Астрономическая башня

 Отправлено: 04.10.08 21:31. Заголовок: "Sweet Snape", СС/ГП, СС/ГГ, слеш/гет, юмор, R, макси, в процессе, 8 гл. от 28.10

Авторы: Elvira и Хвосторожка
Бета: нет
Название: Sweet Snape
Рейтинг: R
Пейринги: ключевые - снарри и снейджер, несколько второстепенных
Жанр: стёб/юмор/романс
Отаказ: отказываемся совместно
Аннотация: Гарри сотоварищи возвращаются в Хогвартс заканчивать 7 курс, где сталкиваются с чудом выжившим С. Снейпом, который по-прежнему рад нести ученикам свет знаний. Хотя в данном случае помыслы Снейпа занимает не только снятие баллов… Кого выберет страстный зельевар? На ком женится Невилл? Какого цвета трусики у Грейнджер? Изменяла ли Джинни Герою, пока он шлялся по лесам? Ответы на эти, без сомнения, наиважнейшие вопросы, в этом фике могут и не найтись. Но мы постараемся.

Предупреждение: POV героев.

Написано на мой же вызов "Снейджарри=снарри+снейджер".

 Отправлено: 04.10.08 21:36. Заголовок: 1 Вступление. О войн..

1
Вступление. О войне, мире и некоторых промежуточных этапах


Снейп

Те, кто считают, что я Поттера ненавидел всю его жизнь, неправы. Я ненавидел его только большую часть его жизни и все то время, пока он еще не родился.
Этот вечно впутывающийся в неприятности и изящно из них выбирающийся гриффиндорец был настолько похож на своего лицемерного папашу, что я не мог относиться к нему иначе. Мерлин, я вообще никогда ни к кому не относился хорошо, кроме Альбуса, но и его возненавидел после той самой просьбы. Непростительные проклятия не работают без должного желания их сотворить. Потому, да, Альбуса я ненавидел тоже.
А весь мир относился ко мне так же.

Но летом после смерти Дамблдора, когда мне желали смерти и те маги, которые меня ни разу в жизни не видели, а расположение Лорда выражалось только отсутствием пыточных проклятий и меньшей нагрузкой по сравнению с остальными членами нашего темного братства, эта всеобщая ненависть начала меня угнетать. И я совершил поступок, который был мне ни в коей мере не свойственен – я решил увидеть Поттера.
Я понимал, что мне посодействуют в скорейшем завершении моего бренного существования если не те, так другие ( все же, с большей вероятностью – Орден), и что нашу знаменитость я больше не увижу. А мне очень хотелось запихнуть ему в глотку слово «трус», которым он имел наглость меня назвать.
Так как стратегические запасы разнообразных зелий в нашей организации создавались мною же, использовать N-ное количество Оборотного, не затрагивая личных резервов, не составило труда. Найти мерзкую толстую родственницу Уизли, которую пригласили на свадьбу единственного сноба из всего рыжего семейства и его картавой подружки, сложностей тоже не составляло, как и оглушить ее на несколько часов и позаимствовать ужасное платье из ее гардероба.
Мне доставило истинное удовольствие измываться над Поттером, который на этой свадьбе тоже, по иронии судьбы, изображал из себя другого человека, но все время забывал, что очков на нем нет, и потирал переносицу. Каждый раз, когда я произносил старушечьим голоском имя Альбуса, мальчишку подбрасывало на стуле. Забавно.
После той встречи, завершившейся налетом моих коллег в черном на имение Уизли, мне стало немного жаль Поттера. Жертвенный агнец – надежда магического мира должен был погибнуть при любом раскладе, а знал об этом только я.
А Грейнджер на свадьбе выглядела очень даже неплохо. Я пришел к выводу, что если женщины бывают либо умными, либо привлекательными, то у Грейнджер должен наблюдаться явный умственный регресс. Я никому об этом не говорил, но мне очень не хотелось, чтобы эта гриффиндорская зазнайка стала лучшей выпускницей школы и получила больше баллов, чем я в свое время. Никто не отберет у меня мою единственную медаль «Лучший ученик Хогвартса за последние 200 лет». Так что… пусть будет красавицей, что особо заметно на фоне Уизли номер шесть.

Альбус на портрете был еще большим занудой, чем Альбус живой. Ему не хватало общения, потому он с завидной методичностью обрушивал на меня свои планы и мысли по поводу войны. Это он уговорил меня занять должность директора Хогвартса и обещал всячески помогать. Имя Поттера он использовал в качестве рычага, поскольку сразу же после той свадьбы понял, что мной можно манипулировать еще и подобным образом.
Как же! Его помощь заключалась в составлении учебных планов, которые не менялись последние сто лет. Или двести. А разгребать все последствия приходилось мне – чего только история с украденным мечом стоит!
Однако именно благодаря бывшему директору я увиделся с Поттером еще раз – кроме меня, некому было передать нашему герою пресловутый меч. И после сцены у озера я начал Поттера уважать. Мало кто способен нырнуть в ледяную воду, а потом быть в состоянии вытащить товарища из-под гипноза Лорда.
Впрочем, эта встреча тоже оказалась не последней.
Ближе к концу учебного года Альбус сообщил мне, что я обязан каким-то образом передать Поттеру новость о том, что он – камикадзе. Я же – вечный курьер нашего великого директора, его правая рука (и левая рука Лорда, принадлежала ли мне самому хотя бы часть меня?). Я знал об этом давно, но до последнего лелеял надежду, что хоть в этот раз гонцом смерти будет кто-то другой. Но оказалось, что я подходил для этой миссии идеально.
Я уже говорил, что Альбуса я тоже ненавижу?
Я всегда считал себя умным человеком, реально оценивая свои способности. Некоторым повезло родиться талантливыми, некоторым – красивыми. А я – умен. Впрочем, скромность никогда не была моей любимой добродетелью – я мудр, опытен и невероятно хитер.
Но в день решающей битвы я повел себя, как идиот. Вместо того, чтобы наложить чары обнаружения и найти мальчишку под его дурацкой мантией при помощи одного взмаха палочкой, я продемонстрировал всем главам факультетов свое умение летать, а потом долго умолял Лорда отпустить меня на поиски Поттера. Я знал, что красноглазый маньяк меня убьет в любом случае, но слово чести заставляло меня вести себя так, будто я распоследний гриффиндорец. И это не помогло. Я умер, умудрившись слить Поттеру только нужные воспоминания, чем втайне горжусь.

А потом очнулся.
В каждом глазу было по полтонны песка, во рту – перегнившие флобберчерви, в носу – вонь, как в стойле гиппогрифа, а у моей постели сидел Люциус Малфой.
Надежды на то, что я попал в рай, не было – Люца не пустили бы туда и на порог. Но в аду не может пахнуть спиртом, если это не персональный ад Сириуса Блека сотоварищи.
Больницу святого Мунго я всегда считал пристанищем ипохондриков и идиотов вроде Локхарта. Определенно, моя личная фортуна имеет странное чувство юмора.
Оказалось, что Поттер и тут отличился. Разумеется, сам он отдыхал, но милостиво вспомнил о моем трупе и попросил авроров меня вытащить. Шантажом. Сказал, что если им не удастся меня оживить, то он покинет магический мир. Невелика потеря, однако в Министерстве считали иначе и меня вытащили с того света.
Все это поведал мне изрядно исхудавший Люциус, который умудрился в последний момент сориентироваться и переметнуться на нужную сторону. Впрочем, в его умении приспосабливаться я никогда не сомневался.
Колдомедики сказали, что я был без сознания почти месяц. У меня даже шрама на шее не осталось. Лучше бы они оставили шрам, но исправили бы мне прикус и форму носа. Все колдомедики в Мунго - из Райвенкло, потому я считаю это мелочной личной местью.
А в сентябре я вернулся в Хогвартс преподавать ЗОТИ по личной просьбе директора Макгонагалл. Там-то все и началось…

Гарри

Разрешите представиться: я – мальчик-который-так-и-не-сдох-хотя-иногда-об-этом-жалеет, бессменный Герой магического мира на протяжении последних …лет (да, арифмантику я не люблю, и что?), лицо Плеймага-1997 (и не только лицо, если честно). Я молод, хорош собою, как утверждают мои многочисленные поклонницы и не менее многочисленные поклонники, баснословно богат (спасибо маме, папе и семье Блэк), прекрасно играю в квиддич, великолепно владею Защитой от темных сил... В общем, куда ни плюнь – везде и во всем я преуспел. Кроме одного факта, который с легкостью перекрывает все прочие мои достижения: достигнув славного возраста восемнадцати лет и одного месяца, я снова вынужден тащиться на Кингз-Кросс, чтоб, как выражается миссис Уизли, «закончить свое обучение». Оказывается, в аврорат берут только с дипломом Хогвартса или любой другой прославленной магической школы.
Кто, нет, ну кто придумал такие идиотские правила? И почему я, Мальчик-который-и-так-далее, должен просиживать штаны за партой, когда мог бы сейчас проходить аврорскую стажировку, ловить немногочисленных выживших Упивающихся, сумевших дать деру с поля битвы, отыскивать опасные черномагические артефакты… А вместо этого – пожалуйста: сижу в купе вместе с Луной, Гермионой, Роном и Джинни и делаю вид, что мне безумно интересно изучать сентябрьский Ведьмополитен.

И ведь я предлагал этим придуркам, которых Рита Скиттер в последней статье («Гарри Поттер: человек или посланник Небес?») обозвала «верными апостолами нашего юного Спасителя» поехать вместо Хогвартса в Дурмстранг! Славное, бесспорно славное заведение, а какое там поле для игры в квиддич – загляденье! Так нет же – у Рона развилась крайняя форма ревности, и он не пожелал переселяться на год в школу, взрастившую Крама, которого мой рыжий друг почему-то считает повесой и растлителем. А Драко Малфоя, которого Ведьмополитен вышеозначенный печатает в количестве двадцати с лишним колдографий плюс большая разворотная в одних маггловских джинсах, Рон растлителем не считает, видимо – вон с каким неподдельным интересом косится на журнал, который притащила наша Луна, обычно такая скромница (чем меня крайне удивила). Однако Джинни, которая с огромным интересом принялась вместе с подружкой разглядывать и комментировать возмутительные колдографии, удивила меня гораздо сильнее. Может, бедная малышка пытается вызвать во мне ревность?
Она такая милая. И красавица, конечно. Ну, и аппетитная – спору нет, мало кто способен устоять перед такими боль… то есть таким ясным взглядом, я хотел сказать. Но как-то у нас с ней не складывается Идеальная Любовь. Не складывается – и все тут.
И не то, чтобы Джинни мне не нравилась. И дело тут вовсе не в любовных писульках, которыми этот слизеринский гаденыш Блейз Забини забросал ее за последний месяц: если он надеется, что, породнившись с Уизли, выхлопочет для своей мамочки теплое местечко в Министерстве, то сильно ошибается, Артур как был бессребреником, так и остался. Нет, не в этом дело… Но чем-то она сильно смахивает на миссис Уизли, и шрамом чувствую, что с годами это сходство станет усиливаться.
В общем, меня ждет долгое блаженство. С одной стороны – Джинни, которая судя по всему ожидает что я возьму ее за руку и поведу венчаться, как только распакую вещи. С другой – армия восторженных почитателей, возглавляемая Денисом Криви, а также мелкие неприятности в виде Невилла Лонгботтома и прочих обормотов, которые решили, что не получили за прошлый год должного количества знаний и хотят восполнить пробелы под чутким руководством нормальных учителей, не одержимых страстной любовью к пыточным проклятиям. А еще есть Рон с Гермионой, чьи ежедневные ссоры меня уже порядком достали. С чего эти двое решили, что они должны быть вместе – лично мне неясно. Хотя могло быть и хуже – а ну как Гермиона решила бы, что это мы с ней будем жениться и заботиться о домашних эльфах?! Так что я не вмешиваюсь – себе дороже.

Но самое приятное во всем этом – чудесная новость, которой Кингсли осчастливил меня накануне отъезда в Хогвартс. Оказывается, вести уроки ЗоТС будет не кто иной, как Снейп собственной персоной. Выздоровел-таки, сволочь. И вот теперь мне придется видеться с ним почти каждый день, потому что мне, как будущему аврору, позволили заниматься по особому, продвинутому курсу ЗоТС вместе с остальными моими бывшими однокурсниками.
Гермиона в порыве радости назвала это «двумя удовольствиями в одном флаконе». Только флакончик-то с ядом, не иначе. Он меня живьем съест и не подавится, я уверен. А с поезда прыгать поздно… Конечно, я его, может, тоже спас… косвенно. Мне было совсем нетрудно. Я думал, он тихо уйдет на покой, а я буду до конца жизни (его, разумеется) присылать ему раз в год корзинку с цветами и конфетами, или что там еще шлют ветеранам войны?
Ан нет. Он не просто выжил – он семимильными шагами шел на поправку, чему немало способствовал буквально поселившийся в Мунго Люциус Малфой, ревностно демонстрировавший журналистам, какие они со Снейпом друзья до гроба. Итог: Малфоя объявляют добрым самарянином, чистой голубиной душой, попавшей под влияние тирана, и досрочно амнистируют. И даже имение у него благодаря Снейпу с его орденом Мерлина первой степени не отняли! Хорошо хоть должность преподавателя Хогвартса не презентовали от щедрот. Ну и, конечно, «случайно» выяснилось, что Люциус «уже давно» был тайным осведомителем Ордена, доставлявшим «ценные сведения» (то-то Кингсли недавно переехал из съемной квартиры в пентхаус в центре Лондона, ценность, видимо, действительно велика). В принципе, мне все равно – жалко Люциуса, вон какого сыночка-кретина вырастил, такой в старости стакан воды не подаст – разобьет по дороге. И женушка хороша – шастает тайно к «другу навек», то бишь к Снейпу, просьбами его нагружает всякими, такими что у случайного-то приятеля и не попросишь… Так что когда я встречу Малфоя в следующий раз, обязательно улыбнусь ему. Со значением так, медленно. Пусть знает, что я знаю, что он знает… тьфу! О чем это я?

Ах да, о Снейпе. Ну, не навещал я его в госпитале. А как навестишь, если то Малфой-старший изображает из себя преданную сиделку, то Малфой-младший крутится вокруг, будто племянник у постели умирающей богатой тетушки, то Скиттер караулит под дверью… А вот Гермиона пошла. Раза два ходила, да. Чего ей неймется? То Снейп, то эльфы, то Рон – вечно ее тянет встать на защиту убогих и угнетенных. Говорит, Снейп спал и на нее не реагировал. Интересно, Люциус тоже спал, или она его «Ступефаем» для верности? В общем, если Гермиона предвкушает грядущую Защиту под руководством «такого опытного, умудренного жизнью, израненного в бою человека, доброго, справедливого…» (она нам с Роном все уши прожужжала про этого сальноволосого убл… то есть героя, прости Мерлин), то мне светит получить твердого «тролля» и распрощаться с мечтой об Аврорате. В жизни Снейп мне нормальных оценок не ставил, а теперь и подавно. Судя по его интервью тому же «Ведьмополитену» (на следующей странице после колдопостера полуобнаженного Малфоя-мл.), лучше мне самому отравиться. Или спрыгнуть с поезда, пока не поздно? Или взять вон ту шоколадную лягушку, чтоб лучше думалось?...
Возьму, пожалуй. Эту, и еще одну, и еще тех двух, и…

Гермиона

Как же они мне надоели. Как дети, честное слово. Шумят, вопят, суетятся, словно первый раз в Хогвартс едут. А Гарри, тот вообще чуть ли не дрожит от нетерпения, бедняжка. Ну ничего, еще чуть-чуть – и мы дома. Чем бы пока заняться?
Проверю-ка чемодан. Так, запас перьев – есть, два котла, на всякий случай – есть, Перси сам помогал выбирать… Учебники – на месте, «Продвинутый курс ЗоТС» - есть, «Темные чары и светлые волшебники», репринт 1543 года – вот он, лежит, родной, в шелковом чехольчике… Как же Рон орал, когда я отдала за него двести галлеонов! Я думала, он разрыдается прямо посередине «Горбина и Бэркса». Но издание-то раритетное, редчайший экземпляр!
А все Люциус Малфой. Надо сказать – чудеснейший человек оказался. И как трепетно относился к своему больному другу! Я кардинально изменила свое отношения к Малфоям. Правда, Нарцисса по-прежнему меня раздражает. Ну нельзя так выглядеть в ее годы! Это, в конце концов, неприлично. Другое дело – Люциус. Образованный, галантный мужчина, в самом расцвете сил. Сын у него, правда, не уродился. Яблочко от яблони…
Постойте, это что, Драко?! Никогда бы не подумала, что он так… так… Джинни, ну дай же посмотреть! Нет, Рон, он мне совершенно не нравится. Нет, я не хочу выйти с тобой в коридор подышать свежим воздухом. Открой окно и наслаждайся здесь. Рональд, да отстань же! Джин, ну дай сюда… дай, я говорю!..
Слишком они эмоциональные, эти Уизли, вот что я скажу. Горячая ирландская кровь. А ведь мне предстоит провести в этой семье остаток моих дней… впору задуматься. И мне, и Гарри. Вон как он печально смотрит в окно. Видимо, мыслительный процесс уже начался, не буду его отрывать, это редкое явление.
Так вот, о дружбе. Точнее, о Снейпе. Кто бы мог подумать? Хотя я всегда подозревала, что за этой суровой внешностью прячется доброе сердце. Само собой, он мне никогда не нравился. Разве что чуть-чуть, просто из чувства противоречия – могут у меня быть собственные предпочтения раздельно с моими драгоценными приятелями? А Снейп очень умен, прекрасно разбирается в Зельях и Защите, между прочим, доктор колдовских наук (да, я на досуге люблю почитать новейшую историю Хогвартса). А как его мало ценят современники!..

Рон, ну чего тебе еще? Нет, не пойду. Мне и здесь хорошо. Сходи лучше к Лаванде, проверь, как она там…

Ушел. Все-таки я поторопилась тогда с поцелуем. Рон прекрасный парень, но мне нужен кто-то более интеллектуальный, духовно близкий, опытный… и ничего, если он будет лет на пятнадцать-двадцать старше. В зрелости есть определенная прелесть. Особенно когда у этого мужчины светлые… ну, или можно черные волосы. Главное – не рыжие, это отныне станет у меня ключевым принципом отбора.

Скорей бы этот поезд уже приехал. Наверняка машинист ничего не слышал о принципе магического ускорения, открытого Бойлем-Виктуар в 1856 году. Занятий в этом году много – мы столько пропустили, а еще будет практика, и… ох, прямо не могу дождаться! Профессор Снейп наверняка придет в восторг от «Темных чар и светлых волшебников». Люциус уверял, что он давно мечтает о подобной книге. Должна же я хоть чем-то выразить свою благодарность. А еще можно пригласить его на чай в Хогсмид. Он, я, Гарри, Рон и… нет, лучше без Рона. А если на то пошло, лучше и без Гарри тоже… о чем ты только думаешь, Гермиона Джейн Грейнджер?! Гарри совершенно необходим, и он там будет. Профессор наверняка будет счастлив такому знаку внимания, они помирятся и станут лучшими друзьями. Решено: пишу ему вежливое, краткое приглашение.

Рон

Мы едем-едем-едем… Спать хочется, господа. Надо отвлечься. Сходить с Гермионой, ммм, в коридор? Это меня некоторым образом взбодрит… Гермиона, милая, ты не хочешь подышать свежим осенним воздухом?
Не хочет. Стерва. Нет, я ее люблю, конечно. Но она могла бы протянуть своему, между прочим, жениху, губы помощи и не дать ему провалиться в сон… что это, шоколад? Интересно, чей. Возьму, пока никто не видит. Да чем они там заняты, что оставили такую вкуснотищу без присмотра? Постойте-ка… Чего?!
Докатились: моя сестра рассматривает колдографии Малфоя и мерзко, доложу вам, при этом хихикает. Как будто он для нее снимался. А эта подколодная змея еще и посылает ей воздушный поцелуй! Дура, это колдография, он всем поцелуйчики шлет, кто на него смотрит. Впрочем, он и в жизни такой же – хлыщ хлыщом. Ничего интересного я в нем не вижу. Страшный, тощий, бледный как Вольдеморт после возрождения... Тьфу.
Лучше вон в окно посмотрю. Приятный сельский пейзаж. Правда, из-за проливного дождя ничего не видно. Скучно. Придется все-таки отнять у Джинни журнальчик и порвать на мелкие кусочки.
Эй, да тут Снейп скорчил рожу сразу после малфоевского безобразия! Почитаем, интересно-интересно… Ага, интервью. Дорогой мистер Снейп, можно я буду называть вас Северус… Скиттер в своем репертуаре. О, тут про Малфоев – пропускаем. Что-что он говорит про Гарри? «Мистер Гарри Поттер, наша юная знаменитость, считает ниже своего достоинства высказать малейшую толику благодарности тем, кто ее заслуживает, что характеризует его как незрелого, невыдержанного и дурно воспитанного…» Это он о чем? Слова все незнакомые, но очевидно он Гарри хвалит, иначе и быть не может. А это скучно, его все хвалят. Меня б кто похвалил! Эх, нелегка ты, геройская доля… Съесть, что ли, еще чего-нибудь с горя? Определенно, съесть…
Так, и какая же гадина сожрала всех лягушек?!

 Отправлено: 04.10.08 21:37. Заголовок: 2

О чудодейственных шампунях, тайных записках и восторженных поклонниках

Снейп

В первый рабочий день я перетаскивал свои нехитрые пожитки в комнаты рядом с классом ЗОТС – директорские покои были заняты Макгонагалл, мои уютные, тихие, прохладные комнаты обжил Слагхорн, а мне пришлось поселиться в ужасно тесных и светлых кельях, которые сохранили следы всех, кто здесь обитал до меня – плакаты с Локхартом, блюдца с котятами Амбридж, в одном углу валялось потрепанное одеяло со следами волчьей шерсти после Люпина – худшего места на планете представить было невозможно!
Поскольку я никогда не был силен в бытовых чарах, а попросить о помощи было слишком унизительно, я принялся убирать все это вручную, обдумывая методы наказания студентов в этом году. Теперь я не мог заставить их драить котлы или нарезать флобберчервей, а придумать что-нибудь унизительное не получалось. Когда я застелил свою любимую серую простыню с таким знакомым и приятным запахом меня, то вспомнил, что пора заняться стиркой. Домовые эльфы Хогвартса никогда не отличались
излишней аккуратностью и постоянно норовили подлатать двойные карманы у мантий, а постельное белье после первой и единственной стирки возвращать отказались, сообщив, что оно утилизировано. Я предполагаю, что его растащили на сувениры – кто же может выбросить такую чудесную высококачественную простыню, проверенную десятками моих предков! Неважно, что на ней зияли дыры – серый цвет был моим любимым. После черного.
Тут-то я понял, что следующая отработка после первого же урока будет проведена здесь, в моих покоях. Минерва никогда не умела отказывать. Кроме того, только я могу сварить ее любимую валерьянку с привкусом какао (у нашей мадам несколько извращенный вкус и свои маленькие слабости).
Потирая руки, я собирался насладиться томиком научной фантастики – вопреки общественному мнению, я не люблю Шекспира, он навевает на меня зевоту, - и вдруг в открытое окно залетела большая коричневая сова.
Меня редко баловали письмами. Даже после речи Поттера о моем вкладе в дело победы мне присылали большей частью вопилеры с претензиями по поводу отлынивая от участия в битве посредством умирания, потому я заинтересовался, кто бы мог захотеть мне написать.

Дорогой профессор Снейп!
Я и Гарри снова благодарим Вас за неоценимую помощь в финальной битве и хотим пригласить Вас на ужин в субботу.
Если Вы не возражаете, столик забронирован на 19.00 у мадам Паддифут.
Грейнджер Г.
Я отложил пергамент в сторону и задумался.
Денег всегда не хватало, особенно с тех пор, как я перестал преподавать зелья – раньше я мог пользоваться школьной кладовой в свое удовольствие, теперь же ингредиенты приходилось покупать, хоть и со скидкой за опт. Слагхорн выдать дубликат ключа от кладовой отказался, совершенно непорядочно напомнив о том, что в прошлом году, будучи директором, я не выписал ему тринадцатую зарплату. Старый толстый сквалыга.
Предложение Грейнджер было очень кстати. Обычно я проводил выходные у себя, поскольку позволить обед в общественном месте мог едва ли раз в год. А Лорд, между прочим, в момент трудоустройства обещал поддерживать своих слуг материально! Поразмыслив, я написал короткую записку со словом «да» и отправил ее, угостив сову куском засохшего печенья, найденного на столе. Похоже, печенье лежало там со времен Люпина.

Перебрав свои мантии, я нашел парадную бархатную, отряхнул ее от пыли и повесил на спинку стула, предвкушая, как элегантно буду смотреться на фоне желторотых юнцов. Но мой образ неизменно портила одна существенная деталь – мои волосы. Сальноволосый ублюдок, как же иначе! Волосы были моим самым страшным комплексом и самой большой проблемой. Мне многих трудов стоило сдерживаться и не назначать отработки всем, кто имел наглость называть меня грязноголовым, и никто, кроме Альбуса, не знал, как меня ранит подобное отношение.
Собрав волю в кулак, я бросил горсть порошка в камин и переместился в директорский кабинет.
Минерва мне улыбнулась (кажется, у нее потребность компенсировать все те гадости, которые я от нее выслушивал на протяжении последнего учебного года) и предложила чаю. В директорском кабинете какая-то особая атмосфера. Хотя я в бытность директором чаем никого не угощал, хм. Или?..
- Ты что-то хотел, Северус?
- Да, - сказал я и сел. – Мне нужна твоя помощь.
- Я всегда рада помочь, ты же знаешь, - разумеется, знаю. В Гриффиндор берут не смелых, а наивных, мне это Шляпа поведала, когда распределяла.
- Ты не знаешь какого-нибудь средства для жирных волос? – один Мерлин знает, чего мне стоило это произнести.
- Знаю, - заулыбалась она и выскочила из кабинета.
Спустя минуту радостная директор вручила мне белую емкость из неизвестного материала.
- Что это? – спросил я.
- Маггловский шампунь.
- Я про бутыль.
- Пластик. Полипропилен.
Она говорила так, будто я должен знать обо всех изобретениях магглов за последние сто лет. Впрочем, я собирался восполнить пробел сразу же по возвращении в свои покои.
Я ее поблагодарил и вернулся к себе.
Шампунь следовало опробовать заранее.

Эта маггловская дрянь хорошо пахла и пенилась, волосы заблестели, но через час снова висели грязными безжизненными прядями. Я перечитал этикетку и увидел там надпись «для ежедневного применения».
Мерлин! Неужели кто-то в этом мире моет голову ежедневно? Бедные, бедные магглы. Это же так неприятно – вода в ушах, пена на лице, скрипящие волосы – брр!
Пришлось идти на встречу с Поттером и Грейнджер в образе сальноволосого.
Но я был не намерен сдаваться и терпеть насмешки сопляков за спиной больше ни дня!
Я объявил войну жиру.
Это не значило, что я был готов начать мыть голову каждый день. Но сложности меня не пугали.

Гарри

А я ведь знал, что так будет. Я ведь мог быстро, незаметно слинять под мантией-невидимкой! Ну почему я этого не сделал, почему?!
Неприятности начались в тот самый миг, когда мы – юные, загорелые (в основном, потому что Луна никогда не загорает – считает, что солнечные лучи вызывают дисфункцию мозга, глупышка), ослепительно красивые герои, вступили под древние своды Большого Зала. Это не я придумал – это Деннис Криви наваял очерк для школьной газеты. Шустрый мелкий паршивец: газетенка появилась через десять минут после нашего появления.
Короче говоря, мы вступили и т.п. Хогвартс встретил нас знаменами Гриффиндора, школьным гимном и делегацией учителей (слава Мерлину, Снейпа не было – хоть здесь повезло). Что они говорили, я помню плохо. Одно я уяснил твердо: нас любят, нас ждали с нетерпением и готовы окружить заботой, вниманием и повышенной учебной нагрузкой. Гермиона чуть не взлетела к потолку от счастья, когда МакГонагалл объявила, что нам разрешается пользоваться библиотекой в любое время дня и ночи. Еще у нас будут отдельные комнаты – по одной на двоих. Естественно – мы же герои и все прочее. Могли бы и отдельными комнатами побаловать, жмоты.
Наконец сцена маслом «Хогвартс принимает своих сыновей и дочерей в отеческие объятия» закончилась, и мы смогли сесть и отдать должное ужину, пока директриса продолжала что-то бубнить в назидание молодой поросли. Услышав краем уха (я был занят: следил за Роном, который пулял в Невилла заботливо припасенными бумажными шариками, друг не перестает меня приятно изумлять), что в преподавательском составе намечаются перестановки, я было порадовался – а ну как пронесет, и Снейп в последний момент исчезнет с моего горизонта? Но речь шла, кажется, о трансфигурации. Кого-то там они приглашают в помощь старушке – понятное дело, вести уроки, быть деканом и директором одновременно не фунт изюма. Интересно, кто ж деканом-то будет?

И знаете, восторженных первокурсников, которые не давали мне встать из-за стола добрых пятнадцать минут, оглушительно вопя: «Дайте, дайте мне автограф, Гарри Поттер, сэр, вы мой куми-ир!», мне хватило бы для полного счастья с лихвой. Тем более после того, как я чуть не обломал половину зубов о йоркширский пудинг, в который какая-то сволочь запекла золотое сердечко с надписью «Гарри Поттеру от домовиков Хогвартса» (и я определенно догадываюсь, что завтра на кухне случится много-много несчастных случаев), мне было уже не до чего. Все, о чем я мечтал – добраться до кровати в моей почти-отдельной комнате, рухнуть на нее и забыться до утра. Гермиона уже проинформировала меня, что первым уроком стоит Защита, на которую мы будем ходить с Невиллом (естественно), Дином и Симусом (двое из ларца, тоже мне), Парвати (а эта что забыла на Защите?), МакМилланом (напыщенный кретин), Бутом (плохо его помню: незаметный такой придурок) и Эббот (ничего девчонка, симпатичная). А Невилл не преминул сунуться ко мне с невразумительной беседой о том, «как мы много пережили вместе». Когда же Джинни словно невзначай положила руку на мое колено и тихо предложила пройтись после отбоя на Астрономическую башню полюбоваться звездами, я понял: дело мое швах. Кое-как отговорился необходимостью помочь Рону разобрать вещи и отполировать метлу. Кажется, авторитет старшего брата еще имеет для нее какое-то значение – но что мне, спрашивается, теперь ходить с Роном за ручку весь учебный год?

Наша новая спальня оказалась весьма пристойной. Маленькая, уютная, кровати мягкие, шкафы вместительные... Но лучше б я ночевал на полу в гриффиндорской общей спальне мальчиков-первокурсников, честное слово. Потому что вместе со мной и Роном в наше гнездышко просочилась Гермиона, с которой у нас и состоялся следующий разговор.

- Послушай, Гарри... – это Гермиона.
- Чего? – отвечаю я.
- Одень в субботу чистую мантию и не забудь помыть голову, - говорит моя подруга, улыбаясь, аки ангел небесный.
- Зачем? – вкрадчиво спрашиваю я, пытаясь вникнуть в суть вещей.
И тут она говорит нечто такое, от чего волосы на моей голове начинают шевелиться, как флоббер-черви в котле у Снейпа.
- Мы идем на встречу с профессором Снейпом. Выскажем ему нашу благодарность, подружимся. Я послала ему записку.

Шок, который я испытал, заставил меня кубарем скатиться с постели, на которую я уже успел забраться с ногами и вытянуться во весь рост, задумав тихо и незаметно заснуть, пока Гермиона, как обычно, будет что-нибудь нам с Роном втолковывать. А мой истошный вопль «Нет!!!» разбудил моего приятеля, который уже успел претворить в действие мой план и мирно посапывал на своей лежанке. И вот мы оба барахтаемся на полу, возмущенно сверля глазами эту девушку, а она невозмутимо улыбается.
Почему-то умница Гермиона никак не может взять себе в голову, что если Снейп окажется со мной за одним столиком, то скажет мне примерно следующее: «Круцио, мистер Поттер, и приятного вечера.» Или он произнесет эти милые слова раньше, то есть завтра, в самом начале урока?
Не пойду. Ни за что. Вот: скажусь больным. Сымитирую. Рон, ты ведь не откажешься врезать битой в живот своему лучшему другу?

Гермиона

Как это прекрасно – снова быть в Хогвартсе! Нам все хлопали, а МакГонагалл сказала в нашу честь очень прочувствованную речь. Теперь все будет по-другому – на самом деле, она разрешила нам пользоваться библиотекой когда угодно! А мне – мне! – даже послала записку с официальным паролем к Запретной секции. Теперь я могу... ох! Это так волнующе!
А Парвати выглядит отвратительно в своей сиреневой мантии с кружевами. То, что нам позволили не носить школьную форму, не значит, что надо выряжаться как проститутка из Лютного. Я сама. конечно, не видела – подсмотрела в альбоме колдографий у Джорджа. Поучительное зрелище.
Вот я – другое дело: скромная закрытая блузка приличного серого цвета, джинсы, кроссовки... Тем более, что Рону нравится. Хотя это не показатель...
Потрясающая новость: у нас будет новый приглашенный учитель по Трансфигурации! Специально для нашего потока, как мило! Кто же это? Ну вот, прослушала. Почему Невилл всегда так не вовремя начинает эту свою песню «мы столько пережили, друзья мои, давайте поговорим об этом»! Пятый раз – ну нельзя же так, в самом деле. Впрочем, мало кто может быть лучше Минервы.

На самом деле, страшно волнуюсь: послала-таки Снейпу вежливое приглашение. Пришлось помучаться: текст никак не хотел составляться. Жаль, что Дамблдор в свое время отверг мое скромное предложение ввести в Хогвартсе античную литературу – мне бы это очень пригодилось.
Были написаны и немедленно отвергнуты последовательно следующие странные варианты:

Профессор Снейп, мы, нижеподписавшиеся, умоляем вас, как светило зельеварной науки...

Северус, не заглянешь со мной в «Кабанью голову»? По субботам каждая пятая пинта пива - бесплатно

Многоуважаемый господин, с глубочайшим почтением осмеливаемся послать скромное приглашение...

Хогсмид. Суббота. Полночь. Приходи, не пожалеешь

Прекрасный денек, профессор! А чтоб вы не скучали, приглашаем вас в Хогсмид.

Гарри Поттер шлет Северусу Снейпу свой привет и приглашает его...


Как-то Снейп на меня необычно действует. Чувствую, что смущаюсь – например, когда я поцеловала Рона на глазах у Гарри в разгар смертельной битвы, я не смущалась ни капельки. А чего – это же Рон, простой и понятный. А Снейп – он... он... душка. И такой одинокий. Сидит один в своих пустых, холодных комнатах, некому ему подать стакан воды, приготовить пирожков, сделать массаж ног... Опять же, ранения у него. Несчастный человек - ни детей, ни жены... Кстати о детях: мне ж еще Гарри нужно подготовить! Уверена, он будет рад.

Люциус Малфой

Дорогая, ты не прикажешь эльфам приготовить ванну? Дорогая?..
Молчание. Ну почему женщины такие обидчивые? И всего-то ничего: уезжаю на каких-то несчастных несколько месяцев помогать больному, немощному другу. Ну как я мог отказать Севу в его малю-усенькой просьбе! Тем более, что мне это на руку: реноме мое в глазах общественности после такого взлетит до небес.
Не то чтобы он просил конкретно об этом...
Нет, он просто сказал: «Люциус, мне опять надо ехать в этот гадюшник, заселенный старыми девами, магглокровками и несовершеннолетними дебилами. Если б я мог – остался бы здесь с тобой, но долг зовет».
И тут меня осенило! Я должен протянуть другу руку помощи. Развлечь его, осветить его однообразную жизнь, так сказать. Со мной не соскучишься. К тому же денег страшно не хватает. Да и приятно будет поглядеть на лица Поттера и его дружков, когда он меня увидит.
Короче, я написал МакГонагалл витиеватое послание, в котором сообщал, что готов в качестве общественной работы согласиться на должность преподавателя по ее выбору. Предоставить мои наработанные десятилетиями магические навыки в ее распоряжение. Конечно, я знал, что недостача наблюдается только в одном и определенном месте.
Это будет весело.
Но вот что главное: уложил ли я все необходимые вещи? Надо еще раз проинспектировать чемодан. С этих эльфов станется из вредности «забыть» о кондиционере для волос, который я специально выписывал из Франции, или даже о креме от морщин. Проверю все сам. Люциус Малфой должен выглядеть великолепно.

 Отправлено: 04.10.08 21:39. Заголовок: 3

О ревности, моде и пирожных

Снейп

Утром перед походом в Хогсмид я даже немного нервничал. В последний раз такое случилось на шестом курсе, когда я единственный раз пригласил одну девицу из Райвенкло, о которой ходили определенные слухи, попить сливочного пива. В тот раз мне ничего не обломилось, но юношеские травмы бесследно не проходят, судя по моему состоянию перед нынешней встречей.
Несмотря на то, что это были всего лишь Поттер и Грейнджер, оба – мои студенты, пусть известные и популярные, меня охватила странная нервная дрожь.
Самым разумным выходом казалось побеседовать на тему этой странной встречи с Люциусом, который делал вид, что жаждет преподавать Трансфигурацию и мечтает вернуть нашу с ним дружбу, которой, по моему убежденному мнению, никогда не существовало. Да, мы были приятелями, с ним иногда было забавно поболтать на отвлеченные темы и перенять некоторые из его отточенных до блеска манер, но не более. Моим единственным другом всегда был Альбус. Но разговор с его занудным портретом я решил отложить на неопределенное время. Кроме того, я подозреваю, что он не одобрил бы поход в Хогсмид со студентами.

Люциус сидел в кресле, обитом драконьей кожей, и потягивал вино. Позер от кончиков волос до каблуков своих дорогих ботинок.
- Сев, друг мой!
Я фыркнул и, не дожидаясь приглашения, сел на стул рядом. В мастерстве дипломатии Люцу тоже не было равных – стул был жестким с неудобной спинкой и заставлял сидеть, выпрямив спину. Предполагалось, что каждый, севший на этот стул, должен чувствовать себя некомфортно и подсознательно подчиняться.
- Ты чем-то взволнован. Вина?
Я кивнул и подождал, пока он наполнит бокал. Вино оказалось отменным, и это не было результатом трансфигурации.
- Поведаешь мне о своих проблемах? – улыбнулся Люциус.
Я готов был поспорить на всю свою нищенскую зарплату, что он побьет рекорд Локхарта по количеству валентинок от студентов обоих полов.
- Я иду в Хогсмид.
- Прекрасно.
- С Грейнджер и Поттером.
- А это уже интересно, - он нагнулся и посмотрел на меня долгим изучающим взглядом. – Свидание втроем? Я не знал, что ты такой распутник.
- Это не свидание, - буркнул я. – Мы просто выпьем сливочного пива.
- С двумя самыми популярными на данный момент людьми? Сев, не кокетничай, ты же сам все прекрасно понимаешь.
Я-то понимал, но признаться самому себе, что заучка Грейнджер могла пригласить меня на свидание, да еще и тройное, казалось невозможным.
- Хотя, - добавил Люциус, - если ты против, то я с удовольствием тебя заменю. Она превратилась в красавицу, ну а Поттер… Ради такого я даже готов пережить пару скандалов с Нарциссой.
После подобных семейных сцен Люциус обычно пару недель зализывал раны и не появлялся на публике. Значит, Поттер ему в самом деле казался лакомым кусочком.
Я сделал мысленную пометку, что от меня на новый год Люциус подарка не получит. Но обсудить сложившуюся ситуацию я мог только с ним, увы.
- Я не понимаю, что они от меня хотят, - меня прорвало. – Я не знаю, зачем они меня пригласили и как себя вести! Все эти годы я портил им жизнь, сохраняя образ слизеринского гада, а теперь, когда мне больше не нужно притворяться, я просто не знаю, что говорить!
- Будь естественным.
Отличный совет - для меня быть естественным означало сидеть в кресле у камина и заниматься самоедством.
- А о чем мне с ними говорить?
- О погоде. О музыке. О цветах. О книгах, в конце концов.
- Подозреваю, что по любому из этих предметов у нас совершенно различные мнения. Хотя кое-что общее у нас есть, - я пригубил вино, - мы все ненавидели Лорда. Можно провести вечер сентиментальных воспоминаний – трупы, могилы, панихиды и прочие радости.
- Не язви, - Люциус встал и подошел к шкафу. – У меня для тебя есть подарок, Нарси передала.
Это оказалась большая бутыль с неизвестным содержимым. На мой безмолвный вопрос Люциус отреагировал радостным смехом.
- Это шампунь, секретное средство Малфоев. По преданию, благодаря ему у нас такие чудесные волосы.
Я не стал заострять внимание на его намечающихся залысинах – мои волосы, хоть и жирные, были густыми, что свидетельствовало о должном уровне тестостерона. Мужчины меня поймут.
- Помой голову, - сказал он, - это придаст тебе уверенности. И, если тебе понадобится помощь с этими двоими, то я в твоем полном распоряжении.
Я кивнул, мысленно показав ему неприличный жест при участии среднего пальца. И вышел.

Этот шампунь оказался более действенным, но к концу вечера волосы снова были жирными. Впрочем, это уже был прогресс, и я решил узнать у Малфоя, что за формула и какой состав у средства, которое мне хоть немного помогло, чтобы позже поэкспериментировать с составом.

Поттер и Грейнджер ждали меня в кафе, заняв самый удобный столик – за ширмой. Поттер поглощал сливочное пиво, а Грейнджер рассеянно ковырялась в блюдце с пирожным. Обычный субботний вечер, если бы не их внешний вид. Мальчишка был в изумрудной мантии, которая удивительно подчеркивала цвет его глаз, а Грейнджер не постеснялась одеть в кафе для волшебников маггловское вечернее платье с огромным декольте и оголенной спиной. Я даже не помню, какого цвета была ее одежда, потому что все мое внимание приковали открытые части тела. Особенно грудь. Я вспомнил, что из-за использования хроноворота она старше всех остальных учеников и позволил себе считать ее девушкой, а не студенткой.
- Профессор, - заулыбалась она и вскочила. – Мы так рады, что вы пришли!
Она-то явно была рада, а вот Поттер буркнул что-то невразумительное и уставился в свою бутылку.
- Чем обязан? – спросил я, сев на стул и пролистывая меню, цены в котором ужасали.
- Офигеть, - сказал Поттер, подняв взгляд.
- Что? – занервничал я. – У меня что-то на лице? Я запачкался? Порезался, когда брился?
- Ваши волосы, - выдохнул он. – Они же, ну, чистые!
- Удивлю вас, мистер Поттер, - отчеканил я, - они всегда чистые.
Ну надо же было начать вечер с моей любимой мозоли, а?
- Вы отлично выглядите, - сказала Грейнджер и зарделась. Впрочем, я смотрел не на ее щеки, а в вырез ее платья.
- Спасибо, - сказал я и ткнул в меню пальцем, указав приаппарировавшей к нам официантке, чем я хочу отужинать. Потом подумал и ткнул еще раз пять – платила же приглашающая сторона, потому ограничивать себя не стоило.
- Как ваши дела? – невпопад спросил Поттер.
- Прекрасно. Я живу в свинарнике, который мои предшественники умудрились изгалилть своими плакатами, блюдцами и шоколадом. Половину моих книг приватизировала мадам Пинс и утверждает, что они библиотечные, хотя я отлично помню, что они давно мои за сроком давности – по правилам Хогвартса, если книгу не возвращают спустя семь лет, она считается утерянной и списывается. Кроме того, в школу приехал Люциус Малфой, который будет учить неокрепшие умы, хотя его репутация Упивающегося должна была насторожить всех, включая Минерву… А еще у меня ревматизм.
- У меня есть отличная мазь, - сказал Поттер. – Говорят, если ее вмассировать в поясницу, то болеть не будет.
- А вам она зачем? – спросил я.
- После квиддичных тренировок тело болит. В общем, мы с парнями ей пользовались. После душа.
Я представил, как Оливер Вуд смазывает Поттера мазью, и мои чресла напряглись.
- Хотите, я сделаю вам массаж? – спросила Грейнджер.
Теперь я представлял, как она с Поттером массируют меня в четыре руки. Брюки стали жать. Какое счастье, что мантия мне великовата и скрывает ненужные подробности.
Вопреки годами взращиваемой выдержке и пуританскому воспитанию, я сухо кивнул:
- Если вас не затруднит.
Вечер прошел, в общем, неплохо – я съел множество пирожных, за что организм отплатил мне изжогой, Поттер освоился и даже пару раз хлопнул меня рукой по плечу, а когда мы подошли к воротам Хогвартса и прощались, Грейнджер поцеловала меня в щеку.
Я, впервые за много лет, смог уснуть без порции зелья сна без сновидений.

Гарри

Если я скажу, что часы до встречи со Снейпом пролетели для меня как одна минута, я почти не погрешу от истины. Точнее, казалось, словно один ужасающий миг растянули во времени до бесконечности непрекращающимся кошмаром.
Хотелось умереть.
Хотелось умереть за компанию с Гермионой, и, быть может, взять с собой и Рона, чтоб не скучал без нас.
Хотелось поджечь школу и благополучно отсидеться в Азкабане.
Хотелось пойти на поклон к Люуциусу Малфою, которого я с изумлением обнаружил за кафедрой кабинета Трансфигурации с таким сияющим видом, будто он выиграл главный приз во Всемагической Лотерее «Наколдуй котел галлеонов за пять минут».
Хотелось треснуть Снейпа по голове «Продвинутым курсом ЗоТС», тихонько так подкрасться к его столу в конце урока и лихо, со всей силы, вжарить учебником по темечку…
А вот идти на придуманное Гермионой Джейн Грейнджер позорное свидание под кодовым названием «Увидеть Снейпа и сдохнуть со стыда» не хотелось совершенно. Как и разговаривать с Гермионой Джейн… тьфу, в общем, вы уже поняли, что мы с ней не разговаривали, начиная с того незабвенного момента, когда она, сияя, как начищенный кнат, заявила о грядущем удовольствии, обеспечив меня на ближайшие дни бессонницей и головной болью?..

Первой мыслью было отказаться по причине тяжелого, внезапно нахлынувшего заболевания. Я с душевной болью вспомнил незабвенные часы, проведенные мною на заднем дворе школы, когда я прогуливал уроки, списывая все на боль в шраме. Однако все, к сожалению, знали, что шрам, увы, больше меня не тревожит, поэтому я некоторое время колебался между желудочным расстройством (вовремя вспомнил, что Снейп – зельевар и частенько варит лечебные составы для мадам Помфри) и легким переломом руки (челюсти, ноги, шеи) – вариант был отвергнут как болезненный и неэффективный - костерост действует быстро и болезненно. В итоге после длительного совещания с Роном было решено на встречу пойти, вести себя мужественно, но твердо, и обеспечить себе прикрытие на случай нежданной Авады (Рон в мантии-невидимке за соседним столиком).

Здесь следует отметить, что еще одним испытанием для моей неокрепшей детской психики (так было сказано в очерке «Одинокие будни Героя», Ведьмополитен №8 сего года) стало явление народу бывшего Упивающегося смертью, а ныне скромного, приглашенного на общественных началах добровольца Люциуса Малфоя (это он сам отрекомендовался на первом занятии), чьи длинные вьющиеся светлые волосы были гораздо чище и ухоженней, чем в последний раз, когда я его видел (после битвы с Вольдемортом то было зашуганное, оборванное нечто). Очевидно, МакГонагалл нашла-таки тайный запас сладостей Дамблдора и уничтожила его за один присест – ничем иным я не могу объяснить подобное помутнение рассудка, заставившее ее пригласить в Хогвартс эту светловолосую личность.
Люциус вполне пришел в себя, и это было несколько обидно. Преподавателем он оказался неплохим, что было обидно вдвойне. Во время рассказа о трудностях межвидового превращения он не забывал стрелять глазами в сторону Гермионы, и это уже раздражало не на шутку. А когда я попробовал медленно и со значением ему улыбнуться, мерзавец не затрясся мелкой дрожью, как я ожидал, и даже не пал ниц с воплем «Помилуй меня, о великий Поттер!». Вместо этого наглая блондинистая тварь посмела усмехнуться в ответ, довольно-таки сексуально изогнув левую бровь, после чего мне резко расхотелось проводить над Малфоем-старшим психологические эксперименты.
А вот первый урок ЗоТС прошел достаточно мирно. А точнее, прошел он без Снейпа, который занятие проигорировал, чему мы (я, Рон, Невилл, Гермиона и прочая шуш... то есть остальные мои боевые друзья) ничуть не огорчились, устроив большое состязание в магический морской бой.

Я, конечно, выиграл (выиграл у Невилла, а это не считается, но все же). Однако победа меня не утешила, потому что свидание неотвратимо приближалось. Озаботившись выбором надлежащего наряда (пришлось прибегнуть к помощи Гермионы, временно вновь начав с ней общаться), я обнаружил странную вещь: вся одежда в моем гардеробе сводилась к нескольким комплектам квиддичной формы, трем школьным мантиям и ужасным, растянутым в коленках джинсам, которые подарили мне Дурсли на последний день рождения. Были еще многочисленные свитера от миссис Уизли, но лучше я стану новым Темным Лордом (а это мысль!), чем одену такое в публичном место.

Итак, я сделал то, что должен был сделать как настоящий мужчина - отправился в комнаты Люциуса Малфоя плакаться и просить одолжить нормальную мантию. Меня приняли с почетом – усадили в кресло (довольно приятное, лишь чуточку жесткое) и предложили несколько сортов коллекционных вин на выбор (выбрал я сливочное пиво, чем вызвал на лице хозяина странную гримасу).
- Люциус, - сказал я, гордо осознавая, что, будучи Большой Шишкой в Магическом мире, могу назвать его по имени, и ничего, - а я к тебе по делу…
- Гарри, - проворковал он, прижимая к груди холеную, унизанную перстнями руку, - я весь внимание. Поверь, - наклон, прерывистый вздох, - в мире существует мало вещей, которые я бы отказался для тебя сделать.
Мне поплохело. Стало ясно, что лучше бы я выбрал более официальную манеру общения. Однако, в следующую минуту аристократ расхохотался и откинулся назад, скрестив руки на груди.
- Итак, Гарри, - сообщил он гораздо более веселым голосом, - я по чистой случайности знаю, что тебе необходима приличная мантия для встречи с Севом.
Я остолбенело взглянул на него, мысленно отдав должное его дару легилемента и сделав себе зарубку в памяти – если помирюсь со Снейпом, попрошу его научить меня наконец этой окля… олку… омкленции, кажется.
Люциус же, явно искренне наслаждаясь происходящим, произнес «Акцио, парадная мантия» и перед моим носом возник чудный изумрудно-зеленый наряд.
- Это подойдет, - сказал он тоном, не терпящим возражений. – Одень.
Я сбросил школьную робу и позорный уизлевский свитер (не было никакой надежды, что он не заметил этого красно-золотого безобразия, мда), и поймал на себе странный оценивающий взгляд серых глаз.
- Опоздал, - непонятно пробормотал Люциус и повторил, когда я натянул мантию, сидевшую как влитая, - опоздал, а жаль…
В общем и целом, мантию я получил, и, кажется, заручился неким подобием дружеского сотрудничества с Малфоем, который пообещал мне одолжить бесцветный блеск для губ (мужская коллекция последнего сезона, как он объяснил). Гермиона тоже оценила Люциусов подарок – сообщила, что не думала, что я могу так выглядеть. А Рон просто некоторое время (полчаса и еще минут семь, если точнее) беззвучно раскрывал и закрывал рот, как рыба, а потом убежал в ванную (плакать от счастья, наверняка). Я считаю – это успех.

Дурацкая встреча прошла на «ура». Я вел себя идеально – сидел смирно, со строгим, но вдохновенным выражением лица, сделал Снейпу пару комплиментов и даже предложил помощь – мазь и правда чудесная. А вот Гермиона меня огорчила – это ж надо было вырядиться в такое… такое… печатными словами и не выразить. Короче говоря, у Рона чуть было не случился удар, и весь вечер я усиленно делал вид, будто не слышу доносящегося из-за соседнего столика возмущенного пыхтения. А пару раз мне пришлось продемонстрировать свои способности Ловца – поймать в полете метко нацеленный бутерброд (недоеденный) и кружку из-под пива. Сделал вид, что просто хочу похлопать Снейпа по плечу. А плечи у него костлявые, кстати.

Гермиона

Ох Мерлин. Ох, Мерлин. Ох, Мерлин.
Вот и все. Я сделала это. Ведь все прошло хорошо, просто замечательно, ведь правда, правда?
Сама не понимаю - отчего я так волнуюсь? Это же всего лишь Снейп. Безобидная встреча с учителем в свободное от занятий время… или нет?
Надо признаться – он безумно привлекательный мужчина. А какие у него волосы! Черные, струящиеся… а нос!.. а глубокие глаза, пронизывающие вас насквозь, а…
Но я увлеклась. Если вкратце – свида… тьфу, в-с-т-р-е-ч-а прошла очень удачно, по-моему. Я все же решилась одеть то платье, которое одолжила у Джинни год назад. Платье имело успех – у Снейпа, Гарри и Рона, причем последний не преминул устроить мне аж три скандала: перед походом в Хогсмид, в самом кафе, пока мы сидели и ждали Снейпа (необычные ощущения, когда на тебя шипит пустота), а также непосредственно по возвращении в Хогвартс. Как же он негодовал! Можно подумать, я не чаю со Снейпом попила, а занялась любовью прямо на круглом столике между блюдцами с пирожными.
В общем, я теперь свободная женщина – до завтрашнего утра, потому что утром Рон наверняка прибежит мириться.
А так… все прошло отлично. Хотя…
Мерлин, я что, действительно предложила сделать Снейпу массаж?!
Замуж, Гермиона. Срочно замуж.

Люциус

Они такие забавные. И Снейп, и этот молодой Поттер. Странно, что Грейнджер не пришла ко мне за советом. Хотя девчонка – ничего. Умненькая и симпатичная, даром что грязнокровка. Драко бы подошла такая жена – у моего дражайшего сыночка наблюдается острая нехватка мозгов, увы.
Интересно, как все было? Наверняка Сев вел себя, как кретин – последний раз он общался с живой женщиной на собрании Упивающихся, и была это светлой памяти Белла, а она не годилась для тренировки обаяния. Зато Круциатус у нее получался – будь здоров…
А Поттер-то ничего. Если бы не Сев, не Нарцисса, не Драко, наконец – я всегда подозревал, что он не просто так все уши мне прожужжал о Золотом Мальчике Гриффиндора – я бы… Эх, молодость…
Удивился, дурачок, что мантия подошла. Еще бы не подошла – я три часа мучился, подбирая нужный оттенок. Ведь очевидно, что надеть Поттеру нечего, а к кому можно прийти в час ночи и одолжить модную одежду? Только к Люциусу Малфою, в этой школе все сплошь либо младенцы, либо старые девы. Не с Лонгботтомом же ему советоваться, прости Мерлин!
Решено – становлюсь для Поттера отцом родным. Деньги-то кончаются, а Драко еще карьеру в Министерстве делать. Связи нам не помешают. А жаль, что у меня сын, а не дочка…

Рон

Полюбуйтесь на этих сволочей. Друзья, называется. Поперлись на свидание с сальноволосой страхолюдиной! А я должен, как всегда, работать живым щитом – между прочим, в мантии-невидимке очень неудобно пить сливочное пиво!
А Герми вырядилась, как проститутка из Лютного - ох, незабвенной памяти Джорджев альбомчик! Хорошо иметь понимающего старшего брата… Короче, моя девушка повела себя неподобающим образом и т.д. и т.п. Я не мог этого стерпеть и устроил ей, кхм, откровенный разговор. В трех частях. Кажется, обиделась, глупенькая.
Гарри меня вообще удивил – где он достал такую соблаз… красивую мантию? В кафе он молчал, как партизан, и лыбился, словно на приеме у Министра магии, а Снейп-то так и стрелял в его сторону своими дуплами (Гермиона называет его глаза «черными тоннелями», а по мне – дупло-дуплом, сначала темно и ничего не видно, а потом кА-ак клюнет!). Что-то не нравится мне это. Что-то здесь не так, господа. Не будь я Рональд Билиус Уизли, если не докопаюсь до истины.

 Отправлено: 04.10.08 21:47. Заголовок: 4

О коварных слизеринцах, отважных гриффиндорцах и утомительных отработках

Снейп

Каждый раз – как в первый класс. И сегодня было точно также – войти в аудиторию, стремительной походкой добраться до кафедры, обдав потоками воздуха самых впечатлительных (в данном случае – Лонгботтома), и произнести речь, достойную быть занесенной в анналы…
Было, да не так.
Лонгботтом, вместо того, чтобы свалиться под парту из-за парализующего страха, скривился и посмотрел на Грейнджер, причем не в поиске дружеского участия, а демонстрируя всем своим видом «а я же говорил». Похоже, мисс Грейнджер провела довольно много времени, пытаясь убедить своих товарищей, что я – не мерзкий сальноволосый предатель, а на самом деле герой. Эта всезнайка никак не может понять, что мир не делится на черное и белое, а я вполне могу быть одновременно и ублюдком, и героем. Хотя ублюдком быть определенно приятнее.

Я запахнул мантию и достал из рукава палочку. Речь откладывалась на неопределенное время.
- Так-так, - сказал я, - победители самого могущественного волшебника вынуждены учиться Защите, какая горькая ирония!
- Самым могущественным был Дамблдор, - сказал Поттер.
Десять баллов с Гриффиндора на первой минуте урока – прекрасное начало, как мне кажется.
- Вы будете учиться по специальной программе, - сообщил я, - разработанной специально под ваши нужды. То есть программа седьмого курса и дополнительные занятия по первым шести плюс практика.
- Мерлиновы яйца! – выкрикнул с места Уизли№6. – Так нечестно!
Еще двадцать. У меня даже настроение немного приподнялось. И отработка. Я же говорил, что мои комнаты требуют тщательной уборки.
- Тогда расскажите нам, мистер Уизли, самый простой способ избавиться от летучемышиного сглаза. Первый курс.
- Проклятый не может избавиться от сглаза самостоятельно, - Грейнджер забыла, что сначала нужно поднять руку – скитания по полям и лесам не лучшим образом сказываются на поведении.
Еще пять. Я сделал скидку, вспомнив о вырезе ее платья в субботу.
- Может, - сказал я, - но всезнайки, которые ограничиваются энциклопедическими знаниями, об этом даже не догадываются.
- Я практик! – возмутилась она.
Еще десять.
В общем и целом, урок прошел просто превосходно. Жаль, что никто не оценил мой личный рекорд – сто тридцать баллов с четырех учеников за один урок.

За обедом Люциус выглядел необычайно расстроенным, и я из вежливости поинтересовался, что стряслось. В ответ выслушал получасовой стон о том, как сложно преподавать (да-да, я же не в курсе), какая нищенская в Хогвартсе зарплата (он сам ее назначил, когда руководил попечительским советом, экономный лицемер) и как ему жизненно необходим ассистент. Хочу отметить, что я просил ассистента последние двадцать лет, но мне регулярно отказывали за неимением средств. Пока я слушал этот полный страданий монолог, мой взгляд наткнулся на сидящего за гриффиндорским столом и облизывающего пальцы после особенно жирного куска курицы Поттера. В мозгу что-то щелкнуло, и я прервал Люциуса предложением:
- Поттер.
- Что? – спросил он, глядя на меня непонимающим взглядом.
- Поттер может быть твоим ассистентом.
- А зачем ему?
- Хотя бы для того, чтобы потерянные сегодня баллы отработать. Он-то Мальчик, но гриффиндорцы ему таких потерь не простят.
- А ты отъем баллов обеспечишь? – заинтересовался Малфой. – Мне-то накинуть не жалко.
- С превеликой радостью.
Если бы я не отодвинулся, то Люциус принялся бы меня лобызать на радостях.

Разумеется, у меня были свои мотивы.
Первое – Люциус довольно быстро заставит Поттера ему доверять, несмотря на все их предыдущие проблемы с общением. Мне никогда не стать таким льстивым, лживым и порочным гадом, как он, а втираться в доверие Малфой умеет.
Второе – он займет свободное время Поттера, и у того не будет возможности заниматься глупостями вроде съемок в непотребном виде в журналах для ведьм. Хотя не могу сказать, что фотографии мне не понравились, но все же такое поведение ненормально для ученика лучшей магической школы Британии, неважно, что эта школа – единственная.
Третье – мне было интересно, как Люциус воспользуется доверием Поттера. Малфой своих похотливых намерений не скрывал, а мне хотелось посмотреть на реакцию нашей знаменитости на непристойное предложение от человека того же пола, которое рано или поздно (скорее - рано) последует обязательно.

А отработка Уизли№6 закончилась крайне плачевно.
Мало того, что это рыжее несчастье приперлось вместе с Грейнджер, которая мялась и краснела, пытаясь что-то сказать – ее-то я выставил в два счета, да и негоже таким девушкам заниматься работой домовых эльфов, - так еще умудрился разбить мне пару банок с ценными ингредиентами для зелий.
Надо сказать, что спустя три часа работы тряпкой и метлой мои покои выглядели гораздо лучше, чем до отработки, и я уже начал испытывать несвойственное мне желание похвалить студента. Но он все испортил.
Пока шестой Уизли занимался утилизацией паутины в моей спальне (забавное, должен сказать, было зрелище), я читал в гостиной конфискованный у второкурсницы с Хаффлпафа «Ведьмополитен» с постером полуобнаженного Драко. Мое интервью вышло на редкость гладким и приятным глазу. Правда, Скиттер говорила, что большинство читательниц не оценит мои эвфемизмы про переливающиеся крылья горной стрекозы, убиенной в полнолуние, но главное - я сам остался доволен.
И тут я услышал странный звук из спальни. Поскольку разбивать там было нечего, я не обеспокоился сохранностью своего имущества, но Уизли№6 вполне мог там чем-нибудь убиться, потому я решил проверить, что именно произошло.
Увиденная картина повергла меня в ступор. Это мелкий паршивец каким-то образом обнаружил тайник, который открывался, если нажать на один из узоров в изголовье кровати, вытащил из него мой думосброс и самым наглым образом в него залез.
Я оглушил его Ступефаем, следом за которым последовал кратковременный Обливиэйт, выставил вон и решил проверить, что он успел увидеть.
Сверху было самое свежее воспоминание – о, дементорова задница! О том, как замечательно я провел ночь субботы.
Не то, чтобы я не хотел вспоминать об удовольствии, полученном в душе после свидания с Поттером и Грейнджер, но момент, когда я вскрикнул «Гарри», никак не шел из головы, заставляя рассуждать о моем истинном отношении к нашему победителю. Потому я слил воспоминание.
Если бы не заклятье забвения, то последствия могли бы стать крайне неприятными. Я какое-то время продумывал план мести шестому Уизли, а потом решил все-таки поспать.
Учебный год начался отвратительно. Впрочем, как обычно.


Невилл

А забавно было смотреть на рожу этого придурка, который до сих пор, похоже, воображает себя дневной летучей мышью. Как я смотрелся, а?! Уверенно, спокойно, вальяжно, как и полагается герою Второй Магической Войны, чей постер, кстати, даже напечатали в предыдущем номере «Ведьмополитена» (и смотрелся я лучше, чем дурацкий позер Малфой, которого как будто не кормят – ну кожа да кости, на что там смотреть?).
Гермиона меня удивила – все уши прожужжала нам (мне, Гарри и Рону) про то, «какой чудесный, недооцененный, добрый в душе человек наш профессор Снейп». Рон чуть не лопнул от злости, а Гарри покраснел (видимо, от ярости). Что касается меня, то я вел себя подобающе – просто сплюнул на пробегающую мимо миссис Норрис и сообщил Гермионе, что прекрасно помню, как означенный профессор «оценивал» мои работы по Зельям. А я всего-то взорвал пару… десятков котлов, и вовсе мое Зелье икоты, которое я - ну совершенно случайно - разбрызгал по всем остальным ученикам, не заслуживало снятых с Гриффиндора пятидесяти баллов, мало ли что оно оказалось недельного действия, это мелочи….

Мистер «Я сальноволос, отвратителен и горжусь этим» рвал и метал – очевидно, мое явное невнимание (я использовал урок с пользой – строил глазки Ханне и Парвати одновременно) его немного огорчило. Это он еще не знает, что я собираюсь подбросить в его личный шкафчик с Особо Важными Зельями парочку бомб-вонючек…

Зато Гарри меня радует – вот это я понимаю, настоящий друг! Всегда поддержит беседу, выслушает, не прерывая, как некоторые (почему-то, когда я попытался заговорить с Джинни о перенесенных нами вместе тяготах Войны, она заснула через час, причем на самом интересном месте – я только подобрался к октябрю!) Гарри с чутким вниманием погрузился в мир Школы, Которая Стоит На Грани Выживания (мой коронный номер, многие плачут, когда я рассказываю о голодающих первокурсниках, лишенных второй порции компота благодаря козням Злобного Директора С. Т. Снейпа), периодически тихо постанывая (видимо, от ужаса). К концу истории Гарри тоже прослезился и попросил разрешения уйти в туалет. Эх, за этой мужественной оболочкой скрывается чувствительная, ранимая душа, которая не терпит свидетелей своей слабости! Я не стал напрашиваться и отправился ужинать, чтоб не смущать друга, который наверняка хотел порыдать от души в одиночестве.

Кстати об одиночестве – не ценят у нас ветеранов Войны, ой, не ценят. Мне выделили одну на троих комнату с Эрни МакМилланом и Терри Бутом, которые, небось, в жизни не убили самой малюсенькой змейки! Я, было, возмутился, но получил от МакГонагалл неожиданный отпор – оказывается, мальчиков получилось нечетное число. Я пытался мягко намекнуть, что не отказался бы и от отдельных апартаментов, но тщетно. Подумываю о жалобе в Министерство. В конце концов, я почти стал Мальчиком-который-выжил, я заслуживаю уважения! Как минимум, я рассчитывал делить комнату с Гарри - нам есть о чем поговорить, поделиться наболевшим… скажем, «Ведьмополитен» в грубой форме пос… то есть отказал мне в публикации отрывков из моей автобиографии «Как я боролся со Злом», мотивируя это тем, что, видите ли, читательницам более интересно прочесть о том, как Снейп варит зелье из полудохлых насекомых в неурочное время суток, а в номер и так идет небольшая статья «Невилл Лонгботтом – скромность и смелость» плюс подборка колдографий «Бабушка и внук». И сентябрьский журнал вышел практически без моего участия! Несправедливо! Ничего, вот мы с Гарри возьмем и дадим двойное интервью - никуда они от нас не денутся...


Гарри

Ну, понеслась. Сегодня на уроке продвинутой ЗоТС Снейп ухитрился снять с Гриффиндора ни много ни мало – сто тридцать баллов! Сто тридцать, вы не ослышались. И это после того, как мы так мило посидели в кафе, а я еще спас его от стратегической кружки и обещал одолжить мазь! Чувствую себя идиотом, потому что все выходные только и думал о том, как необычно Снейп выглядит, когда помоет голову и попытается хоть пять минут не говорить гадости. Даже чуть не поссорился с Роном, который долго негодовал по поводу гермиониного платья и винил во всем меня. Будто мне так надо было переться к Паддифут и выставлять себя идиотом перед кучей влюбленных парочек, изо всех сил пялящихся на Встречу Героев Войны и т.д.

Невилл ведет себя совершенно невыносимо. Каждый день пристает ко мне с задушевными разговорами, вчера у меня аж слезы на глаза навернулись, когда я живо себе представил, что вот сейчас старшекурсники из Гриффиндора отправились на романтически-алкогольную вылазку в Хогсмид, старшекурсники из Слизерина строят коварные планы в свое удовольствие, райвенкловцы грызут гранит науки, хаффлпаффцы, наверное, играют в Плюй-камни (чем им еще заниматься-то?), и только двое идиотов сидят на смотровой площадке Астрономической башни и в двадцать седьмой раз мусолят эпизод «Невилл убивает Нагини». Мне стало так плохо, что я не выдержал и отпросился в туалет, где смог вволю поорать в гордом одиночестве, выплеснув все негодование на эту «чертовски неправильную жизнь», как выражается начитавшаяся маггловской литературы Джинни, когда хочет выглядеть роковой женщиной.

После обеда меня нагнал Люциус Малфой и ласковым тоном предложил помочь ему «воспитывать неокрепшие юные умы», короче – пойти к нему ассистентом. Я сначала заколебался, но Люциус был очень мил и так печально-печально сказал, что, мол, мой опыт, приобретенный в боевых условиях, не сравнится с его скудными познаниями, и без моей помощи МакГонагалл его выгонит, и жена с сыном умрут голодной смертью и не смогут в этом году отдохнуть на Майорке. Пришлось согласиться, к тому же я буду иметь неограниченный доступ к его гардеробной, что большой плюс. Ну и, откровенно говоря, мне безумно скучно, а подготовка к занятиям с мистером Малфоем может быть интересной – он, оказывается, знает массу анекдотов о Снейпе.

Вечером случилось что-то необычное. Я сидел на кровати, читая «Квиддичное обозрение» и параллельно пытаясь сосредоточиться на Гермионе, которая активно излагала мне свою жизненную позицию, заняв койку Рона, отбывшего на отработки к Снейпу. Когда она начала живописать трудности подбора макияжа, «женственного, но в то же время не вызывающего, привлекающего внимание мужчин постарше, умудренных, так сказать, опытом», а я оторвался от журнала и спросил ее в лоб, кого это «опытного и солидного» она имеет в виду (Мерлин, только не Невилл – повешусь), как дверь распахнулась и в комнату ворвалось нечто рыжее и взъерошенное, с перекошенной от ужаса физиономией. Существо принялось нарезать круги, громко вопя, и через какое-то время я смог опознать в нем моего друга Рональда Уизли. Означенный Рональд был насильно, с применением Ступефая, усажен на стул, напоен холодным тыквенным соком и подвергнут строгому допросу, который не дал ровно никаких результатов – подследственный (окончательно убеждаюсь, что аврорские таланты у меня в крови) дергал глазом, пыхтел, махал руками и нечленораздельно бормотал. Я понял только «Снейп», «котел» и «аврорская защита». Он что, вместе со Снейпом тренировался во внеучебное время? Вот мерзавцы! Могли бы и меня позвать.


Рон

Аааааааа! Мама, мама, мамочка! Ааааааааа!!!
Мерлин, ну зачем я родился на свет? Знал бы, чем это обернется – ни за что не вылезал бы.
А Снейп хорош. Тоже мне, шпион-недоучка. Мог бы и научиться за столько лет накладывать качественный Обливиэйт. Длительного действия, чтоб его бабушку на костре поджарили! А он наложил на меня короткий. Точнее, десятиминутный. Представляете мое состояние, когда я обнаруживаю себя в коридоре и первые блаженные две минуты двадцать секунд думаю, что все нормально, я шел с отработок, поскользнулся, упал и ударился головой… а потом вспоминаю все. И Ступефай (падать было больно, я ему еще это припомню), и заклинание забвения, а главное – кошмарный котел, воспоминания о коем будут мучать меня до конца жизни.
Ну да, я любопытный, и что с того? Может, у него там был таинственный темномагический артефакт, несущий угрозу всему живому. Или подшивка «Плейведьмы», или розовые трусики-стринги? Я начинающий аврор, я обыск производил, несанкционированный. Доискался…
Теперь – отдышаться, перестать орать и предупредить Гарри об опасности, ему угрожающей. Я все понял: Снейп хочет выкрасть моего лучшего друга, надругаться над его юным, невинным телом (подсмотрел красивый оборотик в сводке происшествий) и лишить невинности. То есть я думаю, что это все еще невинность (ух, убью Джиневру, если чего узнаю).


Люциус

О, так бы и съел мальчишку Поттера! Он и без моей изумрудной мантии очень хорош. Статный, в меру мускулистый, загорелый – не то, что Драко, бледная поганка, прости Мерлин. Сам-то я берегу внешность от губительного воздействия солнечных лучей, но какое мне дело, как Поттер будет выглядеть в пятьдесят?
Надеюсь, правда, что получше, чем Северус. Он мрачнеет на глазах, скоро совсем зачахнет, бедняга. А я предупреждал его еще в больнице, что с этими маленькими гаденышами придется изменить тактику - они слишком избалованы всеобщим вниманием. Гнев Сева мне понятен – меня лично младший Лонгботтом тоже безумно раздражает, особенно, когда он на моем уроке первым превращает лягушку в рукавицу, а когда я вижу рыжую голову одного из представителей семейства Ласок, меня трясет. К счастью, визави Поттера все так же туп и ухитряется выполнять задания лишь благодаря поддержке Гермионы (да, мы перешли на «ты», и что с того? Она всего лишь очаровательная, сексуальная ученица, которая… что-то я увлекся, Сев меня убьет).

Сегодня пытался поднять несчастному Северусу настроение старым, как мир, способом – рассказал, как у меня все плохо. Это всегда его подбадривало, даже если приходилось лгать (впрочем, почему «если»?) Он отреагировал необычно благородно – предложил мне взять ассистента. И не кого-нибудь, а Поттера! Тебе чертовски повезло, друг мой Люциус, сказал я себе, подходя к гриффиндорскому столу. Парень, конечно, поломался для вида, но после анекдота о Северусе, Дамблдоре и Фоуксе я мог брать его тепленьким.

Между прочим, Грейнджер, кажется, по уши втрескалась в нашего старого зануду. Нарциссу удар хватит – она все мечтает сплавить Сева одной из своих скучных чистокровных подруг. А я за разнообразие! Посоветовал девочке искать путь к его сердцу через желудок. Она не знает, что у Северуса хроническое несварение и аллергия на добрую половину продуктов. Сказал, что особенно он любит пирожки с яблочным повидлом. А что – пара ночей в Больничном крыле, испуганная красавица, склонившаяся над умирающим (яблоки вызывают у Сева ураганный отек горла, я точно знаю)… Они сразу сблизятся!


Гермиона

Ну вот, я спокойна, я совершенно спокойна... Мерлиновы яйца!
Снейп на меня не смотрит. Снейп почти не снимает с меня баллы. Снейп не подошел ко мне после урока и не попросил сделать обещанный мною массаж! Жизнь рушится на глазах.
Может, я не так выгляжу? Точно, надо сменить имидж. Короткая юбка, уместный макияж… решиться или нет на полупрозрачную блузку, которую мама впихнула мне со словами «Я очень жду внуков, доченька»?
Я так готовилась к этому уроку! Специально перечитала учебники по ЗоТС за весь школьный курс, чтоб не оплошать, и в итоге совершила непростительную ошибку – ответила с места, не дожидаясь, когда он меня спросит. И что? Ничего. Жалких минус пятнадцать баллов. С Гарри он снял шестьдесят!
Попыталась поделиться с Джинни, но та была слишком увлечена флиртом с Терри Бутом, поэтому я забежала к Гарри и Рону (точнее, к Гарри, я специально вычислила время, когда Рон отправится на отработку). Поддержки от него, кстати, никакой – уткнулся в свое «Обозрение» и знай хмыкает время от времени. А потом ворвался Рональд, и начался бедлам. Что-то там у него приключилось – надеюсь, Северус не ранен?! А то с Рона станется – еще покалечит его от ревности ненароком.

А Гарри будет работать с Люциусом. Повезло ему – Малфой-старший очень привлекательный мужчина. Пригласил меня заходить на «чашку чая и интересную беседу о новинках литературы» в любое время.
Вот бы Снейп пригласил меня ассистенткой! Я б заботилась о нем, кормила чем-нибудь вкусненьким, а то он совсем отощал и побледнел…
Кстати, не навестить ли его? Скажем, на днях. Следующий урок только в пятницу, а Снейп нуждается в заботе каждый день, он столько выстрадал!
Надо проявить добрую волю. О! Пирожки. Ему это понравится. Люциус тоже говорит, что пирожки Снейп не скоро забудет.

 Отправлено: 04.10.08 21:47. Заголовок: 5

О том, как важно вовремя посмотреть в зубы дареному ко... пирожку.

Снейп

Уизли №6 всю неделю смотрел на меня так, будто я съел его завтрак. Это злило, и я не мог понять, почему. Мысль о том, что дело в плохо наложенном Обливиэйте, мне в голову почему-то не приходила. Пока Уизли не сказал мне все, что ему хотелось.
Впрочем, до этого тоже произошло много чего интересного.

Люциус ходил по Хогвартсу павлином (еще большим, чем обычно), и я даже начал задумываться, не пригласить ли себе в ассистентки Грейнджер, которая смотрела на меня так, что казалось, будто у меня появился фамилиар. Два глубоких преданных шоколадных озера… Поразмыслив над этим какое-то время, я решил, что меня, как обычно, обвинят в растлении (не то, чтобы я совсем не стремился ее растлить, но… неважно), в использовании служебного положения в личных целях и в куче других грехов. Вздохнув и окинув взглядом мои посвежевшие, но так и не ставшие уютными покои, я встал и решительным шагом направился в гости к Люциусу.
Он не стучит, когда решает попить со мной чаю. Я смотрел на двери в его комнаты и обдумывал глубоко семантическую проблему – будет ли корректным войти без стука и как после данного поступка сместится моя точка в личной системе координат мистера Малфоя. Решение оказалось болезненным, но верным – распахнув двери, я вошел и замер: Поттер сидел на столе с раздвинутыми ногами, а Люциус стоял между ними и что-то нежно шептал парню на ушко.
Меня бросило в жар. Потом в холод. Потом снова в жар.
- Не помешал? – спросил я, пытаясь не выдать свои чувства голосом.
- Помешал, - ответил Малфой, развернувшись ко мне и хозяйским движением положив ладони на бедра Поттера. – Уходи.
- Фините Инкататем, - на всякий случай сказал я в сторону Поттера.
Тот продолжал улыбаться и ничем не выдавал, что он под Имерио.
- Уходи, - чуть повысил голос Люциус.
- Нет, - сказал я.
Меня обуревала ревность, да! Может, мое хрупкое сердце не выдерживает подобных зрелищ – бывший Упиванец и юный победитель Волдеморта? Может, моя нежная душа протестует против связи прожженного циника и невинного мальчика, почти ребенка? Может, у меня начинается перитонит от подобных переживаний?
- Северус, ты мешаешь процессу!
- Конечно, мешаю! – выкрикнул я язвительно. – Соблазнять студентов запрещено!
- Я его не соблазняю!
- Я заметил!
Поттер фыркнул.
Я начал звереть.
- Убирайся! – мало кто знает, что Люциус, когда выходит из себя, переходит на писк и визжит, как девица в первую брачную ночь. Нет, я не присутствовал ни разу, но я догадываюсь, как поступают девицы, когда их... Эх.
- Нет, - я достал палочку и направил ее на своего боевого товарища. – Я не уйду.
- Ступефай!
Как я мог быть столь наивен и доверять этому змею, этому ползучему гаду, думать, что он только поможет мне в воплощении моих планов?

Следующим утром, проснувшись в своей постели и страдая от головной боли, я обнаружил сову с посылкой от Молли Уизли. В посылке был волшебный шампунь, с упаковки которого мне улыбался Локхарт и клялся, что мои волосы будут такими же прекрасными, как и у него. Мне не хотелось становится кудрявым блондином, но я рискнул попробовать, и волосы в самом деле посвежели на какое-то время. Примерно до обеда, что вызвало возглас удивления у второго курса Хаффлпаффа, куда я пришел в качестве проверяющего и координатора. К шампуню прилагалась записка от Молли с наилучшими пожеланиями и приглашением на воскресный обед к Уизли.
Я долго раздумывал, принять ли приглашение или отказаться, и что Молли от меня понадобилось – просто так подарки не дарят и в гости (меня, по крайней мере) не зовут.

От раздумий меня оторвала Рита Скиттер лично, которая прилетела в Хогвартс и разыскала меня в моих комнатах. Ворвалась в своей обычной стремительной манере, узурпировала зеленое кресло и вытащила Прыткопишущее перо.
- Привет, Сев! – ненавижу, когда меня называют «Сев». – Наши читательницы мечтают узнать подробности твоей личной жизни. Поттер такую речь о любви толкнул перед тем, как Волдю пришить, - тут я поморщился, - что всех теперь интересуют твоя любовь к… - она заглянула в блокнот, - Лили Поттер. И остальная личная жизнь тоже.
- У меня нет личной жизни, - сказал я.
- Как? – ее нарисованные черным карандашом брови встали домиком. – Совсем? И не было?
- Рита, это не касается ни тебя, ни твоих читательниц!
Похоже, она меня не слушала – ее лицо приобрело то задумчивое выражение, после которого обычно начинается скандал.
- Рита? Рита!
- Сев, - мурлыкнула она, - я правильно понимаю, что ты – одинокий и всеми уважаемый герой войны? Харизматичный, сексуальный и до сих пор… сам?
- Правильно, - ответил я, не понимая, к чему она клонит, но порадовавшись эпитетам.
- О, - выдохнула она, - а ты до сих пор любишь эту Лили? Хотя неважно, - она выпрыгнула из кресла и моментально материализовалась на моих коленях. Аппарация в Хогвартсе запрещена, но эмулировать так, как Скиттер - великое искусство.
Я хотел что-то сказать, но мой рот заткнули другим ртом со вкусом прогорклого масла (то ли у нее помада испорченная, то ли все помады настолько отвратительные). Я решил, что в качестве компенсации сварю ей пахучую помаду. Практика в зельях никогда никому не мешала.
С Ритой все прошло чудесно, но под утро мне пришлось долго объяснять, почему после такой великолепной ночи не готов брать на себя брачные обязательства. И я знал, что Рита вернется.

А в субботу вечером, когда я уже был готов принять приглашение Молли, ко мне заглянула Грейнджер, в руках у нее был какой-то объемный пакет. На этот раз в мантии, а не в вечернем платье, но с уложенными аккуратными локонами волосами и красной, как у Скиттер, помадой. Я ужаснулся и предложил ей воспользоваться моей ванной.
Не знаю, почему вышло именно так, но из ванной она выпорхнула в моем любимом черном халате (на черном грязь не так видна), одетом на голое тело. К счастью, уже без помады.
- Мисс Грейнджер, вы что, намочили мантию, когда умывались?
Она растерялась.
- Я не умывалась, я принимала душ.
- А в Гриффиндорских комнатах горячую воду отключили?
- Нет, - она опустила глаза в пол.
- Почему, в таком случае, вы решили воспользоваться моей?
- Но вы же… вы же сами предложили!
- Я хотел, чтобы вы умылись!
- Вам не нравится макияж?
- Маки что?
- Косметика.
- Нравится, - я сцепил зубы и сложил руки на груди, - но не на юных девушках, которые прекрасно выглядят и без этого маки… яжа.
- Значит, вам нравится, как я выгляжу?
- Да, - кивнул я. Ну, это было почти правдой, особенно, если сравнить нынешний вид с ее торчащими зубами на первом курсе или прической «я - твоя любимая метла» на втором.
Грейнджер улыбнулась.
- А я вам пирожков принесла.
- Кх, - выдавил я, - зачем?
- Ну, вам же нужно хорошо питаться… После болезни.
- Мисс Грейнджер, вы полагаете, что эльфы оставят меня голодным? Да они себе лбы расшибут, если я не сожру тройную порцию хоть раз! Приходится постоянно пить булимийное зелье, чтобы не разжиреть!
- Какое?
- Неважно…
- А я так старалась, - всхлипнула она, - яблоки чистила, пирожки лепила…
- Яблоки, говорите? – уточнил я. – Давайте ваши пирожки. И хватит реветь!
- Не буду, - Грейнджер перестала всхлипывать, развернула бумагу и протянула мне пирожок.
Я осмотрел его со всех сторон, не увидел ничего подозрительного и откусил.
Твою Моргану! Яблоки я люблю, а вот на корицу у меня отек гортани! Узнаю, кто ее надоумил меня убить – убью, простите за тавтологию.
Прохрипев про Поппи Помфри, я потерял сознание.


Люциус

Все-таки Сев – настоящий друг. В который раз убеждаюсь, что сделал правильный выбор, когда много лет назад не позволил этим гриффиндорским придуркам утопить его в чане с дохлыми флоббер-червями. Кто бы мог подумать, что замызганный щуплый пацан вырастет в такого чудесного, прекрасной души человека? Заметьте, как он обо мне заботится – можно сказать, подал мне мою голубую, точнее, красно-золотую мечту на блюдечке с изумрудной каймой. Надо бы ему тоже сделать чего-нибудь хорошее... впрочем, я тоже зря времени не теряю, заметьте – просто предвкушаю, как у них с Гермионой завяжется теплая и многообещающая дружба на фоне укрепляющего бульона, которым эта чудесная девушка будет кормить его с ложечки. А если еще подговорить Помфри, чтоб та зафиксировала его на кровати, то увернутся он ну никак не сможет...

А отработка прошла гораздо лучше, чем я предполагал. Сначала паренек вел себя диковато – что поделаешь, дурное маггловское воспитание не скроешь. Да и на мантию его глаза бы мои не глядели... когда же он наконец ее снимет?! Терпение Люциуса Малфоя все же не безгранично, однако МакГонагалл вряд ли обрадуется, если я изнасилую ее любимого ученика, а Империо маленький паршивец не поддается и, как я слышал от Горация, вечно таскается с карманами, полными безоара.
Нет, здесь нужен был тонкий подход – поэтому я предложил Поттеру для начала выпить пару бокалов вина из моих собственных запасов (страшная кислятина, если честно, но зато выдержка – то, что надо), после чего сообщил, что мы займемся сложнейшим экспериментом с невербальной трансфигурацией неодушевленных предметов. После вина Поттер соображал еще хуже, чем обычно, поэтому пришлось объяснить мои намерения на пальцах. А собирался я, собственно, совместить приятное с полезным и потренироваться в редком и малоупотребимом заклинании «безмолвного превращения предмета, находящегося с тобой в непосредственном контакте». Здесь было два плюса: во-первых, заклинание редкое и Поттер его не знает; во-вторых, оно довольно забавно действует, и способствует быстрому вхождению в контакт с любым человеком, обладающим чувством юмора.
Сначала – для затравки - я превратил пустой бокал вина, который держал в руке, в бабочку. Поттер был в восторге, хотя трюк довольно примитивный – вот Сев бы на такое не купился (а жаль... впрочем, чего это я?..). Потом пришел черед камзола, ставшего мечом (мальчишка заинтересовался не на шутку, потому как удобно: тянешь руку за спину, якобы почесаться, и достаешь из ниоткуда острейший клинок). Ну, и финальный номер – стул, который прямо под сидящим оборачивается в миниатюрного огнедышащего дракончика (если вы еще не догадались, все эти в высшей степени дурацкие заклинания выдумал мой прапра…, да будет земля ему пухом, большой был затейник).
Естественно, по окончании представления Поттер был сражен и слезно умолял меня немедленно научить его «всем этим потрясным штукам» (нет, я бы точно не женился на нем - что за лексикон, Мерлин!). «Учеба» проходила чрезвычайно приятно – я нежно придерживал Поттера за локоток, приобнимал за талию, показывая, как принять соответствующую позу, произносил слова заклинания сексуальным полушепотом и все в таком роде. Правда, у него в результате моих наставлений мало что получалось (ума не приложу, каким образом он в одиночку победил Лорда?), но прелесть невербальных чар (недоступных Поттеру по определению) в том, что совершенно незаметно, кто именно их осуществил. Так что парень был в восторге от своих «успехов», я же постепенно подбирался к главному, а именно – непосредственному вхождению в контакт.
Когда мы отметили очередную «победу» Поттера на поле Трансфигурации, и я увидел, что изумрудные глаза уже основательно затуманились, настал черед последнего рубежа, который я условно назвал операцией «Летающий стул» - мальчишке просто не терпелось самостоятельно превратить беззащитный предмет моего обихода во что-нибудь способное подниматься в воздух ( надо сказать, что драконы получаются не у всех - некоторые ограничиваются совами, иногда даже белками-летягами. Впрочем, Поттеру и обыкновенная не светила).
Велев ему снять мантию, чтоб та «не мешала процессу» (и ведь поверил же, дурачок), я усадил его в кресло и опустился рядом на колени, попутно отметив, как хорошо его фигура выглядит без этого черного мятого убожества, которое он называет своей школьной формой. Теперь все зависело от меня: положив руку ему на бедро (невзначай, ну, совершенно случайно), я посмотрел ему прямо в глаза и четко произнес слова заклинания. На этот раз я ему не помогал, поэтому ничего у него, естественно, не вышло; пришлось мне еще раз повторить сказанное, наклоняясь уже к самому уху (бессовестно привлекательному уху, кстати говоря); а когда я уже совсем было собрался облизать его...

И все-таки зря я его тогда вытащил из чана, Сева то бишь. Он так смешно дрыгал ногами. К тому же, оставь я его плавать с флоббер-червями, он не смог бы сегодня ворваться ко мне в комнаты без стука (я лично никогда себе такого не позволяю) и прервать выстроенную с таким трудом мизансцену.
Дальше все пошло не так: Сев орал и, кажется, не на шутку ревновал (интересно, меня или его?), Поттер не отодвигался, но хихикал совершенно по-идиотски, и в итоге пришлось любезного друга обездвижить. Что было большой ошибкой – паршивец Поттер мгновенно вскочил, сбросив мою руку, так уютно устроившуюся на его бедре, и выразил полную готовность доставить Сева по назначению.
Итог: я сижу один, злой как Вольдеморт, а Поттер ушел левитировать этого таракана-переростка, как будто нельзя было оставить его отдохнуть в коридоре до утра!
Но я не был бы Люциусом Абрахасом Малфоем, если б в моей безупречно уложенной (как всегда) голове не созрел план мести, быстрой и неотвратимой. А именно – я послал записку Грейнджер с предложением помочь ей приготовить сюрприз «для нашего дорогого Северуса». Будет тебе угощеньице, дорогой мой предатель...

* Экзистенциализм - философия существования, иррационалистическое направление современной философии, стремится постигнуть бытие как некую непосредственную нерасчленённую целостность субъекта и объекта.


Гермиона

Рон ведет себя в высшей степени ненормально – ну, насколько это применимо к Рону, конечно. По-моему, страшно ревнует меня к Снейпу. Попросил меня достать ему книжки с описанием применения темномагических заклятий подчинения и привораживания, а когда я удивилась (ну, вообще-то я для начала удивилась, что Рон в принципе знает такие слова), страшно раскричался, что мол я «покрываю маньяка» и что «он еще до него доберется». Волнуюсь за Северуса. У него такое чувствительное и доброе сердце, он ведь душой болеет за всех этих оболтусов, а Рональд так зыркает на него глазами, что несчастный профессор, по-моему, уже вздрагивает от одного вида рыжей макушки.

Но самое печальное в том, что при взгляде на меня он не вздрагивает и никак не реагирует. Даже не улыбается. Тоскливо.

В общем и целом, я принялась за лепку пирожков, рекомендованных Люциусом. Это оказалось нелегко – попробуйте сляпать приличный пирожок, когда Парвати смотрит своими огромными глазищами и поминутно интересуется, что это такое я делаю и кто же этот счастливец, и когда свадьба, потому что у нее есть та-а-акое чудесное платье подружки невесты...

К счастью, в разгар животрепещущего обсуждения, кому заказать свадебные фото (участники: Парвати, Лаванда, Джинни, непонятно каким путем забредшая Луна и я с руками по локоть в тесте и зверским выражением лица) в окно влетела спасительная сова с запиской от Люциуса. Какой же он все-таки милый. Настоящий друг! Обещал приготовить какие-то особенно сладкие яблоки из Поместья Малфоев.

Пирожки у нас вышли – загляденье: ровные, красивые, румяные... вот никогда бы не подумала, что в Люциусе столько талантов: он еще и непревзойденный кулинар! Я засыпала его комплиментами, он очаровательно краснел и так молодо выглядел в полурасстегнутой белой рубашке и черных брюках, что... в общем, мне пришлось буквально усилием воли держать себя в руках и не кинуться ему на шею – мужчина, занимающийся готовкой, это так возбуждающе! А еще Люц дал мне прекрасный совет – не тушеваться и покорить Северуса смелостью и напором. Так что решила: пойду к профессору во всеоружии – одолжу у Парвати ее знаменитую помаду «для особых случаев».

Не успела я войти, как помада начала действовать – Северус взял быка за рога и немедленно предложил мне воспользоваться его ванной. Трепеща, я быстро приняла душ, а одеваться не стала – зачем тратить время, когда вот-вот случится самое волнующее событие в моей жизни? Я уже представляла себе, как он набросится на меня, повалит, может быть. прямо на пол, вопьется поцелуем в шею... или сначала в губы, потом в шею? Неважно, потому что Северус впиваться не спешил и повел себя странно, то есть стоял спокойно и даже сделал попытку отодвинуться. Но я не сдалась – в запасе у меня был туз в рукаве, то есть пирожки в пакете, и я наконец уговорила его попробовать кусочек. Вкус явно был на высоте, потому что от восхищения Северус упал в обморок.


Гарри

Кажется, вокруг меня закручивается заговор. Все как с ума посходили, особенно Рон – всю неделю носился по школе, как ненормальный, и зло косился на Снейпа, а стоило мне упомянуть того в разговоре, как Рон шел пятнами и принимался орать, что, мол, «не позволит» и т.п. Не может же быть, чтобы мой лучший друг настолько неудачно влюбился?

Между тем Гермиона ходит как в воду опущенная и не дает списывать. Что у нее приключилось, не знаю, да и не до этого мне – Невилл не отлипает, а с другой стороны ему вторит Джинни, которая внезапно вспомнила, что она вроде-как-моя-девушка. Мучаюсь страшно, а эти двое, пользуясь отсутствием Рона и Герми, уже бессовестно предлагают мне написать совместную биографию «После победы: геройские будни».

Опять же, совместные опыты с мистером Малфоем прошли как-то смазанно. Сначала было даже интересно – он продемонстрировал очень любопытные приемы, которые мне бы не помешали, и обещал в два счета научить. Если мне удастся, тихо и не доставая палочки, превратить стул под Невиллом хотя бы в белку (но лучше конечно в дракона), я буду совершенно счастлив.
Последнее, что я помню совершенно отчетливо – летающий по апартаментам Люциуса крошечный дракончик (Хагрид был бы в восторге). Но потом мы приступили к тренировкам, и каждую почему-то отмечали довольно крепким вином, так что через час у меня уже неудержимо кружилась голова, и реальность начала постепенно плыть перед глазами. Что самое странное – это не мешало мне выполнять все необходимые пассы и пр., Люциус был мною доволен – пожалуй, даже излишне, потому что я был бы не против, если бы он перестал приближаться ко мне настолько близко, показывая, как надо двигаться. Эта близость немного напрягала – но в итоге (когда мы приступили ко второй бутылке) мне удалось расслабиться, тем более, что наконец пришел черед превращения стула, и как раз вовремя – удержаться в вертикальном состоянии становилось все сложнее.
Однако, когда Люциус очутился совсем рядом и, почти обняв меня, зашептал что-то прямо в ухо, я понял, что дело пахнет гиппогрифьим пометом – я внезапно четко осознал, что, несмотря ни на что, не испытываю к мистеру Малфою никаких внеслужебных эмоций. К счастью, в тот момент, когда я пытался заставить себя открыть рот и членораздельно объяснить, что хочу пойти к себе, дверь распахнулась и на пороге объявился не кто иной как Снейп собственной персоной, причем бешеный, как стадо соплохвостов.
Само смешное, что он, похоже, здорово ревнует своего приятеля – я не выдержал и фыркнул, когда он обвинял Люциуса в «соблазнении и растлении». Зато потом, когда доведенный до ручки Малфой кинул в него Ступефаем, у меня появился шанс сбежать под благовидным предлогом.

На следующий день голова раскалывалась просто ужасно, и я торжественно дал себе зарок больше никогда не дегустировать вино из подвалов малфоевского Поместья. Поэтому когда Рон, возмущенно пыхтя, молча сунул мне под нос свежий спецвыпуск «Ведьмополитена» под названием «Эксклюзивное интервью с секс-символом Хогвартса», первой панической мыслью было: «И когда я вчера успел столкнуться с Ритой Скиттер?!»
Все оказалось куда веселее – статейка была посвящена Снейпу, причем от некоторых подробностей у меня буквально очки на лоб полезли: я и не знал, что Снейп у нас такой донжуан. Подробно препарировались его краткие, но полные событий отношения со всем преподавательским составом Хогвартса (точнее, женской его частью); внушительный абзац был выделен моей собственной родительнице, которая, как выяснилось, «познала в объятиях Северуса первые уроки робкой страсти». То-то МакГонагалл сегодня орала за обедом на профессора – я-то думал, что это из-за очередных отнятых баллов.
Но самое интересное, что дамами наш сердцеед не ограничился – начала Рита с описания трепетной любви между Снейпом и моим собственным крестным Сириусом (вот уж не думал, что их регулярные драки являлись «признаками сдерживаемой страсти»); далее, как оказалось, Снейп совратил люциусова отпрыска (значит, они не разговаривают весь день вовсе не из-за меня, что не может не радовать), после чего взялся за слизеринцев всерьез и не побрезговал даже Гойлом. Апофеозом десятистраничного рассказа стало заявление о трогательной любовной связи между вашим покорным слугой и этим сальноволосым ночным кошмаром – очевидно, именно это и ввергло Рона в ступор.
Когда я сам немного отошел от излишне красочного описания сексуальных достоинств Снейпа, то смог привести друга в чувство метким опрокидыванием на голову стакана с тыквенным соком. Пока я пытался объяснить, что все сказанное является наглой высосанной из пальца ложью, а Рон мотал головой, вырывал руки и бормотал, что «не желает иметь ничего общего с личностями, которые…» и т.п.. Краем глаза я успел углядеть, как скандальный журнальчик медленно уползает со стола (происходило дело в Большом Зале) в неизвестном направлении. Закончилось все печально: Рон вскочил, подбежал к преподавательскому столу, где Снейп почти в полном одиночестве давился жареной рыбой, схватил несчастного за грудки и принялся тихо что-то говорить, причем выражение лица Снейпа было совершенно непередаваемо. При этом за моей спиной нарастало шушуканье, и я ясно понял, что эксклюзивное интервью имеет большой успех.


Рон

Никто в целом мире не имеет права обвинять Рональда Уизли в трусости! Может, я и не блещу умом, как некоторые заносчивые девушки; может, мне и не посчастливилось с пеленок стать мальчиком-который-между-прочим-мой-лучший-чтоб-ему-друг, но зато я смел, отважен и удивительно дружелюбен – каждый скажет.
А сейчас вот боюсь – боюсь, стыдно признаться, подойти к проклятой образине и высказать все, что я о ней, тьфу, о нем, думаю. Потому что – кто его знает, этого подлого шпиона? Может, он опоил Гарри секретным зельем, известным только Упивающимся; может, он зачаровывает взглядом – как уставится своими дуплами, сразу хочется забиться подальше. А ну как он и на мне опробует свои злодейские методы? Больше скажу: может, Гарри не цель, а лишь средство, чтоб подобраться ко мне?! Все, все может быть. Поэтому я сижу тихо и только смотрю на проклятого чернявого гада глазами, полными укоризны – ведь и у мерзавцев бывает совесть. Он посмотрит на меня – простого, честного парня из Гриффиндора – устыдится, заплачет и пойдет сдаваться аврорам. А я спасу Гарри от уготованной ему страшной судьбы и – ну, вдруг – получу Орден Мерлина первой степени, отнятый у Снейпа…
Но терпение не безгранично даже у Рональда Билиуса Уизли. Когда сова принесла Джинни спецвыпуск Ведьмополитена с колдографией кривящегося в ухмылке Снейпа на первой странице, я сразу почувствовал, ну, интуитивно, что дело нечисто, и экспроп… эксприк… в общем, отнял журнал и изучил его страница за страницей.
Так я и знал. Опоздал! У них с Гарри уже наладилась какая-то там «связь». От возмущения я в каком-то бессознательном состоянии подбежал к поедающему свой мерзкий обед мерзкому, мерзкому Снейпу, ухватил его за мерзкую мантию и, наконец, выговорился.
Правда, слышал это весь Большой Зал. Ну и пусть! Пусть знают. Правду не скроешь.
Я подробно объяснил этому ублюдку, почему ему не место в порядочной школе. Для начала, он не умеет накладывать примитивный Обливиэйт. Во-вторых, совращает невинных учеников – мужского пола! В-третьих, моя девушка ходила с ним в Хогсмид в неприлично открытом платье, чего я тоже не забыл. В-четвертых, у него отвратительно жирные и скользкие патлы. В-пятых, мне…
А вот договорить мне не дали – Снейп внезапно отмер, отцепил меня от мантии и хорошенько приложил, сволочь, довольно болезненным Ступефаем. Второй раз!! Ему это так просто с рук не сойдет.


Джинни

Куда это делся мой «Ведьмополитен»? Только же что был на месте. Там такая симпатичная фотография Снейпа на обложке… Неужели Рон спер?
Гляди-ка, и правда. Невилл, передай-ка мне вон тот журнал, который лежит рядом с Гарри. А, он в него смотрит… Ну, подождем. Какой, кстати, Гарри сегодня симпатичный. Томный, серьезный, загадочный… Обожаю, когда он с умным видом откидывается на стуле, да, вот так…
Что это с Роном? Побежал к преподавательскому столу… к Снейпу? Не может быть! Так, оказывается, у Снейпа есть думосброс и там… нет, ну как не стыдно ему накладывать Антиподслушивающие чары прямо посреди такого интересного монолога моего дорогого братца! А то Рональд что-то долго не выставлял себя идиотом перед всей школой, пожалуй, уже пару дней как. Непорядочек.
Да, Невилл, спасибо большое, ты настоящий друг. Правильно, зачем Гарри читать про всякую ерунду – лучше мы почитаем. Парвати, да не стесняйся ты, садись поближе – тут та-ак откровенно все описывается! Ты знала, что у Снейпа был роман с МакГонагалл? Я тоже нет. О, и с Драко… жаль, он мне даже нравился, не знала, что он не по женской части. Ага, Трелони, Слагхорн, Паркинсон – ну, я всегда подозревала. Так-так-так, Снейп-то герой, надо бы к нему заглянуть как-нибудь вечерком… Стоп… Гарри?!!!

 Отправлено: 04.10.08 21:48. Заголовок: 6

О романтических свиданиях, страстных поцелуях и отцовской любви

Снейп

Я плыл по волнам теплого синего моря и чувствовал себя настолько хорошо, что поначалу тычки в плечо принял за игры проплывающих мимо дельфинов. А потом пришлось проснуться, когда меня больно ущипнули за… шею. Ладно, за ухо. И не ущипнули, а укусили.
- Мисс Грейнджер? – спросил я, приоткрыв глаза.
Она была зареванной и опухшей, но улыбалась от уха до уха.
- Ты очнулся!
- Что за фамильярность? – пробурчал я и попробовал сесть, но оказалось, что я привязан к кровати «Инкарцеро». – Твою… Мерлина!
- Ты… то есть вы во сне размахивали руками, и мы, то есть мадам Помфри, решила вас привязать.
- Я не размахивал, а плавал! – возмутился я и упал на подушку.
- Но уже все хорошо, - сказала девушка и вытерла хлюпающий нос об рукав.
Определенно, у нас есть что-то общее. В данном случае – наплевательское отношение к гигиене и общественным устоям.
В груди как-то потеплело.
А потом я вспомнил, из-за чего оказался в больничном крыле.
- Мисс Грейнджер, - начал я, и она при звуках моего голоса нагнулась ниже, слушая меня еще внимательнее, чем обычно на уроках. – Кто вас надоумил скормить мне яд?
- Там не было яда, - она надула губки, что сделало ее еще привлекательнее.
- Для меня корица – это яд.
- Пирожки с яблоками посоветовал приготовить Люциус… Ой, профессор Малфой. А корицу я сама, - она снова всхлипнула, - простите, я же не знала, что у вас аллергия!
- У меня аллергии, - сказал я, - причем почти на все. На пенициллин - врожденная, на орехи – с детства, на арахис тоже, на черный перец, на кунжут, приобретенная аллергия стараниями близнецов Уизли на навозные бомбы, почти на все специи…
Я готов был перечислять долго, и вдруг она нагнулась к моему лицу и приоткрыла рот:
- А на юных гриффиндорок?
Мой затуманенный наркотиками мозг работал в полсилы, потому я не успел принять привычно-брезгливое выражение лица и как-то осадить нахалку, и она прижалась губами к моим губам.
Мне следовало оттолкнуть ее и прервать это безобразие, но меня так давно не целовали… Да помню я о Скиттер, помню! Просто Скиттер - прожженная во всех смыслах… дама, а Грейнджер – м-м-м… Грейнджер!
Ее губы были такими податливыми и нежными, что еще немного – и я не сдержался бы и прижал ее к своей широкой мужественной груди, но тут к кровати подошла Поппи и охнула.
- Мисс Грейнджер! Профессору Снейпу нужен покой, как вам не стыдно?!
- Простите, - девушка отодвинулась и расправила складки на юбке, опустив глаза в пол. – Это я виновата.
- Выйдите, - сказала Поппи.
- Но почему? – теперь она уже не казалась смущенной.
- Потому что ему нужен покой!
- Я в порядке, - сказал я, - мне уже гораздо лучше, отек спал, и я могу…
- Лежать! – выкрикнула медиковедьма голосом профессионального дрессировщика. – Я сказала, что ты болен – значит, ты болен!
Грейнджер встала и поплелась к выходу, бросив напоследок в мою сторону одновременно умоляющий, жаждущий, влюбленный, надеющийся и взволнованный взгляд. Я ответил ей взмахом моих длинных ресниц, и она очаровательно покраснела.

На самом деле в порядке я не был.
Пока я лежал связанным, наконец-то появилась редкая возможность обдумать несколько архиважных вещей:
1. Ситуацию с истерикой Уизли№6, который посмел обвинить меня в том, чего я не делал. За свою долгую насыщенную жизнь я привык к обвинениям, но все они были справедливыми, а вот обвинения в насилии над Мальчиком-Который-Заставляет-Меня-Вспомнить-Мои-Пятнадцать-И-Задерживаться-В-Душе очень раздражали, поскольку насилия не было. Я долго размышлял о мести, но после губ Грейнджер все темные мыслишки покинули мой многострадальный мозг и временно отказывались возвращаться.
2. Прободную язву, которая если не открылась, то вот-вот должна была после всех влитых в меня зелий.
3. Поцелуй с Грейнджер и дальнейшие перспективы развития наших отношений.
4. Уизли№шесть.
5. Поцелуй.
6. Уизли.
7. Язву.
8. Люциуса с Поттером.
9. Поцелуй…

И тут меня прервали – около моей кровати из ниоткуда появилась голова Поттера. Улыбающаяся.
Я бы перекрестился, если бы верил в то, что это поможет.
- Поттер, - выдохнул я, скоропостижно решив списать галлюцинацию на наркотики.
Никогда больше не буду варить Поппи успокоительные на основе опиума. – Вы мне мерещитесь?
- Нет, - сказал он и снял мантию-неведимку.
Слава тебе, Мерлин, что я в здравом уме.
- Что вы здесь делаете?
- Меня Гермиона послала, - он замялся, но потом, вспомнив о гриффиндорской храбрости, продолжил: - В смысле, к вам послала, - а я уж было понадеялся, эх. - Она пришла немного… э-э-э-э… расстроенная. И сказала, что вас нужно спасать.
- Вы опоздали, - сказал я с грустью в голосе.
- Что, вы умираете? – перепугался он.
- Спасать меня нужно было лет двадцать назад, - продолжил я, - от необдуманных решений. А сейчас я в порядке. Только вот можете снять с меня это, - я продемонстрировал ему удерживающие меня магические путы. – И побыстрее!
Поттер вытащил палочку из заднего кармана и взмахнул. Как он ее случайно не сломал, таская в таком стратегически неудобном месте, – не знаю. Хотя для профилактики такой вопиющей безалаберности было бы неплохо.
Я сел и растер затекшие запястья – старость не в радость, да.
- Значит, так вот? – спросил он и прищурился.
Я вспомнил его в объятиях Люциуса и кивнул.
- Так.
- А веревки? – спросил он. – Или вам… нравится! – это был не вопрос, но утверждение.
- Что нравится?
- Ну… веревки.
- Извращенец, - буркнул я.
- Неправда! – возмутился Поттер. – Ну… разве что… немножко, - он так очаровательно запинался, что я даже забыл о Грейнджер.
- Немножко что?
- Ну… Я…
Я понял, что связной речи мне больше не видать. Не слыхать. Тьфу!
- Спите с Люциусом Малфоем? – я решил его подтолкнуть, потому что этот вопрос меня на самом деле интересовал.
- Нет! – выкрикнул он. – Я? С ним?! Никогда!
- Никогда не говори «никогда», - сказал я поучительно. – Мне вот тоже…
- С Малфоем? – его глаза округлились и стали походить на столовые блюдца из любимого зеленого сервиза незабвенного Люциуса, который он выиграл в качестве приза в конкурсе «мистер Хогвартс-1974».
- Нет, - сказал я твердо. – Но я не отрицаю, что я мог бы.
- Фу, - Поттер наглел и переходил всякие грани, но мне приятно было видеть гримасу отвращения на его лице при упоминании о Малфое. – Он же… блондин!
- И что?
- Блондин, - он говорил так, будто все блондины были сродни флоббер-червям. – Еще и старый!
- Он меня старше всего на пять лет. Выходит, вы и меня считаете пожилым? – надеюсь, он не услышал в моем тоне нотки обиды, которые там, безусловно, присутствовали.
- Нет! Не считаю! Но Малфой – он… и вы! Фу!
Я восхитился, поскольку Поттер довольно явственно ревновал. Это было очень приятно сознавать.
Поттер.
Меня.
При помощи междометий.
С ума сойти!
- У меня очень гибкое мышление.
- Ладно, - насупился он, - принимается.
Можно подумать, я оправдывался!
- Так что вы там предлагали?
- Сбежать, - сказал он.
- Я бы предпочел поесть.
- Приглашаю вас в ресторан, - выпалил он.
Это становилось традицией. Впрочем, зарплату мне не подняли, а в люди выбраться хотелось, особенно в сопровождении Мальчика. Это могло послужить хорошим заделом на будущее, в котором теперь не было ни Лорда, ни Альбуса. А то, что мы собирались сделать это вдвоем, а не втроем, как в прошлый раз, сужало область выбора до единицы, что меня вполне устраивало.
- Приглашайте, - сказал я.
- Приглашаю. Какую кухню вы предпочитаете в это время дня?
- А какое сейчас время? – спросил я.
- Три часа ночи.
- О. Мне кажется, что не все рестораны в это время работают.
- Некоторые работают, я летом напи… наведывался.
Я встал и расправил плечи.
- Но мне нужно переодеться.
- Я вас провожу, - предложил Поттер, а я не стал отказываться.

Ближайшие полчаса я выбирал из трех наличествующих мантий лучшую, будучи при этом в нижнем белье (кальсоны и нательная рубаха, не подумайте ничего такого), что заставило Поттера покраснеть. Я решил, что прилив крови к щекам – результат исключительно нетерпения и сдерживаемого гнева.
А через час мы уже сидели в маггловском баре с прелестным названием «Happy Gay», и я все время, пока ждал официанта, ломал голову о том, куда они дели существительное*.
Поттер заказал курицу с овощами, а я – три отбивных со сливочным соусом.
Еда была великолепной, но мне несколько отвлекали снующие туда-сюда юноши в странных брюках с дырками на ягодицах. Поскольку я не разбираюсь в маггловской моде, меня подобная одежда удивляла. А вот Поттер чувствовал себя вполне комфортно.
- Вкусно? – спросил он, обгладывая последнюю ножку.
Его родственники-магглы так и не смогли привить парню зачатки воспитания и культуры приема пищи.
- Да, - ответил я и сделал глоток Шабли.
И тут началось.
Мало того, что на сцене запел переодетый в женщину мужчина. Я списал это на отсутствие курсов повышения квалификации для преподавателей – курс маггловедения мне бы точно не помешал.
А потом Поттер приступил к десерту.
Он ел мороженое со взбитыми сливками - брал тоненькой серебряной ложкой немного белой субстанции, что вызывало у меня определенные ассоциации, и слизывал ее с ложки, медленно собирая языком и счастливо жмурясь.
За первой ложкой, которой хватило, чтобы мой лоб покрылся испариной, последовала вторая, затем третья.
Я поймал себя на том, что сижу с открытым ртом, а в чреслах моих горит настоящий Вифлеемский огонь.
Это было… Мерлин, поцелуй Грейнджер не шел ни в какое сравнение по степени влияния на мои физиологические особенности с этим приемом пищи.
Когда Поттер закончил, я готов был повалить его на стол и сделать с ним то, чем занимались некоторые из магглов за соседними столами. Шабли было виновато, не иначе.
- Потанцуем? – спросил он, улыбнувшись, и я смог взять себя в руки.
- Мы? Но мы же мужчины!
- Мужчины тоже танцуют, - сказал он и протянул мне руку.
Я имел в виду несколько другое, но перспектива прижаться к этому юному, полному сил, телу, уничтожила все мои принципы на корню.
Мы обнялись и начались покачиваться в такт музыке, несколько раз Поттер наступил мне на ногу, но мне было все равно – я наслаждался ощущением того, насколько мягкие у него на затылке волосы и даже отважился провести по ним рукой.
А потом, когда певица (певец?) взвыл про экстаз, он самый со мной и случился – Поттер привстал на носочках и поцеловал меня.
Вкус мороженого, жадный горячий рот и наглый язык заставили меня пошатнуться от нахлынувших чувств.
- Поттер, - сказал я, отстраняясь, - нам не стоит.
- Почему? – зеленоглазый нахал даже не смутился. – Вам не понравилось?
- Понравилось, но…
- Мне тоже. Я никогда не целовался с мужчиной и решил попробовать. Мне понравилось. Но если вы против, то я… Я… больше не буду.

Мое настроение после этого «не буду» было безнадежно испорчено.
Мы вернулись в замок и разошлись в разные стороны, даже не простившись.

________
* можно перевести как «счастливый, веселый».


Гермиона

Мерлин, как же стыдно… Ну как, как я могла так проколоться?!
И ведь все шло – лучше не бывает. Одежда, помада, пирожки, усилиями Люциуса сляпанные идеально, Рон, надежно занятый на ближайшую ночь конспектами по трансфигурации (еще раз спасибо мистеру Малфою!), и Северус, так открыто и радостно откликнувшийся на мой визит…
Надо было мне по совету этой идиотки Парвати добавить корицу! «У нас в Индии пряности – основа блюда» - дура, как есть дура! Парвати то бишь. Но и я хороша. Какого дементора я вообще слушала чьи-то советы?

Когда Северус захрипел и схватился рукой за горло, стремительно синея, я почувствовала, что на обычный обморок это не слишком похоже, и, наступив на горло собственной песне (нечасто выдается случай побыть с профессором вдвоем в его апартаментах!), побежала за Помфри. Ох, как же та на меня орала… Потом накладывала на Северуса медицинские заклятия, левитировала его в Больничное крыло, вливала Охлаждающий эликсир и Дыхательную настойку, снова орала… Соплохвост меня дернул признаться, что плохо Снейпу стало после приготовленного мною пирожка. Могла и промолчать! Совесть ее, видите ли, заела. А теперь МакГонагалл в качестве наказания отняла у меня пропуск в Запретную секцию на целую неделю! Что я буду делать неделю без моего любимого двадцатитомника «Белые пятна в истории магической Британии»? Только подобралась к арифметическим принципам проектирования Стоунхеднджа…
И поделом мне. Может, Северус теперь вообще умрет! Умрет и не узнает, как я его люблю. Да, не так я представляла себе эту ночь…

Однако, услышав ровное дыхание моего ненаглядного, я поняла – нет, он еще поживет на этом свете. Мы поживем. Потому что теперь я ни за что не оставлю моего любимого одного! Мало ли что может случиться. Я должна быть рядом, чтоб подставить плечо в случае необходимости, ну, или попросить мадам Помфри зафиксировать его на постели, как пять минут назад – уж очень он бурно махал руками и извивался, я побоялась, что он, не дай Мерлин, упадет, ударится…
А потом Помфри ушла, а Северус очнулся. Видимо, почувствовал, как я поправляю его подушки… глажу его по лицу… ну хорошо, хорошо, не удержалась и облиз… укусила его за ухо. А кто бы удержался на моем месте?!
Увидев меня, он явно смутился и забормотал что-то про свои аллергии. Глупенький. Разве можно подделать тот полный искренней страсти взгляд, которым он меня прожигал, лепеча эту жалкую ерунду? Поэтому я не стала терять времени даром и поцеловала его. Вау! Это было… волшебно. Рон не идет ни в какое сравнение с Северусом, просто рядом не стоял. Правда, Виктор целовался вполне приемлемо, хоть и использовал зубы больше, чем надо; Джордж – слишком быстро, но тоже лучше Рона… сложно целоваться хуже, чем мой (теперь уж надеюсь, навсегда) бывший бойфренд; а вот Люциус наверняка целуется потрясающе – долго, вдумчиво, умело, у него такие красивые гу… кажется, я отвлеклась. Так вот, о Снейпе: поцелуй был потрясающим, и только мы собрались перейти к более решительным действиям, как приперлась эта старуха Помфри и выгнала меня! Видите ли, я «мешаю процессу выздоровления»! Как может общение с будущей женой помешать выздоровлению?

Мне ничего не оставалось, как пойти туда, где моя просьба будет услышана, то есть, к Гарри. Слава Основателям, Рон отсутствовал – смылся к Эрни, Невиллу и Терри «доделывать домашнюю работу», что, естественно, обозначало «распивать чудом добытую бутылку Огденского», но мне это было только на руку. Тот, кто мне нужен, обнаружился в своей комнате, тихий и задумчивый, как и следовало ожидать после того, как его всенародно объявили любовником Северуса. Тоже придумали – Гарри и мой Северус! Смешно. Однако Гарри печалится и весь день старается не показываться никому на глаза после взбучки, устроенной ему ревнивой Джиневрой за завтраком.

Как и всегда, мой друг воспринял призыв к спасению Снейпа на «ура» (любит он это дело – спасение, неважно кого). Мы условились, что он выцепит Северуса из лап Помфри и сопроводит до его личных покоев (покоев Северуса, конечно). А там уже буду ждать я – хотя этого я Гарри уже не обрисовывала. Зачем его хрупкой психике такие подробности? Джинни рассказывала, что у них так и не дошло… до того самого. Не буду портить подруге удовольствие – сама расскажет, да и покажет заодно, ей палец-то в рот не клади.
Интересно, Северус оценит, если я буду в полупрозрачном зеленом пеньюаре? На днях видела его в шкафчике Парвати, она ведь не обидится, если я экспроприирую данный предмет одежды?..

Гарри

Сейчас мне сложно себе представить, что некогда, в далекие благословленные времена, я считал старину Волдеморта худшим из зол, дулся на добрых Дурслей, ссорился с душкой Драко, ненавидел очаровательную Амбридж и вообще настолько не ценил окружавших меня милых людей. Каким же я был ослом!
Сейчас жизнь моя такова, что даже авадиться поздно – не поможет. Расскажу по порядку, чтоб вы оценили, как опрометчиво бывает иной раз проявить милосердие по отношению ко всяким там длинноносым сальноволосым ублюдкам, а потом притащиться в узилище зла и разврата, именуемое Хогвартсом, в компании подколодных змей (по совместительству – лучших друзей).

Итак, после возмутительного эпистолярного опуса Скиттер Рон отказывался со мной разговаривать и даже сидеть рядом, так что мне пришлось его покинуть. И совершенно зря я сел около Джинни! Потому что последняя немедленно принялась меня честить на все корки за мою «измену». Измену! Да у нас ничего и не было! Причем, как ни обидно признавать, с обоими.
Я ей это и сказал, а она разрыдалась и, призывая в свидетели Невилла, заявила, что бросает меня навсегда, и если я не сделаю ей предложения до следующей пятницы и не подарю кольца с пятикаратным бриллиантом и такими маленькими фантазийными сапфирчиками, то не видать мне ее, как своих ушей и носа Темного Лорда. Я онемел, а Невилл воспользовался моим молчанием, чтоб пуститься в очередное плавание по волнам памяти. Когда ж он там, наконец, утонет! Остановить его было некому (Рон пошел разбираться со Снейпом, Гермиона сидела в полной прострации над миской овсянки, Джинни плакала, Парвати ее утешала, остальные обсуждали статейку и косились на меня с большим интересом), и пришлось мне покорно выслушивать бред про гнусное поведение Малфоя-младшего, что в середине прошлого учебного года спер у Невилла из-под носа ценный ингредиент прямо на уроке Зельеварения, в результате чего Лонгботтом получил «Слабо». «А если б ты это – что б это ни было – бросил в котел, то наверняка получил бы «Тролля», - здраво подумал я, но озвучивать мысль не стал - себе дороже. В конце концов, я сбежал от Невилла под благовидным предлогом того, что срочно тороплюсь в туалет (он еще подумает, что у меня проблемы со здоровьем – который раз так от него избавляюсь, надо выдумать что-то еще).

По дороге к себе в комнату (я принял решение не высовывать носа, пока шум не уляжется) я столкнулся с Люциусом Малфоем. Тот был непривычно мрачен и неприветлив – буркнул «Здравствуйте, Поттер» и отвернулся, как будто я и не Герой магического мира, а сопливый первокурсник, отрывающий его от дел. Возмутительно. Но сзади я уже слышал грозное щелкание затвора Деннисовой колдокамеры, посему не стал выяснять причины такой неприветливости.

Просидев весь день в четырех стенах в гордом одиночестве до ночи (Рон умотал к Невиллу, а меня даже не пригласил!), я уже собирался прикорнуть – в здоровом теле, как говорится, здоровый дух, то есть здоровый сон, ну и все такое. Но тут ввалилась Гермиона – глаза блестят, руки трясутся, мантия в беспорядке, - словом, я начал подозревать худшее.
И не ошибся: как оказалось, Герми ухитрилась каким-то образом (и, главное, зачем? Загадка…) накормить Снейпа ядом (в подробности я не вслушивался), и теперь он, обездвиженный и крайне недовольный жизнью вообще и Гермионой в частности, лежит в Больничном крыле. Мне было предложено срочно его спасти, и тем самым уберечь мой факультет от снятия пары десятков… сотен баллов.

И я поперся – а что оставалось делать? Поплелся, как дурак, под мантией-невидимкой, в палату, где и обнаружил Снейпа, который не выказал никакой радости от моего появления. А мог бы! Между прочим, я его, типа как, спасать явился. Вместо благодарности он опять начал издеваться в своей обычной манере «я такой умный, а ты такой идиот». Как же меня это бесит! Снейп в принципе вызывает у меня в последнее время нестандартную реакцию. Кажется, я его ненавижу… или нет?
Скорее нет, чем да – иначе как объяснить, что вместо того, чтобы гордо откланяться и убраться восвояси, я с несвойственной мне суетливостью пригласил Снейпа в ресторан. Точнее, в бар… неважно.
А он мог бы и отказаться. Вежливо, но твердо. Так нет же! Ему обязательно было соглашаться, съедать три порции отбивных (между прочим, родительское состояние не резиновое, что он себе думает?), пялиться на меня, как голодный соплохвост на Хагрида, танцевать со мной, и… и…
Ну да. Я его поцеловал – а что такого? Просто очень захоте… стало интересно. В конце концов, через пару лет (увы мне) я под ручку с Джинни в облаке флердоранжа пройду под дождем из белого риса и стану достойным членом общества. Могу я позволить себе маленький эксперимент? Молодость дается один раз. А Снейп, когда вне школы, очень даже ничего.

Кажется, Снейпу не понравилось. Во всяком случае, после того, как я извинился (а я извинился!), он замолчал и всю дорогу до замка вел себя так, будто я убил его любимого клобкопуха.
И вы не ошибетесь, если назовете меня величайшим кретином во множественной Вселенной. Потому что, придя к себе в комнату (Рон все еще блистал отсутствием), я сел и долго думал о том, как… короче, думал я о Снейпе. И не то чтобы мои мысли отличались невинностью. Скорее - наоборот.
В результате мне страшно захотелось навестить Сев… профессора Снейпа. Мало ли что – он еще слаб, мог и упасть на лестнице. Мог не найти кровать! Сказано-сделано: великий и ужасный Гарри Поттер, Победитель Темного Лорда, Мальчик-который-и-все-такое, идет на выручку! Знать бы еще, кому – ему или себе. Надеюсь, профессор мне будет рад.

Люциус

Очень мило, Сев. Спасибо тебе, старый друг. То, чего я ждал. Совратить моего единственного сына после всего, что между нами было… то есть, не было, но могло бы быть! Короче говоря, я в ярости. А рассерженный Малфой страшен в гневе! Как превращу мерзавца в чайник или, скажем, в опоссума – будет знать!
А смотрелся бы Сев в виде опоссума смешно. Хи-хи. Хи-хи-хи. Хотя, если подумать… чайник-то смешнее. С длинным носиком! Непременно закопченный. С изъявлениями ржавчины. Гм…
Жаль, что я на самом деле в трансфигурации не то, чтобы очень. Зато я выучил наизусть оба учебника, полагающихся этим малолетним придуркам! И знаю те милые заклинаньица от прапра… вспомнить бы еще, как его звали, старичка. Ну, не суть важно. Главное, я умею в нужный момент впечатлить трепетную молодежь, баллы снимаю быстро и безболезненно, отработки назначаю редко – и хватит с них. А младший Лонгботтом (как он прожил с такой фамилией восемнадцать лет, ума не приложу) еще имел наглость спросить меня на прошлом уроке, владею ли я анимагией, как старая кошка Минерва. Что ж, он имел возможность убедиться, что я владею идиоматической лексикой в совершенстве, а также тонким чувством юмора (запустил ему боггарта в сумку, легко и непринужденно).

Но Сев-то дает! И это он изображал давеча оскорбленную в лучших чувствах невинность! Видите ли, я лез к Гарри, который, собственно, ему не принадлежит. А соблазнять Драко, значит, можно? Единственного наследника! Если у Нарси не будет внуков, моя старость станет адом. Учтите, что единственным малолетним существом, на которое Нарси сможет излить свой запоздалый материнский инстинкт, станет этот отвратительный сынок ее племянницы, полузверюшка-полурадуга в одном флаконе!
Так, надо быстро написать Драко и убедиться, что все в порядке. А если не в порядке, то выбить эту блажь из его пустой головы.


Драко

Ну что ему требуется на этот раз? Достал, право слово. Что ни день, то очередное нравоучительное послание. «Драко, ты уже подал документы в Дурмштранг?», «Драко, ты выбрал университет?», «Драко, ты нашел подходящую девушку?», «Драко, не смей даже и думать о Гарри Поттере»… Бррр. Послал Мерлин родителей. Отец вечно шляется неизвестно где, мать кудахчет, как сумасшедшая наседка, словно я действительно могу простудиться, постояв пять минут на балконе в августе! Такое свидание испортила, эх… Не будем о грустном.
Кстати, о Поттере – как он там? Без него здесь даже скучно. Не над кем издеваться. У меня атрофируется остроумие! Я б и от парочки Уизли сейчас не отказался.
Так, так, что там?..
Угум…
Угум…
Интересно, когда отец поймет, что я не собираюсь «продолжать обучение»? Сколько можно расписывать мне красоты Магического отделения Оксфорда? Все равно я – богатый наследник, зачем мне учиться? Надоело. Да и без Поттера это будет совсем не то…
Угум… Почему я встречался с… что-о-о-о?!
Мерзость какая! Я и Северус? Лучше с Дамблдором покойным, чем с этой недобитой летучей мышью, то есть моим уважаемым крестным отцом, извините, вырвалось. Но мужчина должен за собой хоть немного следить. А еще это ненормально, если у мужчины нет никакой личной жизни в течение последних… скольких там лет?
Чудесно. Теперь все считают, что Сев был моим первым, гм, партнером – так это, кажется, называется? Позор.
И отец занервничал. Успокою старика – приеду в Хогвартс и лично заверю в своей непричастности к этому безобразию. Заодно погляжу на тамошний курятник – говорят, на пятом курсе есть потрясающие цыпочки! Да и мои одногодки – эта группка сумасшедших, приехавшая доучиваться – ведь не все сплошь Поттеры? Должны среди них быть симпатичные девчонки? Без очков? Вот и проверим. А то непорядок – праздник, и без меня.
А родителя предупреждать не стоит. Устрою сюрприз.

 Отправлено: 04.10.08 21:48. Заголовок: 7

О последствиях свиданий, похмелье и романтических бреднях

Снейп

Вернувшись к себе, я разделся, достал тщательно хранимую бутылку рома и плеснул в кружку с цветочками. Трансфигурировать ее в стакан мне было лень. Люциус вон тоже только на людях выглядит с иголочки, а как-то летом я застал его в Поместье, когда Нарцисса и Драко были в туре «30 аппараций вокруг света за 30 дней»... Голова немытая, ногти нестриженные, халат в пятнах от заварного крема. Еще врал что-то про то, что заработался, пряча за спину антивенерическое зелье широкого спектра действия.
Ром был отвратным – дешевым и воняющим пищевым красителем, но бутылку я хранил в память о Слагхорне, который ни одного из выпускников не оставлял без подарка. Значит, двадцатилетней выдержки, если для такой дряни, как ром, это имеет хоть какое-нибудь значение.
И только сел в кресло и пригубил напиток, как услышал странный звук из спальни.
Поначалу мне стало не по себе – долгие годы паранойи даром не проходят, - а потом, с перепугу поперхнувшись и закашлявшись, я все-таки решился сходить и проверить, что там за шум. Если это Пивз, решил я, то ему не жить… То есть не существовать. Кровавый Барон давно уже просил письменного согласия на суд Линча. А раньше полтергейст не позволял себе даже приблизиться к моим комнатам – куда катится мир?
Вытащив из кармана висевшей на вешалке мантии палочку, я поставил кружку на стол и тихо подкрался к дверям.

На моей кровати кто-то был. Кто-то живой (Пивз пусть пока живет, то есть существует), и с большим объемом легких – шум оказался раскатистым храпом, от которого уши не закладывало, но и на небесные фанфары походило слабо.
- Силенсио, - шепнул я и добавил чуть позже: - Инкарцеро.
Оглушать ночного гостя было бессмысленно, а вот обездвижить – самое то. Люмос максима стал прекрасным завершающим штрихом.
Я открыл рот, готовый произнести достойную моего возраста, положения и мудрости тираду, и сразу же онемел: на моей кровати трепыхалась, словно пойманная в силки бабочка, Гермиона Грейнджер. Бабочку она напоминала не только телодвижениями – ее ночная рубашка или как-там-называют-эту-штуку-дамы была ярко-зеленого цвета и ничего не скрывала.
Ничего.
Вообще.
Я открывал и снова закрывал рот, поскольку не мог подобрать нужные слова. С одной стороны, можно было бы девчонку отчитать, самым язвительным и полным сарказма тоном поинтересоваться, что она делает в моей постели, снять баллы с Гриффиндора и отправить в факультетскую спальню. С другой… Не каждую ночь в моей постели оказываются полуголые гриффинорки. Скажем начистоту – еще никогда, не считая последствий одной пьяной вечеринки на пятом курсе, и то… девица была под действием зелья, а мне, как обычно, ни любви, ни ласки не досталось.
Но Грейнджер!
Насладившись видом ее высокой округлой груди, которая ходуном ходила, когда юная мисс пыталась кричать, я все-таки снял заклятие.
- Профессор! – заорала она, и я пожалел, что Силенсио имеет только одну опцию. Я бы не отказался от возможности не только убирать, а и немного приглушать звук. – Почему вы меня связали?
- Хотел надругаться над вашим прекрасным телом, - сказал я, и она покраснела. – Фините инкататем.
Невидимые веревки спали, она села по-турецки и принялась растирать затекшие руки.
- Правда, хотели? – глаза Грейнджер засверкали из-под полуопущенных ресниц.
- Разумеется, нет, - я подошел к кровати и задумался о том, что она совершенно зря сложила руки на груди, закрывая мне обзор. – Что вы здесь делаете?
- Вас жду, - сказала она, - Гарри вас вытащил? Который час? Почему вы так долго? Почему вы в трусах?
Я прервал ее вопросы одним взмахом руки, решив ответить только на один:
- Мне их снять?
Грейнджер покраснела еще сильнее и отрицательно покачала головой.
- И зачем вы меня ждете?
- Хм, - было видно, что этот простой вопрос на самом деле очень-очень сложный. – Хотела поддержать вас после болезни.
- Демонстрируя мне свое прекрасное тело в надежде, что оно вернет меня к жизни?
- Хм, - повторила она. Надо же, обычно гриффиндорцы более разговорчивы.
Вопросы у нее однозначно превалируют над ответами. Количеством.
- Нет?
- Да, - сказала она и встала, оглядываясь, - где моя мантия?
- Не знаю.
- Мне пора в спальню, - Грейнджер беспомощно смотрела по сторонам и мантию не видела. Впрочем, я тоже.
- Вы уже в спальне.
- В мою.
- Вы передумали меня воодушевлять видом вашего прекрасного…
- …хватит! – буркнула она. - Я уже поняла, что вы считаете мое тело уродливым!
- Отнюдь! - Мерлин, мне никогда не понять женщин! – Я на самом деле считаю его прекрасным!
Грейнджер тут же улыбнулась и сделала шаг ко мне.
- Правда?
- Правда, - когда к тебе прижимается прекрасное – твою прабабушку! – тело, ответы могут быть только односложными.
- Вы пили? – она втянула носом воздух около моего рта. – Это что, жидкость для полировки метел?
- Нет, - сказал я, нагибаясь так, чтобы ее поцеловать, - это ром.
И именно в этот момент за стенкой что-то грохнуло.
- Пивз? – спросила девчонка.
Надо же, мы даже мыслим одинаково!
- Сейчас проверю, - я с сожалением оторвал взгляд от ее груди и направился в гостиную.

Посреди комнаты сидел Поттер, потирая ушибленный лоб. Что ушиб был серьезным, я понял, увидев на полу осколки банки с моим любимым маринованным эмбрионом горного тролля.
- Что вы здесь делаете?
- Отхожу от сотрясения мозга, - Поттер встал, покачнулся и сфокусировал взгляд на моей груди. – Вы голый?
- Почти, - ответил я, - и это очевидно. Вам что, зрительный нерв повредило? Крови, кажется, нет…
- Вы обо мне заботитесь, - улыбнулся Поттер, - это так приятно… А это - нет, - мягкие нотки в его голосе сменились сталью, когда в дверях появилась Грейнджер. – Гермиона? Что ты здесь делаешь? В таком виде?
Я приготовился насладиться сценой, когда у входа в мои комнаты что-то поскреблось и, не дождавшись, ввалилось внутрь.
Драко, надежда и отрада глаз всей аристократической верхушки нашего королевства, щурился, а на его вытянутом лице расплывалась похотливая улыбка. И смотрел он на Грейнджер.
Я почему-то разозлился.
- Мистер Малфой, позвольте поинтересоваться, что вы делаете в моих комнатах в столь позднее время?
- Раннее, - сказал он, - семь утра. Я вот приехал и решил навестить давнего друга семейства, скрасить его одиночество, так сказать… И что же я вижу?
Как-то некстати вспомнился Уизли номер шесть и неудачный Обливиейт. А ведь помогло бы!
- Что? - спросил я, незаметно накладывая невербальное заклятье иллюзии на комнату.
Драко нахмурился и посмотрел на Грейнджер.
- Это что, иллюзия?
- Да, - сказал я чистую правду, хотя он все воспринял именно так, как мне хотелось, - развлекаюсь.
- Научите? – улыбнулся он.
- Ни за что, - я спрятал руку за спиной и махнул Поттеру с Грейнджер, чтобы молчали. – Ваш папенька вас научит. Я, к счастью, больше не ваш преподаватель.
- Я бы поспорил, - хмыкнул он и подошел к креслу. – Ром? Не нальете любимому студенту?
Я спиной чувствовал гаденькие гриффиндорские ухмылки.
- Нет. Не налью. И… мне пора в душ. Можете быть свободны, мистер Малфой.
- О нет, - Драко сел, закинув ногу на ногу, пытаясь подражать отцу, - сначала ты, дорогой крестный, расскажешь, почему…
Он меня достал.
Причем еще в прошлом году.
А в позапрошлом я очень жалел, что отказал Нарси в противозачаточном зелье, поскольку Люциус сказал, что если узнает, то меня убьет. А стране не хватало зельеваров.
-…Я тебе не крестный! – сказал я чуть громче, чем следовало. – Ты вообще некрещеный, маленький убл… бл… О! Благородный засранец!
-Ну, мне нравится думать, что ты – мой крестный!
- Не фамильярничай! – прикрикнул я, эффектно взмахнув мантией. – Не дорос мне тыкать!
- Мне восемнадцать, - улыбнулся он и схватил со стола бутылку.
Я не жадный, но зарплата все-таки слишком маленькая.
- Поставь на место! – сказал я грозно.
За спиной хихикнул Поттер, и хорошо, что Малфой этого не слышал.
- Жлоб, - хмыкнул мой неудавшийся крестник, но бутылку на место вернул. – А вопрос крестин можем исправить. Хоть прямо сейчас.
- Все Малфои – идиоты, - сказал я, закатывая глаза. – Я – бывший Упивающийся, какие, к Салазару, крестины?
- Ну, - пожал плечами Драко, - а что, есть разница?
Объяснять этому неудачному клону моего заклятого друга свое отношение к философии теологии и религиоведения не хотелось.
- Есть, - сказал я, - но только за деньги.
- Крестины за деньги?
Да, я тоже знаю много анекдотов про блондинок. Они все применимы и к блондинам, причем даже в большей степени.
- Лекции только за деньги. Ты больше не студент, я не обязан тебя учить. Диплом в зубы и, - я махнул рукой в сторону двери, - вперед.
- Я приехал учиться в аспирантуре, - его лицо сверкало, светилось и блестело триумфом.
- В Хогвартсе нет аспирантуры.
- Теперь есть, - хмыкнул Малфой, - у меня был депозит по плану «Высшее образование с бонусом», а… школе нужны деньги.
- А какой бонус? – мое любопытство меня погубит, да!
- Деньги на мелкие расходы. Тысяча в месяц. Вы же понимаете – девочки, алкоголь, презервативы, то-сё…
Он больше не тыкал. Значит, мой фирменный взгляд с прищуром хоть и плохенько, но работает.
Драко ждал моей реакции и это не скрывал, потому я сдержался и даже не дрогнул. Я, человек, жизнь положивший на алтарь победы и блага учеников, обходился куда меньшим! Намного меньшим!
- Это все? – собраться с силами и изобразить лед в голосе оказалось вовсе не сложно.
- Нет, - хмыкнул он и облизнул губы – похоже, у парня герпес, - я зашел спросить, почему мой отец считает, что у нас с вами был роман?
- Потому что Рита Скиттер любит преувеличивать, - это было правдой, пусть некоторые из ее сравнений и пришлись мне по вкусу.
- Знаете, а на пятом курсе вы вели себя так, что я думал, что вы… как бы это сказать… не прочь…
Все. Он меня окончательно достал. А хихиканье двух идиотов за спиной добило окончательно.
- Вон! – сказал я, в который раз за вечер указав перстом на двери. – Немедленно!
Малфой пожал плечами и встал с кресла.
- Если передумаете, - он снова облизнулся, и я решил, что обязательно напомню Помфри о том, что в школу принимают только с формой 086-У, а герпес – причина для госпитализации, - я к вашим услугам.
- Пока что? – улыбнулся Малфой-младший.
- Просто пока, в смысле, до свидания, - я помахал ему рукой, и он все-таки вышел.
Поттер и Грейнджер были раскрасневшимися от смеха и страшно довольными.
- Вам тоже пора, - сказал я, - и если вы посмеете…
- Нет, что вы, - замахала руками Грейнджер, - чтобы мы да воспользовались информацией о том, что хорек – голубой? Да никогда!
- Да, - захохотал Поттер, - и что он в вас втрескался…
Я обиделся.
Два «Ступефая», один «Мобиликорпус», и в моей комнате стало посвободнее.
Я смог, наконец, лечь в свою любимую серую постель, укрыться любимым одеялом моей бабушки и заснуть. Правда, предварительно пришлось полчаса проветривать комнату от запаха духов Грейнджер, что было сложно, учитывая отсутствие вентиляции, но я справился.


Драко

А старый хрен, похоже, совсем слетел с катушек. Впрочем, оно и понятно: тяжелая жизнь, работа на износ, шпионские страсти всякие… опять же, говорят, что зарплату профессорам Совет Попечителей недавно урезал – вот ему и поплохело. Однако когда мы виделись последний раз (на ковре перед Вольдемортом – тот обожал эдакие групповые Круциатусы, большой был затейник), Снейп вроде бы выглядел получше. И соображал быстрее.
Подумать только – в кои-то веки я решил проявить себя с лучшей стороны и принести старому другу семьи бескорыстный (подчеркиваю: бес-ко-рыст-ный) дар в честь моего водворения в стенах родной альма матер. А именно – притащил из Поместья огромную бутыль новейшего средства Макропулоса-младшего, самолично купленную мною за немаленькие, скажем так, деньги. Средство обещало волосам им воспользовавшегося «шелковистость, густоту и здоровый блеск». То, что нужно Севу – сколько себя помню, он всё пытается сделать что-нибудь (что угодно) со своей шевелюрой и без особого успеха. А этот шампунь мне специально рекомендовали… да и продавщица была – пальчики оближешь: брюнеточка, стройная, точеная фигурка, ммм… Так о чем я? В общем, уменьшив склянку заклинанием, я, можно сказать, не переодевшись и не поужинав (точнее, позавтракав), отправился в покои моего гипотетического крестного отца. На самом деле, он мне не крестный – но как еще назвать человека, который в течение восемнадцати лет твоей жизни каждое лето приезжает отдыхать в дом твоих родителей и ежедневно долбает тебя длиннющими лекциями на темы: «Правила хорошего тона», «Изысканные манеры», «Как обращаться с семью вилками и пятью ножами на званом обеде», а позже – забрасывает дополнительными домашними заданиями по самые уши? Естественно, так издеваться над ребенком может либо кровный родственник, либо крёстный отец.
Но вернёмся к нашим гиппогрифам. Ровно в семь утра я деликатно постучался. Ответа не было – я, поразмыслив, решил, что наш старикан дрыхнет после трудовых будней, и аккуратно проник за дверь, дабы оставить подарок на столе и ретироваться. Ха! Наивный.

Итак, первое, что я увидел, войдя в гостиную, был профессор собственной персоной. Голый. В одних семейных трусах! Трусы, как я автоматически отметил, бывшие, очевидно, изначально белоснежно-белыми, теперь имели приятный зеленовато-серый оттенок и украшались кокетливыми розочками, рассыпанными по вышеозначенному фону. Розочки тоже отливали зеленцой.
Я поспешно отвел взгляд, потому что меня уже начало подташнивать (тем более, что ниже умопомрачительного белья находились тощие волосатые ноги, выше – не менее тощий торс, обтянутый пергаментного цвета кожей). И не зря: рядом с крёстным стояла Грейнджер в ярко-зеленой шелковой ночнушке, которая абсолютно не скрывала ее раздавшихся за прошедшее лето прелестей. Но это было не самым удивительным – потому что из-за грязнокровки выглядывало очкастое лохматое чмо, благодаря коему Слизерин так и не выиграл Кубок Школы в бытность мою ловцом. Грейнджер в комнатах профессора в семь утра – это еще куда ни шло, девушка она, что ни говори, симпатичная (особенно в некоторых местах), хоть и маггла. Но Поттер! Нет, я слышал о нетрадиционных склонностях Снейпа и раньше (папенька так и вовсе хвастался, что Сев как-то к нему приставал после третьей бутылки огневиски), однако пасть так низко…

Поверить в то, что они соображали «на троих», было почти невозможно, и мне захотелось разобраться во всем, а заодно – отдать проклятый шампунь, хотя я сразу понял, что момент для визита выбрал неудачный. Меня не ждали – бегающий взгляд Сева и затравленный вид, с каким он накладывал на комнату заклинание иллюзии (то есть, он-то думал, что сделал это незаметно), подтвердили: затевается что-то нехорошее. Точнее, нехорошее по отношению ко мне – отчего это Снейпу и Грейнджер, и Поттер, а мне – аспирантура и штудирование учебников?
Для затравки я немного попялился на грудь грязнокровки. Профессора сразу проняло: аж затрясся от злобы. Закрепляя успех, я нагло уселся в его любимое кресло, незаметно вынимая из кармана бутыль и кладя ее на стол – я ж не садист какой-нибудь! Она самоувеличится через двенадцать часов, значит – крёстный как раз вернется к себе после ужина и порадуется…

Кстати о крёстных – я-то с детства знаю, что ничто не раздражает его больше, чем когда я так его называю в присутствии посторонних. Но он обычно сдерживался, а тут – прорвало. Это было забавно, если б он не наорал на меня – обидно, знаете ли. В отместку я сделал вид, что хочу умыкнуть у него ром – будто мне нужна эта горькая гадость! Я и вина-то из папенькиных погребов пью по глотку в час и только когда на меня смотрят, а так – вылил бы всё к дементорам. Но реакция Сева меня позабавила – ром ему явно дорог.

А вообще – мне было его жаль. Интересно, как его угораздило влюбиться сразу в обоих Главных Гриффиндорских Гадов (сокращенно – ГГГ)? Что он их обожает, сразу заметно: они всю дорогу в голос ржали, слушая наш диалог, а он ровно ничего не сделал, чтоб их заткнуть. Да и вряд ли он явился предметом страсти нежной двух непризнанных секс-символов школы второго плана (ну, кто тут номер один, и так понятно, правильно?). Короче говоря, я собираюсь всё досконально выяснить. И по возможности избавить старичка от неприятной обязанности еженощно ублажать ненасытных молодых любовников. Возьму огонь на себя! И начну с Грейнджер. Рубашечка была очень даже ничего…

Люциус

Стоит подумать о дураке – а он тут как тут. Вот и Драко – явился - не запылился. Это неспроста! Наверняка примчался. Чтоб быть поближе к своему возлюбленному. Возмутительно!
Вообразите только: я, в новенькой серебристой мантии, помахивая тростью, шел на завтрак, как вдруг, откуда ни возьмись, из-за угла на меня вылетел мой сыночек, выглядящий так, словно его гиппогриф пожевал и выплюнул, причем не один раз. Запыленный, волосы не уложены, кошмар.
- Драко! – сказал я удивленно, но вежливо, как и полагается истинному Малфою. – Что ты здесь делаешь?

Отец всегда учил меня: не показывай своих истинных чувств, сохраняй внешнее хладнокровие. Поэтому, хотя мне хотелось схватить Драко за грудки и трясти, крича: «Как ты мог опозорить нас с матерью?!», я всего лишь улыбнулся. К тому же мимо как раз проходила Спраут, чтоб ее мандрагоры покусали.
- Papa, - наклонил голову Драко. – Я только что прибыл.
- И почему же ты не переоделся? – спросил я спокойно.
- Не успел – сразу заглянул к Северусу, - сообщило это мерзкое отродье моих, к сожалению, чресел, даже не покраснев.
- Вот как, - пискнул я, - и как он?
- Ну… - задумчиво протянул Драко, - не слишком хорошо. Боюсь, он перебарщивает с сексуальной жизнью. В его возрасте это может закончиться плохо. Я ему так и сказал. Белье у него, опять же, несимпатичное, а это важно.
Я затрясся от злобы и молча, выразительной мимикой и жестами, попытался дать понять маленькому ублюдку, что убью его, как только мы окажемся наедине, а не в шумном коридоре, полном спешащих на завтрак учеников.
- Ты в порядке, пап? – спросил он, как ни в чём не бывало. – Ты очень красный и пыхтишь. Сходи к Помфри – видимо, ты перетрудился. А мне надо найти Грейнджер.
- Зачем? – выдавил я из себя.
- Северус, оказывается, любит групповые оргии, - рассказал Драко с мечтательной ухмылкой на лице. – Представляешь, я застал их у него, почти голых. И, кажется, они еще и пили. Но это между нами. Я беспокоюсь за Сева.
Я потерял дар речи. Северус никак не ассоциировался у меня с разнузданными игрищами вчетвером. Да когда я последний раз (года три назад) упомянул при нем слово «секс», у него чуть ли не нервный припадок случился! Вот тебе и скромник.
А главное – меня он не пригласил. Сволочь старая. Ну, ничего. Я спасу сына, а потом вырву из его грязных лап прочих невинных детей – кто знает, скольких еще он успел совратить?


Гермиона

Мда. Могло быть и лучше. Это я в целом – всё могло быть и лучше этой кошмарной ночью. К примеру, Северус мог бы не шляться неизвестно где, а сразу после Больничного Крыла вернуться к себе, и мне не пришлось бы ждать его пять часов, дрожа в этой дурацкой зеленой дряни. Ну, и для меня стало некоторым шоком, что он носит трусы с розочками. Фигура у него, конечно, великолепная, спору нет – стройный, поджарый, ни грамма лишнего жира, красавец, мой… я отвлеклась. Словом, внешность не подкачала, а трусы – лучше б их не было совсем. Ой, это я сейчас сказала?! Определенно, что-то с тобой происходит, Гермиона Грейнджер. Держи себя в руках.
Северус тоже мог бы вести себя повежливее. Особых восторгов мое появление на его кровати не вызвало, скорее наоборот. Но после семилетней борьбы со Злом какие-то там косые взгляды и кислое выражение лица мне нипочем. Я ясно видела цель и продвигалась к ней (к нему) быстро и успешно. И надеюсь, дело было не в том, что мой ненаглядный, похоже, успел как следует надраться. В конце концов, мы почти поцеловались – почти! Я уже мысленным взором видела двух очаровательных темноволосых кудрявых и крючконосых крошек, унаследовавших от нас обоих красоту и интеллект. Мальчика я назову, пожалуй, Хьюго – в честь моего папы, а девочку – Мирандой…
Но чего в комнатах Северуса определенно не должно было быть – так это Гарри. В этом я совершенно уверена. Решил одолжить баночку с экстрактом драконьей мочи или справочник по редким проклятиям? Вряд ли. Хотел попросить совета по поводу последнего домашнего задания? Сомневаюсь, он его еще вчера списал у вашей покорной слуги. Тогда что? Его взгляд, когда он увидел меня, был слишком злым. Наверное, за Рона переживает – они же лучшие друзья…
Впрочем, выяснить отношения с Гарри мне так и не удалось – на сцене появился Хорек собственной персоной, улыбающийся во все тридцать три зуба. Забавные отношения у них с Северусом. Конечно, я в курсе, что мой ненаглядный помог белобрысому придурку во время Войны. И какая скромность – похвально! Он старался защитить мою честь… чувствую, я по уши влюбилась. А Хорек смотрел на меня странно. Задумал разлучить нас с Северусом? Не дождется! Буду сражаться за свою любовь до последнего. А для начала… эй, что происходит? Упс. Чего это я делаю в коридоре?


Гарри

И он-таки был мне не рад. Я такой идиот! Спасатель еще нашелся, защитник сирых и сальноволосых. Представляете, захожу я в комнаты Снейпа в полной уверенности, что меня встретят с распростертыми объятиями, расце… ну, неважно, короче, встретят с фанфарами. Роль фанфар сыграла банка с каким-то отвратительного вида то ли моллюском, то ли трупом воробья – разбилась она с оглушительным звоном. А вот объятия, судя по растрепанному виду Гермионы, неизвестно что делавшей в спальне Северуса, уже были и достались не мне. Дементор их за ногу!
Главное, за Рона обидно. Парень страдает. Как она сможет смотреть ему в глаза после такого? Да что там – как она осмеливается мне в глаза смотреть? Эх, правильно говорил Грюм – постоянная бдительность, всюду враги…
Тут еще и Малфой – явился не запылился. Замечательно. Его-то мне и не хватало для полного счастья. Осмелился бесстыдно флиртовать с мо… с профессором Снейпом, который, между прочим, в отцы ему годится! Никаких понятий о морали у некоторых людей. Вот возьму, и… и наябедничаю Люциусу. Да-да.
А Снейп мерзавца выставил, ха-ха! Так ему и надо, соблазнителю чужих му… куда это меня несет? И в прямом смысле, и в переносном. Мда. Это было больно. И кажется, Северус нас выгнал.

Молли

Артур, будь добр, вынеси мусорное ведро! Билли, сообщи Флёр, что сегодня ее очередь мыть посуду, и сходи покорми кур. Чарльз, милый, ты не выбьешь эти ковры? Вот и умница. Как хорошо, когда дети приезжают в гости! Обожаю эти моменты… Флёр, дорогая, не забудь про те кастрюли, они остались с вашей свадьбы, я так и не смогла их отчистить, но тебе, уверена, удастся, ты такая талантливая… держи вот губочку…
А я немного отдохну. Ффух! Тяжело, когда весь дом на тебе. Работаешь сутками, вкалываешь как домовой эльф… Чарли, и вот этот коврик перед камином, он весь в саже, но ты же у меня такой молодец…
Северус так и не ответил на письмо. Он меня беспокоит. Милый мальчик, и так одинок! Никто не может сказать, что Молли Уизли не признает своих ошибок. Поэтому я твердо заявляю: я полностью переменила мнение о Северусе Снейпе. Он заслуживает лучшей участи, чем торчать всю жизнь в Хогвартсе, где никто не ухаживает за ним, как следует. Не хочу сказать, что Хогвартс – это плохо; для некоторых (например, для это старой кошки Минервы, нечего было на моего Арчи заглядываться!) он подходит наилучшим образом. Но Северус – дело другое; он слишком хрупкий, его надо вкусно кормить, заботиться о нём… уютный домик в предместье Лондона – то, что ему нужно!
Единственная загвоздка – подходящая женщина. Не юная вертихвостка, которая сама не знает, чего хочет – зрелая, умудренная опытом, привлекательная дама… Хотя, говорят, Севви дам как раз и не жалует. Можно ли верить этим мерзким слухам? Впрочем, был бы человек хороший. И у меня на примете, кажется, как раз есть кое-кто. Решено: устрою небольшой семейный ужин и приглашу милого мальчика. А напишу ему, что, мол, мне срочно нужен его совет по поводу учёбы моих младшеньких. Коварный план Молли… Билли, ну кто так протирает стол? Держи тряпочку ровнее! Ох, всё сама, всё сама…

 Отправлено: 05.10.08 00:15. Заголовок: Ура, теперь не нужно..

Ура, теперь не нужно за этим ходить на хогвардс нет!!! Спасибо тому, кто уговорил:)) И авторам:))

 Отправлено: 05.10.08 01:03. Заголовок: Ура!!!! Макси!!!! Да..

Ура!!!! Макси!!!! Да еще и от такого Автора!!!!!
начиталась по уши, с нетерпением жду продолжения :-)

 Отправлено: 05.10.08 01:09. Заголовок: http://static.diary..

 Отправлено: 05.10.08 09:24. Заголовок: Gsunshines, там выкл..

Gsunshines, там выкладываться будет в первую очередь.
Redhill1, авторов здесь два:) Страшно интересно, кого вы назваете с большой буквы
Marta, спасибо.

 Отправлено: 05.10.08 16:56. Заголовок: Хвосторога,посмотрим..

Хвосторога,посмотрим что победит лень или нетерпение:), в любом случае, спасибо, что выложили на башне. А "Учитель всегда прав" здесь не планируется?:)

 Отправлено: 05.10.08 17:03. Заголовок: Gsunshines, возможно..

Gsunshines, возможно, после завершения и выложу, поскольку фик в формате.

 Отправлено: 05.10.08 19:19. Заголовок: Хвосторога Вчерась..

Хвосторога

Вчерась читала на сказках и радовалась. Респект автору :)

 Отправлено: 06.10.08 03:41. Заголовок: Хвосторога пишет: R..

Хвосторога пишет:

цитата:

Redhill1, авторов здесь два:) Страшно интересно, кого вы назваете с большой буквы

Позволю себе в качестве ответа процитировать Читерабоб, с которой мы это обсуждали на другом форуме: "Хвосторожка с Эльвирой - гениальный замес! " :-)

так что с большой буквы называю симбиоз. :-)

 Отправлено: 06.10.08 09:12. Заголовок: Redhill1 пишет: ..

Redhill1 пишет:

цитата:

"Хвосторожка с Эльвирой - гениальный замес! " :-)

Гагага!
Спасибо

 Отправлено: 28.10.08 18:31. Заголовок: 8. О последствиях застолий, юных девах и матримониальных планах

Снейп

Субботы всегда были моим любимым днем недели. Не потому, что это – выходной (как известно, у преподавателей Хогвартса, особенно деканов, выходных попросту не бывает). А потому, что в субботу ученики старших курсов уходят в Хогсмид, и в школе становится относительно спокойно. Бродить по коридорам, не натыкаясь на студентов – редкое удовольствие.
Но в эту субботу все было не так.
Собираясь в гости к Уизли, я решил спуститься в кухню и лично отобрать вино. Зная домовиков с их вечной скупостью, это лучше было сделать самостоятельно – мне могли подсунуть нечто плодовоягодное, хотя в Хогвартсе был прекрасный винный погреб. К счастью, студенты об этом не знают. Я ведь не должен тратить личные средства на подарки?
И сразу за поворотом в сторону хаффлпаффских спален я наткнулся на Грейнджер, которая обнималась с Поттером.
Возмутительно!
Я не считаю, что у нас отношения, что они – каждый – должны мне что-либо, что существуют обязательства, но… Я заорал. И оглушил их одним невербальным, а потом растащил в стороны, не стараясь действовать аккуратно. У Поттера на плече наверняка осталось несколько гематом. Пять, если быть точным. К счастью, война оставила меня не столь увечным, как Муди.
- П…профессор, - сказала Грейнджер, поправляя мантию, - что вы делаете?
И тут я заметил, что ее глаза опухшие, а Поттер комкает в пальцах белый носовой платок.
Выходит, она просто плакала, а он ее утешал?
- Если хотите обжиматься, - я задрал подбородок, - то делайте это в укромном месте!
- Мы не обжимались! – сказали они дуэтом.
Я, судя по ощущениям, покраснел. Но по сравнению с допросами Темного Лорда эти две пары вопрошающих возмущенных глаз казались сущей мелочью.
- Обжимались! – я повысил голос и сложил руки на груди. – Десять баллов с Гриффиндора!
- Съехал с катушек, - сказал Поттер тихо, но я услышал.
- Еще пять!
- Но… Северус… - Грейнджер что-то залепетала и лишилась еще пяти.
К моменту окончания нашей недолгой встречи Слизерин вышел в лидеры, чем я втайне гордился.
На этом мои субботние злоключения не закончились.
Выбрав из нескольких найденных в закромах бутылок одну, я вернулся к себе в комнаты, дабы собрать вещи для вояжа к Уизли, увидел флакон, оставленный Драко, на столе, и решил взять его с собой.
Порывшись в ящике с нижним бельем, я осознал, что пора пополнить гардероб ( Мерлин, трех лет не прошло!) и выбрал две пары идентичных черных трусов.
Черт бы побрал сентябрь!
Когда я добрался до Хогсмида, чтобы аппарировать, мои ноги были в грязи до колен, а высушить брюки уже не могло ни одно водоотталкивающее заклинание. И во всем виновата Минерва с ее чертовой скупостью – оказывается, лицензия на использование каминов для перемещений между графствами стоит слишком дорого. А Люциуса Малфоя на работу нанимать не дорого?

В «Нору» я прибыл в отвратительнейшем настроении.
Молли, которая выглядела куда лучше, чем до войны – сбросила с десяток фунтов веса, коротко постриглась, а темные круги под глазами вовсе ее не портили - сразу начала меня лобызать и изображать радость от встречи.
Поразительно, как меняется мнение окружающих, когда они узнают некоторые лирические подробности. Спасибо тебе, Лили Поттер, где бы ты ни была, за это. И прости меня за незначительное искажение фактов.
- Я тоже рад тебя видеть, - Мерлин, создавалось впечатление, что Молли пытается раздавить меня о свою внушительную грудь. – Рад. Очень рад… Ну, достаточно… Хватит!
После того, как я повысил голос, она отпрянула и посмотрела на меня странным взглядом.
- Ты совсем не изменился, Северус, - сказала она, нахмурившись.
- Ты тоже, - ну, это было всего лишь небольшой местью. Имею право.
- Проходи, - она излишне гостеприимно распахнула двери и пропустила меня внутрь.
В некотором роде это было честью – раньше меня в этот дом не приглашали, хоть я и был наслышан о том, как выглядит родовое гнездо Уизли. Действительность, однако, оказалась куда ярче всех рассказов. Весь дом, от гостиной до гостевой спальни (комната Гарри, как мне доверительным тоном сообщила Молли) был настолько ярким, разноцветным и будто слепленным из разных кусочков мозаики, что я начал понимать причину повышенной плодовитости семейства. Если на стены смотреть больно, то лучше закрыть глаза и заняться тем, что делают в темноте. Впрочем, думать об интиме было совсем не к месту, особенно учитывая, что спать мне полагалось в постели Поттера, на кровати Поттера и на белье, которое еще помнило Поттера. И всех предков Молли, судя по его состоянию.
Разложив все свои немногочисленные пожитки на кровати, я спустился вниз. Семейство было в сборе: Артур, который надел явно новый атласный пиджак (он совершенно не шел к его маггловским потрепанным джинсам), Молли в фартуке в цветочек, который целиком закрывал ее нарядное платье, Джордж, при виде меня инстинктивно прикрывший ухо, и Чарльз, один из лучших моих учеников. Кроме персон с фамилией на «У», за столом также сидела малолетняя полувейла, сестра жены Уильяма. Она улыбнулась мне, кокетливо взмахнув длинными светлыми ресницами, и спросила, помню ли я ее.
- Разумеется, мисс Делакур, - сказал я. – Мы виделись на свадьбе вашей сестры. Правда, я был в облике некой Мюриэл Уизли, но мы с вами тогда чудно пообщались.
Естественно, она вспомнила. Девчонка тогда выслушала от меня десятиминутную тираду о том, в чем полагается приходить юным девушкам на свадьбы в английских семьях. Думаю, кошмары ей снились пару недель кряду, если я не потерял прежнюю сноровку.
- Молли? – я вопросительно приподнял брови, и мне предложили присесть.
Обед проходил в тягостном молчании. Похоже, сами Уизли понятия не имели, зачем пригласили меня в гости. Мне-то и так было неплохо: вкусная еда в неограниченном количестве, еще и бесплатно – что может быть лучше?

После обеда, похмыкав для приличия, Артур предложил показать мне свой сарай, который он гордо именовал гаражом. Почему гараж, я не понимал, пока не попал внутрь сооружения.
Надо же – и в гостях спасу нет от чертового Блэка. Посреди сарая гордо возвышался его ужасный, вонючий, грязный и такой маггловский… мотоцикл.
Я в избытке чувств пнул его ногой, отчего эта груда железа покачнулась, зависла на секунду, а потом рухнула на пол, загрохотав так, что все соседи должны были отвлечься от послеобеденной сиесты.
Артур охнул и прижал руки к груди, глядя на мотоцикл так, будто увидел мертвым собственного ребенка.
- Прости, - сказал я. Не то чтобы мне хотелось извиняться, просто… я ел его еду.
«Репаро» не помогло, сколько я ни махал палочкой. Прикладывание отколовшегося пластика и деталей к механизму с применением всех известных нам ремонтирующих заклятий – тоже.
Артур уже готов был разрыдаться, когда я вспомнил о том, что рядом с отчим домом есть мастерская по ремонту маггловской техники. Скрепя сердце, я предложил отлевитировать мотоцикл туда.
- Заодно чаю попьем, покажу тебе место, где я вырос, - да, я чувствовал себя виноватым. И виноват во всем был Сириус-хренов-Блэк!
Если бы я знал, как обернется эта поездка, то приглашал бы в Тупик Прядильщика всех своих знакомых по очереди. Вдосталь побродив по дому, Артур все-таки дал волю слезам, обнял меня и принялся рассказывать, как ему меня жаль. В процессе он поглаживал мою грязную голову, и я даже на секунду задумался, правильно ли понимаю проявления его нежности. Оказалось – правильно.
Он рыдал битых полчаса, рассказывая, что если бы знал, в каких условиях я рос, то понял бы еще тогда (когда «тогда»?), что я – всего лишь недолюбленный ребенок, который рос в нищете и ужасных условиях, что меня нужно было любить, и это бы решило все проблемы, что хорошее питание и искренняя забота смогли бы меня изменить…
Я не выдержал и сказал, что условия в доме моих родителей с учетом наличия одного ребенка были куда лучше, чем в его, где их семеро, плюс французская родственница. Это помогло – рыдать он перестал. И слава Мерлину.
Мотоцикл ремонтировать согласились, а я пожалел бедного Артура и согласился оплатить счет. Между прочим, сумма была немаленькой – моя двухдневная зарплата и еще восемь кнатов!
Вечер мы закончили в ближайшем баре, причем Уизли так позорно упился маггловским пивом, что мне пришлось тащить его на себе до ближайшей подворотни, а оттуда аппарировать в Нору. К слову о расходах – разумеется, платил за выпивку я, поскольку он был не в состоянии.

Поужинав с обиженной Молли, я вернулся в свою комнату и сразу у двери наткнулся на девичье тело, которое ждало меня с распростертыми объятиями.
- Мисс Делакур, - сказал я, нахмурив брови, - что вы здесь делаете?
Она не ответила – взмахнула рукой, и оказалось, что это были вовсе не объятия, а боевая стойка. Кончик ее волшебной палочки уперся мне в глотку. Точнехонько в то место, куда меня укусил проклятый червяк Лорда.
- Вы, - сказала она угрожающе, - мне не нравитесь!
- Это не повод нападать на человека в его собственной комнате!
Я бы попятился, но было некуда. Мало ли на что способны сумасшедшие французские ведьмы?
- Я не собираюсь за вас замуж!
Обдумав ситуацию в считанные секунды, я принял решение и классифицировал мисс Делакур как потенциально опасного социопата с суицидальными наклонностями. Последнее – только потому, что своей первой жертвой она решила выбрать меня.
- Да, милая, - сказал я, припоминая краткий курс прикладной психиатрии, который я прошел в бытность Упивающимся, а практиковался на Белле, - конечно, мы не поженимся. Моя мама против.
- Вы псих? – спросила она, явно не успокаиваясь.
- Нет, псих вы. Но вас обязательно вылечат.
- Я? – удивилась она.
- Не переживайте, обычно все психически неполноценные люди отказываются признавать свои проблемы, - я старался говорить максимально спокойным тоном.
- Может, я и псих, хотя моя мама считает это просто французским темпераментом, - она убрала палочку и теперь просто упиралась кулаками в бока, - а вот ваша совершенно точно мертва!
- Хм, - теперь она вела себя нетипично для психа. Хотя многие их поступки выглядят поначалу не лишенными логики. – А откуда вы знаете?
- Меня просветили! – сказала мисс Делакур слишком громко. – Миссис Уизли всю неделю только и говорила, что о вас!
- Простите?
- Всю неделю я только и слышала: «Северус Снейп – то, Северус Снейп – сё!». А сегодня мне сообщили, что мы с вами обязательно поженимся! А у меня, между прочим, серьезные отношения!
Я все еще не мог сложить полную картинку, но основное уже понял.
- Кто сообщил?
- Миссис Уизли! Она, оказывается, решила устроить ваше личное счастье за мой счет!
Я крякнул и кивнул. Потом снова кивнул и снова крякнул. А потом предложил мисс Делакур присесть и обсудить сложившуюся ситуацию.
То ли у меня был иммунитет к вейлочарам, то ли зацикленность на Поттере и Грейнджер мешала их действию, но результат был недурственным: мисс Делакур сидела и пахла феромонами, а мне было плевать.
В момент, когда мы подошли к устраивающему обоих решению, моя мантия, лежащая на кровати, взорвалась с громким бульканьем, и мы оба, комната и все мои вещи оказались вымазаны резко пахнущей темно-зеленой густой жидкостью.
Мисс Делакур, когда пришла в себя, поднесла одну из рук к носу, понюхала и с удивленным видом сказала:
- Пахнет, как очень дорогой шампунь от Макропулоса-младшего. Вы взрываете шампуни?
Я взмахнул палочкой над мантией, и спустя пять минут уже знал, что это – дело рук Малфоя-младшего, который не смог наложить даже простейшие чары правильно, из-за чего моя одежда оказалась безнадежно испорченной. Мысленно я поставил пометку обязательно взорвать у него над ухом что-нибудь гораздо более вонючее и неприятное. Благо, подобных субстанций в моем распоряжении было очень много.

А утром мы с мисс Делакур щебетали аки влюбленные, безмерно радуя Молли, которая разве что крестным знамением нас не осеняла.
- Милая, передай мне сахарницу.
- Пожалуйста, любимый.
- Не могла бы ты?
- Да, дорогой.
- А жить мы будем здесь, милая. Тут так уютно – все такое разноцветное, так много комнат, а Молли… Молли, ты великолепно готовишь!
- Да, Севви! Мне тоже очень нравится эти соленые несъедобные сухарики, которые вы зовете булочками!
Лично я считаю, что Габи (мы договорились называть друг друга по имени) несколько переигрывала, однако Молли была в экстазе. Или ее глаза стали столь большими от мысли, что мы будем жить в Норе?
А перед отъездом из этого гостеприимного дома я вылил в почву на огороде одно специфическое и очень дешевое зелье, наспех сваренное из гуталина и корицы прямо на кухне. Габриэль была на стреме.
Боюсь, что Молли придется потратить не один день, чтобы отвадить всех гномов, которые прибегут на запах.


Драко

Откровенно говоря, в тот злополучный день - после того, как Снейп выставил меня за дверь, а родной отец долго пучил глаза и брызгал слюной, аки солдат на вошь, я был несколько деморализован. К тому же я не выспался, и под глазами наверняка появились темные круги, а при моей белоснежной коже это сразу заметно! Ужас. Печальный, я побрел на завтрак, где несколько оживился путем введения в организм двух тарелок творога с малиновым вареньем и медом, яблочного пирожка и трех чашек чая без сахара (я берегу фигуру с двенадцати лет, и вот результат – разворот «Ведьмополитена» плюс подборка из двенадцати колдографий в разных позах и видах - это вам не нюхлеров хвост!) Но еще больше меня порадовало пристальное внимание окружающих: как только я бессильно опустился на скамью и принялся наполнять свою тарелку, означенные окружающие затихли и сидели, будто мышки.
Однако, закончив с чаем и сладко потянувшись, я сразу сообразил, в чем дело: по ошибке я сел за гриффиндорский стол. А я виноват, что старая кошка МакГонагалл затеяла перестановку? Это ж надо додуматься – поменять местами Гриффиндор и Слизерин! В общем, из положения надо было выйти с честью, и я, отважно поглядев на жаждущих моей крови гриффиндорчиков (во всяком случае, один из них, щупленький, белобрысый и похожий на суслика, смотрел на меня как голодающий на бутерброд с огурцом), очаровательно улыбнулся и произнес:
- Неожиданно, правда? Но в жизни должно быть место переменам!
- Малфой, - ответила какая-то симпатичная рыжеволосая девушка, чей обширный бюст был туго обтянут бирюзовым топиком, - ты не мог бы...
Я понял, что сейчас меня как минимум пошлют подальше, как максимум – проклянут, потому что при более пристальном рассмотрении (такие огромные и красивые глаза, как у меня, нельзя портить очками, не так ли? А близорукость третьей степени можно и пережить) рыжая оказалась мелкой Уизли.
-...подписать вот это? – она выудила откуда-то снизу помятый номер «Ведьмополитена».
- И мне, - застенчиво прошептал «суслик», - меня Деннис зовут...
- А меня – Парвати, - томно пропела черноволосая волоокая красотка слева, а я только диву дался, и что бы мне раньше не обратить внимание на гриффиндорский цветник? Ну и что, что враги... это ведь только усиливает эмоции!
- А меня – Гарри, - раздался мрачный голос справа, и я, элегантно полуобернувшись (чтобы девушки имели возможность оценить мой точеный профиль), узрел лохматого Героя, возившего вилкой по тарелке с овсянкой с видом покорности судьбе. – Что ты здесь забыл, Хорек?
- Я приехал доучиваться, как и ты, м... – «маленькое отвратительное наглое очкастое чмо» - ...милый идиот, - я решил не рисковать и не форсировать наше с Золотым придурком психологическое сближение.
Поттер посмотрел на меня круглыми глазами сквозь свои нелепые очки и промолчал. Зато в дело вступила Грейнджер (надо же, и когда она успела переодеться из той комбинашки в закрытую мантию?)
- Доброе утро, Малфой, - голос выдавал ее с головой – было очевидно, что она мучается, но полна готовности сделать все для сближения факультетов.
- Доброе, Гермиона, - нежно сказал я, лаская ее взглядом. – А знаешь, зеленое идет тебе гораздо больше.
- Спасибо, - она покраснела, но быстро сообразила, что к чему, - ты... ты...
- Это он о чем? – спросил Уизли-мальчик, обнаружившийся под боком у Поттера в компании чашки клюквенного киселя и гигантского ломтя шарлотки, в то время как Уизли-девочка активно сверкала глазами, трепетала ресницами, одергивала вырез топика и всячески демонстрировала, что готова к тесному общению – и я взял это на заметку.
- Не может быть, - Поттер меж тем посерел и как-то весь привял, словно размороженный и забытый на кухне гриб. – На пару слов, Малфой.
- Я еще вернусь, - я еще раз улыбнулся Гермионе и послал рыжей воздушный поцелуй, отчего Поттер затрясся и зашипел, и мы вышли в коридор, больно столкнувшись плечами в дверях.

- Что за намеки? – начал очкарик, едва мы очутились в безлюдном коридоре.
- Никаких намеков, - я на всякий случай сверкнул улыбкой (все же Поттер спал со Снейпом, значит, неравнодушен к мужскому обаянию), - ваш с грязнокровкой любовник неаккуратно наложил чары иллюзий, вот и все. Впрочем, в его перевозбужденном состоянии это понятно.
- Ничего не... то есть ты ничего не понял! Понял, но не так! – Поттер, тем паче Поттер злящийся, никогда на моей памяти не был силен в логических построениях.
- Я привык доверять своим глазам. А они указывают на то, что у Грейнджер потрясающее тело, и почему оно должно доставаться вам со Снейпом? Вам хватит и друг друга.
- Не смей пялиться на Гермиону, - Золотой задохлик сжал кулаки.
- Не смей кричать на него, Гарри, - естественно, грязнокровка не могла остаться в стороне и приперлась. Более того – приперлась не одна, а в компании рыжей и брюнетки, и теперь они все втроем подпирали стену и вроде как безумно волновались за Поттера и подбадривали его, а на самом деле – конечно, активнейшим образом мешали ему сосредоточиться.
Правда, я все равно не выиграл.
Хотя это еще кентавр надвое напророчил: фонари были у нас обоих (у меня – под левым глазом, у него – под правым); зато я всего лишь украсил его скулу кровоподтеком и разбил ему губы, а он вывихнул мне плечо, да так, что я позорно свалился прямо посредине нашего «цивилизованного» разговора.
- Гарри! Ты убил его! – возмущенно завопила рыжая и кинулась мне на помощь, будто мать Тереза в ее лучшие моменты. – Драко! Ты меня слышишь?
- Ммм, - промычал я, прислоняясь к ее обширному бюсту и закатывая глазки.
- Я тоже пострадал, - грустно сообщил Герой, - Джинни, у тебя вообще есть совесть?
- А у тебя? – рыжая уперла руки в бока, и я заметил, что Поттер автоматически отступил на шаг.
- В Больничное Крыло, обоих, - сказала Грейнджер тоном, не терпящим возражений.
И ее отчего-то послушались все – даже я, хотя меня и не особенно спрашивали, просто левитировали Мобиликорпусом.

Медсестра немедленно вручила нам с Поттером по банке пахучей дряни (которую надо было втирать в синяки), а мне персонально – еще и дополнительный бонус: стакан другой дряни, долженствовавшей помочь от вывиха.
Я пил, кривясь и переживая из-за мимических морщин, которые непременно проявятся после такого, и думал о всяких приятных вещах: о том, как я ненавижу Поттера, за что я его ненавижу, когда я начал его ненавидеть, и как я ему страшно отомщу, выйдя отсюда здоровым, бодрым и полным энергии.
А заодно отомщу Снейпу и Уизли-мальчику, который, безусловно, не заслуживает такой очаровательной сестры.
Почему бы мне не приударить за Грейнджер?..


Гермиона

Что плохо начинается – заканчивается обычно просто отвратительно, как говаривала моя бабушка. И была права!
Сначала я поссорилась с Гарри. Что было неудивительно, учитывая, что он не только помешал моему воссоединению с Северусом, но еще и нагло отказался сообщить, что именно делал в предрассветный час в комнатах профессора. Конечно, я поняла, что он следил за мной по просьбе Рона, но ведь у него был шанс чистосердечно признаться!
И он его упустил.
А мы упустили Северуса, который не пожелал, видите ли, общаться с нами после злополучного визита Хорька-младшего. Чтоб этого блондинчика докси закусали до смерти! Его и… Гарри тоже! С которым я решила не разговаривать, и соблюдала сие условие ровно до завтрака, когда Малфой с отсутствующим видом появился в зале и плюхнулся рядом со мной на скамью, изображая загадочность.
И не поздоровавшись.
Не то чтобы меня это волновало...
Зато это волновало Джинни – похоже, не на шутку. И Денниса. И Парвати. И, по-моему, всех младшекурсниц разом.
Дементор побери тот «Ведьмополитен»!
И, естественно, чертов Малфой принялся рисоваться и язвить изо всех сил.
И – естественно! – они с Гарри через пять минут уже дрались в коридоре. Возможно, если б не наше вмешательство, они бы уже умерли. Оба.
Хотя... не зря ли я их остановила?..

Но что мечтать о несбывшемся – важно то, что драчуны были транспортированы к мадам Помфри, где и оставлены до утра.
Подразумевалось, что до утра.
Потому что после обеда Джинни принялась ныть, и ныла, и ныла, и ныла, пока я не согласилась вместе с ней и Роном сходить навестить «Гарри и Драко». Учитывая, что с одним я не разговаривала уже несколько часов, а с другим не разговаривала вообще никогда в жизни, только огрызалась, чувствовала я себя крайне неловко.
Вот парни никакой неловкости не ощущали, бодро дерзя друг другу – их не останавливало даже расстояние, на котором стояли их койки (у противоположных стен большой и пустой палаты).
А потом случилось ЭТО.
- Гермиона, - сказал Малфой протяжно. Я испуганно вздрогнула.
- А ведь мы сражались за твою честь, - продолжал мерзавец, блестя глазами. – Неужели твой верный рыцарь не сообщил о причине нашего спора? Признайся, Герми, он тебе нравится?
- Тааак, - прорычал Рон, который до сих пор общался исключительно с Гарри на тему качества прутьев новой модификации «Молнии». – С этого места подробнее, Хорек.
- Куда уж подробней. Твоя девушка пользуется удивительным успехом, рыжик. Правда, в основном у брюнетов.
Я обомлела, а Рон побагровел от злости.
- Это неправда! – заорал Гарри. – Он врет! Ты мне не нравишься, ни чуточки!
Джинни прыснула, а я нахмурилась.
- Спасибо за комплимент.
- Зато ты нравишься мне, дорогая, - прошептал Драко придушенным голосом, который, видимо, считал безумно сексуальным.
- Мне ты не нравишься, это точно, - Рон стукнул кулаком одной руки по ладони другой.
- Я?! – это уж слишком. – Знаешь ли, Рональд, то, что я один раз совершенно случайно оказалась в Подземельях в ночнушке, не значит, что...
- Что?! – упс, кажется, последняя фраза были лишней. Казалось, что Рона сейчас хватит удар. Или удар схватит кто-нибудь, кто попадется под горячую руку.
- Она навещала меня, рыжее убожество, - Малфой явственно подмигнул мне, - просто мы договорились, что она встретит меня полуобнаженная. Понимаешь, к чему я клоню? Ты, конечно, не в курсе, но у твоей подружки потрясающая...
- Ступефай! – заорали мы с Джинни на два голоса, и вовремя: Рональд был остановлен уже в момент прыжка.
- Похвально, что ты меня защищаешь, - довольно промурлыкал Хорек.
Я заскрипела зубами: из-за этого урода я потеряла парня! Правда, отношения наши давно ухудшились до невозможности; но никто не мог так, как Рон, отмутузить назойливого поклонника, притащить из кухни гружёный едой поднос (а не одну морковку и пол-яблока, как Невилл); ну и он обыкновенно молчал, и это было неплохо. И я твердо собиралась продолжать наш невинный роман... пока Северус не сделает мне предложения, конечно!
Зарыдав, я выбежала из палаты, надеясь, что Рон (чудом избавившись от Ступефая) побежит за мной следом и. стоя на коленях, признается...
Но за мной помчался Гарри. Увы.

А догнав, принялся многосложно и нудно извиняться – и за себя, и за Джинни, и даже за Малфоя со Снейпом; что на него нашло, было неясно, но его вид – в пятнах мази, мужественный и измученный – был так мил, что я расплакалась еще горше, прильнув к родному плечу, и даже решила никогда больше не ссориться с ним из-за Снейпа и вообще – из-за кого бы то ни было. Свое решение я немедленно озвучила, и мы скрепили договоренность рукопожатием и новыми объятиями, в ходе которых я заметила, что квиддич не прошел даром для грудных мышц Гарри, и они теперь приятно выпирают из-под тонкой рубашки.
Однако не успела я до конца продумать, как могли бы повлиять ли на наше общение новые трицепсы моего лучшего друга, потому что из-за угла вывернул Северус собственной персоной. И наорал на нас, оглушил заклинанием и удалился в неизвестном направлении – все это в течение минуты. Кажется, глупенький подумал что-то дурное про наши платонические объятия. Вот дурачок!

Вскоре после Примирения (с Гарри) и Ссоры (с Северусом) произошло нечто странное. Я вернулась в свою комнату, чтоб привести себя в порядок и вечером сгонять с Гарри, Невиллом, Парвати, Симусом, Дином и Джинни в Хогсмид, открыла шкаф, и... прямо мне на голову с верхней полки выпал огромный букет из мокрых и колючих роз. Очень мокрых и очень колючих. Вынимала розы из волос я около часа.

И только я закончила сие действо, разделась и приложила к себе новое платье перед зеркалом, как в комнате с хлопком материализовался домовой эльф, на одном из ушей которого кокетливо сидел дырявый носок.
- Вам записка, - буркнул он и протянул мне листок пергамента.
- Отвернись! – завизжала я.
Эльф обиженно развернулся и еще раз произнес, спиной выражая оскорбленную невинность: - Брать будете или как? Могу продекламировать.
- Не надо! – испугалась я, но он уже откашлялся и зачастил писклявым голосом:
- О прекраснейший цветок Гриффиндора! Твои шоколадные локоны...
- Достаточно, - я наплевала на стыд и выхватила из сморщенной лапки листок, - ты свободен... подожди... на тебе носок?!
- Да, - очень мрачно сообщил эльф, - он напялил мне его, когда я зазевался.

Я невольно восхитилась смелостью и благородством неизвестного поклонника. Он освободил домовика, преодолевая препятствия!

Тогда я и не подозревала, что подобным образом надетый на эльфа носок я вижу не в последний раз: за вечер субботы и неполное воскресенье я прочла не менее дюжины посланий. Причем эльф каждый раз был новый.
Но когда текст стал из невинных комплиментов переходить в подробное описание нашего будущего с респондентом слияния на ложе любви, я встревожилась; а когда в эпитетах мне встретилось словосочетание «мои платиновые волосы» - стала подозревать неладное. Правда, гораздо больше меня занимали мысли о том, что завтра – понедельник, а значит, мой Северус непременно вернется. И, быть может, сменит гнев на милость?..