ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Автор: Хвосторожка Бета: Эсперанса Рейтинг: NС-17 Отказ: отказываюсь от всего чужого Жанр: ангст/романс/почти PWP Саммари: Снейп считал, что ненавидел Блэка всю сознательную жизнь, но – нет, то чувство было отвращением, брезгливостью, злостью – чем угодно, но чем-то другим, потому что настоящую ненависть он ощутил только в тот пасмурный день, когда увидел на кухонном столе волшебную палочку Блэка. Канон. Статус: пока в работе
Отправлено: 30.11.08 21:50. Заголовок: Снейп считал, что не..
Снейп считал, что ненавидел Блэка всю сознательную жизнь, но – нет, то чувство было отвращением, брезгливостью, злостью – чем угодно, но чем-то другим, потому что настоящую ненависть он ощутил только в тот пасмурный день, когда увидел на кухонном столе волшебную палочку Блэка. Все волшебники относятся к своим палочкам с некоторым пиететом, и Снейп не был исключением. Для него она была не просто символом принадлежности к миру магии, не только основным инструментом для создания магии, но продолжением его самого. Блек же, волшебник по праву рождения, который всегда плевал на этот драгоценный для Северуса дар, просто бросил палочку на столе. Будто она была обычной деревяшкой. Даже если и так, то – бесконечно красивой, и сверкавшие в пламени свечи четыре изумруда – горькая насмешка судьбы над Слизерином – только подчеркивали то, насколько палочка дорогая и изящная. Северус мог бы купить себе нечто подобное, но это было бы кощунством. Такие доставались только чистокровным волшебникам, и Олливандер драл втридорога за такие заказы, зная, что ему не смогут возразить – детям аристократов палочки делались на заказ и всегда подходили им идеально. Снейп присутствовал на приеме в честь младшего Малфоя, куда Олливандера вызвали для консультации насчет палочки, и ощущение непричастности, когда он стоял в углу, пытаясь слиться со стеной, было отвратительным, как и сознание того, что у него не было, а у его детей – если он посмеет совершить глупость и решит завести наследника – никогда не будет подобной возможности. Он отмахнулся от неприятных воспоминаний и протянул руку к тому, чем Блэк должен был дорожить. Любая чужая палочка была прекрасным источником информации, и не только благодаря «Приори инкататем». То, как она лежала в руке, какие ощущения вызывала, хотела ли подчиниться – подержать чужую палочку значило почти то же самое, что залезть в чужой думоотвод или в ящик с грязным бельем. Разумеется, Снейп не смог отказать себе в удовольствии. И это было почти шоком. Палочка Блэка легла в руку, как влитая. Она не грела, а жгла, но огонь был приятным и согревающим. Резная рукоятка оказалась исключительно удобной, будто создавалась специально для рук Снейпа, волшебство было хоть и чуждым, но как будто родственным и не вызывало даже легкой тревоги, а ощущение магии – более острым: палочка показала, что готова слушаться, но у нее был собственный характер. И она казалась более сильной, чем его собственная. Это совсем не означало, что Блэк талантливее или сильнее, но Снейп разозлился пуще прежнего. Он разжал пальцы, и дерево стукнулось о дерево. Звук при соприкосновении этих материалов показался Снейпу необычным, слишком звонким, будто палочка была не деревянной, а металлической. Он чертыхнулся и решил, что обычная злость – слишком бессмысленное чувство. Ему хотелось затолкать палочку Блэку в глотку, заставить гада понять, что он – маг, который позорит и Орден, и весь волшебный мир, что он все еще возмутительно бесполезен, но самоуверен и нагл, и, возможно, хотя бы раз в жизни Снейп смог бы почувствовать, что он лучше Блэка. Взяв палочку двумя пальцами, Снейп направился на поиски хозяина артефакта, предвкушая радость от возможности излить поток негатива на зарвавшегося придурка. На первом этаже его не было, как и на втором, а вот из спальни доносились довольно характерные звуки, и Северус поморщился, не веря своим ушам. Нет, ему показалось, потому что в доме были только студенты, в это время наверняка спящие, Люпин отправился к оборотням, старшие Уизли на эту ночь отправились в «Нору» за вещами, а больше и некому было, ведь не сам же Блэк, в самом деле… Заглянув, Снейп застыл у приоткрытых дверей соляной статуей. Зрелище было столь же прекрасным, сколь и порочным: две свечи давали слишком мало света, чтобы рассмотреть детали, но от этого увиденное казалось еще развратнее. Блэк целовал грудь девушки, лицо которой было скрыто тенью от полога, на его спине блестели бисеринки пота, и он тихо постанывал, облизывая и жадно всасывая темный сосок. Из-за тусклого освещения недостатки этих двоих скрадывались, и они казались совершенными. Блэка не портила даже излишняя худоба, он был прекрасен в своей страсти, а кожа его партнерши выглядела матовой и шелковисто-гладкой. Когда девушка выгнулась под пальцами и губами Блэка, Снейп втянул воздух сквозь плотно сжатые зубы. Злость и ненависть затопили его целиком, а потом схлынули, уступая место непривычно сильному возбуждению и – это было естественным в данных обстоятельствах чувством – зависти. Да как Блэк посмел? Запертый в собственном доме без возможности оказаться на улице, в компании школьников и Молли, как он смог найти кого-то, кто согласился… Снейп дернулся и снова застыл, не моргая: партнерша Блэка села, обхватила того за шею, целуя, их губы столкнулись в жестком поцелуе, и теперь ее невозможно было с кем-то спутать. Снейп метнулся в темноту коридора, мечтая об «Обливейте» и согнувшись почти в пол – в паху ныло просто невыносимо, и это было стыдно и неправильно, потому что не могло у него стоять на Блэка и – Мерлин! – собственную ученицу, но стояло колом, требовало удовлетворения, немедленно, и Снейп, до боли закусив губу, просунул руку в брюки и сжал член. Он не хотел мастурбировать, думая о том, что мерзавец Блэк спит с его лучшей студенткой, о том, какая у нее грудь, какой Блэк, когда кончает, но думал. Ему хватило пары движений, чтобы вздрогнуть, залить ладонь горячей спермой и сползти по стенке вниз. Все вернулось. В школе Блэк был по-настоящему популярен, и популярность его была не той дешевой поттеровской, приобретенной клоунскими ужимками, проделками и квиддичем, а настоящей: Блэк был изумительно красивым парнем, совершенно не сознающим, как ему повезло не только с происхождением – и с внешностью тоже. Аристократические черты лица прекрасно гармонировали с джинсами клеш, увлечением мотоциклами и нарочитой простотой речи, в которой, несмотря на общение с магглорожденными и отрицание связей с семьей, изредка проскальзывали слова вроде «извольте» и «мадам». А когда он машинально подвигал стул или открывал двери перед Лили, чего никогда не делал даже Джеймс, окружающие девушки начинали строить глазки и задумчиво теребить галстуки. Снейп не хотел хотеть давнего врага, особенно после всех попыток Блэка смешать его с дерьмом, и отмахнулся, когда впервые почувствовал искру интереса – понесло их в душ в одно время, черт дери всех Блэков до седьмого колена. Но не вышло, и несколько месяцев Снейп следил за ним и Мародерами с жадностью голодающего, подмечал детали, подслушивал и яростно дрочил, когда терпеть недоставало душевных сил и выдержки. А потом оно как-то само прошло – Лили с ее зелеными глазами, настоящая ведьма из средневековых преданий, которые изредка рассказывала малышу Северусу мать, заняла все его помыслы и вернула в ряды нормальных гетеросексуальных подростков, которым положено любить девочек. Он и любил, а когда на любовь наслоилось чувство вины, Снейп просто не мог себе позволить обратить внимание на кого-нибудь еще. И вынужденный целибат его устраивал. До этой ночи. До Блэка. Сразу вспомнились школьные времена, возбуждение, граничащее с помутнением рассудка, когда везде мерещится один и тот же человек, любое слово с двойным смыслом заставляет глупо хихикать, а случайно услышанное из желанного рта – неосознанно краснеть. Это было худшим из того плохого, что могло случиться в жизни Снейпа. Рассмотрев несколько вариантов своих дальнейших действий, он решил, что в тридцать пять проще контролировать желания, чем в шестнадцать, и запретил себе думать о Блэке иначе, чем с брезгливостью. Это должно было сработать.
*
Снейп вывалился из камина в кабинете Дамблдора, мысленно моля Мерлина о том, чтобы директор уже спал. Ему не повезло – Альбус сидел за своим столом, спрятав лицо в ладонях и опираясь локтями о папку с личным делом. Знакомую папку с красным форзацем, таких в архиве было всего три, и эта, судя по объему, содержала информацию о Поттере. Северус сухо кивнул и попытался двинуться к двери, но был остановлен твердым голосом директора: – Нам нужно поговорить. – Да, Альбус? – он повернулся, пытаясь выглядеть бесстрастным. – О Гарри. Он не хотел говорить о Гарри, он вообще не хотел говорить. Больше всего Снейпу хотелось вернуться к себе, накрыться одеялом с головой и попытаться заснуть, если получится. Что-то не давало ослушаться Альбуса – не обещание, данное тринадцать лет назад, а нечто другое, неведомое и почему-то успокаивающее – желание покориться, сквозь которое изредка прорывалось собственное эго, но ни разу еще не вышло наружу. Впрочем, «выполнять приказы» вовсе не означало «не перечить», чем Снейп время от времени и занимался, получая от перепалок с Дамблдором истинное удовольствие. – Я хочу, чтобы ты занимался с мальчиком окклюменцией. – Нет, – сказал Снейп, даже на секунду не задумавшись, – я не буду учить Поттера, и ты знаешь, почему. – Будешь. – Альбус! – он в два шага пересек комнату и оперся о стол, нависая над директором. – Ты не можешь меня заставлять делать еще и это! Мало того, что я за ним присматриваю, вытаскиваю из переделок, пытаюсь увести мысли Лорда в сторону от мальчишки, но учить!.. – Северус, ты дал слово… – это был удар под дых. Дамблдор крайне редко пользовался этим приемом, пока – всего дважды, и Снейп не мог возразить, даже если бы захотел. Он дал слово и выполнял свое обещание, хотя Альбус не спас Лили. И пусть Снейп понимал, что в ее смерти виноват он сам, Петтигрю, Волдеморт – кто угодно, но не Дамблдор, все равно его временами обуревала горькая обида. Директор почувствовал смену его настроения и добавил: – Я поговорю с Гарри, чтобы он вел себя… достойно. – Достойно, – эхом повторил Снейп, – достойно. Как ты считаешь, твоя просьба – достойна? Просить меня заниматься с ним окклюменцией, когда меня регулярно вызывает Лорд и прочесывает мои мысли будто через решето, просеивая и оставляя нужные ему – это достойно? Если он узнает, что я учу Поттера защищаться от его вторжения в сны мальчишки – смерть моя будет достойной? – Я верю в тебя, – сказал Дамблдор тихо, глядя на него честным взглядом ярких глаз. – А ты сам? – Я… не настолько хорош в окклюменции. На секунду в груди появилось сладкое ощущение триумфа, но тут же угасло – это было правдой, в искусстве мыслезащиты Снейп действительно был сильнее. – Поттеру будет вполне достаточно научиться хотя бы половине от того, что умеешь ты, и… – …Северус, перестань. Ты справишься. Разумеется, справится, как справлялся со всем, что ему было предложено Дамблдором: и обязанности декана, и Зелья, и встречи первокурсников у замка, и индивидуальные занятия с избранными, которых Дамблдор выбирал отнюдь не по знаниям и умениям, а по лояльности к Светлым силам, шпионаж. Всего это было недостаточно, чтобы его сломить, но хватало, чтобы Снейп пребывал в постоянной депрессии, был взвинчен и озлоблен. Разумеется, Дамблдор не стремился сделать его жизнь невыносимой – подобных мыслей Северус даже не допускал, но отчего-то жизнь постепенно превращалась в существование, унылое и безрадостное. – Да, – кивнул он с горечью во взгляде, соглашаясь, – ты ведь все равно не откажешься от этой идеи. Я могу идти? – Иди, – кивнул Дамблдор и открыл папку, дав понять, что разговор окончен.
*
Снейп думал о Блэке всю ночь, ворочаясь на сбитых простынях и пытаясь заснуть. Если бы не увиденное накануне, он бы все равно не спал, размышляя о Поттере и предстоящих уроках, и злился бы, но стоило закрыть глаза, и ненароком увиденное вспоминалось и обрастало несуществующими подробностями. Он раз за разом пытался избавиться от этих мыслей, и если сознание того, что даже увидеть собственную студентку в подобной ситуации – недопустимо, помогло изгнать ее из рисовавшихся в воображении картин, то Блэк стоял перед глазами, и не просто стоял – двигался, похотливо изгибался, улыбался и стонал. Раз за разом Снейп пытался думать о Зельях, о Поттере, о Лорде, но это не помогало, как не помогало и в школьные времена. И в паху снова твердело, наливалось кровью и требовало того самого, запретного, и Снейп, когда воображение услужливо подкинуло картинку с Блэком под ним, над ним и в нем, не выдержал и второй раз за сутки потянулся к члену. Удовольствия не было – только разрядка и злость на самого себя за то, что снова не сдержался, хотя это Блэк, тот самый враг, тот, кто пытался его убить, кто отравлял ему жизнь самим фактом своего существования. Заснуть удалось только под утро, а сон его был тревожен и мрачен.
*
На Гриммо он явился невыспавшимся и с порога рявкнул на Молли Уизли, чтобы позвала Поттера на кухню. Та удивленно приподняла брови, уже приготовившись рассказать о правилах поведения в штабе, и Снейп, проведя рукой по волосам, пробормотал тихое: «Прости, я сегодня несколько взвинчен». Он думал, что днем на кухне будет пусто, и их с Поттером никто не потревожит, однако когда Снейп, не раздеваясь, прошел туда, где традиционно обсуждались все важные вопросы Ордена (какая ирония – а Лорд собирал своих сторонников в самых претензионных местах), то наткнулся на Блэка, сидящего над каким-то письмом со скорбным выражением лица. Снейп решил, что здороваться вовсе не обязан, и сел напротив. Блэк поднял глаза и снова опустил, смерив его полным презрения взглядом. Они молчали пару минут, за это время Северус успел изучить поверхность стола со всеми выщерблинами – того самого, снова увидеть палочку Блэка, которая опять небрежно лежала на углу, рассмотреть сервиз в серванте и пыльные шторы. Он намеренно не поворачивал голову в сторону Блэка, сознавая, что после ночных бдений может сказать или сделать что-нибудь глупое, и это бы означало долгие месяцы глумления в присутствии тех, чье мнение его хотя бы относительно волновало. У Блэка было явное преимущество в виде отсутствия школьных влюбленностей. Снейп уже решился попросить его покинуть кухню, обдумав варианты просьбы, которые звучали бы не слишком жалко или чересчур нагло, когда тот прикрыл рукой пергамент и посмотрел на него в упор. – Я все видел, – серые глаза Блэка были будто подернуты дымкой – такие ясные в юности, сейчас они были глазами немощного старика. Северус сумел сохранить непроницаемое выражение лица. – Ты всегда говорил на другом языке, – сказал он, – но после тюрьмы изъясняешься, как настоящий рецидивист, а мне сложно понять человека, чей словарный запас равен двадцати словам, половина из которых – инвективы. – Вчера, – сказал Блэк, – ты снова подсматривал за мной… как в школе. Снейп смерил его немного брезгливым взглядом и покачал головой: – Понятия не имею, о чем идет речь. – Ты видел меня и… Гермиону, – Снейп видел, что произнести это вслух потребовало от собеседника определенных усилий, но то, что он смог это озвучить, подтверждало – Блэк уверен в том, что Снейп действительно видел. Смысла отпираться не было. – Ты полагаешь, что знание о факте твоего соития с несовершеннолетней меня радует? Уверяю – отнюдь. И если ты боишься, что я посажу тебя в Азкабан, и на сей раз ты сядешь туда за совершенное преступление, свидетелем которого я, к своей печали, оказался, то должен тебя успокоить: я не буду сдавать тебя аврорам. Я обещал Альбусу. – Альбус знает? – Блэк побледнел и приоткрыл рот. – Нет, – ответил Снейп, насладившись его испугом. – Но я пообещал, что не буду предпринимать никаких действий, которые могут тебе навредить. По некой иронии ему я сообщить об увиденном, не навредив тебе, не могу… Так что будь спокоен – о твоей связи со студенткой знаю только я. Блэк поморщился, обдумывая услышанное, потом кивнул и, запнувшись вначале, сказал: – Соития не было, и… Двери на кухню открылись, и на пороге появился Поттер. – Эмм, – мальчишка слишком сильно походил на отца, и в присутствии Блэка это становилось только более очевидным, как и то, насколько Блэка потрепала жизнь. И мямлил точно так же, как и его папаша в школьные времена, когда пытался понравиться собеседнику. – Садитесь, Поттер, – кивнул Снейп. – Знаешь, что!* – выпалил Сириус. Качаясь на стуле, он отклонился назад и уставился в потолок. – Нечего тут распоряжаться. Это, как-никак, мой дом. Снейп начал раздражаться – один Блэк, только что подтвердивший факт связи со студенткой, мог вести себя настолько нагло и вызывающе, и если бы не Альбус и не минувшая ночь, можно было бы изменить восторженно-идиотическое отношение Поттера к крестному на более трезвое. Но кое-что он мог себе позволить. – Мне было велено переговорить с вами наедине, Поттер, – сказал Снейп и усмехнулся, – но Блэк…. – Я его крёстный, – почти крикнул тот. – Я здесь по приказу Дамблдора, – продолжал Снейп, стараясь говорить тише – это всегда срабатывало, когда он желал привлечь внимание слушателя. – Но ты, Блэк, можешь оставаться, я знаю, ты любишь быть… причастным. – Что ты имеешь в виду? – стул, на котором сидел хозяин дома, с громким стуком встал на все четыре ножки. – Только то, что, по-моему, тебе сейчас очень… м-м… неуютно, ведь ты не делаешь ничего полезного, – Снейп подчеркнул последнее слово, – для Ордена. Настала очередь Блэка краснеть. Губы Снейпа победно изогнулись – Блэк прекрасно его понял – и он повернулся к Поттеру. – Меня прислал директор, Поттер. Он хочет, чтобы вы в этом семестре изучали окклюменцию. – Что изучал? – непонимающе переспросил Поттер. Усмешка Снейпа стала шире. – Окклюменцию, Поттер. Магическую защиту сознания от проникновения извне. Это мало изученная, но весьма полезная область колдовства. Потратив еще несколько минут на объяснения того, что любой студент Хогвартса должен был бы знать из внешкольной литературы, Снейп все больше раздражался, и вспышка блэковского гнева была очень кстати – если бы они устроили дуэль, Северус бы с удовольствием пришиб ублюдка. Им помешали Молли с Артуром, и Снейп решил, что если информацию Поттеру он передал, то оставаться на Гриммо смысла нет. Легкое ощущение триумфа от мысли, что Блэк будет мучиться сомнениями, доставляло определенную радость. Шагнув в камин, он довольно хмыкнул – похоже, увидеть Блэка при свете дня, испуганным и злым из-за собственной слабости, послужило прекрасным лекарством. * ГП и ОФ, вольная трактовка
Отправлено: 01.12.08 22:36. Заголовок: Глава 2, пока без пр..
Глава 2.
Снейп давным-давно осознал, что лучшей тактикой защиты является нападение. Если не хочешь, чтобы тебя избили – ударь первым и так, чтобы враг не смог встать и ответить. Если хочешь, чтобы тебя уважали – не дай повода увидеть свои слабости. Если хочешь быть независимым – поступай так, чтобы к тебе не привязывались и не требовали внимания. И он всегда видел, когда подобными приемами пользовались окружающие. То, как Блэк повел себя, должно было стать прекрасным лекарством от вероятной для Снейпа влюбленности. Он верил, что это сработало, и даже испытывал легкое чувство благодарности за эту попытку. Думать о том, зачем Блэк это делал и какими мыслями руководствовался, не хотелось. Но стоило вернуться к себе и наполнить ванную, чтобы расслабиться – он редко позволял себе подобное удовольствие, и тем эффективнее было действие зелий-релаксантов – и образы Блэка, возникавшие в его воображении, голого и возбужденного, и Блэка настоящего, с тусклыми глазами и неаккуратно обстриженными ногтями, слились в один. Снейп лежал в горячей воде, закрыв глаза, и пытался убедить себя, что это все – исключительно временное помутнение рассудка, которое пройдет. Каникулы должны были закончиться через пару дней, и ему будет просто не до мыслей о Блэке: студенты, занятия, Лорд со своими политсобраниями, обучение Поттера – он сможет отвлечься. Снейп сделал глубокий вдох и опустился под воду с головой. Главным было уверить себя в том, что все идет так, как должно, и это сработало – он успокоился.
*
Он чувствовал себя отдохнувшим и по-настоящему чистым, когда выбрался из ванны. Мокрые волосы приятно щекотали шею, а кожа на пальцах сморщилась. Расчесываясь, Снейп даже не смотрел в сторону зеркала – что нового он мог там увидеть? Разве что круги под глазами должны были уменьшиться, и то – только до следующей бессонной ночи или вызова Лорда. Он накинул халат и открыл двери ванной комнаты. В кресле у камина сидел Блэк. Снейп едва заметно поморщился и затянул пояс халата. Умение сохранять спокойствие в самых сложных ситуациях уже несколько раз спасало ему если не жизнь, то положение в рядах приближенных к Лорду, пригодилось оно и на этот раз. – Я даже не буду спрашивать, как ты сюда попал, – сказал он, приблизившись к креслу. – Ограничусь кратким: пошел вон. – Нет, – покачал головой Блэк, – нам нужно поговорить. – Я с тобой разговаривать не собираюсь, – Снейп вытащил из кармана палочку и направил на незваного гостя, – ты можешь убраться прямо сейчас, и мы обойдемся без увечий, либо… – Я пришел с миром, – он выставил руки ладонями вперед, демонстрируя отсутствие злых намерений, – мне нужно тебе кое-что объяснить. Снейп ничего не говорил и не двигался, поэтому Блэк встал с кресла с удивительной для взрослого мужчины грациозностью и оказался напротив, упираясь грудью в палочку. – Убери это, – сказал Блэк, осознав, что Снейп не собирается проявлять даже минимум гостеприимства. – Пожалуйста. Тот хмыкнул и опустил руку. – Так и будешь молчать? – Все, что я хотел сказать, уже сказано. – Хорошо. В таком случае – слушай, – Блэк смотрел на него, и было немного неуютно чувствовать на себе взгляд, одновременно злой, виноватый и изучающий, – и… прости, что я ворвался сюда без приглашения. Меня провел Дамблдор. – Я уже дал понять, что мне это известно. Никто другой не смог бы. – Он решил, – продолжил Блэк, – что мне нельзя шататься по школе даже во время каникул, меня могли увидеть, поэтому… – …ты хотел что-то сказать, – перебил его Снейп, – так говори. – Я… – он снова запнулся. – Уходи. – Нет, я скажу, – замахал руками Блэк, – скажу. Просто это… сложно. То, что он мямлил, тянул и почти извинялся, наполняло Снейпа уверенностью в себе и чувством легкого удовлетворения. – Это насчет того, что ты увидел. Снейп скривился и слегка склонил голову к плечу. – Ты сказал, что я… Скулы Блэка покрылись легким румянцем. Видеть его смущенным, запинающимся, сознавая, что сам Снейп - причина такого поведения, было почти исполнением желаний. Профессор ухмыльнулся. – …что ты совратил несовершеннолетнюю. – Да, – отрывисто кивнул Блэк, – и это не так! – Мне привиделось? Снейпу совсем не хотелось обсуждать данный вопрос. Больше подробностей – больше поводов представить цельную картину. Но повода заткнуть Блэка именно в этот момент не находилось. – Нет, не привиделось, – тот отвернулся, посмотрел на голую каменную стену, потом снова на Снейпа и неловко улыбнулся одними уголками губ. – Но я ее не совращал… Это она меня совратила, и… – …Грейнджер? – фыркнул он. – Зануда, которую слушается даже твой несносный крестник? Она? Видимо, его лицо выражало высшую степень недоверия, и поэтому Блэк решил объяснить. – Да. Я понимаю, что это звучит неправдоподобно, но… Она давно… Черт. Можешь налить воды? Я… нервничаю. А это уже было просто ожившей сказкой, и самой что ни на есть волшебной. Северус сдержанно кивнул, подошел к столу с графином и наткнулся взглядом на кофр с рядом колб. Он носил этот небольшой сундучок с собой всегда, куда бы ни направлялся, уже очень давно, периодически пополняя или изменяя набор зелий: Феликс Фелицис, Костерост, вытяжка безоара, Сон-без-сновидений, Амортенция… Рука сама собой потянулась к колбе с мутноватой полупрозрачной жидкостью. Если бы он подумал хоть минуту, то после здравых размышлений не смог бы сделать того, что сделал, но руки действовали самостоятельно: откупорив пробку двумя пальцами, Снейп капнул зелье в стакан, одновременно второй рукой наливая воду. Блэк ничего не заметил. Северус повернулся, сделал шаг, и в этот момент в двери постучали. – Держи, – он всунул стакан своему незваному гостю и направился в сторону двери. Дамблдор выглядел обеспокоенным. – Северус, Сириус… У вас все хорошо? – Да, – сказал Снейп, – можешь не опасаться за жизнь своего драгоценного… гриффиндорца, – он хотел сказать «пса», но провоцировать Блэка в данный момент не стоило. – Тогда… Я у себя, – Дамблдор вышел, прикрыв двери, и Снейп повернулся к Сириусу. Стакан стоял на тумбочке, жидкости в нем стало гораздо меньше. Предвкушение того, как Блэк будет его умолять о любом знаке внимания, хотя бы о поцелуе, грело душу и вызывало лихорадочное, немного нервное возбуждение. – Ты не закончил свои объяснения, – сказал профессор. – Я – весь внимание. – Я ее не соблазнял, – выпалил Блэк на одном дыхании. – Ты должен мне поверить! – Почему тебя так волнует мое мнение? – Потому что… неважно! Но я не спал с Гермионой, я не совращал несовершеннолетнюю, я просто не смог ей отказать! А ты бы смог? – Смог бы, – сказал он твердо. – Даже если бы среди ночи ты проснулся оттого, что к тебе прижимается девичье тело, а секса у тебя не было… лет пятнадцать? – Не думаю, что подобное могло бы случиться со мной, – Снейп скривился в полуухмылке, – впрочем, речь не обо мне. Блэк, даже если бы я тебе верил – мне неинтересно слушать о твоих постельных подвигах. – А мне кажется – интересно! – Сириус сделал шаг, и профессор поежился. Амортенция уже начала действовать, хотя максимальной концентрации в крови зелье достигало только на третьи сутки. Теперь отравление Блэка – а с точки зрения Визенгамота это было именно отравлением – уже не казалось столь чудесной идеей. Если отбросить в сторону морально-этические соображения, применение Амортенции в магическом мире приравнивалось по тяжести к изнасилованию, а в Азкабан Снейпу не хотелось. – Я выгнал ее почти сразу же после того, как почувствовал твое присутствие. – Почувствовал? – Да. У меня прекрасно развита интуиция, – Блэк сделал еще шаг, и Снейп снова отступил, уже почти вжавшись в стену, – ты должен мне верить. – Зачем тебе… мое доверие? Ему очень не хотелось вести себя, как испуганная девица, но Блэк выглядел сумасшедшим: растрепанные волосы, горящие глаза, сжатые в кулаки пальцы. Некоторые люди под действием любовного зелья становились неадекватными, и, видимо, Блэк входил в их число. Роли поменялись. Теперь Блэк был охотником, а Снейп – жертвой, и это немного пугало. – Для меня это важно. Снейп еще раз мысленно проклял себя за импульсивность и поднял руку в предупреждающем жесте. – Я тебе верю, Блэк. Успокойся. – Я спокоен, – он почти прижался к Северусу и улыбнулся какой-то шальной улыбкой, – а вот ты… – его рука нырнула вниз, и пальцы безошибочно сжались на скрытом плотной тканью халата профессорском пенисе. – Ч-что ты делаешь? – пробормотал Снейп, позорно запинаясь и бледнея. Амортенция не могла подействовать настолько интенсивно спустя каких-то пару минут после приема. – Трогаю твой член. – Эм-м-м, – Северуса раздирали противоречия. Ему одновременно хотелось и оттолкнуть Блэка, хорошенько высмеяв, и толкаться в его ладонь, прижимаясь всем телом и целуя этот проклятый рот. Одно только ощущение руки – руки Блэка – через махровый хлопок сделало Снейпа твердым, как камень. – Нравится? – хмыкнул Сириус ему в ухо и, не дожидаясь ответа, просунул в ушную раковину язык. Ему нравилось. Еще больше понравилось то, что Блэк одним движением распахнул полы халата и прикоснулся к члену всей ладонью, грубо, по-мужски, и сильно сжал. – Хочешь меня, Снейп? Северус закрыл глаза, нервно сглотнул слюну и кивнул. Это было не так, как он представлял, а лучше, намного лучше: Блэк был наглым и уверенным – именно таким он был и нужен Снейпу, а еще Блэк пах, и этот запах забивал ноздри и кружил голову. Табак, бумага, мыло с апельсиновой отдушкой, его собственный мускусный запах – Северус дышал и не мог надышаться. – Хочешь, я возьму у тебя в рот? – Да, – ответил он, хотя расцепить зубы оказалось сложно, и Блэк тут же сполз вниз, стал на колени и, придерживая руками халат, облизнул головку члена Снейпа. Это было потрясающе. Сердце тут же принялось стучать, как товарный поезд, угрожая выпрыгнуть наружу, судя по всему – через уши, потому что грохотало там просто оглушительно, а по груди вниз поползла горячая волна возбуждения, концентрируясь внизу живота. Блэк поднял голову, улыбнулся, залихватски подмигнул и обхватил член, направляя его себе в рот. Одного зрелища было достаточно для того, чтобы кончить, и Снейп закусил губу, сдерживаясь и думая о том, что все это – не по-настоящему, что Блэком руководит не желание, а Амортенция, и что когда действие зелья пройдет – тот его убьет при первой же возможности. Губы Блэка аккуратно обхватили член и всосали сразу же до половины, а свободная рука мягко массировала мошонку Снейпа. Внизу живота начало пульсировать в преддверии оргазма, и Северус отвернулся, чтобы не смотреть вниз, туда, где темноволосая голова опускалась и поднималась, заглатывая его член почти до основания. Он не хотел кончить так быстро, хотя удовольствие от всего этого было острым и концентрированным, даже чересчур – оттягивать финал оказалось непросто. Снейп думал о зельях, о Поттере, об Альбусе, стараясь отвлечься, и продержался долгих двадцать, пятьдесят, шестьдесят секунд. А потом взорвался в оглушительном оргазме, выгнувшись и заткнув собственный рот ребром ладони, а Блэк продолжал сосать – все, до последней капли, глотая и явно не испытывая никакого дискомфорта. Дождавшись момента, когда член перестал пульсировать, он аккуратно выпустил его изо рта и запахнул халат Снейпа. – Ты в порядке? Профессор закрыл глаза и сполз по стене вниз – ноги отказывались стоять. Его лицо оказалось вровень с лицом все еще стоящего на коленях Блэка. – Да, – сказал Снейп, будучи не в силах посмотреть тому в лицо из-за стыда – раньше он никогда не опускался до таких гнусных методов совращения. – Тогда… я пошел. Блэк встал, просунул руку в штаны, чтобы поправить свой ощутимо выделяющийся под ширинкой пенис, и, кивнув, молча вышел. Снейп спрятал лицо в ладонях и шумно вздохнул, когда за Блэком закрылась дверь. Мысль об «Обливейте» пришла слишком поздно.
Отправлено: 01.12.08 23:38. Заголовок: Gsunshines, вообще т..
Gsunshines, вообще тут все будет в рамках канона. В смысле, не будет ему противоречить. Но я не пишу неХЭ, поэтому у главгероев все будет хорошо в итоге.
Отправлено: 04.12.08 19:08. Заголовок: Глава 3, тоже пока б..
С началом семестра дел у Снейпа прибавилось, но студенты, предстоящие занятия окклюменцией с Поттером и дела Ордена не помогали забыть о том, что он натворил. И о губах Блэка. Даже на уроке, читая лекцию о целебных свойствах сизигума метельчатого или наблюдая за тем, как тупоголовые студенты портят простейшие зелья из-за неспособности хотя бы на миг сосредоточиться и подумать о том, чем заняты их руки, он постоянно ловил себя на мыслях о Блэке. Амортенция – улыбка – рот, Амортенция – улыбка – рот, именно в таком порядке. Пока его взгляд не столкнулся со взглядом Грейнджер. Эта малолетняя паршивка, эта зануда посмела… Разумеется, он понимал, что никаких прав на Блэка у него нет, даже если сам Блэк под воздействием зелья считал иначе. Но вздернутый подбородок и превосходство, которое он видел в глазах соплюхи, раздражали почти до бешенства. Пусть ей ничего не обломилось – если Блэк говорил правду – но она посмела, она залезла в постель к Блэку, Блэку с таким умелым ртом, такими похотливыми руками, такому желанному, такому, такому… Он с усилием отвернулся и посмотрел на Поттера. Сейчас мальчишка раздражал его куда меньше лохматой всезнайки. Вероятно, сам Поттер очень удивился бы такой перемене в отношении к нему профессора. Снейп не был склонен к сомнениям и пустым переживаниям из-за совершенных им поступков, но в этот раз все было иначе. Если бы он мог думать о Блэке так же, как раньше – с презрением и брезгливостью, то, вероятно, не испытывал бы мук совести. Но это увлечение, несвоевременное и неестественное, пробуждало непривычные до сих пор сомнения. После первого же урока с Поттером он был измотан и взвинчен больше обычного – побывав в мыслях мальчишки, Снейп убедился, что войну им не выиграть. Плевать на пророчество, плевать на наполеоновские планы директора: Поттер ничего не стоит, в его голове пусто, он даже не пытается научиться противостоять Лорду, который в сотни, в тысячи раз сильнее и опытнее. Из камина раздалось характерное покашливание, и Дамблдор ступил на каменный пол комнаты. – Добрый вечер, Северус. – Давай без реверансов, – отмахнулся он, – ты наверняка пришел узнать о том, как прошел урок с твоим любимым студентом. – Я не выделяю Гарри… – попытался возразить директор, но Снейп оборвал его речь взмахом руки: – …не начинай, Альбус. Что тебя интересует? – Твое мнение о его потенциале, – настроение Дамблдора резко изменилось, и привычная мягкая улыбка сменилась серьезностью в глазах. – У него выйдет? – Нет. – Так просто – «нет»? Больше ты ничего не скажешь? – Скажу, – Снейп помедлил, подбирая нужные слова, – Поттер – не избранный. Он совершенно непригоден к любому серьезному занятию. Особенно – к окклюменции. – Ты смотришь на него слишком предвзято. – А ты повторяешь это в который раз, хотя поводов убедиться в обратном было множество! – Я верю в то, что он победит Волдеморта. – Я же просил – не произноси его имя в моем при… – Снейп оборвал тираду на полуслове, зашипел и прижал ладонь к тому месту, где была метка. Дамблдор открыл рот, чтобы задать вопрос, потом закрыл и нахмурился. – Удобно, что у тебя есть ручной Упивающийся, да? – Снейп с трудом оторвал одну руку от предплечья второй и распрямил плечи. – Сразу известно о том, в каком настроении Лорд. – И в каком он настроении? – спросил директор, все еще хмурясь. – В отличном. Меня вызывают, – он подошел к шкафу и распахнул створки. – Если тебя интересует процесс переодевания в спецодежду – можешь смотреть. Дамблдор ушел через камин, не простившись.
*
Неделя прошла в уроках, размышлениях и попытках не думать о Блэке. Снейп никогда не ставил личное выше своих обязанностей шпиона и члена Ордена, но в эти дни на него все чаще накатывали разочарование и усталость. Впервые он четко осознал, что надеяться на Поттера не стоит. Мифическая победа, в которую верили все члены Ордена, которая сплотила их в одну организацию, перестала быть оплотом его веры. Мальчишка даже не пытался учиться, не прилагал никаких усилий, чтобы хотя бы готовиться к урокам – его занимал квиддич, девочки, борьба с Амбридж и школьные сплетни, но не его миссия. С таким спасителем на победу Ордену можно было не рассчитывать: пятьдесят соратников по оружию, даже будь они все квалифицированными аврорами, не смогут справиться с десятком Упивающихся, вера которых куда более тверда, и предводитель которых куда сильнее, чем Дамблдор. Каким бы и сколь сильным его бы ни считали соратники. Известие о том, что Упивающиеся смогли сбежать из Азкабана, стало последней каплей – больше Снейп в победу не верил. То, что в содействии преступникам обвинили Блэка, выглядело мрачной насмешкой над Дамблдором лично и Орденом в целом. Единственное, что должно было радовать Северуса – радушные приглашения на чай от жабы Амбридж, которая каким-то образом разглядела в нем родственную душу, – тоже почему-то только злило. Из-за улыбок и ужимок этой министерской дуры даже Флитвик смотрел на него с подозрением, ожидая удара в спину, и Снейп решил, что посещать учительскую будет только в крайних случаях и исключительно ради совещаний. Его извечная угрюмость приобрела поистине вселенские масштабы: Снейп проигнорировал два приглашения на собрания Ордена, прикрываясь делами, хотя на самом деле причиной были его разочарование в соратниках, мальчишке и страх увидеть Блэка. И чем больше он оттягивал момент встречи, тем хуже себя чувствовал из-за сомнений относительно собственной шутки с Амортенцией. Принесенная домовиком в следующий вторник записка от директора, который после беседы об окклюменции перестал вваливаться в покои профессора, будто в собственные, содержала недвусмысленный приказ. Снейп чертыхнулся и попытался воспользоваться каминной сетью. Узнав, что камин директора для него закрыт, он скривился и пошел привычным быстрым шагом в сторону директорского кабинета, собираясь высказать Дамблдору все, что думал о его методах управления. Однако, ступив в кабинет и увидев расстроенного Люпина и вытирающую глаза кружевным платочком Минерву, Снейп занервничал. Поскольку с момента побега приспешников Лорда прошла уже неделя, вряд ли их состояние было вызвано этим печальным фактом. – Ты меня звал, Альбус? – спросил он, глядя на Дамблдора и наряду с нервозностью ощущая облегчение от того, что Блэк на собрании не присутствовал. – Да, Северус. Есть новости о Сириусе, и нам нужна твоя помощь. – Новости? – он похолодел. Если его допущения о нестандартном действии Амортенции на Блэка были верными, то ожидать следовало всякого. Даже самого плохого. – Сириус исчез в прошлый четверг. И мы не знаем, что с ним. Ремус считает, что это произошло из-за… Обычно вежливый и тихий Люпин был, по всей видимости, в состоянии крайнего аффекта, поскольку впервые на памяти Снейпа перебил директора: – … он прочитал «Пророк» и решил исправить то, что ему приписывают. Я думаю, что Сириус у Волдеморта. При имени Лорда Снейп, как обычно, поморщился. – Что-нибудь еще известно? Блэк жив? Он передавал какие-то сообщения? – Нет, – Макгонагалл всхлипнула и снова вытерла слезы. – Северус, ты должен его спасти! – Я… – раньше он бы в резких словах объяснил всю глупость идеи спасения человека, который сам полез в логово Лорда, но сейчас все было иначе. – Я готов, – сказал он. – Могу отправиться прямо сейчас. – Но мы не знаем, где Сириус! – выпалил Люпин. – И что ты предлагаешь? – Снейп развернулся к нему и посмотрел вопросительно. – Сидеть здесь и ждать, пока тебе пришлют его голову, выделанную в качестве элемента декора? – Северус! – вспыхнула Минерва. – Прости его чувство юмора, – сказал Дамблдор, – профессор Снейп в последнее время испытывает некоторые сложности с общением. – Зато у меня нет никаких сложностей с желанием помочь! – сказал он и понял, что почти себя выдал. – Я его найду, вытащу оттуда, подставлюсь, вы потеряете шпиона, после чего я сам убью Блэка с огромным удовольствием! – Не сомневаюсь, – пробормотал Люпин. В кабинете повисла тишина, и именно этот момент выбрал сверкающий довольной улыбкой Сириус, чтобы открыть двери. Люпин бросился ему на шею, через секунду к оборотню присоединилась Минерва, директор укоризненно молчал, а Снейп сел в ближайшее кресло, пытался дышать ровно и надеялся, что его лицо по-прежнему непроницаемо, и никто не заметил, какое облегчение он испытывает. Только Блэк мог вызывать настолько острые эмоции: сначала сожаление от мыслей о том, что он уже может быть мертв, потом – радость от того, что он жив, желание его придушить, посадить на цепь, заколдовать, снова убить. Снейпа почти трясло от напряжения. Чертов Блэк был единственным в мире человеком, который заставлял его испытывать подобное, и Снейпу это очень, очень не нравилось. Он привык контролировать свои эмоции и чувства, а Сириус ломал его броню, не прилагая к этому никаких усилий. Когда Блэк выбрался из цепких объятий друзей и принялся объяснять Дамблдору, что ему удалось узнать, а директор скептически хмурился и перемежал его речь полными укоризны фразами о здравомыслии и долге, Снейп встал и извинился за то, что уходит, не дожидаясь окончания собрания. Никто не возражал, только Блэк посмотрел на него странным взглядом и улыбнулся. Снейп пулей выскочил из кабинета и, закрыв двери, прислонился к стене и вытер потный лоб рукавом мантии. Решение сварить антидот к Амортенции для Блэка и Отворотное зелье для для самого себя казалось единственно верным.
* Перед тем, как вернуться в свои покои, Снейп прогулялся по коридорам Хогвартса, злясь на Амбридж – студенты вели себя еще наглее, чем раньше, и позволяли себе больше. Если до появления многочисленных декретов большинство школьных глупостей совершалось неумышленно, то теперь гриффиндорцы и хаффлпаффцы, реже – райвенкловцы и слизеринцы, действовали специально и назло. Поскольку дети в массе своей существа глупые и недальновидные, как считал Снейп, то пакостили они всем без разбору: и самой Амбридж, и любому другому преподавателю. Вытерев пару пошлейших надписей на стенах, одна из которых была правдой – Амбридж на самом деле была фригидной сукой – Снейп направился в сторону подземелий. Холодный вечерний воздух его успокоил, сомнений в верности решения о приготовлении антидота больше не осталось, и он подошел к своим комнатам в почти благодушном настроении. Которое испарилось ровно в тот момент, когда его взгляд наткнулся на Блэка у статуи рыцаря, охраняющего покои. Сириус стоял в расслабленной позе: руки на груди, ноги скрещены, красивый, как с обложки журнала. И улыбался. – Отойди, – сказал Снейп, мечтая добраться до лаборатории и, не откладывая дело в долгий ящик, начать варить Отворотное. Антидот мог подождать, поскольку реакция его тела на Блэка в джинсах и белой рубашке была вполне однозначной и неуместной. Это следовало прекратить. – Нужно поговорить, – ответил тот, не шелохнувшись. – Идиот, – начал злиться Снейп, – ты в школе, где всем рулит параноидальная истеричка, и она больше всего мечтает о том, чтобы тебя схватить! Ты не представляешь, как рискуешь! – Ты обо мне волнуешься? – расплылся в улыбке Блэк. – Приятно, но зря: я хожу по коридорам только в обличье пса. – А одежду наколдовываешь? – не желал успокаиваться Снейп. – Я не настолько несведущ в анимагии, чтобы поверить в твои фантазии! – Одежду я нес в зубах… Ты меня впустишь? Профессор чертыхнулся и отворил двери. Было проще впустить Блэка к себе, чем препираться в слизеринских подземельях, где любой студент сдал бы с потрохами находящегося в розыске преступника просто из принципа. Войдя в кабинет, Блэк осмотрелся и выразил все, что думает об обстановке, одним достаточно ёмким словом. – Спасибо, – Снейп обернулся к нему, всем видом излучая нетерпение. – Что ты хотел? У меня куча работы. – Я был у него, – сказал Блэк после недолгой паузы. – У Него. – И? – Я хотел убить Питера, и… Снейп начал заводиться. В этом был весь Блэк: плюющий на просьбы Дамблдора не высовываться, бесшабашный, не думающий о последствиях. – … и он до сих пор жив. Следовательно, у тебя не вышло. – Но я слышал кое-что, – продолжал Блэк спокойно, не обратив внимания на слова Снейпа, – Волдеморт хочет получить пророчество. А Гарри снятся сны. Тебе не кажется, что это может быть неслучайно? – Я, – Снейп сделал глубокий вдох, – понимаю, что ты беспокоишься о своем крестнике. Но мы с директором все обсудили, мы знаем, как решить этот вопрос, – его голос звенел от напряжения и усилий сдержаться и не наговорить лишнего – того, что Блэк после прекращения действия Амортенции сможет использовать против него. – Я пришел не требовать, – таким Снейп его не помнил – тихим и просящим, – я боюсь за Гарри. Блэк сделал шаг, и Снейп ссутулился, ощущая легкое и неуместное возбуждение. – Я учу его мыслезащите. – Я не имею в виду уроки, – Сириус шел проторенной дорожкой – загонял его в угол, и профессору это категорически не нравилось, – ты ведь… шпион. – Да, – кивнул он, глядя в глаза Блэка и понимая, что недельная вылазка в стан врага пошла тому на пользу: волосы теперь были аккуратно уложены, щеки – гладкими, выбритыми до легкой синевы, а в глазах горел прежний задорный огонь, как в школьные времена. Ничто в его внешности больше не напоминало о пребывании в Азкабане. – Защити его. Пообещай, что с Гарри не случится ничего плохого, – он почти прижимался к Снейпу, обдавая легким запахом мятных леденцов. – Ты ведь можешь! Так, чтобы он не знал – Гарри не любит, когда на него давят! – Да знаю я! Я и так делаю все, что могу! – Снейп решил не отступать, но, чтобы не столкнуться с Блэком носами, ему пришлось отклонить голову назад, отчего сразу же заныла шея. – Пообещай, – выдохнул Блэк ему в лицо. Снейп дернулся, чтобы избежать столкновения губ, неудачно отклонился и едва не упал – Блэк успел подхватить его, и теперь они стояли, почти обнявшись, а руки Сириуса лежали у него на талии. – Я уже обещал Дамблдору, – просипел он, ощущая себя крайне неуютно. – Отпусти меня. – Тебе… неудобно? – голос Блэка приобрел те сладострастные нотки, которые когда-то сводили с ума их однокурсниц и никогда раньше не предназначались Снейпу. – А если я сделаю… так? Сириус провел ладонями по его спине, и даже через плотную ткань зимней мантии его прикосновения обжигали. Профессор поджал губы и попытался отстраниться, но Блэк, почувствовав это, прижал его сильнее. – Ты же хочешь меня, – он был все тем же самоуверенным засранцем, а Снейп был все тем же непривлекательным зельеваром, но он действительно хотел, и желание поднималось и разливалось по телу лавиной от жаркого шепота. – А я хочу тебя. Северус сглотнул, отчего его кадык дернулся, и смотрел на губы Блэка, не отводя взгляд. Этот рот, который мог извергать изысканные проклятия, сейчас сулил что-то особенное. Что-то, чего у Снейпа никогда не было. – Можно, я тебя поцелую? – спросил Сириус, будто прочитав его мысли. Он мог оттолкнуть Блэка, а мог позволить делать то, чего им обоим, судя по всему, хотелось, и принять решение оказалось удивительно легко. – Д-да. Рот Сириуса приблизился к его рту, очень медленно, и он запечатлел на губах Снейпа легкий, почти целомудренный поцелуй. – Хочу тебя, – снова шепнул Блэк и прижался горячим лбом к его лбу. – Хочу до одури. – Я… я… – говорить не получалось – голова шла кругом, а брюки неприятно давили на вставший член. – Покажешь кровать? – Сириус гладил его спину, останавливаясь там, где заканчивалась поясница, и каждый раз, когда его ладони ползли вниз, Снейп едва заметно напрягался, вспоминая о том, что обычно следует после подготовительных ласк. Отбросив ненужные сомнения, он кивнул и подошел к двери во внутренние покои. – Нам… сюда. В происходящее не верилось, пока Блэк, пройдя в спальню через длинный коридор, не присвистнул: – Да ты сибарит, Снейп! Не ожидал, совсем не ожидал. Приподнятое настроение мигом испарилось, что, впрочем, никак не отразилось на ощущениях в паху. Да, он любил комфорт и мог себе позволить спать на большой кровати с широкой резной спинкой. То, что стены в его спальне были не зелеными, а светло-голубыми, говорило вовсе не о нелюбви к цветам факультета, а о хорошем вкусе. И шкафы с книгами были не в спальне, а там, где им было положено находиться – в кабинете. – Ты вновь выдаешь свою ограниченность, поскольку сибаритство, по мнению Британники, вовсе не означает, что… – …заткнись, а? – Блэк прервал его тираду, развернувшись и вновь поцеловав, но на этот раз – сильно, раздвигая его губы языком и стараясь проникнуть в рот, а руки моментально забрались под мантию. Снейп не успел ответить, все еще растерянно хлопая глазами, когда Блэк отстранился. – Ты не против, если я тебя раздену? – Нет, но… Мантия полетела куда-то в сторону – Блэк вырвал застежку из петель, сорвал со Снейпа верхнюю одежду и остановился только на секунду, чтобы нащупать верхнюю пуговицу его рубашки. Снейпу было все равно, что случится с мантией, ему хотелось разрядки, и желательно – чуть позже и не в штаны, что, безусловно, впечатлило бы его партнера. Блэк стащил с него и рубашку, потянул Снейпа к кровати и толкнул так, чтобы тот упал на спину, а сам принялся раздеваться – разгоряченный и взволнованный, – пытаясь одновременно потереться о колено Северуса, из-за чего процесс раздевания затянулся на долгие минуты. Когда они оба оказались обнаженными, лежа лицом друг к другу, Снейп снова задумался о том, что происходящее ненормально, а Блэк понятия не имеет, что творит. Сириус, заметив пробежавшую по его лицу тень, улыбнулся и хозяйским жестом пристроил ладонь на бледном профессорском бедре. – Нервничаешь? Его шепот был мягким и сочувствующим, и по спине Снейпа поползли мурашки. – Нет, – соврал он. – Тогда иди сюда, – Блэк притянул его ближе, снова целуя, и одновременно раздвинул его ноги коленом. Снейп приподнял свободную руку, и она зависла в воздухе – он не знал, можно ли обнять, погладить, потрогать, и его пальцы сжимались, будто в конвульсии. Блэк хмыкнул, выпустил его язык из горячего рта, обхватил запястье двумя пальцами, поднес руку к губам и начал вылизывать ладонь Снейпа – сначала кончиком языка, а потом плашмя, как мороженое. Когда он всосал в свой развратный мокрый рот указательный палец Северуса, тот издал чуть слышный стон и зажмурился – даже это было слишком ярким переживанием, и сдерживать порывы Снейп больше не мог. Да и не хотел. Тщательно обсосав каждую фалангу и пощекотав подушечки всех пальцев языком, что заставляло пенис Снейпа подрагивать, а таз – приподниматься, Сириус хмыкнул и приложил влажную облизанную им ладонь к своей щеке. – Ты потрясающий, – сказал он, – ты же знаешь об этом, да? Снейп издал стон протеста, уже слабо соображая и пытаясь прижаться к Блэку плотнее, и Сириус, снова взяв руку Снейпа в свою, опустил ее вниз. Снейп обхватил собственный пенис пальцами, Блэк накрыл его ладонь своей и сжал. – Он такой длинный, такой изящный. Тебе нравится себя трогать? – его развратный шепот кружил голову и пьянил. Снейп кивнул, и Блэк начал управлять его рукой – мучительно медленно, хотя хотелось жестко и быстро, а губы покрывали лицо Снейпа поцелуями. Его никто еще не целовал так – нежно, мягко, и Снейп плавился под этими губами и рукой и таял, медленно приближаясь к оргазму. Когда он начал двигать бедрами, пытаясь усилить трение и скорость, Сириус отбросил его руку и обхватил член ладонью. Снейп зажмурился, под веками танцевали звезды, а в паху разрасталось давление, и потребовалось всего четыре рывка вверх-вниз, чтобы он застонал сквозь зубы и кончил горячей струей, забрызгав руку Блэка, их животы и постель. Он отдышался и смог открыть глаза, чтобы посмотреть на любовника, ожидая подсказки, что делать дальше. Блэк призвал палочкой свою белоснежную рубашку и аккуратно вытер белые капли с них обоих, а потом отбросил ее в сторону, приподнялся на руках и уткнулся носом в подмышку Снейпа, вдыхая запах пота так, будто это был аромат божественной амброзии. Его твердый член упирался Северусу в бедро. – Ты в порядке? – спросил Снейп, чувствуя себя по-дурацки. Этот вопрос был относительно безопасным и нейтральным из всех тех сотен вариантов, которые просились на язык. И получил ответ, который стал следующей точкой отсчета в его жизни, потому что, услышав его, Снейп окончательно понял, что пропал. – Ты меня трахнешь? – спросил Сириус, и в его голосе слышались просительные нотки.
Отправлено: 05.12.08 22:03. Заголовок: Хвосторожка Так в то..
Хвосторога Так в том то и дело что не в жизни, а в строго определенные моменты, он же именно в постельном плане был явно активен и играл роль соблазнителя и заводилы. Да и Мерлин с ним, может ему играть нравится, а вот в остальном он предпочитает подчинится.
Отправлено: 05.12.08 22:09. Заголовок: Gsunshines, ему Амор..
Gsunshines, ему Амортенцию подлили. volnax, я все равно не понимаю логику. Если он соблазняет, это ж не значит, что он должен оказаться сверху? Так всем женщинам по умолчанию положено быть пассивными в сексе. В этом фике Блэк относительно боттом. В этот раз. Если это вообще имеет значение:)
Отправлено: 05.12.08 22:14. Заголовок: Хвосторога Да конеч..
Хвосторога Да конечно не имеет значения))) просто такой поворот неожиданный, тем более для Снейпа которого явно так, страстно и напористо в постель утащили))) Да пусть развлекаются, а мы подглядывать будем
– Да? – это был больше вопрос, чем согласие. Блэк поднял голову, улыбнулся довольной улыбкой чеширского кота из «Алисы» и потерся носом о щетинистый подбородок Снейпа. – У тебя есть… э… смазка? Северус решил, что разыгрывать из себя невинную девицу не время и не место – протянул руку к тумбочке и, не глядя, вытащил из ящика флакон с густой янтарной жидкостью. Блэк, все еще улыбаясь, отобрал флакон, открутил играющую разноцветными бликами хрустальную крышку и понюхал содержимое. – Корица? Хм… Он перекинул ногу через Снейпа и удобно устроился на его бедрах, голый, возбужденный и удивительно порочный в своей привлекательности. – Мне кажется, что… – повернув руку, он пролил ароматное масло Снейпу на грудь тонкой струйкой и фыркнул, когда пара капель, срикошетив, попала на его ногу. Ощущения от холодной жидкости были не самыми приятными, но Блэк, отставив флакон в сторону, прижал руки к животу Северуса и начал втирать маслянистую субстанцию в кожу, и из-за скольжения ощущения усиливались многократно. Когда его пальцы задевали соски, Снейп едва сдерживался, чтобы не вздрагивать. Размазав масло по груди, Блэк сполз ниже и так же уверенно принялся гладить и массировать член и мошонку Снейпа. Он гладил указательным пальцем уздечку, кружил кончиком пальца по головке, брал его яички в ладонь и мягко их сжимал, вызывая у Северуса сдержанные тихие постанывания. Возбуждение снова начало накатывать волнами, но уже не то острое, а медленное, тягучее, оно росло, и член под руками Блэка тоже рос и твердел. Что, судя по выражению лица Сириуса, ему очень нравилось. Когда Снейп понял, что еще немного – и он снова кончит, ловкие пальцы выпустили член, Блэк приподнялся, опираясь на колени, и лег грудью ему на грудь. – Тебе хорошо? – спросил он и приоткрыл рот, будто в ожидании поцелуя. Северус схватил его за волосы и притянул к себе, впиваясь в его губы жестко и требовательно, просовывая язык внутрь. Целоваться ему нравилось. Поцелуи дарили ощущение причастности и интимности, пусть его любовник делал это и не по собственной воле. Их языки сплетались, толкались и ласкали, а Снейп тянул его к себе сильнее, причиняя боль и возбуждаясь еще больше от мысли о том, какую власть имеет над Блэком, а его член терся о задницу Сириуса, скользкую от масла. – Меня нужно подготовить, – сказал Блэк, отстранившись и тяжело дыша. – Если ты не хочешь, то я… – Ш-ш-ш, – Снейп просунул ладонь между их телами и, приподняв запястьем яички, которые приятно давили на руку, попытался нащупать отверстие. Проведя несколько раз пальцами по промежности Сириуса, он решил, что угадал правильно, и сразу просунул палец на фалангу, отчего Блэк всхлипнул и уткнулся носом ему в шею. – Прости, – сказал он, – я буду… осторожнее. Северус аккуратно вытащил палец и принялся поглаживать нежную сморщенную дырочку, с удивлением понимая, что его это заводит, как и мысль о том, что Блэк расставил для него ноги, что хочет его и что готов подставить ему свою драгоценную задницу. Притянув его свободной рукой для долгого и страстного поцелуя, Северус надавил на сфинктер сильнее. Блэк дернулся и застонал ему в рот. Вибрация от этого стона пробирала до костей. Снейп усилил нажатие и снова протолкнул палец, восхищаясь ощущением сжавшегося колечка мышц и жаром внутри этого желанного тела. – Сильнее, – всхлипнул Блэк, – сильнее и… быстрее… Он послушался и продолжил. Поза была неудобной, рука начала уставать, но Снейп не собирался останавливаться. Все это: и скольжение груди Блэка по его груди, и запах чужого тела, и звуки, которые издавал Сириус, реагируя на его – его! – прикосновения – все это пьянило и сводило с ума. Когда он просунул два пальца почти целиком и двигал ими в рваном ритме, уже слабо соображая, что делает, а Блэк насаживался на его руку и всхлипывал сквозь сжатые зубы, Снейп решил, что большего ему и не нужно, что более сильных ощущений он просто не вынесет. И, снова почувствовав настроение партнера, Сириус распрямился, привстал на коленях и поморщился, когда пальцы покинули его тело. – Ты не против, если я… сам? Снейп покачал головой и закрыл глаза, когда покрытая маслом ладонь обхватила его член и направила туда, где было так невыносимо узко, скользко и горячо. Он начал по миллиметру проникать в Блэка, и это было так хорошохорошохорошо, что даже немного больно, а Блэк, запрокинув голову и приоткрыв рот, упирался руками о его бедра и насаживался, впуская в эту гладкую всасывающую глубину. Мошонка Сириуса легла на его живот, и Снейп едва не кончил, открыв глаза и увидев выражение нечеловеческого восторга на лице любовника. – Так нормально? – спросил Блэк хрипло. – Да, – ему хотелось сказать куда больше: и про то, что это хорошо, и что он даже не мечтал о подобном, и что Блэк такой потрясающе тугой, но язык не слушался. Сириус приподнялся – Снейп закусил нижнюю губу до боли, чтобы хоть немного отвлечься – и снова сел, а потом наклонился и почти лег, сжимая руками плечи Северуса до синяков. – Ты… черт, – он двинул тазом, и Снейпа пронзила вспышка удовольствия от ощущения трения о гладкие стенки, – ты такой… огромный… Северус схватил его за зад и прижал к себе, а затем, не сдержавшись, начал проталкиваться еще глубже, еще плотнее, а Блэк отвечал, подхватывая каждое его движение, отвечая на каждый порыв, все быстрее, быстрее и быстрее. Удовольствие накатывало волнами, накрывая Снейпа с головой, заставляя кричать, стонать и открывать рот в поиске губ, которые хоть немного отвлекали, но оттягивать момент оргазма становилось все сложнее. Когда Блэк прижался к нему так, будто хотел слиться с ним везде, срастись всей кожей, всеми конечностями, а потом мышцы на члене сжались раз, второй, и Снейп почувствовал на животе пульсацию чужого оргазма – он больше не смог терпеть и начал вколачивался в Блэка, рывками приподнимая бедра, изливаясь внутрь чужого тела и открывая рот в почти беззвучном крике. Позже, когда они лежали на развороченной постели, а Снейп думал, что стоит сказать или сделать – Блэк поцеловал его в подбородок и встал, слегка поморщившись. – Мне пора, – сказал он и очистил испачканную рубашку заклинанием. – Увидимся. Снейп не смог сказать ничего соответствующего ситуации, а Блэк скрутил валиком одежду, спрятав в брюках волшебную палочку, а потом превратился и, схватив одежду зубами, вышел из спальни. Профессору нужно было о многом подумать.
*
Ему должно было стать легче – он ведь получил, что хотел, удовлетворил похоть, утолил жажду, и Блэка стоило оставить прошлому, но – увы. Теперь, когда Снейп знал, как это – кончать с кем-то, каким податливым может быть чужое тело, каков Блэк на вкус, ему отчаянно хотелось повторения. Следующее занятие окклюменцией с Поттером прошло спокойнее первого, потому что профессор был задумчив и молчалив, и больше старался закрыть постоянно всплывающие на поверхность мысли о крестном мальчишки, чем учить Поттера мыслезащите. Блэк не появлялся, а сам Северус встреч не искал – наряду с желанием повторить постельный опыт его одолевали все те же муки совести, хотя теперь – менее назойливые. Все-таки он был слизеринцем и привык ставить собственные интересы выше чужих, когда речь шла о личном. Очередное собрание Ордена состоялось почти месяц спустя, и на него Снейп шел в странном настроении. Хотелось увидеть Блэка, но в то же время было немного боязно – вдруг действие зелья закончилось, и тот все понял, поэтому и не объявляется? В особняке на Гриммо повсюду порхали сердечки с крылышками, и он поморщился: только Дамблдор мог превратить собрание Ордена в балаган. Северус смог бы предугадать содержание вступительной речи директора. Ею должно было стать что-то вроде: «В эти смутные времена мы должны верить в любовь, ибо любовь – это та сила, которая нас сплотила…» Снейпу еще в Хогвартсе хватило праздничной мишуры, чтобы испытывать вполне однозначные позывы при виде этих символов праздника всех влюбленных. Настроение испортилось еще в дверях, но при виде Блэка, опирающегося о косяк двери в гостиную, все такого же привлекательного, с Люпином под боком, который нежно придерживал Сириуса под локоток, Снейп вспомнил о том, какой обжигающей бывает ревность. Он сухо кивнул им обоим и молча прошел в гостиную, понимая, что на этот раз собрания не будет – везде стояли подносы с едой, а члены Ордена сбились в небольшие компании, обсуждая явно не планы по свержению Лорда, а что-то более приятное. Оглядев комнату, Снейп подошел к Дамблдору, который что-то шумно втолковывал Минерве и Филиусу. – Директор, – Снейп приподнял уголки губ, что должно было означать извиняющуюся улыбку, – сегодня планируется обсуждение насущных вопросов? Потому что если нет – у меня достаточно работы, чтобы не… – …Северус, – Дамблдор улыбался вполне искренне, – тебе стоит расслабиться. Позже у меня будет одно важное объявление, а пока погуляй, подкрепись… выпей. Будто Альбус не знал, что он терпеть не может алкоголь! Снейп состроил убедительную мину и отошел к дивану, на котором сидела грустная Нимфадора Тонкс и бросала взгляды в сторону Люпина и Блэка. В груди начала подниматься очередная волна ревности – сговорились они, что ли? Разозлившись еще сильнее, он отправился в библиотеку. В случае чего всегда можно было сказать, что он хотел найти нужные для работы сведения – библиотека Блэка, как большинство фамильных, была заколдована от выноса книг наружу. Только поэтому Мунгундус Флетчер еще ее не ополовинил, думал Снейп, просматривая фолиант по приворотам, прыгнувший ему прямо в руки с ближайшей полки. Полистав книгу, он понял, что ничего нового не узнает, и решил посидеть в тишине и полумраке, которые действовали на него успокаивающе. Потертый кожаный диван показался ему более привлекательным, чем пыльное кресло в углу, и Снейп сел, закинув ногу на ногу и мечтая о том, чтобы это дурацкое собрание и самый идиотский из всех праздников поскорее закончились.
*
Покой длился недолго – двери библиотеки распахнулись, и Снейп повернул голову, ожидая увидеть директора. На пороге стоял Блэк, будто иллюстрирующий своим видом родовое имя: черные брюки на длинных стройных ногах, черная рубашка, черные гладкие волосы. Истинный аристократ в соответствующем антураже, самоуверенный, улыбающийся – Снейп еще не осознал, что происходит, а дыхание уже сбилось. – Ты что-то хотел? – спросил он, сжимая пальцы в кулак. Ощущение того, что сейчас последует не самое приятное объяснение, заставляло нервничать, а близость Блэка только усиливала нервозность. – Хотел, – он подошел и сел на диван, почти касаясь бедром его бедра. – Сегодня праздник. – Я знаю, – нужно было что-то говорить, и Снейп говорил, не особо задумываясь о том, что именно. – У меня для тебя подарок, – Блэк залез в карман брюк, вытащил небольшую коробочку и протянул на вытянутой ладони. – Зачем?.. Как?.. Тот пожал плечами и, немного смущаясь, хмыкнул. – Ты мне нравишься, я даже думаю, что.. в общем, я решил подарить тебе это, потому что, – он запнулся и провел пальцами свободной руки по волосам, – потому что весь месяц я только о тебе и думаю. Снейпа снова кольнула совесть. Он протянул руку и взял коробочку, чувствуя себя крайне неуютно. Внутри оказалось невзрачное кольцо из белого метала. Платину редко отливали в такие простые формы, и Снейп воззрился на подарок с выражением задумчивого удивления на лице. – Блэк? – он повернул голову в сторону Сириуса. – Это… что? Ты мне предложение делаешь? Тот в ответ непонимающе уставился на него, потом улыбнулся, его улыбка расползлась, стала шире, и он, наконец, захохотал, заразительно и громко, задирая подбородок на высоких нотах. Снейп поморщился, не понимая причину веселья и чувствуя себя обманутым. – Это… – Блэк еще раз засмеялся и, успокоившись, продолжил, все еще улыбаясь во весь рот: – Это не предложение. Это порт-ключ. То есть… это предложение, но не брака. Кольцо нужно надеть на палец, и ты переместишься сюда, в особняк. Снейп молчал, все еще не понимая. – Я хочу, чтобы ты мог появляться здесь в любой момент. Когда захочешь. Облегчение смыло сомнения, и Северус смог выдохнуть, но сердце все еще колотилось сильнее обычного. – Хорошо, – сказал он. – Тогда… Ты не против? – Блэк подсел еще ближе и скользнул рукой к его паху, наклоняя голову для поцелуя. Снейп кивнул, и уже спустя секунду они целовались, сжимая друг друга в объятиях яростно и жестко, будто это было проявлением не симпатии, а злости. Блэк вел себя, словно изголодался по его телу и рту: беспорядочные движения рук, жадные поцелуи, шепот – это не могло не возбуждать, но Снейп постоянно косился на двери, ожидая, что в любой момент войдет Дамблдор. Мысль о директоре убивала всякое желание, и, отстранившись, он посмотрел в темно-серые глаза, в которых сейчас плескалось какое-то чисто блэковское безумие, и спросил: – Может, перенесем на другое время? – Сюда никто не войдет, я заколдовал двери, – Блэк повалил Снейпа на диван и оседлал его бедра. – Ты меня хочешь? Он кивнул все еще несколько зажато, но спустя минуту всякие сомнения развеялись: пуговицы на его мантии и рубашке были расстегнуты, и он выгибался под губами и руками, которые дарили то, чего Снейп жаждал. Сириусу потребовалось меньше двух минут, чтобы довести его до оргазма: пара укусов, несколько поцелуев, поглаживания шеи, зубами стянутые со Снейпа трусы, пять уверенных движений ладонью вверх-вниз – и Северус выгнулся, изливаясь в его кулак и стараясь сдержать рвущийся из глотки крик. Блэк отвел его руку, когда он потянулся, чтобы вернуть удовольствие. – Нет, не нужно. Лучше приходи потом, вечером. Снейп отдышался и застегнул пуговицы, не решаясь посмотреть Блэку в лицо. То, что было одним из самых прекрасных переживаний в те моменты, когда они касались друг друга, постепенно сменялось страхом и сожалением от мысли, что все это фальшиво и недолговечно. – Я буду ждать тебя в спальне, когда гости уйдут, – сказал Блэк, еще раз поцеловал его куда-то в подбородок и вышел, напоследок махнув рукой, как машут обычно друзьям.
*
Остаток дня тянулся как никогда долго. Снейп пытался меньше попадаться на глаза соратникам, уходил от разговоров и пытался быть как можно менее заметным. Сваренный заранее антидот занимал одно из углублений в кофре, который профессор носил во внутреннем кармане, и им можно было воспользоваться в любой момент – он знал, что так и стоит поступить, но решиться оказалось сложно. В первую очередь из-за того, что страстно хотелось повторения, и именно с Блэком, а после прекращения действия Амортенции рассчитывать на что бы то ни было казалось делом безнадежным. Когда Дамблдор постучал по бокалу палочкой, привлекая внимание присутствующих, Снейп был уже в состоянии, близком к нервному срыву. Он почти убедил себя, что стоит выбросить порт-ключ и больше не попадаться Блэку на глаза, когда его взгляд наткнулся на Люпина, который одной рукой обнимал Тонкс, а второй – Блэка. Снейп сразу же забыл обо всех доводах рассудка и решил, что если Сириус готов делить постель со всеми, то отчего бы не воспользоваться тем, кто предлагает себя столь явно? Речь Дамблдора была более размытой, чем обычно: директор рассказывал о том, как им стоит держаться вместе и смотреть в будущее с надеждой, а к финалу сообщил, что Волдеморт готовит нападение на Министерство. Снейп чертыхнулся про себя и решил, что впредь будет еще тщательнее планировать свои занятия и отработки со студентами – так, чтобы большая их часть совпадала по времени с собраниями Ордена Феникса. О плане Лорда сообщил Дамблдору именно он, пусть и не столь подробно, но торчать на Гриммо ради этой новости не было никакой необходимости, о чем директор знал.
*
Покинув дом одним из первым, Снейп долго бродил по ночному Лондону, мерз, злился и думал о Блэке. Трансфигурировать мантию в пальто нужды не было – он наложил на себя чары, отводящие глаза, и мог свободно ходить по улицам города в традиционной волшебной одежде. Мысли Снейпа были сосредоточены вокруг Амортенции – обычно волшебники под действием любовного зелья вели себя иначе: они концентрировались на объекте привязанности и не могли думать ни о чем другом, поведение же Блэка было совершенно другим: он не выпрашивал знаки внимания, не смотрел на него затуманенным взглядом, не молил о большем и не признавался в любви. Лучшей версией о подобном эффекте Снейп считал главу из трактата Варнавы Вздрюченного о действии Амортенции на анимагов, которые зачастую демонстрировали неожиданные реакции. Ее и решил считать основной, списав желание Блэка находиться в пассивной роли и его странные порывы именно на анимагию. Но даже эта версия была шита белыми нитками, и он шел, не замечая ни промокших ног, ни продрогших пальцев, и размышлял о себе и Сириусе. Постепенно Снейп склонялся к тому, чтобы поступить достойно, пусть и наперекор собственным желаниям – он посчитал, что сможет исправить собственную ошибку, если попробует вести себя с Блэком иначе. Возможно, как друг? Если не получится стать его возлюбленным без подручных средств, то можно было бы попытаться хотя бы… подружиться? Снейп усмехнулся этой чисто гриффиндорской идее, и пошагал дальше, не замечая ни холода, ни падающих на непокрытую голову снежинок. Когда нос покраснел и стал нечувствительным, что вернуло профессора в реальный мир, он достал из кармана коробочку и долго рассматривал кольцо, не решаясь его надеть. Обозвав себя малодушным, Снейп все-таки просунул в него безымянный палец и переместился в натопленную спальню, принеся с собой несколько снежинок и порыв холодного ветра.
*
Блэк сидел на постели и листал «Ежедневный пророк», поджав одну ногу, а верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты – не мужчина, а иллюстрация к сказке о прекрасном принце, и Снейп сделал шаг, сжимая в кармане кофр с колбами и стараясь не дышать. Такого Блэка – спокойного, расслабленного, невозможно было не хотеть. – О, ты уже здесь, – Сириус улыбнулся и сел, свесив ноги с кровати. – Замерз? У тебя нос красный. Ремус тоже сегодня умудрился… Дальше Снейп не слушал. Одно упоминание имени Люпина – и он готов был броситься на Блэка с кулаками, поэтому стоял, глядя на портрет какого-то из блэковских предков, и старался успокоиться. Сириус, приговаривая что-то об уме, о холоде и о феврале, начал его раздевать: сначала снял мантию, потом расстегнул пуговицы рубашки, а Снейп ловил его взгляд своим и пытался понять – чувствует ли Блэк хоть что-нибудь настоящее. Забота в голосе Сириуса казалась неподдельной, но ведь Люпин тоже… Оказавшись, в одних брюках и босиком, в ванной, Снейп смог взять себя в руки и убрать с пояса пальцы Блэка. – Зачем ты меня раздеваешь? – Хочу тебя отогреть, – тот взмахнул палочкой, и темно-зеленая ванна, стоящая на массивных драконьих лапах, начала наполняться пенной водой с запахом цитрусовых. Снейп сам бы не смог предложить ничего лучшего для человека, который замерз, но должен был оставаться бодрым и после водных процедур. Блэк действовал так, как поступил бы он сам, окажись в такой ситуации. – Сам разденешься? Снейп кивнул и, поспешно сбросив остатки одежды, забрался в ванную, достаточно большую для двоих, и вытянул ноги. Говорить не хотелось.
Отправлено: 19.12.08 01:11. Заголовок: Я крепилась, я терпе..
Я крепилась, я терпела, я ждала... И прочитала:))) Ну, где обещанное окончательное продолжение? ;),Чудная пвп-шка! А Сириус точно зелье выпил? Может он все таки сам... Навалялся с Гермионой и решил пристрастий все же не менять?;)
Отправлено: 19.12.08 21:24. Заголовок: а я тут размышляла н..
а я тут размышляла на досуге и пришла к выводу что Снейп очень удачно решил применить амортенцию)) жертва не сможет обратиться в суд по причине своего незаконного положения.....и не сможет пожаловаться директору....по причине компромата в виде приступных действий с несовершеннолетней школьницей....
можно опасаться только приступов ярости Блэка, ну и собственные муки совести.....Северус очень хорошо устроился имхо очень за него болею)) спасибо автору)
Отправлено: 27.12.08 12:03. Заголовок: Главу не гаммили, вп..
Снейп закрыл глаза и первые несколько минут наслаждался тишиной, которую изредка нарушало кряхтение Блэка – будто тот что-то хотел сказать или сделать, но в последний момент передумывал. Снейп тоже испытывал некоторое неудобство из-за обоюдного бездействия, но сделать первый шаг не мог, а теплая вода так приятно согревала его замерзшие конечности, что и шевелиться тоже нужды не было. Первым не выдержал Блэк: взял, судя по звону стекла, какую-то склянку, и дотронулся до плеча Северуса, присев в торце ванны за его спиной. – Помыть тебе голову? Он кивнул, и тот вылил немного зелья на ладони, после чего принялся втирать Снейпу в волосы, массируя кожу головы мягкими поглаживающими движениями. О Северусе еще никогда так не заботились, даже мать – он не помнил, чтобы кто-нибудь дотрагивался до него не ради того, чтобы привлечь его внимание или ударить. Совесть подло напомнила о том, что это все Амортенция, но Снейп не желал думать об этом в момент полного расслабления, и на этот раз удалось без усилий переключиться на другие, более приятные мысли. Блэк наполнил кувшин водой при помощи палочки, и принялся мягко мягкими прикосновениями смывать пену, а тихое журчание воды, звук дыхания Сириуса и поглаживания волос неожиданно заставили Снейпа испытать доселе невиданную – приятную – расслабленность. Обычно он не любил чувствовать себя слабым, но то, что происходило в ванной комнате дома на Гриммо, превращало слабость в покой, а опасения – в доверие. Последний раз он ощущал подобное в далеком детстве, когда мать еще считала его достаточно маленьким, чтобы изредка обнимать и позволять обнимать себя в ответ, а Северус утыкался носом в ее шею и был абсолютно счастлив. – Можно тебя помыть? Снейп будто очнулся, снова кивнул, открыв глаза и ответив кивком и тихим «да», а Блек спустил воду в ванне наполовину и начал его намыливать – руками, без губки. Покой сменился легким возбуждением, и Снейп дернулся, когда руки Блэка мягко обхватили его член и принялись обмывать – без подтекста, но даже этого хватило, чтобы эрекция усилилась и стала явной. – Красавец, – хмыкнул Сириус, глядя на гордо торчащий из темных, покрытых пеной волос пенис. Снейп дернулся, но Блэк опустил руку на его живот и слегка надавил. – Сначала я тебя домою, а потом вытащим тебя из ванны. Хозяин решил все сделать самостоятельно – снова облил водой, смыл пену, вытер мягким махровым полотенцем, аккуратно промакивая блестевшие на коже капли, а потом подхватил его на руки и отнес в постель, где укутал в одеяло, подоткнув края. Северус после подобного окончательно забыл, как говорить, только смотрел с опаской – вдруг в продолжение настолько замечательного последует что-то ужасное? Но Блэк устроился рядом и глядел на него изучающе, будто ожидал какого-то знака, что стоит сделать дальше. Под одеялом было тепло и уютно, и Снейп бы заснул, не будь с ним рядом того, кого он хотел каждым нервом до дрожи и до рваного дыхания, поэтому думал только о том, что должно произойти. Он несколько раз поднимал и опускал руку, пытаясь дотронуться до Сириуса, но не находил в себе достаточно решительности для этого простого действия. А Блэк все смотрел и молчал, и когда тишина стала гнетущей, все с тем же изучающим выражением на лице взял Снейпа за руку и потянул ее вниз, к своему паху. – Я тебя хочу, – его тон был ровным, будто он заранее подготовил речь, – я хочу тебя так, что это больно… Мне достаточно посмотреть на твой рот, и у меня встает, как у подростка – чувствуешь? Снейп чувствовал под ладонью эту горячую выпуклость, но только кивнул – у него уже тоже стоял – и сжал пальцы. Блэк в одну секунду оказался сверху, и даже через толстое одеяло чувствовалось, насколько его член был тверд. Сириус вжимался, терся низом живота, и Снейп не выдержал – придержал его одной рукой, срывая с себя одеяло, а когда получилось, пусть и с некоторыми затруднениями, начал расстегивать черную рубашку Сириуса подрагивающими пальцами. – Я… еще немного, и я кончу, – проговорил Блэк, помогая ему, – и это потому, что ты – такой… – Какой? – спросил Снейп тихим шепотом, закончив с рубашкой и стащив ее с плеч Блэка. Тот не ответил, но прижал свой рот к его рту в жадном поцелуе, просовывая язык внутрь и одновременно пытаясь сбросить с себя брюки. Снейп не возражал против ерзанья – сейчас ему больше всего хотелось, чтобы его члену уделили внимание – тот уже был настолько возбужденным, что прикосновения приносили легкую боль, а на головке выступила капелька смазки. Блэк разделся целиком, довольно хмыкнул и сполз ниже, чтобы уделить внимание соскам Снейпа – он их облизывал, посасывал и прикусывал, а Северус не мог набраться смелости и попросить все же сделать что-нибудь с членом. Дополнительная стимуляция ему была не нужна, хотя ласки оказались удивительно приятными. Добравшись до пупка, Блэк просунул в него язык и прижал жаждущий внимания пенис грудью – Снейпу стало полегче, – а потом скользнул языком по дорожке угольно-черных волос и, придержав член рукой, обхватил ртом головку. Северус стиснул зубы и непроизвольно толкнулся вверх, чтобы проникнуть глубже в этот рот, но Блэк успел приподняться и что-то промычать, отчего через член по телу пробежали мурашки, и всосал головку с такой силой, что у Снейпа перед глазами заплясали звездочки. Он вцепился пальцами в простыню и застонал. Блэк сделал пару движений головой, а потом снова промычал что-то одобрительное, что оказалось прекрасным завершающим экстаз штрихом – Снейп кончил густой сильной струей прямо в глотку Сириуса, двигая задом в быстром рваном ритме. Блэк не отстранился, глотая сперму, будто заблудившийся в пустыне путник – воду, а потом выпустил пенис изо рта с хлюпающим звуком и медленно слизал пару капель с подбородка, не отводя взгляда с лица Снейпа. Зрелище было до того порочным, что Северус с удивлением почувствовал, как его член снова приподнялся. – Перевернись на живот, – попросил Блэк мягко, погладив его бедро. – Зачем? – Неужели ты думаешь, что это – все на сегодня? Перевернись. Снейп посмотрел на него немного нерешительно, отвернулся, снова посмотрел на Блэка, в во взгляде которого не читалось ровным счетом никакой угрозы для девственной профессорской задницы, и, еще недолго поколебавшись, все же лег на живот. Сириус раздвинул его ноги и устроился между ними, мягко поглаживая ягодицы Снейпа, а тот покраснел только от того, что представил, как в этот момент выглядит, и поэтому уткнулся лицом в подушку и постарался расслабиться – раз уж Блэк без проблем глотал его сперму, то вряд ли сейчас захочет его высмеять или пошутить в свойственной ему беспардонной манере. И Блэк промолчал, продолжая сначала поглаживать бледную кожу, потом усилил нажим – это уже походило на массаж, а потом – Снейп поначалу не поверил – раздвинул аккуратные ягодицы большими пальцами обеих рук и провел языком дорожку от копчика вниз, почти до мошонки. Северусу хотелось спросить, что Блэк творит, но ответ был очевиден, и он промолчал, пытаясь расслабить мышцы задницы и смириться с мыслью, что это происходит на самом деле. Последнее было самым сложным: вылизывание собственного ануса Блэком он не представлял даже в самых ярких фантазиях, и ощущения оказались во всех отношениях острыми: и сознание происходящего, и касания влажного языка были тем, что Снейп бы назвал «слишком», если бы захотел это описать. Сначала Сириус только целовал и облизывал, а потом растопырил ягодицы руками и обвел дырочку кончиком языка раз, второй, после чего Снейп застонал в подушку. А затем началось нечто совсем невообразимое: язык толкался в узкое отверстие, проникая все глубже, и Северус непроизвольно сжимал мышцы сфинктера, с каждой секундой возбуждаясь все сильнее, на что Блэк реагировал сразу же – убирал язык и присасывался, будто целуясь с его анусом. Снейп совсем потерял голову – он покрылся испариной и вжимался лицом в подушку, а Сириус все не останавливался, продолжая ласкать его ртом, и это длилось, казалось, долгие часы. Снейп упустил момент, когда вместо языка в заднице оказался палец – это тоже было острым и правильным удовольствием, – потом второй, а потом уже три, и страх оказаться снизу пропал, будто его и не было. Сейчас ему хотелось «больше» и «еще», что он и произносил, совершенно не соображая, и вскидывал бедрами навстречу умелым рукам. Вздох разочарования, когда пальцы покинули растянутое отверстие, был слишком громким – Блэк приподнялся на локтях, запечатлел на пояснице Северуса звонкий поцелуй и уточнил: – Ты уверен? Снейп понятия не имел, что сказал, но догадывался, поэтому кивнул. – Что? – Да! – сказал он более резким тоном, чем требовалось. – Да, я не против! – А если… – Трахни меня, твою мать! Позднее он списывал свое поведение на аффект – в здравом уме Снейп никогда не смог бы не то что согласиться – потребовать у Блэка подобного, но когда наспех наколдованная смазка приятно охладила его зад, а потом Блэк приподнял его бедра, чтобы подсунуть подушку, и мягко скользнул внутрь – это оказалось именно тем, чего Снейпу не хватало больше всего. Сириус двигался медленно и осторожно, чтобы не причинить боль, и той частью мозга, которая еще функционировала, Северус был ему безмерно благодарен. А потом его любовник толкнулся в нужное место, и по телу пробежала сладкая судорога – такого Снейп не ожидал, это было гораздо лучше, чем он мог представить, и Блэк, поняв, что нашел нужную позу, принялся двигаться, каждый раз скользя своим твердым членом по простате. Снейп обхватил подушку и стонал почти беспрерывно, позабыв о том, что у него есть член – одних движений твердого ствола внутри хватало, чтобы медленно приближаться к оргазму. Да что там – каждый толчок был почти оргазмом, и Северус плавился от удовольствия, подобного которому раньше не испытывал. Блэк умудрялся что-то шептать и целовать его плечи, что немного отвлекало, но – всего лишь немного. А в какой-то момент организм отказался подчиняться желаниям – спина выгнулась, анус сжался, и Снейп кончил почти всухую, но гораздо сильнее и дольше, чем когда бы то ни было. Блэк зарычал, когда на его члене начало сжиматься кольцо мышц, и тоже взорвался оглушительным оргазмом, впиваясь пальцами в бедра Северуса, а зубами – в плечо. Он тоже был потным, запыхавшимся и тяжелым, но Снейпу было комфортно лежать под ним, ощущая на себе тяжесть чужого теплого тела и слушать хриплое дыхание Блэка. – Ты… – Что? – Ты такой… – Какой? – он начал раздражаться – Сириус снова не закончил фразу. – Я… я тебя люблю. Снейп вывернулся из-под него, лег рядом и замер, глядя ему в лицо. – Я люблю тебя, – повторил тот тоном, в котором звучала и вина, и сожаление, и радость, а глаза смотрели настороженно и выжидающе. Снейп мог бы сказать, что он – тоже, но ведь Блэк не любил его, это была Амортенция, чертова Амортенция! Опасаясь, что после произошедшего точно передумает, если хоть немного помедлит, профессор подтянул к себе мантию, нащупал в кармане кофр, открыл, свесившись с кровати, и достал пробирку. – Выпей, – сказал он, вытащив пробку и повернувшись к Блэку. – Это не совсем так реакция, на которую я рассчитывал, но все же… – Выпей, – повторил он твердо. – Что это? – тот взял пробирку в руку и посмотрел через нее на парящую в воздухе свечу. – Выпей. Потом объясню, – «если ты захочешь слушать». Блэк пожал плечами и опрокинул содержимое пробирки себе в рот. Через три секунды его лицо скривилось, а тело скрючило в судороге – он начал дергаться в припадке, будто пойманная в силки птица, и тонко, пронзительно выл. Ему явно было очень больно. Сначала Снейп похолодел от ужаса – что-то явно пошло не так, а потом попытался взять себя в руки и исправить то, что натворил. Он попробовал удержать Блэка, но не вышло – тот трепыхался, глаза закатились, а из уголка губ вытекала струйка крови – Сириус наверняка прокусил язык. Снейп заметался по комнате, нашел палочку и сделал единственное, что должно было помочь – вырубил его «Ступефаем», отыскал в одном из карманов успокоительное и влил в приоткрытый рот, а следом просунул кусок безоара. Это была ненужная трата дорогого ингредиента – Блэку не грозило ничего серьезного, – но… в данный момент любое «но» было несущественным. Снейп бы согласился отдать все, что у него есть, лишь бы любовнику стало лучше. За те минуты, пока он сидел и смотрел на перекошенное лицо Блэка – успел наградить себя множеством цветистых эпитетов, ни один из которых не казался достаточно ёмким, чтобы охарактеризовать умственные способности человека неразумного – очень, очень неразумного. Блэк не был под действием Амортенции. Антидот не должен был вызвать никаких побочных эффектов такой силы – всего лишь нейтрализовать действие любовного зелья. И это означало, что Снейп заставил Блэка выпить отвратительный на вкус и довольно токсичный отвар совершенно зря. Профессора разрывало на части от эмоций, полярных по большей части: он сожалел о том, что был таким идиотом, радовался, что чувства Блэка оказались настоящими и сознавал, что сам все испортил. Это было самым неприятным – у него ведь был шанс получить то, чего ждал всю жизнь – близость другого человека, дружбу, даже любовь, но из-за мнительности и подозрительности он не смог разглядеть настоящее чувство. И больше всего он боялся не того, что Блэк его убьет – а того, что потеряет самого важного для него человека, даже толком его не узнав. Когда он мог не опасаться, что конвульсии повторятся – снял «Ступефай» и наклонился над Сириусом, заглядывая ему в глаза. – Что-то болит? – Болит? – тот заорал так, что огонек свечи в трех футах от его рта чуть не погас. – Что это было, твою мать?! Ты меня отравил? – Нет. Блэк повалил его на постель, упал сверху, обхватил его шею руками и сжал, глядя совершенно сумасшедшим взглядом. – Что ты сделал?! Снейпу совсем не хотелось увиливать, врать или выдумывать подходящую историю. – Это был антидот к Амортенции, – прохрипел он, даже не пытаясь снять с горла душившие его пальцы. – Я думал, что ты выпил любовное зелье. – Когда я мог его выпить? И… – Блэк отпустил его, когда Снейп засипел, и слегка отодвинулся. – Какого черта? – Когда ты пришел ко мне поговорить о Грейнджер, я подлил тебе Амортенцию. – Когда?.. О, черт! – в глазах отразилось понимание, которое быстро сменила злость. – Так ты подлил мне в воду Амортенцию? Это все… Твою мать! Кулак просвистел в дюйме от профессорского уха и врезался в подушку. – Нет, – сказал Снейп как можно спокойнее, – ты ее не выпил. – Воду я тогда пролил, потому что нервничал… Черт! – Блэк ждал продолжения, глядя на него с такой яростью, что стало немного не по себе. – Твои чувства настоящие. – Мои чувства? Ты, хренов манипулятор! Я считал, что ты – нормальный, а ты… Северус молчал, почти упиваясь сознанием собственной вины. Возражать не было смысла – Сириус во всем был прав. И от этого становилось только паршивее. – Зачем ты это сделал? – А как ты думаешь? Блэк зажмурился, будто стряхивая наваждение, а потом снова посмотрел ему в лицо. То, что они оба были обнаженными, придавало сцене особую извращенную пикантность, красоту которой Снейп не мог не оценить. – Ты меня отравил. – Да, – кивнул он. – Скотина! – Согласен. Возможно, слово прозвучало язвительно, или Блэк услышал несуществующий подтекст, но это стало последней каплей – он скривился и почти прорычал: – Пошел вон! – Для этого мне нужно встать. Блэк скатился с него и сел на кровати, повернувшись спиной. – Уходи. – Я… не хотел, – он поднял руку, желая притронуться к Блэку, чтобы успокоить, но так и не смог, решив, что теперь у него на это нет никакого права. – Извини. – Уходи, – в его голосе было столько злости, что продолжать явно не стоило. Снейп встал, оделся, все еще надеясь услышать хоть что-нибудь о том, что у него есть шанс, и, взглянув на Блэка еще раз – последний, аппарировал в Хогсмид.
*
Каждый день Снейп думал о том, насколько сильно ошибся. Каждый час корил себя за глупость, каждую минуту вспоминал Сириуса – губы, руки, глаза, тепло и тяжесть его тела. И ни разу не позволил себе надеяться. От мысли, что ту же Амортенцию можно использовать так, чтобы совратить Блэка, он приходил в состояние, близкое к истерике, и старался убедить себя, что всё кончено. Всё. Это стало его личной мантрой – профессор повторял эти два простых слова себе каждый раз, когда у него появлялось время для размышлений. Впрочем, времени было все меньше благодаря Дамблдору, Лорду и Поттеру, который вел себя все наглее и развязнее на каждом следующем занятии окклюменцией. Когда мальчишка залез в его думосбор и увидел одно из самых неприятных воспоминаний, Снейп решил, что ничего ему больше не должен. И никому другому тоже. Этот поступок был хуже кражи ингредиентов для зелий, хуже сплетен, хуже жалоб Дамблдору – сам Поттер не жаловался, но у директора было множество талантов, в том числе и умение узнавать то, что его никоим образом не касалось. Когда Дамблдор вызвал его к себе, и Снейп поднимался по лестницам, ненавидя Амбридж еще больше из-за запрета на использование каминной сети в школе, то ожидал длинной пространной тирады о долге. Которой, однако, не последовало. – Присаживайся, – Дамблдор придвинул стул, махнув рукой, и профессор скривился – он не любил театральные эффекты, демонстрирующие превосходство директора над прочими. – Я постою. Надеюсь, что ты вызвал меня не для того, чтобы напоить чаем с конфетами, потому что пятнадцать минут только на подъем по лестницам – самая глупая трата времени из всех возможных. – Нет. Я хотел поговорить о… обо мне. – О тебе? – он удивился. Речь должна была пойти о Поттере. Но Дамблдор мог просто закинуть удочку, чтобы постепенно перевести беседу в нужное ему русло, поэтому Снейп привычно насупился и приготовился парировать любые проявления директорского ораторского таланта. – Профессор Амбридж хочет, чтобы я… – …не называй ее профессором! – перебил его Снейп. – Эта мерзкая жаба не имеет права даже близко подходить к детям, не то чтобы учить! – Приятно видеть подобные проявления заботы от тебя, – многозначительно улыбнулся директор. – Некоторые ученики были бы удивлены, услышав такое. – Она садистка! – Тебя тоже считают не самым добрым из преподавателей. – Но существуют границы, которые преступать нельзя. – Присядь, – еще раз предложил Дамблдор. – Нам нужно многое обсудить. Снейп все же сел на предложенный стул и сложил руки на груди. – Да? – До того, как ты меня перебил – нет, не извиняйся, я привык – я говорил о том, что профессор Амбридж хочет меня уволить. – Тебя? – удивился Снейп. – Но она не имеет права! – Она ищет предлог. И скоро найдет. – Неужели ты пойдешь на это? – Руководство школой достаточно отвлекает. Когда-нибудь ты тоже станешь директором, и поймешь, что «директор» – это не только название должности. Мне многое предстоит сделать, и я решил, что дела Ордена важнее. – Но… – Станешь. Я хочу покинуть Хогвартс в уверенности, что студенты будут в безопасности. – Я не уверен, что смогу заменить тебя. – Меня заменит Амбридж. А ты будешь следить, чтобы обошлось без пыток, увечий и исключений. – А Минерва? – Снейп все еще не пришел в себя от удивления, поэтому его вопросы были лаконичными и по существу. – Что будет делать она? – Она будет делать вид, что противостоит профессору Амбридж. А ты будешь нашими глазами рядом с новым директором. – Снова? Дамблдор молча кивнул. – И ты не собираешься говорить мне о том, что Поттера стоит обучать окклюменции независимо от того, как мальчишка себя ведет? – в его голосе слышалось удивление, разбавленное толикой сарказма. – Я уже говорил с Гарри. Когда он найдет достаточно сил для того, чтобы извиниться перед тобой – он придет к тебе сам. Я не могу тебя заставить, давить тоже не хочу. – Спасибо, – Снейп был несколько удивлен сменой приоритетов. Впрочем, Дамблдор любил удивлять окружающих. – Я оставлю тебе документы и предписания… Береги их, – разумеется, он имел в виду детей. Иногда профессору казалось, что они с Дамблдором слишком хорошо знают друг друга. – Хорошо, – он встал и кивнул. – Где ты будешь жить? – На Гриммо. Сириус предложил мне комнату, я не счел нужным отказаться. В груди у Снейпа заныло, но он отогнал боль подальше. – Желаю тебе удачи, Альбус. – Ничего страшного, – тот мягко улыбнулся, – это практически отпуск.
*
Заботиться о детях оказалось сложнее, чем профессор рассчитывал, но он справился. Защищать Поттера, который ненавидел его столь явно – неприятно, но терпимо. Но когда мальчишка в кабинете у Амбридж, которая к тому времени стала директором, заорал о Блэке – это стало большим, чем он мог выдержать. Снейп помчался к Розмерте, чтобы поскорее попасть на Гриммо. Он наплевал на школу, на детей (их много, а Блэк – один) и думал только о том, что ему нужно успеть, проверить и забыть, потому что дать Блэку погибнуть он не мог. Просто – не мог. Сириус должен был жить – не для Снейпа, а для себя. Но он – это стало почти шоком – сидел на кухне в компании Люпина и Дамблдора и выглядел таким довольным, что Снейп вместо облегчения почувствовал сожаление от мысли, что таким взглядом Сириус смотрит не на него. Никакого Министерства, никакого Лорда – Блэк явно понятия не имел о том, что его подставили. Но видеть его таким расслабленным дорогого. – Здравствуйте, – сказал Северус, ступив на каменный пол кухни. – Простите, что прерываю, – он движением руки оборвал речь вскочившего со стула Сириуса, лицо которого из безмятежного становилось перекошенным от злости в считанные мгновения, – но Поттер в Министерстве. Боюсь, что Лорд заставил его поверить, что Блэк там. И что он убьет мальчишку. – Что?.. – Люпин тоже вскочил, следом за ним встал Дамблдор: – Северус, объясни подробно… Пожалуйста. Он набрал побольше воздуха и начал рассказывать обо всем, что произошло в кабинете Амбридж: о студентах, о сказанном Поттером, и не сводил взгляда с Блэка. Тот едва сдерживался, чтобы не накинуться на него с кулаками, а когда рассказ был закончен – первым выбежал в прихожую, чтобы взять верхнюю одежду. Снейп поднял палочку, чтобы аппарировать вместе с ними, но Дамблдор накрыл его руку своей и попросил вернуться в школу. Он почти кричал, но директор настаивал – детям нужна была защита. И он подчинился.
Поэтому его считали трусом все члены ордена. Кроме Люпина. Поэтому он не видел смерть Блэка. И это оставляло надежду, которая постепенно таяла, а потом и вовсе пропала. Поэтому Блэк погиб. Снейп спас бы его, если бы пошел с ними в Министерство – он бы охранял не Пророчество и не Поттера, а Сириуса. Поэтому Снейп винил себя в его смерти и даже бровью не повел, когда позже Поттер обвинил его во всем случившемся. Мальчишка был прав. Поэтому он безропотно выполнял все требования и просьбы директора и убил Дамблдора – накопившейся злости за все как раз хватило на «Аваду». И именно поэтому он принял собственную смерть от зубов Нагини, думая только о том, чтобы успеть передать Поттеру слова Дамблдора – Снейпу больше не хотелось жить.
*
Он попал в ад. Определенно – в ад, потому что такой боли он не чувствовал никогда. Внутренности пылали, кожа горела, он весь был охвачен огнем. Открыть глаза не получалось, рот тоже, и Снейп стонал в полузабытьи, стиснув зубы. А потом потерял сознание.
*
«Точно – пекло», – подумал он, открыв глаза и увидев лицо Блэка. Ни одного из них не отправили бы в рай. Но больше ничего не болело, только в шее что-то простреливало, и боль эта была едва заметной и мимолетной. Блэк выглядел уставшим и немного дерганным, но смотрел на него странно – с заботой, наверное. И почти улыбался. – Очнулся, – сказал он. – Наконец-то. Снейпу хотелось ответить хоть что-нибудь, но из горла вылетали только свистящие звуки. – Пока нельзя. Дня через два скажешь. Он уставился на Блэка немигающим взглядом, все еще не веря в происходящее. – Ты выжил. Я тебя спас. «Зачем?» – спросил он глазами. – Не знаю… Я все расскажу, но сначала тебе нужно выпить это, – Блэк поднес к его губам чашку, из которой валил темно-бордовый пар. Выглядело угрожающе, но Снейп не зря был зельеваром – судя по всему, это было обычное заживляющее зелье. Он выпил все, совершенно не чувствуя вкуса, и пытаясь привыкнуть к мысли, что Блэк жив. Это меняло всё – не для мира, но для него лично – всё. Если Блэк выжил, если Снейпа обманули о том, что тот упал в Арку, если Блэк инсценировал смерть, если Дамблдор все спланировал – если, если, если… В его голове было множество вопросов, и он жаждал ответов. Теперь, когда Блэк был жив, у него тоже появилась причина остаться в этом мире. Хотя бы для того, чтобы услышать ответы. – Когда Белла отправила меня за Арку, я не умер, – сказал Сириус, придвинув стул к кровати. – Меня выбросило в Визжащую хижину. Почти как порт-ключом, хотя длилось чуть дольше. И там был ты – практически мертвый и в крови. Я сначала не понял, что произошло, и решил, что это какая-то мастерски наведенная иллюзия или боггарт – я ведь правду говорил… тогда. Страшнее может быть… Нет, не может. Ничего. А потом, – он склонился ближе и провел пальцами по лбу Снейпа, – я тебя оживил и притащил сюда. Домой. Ты три дня был без сознания, но я не хотел сдавать тебя в Мунго – ты сам наверняка бы не захотел. Но теперь я знаю, что прошло два года… и все остальное. Снейп моргнул – смотреть было больно, хотя хотелось видеть и это лицо, и шальные серые глаза, которые снились ему каждую ночь. Только теперь в них не было укора. – Что не меняет того факта, что ты – скотина. Он кивнул, соглашаясь, и почти улыбнулся. – Впрочем, трех дней около твоего почти хладного трупа мне хватило, чтобы понять, что на этот факт мне плевать. Снейп снова кивнул, теперь растянув кончики губ в улыбке. Наверное, в первой улыбке, которую видел на его лице Сириус. – И не смей улыбаться, ты, ублюдок! – он наклонился еще ближе, почти коснувшись его носа своим. – Я бы тебя поцеловал, но от тебя воняет потом и мазями. Северус приоткрыл рот и постарался просипеть так, чтобы он понял: «Я-не-против». – А мне плевать, против ты или нет, – Блэк уперся лбом в его лоб и закрыл глаза. – Я больше тебя не отпущу. Будешь отрабатывать. Ублюдок. Снейп поднял руку, что потребовало значительных усилий, и схватил его за волосы, чтобы притянуть ближе и поцеловать, впиваясь и почти насилуя рот Сириуса языком, а когда опустил, смог прошептать о том, что ему на желания Сириуса тоже плевать. Главное, что желали они одного и того же.
Понравилось:))) Особенно где-то до третьей четверти - хе-хе - четвёртой главы. Отличные эротические сцены, очень мягкие и прочувственные. И вообще стиль очень понравился - такой затягивающий:)) Единственное - как-то обескуражила концовка: я почему-то ожидала ещё участия Гермионы (хотя в неё я как раз здесь не верю). Наверное, мне просто хотелось прочитать побольше . Да и как-то напрягла меня эта Арка, но это ИМХО, потому что едва ли не в половине слэша с СБ тот выпрыгивает из-за неё в нужном месте и в нужное время. Очень удобно для фикрайтера:)))
Отправлено: 28.12.08 21:30. Заголовок: Levian N, да зачем н..
Levian N, да зачем нам Гермиона? Меня и так просили ее больше не упоминать - мавр сделал свое дело. Спасибо:) Порнушка - порнушка и есть.
Читерабоб, не, там по стилю-пунктуации правки будут по минимуму. Я фики могу и через год исправлять, но в мелочах только. Спасибо большое, что читаешь:)
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 10
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
)
а мне тоже интересно что будет дальше и очень хочеться продолжения, от чудесного автора))
прочитала на одном дыхании. 
ждем))
Хотя будут, конечно, куда я денусь? 
- участник сейчас на форуме
