ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Отправлено: 17.10.08 18:12. Заголовок: "Это не любовь": "Осколки", джен, мини, АУ, РG, Том Реддл, Альбус Дамблдор, Хепзиба Смит
Название — Осколки Автор — Мистери Реддл Бета — Диана Шипилова Тип — джен, мини Жанр — AU Рейтинг — PG Персонажи — Том Марволо Реддл, Альбус Дамблдор, Хепзиба Смит. Серия — И грянул гром. Саммари — Порой судьбу и выбор человека могут изменить всего одна встреча и старое зеркало. Дисклеймер — Хотя от истории не осталось камня на камне, все по-прежнему принадлежит Роулинг. Авторское примечание — фанфик является продолжением фика "Холодное лето сорок пятого", чтобы лучше понять происходящее здесь, стоит прочитать сперва его.
Выпроводив последнего посетителя, он взглянул на большие напольные часы в тяжелом, потемневшем от времени корпусе. Почти семь. Самое время закрывать лавку и возвращаться домой. Впереди — еще один вечер, похожий как две капли воды на тысячу других вечеров. Пустота и тоска. Цель, которая казалась еще полтора года назад такой близкой и манящей, просачивалась, словно песок времени, сквозь пальцы. Дни уходили за днями, а она все не становилась ближе. Вот и еще один пустой день в ту же копилку.
Том поморщился. Он мог быть терпелив, мог долго и кропотливо работать, мог неспешно двигаться вперед, к намеченной цели, но топтаться на месте ненавидел. А вся его жизнь в последний год превратилась в сплошное топтание.
Надо с этим что-то делать, только вот что? Можно, конечно, плюнуть на все и отправиться за диадемой, благо ее местонахождение известно. Только вот где взять денег на это путешествие? Хозяева лавочки были не сказать чтобы скрягами, но все же и не меценатами для любителей путешествовать. За прошедший год ему почти не удалось отложить денег. Все уходило на жизнь.
Надо что-то делать. Что-то менять.
Руки привычно закрыли ставни, заперли дверь. По косяку проскочила искра: активировалось защитное заклинание. Он спрятал ключ в карман простой темной мантии и двинулся по полутемной улочке вглубь квартала. Из подворотни прыснул под ноги здоровенный драный белый полуниззл. Задрав хвост, животное пронеслось через улицу и скрылось в подвальном окне какой-то покосившейся лачуги. Том резко остановился и сплюнул.
— Тьфу, чертова зверюга.
Наверное, его одноклассники и учителя рассмеялись бы, если б узнали, что бывший отличник и надежда учителей может вот так стоять посреди улицы и тихонько ругать кота, перебежавшего ему дорогу. Том мрачно обернулся. Можно было сделать крюк, пройдя через Диагон Аллею и Мокрый Узел, но это означает окунуться в шумное веселье спешащих с работы людей. Меньше всего он хотел сейчас оказаться в толпе, а другого пути, кроме того, который отрезал ему полуниззл, не было. Или через аллею, или вперед, несмотря на дурную примету.* Можно было, конечно, подождать, пока невидимую линию пересечет другой человек, но улица была пустынна, никаких прохожих даже не намечалось. Ну не стоять же, в самом деле, посреди улицы часами.
Том еще раз огляделся, не смотрит ли кто, быстро сделал рукой охранный знак и нехотя пересек невидимую границу между обычным вечером и неведомой неудачей.
В подъезде было темно. Хозяйка нескольких дешевых комнат, как обычно, скупилась на светильники. Пахло старым домом, подгнившим деревом и чем-то омерзительно-кисловатым. К привычным запахам подмешалась сладковатая вонь, словно в своей норе сдохла крыса. А может, и правда сдохла. Крыс в этом доме было предостаточно, иногда на хозяйку находило, и она начинала ставить повсюду мышеловки, притаскивала в дом кота или просто раскладывала отравленные приманки. В мышеловки попадалась в основном трехлетняя дочка соседей, коты со своими обязанностями не справлялись, а отраву крысы игнорировали, так что результатом этой бурной деятельности были лишь скандалы. Разве что изредка какая-то глупая крыса попадалась в ловушки, а затем уползала подыхать в укромный угол, откуда ее просто невозможно было выковырять даже магией. Недели две после такой сомнительной победы в доме воняло дохлятиной, а затем все возвращалось на круги своя.
Брезгливо поморщившись, он поднялся на второй этаж, на ощупь открыл дверь и, только войдя к себе домой, зажег свет на кончике палочки. Комната с минимумом мебели встретила его мрачной и пустой. В ванной из не закрывавшегося до конца крана подкапывала вода. Том зажег свечу и открыл окно, бросил поверх книг, лежавших на столе, на стуле и даже на полу, мантию и рухнул на кровать, закинув руки за голову. Безнадега и пустота. Вечер — тень других вечеров, и просвета не предвидится. В очередной раз он принялся подсчитывать, сколько еще придется проработать в «Боргин и Берк» чтобы скопить денег на путешествие. Получалось, что с нынешней зарплатой — около пяти лет. Пять лет прочь из жизни… Ну, не совсем прочь, кое-какие знания и навыки он приобрел, но все же это не то, о чем мечталось в школе. Ни яркого блеска, ни величия, ни власти и славы. Пожалуй, из всего, чего он хотел достичь, удалось заполучить лишь бессмертие, да и то не в полном объеме. Из шести запланированных хоркруксов на руках пока что были только два.
Том слабо улыбнулся. Надо будет при случае забрать кольцо из дома Гонтов. До сих пор он надежно хранил первый из хоркруксов, но все же тайник под половицей — не самое впечатляющее и надежное место. Даже дневник, спрятанный в этой квартирке, в большей безопасности.
Почему-то захотелось достать артефакт, ставший частью его самого, и подержать в руках. Вспомнить связанные с ним истории. Том поднялся и направился в ванную, сдвинул в сторону болтавшееся на ржавом гвозде зеркало и постучал палочкой по стене. Два кирпича отползли в стороны, открывая небольшую нишу. Тонкие пальцы юноши погладили лежавшую в ней черную тетрадку. Лучшие моменты жизни. Самое большое сокровище, равного которому нет даже в Гринготтсе. Если бы хозяева жалкой лавчонки, на которых он работает, знали, что за великий волшебник каждый день встречает их вежливой улыбкой, отчитываясь о вчерашних покупках посетителей! Он представил себе, как однажды придет на работу с кольцом Певереллов на пальце, как поднимет палочку и обратит двух напыщенных идиотов, командовавших им столько времени, в прах, приблизив за счет этих людей исполнение своей мечты. Как они рухнут на колени и будут умолять его сохранить их жалкие никчемные жизни, станут целовать ему ноги.
Том мотнул головой. Нет, так рисковать нельзя. Одно дело — магглы, никак не связанные с ним люди, а другое — хозяева лавки, в которой работаешь.
Запечатав нишу, он подвинул зеркало на место. Нет, висит не так, как прежде. Никому и в голову не должно прийти что-то искать здесь. Он принялся поправлять зеркало.
В ванную влетела большая серая сова, шумно хлопавшая крыльями. Тяжело опустившись на край раковины, птица деловито протянула юноше лапку с привязанным к ней конвертом. От неожиданности Том вздрогнул и выпустил зеркало. Стекло сорвалось с гвоздя и упало на пол, разбиваясь на сотню осколков - даже «Репаро» не поможет. Ну вот только этого не хватало! Теперь придется расплачиваться с хозяйкой за порчу имущества.
Вспомнился белый полуниззл. По спине скользнул холодок. Сперва кошка, теперь еще и разбитое зеркало… Зеркало, прикрывавшее его тайник.
Том повернулся и зло посмотрел на сову. Виновница происшествия гулко ухнула. Что она здесь делает? Кто ее послал?
Он неуверенно протянул руку к письму и замер, так и не взяв его.
Некому ему писать. У него нет ни друзей, ни родных. Все школьные приятели расползлись по своим углам и даже не вспоминают о его существовании, раз уж он не стал делать карьеру в Министерстве. Единственные люди, с которыми он поддерживает отношения — владельцы лавочки, хозяйка этой халупы и постоянные клиенты «Боргин и Берк», но никто из этих людей не станет слать писем. Все, что им надо сказать ему, они скажут лично. Живи он другой жизнью, можно было бы предположить, что письмо прислала какая-то дама, или это происки врагов. Но ни дам, ни врагов, которые могли бы писать ему, у Тома не было.
— Кто тебя послал? — задумчиво спросил он.
Сова презрительно ухнула, давая понять, что даже если бы и могла сказать, не сделала бы этого. Хочешь все знать — бери письмо и читай. Он поморщился и, решившись, отвязал пакет от лапки птицы. Конверт был совсем небольшой и легкий. Сердце сжалось в предчувствии, что это письмо — грань, за которой вся его жизнь изменится. Неизвестно как, но прежней она уже не будет. Такое же чувство было у него, когда он взял в руки список учебников и инвентаря, принесенный в приют Дамблдором.
К добру или к худу? Приметы говорили, что ничего хорошего от письма ждать не приходится, но сердце колотилось в предчувствии чего-то значимого и замечательного. Том вышел из ванной, отложив пока уборку осколков и разговор с хозяйкой квартиры, перенес книги со стула на кровать и склонился над конвертом. Пальцы осторожно распечатали пакет без надписей. Бумага была плотной и тонкой. Дорогой. Извлекая послание из конверта, он порезался о ее край.
— Низзлов хвост! — Том поднес палец к губам и слизнул пару алых капель. — И от кого ты, послание, оплаченное кровью?
Он шутил, чтобы не признаваться самому себе в том, что ему страшно. Страшно развернуть лист пергамента и прочитать то, что там написано. Но нельзя же все время тянуть?! Что за глупый страх для того, кто собрался править миром и жить вечно?
Злясь на самого себя, Том решительно развернул послание и придвинул свечу. На листе пергамента, выведенная аккуратным, до омерзения знакомым почерком, красовалась всего одна фраза:
«Том, мальчик мой, крайне надеюсь увидеть тебя завтра в четыре часа пополудни в моем кабинете в Хогвартсе. Думаю, нам есть о чем поговорить».
Ниже стоял кокетливо-витиеватый росчерк: инициалы «А» и «Д».
— Чертов мармеладочник! — В ярости он скомкал пергамент и швырнул его в угол. — Что он себе возомнил?! Думает, я побегу к нему, как собачонка?
Поднявшись рывком на ноги, он закружил по комнате. «Нам есть о чем поговорить»! Как же! Вот уж с кем ему совершенно не о чем было говорить, так это с Дамблдором. Особенно после того, как тот нашептал Диппету отказать Тому в просьбе о месте преподавателя. Видите ли, старому лису не нравится увлечение бывшего студента темными искусствами! Будто сам ни разу не читал тех книг. А об экспериментах никто ничего не знал. Недоказуемо.
Нет, ну надо же иметь такую наглость! «Мальчик мой»… Том еще в школе ненавидел, когда профессор трансфигурации так обращался к нему. Так и хотелось заорать в слащавую физиономию: «Я не ваш мальчик, а свой собственный!», но он сдерживался. Сжимал зубы и вежливо улыбался в ответ.
Те унизительные времена прошли. Теперь Дамблдор ему не начальник. Он не может ни назначить наказание, ни пожаловаться на наглого слитеринца директору. И все же Том не мог отделаться от мучительного чувства, что старик сохранил какую-то власть над ним. Он заставлял себя забыть об этом чувстве, загонял его на самое дно души, но порой оно показывало хвост.
Он в ярости пнул стопку книг и обессиленно рухнул на кровать. Ну что нужно этому типу? Дамблдор был, пожалуй, единственным человеком, не поддающимся пониманию логикой. С самой первой их встречи профессор трансфигурации только тем и занимался, что доводил наследника Слитерина до истеричной ярости. Все люди как люди, их отношение к тебе просто и понятно. Или нравишься, или нет, и тогда можно постараться изменить их мнение. Но Дамблдор был не таков. Он подманивал к себе ласковыми улыбками, понимающим взглядом и почти осязаемой аурой надежности, но стоило чуть приоткрыться, расслабиться, и наградой — ледяной душ взгляда, отторжение и почти неприкрытое отвращение. А стоит прикрыться щитом, старик вновь превращается в сказочного Белого Мудреца. Эта манера бесила Тома. Он не понимал, как подобраться к профессору трансфигурации, что сделать, чтобы добиться однозначного к себе отношения. Все равно какого, лишь бы однозначного.
Но еще больше приводило в ярость и отчаяние то, что даже после неоднократной науки он не мог совладать с обаянием Дамблдора. Наследник Слитерина мог держаться месяц, полгода, год, но в конце концов в какой-то момент невольно приоткрывался, чтобы немедленно получить удар. Любимая забава Дамблдора: подмани, заставь расслабиться и ударь побольнее.
И все же кое-чему именно старый лис научил его лучше всех остальных. Никогда не доверять. Не открываться. Всегда быть наготове. Находить слабые места и бить по ним исподтишка. Ни к кому не привыкать и не привязываться. Если хочешь быть сильным и не получать удары под дых, научись держаться от всего мира на расстоянии. Превратись в вечный лед дворца Снежной Королевы. Запечатай чувства в толстый панцирь, через который они и к тебе-то не пробьются. Закуй сердце в цепи. Похорони глупые надежды. Только холодный разум. Неприятно было это признавать, но истинным наследником Слитерина он стал только с подачи старика. Именно Дамблдор своим странным отношением выковал из грубоватого несдержанного Тома Реддла обаятельного и опасного как змея Лорда Волдеморта. Приютский мальчишка быстро перенял манеру негласного наставника прятать свое истинное «я» за приятной глазам окружающих маской, улыбаться и терпеливо и настойчиво добиваться всеобщего обожания даже тогда, когда хотелось придушить всех вокруг голыми руками. И это удавалось ему великолепно. Казалось бы, учитель должен быть доволен своим учеником, но не тут-то было. Дамблдор не желал признавать успехов Тома. Можно было стать совершенством, но старику все было мало.
— Что вам опять от меня надо? — прошипел он, глядя испепеляющим взглядом в угол, куда швырнул скомканное письмо. — Надеетесь поймать на старый крючок? Нет уж. Больше я не пропущу удар. Я вообще не буду с вами встречаться.
Подманить и ударить… Слишком грубо для Дамблдора, вот так подманивать. Непохоже на все прежние случаи. Старик никогда не действовал вот так, в лоб. Значит, на уме у него что-то другое. Может, профессор наконец-то решил, что бывший ученик выдержал его испытание, и теперь… Нет. Вот только без этого! Никаких глупых надежд. Дамблдор никогда не признает тебя. Ты всегда будешь для него недостаточно хорош. Но что-то же он задумал, что-то ему от тебя нужно…
Дамблдору что-то нужно. От него, Тома.
Слегка успокоившись, он сел на кровати. Некоторое время он в сомнениях гипнотизировал взглядом скомканный пергамент, словно надеясь получить от него ответ на все вопросы, а затем неуверенно подозвал письмо при помощи Акцио и осторожно разгладил пергамент на колене. Завтра в четыре пополудни. Хозяева лавки будут недовольны, если он уйдет из лавки в самые оживленные часы, когда покупателей больше всего.
— Потерпят, — буркнул Том, пряча письмо в карман. — Я и так сделал им целое состояние. Не обанкротятся за три-четыре часа.
Когда решение принято, намного легче думать и действовать. Все эти сомнения и неуверенность — удел слабаков. Наверное, следующим шагом в достижении величия должно стать именно это. Научиться принимать решения, не сомневаясь.
Улыбаясь своим мыслям, он собрал осколки зеркала, выбросил их в мусор, напоил и выпустил сову, мстительно не написав ответа: пусть старик гадает, принято ли его приглашение, — поднял разбросанные во время припадка ярости книги и снова повалился на кровать. На губах блуждала мечтательная улыбка. Шестым чувством Том ощущал, что наконец-то настает его время.
Работодатели, как он и подозревал, оказались очень недовольны тем, что Том собрался куда-то исчезнуть после обеда, но юноше удалось уломать их.
В Хогвартс можно было попасть несколькими путями. Он мог бы воспользоваться каминной сетью и прибыть прямо на место за пару минут, но тогда пришлось бы долго отчищать с мантии сажу, прежде чем предстать перед профессором трансфигурации. Позволить себе выглядеть не идеально Том не мог. Мало того, что ему предстояло говорить с Дамблдором, так еще и с неожиданно ставшим знаменитым Дамблдором. После победы над Гриндельвальдом и получения Ордена Мерлина старик наверняка еще больше задрал нос. Можно было лететь на метле, но это, как и камин, способ перемещения для неудачников. Том предпочитал там, где невозможно или не хочется дойти пешком, аппарировать. Да, вокруг Хогвартса антиаппарационная защита, значит, придется перемещаться в Хогсмид, а оттуда идти в школу пешком, но эта прогулка не пугала его. Наоборот, можно было еще раз взглянуть на дорогие места, вспомнить все лучшее, связанное с ними, и просто обдумать план разговора.
У ворот Хогвартса он оказался без пятнадцати четыре. Времени как раз хватит, чтобы дойти по парку до замка и подняться в кабинет трансфигурации. Перед Дамблдором он предстанет секунда в секунду в назначенное время. Такая пунктуальность давно стала его маркой. Идеальный ученик идеально соблюдал и условности этикета.
Ворота нехотя распахнулись перед ним, стоило Тому протянуть руку. Он скривил губы. Похоже, старик не сомневался, что он придет, более того, предугадал, каким именно способом перемещения воспользуется.
«А чего ты хотел? Еще в школе все знали, как ты любишь аппарировать».
Дамблдор всего лишь продемонстрировал хорошую память. Ничего он не знал наверняка. Просто подготовился на всякий случай к тому, что бывший слитеринец прибудет привычным способом.
Вступив на территорию школы, Том почувствовал необыкновенную теплоту, исходившую от этого места. Дом. Как он ни пытался вытравить это из души, убить все привязанности, Хогвартс остался его домом. Первым и единственным. Глаза затуманили воспоминания недавних, но уже таких далеких дней. Вот здесь он любил сидеть с книгой на коленях. А вон там вместе с Эйвери и Ноттом устроил небольшую засаду одному не в меру наглому гриффиндорцу… Воспоминания-воспоминания. Такие туманно-далекие, такие теплые и родные.
Но вместе с тем на плечи словно навалилась неведомая тяжесть. Том насторожился. Прежде он никогда не чувствовал ничего подобного в Хогвартсе, разве что в присутствии Дамблдора.
Он невольно оглянулся, готовясь увидеть пронзительные, что твои рентгеновские аппараты, голубые глаза. Никого.
Том тряхнул головой и поплотнее завернулся в мантию. Стало прохладно, видимо, из-за промозглого ветерка, дувшего с озера. Быстро преодолев парк, он вошел в школу. Здесь тоже все было родным, знакомым и… Чужим.
В памяти невольно всплыл приют. Отвратительное серое маггловское место, глупо думать о нем в Хогвартсе, но напряженность, витавшая в воздухе, живо напомнила вечера перед бомбежками во время каникул: куда сегодня скинут бомбу? На Ист-Энд или в другой район? Придется ли спешно выскакивать из постели и бежать, таща под мышкой парочку совсем сопливых малышей, в вырытое в саду за особняком бомбоубежище? Он очень хорошо помнил такие ночные побеги, сопровождаемые звуками сирен и окриками миссис Коул. Война закончилась, вокруг Собора святого Павла выстроили новые здания, но в памяти маггловский Лондон запечатлелся дымящимися развалинами портового района, мешками с песком и выбитыми стеклами.
И напряжением, ожиданием опасности и летящей с неба смерти. Ожиданием беды.
То же самое чувство сжимало сердце и сейчас, словно вот-вот покажутся над Хогвартсом фашистские бомбардировщики и сбросят на самое дорогое место свой адский груз. Бред… Бомбежки остались позади даже для магглов. А уж волшебники и вовсе их не знали. Ни на одной карте маггловского мира не обозначен Хогвартс, ни один генерал не сможет отдать приказ атаковать его. Нет школы чародейства и волшебства для пилотов самолетов и их начальства.
И все же давящее ощущение не проходило.
Том бросил взгляд на окно, словно ожидая увидеть наклеенные на стекла неровные полоски бумаги. Разумеется, никаких полосок не было. Просто разыгравшаяся фантазия. Встреча с Дамблдором — всегда война, вот и вспоминается единственная военная реальность, которую он знал.
Последние ступени лестницы… Коридор, по которому он столько раз ходил мальчишкой… Дверь кабинета трансфигурации. Он невольно остановился, уставившись на ручку двери, как на какую-то ядовитую гадину, которая могла его укусить. В голове мелькнула предательская мысль послать все к низзлу и уйти. Уйти подальше от холодка, тянущего по коридору из приоткрытого окна, от тяжелых воспоминаний и предчувствия беды.
Нет, так нельзя. Нельзя отступать. Раньше надо было думать, а теперь — только до конца. Победного конца.
Он решительно протянул руку к двери, но не успел даже коснуться ручки, как та повернулась сама собой: дверь отворили с той стороны.
— Том Реддл?
На пороге стояла пораженная гриффиндорская любимица Дамблдора Минерва. Точнее уже не гриффиндорская, школу-то она закончила. Просто Минерва.
Том холодно улыбнулся. Интересно, что это ей понадобилось у Дамблдора?
— Что ты здесь делаешь? — МакГонагалл шагнула в коридор и закрыла за собой дверь, прислонившись к ней спиной.
— Могу задать тебе аналогичный вопрос. — Ледяная улыбка стала чуть шире.
— Я-то здесь работаю. — Девушка приподняла и продемонстрировала ему стопку каких-то бумаг.
Работает? Здесь? Минерва? А как же…
— А где Дамблдор? — Более идиотского вопроса задать он не мог.
Проклятье, теперь эта выскочка будет вспоминать вечерами, как бывший слитеринец глупо пялился на нее.
— Вот ни за что не поверю, что ты вдруг испытал приступ ностальгии и зашел поздороваться с ним.
— Разумеется, нет. Наш дорогой профессор пригласил меня для делового разговора.
Реванш. Вот теперь застыла в удивлении Минерва.
— Мистер Дамблдор? Тебя?
— Почему бы и нет? — Том придал лицу насмешливое выражение, а движениям — некую вальяжность. — Почему бы старому профессору трансфигурации не пригласить для делового разговора лучшего выпускника последних десятилетий?
МакГонагалл поджала губы, сразу став похожей на брошенную в воду кошку, оскорбленную до глубины души таким обращением, но неспособную что-то изменить. Два — один.
— В таком случае, что ты делаешь здесь? Только не говори, что не знаешь.
И опять очко в копилку Минервы. Неважно, задаст он сейчас ожидаемый вопрос или промолчит, все равно понятно, что какую-то новость он упустил.
Молчать было все же глупее, чем говорить.
— Чего именно не знаю, Минерва? Рецепта Философского Камня или, может быть, содержания любовных записочек, которые ты писала какому-нибудь однокурснику на уроке Бинса? Не томи, просвети же меня, особенно если что-то знаешь по первому пункту. Только быстрее. Мы с Дамблдором условились встретиться в четыре. Не хотелось бы опаздывать.
Бывшая гриффиндорка фыркнула и поджала губы еще сильнее.
— В таком случае поспеши, у тебя всего минута, чтобы добраться до директорского кабинета.
Директорского?! Вот это и правда было новостью. Том почувствовал, что земля уходит у него из-под ног. Дамблдор — директор Хогвартса? Он и правда многое упустил, отказавшись читать «Пророк». Наверняка все газеты пестрили статьями об этом. Надо же было так глупо прошляпить! А МакГонагалл, значит, теперь преподает трансфигурацию? Ну конечно, кого же еще старый лис мог поставить на это место, как не свою любимицу!
Минута. До четырех часов осталась всего минута. Опоздать из-за собственной неосведомленности, придя вовремя — унизительно глупо. Том резко развернулся на каблуках и быстрым шагом пошел прочь. Когда коридор, где он оставил Минерву, оказался позади, он сорвался с места и почти бегом ринулся в сторону горгульи, закрывавшей вход в директорский кабинет.
Проклятье! А ведь пароля он не знает. Ну какой, какой пароль мог поставить Дамблдор? Что-то вроде «Любовь всемогущая»? Нет, старик бывал пафосен в речах, но для таких вещей предпочитал что-нибудь обыденное. Чтобы все головы поломали. У Диппета паролем была кличка его питомца. Но Дамблдор не станет повторять за Диппетом. Что такое любимое он мог поставить в качестве пароля?
«Может, название какого-то сорта сладостей? Тогда я еще сто лет не войду, их слишком много! Особенно если перебирать еще и маггловские».
Тварь, какая же тварь этот старый лис! Пригласил на разговор, называется. Мог бы сразу пароль в письме указать.
Слишком поздно Том понял, где расставил сети бывший профессор трансфигурации, а ныне директор школы. Но отступать сейчас — поражение. Нет. Проигрывать Дамблдору он не намерен.
Неожиданно горгулья отъехала в сторону, и из узкого прохода за ней навстречу юноше вышел новый директор Хогвартса собственной персоной. Том почти автоматически «закрылся».
— Том, мальчик мой, рад тебя видеть. Как всегда, секунда в секунду? — Старик лукаво посмотрел на него поверх своих очков-половинок. — Вижу, тебе пришлось поторопиться после работы, чтобы не опоздать.
Он сжал зубы и постарался скорее восстановить дыхание. Низзлов хвост! Он еще издевается! Нет, вот в этом весь Дамблдор, прямо-таки во всей красе явился.
— Ну, пойдем, думаю, нам будет удобнее поговорить наверху, — едва заметно усмехнулся старик и пропустил Тома вперед.
На полутемной винтовой лестнице юноше удалось отдышаться и пригладить растрепавшиеся волосы. В кабинет вошел уже не запыхавшийся юнец, а наследник Слитерина.
Здесь многое изменилось. Добавились два шкафа с книгами и астролябия, бесследно исчез высокий табурет, на котором обычно сидел пришедший к директору ученик, его место занял стул с прямой спинкой. А еще появились два кресла и чайный столик у камина. Ну и, конечно, насест для феникса. Том скосил глаза и посмотрел на птицу. Фоукс спал, засунув голову под крыло, но, поймав на себе взгляд юноши, завозился и глянул на посетителя одним глазом. Надо же, прямо как сторожевой пес.
— Прошу, мальчик мой, садись, — Дамблдор сделал широкий жест в сторону кресел.
Том поморщился. Распивать чай со старым лисом? Может, еще и о погоде с ним поговорить, или о сладостях? Решительно развернувшись, он занял место возле рабочего стола директора. Вот так. Сразу все точки над i. Я здесь по делу, никаких чаепитий.
— Гм… Ну, как знаешь. — Дамблдор устроился напротив за столом. — А я вот не откажу себе в чашке горячего чая.
Легкое движение палочки, и чашка скользнула по воздуху в протянутую руку старика. Надо же, у Дамблдора новая палочка. Интересно, что случилось со старой? Была повреждена во время поединка с Гриндельвальдом?
— Ты выглядишь уставшим, Том. Даже в школе во время подготовки к экзаменам ты не был таким бледным.
— Вы пригласили меня для того, чтобы обсудить мой внешний вид?
— О, разумеется, нет, мальчик мой. Мне просто интересно, как сложилась жизнь у единственного круглого отличника выпуска сорок пятого года. Можем же мы, прежде чем перейти к делам, соблюсти некоторые приличия?
«Я не хочу соблюдать никаких приличий. Единственное, чего я сейчас хочу, так это поскорее от вас отделаться, профессор».
Вслух, разумеется, он ничего подобного не сказал, только надел на лицо вежливую улыбку скромного лучшего ученика, совсем как в школе.
— Вы не интересовались моей карьерой два года… Впрочем, не важно. Я вполне доволен своим местом в «Боргин и Берк».
— «Боргин и Берк»? Я слышал об этой лавке, Том.
«Ну вот, сейчас начнет читать лекции о том, что хозяева этого заведения не гнушаются незаконных операций и черной магии».
— Говорят, мистер Берк не слишком-то щедро платит своим работникам, — Дамблдор покосился на потрепанные рукава мантии Тома.
Он с досадой убрал руки под стол.
— Мне хватает, — сухо, жестко.
— Ну-ну. Мальчик мой, мы-то ведь знаем, что ты всегда стремился к большему.
«Еще и издевается. Сам перекрыл мне воздух, а теперь ухмыляется, как сытый низзл, глядя на то, что вышло».
— Помнится, после школы ты метил в преподаватели.
Том отвернулся, делая вид, что разглядывает полки с книгами. На лице невольно отразилась ярость. Старый кусок драконьего дерьма! Да, я хотел остаться в школе! По чьей милости не остался? Кто уговорил практически готового уже подписать со мной контракт Диппета?
— Это было давно, — совладав с собой, он снова повернулся к Дамблдору, голос его был спокойным и холодным. — Думаю, мистер Диппет был прав, отказав мне тогда. Я действительно не обладал достаточным опытом.
— Но теперь ты его набрался.
Что? О чем это он?
— Я не совсем понимаю, сэр…
— Этой школе нужны талантливые преподаватели, —прищурился старик. — Да и мне было бы приятно вновь видеть тебя в этих стенах, мой мальчик.
Это было невероятно… Старый лис сам предлагал ему… Том задохнулся, сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели, а ногти впились в ладони. Не может быть… Не может…
А почему не может? Возможно, Дамблдор… Ох, нет, не обманывай себя.
Но ты же сам слышал.
И что? Может, и слышал, но что кроется за этим? Низзлов профессор трансфигурации (о, простите, вы уже директор!) пригласил тебя в школу, но это не значит, что что-то у него в голове повернулось, и он воспылал к тебе своей фантастической любовью. Э, нет, что-то ему от тебя нужно, вот и зовет. Вот только что? Главное, не молчать сейчас. Старик ждет ответа. Любого.
— Я… Это несколько неожиданно. Вам действительно хотелось бы работать со мной? Даже несмотря на… прежние разногласия?
— Мне кажется, у нас было не так много разногласий, которые могли бы помешать работе. О, я понимаю, — директор тихонько рассмеялся. — Ты все еще не забыл, как мне не нравился принятый на Слитерине интерес к черной магии? Не скрою, Том, эта область магии неприятна мне и сейчас, но вредны ведь не сами знания, а их применение во зло людям. Многие волшебники ознакомлены с теми книгами, которые ты брал в запретной секции, авроров обучают теории специально. Мне кажется, твое детское увлечение могло бы сыграть положительную роль в той работе, которую я хочу тебе предложить. Будучи знаком с содержимым тех книг, ты сумеешь объяснить детям доходчиво, чем вредны эти заклинания и как уберечься от их воздействия и соблазна их использовать.
Старая песенка. Много воды, ни слова правды. Том чувствовал нутром, что старый лис опять обходит стороной что-то важное, что все эти слова — просто отвлечение внимания собеседника.
— Предположим… Пока что предположим, что я соглашусь. Но, насколько мне известно, сейчас в обществе ужесточается гонение на нечистокровных. А мой отец, как вам известно, был магглом. Да и имя матери официально ни в каких документах не значится. Не уверен, что родители учеников будут в восторге от того, что их детей будет учить… грязнокровка без роду и племени. Министерские чины точно будут против.
— Хм, Том. Не беспокойся об этом. Я не очень люблю использовать свои знакомства и славу, но ради того, чтобы помочь лучшему ученику, пожалуй, сделаю исключение.
— Я знаю, что вы очень популярны в последнее время, но любой популярности есть предел.
— До начала учебного года еще достаточно времени, — Дамблдор откинулся в кресле. Отставил пустую чашку и сунул в рот новую конфету. — Твой дядя по материнской линии хоть и заключен в Азкабан, но может подтвердить историю твоего рождения. Я мог бы нанести ему визит. Думаю, к потомку Гонтов и Певереллов не будет претензий даже у ярых борцов за чистокровность. Ты ведь наследник Певереллов, не так ли?
Старик подался вперед и посмотрел Тому прямо в глаза. Стало жарко и холодно одновременно. Во взгляде Дамблдора на секунду промелькнула алчная жажда. Лицо старика исказилось, став на миг подобным морде оскалившегося зверя. Том отшатнулся и вжался в спинку стула.
«Он знает! Знает про перстень!»
Нет-нет. Это просто нервы. Ничего старик знать не может. Никто ничего знать не может. Свидетелей не было. Вся вина за смерть Реддлов лежит на Морфине, а про хоркруксы и подавно никто не догадается.
Но внутри все словно заледенело. Наваждение спало, и Дамблдор снова выглядел добродушным стариком, однако Том был уверен, что только что заглянул под его маску.
«Он не зря заговорил про Певереллов. Может, и не кольцо, но что-то ему от моего родства с ними надо. Что? Я узнаю. Обязательно узнаю! И уж конечно, старый лис не получит меня в свои куклы. Нет, профессор, марионетка из меня никудышная, вы разве еще не поняли? Пожалуй, это единственное, в чем я действительно никчемен. Не умею и не хочу прыгать на задних лапках. Ни перед кем. Лорд Волдеморт рожден не для этого».
— Так что ты скажешь насчет моего предложения, Том? — Дамблдор снова откинулся на спинку кресла, посмотрел на юношу поверх очков-половинок, совсем как когда-то во время уроков, и положил перед Томом пергамент со стандартным контрактом преподавателя. — Тут уже есть твое имя, мой мальчик. Он ждет только твоей подписи.
Скажи «да», и ты получишь то, о чем мечтал… И в довесок — старого лиса, который посадит тебя на поводок. Но сказать «нет»? Отказаться от мечты? От возможности вернуться домой, в Хогвартс?
В Хогвартс, который отныне принадлежит Дамблдору.
Том сделал вид, что изучает пергамент. Все внутри кипело. Его словно разрывало на половинки, одна из которых кричала: «Подпиши!», а вторая вопила в ужасе: «Беги отсюда!». Том украдкой бросил взгляд на Дамблдора.
Старик перестал быть лисом. Теперь он напоминал огромного жирного паука, дожидающегося, пока беспечная мошка влетит в его сеть. Снова по спине пробежал холодок, а волосы чуть не встали дыбом. Он и сам не понимал, почему Дамблдор начал вызывать в нем куда как больше отвращения, чем прежде, и откуда взялся этот страх перед стариком… Страх, за который ему даже не было стыдно, вопреки всем убеждениям.
Пергамент на столе… Контракт преподавателя… Почему-то Тому показалось, что такой контракт можно подписывать лишь кровью, другая подпись просто не будет принята.
Он передернул плечами и, наконец решившись, отодвинул пергамент в сторону.
— Нет.
Как тяжело далось это слово. Кто бы знал, как тяжело наступать на горло мечте, надежде, отказываться от самого дорогого в жизни, упускать шанс приблизиться к цели. Но если ценой тому — рабство у старика, то… Нет.
— Нет? — Дамблдор растерянно и разочарованно смотрел на него.
Что, не ожидали, профессор? Я — Лорд Волдеморт, и мне не нужны подачки с вашего стола! Оставьте себе.
— Нет, — уже увереннее произнес Том, поднимаясь на ноги. — Прошу прощения. Меня вполне устраивает мое место в «Боргин и Берк».
— Что же, Том, мой мальчик, воля твоя, но подумай, подумай. У тебя есть еще время до начала учебного года. Я придержу это место для тебя. Если надумаешь, просто пошли мне сову.
— Благодарю за предложение, сэр, — Том выдавил вежливую улыбку. — Но, боюсь, больше злоупотреблять вашим гостеприимством я не могу. Меня ждут на работе.
— Сейчас уже поздно, мой мальчик! — всплеснул руками директор. — Пока ты доберешься до Лондона, лавки как раз начнут закрываться! Неужели мистер Берк заставляет помощников работать сверхурочно?
— Мне это нравится.
Сопровождаемый старым волшебником, все не желавшим выпускать жертву из цепких когтей, Том покинул кабинет, спустился по лестнице и вышел в парк. Отстал от него Дамблдор только тогда, когда он вышел за ворота. С явной неохотой отстал и — Том не сомневался в этом — ненадолго. Бежать… Бежать прочь, куда угодно, лишь бы вырваться из цепкой хватки паука, наметившего жертву…
Глупые мысли приютского мальчишки, но не наследника Слитерина!
И все же в душе поселился страх. Липкий, тревожный, холодный.
Том еще раз оглянулся на школу. Хогвартс выглядел неприветливо, словно замок Снежной Королевы, жаждущий поглотить тепло человека, ступившего под его своды, превратить в ледяную статую, которая украсит его интерьеры. Прежде школа была другой…
«Ненавижу! Как же я вас ненавижу, старый ублюдок! Вы, это все вы! Вы отобрали у меня будущее, а теперь еще и воспоминания, и единственное место, в котором мне было хорошо! Будьте вы прокляты, мистер Дамблдор, вместе с вашими конфетами!»
Он не заметил, как побежал прочь от школы, ставшей в одночасье чужой. Школы, пропитавшейся насквозь Дамблдором.
Пришел в себя он только в своей квартирке. Еле удержался от того, чтобы немедленно отправиться за перстнем. Нет. Так нельзя. Если старик что-то заподозрил, то указывать ему путь к хоркруксу — верх глупости. Надо выждать, пока Дамблдор не перестанет пристально следить за ним. Он не сомневался, что слежка будет. Профессор на прощание смотрел на него совсем как тогда на лестнице, после гибели Миртл, словно давая понять, что все знает, и стоит только дать ему повод, разразится гроза. Том рухнул на кровать, даже не зажигая свечу, и уставился в темноту комнаты. Перед внутренним взором все еще горели алчным огоньком голубые глаза Дамблдора. Комната, и прежде бывшая лишь временным прибежищем, начала давить своей темнотой и неуютностью.
Отправлено: 17.10.08 18:30. Заголовок: Том ломал голову на..
Том ломал голову над загадкой почти до утра, но так ничего путного и не придумал. Все или сводилось к перстню-хоркруксу, о котором Дамблдор знать не мог, или упиралось в тупики, покрытые мраком. Торговля в лавке тоже не заладилась. Покупателей было не так уж мало, но Том, погруженный в свои мысли, был слишком рассеян. Да еще и эта чертова кошка, глазевшая на него через витрину вот уже третий час! Не то чтобы он не любил кошек — просто именно эта раздражала. Она словно следила за ним. В полдень он не выдержал, вышел на крыльцо и замахнулся на наглое животное, рассевшееся на окне.
— Кыш отсюда! — В кошку полетел подобранный с мостовой камень.
Полосатая тварь увернулась, укоризненно посмотрела на него, а затем надменно вскинула голову. Задрала хвост и затрусила прочь — на другую сторону улицы, где заняла новую наблюдательную позицию, продолжая пялиться на лавку большими желтыми глазами, вокруг которых были пятна, словно на кошку надели очки.
Том передернул плечами и поспешил внутрь. Движения и выражение морды четвероногой наблюдательницы живо напомнили ему о старом лисе.
Нет, так больше продолжаться не может. Ему уже мерещатся соглядатаи Дамблдора в каждой облезлой помоечной зверюге. Том обернулся и бросил на кошку взгляд через стекло витрины. Обычная кошка. Сидит себе и греется на солнце. Если уж Дамблдор и пошлет кого-то присматривать за непокорным бывшим учеником, то не зверя, а как минимум своего феникса.
Немного успокоившись, он смог доработать до конца дня. Уже запирая лавку, он снова посмотрел в ту сторону, где сидела весь день кошка, но на месте ее, понятное дело, не было: убежала по своим кошачьим делам.
Домой совершенно не хотелось. К счастью, сегодня у него было еще одно дело. Надо отрабатывать выпрошенные у хозяев лавки часы на треклятую поездку в Хогвартс. Пригладив волосы и отряхнув мантию, Том заспешил к дому очередной клиентки, намеченной мистером Берком.
Это был давно отработанный трюк. Хозяин лавки заглядывал к одинокой старушке или старику с каким-нибудь предложением и приглядывался к вещам жертвы. А порой кто-то заранее давал наводку на ценную штучку, пылящуюся на какой-нибудь каминной полке. Разумеется, напрямую тем, что действительно хотел заполучить, мистер Берк не интересовался, зато начинал ходить вокруг клиента с предложениями продать какую-то безделушку, которой ломаный кнат цена на самом деле. Причем делал свои предложения он профессионально, так что бедный старик уже через пару дней был уверен, что жадный торговец жаждет купить у него бесценную вещь по смешной цене. Разумеется, мистера Берка разворачивали. И вот тут в дело вступал Том. Обаятельный он приходил в дом жертвы лавочника с таким видом, что сразу становилось понятно: работа уже набила ему оскомину и ему самому противно заниматься ей, но деваться некуда. Извиняясь, он говорил что-то вроде: «Я знаю, что вы это не продаете. И хозяин, между нами, называет просто смешную цену, но мне приказано спросить вас еще раз». Далее незаметно он раскручивал стариков на откровенности. Он всегда умел напроситься побыть жилеткой и выведать таким способом много тайн. А одинокие старики обычно разговорчивы, особенно когда убеждаются, что кто-то готов их слушать. Дня через два-три Том уже становился жертве чуть ли не другом, а спустя неделю — почти родным. Он приходил в гости, выслушивал надоедливое нытье, которое повторялось из раза в раз: «Мои родственники терпеть меня не могут, сколько я для них сделал, когда был сильнее и моложе. А теперь они только и ждут моей смерти, чтобы как воронье слететься на мои жалкие накопления!» Том кивал, сочувствовал, а старики спохватывались и, как по сценарию, начинали убеждать его, что хоть у них и есть некоторые дорогие им вещи, но денег совсем нет, еле концы с концами сводят.
И вот тут-то Том и предлагал со смущенным видом поговорить с хозяином. Нет-нет, конечно, ту самую ценную вещь никто покупать не будет, никакой речи не может идти о том, чтобы лишить бедную мисс Каннингем или мистера Уайта его фамильной драгоценности, но вот, скажем… И далее он вытягивал из стариков все те вещи, на которые положил глаз мистер Берк. Причем за бесценок. Старики оставались довольны и счастливы, в гордой уверенности, что продали всего-то старый хлам, а мистер Берк получал очередную ценную вещицу.
Впрочем, попадались и упрямцы, которые знали цену своему наследию. Но и на таких Тому Реддлу удавалось найти управу. Еще ни одна жертва, с того времени, как он начал помогать в этом деле мистеру Берку, не ускользнула от лавочника.
Сегодня ему предстояло работать как раз с вот таким крепким орешком. Том уже успел обаять Хепзипу Смит, но о нескольких фолиантах и волшебной шкатулке, содержимое которой может увидеть и достать только ее хозяин, а не вор или посторонний человек, речи пока не заходило. Кроме того, по словам хозяина лавочки, у старушки было кое-что поценнее любых книг и шкатулок. Как-то раз мистер Берк обмолвился, что сам некогда продал этой старушенции очень ценную вещь. Что это за вещь, Том так и не смог выпытать. Торговец был совершенно беспринципен в вопросах облапошивания клиентов, но вот тайны покупок и инкогнито своих постоянных покупателей хранил свято. Да и кто стал бы связываться с ним в противном случае? Так или иначе, Том решил, что если молчит мистер Берк, то любопытство его вполне может удовлетворить сама Хепзипа.
Дверь ему отворила, как обычно, Хоуки. Домашний эльф чинно поклонилась и пропищала, пропуская Тома в прихожую:
— Добрый вечер, господин. Хозяйка ждет вас в гостиной.
А неплохо она вышколена. Том опять почувствовал укол зависти. Кому-то и вот такие фамильные дома, и счет в банке, и домашние эльфы, а он, ничуть не менее знатный, чем та же Хепзипа, вынужден пробиваться в жизни с нуля. Сам.
Постаравшись надеть на лицо маску, подобающую случаю, Том вошел в захламленную комнату, в которую хозяйка дома, кажется, стащила весь скарб и из разных комнат, и с чердака. В первое время он с трудом не натыкался на шкафчики, комодики, вазы и шкатулочки, расставленные в самых неудобных местах, но постепенно привык. Вот и сейчас ему удалось преодолеть лабиринт, не уронив ни одной безделицы.
Мисс Смит выглядела отвратительно. Мало того, что она, как обычно, наложила на лицо косметику толстым слоем, так еще и вырядилась как на маскарад, вся в складочках и блестках, только подчеркивавших ее полноту. И кто, ради Мерлина, надоумил ее напялить этот облезлый рыжий парик?
Разумеется, все эти мысли Том оставил при себе. Вместо этого очаровательно улыбнулся старушке и поцеловал ей руку.
— Я принес вам цветы.
Легкий взмах палочки — и он уже держал в руке букет роз.
— Ах, шаловливый мальчишка, не стоило так себя утруждать! — Хепзипа кокетливо хлопала глазами, видимо, считая такое идиотское поведение очаровательным. — Ты меня совсем избалуешь, Том. Но садись, садись же! Где Хоуки? Куда она запропастилась? А, вот, наконец-то.
Чем-то ритуал посещения Хепзипы напоминал те случаи, когда еще в школе Дамблдор вызывал его к себе. Старушка так же пыталась пичкать гостей сладостями. К несчастью, отказаться в данном случае не предвиделось возможности. Хорошо еще, что хозяйка дома предпочитала вишневые пирожные, а не мармелад. Вишня Тому, по крайней мере, нравилась.
А старушка уже продолжала щебетать:
— Ну и по какому же поводу ты зашел на сей раз?
— Мистер Берк опять предлагает вам продать доспехи гоблинской работы. На сей раз за пятьсот галлеонов. И называет это хорошей сделкой.
— Ну вот, опять этот мистер Берк! — Мисс Смит состроила недовольную гримасу. — Иногда мне начинает казаться, что ты тут только потому, что он тебя посылает.
— Вы же знаете, что это не так, мэм. Но исполнять то, что велит работодатель, я тоже должен. Хотя бы для виду.
— Ох уж этот мистер Берк! Не вспоминай о нем, Том, сейчас ты не на работе.
— Да, конечно. Как ваши ноги?
Мисс Смит давно уже достала его нытьем о том, как опухают ее ноги по утрам, каждый раз не меньше часа она докладывала Тому о своих страшных мучениях, приправляя рассказ охами и вздохами. Он приготовился уже выслушать еще одну лекцию о старческом хрупком здоровье, но Хепзипа на сей раз решила отойти от ритуала.
— Как обычно, мой дорогой. Но ведь тебе скучно, наверное, слушать все время только о болезнях старой дамы?
— Вы вовсе не стары, — машинально ответил Том.
— Ах, шалунишка! Но не будем врать себе. Я уже не так молода, как прежде. А здоровому молодому человеку совершенно нет дела до моих ног. Я благодарна тебе, что ты выслушиваешь все, что я говорю, но не будем притворяться, хорошо? Давай-ка я лучше покажу тебе кое-что, что тебе понравится куда больше, чем мои рассказы. О, я уверена, ты будешь в восторге! Мало кто сможет оценить это по настоящему, но ты-то умный мальчик, ты сможешь по достоинству оценить сами вещи, а не то, сколько галлеонов можно заработать на их продаже. Только, уж прошу, держи в секрете от мистера Берка то, что увидишь, ты ведь умеешь держать секреты, не так ли? Ах, если бы он узнал, то не дал бы мне проходу, а я не хочу продавать эти вещи ни ему, ни кому-то еще.
Ну вот, теперь старушенция начнет хвастаться очередными вазочками или браслетами, доставшимися ей от прабабушки.
— Я буду счастлив увидеть то, что вы считаете столь ценным, мэм.
Хепзипа кокетливо хихикнула, как умеют хихикать только уже сморщенные от времени старые девы.
— Хоуки, принеси мне наши сокровища. Оба. Я хочу показать их мистеру Реддлу.
— Как прикажете, госпожа.
Домашний эльф показалась в комнате, нагруженная двумя кожаными коробками, слишком большими для браслетов. Хотя с Хепзипы сталось бы завернуть пару мелких безделушек в три фунта ваты.
— Сейчас, Том, ты увидишь настоящее сокровище! Если бы мои племянники знали, что я показываю их кому-то! Уж они-то только и мечтают о моей смерти, чтобы заполучить в свои руки все, что я скопила за жизнь, и в первую очередь это.
Она открыла крышку и принялась усердно освобождать что-то от ваты. Том с трудом подавил зевок, поднял глаза на сокровище мисс Смит и замер, не в силах поверить своим глазам.
Старушка держала в руках золотой кубок с красиво отделанными ручками. Да, несомненно, мистер Берк не отстал бы от нее, если бы увидел или хоть услышал о том, что Хепзипа им, возможно, владеет.
— Интересно, знаешь ли ты, что это может быть? Ну-ка возьми и рассмотри получше.
Он протянул дрожащую руку и прикоснулся к кубку. По пальцам словно пробежал живой огонь. Стоило большого труда говорить спокойно. — Барсук, — Том завороженно смотрел на кубок. — Так значит, это…
— Наследие Хельги Хаффлпафф, ты умный мальчик, я знала, что тебе понравится!
Понравится?! Салазар великий! После стольких лет счастье совершенно неожиданно само падает в руки! Судя по лицу мисс Смит, жить ей осталось недолго. Если она умрет, скажем, завтра, то никто не удивится… А Чаша… Чаша Хаффлпафф… Вот она. Бери… Еще один хоркрукс, еще один шаг к величию…
Что-то шевельнулось справа, Том бросил нервный взгляд в сторону движения и замер в ужасе.
На него смотрели алчные глаза Дамблдора.
Том вздрогнул, выронил кубок, который еле успела подхватить Хоуки, и вскинул руку, инстинктивно защищаясь от старика. То, что он принял за Дамблдора, повторило его движение.
Том недоуменно тряхнул головой, освобождаясь от наваждения, и уставился на большое зеркало в старой дубовой оправе, с которой уже почти слезла позолота.
Зеркало?
Но значит, те глаза…
Нет… Такого не может быть. Я не могу быть похож на старика, это все нервы, он вообще везде мне мерещится в последнее время!
Но внутри все заледенело. В комнате стало как-то зябко и неуютно. Том поскорее отвернулся от зеркала, страшась еще раз увидеть себя в нем. Это стекло заколдовано! Несомненно заколдовано!
— Том, с тобой все в порядке? — Хепзипа вскочила и засуетилась вокруг него. Хоуки уже унесла коробки, до которых теперь хозяйке не было дела. — Ты так побледнел, ох, не пугай меня, Том!
— Просто… Голова закружилась, — соврал он.
Голос против воли дрожал.
— Ты слишком перенапрягаешься в этой лавке. А мистер Берк бездушный любитель денег, могу поспорить на что угодно, что он платит тебе так мало, что ты почти не ешь. Хоуки, открой окно, скорее!
— Нет, не надо, мэм. Со мной уже все в порядке. Я просто устал сегодня. Это быстро пройдет.
Ему и правда стало легче. Может быть, оттого, что, унося коробки, домашний эльф задела какую-то занавеску, и та накрыла зеркало.
— Тебе не следовало приходить ко мне сегодня, если ты плохо себя чувствуешь.
— Но не мог же я обмануть вас, мэм? Я обещал, что буду сразу после закрытия лавки.
— Пустяки, я бы пережила, — но по лицу ее было видно: ей очень приятно, что кто-то не забывает о ней, даже падая с ног. — Однако теперь, если ты чувствуешь себя получше, тебе стоит пойти домой и как следует отдохнуть.
Домой? Теперь это уже не казалось такой плохой идеей. Главное, подальше от этого зеркала.
Том поднялся, попрощался со старушкой и поплелся к выходу. Впервые за все время в этом доме он умудрился опрокинуть горшок с каким-то цветком, прежде чем добрался до двери.
Придя домой, он швырнул мантию комком на кровать и почти бегом ринулся в ванную, открыл кран и пару раз плеснул в лицо ледяной водой.
Глаза. Темные? Голубые?
«Я с ума схожу».
Зеркало, отразившее вместо него Дамблдора. Или его самого, похожего на Дамблдора — черты-то лица оставались прежними.
«Я не он! Я не похож на него!»
Том дрожащими руками перевернул мусорное ведро, выбрал зеркальный осколок покрупнее, сел прямо в ванной на полу, даже не выключая воду, и принялся пристально изучать свое лицо.
Лицо как лицо. Бледное немного, но он всегда был белокожим. И глаза вовсе не голубые, а темные. И черные кудри падают на лоб мокрыми прядями. Ничего от Дамблдора.
Но в том зеркале…
«Оно было заколдовано. Оно показывает людям их самих, похожих на тех, кого они ненавидят и презирают. Наверное, глупая шутка, одно время такие были в моде».
Но где-то в глубине души поселился насмешливый голос, который нашептывал: «Не ври себе, Том Реддл, Лорд Волдеморт, это не было шуткой. Это ты. Ты, какой ты есть. Есть ли разница, темные или светлые у тебя глаза и волосы? Ты — маленькая копия Дамблдора».
— Неправда… Неправда! — Том отшвырнул осколок зеркала и закрыл лицо руками. — Я не он... Я не похож на него… Я сам по себе… Не как он… Не такой…
«Да? Вспомни, как ты смотрел на Чашу. Вспомни, ты ведь хотел ее. Ты готов был убить старуху, чтобы заполучить ее, не так ли? Точь-в-точь как Дамблдор хотел заполучить тебя».
— Не-ет…
«И глаза у тебя были такие же потому, что ты стал на секунду старым лисом, его юной копией. Это были не его, твои глаза!»
— Нет, нет-нетнетнет!
Да. Это ужасно, но… Да. Голос все же прав. Дамблдор заразил его чем-то, проник в него и поселился в нем, как грибок в стволе дерева: внешне незаметно, но изнутри остается одна труха.
— Я не хочу… — По щекам уже текли слезы, но Том не замечал этого. — Не хочу быть его тенью. Я не он… Никогда не буду, как он…
К черту, к дьяволу этот треклятый кубок! К черту Хепзипу! К черту все и всех! Завтра же он уедет из Англии. Все равно куда. Неважно, что нет денег. Взять расчет у мистера Берка и бежать. Бежать от Дамблдора, от зеркала в облезлой оправе!
«От себя не убежишь».
Убегу. Если надо, убегу и от себя.
Том встал, закрыл кран и твердым шагом направился в комнату. Не так уж и много у него вещей. Часть книг можно оставить, он знает их наизусть. Несколько мантий. Пара фолиантов, которые еще не успел прочесть, немного денег… Дневник. Хоркрукс, разумеется, надо взять с собой.
— Так… Завтра с утра беру расчет, потом аппарирую в тот дом, забираю перстень, возвращаюсь, подхватываю вещи и прочь из страны. Куда-нибудь подальше. Я хотел найти диадему? Вот и отлично. Буду искать диадему. А старая кокетка пусть подавится своим кубком. Есть и другие артефакты на свете.
И все же на следующий день, когда Хоуки появилась по поручению своей хозяйки узнать, как он себя чувствует, и не сможет ли зайти к ней сегодня, Том не смог устоять. Нет, он должен еще раз взглянуть… Даже не на Чашу, хотя и на Чашу тоже. На зеркало. Убедиться, что в нем отражается он сам, а не старый лис.
Комната со вчерашнего дня ничуть не изменилась. Правда, при солнечном свете она играла всеми красками. В вечерней полутьме было незаметно, как искрятся капельки воды на листьях цветов и играют блики на многочисленных вазочках и шкатулках. Мисс Смит, вопреки обыкновению, встретила его у дверей.
— О, вижу, тебе уже лучше, Том. Я так рада, надеюсь, я не утруждаю тебя этим приглашением? Не помешала тебе работать?
— Нет, мэм. Я не на работе сегодня.
— О, значит, тебе удалось выпросить у этого скряги выходной? Неужели даже он заметил, что тебе нужен отдых?
Том слабо улыбнулся.
— Мистер Берк кричал как баньши. Но изменить это ничего не может. Я уволился.
— Бог мой! Наконец-то, это место было совсем не для тебя. Такой милый мальчик — и все эти мерзкие перекупки и споры из-за каждого сикля! Проходи, проходи, садись. Хоуки, принеси чаю!
— Не надо, мэм. Простите, но у меня не так много времени. Я зашел… Попрощаться.
— Попрощаться? — Лицо Хепзипы вытянулось.
— Да. Я уезжаю. В Европу. А может, и на Восток. Пока не знаю.
— О, шалунишка! — Она расплылась в слащавой улыбке. — Путешествия. Это замечательно для молодых! Помню, в твоем возрасте мы с моей школьной подругой… Но погоди, разве ты уезжаешь сегодня?
— Да. Хочу по возможности скорее отправиться в путь, чтобы никакие дела не задержали.
— Ах, Мерлин великий, мне будет так не хватать тебя!
— Я напишу вам, — сам не зная почему, пообещал Том.
— Да-да. Спасибо тебе, дорогой. Но знаешь, перед тем, как ты уедешь, я все же хочу показать тебе вторую вещицу. Не прощу себе, если ты ее не увидишь! Хоуки! Принеси вторую коробку!
Пока эльф нес на голове, лавируя между скамеечками для ног и чайными столиками, так и не открытую коробку, Том украдкой посмотрел в зеркало. Оно было наполовину занавешено, но свое лицо он в нем видел. Нормальное лицо с нормальными глазами.
«Значит, оно не заколдовано».
— Вот, Том, посмотри. Хорош, не так ли, дорогой мой?
Хепзипа уже протягивала ему свое второе сокровище.
Том закрыл глаза и вцепился в подлокотники кресла так, что костяшки пальцев побелели. Сердце вылетало из груди. Ну хорошо, Чаша! Но два — это уже слишком! И второй…
— Я не могла упустить такое сокровище: купила бы его для коллекции, даже если бы пришлось продать все в доме. Мистер Берк приобрел его у какой-то грязной оборванки, — мисс Смит любовалась извлеченным на свет золотым медальоном, украшенным змейкой, свернувшейся в виде буквы S. — Наверняка она украла его и даже не представляла себе, как он ценен!
— Эта оборванка была моей матерью.
Том не узнал свой голос. Враз охрипший, тихий.
«Салазар великий! Что я говорю?! Зачем?!»
Мисс Смит осеклась. Улыбка сползла с ее лица.
— Что?
— Моя мать… Принадлежала к роду Гонтов, потомков Салазара Слитерина. Когда нужда заставила ее, она была вынуждена продать медальон… чтобы я мог родиться на свет.
И снова слова срывались с губ сами по себе, против воли Тома Реддла, но постепенно, пока он говорил, сознание перестало сопротивляться. Теперь он чувствовал себя так, словно избавился от какого-то груза, рассказывая Хепзипе историю своей матери.
— Мои родственники не желали принимать ее назад в семью, потому что она сбежала с магглом. А тот маггл... Он тоже бросил ее. Едва узнав о ее чарах. Без гроша. И имел наглость заявить, что ребенка, которого она носит, она родит не на той стороне одеяла**. Моей матери ничего не осталось, как продать медальон. Я узнал об этом случайно. Просматривал старые книги и наткнулся на сведения о покупке. К тому времени я уже успел повидаться с дядей, и он выложил мне все, что думает и о племяннике-полукровке, и о сестре. И о том, что она рассталась с наследством Слитерина. Я знал про медальон и понял, кто купил его у моей матери. За десять галлеонов. Мэм, скажите, сколько вы заплатили за него мистеру Берку? Никак не меньше тысячи, не так ли? А у нее он купил за десять галеонов. Едва хватило, чтобы дотянуть последний месяц до моего рождения.
Хепзипа смотрела на него, не отрываясь. Теперь восковая бледность покрывала ее лицо.
— Так ты знал?
— Нет, я не знал, что он у вас. Мистер Берк ведет опись покупок и продаж, но никогда не открывает имена покупателей. Я не знаю, зачем говорю вам все это. Теперь вы будете думать, что я захочу его отнять… Я… Он мне и правда дорог, но я знаю, что вы купили его честно. Это не ваша вина, что моя мать умерла. С мистером Берком я поквитаюсь когда-нибудь, но не с вами, мэм. Вы… Спасибо, что вы дали мне посмотреть на него. Увидеть.
— Прости меня, Том, о, прости… Я не знала, что та женщина…
— Да, конечно. Неважно. Но на вашем месте я бы не стал показывать эти вещи каждому, кто часто приходит к вам в гости. Кто-то может позариться.
«И что это я опять несу? Я как одержимый сегодня».
Том украдкой вновь посмотрел в зеркало, чтобы убедиться, что не превратился опять в Дамблдора. Глаза, смотревшие на него из зеркала, горели безумными огоньками, но это были его глаза. Его, а не старого лиса. Том вздохнул с облегчением. Даже теперь, когда перед ним лежит самый ценный из артефактов Основателей, он остается собой.
«Я победил вас, профессор. Победил. Я — не вы! И никогда не стану таким, как вы, чего бы это мне ни стоило и что бы ни значило!»
— Ох… Да… Конечно, — краски возвращались на лицо Хепзипы Смит, пока он осторожно упаковывал медальон и, словно отрывая от сердца, укладывал в коробку. — Но тебе я верю.
— Спасибо, мэм. Но все же на вашем месте я бы не стал хранить его дома, а поместил в банк.
— В банк? О, да. Это разумно. Думаешь, его могут украсть, несмотря на защитные заклинания?
— Мистер Берк часто вспоминает, что продал вам что-то ценное. Думаю, он имеет в виду медальон.
— В самом деле? Ах, да, тогда их, конечно, стоит спрятать понадежнее. Не в обиду будь тебе сказано, дорогой мой, но вокруг твоего работодателя вертится столько проходимцев и воров! Но как же мне это сделать? Мои ноги уже не те. Боюсь, я не дойду до Гринготтса, а аппарировать туда невозможно. Да и у домашнего эльфа гоблины вклад не примут… Том, ты не мог бы оказать мне небольшую услугу? Тебе ведь не будет трудно перед отъездом зайти в банк и поместить там в мою ячейку эти две вещицы? Это не займет много времени, прошу тебя. Мне некому больше довериться. Мои племянники, если увидят их, первые отравят меня или задушат во сне, лишь бы заполучить эти вещи себе.
Отнести Медальон и Чашу в банк и положить в ячейку старухи?
— А вы не боитесь… после того, что я рассказал вам о моей семье, что я захочу… забрать Медальон себе?
— О, Том, шалунишка, хочешь попугать старую Хепзипу? — она кокетливо улыбнулась, окончательно возвращаясь к жизни. — Нет, я тебе верю, дорогой мой. Ты совсем не похож на моих племянников. Так ты сделаешь это для меня?
— Да, мэм.
Из дома мисс Смит он вышел с коробкой, в которую Хоуки упаковала оба сокровища.
«Беги! Они у тебя в руках, беги с ними! Старая карга никогда в жизни тебя не найдет и не догонит!» — нашептывал в ухо елейный голос, так похожий на голос Дамблдора, предлагающего сладости.
«Нет, — подумал Том. — Может, сама она и не побежит меня ловить, но в аврорат заявит. Я не хочу, чтобы меня искали по всем странам за кражу».
«Тогда просто подмени их. Старуха не пойдет проверять свою ячейку. Ты же слышал, она не сможет. Сдай в банк какую-нибудь мелочь, барахло, а артефакты оставь себе, из них выйдут замечательные хоркруксы».
Том остановился на пороге Гринготтса, сжал зубы и мотнул головой.
«Убирайся. Я — не ты, я же сказал тебе».
Он вошел в банк и остановился у конторки, за которой сидел гоблин.
«Это твой последний шанс. Дуралей. Какой ты Лорд после того, как разбазариваешь наследие своего предка? Какой ты после этого наследник Слитерина, если позволяешь, чтобы его Медальон принадлежал какой-то мерзкой кокетливой старой деве?! Последний шанс. Томми, забирай вещицы. Ну хорошо, сдай в банк Чашу, а Медальон оставь себе».
«Прочь, я сказал! Я никогда не сделаю то, что ты мне советуешь, старый лис, даже если это — мои собственные мысли, похожие на твои!»
— Чего изволите, молодой человек?
— Я здесь по просьбе мисс Хепзипы Смит, владелицы ячейки номер триста восемьдесят два, — слова падают, как камни, навсегда заваливая дорогу к бывшей так близко мечте. — Она просила меня поместить для нее в банк содержимое этой коробки.
Гоблин открыл коробку и порылся в вате, некоторое время рассматривал кубок и медальон, составляя опись, а затем убрал их на место и подозвал помощника, распорядившись унести артефакты в хранилище.
— Чаша золотая, ручки отделаны рубинами и топазами, имеется гравировка в виде барсука, одна штука, медальон золотой, украшенный изображением змеи с изумрудом вместо глаз, одна штука. Проверьте. Все верно? Распишитесь здесь и здесь. А вот это — для мисс Смит. Вещи приняты на хранение и будут возвращены ей или ее наследникам по первому требованию. Надеюсь, вы тоже воспользуетесь услугами нашего банка, самого надежного из всех отделений Гринготтса в мире.
— Непременно. Когда будет что хранить, — Том выдавил из себя улыбку.
Вернувшись назад, он вручил Хепзипе расписку о получении вещей банком.
«Каким же надо быть дураком, чтобы забыть, что там обязательно сделают опись принесенного добра! Опять старый лис хотел меня подставить, но не вышло».
Довольно врать себе, приятель. Дамблдор тут ни при чем, по крайней мере, сейчас. Это ты сам хотел заполучить артефакты. Гонялся за ними, как одержимый. И победил ты не его, пока что не его, а только ту часть себя самого, которая делала тебя похожим на Дамблдора.
«Если бы это не было столь диким нарушением всех магических законов, я бы, пожалуй, решил, что старик тоже балуется хоркруксами и вложил частицу своей души в меня. К счастью, это все же не так, я — это я, и только я».
— О, Том, дорогой мой! Спасибо тебе, я знала, что тебе можно верить! — Хепзипа чмокнула его в щеку, он даже не успел отстраниться. — Даже не знаю, как отблагодарить тебя за это. Может, Хоуки напечет тебе в дорогу наших пирожных с вишней?
Том облизал пересохшие губы и украдкой посмотрел в угол, где стояло ОНО.
— Не стоит утруждать Хоуки, мэм. Но… Если вы действительно что-то хотите сделать для меня… Продайте мне, пожалуйста, вот это зеркало. Я готов заплатить за него любую сумму, которая у меня найдется.
— Что? — Брови мисс Смит поползли вверх. — Вот это? Но Том, это же просто рухлядь!
— Я заплачу, сколько вы скажете. Оно мне очень понравилось, правда. И оно будет напоминать мне о вас.
— Ах, шалунишка… Нет, я не буду его тебе продавать, — Том закусил губу, а Хепзипа продолжила со смехом: — Если оно так уж тебе приглянулось, забирай его просто так. Цена ему от силы галлеон, я не обеднею, расставшись с ним, а тебе будет приятно. И не спорь, должна же я хоть что-то сделать для тебя после того, как ты столько времени выслушивал мои жалобы, скрашивал мое одиночество, а теперь вот оказал мне такую услугу. И это после того, как я так отозвалась о твоей матери… Это самое меньшее, чем я могу загладить ту оплошность, Том! Если тебе нравится зеркало, я дарю его тебе.
— Спасибо вам, мэм… мисс Смит. Большое спасибо.
— И не забывай, шалунишка, что ты обещал писать мне из своего путешествия!
— Не забуду.
Он улыбнулся и поднял зеркало. Оно оказалось тяжелым, но ничего. Не так далеко нести.
Распрощавшись с Хепзипой, которая на прощанье разрыдалась, он вышел в уже сгущавшуюся темноту ночи. До отъезда оставалось всего полтора часа, как раз хватит времени взять собранный и ждущий дома чемодан и спрятать в него все еще лежащие в тайнике хоркруксы, уже оба.
— Вот только еще одно маленькое дельце перед тем, как уехать.
Том зашел в какую-то подворотню и прислонил зеркало к стене дома. Отошел и посмотрел прямо в глаза своему отражению, а затем поднял с мостовой камень потяжелее и с наслаждением запустил в ненавистное стекло.
Осколки брызнули к его ногам. На секунду показалось, что каждый из них отразит голубые глаза Дамблдора. Но нет, отражение выхватывало только обрывки окружающего пейзажа и его черной мантии.
Том вдохнул полной грудью ночной воздух и, сунув руки в карманы, широким шагом двинулся дальше по улице, навстречу новой, пока еще никому неизвестной судьбе.
* — в Англии по примете несчастье приносит не черный, а белый кот. ** — аналог нашему «принести в подоле», родить вне брака, от любовника.
Отправлено: 17.10.08 18:56. Заголовок: Я заинтригована ещё ..
Я заинтригована ещё больше, чем после первой части. Такое причудливое изменение пути двух душ - Дамблдор свернул на тёмный путь, и это заставило Тома отказаться хотя бы от одного убийства. Короче, автор, пишите ещё.
Отправлено: 17.10.08 19:04. Заголовок: Очень интересно. Во-..
Очень интересно. Во-первых, хорошо написано. Во-вторых, замечательно нагнетается напряжение. В-третьих, очень хороши образы. А в-четвёртых, мне теперь ещё больше хочется прочитать фик про Дамблдора, правильно воспитавшего Тома Тома жалко. И так хочется надеяться, что, раз он смог сделать этот маленький шажок в сторону, то в конечном итоге ему удастся не так далеко уйти по той дороге... Спасибо!
Отправлено: 17.10.08 19:12. Заголовок: Incognito*, КП , спа..
Incognito*, КП , спасибо!
А Том в этой истории, как задумано и как получается естественным образом, будет Лордом Волдемортом, который сражается с Дамблдором:) Все-таки удается мне ЧХП (Черные Хроники Поттерианы) писать:) События. разумеется, будут иные, хотя некоторые вещи останутся незыблемыми, но вот добро и зло поменяются местами..... И Волдеморт этого мира будет положительным героем. Вот только будет ли он воспитывать своего "Мальчика-Который-Выжил" на битву с Дамблдором или нет -- пока не знаю... Зато точно знаю, что следующая часть будет от имени МакГонагалл!
Хорошо. Интересно показано, как "темная" сторона Тома якорится именно в Дамблдоре, как он сосредотачивается на этом, и как, в попытке убежать от ненавистного образа, становится невольно на него похож. При этом занятно, что хорошие поступки совершаются как бы сами собой, без участия той его части, которая так сосредоточилась на Дамбе, что всего остального, собственно Тома, вроде как не существует. Но тем не менее, совершаются. Одержимость явная и несомненная. Хорошо и то, что есть каноническая преемственность из детства, жалкое сиротское желание похвалы старших, тех, кто мог бы стать примером. Ну, чуть не стал. Чуть, и слава богу. Ждешь с замиранием сердца - справится или нет? Окажется ли сильнее и самого себя, и внешнего давления? Поднимется ли над собой? Еще очень интересно вот что - здесь-то Том поднялся, но вот обстоятельства, которые привели к появлению Лорда Волдеморта, все равно центрированы на Дамблдоре. И вот этот момент я считаю очень и очень значимым. Да, концовка определенным образом освобождает, позволяет вздохнуть спокойно. Уф...
Отправлено: 17.10.08 19:23. Заголовок: Не, не удалось в одн..
Не, не удалось в одном комментарии всё высказать Очень нравится, как вворачиваются детали, о которых Том не знает. Кошка в очках, например Очень правдоподобен Дамблдор: встав на тёмную сторону Силы, он зазывает Тома, чтобы использовать его; он и на светлой стороне не брезговал использованием людей, но совсем не так, другие морально-этические предпосылки, больше барьеров. Очень хорошо, что Том не сделан белым и пушистым. Он злой и жестокий, и очнуться ему помогает не тяга к добру, а неприятие Дамблдора. Но первый шаг сделан, и это прекрасно. Если он будет положительным, как Вы обещаете, это будет очень циничная положительность, так что вывернуть наизнанку получится: Дамблдор тоже ведь не был ангелом. Интересно, очень интересно. Почитаем дальше
Отправлено: 17.10.08 19:25. Заголовок: Weis, а Том ака Волд..
Weis, а Том ака Волдеморт и по канону сильно заякорен на Дамблдора. это бесспорно. Я это из канона взяла. Если со знанием психологии и НЛП книгу читать, то замечаешь такие вот штуки пачками:)
КП, в упор не признаю светлого и пушистого Тома даже если он не становится Темным Лордом! С таким детством и такой юностью человек не может не быть жестким и порой даже грубоватым. Не важно, за добро он или за зло... Добрый Том это добро с кулаками, добро. которое умеет быть жестоким, а не ангелочек в рюшечках.
Отправлено: 19.10.08 12:12. Заголовок: assidi, сам себя он ..
assidi, сам себя он Волдемортом называет. Вообще я не верю. что трансформация в Волдеморта произошла враз при каком-то определенном хоркруксировании. Это психологический процесс, а такие процессы обычно проходят постепенно. Исключением может быть что-то основанное на шоке, но это как раз случай фанфика, а не каноничного превращения в Волдеморта. Мне кажется, Том постепенно терял человечность, и не только за счет хоркруксов. но и за счет других поступков, других убийств и предательств. От себя самого в 11 лет (каким я его в "Лете" вывела) он уже значительно отличается, нет уже того мальчишки. который хоть и был гордым, но чуть ли не цеплялся за Дамблдора в приюте как за спасителя. отца. Этот Том уже способен убить. Способен обманывать беззащитных стариков чтобы заработать деньги. Он циничен, жесток, он научился быть манипулятором. Как тут верно заметили, он сейчас намного больше похож на каноничного Дамблдора, чем на слитеринского первоклашку с широко распахнутыми на мир магии глазами. И он уже не верит в любовь. Хочет ее. тянется, но уже не верит, что это возможно в его жизни. И уже действует по принципу лисы и винограда. Впрочем, судя по тому, что я успела рассмотреть в будущемм этого мира. беда с любовью будет решена. Любовь в его жизни все же появится. Но танатофобия при всем этом никуда не денется. Наоборот. Чем больше в его жизни будет дорогих и близких людей. тем больше он будет бояться с ними расстаься. И собственной смерти будет бояться и еще и их смертей. Со всеми вытекающими:) Но вообще представь себе слитеринский вариант Дамблдора: более жестокий, циничный и способный на более изысканные и бестактные манипуляции ради дела, да еще и способный убить, эвтаназию уж точно способный осуществить без раздумий. Вот это и будет тот Том, который получится в результате. Не добрый, не злой, просто человек. Со своими плюсами и минусами. В чем-то шокирующий. в чем-то очаровательный. Такого хочется любить, такому хочется верить, даже зная о его минусах и о том, что он может разменять тебя на шахматной доске. И разменивать будет. Конечно не самых близких, близких будет беречь, но второй круг уже будет. Правда как мне кажется, будет иметь совесть поставить перед человеком как факт: ты должен пожертвовать собой ради дела. Вперед. друг мой! И сами пойдут. Сами ринутся на пулеметы грудью. Произносить вот такие речи Том умеет... Вот таким вот Томми этого мира я вижу спустя много лет. Не знаю, потяну ли я макси-антиутопию, но вот слайдстори из небольших миников по антиутопичному миру -- запросто.
Мистери Реддл Жуткий у вас расклад получается при такой смене полюсов. Дамблдор директор, в его руках власть над детскими душами... Что вырастет из того поколения, которое мы видим в каноне по разные стороны баррикад - очень интересный вопрос.
Отправлено: 19.10.08 12:41. Заголовок: Incognito*, мне и са..
Incognito*, мне и самой интересно... Пока что я знаю немного о мире. все больше о характерах людей в нем. А вообще все писаться началось с одного битвенного рисунка:) Который "И взлетел в небо феникс", так что золотое трио нового мира уж точно будет этаким гитлерюнген. если вдруг само ен выплывет что Том до них доберется... Вместе со своим ближним кругом. До из воспитания.
Отправлено: 19.10.08 14:10. Заголовок: Incognito*, мне инте..
Incognito*, мне интересно как изменится судьба этого переходного поколения. к которому принадлежат Малфой, Снейп, Белла, Лили и порчие. Поколения родителей золотого трио. Понятно, что будет не совсем по канону. Мир-то уже другой.... Хм... А кое-что предсказать могу.... Люпин не будет в компании Поттера. Вот за это ручаюсь... Там так мир складывается, что не впишется он в эту компанию... Возможно, они со Снейпом сойдутся... Хотя вопрос тоже. Пожуем, увидим:)
Отправлено: 19.10.08 14:27. Заголовок: Я не смогла удержатс..
Я не смогла удержатся до завтра и не жалею. Шикарно получилось, понравился еще больше чем "Лето..." Раньше у меня был бесспорно любимый из твоего "Совесть", но теперь в этом же ряду "Осколки". Образы вышли очень необычные, они действительно красиво ложаться в канон. Первый раз мне понравилась Хэпзиба. Она достаточно отталкивающая и в то же время... они такая, как мне виделась, вполне милая и достаточно умная, просто пожилая и от этого со своими тараканами. На мой взгляд он слишком нормален для того, кто создал уже два Хоркрукса, но с другой стороны, у Тома могла быть очень сильная психика. Это единственный момент, который вызвал небольшое сомнение, а все остальное просто чудо. И... мимоходом проскользнувшая Минерва - очень удачна, и кошка полосатая. А Дамблдор и сокровища Превелов... красивая, таинственная линия. За Тома такого я тебя просто расцелую... чудо - расчет и чувства, логика и эмоции. Взрывы и контроль. Прекрасный ассоциативный ряд на самого себя, здорово работают защитные механизмы. Бороться с собой всегда тяжело, но... если та часть, чт ов себе не нравится похожа, на того, кто и важен и ненавистен... Блеск! Ну и как удачно... Мерлин, как естественно в финале с Хэпзибой, с тем, что он ей говорит о матери, говорит непроизвольно, просто потому что он еще очень юн, и на самом деле так много всего чувствует... В этот момент он находит в себе самом что-то что всегда боялся найти. Мисти, спасибо! ... и не только от меня
Ух... до сих пор пребываю в каком-то эмоциональном взрыве от прочтения... Как же мне нравится ваш Том, который так старается не походить на Дамби. :) Точно - никогда не знаешь, где случится поворот на правильную дорожку, ну или какая дорожка за поворотом. Спасибо:)
Evangelaina, спасибо за то, что вот так все получается... И не толкьо тебе
cassia-catta, мне в упор с самого начала казалось, что то, по какой дорожке идет Том неразрывено связано с Дамблдором и его поступками и выборами. И пока пишу все больше в этом убеждаюсь.
Мистери Реддл Намного интереснее первой части. Риддл у Вас живой, в отличие от Дамблдора. Вообще, по-моему, это первый действительно интересный фик с темным Дамблдором. Хотелось бы узнать, каким здесь станет Волдеморт.
Отправлено: 19.10.08 19:45. Заголовок: kozyabozya, это буде..
kozyabozya, это будет сериал:) Я понятия не имею, сколько миников в нем получится, но уж явно больше трех! Планируется всю историю Поттерианы переписать.
Мистери Реддл Интересно посмотреть на дальнейшее развитие событий в "перевернутой" реальности ГП 8)
Мне очень понравился момент с Хепзибой. Если задуматься, канонный Том и впрямь мог обойтись без убийства. Одинокая, немолодая женщина, не чуждая сентиментальности... Расскажи он ей свою душераздирающую историю... Возможно, даже жениться бы не пришлось ;)
Во взгляде Дамблдора на секунду промелькнула алчная жажда. Лицо старика исказилось, став на миг подобным морде оскалившегося зверя. Том отшатнулся и вжался в спинку стула.
Очень напомнило сцену из "ВК", из фильма - с Бильбо, попросившим еще разок показать кольцо. Неудивительно, что бедняга Том так шарахнулся! Страшная история вырисовывается с таким Дамблдором, жуткая просто... действительно, интересно будет почитать весь цикл.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 7
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Такое причудливое изменение пути двух душ - Дамблдор свернул на тёмный путь, и это заставило Тома отказаться хотя бы от одного убийства. Короче, автор, пишите ещё. 
- участник сейчас на форуме
