|
|
| Гордое пресмыкающееся
|
Пост N: 438
Зарегистрирован: 28.02.07
|
|
Отправлено: 20.11.08 21:41. Заголовок: «Мистер Поттер, Я н..
«Мистер Поттер,
Я не буду против того, чтобы вы нанесли мне визит, если, конечно, найдете для этого возможность. Желательно в вечернее время. Адрес на обратной стороне пергамента.
СС»
Двадцать слов, а в них весь Северус Снейп…
Гарри перечитывал эту записку тысячу раз. Или даже две тысячи – он не считал. А разве другие люди имеют привычку считать нанесенные им оскорбления? Конечно, нет! А в том, что это изрядно намозолившее глаза послание и есть оскорбление, он ни на секунду не сомневался. Но, тем не менее, вопреки всякому здравому смыслу, перечитывал ее раз за разом, каждый день… и не смог бы даже под Веритасерумом сказать, зачем он это делает. (Потому что Поттер и сам этого не знал.
И каждый раз, словно ножом по сердцу, эти слова. «Желательно в вечернее время». Ведь Снейп потом опять сказал то же самое, и, несмотря на то, что это, вообще-то, звучало по-свински, Гарри обрадовался. Это значило, что он увидит его хотя бы еще один раз. И увидел.
Тем вечером, год назад, Поттер не пришел. Как не пришел ни следующим, ни через день, ни через неделю. Жизнь всегда любила подбрасывать ему неприятные, а главное, абсолютно не своевременные сюрпризы. Хотя болезнь никогда не бывает своевременной, особенно когда болеет ребенок. Именно это тогда и случилось: очень серьезно заболел Джеймс. И Гарри, отпросившись с работы, дежурил у постели сына в Святом Мунго почти две недели. Не потому, что было некому, не потому, что так хотел сынуля, а из-за того, что он все равно не мог делать ничего другого. Сначала он просто с нежностью гладил угольно-черные вихры мальчугана и каждый час протирал и без того чистые очки Джеймса, ожидающие его прихода в сознание на тумбочке у кровати. Затем, когда Джеймс, слава Мерлину, очнулся, читал ему сказки и журналы, посвященные квиддичу. Потом провел два дня в Норе с детьми, чтобы самолично удостовериться, что с ребенком все будет в порядке, вернулся домой, пошатался по пустым комнатам и только тогда подумал, что стоило все-таки отправить Снейпу сову с сообщением о том, куда и почему он так надолго пропал.
Но после драки кулаками не машут, и эту оплошность уже не исправишь, поэтому Гарри, проклиная себя на чем свет стоит и пытаясь утешиться тем, что Снейп совсем даже не уточнял каким вечером ему можно придти, помчался к профессору.
Постучать в дубовую дверь оказалось ничуть не легче, чем в первый раз. Гарри шестым чувством понимал, что простыми извинениями не отделается и несколько минут просто стоял, пялясь на дверной молоток и подсчитывая удары собственного сердца, готового вот-вот выскочить из груди, и только когда досчитал до трехсот и сбился, постучал.
Твердо и решительно.
Не менее твердо и куда более решительно Снейп, даже не пустив на порог и не желая слушать объяснения, выставил его из своего дома. И из своей жизни.
***
«Я не буду против того, чтобы вы нанесли мне визит, если, конечно, найдете для этого возможность».
Гарри отпил кофе из большой кружки. Разве мог он знать, как все это обернется? Он думал, что «визит» – это неправильное определение для такой неистовой страсти, которая вспыхнула в тот день между ними. Неподходящее слово для первого настоящего в его жизни секса, такого, после которого весь следующий день за спиной были гордо развернуты крылья, видимые только тебе одному. Вот только оказалось, что слово «визит», так часто употребляемое в единственном числе, стало пророческим…
«Желательно в вечернее время».
Он снова вглядывался в эту фразу, уверенно написанную невероятно красивым стремительно летящим почерком. А изменилось бы что-нибудь, если б он все-таки пришел тем вечером? Что было бы с ним сегодня? Да ни хрена бы не изменилось! Он с ненавистью уставился на чашку, у которой была отбита ручка. Он зашвырнул ее в стену, когда вернулся домой от Снейпа, все еще чувствуя на себе его ледяной взгляд. Отмороженные части ведь нужно согреть, правда? Так может, неудержимая ярость способна спасти от равнодушия?..
«Адрес на обратной стороне пергамента».
… и только спустя два месяца и три неудачные попытки все-таки поговорить с профессором по-человечески он понял, что от равнодушия может спасти только равнодушие. А письмо… письмо все равно почему-то перечитывал.
Гарри поднес к губам кружку с давно остывшим кофе, и в этот самый момент резкий и невероятно громкий звук прорезал тишину. Опрокинув содержимое чашки себе на колени, он чертыхнулся и посмотрел, наконец, на источник шума. Им оказалась черно-бурая сова, молотившая что есть мочи клювом в стекло – пришлось вставать и идти открывать. Брюки противно липли к телу, что не добавляло гостеприимности и без того невеселому хозяину.
- Давай! – раздражение в голосе сошло на нет в то мгновение, когда он увидел надпись на свернутом в трубочку пергаменте. А точнее, не надпись даже – ее он и прочесть-то не успел – а почерк. Невероятно красивый и стремительно летящий. Безуспешно стараясь унять дрожь в руках, он развернул пергамент.
«Поттер, вы можете со мной встретиться? Если да, то жду в парке на Харпер-роуд в семь часов вечера.
СС»
Вот так все просто. Прошел год. Ни здравствуй, ни как дела.
- Я могу. Конечно, Снейп, я могу. А то вы не знаете, что я сам себя убью, если не смогу, - Гарри произнес это в пространство, не обращаясь ни к кому конкретно, и повернулся к сове, чтобы чиркнуть ответ, но той уже и след простыл.
Отлично…
А еще он никогда не был на Харпер-роуд и не имел представления, как выглядит улица, не говоря уже о каком-то там парке, а значит, не сможет аппарировать прямо на место. Гарри принялся судорожно искать карту города, в котором он до сих пор не очень-то хорошо ориентировался, так как не любил ходить в незнакомые места. Карта, слава Мерлину, нашлась быстро, и по наложенным поверх квадратиков зданий и парков линиям метрополитена он за пять минут сориентировался, как ему туда добраться. Стация Элефант энд Касл. Путешествие должно было занять не меньше часа, а времени уже без четверти шесть…
***
Холодный ветер больно хлестал по лицу, по облетевшим деревьям, размазывая лужи по серым шершавым камням мостовой у главных ворот парка. Снейп не сказал, где он будет ждать, и Гарри счел нужным стоять у входа. Он жутко замерз и поднял воротник куртки выше: это помогло, но не сильно. Профессор опаздывал. Это бесило, и он приплясывал на месте и тихо чертыхался. Мимо прошел одинокий прохожий, выгуливавший в парке своего несчастного мокрого и дрожащего пинчера. Прохожий погулял-погулял, да ушел, и Гарри вновь остался в парке один. Он подошел к парапету и оперся об него руками, посмотрел на стрелки часов, и поклялся себе уйти к чертовой матери отсюда, если через десять минут зельевар не придет.
- Все-таки надо быть полным психом, чтобы назначить встречу зимой в парке, - он пробормотал это едва слышно, себе под нос, но внезапно откуда-то из-за спины услышал до дрожи знакомый профессорский голос.
- Ты, Поттер, и манеры – две несовместимые вещи.
Гарри резко повернулся к Снейпу с мыслью высказать все, что он надумал о нем за все это время, но звук глубокого голоса наполнил изнутри таким теплом, что мысли испарились. Он просто стоял и смотрел на пристально изучающего его Снейпа. В неярком освещении парковых фонарей лицо профессора казалось еще бледнее, чем всегда, а черные глаза еще более бездонными…
Гарри не знал, какая муха его укусила, но, насмотревшись, тихо произнес:
- Вы опоздали, профессор.
Он точно знал, что сейчас в ответ последует канонада колкостей и ледяных замечаний о его манерах, но Снейп помолчал несколько секунд, а затем неожиданно сказал:
- Мы были на «ты», Поттер.
Гарри очень хотелось нахамить, но невероятным усилием воли сдержался.
- Ты опоздал.
Снейп посмотрел ему прямо в глаза. Гарри не смог бы объяснить, что он там увидел – на самом деле, он не успел поймать и зафиксировать в памяти это что-то, не знал, почему на все сто уверен в верности посетившего его озарения, но он все понял. Снейп думал, что он не придет. Он был здесь вовремя, а, может быть, даже ждал его в глубине парка очень давно, просто до последнего оттягивал момент, опасаясь разочароваться, убедившись в том, что Гарри не пришел.
Он не думал, что делает, просто рванул профессора на себя, горячо прижимаясь ртом к его сухим губам и поражаясь тому факту, что Снейп ответил на его поцелуй с ничуть не меньшим жаром. Тело загорелось моментально, стоило только почувствовать, что его обняли за талию – о, Мерлин – Гарри схватил голову Снейпа обеими руками, не давая дернуться или отстраниться, впрочем, профессор и не думал отстраняться, жадно проникая языком в его рот и с каждым мгновением все более властно прижимая к себе…
Внезапно воспоминание о пинчере пронзило перевозбужденное сознание Гарри. Он уперся руками в грудь профессору и оттолкнул его от себя.
- Черт, мы не можем вот так стоять посреди Лондона и целоваться, - сказал он, отчаянно потирая пальцем рот. Против воли губы совсем не желали останавливаться, они болезненно жаждали продолжения удовольствия. Разлуку они воспринимали как личное оскорбление и всячески пытались отомстить своему хозяину, разжигая огонь желания все сильнее и сильнее.
Снейп коротко кивнул, в очередной раз, донельзя удивив Гарри необычным для себя поведением, мертвой хваткой стиснул его бока и, быстро оглянувшись по сторонам, аппарировал с ним…
… прямо в спальню своего дома, где оба, не говоря друг другу больше слова, повалились поперек широкой кровати и снова стали целоваться. Целоваться жадно, жарко, не в силах оторваться, не в силах напиться слиянием губ.
- Мне не хватало тебя, - оторвавшись наконец, прошептал Гарри.
Снейп ничего не ответил, просто посмотрел тем же почти отсутствующим взглядом, что и недавно в парке, но Гарри в этот раз был готов и успел поймать лучик невообразимо ясного света, меньше чем на мгновение осветивший глубокий черный бархат глаз профессора. И он кинулся с головой в этот омут, наполненный каким-то абсолютно гипнотическим содержимым, делающим человека безвольным, безымянным, ненастоящим, состоящим только из электрических разрядов и абсолютно бестелесным…
Гарри больше не мог, да и не считал нужным сдерживать себя, он ловко стащил с любовника мантию и какую-то идиотскую блузу разом. Рванул пуговицы своей рубашки, локтем столкнув ее вместе с курткой с кровати, изогнулся и потерся голой кожей о голую кожу, заставляя их обоих задержать дыхание. И снова слияние губ, которое невозможно разорвать.
Гарри попытался, было, не разрывая поцелуя, перекатиться, потянув за собой Снейпа, но тот с молниеносной скоростью прижал его плечи к кровати обеими руками, заставив замереть в ожидании, а затем стал гладить голый торс, одновременно целуя шею так сильно, что точно останутся метки… Медленно и со вкусом прошелся по плечам и ключицам, опускаясь ниже, дразня языком сосок, сменяя его на большой палец, потом снова на язык, вынуждая Гарри лихорадочно сжимать в кулаках покрывало и извиваться в своих руках, и словно в награду, позволил приподнять бедра от кровати, чтобы он мог прижаться к нему так, как ему было очень нужно. Но не слишком долго…
Резко отстранившись, Снейп встал и быстро избавил их обоих от оставшейся одежды, а затем оседлал бедра любовника и легко провел пальцами по телу снизу вверх, просто чтобы пробудить то, что успокоилось. Гарри застонал и погладил живот профессора всей ладонью, намеренно касаясь члена… Снейп дернулся, как от резкой боли, зашипел сквозь плотно сжатые зубы и, легко соскочив с ног Гарри, перевернул его на живот, чем, кстати говоря, несказанно обрадовал: теперь можно было, не опасаясь, потереться ноющим членом о жесткое покрывало – так легче, хотя и расстраивает то, что он не может видеть темных, затуманенных желанием глаз...
Хлопнула какая-то дверца - Снейп на несколько секунд оторвался от Гарри, но только лишь затем, чтобы его язык, недавно так сладко ласкающий углубление между ягодиц, оказался заменен сразу двумя влажными пальцами, которые нежно, но в то же время решительно, растягивали, проникая все глубже, раз за разом задевая простату, принося немыслимое удовольствие, заставляя хотеть большего…
- Хватит, - полушепот-полустон, - я готов.
Пальцы тут же исчезли, Северус медленно, очень медленно, вошел него и замер на некоторое время, позволяя Гарри привыкнуть к этому головокружительному балансированию на грани боли и удовольствия… Затем стал двигаться, ускоряя темп и жадно хватая ртом воздух. Быстро привыкнув и уловив его ритм, Гарри стал подаваться навстречу любовнику, чувствуя, что вот сейчас… еще минуту… еще несколько толчков… Мир съежился, сократился до точки, до раскаленного добела слияния двоих в общее, неразрывное, неделимое, бесконечно правильное и единственно возможное… Стон… Кто из них это был?.. Стальная хватка на его бедрах… Да какая, по большому счету, разница? Еще столкновение… резких вдох, переходящий во всхлип, и окружающая действительность, взрываясь, рассыпается на мириады хрустальных осколков…
Подняться и достать из одежды палочку сил ни у кого из них не было, поэтому они, крепко обнявшись, просто откатились в сторону от липкой лужицы, медленно впитывающейся в покрывало. Гарри, как мог, постарался хоть немного выровнять дыхание, перед тем, как заговорить…
- Северус?
- М-м-м-м… - Снейп явно не собирался общаться прямо сейчас, и Гарри, на секунду запутавшись в коротких черных волосках, легонько провел пальцем по его груди сверху вниз, вызвав легкую дрожь и удивленный взгляд.
- Северус… А что сегодня случилось-то?
- Поттер, если тебе все еще что-то непонятно, то я могу прочитать лекцию о половом воспитании, но – уволь – не сейчас.
Гарри улыбнулся.
- Ты прекрасно меня понял. К чему нужна была срочная встреча, после того, как ты… - он замялся, но быстро сориентировался, - как мы не виделись столько времени. Ведь не только за этим, правда ведь?
- А тебе что-то не понравилось? – Снейп перекатился на живот и с любопытством покосился на собеседника.
- Ну не хочешь – не говори, я все равно сам догадался.
- Вот как? Тогда изволь меня просветить, а то мало ли что ты там насочинял.
Гарри посерьезнел, сел, прижав колени к груди, и поставил на них подбородок.
- Ты ведь узнал, да? Узнал, почему я не пришел в тот вечер?
Снейп нахмурился, поджал губы, помолчал, было видно, как тяжело дается ему решение, стоит ли отвечать на этот вопрос, но затем морщинка между бровей разгладилась, и он тихо, но очень четко произнес одно слово.
- Да.
Гарри было этого достаточно - сказанное Снейпом, это единственное короткое слово было равносильно мольбам о прощении. Он великолепно знал, что спрашивать о том, откуда ему стала известна информация о болезни Джеймса, бессмысленно, но не огорчался - когда-нибудь потом допытается. Когда-нибудь потом…
- Северус, обещай, что ты больше никогда меня от себя не отпустишь.
Снейп хмыкнул.
- Тогда тебе, как минимум, придется уволиться с работы, Поттер.
- А что, это мысль, - он картинно задумался.
- А жить ты на что будешь?
- Продам дом, - Гарри развеселился, - а сам перееду к тебе.
Снейп посмотрел на Поттера, как на умалишенного, и тот, не сдержавшись, расхохотался.
Краешек губ профессора пополз вверх, и он, чтобы скрыть это, резко притянул Гарри к себе и прижал к груди.
- Поттер, ты неисправимый идиот…
fin.
|
- участник сейчас на форуме
