Астрономическая башня

- Ты какие цветы любишь? – услышала Алиса из темноты.
Они не то чтобы хорошо знали друг друга. Поэтому вполне логично было – сесть, выпить чаю, поговорить. Спешить было – некуда, чаю было – много, цветы Алиса – любила, так почему нет?
- Никакие не люблю, - хрипло от молчания и сухого воздуха сказала она и, откашлявшись, повторила голосом – чтобы проверить, что хрип ушел: - Никакие не люблю.
- Что же, и он тебе не дарил цветов никогда? – Лили неверяще улыбнулась.
Тени плясали на ее лице.
- Нуууу... – протянула Алиса своим обычным, высоким голосом. – Почему же... – И тоже заулыбалась. Ничему, что присутствовало тут, а просто так, в полумрак – себе. Себе, ему, Рождеству.
- Я люблю – желтые и красные, - Лили завозилась в кресле, поджала ноги, обхватила колени, запутавшись в непривычно длинной, взрослой, свободной синей юбке. – Такие... махровые, знаешь. У нас дома росли. Мелкие.
- Осенние?
- Ну... всякие.
Прибежал кот, забрался Алисе на колени, подцепил лапой бусы: нанизанные на нитку красные стекляшки.
- Ах! - звонко и коротко пропела нитка на одной ноте и лопнула. Стекляшки ссыпались Алисе в подол, на колени, на пол.
Кот упал на лапы, прижался к полу, замахал хвостом. Стекляшки неслись в разные стороны, круглые, блестящие, крашенные самой Алисой давным-давно красной краской для ногтей.
Скрипнула дверь.
Девушки подскочили от неожиданности, в одну грудь громко выдохнули, или охнули, или вздохнули.
- Джеймс!!! – Лили посмотрела грозно, совершенно ясно – обиженная неожиданностью. Джеймс отступил на шаг, скрипнул дверью снова. В воздухе остался запах кабака, душный и шальной, очень мужской, и в комнате сразу стало обычно, скучно и непредпразнично.

- И я на него до сих пор дуюсь, а он мне дарит лилии, и я их сначала выбрасывала, а потом мне стало их жалко. Вот, возьми, видишь, какие – живые и не вянут, а ведь шла по морозу и даже забыла заколдовать. – Лили стояла в прихожей, румяная вся, от волос до рукавиц, и в пол – красная юбка.
Алиса бережно взяла из ее рук букет, и Лили сняла шубку и сапожки – стукнув одним о другой, а потом охнула, взяла палочку и заклинанием смела с них снег.
- Ну что ты тут, как ты? Не писал еще Фрэнк? Может, вам куда-нибудь перебраться отсюда? Я бусы тебе твои собрала, принесла вот, – говорила она, оглядывая гостиную, оглаживая ворс диванного большого покрывала, а потом подошла к окну: - Ах, вот это зима будет, ты посмотри!
В розовой предвечерней дымке снег лежал уверенно, солидно, два дюйма снежного покрова – как большой сугроб, и сиреневые тени ложились на этот юный снег так же ласково, как в середине зимы – на старые сугробы.
- Приходите к нам на Рождество!
Алиса отвернулась от окна, моргнула – вернулась в явь.
- Не знаю, - сказала она. – Еще неделя...
Лили очень быстро посерьезнела:
- Не грусти. Вот увидишь, не будешь грустить, и все будет хорошо.
Тени вошли в гостиную неслышно, несмело, оглядываясь. Потускнел даже румянец Лили. Алиса терзалась – делиться или нет, говорить или молчать, открывала рот, прокашливалась, смотрела на притихшую подругу.
- Ты что-нибудь знаешь о... о... – осторожно начала она.
- О чем?
Взгляд Алисы бродил по комнате, ища, наверное, что-нибудь, на что можно было бы смотреть – размышляя. Диван, камин, стол, книжный шкаф, кресла, часы, лилии... Спохватилась:
- Цветы же! – схватила букет в охапку, как-то растерянно глянула – где же ваза...
Лили спокойно коснулась ее запястья, заглянула в глаза:
- Давай уж я.

- Сходили бы погуляли, - ворчливо сказал Джеймс, принеся с собой холод, свежесть и запах елки. – Фрэнк вернется, не одобрит такое домоседство.
Алиса пожала плечами, посмотрела на подругу вопросительно. Кот на ее коленях проснулся, прыгнул вниз, сонно доплелся до ковра у камина и лег там.
- Идите-идите, - сказал Джеймс. – Я нормально без вас поужинаю. Только рядом с домом, хорошо?
Они вышли молча, не переговариваясь, не перешучиваясь, как обычно. Тревога Алисы вся была – о Фрэнке и его долгой отлучке. Тревога Лили была обо всех.
Снег все падал и падал. В лицо, в ладони, в капюшоны.
- Какая снежная зима, - тихо сказала Лили.
Они остановились у калитки.
- Наверное, не стоит выходить, - сказала Алиса, озвучивая страхи обеих.
- Ну и не пойдем, - сказала Лили и потянула подругу за рукав – с тропинки – в снег. – У нас в той стороне растут хризантемы. Теперь-то они под снегом, а как было бы славно – желтые на белом. Я как-то запустила их совсем, а можно было бы попросить Джеймса сделать теплицы, например. Ты все еще не любишь их, желтые?
Алиса еще любила их – всякие, любые, особенно лилии, которые, наверное, еще стояли у нее дома в обколотой вазе, такие же свежие, живые, морозные, как в тот день, когда Лили их принесла.
- Почему же ты не любишь их? – сказала Лили в снег. – Потому что война?
Через силу произнесенное – слово все же было произнесено.
- А как ты его назовешь? – спросила через паузу Лили.
- А ты? – спросила Алиса.

Фрэнк прислал сову, он вернулся, он был здоров. Алиса схватила сумку, собранную – в момент, и замерла у камина.
- Лили! – сказала она, как выдох, грудью. – Я домой!
Лили прибежала с кухни, вытирая руки красным полотенцем. В глазах ее что-то было – мятущееся.
- Вернулся?
- Да!
- Как хорошо!
Лили замерла, сжимая руки подруги. Алиса улыбалась всем сердцем, двумя сердцами, бьющимися в ней.
- Передавай Джеймсу привет, - сказала она, отнимая руки. Лили кивнула, сияя, и потянулась обнять подругу. Задела рукавом бусы – нанизанные на нитку красные стекляшки.

- Ах! - звонко и коротко пропела нитка на одной ноте и лопнула.

		ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ. Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме. Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.