Астрономическая башня

ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ!
ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.

Рон печально вздохнул: ну что за поганая у него жизнь! Со стороны посмотреть вроде все нормуль, а он как последний придурок прячется от проблем в мужском туалете на третьем этаже. И совершенно неясно как разруливать ситуацию. Гермиона словно с цепи сорвалась, магических птичек натравила, больно, между прочим, поклеванная макушка до сих пор болит. А Лаванда? Спрашивается, чем лично он вызвал такой приступ ревности? Почему все шишки на него валятся?

Он машинально почесал расцарапанное ухо и снова вздохнул. В кабинке сидеть уже надоело, а никакого решения "комната размышлений", как называл уборную отец, ему не подсказывала.

Хлопнула входная дверь.

- Ну, ты крут, Малфой! – возглас Забини эхом отзеркалился от высокого потолка. – Изящное решение: помирить Паркинсон и Булстроуд через свою койку.

- Здоровый эгоизм, Забини, весьма помогает жить. Теперь в гостиной нет скандалов и ссор, – Малфой довольно хохотнул. - А я большой – на всех хватит. Главный фокус к каждой найти подход, и вуаля – трисам готов.

- Чего?

- Три-сам или трой-ни-чок, - терпеливо повторил Малфой. – Кста, они разные бывают, вот помнится, мы с Грегори и Винсентом как-то замутили… Потом расскажу, застегивайся быстрее, на гербологию опоздываем.

Шорох мантий, хлопок двери и Рон снова остался один.

Трисам… Тройничок… А у слизеринцев есть чему поучиться, недаром их факультет славен хитрожопством. А что если помириться с Гермионой и Лавандой таким приятным образом? Наколдовать койку в Комнате необходимости, пригласить каждую на свидание и, как сказал Хорек, - вуаля…

***

Историю магии Рон прогулял в совятне, сначала сочиняя, а потом отправляя приглашения на свидание.

- К каждой свой подход, - бормотал парень, привязывая к лапке одной совы деловую записку для Гермионы с приглашением поговорить и разобраться в отношениях. Вторая сова унесла цветистое послание в стихах, где "всегда" рифмовалось с "навсегда", а "моя" с "любя".

Комната необходимости появилась как полагается после третьей проходки по коридору. Рон старательно жмурился, вызывая в памяти колдографию из "Ведьмополитана". Комната не подкачала, все было так, как он представлял: большая кровать, нет, ложе, такое огромное, что на нем свободно могла разместиться вся факультетская квиддичная команда. Розовые простыни – Лаванда одобрит, черные подушки – Гермиона вроде готами увлекается. Зеркальный потолок. Пол застелен розово-черным ковром с таким высоким ворсом, что ноги тонули в нем по щиколотку. Чуть сладковатый запах ароматических свечей кружит голову. А медленная тягучая музыка успокаивает и настраивает на романтический лад.

Рон устало развалился на ложе. Он сделал все, что мог. Теперь осталось только ждать.

Разбудил его истошный девичий визг.

- Сука!

- Сама такая!

- Ты выследила нас, что ты за нами ходишь, это мой парень!

- Хрен тебе, а не Рон! Он меня пригласил на свидание!

- Брешешь! Кому ты нужна, заучка патлатая!

Рон, морщась, протер глаза. Такое зрелище и в страшном сне не приснится: по полу катался клубок из двух плотно переплетенных девичьих тел, причем тел уже частично раздетых. Мантии валялись в стороне, так же как и чулки Лаванды, а сама Лаванда пыталась сорвать лифчик Гермионы. Тяжелое дыхание девушек вдруг прервалось низким стоном:

- Ненавижу тебя, - и Гермиона впилась в губы одноклассницы страстным поцелуем.

Про однополую любовь Рон, разумеется, слышал. Симус с удовольствием пересказывал содержание порнофильмов, виденных на каникулах. Но Рон даже и представления не имел, что девушки могут такое вытворять друг с другом. Зрелище было шокирующим, неправильным, но дико возбуждающим. Девушки не обращали на него внимания, увлеченные страстными ласками. К очередному стону Лаванды примешался еще один – хриплый, мужской. И Рон с удивлением осознал, что мастурбирует, глядя на ласкающихся девушек.

"Вот он – трисам по-гриффиндорски. Три сам. Сам тру. До чего же поганая у меня жизнь!" - Рон печально вздохнул и сделал очередное движение.