Астрономическая башня

 Отправлено: 08.10.08 12:05. Заголовок: Magister dixit, снарри, R, приключения/роман, миди, закончен

 Отправлено: 08.10.08 12:06. Заголовок: 1. О лете, совином п..

1. О лете, совином помете и изобретениях
Если бы я писал сочинение «Как я провел лето», то начал бы с фразы «я убил Волдеморта», а продолжил бы «но на этом история не закончилась».
Нет, поначалу все шло, как должно было: сначала похороны, слезы, прощания, ночные кошмары, совместные попойки в честь погибших. Я участвовал по мере сил, хотя больше всего хотелось забиться в какой-нибудь чулан под лестницей и никого не видеть.
Потом, когда все успокоилось, я понял, что на улице лето, я свободен, никому ничего больше не должен, моя миссия выполнена… и делать мне решительно нечего.
Нет, жизнь все еще была полна событиями: постоянные встречи с аврорами, свидетельские показания по поводу наших приключений, рассказы о битве, интервью, совы с письмами… Совы были проблемой, как это ни смешно. Миссис Уизли каждое утро занималась очисткой подоконников и крыльца от отходов совиной жизнедеятельности, а я никак не мог набраться решительности предложить свою помощь. И при всей этой бурной социальной жизни мне не хватало того ощущения опасности, предвкушения встречи с Волдемортом и приключений.
Я – идиот. Был идиотом. Вероятно, идиотом и остался.
Я пытался поговорить о своей странной тоске по приключениям с Гермионой. Она сообщила своим любимым менторским тоном, что у меня комплекс героя вкупе с адреналовым голоданием и посоветовала подобрать себе хобби. Я рассмеялся и сообщил, что не собираюсь учиться вязать крючком или собирать карточки с изображениями волшебников из коробочек с шоколадными лягушками, набор которых заметно изменился за последнее время, а она нахмурилась и предложила мне для разнообразия научиться радоваться жизни.
Я спросил, как можно радоваться, если вокруг столько горя, и тут у меня резко заболела голова. Не шрам, к счастью, но болело так, что подкосились ноги.
Наверное, я сильно побледнел, потому что Гермиона спросила, все ли у меня хорошо. Я криво улыбнулся, сбежал в свою комнату, которую делил с Джорджем, и забрался под теплое одеяло – несмотря на жару, меня знобило.
На следующий день все было в порядке, а к вечеру боль вернулась.
Миссис Уизли дала мне какого-то горького зелья, и оно помогло.
Потом голова разболелась с самого утра. Гермиона с миссис Уизли настаивали, что стоит показаться лекарям, но мне казалось, что они слишком обо мне беспокоятся. Я отказался ехать в Мунго и снова выпил зелье – глупо, но я был уверен, что это пройдет и что волноваться из-за подобных пустяков смешно.
Но следующую неделю я ел все меньше – от еды тошнило, а зелье пил все чаще.
Потом вернулись кошмары, и я просыпался среди ночи потный, перепуганный и с ощущением, что я снова должен прийти к Волдеморту и дать себя убить. Об этом я никому не рассказывал и не собирался, пока миссис Уизли не заметила, что ее аптечка опустела и не решила поговорить со мной серьезно.
Мы сидели на кухне, голова снова начинала болеть, а она все говорила и говорила. Сначала я перестал понимать смысл сказанного, а в уши будто ваты засунули, потом понял, что не могу пошевелиться. Это было ужасно – будто на меня наложили Stupefy, но я знал, что никаких заклятий не было, а каждую неделю Кингсли лично проверял меня на предмет скрытых проклятий и сглазов.
И вдруг не смог сделать вдох.
Тому, кто не пробовал, сложно представить себе, как это страшно.
Я упал со стула, схватился руками за горло и захрипел.
Дальше только отрывки воспоминаний: крик миссис Уизли, лица Гермионы и Джинни, перепуганный Рон, который отвешивал мне затрещины, а после – ничего.

~/*\~/*\~/*\~

Я очнулся в комнате со шкафом во всю стену, уродливой люстрой в виде огромной разноцветной бабочки под потолком и с какой-то штукой во рту, которая мешала дышать. Я попытался ее вытащить, и рядом с кроватью моментально нарисовался мужчина в розовом костюме колдомедика со слишком приторной улыбкой на плоском, как блин, лице.
– Мистер Поттер, не стоит трогать трубку, – он взмахнул палочкой, и неприятное ощущение в горле исчезло.
– Вы колдомедик, – сказал я, когда смог говорить.
– Да. Я – Джон Помфри, ваш терапевт. И вы в госпитале святого Мунго.
– Я знаю вашу сестру, – они с мадам Помфри были так похожи, что сомнений в их родственной связи не возникало.
– Сомневаюсь, – сказал он, все еще улыбаясь, – потому что я – единственный ребенок в семье. Вы знакомы с моей женой. Она много о вас рассказывала.
Я смутился. Не зря дядя Вернон говорил, что язык мой – враг мой.
– Что со мной? И когда я смогу уйти?
Он задумчиво почесал рукой подбородок.
– Нужно провести некоторые тесты, пока не могу сказать ничего определенного.
– Так проведите, – я попытался сесть, но над кроватью было какое-то удерживающее заклинание, которое не ограничивало движения, но встать не давало.
– Чуть позже. Я скажу, чтобы вам принесли обед.
– Я поел полчаса назад, – и правда, есть не хотелось.
– Вы были без сознания больше двух суток, потому я настоятельно рекомендую подкрепиться.
Меня это удивило, мягко говоря, потому я лежал и хлопал глазами.
– Снимите заклинание с кровати, пожалуйста. Мне хотелось бы размяться.
– Вы поедите, а потом поспите, – он все еще улыбался, но теперь улыбка раздражала гораздо сильнее.
– Вы считаете, что я – псих? – кажется, этот Джон понял, что я злюсь.
– Нет. Подтвержденного диагноза пока нет, но осторожность не помешает. Расслабьтесь.
Легко сказать. Мне никогда не нравились ограничения, а уж такие явные – особенно.
– Позовите миссис Уизли, – попросил я, – если вас не затруднит.
– Мистер Поттер, – он все еще улыбался, но уже слишком натянуто, – вы в изоляторе. Посещения пациентов этой части госпиталя запрещены.
– Что? – возмутился я. – Да какое вы имеете право?
– Мы заботимся о вашем здоровье, – произнес он скороговоркой и махнул палочкой, отчего мне сразу захотелось спать. – Вас разбудит медсестра, когда принесет еду.
И я вырубился.

~/*\~/*\~/*\~

Девушка, которая принесла обед, краснела и робко улыбалась, но на мои вопросы отвечать отказалась. Не сказала ни слова, как я ее ни расспрашивал.
Больничная еда была пресной и невкусной, особенно после разносолов миссис Уизли. Правду говорят, что к хорошему быстро привыкаешь.
Вечером, когда уже стемнело, в комнату пришло сразу три колдомедика вместе с доктором Помфри. Они не представились. Я спросил, что они собираются сделать, но никто не ответил. Помфри и один из его коллег молча ощупали мои ноги, голову и почему-то уши, поводили руками над моей головой, а, когда я уже подумывал выхватить у кого-то из них палочку, оглушить всех и сбежать, Помфри повернулся ко мне и сообщил, что готов сообщить диагноз.
– Ну, и?.. – спросил я, опираясь на локти и ощущая себя препарированным флоббер-червем.
Он произнес длинную фразу, из которой я понял только «истощение» и «криз».
– Объясните, что это значит, – я был зол и в другой ситуации, вероятно, ответа бы не дождался, но у них, наверняка, был обширный опыт с мне подобными.
– Это значит, что вы нуждаетесь в лечении, мистер Поттер.
– Чем я болен?
– В двух словах, – сказал высокий мужик с трехдневной щетиной, – у вас невротическое расстройство.
– Это что?
Он пустился в пространные объяснения о том, что я, пока шлялся по стране в поисках хоркруксов, отслеживал действия Волдеморта при помощи ментальной связи, дрался и «подвергался стрессам», мой организм держался из последних сил. А как только я закончил и расслабился, началась компенсация, которая вылилась в это расстройство.
Я спросил, существует ли способ это быстро вылечить и вернуться домой.
– Мы не всемогущи, – на этот раз ответил Помфри. – Колдомедики могут быстро вылечить многое – аппендицит, для которого магглам требуется операция, или перелом. Но нервная система – не палец, вмешиваться в ее работу слишком опасно. Существуют определенные процедуры, которые улучшат ваше состояние, но лечение может быть исключительно консервативным и долгим. И … я обещаю, что мы сделаем все, чтобы облегчить и ускорить процесс выздоровления.
Черт! Черт.
– Так я не псих?
– Нет, – он снова улыбнулся.
– И могу увидеть своих… близких?
– Можете. Но я бы рекомендовал ограничиться одним визитом в неделю. Вам противопоказаны любые сильные эмоции, иначе процесс выздоровления может затянуться. В ваших интересах соблюдать рекомендации.
– И сколько я буду здесь лежать? – спросил я.
– Ваш организм в отличной форме, – сказал Помфри, – я не могу ничего гарантировать, но обычно пациенты выписываются через две-три недели.
Уходя, он снова вырубил меня заклинанием.

~/*\~/*\~/*\~

Через три дня я на стены готов был лезть от скуки. Миссис Уизли беспрекословно слушалась колдомедиков, потому рассчитывать на визиты чаще предписанного раза в неделю не приходилось. Рон с Гермионой аппарировали следующим же утром, но после их беседы с доктором прислали мне письмо с извинениями и припиской о том, что придут в следующий вторник вместе со всеми.
Совы прилетали ежедневно, но теперь я получал письма только от знакомых, поток писем от благодарных поклонников закончился в один момент. Это радовало, но постепенно я начал себя чувствовать запертым в комфортабельной и уютной тюрьме с личным надсмотрщиком. Меня кормили по расписанию, утром я выпивал не меньше стакана разных микстур, в полдень мне делали массаж (это был единственный приятный момент). В обед снова давали лекарства, потом в сопровождении медсестры я приходил в большую комнату с множеством кроватей, разделенных ширмами, где мне и еще нескольким страдальцам подсоединяли к голове разные жужжащие и светящиеся штуки, после которых я сразу начинал зевать. Ближе к вечеру являлся здоровенный, похожий на гориллу, детина, и втыкал в меня иголки. В первый раз я испугался, но оказалось совсем не больно. После иголок я спал, как младенец, что несказанно радовало доктора Помфри.
В свободное время я читал. Никогда не думал, что в моей жизни наступит период, когда я смогу проглатывать по три книги в день, и даже увлекся маггловскими детективами, которые так любила тетушка Петуния.
Иногда я выходил в коридор, но другие пациенты вели себя также, как зеваки на улицах – принимались меня тискать, просили автографы и рассказывали о том, что они сделали для победы. После нескольких попыток погулять я решил, что лучше буду сидеть в своей палате и плевать в потолок, чем медленно превращаться в Локхарта.
Голова еще иногда побаливала, но совсем не так, как раньше. В обмороки я больше не падал.
Через неделю, когда я достал доктора Помфри вопросами о том, когда меня выпишут, он улыбнулся и сказал, что прогресс налицо, потому наверняка раньше обещанного.
Уходя, он забыл мою карту на тумбочке, и я в силу природного любопытства не мог ее не пролистать.
Назначения были на английском, но все остальное – диагнозы, симптомы и прочее – на латыни. Я пожалел, что рядом нет Гермионы, которая наверняка смогла бы это все объяснить, и вспомнил, что у меня куча книг в шкафу. Я взял палочку, которую мне вернули, хотя на ней были некоторые ограничения, и сказал «акцио латынь».
На меня грохнулось сразу три книги – маленький словарь, огромный справочник медицинских терминов и учебник по чарам для второго курса, который врезался мне аккурат в переносицу. Хорошо хоть что обошлось без синяков.
Я вспомнил, как Флитвик рекомендовал точно формулировать пожелания, скрипнул зубами и отправил книги на полку, оставив словарь.
Через пять минут я уже более-менее понимал перевод своих диагнозов на родной язык, но понятнее не становилось. Пришлось призвать справочник.
В общем, я лежал, обложившись книгами, и самообразовывался в медицине, все больше увязая в терминах и формулировках, когда в двери постучали, и в комнату сунулся до боли знакомы крючковатый нос.
– Поттер.
– Профессор, – сказал я и покраснел.
Поводов краснеть было море.
Я был полным придурком, когда поддерживал Рона в стремлении наградить Снейпа прозвищами пообиднее, да и сам неоднократно проходился по поводу его немытых волос, службы Волдеморту и педагогических умений. После смерти Дамблдора Снейп стал моим врагом номер два, и я на полном серьезе планировал его умертвить, если смогу подобраться к тощему профессорскому телу достаточно близко. А после встречи в Визжащей хижине и его воспоминаний меня постоянно сжирало чувство вины. Нет, поступки Снейпа не делали его ангелом – мы оба хороши, – но мое отношение к профессору очень сильно изменилось.
Все время после битвы я собирался проведать его в Мунго, но постоянно находились какие-то более неотложные дела. Я боялся этой встречи, боялся, что он снова меня унизит и растопчет, как букашку, потому оттягивал встречу, делая вид, что дело не в моем нежелании его видеть – просто так сложились обстоятельства.
И теперь он стоял в дверях моей палаты, в такой же казенной ночной рубашке до пола, как у меня, худющий и носатый, и ждал.
– Входите, – сказал я и отложил словарь. – Здравствуйте. Я… рад.
Он осмотрелся, взял единственный стул, придвинул его к моей кровати и сел.
– Латынь, – сказал он, взглянув на книги. – И давно у вас, Поттер, проснулась тяга к науке?
– Мне интересно, – я сел и сложил руки замочком на коленях. – Вы тоже тут… лечитесь?
– Нет, мне просто нравится подобный фасон одежды, – Снейп фыркнул и взял в руки справочник. – Изучаете колдомедицину?
– Нет, уточняю кое-что.
– Что?
– Диагнозы.
– Хм, – он положил справочник и принялся меня рассматривать.
Этот взгляд смущал, и я чувствовал себя неуютно.
– Простите, – сказал я. – Я давно хотел извиниться, но как-то не получалось. И спасибо за все.
– Пустое, – он махнул рукой и снова уставился на меня. Подобной реакции я не ожидал.
– Ну, как же… Вы же столько всего сделали…
– Я был должен, теперь я с долгами расплатился. Не будем о грустном, – Снейп говорил со мной так, будто мы не в Мунго, а в закрытом клубе для мужчин и ведем светскую беседу за рюмкой огденского. – Так вы изучаете латынь?
– Можно и так сказать. А вы ее знаете?
– В общем и целом – да. Еще с пятого курса. Увлекся древними языками, когда придумывал новые заклинания.
– И много придумали? – осмелел я. Раз уж он впервые говорил со мной так, будто мы – на равных, то я мог себе позволить небольшие вольности.
– Насколько я помню, про Sectumsempra вы в курсе, хотя этим изобретением я не горжусь, – он достал палочку, направил на меня и сказал: – Aggilisum.
Все тело стало легким, будто я взлетел, хотя оставался в том же положении. Спину и шею слегка покалывало. В общем, ощущения были довольно приятными.
– Finite Incatatem, – и легкость сразу прошла.
– Классно, – сказал я и осмелел настолько, чтобы ему улыбнуться. – Мне понравилось.
– Это заклинание изменения массы тела, – сказал Снейп, – я его изобрел, когда собирал ингредиенты для зелий у болот. Но с приятными побочными эффектами.
– Ага, приятно… А сложно придумывать новые заклятия?
– Нет, – он пожал плечами, – просто никому не нужно.
– Как это? – удивился я.
– Поттер, а какого заклятия вам не хватает?
Я задумался. Причем надолго. Все, что приходило в голову, уже было изобретено: заклятие для вызова огня, разнообразные режущие, раскладывающие вещи по полкам, вызывающие воду, расслабляющие, оглушающие, левитирующие – любые.
– То-то, – сказал Снейп, будто прочитал мои мысли.
– А как это делается? – спросил я.
Он открыл словарь наугад и ткнул длинным пальцем в первое попавшееся слово.
– Noctis. Слепота, – он взмахнул палочкой и сказал: – Noctisum.
И я ослеп.
– Уберите, – кажется, я начал волноваться. – Пожалуйста. Мне нельзя нервничать.
– Finite Incatatem, – в его голосе звучали знакомые язвительные нотки. – Вот так это делается.
– Что, настолько просто? – я снова видел, и радость, похоже, была чрезмерной, поскольку в висках сразу застучали молоточки боли. – Просто слово, взмах палочкой, и все?
– Нет. Флитвик зря получает зарплату, – он вздохнул и объяснил: – Заклинание состоит из трех частей: невербальная часть – мысленный образ того, что должно произойти, физическая – движение палочкой, и вербальная – то, что вы произносите.
– Ого, – сказал я. – Всего-то!
– Не «всего-то», – и снова этот сарказм. – Но при минимуме практики – не так сложно, как кажется.
Я опять задумался, каких заклятий не хватает в повседневной жизни, и тут профессор встал.
– Мне пора. Спасибо за беседу, Поттер.
– Э-э-э, – протянул я, – а не хотите чаю?
Вопрос звучал совершенно неуместно, учитывая, что никакого чая у меня не было.
– Нет, благодарю, – сказал Снейп.
И вышел.
А я все думал о том, насколько понятнее он объясняет, когда мы вдвоем, а не в классе, и куда бы мои новые знания применить.

 Отправлено: 08.10.08 12:06. Заголовок: 2. О встрече с рыжим..

2. О встрече с рыжими, профиле и потерянных письмах

С самого первого дня в Мунго кошмары мне больше не снились. Да и обычных снов не было. Не то чтобы я обращал на это внимание – обычно я все равно не запоминаю сны, только настроение – страх после ужасов или приятное ощущение в теле после полетов. Но тут я просто закрывал глаза, засыпая, и открывал, проснувшись, между этим – пустота.
А после ухода Снейпа мне снова приснился кошмар. Только не воспоминание, как это бывало раньше, и не бред при участии летающих вокруг меня говорящих тыкв, а самый настоящий, подробный, после которого весь день паршивое настроение и боишься заснуть, потому что это может присниться снова.
Мне снилось, что я в этой самой комнате, под потолком сверкает разноцветная бабочка-люстра, а возле кровати стоит Беллатрис Лестранг в порванном черном платье, с длинными желтыми когтями, улыбается и постоянно повторяет, что зашла ко мне в гости, потому как соскучилась. Я вжимался в подушку, а она повторяла на разные лады – то ласково, то обиженно, а потом протянула ко мне свои когтищи и попыталась обнять. Я заорал, вскочил с постели и попятился. И угодил в чьи-то волосатые сильные руки. Беллатрис перелетела через кровать, остановилась напротив и снова улыбнулась.
– Гарри, сладенький, мы не сделаем тебе бо-бо, мы не обижаем таких симпатичных мальчиков. Правда, Фенрир?
Я тупо пялился на обнимающую меня руку с такими же длинными обломанными ногтями, как у Беллатрис, и думал, что у Упивающихся маникюр, похоже, не в моде. И вдруг мне в нос ударил знакомый запах крови и пота, как тогда на башне, в день гибели Дамблдора. От мысли, что меня держит Грейбэк, срочно захотелось в душ, и я заорал настолько громко, насколько мог.
А потом почувствовал, как меня трясут за плечо, и проснулся.
У кровати стоял Снейп, похожий на привидение в своей длинной рубашке, растрепанный и перепуганный.
– Фух, – сказал он, – наконец-то.
– Что «наконец-то»? – спросил я.
– Наконец-то вы проснулись, Поттер. Ваш крик перебудил весь госпиталь.
– Мне кошмар снился, – я потряс головой, стряхивая остатки сна, и сел.
– Вам не могут сниться кошмары, – Снейп сложил руки на груди и посмотрел на меня знакомым взглядом «ты идиот».
– Почему это?
– Потому что на вас снооталкивающие чары.
– Откуда вы знаете?
– Оттуда, – он ткнул пальцем куда-то в сторону. – На ваших дверях висит список чар, которые каждый вечер обновляют.
Я подумал, что я в самом деле идиот.
– Но мне действительно снился кошмар!
– Удивительно, – сказал Снейп. – И маловероятно. Но намного более удивительно то, что возле вас до сих пор нет десятка колдомедиков.
– А должны?
– Поттер, вы орали полчаса! Конечно, должны!
Он пошел к выходу из палаты, а я нащупал ногами тапочки, всунул в них ноги и побрел следом.
В коридоре горел свет, а дежурная медсестра спала на рабочем месте, тихо похрапывая.
Снейп остановился и кашлянул. Никакого эффекта на нее это не произвело, только храп стал громче.
– Потрясающе! – он был восхищен, судя по тону. – В палатах черт-те что творится, а она спит!
Он указал пальцем на большую белую панель с номерами палат и фамилиями больных, возле большинства которых вспыхивали зеленые и красные схематические картинки людей, как на маггловских светофорах. Зеленые лежали, а красные бегали туда-сюда, периодически спотыкаясь.
– Бедлам, – сказал Снейп. – Половина пациентов в критическом состоянии, а она спит. – Мисс! – он нагнулся и заорал ей на ухо. – Подъем!
Медсестра проснулась и захлопала густо накрашенными ресницами.
– А?
– Вас уволят.
– Ч-что?– ее язык заплетался.
– То, – он указал на панель. – Больные мрут, как мухи, а вы спите на рабочем месте!
Она вскочила, засуетилась, потом прокричала в какой-то рог, стоящий на столе, про то, что ей требуется бригада скорой помощи, и побежала в конец коридора.
Снейп хмыкнул и пошел в противоположную сторону.
– Профессор! – выкрикнул я ему вслед. – Подождите!
– Поттер, я спать хочу.
– А где ваша палата? – я его догнал, мы шли нога в ногу.
– Следом за вашей. На ней написано.
– А у вас тоже… Э… Проблемы с нервами?
– Это не неврология, Поттер, – он посмотрел на меня сверху вниз, и вздохнул. – Это отделение для Очень Важных Персон. Спокойной ночи.
Я вернулся к себе и снова уснул.

~/*\~/*\~/*\~

Утром я собирался зайти к профессору и узнать, что случилось ночью – мне казалось, что он наверняка уже обо всем знает, но был как раз вторник, и сразу после завтрака ко мне в палату ввалилась пестрая гомонящая толпа – все Уизли, Гермиона и Невилл. Последним в комнату вошел Хагрид, которому пришлось немного нагнуться, чтобы не упираться головой в потолок.
Я натянул одеяло до подбородка, не желая демонстрировать всем прекрасный крой моей ночнушки, и пытался улыбаться.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила миссис Уизли, остальные заинтересованно смотрели мне в рот.
– Хорошо, – сказал я. – Меня скоро выпишут.
– Чудесная новость, – она наклонилась и расцеловала меня в обе щеки, а потом это решили повторить все прочие, за исключением Рона, спасибо ему, и Джорджа. Хагрид ограничился рукопожатием, от которого у меня в руке что-то хрустнуло.
– И как тебе здесь? – спросила Гермиона.
– Скучно, – сказал я. – Но я много читаю.
– Сейчас она скажет, что это не скучно, – захохотал Джордж. – Мы как знали, принесли тебе кое-чего. Ну-ка, Рон?
Рон вытащил из кармана небольшую коробку, махнул палочкой, и она сразу увеличилась до размеров сундука с мячами для квиддича.
– Тут приколы из «УУУ», – сказал Джордж, – календарь с напоминалками, пара книг с анекдотами, и… – он захлопнул крышку, когда миссис Уизли попыталась заглянуть внутрь, – кое-что только для мальчиков, мама!
Гермиона закатила глаза к потолку, а Невилл смущенно отвернулся.
– Спасибо, – сказал я.
Они начали наперебой рассказывать о том, что произошло за неделю, про нашествие докси, про то, как расплодились этим летом гномы, потому урожая моркови ждать не приходится, а я слушал и кивал.
Потом Рон поведал о матче между «Пушками Педдл» и «Дружными Лужами», в котором «Лужи» предсказуемо победили со счетом 170:20, а Джинни с Джорджем начали спорить о безопасности «захвата ленивца», когда игрок висит вниз головой на метле, чтобы увернуться от бладжера, и я почувствовал себя почти хорошо… если бы не одна маленькая проблема.
Мы с Джинни до сих пор ни разу после финальной битвы не оставались наедине, и виноват в этом был я. То есть я знал, что мы обязательно поженимся… когда-нибудь. Но возобновлять отношения среди похорон казалось неуместным, а после переезда в Нору я никак не мог подобрать нужные слова и сказать Джинни, что готов снова стать ее парнем. Она тоже ничего не предпринимала. И сейчас эта проблема казалась уже не такой маленькой – миссис Уизли поглядывала на нас искоса, будто ждала, что я прямо сейчас сползу с кровати и сделаю ее дочери предложение.
Если бы Джинни пришла сама, то я бы, возможно, смог с ней обсудить наше будущее, но не при родителях же!
А тут все вдруг замолчали и тоже начали на нас смотреть. Мне стало совсем не по себе, я думал, как разрулить ситуацию, когда в палату вошел доктор Помфри и избавил меня от этой игры в гляделки.
– Мистеру Поттеру необходим отдых, – сказал он, – покиньте, пожалуйста, помещение.
Гермиона возмутилась, но Помфри выставил всех за двери, невзирая на протесты, и сказал, что у нас впереди лет по сто, чтобы наобщаться всласть.
А потом сообщил, что мое лечение затягивается, поскольку ночью у меня был кошмар. Никто, кроме Снейпа, донести ему об этом не мог, потому я стоически выдержал осмотр и, как только Помфри ушел, отправился в гости.

~/*\~/*\~/*\~

– Открыто, – раздался знакомый голос, и я вошел.
Столько лет живу в магическом мире и до сих пор не могу привыкнуть к тому, как волшебники относятся к вопросам дизайна – от мелочей вроде тех же ночных рубашек до внешнего вида мебели.
Моя комната была уродливой, но в палате Снейпа отделкой точно занимался какой-то сумасшедший – люстра была массивной, хрустальной, и если бы висела прямо над кроватью, то, вставая, он бы задевал головой хрустальные сосульки. Шкафы были покрашены в ярко-красный цвет, а пол – покрыт белым ковром с очень толстым ворсом.
– Бр, – сказал я, поморщившись. – Какой кошмар.
– Спасибо, Поттер, – он сел на кровати, и из-под рубашки показались худые волосатые ноги.
Я смотрел на них слишком долго, поскольку Снейп спросил, чем они меня привлекли. Дело было не в привлекательности – раньше я видел его только в мантии, а ноги были… ну, ногами. Мой мир пошатнулся. Я понял, что Северус Снейп – обычный человек.
– Ничем, – сказал я. – Вообще-то я зашел сказать, что буду торчать здесь дольше, чем хотелось бы, и поблагодарить вас за заботу.
– Причем тут я?
– Это же вы сказали Помфри, что мне приснился кошмар. Спасибо, сэр, – сарказму я научился у него, а практика была очень кстати.
– Поттер, – он встал и подошел ко мне, – я ничего не говорил никакому Помфри. Насколько я понимаю, это ваш терапевт? Я с ним даже не знаком.
– Тогда откуда он узнал?
Снейп скривил губы и посмотрел в сторону двери. Я смог оценить его выдающийся профиль с орлиным носом – такой точно ни с чьим не спутаешь.
– Оттуда. Панель с показателями состояния пациентов.
– А, – сказал я, – тогда извините.
– Извиняю.
Он стоял и смотрел в упор, как накануне, а я снова чувствовал себя некомфортно, будто жук под увеличительным стеклом.
– Мне там сладкого принесли, не хотите? Шоколадных лягушек, например?
Снейп моргнул, и вдруг его губы скривились в слабом подобии улыбки. Мне пришлось себя ущипнуть, чтобы поверить, что это происходит на самом деле.
– Последний раз сладкое в качестве дополнения к извинениям мне дарили, когда мне было десять. Поттер, а я уж было понадеялся, что вы выросли.
– Моя мама?
– Хм, – он сразу стал серьезным, – похоже, у вас все-таки есть какой-то дар. Да, это была Лили.
– Вы ее любили?
– Вас это не касается, – а теперь это был тот Снейп, которого я знал.
– Как скажете, – я пожал плечами и вышел, а он пошел следом.
Мы вместе зашли ко мне в палату, я сел на кровать, а он остался стоять.
– Присаживайтесь, – сказал я, подвинул палочкой стул поближе к нему и открыл коробку с гостинцами.
Там было несколько пирогов, куча разных конфет в разноцветных упаковках и стопка журналов. Я достал один, посмотрел на обложку и покраснел. Мне было известно, что подобное существует – когда я был на младших курсах, ребята постарше их рассматривали, хихикая и обсуждая достоинства девушек на фотографиях, но ни разу не видел настолько близко и в руках не держал.
Снейп заметил мою реакцию.
– Подарок Уизли, полагаю?
– Да, – сказал я и отбросил их в сторону. – Простите.
– За что? Вполне понятное увлечение для подростка.
– Хотите почитать? – спросил я, чувствуя себя крайне неловко.
– Там нечего читать… Поттер, не стоит на меня так смотреть! Я видел подобные издания, когда конфисковывал у студентов. Меня такие журналы не интересуют.
Очень хотелось спросить, почему, но я сдержался.
Мы сидели и жевали пироги, и это казалось настолько естественным, что чуть позже, когда он ушел, я долго думал о том, как могли бы сложиться наши жизни, если бы он не рассказал Волдеморту о пророчестве. Но и сейчас было неплохо – раньше я и мысли не допускал, что Снейп может вести себя, как обычный человек.

~/*\~/*\~/*\~

После обеда мне снова принесли зелья, а потом я отправился на процедуры. По дороге мне, как обычно, встретился человек-мумия (так я называл его про себя) – очень широкоплечий мужчина, замотанный в бинты с ног до головы, даже на лице был виден только один глаз, вместо носа и рта были прорези в бинтах, а сверху смешно торчал пучок седых волос. Я поздоровался с ним кивком головы и зашел в комнату с ширмами.
А когда вернулся в палату, вспомнил, что сегодня мне не приносили писем, потому решил прогуляться к дежурной медсестре и узнать, почему – может, это очередное ограничение?
Миловидная девушка листала «Ежедневный пророк», но когда я заинтересованно посмотрел на газету, резво спрятала ее в ящик стола.
– Мистер Поттер, доктор Помфри распорядился не давать вам газеты.
– Чудесно, – сказал я, – а мои письма?
– Письма? – она удивилась и заглянула под стол. – А вам разве их не отдали?
– Нет.
– Странно.
– Я тоже так думаю, – вопреки предписаниям, я начал раздражаться.
– Я уточню, – сказала она и улыбнулась.
– Буду признателен.
Мы могли бы обмениваться глупыми и ничего не значащими фразами еще очень долго, если бы мимо не проходил Снейп.
– Поттер, вы ужинать собираетесь?
– Я ужинаю в палате.
– Ну и зря, – сказал он и пошел дальше. Только Снейп мог выглядеть солидно в больничной рубашке.
Спустя неделю в госпитале мне казалось, что я тут лежу целую вечность – одни и те же стены, одни и те же лица, одни и те же занятия – чтение, еда и сон. Если Помфри считал, что подобное однообразие способствует релаксации, то грош цена его медицинскому образованию – день ото дня я становился все злее. Потому разнообразие в виде похода в общую столовую, пусть даже со Снейпом, было очень кстати.

Я без труда нашел нужное помещение, в котором на каждом столе были разные скатерти – тоже оригинальный вкус декоратора, – и сел рядом с профессором.
– Приятного аппетита, – сказал я.
– Спасибо, – он зачерпнул ложку овсяной каши, поднял, и каша шлепнулась назад в тарелку с противным чавкающим звуком. – Но я не голоден.
– А вы поправились, – сказал я. – Вам идет.
Отвешивать Снейпу комплименты было весело, учитывая его реакцию – лицо вытянулось, а брови приподнялись. Ненадолго.
– Я за два месяца выпил больше зелий, чем за всю предыдущую жизнь, – он взял кружку с чаем и сделал глоток. – Потому неудивительно. Странно, что вы это заметили.
– Ну, я иногда обращаю внимание на детали.
Снейп в самом деле выглядел здоровее – цвет лица улучшился, а щеки немного округлились, хотя он по-прежнему был страшно худым и изможденным.
– А вы почему не едите? – спросил он. – Попросите медсестру, она принесет.
– У меня еще пироги есть, – сказал я. – И шоколадные лягушки. Хотите?
– Нет, спасибо.
Я был бы не против с ним поговорить, но повод не находился.
– А вас скоро выписывают?
– Что, будете скучать? – Снейп снова говорил привычным, полным сарказма, тоном.
– Буду, – ну, я тоже кое-чему научился за последнее время.
– Поттер, скажите, какие цели вы преследуете?
– Что вы имеете в виду?
– Вы то комплименты мне отвешиваете, то приятно удивляете. Вам что-то от меня нужно?
– Нет, – это было немного обидно, но вполне типично для Снейпа. – Больше не буду.
Я вернулся в свою комнату и поужинал упаковкой всевкусных драже. Хотя даже сладкое не помогло. Возможно, эффект подпортила конфета со вкусом шпината.
Если профессор не хотел со мной общаться, то я не собирался раздражать его своим присутствием – теперь, когда было известно, что он сделал для меня и для победы, я считал себя обязанным.
Хотя, если честно, настроение испортилось.

 Отправлено: 08.10.08 12:07. Заголовок: 3. О странном желани..

3. О странном желании, совах и запоздалом рвении

Мне снова приснился кошмар.
На этот раз в комнате сверкали зеленые вспышки, а на моей кровати сидел Макнейр и сосредоточенно тер грязной тряпкой свой тесак. Я не мог двинуться и что-то сказать, просто сидел и смотрел, а он продолжал его полировать. Это длилось целую вечность, а потом я все-таки смог заорать и проснулся.
За окном светило яркое солнце, в комнате никого не было, а я вспотел, как после квиддича в жаркий день. Голова снова заболела.
Я сходил в душ (канареечного цвета плитка и зеркальный потолок) и вернулся в комнату, где меня ждала медсестра с завтраком.
– Спасибо, – сказал я, – теперь я буду есть в столовой.
Девушка улыбнулась и сказала, что это – явный признак выздоровления, но таскать еду туда-сюда она не собирается.
– А где мои письма? – я удивился, потому что раньше их приносили вместе с завтраком.
Медсестра замялась.
– Понимаете… К нам перестали прилетать совы.
– А? То есть как это?
– С ними сейчас разбирается бригада из Министерства. Совы прилетают, но не могут приблизиться к зданию больше, чем на несколько футов. Всю крышу изгадили.
Да уж, вопросы совиной экологии волновали не только миссис Уизли.
Я улыбнулся и сказал, что раз так у всех, то потерплю.
Она вышла, оставив еду, я позавтракал кашей, выпил свежую порцию микстур и понял, что на этот раз они совсем не помогли – голова по-прежнему болела, вкус у жидкости был не таким, как обычно, а пахло зелье заплесневелым хлебом.

Я полистал латынь, заучил несколько слов на «А», рассудив, что знания лишними не бывают, и увлекся. Когда пришел Помфри, я уже успел попрактиковаться в изобретении заклинаний, которые действовали совсем не так, как мне хотелось бы, но я верил, что у меня получится. Просто потому, что других развлечений не было.
Помфри меня осмотрел и спросил, как я себя чувствую. Я хмыкнул.
– Раньше вы меня ни разу об этом не спрашивали.
– Раньше я прекрасно обходился палочкой.
– А теперь?
– Мистер Поттер, будьте так любезны ответить на вопрос.
– У меня болит голова, – сказал я, – снова.
– Хм, – Помфри снова ощупал мои уши, оттянул веки, долго смотрел мне в глаза, а потом невесело поцокал языком. – Очень жаль.
– Что со мной?
– Лечение оказалось не столь эффективным, как я смел надеяться.
– Прекрасно, – сказал я, – то кошмары, теперь головная боль. Вы уверены, что не перепутали диагноз?
Он встал, уперся руками в пояс и прочитал мне тираду о самоуверенных пациентах, коих он перевидал за свою жизнь немало, которые считают, что знают о медицине больше, чем их лечащие врачи, и что если я склонен сомневаться в его компетенции, то он с радостью передаст меня другому колдомедику.
– Извините, – сказал я. – Меня все устраивает.
– Вот и чудесно, – он поколдовал над моей головой, прошептал пару фраз, и боль немного уменьшилась. – Я изменю список назначений. А вам пора на обед.

~/*\~/*\~/*\~

Я лениво размазывал по тарелке остатки супа-пюре, когда рядом нарисовался Снейп.
– Приятного аппетита, – сказал он.
– Спасибо, – я продолжил развозить ложкой грязно-зеленую жижу.
– Вы не предложите мне присесть?
Странный он тип – то параноидально подозревает меня в том, что я хочу его использовать, то сам ищет моего общества.
– Присаживайтесь, – сказал я, встал, очистил тарелку заклинанием и пошел к себе в палату.
Через минуту в дверях нарисовался запыхавшийся Снейп.
– Поттер, – он оперся рукой о косяк, – я не в том возрасте, чтобы за вами бегать!
Я прыснул в кулак, поскольку фраза прозвучала смешно. Для меня, по крайне мере.
– Что смешного? – он сдвинул брови к переносице. – Я тут не в качестве украшения нахожусь, между прочим.
– Болеете, наверное? – спросил я, все еще улыбаясь.
– Тренируйтесь, Поттер, – он подошел и сел на кровать рядом, вытянув ноги, – ваши колкости вполне соответствуют вашему возрасту. Но потенциал есть, да!
Снейп меня похвалил, надо же. Заодно напомнил, что я – ребенок. Ну, тоже неплохо.
Я подвинулся, чтобы ненароком его не задеть – помнил, как профессор относится к нарушению его личного пространства, – опустил глаза и расхохотался. Он повернул ко мне голову, посмотрел немного озабоченно и спросил:
– Поттер, вы хорошо себя чувствуете?
– Относительно, – выдавил я сквозь смех, – только голова побаливает.
И продолжил.
– Что смешного?! – он начал злиться.
– Тапочки, – простонал я сквозь протяжное «ы-ы-ы», – потрясающие.
Он удивленно посмотрел на свои ноги и пожал плечами тапочки, мол, как тапочки. Для волшебника – возможно. Но я представил дядю Вернона в этом черном бархатном великолепии с двумя шелковыми кокетливыми бантиками сверху, которые крепились при помощи серебряных пряжек, и снова не сдержался.
– Поттер, это подарок Люциуса Малфоя, между прочим!
– Да хоть Министра, – я все еще хохотал, – они же женские!
– У меня сорок пятый размер. Вы видели женщин с такими ногами?
Я снова получил возможность рассмотреть его волосатые конечности, которые он вежливо подставил моему взору.
– Вообще-то да. Моя тетушка тоже считает, что натуральность в моде, и ноги не бреет. А размер обуви мадам Максим даже больше вашего.
Его глаза весело сверкнули, но ответной улыбки я так и не дождался.
– Вообще-то я по делу, – сказал Снейп.
– По какому?
– Поздравляю.
– Спасибо… А с чем?
– С днем рождения, конечно же! – буркнул он, снова глядя на меня тем самым взглядом.
А я снова был с ним солидарен. Забыть о собственном дне рождения было… хотя в данных обстоятельствах – вполне нормально.
– Только я без подарка, – добавил профессор, – сами понимаете.
– Да ладно, – сказал я, – ничего страшного, вы мне и раньше их не дарили.
Он нахохлился и стал похож на индюка, а я подумал о тех совах, которые парили над госпиталем с кучей положенных мне сегодня презентов.
– Хорошо, Поттер. Раз так – у вас есть право на желание.
– То есть?
– Поскольку я не имею возможности приобрести вам подходящий подарок, то могу исполнить ваше желание. Я же волшебник, – он снова шутил, надо же!
Я подумал, как бы меня позабавил Снейп, кукарекающий и прыгающий на одной ноге по коридору нашего отделения, но отмел мысль по причине невозможности ее воплощения.
– Не стоит, – сказал я, – трансфигурировать и я могу, – я поднял палочку и попытался превратить стул в куст роз, но у меня получился тряпичный петух в цветочек – подсознательно после образа кукарекающего профессора, наверное.
– Оригинально, – сказал он и вернул стулу привычный вид, – но я не об этом. Вам же чего-то хочется в свой день рождения?
– Хочется, – я все еще не понимал, что он имеет в виду, – но больше всего мне хочется оказаться не здесь, а это вы сделать не можете.
– Отчего же? Могу. Экзамен на аппарацию я сдал довольно давно, но на «превосходно».
– Мне нельзя, – сказал я.
– Это почему же?
– Мой терапевт сказал, что мне запрещены сильные эмоции и смена обстановки.
– Ваш терапевт – дурак.
Спорить не хотелось, а в глубине души я был со Снейпом солидарен.
– Возможно.
– И у вас болит голова, как вы сообщили пару минут назад.
– Болит. Но терпимо.
– Я сейчас вернусь, – он встал и вышел, а вернулся со склянкой какой-то густой фиолетовой жидкости. – Вот.
– Что это?
– Это зелье.
– Какое?
– Поттер, какая вам разница? Главное – не больничная бурда!
– Одна дает, другая дразнится, – буркнул я и прикусил язык.
– Зелье от головной боли, – объяснил Снейп терпеливо, будто я сообщил о том, какая прекрасная погода, – три капли на стакан. Или просто три капли.
– А в меня утром целый стакан бурды вливают, – сказал я. – Странно.
– Не странно, Поттер! Если бы вы учились, а не рассматривали прелести мисс Грейнджер на уроках, то знали бы о том, что концентрация имеет важ…
-…хватит, – прервал его я, – спасибо, я понял. И Гермиону я никогда не рассматривал.
– Мне это неинтересно.
– И именно поэтому вы так сформулировали предложение, – кивнул я, прищурившись.
– Поттер! – он встал напротив и прищурился. – Я еще не обедал по вашей милости! Извольте решить, куда вы хотите отправиться сегодняшним вечером. Сообщите, когда примете решение.
И ушел.

Я вытащил из-под подушки журнал с голыми ведьмами, пролистал его, понял, что вместо возбуждения почему-то неудержимо краснею, поборол желание испепелить журнал «Incendio», вернул его на место и задумался.
Сам факт спокойного общения со Снейпом удивлял, а поздравление было вообще чем-то из ряда вон. Возможно, он всегда только играл роль редкостного ублюдка, но я чувствовал себя довольно странно, когда раз за разом позволял себе все большую фамильярность, а он почти не реагировал и не язвил.
Рон бы мне не поверил, если бы я смог ему об этом рассказать. А я не смог бы – это у меня произошла переоценка ценностей после просмотра воспоминаний в думосбросе, а Рон, несмотря на то, что узнал Снейпа и с другой стороны, говорить о нем отказывался и неоднократно заявлял, что мне стоит лечить голову. Чем я теперь и занимался, н-да.
Я в который раз анализировал поведение Снейпа все годы нашего знакомства и медленно приходил к выводу, что с высоты возраста (я понимаю, что восемнадцать – не шестьдесят, но и не одиннадцать) все выглядит иначе. Я относился к Снейпу предвзято, он не пытался изменить мое отношение к лучшему, и вышло то, что вышло. Теперь, когда все точки были условно расставлены, хотя я все равно собирался добиться от него настоящего прощения, мы могли общаться без налета прошлых обид. Только вот это предложение с желанием было совсем удивительным. Каким-то детским и нетипичным даже для того Снейпа, которого я узнал за последнее время. Выходило, что он в самом деле хочет сделать мне приятное, хочет со мной… дружить?
А потом до меня дошло, как обухом ударило. Он же здесь сам, восстанавливается после укуса Нагайны уже больше двух месяцев. Первую неделю, насколько я знал из «Пророка», Снейп вообще был в коме и никто не рассчитывал, что он выживет, а он всем назло смог и неплохо себя чувствовал. Но ему, в отличие от меня, не было запрещено принимать гостей, и при этом я ни разу не видел, чтобы его проведывали.
Я сходил к медсестре и поинтересовался, бывают ли у Снейпа посетители, она задумалась и сказала, что, определенно, нет.
Тапочки, подаренные Малфоем, были единственным признаком, что его вообще помнят. Благодаря моей речи к Волдеморту, за которую мне уже было немного стыдно, профессора перестали обзывать убийцей, но он все еще был персоной нон-грата, и страшно одиноким. Друзей, насколько я знал, у него не было никогда, а коллеги по школе до сих пор не могли простить ему убийство Дамблдора. И я был в числе тех, кто предпочитал делать вид, что Снейп – не их проблема.
Выходило, как ни крути, что ему просто не с кем, кроме меня, даже поговорить – не с медсестрами же вопросы варки зелий обсуждать? – и потому он решил пользоваться тем, что было под рукой. То есть, мной.
На этой мысли я успокоился и отправился на процедуры.
Человек-мумия махнул мне забинтованной рукой и ухнул, когда я встретил его в коридоре.
Пока на моей голове противно жужжала шляпа с кучей огоньков, я понял, какое мое желание может исполнить Снейп. Если осмелится.

~/*\~/*\~/*\~

На ужин были резиновые оладьи с повидлом, которые я попробовал странсфигурировать во что-то более приличное, хотя бы в нормальные оладьи, но они остались такими же. Наверное, местный повар обрабатывал их специальными чарами от порчи.
Прекрасный ужин в день рождения.
Снейп сел рядом, не дожидаясь приглашения, и сходу спросил, что я решил.
– Вас не подменили? – спросил я. – Известный мне Северус Снейп – сама сдержанность.
– Поттер, вы знаете мое имя! Я в восхищении!
– А вы мое – нет, – я прожевал кусок оладьи и решил, что даже маггловскую жвачку проглотить проще.
– Вы начинаете мне нравиться, – на этом моменте я отложил вилку и нож. – Гарри.
– Я польщен. Северус.
Казалось, он счас прямо на месте меня и пришибет. Но нет, он только губы поджал и смотрел на меня в ожидании ответа.
– Эх, – вздохнул я, – вы смеяться будете.
– Не буду. Слово У… Честное слово.
– Хорошо. Я хочу в Лондон.
– Поттер, вы в Лондоне!
– Я имею в виду город. Я уже восемнадцать лет англичанин, а ни разу по столице не гулял так, чтобы с толком и с расстановкой.
– Есть конкретные пожелания?
Вот тут я замялся.
– Есть.
– И какие? Не смущайтесь, вы будете не первым, кого я отведу в оперу или казино. Или в другие места.
Я предусмотрительно решил не уточнять про «другие места», догадываясь, о чем речь.
– В метро.
– Что?
– Метро, – повторил я, – подземный транспорт, знаете?
– А зачем вам этот кошмар?
– Мне казалось, что вам должно понравиться – подземелья, холод, шум. Нет?
Он хмыкнул и кивнул.
– Хорошо. Метро – значит, метро. Одевайтесь.
– Есть одна маленькая проблема. Мою одежду забрали и вряд ли отдадут, даже если я попрошу.
– Так трансфигурируйте!
Упасть в грязь лицом не хотелось, потому я встал и пошел к себе. Голодный.

Трансфигурировать рубашку было неудобно – мне пришлось бы остаться голым, потому я взял больничное одеяло.
Я планировал превратить его в подобие римской тоги, затем в плащ, потом по обстоятельствам. Застопорилось на тоге. Цвет простыни менялся, но и только. Я уже палочкой устал махать – дошло только до стадии появления заколки для скрепления ткани на плече, когда явился профессор.
– Поттер, вы полчаса одежду трансфигурируете! Расскажу Макгонагалл, она будет счастлива!
– Рассказывайте, – сказал я и сел. – С радостью посмотрю на работу профессионала. Как вы тогда говорили, «глупые взмахи палочкой»? Вот и махайте. Машите. Или махайте? Короче, трансфигурируйте, а я посмотрю.
Выражение профессорского лица было таким, будто он снова в классе зелий, а я снова на первом курсе и не знаю, откуда добывают безоар. То есть снова то же самое выражение, которое мне очень не нравилось. А потом он взмахнул, и ничего не произошло.
– Хм. Странно.
– Я тоже так думаю, но вы не отвлекайтесь, – я знал, что перехожу всякие границы, но он не реагировал на мои подначки, а умение вовремя остановиться никогда не было моей добродетелью.
Он попробовал еще раз, и одеяло стало черным. Я улыбнулся. Снейп разозлился и вошел в раж. Получалось у него лучше, чем у меня, но тоже не очень – одеяло стало рубашкой раза с двадцатого.
– Пожалуйста, – сказал он, – переодевайтесь.
– Мне бы брюки, – напомнил я, – можете взять простыню.
– Поттер!
– У меня не вышло, – сказал я, – вам сегодня больше везет.
– Вот уж сомневаюсь, что мне может хоть когда-нибудь повезти, – но он попробовал, и спустя еще несколько взмахов на кровати лежали черные брюки.
Сам Снейп был в черном, и я, представив нас рядом, снова заулыбался. Поменять цвет было проще, потому я просто сделал рубашку синей в белую клетку.
– Переодевайтесь, – снова сказал профессор.
Я стащил ночнушку через голову и быстро натянул новую одежду, обратив внимание, что Снейп почему-то отвернулся, когда я раздевался.
Брюки немного жали, но я решил, что заморачиваться с подгонкой размера не буду.
– Что теперь?
– Теперь аппарация, – сказал он и взял меня за руку. – Apparate.

~/*\~/*\~/*\~

– Где мы? – спросил я, осматриваясь.
Мы стояли на узкой аллее. Начинало темнеть, и по обеим сторонам включались фонари.
– В парке, – Снейп отпустил меня и стряхнул с плеча несуществующие пылинки.
– А как же метро?
– Метро рядом. Станция «Айленд гарденс». Там, – он указал рукой куда-то в сторону.
Пока мы шли ко входу, я успел прийти к выводу, что это – самый странный из моих дней рождения и отмечаю я его самым странным образом с самым странным из знакомых мне людей.
Мы подошли к современному зданию у дороги с двумя башнями по бокам, Снейп достал из кармана кожаный кошелек и выудил из него фунты.
– Ого, – сказал я, – вы и в маггловедении спец!
– Я во многом спец, – он подошел к окошку и купил две однодневные карты.
Выглядел Снейп среди магглов вполне органично.
– Часто ездите на метро? – спросил я, когда мы подошли к нескольким рядам движущихся лестниц. – О, я знаю, это – эскалатор.
– Именно… Нет, нечасто. Руку дать, или сами ступите?
– После хогвартских лестниц не страшно, – я сделал шаг и поехал вниз. В общем и целом эта поездка в самом деле не особо отличалась от возвращения в гриффиндорскую гостиную, но сложности начались, когда мы оказались на платформе.
Люди куда-то спешили, толкались, а когда приехал поезд, вокруг сразу стало посвободнее.
Снейп спросил, собираемся ли мы куда-то ехать, я сказал, что да, и… не смог зайти в вагон. Он, не долго думая, схватил меня за шкирку и затолкнул внутрь, я даже охнуть не успел.
В общем, никаких новых впечатлений, которых я ожидал, не было – за окнами все равно была сплошная темень. разве что непривычный запах и толпы магглов, от которых я уже успел отвыкнуть. Снейп стоял рядом и смотрел в никуда.
Поезд подъехал к следующей станции, и он спросил, собираемся ли мы выходить.
– Нет, – сказал я.
И зря, поскольку сразу же после моего ответа в вагон ввалилась орущая, размахивающая флагами и местами пьяная толпа с разрисованными лицами.
– И тут квиддич, – сокрушенно сказал Снейп.
– Футбол, а не квиддич. Фанаты «Манчестер Юнайтед», – было приятно сознавать, что хоть в чем-то я разбираюсь лучше, чем он.
Люди все заходили, места в вагоне становилось все меньше, и в один не самый лучший момент жизни я оказался прижатым к Снейпу без возможности отодвинуться и схватиться за поручень.
Когда двери со звуком «п-ш-ш» закрылись, вагон тронулся, на меня кто-то навалился сбоку, и получилось, что я проехался своим лицом по лицу профессора. Это если в двух словах, а на самом деле я успел прочувствовать и его щетину, и то, насколько мягкие у него волосы и какая на вкус его кожа, потому что перед тем, как отстраниться, случайно мазнул губами по его скуле. Почти поцеловал.
Бр-р-р-р.
– Простите, – сказал я уху, которое было возле моего рта, – я не хотел.
– Меня подобным не испугаешь. Держитесь за меня, Поттер, хватит шататься!
Я схватился за его рубашку и решил, что выйду на следующей же остановке и черт с ним, с желанием – покатался, достаточно.
Но люди не выходили, а Снейп смотрел поверх голов с таким видом, будто его происходящее вокруг никоим образом не трогает.
Я дышал ему на ухо, а вокруг толкались, обсуждали матч, маггловскую политику и какую-то Сью. Мне было скучно и душно, потому я собрался с силами и снова задал вопрос, который меня интересовал:
– Вы любили мою маму?
А он снова сказал, что это не мое дело.
– Ну и молчите, – сказал я.
– И молчу.
– А у вас волосы чистые.
– Да.
– Почему?
– Потому что я их мою.
– Я догадался. А почему раньше не мыли?
– Поттер, вы настойчивый маленький…
– …идиот? – закончил я предложение.
– Нет, – сказал Снейп после недолгой паузы. – Не идиот.
– Раньше вы считали иначе.
– Раньше я и голову не мыл.
– А что изменилось?
– Мир изменился, – сказал профессор. – Вы действительно не понимаете или продолжаете прощупывать границы моего терпения?
Я бы опустил голову, но мне мешало его плечо. Глупо было надеяться, что Снейп меня не раскусит.
– Не понимаю. То есть не совсем понимаю.
– Поттер, как вы считаете, если бы вас за все время учебы ни разу не обругали, не сняли с вас баллов, не вернули с небес на землю, в кого бы вы превратились?
– Не знаю.
– А я знаю. Вы бы выросли в слабое подобие Драко Малфоя, – я готов был оскорбиться, но он продолжил: – Он, по крайней мере, помимо тщеславия, считал нужным учиться. А у вас один квиддич был на уме.
– Ну, спасибо, – сказал я, – а Волдеморта в расчет не берем, получается?
– Волдеморт мешал вам учиться?
– Мешал!
– Кажется, шрам у вас болел только ночами. Вечерами могли бы книги читать.
– Я хорошо сдал экзамены!
Поезд остановился, в вагоне стало посвободнее, но я этого не замечал.
– Вы их сдали, потому что за вас просил Дамблдор! Если я сейчас задам вопрос по программе зельеварения за, скажем, четвертый курс, вы на него ответите?
– Я сдал СОВ два года назад! И не обязан все помнить!
– У вас еще ЖАБА впереди. Придется вспоминать.
– Спасибо, что напомнили!
– Пожалуйста, – я почти орал, а он был удивительно спокоен.
Мы переругивались, я по-прежнему стоял к Снейпу впритык и держался за его рубашку, когда за спиной услышал громкий мужской смех и ругательства.
– Педики, – смеялись за спиной, – гляньте, даже не стесняются на людях обжиматься!
– А вот они – идиоты, – сказал Снейп.
Я отодвинулся и понял, что профессор чувствует себя не лучшим образом – он побледнел и тяжело дышал.
– Позади вас есть свободное место, присядьте.
– Я в порядке.
– Упрямый у… – последнее слово я проглотил. – Вам же нехорошо!
Он смерил меня неприязненным взглядом и сел, я стал рядом.
– Поттер обо мне заботится. Поверить не могу!
– Я забыл, что вы не просто так в Мунго валяетесь, простите, – я чувствовал себя по-настоящему виноватым. – На следующей станции выйдем.
– Эй, сколько берешь за ночь? – послышалось из-за спины.
Я начал злиться – говорили явно о нас, но Снейп делал вид, что происходящее его не касается.
– Сейчас пройдет, – сказал профессор. – Не оборачивайтесь, пьяные придурки обычно успокаиваются, если их игнорировать.
Я на всякий высунул кончик палочки из-за пояса, чтобы ее было удобно выхватить в случае неприятностей.
– Эй, юноша! – снова этот голос. – Неужели этот урод так хорош в постели, что ты готов подставлять ему свой зад?
Я вспыхнул и обернулся.
– Он не урод! И мы не педики!
Их было четверо, и трое были шире меня, как минимум, в два раза.
– А похожи, – заржал самый крупный из них, очень похожий на моего двоюродного братца габаритами, сломанным носом и выражением лица.
Поезд начал тормозить, мужик напротив сделал шаг, явно собираясь нарушить мое личное пространство каким-нибудь неприятным способом, но ничего не произошло, поскольку Снейп встал, спокойно отодвинул меня в сторону, сообщил, что мы бы с радостью пообщались, но сейчас выходим, взял меня за руку и вытащил из вагона, когда поезд остановился.

– Поттер, у вас талант притягивать неприятности! – сказал профессор и сел на лавочку.
На станции не было ни души, а за деревьями виднелись аккуратные домики с черепичными крышами.
– Я в курсе, – я сел рядом, мой живот издал возмущенное урчание. – Но они обзывались, э-э-э, – повторить я не мог. Вообще – мог, а при Снейпе – нет.
– Вас это возмущает?
– Да! А вас – нет?
– Нет. Потому что я действительно гей.
Мой рот самопроизвольно открылся, как и глаза. Я знал, что встречаются мужчины, которые спят с другими мужчинами – Дадли меня просветил, даже какое-то время прохаживался по поводу моей ориентации и Сириуса. Но я не ожидал, что когда-нибудь встречу настоящего гомосексуалиста. А уж новость о том, что Снейп – один из них, была новостью года. Или века.
– Поттер, закройте рот – комар залетит.
– Где мы? – спросил я, хотя на самом деле хотелось задать множество других вопросов.
– В Тоттеридже.
– Это деревня?
– Нет, это Лондон… Куда желаете направиться теперь?
– Есть хочу, – сказал я. – Если уж вы волшебник, то сможете при помощи волшебства найти кафе или ресторан?
– Посмотрим, – сказал профессор и встал. – Нам туда.
– А аппарировать?
– Поттер, тут везде магглы, а я по старым грехам еще не рассчитался! Нарушать предписания Министерства у меня нет никакого желания.
Мы вышли на ярко освещенную улицу, и нам несказанно повезло – рядом со станцией был киоск, в котором продавали традиционную жареную рыбу и картошку-фри.
Профессор взял две порции, мы отошли в сторону и сели на траву возле забора одного из домов.
– Как вкусно! – прочавкал я, дожевывая последнюю картофелину. – Спасибо огромное!
– Сойдет за праздничный ужин? – мне могло показаться, но он приподнял уголки губ в подобии улыбки.
– Да, спасибо!

Мы нашли тупик между домами и аппарировали в госпиталь.
Где нас ждала разгневанная медсестра.
– Мистер Поттер! Мистер Снейп! Вам нельзя покидать отделение!
– У меня сегодня день рождения, – сказал я, – не выдавайте нас, пожалуйста!
Она немного оттаяла, но все еще злилась.
– Я готов дать взятку, – доверительным тоном прошептал ей Снейп, – и никто не узнает.
– Ну вас! – она развернулась и вылетела из палаты, а я рассмеялся.
– А с вами бывает весело, – сказал я. – Спасибо за вечер. Мне понравилось.
– Поттер, у нас же не свидание! Прекратите нести эту сентиментальную чушь! – он подошел к двери, потом повернулся и добавил: – Мне тоже… понравилось.

 Отправлено: 08.10.08 12:07. Заголовок: 4. Об акупрессуре, м..

4. Об акупрессуре, маггловских лекарствах и удивительном выздоровлении

Я долго не мог заснуть, и не из-за боязни снова окунуться в кошмар. В голову лезли непотребные мысли о Снейпе и его ориентации. Мне, восемнадцатилетнему девственнику с небогатым опытом разнополых отношений, самым эротическим воспоминанием которого был поцелуй Джинни больше года назад, мысли о сексе казались чем-то запретным, а уж о сексе между двумя мужчинами – вообще запредельным.
В магическом мире сексуальное воспитание ограничивалось лекцией отца сыну, если повезет, и рассказами в факультетских спальнях, которые на поверку оказывались враньем. Секс не был табу, но я ни разу не слышал, чтобы колдуны обсуждали интимные моменты жизни так свободно, как это делают магглы. Мы с друзьями могли похихикать или пошутить на тему постели, но пресловутая сексуальная революция магглов магического мира не коснулась, а первые журналы с обнаженными ведьмами вообще были под запретом Министерства – за их распространение штрафовали.
Поскольку последний год я занимался только войной, а об интиме даже думать времени не было, не говоря о практике, как только мозг заработал в указанном направлении, я понял, насколько ограниченная у меня жизнь. Я очень смутно представлял занятие любовью, как таковое, а мысль о том, как же это делают геи, заставила меня не на шутку задуматься. Я, разумеется, догадался, но первую минуту ошалело хлопал глазами, глядя в потолок, и не понимал, как это может нравиться – фу, гадость какая!
А потом я заснул, и начался кошмар, хуже которого еще не было.
Я снова был в своей постели, рядом сидел Грэйбек и ласково улыбался кривой, как у циркового клоуна, улыбкой. Запах пота и крови забирался в нос и в глотку, но я не мог пошевелиться, и запаниковал.
– Какой ты сладенький, – сказал оборотень, и забрался рукой под одеяло, нащупывая мою ногу, – такой юный и такой горячий…
– Уберите от меня руки! – крикнул я, пытаясь освободиться от невидимых пут.
Кровать выехала в центр комнаты.
– Тебе понравится, – пообещал он и одним движением руки растворил одеяло в воздухе.
У меня по позвоночнику прокатилась смутно знакомое ощущение холода, и я услышал из-за спины шепот Беллатрис Лестранг:
– Расслабься, милый Гарри, тебе понравится… обещаю.
Фенрир провел рукой по моему бедру, прочертил узор ногтями по колену, а потом нагнулся, взял в руки мою ногу, облизнулся и укусил.
Это было больно. Когда он оторвался, я видел, как из раны хлещет кровь, но не успел даже закричать, потому что в ту же секунду в мою шею впились зубы Беллатрис, и это было еще хуже.
Хотелось заорать или дернуться, но я не смог сделать вдох и по-прежнему был будто под «Incarcerous». Я начал задыхаться, Беллатрис оторвалась от моей шеи и захохотала. Меня накрыло волной паники, сердце выпрыгивало из груди, в ушах стучала кровь, а легкие жгло огнем. Мне никогда в жизни не было настолько страшно – даже когда я шел умирать, я был к этому готов, а умереть во сне, сознавая, что все происходящее – всего лишь сон, было страшно и… глупо.
А потом я проснулся.
Было утро, я поднял голову и понял, что вдохнуть не мог из-за того, что спал вниз животом и случайно уткнулся лицом в подушку. Радость избавления от кошмара быстро прошла, когда я встал – в голове застучала кувалда, и я схватился за спинку кровати, чтобы не упасть. Голова снова раскалывалась, причем гораздо сильнее, чем накануне.
Я протянул руку к флакону с зельем, оставленным Снейпом, и капнул на язык несколько капель. Это не помогло. Я сделал большой глоток – мне было плевать, что это чревато последствиями, потому что главным желанием было избавиться от головной боли, но стало легче только отчасти.
Глаза тоже болели, каждый взгляд на что-либо светлое оборачивался новой волной в висках. Я не без усилий встал, прошел в душевую и сунул голову в умывальник, под кран с холодной водой. В тот момент казалось, что это должно помочь.
Вода стекала по плечам, затекала за шиворот, но я не боялся замерзнуть или простыть – в госпитале болеть было нестрашно, главным казалось то, что это помогает – боль медленно отступала.
Я высунул голову из-под крана, когда кожа на лице посинела от холода, а щеки потеряли чувствительность.
– Поттер, – раздалось из-за двери, – вы в порядке?
Снейп стоял у моей кровати и выглядел не лучшим образом.
– Да, – сказал я, понимая, что это не совсем правда, – а вы?
С меня на пол капала вода. Снейп делал вид, что мокрый я в ночной рубашке – обычное для него утреннее зрелище.
– А я не выспался, – сказал он.
– Что, тоже кошмары?
– Почему «тоже»? – спросил он, явно удивленный. – У вас не может быть кошмаров.
– Ну, конечно. Не может. Только они почему-то есть.
– Поттер, вы второй день пьете на ночь зелье сна без сновидений!
– Значит, зелье испорченное, поскольку кошмары мне снятся, – я потер место, куда меня во сне кусала Беллатрис.
– Что это? – спросил Снейп.
– Где?
– На шее.
Я пожал плечами и вернулся в душевую, чтобы посмотреть в зеркало. И застыл – там был огромный бордовый след от укуса. Без царапин, только гематома, но зато в форме двух рядов зубов.
Задрав подол рубашки, я посмотрел на ногу. На голени было то же самое, только гораздо большего размера.
В голове снова стрельнула боль, я сделал вдох, осел на пол и провалился в темноту.

Когда я очнулся, то лежал в кровати уже без рубашки, накрытый одеялом, а встревоженный Снейп сидел рядом и считал мне пульс, прикоснувшись пальцами к моей шее.
– Очнулись?
Я застонал и закрыл глаза. Ситуация – хуже не придумаешь: я, падающий в обморок в присутствии профессора от взгляда на синяк на шее.
– Поттер, вы больны. Я догадываюсь, о чем вы в данный момент думаете, но я не собираюсь вам пенять за то, что колдомедики в этой богадельне не в состоянии справиться со своими обязанностями. Как вы себя чувствуете?
Глаза пришлось открыть.
– Отвратно, – на этот раз я сказал правду.
– Где болит?
– Везде. Но глаза и виски – сильнее всего.
Он одной рукой поднял мой подбородок, а пальцами второй оттянул нижнее веко сначала одного глаза, потом второго, и долго всматривался в зрачки. Это было странно – лицо Снейпа так рядом, внимательное и… обеспокоенное?
– Вы пьете зелья? – спросил он, отстраняясь.
– Пью.
– Странно, – сказал он и взял с тумбочки флакон с фиолетовым зельем. – Это вы столько выпили?
– Да, – сказал я, – но оно тоже не помогает.
– Хм… А откуда у вас след на шее?
Хотелось сказать, что ночью у меня было свидание с одной симпатичной медсестрой и посмотреть на реакцию.
– Не поверите.
– Поттер, рассказывайте.
Я медленно и в деталях изложил произошедшее во сне. Пока я рассказывал, профессор хмурился, а к концу истории его лицо приняло знакомое выражение «как я ненавижу жизнь в общем и тебя в частности».
– И не надо так смотреть, – добавил я. – Я с удовольствием бы избавился от подобных снов.
– Да уж, в вашем возрасте положено видеть другие сны, – только он умеет одной фразой заставить меня краснеть. Или почти краснеть. – Странно.
– Что странно?
– Что нам с вами снятся похожие кошмары.
– А вам что снилось?
– Примерно то же самое, но с другими персонажами. Поттер, а в прошлые разы все происходило в этой же комнате?
– Да, – кивнул я. – Наверное, для меня Мунго – тоже кошмар.
– Не только для вас… Здесь происходит что-то странное.
– То есть?
– Неужели вы не замечаете? – он вскочил и начал мерить шагами комнату, что выглядело бы внушительно, будь Снейп в мантии, но в ночнушке… я улыбался. – Магия работает не так, как нужно. Я семь, семь раз! Применил «Ennervate», чтобы привести вас в чувство, и это не помогло. Элементарная трансфигурация не работает, заклинания действуют еле-еле, будто их блокируют. Теперь оказывается, что и зелья не работают!
– А если зелья, ну, некачественные?
– Мои зелья всегда качественные! Поттер, я обучал всех британских зельеваров последние двадцать лет, как вы считаете, я умею сварить качественное зелье от головной боли?
Да уж, наступать на горло профессорскому тщеславию было ошибкой. Но сам факт, что он, вроде как, со мной советовался, несказанно радовал.
– Вы считаете, что сны с этим могут быть связаны?
– Не знаю, – он застыл у окна и задумался.
В висках снова застучало, и я прикрыл глаза руками.
– Поттер? Что с вами?
– Все то же самое, – я потянулся рукой к флакону, но выпить не успел – Снейп подошел ко мне и снова сел на кровать рядом.
– Прекратите злоупотреблять лекарствами, – сказал он. – Я сейчас вернусь.
Вернулся он только через полчаса, показавшиеся мне вечностью – меня начало подташнивать, и я скрючился на кровати, поджав ноги и мечтая о том, чтобы кто-то зашел в комнату – боль была настолько сильной, что, казалось, моя голова взорвется. И не могу сказать, что я бы на это не согласился, если бы она после этого перестала болеть.
– Вот, – сказал Снейп, поставив на тумбочку пластиковую тубу с маггловскими таблетками.– Выпейте две.
Говорить и возражать я не мог, потому проглотил их одним махом, даже не запив.
– Поможет через пятнадцать минут, – сказал он.
Я уткнулся носом в подушку и стиснул зубы, чтобы не застонать.
– Плохо? – он снова беспокоился.
Я кивнул.
– Сядьте. Сядьте, Поттер! – Снейп рывком приподнял меня и заставил сесть и облокотиться на подушку. – Я попробую помочь. Закройте глаза.
Я послушался и сразу же ощутил прикосновение его пальцев ко лбу над бровями. Руки профессора были сухими и теплыми, он прижал мою голову к подушке и принялся массировать точки круговыми движениями. Через какое-то время пальцы переместились к крыльям носа, потом на подбородок. К этому моменту боль почти прошла, и я попытался спросить, что он делает, но он прикрикнул, что мне стоит расслабиться и думать о чем-нибудь приятном.
Мысли о приятном после предыдущего вечера сворачивали в одну, вполне определенную, сторону, а ощущение заботливых рук успокаивало и приятно волновало, как и мысль, что Снейп нашел для меня таблетки. Он специально вышел на улицу, нашел маггловскую аптеку и купил мне лекарство – это было немыслимо, но это случилось, и я с удивлением поймал себя на том, что мне чертовски приятно осознавать, что он обо мне заботится.
Когда Снейп перешел к растиранию мочек ушей, мой организм отреагировал вполне ожидаемым образом. Я открыл глаза и тряхнул головой, сбрасывая его руки.
– Спасибо, помогло.
Он даже взглядом не выдал, что мой жест ему не понравился.
– На здоровье, – Снейп снова позаглядывал мне в глаза и удовлетворенно добавил: – Сейчас подействуют таблетки. К обеду будете в порядке.
– Почему таблетки? – спросил я.
– Потому что, если магия не действует, нужно пользоваться альтернативными средствами.
Логично, хотя я бы вряд ли додумался.
– Ясно.
Снейп вдруг засуетился, забросил ногу на ногу, посмотрел сначала на меня, потом на двери душевой, и встал.
– Мне пора.
И тут я понял, что не только на меня его массаж подействовал определенным образом – судя по рубашке Снейпа, белья на нем не было, зато эрекция была очень даже заметной.
– Спасибо, – повторил я зачем-то, пялясь на него в упор.
И он понял, что я увидел то, что он вряд ли хотел бы мне показать, неловко взмахнул руками, развернулся и вышел.
Мне надо было бы посмеяться и забыть, но не получалось. Я впервые возбудился от прикосновений мужчины, хотя в жизни бы не подумал, что подобное возможно. Такая реакция на поцелуи Джинни была вполне обычной, хотя я и тогда стеснялся – будь здоров, но на Снейпа?
Я попытался призвать с полок какую-нибудь книгу о гомосексуализме, но шкаф только немного покачнулся. Вспомнив сказанное профессором о неполадках с магией, я встал и пересмотрел все книги на полке вручную. Разумеется, ничего такого там не было, зато в медицинском справочнике гомосексуалистов предлагали лечить с помощью гипноза и психотерапии. Я в один момент разочаровался в этой книге и решил снова поучить латынь, чтобы чем-то себя занять. Есть не хотелось.

~/*\~/*\~/*\~

Помфри появился, как обычно, к обеду. Я сказал ему о боли, показал таблетки и был изумлен его рекомендацией пить их по мере необходимости и обещанием заменить магические препараты маггловскими с той же мотивацией, которую раньше выдал Снейп.
– А что с магией? – спросил я. – Почему палочки почти не работают?
– Не знаю, – сказал он, – комиссия из Министерства уже изучает этот феномен. Пока мы всех пациентов переводим на маггловские лекарства. И процедуры можете сегодня не посещать – аппараты не работают.
Я его поблагодарил и снова уткнулся в книгу.

За обедом человек-мумия со мной поздоровался и сел за соседний стол. Выглядел он получше – честь бинтов сняли, и я обратил внимание на его кисть, которая раньше была скрыта под повязками. Рука была очень крупной, но с кожей, как у младенца – последствия лечения, наверное.
Снейп не появился, ко мне не заходил, не пришел он и на ужин. Мне было дико скучно – в этой больнице, где я жил по расписанию – завтрак, обед, ужин и прием лекарств между приемами пищи, визиты Снейпа были событиями, разнообразящими унылую действительность. Книги не помогали отвлечься, застрял я на слове «cherubim», которое не смог запомнить и с десятого раза, потому захлопнул книгу и решил заснуть раньше обычного.
Кошмаров не было, возможно, потому, что меня накормили маггловским снотворным, которое подействовало куда лучше зелья сна без сновидений.
Утром я принял душ и с удивлением понял, что чувствую себя еще не отлично, но гораздо лучше обычного. Голова не болела, хотя общее состояние было довольно мутным.

~/*\~/*\~/*\~

За завтраком Снейп снова не появился, и я решил его навестить.
Он читал «Пророк», сидя у окна, когда я вошел.
– Интересно? – спросил я.
– Нет, – он сложил газету на подоконник и повернулся. – Чем обязан?
Да уж, такого я не ожидал.
– Мне скучно. Я решил вас навестить.
– Навестили? До свидания.
Я сложил руки на груди и оперся о стену.
– Поттер, не смею вас задерживать, – сказал он, когда понял, что я никуда не собираюсь.
– Вы не любили мою маму, – сказал я и, зная, что сейчас последует гневная отповедь, продолжил: – потому что вы – гей. И теперь я не понимаю, причем тут ваш патронус, разговоры с Дамблдором и… все остальное.
– Вы идиот, – о, это уже лучше, старый добрый профессор Снейп.
– Да. Но вы можете помочь мне понять.
– Любовь не ограничивается сексуальными предпочтениями, Поттер! – он встал и подошел ко мне на расстояние вытянутой руки. – Матери любят детей, старушки – кошек, а некоторые люди любят друзей. Я любил Лили Эванс. Она была моим лучшим другом, и на этом – все! Выметайтесь!
– Нет.
– Почему? – он вскинул бровь.
– Потому что вы злитесь на меня из-за того, что произошло вчера. Но мне плевать, – звучит просто, но мне стоило многих трудов выдавить из себя эту фразу. – Вы мне нравитесь.
– Что? – я никогда не видел Снейпа настолько пораженным.
– Нравитесь. Мне с вами интересно. И я хочу быть для вас… другом, как моя мама. Если вы не против.
Он ничего не сказал, просто стоял и смотрел.
– И я хочу пригласить вас в ресторан.
– Куда?
Мерлин, я не помню, чтобы Снейп когда-либо изъяснялся настолько короткими предложениями. Он в самом деле был в шоке.
– Тут отвратительно кормят, я хочу есть, вы хотите есть. Я заказал столик в ресторане на восемь.
– Поттер!
– Ну не в кино же мне вас звать, – улыбнулся я.
Заказ столика был непростым делом – я уговорил медсестру воспользоваться маггловским телефоном на углу, позвонить в ресторан, в прокат вечерней одежды, и пришлось подписать чертову гору фотографий для всех ее многочисленных родственников в качестве взятки.
Мне хотелось вырваться из госпиталя хотя бы ненадолго, чтобы развеяться, поскольку казалось, что я уже годы торчу в клинике, хотя прошло меньше двух недель. Выход в люди со Снейпом был только поводом. Мне мешали здешние стены, раздражали одни и те же лица, ужасная еда, лекарства, отсутствие нормального общения – все. Раньше мне казалось, что я мечтаю о покое и о том, чтобы меня не трогали. Когда я это получил, хотя и не совсем в том виде, в котором желал, то понял, что мне не хватает и Рона с Гермионой, и печальной Джинни, и даже миссис Уизли с ее заботой. Я бы даже на общение с Перси согласился, если бы он решил меня навестить.
Снейп оказался довольно интересной компанией. А с некоторых пор стал еще более интересен, поскольку вряд ли кто-то в магическом консервативном мире осмелился бы признать свои нестандартные предпочтения. Это было достойно, как минимум, уважения.

Хорошо, что у меня были фунты – я попросил медсестру принести личные вещи, и забрал кошелек. Наличности с лихвой хватило, чтобы расплатиться за прокат костюмов (Снейпу я тоже заказал, надеясь, что уж размер-то мы сможем подогнать) и позже – за ресторан. Профессор даже не возражал против костюма, только странно посмотрел, когда я, запинаясь, объяснил ему про одежду.
Мы аппарировали из ближайшей подворотни, Снейп сразу проверил, работает ли его палочка за пределами клиники – работала, да еще как! Я тоже радовался, что смог уложить волосы и убрать щетину. Стояли вдвоем в закутке между маггловскими домами и вели себя, как дети, впервые получившие волшебные палочки.
Ресторан оказался роскошным, со швейцаром у входа в ливрее гриффиндорских цветов, о чем Снейп громко хмыкнул. Приятно было понимать другого человека без слов – раньше у меня такое случалось только с Роном и Гермионой.
Меню в толстой кожаной обложке было на итальянском, а английскими – только названия блюд. Я решил не испытывать судьбу и спросил у официанта, что он мне порекомендует. Снейп заказал устриц, я изобразил свое к устрицам отношение соответствующим выражением лица (скорее, языка) и спросил, какое вино он предпочитает в это время года.
– Никакое, Поттер, – сказал он, – и вам тоже не рекомендую.
Мне принесли спагетти.
Вообще профессор вел себя так, будто всю жизнь ужинает исключительно в самых лучших ресторанах, и дело было не во владении столовыми приборами – я, например, не знал, что для устриц есть специальный нож, – а в том, как он себя вел, как смотрел на официантов, как ел.
Он брал раковину в руку, капал на нее вишневый соус, складывал губы в трубочку и высасывал содержимое, будто целуясь с устрицей, и делал это с неподдельным удовольствием. Это было… да, это было эротично, а со мной творилось что-то не то. Раньше я никогда не задумывался о том, как правильно подносить ко рту вилку или как наматывать макаронины, а тут начал смущаться и краснеть, будто напротив сидит самая прекрасная девушка, а я пытаюсь ей понравиться.
Слов для светской беседы не находилось – я все раздумывал, с чего бы начать, а профессор просто наслаждался едой и на меня не смотрел.
Когда он взял с тарелки очередную раковину и прижался к ней губами, я выпалил:
– А как это делают геи?
Он поперхнулся, закашлялся, обхватил руками горло и синел.
Я сначала застыл с перепугу, а потом выхватил палочку и начал выкрикивать заклинания: «aspirare», «aspiration», «asportare», «asrirarus», и на четвертом получилось – устрица вылетела из горла Снейпа и шлепнулась мне в тарелку.
Меня трясло.
Профессор отдышался, посмотрел на меня, достал свою палочку и принялся методично обливейтить всех, кто находился в ресторане.
– Спасибо, что спасли, – сказал он.
– Не за что. Вы в порядке?
– Теперь да. Откуда вы знаете эти заклятия?
– Придумал.
– Поздравляю.
Я подозвал официанта, расплатился по счету, мы вышли из ресторана и за первым же углом аппарировали к Мунго.
Разговаривать не хотелось. Разумеется, мне было стыдно, что из-за меня Снейп чуть не умер, хотя присутствовала и толика дурацкого бездумного веселья – он работал шпионом, сражался, часто общался с Волдемортом, и чуть не умер из-за моего вопроса.

Нам удалось дойти до своих палат незамеченными, я зашел к себе и сел на стул, Снейп вошел следом.
– Наверное, мне стоит вас поблагодарить, Поттер.
– За ужин? – улыбнулся я.
– И за ужин тоже.
– Благодарите.
А потом произошло то, что в один момент переменило мои взгляды на мир и мое в нем место – Снейп преодолел разделяющее нас пространство одним шагом, поднял меня, схватив за плечи, и уставился своими черными глазами в мои.
– Беспалочковая легилименция? – спросил я, понимая, что снова дрожу, только уже не от испуга.
– Я не ответил на ваш вопрос, – Снейп приблизил лицо к моему, долго смотрел, будто ожидал возражений, а потом прижался губами к моим губам, а руку запустил мне в волосы.
Ничего более волнующего со мной никогда не происходило.
Я стоял, будто меня заморозили заклинанием, пока мой мозг производил кувырок за кувырком – я не знал, что делать и как реагировать.
А Снейп меня целовал одними губами, не пытаясь проникнуть внутрь, мягко, едва касаясь, поглаживал кончиками пальцев мою шею, также методично, как до того ел устриц – размеренно и с удовольствием.
Потом отстранился и сделал шаг назад.
– Спокойной ночи, Поттер.
Я смог только кивнуть, а когда он вышел, рухнул на кровать и начал истерически смеяться и продолжал, пока у меня не пропал голос.

 Отправлено: 08.10.08 12:08. Заголовок: 5. О друзьях, кривор..

5. О друзьях, криворуких поварах и осадном положении

Кошмаров после маггловского снотворного не было, зато ощущение, что мозги заменили ватой, присутствовало.
Я произвел необходимые действия утреннего моциона на автомате и думал: пойти на завтрак или остаться в одиночестве своей опостылевшей комнаты, когда в двери постучали.
Разумеется, я решил, что это Снейп.
Конечно же, я не знал, как себя с ним теперь вести.
Само собой, открыв двери, я узрел не его.
-Невилл! – увидеть его было восторгом – после этого больничного псевдоплена подобная встреча казалась глотком свежего воздуха. – Дружище!
Мы обнялись, похлопали друг друга по плечам, а я постоянно пытался ущипнуть Лонгботтома, чтобы удостовериться, что он – это он, а не моя галлюцинация.
– Спасибо, что пришел меня навестить, – я расплылся в самой искренней улыбке, – не представляешь, как тут тоскливо! А как тебя пропустили? Посещения же еще запрещены?
– Вообще-то… Гарри, я не к тебе пришел, а к родителям.
– А… Ну, значит, к родителям. Как они? – спросив, я моментально понял, что брякнул глупость. – Ой! Прости.
– Они пришли в себя! – теперь я заметил, что Невилл светится от радости и выглядит немного перевозбужденным. – Представляешь?! Утром. Совы отсюда не летают, потому колдомедик, который занимается родителями, меня разыскал лично и привел сюда, заткнув министерских, которые сидят внизу и никого не пропускают. Они очнулись! И никто не знает, почему, только теории строят. Но, главное – они очнулись, представляешь?!
– Отличная новость, – я бы снова его обнял, но это было уже слишком. – Рад за тебя. Ты, наверное, счастлив?
– Конечно! Их сейчас осматривают, вводят в курс всего, – он махнул рукой, пытаясь показать «все». – Хорошо хоть родителей предупредили о том, что мне уже восемнадцать… А, с прошедшим тебя!
– И тебя, – я был искренне рад за Невилла, но дико ему завидовал – теперь у него была семья, а у меня не было даже призрачной надежды увидеть маму и отца. И при этом понимал, что неправильно, ужасно неправильно чувствовать подобное.
– Мама в шоке была, когда меня увидела, – он тараторил, не обратив внимания на мое замешательство, – а папа сказал, что я очень похож на прадедушку Харфанга. Только им очень сложно осознать, что столько лет прошло, и мама меня стесняется. Но все равно, я очень-очень счастлив!
Он обнял меня и прижал к себе на радостях.
А в этот момент в комнату (двери были нараспашку) зашел Снейп.
– Хм, мистер Поттер, простите. Я не знал, что у вас гости.
Невилл отпустил меня и уставился на профессора. Мне стало немного страшно за товарища – его отношение к Снейпу было основным поводом для шуток в Хогвартсе, особенно после истории с боггартом, а в таком состоянии он и вовсе мог натворить дел. Я приготовился, если что, поймать его тело в случае обморока, однако они оба меня удивили.
– Мистер Лонгботтом, – кивнул профессор, – здравствуйте.
– Зра-а-асте, – Невилл протянул руку, а Снейп ее пожал. И смотрели они друг на друга с огромным уважением.
– Кх, – я попытался прервать этот затянувшийся диалог взглядов, – профессор, вы что-то хотели?
– Сказать, что через десять минут всех просят выйти в коридор и прослушать объявление.
Мне сразу полегчало – я-то думал, что речь пойдет о поцелуе, а все оказалось куда проще. И Снейп явно не страдал после произошедшего.
В отличие от меня.

~/*\~/*\~/*\~

Помфри был чернее тучи и выглядел так, будто не прочь сбежать куда-нибудь, но позади него стояло несколько колдомедиков, которые тоже не казались довольными жизнью и стояли сплошной стеной, отрезав ему пути к отступлению.
Вообще выглядело это довольно забавно – люди в разноцветных халатах напротив людей в ночных рубашках. Стенка на стенку.
Я попытался стать позади Снейпа, но он выставил меня вперед твердой рукой и прошипел о том, что, если уж я – спаситель мира, то и сейчас должен быть в авангарде. Слова этого я не знал, но общий смысл фразы понял.
– Все пришли? – спросил Помфри. – Значит, начнем.
И замолчал.
Снейп ткнул меня в спину пальцем.
– Начинайте уже, – пробурчал я, присоединяясь к колдомедику в желании скрыться.
– В госпитале происходят странные вещи, – сказал он, посмотрев на меня недобрым взглядом. – Вы все наверняка это заметили. И по этому поводу Министерство запретило визиты в госпиталь.
– Мы в курсе, – сказал я, снова почувствовав профессорский тычок.
– С сегодняшнего дня запрещено не только входить в госпиталь, но и покидать его пределы. Всем.
До меня доходило, как и до всех остальных Из-за спины послышался недовольный ропот.
– И вам? – спросил я.
– И нам. И не могу сказать, что мы в восторге. Я лично считаю, что это возмутительно! – стоящие за Помфри лекари и медсестры согласно закивали. – Мы теперь не можем покинуть госпиталь, пока не закончится расследование. То же самое касается и выписывающихся больных, и случайных посетителей.
Невилл справа сокрушенно выдохнул. Сам он вряд ли бы захотел уйти и оставить родителей хотя бы на минуту, но его, как и меня, раздражали подобные ограничения.
– Аппарация запрещена, хотя вы все равно не смогли бы аппарировать, поскольку магия не работает, – он взмахнул палочкой и попытался использовать «Lumos», но даже слабого огонька не появилось. – Зелья тоже не работают, потому все пациенты переведены на лечение маггловскими способами. Для консультаций мы вызвали мистера Смита, – стоящий рядом с ним невысокий мужчина с залысинами, напомнивший мне Слагхорна, вышел вперед и поклонился. – Мистер Смит – дипломированный маггловский терапевт и сквиб. – Похоже, Смита последнее вовсе не расстраивало. – Хочу предупредить, что авроры предупредили нас о том, что если кто-то из пациентов попытается выйти наружу, то по умолчанию станет подозреваемым.
– В чем? – спросил я. – В воровстве магии в особо крупных объемах?
– Это не смешно, мистер Поттер! – Помфри злился, и это было заметно невооруженным взглядом. – Да, такова официальная версия. И, наконец, неприятная новость…
– Будто эти были приятными, – сказал я в сторону.
– Вам придется потесниться.
– В каком это смысле? – спросил незнакомый старичок.
– Колдомедиков и медсестер больше двадцати человек. Нам всем нужно где-то спать, посему вас расселят в палаты по двое.
Я задумался о том, с кем мне придется жить. Мысль о том, что моим соседом станет профессор, неприятия не вызвала, но немного испугала.
– А неофициальная версия существует? – спросил Снейп, решивший, наконец, высказаться.
– Неофициальной… не существует, – пробурчал Помфри. – О новых назначениях вам объявят на обходе.
– Чудесно, – сказал Снейп моему затылку. – А меня должны были выписать к концу недели.
– А сегодня какой день?
– Среда, – сказал он, обошел меня и направился в свою комнату.
Невилл стал рядом и проводил его взглядом.
– Он странный какой-то.
– Не странный, – сказал я. – Нормальный. Таким он мне больше нравится.
– Мне тоже.
– Идем завтракать? – спросил я, с завистью поглядывая на Невилла, который единственный из всех был не в ночнушке, а в обычной одежде. – Кстати, я не против, если нас поселят вместе.
– Поглядим, – многозначительно произнес он, думая о чем-то своем. – Ты завтракай сам, а я к родителям… Увидимся.
Я пожал плечами и побрел в столовую.

~/*\~/*\~/*\~


Перед обедом ко мне зашел Помфри в сопровождении Смита, они меня осмотрели, ощупали и вынесли вердикт «почти здоров», но с оговоркой, что пить лекарства мне положено еще пару недель.
Отложив словарь латыни (от буквы R я перешел к S), встав и потянувшись, дабы размять затекшие от длительного лежания мышцы, я пошел принимать пищу.
Неимоверно хотелось домой – в Нору, на Гриммо, да хоть к Дурслям, только бы не видеть этих белых стен и все тех же лиц. Еще тоскливее стало, когда картошка-пюре в моей тарелке оказалась серой, а бифштекс – в тон ей и настолько жестким, что его не брал даже столовый нож.
Я вяло ковырял еду, когда в столовую зашли Снейп с Невиллом, о чем-то переговаривающиеся, оба – с удивительно довольными лицами.
Я разозлился. У меня было отвратительное настроение, отвратительный обед и отвратительные перспективы, а эти двое, которые еще пару месяцев назад друг друга на дух не выносили, наслаждались жизнью и совершенно не стеснялись демонстрировать общую радость.
– О, Гарри! – Невилл сел рядом и улыбнулся. – Ты же не против, если мы здесь пообедаем?
О, уже «мы». Я буркнул «нет» и встал.
– Ты куда? Ты же не съел ничего!
– И не буду, потому что есть это невозможно.
Невиллу и Снейпу сразу же принесли их порции, и Лонгботтом с подозрением взглянул на содержимое тарелки.
– Похоже, ты прав. Вы такое каждый день едите?
– Да, – сказал Снейп, взял в руки вилку, распилил бифштекс и принялся жевать, заметно помрачнев. Невилл посмотрел на него, потом на мою кислую физиономию, подхватил тарелку, встал и широким шагом направился к раздаточному окошку. Я стоял и смотрел, не понимая, что он собирается делать.

– Эй! – он постучал, и створки окошка распахнулись.
– Добавки? – мило улыбаясь, спросила розовощекая ведьма.
– Нет, позовите, будьте добры, повара.
Я понял, что он собирается сделать, и решил пока не уходить – какое-никакое, а развлечение.
Вскоре на месте девушки нарисовался так же улыбающийся азиат в поварском колпаке.
– Чем могу помочь?
– А вы это едите? – спросил Невилл и подвинул к нему свою тарелку.
– Ем, – сказал повар.
– А я – нет.
Реакции не последовало, но на Невилла и его собеседника смотрели уже все присутствующие.
– Очень жаль, – сказал азиат, когда понял, что от него ждут ответа.
– А мне жаль, что люди это едят. Скажите, а вы вообще нормально готовить умеете?
– Я нормально готовлю!
– А мне так не кажется. Будьте так добры, расскажите, как можно довести картофель до подобного цвета?
Повар поморщился.
– И почему мясо настолько жесткое? Вы где готовить учились?
– Я не обязан вам отвечать! – возмутился повар.
– Обязаны, – сказал Невилл. – Я плачу за эту еду и имею право требовать соответствующего моим ожиданиям сервиса.
– Во дает! – восхищенно выдохнул Снейп.
Мое настроение, только начавшееся подниматься, снова резко испортилось.
– Больше никто не жаловался! – выкрикнул повар.
– Я жалуюсь, – сказал я.
– И я! – Снейп поднялся и встал рядом.
– И я, я тоже! – начало раздаваться с соседних столиков.
Невилл улыбнулся и повернулся к окошку.
– Видите? У вас есть полчаса, чтобы приготовить что-нибудь съедобное вместо этой бурды.
– Я не обязан!
– Обязаны!
– У нас нет средств!
Невилл хмыкнул и оперся о подоконник окна обеими руками. Выглядел он при этом довольно угрожающе.
– Мои родители находятся в этой клинике семнадцать лет. Я надеюсь, вы их знаете – это мистер и миссис Лонгботтом. Я регулярно оплачиваю все счета, в которых значится трехразовое питание. Естественно, они ни разу здесь не ели, потому госпиталь должен мне примерно… десять тысяч порций.
– Это не повод! – повар уже явно вышел из себя, с каждым словом из его рта вылетали капли слюны. – Вы не имеете права требовать!..
– Имею, – сказал Невилл спокойным тоном. – Впрочем, я могу решить вопрос при помощи адвоката, но после этого, боюсь, вам придется кормить меня всю оставшуюся жизнь.
– Уф, – сказал Снейп, – я им восхищаюсь!
А мне он такого никогда не говорил.
Я не успел задуматься, ревность это или нет, и почему я так реагирую на слова Снейпа о моем друге, когда после недолгих пререканий повар согласился приготовить обед номер два. Я предположил, что дело в отсутствии волшебства – наверняка еду готовили при помощи магии. А без палочек получалась эта несъедобная дрянь. Услышал, наконец, возглас одобрения от Снейпа, и, в итоге, мы втроем, бок о бок, оказались на кухне. С ножами в руках и горой картошки на столе.
– Насколько не хватает магии, понимаешь только в такие моменты, – сказал Невилл.
– А мне нравится, – горка очищенного мной картофеля была больше, чем обе – Невилла и Снейпа, вместе взятые, – я все детство этим занимался. И хоть какое-то разнообразие, – совершенно случайно получилось, что я оказался в центре, а они – по бокам. – Вас уже расселили?
– Да, – ответил профессор, – мистер Лонгботтом будет жить в моей комнате.
Я махнул ножом и случайно оцарапал палец.
– Это в бифштексе нужна кровь, Гарри, – хмыкнул Невилл, – теперь мы как-нибудь сами справимся, а ты лучше сходи за бинтом к медсестрам.
– Ничего страшного, – сказал я сквозь зубы, – это всего лишь царапина.
И взял очередную картофелину.

Обед был куда вкуснее обычного (Невилл и Снейп немного поруководили процессом, и я с удивлением узнал, что мой товарищ прекрасно разбирается в кулинарии), но удовольствия я не получил.
Они оба меня предали! Ну, ладно, не предали, но за моей спиной договорились жить вместе, и это люди, которые… Эх. А ко мне могли подселить кого угодно. И еще Снейп почти перестал обращать на меня внимание.
Я пообедал и поспешно ретировался при первой возможности.
Вернувшись к себе, я понял, что все-таки ревную. Причем ревность была довольно болезненной и безосновательной – возможно, Снейп и проводил со мной время, пусть он меня поцеловал (это-то точно ничего не значило!), но у меня на него не было никаких прав. Стоило появиться свежему лицу, как профессор переключился на него. Я был просто средством от скуки, не более.
Ну и ладно, решил я.
Я придумаю, чем себя занять.

~/*\~/*\~/*\~

А ближе к вечеру, когда я как раз узнал о значении слова «Severus», после чего сначала долго смеялся, а потом решил, что родители Снейпа были правы, выбрав ему имечко, ко мне в палату заявился Помфри в сопровождении двух мужчин, которые тащили кровать.
– И кого ко мне подселят? – спросил я.
– Мистер Муди, – сказал Помфри, – проходите.
И в палату вошел человек-мумия.
Сначала я решил, что ослышался, или что он – просто однофамилец Грозного Глаза. Но мужчина приоткрыл щель между бинтами, где, предположительно, находился рот, и сказал «Привет, Гарри».
– Не понял, – сказал я, – вы ведь не Аластор Муди?
– Аластор, – ответил человек-мумия. – Да, это я. А что тебя удивляет?
– Но вы ведь…
– …Да не умер я! Я без вести пропал! Теперь долго жить буду, раз все меня хоронят. А ты меня не узнал?
Хороший вопрос.
– Нет, конечно же… Э-э-э… Я рад, что вы живы.
– И почти здоров, – он протянул и продемонстрировал мне руки, – гляди, даже шрамов не осталось.
– Вам уже можно лечь, – сказал Помфри и указал на принесенную и уже застеленную кровать. – Будьте добры. Сейчас придет медсестра.
– Перевязка? Ненавижу перевязки!
– Недолго осталось, – пообещал Помфри. – Удачи вам, молодые люди, – и вышел.
– Я рад, – сказал я, – что ко мне подселили именно вас.
– Я тоже рад, Гарри, – сказал он. – А чего ты не со Снейпом? Я вас видел вместе. Вы, вроде, подружились?
– Почти, – сказал я, – неважно. Лучше расскажите, почему никто мне не сказал, что вы живы?
– Наверное, ты не спрашивал, – засмеялся аврор.
Весь вечер я слушал его рассказы о чудесном спасении и выращивании кожи и костей по кусочкам. Колдомедики сотворили настоящее чудо, умудрившись не только сохранить ему жизнь, а и вырастить почти всю кожу заново.
Муди куковал в Мунго почти год.
Я задумался о подобном времяпрепровождении, и меня бросило в жар. Хуже не придумаешь, а он, похоже, даже не расстраивался.

А ночью вернулся кошмар.

6. Об Упивающихся, эльфийской магии и партизанах

А ведь она красивая, отстраненно подумал я, увидев Беллатрис. Несмотря на всклокоченные волосы и злое лицо – ужасно красивая.
Она прыгнула, на секунду зависла над кроватью и села мне на грудь, опершись руками о мои плечи.
– Это сон, – сказал я, пытаясь себя убедить.
– Конечно, сон, – она хищно улыбнулась, наклонилась и поцеловала меня.
Я хотел отвернуться, но она продолжала впиваться своими губами в мои, пытаясь проникнуть языком внутрь. Двигать руками я не мог, но язык и губы меня слушались, потому я изловчился и смог ее укусить.
– Непослушный Гарри, – Беллатрис размахнулась и наотмашь ударила меня тыльной стороной ладони по щеке.
Было больно.
– А старших нужно слушаться! – она, похоже, наслаждалась местью.
Сначала она прикусила мою губу и сжимала зубы, пока я не завыл, а рот не наполнился кровью. Потом взяла с тумбочки мои очки, разломала их посередине и медленно, рассудительно и методично разрезала ими мой живот.
Я заорал.
Видеть собственные внутренности было слишком – я ведь нервный, блин! Я не люблю вид крови, а после этого опыта уже никогда даже не задумаюсь о том, чтобы стать колдомедиком.
Она запустила руку внутрь и принялась вытаскивать кишечник, разматывая и складируя его на кровать.
Я готов был встретиться с Волдемортом еще раз сто, только бы этого не видеть.
Потому закрыл глаза, не прекращая орать, и… проснулся.
У моей постели маячил Муди-мумия и что-то бубнил, Снейп сидел с другой стороны, а у порога стоял Невилл, растерянный, заспанный и явно не понимающий, что происходит.
– Проснулся? – спросил профессор, наклонившись. – Ну, наконец-то.
Сначала я решил, что мне чудится, но потом прищурился и увидел возле Снейпа серебристую полупрозрачную фигуру.
– Беллатрис, – сказал я, – вы ее видите?
Он обернулся, Невилл и Муди посмотрели туда, куда указывал мой палец.
Беллатрис замигала, как неисправная лампочка, и пропала.
– Так, – сказал Снейп, – значит, все-таки они.
– Они реальны? – я приподнялся и оперся на подушку. – То есть… это не сон?
– Сон, – сказал Снейп. – Но… несколько необычный.
– Значит, это все из-за них? – я не мог поверить, что все мои кошмары – не плод моего больного воображения, а реальность. – И то, что магия пропала, и кошмары, и совы – все?
– Поттер, вы слишком быстро принимаете решения, не стоит делать столь поспешные выводы, – сказал он и вопросительно взглянул на Муди.
Тот кивнул.
– Да, мне тоже снятся эти кошмары.
– И мне, – сказал Снейп.
– Вы вообще о чем? – не выдержал Невилл и подошел ближе. – Какие кошмары, какая Беллатрис? Она же умерла, я даже видел, как ее тело забирали в Министерство!
– А призрака видел? – спросил его Снейп. – Женскую фигуру, вот на этом месте?
– Нет, – сказал Невилл.
– Тут стояла мадам Лестранг. Точно не видел?
– Ну, ты о призраках знаешь больше нашего, – хмыкнул тот, – я все еще помню тот урок на шестом курсе… Неа, не видел.
Меня покоробила подобная фамильярность – суток не прошло, а мой друг уже перешел на «ты» со Снейпом. И в очередной раз я ему позавидовал.
– Невилл, будь добр, сходи за родителями. Нам нужно с ними посоветоваться, – сказал Муди. Профессор согласно кивнул и добавил, что сантименты стоит оставить на потом.
Казалось, что Грозный Глаз и Снейп прекрасно понимают друг друга без слов, Невилл занят делом, а я – так, декорация, которая никого особо не заботит.
Невилл вышел, а я попытался нашарить на тумбочке очки, на самом деле желая скрыть скорбное выражение лица, но их там не оказалось. Зато что-то кололо мне ногу.
Я откинул простыню, которой укрывался последние дни (одеяло, которое в прошлой жизни было элементом одежды, лежало в ногах) и вытащил половинку очков. Сломанную.
Снейп повернулся ко мне и чертыхнулся.
– Что такое? – спросил я. – Жалеете мои очки?
В темноте они были без надобности.
«Lumos», конечно же, не работал. Снейп подергал за веревку выключателя, и свет не включился, хотя накануне еще работал. Комната освещалась только светом луны из-за окна.
– Нет, – сказал он и склонился надо мной, почти упершись носом в мое бедро. – Поттер, вы хорошее себя чувствуете?
– Живот болит, – сказал я, – мне во сне его очками разрезали.
– А это откуда? – он провел пальцем по моей ноге, поднес его к лицу и зачем-то понюхал. – Кровь. Покажите живот.
Я задрал рубашку.
На животе был шрам, который я не увидел, а, скорее, ощутил пальцами, когда смог до себя дотронуться.
Мысль о том, что я лежу в луже собственной крови, пугала до дрожи.
– Вставайте, – сказал Снейп. – Постель нужно перестелить.
– А ничего, что из меня литр кровищи вытек?
– Ничего, – ответил он,– но можете в ней поотмокать, если вам это в удовольствие.
– Гарри, не бузи, – мягко сказал Муди и потрепал меня по щеке, будто мне было десять и это могло помочь. – Снейп прав.
Я скривился и побрел в душевую. Там и луны не было, потому с десятой попытки я нащупал свежую рубашку и переоделся.
Когда я вернулся, в комнате уже были Лонгботтомы, с которыми меня, не скрывая гордости то ли от факта знакомства со мной, то ли от того, что это – его родители, познакомил Невилл.

Спустя полчаса я уже откровенно зевал (судя по часам в коридоре, шел четвертый час ночи), Невилл пытался делать вид, что принимает участие в совете, а остальные выдвигали гипотезы, одну – глупее другой.
– Призраки не могут колдовать! – настаивала миссис Лонгботтом, которая попросила называть ее Алисой.
– Мы не можем быть в этом уверены, – повторил Муди в десятый раз.
– Я изучал трактат, – сказал Снейп, – и в нем были описаны подобные случаи… Возможно, здесь прячется Лорд.
– Я видел его смерть, – подал голос Невилл, – он умер.
– Не факт, – мне дико хотелось спать, но о хоркруксах из присутствующих знали только я и Невилл. – Есть вероятность, что он жив.
– Поттер, поясните, будьте столь любезны, что вы имеете в виду, – сказал Снейп. – Вы его не убили?
Еще полчаса ушло на рассказ о хоркруксах. Спасибо всем, кто присутствовал – никто не усомнился в правдивости и не задавал ненужных вопросов.
– Я так и знал, что с кольцом не все чисто, – сказал профессор, – Альбус был… не совсем откровенен со мной.
– Он так решил, – сказал я и пожал плечами. – В итоге же все сложилось хорошо?
– А где гарантия, что он не припрятал еще парочку и не запрятал один здесь? – спросил Муди. – Мы ведь не можем быть уверены!
– Не можем, – сказала Алиса. – Сюда бы библиотеку…
– Сюда даже библиотекаря зазвать не выйдет, – сказал Снейп. – Мы заперты. С призраками Упивающихся, которые могут влиять на сны.
– Не нагнетай, – буркнул мистер Лонгботтом, – и ты Аластор, тоже. А насчет Волдеморта, я считаю, вы неправы.
– Почему? – спросил Муди.
– Потому что, как я понял, вам всем в снах являлись только Упивающиеся, но ни разу не появился Лорд. Насколько я знаю его привычки, он бы такой возможности не упустил.
– Да-да, – кивнул я и поспешно добавил: – Вы не против, если мы перенесем это совещание на утро? Спать хочется.
– Хм, – Снейп многозначительно обвел всех взглядом – судя по всему, ему спать не хотелось, – можем переместиться в мою комнату… То есть, в нашу с Невиллом.
– Давай завтра, – сказала Алиса, – в самом деле, утро ночи мудренее.
Снейп был несколько разочарован, когда желал мне спокойной ночи.

~/*\~/*\~/*\~

Я спал до обеда, а проснулся от потряхивания за плечо.
– Просыпайся, – сказал Невилл, – обедать пора, соня. Муди и Северус уже в столовой.
– Я не хочу.
– Обед вкусный, мы с Северусом контролировали. Пойдем?
После этого «Северуса» аппетит пропал окончательно.
– Спасибо, – сказал я, – я позже схожу.
Я взял словарь и углубился в изучение латыни. Это отвлекало – когда мозги заняты спряжением глагола se ostendere, думать о Снейпе сложно. На Упивающихся мне было плевать.
Невилл постоял недолго и вышел.
Без очков я мог только читать. Все, что находилось на расстоянии больше двух метров, расплывалось, потому, когда желудок недовольно заурчал, я уже пожалел, что не пошел обедать.
Глаза очень быстро устали, и я понял, что вчитываюсь в расплывающиеся перед глазами строки, потому что в комнате сумрак. Был солнечный августовский полдень – ни облачка, но в комнате было темно, как поздним вечером.
Я подошел к окну и распахнул створки.
Совы кружили и парили напротив окна, но ближе, чем футов на двадцать, подлететь не могли.
Я повернул голову вверх, рассмотреть мешал козырек. Я подтянулся на руках и высунулся из окна на полкорпуса. Все небо было закрыто совами – серыми, черными, пестрыми, любых размеров и пород, у всех в лапах были свитки или конверты. Их были тысячи. Птицы сталкивались, возмущенно клекотали и ухали, некоторые были явно уставшими и еле взмахивали крыльями.
Я ужаснулся – если министерские авроры работают над этим делом про украденную магию, то могли бы снять сов – это особых трудов не требовало, а птиц было видимо-невидимо, и некоторым уже требовалась помощь.
Снизу послышался окрик. Я посмотрел в сторону больничной калитки и увидел толпу из зевак (цветные размытые облака с разноцветными пятнами вместо голов), кто-то кричал «Гарри Поттер!» и размахивал руками. Я собирался спрятаться, когда почувствовал, что меня схватили за пояс и с силой дернули.
От неожиданности изо рта вырвалось громкое «Ох», и я повалился на что-то теплое и угловатое.
– Идиот! – прошипели мне на ухо голосом Снейпа. – На миру и смерть красна?
– Я не собирался умирать! – возмутился я. – С чего вы взяли?
– А что это было, если не изощренный способ самоубийства?.. Невилл пришел и сказал, что ты в депрессии, а я решил проверить, – он говорил быстро-быстро – совершенно не по-снейповски, а руки, все еще сжимающие мою талию, подрагивали. – Дурак! Какой же ты дурак, Гарри!
От этого «Гарри» даже желание возмутиться подобным инсинуациям пропало. Я расплылся в улыбке.
– Мы уже на «ты»? – спросил я. – Вы теперь… Северус?
– Как хочешь, – сказал он и уткнулся в мою шею лбом. – Идиот.
– Переживали за меня? – спросил я, прижимаясь спиной к профессорской груди. – А я думал, что…
– Что ты думал? – выдохнул он в мое ухо и обхватил меня руками. – Мальчишка!
– Что я вам не нужен.
– Да? – я не видел его лица, но могу поспорить – его бровь взлетела и изогнулась. – И с чего бы?
– Ну… Вы же… Ты же теперь с Невиллом живешь.
– Хм, – он усадил меня поудобнее и опустил подбородок на мое плечо. – А ты не думал о том, какой будет скандал, если герой всего магического мира будет жить в одной комнате с бывшим Упивающимся?
– Э-э-э, – протянул я, – но тут же все равно нет связи с внешним миром.
– Это закончится, и поползут слухи, которые тебе совершенно не нужны.
Он был прав. Как всегда, в сотый раз.
– Там совы, – сказал я, рассматривая его руки на белой ткани рубашки – тонкие пальцы, аккуратные ровные ногти, голубые венки под кожей,– и положил свою ладонь поверх его. – Их тысячи.
– Угу, – он оттопырил большой палец и погладил мое запястье.
Выглядело это случайным жестом, но я мигом вспомнил, как Снейп меня целовал, что это он прижимается ко мне сзади, что дышит мне в шею, что обнимает меня именно он, и… моментально возбудился.
– Пойдем обедать?
– Да, – сказал я и отодвинулся, соображая, как скрыть эрекцию. – Как хочется шоколада!
– Мне тоже, – он встал и подал мне руку. – Если бы я мог, я бы тебе его купил. Прости.
Мне хотелось сказать, что он мне не должен ничего дарить и покупать, что я бы сам, в общем, если бы была возможность, и дело не в тонких музыкальных пальцах… И тут меня осенило.
– Кричер, – сказал я.
– Что?
– У эльфов магия не так работает. Я могу его позвать.
– Зови.
Я орал раз десять, наверное. Даже высунулся в окно и орал настолько громко, настолько мог.
И он появился! В полотенце, уставший и перепуганный.
– Хозяин звал Кричера? – спросил эльф, один глаз моргал.
– Как я рад! – я его обнял и даже чмокнул в морщинистую щеку на радостях. – Кричер!
– Хозяин чего-то желает?
– Желаю, – сказал я, – принеси мне очки, потому что мои сломаны.
Эльф дисаппарировал.
– Точно – идиот, – сказал Снейп, поджав губы. – Лучше бы попросил себя забрать.
– Ну, простите, – буркнул я, отворачиваясь. – В следующий раз попрошу.

 Отправлено: 08.10.08 12:08. Заголовок: 7. О тупости, дружес..

7. О тупости, дружеском участии и конфронтации

Снейп сказал, что принесет мне обед, а я остался ждать эльфа.
После истории с профессорскими воспоминаниями заботливый и переживающий за меня Снейп уже не казался чем-то из ряда вон, но Снейп, обнимающий меня, дышащий мне в шею, возбуждающий Снейп в мои представления о реальности не вписывался. И дело было, конечно же, не в нем – это мой организм на него так реагировал, что немного пугало.
Убедить себя, что причина только в гормонах и девственности, оказалось несложно. Принять решение при первой же возможности пообниматься с кем-то противоположного пола – тоже. Только вот что делать со своей реакцией, я не знал.
Снейп прервал мои размышления, вернувшись с подносом еды – сэндвичи, сок и салат из овощей. Королевский пир, если сравнивать с обычной больничной едой.
Я его поблагодарил и принялся запихивать в себя обед. Это было отличным поводом молчать, поскольку я сомневался, что смогу поддерживать связную беседу, если один взгляд на руки профессора заставляет меня краснеть.
– В госпитале Кингсли, – сказал он, – передавал тебе привет.
– А чего не зашел?
– Зайдет.
– Угу, – я откусил еще кусок и понял, что больше в меня не влезет. – Спасибо за обед.
– На здоровье.
– И что Кингсли? – уходить Снейп явно не собирался, да и мне не хотелось его отпускать после того, как он меня спас. Пусть даже моя суицидальная попытка ему пригрезилась, сознавать, что кому-то на меня не плевать, было приятно.
– Кингсли сказал, что меня ждут в Министерстве.
– Зачем?
– На чашечку чаю!
– Что, вас… то есть, тебя все еще в чем-то подозревают?
– Да, знаешь ли, им мало того, что Мальчик-Который-Так-Далее видел мои воспоминания. Кстати, Кингсли сказал, что ты отказался их отдать. И мало, что Мальчик считает, будто я невиновен.
– Я считаю, что у них нет никакого права копаться в твоих мыслях!
– А у Грейнджер и Уизли есть?
– Откуда ты знаешь? – поразился я.
– Догадался.
– Я с ним поговорю.
– Гарри, ты… – я пятой точкой чувствовал, что сейчас услышу какую-нибудь гадость. – Ты… – Мерлин, Снейп не мог подобрать слова. Я глазам своим не поверил. – Не нужно. Меня. Спасать… Пожалуйста.
– Хорошо, – я пожал плечами и залез на кровать с ногами. – Как скажешь.
– О, начинается!
– Что начинается?
– Ты еще отвернись и всхлипни пару раз – как же, героя обидели в лучших чувствах!
В другой ситуации я бы возмутился, а тут только улыбнулся.
– Ты же взрослый, тебе виднее.
– О, еще неплохо сыграть в маленького и глупого ребенка, которого недооценивают.
– Я не играю!
Он сел рядом и повернулся ко мне вполоборота.
– Ты мне ничего не должен.
Я хотел возмутиться, но он приложил палец к моим губам.
– Я понимаю, что ты хочешь сказать, но избавь меня от благодарностей.
Я все равно сказал «спасибо».
Он вздохнул и отвернулся к окну.
Мы сидели молча, и, если меня эта тишина раздражала, то Снейпу было вполне комфортно, судя по его виду.
Первым пришел Муди, и профессор, не дав мне вставить ни слова, рассказал про Кричера. Я выслушал о том, что я недалекий, недальновидный, недоразвитый и еще много разных «не» от Грозного Глаза, потом от Невилла, который появился чуть позже.
На полный желудок спорить было лень, потому я согласился со всеми эпитетами и потянулся за учебником по латыни.
Снейп удивленно оценил соотношение прочитанных и оставшихся страниц и приподнял бровь.
– T, – сказал я, – toleranter.
– Это не о вас.
Невилл и Муди посмотрели на нас, оба – с немым вопросом в глазах.
– Терпеливо, – перевел я. – Снейп издевается. Как обычно.
– А Поттер разыгрывает из себя жертву. Как обычно.
Невилл засмеялся, а я насупился.
– Смотрю, вы все-таки подружились, – сказал Муди. – Ты, Снейп, своего не упустишь.
– О, начинается, – он встал, попытался нашарить карманы, которых на рубашке не было, и развернулся к двери. – Позовете, когда я понадоблюсь.
– Зову, – сказал я. – Мистер Муди, пожалуйста, придержите свои замечания при себе.
– Я же просил, – напомнил Снейп, – не нужно меня защищать – я половозрелый и вполне отдаю себе отчет в своих действиях.
– Я не защищаю, – буркнул я, – мне противно слышать подобное.
– Гарри, он тебя использует, – сказал Муди. – Просто ты этого не понимаешь.
– Даже если это и так, – я уже злился, – то вас это не касается.
– Ты еще слишком юн и не понимаешь…
Теперь разозлился и Невилл.
Он не дал мне ничего сказать – подлетел к Муди и распрямил плечи.
– Достаточно взрослый, чтобы год шляться по стране и искать смертельно опасные артефакты, чтобы драться на войне, но недостаточно взрослый, чтобы выбирать себе друзей? Да идите вы нахрен с вашими советами!
– Вот этим он мне и нравится, – сказал мне профессор, – защищает тех, кому это нужно.
– Да хватит уже! – фыркнул я. – Я тоже… половозрелый.
Кричер появился в момент, когда Муди уже готов был сквозь землю провалиться – нас было трое против его одного, а Снейп в ругани сам шел за двоих, но… в общем, Грозный Глаз сам нарвался.
Эльф подошел ко мне и вручил большой бумажный пакет, перевязанный бечевкой.
– Это что? – спросил я.
– Хозяин велел принести ему очки. Кричер принес.
Я вытряхнул сожержимое, и на покрывало высыпалось пар тридцать очков – с тонкой оправой, толстой, солнцезащитных, с синими и желтыми стеклами, волшебных, мотоциклетные очки Сириуса – впору было открывать оптику.
Невилл засмеялся, профессор скривился, а я понял, что в очередной раз облажался.
– Спасибо, Кричер. Не уходи, нужно будет еще кое-чего принести.
– Перенести, – поправил меня Снейп.
– Кричер, ты сможешь перенести меня в дом? – спросил я.
– Кричер слабый, – эльф вдруг упал на колени и ударился головой об пол.
Я сполз с кровати, схватил его и не отпускал, пока он не перестал раскачиваться в попытках причинить себе вред.
– Что с тобой? Ты не можешь аппарировать вместе со мной?
– Кричер не может! Кричер слабый, Кричер едва смог принести хозяину очки.
Я повернулся к Снейпу.
– У вас есть очередной гениальный план? Очевидно, что даже эльфу сложно аппарировать в место, из которого почти исчезла магия.
– Плохое место, – сказал эльф, – пустое, пустое, почти нет магии! Много злых! Хозяину лучше уйти из этого места!
– Я знаю, – грустно согласился я, – но мы не можем.
– Он сказал «почти», – заметил Снейп, – значит, что-то еще осталось.
– Осталось, но мало-мало магии, – закивал Кричер.
– Тогда постой пару минут, нужно будет передать письмо.
Я нашел лист, сбегал к медсестрам за пером и чернилами и написал Гермионе большую записку с объяснениями о том, что происходит в госпитале, заверил, что у меня все отлично, рассказал о Лонгботтомах и вручил лист Кричеру.
– Найди Гермиону и передай ей это. Она в «Норе».
– Кричер знает! Мисс Грейнджер навещала бедного, никому не нужного и позабытого хозяином Кричера! Кричер знает, где мисс Грейнджер!
Он закрыл лицо руками и дисаппарировал.
– Мерлин, у него и эльф – манипулятор! – фыркнул профессор.
– Да, это все мое воспитание. Ведь именно со мной он провел большую часть жизни! – я выгреб из кучи несколько пар очков и принялся примерять. Одни оказались подходящими, но оправа была не привычной круглой, а толстой роговой, и очки держались на честном слове – одно движение, и они сползали на кончик носа.
– Тебе идет, – сказал Снейп, – конечно, если тебе нравиться казаться чуть умнее, чем ты есть.
– Нам, придуркам, даже очки не могут помочь казаться умными, – да, я легко поддаюсь на провокации.
– Не кокетничай.
– Я не кокетничаю!
– Кокетничаешь, – сказал Невилл.
Муди молчал, обиженно сопя сквозь прорези в бинтах.
Я решил не спорить.

~/*\~/*\~/*\~

К тому времени, когда стемнело, Кричер еле стоял на ногах – его шатало от усталости, а у нас была гора необходимых и не очень штук: книги, которые передала Гермиона, куча сладостей, маггловские амулеты от миссис Уизли (Снейп отмахнулся, но Кричер неожиданно сказал, что это может помочь, и мы решили послушаться) и чемодан с одеждой для каждого из нас.
Лонгботтомы вели себя сдержанно и были единственными, кто терпел постоянное желание Грозного Глаза поуказывать. К вечеру я уже сто раз пожалел, что ко мне подселили именно его, а не какого-нибудь старичка с подагрой – лучше стонущий, чем жаждущий немедленных действий по борьбе с привидениями.
– Вам спать не хочется, мистер Муди? – спросил я, когда он опять заговорил о стратегии и тактике.
– Нет! Нам нужно их выманить!
– Профессор Снейп, – вздохнул я, – вы не против, если я ненадолго займу вашу постель?
Он сглотнул и прищурился, а потом до меня дошло, что я опять ляпнул немного не то, что собирался.
– Посплю в вашей комнате, пока вы будете строить планы.
– А тебе неинтересно? – спросил Невилл.
– Нет.
– Правильно, Поттер, иди, – сказал Снейп.
– Какие-то проблемы?– спросил я.
– Нет. Никаких, – он сложил руки на груди и смерил меня оценивающим взглядом.
– Блин! Что такое? Я должен быть на передовой? Так и скажите! Только сначала решите, каким именно способом я должен драться, а потом разбудите!
– Я тебе не Дамблдор, – сказал он спокойно, – но мне отчего-то не верится, что ты не рвешься в бой. Это на тебя непохоже.
– А должен?
– Нет, конечно же.
– Тогда спокойной ночи, – я топтался, потому что после слов Снейпа ощутил то знакомое и очень неприятное чувство, что я снова несу ответственность за происходящее.
– Ты слишком много спишь, – сказал он. – У тебя все в порядке?
– Все. Но я и в самом деле много сплю, – я зевнул и поправил очки, норовящие свалиться.
– Иди уже, – сказал Снейп. – Спокойной ночи.

~/*\~/*\~/*\~

Я проспал все на свете, как мне утром сообщил Муди.
Оказалось, что около полуночи в коридоре появились призраки Упивающихся, и Грозный Глаз со Снейпом опознали почти всех, причем Муди был удивлен, узнав в одном из привидений своего бывшего подчиненного, который пропал без вести прошлым летом.
Призраки были почти прозрачными, намного менее плотными, чем Безголовый Ник или Кровавый Барон, но их было много – не меньше пятнадцати, по подсчетам Глаза.
Авроры прибежали, когда Невилл уже корчился в судорогах от дикого холода – на него напало четверо, и ни профессор, ни Лонгботтомы не смогли их отвлечь. Алиса прокляла привидение мадам Лестранг всеми возможными проклятиями, после чего Невилл зауважал маму еще больше, но это не помогло. Люди призракам никакого вреда причинить не могли.
Амулеты в самом деле их отпугивали, но и только.
Авроры тоже оказались бессильны – палочки не работали, а навыки маггловских боевых искусств в борьбе с прозрачными врагами были бесполезны.
Обошлось без травм, но министерские пришли к тем же выводам, что и мы – дело было именно в привидениях, и, как сказал Муди, в ближайшее время должны были приехать специалисты по борьбе с потусторонними силами.
Пациентов (читай – нас) попросили не лезть в дела Аврората. Грозный Глаз рвал и метал, потрясая бесполезной палочкой, но его никто не слушал. Мне он с тоской в голосе поведал, что знал о том, что все его выкормыши – злобные неблагодарные твари, и он им покажет, когда вернется на работу.
Я их даже пожалел.

Но куда больше партизанских приключений меня беспокоило мое пробуждение.
Я проснулся в одной постели со Снейпом.
Он не стал меня будить. Не знаю, почему. На одной его руке я спал, а второй он меня обнимал.
Я должен был возмутиться. Мне должно было быть противно – Рона бы вывернуло, зуб даю. Я должен был вскочить и закатить истерику.
Но он был таким теплым, надежным и таким тихим, так смешно выглядел с приоткрытым ртом, что я даже не задумался о ненормальности происходящего.
На соседней койке храпел Невилл, заглушая любые посторонние шумы, и я хихикнул.
Снейп был так близко, что я не мог не воспользоваться возможностью его рассмотреть.
На его висках появилась седина, и от этого у меня почему-то неприятно сжалось внутри. Я знал, что большинство этих седых волос – моя заслуга.
Нос в самом деле поражал размерами и формой, зато ресницы у профессора были длиннее, чем у девчонки, черные и густые, а кожа – гладкой и почти без морщин.
В общем, мне и раньше было плевать на внешность, когда речь шла о девушках – всегда было что-то еще, кроме красоты, что меня привлекало: голос, характер, умение летать на метле – да что угодно. Но в тот момент я осознал, что пытаюсь оценить Снейпа как потенциального партнера.
Он мне нравился.
Я решил, что сошел с ума и что стоит прогуляться в отделение, где лечили психов. Особенно остро захотелось врачебной помощи после того, как я вспомнил, что профессор ни разу не выказывал какого-либо желания углубить наши отношения. Я был ему небезразличен, это я понял, но то, что он предпочитал мужчин, еще не значило, что ему хочется чего-то именно со мной – даже со своим скудным опытом я понимал, что быть геем не означает хотеть всех, у кого есть пенисы.
А о пенисах лучше было бы не вспоминать, учитывая то, с кем и где я лежал в обнимку.
– Доброе утро, – сказал Снейп, открыв глаза. – Выспался?
– Да, – просипел я. – Доброе.
Он молчал, и я молчал тоже. И никто из нас не двигался.
– Тебе удобно?
– Угу.
На самом деле мне хотелось прижаться к нему сильнее – инстинкты, не иначе, но я боялся, что он меня оттолкнет. Зачем и почему мне это было нужно, я бы в тот момент объяснить не смог.
– Не холодно? – Снейп подтянул одеяло и укрыл меня, оставив руку сверху.
Мне показалось, что у меня отобрали что-то нужное.
– Спасибо.
– Пожалуйста.
Он на какое-то мгновение задумался, будто решая, что ему делать, а потом просунул руку под одеяло и снова меня обнял. Я улыбнулся.
– Ты теплый.
Снейп мог прочитать лекцию о температуре человеческого тела у здоровой взрослой особи, но промолчал и провел рукой по моей спине. Член оживился, а я понял, что еще пару минут, и профессор все поймет.
И на этот раз стыдно не было – в конце концов, он сам меня провоцировал.
Когда уже должно было произойти нечто особенное – ощущение переломного момента витало в воздухе, – он убрал руку, легко коснулся губами моего лба и перевернулся на спину.
– Пора вставать.
Чем я занимался в нашей с Муди общей душевой ближайшие полчаса, лучше не вспоминать. И это, следует заметить, не слишком помогло.

 Отправлено: 08.10.08 12:08. Заголовок: 8. О друге, свежем в..

8. О друге, свежем воздухе и поцелуях

Днем меня осмотрел Помфри и сообщил, что уже и выписал бы, только вот Министерство не позволяет, и остаток светового дня я провел с учебником латыни. Почему-то ни Муди, ни Снейп активности не проявляли, и я решил, что это к лучшему – если они не считали нужным собрать военный совет, то, значит, все в порядке.
Вообще все это больше походило на абсурд, чем на расследование. Ни с кем из нас ни один аврор не говорил, если не считать ветеранов, забегавших проведать Лонгботтомов, зато по коридору постоянно шныряли какие-то люди в форменных мантиях – то ли авроры, то ли бойцы ударного подразделения Министерства, в столовой можно было наткнуться на группу мужчин, увлеченно рассказывающих анекдоты, а среди ночи – проснуться от громкого смеха. Даже не обладая специальными знаниями или умениями, несложно было догадаться, что они сами понятия не имеют, что делать, и просто убивают время.
Наверное, именно пронаблюдав работу авроров вживую, я и решил, что мои жизненные цели несколько изменились, о чем и решил сообщить старшим товарищам, но Снейпа не нашел, у Лонгботтомов как раз были врачи, а рассказывать об этом Муди было бы стратегической ошибкой.
– Ты куда? – спросил меня Невилл, когда я в двадцать первый раз разворачивался, чтобы прошагать по коридору отделения, закопавшись в измышления о смысле жизни.
– Никуда, – сказал я, поправляя очки. – Гуляю.
– Не хочешь к нам? Я окно в палате открыл, стулья притащил, можно пить чай и смотреть на сов.
– Совы – это да, – хмыкнул я, – но они же… э?
– Там козырек.
Я улыбнулся и пожал плечами. Делать все равно было решительно нечего.
Невилл где-то раздобыл плетеные кресла, и мы сели у открытого окна.
– Я тут почти все время, – сказал он. – Но все равно ощущение, будто мы в плену. Даже в осажденной школе не было так тошно.
– А почему не с родителями?
– У них все время посетители, не хочу им мешать.
– Но… Хотя ладно.
Я его понимал, хотя по-прежнему слегка завидовал. Родители-друзья – это прекрасно, но не для того, кто последний год партизанил и воевал. Невиллу нужен был кто-то взрослый и надежный, а не отец, рвущийся надрать задницы призракам, и мама, которая считала себя двадцатилетней.
– А ты как?
– Нормально, – сказал я, хотя это не было правдой даже наполовину – меня волновало происходящее в Мунго. И Снейп. И неизвестно, что больше.
– Хочешь чаю? – Невилл подвинул ко мне чашку, налил из высокой бутылки воды и включил кипятильник.
Мы быстро привыкали к отсутствию магии. И это даже не пугало, хотя должно было.
Совы кружили, парили и пытались подлететь ближе. Я смотрел на них и думал, сколько из этих пакетов и писем предназначено мне.
Мы пили чай, и мне было хорошо и уютно рядом с Невиллом. Очень хотелось рассказать о том, что я, кажется, гей. Или влюбился. Или просто время и место так удачно совпали, что я впервые смог серьезно задуматься о сексе, и почему-то под рукой оказался именно Снейп. Ведь не мог же я в него влюбиться?
Но я промолчал.
Мы говорили ни о чем, паузы становились все дольше, а небо постепенно темнело. Сначала совы стали просто тенями в темно-синем небе, а потом я даже рук своих не мог толком рассмотреть, потому потянулся, зевнул и повернулся к Невиллу, чтобы сообщить, что ухожу. Он спал.
Перед тем, как выйти из палаты, я укрыл его одеялом и прикрыл окно.

~/*\~/*\~/*\~

В коридоре было светло, а у дверей стоял Снейп, бурно жестикулирующий и что-то доказывающий Помфри. Надо было пройти мимо – любопытство кошку сгубило – но я остановился и решил послушать, что вывело вечно хладнокровного профессора из себя.
То, что магия вернулась, у меня не вызвало ни удивления, ни восторга – ну, не было, а теперь есть – тоже мне новость.
– Вы не имеете права! – кричал он. – Выпишите меня немедленно!
– Не выпишу! – наш общий колдомедик раскраснелся и чуть из своего халата не выпрыгивал. – Вам положено еще месяц лежать в отделении! По инструкции!
– Я здоров, – Снейп нависал над ним всем своим ростом и выглядел довольно угрожающе, – и вы прекрасно это знаете.
– Вы больны!
– Я напишу любую расписку, что снимаю с вас ответственность!
– Да плевать мне на ваши расписки, у меня инструкции!
– Это произвол! Я сам сварю себе любое лекарство вместо вашей бурды и этих маггловских мазей!
– Сварите, но после того, как я вас выпишу!
– Знаете, что?! – Снейп застыл, и на месте Помфри я бы испугался. – Я сейчас же ухожу. Без вашей чертовой выписки!
– Никуда вы не пойдете, – он развернулся и махнул рукой медсестре. – Вызовите авроров! У нас тут буйный!
– Да что вы себе позволяете! – возмутился профессор. – Это клевета!
– Посидите в смирительной рубашке пару дней – иначе запоете!
Снейп развернулся и метнулся в палату, я забежал следом за ним и стал истуканом у двери. Он включил свет и метался по комнате, забрасывая в сумку книги и тот минимум вещей, который у него был, и что-то бормотал себе под нос.
– Северус, – сказал я, когда понял, что еще пару минут – и он или в самом деле уйдет, или его скрутят в бараний рог и привяжут к кровати, – ты в самом деле уходишь?
– Да, – сказал он, – ухожу. Мне надоела эта богадельня!
– А я? – меня будто ведром холодной воды окатило. – Вот так – уходишь?
– Хм, – он перестал бросать в сумку вещи и подошел ко мне с застывшим лицом, на котором невозможно было прочитать ни одной эмоции. – А что, я должен лежать здесь, протирая простыни и терять время?
– Терять, – повторил я, – терять… А как же призраки?
– Это проблемы Аврората, а не мои. Ты ведь тоже не рвешься участвовать в партизанском плане Муди? – Снейп стянул через голову рубашку, оставшись в трусах – худой настолько, что анатомию изучать можно – и натянул на себя брюки и знакомую мне по Хогвартсу черную мантию.
Мне стало до жути обидно: я ходил и ломал голову, кто он мне и что я чувствую, а оказалось, что для профессора я – пустое место.
– Хорошо, э-э… счастливого пути.
Я развернулся и ушел к себе.
Муди не было, и у меня появилась прекрасная возможность всласть избить подушку. Я не представлял, что это – Снейп, но выпустить пар помогло. Когда она начала трещать по швам, я услышал из коридора какие-то крики и высунул нос наружу, не забыв схватить с тумбочки палочку, которая привычно легла мне в руку.
Четверо авроров как раз заворачивали Снейпа в огромную простыню, а он клял их, на чем свет стоит, и обещал всяческие кары – от Непростительных до жалобы лично Кингсли. Сонный Невилл вышел из палаты и стал рядом со мной, почти сразу же на шум вышли из палат другие пациенты, а последним появился Муди, на этот раз уже совсем без бинтов, новенький, как свежеотлитый сикль, с сияющей розовой кожей и двумя глазами. Впрочем, один из них не двигался. Наверное, возможности колдомедиков небезграничны, решил я.
– Жалуйтесь, – сказал один из авроров, – хоть самому Мерлину. У нас инструкции.
– Бюрократы, – фыркнул Невилл, – у них на любой случай куча бумаг. Только Снейп, кажется, нарвался.
– Угу, – сказал я, ощущая не злорадство, а радость оттого, что профессор еще немного побудет в госпитале. – Мистер Помфри, а нас выпишут? Вы же сказали, что я уже здоров.
– Нет, – сказал он, – насчет вас у меня тоже инструкции.
– Погодите, – я пытался не нервничать и говорит ровно, – вы же только вчера готовы были меня отпустить! А сегодня я снова болен, что ли? Я прекрасно себя чувствую!
– У меня инструкции, – повторил он, как заведенный, – никого не выписывать.
– От кого? – спросил Невилл. – Не из Аврората ли?
– Я не обязан перед вами отчитываться! – отчеканил Помфри и быстро ретировался, напоследок сказав медсестре, что Северуса через полчаса можно развязать, если тот не будет буйствовать.
– Весело, – сказал Невилл, – а я собирался с родителями домой вернуться – бабушка волнуется, они уже вон сколько лет на улице не были, а эти… Сволочи!
Один из авроров продемонстрировал Невиллу кулак, и продолжать полемику ему расхотелось.
Снейпа уволокли в палату и бросили на постель, Муди неприятно улыбнулся, прищуривая глаз, на этот раз – обычный, и ушел к нам. Невилл смотрел на меня вопросительно, и мне было не по себе от его слишком уж понимающего взгляда.
– Что? – не выдержал я.
– Я слышал ваш разговор, – сказал он.
– Я рад, – бурчание было слишком обиженным, но я был на самом деле расстроен.
– Он же это из-за тебя делает!
– Сбегает? Ну-ну.
– Гарри, ты идиот.
Кажется, он слишком много общался со Снейпом.
– Спасибо, – я хотел уйти, но Невилл схватил меня за руку и дернул.
– Прекрати, – сказал он тихим, но твердым голосом, – или отпусти его, или сделай что-нибудь! Ему же плохо!
– Гуманист, – фыркнул я, – тебе легко говорить!
– Идиот, – повторил Невилл.
– Знаешь, – я поправил снова сползшие на нос очки, – а давай местами поменяемся? Мне все равно, что там напишут в «Пророке», я хочу… так.
– Хорошо, – он и не думал возражать, – сейчас постель притащу.

~/*\~/*\~/*\~

Через пять минут я сидел у постели Снейпа и пытался снять с него Silencio, которое было наложено каким-то хитрым способом – Finite Incatatem не помогал. Профессор смешно дергался и пытался мычать. Я вспомнил латынь и уроки чар, и Finite Incatatem Maxima сработало.
Северус открыл рот и выматерился настолько красиво, что я аж заслушался.
– Пожалуйста, – сказал я, – не стоит благодарности.
– Сними с меня эту тряпку! – потребовал он.
– Нет уж. Ты сбежишь, а мне потом с аврорами объясняться. Не сниму.
– Поттер!
– Неа, – я заложил ногу на ногу, а руки на груди, и сделал вид, что мне страшно интересны книги в шкафу.
Он не выдержал первым:
– Поттер, хуже будет!
– Это вряд ли.
– Сейчас начнется, ты не понимаешь?
– Что начнется?
– Магия вернулась! Наши призраки скоро появятся, и они будут куда сильнее, чем Кровавый барон – одним холодом не ограничатся!
– Откуда ты знаешь?
– Мерлин! – выплюнул он. – Неужели непонятно? Они здешнюю магию в себя впитывали, и если все вернулось, то они напились… или наелись – называй, как хочешь! И вернутся!
– То есть если ты останешься связанным, то будешь беззащитен и не сможешь защищаться?
– Да!
– И именно из-за огромного желания сражаться ты хотел отсюда сбежать?
– Поттер!
– У меня имя есть!
– Развяжи меня!
Я его развязал.
А потом выключил свет, расстелил постель и лег, на всякий случай не пряча палочку – вдруг он был прав?
Спать не хотелось совершенно, потому что Северус был рядом, а обида никуда не делась и мешала расслабиться.
Я лежал с закрытыми глазами, а в голову лезла разная чушь – как мы будем сражаться, если Снейп прав, и Упивающиеся снова станут живыми, и почему именно я, и стоит ли звать на помощь Рона с Гермионой, если они до сих пор не оправились после битвы.
А потом моя кровать прогнулась под весом чужого тела (как он умудряется передвигаться настолько бесшумно? – ума не приложу), а на мой лоб опустилась прохладная рука.
– Гарри, – шепнул Снейп, – прости.
Глаза открывать не хотелось – его ладонь была просто создана для моего лба, и прощать мне его было не за что.
– Гарри…
– Что? – выдохнул я.
– Мне очень сложно… Но я не хочу, чтобы ты думал, что мне плевать. Просто я был… расстроен.
– Скорее, разъярен.
– Пускай.
Снейп хотел убрать руку, но я схватил ее и прижался губами к его запястью. Он дернулся и застыл, как греческая статуя. А потом выдернул кисть и сказал, что я сам не понимаю, что творю.
– Понимаю, – сказал я и, схватив его за рубашку, потянул на себя.
Должно было выйти красиво, но вышло немного болезненно, когда он заехал локтем мне под ребра.
Я нащупал его голову и неловко, но с каким-то шальным безрассудством, потянулся к его губам. Этот поцелуй был ожидаемым и не шокировал, как тот, первый. Северус даже пытался отстраниться, но я не отпускал – тянулся к нему, хватался руками за его длинные руки, за костлявые плечи, за шею и лез языком ему в рот, надеясь, что вот именно сейчас пойму – этого я хотел или просто кого-то, кому я нужен. И в какой-то момент Снейп перестал сопротивляться – открыл рот и впустил меня внутрь, целуя в ответ, так нежно, а потом сгреб меня в охапку и прижал к кровати всем весом.
– Гарри, – снова сказал он, – не нужно.
– Ты же хочешь! – горячо возразил я. – Я вижу!
– Тебе не нужно, – сказал он. – У тебя вся жизнь впереди.
– У тебя тоже… Ты мне отказываешь?
– Не отказываю!
Удивительно, но мне было приятно чувствовать на себе его вес и все его выпирающие кости – мы сложились, как две половинки тех идиотских сердечек, которые влюбленные разламывают на Валентинов день.
– Тогда почему?
– Не хочу, чтобы через месяц ты решил, что ошибся. А ты ошибаешься. Наверное, я зря тогда сказал, что предпочитаю мужчин.
Я молчал, потому что не знал, что сказать. Когда-то мне уже отказывали, но Чо была девушкой, а не мужчиной в два раза старше.
– Отпусти, – сказал Северус, – никуда я не денусь.
Я решил, что уговаривать его или снова целовать будет глупо, потому подвинулся и откинул одеяло.
– Поспишь со мной?
Он покряхтел для приличия, а потом лег на бок и обнял меня. В этом не было никакого подтекста – только забота и нежность.
Когда мы уже засыпали, началось то, о чем Снейп говорил – двери сорвало с петель мощным заклятием, и в палату ворвалось двое. Они остались призраками – свет проходил сквозь их тела, но настолько плотных привидений я еще не видел.
– Гарри Поттер, – сказал Мальсибер, – какая приятная встреча.
И метнул в меня Incarcerous и Obscura. Я даже встать не мог, лежал, беспомощный, как новорожденный щенок, и слушал, как Снейп бросается заклинаниями.
Начало второй финальной битвы я пролежал в постели.
А потом услышал крик « Не смей, ты, сука!» и вдохнул характерный запах озона – кто-то воспользовался Авадой. Попало, наверное, в меня – я почувствовал резкую боль в груди и потерял сознание.

 Отправлено: 08.10.08 12:09. Заголовок: 9. О призраках, нужн..

9. О призраках, нужных заклинаниях и письмах

Я открыл глаза.
В палате было темно, хоть глаз выколи. Встав и попытавшись наощупь добраться до выключателя – идиотские больничные декораторы – я споткнулся обо что-то относительно мягкое и упал. Это был Снейп – больше ни у кого нет таких волос, и никто не пахнет… так.
Я смог зажечь «Lumos», нашел выключатель и подбежал к профессору.
Он лежал, раскинув руки, будто в полете, бледный, с серым лицом, и не дышал.
Все, что я до того считал ужасом, оказалось легкой тренировкой для подготовки к этому зрелищу. Потому что такого кошмара я не испытывал никогда. Я видел мертвых после Битвы, видел смерть Сириуса, мертвого Фреда, школьников. Но я не был готов к его второй смерти. Это было несправедливо, потому что я только его обрел, и сразу… Я заорал «Ennervate!» и взмахнул палочкой – раз, второй. Мною двигал чистый эгоизм, все остальное отошло на задний план. Я не мог его потерять сейчас, только не так, только не в Мунго, где море колдомедиков и лекарств, не после того, как он поцеловал меня! Я орал снова и снова, хлестал его по щекам, тряс за плечи и снова орал. Когда Северус очнулся, я уже был в истерике. Впервые в жизни.
– Поттер, – прохрипел он, – что с вами?
– Мы на «ты», – я почти всхлипнул и упал ему на грудь, зарываясь в его шею носом и прижимаясь всем телом, чтобы ощутить, что он – живой. – Как ты мог умереть?.. Ублюдок!
Очень хотелось зареветь, как в детстве.
– Это был всего лишь «Stupefy» и еще какое-то заклятие, с которым я не знаком, – голос Снейпа был еле слышен – видимо, ему повредило связки. – Я не умирал. А вот тебе досталась «Avada». Ты, – он запустил растопыренные пальцы в мои волосы, – ты в самом деле... из-за меня переживал?
– А так сложно в это поверить? – я отстранился, отвернулся и попытался взять себя в руки.
Я внезапно, после нескольких недель будто в тумане, почувствовал себя проснувшимся, ожившим – живым. Будто с моих чувств сдернули пелену, и я мог ощущать все одновременно. Возможно, так на меня повлияла псевдосмерть профессора, может, заклятье. Тогда я не думал, а чувствовал.
Больше не хотелось спать, я был бодрым, злым и довольным от того, что Снейп жив; голова не болела; во рту ощущался привкус железа; глаза пощипывало от слез; мир обрел краски, я видел и красные стены, и белый, теперь грязный, ковер, и полопавшиеся сосуды в глазах Северуса; шею царапала бирка на воротнике ночной рубашки; царапина на щеке саднила, а синяк над коленом болел, как и ступня левой ноги; за дверью слышались крики и грохот, а за окном – уличный шум и возмущение сов. Чувства накатили волной и схлынули, а у меня было ощущение, будто я был пьян и вдруг резко протрезвел. Ничего неприятного, только ясное сознание того, что я наконец пришел в себя.
– Поттер, – он неловко погладил меня по голове, осторожно отодвинулся и сел. – Я в порядке.
– Вижу, – я криво улыбнулся, отвернувшись.
– Неужели это в самом деле из-за меня? – спросил он минуту спустя. Посмотреть ему в глаза оказалось крайне сложно.
– Да, – сказал я, снова повернув голову к окну.
– Спасибо, – Снейп еще раз погладил меня по голове, а я сжал руки в кулаки, чтобы не броситься ему на шею. Его слов накануне было вполне достаточно, чтобы я понял, что мне ничего не светит.
Грохот за стенкой очень удачно отвлек меня от неподобающих мыслей.
– Там, – я кивнул в сторону двери, – еще дерутся. Может, стоит помочь?
– Тебе мало?
Я осмелился взглянуть на Северуса и увидел на его лице неприкрытую тревогу.
– Ты же понимаешь, что я… должен.
– Пойдем, – сказал он, поднялся на ноги и покачнулся. Я успел его подхватить.
Мы снова сидели на полу, прижавшись друг к другу.
– Э-э, – промямлил я, – тебе явно не стоит.
– Поттер! – фыркнул он и замолчал.
Ясное дело – решать за него я не мог, это даже не стоило озвучивать.
– Ладно, – я все-таки встал и протянул руку, – если ты считаешь, что можешь…
– Мерлин, тебя даже третья в жизни «Avada» не взяла, а ты и сейчас не задумываешься о том, что…
Я пошел к двери.
Зная умение профессора убеждать, слушать его было попросту опасно, а отсиживаться в палате я не мог. Он, по всей видимости, тоже, потому что вышел следом.

~/*\~/*\~/*\~

В коридоре кипела бойня. Воздух искрил от разноцветных линий и вспышек заклятий, живые и призраки смешались в огромную толпу, и живых было куда больше: не только больные и колдомедики, а и авроры, гражданские, и даже несколько эльфов. В углу возле поста медсестры мелькнула рыжая голова, и я, поправив очки, узнал Рона, который теснил Мальсибера, отражая одно заклятие за другим. Помфри отбивался сразу от двоих, а Невилла зажала в углу Беллатрис Лестранг, в спину которой без устали палили оба старших Лонгботтома.
Я повернул голову и удивился, увидев Локхарта, но вспомнил о чудесном исцелении родителей Невилла и понял, что с Локхартом вполне могло случиться такое же чудесное исцеление. Он махал палочкой, как мечом – не проклиная, а просто отмахиваясь, а на красивом лице застыл первобытный ужас. Некоторые люди не меняются.
Первым порывом было начать швыряться заклятиями, но, пронаблюдав еще секунд двадцать и ощущая, как дыхание Северуса щекочет мою шею (это отвлекало), я понял, что живые терпят поражение. Да, проклятия призраков действовали недолго и существенного вреда не причиняли, но единственное, что получалось у людей и эльфов – это заставить призраков на мгновение замереть.
Я повернулся к Снейпу и вопросительно приподнял брови.
– Я не знаю, – сказал он, глядя в сторону Муди, – я понятия не имею, как остановить такую толпу полумертвых… Поттер, пригнись!
Я успел присесть, и знакомый зеленый луч врезался в двери над моей головой.
– Четвертая, – в голосе Северуса слышалось восхищение, – ты действительно Избранный!
Мне было страшно. Не так, как во время Битвы, не так, как в плену у Малфоев, но все же – я боялся. Ладони стали влажными, и я вытер их о ткань рубашки.
А Северус, похоже, был как раз на своем месте: не нервничал, спокойно обозревал коридор и даже что-то хмыкал, будто обсуждал с самим собой какой-то важный вопрос.
Я разозлился.
Еще сильнее – когда Грейбэк окатил меня потоком воды при помощи «Aguamenti». Вода тут же испарилась облачком сизого пара, а я стоял и хлопал глазами, не в состоянии понять логику оборотня.
– Изыди, – сказал Северус, глядя через мое плечо на бывшего соратника, – а то похороню рядом с Люпином.
То ли угроза профессора, то ли ударившее ему в спину заклятие одного из колдомедиков, подействовали, и Грейбэк потрусил на подмогу Лестрангам.
– Люпин бы нам пригодился, – сказал я, вспомнив помощь близких в ночь Битвы.
– Он в раю, – Северус сказал это так, что у меня и тени сомнения не возникло в справедливости данного утверждения, – как и прочие. А эти, – он махнул подбородком, и по моей щеке скользнула прядь его волос, – не хотят в преисподнюю, потому до сих пор здесь.
– Stupefy, – выкрикнул я, когда к нам подбежал какой-то незнакомый призрак с ужасно некрасивым злобным лицом.
Северус вдогонку приложил его «Incarcerous», и полупрозрачный мужик застыл, дико вращая глазами на расстоянии нескольких дюймов от моего лица. Это было неприятно.
– Нужно что-то делать, – сказал я Северусу.
– Считаешь, что справишься с теми, кого не может побороть отряд обученных авроров?
– Ну, попробовать стоит, – я вытащил палочку и начал перебирать заученные слова: «уйди», «пропади», «добро», «улети» – все, что в голову приходило. Профессор даже не хмыкал, но и помочь не спешил, а я терял надежду, понимая, что ни одно из свежепридуманных заклятий не срабатывает.
А потом меня осенило. Я вспомнил слова Ника, сказанные им после гибели Сириуса, уроки по Защите, на которых Снейп рассказывал о разнице между призраками и инфери, уроки в воскресной школе, куда меня заставляла ходить тетя Петуния, чтобы у Дадли была компания, и постепенно прозревал.
Северус вцепился мне в плечи, сжимая так, что остались синяки, когда после того, как я произнес «Condonarus»*, из палочки вылетел сноп светло-голубого света. Удержать палочку, которая творила такую магию, оказалось очень сложно: она вибрировала, раскалилась до того, что руки обожгло, тянула куда-то вперед, а я стоял, схватив ее обеими руками, и надеялся, что удержу.
Люди остались на своих местах, а призраков голубым светом согнало в кучу посреди отделения, где они жались друг к другу и пытались убрать этот ослепляющий свет. У них не получалось.
Палочка вдруг успокоилась и снова стала просто палочкой, приятно греющей ладонь.
Свет вокруг бывших Упивающихся сжался в кольцо и сужался, заставляя призраков становиться прозрачнее и тоньше, и, когда диаметр окружности стал меньше метра, на их месте образовался столб, брызжущий голубыми искрами, он ударил в потолок, на несколько секунд ослепив меня, потом погас, и призраков не стало.
Северус сказал мне на ухо, что больше не считает меня идиотом, а потом люди повернулись и стали смотреть в нашу сторону, некоторые захлопали в ладоши, пара авроров направились ко мне с явным намерением поздравить с очередной победой. Рон махал мне обеими руками и улюлюкал от сестринского поста.
Я чудом вывернулся из профессорских пальцев, отодвинулся и забежал в комнату.
Не знаю, что мной двигало в тот момент. Похоже, тот самый здравый смысл, который, как считал профессор, у меня отсутствует.
Я собрал вещи, решив оставшиеся в соседней комнате подарить больнице, написал короткую записку Снейпу, и, как был – в рубашке и тапочках, аппарировал на площадь Гриммо.
____________________________
* «прощать» + суффикс.

~/*\~/*\~/*\~

– Кричер! – заорал я, колотя по двери кулаками. – Открой!
Спустя минуту, когда меня уже во всех деталях рассмотрел один проходивший мимо маггл, эльф распахнул двери и уставился на меня своими огромными глазищами.
– Хозяин ушел из плохого места?
– Ушел, – буркнул я и ввалился внутрь.
Я послал эльфа с запиской в Нору и завалился спать.
Следующие два дня я отсыпался и отдыхал, а Кричер поил меня какими-то отварами, причитая о том, что я совершенно себя не берегу и расходую свою магию почем зря. Не думал, что такое когда-нибудь случится, но в эти моменты Кричер напоминал мне миссис Уизли.
Однако после двух суток такой заботы я чувствовал себя просто прекрасно.

~/*\~/*\~/*\~

Проснувшись, позавтракав и напялив на себя старые шмотки Дадли, я аппарировал в Нору.
Гермиона и Рон поначалу чуть меня не убили за то, что я умудрился исчезнуть в самый неподходящий момент, но потом затискали и, краснея, рассказали о том, что обручились.
Я их поздравил, выслушал длинный и подробный рассказ о том, что они предпринимали для того, чтобы всех нас вытащить, рассказал свою историю, опустив некоторые подробности, а потом поднялся в комнату к Джинни.
Она немного похудела и выглядела встревоженной.
Сложнее всего оказалось начать, но уже на второй минуте моих путаных объяснений о том, что я пока не готов, оборвала меня и сказала, что готова ждать и что решать, как всегда, мне.
Я смотрел на ее красивое лицо, на ее губы и пытался откопать внутри хоть какое-нибудь чувство, похожее на то, что я испытывал, находясь рядом со Снейпом. Увы – не было ничего, кроме огромной благодарности и желания защитить.
Я ее не любил и даже не хотел.
Это не стало откровением, но было немного стыдно за то, что не оправдал ее ожиданий.
Когда я залепетал о том, что она обязательно кого-то найдет, Джинни меня перебила:
– Хватит меня жалеть, Гарри. Я в порядке, честно.
Я побрел в свою комнату собирать вещи.
Миссис Уизли принялась меня отчитывать за все сразу, когда застала на пороге дома, но я был не в том настроении, чтобы оправдываться.
– Мне восемнадцать, я взрослый, у меня есть дом, есть деньги и есть эльф. Пора жить отдельно.
Молли всплеснула руками.
– Но ведь ты так исхудал! Кто будет тебе готовить? Стирать? Кто будет за тобой присматривать? Этот мерзкий эльф умеет только пакостить и брюзжать!
– Кричер справится, миссис Уизли, – я стоял на своем, повторяя одно и то же, пока ей не надоело, и, попрощавшись со всеми обитателями Норы и пообещав писать, переместился по каминной сети в дом Блэков.

~/*\~/*\~/*\~

Стол в гостиной был завален письмами, их были сотни.
Кричер стоял рядом и хлопал ушами.
– Это все мне?
– Да, хозяин, – эльф протянул руку, в которой было три конверта ярко-красного цвета, – старый Кричер осмелился рассортировать письма на важные и те, которые хозяину читать не стоит. Уничтожил десять вопиллеров и семьдесят три поющих письма.
– Спасибо, – я хмыкнул: сортировка по цвету была оригинальным, но действенным способом. Остальные действительно могли подождать.
В одном конверте оказалось уведомление о награждении меня Орденом Мерлина второй степени и приглашение в Министерство, во втором – требование гоблинов Гринготтса явиться для вступления в права наследника состояний Блэков и Поттеров, в третьем – аттестат по ЖАБА, в котором были только «П».
Аттестат я порвал, после чего переоделся в более-менее приличную одежду, наложил чары иллюзии, изменив внешность, и аппарировал в Косой переулок.

 Отправлено: 08.10.08 12:09. Заголовок: 10. О деньгах, вечно..

10. О деньгах, вечной правоте и идиотах

На входе в Гринготтс я потоптался, вспоминая свой последний визит сюда, но решив, что чары иллюзии меня скроют хотя бы от людей, вошел.
Гоблин у стойки, над которой горела красная надпись «Только Очень Важные Вопросы», нахмурил и без того морщинистый лоб и сказал:
– Здравствуйте, мистер Поттер. Меня зовут Грипрок. Я родственник Грипхука.
Не только эльфийская магия отличалась от человеческой – гоблины тоже кое-что умели. Мне стало не по себе.
– Здравствуйте. Мне пришло письмо, вот, – я протянул пергамент, но гоблин отмахнулся.
– Я знаю, о чем там речь, – он слез с постамента и вытащил из ящика, которых в этом столе было множество, золотой ключ.
– Э-э, – промямлил я, – а как насчет того, что я… ну… тогда, с драконом?
– Министерство все компенсировало, – он продолжал хмуриться, – но я уполномочен вас попросить переместить ваши средства в другой банк.
– Но…
-…мы переведем все в фунты или любую другую человеческую валюту.
– Хорошо, – сказал я, решив, что дешево отделался. – А сейчас мы поедем к сейфам?
– Нет, – гоблин махнул рукой, приглашая идти за ним.
Пройдя несколько длинных галерей со множеством комнат, мы оказались у массивной двери со старым, покрытым пылью и паутиной, механизмом.
Грипрок снял с шеи бронзовый ключ и вставил в замок.
Шестеренки пришли в движение, механизм заскрипел настолько пронзительно, что я прикрыл уши, и дверь медленно отъехала в сторону.
Комната была очень маленькой, но бесконечно высокой. Потолок я не увидел. Казалось, что мы находимся в узком и очень глубоком колодце. Все пространство занимали небольшие ящики с номерами на металлических дощечках.
Гоблин пробормотал какое-то заклинание, и сверху прямо ему в руки спикировал один из ящиков, замок у которого оказался внутри.
– Это сейфы, – пробормотал Грипрок, глядя на мое удивленное лицо, – здесь мы храним важные документы.
Он вставил золотой ключ и открыл сейф.
На бумагах, по всей видимости, было уменьшающее заклинание, потому что, как только металлическая крышка откинулась, едва не ударив меня по лбу, из ящика принялась расти стопка документов.
Она распухала и увеличивалась, пока не стала размером с гоблина, который едва удерживал ящик.
Я хотел помочь, но Грипрок отмахнулся.
– Мы сильнее людей, – он поставил ящик на пол и взял верхнюю бумагу. – «Засим мы, Сигнус Блэк и Виолетта Блэк, утверждаем, что оставляем все принадлежащие нам угодья, денежные средства, домашних животных и эльфов…»
– …простите, – перебил я его, – вы собираетесь зачитывать все?
– Да. Так положено.
– Но ведь тут на несколько лет чтения!
– Такова процедура.
– А можно ее как-то упростить?
– Можно, – он выглядел разозленным, но явно предвкушал нечто приятное, – это будет стоить… тысяча сто тридцать два галеона и пять сиклей.
– Я согласен, – выпалил я.
– И что вы хотите узнать?
Никогда не устану удивляться волшебным существам.
– В письме было что-то о наследстве. Заодно хотелось бы понять, почему сейчас, а не год назад, когда мне исполнилось семнадцать.
– И чему учат в этих школах? – пробурчал Грипрок. – Вы можете владеть средствами с рождения, но распоряжаться недвижимым имуществом – только с восемнадцати лет. Досадное попустительство, однако нас обязывает Министерство, и…
-…а можно побыстрее?
– Да, – он выудил из стопки лист и протянул мне. – Здесь список того, чем вы владеете. Бумаги, если они вам понадобятся для продажи либо других сделок, я выдам на выходе.
– Я еще даже не знаю, что в нем!
– Тогда читайте, и побыстрее!
Хоть где-то в магическом мире от меня старались поскорее избавиться, а не разорвать на сувениры.
Я просмотрел список, и глаза полезли на лоб. Оказывается, у бабушки и дедушки Поттеров был дом в Лондоне, а у Блэков – несколько зданий по всей стране и шале во Франции. А у Сириуса, оказалось, была собственная квартира, в которой он жил после окончания школы. Это не считая галеонов в количестве много большем, чем я думал. Мое наследство было едва ли меньшим, чем у Малфоя.
– Почему я не знал об этом раньше?
– Вы не спрашивали. Так вы идете за бумагами?
– Да, – сказал я, – но забирать не буду, просто запишите мне адреса и выдайте фунты. Пожалуйста.
Грипрок снова закрыл сейф и почти вытолкнул меня из комнаты.

~/*\~/*\~/*\~

Я купил несколько мантий в Косом переулке, стопку газет и аппарировал на Гриммо.
Кричер ждал меня с обедом, его тощее тело было перевязано белой наволочкой.
– У нас праздник? – спросил я, присаживаясь и расправляя салфетку на коленях.
– Хозяин получил бумаги?
– Да, – сказал я, – а это принято отмечать?
Глиняная супница распространяла по кухне такой убийственный аромат мяса и специй, что у меня внезапно проснулся аппетит.
– Нет. Но бедный Кричер, всеми позабытый и брошенный эльф, мечтает на закате жизни снова побывать в домике на побережье, где всегда тепло, если хозяин соблаговолит.
Я пообещал ему, что мы обязательно туда съездим, как только я решу, чем буду заниматься дальше.

После обеда я прогулялся по окружающим Гриммо улочкам. Неподалеку оказалось небольшое маггловское кафе, довольно уютное, за углом – ночной клуб, куда я твердо решил сходить и посмотреть, за что их так любят, и почему тетя Петуния отказывалась отпускать в клубы Дадли.
Я купил новые очки, отказавшись от контактных линз и ткнув пальцем в первую попавшуюся оправу. Она оказалась с круглыми окулярами.
В магазине мужской одежды мой кошелек изрядно облегчили, но я полностью обновил гардероб, от галстука до носков с ромбиками. Выбирая костюм за костюмом и выслушивая комплименты от продавцов, я думал не о том, что смогу появиться в этой одежде в Министерстве или на встрече однокурсников, а о том, что наверняка понравлюсь Северусу, если буду не в ночной рубашке, а в тройке и с бабочкой.
Все было прекрасно: погода, улыбающиеся люди, будущее. Но мне повсюду мерещился Северус. Любой черноволосый мужчина в темной одежде напоминал профессора, чужие руки, губы, глаза напоминали о нем, низкий голос продавца заставил вздрогнуть.
Это походило на одержимость.
Я вернулся домой, уменьшил и побросал нужные вещи в сумку, попросил Кричера никому не говорить, где я, пообещал его вызвать при первой возможности и отправился на поиски квартиры Сириуса.
Пешком, чтобы меня точно не смогли отследить.
Поиски заняли два часа, а сама квартира оказалась в нескольких кварталах от Гриммо. Сириус не так ненавидел своих родителей, как озвучивал это всем благодарным слушателям.
Впрочем, я его понимал.
Квартира была крошечной: одна комната, ванная и совсем небольшая кухня, но это была квартира Сириуса, здесь все было его и напоминало о нем, от набора из четырех чашек с прозвищами Мародеров до стопки журналов о мотоциклах на столе. Даже диван глубокого бордового цвета, который смотрелся здесь неуместной деталью интерьера, был именно его диваном.
Мне было приятно просматривать счета, на которых стояла фамилия Сириуса и разбираться с тем, как включить вентили для подачи воды и его старенький магнитофон.
Я прогулялся по улице, стараясь думать о крестном, а не о Северусе, и представлял его вернувшимся с работы, уставшим, но довольным, как он покупает хлеб в магазине на углу, а по выходным пьет пиво в пабе. Это успокаивало.
А потом я забрел в книжный магазин, и руки сами потянулись к запечатанным в бумажные пакеты журналам, расставленным на стойке с надписью «Для взрослых». Я был краснее помидора, расплачиваясь за них, а продавец умудрился мне всучить еще и книгу для сомневающихся в своей ориентации.
Спустя два дня я уже знал, что если я не гей, то совершенно точно бисексуал, что мне нравятся исключительно худые и темноволосые, и что пять оргазмов за день – не предел.
Природа брала свое.

~/*\~/*\~/*\~

Ощущение свободы и вседозволенности быстро надоело, пришлось думать о том, чем заниматься дальше в жизни. Ясно, что меня бы приняли на (почти) любую должность без аттестата, но после изучения латыни я понял, что учеба может быть и в удовольствие, вопрос только в моем к ней отношении. Я решил навестить Хогвартс и поговорить с профессором Макгонагалл о том, как бы мне сдать ЖАБА, не проживая в школе, чтобы не учиться с теми, кто на год младше. Я обменялся с Гермионой парой писем, мы договорились встречаться по выходным и обсуждать пройденное за неделю. Вообще Гермиона была в полном восторге от моей идеи и половину страницы одного из свитков посвятила рассказу о том, как гордится тем, что я вырос. Рон еще думал, стоит ли ему учиться – Джорджу в магазине не помешали бы лишние руки.
Кричер несколько раз приносил мне присланные на адрес Гриммо, 12 письма, большую часть из которых я вернул, не читая, а немногочисленные ответные попросил эльфа отправить из дома, чтобы меня не смогли отследить.
Прошло всего несколько дней после моего побега из Мунго, а казалось, что намного больше.
Я не знал, чем себя занять, потому или гулял по улицам, или лежал в кровати, развлекаясь сменой цвета стен и нанесением пошлейших надписей на потолок при помощи палочки.
И в один из дней, когда тоска стала почти невыносимой, в двери позвонили.
Меня передернуло.
Квартира была в обычном доме в недорогом районе, волшебников здесь не было, но и гостей-магглов у меня быть не могло.
Я распахнул двери и застыл.
Северус за какую-то неделю очень изменился: вернул прежний сероватый цвет лица, мешки под глазами и грязные волосы, а черная мантия напоминала о Хогвартсе и Битве. Я уже успел привыкнуть к больничным рубашкам, потому то ощущение близости и доверия, которое возникло в Мунго, в этот момент казалось обманчивым.
Но я все равно хотел его до одури.
– Проходи… те.
– Мы на «ты», – сказал он, обошел меня и прошел в комнату.
– Я рад тебя видеть, – сказал я и оперся о дверь. – Прости, что так… ушел.
Я готов был лепетать множество глупостей, только бы он побыл здесь подольше. А надежда, что визит Снейпа неслучаен, росла и крепла. Хотя для описания моего состояния больше всего подошло бы слово «смятение».
Он развернулся одним резким движением и уставился в мои глаза своими, и в них сейчас не было ни капли той заботы, на которую я рассчитывал.
– Поттер, – он выудил из кармана два измятых клочка бумаги и протянул мне, – я пришел, чтобы передать тебе это.
Одна оказалась выпиской из Мунго со счетом за лечение, вторая – моей запиской.
– Спасибо, – сказал я, все еще надеясь услышать, что это – только повод.
– И что это значит?
– Ты о чем? – я не сводил глаз с его рта и с трудом соображал.
– О записке, – Северус отвернулся, посмотрел на окно, будто там было, на что смотреть, и снова на меня, – что значат эти слова?
– А что? – не понимал я.
– «Мне надоело чрезмерное внимание, потому я лучше сменю обстановку», – процитировал он. Судя по виду бумаги, она была прочитана раз сто или к ней те же сто раз применили «Reparo».
– И что? Ты ведь всегда говорил, что…
-…если тебе что-то не нравилось в моем поведении, то ты мог озвучить!
– А… При чем тут ты?
– Как это «при чем»? – он приподнял брови.
– Ты… – я запнулся, поскольку хотелось засмеяться и броситься на него с кулаками одновременно. – Ты решил, что это – о тебе?
Он кивнул, ожидая продолжения.
– О, черт! – сформулировать мысль было сложно. – Ты всегда говорил, что я ищу славы и признания, но на самом деле…
-…я так не считаю!
– Будем перебивать друг друга, или ты меня выслушаешь?
– Говори.
Глядя на его чересчур серьезное выражение лица, я все-таки улыбнулся.
– Я хотел сбежать от той толпы, которая была в коридоре. Мне хватило недели после Битвы, когда каждый встречный волшебник пытался меня коснуться и выразить признательность. Это бесит! Я надеялся, что уж кто-кто, а ты должен понимать, что я имею в виду!
– Э… – видеть Снейпа, которому нечего сказать, дорогого стоило.
Я поднял руку, чтобы убрать упавший ему на глаза локон, но не осмелился и спрятал ее в карман, на случай, если снова захочется сделать что-либо неуместное.
– Хочу сказать, – Северус откашлялся, – что я был не прав и приношу извинения. Мне пора.
Он стал рядом, ожидая, что я открою двери.
– А поговорить не хочешь? – отпускать его я не собирался. По крайней мере, не так быстро.
– О чем?
– Ты считаешь, что нам нечего обсуждать?
Он опустил голову так, что волосы свесились ему на лицо, потом резко поднял голову и сделал шаг ко мне, почти прижимаясь, но оставаясь на расстоянии какого-то дюйма. Это очень нервировало.
– Хочешь поговорить о… призраках?
– Хотя бы.
– А тебе что-то непонятно?
– Может, присядем? – голос слегка срывался, потому что сердце переместилось из груди куда-то в живот, а тело меня почти не слушалось.
Я думал, что станет легче, но нет – стоило Северусу приблизиться, как я готов был начать лепетать, как младенец.
Он кивнул и присел на сложенный диван, который оказался удивительно маленьким для двоих – сидя рядом, я почти касался его бедром.
– Я понял почти все, но не понял сути, – сказал я после паузы.
– Прекрасное изложение своих умозаключений, – сказал профессор, рассматривая свои руки, лежащие на коленях.
– Я не понял, почему именно Мунго, почему они там собрались, почему магия пропала и… почти ничего на самом деле.
Северус вздохнул и повернул голову в мою сторону.
– У меня нет однозначных ответов на эти вопросы, я могу только предполагать, но… Магия пропала, поскольку они постепенно обретали силу. Я пару дней провел в библиотеке Хогвартса, когда меня не таскали на допросы в Министерство, потому думаю, что дело в Темных искусствах.
– Тебя вызывали на допросы? – я был возмущен. Все его предположения о том, что придется давать отчет и даже, возможно, отвечать в Визенгамоте, я списывал на профессорскую подозрительность, но он оказался прав. – И Кингсли это допустил?
– Он и вызывал, – Северус прервал поток моих возмущений одним взмахом руки, – все нормально, Кингсли все уладил. Были некоторые трения, но мы договорились.
– Взятка?
Он хмыкнул – редкое проявление веселья.
– Нет, работа на Аврорат. Буду консультантом… Считай – буду сдавать бывших соратников поименно, а потом присутствовать на допросах.
– Не противно?
– Противно, но это сделка. За все нужно платить… Вернемся к вопросу о привидениях?
Я кивнул.
– Мунго они выбрали не из-за тебя… как мне кажется. Хотя поначалу мне эта версия казалась наиболее подходящей. Как это ни смешно, дело в Муди.
– Он их призвал? Помогал им?
Северус хмыкнул еще громче.
– Мерлин, нет, разумеется! Просто Муди за последние тридцать лет убил стольких Упивающихся и стольким поспособствовал побыстрее покинуть этот бренный мир, что они решили мучить его кошмарами или чем-то вроде. Но Муди все нипочем. Снов ему почти не досталось. И, – Северус снял с брюк несуществующую пылинку, – дело в том, что ни одного из них он не боялся. А пугать человека, которого невозможно довести до паники – неинтересно.
– А я? И ты?
– Мы просто оказались ко столу. Думаю, благодаря нам с тобой у Беллы было несколько приятных минут. Одни сны с разрезанными животами и кровью в постели уже сами по себе были неплохим развлечением. Я думаю, что они не планировали нападать и бороться, только отомстить. Но наша милая компания несколько изменила их планы. И.. спасибо тебе.
– Да я-то что… – он смущал меня куда больше, чем любой другой человек.
– Ты сделал то, чего не смогли остальные, в том числе и я.
– А моя болезнь?
– Думаю, что это тоже дело рук привидений, но утверждать не могу. Можем одолжить у Трелони хрустальный шар и пообщаться с кем-нибудь из усопших, уточнить.
Я фыркнул и сказал, что беру самоотвод.
– Еще что-нибудь?
Я знал, что если скажу «нет», то он уйдет.
– Родители Невилла и Локхарт в порядке?
– Да, – он кивнул, – по сути, призраки не сделали ничего достаточно наказуемого. Но благодаря отсутствию магии множество людей излечилось от давних проклятий, а колдомедики признали, что некоторые вещи им неподвластны. Помфри сейчас бегает по Министерству и хлопочет о том, чтобы создать отдел по изучению возможности лечения проклятий чем-то подобным. Целый четвертый этаж, где лечат проклятых, целиком излечился. В Мунго почти никого нет, поскольку все магические болезни у людей прошли сами собой. В том числе и те, которые считались неизлечимыми. Ты разве не читаешь «Пророк»?
– Неа, – я сложил ладони в замочек и пытался придумать подходящие вопросы, чтобы задержать его подольше, но в голову ничего не приходило. – Спасибо, что зашел и… вообще.
Он повернул голову ко мне, я – к нему.
– Я искал тебя четыре дня, к слову сказать, – и снова этот рот. Я облизнулся и протянул руку, чтобы поправить очки, но Северус перехватил ее в воздухе. – И с трудом нашел.
– Я не думал, что ты будешь меня искать.
Мой взгляд лихорадочно метался от его губ к глазам и обратно.
– Ты хочешь что-то сказать? – он продолжал держать мою руку, его дыхание слегка сбилось, а губы подрагивали.
Спросить о его любви к маме было несложно. А вот сказать то, что я действительно хотел – ужасно, невероятно трудно.
Я пару раз попытался начать, выдавил из себя «э-э-э» и «м-м-м», а потом выпалил:
– Ятебяхочу!
Северус отпустил мою руку, и я тут же отвернулся и спрятал лицо в ладонях. Это было стыдно – так просить, не рассчитывая ни на что, только потому, что нужно было избавиться от недосказанности.
И пусть бы он меня послал.
А потом на мою спину опустилась рука и провела линию от шеи до поясницы. И жест был слишком интимным для просто дружеского.
– Поттер… Поттер, иди сюда.
Я повернул голову, и через секунду оказался лежащим на диване, целующимся со Снейпом и с его руками под футболкой
Это был яростный и жадный поцелуй: никакой нежности, сплошная страсть и желание.
Он шарил руками по моей груди, а у меня перехватывало дыхание от такого напора и радости того, что он все-таки хочет меня и что у нас может случиться секс. Пусть даже только один раз.
Северус облизывал мои губы, проталкивал язык мне в рот и давил всем весом, вжимаясь в мой пах своим, а я обхватил его руками и ногами и надеялся, что это продлится подольше.
От ощущения твердости в его брюках я застонал, и Северус тут же отстранился, как от удара.
– Что? Что не так? – я отказывался выпускать из пальцев ткань его мантии, опасаясь, что он попросту сбежит.
– Сначала я хочу кое-что сказать, – он сел между моих ног, и я приготовился к наверняка неприятному разговору. Второй раз, черт бы его побрал! – Кое-что важное.
– Да? – я продолжал бессознательно поглаживать его колени.
– Я и сейчас считаю, что у тебя временное помутнение рассудка и что не подхожу тебе, – он прервал возражения на полуслове, приложив палец к моим губам, – тсс. Сейчас я говорю… Я не хотел тебя в школе, у меня никогда не возникало подобных мыслей до того, как… как я тебя поцеловал.
– Ммм? – думаю, Северус понял мой вопрос, потому что объяснил:
– Поцеловал просто для того, чтобы увидеть твою реакцию. Не хочу, чтобы ты считал меня старым педофилом.
– Ты не старый!
– Поттер, ты в состоянии слышать суть?
– Я слышу. Ты меня не хотел. Но теперь хочешь. Правильно?
– Правильно.
– Ты закончил говорить?
– А ты меня услышал?
Я засмеялся и, схватив его за руки, повалил на себя.
– Услышал, и мне плевать на то, что у тебя слишком много идиотских сомнений насчет меня и куча заранее принятых решений, – я раздвинул ноги и сжал его бедра между своими, а руками обхватил за шею, – мне плевать на мнение окружающих о тебе, мне плевать на общество и на то, что мы должны. И я хочу тебя рядом всегда, а не просто трахнуться, потому что ты охренительно меня возбуждаешь и, кажется… я сейчас кончу.
Он заткнул мне рот языком и сжал мой член, просунув руку между нашими телами.
И я кончил.
Это было немного стыдно, но настолько ярко и сильно, что мне было плевать и на стыд тоже.
Северус сцеловал мой стон, обнимая, пока я вздрагивал, и лег рядом, прижавшись всем телом, потому что на сложенном диване вдвоем можно было поместиться только так – лежа на боку.
– А ты? – спросил я, все еще чувствуя себя немного не в своей тарелке от произошедшего.
– Поттер, – прошептал он мне на ухо, – у нас вся ночь впереди, – а потом, помолчав, добавил: – и вся жизнь.

~/*\~/*\~/*\~

В ту ночь мы так и не переспали. Он сказал, что все должно происходить постепенно, а мне нужно время, чтобы передумать и выбросить из головы свои романтические бредни.
Разумеется, ничего я не выбросил.
Я вообще не собирался Северуса отпускать. Ни тогда, ни через сто лет.
А месяц спустя, когда я готов был умолять (и умолял), он все-таки меня трахнул, и временами я думаю, что он специально оттягивал момент. Потому что за это время я так к нему привык, что даже худший из всех возможных сценариев секса воспринял бы, как благодать. Он наверняка не самый умелый в мире любовник, хотя мне не с чем сравнивать, но мне подходит идеально.
И я влюблен, как мальчишка.
Северус говорит, что я мальчишка и есть.
Мы переехали в дом на Гриммо, отбились от Министерства и журналистов, выделили Кричеру отдельную комнату, после чего эльф разрыдался и поклялся мне в верности так, как это принято у эльфов, потом мы ожидаемо перессорились со всеми, но чуть позже вполне успешно помирились.
Здесь мы и живем.
Северус периодически бурчит, что мы не пара, а я с жаром доказываю, что очень даже пара.
А когда я начинаю ныть о том, что учеба меня убьет, что меня ждут в Аврорате, и гори оно все синим пламенем, он садится рядом, гладит меня по волосам и говорит, что я – лоботряс и идиот.
А я улыбаюсь.
Потому что он прав. Он всегда прав.
Magister dixit.

 Отправлено: 08.10.08 14:51. Заголовок: Мря! Очень понравило..

Мря! Очень понравилось))

 Отправлено: 08.10.08 14:55. Заголовок: О, это просто отличн..

О, это просто отлично, что вы его закончили. Заграбастала почитать вечером.

 Отправлено: 08.10.08 15:41. Заголовок: Ух, прелесть какая! ..

Ух, прелесть какая! Из этого бы мог такой классный фильм - ужастик получиться! Особенно тот момент, когда прощённые призраки исчезают. Сцены снов очень реалистичны, осязаемы. И сюжет захватывающий. Прочитала на одном дыхании.
Спасибо, Хвосторога.)
На работу я, конечно, сильно опоздала, на целых два часа, но за удовольствие надо же чем-то платить.)

 Отправлено: 08.10.08 16:58. Заголовок: Совершенно замечател..

Совершенно замечательная вещь.
Спасибо, получил массу положительных эмоций.
Особенно порадовал отъевшийся Снейп, который нормально себя ведет.

 Отправлено: 08.10.08 18:22. Заголовок: eonen Мюмла pani I..

eonen
Мюмла
pani Irena
Эль Драко
Спасибо!

Мюмла, отлично, что я его закончила, потому что больше за длинное я не возьмусь - терпения не хватает. Закончила чудом, собрав волю в кулак.

pani Irena пишет:

цитата:

На работу я, конечно, сильно опоздала, на целых два часа, но за удовольствие надо же чем-то платить.)

Ого:) Это-таки серьезный комплимент:)

Эль Драко пишет:

цитата:

Особенно порадовал отъевшийся Снейп, который нормально себя ведет.

У него пройдет, я думаю. Разве что с Гарри, а так - Снейп остается Снейпом.

 Отправлено: 08.10.08 20:11. Заголовок: Хвосторога http://st..

Хвосторога как же мне нравится у Вас эта пара (с Unlovable люблю
и сама история.С удовольствием пошла читать целиком.

 Отправлено: 08.10.08 20:18. Заголовок: И здесь повторю - от..

И здесь повторю - отличная вещь, читается на одном дыхании.
*перечитала с еще большим удовольствием*
Спасибо!

 Отправлено: 08.10.08 20:42. Заголовок: Ах да, тощие и волос..

Ах да, тощие и волосатые професорские ноги застряли в памяти, то ли возбуждают, то ли умиляют Поттер нравится очень, такая самоирония:)

 Отправлено: 08.10.08 22:21. Заголовок: Хвосторога У него пр..

Хвосторога

цитата:

У него пройдет, я думаю.

Ну, хорошего по чуть-чуть.

 Отправлено: 08.10.08 22:45. Заголовок: Хвосторога А я его с..

Хвосторога А я его сейчас ещё и углУблю.))) Лучше бы я на неё и вовсе не ходила - сэкономила бы время и перечитала весь фик от начала до конца ещё раз: на самом деле, очень светлое и радостное послевкусие от прочтения.) Спасибо Вам ещё раз!

 Отправлено: 08.10.08 23:10. Заголовок: Душевная вещь. Автор..

Душевная вещь.
Автору спасибо за хорошее настроение.

 Отправлено: 09.10.08 08:31. Заголовок: Gsunshines пишет: А..

Gsunshines пишет:

цитата:

Ах да, тощие и волосатые професорские ноги застряли в памяти, то ли возбуждают, то ли умиляют

В следующий раз акцентирую внимание на чем-нибудь другом:) Например, на впалой грудной клетке.
pani Irena пишет:

цитата:

Лучше бы я на неё и вовсе не ходила - сэкономила бы время и перечитала весь фик от начала до конца ещё раз: на самом деле, очень светлое и радостное послевкусие от прочтения.) Спасибо Вам ещё раз!

Это вам спасибо:) Такие отзывы очень вдохновляют написать что-нибудь еще эдакое.
Arven, спасибо за отзыв.

 Отправлено: 09.10.08 09:39. Заголовок: Хвосторога буквальн..

Хвосторога
буквально вчера прочитала текст на хоге)))
чудесно провела вечер) слегка шокировал Снейп... такие измения в характере простой победой над неким В. трудно объяснить. но, в сущности, смерть и оживление еще не так людей меняют
так что спасибо.

 Отправлено: 09.10.08 10:43. Заголовок: Хвосторога пишет: В..

Хвосторога пишет:

цитата:

В следующий раз акцентирую внимание на чем-нибудь другом:) Например, на впалой грудной клетке.

Это будет удар поддых:), мне сразу захочется его усыновить, накормить, приласкать ну и в общем все остальное

 Отправлено: 09.10.08 16:48. Заголовок: очень-очень понравил..

очень-очень понравилось!
спасибо!

 Отправлено: 10.10.08 00:02. Заголовок: Спасибо за живого и ..

Спасибо за живого и достоверного Снейпа, прекрасный слог и согревающий сердце финал)
Перечитала с огромным удовольствием, и еще хочется (и новых снарри вашего авторства - тоже)))

 Отправлено: 10.10.08 09:17. Заголовок: Паранойя Либестуд пи..

Паранойя Либестуд пишет:

цитата:

слегка шокировал Снейп... такие измения в характере простой победой над неким В. трудно объяснить. но, в сущности, смерть и оживление еще не так людей меняют

Если есть пост-канон и есть снарри, то без ООС не обойтись, мне кажется. Даже не ООС, а изменения поведения в угоду обстоятельствам.
Gsunshines пишет:

цитата:

Это будет удар поддых:)

Посмотрим:)
Midwinter, на здоровье.
mummi пишет:

цитата:

Перечитала с огромным удовольствием, и еще хочется (и новых снарри вашего авторства - тоже)))

А мне ваших хочется:) И побольше, побольше.

 Отправлено: 11.10.08 10:25. Заголовок: Хвосторога http://s..

Хвосторога

Очень хороший фик, так понравилось их вынужденное заточение в больнице и позабавил Невилл (я вообще была уверена, до последнего момента, что он как-то к этому всему руку приложил )

Только финала - мало:)) быстро кончается хорошее.

 Отправлено: 11.10.08 10:33. Заголовок: Levian N, я собирала..

Levian N, я собиралась закончить отборной НЦой. Но герои не захотели, как я их не принуждала.
Потому - пардон:)

 Отправлено: 12.10.08 00:40. Заголовок: Хвосторога я собира..

Хвосторога
я собиралась закончить отборной НЦой. Но герои не захотели, как я их не принуждала.
Потому - пардон:)
Ох уж эти герои! А вы напишите что-нибудь еще, им назло :)))))

Замечательный, чудесный фик. Спасибо :)))))

 Отправлено: 12.10.08 23:07. Заголовок: Любимый цвет, любимы..

Любимый цвет, любимый размер.

Хвосторожка, спасибо большое за фик. Прочла с удовольствием, что в последнее время редкость, если это касается Снарри. Но здесь Снейп такой неоднозначный, что сразу начинает нравиться. Меньше язвительности, больше эмоциональности – то, что нужно. Не хватило только жаркой сцены, но, по здравому рассуждению, и без неё всё хорошо.

Очень понравились Гарри, изучающий латынь, и почему-то Рон. Не знаю почему, здесь его всего-то на абзац, но я к нему сразу начала лучше относиться после " перепуганный Рон, который отвешивал мне затрещины", а со мной это редко происходит. Я его не очень люблю.

Спасибо ещё раз. Чтение было очень приятным.

 Отправлено: 13.10.08 12:25. Заголовок: Очень интересная ист..

Очень интересная история. Большое спасибо автору. Здорово описан Св. Мунго - ну и интерьерчик у них там в отделении для Очень Важных Персон: красные шкафы, в душе плитка канареечного цвета и зеркальный потолок - так и в неврологию угодить недолго.
Немало повеселил человек-мумия - несгибаемый Аластор Муди (Ерунда, бандитская пуля), рассмешило поэтапное превращение одеяла в рубашку через римскую тогу.

цитата:

Как вы тогда говорили, «глупые взмахи палочкой»? Вот и махайте. Машите. Или махайте? Короче, трансфигурируйте, а я посмотрю.

Прелестно.
Все в целом оставляет очень теплое и светлое впечатление.

 Отправлено: 13.10.08 14:05. Заголовок: Krisana IndiaFilm пи..

Krisana IndiaFilm пишет:

цитата:

А вы напишите что-нибудь еще, им назло :)))))

Обязательно:) Куда ж я денусь?:)
IndiaFilm, я совсем каноническим Снейпа не представляю, особенно в пост-эпиложных условиях. Поэтому он у меня всегда такой - чуть более терпимый.
Julia, я думаю, что у волшебников с вопросами интерьера в принципе не очень. Вспоминая Нору и дом на Гриммо - очень плохо.
Мне кажется, что такое - в их стиле как раз.