|
|
| |
Пост N: 147
Зарегистрирован: 27.11.07
|
|
Отправлено: 21.09.08 21:26. Заголовок: * * * - Ты меня не..
* * *
- Ты меня не жди.
- А я и не собирался – ты вечно плещешься по часу. К тому же, вечером мы всё равно увидимся.
- О! Так ты тоже придёшь? Я думал, будет только Герм с Хьюго, у тебя ж вроде поставщики сегодня, нет?
- Обойдутся, Джордж тоже должен поработать хоть иногда. Имею я право пообщаться с любимой племянницей?
- С племянницей! Скажи лучше, поесть по-человечески.
- Язва ты, Гарри.
Рональд Уизли, преуспевающий бизнесмен, герой минувшей войны, почётный член Ассоциации «Гриффиндорские сердца» и просто хороший парень, хмыкнул обиженно, но беззлобно. Кулинарная бездарность его жены была так же велика, как и её успехи на ниве Охраны Магического Правопорядка. За почти семнадцать лет семейной жизни Рон привык к неизменным сандвичам и варёным яйцам, которые супруга оставляла ему на завтрак, предварительно накрыв – в качестве издёвки, он был уверен – изящной льняной салфеточкой с фамильным гербом Уизли. Может, намекала на что, Мерлин её разберёт. А эльфов в семьях Поттеров и Уизли не держали – понятно почему. Гарри с Гермионой до сих пор, оказавшись в гостях у Билла, первым делом шли на могилу Добби. Так что, перспектива отведать кулинарных шедевров сестры, в глазах Рона, с тоскою вспоминавшего вкусные мамины обеды, была весьма привлекательна. А к насмешкам зятя он тоже привык – как и к жениной стряпне.
Раздевалка элитного квиддичного клуба, в котором Поттер и Уизли традиционно проводили все субботние дни, была полна народу. Звучно хлопали дверцы шкафчиков, всюду слышалось потрескивание Осушающих Чар и громкие возбуждённые голоса. Игроки натягивали мантии, попутно перебрасываясь комментариями насчёт проведённого матча. Рон вручил свою пропотевшую вратарскую форму тощенькому домовику, задрапированному в полотенце с ярким логотипом клуба, тот почтительно принял её и склонил ушастую голову в поклоне. Рыжий довольно ухмыльнулся. Последние годы выдались для уизлевского бизнеса весьма удачными, и он смог, наконец, позволить себе абонемент в этом престижном заведении, которое славилось на весь магический Лондон. Джин, и по сей день считавшаяся в семье главным экспертом по квиддичу, отзывалась о нём очень хорошо. Ещё сестра добавляла, многозначительно поджимая губы, что «тут можно встретить людей только нашего круга», но в этом Рон был с ней не вполне согласен – особенно, после того как выяснил, что наряду с нормальными магами, клуб посещает и небезызвестный представитель семейства куньих… Впервые заметив в гуще игроков знакомую бледную рожу, Уизли дико разозлился, но потом привык и даже здоровался с Хорьком. Иногда. В конце концов, столько лет прошло.
- Ну, я пошёл. До вечера.
- О’кей.
Гарри, задержавшийся на поле для разговора с тренером, скрылся в душевой, откуда уже выходили последние замешкавшиеся игроки. Рон застегнул мантию, взвалил на плечо предмет своей тайной гордости – новенькую дорогущую метлу и, с усилием распахнув тяжёлую дверь, вышел из раздевалки. Он устал и лететь ему не хотелось. Медленным шагом Уизли направился к границе антиаппарационного барьера. Приятная расслабленность во всём теле и предвкушение вкусного ужина заставляли его блаженно улыбаться – настроение было замечательным, воистину субботним, под стать погоде. Рон с удовольствием огляделся. В тёплом, прогретом ещё почти по-летнему жарким солнцем воздухе стоял острый аромат опадающей листвы. Небо матово голубело, только с востока медленно ползли пышные кучевые облака. Громадный овал квиддичного поля ласкал глаз яркой зеленью ухоженной травы, а служащие клуба, звонко перекликаясь, левитировали с него ящики с бладжерами, биты и очищали трибуны от привычного мусора – недопитых бутылок усладэля, цветных пакетиков от «Всевкусных Орешков» и блестящих банок из-под разнообразного маггловского пива. Рон засвистел старый добрый «Котёл» и, решив чуток прогуляться, свернул на извилистую, затейливо выложенную красноватым гравием дорожку. Он шёл неспеша, подставив лицо ветерку, и полной грудью вдыхал пахучий осенний воздух. Шёл и думал о квиддиче.
Рональд Уизли любил его так же как в детстве, пожалуй, ещё сильнее – за ту возможность расслабиться, что давала ему игра, за способность отвлечь от неприятных дум, которых у младшего сына Артура и Молли хватало всегда. Тем более – сейчас. Потому что так называемая «взрослая жизнь», даже мирная и обеспеченная, оказалась далеко не так легка, как представлялось ему, когда он был ребёнком, и позже – на войне.
Уизли задумчиво смотрел на по-гриффиндорски золотисто-алые листья клёнов, высаженных вдоль дорожки. Мысли вдруг свернули в сторону и потекли в совершенно неподходящем для субботнего отдыха, но, увы, весьма привычном направлении. Вот взять хотя бы Джорджа. Последние годы братец просто поля не видит, напиваясь еженедельно, по поводу и без. Близкие, разумеется, находят ему массу оправданий, и это очень мило с их стороны, но, Мерлин раздери, работать-то с ним приходится именно Рону. И с каждым днём ситуация бесит его всё больше и больше. Джордж давно уже не фонтанирует новыми идеями для бизнеса, зато ему ничего не стоит выскочить в самый разгар рабочего дня на середину торгового зала и разогнать клиентов дикими криками: «Фред!! Бей их, бей!» или вдрызг разнести треть подсобки пьяным выплеском стихийной магии. Хорошо хоть, недавно Рон обзавёлся новым управляющим, железным парнем, из бывших слизеров, тех, что были ограничены после войны в правах, и не смогли найти себе работы поприличнее. Магазин на него Уизли оставлял, почти не опасаясь братних выкрутасов. Беда в том, что эти самые выкрутасы снижали выручку, нервировали поставщиков и, в конечном итоге, начинали мешать бизнесу… Рон нахмурился, невольно вспоминая события двухмесячной давности. Тогда, пережив страшный, многодневный запой брата и отчаявшись получить дельный совет от Гермионы или Гарри, он унизился до пределов возможного – тайком пошёл в Мунго, на консультацию колдонарколога. Долго сидел в стылом холле, листая со скуки потрёпанные брошюрки, потом подробно отвечал на занудные вопросы усталой пожилой меди-ведьмы… А войдя, наконец, в кабинет, убедился, что фамильная Невезуха Уизли работает как часы – приём вела никто иная, как Парвати Патил. Увидев индианку, он едва не бросился прочь – Патил терпеть его не могла со времён памятного Святочного Бала и – в особенности – после истории с похоронами Лаванды. Уизли тогда получил сову с извещением и даже послал венок (тридцать галеонов выложил), но на саму службу не пошёл – отговорился проблемами на работе. Может, и правда, нехорошо вышло, но с другой стороны, что там у них с Лави было – то давно быльём поросло, а чего ему, спрашивается, делать у гроба самоубийцы, заавадившей себя в канун очередного полнолуния? Вот этого он, кстати, совершенно не понимал. По слухам, у Браун даже трансформаций толком не было, Билли с таким мерлинову тучу лет живёт – и ничего, а эта… Всегда была истеричкой, хоть, наверное, и не надо так о покойнице. Но, так или иначе, потом Рон хлебнул горя – разъярённая Парвати склоняла его на всех углах, странно смотрела непривычно молчаливая Герм, и даже Гарри высказался в том смысле что, мол, некрасиво получилось, друг, мог и пойти, не развалился бы. Паскудная, в общем, вышла история…
Но Патил, конечно, оторвалась по-полной. Сидела, прищурившись, ненароком демонстрируя в разрезе форменной мантии всё ещё весьма неплохие ноги, интересовалась здоровьем детей (и Билла тоже, мерлинова кукла), фальшиво сочувственно кивала, пока взмокший от унижения Рон излагал суть проблемы… А потом взяла и разбила нахрен его последние надежды. Заявила, что никакого эффекта не будет, пока больной не захочет сам, а подмешивать зелья бессмысленно и, вообще, неэтично. Так и сказала, стерва. В итоге Уизли только зря потратил время, нервы и восемнадцать галеонов – цены в этой их «амбулатории» оказались аховые. А Джордж как пил – так и пьёт, и ничего ему не делается.
Н-да. Честно говоря, семейка ему досталась та ещё… Рон болезненно скривился, вспомнив кипы гермиониных пергаментов, вечно разбросанные по всему дому, и холодный голос жены: «Рональд Уизли, нельзя ли побыстрее? У меня завтра тяжёлый день». Мерлин, от этого голоса у него всё опускалось. Потом перед глазами встал ненаглядный племянник Фредди, разбалованный своим алкоголиком-папашей до состояния полного собственного изумления и слезливая физиономия Анжелины… Вот, тоже дура. А кто заставлял? С самого начала было ясно, чем закончится, все её предупреждали, Кэти вон, чуть не на коленях стояла – не надо, Анджи, подумай ещё раз, не надо – так нет же, нашей шоколадке непременно замуж хотелось… за героя войны. А Джорджу плевать было – с кем и как, ему, главное – не оставаться одному по ночам, кошмары тогда у брата были будь здоров. Вот и спит она теперь там, где сама постелила. А родители при каждом удобном случае забирают Фреда с Рокси в Нору, после чего мать галлонами хлебает Успокоительное Зелье…
И Мерлин бы с ними со всеми, но ведь есть ещё параноик Перси, Флер, изрядно поблекшая за почти двадцать лет жизни с полувервольфом, но по-прежнему высокомерная как гиппогрифф, мамина назойливость, вечные папины закидоны… Моргана-Великомученица, мужику седьмой десяток, сына похоронил, внуков тьма, а он всё в игрушки играет…
Рон злобно сплюнул себе под ноги. Надо же, как его понесло. Настроение неумолимо портилось, и Уизли попытался перевести мысли в более умиротворяющее русло – на знаменитую джиннину утку в апельсинах, которую ему предстояло отведать сегодня вечером. Отличная штука. И дом у них отличный, Рон всегда прямо душой отдыхал в опрятной гостиной Поттеров. Сестрёнка, перебесившись, обнаружила незаурядные хозяйские таланты, а Гарри прекрасно обеспечивал семью – уж его-то дети в обносках не ходили! – и, неожиданно для всех, оказался весьма строгим отцом. Последнее рыжему очень нравилось – ведь Герм, которая столько лет не могла залететь после Круциатусов суки Лейстрандж (эх, как же мама жалела, что раньше эту мразь не заавадила), к Рози с Хью относилась, пожалуй, слишком уж попустительски, а он сам был вечно занят работой и должного внимания уделять им просто не мог… Кстати, Гермиона, по своей неистребимой привычке во всё вмешиваться, как-то заикнулась, что, мол, можно бы и помягче, но Гарри так взбесился и так рявкнул, что со своей семьёй разберётся сам… жена на всю жизнь зареклась лезть к нему с советами по воспитанию. В глубине души Уизли очень этим был доволен. А Джин всецело держала сторону мужа. Да, вот так подумать, если ему с чем и повезло – так это с сестрой и с зятем.
Мерлин. Утка. Джинни. Гарри. Рон остановился на всём ходу и сдавленно выругался. Как он мог забыть, ведь неделю обдумывал этот разговор и, морганина мать, разомлел после игры. Недавно в голову его управляющего пришла дельная идея по поводу модификации «Грёз наяву», но для её осуществления требовалось использовать драконью чешую, и не абы какую – а китайского огненного шара. Рон мог достать её через Чарли, но ввоз этого товара в страну был ограничен, и требовалось разрешение Министерства. Времени бегать по кабинетам у Уизли не было совершенно, а Гарри, с его-то полномочиями, ничего не стоило поставить на пергаменте нужную закорючку. И сделать это требовалось срочно. Конечно, существовала возможность обсудить всё вечером, на семейном ужине, но говорить о таком деле в присутствии Гермионы и, особенно, Джин, Рону очень не хотелось. Значит, надо возвращаться… О, Мерлин, как же неохота! Уизли почесал в затылке, унылым взглядом окинул здоровенные тучи, неуклонно ползущие с востока, развернулся и поплёлся обратно в клуб. Гарри наверняка ещё не ушёл, он вечно торчит в душе до посинения. Ладно, зато потом хоть до барьера в кои-то веки вместе пройдутся.
Когда отдувающийся Рон ввалился в раздевалку, там уже было пустынно и тихо – остальные игроки давно закончили и аппарировали по своим делам. Из душевой доносился мерный шорох бегущей воды, тянуло влажным душистым теплом. Рыжий аккуратно пристроил метлу у гарриного шкафчика и заглянул в приоткрытую дверь, надеясь увидеть зятя в ближайшей к входу кабинке. Заглянул – да так и замер, вытянув шею и по-детски полуоткрыв рот.
Гарри действительно был в ближайшей кабинке. Но он явно не выказывал желания озаботиться проблемами уизлевского бизнеса. Он вообще не видел Рона – потому что сидел спиной к нему, на корточках перед вытянувшимся у стенки худым высоким мужиком. Лица последнего рыжий не различал из-за клубящегося в душевой густого влажного пара. Поза, в которой Уизли застукал зятя, не оставляла никаких сомнений в том, чем Главный Аврор Поттер предпочитает заниматься в редкие минуты досуга – до боли знакомая лохматая голова ритмично колыхалась в чужом паху, а смуглые ладони уверенно сжимали тощие бледные бёдра незнакомца. Негромкое довольное «м-мм…», не перекрываемое даже шумом воды, отдавалось в ушах ошарашенного и абсолютно деморализованного Рона подобно вою банши. Мужик у стенки стоял неподвижно и молча, видимо, будучи не в силах поверить своему счастью. Белёсый пар, заполнявший душевую, придавал всей этой картине совершенно странный вид, и в бедной роновой голове невесть откуда вдруг всплыло красивое маггловское слово «сюрреализм».
Некоторое время Уизли просто тупо смотрел в кабинку, не издавая ни звука и не пытаясь остановить происходящее. Он был ошеломлён. Как-то так сложилось, что они с Гарри почти никогда не говорили о сексе, исключая обычную пьяную юношескую трепотню. Возможно, причина была в том, что рядом всегда находилась Гермиона, а может, то, что Поттер ещё до войны начал встречаться с Джин, долго тянул с ней роман и потом всё-таки женился. Рона же, ещё с хоговских времён страшно коробило любое упоминание его сестры и секса в одной фразе, и он предпочитал не думать, чем там эти двое занимаются за закрытыми дверями своей спальни. Да и вообще, по его глубокому убеждению, друг был болезненно верным мужем – даже свои редкие боязливые визиты в некое интересное заведение на Дрян-аллее Рон держал от Гарри в тайне, хотя во всём остальном доверял ему полностью. Дикое зрелище почти парализовало его, но, постепенно, оцепенение спало, и вот тут Рональд Уизли просто зашёлся от ярости. Он машинально вытянул из кармана палочку и широко раскрыл рот, готовясь заорать и спугнуть этих уродов, но в этот момент мужик у стены дёрнулся, откидывая голову назад, пар немного рассеялся, и, вторично обмерев от липкого ужаса, Рон узнал Драко Малфоя.
Худая малфоевская физиономия с задранным острым подбородком и зажмуренными глазами выражала блаженство. Белобрысая шевелюра, заметно поредевшая на висках, но оставляющая на лбу острый клинышек волос (мама называла такие «вдовьими треугольниками»), потемнела от воды. Длинные пальцы копошились в волосах Гарри подобно клубку флобберчервей. Рон так впечатлился увиденным, что чуть не пропустил момент, когда Поттер внезапно оторвался от партнёра и развернул его лицом к стене. Дальше стало совсем плохо. Малфой коротко, действительно как-то по-хорёчьи, вякнул и широко расставил ноги. А Гарри снова довольно застонал, утыкаясь лицом в расщелину между худых, почти плоских белых ягодиц.
«М-ммерлин… он же его… языком» - впервые в жизни Рональду Уизли стало дурно от омерзения. Металлический шар тошноты стремительно прокатился по пищеводу, увлекая за собой гнусную, кисловато-жирную смесь утренних сандвичей и кофе, глаза полезли из орбит, и, зажимая рот рукой, совладелец знаменитого брэнда «УУУ» ринулся прочь из душевой, по дороге больно ударившись плечом о дверной косяк.
Он сам не помнил, как добрался до ближайшего сортира. Выронил палочку, рухнул на колени перед унитазом, содрогаясь в безобразных мучительных спазмах, и зашёлся приступом кашля. Увиденное в душевой глубоко его травмировало. Нельзя сказать, чтобы Рон впервые столкнулся с чем-то подобным. Он был близко знаком с несколькими магами, предпочитавшими однополые развлечения, краем уха слышал о дамблдоровской коллекции дилдо, найденной после войны в зачарованном тайнике за шкафчиком с так любимыми покойным директором лимонными дольками, да и что греха таить, прекрасно знал, что мамин любимец Чарли в своей Румынии не только драконам хвосты накручивает… Но мысль о том, что Гарри – Гарри Джеймс Поттер! – занимается этим с плешивым хорьком, совершенно не укладывалась в сознании Рона. Отдышавшись, он сплюнул в унитаз, с трудом поднялся на ноги и поплёлся к раковине. Зеркало, слава Моргане, маггловское, молчаливое, бесстрастно отразило залитое слезами и соплями перекошенное лицо и красные от лопнувших сосудов белки глаз. Трындец. Рон сунул голову под струю тёплой воды, умылся и прополоскал рот. Стало немного легче, но мысли всё равно вертелись, как бешеные докси. Что это на Гарри нашло? Может, проклятие какое? Нет, вряд ли, после пятнадцати лет работы в Аврорате зять, не нагибаясь, распознает любую тёмно-магическую хрень. Но, что же тогда? И главное – как это прекратить? Рыжий вдруг судорожно вцепился в края раковины и замер, поражённый новой мыслью – о Джинни. Он не мог взять в толк, как сестра, с её воистину звериным чутьём на любую бабу, подбивающую к Гарри клинья, могла пропустить такое, да ещё практически у себя под носом. Впрочем, последние годы Джин, кажется, интересует только многообразие способов приготовления говядины, прочность Защитных Чар вокруг дома, да состояние счёта в Гринготсе… Дуура, чёртова ожиревшая дура. Рон застонал, в бессилии колотя кулаками по равнодушному холодному фаянсу. Да что же происходит-то?! Он с трудом поднял голову и вздрогнул, встретившись в зеркале с тяжёлым взглядом Гарри. Наспех накинувший мантию зять неподвижно стоял в дверях у него за спиной и сжимал в руке свою волшебную палочку. Палочку, направленную прямо на Рона.
Вновь подкатила дурнота. Уизли обмяк, медленно сполз на пол, прислоняясь к гладкому кафелю стены, и глубоко задышал, стараясь хоть как-то утихомирить разошедшийся желудок. Помогало не очень. Как в тумане он увидел, что Гарри быстрыми шагами подходит к нему и, взмахнув палочкой, трансфигурирует флакон с Моющим зельем для рук в приличный кусок льда. Потом Поттер присел на корточки, завернул лёд в извлечённый из кармана носовой платок и приложил к уизлевскому затылку. Рыжий рванулся и невольно заорал.
- Сиди, - деловито сказал зять, придерживая его голову и плотно прижимая к коже лёд, с которого уже потекли, щекоча шею, знобкие струйки воды, - не дергайся. И башку свою, давай, на колени опусти, а то до полусмерти облюёшься, впечатлительный наш. Рон, спокойней. Сиди, я сказал.
И, так же деловито добавил:
- Ну, что, Обливейт?
Уизли содрогнулся.
- Уж лучше сразу Аваду…
- Ты знаешь, она мне всегда хреново удавалась, - Поттер улыбался, глаза смотрели цепко и зло, - Кинг говорил, индивидуальная гиперчувствительность… И потом, мы в общественном месте, здесь повсюду датчики, не успеешь «а» сказать, сюда уже наш ОБР аппарирует… Так что, извини, друг.
Головокружение медленно отпускало. Теперь Рона разбирал нервный смех и всё сильнее била дрожь.
- Гарри, мерлиновы яйца! Ты хоть понимаешь, чего творишь?
- А в чём дело?
- Да ни в чём, мать твою!.. Извини. Не, ну, я ж всё понимаю. Сам не без греха. За столько лет любая баба поднадоест, для того у нас бордель и построен. И я даже промолчу, что ты бы мог хоть разочек мне сказать, что… ну, в общем, не только по девочкам. Но за каким тестралом тебе этот хорь лысеющий сдался?
- А это, Рон, совсем не твоё дело, - Поттер набычился и неуловимым движением перехватил палочку поудобнее.
- Гарри, погоди, - Уизли робко положил ему на колено вялую, мокрую от пота ладонь. Почему-то очень важным казалось получить ответ на терзающий его вопрос, хотя он уже прекрасно понимал, что через минуту ему просто-напросто сотрут память, - сколько лет мы с тобой знакомы? Столько не живут, как Фред покойный говорил. Ну, знаю я, что ты в десять раз сильнее магически, да и Обливейт твой нераспознаваем, и хрен его кто с меня снимет. Я ж даже не сопротивляюсь, я просто понять хочу. Так ответь ты мне честно, зачем тебе… это?
Гарри вдруг сдвинул брови и отпустил его. Потом очень медленно распрямился и встал на ноги. Он на смотрел на бледного взъерошенного Рона сверху вниз, без злобы или горечи, просто смотрел, и лицо его выражало лишь безмерную усталость, а со дна ярко-зелёных глаз поднималась какая-то странная бурая муть. Словно из трясинных омутов.
- Зачем? Вот что, Рон, я тебе скажу. Знаешь, с годами всё как-то по-другому видится. У меня ведь, в сущности, что было? Захотели – и запихнули на десять лет в чулан. Захотели – и посадили на дикую тварь, лети, Гарри, да не наебнись по дороге. Захотели – и отправили подыхать, хрен-то с ним, что я сам пошёл, всё равно за меня решили… И всё не моё, Рон. Не я. А это – только моё, понимаешь ли. То, что я сам для себя выбрал. И вот что я тебе скажу, друг: хрен кто у меня это теперь отберёт, не пытайтесь даже.
Рон прикусил губу. Можно было вскочить, попытаться добраться до палочки, бороться, угрожать, пристыдить, наконец… Напомнить о Джин и племянниках. Но, глядя в лицо своего лучшего друга, Рональд Уизли вдруг со всей очевидностью понял – что бы он сейчас не сказал и не сделал, всё будет бесполезно. Гарри ему не остановить. Зять уже всё для себя решил, и любая попытка переубедить покажется ему смешной и нелепой. Где-то в правом виске шепнуло успокаивающе – забыть будет намного проще, проще для всех. И подумалось – пусть будет – так. Не ему в это лезть. Уизли закрыл глаза и медленно вытянул руки вдоль тела, всем своим видом демонстрируя полную покорность. И хрипловатое, но твёрдое «Обливейт» прозвучало в его ушах так же ласково и чарующе, как звучала когда-то в тишине засыпающей Норы негромкая мамина колыбельная.
* * *
…Восемнадцатилетний Эдди Криви, стажёр, впервые попавший на выезд дежурной бригады целителей, прилип носом к мутному окошку колдомобиля и с огромным интересом смотрел на разворачивающуюся перед его глазами сцену. Мистер Рональд Билиус Уизли (тридцать шесть, чистокровка, магический уровень - средний) подлежал экстренной госпитализации с подозрением на закрытую черепно-мозговую травму, но пациент попался сложный – видимо, сказывалось военное прошлое. Он громко протестовал, уверяя, что ничего страшного с ним не случилось, десятки магов стукаются башкой – и ничего, в общем, никуда он не поедет, отталкивал руки колдомедиков и даже порывался выхватить палочку. Типичная картина посттравматического возбуждения. Старший смены Август Сепсис устало втирал ему обычную бодягу об осложнениях, которыми может сопровождаться падение с высоты собственного роста, но этот псих его даже не слушал. К счастью, здесь же присутствовал зять Уизли, знаменитый мистер Гарри Поттер, герой Третьей магической и Главный Аврор Соединённого Королевства. Эдди с восторгом смотрел через окошко на эту живую легенду. Мистер Поттер, в конце концов, и убедил своего нервного родственничка довериться специалистам. Он даже лично помог Уизли забраться в старый жёлтый колдомобиль с потёртой эмблемой в виде кости, перекрещённой с волшебной палочкой (при черепных травмах использовать для транспортировки больных аппарацию было запрещено), и только после этого подошёл к Сепсису с извинениями. Стажёр восхищённо вздохнул. До этого момента он только читал про Избранного в учебниках, книгах и газетах, да видел его бесчисленные колдографии. Ну, ещё дядюшка Дэн, если его очень попросить, мог чуток рассказать об этом потрясающем парне: ему посчастливилось немного знать Поттера ещё по Хогу, и даже видеть его в день Последней Битвы. Но дядя почему-то не особенно любил вспоминать про войну. Так что, можно сказать, Эдди жутко повезло – он уже предвкушал, как вечером в кампусе будет небрежно рассказывать друзьям о сегодняшнем выезде. Девчонки – так те, вообще, наверное, с ума сойдут.
Мистер Поттер закончил разговаривать с Сепсисом и вернулся в машину. Криви замер на месте.
- Рон, всё будет о’кей, через пару часов мы тебя заберём. Ты дай им только себя обследовать. Держись, друг.
- Ладно, - ворчливо отозвался мистер Уизли, - Мерлин с тобой. Утку там не сожрите без меня.
- Да мы к ней и не притронемся. Будет ждать тебя в целости и сохранности.
- Так я тебе и поверил.
Мистер Поттер ласково потрепал друга по плечу и выбрался из колдомобиля. Эдди, сунувшийся вперёд, чтобы закрыть за ним дверцу, робко улыбнулся Победителю Волдеморта и чуть не заорал от восторга, поймав ответную улыбку. Ну, всё. Этого девчонки точно не вынесут. Не обращая внимания на окрик старшего, Криви вновь прильнул к стеклу, напоследок жадно оглядывая форменную аврорскую мантию, блестящие ножны на широком ременном поясе и знаменитый косой шрам. Когда на третьем курсе он впервые прошли Чары Иллюзии, то вместе с приятелем полчаса парились, чуть палочки не переломали, но добились своего – в Большой зал явились с похожими. Только у Корнера получилось немного неудачно – ближе к уху. Придурок Уоррингтон попытался было хихикать, и огрёб таких звездюлей, что вместо обеда отправился прямиком в Больничное... Весело было… На машину уже наложили Заклятие Невидимости, и она взмыла в небо, но Эдди ещё удалось разглядеть прощальный взмах крепкой руки и странное, какое-то тоскливое выражение, застывшее на всемирно известном лице. Надо же, как за друга переживает. Стажёр сочувственно покрутил головой. Потом вздохнул и вернулся к своим обязанностям.
* * *
Через минуту после того, как колдомобиль растворился в воздухе, из здания квиддичной раздевалки вышел сутулящийся блондин с метлой на плече и медленными шагами подошёл к Поттеру. Тот, не глядя на него, рылся по карманам в поисках сигарет.
- Как всё прошло? – хмуро спросил блондин, нервно сминая худыми пальцами манжет дорогой тёмной мантии.
- О’кей, - Поттер прикурил, глубоко затянулся и упрятал палочку в ножны, - он думает, что поскользнулся в раздевалке и ударился головой. Я уже выслушал извинения от Пикса, а эльфы-уборщики дружно рвали на себе уши, - он невесело усмехнулся, - так что, Малфой, можешь расслабиться. Я сейчас к Герм, а вечером мы заберём его из Мунго.
- По-моему, я раз сто говорил тебе о Запирающих…
- Говорил. И я в очередной раз повторю: это всё равно, что повесить на дверь табличку «Здесь трахаются в задницу».
Малфой нервически передёрнулся.
- Поттер, я бы попросил…
- Не трясись, надоело. Кто ж знал, что его понесёт обратно… Между прочим, в маггловском городе есть вполне приличные гостиницы.
- Я не стану бегать по подворьям, Поттер, - длинный малфоевский подбородок окаменел, в глазах появилось странное выражение – смесь брезгливости и мольбы.
- Сноб. Ну, и не ной тогда, в следующий раз я поставлю на дверь Следящие Чары. Или ты предпочтёшь пригласить меня в Мэнор?
- Об этом не может быть и речи, - Малфой быстро лизнул сухие губы, - ты же ведь не приглашаешь меня в своё семейное гнёз…
Он запнулся на полуслове. Поттер смотрел на него с угрозой.
- Ладно. Извини, я погорячился. Слушай, а если…
- Я сказал, что проблем не возникнет. Ты полетишь или аппарируем? – тон, которым это было сказано, исключал всякую возможность дальнейших расспросов. Малфой вздохнул.
- Аппарируем. Я, кажется, налетался сегодня.
Поттер коротко хмыкнул, отбросил окурок и они медленно пошли по дорожке к границе антиаппарационного барьера. Темнело, редкие капли унылого осеннего дождя кляксами расплывались на ткани мантий. Гравий, устилающий дорожку, хрустел под ногами как разгрызаемые сухари.
- Слушай, - аврор искоса посматривал в бесстрастное лицо своего спутника, - давно хотел спросить. А что ты с волосами ничего не сделаешь? Папаша твой, вроде, таких проблем не имел.
- Отец посещал колдокосметолога, - равнодушно ответил Малфой, поудобнее перехватывая худыми пальцами тяжёлый черенок метлы, - он вообще был… чрезмерно щепетилен к своей внешности. А мне это не мешает.
- И всё-таки. Сходил бы ты тоже, а?
Драко внимательно посмотрел на любовника. Пару секунд он молчал, задумчиво хмурясь, и, по давней привычке, покусывая нижнюю губу. Бледное лицо его отражало напряжённую работу мысли. Потом оно приобрело ехидное выражение, насмешливая улыбка змейкой скользнула по тонким губам, собрала веера морщинок в уголках выпуклых светлых глаз… И тотчас исчезла, стоило Поттеру бросить на него раздражённый и несколько смущённый взгляд.
- Как скажешь, Гарри, - покладисто сказал лорд Малфой, прибавляя шагу и стараясь попасть в один ритм с мерной поступью тяжёлых аврорских ботинок, - как скажешь.
|
Инициатор тут Малфой - реализовал фиксацию детских лет:))) 
Тут не только прода, но и приквел нужен - чтобы понять, как развратному аристократу Малфою удалось довести всенародно любимого героя Поттера до жизни такой... 
Да-да! Нашего потомственного 
- и за идею, и за историю, и за безупречный стиль (фики с любимым пейрингом один мой глаз восторженно читает, а другой, злой и черный, чисто автоматически "бетит", отмечая ошибки, неудачные обороты и т.д. - и такое тепло внутри, если нигде-нигде по тексту не спотыкаешься, как в данном случае 
ГО люблю примерно так же как ГП... 
а потом уже поняла что все не так плохо 
не раз, и не два слышала я про ушат и срочную терапию... ещё малфоевская плешь всех бесит...)))))))))))))) 
- но и вообще все-все-все. 
- участник сейчас на форуме
