|
|
| |
Пост N: 55
Зарегистрирован: 12.01.06
|
|
Отправлено: 24.02.07 21:58. Заголовок: Re:
Мне искать не дано обходных путей
я затянут созвездием черных дыр
миновало - моя нелепая тень
не накроет отныне твой светлый мир
Геннадий Нейман "Черно-белый the End"
Я сижу в крошечном кафе на какой-то маггловской Рю де ля и смотрю на часы.
Ты опаздываешь на двадцать минут.
Я сижу в маггловском кафе. Я. В маггловском. Будь ты проклят, Блэк.
Подходит официантка с черными кудряшками на большой, круглой, детской голове.
- Что-нибудь ещё желаете, мсье?
- Э… да, наверное, - ещё один взгляд на часы, баснословно дорогие, старинные, доставшиеся от деда, мир его корчащейся душе в аду, - принесите ещё кофе.
Кофейная горечь во рту кажется естественным продолжением моего раздражения. Вино отчаяния со временем превращается в уксус раздражения, ты знаешь об этом? Ни черта ты не знаешь.
Двадцать пять минут.
Все, Последний глоток. Допиваю и ухожу.
Зубовный скрежет, приглушенное ругательство сквозь зубы. Влюбленная парочка за соседним столом кидает на меня удивленно-неприязненный взгляд. Лица магглов ненавистны, но сейчас мне бы казался отвратительным сам Салазар Слизерин, мир и его корчащейся душе тоже. Жизнь – сука. Судьба – дешевая блядь. Люди – сволочи. А ты, Блэк, самая гнусная сволочь из всех.
Тридцать минут. Если я сейчас не поднимусь с места, то буду мучаться от отвращения к самому себе до конца жизни.
- Что-нибудь ещё, мсье?
- Нет!
- Как угодно, но зачем же кричать?
Сорок минут. Господи, как я жалок…
Твой блестящий черный силуэт появляется в проеме, как набросок, сделанный тушью на листе бумаги. Однажды я пытался нарисовать тебя, но вышло неумело, как у школьника. Все, что связано с тобой, получается у меня плохо.
Ты идешь к моему столику, заслоняя собой всех сидящих в маленьком зале. Твой аромат заглушает запахи кофе, омлета, жареного мяса и женских духов. В черной копне твоих волос скользят синие искорки, я выучил это наизусть ещё давно.
- Bonjour! – с фальшивой бодростью пришедшей делать болезненную процедуру медсестры приветствуешь меня ты.
- Пока я тебя ждал, “jour” мог легко превратиться в “soir”.
- О, не будь таким мелочным. Я опоздал-то всего минут на десять.
- На сорок пять! Насколько мы с тобой договаривались? В твоей дырявой башке способна удержаться хоть одна мысль? Если нет, веди записи. Узелки завязывай на платке. Ты что, надо мной смеешься?
- Опять он ноет… Старый добрый Люц – ноет и ноет.
- Скотина ты, Блэк.
- Скотина, скотина, – ты зеваешь, демонстрируя свою чертовую розовую пасть и все свои чертовы белые зубы, которые я сейчас с таким наслаждением бы повыбивал – и не с помощью заклинаний, а вколачивая в твою морду кулак. – Ну, что у них тут сегодня есть поесть? Позавчера были такие сочные котлеты на косточке, ммм…Миленькое местечко, верно?
- Маггловское, Блэк. Маггловское.
- Когда ты в следующий раз будешь произносить это слово, постарайся убрать с лица это выражение, как будто под носом болтается кусочек дерьма, ок?
- Мы будем беседовать о наших маленьких разногласиях? – интересуюсь я.
- О наших больших разногласиях. Больших, - ярость в твоих глазах неподдельна, горячая, густая, живая ярость безмозглого мальчишки.
Подходит официантка с меню.
- Силь ву пле же мангер волюар, - начинаешь судорожно коверкать ты благородный французский язык.
- О, святой Скотт, - закатываю я глаза, отбираю у тебя меню и заказываю бутылку сухого красного “Шато-что-то-там”. – Ты, кажется, голоден? Салат “Нисуаз” - это с чем? Ах, да, тунец. Тогда салат и карпаччо. Нет карпаччо? Святые угодники…Тогда стейк. Непрожаренный, он любит с кровью, почти сырое мясо. Да, да, бывают такие ... гмм… люди.
- Зачем ты меня прервал? – обиженно спрашиваешь ты. – Мне же нужно практиковаться.
- Пока бы ты практиковался, прошел час, а официантка проглядела бы в тебе ещё пару дыр. Популярен у женского пола сверх всякой меры, как всегда, - говорю я.
- Завидно, да?
- Безумно.
Мое лицо – маска сарказма.
Ты копаешься во внутренностях своей черной кожаной куртки с россыпью металлических блях – до чего же уродлива эта маггловская мода! Для того чтобы встретиться с тобой в этой паршивой забегаловке, я постарался надеть что-то, максимально похожее на их ужасную одежду – темные брюки, светлая рубашка, серый сюртук. Казалось бы, все правильно, но на меня все равно косятся. Впрочем, плевать. А вот ты, похоже, с удовольствием напяливаешь на себя эти тряпки, которые до смешного ловко сидят на твоей стройной, гибкой фигуре. Собственно, ничего странного, на тебе хорошо смотрелся бы и мусорный мешок.
Ты достаешь трубку и потертый бархатный кисет.
- О, пожалуйста, Сириус. По-жа-луй-ста!
- Что?
- Ты же знаешь, я ненавижу эту вонь. Она ещё ужаснее той, которую источают эти мерзкие дымящиеся палки магглов.
- Слушай, как ты живешь? Ты же вообще всегда всем недоволен.
Ты не закуриваешь, но сидишь с надутым выражением лица избалованного дитяти. Я невольно начинаю сочувствовать твоей матери.
Официантка приносит вино и разливает по бокалам. Мы чокаемся безо всяких тостов, да и чокаемся-то, по большому счету, из чистой вежливости. Я чувствую себя все неуютнее. Пробую вино – дрянь. Как и все, что делает это отребье.
- Ну, как ты провел день? – наконец, торопливо спрашиваю я, когда затянувшаяся пауза уже грозит перерасти в начало ссоры.
- Нормально, - ты делаешь щедрый глоток и морщишься.
Да, да, дружок, сколько не делай вид, что магглы равны волшебникам, вряд ли эта жижа сравниться с той “Хрустальной слезой”, которую эльфы делают в нашем загородном особняке. Дыхание розмарина, тминная дымка, прозрачная выжимка из самого сердца винограда… Глупо вспоминать это сейчас, глуп я сам, что вспоминаю об этом…
- И чем же ты занимался? – спрашиваю я.
- Да, так, гулял по городу, у знакомых был, ничего особенного.
- У каких знакомых?
- Ты их не знаешь.
- Ах, незнакомые знакомые, - усмехаюсь я.
- Что?
- Ничего.
Мое лицо – маска бессилия.
Черт, зачем я вообще назначил эту встречу? Зачем мы здесь? Что я делаю тут с тобой? Нам больше не о чем говорить. Мы похожи на гостей светского мероприятия – чужих, не связанных ни общими интересами, ни общими знакомыми. Кто мы друг для друга, Блэк? Кто?!
От навалившейся растерянности я делаю нелепый, беспомощный жест, пытаясь дотронутся своей рукой до твоей узкой кисти, вальяжно лежащей на несвежей скатерти. Но ты, то ли не желая, то ли не замечая этого, убираешь руку и изящным, медленным движением откидываешь черную прядь с лица. Изо всех известных мне людей ты один умеешь останавливать время, я чувствую это до сих пор.
Мое лицо – маска усталости.
- Так что это были за знакомые? – спрашиваю я.
- Какие знакомые?
- Ты бы хоть сделал вид, что тебе интересно со мной говорить.
- Что?
- Ничего.
Официантка приносит салат.
- О, еда! – радуешься ты и начинаешь ковырять тунца вилкой. Для мальчика с хорошим воспитанием у тебя всегда были слишком уж непосредственные манеры. Я даже догадываюсь, у кого ты их понабрался.
- Вкусно?
- Да, ничего. Хочешь попробовать?
- Нет уж, увольте.
- Потому что магглы делали?
- Будем говорить о наших больших разногласиях?
- Плесни мне ещё вина.
Влюбленная парочка за соседним столиком начинает целоваться. Я разглядываю их с энтомологическим интересом.
Покончив с салатом, ты отставляешь тарелку. В этот момент прибывает стейк, плавающий на тарелке в кровяной жиже. Это выглядит отвратительно. Ты начинаешь резать мясо.
- Я слышал, ты женишься, - говоришь ты, опустив глаза в тарелку и старательно скребя ножом.
Я чувствую неприятный холодок, ползущий по спине.
- Кто тебе сказал? – как можно небрежнее спрашиваю я.
- Птичка на хвосте принесла.
- Птичка? А, может быть, крыска?
- Кто? – ты поднимаешь глаза и как-то странно на меня смотришь.
- Ну, этот ваш мелкий приятель, который всегда таскался за тобой, Поттером и вашим болезненным дружком по школе. Такой неприятный, на крысу похож.
- Слушай, оставь в покое моих друзей. А то я сейчас начну говорить о твоих, и мало не покажется, - ты снова злишься, черты лица заостряются, и я не первый раз замечаю, что ты похож на ощерившегося пса. – Так женишься или нет?
Я нервно отпиваю глоток и чуть не захлебываюсь. Пока кашляю, размышляю о том, кинулся бы ты меня спасать, начни я задыхаться. Хотя, что тут думать – спасать ты бы бросился без размышлений.
Мое лицо – маска осторожности.
- Да, сейчас родители ведут переговоры о нашем браке, - церемонно говорю я после того, как заканчивается постыдный кашель.
- О, поздравляю, - говоришь ты, отодвигая пустую тарелку. – И кто же счастливица?
- Нарцисса, твоя кузина, - с каким-то болезненным интересом я жду твоей реакции.
- Да ты что? Надо же! – восклицаешь ты и от переизбытка эмоций взмахиваешь рукой. – Вот уж повезло тебе, так повезло.
- Ты имеешь что-то против неё? – холодно спрашиваю я. – Цисси умная, образованная девушка, получившая прекрасное воспитание…
- Знаю, знаю. Высокомерная блондинистая кукла, чьи мозги напичканы тем же дерьмом, что и твои. Отличная пара из вас получится, - на твоем лице откровенная издевка.
- Что ты сказал, Блэк? – вскидываюсь я. – Тебе никогда не приходило в голову следить за языком? А то, знаешь ли, можно на неприятности нарваться.
- Так ты что же, мне угрожаешь? – на твоем красивом лице веселый вызов, залихватская, азартная наглость безбашенного игрока. – На дуэли будем драться? Пожалуйста, да я хоть сейчас готов.
- Я не о себе говорю, Сириус, - из последних сил сдерживаюсь я. – Я говорю о тех людях, которых ты можешь встретить в жизни, и которые не будут к тебе так хорошо относиться, как я к тебе отношусь.
- Ладно, извини. Просто не терплю этих двоих кузин-сестриц. Красивые дуры – одна малахольная, другая истеричная. Мог бы себе получше найти.
- Уж кого нашел, того нашел, - сухо говорю я.
- Да пожалуйста, я разве против?
Внезапно я чувствую один из тех редких, несвойственных мне порывов, которые могу испытывать только с тобой.
- Хочешь, я вообще не женюсь на ней? – еле слышно говорю я, жадно ловя твой взгляд.
- Что ты сказал? – удивляешься ты.
- Если ты не хочешь, я не женюсь на Цисси, - говорю я чуть громче.
- Да женись, на ком вздумается, почему ты вообще меня об этом должен спрашивать? – говоришь ты, отводя от меня глаза.
- А ты не догадываешься? – спрашиваю я.
- Нет, - отрезаешь ты. – Знаешь, наверное, мне уже пора. Я договорился вечером…
- Посмотри мне в глаза, - жестко говорю я. – Посмотри на меня немедленно и скажи, почему я тебя об этом спрашиваю.
С неохотой ты поднимаешь взгляд.
- Я не понимаю, о чем ты, - раздраженно произносишь ты.
- Понимаешь. Ты все понимаешь, Блэк.
Мое лицо – маска гнева.
- Нет, - твой взгляд тяжел, и каждое твое слово падает, как ком земли на могильную плиту. – Я не понимал, не понимаю и понимать не буду. И лучше тебе, Люциус, принять это прямо сейчас.
Я сжимаю кулаки с такой силой, что ногти вонзаются в ладонь.
Наверное, будь я чуть менее острожен, я бы вытащил из кармана палочку и убил бы тебя на месте. В крайнем случае – мучил бы Круциатусом до тех пор, пока ты не сошел бы с ума.
Но я осторожен. Я осторожен и сдержан. Я никогда не принимаю поспешных решений. Я слежу за своими действиями и своей речью. Я контролирую свои порывы. Я не даю им волю.
И сейчас я принимаю решение не давать им воли больше никогда.
Я поднимаюсь с места.
- С меня хватит, - шиплю я тебе в лицо. – Когда ты сдохнешь, я приду отлить на твою могилу. Будь ты проклят, Блэк.
Я ухожу, не оборачиваясь.
Выхожу из этого крошечного, душного, вонючего маггловского кафе и иду вперед, не разбирая дороги. Затем начинаю бежать. Бегу, бегу вперед, дальше, дальше, дальше, дальше от тебя и от всего, что было похоже на любовь, которой, клянусь, больше никогда не найдется места в моей корчащейся в аду душе.
Мое лицо – маска.
Конец
|
Снейпа, Дракошу, как отрицательную составляющую пары. Ну и женское население старшего поколения (за исключением Амбридж) вселенной Ро. Из младшего - нежно люблю Джинни, если ее медленно, но верно вводить в дарк. 
Очень неожиданно и очень приятно) И да, очень смущающе 
- участник сейчас на форуме
