ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Название:Время истекло Фик написан на ГП фикатон АБ 2008 г. для TerryBolger по заявке «Альтернативная концовка 7го Канона: Снейп выживает, но умирает Гарри, победив Волдеморта. Было бы интересно узнать, какие у разных героев по этому поводу возникнут мысли. Или что будет с Гарри во время второго попадания на вокзал: как он будет действовать или придет к нему кто-нибудь. Только не флафф.» Автор: Netttle Беты:kasmunaut, Gavrusssha. Спасибо им огромное! За помощь, вдохновение, пинки, щипки, конструктивизм и сотворчество. Без них мое ленивое Я валялось бы на диване и хлебало каппучино с виски... Жанр: слэш, ангст, романс Размер: Миди Пейринг: ГП/СС Рейтинг: R Предупреждение: Cмерть персонажа, АУ Дисклеймер: Все принадлежит Дж. Роулинг Саммари: Смерть персонажа, АУ - какое уж тут саммари? Примечание: Большое спасибо первым читателям инкогнито за моральную поддержку )))
"Сердце осталось впотьмах, схоронилось и отвердело, словно философский камень" Пауль Целан
"Я увидел, как рушатся высокие древние стены, и в голове у меня помутилось" Эдгар Аллан По. Падение дома Ашеров
Гарри смотрел на Снейпа, мечущегося по комнате. Снейп шагал по одному и тому же, известному только ему маршруту, выписывая причудливые вензеля между пыльным расколотым подоконником, старым комодом и дверью, висящей на одной петле. Его деятельная натура («Ядовитый желчный характер», – фыркнул Гарри) не давала остановиться и подумать. Или он думал на ходу? Гарри забился в кресло, убравшись с пути следования раздраженного Снейпа. Он наблюдал за ним, словно загипнотизированный. Впервые ему самому не хотелось бежать куда-то, спешить, решать. Он сидел в этом ужасном скрипучем образце антикварной мебели, поджав озябшие ноги в вязаных красных носках (спасибо Молли), натянув мантию на колени и задумчиво сплетая пальцы. В голове все еще плыли цветные картинки воспоминаний, перенаселенных снейпами разного возраста и разной степени потрепанности.
Гарри изо всех сил потряс головой, пытаясь выгнать оттуда всех этих унылых субъектов. Изгибаясь в танце, крошечные снейпы в черных мантиях водили хоровод и каркающими голосами выпевали фразу: «А как же моя душа, душа моя, душенька?»
Снейп – живой, зловещий, быстрый,– в очередной раз промчался мимо, на этот раз в сторону ванной комнаты, оставляя за собой шлейф затхлого запаха лаванды и чего-то едкого, химического. Гарри принюхался, втягивая и смакуя его с нездоровым волнением. «Так пахнет Снейп… Так пахнет мой страх». Из ванной донеслись приглушенные неприятные звуки. "Наконец-то нормальная человеческая реакция",– подумал Гарри, поднялся и пошел в ванную, по пути превращая вязаную салфетку, прихваченную со столика, в вафельное полотенце с неожиданной монограммой "СС", вышитой черным шелком в уголке. Хихикнув, он заглянул в дверной проем и протянул полотенце Снейпу, скрючившемуся в неописуемой позе над ванной; с темных волос мага потоками лилась вода. Снейп закрутил кран, разогнулся, взял полотенце, вытер лицо и волосы и посмотрел на Гарри патентованным взглядом "Поттер-недоумок-сто-баллов-с-Гриффиндора". На голой шее уродливой клинописью синели отметины зубов Нагини. Гарри был рад, что этот человек жив и что он рядом.
– Профессор, у меня есть шанс? – спросил Гарри.
Снейп медленно отодвинул Гарри с дороги, прошествовал в гостиную и рухнул в кресло, теребя белый флаг полотенца беспокойными пальцами. Он сжал губы и хмуро посмотрел на Гарри сквозь мокрые пряди:
«Мистер Поттер, Вы должны осознавать, что такие вопросы бессмысленны и хуже того, они подрывают вашу уверенность в себе. Лорд думает, что я мертв. И у него теперь есть Бузинная палочка... Вместо того, чтобы смотреть на меня преданными глазами, вам следует проанализировать эти факты и решить, как использовать их в своих целях. Кроме того, есть еще несколько вещей, которые нам необходимо прояснить как можно скорее».
Гарри зачарованно смотрел на Снейпа и не мог сосредоточиться на мыслях, проникающих в его сознание. Как он может быть таким спокойным, таким зловеще невозмутимым? Воспоминания, кислотой пролившиеся в Визжащей Хижине из головы профессора, разъедали память. Напротив, произошедшие тогда события казались лишь страшным и беспокойным сном.
***
Он четко помнил, как оставил Гермиону и Рона и поспешно аппарировал в Хижину, как Снейп с совершенно синим лицом скрежетал и шипел, пока судороги крутили его тело на грязном полу, а кровь заливала шею. Как с беззвучным призывом: «Поттер, зелье, быстро! В кармане брюк», – голову рвануло болью. Как ответил ему нервным «Episkey». Как дрожащими руками расстегивал пуговицы на мантии, а потом плюнул и торопливо задрал ее самым непристойным образом, как шарил по карманам, будто вор; как вытащил пузырек с вязким синим содержимым, откупорил и влил Снейпу в рот, глядя, как пляшет кадык на жилистой шее, пока Снейп глотает спасительную жидкость. Как собрал серебряные волокна воспоминаний в пузырек от противоядия и выпустил в треснувший старый думосбор, найденный под столом.
И как увидел их – картины из прошлого, не принадлежащие ему, но переплетенные с его жизнью намертво.
Теперь Гарри узнал, что должен умереть. Определенно и ясно, без недомолвок, сочувственных взглядов и экивоков. Смерть, дементором витавшая над ним все эти годы, обретала реальные черты. Ее лицо явственно проступило, сплетаясь из теней и отблесков за окном Визжащей Хижины, – казалось, она улыбалась ему беззубым ртом и протягивала выбеленные костяные пальцы в приветственном жесте. И была очень похожа на Вольдеморта. Гарри отпрянул от думосбора. Он вытянул руки, чтобы рассмотреть свои ладони, боясь, что они уже сейчас начнут осыпаться песком. А за ними последуют кисти, локти, плечи... И через минуту от него останется всего лишь горстка пыли, мятая мантия и пара стоптанных башмаков. А еще – бесполезная волшебная палочка. Она врастет в землю и когда-нибудь, потом распустится цветущим боярышником.
Он не чувствовал себя живым. Скорее – бесцветным испуганным привидением, которое шарахнулось от него в темном стекле окна, неуверенным жестом поправляя очки на носу.
Дамблдор просто сделал то, что должен. Наверное. Гарри не винил его ни в чем. Но как же это было больно – чувствовать себя маленьким разменным сиклем.
Снейп? Сложнее всего было смириться с открывшейся вдруг новой правдой. Гарри был ею потрясен, как будто там, где он всегда ожидал увидеть черную дыру, ему вдруг открылось солнце. Как будто плотина, которую он целых семь лет возводил, черпая из своей самой горячей ненависти, вдруг рухнула, открыв путь потокам ледяной воды. Двуликий шпион Снейп поневоле жонглировал чужими жизнями. И своей собственной.
Гарри просматривал чужие воспоминания, как старое целлулоидное кино в маггловском полупустом кинотеатре, и любовь Снейпа – жадная, безысходная, невыносимая – сбивала с ног, будила внутри новое чувство. Он следил за тем, как бледный черноволосый подросток в одежде с чужого плеча несмело касался руки рыжей девочки с зелеными глазами. Сердце Гарри то подпрыгивало, то замирало, он не мог успокоиться.
Он видел свою мать, прекрасную, как Джинни. Видел своего отца, несносного, как Драко. Видел Сириуса, великолепного, наглого в своем великолепии, и чувствовал, как сладкие мурашки пробегают по спине и ногам. Видел Люпина, живого и улыбающегося. И понимал теперь, что Люпин, которого Гарри знал, был всего лишь тенью ироничного и веселого друга с вечным запасом шоколада от Фортескью в карманах.
Он видел сияющий идеальный мир, не омраченный магическим противостоянием и смертью. И имя «Вольдеморт» пугало только посвященных. Он хотел... Мерлин и Моргана, Гарри так хотел этот идеальный мир для себя. Но он был таким далеким и нереальным. Гарри видел Снейпа, то порывистого и влюбленного, и тогда внутренний свет делал его угрюмое лицо невыразимо притягательным, а затем – черного от боли, шепчущего Дамблдору: «Все, что угодно»; потерянно вопрошающего: «А моя душа?»
Опьяненный воспоминаниями из думосбора, Гарри подошел к Снейпу, все еще распростертому на полу хижины. Снейп лежал грудой черного тряпья – в беспамятстве. Где-то былая самоуверенность? Где – едкий взгляд из-под тяжелых век, исполненный превосходства? Где – зловещие обещания и убийственные насмешки? Но ведь было и то, другое лицо, прозрачное, узкое, серьезное, с трепещущим вопросом в глазах: «Моя душа, Альбус?» Снейп семь лет рисковал всем ради него – Гарри Поттера.
Сейчас Гарри понимал, что даже на пороге смерти в Снейпе было гораздо больше жизни, чем в нем самом. Да он бы и со смертью стал спорить, а то и отчитывать, как первогодку из Хаффлпафа. С презрительным лицом назначил бы смерти отработку и велел идти прочь, чистить котлы. И точить косу. «Фи», – сказала бы гордость зельеваров и гроза поттеров, – «У вас, Мадам, что – мужчины в доме нет, ножи наточить? Так я и думал. Ничтожество».
Взволнованный, Гарри присел рядом со Снейпом, разглядывая его. Мантия все еще задрана, голова повернута в сторону, открывая острые линии скул, носа и подбородка. Волосы спутаны, из-под черной пряди выглядывает неожиданно розовое ухо. Рот приоткрыт, тонкая полоска зубов в оскале, окрашенная кровью слюна стекает по подбородку. Глаза закрыты, и страдальческое выражение делает лицо похожим на маску. Нет, не на ту, которая прячет лица Пожирателей и убийц.
Снейп еле дышит, – видимо, зелье борется с ядом Нагини. И что-то идет не так. Тишина. Уже нет прерывистого хрипа в легких. Лицо Снейпа застывает, темнеет в уксусном оскале. Гарри в ужасе склоняется к нему, хватает за плечи.
– Профессор! Профессор Снейп! Это я, Гарри! Гарри Поттер! Очнитесь! Не уходите! Посмотрите же на меня!
Глаза Снейпа, как стеклянные пуговицы, ничего не выражают. Теперь он дышит, но тяжело и натужно, шипя, как прохудившиеся кузнечные мехи. Гарри продолжает трясти худые плечи, ему нужно, необходимо, чтобы этот человек остался в живых. Он бьет его по лицу наотмашь. Голова дергается, на пергаменте щеки расцветает алая пятерня. Гарри плачет и снова бьет по лицу, такому ненавистному раньше, и от которого теперь не в силах отвести глаза. Слезы катятся по щекам, руки трясутся. Яркие картины чужого прошлого застилают сейчас для него его собственный страшный седьмой год, наполненный бегством, ужасом, смертью, изматывающими поисками хоркруксов, дождем и хлюпающей грязью под ногами, испепеляющей ненавистью к тому, кого он сейчас обнимал так судорожно. Снейп должен, должен выжить.
Гарри Поттер обнимает ладонями горячее бледное лицо Северуса Снейпа и пристально заглядывает в его глаза, как в темные колодцы, не находя там себя, вылавливая только слабое, но ехидное: «Мистер Поттер, на что это Вы уставились, никогда не видели мужчину, или в Вас говорит простая зависть?»
– Профессор, посмотрите на меня! Вы в порядке? Что мне сделать?
«Мистер Поттер, мне нужно, чтобы Вы перестали болтать, причитать и оплакивать меня и вспомнили, наконец, что вы маг, и вас чему-то учили…», – всплывает в голове раздраженная мысль.
Поттер растерянно морщится, одной рукой поддерживая Снейпа, а другой неуверенно поднимает палочку. Снейп отвечает на этот жест гримасой и мысленно выдает несколько витиеватых бранных слов, от которых у Поттера вспыхивают уши. Снейп внезапно больно цепляет острыми ногтями запястье Поттера.
«Ну же! Шевелите мозгами! На уроках окклюменции Вы были более дерзки».
Поттер снова молча краснеет, укрощая это чудовище терпеливым взглядом своих зеленых глаз. Он принимает решение. Вряд ли то, к которому его подталкивает взгляд. Выход всплывает в его больном от чужих воспоминаний и собственных страхов сознании, чудовищный, странно притягательный, невообразимый… Но – возможный и, быть может – единственно верный. Или не единственный – но верный. Или – совершенно гибельный, но к этому моменту уже завладевший Гарри целиком, пожравший его, словно глубинный Левиафан утопающего моряка. Что-то, мелькнувшее на короткое мгновение в профессорских глазах, приманило Гарри. «Не отхватить бы Аваду раньше срока», – думает он деловито.
– Аппарируем? – спрашивает Гарри. Не дожидаясь ответа, он произносит заклинание, и, схватив Снейпа, как последнюю надежду и самый ценный приз, переносится в единственное место, которое можно назвать домом и убежищем, – в особняк на Гриммо.
Отправлено: 03.08.08 23:59. Заголовок: *** Громада дома выр..
*** Громада дома выросла из ниоткуда, угрожающе нависая в сырости лондонского утра над двумя магами, появившимися на крыльце. Ноги Гарри дрогнули под тяжестью полубессознательного Снейпа, и он оказался на коленях перед облупленной черной дверью дома номер 12. Серебряный змей дверного кольца зашипел и приподнял голову, слепо уставившись на Гарри глазами-бусинами: – Кто сссдесссь? – Гарри Поттер, – пробормотал он. – Хозяин дома. В доме есть чужие? – Всссе ссовссем исссчесссли. Сссила ссславного ссемейсства ссслужит ссснова.
Втащив Снейпа в холл, Гарри захлопнул дверь и остановился, перевести дух. Снейп зашипел, отстранился, качаясь на нетвердых ногах. В холле было темно и пахло плесенью.– Incendio, – сказал Гарри; свечи на колченогом столике в углу вспыхнули, освещая холл, рваный ковер, монструозную люстру, пыльные занавески, скрывавшие портрет Вальбурги. Из-за занавесок доносилось сонное бормотание. Вешалка с тряпьем беспомощно завалилась набок. Гарри, не обращая внимания на шипение Снейпа, подхватил его под руки и поволок на кухню. Снова Incendio – и в очаге запрыгало пламя, окрашивая унылые каменные своды теплым светом. Стулья в комнате перевернуты, на полу осколки глиняных мисок, под столом съежилась скомканная скатерть со следом от грязного ботинка. «Следы пребывания Пожирателей, в буквальном смысле», – подумал Гарри, сгружая Снейпа на уцелевшее кресло в углу.
– Aquamenti! Leviosa! – наполнившийся водой котелок взлетел и спикировал на крюк в очаге.
Пока Снейп сидел, гипнотизируя непроницаемым взглядом огонь, Поттер, как смог, прибрал в кухне, очистил с помощью Scorgify скатерть, починил посуду, отыскал в тайнике Молли несколько свертков с сухофруктами, мешочки с мукой, сахаром, солью и крупами, чай и большую бутылку шотландского виски. Последняя находка была очень благосклонно воспринята Снейпом. Они в молчании цедили виски из наколдованных тяжелых стаканов, запивали горячим черным чаем, и Гарри спьяну казалось, что окружающий мир сжался до размеров кухни дома номер 12. Как будто их выкинуло на призрачный необитаемый остров, отрезанный от цивилизации милями воды и веками времени.
Как будто в их распоряжении была мерлинова уйма времени.
***
Вечером, после овсяной каши, приправленной изрядной порцией виски, Гарри, сидя в огромной гостиной на продавленном диване, слушал Снейпа, устроившегося в кресле напротив, и почти не обращал внимания на смысл сказанного. Он начинал привыкать к этому голосу, звучавшему в его голове так отчетливо и несколько вкрадчиво. Нагини лишила Снейпа возможности произносить слова вслух, но, похоже, он перенес этот удар. В конце концов, он владел легилименцией и был знаком с невербальной магией. От камина волнами растекалось тепло, огонь увлеченно обгладывал куски старого дубового столика. Уверенный профессорский голос звучал в голове Гарри, баюкал и обволакивал, заставляя тело Гарри сладко вздрагивать.
«Я бы перестал уважать того зельевара, который умер бы от укуса змеи. Я принимал дозы противоядия весь год. Но не учел, что тварь сможет так изувечить мне горло. В Хижине вы помогли мне, залечив рану, и я смог выпить катализатор».
– Профессор, я должен убить эту змею… Дамблдор сказал …
«Не думайте о Нагини. Одним из компонентов противоядия был яд василиска. Сейчас Нагини уже мертва».
Гарри не выдержал и засмеялся:
– Вот ведь забавно – змея, укусив вас, отравилась сама! Вы так-таки оказались ядовитым злодеем, в точности как я представлял вас все эти годы!
Мысль о том, что ручная любимица Вольдеморта мертва, радовала Гарри. Он помнил, как опадало тело Батильды Бэгшот, как скользкая гадина готовилась для броска… и дрожал. «Значит, теперь остался только я. Последняя нить, связывающая Вольдеморта с жизнью. Мне надо как-то избавиться от его мерзкого осколка внутри… Тогда я смогу убить его. И плевать на последствия». Гарри барахтался в полудреме, то выныривая, то вновь погружаясь в грезы. Голос становился громче и отчетливее, заполняя собой все пространство сна. Вдруг какая-то фраза царапнула его расслабленный слух, заставив вздрогнуть и очнуться. Гарри задержал дыхание, боясь выдать себя. Снейп, похоже, встал с кресла и подошел к дивану – Гарри почувствовал, как его укрыли колючим пледом, пахнущим лавандой и кладовкой. Теперь Снейп задумчиво говорил сам с собой, но Гарри слышал его мысли.
«Нет, не думаю, что у вас есть шанс против Темного Лорда, мистер Поттер. Спите, мальчик. У вас еще будет время пожить, обещаю. Если у кого-то и есть шанс, то это у меня. Я теперь свободен от всех обещаний и клятв. Кроме одной – уберечь вас».
В этих тихих мыслях дребезжали тоска, страх и усталость.
Когда он вышел из комнаты, Гарри открыл глаза и уставился в потолок. Глаза его были сухими, а сердце разрывалось от страха.
*** Утром, поковыряв очередную скучную кашу, состряпанную Поттером, Снейп прилип к шкафу с темными книгами в библиотеке и возился с ними, как с малыми детьми. Гарри сунул было нос в шкаф, но тут же получил чувствительный щелчок по этому самому носу и ворчливое: «Поттер, каждая вторая из этих книг может откусить тебе голову!»
На столе уже выросла пыльная груда растрепанных томов; обиженный Гарри сцепил руки в замок за спиной, чтобы удержаться от соблазна пощупать блестящие камушки на Гримуаре Гонория, подергать кожаные завязки на «Гептамероне», прикоснуться к эмблеме-ключу на «48 ключах Салазара» или погладить великолепную застежку в виде дракона на обложке «Черного Дракона». Рядом лежали так же книги «Красный Дракон», «Черная Курица» и даже «Черная Сова». «Зверинец какой-то», – сердито подумал Гарри. Все эти произведения были ему неизвестны. С присущим ему упрямством, Гарри смог даже пробиться через заросли латыни и прочитать названия неприметных тонких книжиц – «Grimoirium Imperiorum», «Opus Mago-Cabalisticum et Theosophicum», а также «Liber Arcanum». Одна из книг, лежавших поодаль, носила гордое имя «Минерва Мира».
– Профессор, это не связано с профессором МакГоннагалл? – вырвалось у Гарри, о чем он тут же пожалел. Снейп фыркнул и смерил Гарри испепеляющим взглядом.
«Не отвлекайте меня, Поттер. Погуляйте, что ли? Это все литература по черной магии, с которой магглы копировали свои подделки. Я должен найти кое-что. Что-то, что поможет вам избавиться от последнего хоркрукса. И, ради Мерлина, не трогайте эту зеленую книгу!»
Гарри в ужасе отдернул ладонь от мерцающей изумрудной обложки огромного тома «Emerald Tablet of Hermes» и побрел прочь из библиотеки, услышав напоследок эхо мысли: «Опять этот зеленый цвет…Просто преследует…»
*** Следующие два дня Гарри бродил по пустому стылому дому, на цыпочках обходя Вальбургу, не обращая внимания на разгром и хаос, на ободранные шпалеры, на безделушки, хрустевшие под ногами осколками разбитых судеб Блэков, на клочья мрака, которые ютились по углам. В доме, слава Мерлину, никто не появлялся. Видимо, всем было не до того. Гарри показалось, что если прижаться ухом к скважине входной двери, то он услышит отдаленный шум битвы и крики тех, кто умирал вместо него.
– Ваше время истекло, ваше время истекло, – вкрадчиво шептали потемневшие портреты в колодце лестницы. Сморщенные головы невинно убиенных домовых эльфов косились на него с отчаянием.
Время и стекло.
Не было времени. Стекла было предостаточно.
Гарри казалось, что он ходил по битому стеклу – осторожно и неуверенно. Стеклянные крошки тревоги жгли изнанку век, вместо сердца в груди скрежетал стеклянный отвес, раскачиваясь влево-вправо. Он сам себе казался хрупким и каким-то ненастоящим. Гарри вертел в руках палочку и собирался с силами. Он все еще очень боялся смерти.
Но еще больше он боялся не уследить за Снейпом. Боялся, что тот улизнет и сам попытается убить Вольдеморта.
Может, это страх заставил его войти ночью в комнату Снейпа? Застыть у кровати, обхватив себя руками, и угадывать линии тела спящего мужчины, слушать равномерное дыхание. Темнота лепила в воображении Гарри невидимое нервное лицо, незнакомое и притягательное, до которого очень хотелось дотронуться, чтобы убедиться, что этот Снейп, взволновавший Гарри, действительно существует. Гарри наклонился, вглядываясь в темноту. Резким движением Снейп выхватил палочку из-под подушки и сел. Гарри выдавил:
Отправлено: 04.08.08 00:06. Заголовок: *** Днем они не гово..
*** Днем они не говорили о том, что происходило ночью. Как будто этого не было. Как будто это было не с ними, а с какими-то вымышленными персонажами. Днем они играли привычные, как разношенные башмаки, роли – язвительного усталого мужчины, застегнутого на все пуговицы отчуждения, и взъерошенного мальчишки, оцепеневшего от страха. Днем Гарри смотрел на прямую, как копье, спину в броне выцветшего черного сукна и не мог поверить, что это все та же спина, к которой... Ночью...
Ночью, когда они расходились по комнатам и гасили свет, Гарри выходил в пустынный коридор и без колебаний поворачивал медную ручку двери напротив. Окунался в темную тишину ожидания. Сбрасывал рубашку, торопливо вылезал из брюк и проскальзывал в холодную постель – необъятную, как зимнее поле под снежным покровом. Светящуюся в темноте. Гарри зарывался в этот покров с головой и сначала никак не мог найти в бескрайнем холоде одеял съежившееся худое тело, забившееся в угол. Гарри прижимался к гладкой, ледяной до озноба спине и проводил носом черту вдоль позвоночника, острого, как хребет уличного пса. Целовал арки ребер, чувствуя сначала немое сопротивление, потом дрожь. А затем Снейп вдруг лавиной срывался с пика своей неприступности и поворачивался к нему лицом, бессвязно ругая каких-то богов или демонов, протягивая свои руки к Гарри, как нищий за милостыней. И сердце Гарри трепетало, готовое упасть в эти жадные, жалкие ладони.
*** Днем логика вдалбливала ему на разные голоса, что надо бы затаиться в этом доме, как таился он с друзьями в лесах, питаясь грибами и Мерлин знает, чем еще... Так хотелось соскользнуть в одиночество, отгородиться от действий и решений, отдать в руки Северусу право решать и действовать... Собственно, после погружения в воспоминания Снейпа, стало ясно, что тот всегда имел пару лишних глаз на затылке, которыми присматривал за Гарри, как коршун за цыпленком. И эта мысль неожиданно грела так же, как ладонь отца на плече Гарри, там, в огромном зеркале, перед которым он давным-давно долго сидел в пыли и грязи заброшенной комнаты, замерев от тоски, надежды, нежности.
Но было чувство, взявшееся ниоткуда, а, вернее, выросшее бледным ночным цветком из темноты и тепла общей постели. Оно кричало: "Ты же знаешь, у него ничего не выйдет, он просто погибнет, как когда-то за тебя уже погибли самые дорогие, у него нет оружия против Вольдеморта, кроме упрямства и обреченности. Ты не можешь, не можешь..." И Гарри бился лбом о незримую стену времени, терзал свое сердце гранями злых мыслей. Но все еще никак не мог найти выход. Рядом не было Гермионы с ее умом или Рона, который без вопросов поддержал бы его своей преданностью. Только Снейп – задумчивый, замкнувшийся в себе человек, всегда полагавшийся только на себя. Но Гарри уже не видел в нем зловещего учителя, изводившего самого нелюбимого ученика в школе.
Гарри теперь изловчился читать едва заметные знаки на лице Снейпа, и жило на нем не ехидство, не презрение. Письмена новых чувств иногда всплывали на этом лице, затаивались в складках около губ, раз за разом притягивая к закрытому на замок рту жадный взгляд Гарри. Он все ждал, что эти губы разомкнутся и вдруг произнесут что-то зловредное и непереносимое. Но именно то, без чего он умрет, так и не дождавшись встречи с Вольдемортом.
Губы Снейпа оставались сжатыми, Гарри все не умирал, Вольдеморт не объявлялся на пороге. А время истекало кровью. Последними темными каплями.
*** Вечером Снейп все еще раздраженно рылся в книгах. По его злому лицу было видно, что он до сих пор не нашел необходимого. Он рассеянно принял из рук Гарри очередную тарелку с остывшей кашей и, скривившись, съел ее тут же, не отходя от шкафа. После чего сразу же уткнулся в очередной том, перед этим сообщив Гарри, что он похож на красноглазого кролика и лучше бы ему пойти спать. Зацепившись за «красноглазого кролика», Гарри снова подумал о Вольдеморте, о тошнотворной участи носить в себе часть его страшной души, словно клеща-кровососа, о том, как ему хочется вырвать из себя этот кусок. Он ворочался, пока не уснул.
Ему приснилось то самое Зеркало. Зеркало Желаний подманивало Гарри. По гладкой поверхности, подернутой рябью, прыгали лунные зайчики.
Гарри пытался увидеть, что же там, в Зеркале. Но оно не подпускало его к себе, сворачивалось лентой и исчезало среди ободранных стен, изрисованных знаками и созвездиями. Проснувшись посреди ночи, Гарри сразу же пошел в библиотеку. Как он и думал, Снейп все еще сидел за столом, сгорбившись над фолиантом, свечи в канделябре оплыли, их змеиные язычки трепетали от сквозняков.
– Мне приснилось Зеркало Желаний. Оно пыталось сбежать от меня… В какой-то темной комнате, а на стенах там были звезды. Это может быть важно?
Снейп ненадолго задумался.
«Когда здесь была штаб-квартира Ордена, я обшарил весь дом в поисках тайников и ловушек. Я знаю, где находится комната с созвездиями. Дамблдор называл меня корзинкой, болтающейся на руке Темного лорда, и никогда не рассказывал мне все. Я знаю только, что он спрятал Зеркало Желаний где-то вне Хогвартса. И если оно здесь, мы уничтожим седьмой хоркрукс».
– Но почему оно мне приснилось? – Гарри на ходу застегивал пуговицы, почти бегом следуя за Снейпом вверх по темной лестнице, освещенной только огоньком на кончике палочки профессора. – Правда, я вспоминал о нем недавно…
«Кто знает, каким заклятьем было защищено Зеркало и кому должно было открыться. Задавайте поменьше вопросов, Поттер, – это вам гарантирует долгую спокойную жизнь и добропорядочную смерть в кругу рыдающих наследников».
На тесной верхней лестничной площадке обнаружилась дверь, оплетенная паутиной.
– Alohomora, – и замок щелкнул. Они вошли в темную комнатушку, не больше чулана под лестницей. На стенах неярко светились созвездия, вышитые на шпалерах серебром. Вместо звезд среди вышивок блестели драгоценные камни. Гарри безошибочно нашел крупный сапфир, переливающийся в знакомом сплетении серебряных нитей. Как часто он просиживал ночами, высматривая с Астрономической Башни эту звезду. – Сириус, – прошептал Гарри, накрыв камень ладонью.
В углу комнатки притаилось Зеркало Желаний, тусклое, как спящий пруд. Гарри повернулся к Снейпу и сказал:
– Это и правда оно… Но как, как мне поможет Зеркало Желаний? Я видел в нем родителей, мое самое заветное желание счастья…
Снейп печально покачал головой.
«Не вы будете смотреть в Зеркало».
– А Вы смотрели в него… раньше?
«Нет. Я никогда не смотрел».
– А как же…
«Довольно болтовни. Закройте глаза. И не открывайте, пока я не велю».
Снейп бережно обнял Гарри за плечи и подтолкнул вперед. Гарри зажмурился. Он не видел, что происходит, но вдруг почувствовал странное жжение и тяжесть в груди, в голове, руки непроизвольно сжимались в кулаки, пальцы дрожали. Сколько он стоял так, плавая в неизвестности, считая разноцветных мух под закрытыми веками? Время опять играло в свои игры.
Снейп сжал его предплечье, и Гарри открыл глаза. Он увидел перед собой собственное испуганное отражение. Снейп, вцепившийся в плечи Гарри с силой хищной птицы, когтящей добычу, сверлил отражение взглядом. В этот же миг Гарри почувствовал, как его шрам пульсирует болью, как будто что-то пытается сквозь него выбраться наружу. Снейп элегантным, как взмах крыла, движением палочки направил невербальное Reducto в Зеркало Желаний. Паучья сеть трещин разбежалась по поверхности, и зеркальная гладь взорвалась мириадами сверкающих осколков, которые сыпались зелеными брызгами вокруг них и сгорали, не долетая до пола. Огненные змеи выжигали свой путь под кожей Гарри, заставляя его кричать. Снейп подхватил его, прижал к себе и потащил вон из комнаты, оставляя позади пустую раму и умирающие искры – все, что осталось от седьмой части души Вольдеморта.
*** Гарри пролежал в лихорадке два дня. Теперь Снейп кормил его все той же ненавистной кашей и поил чаем, мысленно ругая Молли за отсутствие в тайнике Ордена каких-либо ингредиентов, годных для приготовления зелий. Вечером второго дня Гарри почувствовал себя лучше и спросил Снейпа, сидевшего в кресле с очередной книгой в руке:
– Думаете, мы его уничтожили? Снейп отложил книгу и наградил Гарри неласковым взглядом:
«Поттер, это можно доказать эмпирическим путем. Уж семикурснику грешно не знать таких простых вещей. Скажите что-нибудь на парселтанге». Гарри честно постарался. Но ничего не получилось. Этот дар был утерян.
Отправлено: 04.08.08 00:13. Заголовок: *** Гарри вынырнул и..
*** Гарри вынырнул из мутного сна, наполненного ртами, пустыми коридорами и разлетающимися воронами, осторожно высвободился из капкана цепких горячих рук, выбрался из клубка одеял, схватил палочку и очки, вышел из комнаты. Ему казалось, сквозь сон он отчетливо слышал звук. Словно в стекло стучала клювом его сова. Конечно же, это дождь. Но Гарри босиком прокрался к дальнему угловому окну. С трудом распахнул тяжелые рамы, – в окно ворвалось вино ночного воздуха, щедро приправленное дождем и ветром. Вместе с ветром влетел призрак, закружился и присел на подоконник, принимая форму полярной совы.
– Хедвиг! – прошептал Гарри, рука сама легла, нет, скользнула сквозь призрачные перья. К лапке совы крепилась прозрачная бутылочка с седыми и красными нитями, он не мог дотронуться до нее. Хедвиг медленно полетела по коридору, и Гарри пошел за ней. Он спустился вниз по лестнице и оказался в полутемном закоулке, где в углу стояло старое трюмо со шкафчиком, изрезанным инициалами «Р.А.Б.», «С.Б.» и смешными рожицами. Хедвиг нырнула в зеркало, усевшись на плечо его отражению, и тут же вынырнула, как будто подсказывая ему что-то. Отражение указало на бутылочку и кивнуло. Тогда Гарри взмахнул палочкой, бормоча заклинание, вытягивая кончиком палочки все нити до одной, и они послушно выскользнули из сосуда, чтобы раствориться в странном зеркале и показать ему содержимое чужого воспоминания.
Он видел множество фигур, беспорядочно двигавшихся, размахивавших руками, сплетавшихся почти в танце, лица их были распялены гримасами, которые он сначала ошибочно принял за улыбки... Они медленно падали, как будто все происходило под водой, где-то были видны зеленые вспышки, где-то – красные пятна. «Так красиво», – в панике подумал Гарри. Он не узнавал лиц. Ему казалось, что смешались маски: одни – бледные, уродливые, как брюхо дохлой рыбы, и другие – измененные болью и гневом. Но вот упала тонкая фигура с разноцветной копной волос… Вот мелькнула знакомая островерхая шляпа, там – плечо на перевязи из красно-золотого шарфа, и красного стало гораздо больше, чем золотого. Вот до боли знакомые красно-рыжие кудри, и рыжего было гораздо меньше, чем красного. Воздушная субстанция бутылочки рассыпалась под пальцами, серебристые и красные нити медленно растворялись в зеркале. Чужие воспоминания были сплетены из мыслей и крови. Яркие до рези в глазах полотнища с гриффиндорскими львами, воронами Рейвенкло и барсуками Хафлпаффа над защитной стеной таяли, будто нелепые декорации. Маги отступили за ворота, ворота закрылись. Под воротами бесновался враг. Гарри видел, как рухнули колонны с крылатыми вепрями, не выдержав натиска Пожирателей. Чуть в отдалении от общего хаоса боя стоял его вечный преследователь, глаза-щели на нечеловеческом лице пылали удовольствием и азартом. Его уродливые большие ладони были пусты и беззаботно висели плетьми вдоль тела, покоясь среди темных складок одежд. Он был олицетворением неотвратимости. На одно мгновение их глаза встретились, и Гарри почувствовал триумф Вольдеморта. В голову червем пробрался шепот: "Долина вепрей падет". Гарри рывком разорвал контакт и в изнеможении распластался на холодном полу, сбросив очки и вытирая пот со лба. Пот смешался со слезами, горчил на губах. Призрачная Хедвиг висела в нескольких дюймах от зеркала, сквозь нее серела его пыльная поверхность. Гарри кинулся к двери. Он должен быть там, где все остальные сражаются со сворой Вольдеморта, где гибнут друзья. Он схватился за ручку в виде змеи и рванул ее, еще и еще. Змея зашипела, но теперь он не понимал ее. Дверь не поддавалась. Он ударил в дверь кулаком и начал шарить взглядом по холлу, в поисках какой-нибудь тяжелой вещи.
– Надо выбить ее! Дурацкая дверь!
Эти слова разбудили Вальбургу. Занавески разошлись в стороны, открывая ее портрет. Вальбурга смотрела пристально и неожиданно спокойно. Гарри заметил, что когда старуха не бьется в истерике, в ее чертах легко угадывается Сириус. Тот же нос, те же скулы и твердый подбородок.
– Щенок грязнокровной суки, – процедила Вальбурга, хищно наклоняясь к краю рамы. – Тупой и трусливый. Бежать собрался? Скатертью дорога. Дверь открывается наружу. Надеюсь, сдохнешь под первым же кустом. Если б могла, собственнолично дала бы пинка на дорожку. Гарри возмутился: – Я не трус! И не убегаю. Я должен убить Вол… Ну, Того-чье-имя-нельзя-называть!
– Ты думаешь, что тебе это по силам? – захихикала старуха, и все сходство с Сириусом тут же испарилось.
– Неважно. Я просто должен это сделать, – упрямо выдохнул Гарри, поднялся с пола и повернулся к двери.
Несколько секунд, пока Гарри пытался ухватиться за извивающуюся змею-ручку, старуха молчала. А потом очень тихо сказала:
– Подожди. И подойди-ка поближе. Гарри обернулся и застыл, глядя на Вальбургу. В ее глазах полыхнуло адское пламя, а сухие губы искривила беззубая улыбка. Она еще больше подалась вперед. Казалось, еще чуть-чуть, – и она выпадет из рамы. Гарри поежился.
– Поганец Сириус завещал тебе этот дом, – прошипела она, впившись глазами в Гарри. – Но он не рассказал тебе о магии наследства, потому что был ее лишен. Каждый Наследник благороднейшего и старейшего дома Блэков исполняет ритуал и получает в свои руки власть над магией дома. Он может использовать эти силы, дом становится его опорой и магическим слугой… Дом становится кладезем, из которого можно черпать и черпать, но так и не достичь дна. Хочешь? Я вижу огоньки в твоих глазах. Конечно, хочешь… Ты сможешь тогда призвать своего врага прямо сюда, на твою территорию. И попробовать покончить с ним!
Старуха расхохоталась ему в лицо, но хохот перешел в сдавленный хрип. В голове Гарри запрыгали мысли. Да, выманить Волдеморта сюда, отвлечь на себя. Он примчится из-под стен Хогвартса, а это подарит осажденным защитникам время и шанс… Дом сможет как-то помочь. Нелюбимый дом Сириуса. Но – дом. И Снейп… Снейпа тогда можно будет спасти. Он выдавил из себя: – Что вы хотите от меня, миссис Блэк?
Старуха, похожая на дряхлую ворону, склонившую голову набок, наблюдала за лицом Гарри. Насладившись вдоволь его испуганным и жадным видом, она кротко сказала:
– Ничего. Мне ничего не нужно от тебя, мелкий очкарик. Ты мне обеспечишь чудесное представление. А я буду снова в ложе, с перламутровым биноклем, как во времена моей молодости.
– Что мне делать? – спросил Гарри, решившись и отбросив сомнения.
На лице миссис Блэк на мгновение вспыхнул жаркий триумф, от которого Гарри похолодел. Но она просто сказала:
– Иди в комнату с гобеленом. Там ты увидишь герб благородного дома Блэков. Ты должен назвать себя и назвать причину, по которой ты посмел претендовать на Наследство. Дальше все сам поймешь.
Гарри кивнул и осторожно двинулся по скрипучей лестнице; головы домашних эльфов, приколоченные к стене, как по команде поворачивались в его сторону, пока он шел наверх, в комнату Сириуса. В темноте гобелен выглядел новехоньким, как будто и не висел здесь семь веков. Lumos Гарри осветил комнату, и стало видно, что рядом с гобеленом появился герб. Гарри мог поклясться, что еще вчера здесь ничего не было – только облупленная стена. А теперь тут был щит с шевроном, двумя пятиконечными звёздами и мечом. Слева и справа от щита стояли на задних лапах борзые. Снизу змеей извивалась надпись: Toujors pur. Гарри откашлялся и, чувствуя себя очень глупо, произнес: – Я Гарри Поттер. Крестный Сириус Блэк завещал мне этот дом. Мне нужно Наследство.
Красноглазые борзые повернули к нему длинные шеи и пролаяли: – Грязнокровный щенок черного пса-предателя! Как ты смеешь претендовать на то, что тысячи лет принадлежало чистейшей крови?
Гарри вспыхнул и выкрикнул: – Не смейте! Я не позволю вам оскорблять Сириуса!
– Что же ты сделаешь нам, дворняжка? – пролаяли борзые, оскалившись и роняя капли слюны с острых зубов.
– Я к Мерлину сожгу дом, гобелен и герб, если еще хоть раз услышу гадость о Сириусе Блэке, благороднейшем из магов! – медленно сказал Гарри, направляя палочку. Борзые ощерили морды в довольных собачьих улыбках и одна из них сказала: – Пытаешься укусить? Не торопись швырять заклинания в хранителей ритуала. Докажи свое право! Нужно пустить твою грязную кровь, если ты хочешь, чтобы этот дом принял тебя.
– Пустить кровь! Пустить кровь! Пустить грязную кровь! – окна захлопали створками, задребезжали стекла, канделябры повернули слепые змеиные головы и кровожадно оскалились. Гарри замер. – Подставь руку мечу Блэков! Гарри протянул ладонь к мечу. Острие коснулось кожи. Там, где белели следы от наказания Амбридж. Гарри отчетливо представил, как лишается правой кисти – вот, прямо сейчас, – и его затошнило. Но меч всего лишь… чертил древние знаки, пропарывая кожу, кровь текла из ран и капала на пол. Гарри терпел, стиснув зубы. «По крайней мере, я избавлюсь от этой дурацкой метки Амбридж на мне», – пришло в голову, и боль смешалась с удовлетворением. Меч занял свое место, и одна из борзых принялась жадно вылизывать кровь с лезвия. Второй пес зализал раны Гарри, прикосновения его языка жгли, как раскаленное железо. Раны затянулись, и Гарри увидел, что руку по спирали охватывает цепочка символов:
Он уже не чувствовал боли. Только возбуждение, и кровь стучала в виски. Затем воздух задрожал, и на гобелене возникла новая золотая нить, которая сложилась в буквы его имени на Древе Блэков, рядом с местом, где было выжжено имя Сириуса. Борзые склонили головы, поджав хвосты, и объявили:
– Наследство благородного дома Блэков твое. Мы заверяем эту запись. Твоя кровь принята.
Левая борзая облизнулась. И рисунок вновь стал неподвижен.
Зато зашевелился и вздохнул дом. Гарри ощутил, как магия течет по коридорам, словно кровь по венам. И эта кровь стекается к нему. Он сейчас – сердце, бьющееся в такт с дыханием старинного дома. Зашелестели бесплотные голоса, заскрипели ласково половицы. Темнота обнимала его, нашептывая на ухо, и Гарри явственно услышал, что должен сделать, как можно направить это движение, чтобы послать призыв, на который Вольдеморт появится, словно змея на зов дудки факира. Как запечатать дом старинной магией, чтобы никто не вошел, не помешал их встрече. Он засмеялся.
«Смеетесь среди ночи в заброшенной комнате, мистер Поттер? Заскучали по запрещенным ночным прогулкам?»
Снейп, живописно задрапированный простыней, стоял на пороге с палочкой наготове.
«Что происходит?»
В этот миг Гарри понял, что ничего не скажет. Таинственная сила Блэков поможет защитить Снейпа. Главное, под каким-то предлогом выставить его из дома номер двенадцать. Заманить Вольдеморта, запечатать входы и выходы. И Снейпу не удастся безрассудно пожертвовать собой. Он останется жив. Гарри спрятал свои мысли как можно глубже и улыбнулся. – Не мог заснуть.
Снейп подозрительно обшарил взглядом комнату, но ни герба, ни новой надписи на гобелене не было. Как и капель крови на половицах. Дом уже следовал пожеланиям хозяина.
Отправлено: 04.08.08 00:19. Заголовок: *** Предлог не понад..
*** Предлог не понадобился. Ранним бесцветным утром, расшитым дождевыми нитями, Снейп позвал Гарри на кухню пить чай и торжественно сообщил, указывая на горку ржаных сухариков и полбанки чая посреди кухонного стола:
«Это все».
В первый миг Гарри не сообразил, о чем речь, и его сердце запрыгало зайцем: "Все? Неужели все? Конец?" Наверное, Гарри выглядел действительно испуганным, потому что уголок рта Снейпа дернулся.
«Это вся пища, что у нас осталась. Сейчас я пойду в город. Попробую раздобыть съестного и кое-какие ингредиенты. А вы сидите здесь и не вздумайте натворить глупостей!»
Видимо, он не был уверен в том, что Гарри способен сохранить благоразумие и несколько мгновений колебался, что-то обдумывая... Гарри всерьез забеспокоился, не привяжет ли Снейп его с помощью Incarcerous к... ножке кровати, например? Эта мысль обожгла его такой яркой картинкой возможных последствий, что Гарри вспыхнул, чувствуя, как по спине побежали муравьиные лапки предвкушения. Что прочитал на его лице Снейп, неизвестно. Только он фыркнул, завернулся плотнее в потрепанную мантию и быстро вышел из кухни.
Гарри выскочил за ним, бросив недопитый чай, стеклянный отвес сердца задребезжал, не выдерживая. Гарри догнал Снейпа и вцепился в края его мантии, пряча нос в слоях темной ткани, боясь поднять глаза и увидеть удивление в холодном взгляде.
Он услышал: «Мистер Поттер, держите себя в руках».
– От твоего взгляда даже докси дохнут! – Гарри захлебнулся криком. – Угрюмый упрямец! Ты так и будешь молчать? Мне плевать, какие у тебя логические основания и оправдания! Я никогда не жил логикой! Да и ты ведь тоже – я это видел! Мы чувствуем, значит, мы живые! И не ври, ты чувствуешь, я уверен!
Он бросился на Снейпа со сжатыми кулаками, но вместо того, чтобы ударить, просто обхватил руками и уткнулся носом в жесткую грудь. Через некоторое время он услышал вздох, который был таким же невесомым, как и рука, едва коснувшаяся волос. Снейп просто сжал его плечо и молча посмотрел в глаза. Так они стояли некоторое время посреди лестницы, затем профессор быстро спустился вниз по скрипучим ступеням. Через некоторое время входная дверь захлопнулась с сухим щелчком, выпуская Снейпа в дождливый Лондон.
Гарри остался один. Он резко вдохнул и со свистом процедил воздух сквозь зубы. Вот единственный шанс выполнить задуманное. Вот так. Именно так. Когда Снейпа нет рядом. Когда Снейп в безопасности. Да, и теперь Гарри защитит его.
Дом затаил дыхание. Гарри слышал, как шуршат на чердаке приблудные летучие мыши, как пищат докси в своих гнездах, свитых из клубков пыли и украденных волос. Портреты затаились по углам и тревожно перешептывались, ему было видно, что Вальбурга цепляется синими пальцами за раму, скребет длинными скрюченными ногтями холст и косится в его сторону с ликованием. Лицо старухи расползлось, как прохудившаяся рогожа, сквозь которую сочится мрак. Гарри впервые испугался, но было поздно что-то менять. Он закатал рукав и посмотрел на запястье. Символы под его взглядом проявились на коже.
– Главное, не думать. Не думать, не бояться. Делать. Просто делать, раз уж решился.
Теперь нет никого, кто разделил бы ношу. Нет никого, кто решал бы и планировал за него, дергал бы за ниточки, строил песчаные замки надежд. Он один, он вырос. И он сам справится. Оставалось сделать лишь одно. Гарри позвал Хедвиг, и сова бесшумно появилась, глядя на него прозрачными бесцветными глазами.
– Последнее письмо, милая Хедвиг, – отнесешь этому незнакомому другу.
Порывшись в шкафчике под трюмо, Гарри нашел мятый листок бумаги и встретился взглядом со своим отражением. Этот Гарри-из-зеркала, бледный и сосредоточенный, незнакомым заклинанием выдернул из крыла призрачной птицы перо. Перо заскользило в воздухе, торопливые неровные строчки возникли на листке, отраженном в зеркале. Хедвиг нырнула в зеркало и села на плечо этого Гарри. Гарри с завистью смотрел, как его отражение ласково гладит птицу, привязывает волосом из своей шевелюры свернутый листок к лапке Хедвиг и отпускает ее.
Магия начинала свое невозможное действо.
Гарри потянулся к магии, потоки которой, как подземные реки, струились под половицами, за стенами, по коридорам, зачерпнул, взмахнул палочкой. Его патронус-олень, грациозный и сильный, умчался, унося послание: «Вольдеморт, я жду тебя в доме номер двенадцать на площади Гриммо. Сейчас».
Гарри знал, что Вольдеморт появится. Гарри сплетал волшебные сети, действуя наугад, как слепая ученица вязальщицы. На ощупь вытягивал нити незнакомой магии, создавал ловушки, раскрывал все тайники и колодцы, где веками копилась сила. И когда раздался вежливый стук в дверь, Гарри просто сказал: – Войдите! Вольдеморт вошел, дверь за ним захлопнулась. Темные одежды сливались с полумраком холла, казалось, что его белое лицо отделилось от туловища и движется самостоятельно. Красные глаза впились в лицо Гарри. Из темноты рукава вынырнуло пять узловатых белых пальцев, сжимающих палочку мертвой хваткой. И снова Гарри показалось, что это пришел вестник смерти.
Вольдеморт увидел Гарри и пошел к нему, стремительно и бесшумно.
Гарри почувствовал, как вдруг схлынул страх, как быстрее побежала кровь, как дом встрепенулся. Со стоном двигались перекрытия, хлопали двери, мелкой дрожью отозвался фундамент. На призыв наследника особняк был готов отдать все, что было накоплено поколениями Блэков. В холл ринулись полчища белых летучих мышей, они начали осаждать Волдеморта. Темный маг отступил на шаг и принялся отмахиваться палочкой, шипя сквозь зубы на парселтанге.
– Что ты там шипишь? – засмеялся Гарри. – Какая досада, я недавно избавился от куска твоей души, и теперь совсем не понимаю тебя, змей. Кстати, о змеях? Надеюсь, твоя ручная зверушка долго мучилась, перед тем как сдохнуть!
Вольдеморт вскинул палочку резким жестом, рукав сполз вниз, оголяя костлявую конечность, в которой не осталось ничего человеческого. Гарри услышал, как маг выкрикнул заклинание множественной смерти, и белые летучие мыши посыпались на пол, как сухие листья осины.
– Что ты теперь скажешь, Гарри? – вкрадчиво спросил Вольдеморт.
Гарри снова обратился к дому. Дом задрожал, в холл полился поток странных существ, в которых Гарри с дрожью узнавал ожившие манускрипты. Здесь были Черный Дракон с пергаментными крыльями, Черная Сова невероятных размеров, Черная Курица с глазами, горящими как фонари, 48 ключей Салазара в виде оживших ключей-змей, огромный изумрудный василиск – все они рвались к Вольдеморту, а он отбивался от них темными заклинаниями, от которых съеживались половицы, разлетались горелые черные перья, текла желтая едкая сукровица чудовищ. Дом трясся в припадке, уже начали сыпаться балки и перекрытия, обрушилась люстра, рассыпая хрусталь подвесок. Вальбурга визжала и улюлюкала, не замолкая. У Гарри колотилось сердце, кружилась голова от восторга, как будто он снова самый быстрый ловец, рассекающий воздух над Хогвартсом. Нет, как будто он снова мчится на спине Клювокрыла, над самой водой, и так страшно, так сладко отпустить шею зверя, раскинуть руки, подставить лицо резкому ветру, вышибающему слезы из глаз и кричать до хрипоты, срывая голос.
Вольдеморт взмахнул палочкой и создал стаю гарпий, с ревом кинувшихся в бой. Гарри уничтожал их заклинаниями, сумасшедшее сердце требовало: «Еще, еще, еще!»
По его приказу оживали доспехи, выползали тени из складок портьер, да и сами портьеры взмывали, чтобы спикировать на нападающих, из комнат с грохотом выскакивали дубовые столы, зеркала и канделябры, мечи и вертелы. Портреты опустели. Дом выпил всю магию и из них, чтобы обрушить на врага. Хаос достиг своего пика, когда Вольдеморт пробился к Гарри и схватил его за горло костлявой холодной рукой, опрокидывая на пол. Он пытался выпростать правую руку с палочкой, запутавшуюся в складках мантии. Гарри вблизи увидел серую дряблую кожу, измененное полужабье лицо, алые глаза. Он не боялся, он чувствовал жалость, и еще ему было чертовски смешно.
– Променял душу на это… Смерть – это не страшно… Том.
Заклинания слетели с палочек одновременно.
– Riddiculus!
– Avada Kedavra!
Рамы падали со стен, стены разрушались, горели тяжелые бархатные портьеры, на выжженном полу докси растаскивали на клочки тряпичную красноглазую куклу.
Пламя лизало последний живой портрет. А Вальбурга выла в пламени, как гиена:
– Это было лучшее представление в моей жизни, и после нее! И лучший погребальный костер!
*** Северус Снейп отложил перо в сторону. За окном темнело. Он потер усталые глаза и оторвался от проверки эссе. В дверь заглянула вихрастая голова с разноцветными прядями, а за ней появилось тощее туловище, неловко путающееся в своих конечностях.– Дядя Сев, Гермиона зовет меня в гости на выходные! Можно? Снейп сдвинул брови и хрипло сказал:
– Тед Люпин! Вы снова забыли, как следует обращаться к директору сего учебного заведения? Вы несносны и бестолковы! Впрочем, – сказал он скорее самому себе, – чему я удивляюсь, при такой-то родне?
Разноцветные пряди поникли, мальчик смутился и пробормотал:
– Прошу прощения, директор.
– Отправляйтесь к госпоже Грейнджер…Уизли. Не забудьте, в воскресенье в семнадцать ноль-ноль мы пьем чай у Малфоев.
Тед расплылся в улыбке и скрылся, осторожно притворив за собой дверь.
– Вы слишком строги к нему, Северус, – сказал Альбус Дамблдор, на своем портрете устраиваясь поудобнее в кресле и пряча улыбку в белой бороде.
– Бездарный, самовлюбленный, каким был и его крестный, любитель нарушать правила, жадный до славы и внимания, нахальный…
Альбус покачал головой. Они помолчали.
– Через столько лет?
– Всегда.
Снейп произнес заклинание, на столе появился прозрачный листок с закорючками по-детски круглых букв. Он рассматривал его несколько секунд и наконец сказал: – Мне так и не удалось уберечь сына Поттеров. Я не сдержал клятву.
– А он написал письмо, он был умный мальчик, – напомнил Альбус. – И вы не смогли ему отказать. Судьба справедлива?
Снейп наколдовал такой же прозрачный листок и с помощью заклинания на нем появились ровные строки, написанные его четким красивым почерком. Сквозь стену бесшумно проскользнула Хедвиг, ухватила за хвостик лунную мышь из банки, протянутой Снейпом. Он взмахнул палочкой, письмо оказалось на лапке птицы. Хедвиг благодарно ухнула и исчезла сквозь оконное стекло.
Альбус с интересом следил за манипуляциями нынешнего директора Хогвартса и мягко спросил:
– Вы пишете эти письма-призраки каждую неделю вот уже…
– С тех пор, – сухо отрезал Снейп.
Он писал их, потому что не мог не писать. Обычно всякую сентиментальную чушь, за которую нужно бить по рукам профессоров в солидном возрасте. Метка на руке исчезла, когда он уже почти добрался до осажденного Хогвартса, в угрюмой решимости найти Вольдеморта и попробовать покончить с ним. Возможно, Бузинная палочка помогла бы ему… Никогда он не думал, что исчезновение метки вызовет у него такой ужас. Мертвенный холод сжал его сердце. В Хогвартсе царила суета и волнение. Пожиратели сдались, повсюду носились безумные от радости дети в окровавленных форменных мантиях. Весть о том, что Вольдеморт мертв, реяла над всеми.
В холле, среди осколков заколдованных песочных часов, его встретила Минерва, похожая на собственную смерть. Над ее плечом завис призрак белой полярной совы.
– Вам письмо, Северус, – сказала она со слезами в глазах.
Это письмо он прочитал один раз и не отдал ей. Изумруды из разбитых часов факультета Слизерин мерцали на полу среди осколков. Все хрупко. Время истекло.
В письме Поттер оправдывал его перед магическим миром, просил присматривать за Тедом Люпином. Так что, он снова был связан обещанием Поттеру. Он остался в Хогвартсе и стал директором после Минервы, воспитывал несносного люпинова щенка с разноцветными волосами после смерти его бабушки. Через несколько лет голос вернулся к нему. Хедвиг осталась с ним.
А еще он писал всякую ерунду на призрачных пергаментах и отправлял в неизвестность.
В этот осенний вечер пятницы, который он, как обычно, проводил с Альбусом в кабинете директора, Хедвиг принесла ответ. На листке прозрачного пергамента закорючками круглых букв было написано: «Смерть – это совсем не страшно».
Альбус тихо сказал:
– С ним все будет в порядке.
Взглянув на него, Северус рассеянно опустил руку и прикоснулся к шраму на шее.
– Конечно.
Шрам не болел уже девятнадцать лет. Все было хорошо.
Здорово! Мне очень понравилось. Нестандартная обработка сюжета, интрига, напряжение, даже соответствие канону и характерам персонажей. В конце чем-то навеяло аналогии с "Мальчиком, который не знал", но не из-за некоторой схожести сюжета, а, скорее из-за формы и выполнения текста. Точно так же стало очень тепло, грустно и почему-то чуточку стыдно, не знаю уж перед кем.
netttle пишет:
цитата:
Шрам не болел уже девятнадцать лет. Все было хорошо.
P.S. Фраза хорошая, но получается нестыковка в эпилоге - Тедди Люпил родился не то в 1997, не то в 1996 году, и по прошествии 19 лет он никак не может быть "мальчиком". Определение "Молодой человек", aka "Здоровый лоб" ему больше подойдёт
Отправлено: 04.08.08 01:03. Заголовок: О, я смотрю, ты убра..
Оффтоп: О, я смотрю, ты убрала "конфету" а то мои "30 малоизвестныйх фактов о Снейпе" пополнились бы ..."
Слушай, не первый же раз читаю... А на фразе
цитата:
«Смерть – это совсем не страшно».
у меня все равно холодок по спине - так это..правильно, что ли.
Ну, что мне нравится, и как оно мне нравится - ты ведь знаешь... Снейп - как защитник детей, и все такое... Люблю. А Поттеру, кретину, в очередной раз захотелось начистить... котел...
Отправлено: 04.08.08 01:14. Заголовок: Levian N Спасибо! Н..
Levian N Спасибо! Ночь на дворе глухая, а вы здесь, увлечены чтением... )))) Приятно... Если честно, "Мальчика, который..." читала давно, в оригинале и не помню подробностей... Перечитать, штоль? Эх, лоб-то он, может, и здоровый... Но, если помните, тот же Дамблдор до сих пор Снейпа "мальчиком" величает... А уж Тедди для них - вообще младенец...
Ты сама помнишь, как было с Поттером тяжело. Умирать не собирался... Честно говоря, мне тоже очень этого не хотелось... Я же не убийца?? А потом появилась эта фраза откуда-то: "Смерть - это совсем не страшно"... И мы все вздохнули с облегчением. Включая Снейпа и Поттера...
А потом мне снился Снейп в черном плаще с черным зонтиком, сидевший на скамеечке, на платформе метро. Он посматривал на часы и ждал. Очень надеюсь, что дождался.
Так что, пусть никто не уйдет обиженным? Фраза выцвела от частого употребления, но я все еще произношу ее с замиранием сердца.
Отправлено: 04.08.08 01:37. Заголовок: netttle Да, Поттер ..
netttle Да, Поттер даже в истерике бился, отчетливо помню... Пока тебя Винчестер виски спаивал (кстати - все еще ревную )
Думаю, туда, где Поттеру хорошо, метро не провели... (Кстати - Андерграунд, очень символично) И на свидания не выпускают. Вот ведь какая подлая вещь - смерть: ИМ может быть и хорошо, а вот нам без них плохо... Так что, если додумывать логический конец, то Снейп, как только покончит с обязательствами перед Тедом - уедет той самой The Tube... далеко.
Да, эта фраза - нежизненная по сути, никогда так не бывает, но ведь так хочется... потому и пишем :)
netttle, ну понятно дело, что для Дамблдора и Тёмный Лорд - мальчик . Просто по контексту мне сразу навеяло воспоминания об образе растрёпанного мальчика Поттера из первой книги. Наверное, из-за диалога Снейпа и Дамблдора в конце. Очень красиво получилось. Вроде как у Снейпа теперь обязанность - заботиться о Тедди, в память о Гарри, так же как он защищал Гарри?
Отправлено: 04.08.08 02:34. Заголовок: Levian N Хитрый Пот..
Levian N Хитрый Поттер... ))) Наверное, это его озарило - "занять" Снейпа чем-то лохматым и бестолковым лет на двадцать... Спасибо! А уж бетам какой низкий поклон - если б Вы знали... Это к слову о стиле...
Отправлено: 04.08.08 13:39. Заголовок: netttle Очень красив..
netttle Очень красиво, так заворачивается, как водоворот, и видно, что выхода нет совсем... Почему-то никого не жалко, а есть ощущение "правильности" происходящего... Очень сильно...
Отправлено: 04.08.08 15:55. Заголовок: Levian N Не печальте..
Levian N Не печальтесь, все у них хорошо. ))) Я надеюсь...
ikarushka пишет:
цитата:
Я, видимо, открыла эту тему в тот момент, когда она выкладывалась... Поэтому сначала была уверена, что фик заканчивается на...
цитата: Гарри честно постарался. Но ничего не получилось. Этот дар был утерян.
... и смерти - нет 8(
Спасибо, что прочитали! Нет, закончить историю на этом месте я бы физически не смогла, меня бы сплющило от незавершенности... Мне вообще Гриммо видится всегда в красках По...
Lo Спасибо! Я очень довольна, что тебе понравилось! Оффтоп: Сириус все пытался выскочить на сцену, я его еле затолкала... Водоворот - это все форс-мажор. )))
Отправлено: 05.08.08 08:00. Заголовок: Понравилось. Он вид..
Понравилось.
цитата:
Он видел свою мать, прекрасную, как Джинни. Видел своего отца, несносного, как Драко.
Никогда не задумавалась о таком сравнении!
цитата:
гордость зельеваров и гроза поттеров
цитата:
На столе уже выросла пыльная груда растрепанных томов; обиженный Гарри сцепил руки в замок за спиной, чтобы удержаться от соблазна пощупать блестящие камушки на Гримуаре Гонория, подергать кожаные завязки на «Гептамероне», прикоснуться к эмблеме-ключу на «48 ключах Салазара» или погладить великолепную застежку в виде дракона на обложке «Черного Дракона». Рядом лежали так же книги «Красный Дракон», «Черная Курица» и даже «Черная Сова». «Grimoirium Imperiorum», «Opus Mago-Cabalisticum et Theosophicum», а также «Liber Arcanum». Одна из книг, лежавших поодаль, носила гордое имя «Минерва Мира».
Ой, как мне хочется на эти книги хоть глазком взглянуть.
цитата:
«Поттер?! Спятили? Avada вас вылечит».
Ооо! А теперь о главном.
цитата:
– Вы слишком строги к нему, Северус, – сказал Альбус Дамблдор, на своем портрете устраиваясь поудобнее в кресле и пряча улыбку в белой бороде. – Бездарный, самовлюбленный, каким был и его крестный, любитель нарушать правила, жадный до славы и внимания, нахальный… Альбус покачал головой. Они помолчали. – Через столько лет? – Всегда.
Вроде всё это было, но здесь... Проняло. Конец (и последняя сцена, и последние слова) ошеломляющий, пронзительный, оглушающий, ударный, умопомрачительный... Слов не хватает. Я ведь только в последнем эпизоде со Снейпом осознала, что Гарри умер. Я "ГП и ДС" так тяжело не воспринимала. P. S. Это уже не первый снарри, которое я прочитала на фикатоне, и все просто чудо. Теперь я понимаю, почему у этого пейринга столько поклонников. P. P. S. Простите за такой длинный отзыв.
цитата:
В голове все еще плыли цветные картинки воспоминаний, перенаселенных снейпами разного возраста и разной степени потрепанности.
У меня от этого фанфика голова тоже переселилась возникшими в результате прочтения мыслями, чувствами, ощущениями. Скрытый текст
цитата:
Каждый Наследник благороднейшегои старейшего дома Блэков
netttle О, какое чудо!.. Вы просто волшебница))). Конечно, ко дню рождения Гарри это странный подарок, но хочется читать снова и снова. Затягивает. А конец - сейчас от него больнее всего. Письма-призраки (так жизненно, по-настоящему). И цитата. Все есть одно (с). Спасибо вам!
Заказчик объявился! Спасибо! Мне было не по себе с этим заказом...Хотелось - и чтобы само сплелось, и чтобы вам пришлось по вкусу. Ну, что сплелось, то сплелось, не обессудьте.
Странный подарок ко дню рождения... Это точно. Почувствуйте себя крестной феей с веретеном. Хотя, я все равно чувствую, что здесь есть ХЭ! )))
Отправлено: 07.08.08 23:06. Заголовок: netttle да, подзаде..
netttle да, подзадержалась))
цитата:
Ну, что сплелось, то сплелось, не обессудьте.
Мне - оч нравится)). Имхо, когда сплетается - самый лучший текст. Лучше, чем на одной логике простраивать.
цитата:
Почувствуйте себя крестной феей с веретеном
Хм, с вашим фиком - с удовольствием! Он действительно светлый какой-то , хэппи-эндовый. Эдмунд из Нарнии сравнивал междумирную магию с тем, как сковырнуть не до конца зажившую болячку, - и приятно, и больно, и невозможно удержаться. Вот и здесь так.
Оффтоп:
цитата:
Оффтоп: Письма-призраки - это жизненно?
угу(((. В моем случае. Вы просто случайно попали в точку((.
Оффтоп: Рада, что понравилось. ))) Нравятся ваши истории. Параноик, поэтому переживала.
Насчет болячек - надо же, сижу, прямо сейчас перечитываю Мэвис, и вот, цитата из Де Профундис в пару к вашей нарнийской:
цитата:
Это – опять как в детстве, когда ковыряешь спекшуюся кровь на ссадине, раз за разом забывая, что под корочкой – все та же болячка.
Может, не совсем тот оттенок смысла... Но мне показалось - как раз. Опять же, без логики - никуда. Хотя у меня она, обычно, выстраивается очень тяжело.
Отправлено: 09.08.08 00:51. Заголовок: kasmunaut ну, я зак..
kasmunaut ну, я заказывала подарок себе. То, что Гарри на свой ДР получил такой подарок - по моему заказу, до меня дошло только недавно)). Но я не жалею))) - я наоборот оч рада))).
netttle вся наша жизнь - это одно большое и странное совпадение ). А Нарния - она у многих чуть ли не на подкорке записана, как и LOTR, имхо.
Оффтоп: "Нравятся ваши истории. Параноик, поэтому переживала." Переживать не надо - все здорово))). Который день тихо млею... Нравятся истории? Вы правда читали?)))) рада
TerryBolger Нарнию я читала после ВК, но до экранизации. Огромная работа была сделана автором, а не зацепило. Такой вот дурацкий критерий у меня - зацепило или не зацепило... kasmunaut насчет фика снарри - не могу обещать... Но снарри-арт я тебе обещаю
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 148
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Мне очень понравилось. Нестандартная обработка сюжета, интрига, напряжение, даже соответствие канону и характерам персонажей. 
а то мои "30 малоизвестныйх фактов о Снейпе" пополнились бы ..." 
) 
. Просто по контексту мне сразу навеяло воспоминания об образе растрёпанного мальчика Поттера из первой книги. Наверное, из-за диалога Снейпа и Дамблдора в конце. Очень красиво получилось. 
Это точно. Почувствуйте себя крестной феей с веретеном. 
Он действительно светлый какой-то 
). А Нарния - она у многих чуть ли не на подкорке записана, как и LOTR, имхо. 
- участник сейчас на форуме
