ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Отправлено: 21.08.08 17:13. Заголовок: "Отработка, Поттер! Или игры в мантиях и без", романс/юмор, макси, СС/ГП, НЦ-17, гл. 7 от 18.03.09.
НАЗВАНИЕ: “Отработка, Поттер! Или игры в мантиях и без” АВТОР: Antidote БЕТА: Krilatay bestiy ГАММА: Miss Diamond ПЕЙРИНГ: СС/ГП РЕЙТИНГ: НЦ–17 ЖАНР: Романс/юмор РАЗМЕР: Макси ДИСКЛЕЙМЕР: Все персонажи принадлежат Дж. Р. А мне – только фантазии. ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: AU к 7-й книге, да и к 6-й тоже пусть будет AU, естественно ООС (чуть-чуть) САММАРИ: Волдеморт, как и положено, мёртв, а Снейп, наконец, получил свой орден Мерлина, не важно, какой степени, и при этом остался жив. Последний год обучения Гарри. Иногда всё совсем не так, как кажется. РАЗМЕЩЕНИЕ: Не против, только известите.
Отправлено: 21.08.08 17:14. Заголовок: ГЛАВА 1 ХОГВАРТ..
ГЛАВА 1
ХОГВАРТСКИЕ ТАЙНЫ… А, МОЖЕТ, И НЕ ХОГВАРТСКИЕ…
Когда коридоры и лестницы замка наполнялись тишиной и мерцающим сумраком, когда начищенные жизнерадостными эльфами старые доспехи в меру сил отражали рассеянный лунный свет, а тёмные арки и ниши старались понадёжнее скрыть свои тайны, самый ненавистный преподаватель Хогвартса, мрачный гений сарказма, бывший Упивающийся Смертью, бывший шпион Ордена Феникса, действительный кавалер ордена Мерлина (и совершенно не важно, какой именно степени), профессор Зельеварения Северус Снейп выходил на ночную охоту.
Вот и сегодня, облачившись в свою неизменно иссиня-черную мантию, вложив в рукав сюртука волшебную палочку, а в карман – портативную колдокамеру (очень кстати недавно приобретённую в Хогсмиде), он вышел из своих покоев.
Оставив без внимания потаённые закутки слизеринских подземелий, Снейп направил свои неутомимые стопы в башню Рэйвенкло. Ту часть замка, где обитали несносные гриффиндорцы, Мастер Зелий, по обыкновению, предпочёл оставить на десерт… как приз…
При воспоминании об этом …хм …«призе» нечто назойливое, находящееся в тесном пространстве брюк, жалобно дёрнулось, устав от невнимания и одиночества. Снейп, чуть помедлив, глубже втянул в лёгкие воздух и решительно, с неподражаемой грацией и достоинством продолжил свой путь, не обращая внимания на завистливые взгляды портретов.
Замок спал… Ничто не нарушало благословенной тишины, кроме лёгкого потрескивания горящих факелов, да тихих вздохов какого-нибудь заскучавшего призрака.
Северус Снейп, двигаясь легко и бесшумно в развевающейся чёрной мантии, сам был похож на привидение. Скользя по гулким коридорам, сливаясь со зловещими тенями старого замка, он сам становился тенью, наводя ужас на всё живое. Ночь – его стихия. Ночью без опаски можно выпустить своих демонов на свободу. Ночью он почти счастлив…
С каким упоением, с какой тихой радостью Снейп ловил в самых потаённых уголках замка нарушителей, выколачивая из них жалкие остатки самообладания. С каким злорадством снимал баллы и назначал взыскания малолетним бездельникам с ненавистных ему факультетов. С какой хищной жадностью упивался всеми оттенками эмоций, мелькающих со скоростью курьерского поезда на лицах незадачливых полуночников. А если этими полуночниками оказывались гриффиндорцы – триумфу Снейпа не было предела.
В эти сладостные минуты мести он как будто компенсировал всю желчь, всю злобу, всё раздражение и… боль, накопленные за день.
* * *
…А раздражения хватало, и боли тоже…
В эти пустые головы трудно вложить хотя бы крупицы знаний без потерь для самого себя.
Невыносимо гадко каждый день входить в класс с искренним желанием поведать чутким и пытливым умам обо всех глубинах и тайнах самой завораживающей из наук, чтобы позже наткнуться на осоловелые и пустые взгляды зомбированных студентов.
Где им понять, а тем более оценить упоительную магию столь тонкого искусства, если они не в состоянии даже воспроизвести то, что с таким упорным постоянством, с таким методичным мазохизмом вдалбливал в их не отяжелённые наличием интеллекта головы Мастер Зелий.
Это раздражало. Это выбивало почву из-под ног, заставляя усомниться в самой возможности обучения вяло жующего, жалобно блеющего студенческого стада.
Взять, к примеру, этого Лонгботтома. Уж на что Северус Снейп перевидал бездарностей и недоумков, но этот за годы своего обучения успел побить все рекорды. Начиная художественным заиканием (посвистыванием, похрюкиванием, посапыванием и проч.), и заканчивая неимоверным количеством разнообразных украшений своей собственной персоны (в виде нарывов, рогов, щупалец, клешней и проч.), полученных при попадании на оную (персону) ею же самой (персоной) приготовленных зелий. О взорванных котлах, испорченных ингредиентах и порванных мантиях даже упоминать не стоит.
Хвала Мерлину – больше Снейпу не придётся терпеть на своих продвинутых курсах эту «ошибку природы», по иронии судьбы так беззаветно в эту самую природу влюблённую.
Но всё ещё оставался другой, не менее, а скорее даже более напрягающий профессора раздражитель.
И этот «раздражитель», вызывающе (возмутительно возбу… вызывающе) сверкая зеленооким взглядом из-за стёкол нелепых очков, не упускал случая попортить ему, Северусу Снейпу, вконец расшатавшиеся нервы.
Только благодаря многолетней стальной закалке двойного агента декану Слизерина всё же удавалось сохранять остатки самообладания.
И он прилагал неимоверные усилия, используя весь свой богатый арсенал презрительных ухмылок, едких насмешек и желчного сарказма, играя своим голосом, как морским прибоем (не забудем упомянуть и вскинутую бровь – левую, кажется), чтобы вызвать у паршивца этот пылающий взор, чтобы насладиться медленно разливающимся нежным румянцем, чтобы, наконец, поймать участившееся дыхание подростка…
…Дальше можно прикрыть глаза и… фантазировать…
…Снейпу было приятно… Приятно доводить мальчишку до белого каления, заставляя ошибаться в приготовлении даже простейших зелий. Приятно высмеивать перед всем седьмым курсом его очередную бездарно выполненную контрольную. Приятно снимать с Гриффиндора запланированную порцию баллов.
Но что было гораздо приятнее – так это назначать Мальчику-Который-Попался вечернюю отработку в подземельях зельевара. Да, бесспорно приятнее…
…Там, уже наедине с этим упрямым чудовищем, изображая напряжённую мыслительную деятельность над контрольными эссе студентов, прикрыть затуманенные глаза и… мечтать… пока это чудовище, такое желанное и недосягаемое, драит котлы размеренными возвратно-поступательными движениями… Несомненно приятнее…
* * *
Но это было раньше. А сейчас… Сейчас провоцировать Поттера на своих уроках Мастеру Зелий с каждым разом становилось всё сложнее.
Чёрт бы побрал эту выскочку Грейнджер!
Она вдруг вознамерилась взять шефство над легендарным Гарри Поттером, задавшись целью добиться от него не менее легендарных успехов в учёбе.
Эти благородные и, несомненно, амбициозные порывы гриффиндорской зубрилки ранее были обращены на рыжее долговязое недоразумение из династии Уизли, но, в связи с недрессируемостью последнего, с треском провалились.
Чтобы доказать свою педагогическую состоятельность всем, и прежде всего самой себе, не привыкшей отступать даже перед Китайской стеной, эта «дипломированная» зануда с удвоенным энтузиазмом вцепилась в новую жертву, справедливо полагая, что пример героического друга подействует на её непутёвого избранника лучше любой дрессуры.
Взяв Поттера под свою почти материнскую опеку, она таскалась за ним повсюду, как курица за цыплёнком, не отцепляясь даже во время дневных и вечерних трапез в Большом зале.
Как Йоркширским пудингом, Гермиона пичкала друга дополнительной литературой: научными статьями, редкими изданиями. Даже подписала Гарри на несколько специализированных журналов. Наконец, стала строго следить за его расписанием, желая одного – сделать из Мальчика-Которому-Всё-По-Барабану-Особенно-Зелья – Мальчика-Который-Готов-К-ТРИТОНам-На-Отлично.
В результате таких решительных действий мисс Всезнайки Гарри стал больше времени проводить за учебниками. Всё чаще его замечали то в библиотеке, то в каком-нибудь пустующем классе склонившимся над очередным толстенным фолиантом или старательно что-то выписывающим на пергамент.
Грейнджер не могла не умиляться при виде делающего несомненные успехи подопечного. Мысль о том, что это её заслуга, тешила самолюбие.
И действительно, результат титанических усилий лохматой бестии не замедлил сказаться. Гарри заметно подтянулся практически по всем предметам. Его домашние работы стали отличаться вдумчивостью и добросовестностью. На контрольных он уже не терялся, а твёрдой рукой выписывал хорошо усвоенный материал.
Что касается выдержки Гарри, то после интеллектуального и психологического прессинга Мисс-Не-Отстану-От-Тебя-Пока-Не-Сделаю-Всезнайкой нападки злобного профессора Зелий казались не более чем крысиной вознёй в подвале хагридовой избушки. Гарри их просто не замечал.
Чёрт бы побрал эту выскочку Грейнджер!
Декан Слизерина пришёл к выводу, что нужно срочно что-то предпринять. Он уже стал тосковать по поттеровским отработкам. И раз не удавалось добиться желаемого результата на своих уроках, арену боевых действий следовало перенести из класса в другие помещения Хогвартса. В коридоры, примыкающие к Гриффиндорской башне, к примеру.
Зная, как любит Поттер, игнорируя все писаные и неписаные школьные правила, бродить заполночь по пустынным закоулкам древнего замка в своей легендарной мантии и совать любопытный нос во все хогвартские тайны, Снейп не сомневался: рано или поздно он поймает мальчишку.
И плевать на мантию-невидимку! Северус и под ней распознает любого Поттера! Магия осязается кожей, чувствуется каждым нервом. И глаза здесь совершенно без надобности.
С тоской вспоминая последнюю отработку Поттера (как же давно это было!), Мастер Зелий решил удвоить свои старания в поимке неуловимого гриффиндорца. Авось да попадётся…
Отправлено: 21.08.08 17:15. Заголовок: ГЛАВА 2 КТО ШПИОН..
ГЛАВА 2
КТО ШПИОН?
Вот и сегодня, облачившись в свою неизменно иссиня-черную мантию, вложив в рукав сюртука волшебную палочку, а в карман – портативную колдокамеру (очень кстати недавно приобретенную в Хогсмиде), Северус Снейп вышел из своих покоев.
Оставив без внимания помещения родного факультета, Мастер Зелий направил свои неутомимые стопы в сторону башни Рэйвенкло. Ту часть замка, где обитали несносные гриффиндорцы, Северус Снейп, как обычно, оставил на десерт.
Чёрт! Память тут же услужливо подсунула недавнюю сцену за ужином в Большом зале. Это невыносимое создание так чувственно, так томно поглощало десерт (Йоркширский пудинг, кажется), так соблазнительно медленно слизывало пленительным языком остатки нежной сладости с влажных аппетитных губ, что Снейпу стало трудно дышать. Рука непроизвольно дёрнулась к воротничку. Отчаянно, нестерпимо захотелось быть этим пудингом…
Чёрт! Только бы никто не заметил, как покраснели скулы и дрогнули ресницы зельевара. Необходимо держать себя в руках и, находясь за преподавательским столом, в первую очередь.
Тряхнув головой, Снейп отогнал это видение, чуть помедлив, вобрал в легкие побольше воздуха и решительно, с неподражаемой грацией и достоинством, продолжил свой путь, не обращая внимания на завистливые взгляды портретов.
После двух часов безрезультатного блуждания по притихшему замку, зельевар оказался вблизи портрета Толстой Дамы. За мерно вздымающимся внушительным бюстом спящего розово-кружевного облака находилась гостиная Гриффиндора, а далее, связанные с ней винтовыми лестницами, шли спальни.
Наверное сейчас, в эту самую минуту, в одной из них на массивной дубовой кровати с витыми столбиками под пурпурным балдахином спало его чудо.
Снейп представил себе разметавшееся на простынях гибкое, смуглое тело подростка, ещё такое юное и нежное, но уже крепкое и притягательно тугое, как натянутый звенящий лук, готовый выпустить на свободу жалящую стрелу.
Непокорные волосы в художественном беспорядке рассыпались по подушке, ресницы чуть подрагивают, отзываясь на цветные зарисовки безмятежного сна. Его губы, наверное, в этот самый миг чуть приоткрыты… может, непроизвольно шепчут что-то во сне… может, даже чьё-то имя…
Сердце профессора сдавило тупой болью. Как ни тяжело было признать, но имя «Северус» никогда не сорвётся с этих желанных губ… даже в кошмарном сне…
Снейп давно признался себе, что любит, отчаянно и безнадежно любит этого мальчишку, что одно его присутствие заставляет быстрее бежать кровь по венам, что единственный взгляд чарующе-волшебных изумрудов способен поглотить исковерканную, израненную душу профессора целиком и безвозвратно.
Всё в этом юноше притягивало и пленяло зельевара. С какой горячей поспешностью, с каким безрассудным упрямством он бросался на защиту любого из своих друзей. Как болезненно реагировал на ложь в любых её проявлениях, даже в ущерб себе. Как отважно, с непреклонной решимостью принимал любой вызов.
…И как доверчиво с надеждой смотрел на мир чистым взором широко распахнутых ярко-зелёных глаз…
И что греха таить – Гарри был чертовски красив. Нельзя было не залюбоваться этим юношей, когда он в погоне за снитчем на бешеной скорости умудрялся выделывать такие головокружительные пируэты на своей многострадальной метле, что сердце Снейпа болезненно ухало куда-то под трибуны.
Волосы Гарри безжалостно трепал ветер, глаза застило хрустальной поволокой, румянец азарта алел на персиковой коже, такой нежно-матовой, такой бархатистой…
И не было никакой подростковой неловкости. Бёдра юноши надежно сжимали древко метлы, каждое движение излучало уверенность и демонстрировало силу стройного, гибкого тела. И всё было подчинено лишь одной единственной цели – победе.
* * *
Этой же цели всё было подчинено и тогда, когда более полугода назад состоялась последняя, решающая битва. Битва за Хогвартс. Только от её исхода зависело – будет ли у Магического мира шанс, или всё поглотит мрак безысходности.
И Гарри, ясно осознавая, какой невыносимый груз ответственности ложится на его юношеские плечи, понимая, что в этом сражении он сам может погибнуть, в по-детски отчаянном порыве снова принял вызов.
…И победил… Они все победили.
Тёмный Лорд канул в Лету теперь уже навсегда, оставив после себя горечь вызванных потерями слёз.
Но раны затягиваются, слёзы высыхают. И Волшебный мир, набрав в свои очищенные легкие свежего воздуха, с надеждой устремился в будущее.
Гарри не был захвачен безудержным водоворотом славы, неизбежно нахлынувшей на него после Победы. Не спешил примеривать лавры Спасителя мира со всеми вытекающими из этого привилегиями.
Скромно, с достоинством приняв орден Мерлина и бриллиантовую Звезду Героя из рук министра Магии на грандиозном по своей напыщенности и фееричности торжестве, Гарри, в окружении ближайших друзей, незаметно удалился в Нору под заботливое крылышко Молли Уизли.
Получив и свою, вполне заслуженную награду, то же самое, но без друзей, предпочёл сделать и Снейп, а именно – незаметно удалиться. В отличие от Поттера, ему это удалось без особого труда.
Оставшиеся до нового учебного года летние дни они оба, каждый по-своему, занимались одним и тем же делом – старательно избегали общения с назойливыми журналистами, а также с алчущими их общества поклонниками и поклонницами.
Вернувшись в Хогвартс, Снейп встретил всё того же Гарри Поттера – юного, отчаянного, порывистого, безудержно краснеющего и робеющего при всякой неловкости, и так же доверчиво с надеждой смотрящего на мир чистым взором широко распахнутых ярко-зелёных глаз.
Это и удивляло, и радовало, вызывая у профессора чувство уважения к семнадцатилетнему сорванцу. Снейп не мог не восхищаться им. Но с обжигающей ясностью он так же понимал, что безумно, безумно желает мальчишку. И этому грешному, запретному желанию нет выхода.
До гибели Волдеморта он остервенело загонял все чувства к Поттеру куда-то очень глубоко, старательно прячась за едким сарказмом и неприкрытым цинизмом, постоянно балансируя на грани. Это выматывало. Но нельзя было дать истинным чувствам прорваться наружу, позволить подростку заметить хоть малейший проблеск симпатии. Это сломало бы Снейпа.
И поэтому профессор Зелий методично, день за днём изводил гриффиндорца, осыпая грубыми насмешками и оскорбительными комментариями, при всех демонстрируя свою взлелеянную ненависть к Золотому Мальчику к вящей радости слизеринцев.
Но это было до…
...А после падения Тёмного Лорда Снейп признался самому себе в нежных чувствах к мальчишке... и позволил крохотному зёрнышку надежды прорасти.
Позволить-то позволил, и даже достал эти чувства из того самого глубокого глубока. Но только куда девать саркастичного мерзкого ублюдка, самого мрачного и ненавистного профессора Хогвартса, шпиона и бывшего Упивающегося?
Снейп не знал… Раз примерив маску, трудно от неё избавиться.
А желание, выпущенное на свободу, только усиливалось.
* * *
Постояв ещё несколько долгих минут у входа в гриффиндорскую башню, зельевар вздохнул и отправился исследовать ближайшие проходы, коридоры, лестницы на предмет обнаружения недисциплинированных гриффиндорцев.
Может быть, сегодня, наконец, повезёт – и в одном из дальних затемнённых уголков он почувствует магию Поттера.
Но осмотр подходил к концу, а ни один гриффиндорец так и не попался на пути мрачного донельзя профессора.
Раздосадовано выругавшись, не скрывая своего очередного разочарования, декан Слизерина направился было в подземелья, но увидел узкую полоску света в самом конце глубокого бокового коридора.
Сердце Мастера Зелий радостно подпрыгнуло в предвкушении. Стараясь двигаться бесшумно, не желая вспугнуть добычу, он медленно заскользил к светлому пятну, неотвратимо приближаясь к желанной цели.
Постепенно до его слуха стал долетать едва уловимый шум льющейся воды, всё более усиливающийся по мере продвижения.
Мерлин, кому из гриффиндорцев приспичило вдруг отправиться в душевые комнаты?! Посреди ночи! И с какой целью?!..
Но, может, это и не гриффиндорец вовсе. Скорее уж Пивз опять задумал очередную пакость. Воистину, это никчёмное примитивное существо незаслуженно привлекает к себе столько внимания. Желая побыстрей разобраться с маленькой вредной мерзостью, Снейп ускорил шаг.
Но неожиданно замер, обратившись в слух – к шуму льющейся воды явственно примешивались и другие, едва различимые звуки, природу которых зельевар пока не распознал.
Сделав ещё несколько осторожных шагов по направлению к чуть приоткрытой двери, он снова застыл как вкопанный. Теперь до его слуха уже вполне различимо доносились все звуки. И источник их происхождения он вполне мог определить.
Но только от этого понимания его собственное сердцебиение стало стремительно набирать обороты, а мистер Назойливость в его штанах прямолинейно заявил о своём длительном одиноком существовании.
Сделав несколько глубоких вдохов и почти полностью успокоившись, Снейп вплотную подошёл к душевым комнатам Гриффиндора.
Взявшись за ручку и уже заранее злорадно прикидывая, сколько баллов он с превеликим удовольствием снимет как минимум с двух озабоченных гриффиндорцев, профессор осторожно открыл дверь.
Бегло оценив обстановку, Снейп бесшумно проник в раздевалку. Так и есть – в кабинках висели две мантии, две стопки одежды были аккуратно сложены на лавках, две пары потрёпанных ботинок, компанейски сгрудившись, пристроились под ними.
Из душевой всё явственней доносился плеск воды вперемешку со стонами и вздохами. Мысленно потирая руки от предвкушения завтрашнего публичного разоблачения двух влюблённых (а слухи поползут – уж декан Слизерина об этом позаботится – потому как унижение гриффиндорцев – это традиция и обсуждению не подлежит), Снейп с особой осторожностью приблизился к арке, ведущей в душевую. Раскрываться, однако, бывший шпион не спешил.
Незаметно выглянув из-за арочного проёма, он сквозь полупрозрачную завесу пара какое-то время старался разглядеть, кого так своевременно угораздило попасться в его хищные сети.
…Но тут глаза его расширились от удивления, а оборвавшееся сердце устремилось вниз, потянув за собой кадык.
Не в силах расправить лёгкие, Снейп начал задыхаться, ноги предательски задрожали, и он чуть было не осел на каменный пол.
…Прямо напротив него в облаке влажного тёплого тумана в неистовом ритме чувственного желания извивались от удовольствия два обнажённых тела…
Порывисто устремляясь навстречу друг другу, изгибаясь в сладкой истоме, они стремились дарить и вбирать наслаждение.
Дрожащие стоны и несдерживаемые вскрики эхом отзывались под высокими каменными сводами.
Мир перестал существовать для этих двоих, прижавшихся к облицованной бледно-голубой глазурью прохладной стене.
Нежно, но уверенно обхватив рукой гордо вздыбленные стволы друг друга, другой лаская самые чувствительные места партнера, они ловили дыхание чуткими, лёгкими поцелуями, слизывая струйки воды с раскрасневшихся зацелованных губ.
Это было восхитительно-захватывающее и одновременно убийственно-уничтожающее зрелище.
Восхитительное – потому что никогда в своей жизни Снейп не видел ничего более пленительного и возбуждающего, настолько наполненного откровенной чувственностью.
И убийственное – потому что одним из участников этой шокирующей сцены был Поттер.
В один миг все оголённые, лишённые спасительной оболочки чувства зельевара взметнулись сумасшедшим вихрем в его душе, готовые взорваться, возопить истошно во весь голос, стремясь прорваться на свободу, выплеснуться, сметая всё на своём пути.
Созерцание обнажённого и столь желанного мальчишки, выгибающего спину, подающегося навстречу чужой услужливой руке, запрокидывающего голову, подставившего шею чужим жадным губам, доводило Снейпа до безумия. А ведь он привык долгие годы надёжно прятать свои даже самые сильные чувства и эмоции под маской холодного безразличия. В том числе и от себя.
Но в данный момент это было выше его сил… Это было невыносимо… больно…
Хотелось вырвать мальчишку из чужих объятий, прижать к себе, заслонить, спрятать от всего мира, стать для него единственным…
Хотелось испепелить, раздавить, уничтожить того, кто осмелился прикоснуться к его несбыточной мечте, к ЕГО мальчику своими грязными руками, губами…
…Стереть саму память мерзавцу, лишить всех воспоминаний о прикосновениях, ласках, поцелуях, принадлежавших ему не по праву. Убить всякую надежду даже на вероятность каких либо отношений в будущем.
И если раньше, таясь от самого себя, Снейп даже думать себе не позволял о возможности быть с Гарри, то теперь безудержная, взбунтовавшаяся ревность, вырвавшись из-под контроля, пробудила в профессоре решимость, граничащую с одержимостью, почти безумием.
Поттер будет принадлежать ему! Только ему! Даже если весь мир будет против. Или он не Снейп, не слизеринец.
Огромным усилием воли Мастер Зелий подавил животные порывы, заставляя себя успокоиться и начать хоть немного соображать.
Да, первым импульсом профессора было выйти из укрытия, разоблачить и их, и себя, снять неимоверное количество баллов с Гриффиндора, унизить, опозорить, надсмеяться… Но что бы это дало? Ничего. Для него – ничего.
Снейп постарался выровнять сбившееся дыхание, расслабиться, вернуть себе утраченное самообладание.
Срочно нужно было принять решение, набросать план действий, обернув случившееся в свою пользу. Для бывшего шпиона это было привычным делом – заставить мозг работать безотказно в экстремальной ситуации.
Снейп сфокусировал взгляд на втором участнике событий.
«Криви, кажется? С шестого курса. Увивался за Поттером со дня своего поступления в Хогвартс. Восторженный идиот. Добился-таки своего. Ну нет, ты его не получишь! Я об этом позабочусь. И о тебе, кстати, тоже. Ты у меня навсегда даже думать забудешь о Поттере».
Вернув себе хладнокровие, декан Слизерина быстро привел в порядок свои разрозненные, рассыпавшиеся мысли, сложив их в причудливую мозаику, – план действий был готов.
Дожидаться наступления разрядки Снейп не собирался – видеть, как Поттер кончает с другим… Ну уж, нет! Зельевар решил действовать немедленно.
Выудив из кармана сюртука миниатюрную колдокамеру и сделав несколько снимков вконец распоясавшихся любовников, Снейп вернул её обратно и достал свою палочку.
Чуть отступив в глубь полутемной раздевалки, коротко взмахнул рукой и едва слышно произнёс заклинание. После чего, круто развернувшись, профессор стремительно направился к выходу. Уже перед дверью бросил ещё одно заклинание, предназначенное непосредственно для данного помещения, и вышел в коридор, чтобы занять наблюдательный пост в глубокой тёмной нише за статуей омерзительной ведьмы.
Реакция на действия декана Слизерина не заставила себя долго ждать – из душевой тут же донеслись крики вперемешку с руганью.
Заклинание, произнесённое профессором, никак не способствовало наступлению оргазма – тёплая, ласкающая вода внезапно превратилась в ледяной, обжигающий, мощный поток.
Так и не достигнув желаемого, двое пришибленных и неудовлетворённых подростков, оскальзываясь и чуть не падая, кинулись в раздевалку.
Но на этом их злоключения не закончились – в комнате стоял густой, невыносимый смрад, невозможно было дышать, горло обволакивало и обжигало едкой дрянью, глаза щипало, вышибая слёзы.
Нельзя было и думать о том, чтобы спокойно одеться. Кое-как похватав свои вещи, юноши бросились в коридор.
Из своего укрытия Снейп невозмутимо наблюдал, как всё ещё чертыхаясь, пристыженные, голые и мокрые, с ворохом скомканной одежды в руках, Поттер и Криви стремительно уносили свои задницы в направлении гриффиндорской гостиной.
Сделав напоследок ещё пару снимков аппетитных кормовых частей убегающих, Мастер Зелий, чуть переждав, направился в сторону подземелий.
На его губах играла едва заметная мстительная ухмылка. Определённо, несмотря на гамму самых разнообразных чувств, пережитых за столь короткий промежуток времени, Снейп с уверенностью мог сказать, что сегодняшнее дежурство было плодотворным. Наконец-то…
Из всего произошедшего этой неспокойной ночью Мастер Зелий сделал как минимум два вывода: первый – Золотой мальчик придерживался нужной ориентации, что значительно облегчало задачу; второй – нет ничего невозможного. По крайней мере, для Снейпа. Долгожданная добыча таки попалась в его сети.
Прикинув в уме все ходы и вариации дальнейшего развития событий с учётом полученной информации, зельевар позволил себе улыбнуться.
«Ну что ж, Поттер, поиграем».
Несомненно, кто-то там наверху, кто-то очень могущественный решил именно сегодня выдать ему, Северусу Снейпу, премию, которую тот уже не чаял когда-либо получить.
Первое, что необходимо было сделать и незамедлительно – это устранить зарвавшегося Криви. Выполнением данной задачи профессор решил заняться завтра же, не откладывая в долгий ящик.
Распугивая на ходу задремавшие было тени, декан Слизерина летел к своим покоям мимо потрескивающих факелов, пыльных портретов, тёмных ниш со статуями и рыцарскими доспехами, унося с собой развевающиеся полы мантии, не останавливаясь, ничего не замечая вокруг. А зря…
* * * Как только шаги профессора стихли, из ниши, похожей на ту, что чуть ранее занимал вышеупомянутый зельевар, выскользнула ещё одна тень, на сей раз вполне осязаемая.
В жемчужно-серых глазах отражались не только пляшущие огни факелов, но и запоздалое недоумение одновременно с плохо скрываемым любопытством.
Однако решив не торопиться с выводами о только что увиденном, а продолжить тайное наблюдение, тень высокомерно вздёрнула подбородок и, презрительно хмыкнув, направилась в те же подземелья.
Каким-то фантастически-необъяснимиым образом эта темка самоликвидировалась))) Но я рискнула выложить её заново для тех, кому всё же интересно, чем закончится эта история.))) Всем спасибо)
Отправлено: 21.08.08 18:11. Заголовок: Тень решила не тороп..
цитата:
Тень решила не торопиться с выводами о только что увиденном, а продолжить тайное наблюдение. Презрительно хмыкнув, тень высокомерно вздёрнула подбородок и направилась в те же подземелья.
Отправлено: 23.09.08 05:26. Заголовок: ГЛАВА 3 ИГРЫ В Ш..
ГЛАВА 3
ИГРЫ В ШПИОНОВ ПРОДОЛЖАЮТСЯ
На следующее утро Гарри проснулся разбитым и невыспавшимся. Тело ломило, а голова раскалывалась на острые, тяжёлые грани. Определённо, так сказывалось действие той дряни, которой они с Колином надышались ночью. Да и внеплановая пробежка нагишом по замку не способствовала мышечному тонусу.
В придачу ко всему, несостоявшийся оргазм вносил ощутимое чувство внутреннего дискомфорта в общее состояние. Что и говорить – сегодняшний день не задался с самого утра, а вернее – с ночи.
Гарри, ещё не совсем проснувшись, выскользнул из-под одеяла и привычным движением сунул ноги в уютные тапочки. Откинув тяжелый полог, он собрался было встать, но наткнулся на вопрошающий взгляд Рона:
– Гарри! Ну и видок у тебя! С тобой всё в порядке? – в голосе друга чувствовалось неподдельное беспокойство. – Я слышал, как ты вернулся ночью.
Гарри устало и вместе с тем виновато воззрился на приятеля:
– Да не волнуйся ты так, Рон. Это просто... последствия неудавшегося па... эксп... э-э... неудавшейся прогулки. Решил вот по старой памяти побродить...
– Под мантией-невидимкой? – губы Рона растянулись в понимающей улыбке. – И какое приключение на этот раз свалилось на твою многострадальную меченую голову? Хотя ты, наверное, предпочёл бы другое место... Ай!.. Больно же!.. – Рон, сморщив нос, принялся растирать рукой бедро, которое только что мстительно и весьма ощутимо ущипнул его лучший друг. – Да знаю я, что дальше... кхм... слюнопускания над откровенными журнальчиками со смазливыми мальчиками дело пока не зашло... о-о?.. или уже зашло?.. – в глазах Уизли засветилось весёлое любопытство.
– Рон! – притворно возмутился Гарри. – Если я и решусь удостоить кого-либо чести прикоснуться к моей за... э... святая святых, ты узнаешь об этом первым, – Рон чертыхнулся, – вернее, вторым, и совсем не в этом смысле... – Гарри, хихикнув, по-дружески хлопнул рыжего по плечу.
Он питал искреннюю благодарность к другу за то, что тот не только не отвернулся, когда узнал о его предпочтениях, но и принял это достойно, успокоил, заверил, что для нанесения ущерба их дружбе такая причина, как сексуальная ориентация, является слишком малозначительной.
Как сказал тогда Рон – это личное дело Гарри, его жизнь, и он не собирается в неё вмешиваться.
«Повезло же мне с друзьями», – Гарри отрешённо улыбнулся, но Уизли тут же вернул его к действительности:
– О! Какая честь для меня – быть дуэньей у твоей задницы! – подначил он друга и едва увернулся от подушки. – Ты так и не рассказал, что произошло ночью?
– Кажется, я стал объектом очередного прикола вконец ополоумевшего Пивза, – Гарри запустил пятерню в спутанные после сна волосы. – Ну... я так думаю, что это был Пивз, хотя его самого я не заметил... не до того было – спасался бегством.
– Он что, увидел тебя под мантией-невидимкой? – удивился Рон.
Гарри замялся и неуверенно выдавил:
– Ну... я это... как-то на тот момент она была без надобности...
– Ты бы завязывал с ночными прогулками. Пивз – ещё полбеды. Запросто мог нарваться на более крупные неприятности, – Рон подал Гарри полотенце: – Ладно, Золотой девственник Магического мира, приводи себя в порядок. Мы с Гермионой ждём тебя в гостиной. И поторопись – завтрак давно в разгаре, – с этими словами Рон вышел из спальни.
Гарри обречённо поплёлся к умывальнику. Смотреть на себя в зеркало не хотелось – он догадывался, сколь живописная картина его там ожидает, и особого энтузиазма по этому поводу не испытывал.
Наскоро ополоснув лицо и шею, почистив зубы и даже не предприняв попытки усмирить непослушные волосы, он вернулся в спальню, переоделся и поспешил присоединиться к друзьям.
* * *
Спустя несколько минут Золотая гриффиндорская троица уже приближалась к Большому залу.
– Гарри, ты ведёшь себя безответственно, – как всегда назидательно вещала Гермиона, но в её голосе чувствовалась почти детская обида. – Мало того, что своим легкомыслием ты ставишь под угрозу репутацию факультета, ты к тому же совершенно не думаешь о своём здоровье. Тебе необходимо нормально высыпаться, а не изматывать свой организм ночными вылазками. Тем более что до экзаменов осталось не так много времени. А домашние задания, между прочим, меньше не становятся, скорее наоборот.
У Гарри не было сил возражать подруге. Он предпочёл отмалчиваться, тем более что Гермиона была права, как ни посмотри.
– Гарри, – не унималась та, – пообещай мне, что воздержишься от ночных похождений. До добра они не доведут, а вот неприятностей могут доставить сколько угодно, – приставучая мисс Совесть требовательно взглянула на друга в ожидании ответа.
– Вот-вот, – встрял Рон, – я же тебе говорил.
«Что-то я раньше не замечал за тобой тяги к правильности и дисциплине», – подумалось Золотому мальчику, но озвучивать он этого не стал.
– Ладно, ладно! Обещаю! – Гарри вскинул руки как бы сдаваясь. – Куда мне, тщедушному, против вас двоих.
В примирительном согласии они вошли в Большой зал.
* * *
– Гарри, постой-ка, – Гермиона придержала его за руку, затем полезла в свою необъятную сумку и извлекла из неё расчёску. Только такой расчёской можно было – и всего за минуту – справиться с патлами Гарри – она прошла боевое крещение не где-нибудь, а сражаясь с ещё более непослушными и густыми локонами Гермионы.
– Ты хоть в зеркало сегодня смотрелся?! – с лёгким смешком поинтересовалась подруга.
– Нет, – честно признался Гарри, тем более что эта честность ему ничего не стоила.
– Оно и видно! Да не дёргайся ты! Сейчас исправим это безобразие, – и она заботливыми, уверенными движениями принялась укладывать волосы Гарри в некоторое подобие причёски.
– Не маленький уже. Мог бы и сам справиться, – обиженно буркнул Рон.
Гарри смутился от неловкости ситуации – заботу и чрезмерную опеку Гермионы наблюдала вся школа.
«Детский сад прям какой-то», – он поспешно отстранился, слова благодарности подруге повисли в воздухе, плечи ссутулились, и парень устремился к гриффиндорскому столу. Друзья последовали за ним.
– Эй! Гарри, привет! – шестикурсник Колин Криви сделал приглашающий жест, указывая на свободное место рядом: – Присядешь на минутку?
Колин выглядел ещё более потрёпанным и бледным, чем Поттер. Воспалённые глаза смотрели устало и обречённо.
Гарри кивнул друзьям и плюхнулся на скамью рядом с Криви. Рон и Гермиона устроились чуть дальше.
– Ты как? – поинтересовался Колин. – Мне за всю ночь глаз не удалось сомкнуть. Голова просто раскалывается, – он вяло мял вилкой омлет.
– Я не лучше, – как ни хотелось Гарри приободрить приятеля, но он чувствовал, что сейчас это бесполезно. – Надеюсь, соседи тебя не засекли по возвращении? Та ещё была б картинка.
– Шутишь?! Да они дрыхли, как сурки во время зимней спячки! – Колин позволил себе вымученную улыбку. – Как я им завидую, сволочам – выспались! – он посмотрел на Поттера – было заметно, что светловолосый гриффиндорец пребывает в некоторой нерешительности: – Есть какие-нибудь предположения? Чьих рук это дело?
– Ну... если учесть, что ни один балл не испарился из нашей копилки, и мы не схлопотали взыскание, – Гарри в задумчивости потёр подбородок, – то это точно не преподаватель! Так что можешь расслабиться... – он лукаво улыбнулся и весьма многозначительно посмотрел на Криви, – и спокойно доедать свой завтрак!
Колин облегчённо выдохнул.
– Я тут Рону уже высказал свою версию... без подробностей, конечно, – Гарри выхватил тост из рук зазевавшегося Криви и смачно вцепился в него зубами. – Думаю, это Пивз. Больше некому, – жуя, подытожил он. – В любом случае, всё обошлось малой кровью. Не переживай, – Поттер фривольным жестом растрепал белокурые вихры приятеля.
Было заметно, что после этих слов Колин слегка расслабился.
– Может, как-нибудь... э... повторим?.. Я был бы не против... – неуверенность в голосе выдавала его волнение. Но волнение иного рода: – На этот раз можно зайти и дальше...
Гарри внимательно посмотрел в глаза приятелю, затем склонился к его уху:
– Не искушай меня... – таинственно прошептал он так, что у Криви мурашки побежали по позвоночнику, но Гарри тут же резко отстранился: – Надо переждать, Колин. Да и Гермиона наседает – я уже ей слово дал, – Гарри вытер руки салфеткой. – Выдержим паузу, потом подумаем. Может быть, что-нибудь и придумаем, – Гарри собрался было встать, но:
– Какой у вас сейчас урок? – остановил его вопросом Криви и поспешил допить тыквенный сок.
– Э... Чары, кажется. А я что-то уж совсем расклеился. Боюсь, сегодня мне не по силам даже простейшие заклинания. Гермиона меня со свету сживёт, если я не оправдаю её надежд, – улыбнулся Гарри.
– Издеваешься, да? У меня первым уроком – Зелья! И кому из нас, скажи на милость, хуже?! – Колин со страдальческим видом отпихнул тарелку с истерзанным омлетом.
– О! Сочувствую! – Гарри едва подавил лёгкий смешок. – Ладно, мне пора, – оба приятеля встали из-за стола.
– За обедом увидимся. Расскажешь, как прошла пытка инквизитора – буду знать, к чему готовиться, – Гарри похлопал Колина по плечу, тот ответил тем же. – Пока! – и Гарри направился к друзьям.
Если бы в эту минуту он обратил внимание на преподавательский стол, то непременно наткнулся бы на цепкий взгляд Снейпа. Декан Слизерина наблюдал за Поттером с того момента, как неразлучная троица появилась в Большом зале.
Но сейчас Поттера меньше всего интересовали преподаватели, и в особенности профессор Зельеварения.
Усевшись рядом с Роном и Гермионой, он с жадностью приступил к уничтожению остывшего омлета. Магия, конечно, вещь полезная, но не ею желудок полнится. Проще говоря – не магией единой сыт волшебник.
* * *
Тем временем, как и было упомянуто, Мастер Зелий не спускал с Поттера глаз. Лицо мрачнее тучи. Рука сжала льняную салфетку с такой силой, что костяшки пальцев, побелев, стали похожи на старый необработанный жемчуг. Другая вцепилась в тяжёлый серебряный кубок, пытаясь скрыть нервную дрожь.
Он видел всё. Видел, как Поттер запустил руку в шевелюру Криви. Видел, как склонился к самому уху, едва не залезая в него языком. Видел, как шептал ему что-то.
Всё расплывалось перед глазами зельевара. Сердце разъярённой кошкой царапала ревность. Снейп готов был разорвать маленького гадёныша на куски. Прямо здесь. На месте.
Но та же ревность напомнила, что у него есть цель. Цель, которую он намерен достичь любой ценой! А отступать от данного себе слова Снейп не привык.
Неимоверным усилием воли он заставил себя сидеть неподвижно, и даже вполне правдоподобно изобразил равнодушие, в который раз натянув на лицо маску «Арктический лёд». Только во взгляде буйствовали распоясавшиеся черти.
Будь он более сдержанным и осмотрительным, как и подобает двойному агенту, пусть и бывшему, то непременно заметил бы, что за ним весьма пристально следят, и что не только он является объектом слежки.
* * *
За слизеринским столом сидел вчерашний свидетель ночных событий. Он единственный остался незамеченным и с интересом наблюдал за разворачивающимся перед ним действом. Для новоявленного шпиона загадка стала приобретать хоть и весьма размытые, но всё же очертания. Малфой (а это был именно он) не сомневался – если проявить терпение и продолжить наблюдение, всё рано или поздно прояснится.
От размышлений его отвлёк неуместный за столом грубый смех Гарольда Харпера, того самого Харпера, который в прошлом году заменил его в матче с гриффиндорцами. Не слишком удачно, надо сказать, заменил. Малфой и так был о нём весьма невысокого мнения, а после проигрыша и вовсе стал вести себя демонстративно снисходительно, давая понять, что места ловца этому напыщенному выскочке не видать как собственных ушей (разве что после меткого заклятия Sectumsempra), пока Драко не закончит школу.
Это существенно подрывало авторитет Харпера, который, несмотря на тот проигрыш, не утратил амбициозного рвения и всячески старался завоевать расположение негласного лидера Слизерина.
Вот и сейчас, прервав своё сиплое ржание (Драко правильно понял, что таким примитивным способом этот посредственный студент-шестикурсник пытался привлечь его внимание), склонился к приятелям и весьма громко зашептал:
– Можно на славу повеселиться, проделывая разные штучки с этим зельем. Если только мне удастся умыкнуть его из под носа Снейпа.
Малфой, вопреки собственным убеждениям в отношении этого выскочки, заинтересовался услышанным. Напустив на себя высокомерное равнодушие, он лениво спросил:
– И какое зелье ты похваляешься умыкнуть из-под тонко чувствующего всякую замышляемую пакость носа нашего многоуважаемого декана?
Харпер, ожидая подобной реакции, обернулся и самодовольно ответил:
– Оборотное, Драко, Оборотное. Мы сегодня на Зельях приступаем к последнему и самому простому этапу приготовления. Снейп пообещал, что нам обязательно представится возможность испытать действие готового зелья на себе. Так что, весёленький ожидается урок, – Харпер был польщён вниманием Малфоя и из кожи лез, чтобы произвести впечатление. – Вот я и говорю, что было бы неплохо запастись порцией-другой, чтоб не только урок стал весёлым, – он заговорщицки подмигнул своим одноклассникам.
Малфой, моментально прикинув в уме, какую выгоду можно извлечь при умелом использовании Оборотного зелья, решил, что такая полезная вещь обязательно должна находиться в арсенале любого уважающего себя шпиона. И как истинный слизеринец тут же вознамерился «загрести жар чужими руками»:
– Ставлю десять галеонов, что со Снейпом у тебя этот номер не пройдёт.
Харпер оживился ещё больше, и даже неприятная мысль, что в случае неудачи он потеряет все карманные деньги на этот месяц, ничуть не умерила энтузиазма.
– По рукам, Драко, – он протянул узловатую пятерню и крепко пожал протянутую в ответ холёную ладонь. – И ещё до обеда я обязуюсь существенно облегчить твой кошелёк.
– Существенно в любом случае не получится, – тонкие губы Драко расползлись в неприятной ухмылке. – Но попробовать можешь.
Одноклассники Харпера удивлённо переводили взгляды с одного участника пари на другого.
– А не пора ли вам на урок, детки? – менторские интонации в холодном голосе Малфоя заставили их вздрогнуть и суетливо засобираться на выход. – Гарольд, задержись на минутку – обговорим условия.
Когда «детки» отдалились достаточно, чтобы ни одно слово не долетело до их любопытствующих ушей, Малфой обернулся к Харперу:
– Ты получишь ещё двадцать, если всё, что тебе удастся, как ты говоришь, умыкнуть, ты отдашь мне. И при этом будешь держать язык за зубами.
Жёсткий взгляд серых глаз не оставлял сомнений в серьёзности намерений их обладателя, от чего у Харпера неприятно вспотели ладони. Но он тут же справился с волнением – от такого куша не отказываются. Да ещё перспектива завязать с Драко хоть какие-то отношения была весьма заманчивой:
– Замётано, можешь не сомневаться – зелье я тебе достану.
Не ожидая от Драко ответных слов, Харпер, преисполненный гордости за себя, любимого, поспешил на урок Зелий.
А Малфой вернулся к прерванному наблюдению.
* * *
Меж тем, Снейп, швырнув салфетку, резко встал из-за стола. Кивнув оставшимся преподавателям, он быстро направился к боковому выходу. Необходимо было ещё раз убедиться, что всё готово к первому уроку у шестых курсов.
«Ну что ж, Криви. Это только твоя вина, что ты осмелился встать у меня на пути».
Декан Слизерина нёсся по проходам и лестницам к родным подземельям, мантия, как обычно, преданно летела вслед. Такого решительного и одухотворённого выражения лица, такого пламенного взора никогда не видели даже у сэра Каддогена в моменты триумфа.
На несколько долгих мгновений Снейп потерял свою маску.
* * *
Друзья в это время торопливо расправлялись с завтраком – до начала занятий оставалось совсем немного времени, а ещё надо было преодолеть четыре этажа, проявив при этом чудеса дипломатии в переговорах с шаловливыми лестницами. Эти одухотворённые камни выказывали жуткое упрямство именно тогда, когда опаздывающие студенты на всех парах мчались к своим классным комнатам.
Рон, сгорбившись над уже опустевшей тарелкой и при этом косясь на преподавательский стол, подмигнул Гарри:
– Слышь, дружище – Райан опять на тебя уставился. – Уизли отхлебнул немного сока и продолжил: – Он тобой, похоже, всерьёз заинтересовался.
– Рон, не мели чепухи, – раздражённо ответил Гарри. – Я никогда не поверю, что такой мужчина может обратить внимание на недомерка вроде меня, – у Гарри как-то вдруг пропал аппетит, и он, так и не доев омлет, потянулся за кубком с тыквенным соком. – Ты, должно быть, запамятовал, что ещё совсем недавно он был самой популярной спортивной звездой? Да и сейчас остаётся. О его скандальных связях и похождениях не упоминают разве что самые ленивые журналисты.
Рон окинул друга снисходительным взглядом:
– Это ложная скромность или ты действительно себя недооцениваешь?
Поттер в недоумении уставился на Уизли:
– Ты хочешь сказать, что я могу привлечь такого ловеласа, как Райан? Ты хоть в курсе, сколько девчонок у него было?! Я даже не знаю, как он относится к парням!
– О, на этот счёт можешь не сомневаться, – Рон приятельски пихнул друга в бок. – Инфа самая проверенная! Когда Фред с Джорджем подводили, а? Да они нароют компромат даже на Папу Римского! На всех пап вместе взятых! И эпоха правления не имеет ни-и-какого принципиального значения!
– Ага, что-то их компромат на Снейпа никак себя не подтверждает, – Гарри подпёр рукой подбородок и уставился на гриффиндорский флаг, лениво колыхающийся на хогвартских сквозняках.
– Вот насчёт Снейпа могут быть только слухи, – обречённо согласился Уизли. – Да иначе и быть не может – он же шпион, – последняя фраза была произнесена уже шёпотом, при этом рыжий так смешно выпучил глаза, что Гарри невольно рассмеялся, привлекая внимание запоздалых сотрапезников. – Грош ему цена, если бы он не сумел скрыть подробности своей личной жизни, – в подтверждение своих слов Рон авторитетно закивал головой. – Мы даже думали, что он девственник.
Гарри, удивлённо приподняв брови, воззрился на друга.
– Ну-у... Билл тогда вмешался и сказал, что девственность и Снейп – вещи взаимоисключающие. Он ещё чего-то там плёл про психологию и эту... рефлексию... и ещё всякие заумные вещи, которым его учили в Академии... Но в конце сказал, что Снейп, скорее всего, гомосексуалист, причём убеждённый... ну... это... ты понял... – Рон до кончиков ушей залился краской: – Если он и девственник, то только по отношению к женскому полу. Да и где ему с его-то биографией.
– Ну, не знаю, – задумчиво протянул Гарри. – Пока ничего не доказано – ничего и нет.
– Может, хватит нести всякий вздор?! – оторвавшись от очередного книжного тома, раздражённо воскликнула их любимая, но надоедливая подруга. – Обсуждать сексуальные предпочтения преподавателей – не лучший способ начать день. Да и ведёте вы себя как последние сплетницы. Вам только юбок с рюшками и бантов не хватает, – Гермиона с силой захлопнула ни в чём не повинное издание, встала и, потряхивая кудрями, направилась к выходу. – Поторопитесь, девочки – профессор Флитвик начинает сегодня новую тему, – бросила она уже на ходу.
Мальчишки переглянулись и дружно прыснули со смеху.
– Она неисправима, правда? – всё ещё не до конца отсмеявшись, Рон посмотрел вслед удаляющейся фигурке, но в его взгляде было столько нежности, что Гарри как-то сразу расхотелось смеяться. Он вздохнул и уткнулся носом в кубок с тыквенным соком, погрузившись в собственные безрадостные мысли.
Он настолько ушёл в себя, что чуть не подавился от неожиданности, когда услышал громкий окрик:
– Гарри, у тебя найдётся минутка? – к ним приближался высокий молодой человек. Каждое его движение, походка, осанка излучали уверенность и совсем не мнимое превосходство.
Стройный, пластичный, длинноногий, как и подобает спортивной звезде, украшающей своими изображениями обложки популярных журналов. Густые тёмно-каштановые волосы аккуратно подстрижены и изящной волной уложены в модную причёску. Правильный овал лица и тонкий, прямой нос заявляют определённые претензии на некоторый аристократизм.
На смуглой коже – едва заметная россыпь веснушек, выдающая ирландские корни. Но это ничуть не портит, наоборот – прибавляет облику детскую открытость и обаяние.
Да, открытость и обаяние были его визитными карточками. Барри Райан, бывший вратарь сборной Ирландии, а ныне - стажёр мадам Хуч, знал это и при случае умело пользовался.
Но, помимо обаяния, Райан обладал и весьма примечательной внешностью. И самой выдающейся особенностью этой внешности являлись глаза – их радужка была настолько светлого голубого оттенка, что они казались почти прозрачными. А в обрамлении густых чёрных ресниц этот взгляд и вовсе мог смутить любого собеседника.
Во многом благодаря этим глазам Барри Райан был причиной тайных и нетайных вздохов большинства студенток разных возрастов. И уж если говорить прямо, то и некоторые юноши весьма неравнодушно поглядывали в его сторону.
Как стажёр, он не имел полного статуса преподавателя, поэтому общался со студентами в весьма демократичной манере. Но никогда ничего серьёзного себе не позволял. Это удивляло всех, кто, благодаря газетным сплетням, был в курсе его похождений и тешил себя некоторыми надеждами.
И вот сейчас этот молодой человек сел рядом, по-хозяйски оседлав скамью, и пристально глядя на Гарри своими прозрачно-голубыми глазами:
– Я договорился с мадам Хуч. Она не возражает, и мы смогли найти окно для дополнительной тренировки твоей команды. Только время не совсем удобное – пятница после восьми вас устроит? – последняя фраза была обращена уже к обоим гриффиндорцам.
И Рон, и Гарри заметно оживились.
– Здорово! – не удержался Уизли. Как и всегда, его эмоции опережали всё остальное.
– Да... да, конечно, – ответил Гарри, мысленно соглашаясь с другом. – Вполне подходящее время. Во всяком случае, для нас с Роном, – продолжил Гарри, и теперь уже Уизли мысленно с ним согласился – ведь это прекрасная возможность хоть на время избавиться от надоедливой опеки заучки-Гермионы. И даже отговорок придумывать не надо.
– Спасибо... правда, спасибо, мистер Райан, – Гарри заметно смущался в присутствии бывшего вратаря, а тот это замечал и испытывал явное удовольствие:
– Пустяки. Ты же знаешь, что я могу сделать для тебя гораздо больше, чем дополнительная тренировка, – лукавые искры во взгляде стажёра совсем вогнали Поттера в краску. А Райан сидел и гадал – уловил ли стеснительный гриффиндорец двусмысленность прозвучавшей фразы? – Ты так и не определился, чем займёшься после окончания школы? Я бы советовал тебе серьёзно подумать о карьере профессионального спортсмена.
Гарри был рад смене темы и охотно откликнулся:
– Было бы неплохо. Но... я не уверен, что гожусь для профессиональной команды. Это здесь я ловец. А там, небось, буду неуклюжей летающей черепахой.
Уизли осуждающе посмотрел на друга. Райан понял этот взгляд и поспешил приободрить Поттера:
– Всё не так уж плохо. У тебя большой потенциал. А при опытном наставнике он непременно раскроется, – мужчина замолчал, внимательно разглядывая Поттера, как будто неожиданная мысль посетила его вихрастую голову. – Знаешь что – я мог бы с тобой позаниматься в свободное время. Скажем, в субботние или воскресные дни иногда? Можно и после плановых тренировок оставаться. Если ты не против, конечно?
– Я не против, но... – замялся было победитель самого ужасного мага современности.
– Никаких «но», Гарри! Иначе я сочту это слабостью, – Райан знал, чем зацепить гордого гриффиндорца, чтобы добиться своего, но смягчил резкие слова обворожительной улыбкой. – Как только определюсь со временем – дам тебе знать, – Райан, сжав плечо юноши в ободряющем жесте, поднялся со скамьи, но руку убирать не спешил. И в этом прикосновении Гарри почудилась некоторая интимность, что уж окончательно смутило юношу.
Райан был доволен реакцией раскрасневшегося студента и решил идти до конца в весьма определённых намерениях ненавязчивого обольщения:
– Кстати, Гарри, помнишь Эйдана Линча?
– Ловца ирландцев? Того самого Линча, который так живописно дважды поцеловался с землёй в финале с болгарами? – как всегда бесцеремонный, Рон заёрзал на скамье от нетерпения и предвкушения.
Райан кинул на него осуждающий взгляд и холодно ответил:
– Именно, мистер Уизли. Но то, что он проиграл лучшему в мире ловцу, не умаляет его заслуг. Эйдан был прекрасным спортсменом, и с его помощью команда не раз побеждала в самых различных турнирах, – высказав это и потеряв всякий интерес к рыжеволосому недорослю, мужчина вновь обратился к Поттеру: – После того финала колдомедики настояли на том, чтобы Эйдан ушёл из спорта – у него возникли проблемы со здоровьем. Если бы он остался, неминуемые травмы могли привести к полной потере зрения. Вот тогда его дядюшка – главный тренер «Уэксфордских Ястребов» – недолго думая, пристроил Эйдана под своё тёпленькое крылышко. Линч оказался способным помощником. Да ты и сам знаешь – «Ястребы» пока лидируют в общем зачёте. – Райан заметил, что и Поттер, и Уизли очень внимательно его слушают. – Я могу с ним договориться, чтобы он посмотрел тебя. И, если сочтет перспективным, обязательно замолвит за тебя словечко дядюшке. Правда, он с командой сейчас в отъезде, но как вернётся, непременно меня навестит. Мы с ним, знаешь ли, приятельствуем, и весьма близко, – и вновь очаровательная улыбка озарила лицо «глянцевой звезды».
Рон сидел, в изумлении открыв рот и молча хлопая белёсыми ресницами. Не менее оторопело выглядел и Гарри.
– Э-э... я... – он попытался было справиться с временной немотой, но Райан опередил его:
– Не стоит благодарности, Гарри. Благодарить будешь, когда попадёшь в команду. Да и для меня это сущие пустяки. Я даже рад помочь тебе хоть чем-то. И давай уже на «ты». Не настолько я старый, – предвосхищая возражения по всем пунктам, Барри Райан поспешил удалиться.
Друзья всё так же молча переглянулись.
– Вот чёрт! – первым опомнился Рон, взглянув на часы. – Делаем ноги, дружище, – и, похватав сумки, они побежали на урок Чар.
– И после этого ты будешь утверждать, что он не подбивает к тебе клинья? – Уизли совсем некстати решил вернуться к начатому ранее разговору, когда они уже приближались к заветной двери класса Чар.
– Да ну тебя, Рон, – раздражённо отмахнулся запыхавшийся Спаситель мира и под трель звонка потянул за ручку.
* * *
Драко Малфой не пожалел, что решил задержаться. Найти причину опоздания для него не составляло ни малейшего труда, а вот полученная за это время информация могла весьма пригодиться в будущем.
Новое действующее лицо явно обещало сыграть свою роль в этой увлекательной постановке, если Драко хватит сообразительности и хитрости умело дёргать за ниточки.
«Становится всё интереснее», – скорчив страдальческую мину, Малфой неспешно направился в Больничное крыло – причина должна быть уважительной.
Бедный Снейп: Гарри-то просто нарасхват, столько желающих, да еще молодых и привлекательных! При такой конкуренции ему будет очень не просто добиться своей цели! Буду болеть за него и надеяться . Antidote, спасибо за продолжение
Отправлено: 27.09.08 12:00. Заголовок: Мама, *пребываю в шо..
Мама, *пребываю в шоке* - это что же получается, столько классных парней и все к Гаррику? Куда уж там профессору... Предчуствую холодную войну за зеленоглазого...
Отправлено: 29.09.08 01:06. Заголовок: ГЛАВА 4 КРИВИ, К..
ГЛАВА 4
КРИВИ, КРИВИ, БЕДНЫЙ КРИВИ...
(Папа, папа, бедный папа... Ты не вылезешь из шкапа. Ты повешен нашей мамой между платьем и пижамой...)*
Разваливающийся на составные части Криви, кляня свою неудачливую планиду, в компании Джинни, её подруги Демельзы и привычно пребывающей в Нирване Луны обречённо вошёл в класс Зельеварения.
Там уже находились четверо студентов Рэйвенкло и один – Энтони Саммерби – из Хаффлпаффа – большего представительства этого факультета на продвинутых Зельях трудно было представить.
Рэйвенкловцы о чём-то тихо переговаривались, сверяясь с конспектами. Саммерби сидел за партой один и с отрешённым видом выковыривал грязь из-под ногтей.
Колин вместе с Луной заняли свою парту в крайнем левом ряду. Сидеть с Лавгуд не хотел ни один рэйвенкловец, у самого же Колина не было пары со своего факультета. И поскольку в глубине души Криви всё же симпатизировал этой нелепой, но доброй девчонке, а главное – ей симпатизировал Гарри, то в начале года предложил Луне сесть вместе. И потом, не с Саммерби же ему садиться. Снейп не возражал.
Отбор на продвинутые курсы Зельеварения прошли и четверо слизеринцев. Но во многом лишь благодаря вмешательству своего декана, имевшему весьма определённое направление, иначе представительство этого факультета было бы куда более скромным.
Выходило, что без пары оставался один единственный студент – Энтони Саммерби, но его это нисколько не волновало.
До начала занятий оставалось ещё несколько минут. Колин аккуратно положил сумку на стол и принялся готовиться к предстоящему уроку.
Он достал свиток пергамента с домашней работой, набор гирек и разновесов, учебник, футляр с перьями, чернильницу-непроливайку и бронзовые весы ювелирной работы – его несомненную гордость, подарок отца.
Разложив всё это на столе и убрав сумку, Колин предался воспоминаниям о прошедшей ночи...
Но его ностальгическое полузабытьё было грубо прервано, когда в класс ввалились чрезмерно возбуждённые и гогочущие слизеринцы. И прелесть момента была безвозвратно утеряна.
Колин ещё раз вздохнул и развернул свой пергамент, пытаясь в последний раз убедиться, что в его записях всё не так уж и плохо.
Зачитавшись, он не сразу услышал разрезающий воздух шелест мантии профессора Зельеварения, стремительно ворвавшегося в класс, но внезапно стихший гул голосов заставил его оторваться от своего бесперспективного занятия.
* * *
Снейп же, дойдя до кафедры, резко развернулся и пристально обвёл присутствующих колючим взглядом. Удостоверившись, что его «новообретённая заноза» восседает на своём положенном месте со своей же положенной ментально отсутствующей парой, он внутренне ухмыльнулся и начал урок:
– Доброе утро, класс, – «Для кого как...» – Надеюсь, ваши атрофированные гормонами и ленью мозги способны были запомнить, что сегодня у нас очень важный урок? – Снейп ещё раз обвёл взглядом притихших студентов. – Прошёл почти месяц с начала приготовления вами одного из самых сложных зелий экзаменационной проверки. Настало время добавить два последних компонента и проверить: так ли вы преуспели в мыслительном процессе, в трудолюбии и чутье, как того требует «Усложнённый курс Зельеварения».
От такой напыщенной и полной невысказанных угроз речи некоторые студенты сжались в неопределённую субстанцию, пытаясь походить на бестелесных призраков.
Снейп тем временем продолжал:
– Пары, чьи зелья вполне сносно готовы к завершающему этапу, могут взять свои котлы в студенческой лаборатории. Для тех, кто не обнаружит в них хоть каких-нибудь признаков жидкости, вывод один – оценка «Тролль».
Пока студенты, сгрудившись и поднимая шум, направлялись в соседнее помещение за своими котлами с почти готовым зельем, профессор прошёлся по опустевшему классу и непринуждённым, едва заметным движением направил облегчённую версию Соnfundus на весы Криви.
Удостоверившись, что заклинание сработало как надо, Снейп вернулся к кафедре.
Он не любил признавать своих ошибок, но два остолопа с его факультета явно не заслуживали протекции – ни Харпер, ни Скоткинс не отличались умом и усердием. Однако декан Слизерина не мог допустить, чтобы на Продвинутых курсах присутствовало только два его студента, вернее, две студентки – Мегги Брокман и Виолетта Вейзи – младшая сестра одного из самых одарённых охотников Слизерина за последнее время.
Девочки были его гордостью – умницы, хорошо воспитаны, тактичны, не лишены амбиций, из благороднейших семей, наконец. Всегда готовы к уроку, всегда в состоянии справиться даже с самым сложным составом. А эти двое?..
Снейп поморщился, наблюдая, как «эти двое» выходят из лаборатории с пустым котлом, ссутулив плечи и шмыгая носами. К чести сказать, не только они удостоились низшего балла за основу Оборотного зелья. Саммерби тоже вернулся в класс с девственно чистым котлом. Хотя, конечно, сравнение с хаффлпаффцем для его факультета – честь сомнительная.
– Не думайте, что вам удастся избежать завершающей стадии, – Снейп смерил неудачников суровым взглядом. – Все прелести действия зелья вы испытаете в полной мере.
Профессор сделал паузу и обратился уже ко всем присутствующим:
– Две пары сегодня, кроме высшей оценки, получают... – тут профессор скривился, будто съел неспелый лимон вместе с кожурой, – по десять баллов для своих факультетов. Это мисс Вейзи и мисс Брокман, и... – повисла очень длинная и невероятно тяжёлая пауза, – мисс Уизли и мисс Робинс, – Снейп буквально выдавил из себя эти фамилии, но, прекрасно представляя, чем закончится сегодняшнее занятие, старался выглядеть вполне лояльным по отношению к ненавистному факультету.
Джинни тут же в восторженном порыве обняла свою соседку по парте и подругу по жизни. А Криви подмигнул обеим, искренне радуясь их неожиданному, но от этого не менее приятному успеху.
Снейп был готов снять весьма существенное количество баллов с Гриффиндора за столь вопиющее поведение, но вовремя взял себя в руки:
– Те из вас, кому не удалось приготовить основу контрольного зелья, могут попросить поделиться им своих более способных сокурсников.
Харпер со своим котлом тут же подлетел к Виолетте и угодливо заблеял, пытаясь заполучить как можно больше зелья, чего, собственно, и добился.
Саммерби, не долго думая, уныло поплёлся к Джинни, которая и снабдила его необходимым.
Когда все вернулись на свои места и заклинанием разожгли огонь под котлами, Мастер Зелий продолжил урок:
– Итак, класс, приступаем к последнему этапу приготовления Оборотного зелья – добавление златоглазок, настоянных на крови шмыгохряка. – Снейп внимательно посмотрел на котёл Лавгуд и Криви: – Надеюсь, высчитать пропорции для вас труда не составит?! – он жестом указал на подготовленные заранее широкие колбы с предпоследней составляющей.
Класс тут же засуетился, разбирая колбы с омерзительным содержимым.
Закипела работа. Все дружно склонили головы, высчитывая, отмеряя, взвешивая.
Снейп, не доверяя великовозрастным слизеринским олухам, решил, если возникнет необходимость, направить их на путь истинный, иными словами – подсказать – и подошёл ближе, предоставив остальных воле случая.
«Случая ли?..» – вновь ухмыльнулся профессор.
Когда его подопечные кое-как вывели правильный вес златоглазок, Мастер Зелий принялся обходить класс, незаметно наблюдая за парой Лавгуд и Криви. Задержавшись за их спинами чуть дольше, профессор с высоты своего роста заметил, что вычисления невзрачной соседки Криви весьма точны. Вот только это уже никак не могло повлиять на участь приговорённого. А то, что Снейп «приговорил» белобрысого выскочку, у самого Снейпа сомнений не вызывало.
Только убедившись, что все справились с расчётами, Снейп дал «добро» на продолжение процесса, и студенты тут же принялись взвешивать златоглазок на весах и добавлять их в кипящее содержимое котлов.
Выдержав положенную паузу и злорадно отметив про себя, что вес последнего ингредиента на весах Криви значительно превышает необходимую норму, Снейп, в который раз мысленно потирая руки, обратился к студентам:
– Итак... если вы всё сделали правильно, уменьшите огонь на треть и оставьте зелье томиться ещё полчаса, – Снейп взмахнул волшебной палочкой, и на доске появился состав нового зелья, – за это время вы успеете списать данный рецепт и приступить к начальной фазе приготовления Умиротворяющего бальзама, который будет весьма кстати в период экзаменационной подготовки.
Ученики завозились, зашелестели листами пергаментов. Потом снова всё стихло, и в этой рабочей тишине непривычно мягко зазвучал голос профессора:
– Мисс Лавгуд, могу я попросить вас об одолжении?
Та медленно подняла взгляд от всё ещё чистого листа и удивлённо захлопала ресницами, будто не до конца понимая, где она находится, и кто к ней обращается, да и к ней ли.
Не дожидаясь от неё вразумительного ответа, Снейп продолжил уже более резко:
– Будьте добры, сходите в теплицы к профессору Спраут и попросите у неё свежий сбор луковиц вялочая для нашей следующей работы.
Луна, в нерешительности озираясь по сторонам, медленно поднялась из-за парты.
– Да, и возьмите холщёвый мешок... на нижней полке... слева от двери... – профессор жестом указал в направлении студенческой лаборатории.
Когда девушка с мешком в руках уже собиралась покинуть класс, зельевар раздражённо бросил вдогонку:
– Поторопитесь, мисс Лавгуд – зелья ждать не любят. Вам сегодня предстоит ещё пройти контрольное тестирование, впрочем, как и всем остальным.
Снейп прекрасно знал, что этой фразой добьётся прямо противоположного эффекта.
«В твоих же интересах, деточка, держаться от этого кабинета как можно дальше ближайшие полчаса».
Когда за Лавгуд закрылась дверь, профессор расслабленно опустился на стул и, сцепив руки в замок, принялся наблюдать за минутной стрелкой часов, предвкушая сладостные моменты мести.
* * *
Снейп был тонким психологом, поэтому все его предположения относительно дальнейшего поведения Лавгуд оправдались полностью.
Луна, предварительно заскочив (если к скорости её передвижения применим данный глагол) в башню Рэйвенкло за тёплой мантией (на дворе всё же февраль), не без проблем отыскала профессора Спраут в одной из дальних теплиц.
Та как раз вела занятие у второкурсников Гриффиндора и Слизерина. И по закону жанра темой занятия были неполовозрелые мандрагоры.
Когда же Луна передала просьбу Мастера Зелий, розовощёкая профессорша не пожелала оставить своих подопечных без присмотра даже на минуту – шаловливые студенты так и норовили провести какой-нибудь эксперимент с визжащими пупырчатыми корнями.
Поэтому она просто снабдила Лавгуд перчатками из драконьей кожи, кратким инструктажем и подробным объяснением, в какой именно теплице и на какой именно грядке следует собирать урожай, тем самым премировав возможностью самостоятельно покопаться в земле.
Луна, ополоумевшая от избытка значительной информации за незначительный промежуток времени, обреченно поплелась искать теплицу №9.
Она даже не догадывалась, скольких неприятностей ей удалось избежать в этот день.
* * *
В то же самое время Снейп в мстительном предвкушении наблюдал, как минутная стрелка медленно подползает к отметке Х.
Когда стрелка, наконец, заняла долгожданное положение, а соседка Криви так и не появилась, профессор поднялся из-за стола, скрестил руки на груди и лёгким покашливанием привлёк к себе внимание класса. Студенты тут же воззрились на преподавателя. Наступила решающая минута.
– Прошу отложить на время пергаменты и инструменты и погасить огонь, – Снейп обвёл взглядом присутствующих, прикидывая в уме, все ли пары по внешним параметрам подходят друг другу, дабы при перевоплощении исключить всяческие осложнения. Иначе, вместо того чтобы любоваться видом поверженного Криви, ему пришлось бы латать разорванные мантии и подгонять размеры обуви.
В классе почти сразу воцарилась абсолютная тишина.
– Перелейте готовое Оборотное зелье в пробирки и добавьте последний ингредиент.
Ученики оживились, предвкушая знатное развлечение. Только Криви и Саммерби неуверенно топтались на месте.
– И чего вы ждёте? – ехидно поинтересовался Снейп. – Возвращения Лавгуд, мистер Криви, вы можете ждать до скончания веков, меж тем как мой урок имеет весьма определённые временные рамки, – профессор приблизился к растерянному гриффиндорцу. – И я сомневаюсь, что вы жаждите перевоплотиться в девушку. Или я заблуждаюсь? – в глазах Снейпа читалась откровенная насмешка. – Составьте компанию мистеру Саммерби. Ваше тело явно придётся по размеру его мантии, – с этими словами профессор вернулся к своему столу и сел, ожидая результатов.
Большинство студентов уже наполнили пробирки и, морщась и хихикая, но с азартным блеском в глазах, принялись выдёргивать друг у друга последнюю составляющую.
Энтони неуклюже приблизился к Колину со своей дымящейся пробиркой и, краснея, попросил дозволения вырвать у того волос. Колин кивнул и сам довольно проворно избавил Энтони от пары-тройки жёстких волосков.
Совершив последнюю манипуляцию, студенты с интересом наблюдали, как зелья в стеклянных пробирках постепенно окрашиваются во всевозможные цвета и оттенки, затем обернулись к профессору в ожидании следующей команды.
Снейп наколдовал на каждой парте небольшие зеркала овальной формы на вычурных подставках в виде лап росомахи.
– Приступайте, – небрежно махнул он рукой, давая понять, что за годы преподавания достаточно насмотрелся на этот аттракцион. Но внешнее спокойствие и пренебрежительное равнодушие никак не вязались с его внутренним состоянием.
Да, внутри он напоминал скорее змею перед броском, или пантеру перед прыжком, или коршуна перед пикированием на жертву, или... ну или то, что позволяет воображение читателя.
Снейпу всегда доставляло удовольствие наблюдать, как студенты с разных факультетов совершенно по-разному поглощают это мерзкое зелье: слизеринцы – опасливо и с отвращением; хаффлпаффцы – отрешённо; гриффиндорцы – быстро, решительно, и с закрытыми глазами; а рэйвенкловцы делают это с такими сосредоточенными лицами, словно проводят очень важный эксперимент. Собственно, так оно и было.
Снейп едва заметно улыбнулся – годы шли, а ничего не менялось.
Дождавшись, пока учащиеся, откашливаясь и отплёвываясь, приняли необходимую порцию зелья, профессор встал из-за стола и, продолжая незаметно наблюдать за Криви, двинулся между рядами.
При виде первых признаков действия испорченного варева на своего малолетнего соперника Снейп не смог унять охватившее его эмоциональное возбуждение. Ладони вспотели, и он поспешно сунул руки в карманы сюртука. Боясь выдать себя даже взглядом, Снейп отвернулся и направился в противоположный конец класса.
Студенты же ошарашено наблюдали за изменениями своей внешности в незамутненных враньём и лестью зеркалах, изредка оглядываясь на окружающих. Всё это сопровождалось удивлёнными возгласами, охами и гримасами боли.
Снейп как раз проходил мимо Харпера и Скоткинса, когда до его слуха донёсся сдавленный вопль, и сразу за ним последовали звон разбившегося стекла и грохот упавшего тела.
Присутствующие резко обернулись на шум. Процесс перевоплощения студентов благополучно завершился, но никто уже не обращал на это внимания.
Учащиеся, находящиеся в непосредственной близости от места происшествия, сгрудились у парты Криви, с ужасом наблюдая за открывшимся их взорам отвратительным зрелищем. Остальные тут же последовали их примеру.
Снейп, расталкивая студентов, стремительно приблизился к корчившемуся на полу пострадавшему.
«Это только начало, мой милый, – бегло оценив его состояние, мысленно пообещал профессор Зелий. – Твоё счастье, что я отказался от идеи сделать тебя импотентом, хотя сие было весьма соблазнительно».
Приподняв веко студента и осмотрев глазное яблоко, Снейп брезгливо поморщился – Криви в облике Саммерби представлял собой жуткую пародию на гибрид тролля и гоблина.
Все линии и очертания были искажены и находились в постоянном движении, будто под кожей извивались, переплетаясь, сотни маленьких змей. Тело Криви сводило мучительными судорогами, он выгибался, пиная ногами воздух. Скрюченные пальцы царапали лицо, словно пытаясь сорвать омерзительную уродливую маску. А из горла непрерывно вырывались булькающие хрипящие звуки.
Студенты застыли в оцепенении, не в состоянии проронить ни звука.
– Всем вернуться на свои места, – на весь класс прогремел грозный рык профессора.
Если бы студенты лучше разбирались в оттенках и модуляциях профессорского голоса, для них не составило бы труда уловить в его тоне триумфальный возглас римского гладиатора над поверженным противником. И если бы те же самые студенты неотрывно не пялились на скорчившегося обезображенного сокурсника, то пылающий победный взор преподавателя Зелий мог бы обжечь их не хуже настоящего пламени.
Пока напуганные учащиеся медленно ретировались к своим партам, Снейп подошёл к одному из шкафов и достал небольшую склянку. Вернувшись к Криви, он с силой влил в его терзаемое спазмами горло содержимое флакона.
По всей видимости, это было зелье с обезболивающим эффектом, потому как Криви достаточно быстро успокоился и затих, да и движение под кожей заметно пошло на спад, хоть и не исчезло полностью.
Снейп, не теряя времени, наколдовал носилки и левитировал на них незадачливого студента. Затем призвал из своего личного кабинета саквояж с инструментами для взятия образцов крови и выпитого Криви зелья для анализа.
И пусть сам он прекрасно, без всяких анализов, знал, и какой диагноз поставить, и какое противоядие приготовить, но у присутствующих в классе студентов не должно было возникнуть ни тени сомнения в случайности произошедшего и, следовательно, в принятии Снейпом всех необходимых в таких случаях мер.
Пока профессор выполнял несложные процедуры и волшебной палочкой в купе со стандартным набором заклинаний проверял общее состояние пострадавшего, с тем продолжали происходить странные изменения.
Движения под кожей почти полностью прекратились, но она стала покрываться нарывами, которые тут же зрели, увеличиваясь в размерах, и лопались, выплёскивая отвратительную субстанцию землисто-болотного цвета, распространяющую редкостное зловоние. В образовавшихся опустевших гнойниках появлялись крохотные глазки с блёкло-рыжими радужками без какого-либо намека на зрачки. Они вращались в бешенном хаотичном темпе, усиливая и без того мерзкое ощущение сюрреалистичности происходящего.
Налюбовавшись на мир, глазки заволакивались мутной плёнкой, медленно обесцвечивались и исчезали, а гнойники зарастали, покрываясь бурыми струпьями, уступая место новым зреющим нарывам. Процесс, казалось, был бесконечным.
Саммерби в облике Криви оторопело взирал на своего обезображенного «двойника».
«Какой красавчик! – съехидничал Снейп, ничуть не мучаясь угрызениями совести и едва сдерживая откровенную самодовольную улыбку. – Жаль только, что ты не останешься в таком виде навечно».
Ему очень хотелось, чтобы в эту минуту Поттер был здесь и сам наблюдал за отвратительными метаморфозами своего любовника.
Конечно, Поттер, как истинный гриффиндорец, был бы преисполнен сострадания и ни за что не отказался бы прекратить отношения даже после увиденного, но...
...Снейп надеялся, что эта картинка всплывала бы перед внутренним взором Поттера всякий раз, когда Криви окажется рядом, пробуждая брезгливость и отвращение в самый интимный момент. Но это в случае, если план профессора потерпит неудачу. А сейчас...
...Сейчас Снейп был настроен весьма решительно и уступать Поттера какому-то озабоченному выскочке был не намерен. Тем более что этот выскочка удалён с игрового поля на весьма продолжительный срок. И уж будьте уверены – он, Северус Снейп, использует это время с максимальной выгодой для себя.
Внутренне позлорадствовав над поверженным соперником, профессор нехотя продолжил осмотр.
Воспользовавшись таким удобным для себя стечением обстоятельств и уже прикидывая в уме, на что он потратит выигранную сумму в ближайшие выходные в Хогсмиде, Гарольд Харпер перелил Оборотное зелье в довольно-таки объёмный флакон, закрыл и, запечатав заклинанием, быстро убрал в сумку.
– Вайда и Голдстейн, – обратился Снейп к рэйвенкловцам, выпрямляясь, – сопроводите мистера Криви в Больничное крыло. – Те с готовностью приблизились к носилкам. – И передайте мадам Помфри, чтобы она не предпринимала никаких мер по отношению к больному, пока я не проведу все анализы. Я зайду к ней, как только освобожусь. Состояние мистера Криви... – тут профессор очень нехорошо ухмыльнулся, одаривая лежащего оценивающе-пренебрежительным взглядом, – хоть и плачевное, но стабильное. Его жизни ничто не угрожает.
«От передозировки златоглазок ещё никто не умирал. А жаль…»
Снейп взмахом палочки облегчил вес носилок вместе с изуродованным студентом, и юноши, подняв их, вышли из класса.
Профессор с невозмутимым, и, как показалось некоторым наблюдательным студентам, весьма довольным видом вернулся к кафедре:
– Несмотря на бесплатное представление, так некстати устроенное мистером Криви, задание урока остается прежним.
Студенты тут же склонили головы над Умиротворяющим бальзамом.
«Первый пункт плана можно считать выполненным», – поставил мысленную галочку Снейп. Никогда ещё он не испытывал такого полного, сытого удовольствия от мести, как сегодня. Никогда ещё сердце так сладко не сжималось в предвкушении в ожидании следующего урока.
Снейп, удовлетворённый, медленно опустился на стул.
Луна, не менее удовлетворённая и с полным мешком свежих луковиц, возвращалась в замок, ни о чём не догадываясь.
* * *
За обедом почти все присутствующие обсуждали последнюю новость. Гарри, как только Джинни во всех красках описала ему случившееся, помчался в Больничное крыло, даже не притронувшись к еде, чем вызвал очередной приступ ревности наблюдавшего за ним профессора Зелий.
Драко, ни на секунду не выпуская из поля зрения этих двоих, отсчитал Харперу положенные десять золотых и многозначительно кивнул, давая понять, что сделку они доведут до конца в более конфиденциальной обстановке.
Неаппетитные подробности злоключений Колина, так живописно передаваемые из уст в уста, на аппетит учеников никак не повлияли, и они с удвоенным энтузиазмом поглощали приготовленные эльфами яства.
* * *
А Гарри, игнорируя позывы взбунтовавшегося желудка, на всех парах нёсся к владениям мадам Помфри, перепрыгивая через три ступеньки и срезая расстояние по тайным переходам и лестницам.
Добравшись, наконец, до Больничного крыла, вспотевший и запыхавшийся, он приоткрыл тяжёлую дверь и осторожно просунул голову в проём, ожидая увидеть худшее.
На скрип двери мадам Помфри вышла из-за ширмы. Судя по всему, именно за этой ширмой и находилась кровать Колина. Других больных в помещении не наблюдалось.
Колдоведьма молча поманила Гарри к себе, жестом предупредив, чтобы он вёл себя как можно тише.
Гарри на цыпочках обошёл ширму и приблизился к кровати. Если бы не молчаливое предупреждение Помфри, он не смог бы сдержать вопль ужаса.
Всё тело Колина, вернувшегося в свой облик, было в бинтах, пропитанных жутким вонючим гноем и ещё какими-то мазями. А оставшееся незабинтованным лицо уродовали нарывы и омерзительные светлые глазки.
Колин спал, а мадам Помфри регулярно очищала заклинанием постель и повязки и обрабатывала тампоном открытые участки кожи.
– С ним всё будет в порядке? – так же шёпотом спросил Гарри, но даже шёпот не мог скрыть сквозившее в голосе беспокойство.
– Несомненно. Профессор Снейп уже провёл анализы и в скором времени приступит к приготовлению антидота. – Пожилая женщина тяжело вздохнула: – Боюсь, на полную очистку организма от токсинов уйдёт много времени. Но для такого симпатичного юноши весьма важно, чтобы не осталось шрамов и рубцов, – Помфри снова обработала тампоном раны Колина.
Гарри присел на край кровати и бережно коснулся забинтованной руки приятеля. Тут его взгляд упал на пол рядом с прикроватной тумбочкой, где кучкой лежали срезанные светлые волосы. Гарри вопросительно посмотрел на колдовельму.
– Пришлось остричь, – с печальным блеском в глазах ответила та и взмахнула палочкой, убирая красивые вьющиеся локоны как какой-то мусор. – Всё его тело покрыто этим, – она указала на лопающиеся нарывы с отвратительными глазками.
Гарри непроизвольно содрогнулся.
Заметив это, мадам Помфри прошептала:
– Ты бы шёл на урок, Гарри. Незачем тебе расстраиваться. Да и друг твой проспит до утра – профессор Снейп дал ему сильное снотворное.
Гарри ещё раз взглянул на Колина, встал и, поблагодарив колдоведьму, направился на урок Зелий.
Отправлено: 29.09.08 10:30. Заголовок: Интересно, если Гарр..
Интересно, если Гарри потом об этом узнает, он Снейпа не убъет? По-моему, тот сильно рискует испортить еще не начавшиеся отношения с Поттером, с Гарриным-то чувством справедливости! Хотя, на самом деле, у Снейпа и так куча проблем, просто он пока об этом не знает.
Супер,Снейп молодец ак убрать с дороги соперника,уважаю.Только мне интересно как он поступит с Райаном?
Lovly
Пост N: 109
Зарегистрирован: 31.03.08
Отправлено: 30.09.08 12:13. Заголовок: Да, Снейп тут беспощ..
Да, Снейп тут беспощаден. Почему-то мне показалось, что фику больше подойдет название "В любви, как на войне - все средства хороши" или прото "Все средства хороши"))
Отправлено: 30.09.08 18:58. Заголовок: Lovly Ну, просто ре..
Lovly Ну, просто речь в фике хоть и про любовные войны, но... короче, со временем поймете. *злорадно потирает лапки в предвкушении* И все в происходящем не так, как кажется. И все закончится отнюдь не тривиально. И до последней главы будет неясна суть начала. Так что... читайте и все узнаете.
Отправлено: 02.10.08 17:22. Заголовок: Vilka Дарочка Спас..
Vilka Дарочка Спасибо за отзывы))
Vilka ООС указан. Да и потом, студенту - нет, а сопернику - почему бы и нет? Если просто жизненно необходима его временная изоляция? И Снейп не гриффиндорец, чтобы все его поступки были красивы и благородны. И не волнуйтесь за Криви - Снейп позаботится о его выздоровлении без каких-либо последствий)))
Отправлено: 20.11.08 23:55. Заголовок: ГЛАВА 5 ТЯГА К..
ГЛАВА 5
ТЯГА К ЗНАНИЯМ И ЕЁ ПОСЛЕДСТВИЯ
Путь до подземелий Поттер проделал в задумчивости. Несчастье с Колином очень сильно его беспокоило. И дело было не только в простом человеческом сострадании. Гарри гадал: является ли инцидент на уроке Зелий лишь случайностью, ошибкой самого Колина, или это каким-то образом связано с ночным происшествием.
Гарри обдало холодной волной от одной этой мысли, сердце на мгновение замерло, а желудок свело неприятным спазмом и отнюдь не от голода. Он невольно замедлил шаг. Если предположить, только лишь предположить, что этой ночью они с Колином стали жертвами проделок вовсе не Пивза, а… традиционного дозорного Хогвартса – Снейпа?..
Тут Гарри остановился, придерживаясь рукой за стенку, и судорожно вздохнул, будто до этого пробыл под водой как минимум две минуты.
Если это действительно был Снейп, почему он не раскрыл себя на месте? Почему не ограничился любимым набором наказаний – назначением отработок и снятием баллов, предсказуемо сопровождая сие действие язвительными комментариями?
В конце концов, дежурившим по ночам преподавателям, в том числе и этой, подозревающей всех и вся, летучей мыши, частенько приходилось растаскивать любвеобильных студентов в самых малоизученных уголках замка, и гриффиндорец очень сомневался, что парочки подвергались подобной экзекуции. Но… Если это всё же Снейп?..
Гарри со стоном сполз по стене и сел на корточки, спрятав лицо в ладонях. Ему не хотелось об этом думать. Ему очень не хотелось об этом думать. Но, по всему выходило, что Снейп является убежденным, нетерпимым, закоренелым, бескомпромиссным, да просто ортодоксальным гомофобом. И их с Колином злоключения – ни что иное, как проявление этой нетерпимости к геям.
Гарри тихо взвыл, запрокидывая голову и весьма ощутимо прикладываясь затылком о щербатый камень.
Эта боль поспособствовала мобилизации его упавшего было гриффиндорского духа. Он тряхнул шевелюрой, запустил в неё пальцы, потирая ушибленное место и сводя при этом на нет все усилия Гермионы.
Ну, в самом деле – чего он так раскис? Если Снейп действительно гомофоб, если это он устроил им с Колином ночной кросс по замку в стиле «ню» и этим не ограничился, продолжая и днём выплёскивать на бедолагу Криви все свои комплексы, то самое ужасное, что грозит ему, Гарри, так это разделить с Колином его временные апартаменты. По крайней мере, им будет не скучно вдвоём. Поттер хмыкнул – во всём есть свои плюсы.
Да и потом – может, рано паниковать?.. может, Гарри накрутил себя, «поднял бурю в стакане воды», а на самом деле Снейп не имеет к ночным событиям ни малейшего отношения, равно как и к госпитализации Криви?..
С этой оптимистичной мыслью Гарри, резко выдохнув, поднялся и такой же оптимистичной пружинистой походкой зашагал в подземелья.
* * *
У двери класса Зельеварения его уже поджидали встревоженные друзья.
– Ну, как он? – Гермиона с надеждой в глазах попыталась поймать взгляд Гарри.
– Выглядит ужасно, – испытывая потребность поделиться своими подозрениями и не имея такой возможности (всё же ни Рон, ни Гермиона не знали всей правды – гриффиндорец так и не решился на откровенный разговор), он отводил взгляд, чувствуя себя при этом ужасно неловко. – Но мадам Помфри уверена, что он полностью поправится. Правда, Колину придётся задержаться в Больничном крыле на несколько дней.
Гермиона облегчённо вздохнула, а Рон, подозрительно покосившись на предмет своего обожания, взял её за руку и решительно увлёк в открывшийся класс Зельеварения. Гарри ничего не оставалось, как последовать за ними вместе с остальными студентами.
Всё это время Драко Малфой внимательно прислушивался к их разговору.
Войдя в класс и направившись к своей парте, Гарри почувствовал на себе пристальный взгляд, от которого волоски на шее легонько зашевелились, а по спине побежали прохладные мурашки. Гарри непроизвольно передёрнул плечами, шмякнул сумку на парту и резко обернулся, пытаясь найти источник невербального контакта. Не обнаружив такового, он принялся готовиться к уроку.
Малфой сидел от Поттера наискосок через проход и время от времени оценивающе посматривал в его сторону, продолжая при этом наблюдать за своим деканом. Он заметил, как Снейп буквально вцепился в Поттера странным пронзительным взглядом, едва тот переступил порог, и как поспешно отвёл глаза, стоило Поттеру обернуться.
Всё происходящее Драко определённо не нравилось. Нет, не так – всё происходящее вызывало у него такое бешенство, что он едва сдерживался от язвительных насмешек. Причём, в адрес обоих. Призвав в помощь свою слизеринскую расчётливость, блондин изобразил на хорошенькой мордашке ученическую сосредоточенность и готовность внимать преподавателю.
Учитель не заставил себя упрашивать. Дождавшись, пока все студенты займут свои места, профессор развернулся к доске и взмахнул палочкой, являя притихшему классу тему сегодняшнего сдвоенного урока.
В полной и, как был абсолютно убеждён профессор, тупой тишине прозвучал только один еле слышный удивлённый возглас. И Снейп вполне справедливо приписал его Грейнджер.
На тёмной доске резким, весьма характерным профессорским почерком было написано следующее: «Философский камень (Lapis Philosophorum) – от Гермеса Трисмегиста до Николаса Фламеля. Основополагающие принципы Великого Делания, общность и различия в научных трудах ведущих алхимиков».
Гермиона, не в силах сдержать эмоции от удивления и – вполне предсказуемо – предвкушения, вскинула было руку и открыла рот, но Снейп не дал ей возможности им воспользоваться.
– Предвосхищая ваш вопрос, мисс Грейнджер, – профессор одарил лучшую ученицу школы снисходительной, как он думал, ухмылкой и обратился уже ко всем присутствующим: – скажу, что данной темой я решил несколько встряхнуть ваши вялые мыслительные процессы. Ни практические опыты, ни теоретическая основа Великого Делания не входят в экзаменационную программу, но результаты ваших последних контрольных работ весьма озадачивают и заставляют прибегнуть – как это говорится у магглов – к «шоковой терапии». Я всего лишь хочу вызвать у вас интерес, творческий зуд, который непременно появится, – в полной завораживающей тишине голос Снейпа стал глубже и притягательней, слова медленно расплавленной субстанцией вливались в сознание студентов, – ибо вы не сможете остаться равнодушными перед возможностью разгадки величайшей из тайн человечества.
Ученики сидели и внимали каждому слову, раскрыв рты, в глазах многих читались и восхищение, и изумление, и страх. Но более всего – неприкрытая алчность. Вот только характер этой алчности у каждого был свой.
У Поттера и Уизли – жажда новой авантюры. У Грейнджер, Бута, Корнера и других рэйвенкловцев – жажда новых знаний – как же без неё. У Эрни МакМиллана – жажда приобщиться к чему-то великому, вечному. У Малфоя – просто жажда… в абсолюте... Жажда власти… жажда денег… жажда любви… жажда бессмертия…
Снейпу льстило то, что он смог вызвать интерес у этих пресытившихся, разленившихся юнцов. Но не это было его целью. Он ни на секунду не выпускал из внимания пару глаз за круглыми стеклами старомодных очков.
Стоило Поттеру прочитать и осознать написанное на доске, как он тут же напрягся. Казалось, он был соткан из звенящих натянутых нервов. Шевеля потрескавшимися сухими губами, беззвучно что-то бормоча, он невидящими глазами уставился на доску. Но стоило зельевару заговорить, как Поттер потянулся за этими звуками, оттаял, ожил. И вот уже вбирал, впитывал знания, информацию… А, может, сам голос… его звучание…
Снейпу это понравилось. Он вдруг понял, что одно оружие в начатой им игре уже найдено – это его голос. Уж чем, а голосом он владел в совершенстве.
– Не хотите ли вы сказать, профессор, – Малфой нарушил благоговейную тишину и вместе с ней полёт фантазий Снейпа, – что мы сможем создать Философский камень в стенах школьной лаборатории? – нехорошо прищурившись, весьма нагло поинтересовался избалованный наследник одного из древнейших родов.
Профессор резко обернулся к наглецу:
– Уж от кого, мистер Малфой, а от вас я не ожидал подобного вопроса. Вам прекрасно известно, что завершающие труды Фламеля так и не были опубликованы, а работы других алхимиков не выдерживают критики, – глаза Снейпа недобро заблестели. – Но я, так и быть, отвечу вам.
Снейп глубже запахнулся в мантию и начал неспешное скольжение по классу. Ученики всё так же заворожено продолжали следить за каждым его движением.
– Хотя полноценного рецепта и не существует, но сохранённого материала вполне достаточно, чтобы кое-кто из вас всерьёз заинтересовался данной проблемой, – Снейп метнул взгляд в сторону Грейнджер. – Не спорю – это трудная задача. Но могу сказать вполне определённо, что возможность – одна лишь возможность создания Философского камня – вызывает у вас неподдельный интерес. Этого я и добиваюсь. Я даже допускаю вероятность, – тут Снейп мысленно поморщился, буквально заставляя себя выдавить следующую фразу, но что не сделаешь ради… ради чего?.. или кого?.. – что лет через пятьдесят-семьдесят могу услышать имя своего ученика, рискнувшего взяться за решение этой сложной проблемы. Сейчас я хочу лишь одного – чтобы ваши серые клеточки пробудились от спячки и начали, наконец, функционировать.
С этими словами Снейп вернулся к кафедре и продолжил уже строгим учительским тоном:
– Оставим Останеса, Пелага, Синезиуса, Зосиму, Бэкона, Тревизана, д’Эспанье, Кунрата, Парацельса, Филалета, Рипли, Сендивогия и прочих пребывать в счастливом небытие загробного мира. Остановимся лишь на тех, чьи труды послужили фундаментальной основой Алхимии.
Снейп тяжело опустился на учительский стул, в то время как Гермиона чуть ли не прыгала на скамье от переполнявшего её эмоционального возбуждения.
Снейп, не вставая со стула, развернулся к доске и, взмахнув полочкой, произнёс заклинание Engardio.
– Даю вам три основных направления, – вернувшись к своему привычному холодному тону, произнёс профессор.
– Рецепты создания камня от Гермеса Трисмегиста, Раймонда Луллия и Николаса Фламеля… Да, мисс Грейнджер?.. Не трудитесь сдирать паутину с потолка. Я в курсе, что отправной точкой в работах Фламеля послужила расшифрованная им «Священная книга» Авраама Еврея – Аш Мецарефа – Принца, Священника, Левита, Астролога и Философа из племени Иудейского, приобретённая Фламелем за два флорина, – Снейп всё больше раздражался. – Вот вы и пойдёте к доске и запишите в правой её части все «Двенадцать ключей».
Гермиона сначала было опешила, но после, в воодушевлении тряхнув копной волос, смело направилась к доске и, взяв в руку мел, стала выводить цитаты из древнего трактата.
– Мистер Малфой, ваш отец когда-то был весьма сведущ в египетской магической истории, и в вашей богатейшей библиотеке имеется подборка уникальных книг на заданную тему. Так что, надеюсь, «Двенадцать наставлений потомкам» из «Изумрудной скрижали» Гермеса вы в состоянии перечислить классу в средней части доски? Да? Хорошо. Приступайте.
Терри Бут в лучших традициях Грейнджер с энтузиазмом тянул руку.
– Неужели я стану свидетелем добровольного восшествия на Голгофу? – Снейп с неприкрытым отвращением посмотрел на Бута.
– Профессор, моя мама из рода Луллиев… – зардевшись, промямлил Терри. – Я мог бы… «Двенадцать врат»…
– В вашем распоряжении левая часть доски. И поторопитесь – сегодня ещё Кроветворное зелье.
Когда с описанием рецептов было покончено, весь класс, за исключением вызванных, ошарашено пялился на написанное, пытаясь найти там хоть одну мало-мальски понятную фразу. Снейп с удовлетворением заметил, что и Поттер не имеет ни малейшего представления, о чём же его сокурсники, выделившиеся из общего ряда болванов, поведали миру.
«Возьми философской ртути и накаливай, пока она не превратится в красного льва. Дигерируй этого красного льва на песчаной бане с кислым виноградным спиртом, выпари жидкость, и ртуть превратится в камедеобразное вещество, которое...», – беззвучно шептал Гарри, выбрав из предложенных рецептов наиболее, как он считал, вразумительный. Но, как ни старался, осмыслить написанное и понять рецептуру был не в состоянии.
– Вижу, что для большинства из вас подобный стиль изложения – китайская грамота, или того хуже – хеттская клинопись, – Снейп ленивым взмахом руки отпустил студентов к своим местам. – Поттер, что вы там бормочете? Горите желанием адаптировать старинные рецепты к условиям современности? Придать им более удобоваримую форму? – Поттер отрицательно замотал головой. – Будьте любезны, озвучьте свой ответ. На уроке принято выражать свою мысль словами, а не телодвижениями.
– Нет, профессор, не горю… в смысле, желанием не горю…э-э… то есть…
– Жаль, – профессор прервал бессвязную речь студента.
«Жаль… я так хочу, чтобы ты горел… желанием… желал меня… плавился в моих руках…»
Снейп с трудом вернул себя в реальность:
– Очень жаль, мистер Поттер, вас разочаровывать, но моя непреложная обязанность как учителя – восполнить пробелы в Ваших знаниях, равно как и в знаниях остальных студентов, – с этими словами Снейп повторил заклинание увеличения доски и, указав палочкой на свободное от записей место, продолжил: – Настоятельно рекомендую вам, мистер Поттер, оформить в письменной, а не в какой-нибудь иной, форме пояснения к вышеперечисленным рецептам.
Поттер нерешительно поднялся с места, не имея ни малейшего представления, чем, собственно, заполнить эту пустоту.
– Всё необходимое вы найдете в книге французского алхимика XIX века Жан-Батиста Андре Дюма. И не стоит, мистер Поттер, сканировать меня взглядом и клацать нижней челюстью о парту. Если бы вы с мистером Уизли не соревновались в добросовестном похрапывании на уроках профессора Бинса, эта фамилия не вызвала бы у вас столь бурного неприятия, – Снейп был весьма доволен собой – так ловко, незаметно для окружающих, удалось подвести Поттера к следующему акту игры.
– Второй стеллаж, верхняя полка, тёмно-зелёный корешок с золотым тиснением. И не советовал бы вам применять Ассio. С вашим гриффиндорским темпераментом и неумением контролировать магию вы рискуете повредить редкий фолиант. Стремянка как альтернатива куда предпочтительней.
Гарри с самым унылым видом поплёлся в школьную лабораторию за ненавистной стремянкой.
Водрузив сию конструкцию у стеллажа под номером 2 – по мнению Героя Магического мира, книжных стеллажей в классе Зельеварения был явный перебор – Гарри забрался на одну из верхних ступенек и уже потянулся к заветному тому, как вдруг стремянка пошатнулась, и Гарри, пытаясь сохранить равновесие, ухватился за полку. Но вместо того, чтобы вернуть стремянке и себе устойчивое положение, незадачливый гриффиндорец, падая, увлёк стеллаж за собой… вместе со всем его содержимым… Сотни томов… бесценных… редких… полетели вниз… как и Гарри…
Стремянка на пути к полу успела наткнуться на непреодолимое препятствие в виде крепкой дубовой парты, прикрыв собою уже валявшегося на полу Поттера, и, в свою очередь, стала препятствием для книжного стеллажа, рухнувшего аккурат на неё. Не будь такового – Поттера завалило бы не только книгами, но и тяжёлыми деревянными и стальными обломками. И пребыванием в Больничном крыле дело бы не ограничилось. Мунго – не иначе… В лучшем случае…
А так – Поттер, кряхтя и отплёвываясь от книжной пыли, с трудом вылез из-под груды вековых знаний человечества.
Малфой и Нотт успели вовремя отскочить в сторону. А Снейп… Снейп, как всегда, всё рассчитал правильно.
Не рассчитал одного – наблюдательности Малфоя-младшего. В другом месте, в другое время, с другими действующими лицами Драко поверил бы, что это лишь случайное стечение обстоятельств. Но последние события и явная заинтересованность декана Слизерина в Поттере исключали такую вероятность.
Да и не слепой же Драко?! Он прекрасно видел едва заметное движение профессорской палочки, когда Поттер уже готов был ухватить книгу. Последствия можно было легко предугадать.
– Мистер Поттер, ваша фантазия поражает своей изобретательностью. В вашей потрясающей неловкости вам нет равных. Каждый раз вам удается нас удивить. Десять баллов с Гриффиндора и вернитесь на место, – «Вот и попалась пташка в клетку». – Сегодня в восемь жду вас здесь, и ваши отработки будут продолжаться до тех пор, пока вы без помощи магии не приведёте в порядок все эти книги и не рассортируете их по алфавиту, – с этими словами профессор левитировал груду бесценного хла… э… бесценных трудов в дальний угол, вернул стеллаж в привычное глазу устойчивое положение, а стремянку – в школьную лабораторию. – В следующий раз я предпочту воспользоваться услугами тролля – меньше вреда.
Призвав злополучный том, Снейп подклеил его переплёт заклинанием и одарил уничтожающим взглядом вернувшегося за парту Поттера.
– Мисс Паркинсон, – та с готовностью спецназовца за секунду оказалась рядом с обожаемым деканом. Профессор протянул ей уже раскрытую на нужной странице книгу. – Сделайте то, на что у мистера Поттера не хватило ни мозгов, ни ловкости. Выпишите на доске пояснения Дюма к данным рецептам.
Паркинсон, вспомнив, что она всё же девушка, поплыла, виляя объёмными бёдрами, к доске.
Снейп откровенно поморщился, наблюдая за призывными действиями недалёкой студентки, и чтобы хоть как-то подсластить неприятное ощущение от этой пошлой безвкусицы, вновь взглянул на Поттера.
Лучше бы он этого не делал.
Знакомый ненавидящий взгляд. Но в этот раз в нём было ещё что-то… обида?.. обречённость?.. осуждение?.. боль?..
В горле застрял ком. Как бы он хотел, чтобы эти глаза никогда не смотрели на него так. Как бы он хотел увидеть в них хоть что-то, похожее на любовь, или просто желание…
Напряжение последних суток: невыносимая боль от увиденного в душевой, ревность к Криви и его вынужденная изоляция, его, Снейпа, мягко говоря, непорядочные действия – всё вдруг навалилось на него тяжёлым грузом…
Когда осталось лишь захлопнуть золочёную дверцу клетки и раз и навсегда перечеркнуть прошлое и изменить будущее, профессор почувствовал, что ему не хватает решимости сделать последний шаг… А что, если всё зря?..
…Снейпу внезапно, до чертиков в глазах, до спазмов в желудке захотелось покинуть этот ненавистный кабинет… остаться одному… сжаться, забиться в самый дальний холодный каменный угол… и взвыть в голос…
…Но даже слабости свои он обязан был держать в узде. И отступать было уже поздно…
– Малфой, Грейнджер и Бут – по пять баллов каждому. Вы назначаетесь старшими в практической части данной темы и отвечаете за каждый этап описанного вами рецепта. Как только мисс Паркинсон закончит с пояснениями, подойдёте ко мне и получите все нужные для опыта материалы, – каждое слово давалось с трудом, но необходимость продолжать урок помогала отвлечься от сжавшей сердце боли.
«Философская ртуть – свинец. Красный лев – красный сурик. Свинцовый сахар – неочищенный ацетат свинца…» – выводила на доске Паркинсон аккуратным красивым почерком.
Когда она поставила жирную меловую точку и вернулась на своё место, профессор взмахом палочки переставил парты в три ряда и левитировал из лаборатории атаноры*.
Левый ряд заняли рэйвенкловцы, средний – слизеринцы, правый – гриффиндорцы, к которым присоединился МакМиллан.
Грейнджер, Бут и Малфой подошли к преподавательскому столу и получили каждый по большому деревянному лотку с необходимым набором инструментов и материалов.
– Сегодня вы опытным путём пройдёте первые четыре этапа Великого Делания. В конце этого часа мы сравним и проанализируем полученные результаты. Домашним заданием будет подробнейший разбор рецептов и… выявление ошибок и заблуждений авторов. Но это уже вольная тема. Настаивать не буду – не всем из вас по зубам противостоять великим, – Снейп был уверен, что Грейнджер вцепится в это задание, как бульдог в силиконовую кость, и хоть на время оставит Поттера в покое.
Оставшаяся часть сдвоенного урока прошла для него как в тумане. Кто-то что-то говорил, может, это он сам… Кто-то что-то доказывал-показывал – Грейнджер с Малфоем, не иначе… Кто-то лишился нескольких баллов – привычка сильнее сознания… Помнится, даже зелье варили Кроветворное…
В себя же Снейп пришёл, когда под сводами подземелий раздалась надоедливая трель звонка, возвещающая об окончании занятий. На сегодня с педагогикой было покончено… но…
…Но… Мерлин… как дожить до Пот… до вечера?!..
* * *
–––––––––––––– *Атанор – алхимическая печь, также используемая при изготовлении Философского камня.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 115
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
. 
- участник сейчас на форуме
