ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Автор: Marisa Delore Название: "Доказательство жизни" Рейтинг: G Пейринг: Аргус Филч, Альбус Дамблдор, Гермиона Грейнджер. Жанр: Общий Тип: джен Дисклаймер: герои Роулинг принадлежат Роулинг. А сюжеты и домыслы мне. Все честно. Саммари: Размышления старого завхоза Аргуса Филча о жизни и неожиданный случай, который изменит его взгляды. Полгода на то, чтобы понять, что ты все-таки кому-то нужен - это много или мало? Полгода на "доказательство жизни"... Повествование ведется от первого лица. Размер: миди Статус: закончен Отношение к критике: если по делу, то приемлимо. Размещение в архивах: свяжитесь предварительно со мной, без разрешения делать не рекомендуется.
Отправлено: 22.07.08 13:35. Заголовок: Глава 1 Очередной ..
Глава 1
Очередной учебный год начинается как обычно: церемония сортировки, настороженные и одновременно восхищенные взгляды первокурсников, приветственная речь директора школы. Я рассеянно смотрю на то, как пухленькая девочка с двумя рыжими косичками решительно садится на табурет, и распределяющая шляпа через мгновение выносит свой вердикт: «Гриффиндор!»
Замечательно. У факультета «братьев Уизли», как я его про себя охарактеризовал, появилась новая студентка. Через несколько дней дети, только что переступившие порог замка, уже выучат свое первое заклинание и поймут, как просто обходиться с помощью магии. Окунутся в жизнь, недоступную для меня.
Наверное, я должен ощущать себя неуютно в мире, где, как кажется на первый взгляд, мне совершенно нет места. Где все делается по взмаху палочки. Камин зажигают с помощью воспламеняющего заклинания, а тяжелые предметы перемещают посредством левитации.
Если посмотреть на прожитые годы, то можно рассмеяться. Горько и безрадостно. Мне, чтобы выжить в волшебном мире, пришлось научиться маггловскому быту. А эти дети из смешанных семей будут обладать двойным знанием.
Забавно. По меркам этого мира, чистокровные семьи стоят на высшей ступени. Но ведь у любой медали есть обратная сторона. Магглорожденные студенты хотя бы знают, что такое спички. А эти дети?
Иногда и в самом деле хочется увидеть, что будет с человеком, если его лишить волшебной палочки и прочих магических атрибутов. Что он сможет сделать без своей магии? Без того, без чего уже не мыслит свое существование? К легкому и простому быстро привыкаешь.
Я вышел из семьи волшебников, но от рождения не обладаю хотя бы толикой этой проклятой магии. Так что же я все еще здесь делаю? Проще было бы просто уйти из школы.
Но я не могу. Пока не могу. Потому что Альбус Дамблдор не принял мое заявление об уходе, которое я положил ему на стол в конце прошлого учебного года.
***
Помню, как я решительно отворил дверь кабинета директора, неторопливо подошел к письменному столу и, в ответ на недоумевающий взгляд Дамблдора, протянул прошение об увольнении.
Директор мельком просмотрел пергамент. По мере прочтения он хмурился все сильнее, так что я начал недоумевать: что же так разозлило величайшего мага современности?
А затем произошло и вовсе неожиданное: Альбус Дамблдор рассмеялся. Я оторопел. Это был официальный документ, а не глупый розыгрыш. Что он нашел там веселого?
- Директор?
- Ох, простите, мистер Филч, - отсмеявшись, извинился Дамблдор, сцепляя пальцы рук и опуская на них подбородок. -Могу я узнать, что послужило причиной столь странного …поступка? Вы работаете в школе не первый год, так почему именно сейчас?
То есть он предполагал, что я сдамся раньше? Или продержусь дольше? Впрочем, не имеет значения.
Я не собираюсь отчитываться перед человеком, который, хоть и старше, но вряд ли меня поймет. Он волшебник, а кто я? Чем сквибы отличаются от магглов, если ни те, ни другие не владеют магией?
- Вы не примете заявление? – осторожно уточняю я вместо того, чтобы отвечать на поставленный вопрос.
Внимательный взгляд из-под очков-половинок поневоле заставляет поежиться. Почему-то от такого вот пронзительного взгляда кажется, что человек знает о тебе больше, чем показывает.
- Я приму, - серьезно кивает директор, - как только вы мотивируете свое решение.
Это вряд ли. Я не смогу сказать, что у меня просто лопнуло терпение. Что я устал изображать из себя грозного стража порядка, потому что на большее я просто не способен. Устал бороться с молодежью, которая только спит и видит, как притащить в школу фейерверки и прочую ерунду, нарушающую покой обитателей замка. Одни близнецы Уизли чего стоят.
Я слишком стар, чтобы воевать с детьми и что-то доказывать. Даже не юным волшебникам, самому себе.
- Я просто хочу уйти на покой, - говорю я первое, что приходит в голову. Что же, полправды – это ведь не ложь.
- Аргус, - смена официального тона на дружелюбный выбивает меня из колеи, и я удивленно поднимаю голову. - Ответьте мне, как человеку, а не как директору школы и непосредственно вашему начальнику.
Я честно обдумываю ответ, чтобы он не выглядел тирадой отчаявшегося и обиженного подростка:
- Хорошо. Меня здесь по сути ничто не держит. Студенты меня ненавидят или игнорируют («что еще хуже»), даже первоклассники перестают бояться уже через месяц («если не раньше»). А преподавательский состав…
«Относится, как к персоналу, будто меня вообще нет. Хотя, профессора Хогвартса по-своему правы – я им явно не ровня».
Я не могу закончить это предложение, но директор поощрительно кивает, словно догадавшись о моем затруднении и поняв подтекст. Я продолжаю начатую мысль:
- Не думаю, что найти нового завхоза вам будет трудно. Однако если у вас возникнут проблемы с поиском кандидатур на эту должность, я подожду, пока вы найдете замену.
Я слишком многим обязан директору Хогвартса. Взять на работу сквиба, да еще и платить ему жалованье. Этот человек смог когда-то показать мне, что я могу быть полезным. Только он не соизволил уточнить, как скоро эта привилегия потеряет свою силу.
Альбус Дамблдор легко откидывается на спинку стула и с завидным упорством что-то обдумывает, пальцы сосредоточенно стучат по полированной крышке стола.
- Что ж, мистер Филч, - он переходит к официальному тону, и я облегченно вздыхаю: вернуться к прежней манере общения оказалось намного проще.
Хотя секунду назад единственный человек, которого когда-либо боялся Тот-Кого-Нельзя-Называть, обратился ко мне, как к равному, как к другу. Но этот миг – лишь иллюзия. И я рад, что она исчезает.
- Я понимаю вашу ситуацию, но, как было верно замечено, у меня проблемы с этой должностью, и, боюсь, раньше, чем через полгода, я не смогу принять заявление. Конечно, вы вправе уйти …
Я вдруг понимаю, что он стар. Слишком стар для того, чтобы вести уже вторую по счету войну, а заодно и возглавлять школу. Что из того, что я сквиб? Это не значит, что я слеп и глух ко всему, что происходит в замке.
- Профессор Дамблдор, - прерываю я его, и он вскидывает голову, устремляя на меня свой взгляд, уже не давящий, но еще и не доверительный, - Я останусь, пока вы не найдете мне замену, - волшебник улыбается, и я торопливо добавляю, - Но только «пока».
- Благодарю, - отзывается он, затем весело подмигивает. - Думаю, мы можем считать вопрос решенным?
Не знаю, почему, но я трактую эти слова, как «разговор окончен». Хотя, Альбус Дамблдор вправе так поступать. Он директор, а я персонал. И то, что я согласился на его условия и дал достаточно времени, ни на йоту не изменило наших отношений.
Я торопливо покидаю кабинет, сдерживая мимолетное желание громко хлопнуть дверью. Я не какой-нибудь взбалмошный подросток, чтобы позволять себе выпускать злость таким образом.
И потом, что нового произошло в этом кабинете пять минут назад? Абсолютно ничего. Так всегда было. И, наверное, слишком поздно что-то менять, да и вряд ли возможно. А еще полгода я выдержу. Только шесть месяцев.
Отправлено: 22.07.08 13:36. Заголовок: Глава 2 Ужин в чес..
Глава 2
Ужин в честь начала учебного года заканчивается, и старосты разводят своих студентов по факультетским гостиным. Я доедаю пудинг и тянусь к стакану с тыквенным соком.
С того момента, как я приступил к работе завхоза, Дамблдор посадил меня за стол преподавателей. И мое место – не с краю, как я предполагал, а между профессором Флитвиком и мадам Стебль.
Сначала я был удивлен, а потом меня это стало несказанно раздражать. Нельзя показывать людям, что в одном они на равных, а в другом стоят порядком ниже.
Поэтому я, по-возможности, стараюсь завтракать, обедать и ужинать у себя в кабинете. Забавный эльф с длинными ушами и доверчивыми глазами не выказывает удивления, когда я прошу принести мне еду. Кажется, его зовут Добби.
Эльфам ведь все равно, кого кормить. Они очень трудолюбивые и поразительно честные создания. В отличие от людей.
Я поднимаюсь из-за стола, торопливо отвечаю на вопросы директора и иду в свой кабинет. Студенты, регулярно убирающие его в качестве наказания, находят само помещение мрачным и неуютным. А мне оно нравится.
Это, своего рода, комната, где все расставлено так, как мне нравится. Слабый свет керосиновой лампы создает скорее ощущение комфорта, чем неудобства. Я люблю полумрак.
Два старинных шкафа со скрипящими дверцами, в которых хранятся записи о нарушителях. Это можно было бы назвать документами, если бы не сама абсурдность определения: «документы о провинившихся студентах». Поэтому я предпочитаю называть эти файлы простыми записями.
Такие карточки не учитывают ни при выпуске из школы, ни при приеме на работу. Только этот кабинет и пожелтевшие листы пергамента с выцветшими кое-где чернилами хранят память о тех людях, которые когда-то учились в Хогвартсе.
Записи лежат в алфавитном порядке в соответствующих ящиках. Все как обычно. Хотя, нет. Для Фреда и Джорджа Уизли еще в прошлом году пришлось выделить отдельное место – близнецы с первого года обучения любили всевозможные шуточки и разные пакости.
Так что, тяжёлый ящик с прибитой табличкой еще некоторое время будет напоминать о том, что эти двое сумели побить рекорд по отработкам за последние пятьдесят лет.
В углу кабинета висят цепи с кандалами. Помнится, мне всегда нравилось наблюдать за испуганными лицами первокурсников, уверенных в том, что подобную меру наказания давно отменили. Это, конечно же, так, но хотя бы несколько минут в год - минут триумфа над одиннадцатилетними детьми - стоили того, чтобы я начищал эти цепи до блеска.
Иногда я сам себя ненавижу за ту злость и жажду мнимой власти, которая иногда просыпается в моей душе. Ведь это низко – пользоваться неосведомленностью студентов в личных целях. Они же ничего не делают, кроме того, что периодически нарушают правила, но кто этим не пренебрегает?
Тем не менее, это шанс. Шанс предположить, что на миг я могу оказаться выше юных волшебников, прежде чем пройдет месяц, и они станут лишь смеяться над стариком Филчем. Презирать и смеяться. Потому что в свои одиннадцать лет они будут иметь то, что ставит их выше в глазах окружающих – умение творить волшебство.
И что им какой-то там Филч? До завхоза Хогвартса, который даже простейшего заклинания освещение не может произнести, поэтому вынужден ходить ночью со старым тяжелым фонарем, освещение которого в несколько раз слабее, чем от «Люмоса»?
Взгляд останавливается на пыльном коричневом кресле, местами побитом молью, с протертой обивкой. Это кресло простояло здесь пятьдесят лет. За это время заменили и шкаф, и рассохшийся письменный стол…
Осталось лишь это кресло, в которое я усаживаюсь и просто смотрю перед собой.
Здесь, свернувшись клубочком и положив полосатую мордочку на передние лапы, частенько любила дремать миссис Норрис. Только вот с начала года кошка куда-то пропала и до сих пор не объявлялась. Без нее и так маленькая комната кажется совершенно пустынной.
Очень быстро мне надоедает бесцельно созерцать пространство, и я подхожу к письменному столу.
Полгода. В начале весны я смогу отсюда уехать, если повезет – чуть раньше. Надо только дождаться.
***
Погода в этом году стремительно портится. Конец осени, а ветер такой холодный и пронизывающий, что кажется, уже давно наступила зима. Одинокие листья покачиваются на голых ветках деревьев, но скоро облетят и они. Гремучая ива недовольно шевелит своими ветками, а потом с силой ударяет ими о землю.
Даже природа недовольна испортившейся погодой, отсутствием солнечных дней и постоянными проливными дождями.
Потрескавшееся оконное стекло в кабинете дрожит от особенно сильных порывов, и я плотнее прикрываю створки. Рама совсем расшаталась, ее тоже пора менять. Но еще несколько месяцев она точно протянет.
Я решаю не сидеть на месте, а пройтись по школе. Время отбоя давно прошло, и, если повезет, то поймаю какого-нибудь студента, который поможет мне привести записи в порядок в качестве отработки. Я беру тяжелый старинный фонарь и закрываю кабинет. Ключи тихонько звенят при ходьбе, и я перекладываю их в другой карман.
Я медленно иду по коридорам Хогвартса. Часы бьют полночь, и этот гулкий звук кажется слишком громким в тишине пустынных пролетов. Я спускаюсь вниз по лестнице, чтобы не следовать обычной траектории обхода Хогвартса.
Студенты поначалу всегда жалуются, что лестницы любят менять направление. Со мной такого не происходило ни разу. Глупо, ведь лестница с крутыми ступенькам не обладает разумом, чтобы знать: волшебник я или нет. Наверное, это тоже особенность старинного замка. Все-таки иногда в своей никчемной жизни находишь некоторые плюсы. Плюсы в том, что ты сквиб.
Из библиотеки раздается шорох, который можно было бы и вовсе не услышать, не будь тишина такой идеальной, а затем негромкий стук. Я осторожно приотворяю старинную дубовую дверь, опасаясь, что она может скрипнуть и в любой момент выдать мое присутствие.
Я оглядываю пыльные книжные стеллажи в поисках нарушителя, но там пусто. Странно. Я отчетливо слышу чье-то дыхание.
Сворачиваю к последнему стеллажу и останавливаюсь. Дальше располагается Запретная секция, и, судя по всему, в нее не заходили. Дверь по-прежнему заперта.
Остается осмотреть только тот угол, где стоит длинный письменный стол для учеников, занимающихся днем в библиотеке, чтобы не таскать толстенные книжки с собой. Но ведь тут точно никого нет.
Я уже поворачиваю обратно, считая, что у меня просто начались галлюцинации, когда замечаю что-то необычное и подхожу ближе. Спустя секунду я понимаю, что привлекло мое внимание – голова девушки, лежащая на раскрытой странице толстенной энциклопедии. Контраст ее каштановых волос и блеклых стеллажей как раз и отметили уже подслеповатые глаза.
Студенка спит. Вернее, спит ее голова. Я лихорадочно пытаюсь понять, где же тело, пока в отсветах луны не замечаю серебристую ткань. Вот значит как. Подобный плащ я частенько отбирал у Джеймса Поттера, он лежал в ящике с конфискованными вещами, пока однажды, три года назад, директор не попросил его отдать. Ну, или приказал. Какая разница?
Важно другое: зачем? Неужели для того, чтобы передарить кому-то из нынешних студентов? Хотя, быть может, я ошибаюсь, и это просто похожая мантия-невидимка.
Я перевожу взгляд на пол, где валяется книга «Защита от Темных сил: нюансы и особенности». Видимо, этот том девушка смахнула рукой во сне, и он послужил причиной произведенного шума.
Как бы то ни было, ученица нарушила правила, и я просто обязан отвести ее к декану.
Я негромко прокашливаюсь, и девушка вздрагивает. Голова поднимается от самодельной подушки, она сонно разлепляет глаза, потягивается и пытается оглядеться.
- Библиотека вряд ли подходит для того, чтобы тут засыпать, - тихо, чтобы не напугать ее, замечаю я.
Студентка оборачивается, и тусклый свет фонаря высвечивает ее лицо. Я узнаю эту девушку. Подруга Поттера и Уизли, которых я частенько отлавливаю в коридоре после отбоя.
Ей на вид лет тринадцать-четырнадцать, но в голосе девушки я, к своей досаде, не различаю ни страха, ни паники, ни обреченности. Скорее, там слышны нотки любопытства. Отвратительная черта характера, надо сказать.
- У вас капюшон мантии слетел,- неохотно поясняю я, - А студентов, от которых осталась одна голова, я пока еще не встречал.
Грейнджер пытается скрыть смех, еще раз удивляя меня. Она должна быть в ужасе оттого, что ее поймали.
И что же мне теперь с ней делать? Пока я пытаюсь принять решение, с языка невольно срывается вопрос:
- Почему вы, вместо того, чтобы спать, торчите в библиотеке?
Меня и в самом деле это занимает. Девушка ведь была в общем зале, а не в Запретной секции, куда стремятся все студенты с первого по седьмой курс.
Гриффиндорка переминается с ноги на ногу, очевидно, решаясь на что-то. Потом выдает на одной ноте:
- Мистер Филч, мне нужно закончить эссе про оборотней к завтрашнему утру. Профессор Снейп его задал... вы же знаете, он не простит халатность и пренебрежение к домашней работе. Особенно мне. Мне осталось еще всего лишь полсвитка работы…
В ее тоне сквозит плохо скрываемая вопросительная интонация, а карие глаза с мольбой смотрят на меня. Поверить не могу: студентка просит дать закончить домашнее задание!
Я прекрасно помню, как Поттер как-то сказал своему долговязому рыжему другу: «В Хогвартсе есть целых два Цербера - Филч и Снейп». Да, насколько я знаю угрюмого преподавателя Зельеварения, несделанного эссе он точно не одобрит. Тем не менее…
Я знаю, что должен отвести гриффиндорку к ее декану. Студенка не была в спальне после отбоя. Она прокралась в библиотеку, сняв защитную магию с дверей. Кроме того, этот плащ явно неразрешен на территории школы…
- Заканчивайте работу, я даю вам ровно полчаса, после чего, независимо ни от чего, отведу вас в гостиную Гриффиндора.
Я это сказал? Грейнджер удивленно распахивает глаза, но потом все же покорно склоняет голову и возвращается к недоделанному эссе. Я опускаюсь на стул невдалеке от девушки и слушаю, как перо тихо скрипит по пергаменту и неторопливо шуршат страницы древних томов.
***
- Мистер Филч, - окликает меня звонкий голос, но я просыпаюсь не сразу. Кто-то осторожно трясет меня за плечо, и я пытаюсь сфокусировать взгляд на человеке, который не дает мне отдохнуть.
Я недоуменно гляжу на гриффиндорку, уже собравшую пергаменты со стола, и на задворках сознания мелькает удивление: я задремал? Непростительная слабость. Очевидно, совсем потерял форму.
Прошло, если верить настенным часам, сорок минут. Какого черта она до сих пор не ушла? Прошлась бы себе по замку, когда еще представится такая возможность?
- Почему вы не ушли? – задаю я интересующий вопрос и осторожно поднимаюсь с неудобного стула. Спать в нем явно не следовало.
На лице Грейнджер проскальзывает легкое замешательство, потом она медленно роняет:
- Вы дали мне время и не доложили профессору Макгонагалл о том, что я не в спальне. Было бы нечестно по отношению к вам просто тихо уйти.
Вот теперь удивлен я. Попадись мне слизеринец, он бы, недолго думая, кинул в спину заклинание и убежал. Гриффиндорцы не настолько враждебны, но тоже бы не стали оставаться только лишь для того, чтобы разбудить меня. Но эта девушка…
- Я провожу вас до гостиной, - торопливо обрываю я поток своих мыслей.
Мы медленно идем по коридору, и я отчетливо вижу, что гриффиндорка порывается что-то спросить, но сдерживает себя, закусывая губу и сцепляя пальцы рук. Мне становится интересно, поэтому я бросаю через плечо:
- Мисс Грейнджер, спрашивайте уже.
Девушка вздрагивает, то ли оттого, что я назвал ее по фамилии, то ли потому, что угадал ход ее мыслей.
Я улыбаюсь, глядя на ее смущенное лицо, но в темной нише этого не видно. Наконец, гриффиндорка тихо осведомляется:
- Вы ведь не скажете профессору Макгонагалл?
Нет, не скажу. Хотя сам не знаю, почему. Я отрицательно качаю головой и прохожу несколько шагов, когда звучит еще один вопрос. Звучит настолько тихо, что я его скорее угадываю, чем слышу.
- А когда мне приходить отрабатывать взыскание?
Даже при слабом свете факелов я вижу, какой у Грейнджер невыспавшийся и усталый вид, вижу тёмные круги под глазами... Я мог бы заставить девушку переписывать записи о нарушителях, но почему-то не хочу этого делать.
Я недоверчиво фыркаю, найдя, наконец, причину своего более чем странного поведения. Поразительно: мне стало ее жалко. Я-то думал, это чувство в моей душе давно умерло.
- Идите спать, мисс Грейнджер. Вам завтра рано вставать, - выдаю я вместо ответа на заданный вопрос. К тому же, мы пришли в башню Гриффиндора, - за произнесенной фразой я стараюсь скрыть замешательство.
Девушка секунду пораженно смотрит на меня, а потом подходит и неловко сжимает мою сухую ладонь.
- Спасибо, - ее глаза говорят больше слов. Затем гриффиндорка разворачивается, называет портретному стражу пароль и исчезает за захлопнувшейся картиной.
Я привык к ненависти, к пренебрежению, к злости, но не привык испытывать смущение оттого, что меня отблагодарили за хороший поступок. Может, потому, что таких поступков в своей жизни я совершал слишком мало?
Отправлено: 22.07.08 13:37. Заголовок: Глава 3 (и последняя)
Глава 3 (и последняя).
Начало повествования: Сочельник Рождества.
Хагрид притащил в Большой Зал огромную зеленую елку. Снег, лежащий неровными шапками на ее пушистых ветвях, начинает быстро таять, но я даже не обращаю на это внимания. Ну и что с того, что потом придется вытирать пол? Нужно же хоть чем-то себя занять в этот и последующий день всеобщего праздника жизни.
Дамблдор распоряжается доставить хлопушки и прочие веселые штучки для праздника, студенты, оставшиеся в замке, вполголоса обсуждают, как они собираются провести Рождество. Кажется, планируется коллективный поход в Хогсмид.
Я смотрю на то, как смешанная группка из первокурсников и второкурсников передает старшим составленный заранее список покупок. Сегодня ведь Сочельник, завтра наступит Рождество, а затем радость и веселый гомон сойдут на нет, оставив после себя лишь использованные хлопушки, порванную оберточную бумагу, местами потрескавшиеся или вовсе разбитые золотистые шары, которые просто забудут восстановить простым «Репаро».
День проходит словно стороной. Возвращаясь к себе вечером после привычного обхода по замку, я вновь чувствую мимолетную обиду.
Веселое, радостное, безудержное сумасшествие, праздник, черт его возьми. Нет, это даже не обида, это зависть. Да, я им завидую. Этим детям, у которых есть, кому дарить и от кого получать подарки.
Я отворяю дверь и прохожу в свой кабинет. Помещение встречает меня уже привычной, но оттого безрадостной тишиной. Потому что тут нет миссис Норрис, которая обычно потягивается на кресле, устремляя на меня свой нетерпеливый взгляд.
Часы бьют полночь. Наступило Рождество, и жизнь в замке словно замирает. Такой необычный контраст, несвойственный празднику. Завтра ведь странно будет видеть, как пустующие коридоры постепенно заполняют студенты, и сонное оцепенение медленно, словно нехотя, спадает. А потом жизнь начнет бурлить, дети будут с гордостью демонстрировать свои подарки, с улыбками наблюдать за пораженными лицами однокурсников, шутить, погружаться в праздничное сумасшествие…
Я вздыхаю, тихо выключаю свет и собираюсь ложиться спать. Ну, Рождество и Рождество. Такой же день, как и все остальные. Чему печалиться? Пройдет и он.
Резкий стук выдергивает меня из череды невеселых мыслей, и я поднимаю голову.
Белая полярная сова сидит на карнизе, всем своим видом демонстрируя, что она здесь явно не просто так. Она пару раз проводит лапкой по стеклу в попытке привлечь мое внимание. Я раздраженно раскрываю створки с твердым намерением прогнать наглую птицу.
- Пошла вон.
Проклятая сова не улетает, а проскальзывает в комнату и демонстрирует лапку с привязанной к ней посылкой и письмом. Что, и птицы в этом году тоже сошли с ума? Мне не пишут писем и совершенно точно не шлют подарков.
Я уже собираюсь просто вытолкать ее обратно, когда в слабом лунном свете различаю на конверте свое имя. Янтарные глаза птицы смотрят на меня с выражением, напоминающим немой укор.
Я поспешно отвязываю посылку с письмом, и сова, недовольно прищелкнув клювом, вылетает в распахнутое окно. Холодный ветер налетает так внезапно, что чуть было не вырывает пергамент из рук, и я захлопываю створки. Поколебавшись пару секунд, зажигаю свет и разворачиваю письмо, на котором тонким почерком выведено:
«Мистер Филч, я бы очень хотела вручить вам этот подарок лично, но, по понятным причинам, не смогу этого сделать.
Думаю, он не будет лишним и пригодится холодной зимой. На сверток наложено уменьшающее заклинание одноразового использования, которое спадет, как только Вы развернете посылку. Иначе, боюсь, Хедвиг бы его точно не донесла.
P. S. Вы, конечно же, задавались вопросом, где пропадает миссис Норрис с начала года? Я это выяснила совершенно случайно, когда определила, куда каждый вечер исчезает мой кот. По-моему, они нашли общий язык. Если ваши окна выходят на поляну около Гремучей ивы, вы можете сами в этом убедиться.
С Рождеством.
Гермиона Грейнджер».
Когда взгляд выхватывает последние строчки, на душе становится непривычно тепло. Вспоминается осунувшаяся девушка с синяками под глазами, робко сжимавшая мою ладонь в знак признательности за такую мелочь, как выделенное после отбоя время на написание эссе.
Вот значит как. Даже маленькие поступки могут найти свой отклик в чьем-то сердце.
Наконец, я возвращаюсь к посылке. Пригодится холодной зимой? Интересно, что там?
Осторожно, с внезапно возникшим волнением, знакомым из детства и уже давно позабытым, разворачиваю шуршащую серебряную бумагу.
Из свертка выглядывает разноцветный край шотландского пледа.
Я сдергиваю обертку, и рассеянно наблюдаю, как плед увеличивается в размерах, наконец, приобретая свой первоначальный вид. Провожу рукой по мягкому шерстяному ворсу. Он приятно колется.
Вспомнив приписку, подхожу к окну и всматриваюсь в ночную мглу. На слабо освещенной поляне резвятся двое животных, совершенно не обращая внимания на позднее время суток. В лунном свете отчетливо видна огненно-рыжая шерстка и полосатый хвост с белеющим кончиком, весело покачивающимся из стороны в сторону.
Кажется, я чему-то улыбаюсь.
***
В рождественскую ночь два совершенно непохожих друг на друга человека внимательно наблюдали за своими питомцами, гоняющимися друг за другом по освещенной лунным светом поляне.
Гермиона Грейнджер, заметив, что из открытого окна одной из комнат замка вылетела полярная сова, а спустя минуту там зажегся свет, довольно улыбнулась. Ее подарок нашел своего адресата.
Девушка не знала, что для Аргуса Филча этот плед был не просто пледом, а возможностью ощутить атмосферу праздника, пусть даже отдаленную и не очень яркую, но, несомненно, счастливую.
Смешно, но именно такой жест благодарности гриффиндорки, искренний и потому простой, повлиял на выбор этого человека остаться в Хогвартсе. Он будет долго смотреть на языки пламени, в которых еще различаются контуры написанного полгода назад заявления, и рассеянно улыбаться, кутаясь в теплый шерстяной плед.
Радость не всегда должна измеряться тоннами посылок и огромным количеством подарков. Порой достаточно всего лишь одного письма, чтобы какой-то человек ощутил себя нужным, почувствовал подзабытое волнение, уже непривычный в таком возрасте трепет. Ведь именно ради усталой улыбки, промелькнувшей на лице старого завхоза, теплых искорок во взгляде и совершаются такие маленькие чудеса.
Отправлено: 26.07.08 09:56. Заголовок: Это ещё что! Я на ав..
Это ещё что! Я на автостоянке однажды осенью видела, когда земля уже остыла: лежит здоровенный мохнатый пёс, а прямо на нём свернулась калачиком кошка.
Отправлено: 27.07.08 13:54. Заголовок: Так... Я со всей отв..
Так... Я со всей ответственностью вывешиваю результат своей ночной бессонницы :D
Внимание! Это пародия на данный фанфик.
А что, если миссис Норрис никуда не пропадала? И сидели кошка завхоза и кот умницы-отличницы в рождественскую ночь у окна, покрытого инеем, наблюдая, как их хозяева бегают трусцой по лужайке:)))
Какая прелесть! Соглашусь с предыдущими высказываниями, действительно, тёплый, уютный и позитивный фик.
цитата:
А эти дети из смешанных семей будут обладать двойным знанием. Забавно. По меркам этого мира, чистокровные семьи стоят на высшей ступени. Но ведь у любой медали есть обратная сторона. Магглорожденные студенты хотя бы знают, что такое спички. А эти дети?
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 10
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Люблю тепло и уют, хотя и к походным условиям - человек привычный 
Вперёд, почитаем!
- участник сейчас на форуме
