Астрономическая башня

Гермиона помешивала чай, умудряясь делать это так, что ложка не звенела, соприкасаясь с фарфором.
Потрясающая координация движений, которая безмерно раздражала ее мужа – сложно быть женатым на совершенной женщине.
Родинка под коленкой не в счет.
– Гарри не объявлялся? – спросила Гермиона, продолжая читать «Пророк».
– Нет.
– Не хочешь к нему зайти?
– Нет.
– Знаешь, – она все-таки отложила газету, – мне кажется, у меня вышло.
– Что вышло?
Гермиона предпочитала делать вид, что не замечает угрюмое выражение на лице Рональда.
Нет реакции – нет проблемы.
Иногда она тоже ошибалась.
– Насчет Гарри и Снейпа.
– А… Ну да.
– Вчера они должны были пойти на свидание.
– Я в курсе.
– Да, я в курсе, что ты в курсе, потому что сказал мне об этом ты, – в голосе Гермионы слышались нотки обиды. – Так ты зайдешь к Гарри?
– Нет, – ответил Рон, думая о том, что предпочел бы, чтобы его жена больше думала о качестве его личной жизни, чем об устройстве жизни Героя.
– Надеюсь, что он все-таки будет встречаться с… Северусом, – она мечтательно вздохнула и вернулась к чтению.
Гермиона снова ошиблась.
На этот раз – куда серьезнее.

0о0о0о0о0о0о0о0о0о0о0о0о0о0о0о

– Где я?
Северус убрал руку, которой нанес Гарри пару увесистых затрещин, получив при этом немалое удовольствие, и приподнял бровь.
Профессор не был садистом, но иногда согнать злость бывает полезно.
– А как вы думаете?
Поттер повертел головой и сел.
В комнате с голыми каменными стенами, которую освещал тусклый свет газовой лампы, были кровать, небольшое кресло и, что выглядело странно, – довольно широкое окно. Единственной примечательной деталью оказалась дверь с каким-то гигантским механизмом, напомнившим Герою двери сейфов в Гринготтсе, куда он не наведывался уже несколько лет, предпочитая использовать для съема денег со счета верного Кричера.
Гоблины так и не простили Гарри дракона – им было плевать на Волдеморта, а вот к собственному имуществу они относились с определенным пиететом.
– Э-э-э…
– Чрезвычайно информативно, – Северус махнул рукой в сторону окна, – посмотрите, что там.
Гарри встал, подошел и, с некоторым трудом, но открыл окно.
– Лес, – сказал он, высовываясь наружу, – луна. Мы высоко.
– Потрясающая способность к дедукции, – профессор приблизился к Поттеру и стал за спиной, глядя поверх его плеча наружу. – Мы в карцере.
Поттер что-то пробурчал, обернулся и оказался нос к носу со Снейпом, что не могло не нервировать.
– Карцеры обычно в подвалах.
– Да, – сказал профессор, не двигаясь и глядя в широко распахнутые зеленые глаза, – в Аврорате. А в фамильных замках – в самых высоких башнях, чтобы пленные не сбежали.
– Меня… выкрали? – Поттер выглядел ошеломленным.
Раньше его никогда не похищали.
Именно это было странно, учитывая популярность Героя – поклонницы в письмах уже неоднократно обещали его похитить при первой подходящей возможности.
– Да. А я сделал глупость, бросившись следом, и… – Северус поднял руку, в которой была палочка. – …и не успел. Похитителю удалось выскочить за двери.
– А почему мы еще здесь? – спросил Гарри, глядя на палочку и испытывая некоторый дискомфорт от ощущения пропасти за спиной и профессора – настолько близко.
– Потому что комната антимагическая, болван!
– А через окно?
– Там, – Снейп вытянул шею и скосил глаза, пытаясь определить высоту, – футов сто, если не больше. Ковра-самолета у нас нет, и…
Он ненавидел, когда его перебивали.
Это раздражало, нервировало и сбивало с мысли, но внезапно раздавшийся в комнате голос, усиленный «Сонорусом», был слишком громким, чтобы профессор смог его перекричать.
– Поттер, не пытайся сбежать. Пр… Снейп, вы тоже. Вы похищены, но если будете вести себя смирно, то мы не причиним вам вреда.
Слова гремели так, что уши сразу заболели, и Снейпу захотелось наколдовать беруши.
Увы, в данном помещении это было невозможно.
Он потянулся руками к голове, чтобы уменьшить зубодробительный эффект «Соноруса», использовать который в качестве средства связи с заложниками мог только клинический идиот.
Поттер беспардонно отодвинул профессора в сторону, будто тот был предметом мебели, подбежал к двери изо всех сил ударил по ней кулаком. Груда металла даже не скрипнула, и он заорал:
– Я тебя убью, говнюк! Да я тебя лично в землю закопаю, похититель недоделанный! Да тебя найдут и упрячут в Азкабан лет на двести!
У него даже получилось перекричать этот голос.
Снейп выругался, в три шага пересек комнату и оттащил Героя от двери, одной рукой обхватив за талию, а второй пытаясь зажать ему рот. Поттер, естественно, выворачивался из захвата как только мог и вел себя, как дикий гиппогриф, поэтому пришлось выкрутить ему руку и прижать к себе посильнее.
К своему удивлению, Снейп даже в такой момент не мог отделаться от мыслей, что вжиматься пахом в филейную часть Героя исключительно приятно.
Исключительно приятным было и то, что задница Поттера двигалась, когда тот трепыхался, и это производило определенный эффект на профессорские чресла.
– Хватит! – заорал он на ухо Герою. – Мы ничего не услышим из-за ваших воплей!
Последним словом похитителей, которое Снейп смог разобрать за трехэтажной бранью всенародного Героя, было слово «миллион», а потом голос пропал.
– Миллион, – сказал Поттер, затихший именно в этот момент. – Нехило.
– А если это другой «миллион»? – прошипел Снейп ему на ухо, постепенно ослабляя захват. – Если это вообще не «миллион», а «хамелеон» или «Альбион»? «Легион», «чемпион», «шпион», «эмбрион», «Пигмалион»? Или даже «скорпион»?
Он хотел, чтобы в его словах прозвучали упрек и досада, и мальчишка бы осознал, что его горячность хороша только в… другие моменты, но не тогда, когда им рассказывают об условиях заключения, но вышло почему-то тихо и почти нежно – ухо Поттера было таким аккуратным, розовым и казалось полупрозрачным в свете газовой лампы, что Северус то и дело срывался на горячий шепот.
– Почему «скорпион»? – выдохнул Гарри таким же шепотом, и профессор понял, что одна его рука все еще покоится на пряжке пояса Поттера, а вторая неосознанно поглаживает героическую шею.
– Это просто предположение, – он хотел остановиться, но сделать это было решительно невозможно, особенно, когда Поттер накрыл ту руку, которая была на животе, своей, и оперся затылком о его плечо.
– Да?
Северус на самом деле был очень эмоциональным человеком, но тщательно скрывал свои настоящие чувства всю жизнь, из-за чего его считали холодным и суровым. В действительности он просто умел себя контролировать.
Но не тогда, когда Поттер прижимался к нему всем телом и недвусмысленно давал понять, что боевой захват превратился в объятие. А уж когда потянул руку Северуса вниз и прижал к чему-то определенно твердому – и вовсе невозможно.
– Тебе нравится? – спросил Герой, умудряясь одновременно вжиматься в него задом и направлять руку Снейпа.
Профессору захотелось возмутиться, но к тому моменту, когда мысль уже оформилась в слова, он оказался прижат к стене, губы Поттера были на его губах, язык – у него во рту, а руки Героя – под новой мантией.
Если бы Северуса спросили, кому может прийти в голову заниматься сексом через каких-то полчаса после похищения, в карцере, абсолютно не представляя свое местонахождение, то он бы ответил, что только клиническим идиотам.
Но когда чей-то умелый рот делает тебе лучший в жизни минет, сложно продолжать думать о жизненных коллизиях.
А потом и вовсе стало не до размышлений – он мог только стонать, пусть тихо, просить «еще» и требовать «глубже».
В чем-то он оставался тем Снейпом, каким его знали – любителем давать ценные указания.

0о0о0о0о0о0о0о0о0о0о0о0о0о0о0о

– Слушай, – Поттер рассеянно водил пальцем по влажной от пота груди профессора, лежа на сгибе его руки, – а мы ведь могли сделать это у меня дома. Или у тебя. Или… да хоть в подворотне.
– Очень ценное замечание, – вместе с сознанием к Снейпу возвращалось и умение испортить любую беседу, даже если она происходила в постели спустя пару минут после оглушающего оргазма, – в данных обстоятельствах.
– Нет, ты не понял, – Поттер перекатился на живот и оперся подбородком на сложенные в замочек руки. – Ты ведь летать умеешь?.. Я видел! Полетаем?
Северус ненавидел полеты на метлах, а уж тем более – без.
Единственный его полет, который видели посторонние, был исключительно вынужденной мерой.
Но сказать об этом Поттеру означало признаться в собственной слабости, а этого профессор себе позволить не мог.
Просто не мог.
И неважно, почему.
– Хм, – сформулировать, почему пытаться улететь не стоит, было сложно. – Я не уверен, что смогу лететь с грузом.
– Но попытка – не пытка?
– Мы разобьемся! – рявкнул Снейп.
Гарри насупился.
– Я думал, что после всего ты хоть немного изменишься, – сказал он обиженно.
– Я изменился. По меньшей мере, физически – болеть будет еще пару дней.
– Прости, – Поттер ткнулся носом в подмышку профессора и что-то в нее пробурчал.
– Не слышу.
– Извининомнепонравилось… иянепрочьповторить, – выпалил он, поднимая голову и глядя немного виновато. – Но все-таки… Полетаем?
– Нет, – сказал Снейп, – это исключено. Нет, нет и нет!
А спустя десять минут уже шагнул в пустоту с подоконника, прижимая к себе Поттера и пытаясь правильно проделать нужные пассы палочкой.
Приземлились они не очень удачно, но обошлось без переломов, что уже можно было назвать победой над законами гравитации.
И над здравым смыслом, сказал Северус Поттеру, который вытаскивал из своих волос сосновые иголки.
– Да, я знаю, – закончив с приведением шевелюры в приличный – относительно – вид, тот хмыкнул и повернулся в сторону замка. – Пойдем?
– Нам в противоположную сторону. Желательно сразу в Аврорат.
– Э, нет, – Поттер был удивительно упрямым человеком, о чем Снейп очень некстати забыл. – Сначала туда.
– Зачем? Я против! – возмутился профессор. – Оставь это профессионалам, они разберутся, накажут и посадят, тебе не стоит…
– Нет, – повторил Поттер, – он забрал мою палочку. Это… оскорбление. Я пойду, а ты – как хочешь.
И, развернувшись, направился в сторону замка.
Северус чертыхнулся, вспомнил мать Поттера – образно, отца – буквально, и направился следом.

		ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ. Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме. Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.