Астрономическая башня

Тот памятный полдень я провел на чердаке нашего дома, роясь в старом семейном барахле. Тонкая тетрадь, состоящая из десятка листов сшитых белыми нитками, покоилась в одном из ящиков ветхого комода. На первой странице аккуратным женским подчерком было написано имя и годы жизни: Сириус Блэк, 1845-1853.

Я невольно усмехнулся, ведь мама заставила нас с братом выучить генеалогическое древо Блэков, едва мне исполнилось шесть. И, разумеется, она акцентировала внимание на известных личностях вроде Финеаса Найджелуса, с которым, впоследствии, я неоднократно себя сравнивал. Мне хотелось стать таким же известным, каким был он, оставить свой след в истории магии, и, мне казалось, тот факт, что у него, как и у меня, был старший брат – Сириус, был предзнаменованием. Вот только мой Сириус пережил свое восьмилетие и, каюсь, иногда я жалел об этом.

Прижав к груди свое сокровище (мне было двенадцать и детская тетрадь, хранившаяся в семье более сотни лет, казалась мне ценнее, чем антикварные блюда пятнадцатого века, которыми дорожила моя матушка), я спустился в свою комнату и спрятал его под подушкой.

Лишь вечером, когда все, кроме вездесущих домовых эльфов, легли спать, я сел около самого окна и положил тетрадь на колени. Свет полной луны отбрасывал причудливые тени на бумагу, заставляя мое сердце трепетать в предвкушении чуда. Боясь даже дышать на тетрадь, я открыл первую страницу. Моему разочарованию не было предела – там был детский рисунок. Всего лишь простой рисунок: черноволосый мальчик, прижимающий к груди метлу. Никаких тайн, никаких секретов и даже никакой магии, только статичная картинка, какие рисуют магглы. Не знаю, что тогда заставило меня перевернуть страницу, а потом еще и еще одну, прежде чем я наткнулся на слово, старательно выведенное над нарисованным драконом. Оно состояло из одних согласных и, по всей видимости, было когда-то придумано моим дальним родственником. Я произнес его вслух, не вполне осознавая, зачем я это делаю, и провалился в пустоту.

***

Солнечный летний день, зеленая трава и многочисленные деревья вокруг. Быстрая извилистая река – не особо широкая, но достаточно глубокая, чтобы исключить возможность перейти или переплыть ее без риска для жизни. Солнце, отражаясь в кристально чистой воде, слепит глаза, поэтому мне с трудом удается различить мальчугана лет шести, который сидит около реки. Рядом с ним притаился игрушечный щенок, такой же черный, как волосы ребенка.

Я подхожу ближе и вздрагиваю от удивления, потому что взгляд ребенка целеустремлен и холоден. Блэк… Он намного меньше похож на нас с братом, чем я ожидал. Но все же я чувствую – это Сириус, тот Сириус, чью тетрадь я держал в своих руках несколько минут назад. На его коленях лежит лист бумаги с недорисованным драконом, и я уверен, что это именно тот дракон, на которого я смотрел прежде, чем произнес заклинание.

Над рощицей, раскинувшейся по ту сторону реки, поднимается стая птиц. Их гвалт отвлекает мальчика от работы и, сунув в сумку рисунок и игрушку, он поднимается с травы, накидывает на плечи мантию и бредет вдоль реки. Медленно, не спеша, не обращая внимания на палящее солнце. Я иду следом, вглядываясь в эту детскую фигурку, и пытаюсь понять, что же случилось... вернее, случится с этим ребенком через год.

Мы подходим к мосту через реку, который, впрочем, явно не предназначен для людей. Рельсы, поддерживаемые деревянными сваями, нависают над самой поверхностью воды. Нет даже перил, которые бы могли защитить от неосторожного движения. О том, что может случиться при внезапном появлении поезда, страшно даже думать.

Сириус останавливается около него, смотрит на что-то, находящееся на противоположном берегу. Взгляд его при этом становится туманным, словно он видит взмывающего в небо дракона, нарисованного его воображением, или представляет, как у него самого вырастают крылья и он, расправив их, поднимается над землей. К сожалению, даже заглянув в его воспоминания, я не могу увидеть его душу.

Постояв немного, мальчик поднимается по насыпи и проверяет, не вибрируют ли рельсы. Видимо, результат его вполне устраивает – Сириус уверенно ступает на этот чертов мост.

Я не такой смелый, как он, и, остановившись на берегу и разглядывая это ненадежное сооружение, я чувствую, как к горлу подкатывает страх. Даже осознавая, что это всего лишь воспоминание, мне сложно сделать решающий шаг, но я обязан это сделать. Насыпь остается позади, прибрежные камни внизу сменяются водой. Сириус тем временем уже подходит к середине моста.

Ступать приходится по шпалам, поэтому нужно постоянно смотреть под ноги. Один неверный шаг – и, в лучшем случае, расплатой может стать сломанная щиколотка. Но, кажется, Сириуса это не пугает – она такой же смелый, как и мой брат. В широких зазорах между шпалами виднеется вода, в которой отражается моя бледная от страха физиономия. Я оглядываюсь – еще есть шанс вернуться, потому что никто и никогда не узнает о моем путешествии. Но все-таки любопытство пересиливает страх, и я продолжаю путь вперед. От неотрывного взгляда на нескончаемую череду шпал и сверкающую в промежутках между ними воду у меня кружится голова. Кажется, еще один шаг и моя нога провалится в пустоту.

Чудом перебравшись через мост, я оглядываюсь по сторонам и сразу же нахожу взглядом Сириуса. Он стоит рядом с красивой женщиной, которая ругает его за очередную безрассудную прогулку на другой берег. Все-таки он очень похож на моего брата, вот только не так, как мне казалось раньше.

***

Все вокруг заполонил плотный туман – я возвращался в свою комнату. Все мои ощущения вдруг необычайно обострились. В голове звенел какой-то полоумный оркестр, сердце отчаянно колотилось, готовое выскочить из грудной клетки, кровь стучала в ушах, а обертоном к этой какофонии служил крик матери. Мой брат опять вернулся за полночь...

Чтобы успокоиться, я начал убеждать себя в том, что это был только сон, тетрадь не могла перенести меня в воспоминания мальчика, жившего более чем за сто лет до моего рождения. Сердце стало биться спокойнее, гвалт стих, а я сунул тетрадь под подушку и уснул.

Безумие вернулось на следующий день, когда я отнес тетрадь обратно на чердак. Брошенная на кучу барахла, она неожиданно раскрылась на странице с изображением мальчика, парящего над извилистой рекой. В этот раз я не стал читать надпись, но тетрадь все равно увлекла меня в воспоминания.

***

- Ну, пожалуйста! – настаивает Сириус, с благоговением глядя на метлу, зажатую в руках мужчины. Мне сложно понять восторг этого мальчишки – в наше время есть метлы намного лучше этой.

- Это слишком опасно, - отвечает тот. – Вот вырастешь, поступишь в Хогвартс, и там тебя всему научат! Я не хочу, чтобы мой сын сломал себе шею...

Мальчик отворачивается от отца – его губы дрожат от обиды, но он не позволяет себе заплакать. Я уже видел такое выражение раньше, на лице своего брата. Наверное, все Сириусы слишком гордые, чтобы отступать от своей мечты. Он отходит в сторону, принимая поражение, но стоит только мужчине положить метлу на высокий шкаф и уйти, как Сириус строит лестницу из столов и стульев. Балансируя на шатающемся сооружении, мальчик с ловкостью акробата достает метлу и спускается вниз.

- Я буду летать! – уверенно произносит он, и я вновь замечаю, что взгляд его слишком взрослый для восьмилетнего мальчика.

На цыпочках он пробирается мимо пожилой женщины, дремлющей в кресле, и выходит на улицу. Я следую за ним.

- Вверх! – шепчет Сириус, едва подойдя к реке.

Метла поднимается в воздух, приглашая мальчика отправиться в полет. Взгляд Блэка при этом поистине безумен – он получил то, что хотел, и сейчас наслаждается своей свободой. Наверное, у многих в жизни бывают моменты, когда возникает непреодолимое желание бросить вызов таинственной тьме. И сейчас этот миг настает у Сириуса - самого первого Сириуса в нашем роду.

Я откидываюсь на траву и гляжу на чистое синее небо. Это лучше, чем смотреть на увлекаемого метлой ребенка – в отличие от него я знаю, что добром такие игры не заканчиваются.

- Что ты делаешь, сорванец! – кричит отец, вышедший на улицу, и его худое лицо выражает ужас - он боится за своего сына. Но Сириусу все равно - по отношению к своим родителям он такой же эгоист, как и мой брат.

Беда не заставляет себя долго ждать: пальцы мальчугана разжимаются и он начинает стремительно падать вниз. Раздается плеск воды, забирающей в себя тело Сириуса.

Его отец реагирует быстрее, чем я мог ожидать. Он призывает метлу, и та, словно испугавшись содеянного, в мгновение оказывается в руке старшего Блэка. Оседлав ее, мужчина направляется к реке. Он успевает вытащить своего ребенка из быстрого течения до того, как мальчик разобьется об острые камни.

- Не умирай, - шепчет отец, пытаясь привести Сириуса в чувство.

Мальчик открывает глаза. На его щеках блестят слезы или, быть может, просто капли воды.

- Прости... – произносит Сириус, но отец заботливо прижимает палец к его губам:

- Теперь все будет хорошо.

***

Я снова оказался в своем доме. На этот раз у меня не было сомнений, что все происходило на самом деле. Я открыл последний рисунок мальчика. Он был выполнен намного талантливее предыдущих, но очевидно был сделан все тем же безрассудным мальчишкой.

Сириус лежал в постели, он выглядел больным: его щеки пылали, вокруг глаз залегли тени, а на лбу выступили капельки пота. Рядом сидела мать, запечатленная в тот момент, когда подносила полотенце к его лбу. Справа, около двери, был изображен силуэт отца.

В то время как лица родителей оказались в тени, взгляд мальчика был изображен невероятно живо, словно картинка вот-вот оживет и мальчик приподнимется на локтях, обнимет свою мать и попросит прощения у отца.

Но время шло, а картинка не двигалась.

«Иногда мечта убивает!» - гласила надпись над ней.

***

Я несколько дней не мог найти покоя. Листал книги в нашей библиотеке, пытаясь найти связующую нить. Но там ничего не было о мальчике, покинувшем этот мир в столь раннем возрасте. И все же... кажется, я знал, что с ним случилось.

		ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ. Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме. Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.