Вместо эпиграфа:
И чем вам этот Энд не Хэппи? Вот сколько лет мы уже живём вместе, а я всё никак не могу привыкнуть к этой его фразе. Невыносимой в своем идиотизме. То есть невыносимых чисто малфоевских фраз у него не одна, а множество, но эта невыносима особенно. Это когда он вдруг, да, именно вдруг, совершенно ни с того, ни с сего произносит, томно так, растягивая слова:
– Я устал!
Конечно, Малфою есть от чего устать: заботы об имении, огромный Малфой-Мэнор, всегда сияющий и наполненный светом и блеском, даже в подземных казематах которого нет ни пылинки, ни паутинки, где даже древние цепи и антикварный пыточный инструмент отполированы настолько, что ими можно было бы солнечных зайчиков пускать, если б в эти самые казематы проникал хоть один луч солнца. Бесконечные магазины мехов, тканей, тончайшего фарфора и столового серебра, ювелирные лавки, кондитерские, сыроварни и винодельни… Дети: замечательная пара голубоглазых белокурых малышей, требующих к себе бесконечного внимания. И, что самое ужасное, хотя куда уж хуже: муж-аврор!
Но, произнеся сакраментальное «я устал», Малфой имеет в виду вовсе не то, что перед ним целый день навытяжку стоит армия домовых эльфов, боящихся шелохнуться в его присутствии, которые только и ждут, чтобы кинуться выполнять бесконечные приказания и капризы хозяина, а вечером приходит чёртов муж, от которого требуется ублажить их сиятельство по полной программе – нет! Речь идёт вообще не об усталости физической, а о какой-то иной, я даже не могу понять и объяснить – какой.
Вот Поттер, у него-то, понятно, хватает причин для усталости: тренировки, бесконечные кубки мира, овации, фанаты, диеты, званые вечера, балы, Джинни… хотя нет, стонать от всего этого он начал ещё задолго до того, как Джинни умудрилась его окольцевать. Ему есть от чего и без неё устать. А вот Малфою-то с чего?
Честно говоря, у меня долго складывалось и, наконец, сложилось ощущение, что Малфой сообщает об усталости не от чего-то конкретного, частного. А как бы в целом – от жизни. Иначе чем же объяснить такое: ещё ни трудов, ни забот, ещё только первые лучики солнца робко заглядывают в огромную спальню, играя на серебре огромных витых канделябров и зеркалах в тяжеленных рамах, золотясь искорками на норковом покрывале, ещё Малфой только проснулся, с трудом открыл свои бездонные серебряные глаза-озёра и тут же, устремив их куда-то в затканный серебряными змейками и золотыми саламандрами тёмно-зелёный полог, вздыхает:
– Мерлин, как я устал!
Вот это меня и бесит. Потому что – чего ему на это ответить?
Сказать:
– Я тоже устал?
Не советую.
Ибо такого наслушаешься про то, от чего устают эти козлы-авроры в частности, и всё мужское магическое население Британии в целом. И даже если ты действительно устал, после его получасового монолога усталость как рукой снимет, и всё, что тебе останется – бежать. На работу, на край света, да к чёрту на рога, если угодно!
А может, в ответ на его заявление взять и промолчать? Просто как бы принять к сведению – мол, устал и устал?
Нет. Тоже не рекомендую.
Ибо не для того Малфой это произносил, чтобы муж промолчал!
Следует ещё заметить, что скорбное заявление об усталости Малфой делает не только в самый неподходящий момент, но и в самых неподходящих местах. Например, не во втором часу ночи в вонючей лаборатории вонючего Снейпа с его вонючими баночками-скляночками, и с самого утра кипящим вонючим котлом, варево в котором требуется помешивать по часовой стрелке каждые три минуты, и против часовой – каждые пять, или во время двухчасового доклада пятнадцатого оратора на ежегодном собрании акционеров Гринготтс-Банка, что было бы вполне понятно, а, скажем, средь шумного бала, посвящённого очередной годовщине Победы, или на солнечном пляже Французской Ривьеры, что вовсе необъяснимо.
Вот я и прихожу в ярость! Все веселятся, все отдыхают, а ОН, видите ли, устал! От чего? Хоть раз в жизни получить бы на это ответ.
Но он смотрит на меня своими глазами-озёрами, по которым пробегает тончайшая серебряная паутинка подступающих слёз, и я, в который уже раз, позорно ретируюсь. Мне больно видеть его слёзы.
И он это знает.
Ну, сказал бы:
– Я устал ходить по магазинам!
Ну, объяснил бы:
– Я устал от бесконечных деловых бумаг!
Ну, растолковал бы:
– Я устал всё время присматривать за эльфами, которые присматривают за детьми!
Но в том-то и дело, что Малфой ничего не говорит, не объясняет, не растолковывает!
А лишь тяжко вздыхает:
– Ох, как же я устал…
Вернее, сообщает – с душевным надрывом, драматическим надломом и трагическим накалом.
Это у него такая универсально-исчерпывающая формулировка. Вместо чётких и понятных описаний своего душевного состояния, например: «я болен», «мне грустно», или там «я так одинок», «мне тебя не хватает», – Малфой произносит трагически-вселенское:
– Я устал…
И полагает, что всем всё ясно.
Но мне-то вот ни черта не ясно!
Вот у кого он этому научился?!
У Нарциссы, рыдающей в кружевное жабо своего престарелого любовника-француза?!
– Я так устала, Пьер!
Или у Люциуса, битый час вздыхающего над бутылкой «Старого Огдена» и рассеянно поглаживающего шоколадное бедро своего очередного юного любовника?!
– Ах, Хуан Перес Родриго, как же я устал!
Тьфу!
Нет, скажем прямо: авроры тоже не железные, они тоже устают, даже если они вольготно развалившиеся в большущем кресле Шефы Аврората. Конкретно – изловив парочку Упсов-недобитков, отвоевав очередной замок у вампиров, прижав Скиттер с её Прыткопишущим Пером, отняв у неё очередную жуткую Государственную Тайну, слив вместо этого интимные похождения младшего клерка из Отдела по борьбе с незаконным оборотом зелий… По секрету: последнее и есть самое опасное из того, с чем мне теперь приходиться сталкиваться.
Но неконкретная усталость Малфоя… она ж буквально доканывает! Хоть домой после пятой кружки пива из бара квиддичных фанатов не аппарируй!
Ведь скажи он мне: «Я устал бегать по магазинам», я бы и сам… Может быть. Признайся он: «Я устал от всех этих эльфов», я бы и сам прекрасно справился со всем хозяйством… Возможно. А заяви он: «Я устал бегать по ночам каждые три часа к кроваткам мирно сопящих во сне сыновей», я бы и сам их уложил. Вероятно. Наверное, мне бы даже удалось с ними справиться…
Но что ответить на совершенно абстрактное и абсолютно немотивированное сообщение Малфоя никто не знает. Мерлин, которого я поминаю в такие вот минуты, в том числе.
Во всяком случае, я – точно не знаю.
А так вам эта ситуация знакома? И как?
Понятно…
А хотите, я могу поделиться скромным личным опытом?
Когда я слышу эту бессмысленную тягучую фразу, я считаю в уме до десяти, набираю в лёгкие воздуха и отвечаю столь же кратко и бессмысленно:
– Устал? Отдохни, Драко, любимый!
И тогда можно подхватить этого хрупкого красавца, отца моих детей, на руки, крепко прижать его к своей широкой груди, невесомо коснуться губами рано начавшего седеть виска, и он ласково вздохнёт мне в шею:
– Какой же ты… Люблю тебя, рыжая Лиска.
End. Happy 
- участник сейчас на форуме
