп усмехнулся. Он впервые был в данной роли, но отчего-то почти точно понимал, что делать. Чего хотелось бы ему самому... Резким рывком, вызвав стон боли, он сорвал Кая со своего члена и швырнул его на постель, лицом вниз, приподнимая эту соблазнительную задницу и разводя в стороны белые ягодицы. Прошелся рукой по чехлу на собственном члене, собирая с него остатки смазки, затем, с наслаждением, медленно втирая ее в раскрывающийся в ответ на каждое движение его пальцев анус.
- Ты ведь этого хочешь, да? - он стянул бесполезную штуку и бросил ее на пол. Приставляя свободную от оков головку к плоти, что податливо впускала ее, обхватывая жадно, с нарастающим чувственным голодом.
- Черт, - Кай подался назад, резко насаживаясь на его член. – А... – он вскрикнул от боли, приподнимаясь, обхватывая руками его шею. Его волосы щекотали грудь Северуса. – И, старый говнюк, не смей быть со мной нежным.
- Обойдешься, - он никогда не испытывал такого удовольствия. Обычно в постели ему приходилось довольствоваться тем, что принимать чужое мнение как данность, как единственный способ получить хоть толику своего странного грязного наслаждения. Впервые оно было иным - чистым и откровенно взаимным. Он медленно двигался внутри, упиваясь каждой секундой, он боролся с этой задницей, старавшейся править балом, принять его в особенно резком толчке, быть порванной в клочья. Он нежно целовал выступающие лопатки, слегка их покусывая, как хотел, чтобы ему самому... Вот так же... Лаская языком каждый позвонок.
- Скотина... – Кай обмяк в его руках. Мягкий, податливый, прекрасный, он плакал о чем-то своем, доверчиво прижавшись мокрой щекой к его ладони. И больше не устраивал никаких войн. Просто стонал, пока рука Северуса ласкала его член, в такт своим толчкам, и был каким-то даже робким, когда доверчиво прижимал затылок к его плечу и, переплетая свои пальцы с ладонью Северуса на собственном члене, толкался в этот странный двойной замок.
Разумеется, это было «ужасно» - то, как они лежали после, переводя дыхание, почти не касаясь друг друга, и этот его нечаянный любовник курил, выпуская в потолок кольца дыма, беззастенчиво и, наверное, безотчетно втирая в кожу живота собственную сперму. А потом он сказал главное. Все это действительно было не важно и ужасно, потому что так хорошо, что с этим ни один из них пока не мог смириться. Или только Кай? Потому что сам Снейп был свободным, немного пьяным от этого чувства, но совершенно целым.
- Жду тебя в семь. Придешь за час до открытия, познакомишься с остальными. Есть четыре правила, - Кай зашнуровывал ботинки. – Первое: клиент всегда прав. Если он вдруг очень не прав, то с этим разбираешься не ты, а Джеймс. Просто скажи ему. Думаю, он уже подготовил новое меню для бара. Если закажут что-то с незнакомым тебе названием - рецептура в синенькой книжечке на стойке. Старайся не выглядеть идиотом, часами ее листая. Там каталог по названиям. Второе: у меня не бордель, а частный клуб. То есть всё всегда происходит по взаимному согласию. Комнаты наверху сдаются. Если найдется извращенец, что решит тебя в них пригласить, можешь говорить "нет". Если скажешь "да", то это будет ваша частная вечеринка. Тут Джеймса уже звать не стоит. Кто платит за номер - нам без разницы. Но в твоем случае все может происходить только после закрытия. Потому как я тебя не уродливым трахальщиком с большим членом нанимал, а барменом. Третье правило: чаевые в кружку. Сегодня везет тебе, завтра - одному из официантов или танцоров из шоу. Зарплата у каждого своя, но все, что сверху, - общее. Я тут долю не беру, но не потерплю разборок, если ты что-то утаишь. Все, что ты срубишь на сексе с клиентами, - безоговорочно твое, но в рамках первого правила и после основной работы. И четвертое... Никогда не при ком, кроме Джеймса, не смей называть меня Куколкой, иначе я попрошу его оторвать тебе твои яйца и засунуть в твою поганую глотку. Это понятно?
Снейп потянулся на кровати.
- Как скажешь, Куколка.
Голубые глаза зло на него взглянули.
- Не думай, что я шучу.
Снейп покачал головой.
- Я не думаю, но сейчас мы одни, не так ли? Я буду в семь, со всем должным уважением, и, разумеется, мы никогда, как ты изволишь выражаться, не трахались. Просто при первом упоминании мудака или старого козла ты, соответственно, переходишь в разряд Куколок. А вопрос насчет того, где впоследствии окажутся мои яйца, мы оставим открытым. Может, я всегда мечтал попробовать их на вкус?
Кай усмехнулся и неожиданно поцеловал его в губы.
- Знаешь... – он отстранился, закрывая глаза Северуса пальцами. Лаская веки. – Ты ужасный. Ты неправильный и злой. Совсем как я... С тобою я мог бы быть, если прибавишь килограмм десять и сделаешь ремонт в этой лачуге. Ну, так что? Мне стоит передумать и у нас типа роман, Джульетта? Сможешь меня терпеть?
Он усмехнулся.
- А ты меня, Куколка?
- Легко... – по тому, как именно Кай сказал это, стало понятно, что на самом деле это все будет очень не просто.
Но Северус решил: почему нет? Он отказывался в этой жизни от множества вещей, что могли бы быть приятными. И вот у него была работа и красивый сумасбродный, ну или попросту чокнутый, любовник. Может, мир магглов не так отвратителен? Может, именно здесь он сможет достичь чего-то, оставаясь собой? Что, если именно этого ему не хватало? Возможности понять, кто он есть, не разрываясь всю жизнь на две равные части? Полукровка... Сейчас ему оставили только одну кровь - ненавистную, но все еще пульсирующую в венах, и к ней прилагался характер. То, чем он являлся на самом деле. Склочным, озлобленным, но в чем-то гениальным кретином, который выпутается всегда и везде, а возможно, и снова впутается. Так почему, собственно, нет?
- Я не силен в дизайне, но мне нравится твой клуб. Ремонтом займешься сам. Ничего вычурного.
Кай хмыкнул.
- Играем в любовников, старый козел?
Он ухмыльнулся в ответ.
- Нет, Куколка, просто пробуем что-то новое.
- Пробуем? Мне нравится это слово. Будет невкусно - всегда можно выплюнуть.
Он удивительно быстро привык к новой жизни. «Сад шипов» был настолько популярным клубом, что жил в основном даже не за счет крохотной гей-общины Галифакса, но за счет денег клиентов, съезжавшихся со всей страны на феерические шоу в пятницу и остававшихся в номерах на весь уик-энд. В основном это были даже не искатели приключений, хотя попадались и такие, а уже сложившиеся парочки. Этому способствовало все... Удивительная энергия Кая, его умение все держать в своих руках и наступать на горло любому, кто осмелится с ним спорить. Потрясающая выдержка молчаливого Джеймса, всегда собранного, лаконичного и невероятно спокойного, и в этом так не похожего на всех Джеймсов, что Северусу приходилось встречать раньше. Наверное, магии имени все же не существовало. Этот Джеймс стал первым в его жизни если не другом, то приятелем. Им нравилось работать вдвоем до открытия, щепетильно проверяя каждую мелочь, или замкнуться в себе после насыщенной событиями клубной ночи и молча выпить немного виски. Нравилось оставаться в зале последними, после того как официанты, убрав всю посуду и протерев столики, отбывали либо домой, либо в номера на второй этаж в поисках своего счастья. Они с Джеймсом никогда никого не обсуждали и не осуждали, в отличие от словоохотливого повара Эдди, всегда считавшего, кто с кем, зачем и сколько раз, и сокрушавшегося, что его собственная дряблая ирландская задница спрятана в недрах кухни.
Снейп быстро привык к официантам и мальчикам из шоу, которые, поняв, что он не любитель поболтать, а если открывает рот, то может ужалить побольнее босса, отступились от попыток общения, ограничиваясь «привет» и «пока». Это была странная, но очень дружная община, место в которой ему удалось занять во многом благодаря расположению отнюдь не Куколки. Ее душой был Джеймс - молчаливый, замкнутый, но всегда открытый для чужих проблем. Северус сам лично видел, как он утешал одного из мальчиков, после того как мужчина, с которым тот согласился провести ночь наверху, обошелся с ним грубо. А потом, несмотря на протестующие вопли Кая, выволок ублюдка на улицу и одним ударом сломал ему нос.
Куколка был в бешенстве.
- Я же сказал: все, что происходит в номерах, нас не касается. У меня не бордель! Он сам с ним пошел! Так какого хрена?
Джеймс был невозмутим.
- Да, он с ним пошел, пусть даже за деньги, но он не просил его избивать и насиловать. Это не было условием сделки. Он славный добрый мальчик, который мне нравится, и ему причинили боль. Я не мог остаться безучастным.
- Не мог? – Северус видел, как наиграна эта злость Кая. – Не успокоишься, пока не распугаешь всех гостей?
- Если они будут бить и насиловать - то да... – сказав это, Джеймс развернулся и, несмотря на скулящее тело у его ног, вернулся в клуб.
Каю сразу не стало никакого дела до пострадавшего, он даже походя его пнул.
- Заруби на своем крохотном члене, урод: мы не торгуем живым товаром. Чтобы я больше тебя здесь не видел.
Так в чем же был спор? А он казался извечным. Джеймса любили, Кая боялись и порой ненавидели, хотя все вокруг казались очарованными его красотой. Особенно когда он выходил на сцену под звуки томного джаза и занимался сексом, казалось, со всей вселенной, ухитрялся трахнуть своей раскрепощенной пленительной красотой каждого в клубе. Он отравлял мозги и возбуждал так, что время замирало. Все были поглощены созерцанием этой белой, как первый чистый снег, кожи, по собственной воле купающейся в сладком грехе. Вот только его глаза всегда оставались закрытыми, и только Снейп знал, что, распахнись они хоть на минуту, иллюзия рухнет. Впрочем, похоже, знал не он один... Джеймс был влюблен в Куколку. Влюблен так, как, наверно, только и мог любить. Молчаливо, сдержанно, не желая быть униженным этой безответной страстью. Его, казалось, не задевало, когда все еще обнаженный Кай спускался в зал, садился за стойку бара, подставлял Снейпу губы и, лишь прервав поцелуй, требовал себе мохито. Ну что поделаешь, если королева трахается с уродливым барменом... Нарочито, напоказ играет с ним в серьезный роман, намеренно не замечая грустной улыбки короля Артура, чей взгляд обращен даже не к ней, но к святыням Камелота.
- Он любит тебя.
Кай не спросил, кого он имел в виду. Они лежали в одном из не занятых в ту ночь номеров, утомленные взаимным минетом, и курили. К этой вредной привычке отмечать каждый оргазм сигаретой Северус тоже привык как-то очень быстро.
- Я знаю.
Об этом было не сложно догадаться.
- Тогда почему?
Куколка пожал плечами.
- А ты бы с ним смог? Джеймс замечательный. Такой честный, хороший и добрый, что мне все время кажется, что мы с ним живем в разных мирах. Его нельзя не любить, – Кай усмехнулся. – Ну, у меня не выходит, по крайней мере, но я никогда не смог бы с ним жить. Для него я слишком...
- Взбалмошный?
Куколка впервые ответил серьезно:
- Грязный. В моей жизни столько разного дерьма. Я не хочу, чтобы Джеймс пачкался во всем этом.
- А мне, значит, можно?
- А ты не станешь.
Это было правдой. Несмотря на отличный секс, они с Куколкой, по сути, оставались чужими друг другу людьми, и в этом тоже была странная гармония их отношений. Он не спрашивал Кая о порезах и о том, почему новых пока больше не появлялось, тот не интересовался странными книгами в его доме и не лез с вопросами о прошлом.
А дыхание весны становилось все более уверенным, март сменил апрель, обновлявший краски, смывавший с земли остатки зимы. Дни были серыми и дождливыми, а вечера - безветренными и теплыми. Северус любил дождь, а потому часто, подняв воротник, часами бродил по городу, насмешливо глядя на прятавшихся под зонтами прохожих. В одну из таких прогулок он заметил Джеймса, который говорил о чем-то с высоким грузным мужчиной с тяжелой челюстью. Они о чем-то спорили, и то разочарование, что было написано на лице человека, к которому он неплохо относился, заставило Северуса замедлить шаг. Он не желал становиться невольным свидетелем сцены, но было поздно: Джеймс его заметил и, постаравшись придать своему лицу приветливое выражение, что-то сказал напоследок мужчине и поспешил к нему. Тот посмотрел ему в спину с выражением огромного разочарования и подошел к черной машине, припаркованной возле тротуара.
- Гуляешь?
Снейп кивнул.
- После ночи в клубе и непродолжительного сна иногда хочется пройтись.
- А чем занят Куколка?
- Истерикой. Он хочет начать ремонт в моем доме, а я говорю ему, что не стану ничего менять, пока сам не заработаю достаточно денег. Так что, самое меньшее - до вечера, мы в ссоре.
Джеймс пожал плечами.
- Он просто хочет быть щедрым с теми, кто ему нравится, но совершенно не знает, как это делать, никого при этом не оскорбив.
- Ты психолог?
Джеймс улыбнулся.
- Что, лезу не в свое дело?
Северус пожал плечами.
- Нет, просто ты хорошо разбираешься в людях.
- При моей прежней работе приходилось.
- Ты был полицейским? – это было самым разумным предположением.
- Священником, – Джеймс рассмеялся, увидев его удивление. – Нет, в самом деле, семинария, посвящение в сан, и все такое. Человек, которого ты только что видел, - мой отец. Преподобный Мартин Джонатан Сторм, у него солидный приход в Манчестере. Вся моя семья принадлежала к духовенству, ну, или выбирала профессии, помогавшие сделать этот мир чуточку лучше. Моя мать - директор сиротского приюта, старшая сестра Мэри замужем, она и ее муж оба врачи в Красном кресте. У них есть дети - Патрик и Стефания. Потом идет мой брат Дэн, он священник, как и отец, его жена занимается социальной журналистикой, у них дочь Аманда. Чуть младше меня Кэрол, она работает в полиции, пока не замужем, и брат Брайан, четыре года назад он тоже принял сан, через месяц у него свадьба. – Было видно, что семья значит для него по-настоящему много. - Он пригласил меня на нее. Отец приезжал сказать, что с моей стороны будет неразумным приехать. Наша семья очень консервативна. Когда родители узнали, что я гомосексуалист... Ты не представляешь, какой это был скандал. Они до сих пор не хотят меня видеть. Я переписываюсь только с Кэрол и Брайаном. Мэри и Дэн всецело на стороне родителей и не хотят меня знать.
Северус ненавидел подобные истории, у него самого никогда не было нормальной семьи, некому было переживать по поводу его ориентации, а если бы его отец о ней узнал... Что ж, его, должно быть, удушили бы в таком юном возрасте, что и переживать не из-за чего было бы. Но, наверное, Джеймс ожидал, что он скажет что-то.
- В конце концов, это твой брат женится, а не отец. Поэтому ему утверждать список гостей, и если ты в нем значишься, почему бы тебе не поехать?
- Отец сказал, что это плохая идея. Невеста Брайана из очень религиозной семьи, они меня не одобрят.
- А тебе нужно их одобрение?
Джеймс пожал плечами.
- Я не хочу доставлять неприятности.
Северус никогда не был силен в подобных выборах.
- Тебе решать.
- Да, конечно, – Джеймс махнул рукой в сторону маленького особняка на противоположной стороне улицы. – Как насчет кофе? Я живу вон в том доме и могу предложить даже обед.
Северус не видел причин отказываться, в конце концов, за исключением этого маленького, слишком личного эпизода, их общение всегда было приятным.
- Почему нет?
***
- У тебя очень уютно, - признал он, после того как ему устроили небольшую экскурсию по дому с пятью спальнями и усадили с чашкой кофе по-турецки на огромной кухне, украшенной старинной медной посудой.
- Спасибо, - Джеймс наклонился, ставя в духовку жаркое, чтобы немного его разогреть. – Наследства меня лишили, так что приходилось выкручиваться самому.
- И чем ты занимался?
- Торговал своей бесстрастностью.
- А именно?
- О... Это было весьма неправедное занятие. Я профессионально играл в покер. Начинал с малого, но, надо сказать, мне везло. Около трех лет назад в одном из лондонских частных клубов я сорвал солидный куш - что-то около трех миллионов фунтов. Не всем джентльменам, что сидели в тот вечер со мной за одним столом, это понравилось, и я решил на некоторое время покинуть столицу и попутешествовать по Англии. Так я оказался в Галифаксе, снял на ночь комнату в «Саду шипов», встретил Кая и остался, – Северус не задал вопрос, что произошло между «встретил» и «остался», это было и так понятно, без слов. Но Джеймс сам все сказал с усмешкой: – Да, я люблю его. Очень, поэтому я доволен, что он с таким человеком, как ты, который сможет вовремя дать ему хорошего пинка. По крайней мере, в последние дни он заметно спокойнее. Может, у вас и вправду все получится.
- Получится?
Северусу самому сейчас так было проще: не искать в вопросах ответов, не планировать, не тратить время на ненужные истины.
Джеймс кивнул.
- Если ваш роман переживет лето.
Что ж, он не стал возражать, не уверенный, что все это продлится хоть одну весну. Его жизнь никогда не оправдывала ожиданий. Никогда долго не была мирной и приятной, так к чему загадывать?
***
Шли дни... Радостные брызги весенних слез высохли, и на улицах теперь пахло как-то совсем иначе... Не свежей сыростью, но чем-то солнечным и теплым, как горячая, только вынутая из печи булочка. И чем приветливее становились дни, тем сильнее хмурился Джеймс.
- Да что ты, твою мать, творишь! – орал перемазанный в краске Куколка, стоя на стремянке и размахивая кистью. – Я же ясно сказал: три капли охры! Гиппогрифа тебе в задницу. Три, а не треть тюбика, долбаный гоблин!
Да, Северус все же сдался. Он согласился на ремонт, который интересовал его любовника больше, чем его самого, только убедившись, что это будет ему по средствам. В принципе, идея была не лишена смысла. Со странным спокойствием он наблюдал, как ненавистные ему вещи теряют свои прежние очертания или вообще отправляются на помойку. Когда старьевщики выносили кровать его родителей, он испытал странное чувство свободы, такое пьянящее, что Кай орал и отбивался, не в силах осознать, почему без всякой причины его повалили на кухонный стол и принялись грязными от возни с трубами руками срывать его дизайнерские джинсы. Но таким странным способом Северус выражал благодарность. Сам он, наверное, еще годами бродил бы по холмам воспоминаний и бередил собственные раны, не находя в себе сил залечить хоть одну. А это странное существо выметало их, как ненужный хлам, с такой легкостью, что становилось ясно: именно хламом они, по сути, и являются.
Единственное, что он сделал сам перед началом сумасшествия под названием ремонт, - это упаковал свою старую библиотеку и надежно запер ее в чулане. Но, как выяснилось, было несколько поздно. Его любовник, питавший поистине порочную страсть к литературе, которую считал фантастической, и отсыпавшийся после работы в его «клоповнике», минимум, два раза в неделю, успел не только прочесть "Вампирологию" и "Магические существа и где их искать", но и нагло спер невесть как попавшую на полки Северусу автобиографию Локхарта - «Волшебный я». Теперь Кай не просто ругался... Он ругался, как пьяный Малфой, если бы тому пришло в голову стать магглофилом. В этом был свой плюс: большая часть персонала не понимала теперь, о чем он орет.
Кай, коему Северус неразумно вручил бразды правления ремонтом, решил не экономить на материалах, воспользовавшись дармовой рабочей силой, которая состояла из них и вызвавшегося помочь Джеймса. Вот последний как раз и доводил Куколку до бешенства своей все возрастающей рассеянностью.
- Прости, я сейчас смешаю заново.
- Заново! Он сказал заново? Слышишь, Северус, он думает, ты – чертов миллионер, который трахает своего декоратора просто из приятности, а не потому, что не может оплатить его услуги. Да эта краска по тридцать фунтов за литр, и я, черт возьми, выписал ее из Лондона!
Северус поспешил вмешаться.
- Может, тогда тебе не стоило так щедро расходовать ее на свое личико, Куколка? Ты похож на уродливую зебру. Уймись, кухня подождет. Если надо, мы все снова закажем.
Кая сдуло с лестницы, при этом он орал что-то про двух беременных флоббер-червей, с которыми он не желает иметь ничего общего. Фраза была биологически не верна, ибо, как известно, флоббер-черви размножаются делением, но Северус решил, что сейчас не время это уточнять. Вместо этого он закурил, опираясь на край стола.
- Сейчас отойдет.
Из ванной на втором этаже донеслось гневное:
- Ни хрена!
Снейп пожал плечами.
- У него слишком хороший слух и такие отвратительные манеры, что я до сих пор не понимаю, почему не подарил ему кляп.
Насмешливое фырканье.
- Дебил. Слух у меня самый обычный, просто безрукий старый козел, меняя трубы, раздолбал половину стен.
Джеймс улыбнулся.
- Да, кляп - определенно, выход. Но вообще-то Куколка прав: я в последние дни немного рассеян. Брайан прислал письмо, он пишет, что забронировал на мое имя номер в отеле и что я могу приехать с другом, если сейчас в моей жизни кто-то есть. Это было хорошее письмо. Очень искреннее, я даже не ожидал, думал, отец просто скажет ему, что я не приеду, но, похоже, он предоставил грязную работу мне.
- Мне жаль, – а что еще Северус мог сказать. Хотя, наверное, сожалел искренне. Джеймс ему нравился с каждым днем все больше, и он чувствовал нечто новое в своей жизни. Раздражающую дисгармонию. Наверное, так начинается дружба. Ты не можешь быть довольным, когда страдает человек, который тебе симпатичен. Очень новые ощущения. Снейп пока не знал, что с ними делать.
Джеймс пожал плечами.
- Мне тоже. Думаю, надо все же написать ответ.
Они стояли над ведром с испорченной краской, ярко-морковной, отчего-то напомнившей Северусу клан Уизли. Вечные кролики, объединенные одной норой. Наверно, все же было что-то в их единении, и пусть он никогда не мог понять, что именно. Пусть ему это никогда не подходило, но... Наверное, в чем-то подобном был смысл?
- Я куплю билеты. Можешь сообщить своему братишке, что даже если пока тебе не с кем трахаться, то уж друзья, желающие составить тебе компанию, всегда найдутся. Мы все едем в Манчестер.
Кай стоял в дверях, все еще измазанный в краске и воинственный, как индеец майя.
- Что? – удивился Джеймс.
Куколка тряхнул головой.
- Возражения не принимаются. Ты будешь веселиться на свадьбе, а я свожу своего домашнего динозавра на игру "Манчестер Юнайтед". Один из постоянных клиентов «Сада» - их врач, так что проблем с билетами не будет. Как вам такой план?
Снейп уже хотел сказать "нет", но что-то в глазах Джеймса заставило его передумать. Может, то, с какой нежностью тот смотрел на хмурого, но немного смущенного Куколку. Он чувствовал себя лишним и одновременно очень нужным здесь и сейчас, в этой комнате, потому что знал: стоит ему выйти - и их взгляды обретут обычную отрешенность.
- "Манчестер Юнайтед"?
- Динозавр, вылитый, – хмыкнул Куколка.
Он потушил сигарету.
- И, тем не менее, звучит забавно.
- Не стоит, – спокойно сказал Джеймс. – Ради меня не нужно этого делать.
- Идиот, я же сказал: все ради футбола.
- Если даже ты не пойдешь на эту свадьбу, всегда лучше извиниться лично. А потом мы все можем пойти на этот чертов футбол, – спокойно заметил Снейп.
Джеймс улыбнулся и, схватив Снейпа в охапку, поцеловал в щеку. В дверях ревниво фыркнул тот, кто этот поцелуй действительно заслуживал, и неожиданно скромно для себя ретировался. Северус улыбнулся. По-настоящему, впервые в жизни, причем по весьма странной причине. У него был любовник, которого он вскоре мог лишиться, но, как ни странно, не склонен был переживать заранее эту потерю, и не стал бы горевать о ней после. Эти двое были настоящей парой... Просто пока не нашли приемлемый способ сосуществования.
***
Поездка была кошмарной. Все недолгое время, что они провели в поезде, Кай доставал их попутчицу, пожилую леди, желая непременно узнать ее мнение о пирсинге, который он сделал в пупке перед отъездом.
- Понимаете, я владелец клуба для гомосексуалистов, ну, и по совместительству - главная звезда его сцены. Давно хотел пирсинг, но, сами видите, есть некоторая отечность. За поездку, думаю, она как раз пройдет, и я смогу носить всякие забавные штуки. Ну, знаете, такое кольцо - одевается на член, а от него тонкие цепочки идут к подвеске в пупке.
Старушка попалась психически устойчивая.
- Юноша, есть чудесная заживляющая мазь на основе алоэ. Могу записать вам название. Через пару дней все заживет.
Кай не сдавался.
- Запишите. А она помогает при дискомфорте после анального секса? А то у моего любовника слишком большой, иногда я испытываю некоторые неудобства.
Пожилая леди поправила очки.
- И насколько велика проблема?
Снейп шепнул Джеймсу:
- Если он сейчас скажет «Северус, покажи» - я клянусь, что убью его.
Но инстинкт самосохранения у Куколки все же был.
- О, она просто огромна.
- Тогда, думаю, вам стоит обратиться к врачу. Это может быть опасно для здоровья.
- О, да, мадам, – Кай театрально закатил глаза, - я так страдаю.
***
Свадьба прошла отлично, потому что Северус и Куколка на нее не пошли. Вечером их в отеле навестила длинноногая красавица по имени Кэрол, которая недавно получила значок детектива. Это дело она и пожелала отметить в их компании, так что к вечеру все изрядно набрались.
- Ты обязан пойти, Джей, - убеждала сестра. – Отец и клан зануд в лице Мэри и Дэна будут в шоке, но это, черт возьми, не их дело. Мне кажется, Брайан и Лиза очень расстроятся, если тебя не будет, да и мама... Она по тебе скучает, Джей.
После второй бутылки виски ей удалось убедить брата. Джеймс окончательно решил пойти, когда на следующее утро позавтракал с братом и его невестой.
- Они очень мне рады, даже больше чем рады. Я буду шафером. Друг детства Брайана, Фрай, сломал ногу накануне, так что я их очень выручу.
Джеймс был так рад снова видеть родных, что ехидства не нашлось даже у Куколки.
***
- Почему мы не могли пойти? – ныл Кай всю дорогу на футбол. - Я тащил смокинг!
Северус устал объяснять.
- Послушай, у него и так проблемы с семьей, зачем их усугублять?
- Я могу быть очень сдержанным, когда захочу.
Снейп хмыкнул.
- Это значит, что ты не стал бы демонстрировать свой пирсинг его бабушке?
Кай весело рассмеялся.
- Не настолько сдержанным. Ладно, - сдался он, - думаю, ты прав. Что ж, пусть веселится, а мы тем временем оторвемся по полной!
«Футбол - это ужасно. Футбол - это еще отвратительнее, чем квиддич. По крайней мере, потому что скучно». Он провел больше двух часов в толпе орущих пьяных мужчин, рядом с таким же орущим парнем, который ухитрился в рекордные сроки упиться пивом. Как в него столько влезло, осталось загадкой. И все ради того, чтобы посмотреть, как два десятка мужчин гоняют по траве всего один мяч. Так что пьяных восторгов Кая он не оценил.
- Ты видел, нет, ты видел, Северус, какая это была обводка? Бэкхем, мой гребаный бог! Я готов изменить тебе с ним прямо сейчас. А судья... Да за такое судейство надо за яйца подвешивать!
- Вот я тебя в номере и подвешу, ты, пьяное ничтожество. Чтобы я еще хоть раз поверил твоим представлениям о том, что такое «весело»... Нет, определенно, эта прививка на всю жизнь.
- Дурак, - Кай нежно погладил себя по переполненному животику. – Это было классно. Но если ты, королева Виктория, хочешь другого веселья, то сейчас мы поднимемся в номер, я отолью, и мы поиграем в злого уродливого полицейского и симпатичного фаната "Манчестера", который немножко перебрал и теперь ведет себя непристойно.
- Мы поиграем в «Спи на диване, алкоголик, и не дыши на меня перегаром».
Куколка хмыкнул.
- Ну и скучные у тебя игры, динозавр. Клянусь, когда я с криками «Оле» голышом запрыгаю по кровати, ты не сможешь устоять.
- И не выпороть тебя? Бесспорно.
- Значит, все-таки играем в полицейского?
***
Когда Куколка уснул, едва выбравшись из ванной, Северус возблагодарил Мерлина за его милость. Конечно, иметь такого гиперактивного любовника доставляло удовольствие, но иногда ему просто хотелось отдохнуть. Достать из сумки захваченный с собой томик Скотта и просто почитать, наслаждаясь покоем и тишиной. Это были его мирные часы наедине с самим собой. К подобному дивному комфорту можно было добавить только бокал виски, а к бокалу - Джеймса. Очень расстроенного и не менее пьяного Джеймса, которого час спустя затащила в их один на троих номер его сестра. Благо, номер был с двумя спальнями, но в период такого великого футбольного, будь оно проклято, события, ничего лучшего им не предложили.
- Вам помочь, Кэрол? – осведомился Снейп, впуская ее в комнату.
- Было бы мило с вашей стороны, – она с облегчением перегрузила на его плечо едва стоявшего на ногах Джеймса. – Ночной портье, прикинув, сколько в нем веса, как-то ненавязчиво ретировался.
- Я уложу его к другому алкоголику. Меня не прельщает мысль всю ночь дышать перегаром.
Кэрол кивнула, поправляя растрепавшуюся прическу и стирая со лба капельки пота.
- Я вас понимаю. Можно воспользоваться ванной? Хочу смыть тушь, а то я похожа на нелепого мима.
- Да, конечно.
Стащив с Джеймса ботинки, Северус уложил его безучастное тело в одну постель с Куколкой и честно пару минут раздумывал, не снять ли с него еще и штаны. Может, это решило бы пару проблем этих идиотов? Но Снейп никогда не был чертовой доброй феей, и на данном этапе его устраивала как жизнь, которую он вел, так и любовник, раздражавший его настолько, что времени на депрессию просто не оставалось.
Вернувшись в гостиную, он застал Кэрол, та как раз делала глоток из его стакана с виски и, кажется, смутилась.
- Это ничего? Я просто обожаю этот сорт, – она улыбнулась, пожимая плечами. – Ну и когда работаешь в коллективе из сорока самоуверенных самцов, как-то быстро забываешь правила приличия. Стоит зазеваться - и кто-то уже допивает твой утренний кофе.
Он отнял у нее стакан.
- Или его допиваете вы? Это плохо. Но у меня есть еще две трети бутылки, а в баре вы найдете никем не занятую посуду.
- Спасибо, – Кэрол взяла себе стакан, плеснула в него немного скотча и блаженно вытянулась в кресле, сбросив с ног туфли на высокой шпильке. Она была красива, но какой-то приятной красотой, не отягощающей общение с нею. Не такая яркая, как Беллатрикс, не такая утонченная, как Нарцисса. Своими правильными чертами она немного напоминала ему Лили Эванс. Просто красивая, запоминающаяся женщина с усталыми добрыми глазами. – Тяжелый был день.
Снейп разочарованно посмотрел на книгу на столе.
- Если вы хотите поговорить об этом...
Она кивнула.
- Вы извините, что надоедаю, но да, я хочу. Вы ведь друг Джея?
Снейп не знал, как ответить на этот вопрос. Он, правда, не знал, у него никогда не было друзей. Сравнивать было не с чем.
- Мы работаем вместе.
Кэрол улыбнулась.
- Ну, пусть так, но я знаю, что он считает вас другом. Он о вас писал мне, вы ему нравитесь. Он сам всегда был не слишком общительным, в детстве даже казался мне скромным... Он уважает чужое право на невмешательство в частную жизнь.
- Считает меня другом? – Снейп был удивлен, но, как ни странно, это было приятное чувство.
- Ну да, – Кэрол кивнула. – Вас - да... А этого смазливого блондина - нет. Им он просто болен. В самом плохом смысле этого слова. Я знаю Джея и очень его люблю. Он не ломается, когда ему больно, просто начинает слепо жить тем человеком, что ему дорог, дышать им, а когда не остается и тени надежды, он просто... Он не может принять, когда его предают. Думаю, вам стоит это знать. Сегодня Джеймс великолепно держался на свадьбе. Так хорошо, что я даже подумала, что он все знал заранее или что спустя столько лет он смог все забыть. Я была такой дурой...
- Дурой? – эта была легкая форма провоцировать собеседника на откровенность. Просто повторяя последнее слово со знаком вопроса. Снейп сам не знал, зачем ему вся эта правда. Но, тем не менее, почти требовал ее на правах чьего-то друга.
- Я думала, что Брайан и Лиза скажут ему, что венчать их будет Гаред. Сама я как-то...
Она заправила за ухо локон и сделала глоток.
- Гаред? – все та же тактика.
- Его бывший. Это довольно длинная история, но я постараюсь быть краткой. Они дружили с самого детства, жили в одной комнате в семинарии, оба приняли сан, но... Даже я не знаю подробностей, а все, что рассказывал Джей, он говорил только мне, никто больше из нашей семьи не знает... Гаред - сирота, он рос в приюте, которым руководила наша мать, и, естественно, у него не было связей, чтобы получить место в хорошем приходе. Его отправили в маленькую протестантскую церковь в Колумбии. Там его и подстрелили во время разборок наркокартелей, случайно, на улице. Узнав об этом, Джей просто сошел с ума, он бросил свою паству, нанял частный самолет и полетел за ним. Привез в одну из клиник Лондона и потом выхаживал почти год в своем доме, потому что сказал мне, что понял, как важен для него Гаред, куда важнее, чем бог, и если тот и вправду всемилостив, то наверняка простит. Тогда же они стали близки. В смысле, любовниками. Джей так верил во все то, что происходило с ним... Он решил, что больше не может быть служителем церкви, потому что хочет для себя простого человеческого счастья, пусть неправильного и грешного, но очень ему нужного. Он рассказал родителям. Не о Гареде, но о том, что он гомосексуалист, он отказался от сана и, несмотря на всю нетерпимость отца, которого он очень любит, остался непреклонен. Джей верил, что его любимый поступит так же... Что он предпочтет его всему миру, но этого не произошло. Я читала то письмо. В нем самыми скверными словами были «мое призвание - бог» и «я чувствовал себя обязанным из благодарности, но теперь могу только каяться, в надежде однажды замолить...». Знаете, Северус, с той ночи я стала атеисткой. Не могу простить того, кто причинил боль такому замечательному человеку, как мой брат. Он невероятно держал удар сегодня. Держал, пока мог, созерцая беременную жену человека, что однажды клялся ему... Я знаю, он клялся, пока от этого зависело его благополучие. Может, это и плохо с моей стороны, но я сама затащила его в бар и накачала виски. Я просто никому больше не позволю его мучить.
- Что вы пытаетесь сказать мне?
Он всегда чувствовал, когда пахло сделкой. Кэрол улыбнулась.
- Этот ваш Кай. Может, он и не дерьмо, за которое старается сойти, но он не тот человек, который нужен Джею. Я наводила справки...
- Справки?
- Да, в шестнадцать полиция арестовала Кая Сатторда за употребление алкоголя. В семнадцать лет - за употребление наркотиков. В двадцать он полгода пролежал в психиатрической больнице после очередного нервного срыва. Я забочусь о Джее и хочу, чтобы он встретил нормального, надежного парня, без лишних проблем. Парня, который будет любить его с той же искренностью, на которую способен мой брат. Я увезу Джеймса в Лондон на пару дней, и если смогу, то буду удерживать там так долго, как понадобится, чтобы он смог, наконец, стать просто счастливым и беззаботным. Вы поможете мне?
Северус пожал плечами.
- Не в моих правилах вмешиваться в чужую жизнь. Я не верю, что человека можно осчастливить против его воли.
Кэрол пожала плечами.
- Не верьте, Северус. Я в это тоже не верю, просто считаю, что иногда человеку стоит дать шанс перестать прятаться от жизни в прокуренном ночном клубе.
- Порою это самое надежное место.
- Для вас? Быть может. Но я знаю своего брата. Он умный, деятельный человек, который умеет заводить друзей и нравиться окружающим. Если не хотите мне помочь, я прошу - просто не мешайте.
Снейп встал, забрал у нее стакан и выплеснул остатки виски в камин.
- Я не хочу с вами пить, Кэрол. Вы можете поступать так, как сочтете нужным. Разрушить ваши планы или осуществить их может только сам Джеймс.
Она встала, надевая туфли.
- Не осуждайте меня, Северус. Я думала, вы - взрослый, рассудительный мужчина - меня поймете. Нет, так нет. Жаль, что вам не известно, что такое нести ответственность за жизнь близкого человека.
О, да... Этого он не знал. Но мог кое-что противопоставить.
- Вы правы. Но я знаю, что такое нести ответственность за его смерть.
Конечно, он должен. Ему все время напоминают, кому именно, и о том, как огромен этот долг. Жизни не хватит расплатиться, но жизни от него никто и не требует. Они хотят иное. Остатки души, что он еще каким-то чудом сохранил.
- Нет. Нет, я не смогу.
- Сможешь. Ради будущего.
- Чьего? Вашего?
- Нет, всех остальных. Ради того, чтобы дать Гарри единственный шанс. Он заслуживает его, как когда-то заслуживал ты сам.
Он усмехнулся.
- Больше нет?
- Ты все еще его заслуживаешь, Северус, – вот именно. Он служит, прислуживает, выслуживается и ненавидит себя за это. – Просто сейчас его время получить свой шанс.
Он кивнул.
- Полагаю, солдату не стоит обсуждать приказы своего главнокомандующего.
- Это не приказ, мальчик мой. Это просьба друга.
- У вас неверные представления о дружбе, Альбус. И хотя у меня их вообще нет, что-то подсказывает мне, что друзья о таком не просят.
Альбус горько улыбнулся.
- Просто я был тебе плохим другом. И мне остается только надеяться, что однажды, когда я скажу «пожалуйста», ты мне не откажешь в единственной настоящей просьбе.
Он не отказал... Не смог. Дамблдор, как всегда, поставил правильную задачу: две мальчишеские жизни в обмен на одну уже угасающую. Снейп не мог не выбрать, как бы ужасны ни были последствия. Не мог, даже зная, что внутри навсегда поселилась огромная скорбь разрушенной надежды. Дружбы и любви не существовало. Друзья не причиняют такую боль намеренно. Люди, которые тебя любят, не бросают этот мир, оставляя в нем после себя столько слез и горя. Альбус ошибся, он должен был позволить умереть Северусу, его оплакивать было некому. Это стало бы выбором друга.
Джеймс отсутствовал пять недель. Кэрол удались ее начинания, он задержался в Лондоне. Постоянно звонил, Кай чертыхался в трубку, говорил, что все в порядке и что он может отдыхать, сколько ему вздумается, а потом, едва убрав телефон в карман, тенью бродил по бару, вяло, скорее, только в силу привычки, цеплял официантов и почти не ругался со Снейпом. Куколка кардинально изменил к нему свое отношение, теперь все их ссоры происходили только наедине, на людях он держался с Северусом подчеркнуто нежно, называл его «мой мужчина» и принимал его сторону в любых спорах.
- Эдди, - твердил он поставщику спиртного. – Если мой мужчина сказал, что пиво выдохшееся, значит, оно выдохшееся.
- Кай, но ты сам попробуй.
- Я пробовал и, признаюсь, не почувствовал, что оно сильно испорчено, но бармен здесь Северус. Он отвечает за то, что подают нашим клиентам, и ты заменишь эту бочку.
- Да оно разойдется у вас за ночь, а срока годности там еще на месяц.
Кай вопросительно на него посмотрел. Снейп пожал плечами.
- Тебе решать, ты босс, но я считаю, что недопустимо, когда наш поставщик пренебрегает тем фактом, что в этом клубе клиентам предлагают все самое лучшее, а не что попало, только потому, что это не причинит никому вреда.
- Ты слышал наше мнение, Эдди. Впредь старайся, чтобы твое спиртное своим качеством вызывало у моего мужчины только одобрение, иначе мы подумаем о смене поставщика.
Когда Куколка удалился, грузный шотландец, сдаваясь, поднял руки.
- Ладно, каюсь, схалтурил немного. Прошлый бармен в такие тонкости не вникал.
- Я буду.
- Хорошо, приятель. Впредь для тебя все самое лучшее. Я заменю бочку и добавлю от себя в подарок бутылку коллекционного скотча парню, который вьет веревки из Кая. Вот уж никогда не думал, что кто-то способен усмирить этого стервозного красавчика.
- Меня зовут Северус, я вам не приятель и оставьте свое виски тому, кто его действительно заслужит, – он холодно улыбнулся. – А в свете остальных ваших обещаний, я думаю, нас ждут долгие годы плодотворного сотрудничества.
Эдди хмыкнул.
- Ладно, Северус, я все понял. И знаешь, думаю, такому парню, как ты, я презентую две бутылки.
Что ж, он всегда был деловым человеком. Поставщики ингредиентов бледнели при упоминании его имени.
- И скидку на ликеры в моем заказе.
- Это грабеж! Могу сбавить пять процентов с водки, летом она идет хуже.
- Договорились, плюс три процента на ликеры. И да, это шантаж, потому что иначе я найду время перечитать стопку сваленных в офисе Кая факсов с предложениями от других поставщиков.
Эдди рассмеялся своим зычным басом.
- Сдается мне, что ты их уже читал. Договорились.
Жизнь становилась все приятнее... Новая профессия пусть и отличалась от старой, но миром магглов правили те же законы, что и волшебным сообществом, и главный из них - жажда наживы. И да, он все еще был профессионалом, а спрос на них всегда высок.
***
- Этот Бронсон... – в последнее время у Куколки появилась привычка, покидая сцену, все же одеваться, прежде чем идти в бар. – О чем вы говорили?
Северус бросил взгляд на солидного ухоженного мужчину за одним из столиков, рядом с которым сидел невероятной красоты молодой японец, рассматривающий его, как своего персонального бога. Этот человек владел в Лондоне целой сетью элитных клубов под названием «Каприз», которые посещали даже политики и знаменитости. Он иногда наведывался в «Сад шипов», чтобы отдохнуть от городской суеты, ибо считал Галифакс с его населением около ста тысяч человек деревней. Прибывал на пару дней, всегда в сопровождении своего постоянного любовника, и до этого дня никогда не заговаривал ни с кем из персонала, кроме Куколки, к которому относился как к коллеге - с должной прохладой, но намеком на равенство.
- Он предложил мне работу, я отказался. Тогда он предложил мне деньги за рецепты моих фирменных коктейлей. Я сказал, что хочу обсудить это с тобой. Не думаю, что нам стоит их продавать, но, может, подумать о рекламе? Если этот человек заинтересовался, возможно, это привлечет к нам дополнительных клиентов и поднимет цену на рецептуру.
Кай выглядел удивленным.
- Ты отказался? Представляю, сколько он мог тебе предложить как наниматель... Я, наверное, не могу платить так много, тебе стоило подумать.
Северус кивнул.
- Я подумал. Твоя квартира занимает треть второго этажа. Если оставить кабинет, пристроив отдельную лестницу, а остальное переделать под номера, то мы сможем повысить прибыль на двадцать процентов. У нас запись клиентов уже на месяц вперед. Если начать расширяться сейчас, то через год-полтора мы сможем открыть филиал в том же Лондоне. Может, даже раньше, если ты предложишь Джеймсу партнерство. У него есть наличные средства для того, чтобы сформировать начальный капитал.
Кай серьезно на него посмотрел.
- А я буду жить с тобой?
- Ты и так живешь со мной, - заметил Снейп. – Все время вне клуба мы проводим у меня.
- Тебя это устраивает?
- Да, - Северус вынужден был признать, что его устраивает не быть одиноким. Только в присутствии Кая дом, казалось, мирился с ним. Даже молчаливого и подавленного отсутствием Джеймса Кая, свернувшегося клубочком на диване и бесцельно жгущего камин, созерцая пламя. Старые монстры из ночных кошмаров расползались по углам, когда тот днем, выспавшись после ночи в клубе, спускался вниз, поигрывая очередной блестящей штукой в пупке, говорил: «И снова привет, старый ублюдок», - получая в ответ: «Здравствуй, Куколка». Все это было хорошим, их почти ленивый послеобеденный секс на новой двуспальной кровати в спальне, порог которой он переступал раньше с презрением и болью, а теперь с совершенно иными воспоминаниями. О том, что творил в ней он сам с молодым отзывчивым телом, таким откровенным в своих желаниях. Конечно, их яблоко искушения было не без червоточины. Кай не мог его трахнуть. Они пытались несколько раз, но у его любовника мгновенно пропадала эрекция, и если сначала Снейп считал, что дело в его непривлекательности, то вскоре понял, что это не так. «Черт, ты такой некрасивый, но при этом безумно сексуальный, то, как ты двигаешься, как говоришь, твоя мимика, эта твоя иронично вздернутая бровь... Ты заводишь меня с пол-оборота, королева Виктория, и у тебя совершенно чудесная задница. Все дело в том, что я тупо не могу! Даже не знаю, почему, мне хочется, но... Должно быть, дело во мне, и я законченный боттом. Просто пассивный педик, которого возбуждает только перспектива, что твой член окажется в итоге во мне». Кая никто не заставлял говорить все это, но он, тем не менее, однажды сказал. Его первый партнер, который счел нужным объяснить что-либо своими, а не его недостатками. Куколке вряд ли понравилось говорить все это, но, тем не менее, он это сделал ради него, Северуса. И в ответ было не столь уж сложным перестать настаивать на том, чего ему не могут дать. Он просто играл новую для себя роль, иногда тоскуя немного по старой маске, но не настолько, чтобы все это прекратить. В конце концов, что он получал от прежних любовников, кроме оргазмов и чувства собственного унижения, следовавшего за ними?
Кай странно на него посмотрел, это был какой-то робкий, почти затравленный взгляд. Его пальцы неосознанно прошлись по браслету, под которым были только старые шрамы, но он быстро взял себя в руки, наклонился через стойку и поцеловал Северуса в губы. Потом отстранился.
- Скажи, это имеет какое-то отношение к тому, что ты знаешь, что у Джеймса в Лондоне роман?
Северус был удивлен.
- Роман?
Кай снова наклонился через стойку и поцеловал его.
- Ты не знал? Ну, тогда одно безоговорочное "да". Я хочу с тобою жить.
- Ты и так живешь. Я не предложил тебе ничего нового.
Кай ухмыльнулся.
- Предложил. Я знаю, что речь не идет о любви большой, а уж тем более чистой, но если нас все устраивает, то давай попробуем всю эту херню с подарками на Рождество, совместными отпусками и одним домом на двоих. Если продержимся хоть год, то станем думать о том, чтобы удочерить девочку из Китая.
Северус недоуменно на него посмотрел.
- Девочку из Китая?
Кай кивнул.
- Угу. Гомосексуальным парам редко дают мальчиков, как говорится, «во избежание». Это Джеймс когда-то узнавал и сказал мне. Знаешь, он считает, что в мире столько брошенных детей, что хоть об одном из них он обязан позаботиться, – это прозвучало почти с нежностью, которая тут же была заменена иронией. - Вот увидишь: если он нашел себе такого же придурка, то через пару месяцев они начнут сажать розы и планировать, какую комнату переделать под детскую. Мы, конечно, не будем так опрометчивы. Пойду поздороваюсь с Бронсоном и в полной мере буду наслаждаться его разочарованием. – Он снова поцеловал Северуса. – Спасибо за это, и за то, что не знал.
- Не за что, Куколка.
- Подонок.
***
Жизнь стала иной. Иногда он просто замирал на улице, глядя в небо, и впервые задавался вопросом: «Неужели все, что происходит со мной, - это действительно хорошо?». Конечно, это был тупик... Снейп никогда не был человеком, способным лгать себе. Другим - с легкостью, но не себе. Он и Кай - это было хрупко, и наверняка не надолго, но он не хотел думать об этом сейчас. Его естество торжествовало от пьяного, пряного понимания: «Все хорошо!» Это было так непривычно, что от новизны ощущений почти подташнивало. Они сделали это! Они обжили тупик, выход из которого стал вдруг не слишком нужен.
Черт, как же это пронзительно и нежно... Грубые шутки и прозвища, штабеля скелетов в шкафах и под кроватью... И все же от искренности чувств перехватывает дыхание. Оттаявший Северус невообразимо хорош и готов к любым переменам. Спасибо. И с нетерпением буду ждать заявленного продолжения. :)
хороший фик. временами забавный, временами трогательный. может я и не совсем "верю", что так могло бы быть, но сдругой стороны еще чуть-чуть и... Admin пишет:
цитата:
Осторожно!!! Дальше будет СС/ГП.
это просто моя мечта! я сначала не прочитала это предупреждение и все думала пока читала: вот бы это потом было снарри... и тут дочитав обнаруживаю такой подарок) Lenny_r пишет:
цитата:
И с нетерпением буду ждать заявленного продолжения. :)
не то слово, не то слово! мне вдруг все это представилось) ссибо за такое чудо)
Это понравилось!) Класс. Старушка ЖГЛА! А так... ну у каждой замарашки должна быть фея-крестная, ясенпень) Закон жанра. Даже если она эту фею каждую ночь в.... ну понятно)) Читать приятно, в целом. И продолжение я почитаю)) Но вот что-то как-то тут вообще я не вижу Снейпа, мира ГП и т.д., более того... у меня такое чувство, что я вижу трех Мэри-Сью... с ИДИЛЛИЕЙ. И есть в этом что-то крайне жуткое. Но, возможно, я просто не люблю Снейпа. Все имхо))
А я вот не хочу СС/ГП проды. Что получается: Кай этот Снейпа из попы вытащил, радость жизни вернул, а потом приедет Поттер и прокатится на всём готовеньком!?(((
Что получается: Кай этот Снейпа из попы вытащил, радость жизни вернул, а потом приедет Поттер и прокатится на всём готовеньком!?(((
Кей впал в депрессию узнав, что Джеймс закрутил роман в Лондоне. Мне кажется для самого Кея будет лучше если он сумеет вернуть человека, который преданно любил его. И Кей для Снейпа и Снейп для Кея лекарство примеряющее их с демонами прошлого. Примирение состоялось, и надо идти дальше, не склеивать свои осколки, а расти и развиваться. Жить.
Всем спасибо за отзывы. Приятно, что кому-то понравилось ну а кому не понравилось... Что ж бывает и так. Жаль, если кто-то потратил время зря. Я рада, что кому-то хочется продолжения этой истории.
Прекрасный романс. Читала вчера. До сих пор звучит. Есть желание перечитать неспешно и устроиться в ожидании "запланированной серии сезонных историй", не отрывая глаз от предупреждения " Осторожно!!! Дальше будет СС/ГП".
2A Мне тоже хочется продолжения этой замечателньой истории! Кай и Северус и правда лекарство друг для друга, и не хочется чтобы Поттер пришел и взял Снейпа себе, но так оно пожалуй и правильней будет. Но в том что персоонажи немного Мери-сью и от мира ГП здесь мало, вынуждена согласиться с somebody Старушка жжот
Я честно говоря исхожу именно из того, что было по миру ГП - суд, - заключение и попытка выжить (назло всем) магу в чуждом ему мире. Эти части достаточно каноничны.
Изменения с характером и поведением происходят потом, когда Снейп находит себе нишу в магловской мире. Причем Снейп сохраняет свою язвительность и замкнутость.
*себе под нос* Я вообще очень доверчивая. Читаю хороший исторический рОман, где Карл I гад и тиран и радуюсь революции (это так вовремя произошло для героев). Читаю "10 лет спустя" и жутко расстраиваюсь, что такой благородный монарх как Карл I погиб на эшафоте *всхлипывая*, но как красиво! И все эти изменения точек зрения за один месяц!!!
Но в том что персоонажи немного Мери-сью и от мира ГП здесь мало, вынуждена согласиться с somebody Старушка жжот
Автор до сих пор не понимает, как писать канонных персонажей, не будучи Джоан Р. и как не наслаждаться тем, что принято называть Мари-Сьюшностью, имея свой взгляд на что- то... Мы все делаем то, что нам нравиться. Уважительно оглядываясь на кого-то, кто все это построил изначально, но так как нравится именно нам. Сегодня или завтра не важно.
Ну а старушка пусть жжет, если вам так нравиться))) Ей не сложно мне приятно.
Marta
Огромное спасибо Вам, что заходите в эту тему, мне как автору даже объяснять ничего не приходится, настолько хорошо вы отвечаете на любые вопросы. Как только мы тут все поснимаем маски, непременно напомните мне отблагодарить вас за эту поддержку. Впрочем, я вряд ли забуду.
2A "Идеальная картинка" это действительно такая тонкая штука что есть только в глазах смотрящего, причем в определенное время суток и под нужным углом Но ваша мне очень нравится, я потому и отметилась. Люблю истории, где автор отрывается от канона и пишет действительно интересные вещи. В которых есть что то, что будет интересно и для человека канона вообще не читавшего. А насчет канонных... не травите душу) Как раз МериСьюшностью тут и наслаждаюсь) Все мы не Джоан Р. А прочитав описание Кая я подумала что если каким то поворотом сюжета на его месте оказался бы Малфой мл. я автора уксила бы. К счастью не пришлось
Спасибо за то, что мы нашли много общего в противоположностях взгляда на, по сути одно и то же. Мне понятны ваши взгляды вам, надеюсь мои, ибо мой отзыв на ваш фик вышел у меня даже слишком эмоциональным. Во-первых, это дело для меня редкое во вторых, я наслаждаюсь красотой слова не меньше чем вы его образностью и противоречиями.
Есть желание перечитать неспешно и устроиться в ожидании "запланированной серии сезонных историй",
А я вот уже перечитала -- медленно и с огромным удовольствием:) Кажется, я поняла, кто автор:) Буду очень-очень ждать продолжения. Не представляю даже, как автор Поттера ввернет, так что, на всякий случай, ко всему готовлюсь:)
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 148
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
