Астрономическая башня

Счастье мое, почему ты грустишь?
Прячешь лицо, и молчишь, и молчишь

Ты опять не в духе, да? Я знаю это твое состояние — весенняя депрессия. Она приходит к тебе каждый год. И чем зеленее становиться трава за окном, тем острее твоя тоска. Зеленый цвет, который расплескивается вокруг, напоминает тебе о нем. У него были такие же глаза — ярко-зеленые, как листва на деревьях.
Ты смотришь в окно, и молчишь, а по твоим щекам катятся слёзы. Ты прячешь от меня лицо в ладонях, чтобы я не видел того цвета горя, в которое окрашивается твое личико. Но этого не нужно делать, глупышка. Я и так знаю все твои движения наизусть. Я и так знаю причину твоей печали.
Ты пребываешь в таком состоянии вплоть до осени. Потом, с пожелтевшими листьями, с тебя слетает грусть, и возвращается привычная радость. А я благодарю Мерлина за это, и молюсь, чтобы ты больше не унывала. Но проходит всего полгода, и все начинается сначала.
Иногда я ненавижу его за это. Но глупо ведь ненавидеть мертвеца? К тому же он спас мне жизнь, спас жизнь тебе, всем нам.

Плетка твоя над кроватью висит
Бей меня бей, если хочешь убить

Она отворачивается от окна и смотрит на фото, которое висит на стене, прямо над её кроватью.
На фото, конечно же, Он — чертовый мертвый Гарри Поттер. Он улыбается, машет рукой и сверкает своими изумрудно-зелеными глазами.
Я подхожу к ней, и требовательно целую. Она привычно приоткрывает рот, и отвечает мне, как всегда вяло и чересчур спокойно.
—Джинни, ну что опять такое?
Она смотрит на меня своими голубыми глазами, и отвечает:
— Ты ведь знаешь что, Дин. Но мы ведь не расстанемся из-за этого, мы ведь сможем быть вместе?
Эти слова режут хуже, чем самый острый нож.
— Конечно же, сможем, глупышка. Мы переживем это вместе.
Я обнимаю её хрупкие плечи, и увожу подальше от окна, сажу на кровать.
— Это когда-нибудь пройдет, Джинни?
Я постоянно задаю ей этот вопрос. Зимой, или осенью она отвечает: «Это уже прошло». И я ей верю, каждый раз верю, как ребенок.
— Не знаю, — протягивает Джинни, а я только покрепче её обнимаю.
Она дрожит, и прижимается ко мне.
—Ты ведь знаешь, как я любила его, Дин.
Ну, вот опять — её любимая фраза, любимое оправдание. Джинни упрямо, как осужденный в Азкабане, который обречен на Поцелуй Дементора, повторяет причину своего поступка. Как это нелепо. Но я действительно знаю, как она его любила, поэтому и не отвечаю ей.
Я расстегиваю её кофточку, и стягиваю из этих хрупких плечиков. Целую шею, ключицу.
— Не надо, Дин. Не сегодня.
Я её не слушаю. Я слишком люблю Джинни, чтобы долго находиться на расстоянии. Я расстегиваю её бюстгальтер, и целую грудь. Джинни слабо постанывает, но все равно упрямо повторяет:
— Не надо.
Я кладу её на спину, не переставая целовать, сжимаю грудь и стараюсь не слышать, что она тихонько что-то шепчет.
Джинни, моя маленькая девочка, не наказывай меня. Не делай из меня монстра.
Я легонько посасываю, затвердевший комочек на груди, слегка прикусываю, а рукой стягиваю её юбку. Она не сопротивляется, уже нет. Глаза моей девочки крепко закрыты, и Джинни лишь легонько дрожит всем телом под моими ласками.
— Я так люблю тебя, Джинни.
Она кивает головой, но все равно боится меня. Я её пугаю. Моя одержимость ею, моя, порой, животная страсть — заставляет Джинни зажмуривать в страхе глаза. Джинни дает мне то, что я хочу, потому что знает, что сопротивляться бесполезно. Нет, я никогда не обижу её. Мне даже кажется, что она тоже как-то по-своему, но любит меня. Любит.
Джинни, Джинни, моя маленькая Джинни.
Я опять нахожу её губы, и впиваюсь в них страстным поцелуем. Я стараюсь разбудить её, вернуть ту Джинни, с которой я встречался в Хогвартсе. Но, нет — чертовая весенняя депрессия!
Я погружаюсь в тело Джинни почти сразу же, после того, как стягиваю свои джинсы.
Она обвивает меня своими красивыми ногами, и я двигаюсь в ней размеренно, зарывшись лицом в огненные пряди.
Я вдыхаю запах её шампуня, и чувствую тепло, которое исходит из неё и наполняет меня.
И когда я уже почти счастлив, когда вижу, как дыхание Джинни становиться сбивчивым, щечки розовеют, и она выгибается подо мной — она как всегда все портит:
— Гарри, — выдыхает Джинни почти неслышно, но до моих ушей, которые находятся опасно близко от её губ, долетает его чертовое имя.
Ты знаешь, как меня убить, Джинни.

Вольно!
Можешь разорвать меня на части
Я-то знаю, что такое счастье
И мне уже почти, почти не больно
Вольно!

Я откидываюсь на спину, и ложусь возле неё. Джинни молчит.
— Зачем ты делаешь это со мной, Джинни? Ты ведь просто убиваешь меня.
— Но, ты ведь знаешь…
— Хватит! — кричу я, и хватаю её за волосы. — Хватит говорить мне это. Я знаю, как ты его любила. Все его любили. Но его больше нет, он умер. Понимаешь, он умер!
Джинни начинает плакать, и старается вырваться. Я только впиваюсь рукой в её плечо, продолжая держать за волосы.
Хватит от меня убегать, Джинни.
— Не смей так говорить, Дин, и пусти меня, — она не срывается на крик, как я. Она делает это спокойно — спокойно говорит, спокойно смотрит мне в глаза, и не пытается вырваться. — Я ведь с тобой. Живу с тобой, готовлю тебе еду, убираю, сплю с тобой. Как ты можешь ревновать меня к нему? Он спас и твою шкуру, ценой своей жизни.
Она всегда говорит так правильно, все аккуратно раскладывая по полочкам. И мне становится почти стыдно за свои слова, но только почти.
— Я ведь люблю тебя, понимаешь? — я сильнее тяну её волосы, и еще крепче впиваюсь в плечо. На глазах Джинни выступают слёзы. — А ты делаешь из себя зомби. Сколько уже можно вспоминать о Поттере? Его нет, его нет, Джинни.
— Я знаю, Дин. Почему тебя это так волнует? Ты сам все раздуваешь. Не делай из мухи слона. Прекрати.
Я отталкиваю её от себя, и, встав к окну, закуриваю, выпуская дым на зеленую улицу. Я стараюсь успокоиться, смириться с этим, чтобы больше мне не было больно. Мне уже почти не больно.

Ждал, и молчал, я-то думал ты спишь
Ты открыла глаза, почему ты молчишь?

Ты засыпаешь, и я терпеливо жду, когда ты проснешься. На улице уже ночь, а я все еще курю возле окна — четвертая сигарета, пятая, десятая, или уже вторая пачка? Я молчу. Сигареты помогают мне успокоиться, но как только догорает очередная, я начинаю задыхаться от боли.
Я слышу какое-то движение за собой, и, повернувшись, вижу твои открытые голубые глаза. Ты тоже молчишь, а по твоему лицу струятся слёзы. Неужели в них мелькает жалость? Ты смотришь так обеспокоено, как будто это не у тебя проблемы, а у меня. Джинни, ну что же ты с собой делаешь?
— Не смей больше делать этого! — вскрикиваю я, и вылетаю из комнаты. Я бегу, бегу в сторону ближайшего бара, стараясь утопить в виски взгляд твоих ярко-голубых, как небо, глаз.

Не плачь мой палач, лишь меня позови
Бей меня бей, если хочешь любви

Я прихожу только под утро, но уже в прихожей слышу, как она плачет в нашей комнате. Я захожу в комнату, а она сидит там же, где я оставил её вчера. Джинни сидит на кровати, и я подхожу к ней, и сажусь рядом.
— Не плачь, Джинни, пожалуйста.
— Я так больше не могу, Дин, — она бросается мне на шею, обнимая меня. — Ты должен что-то сделать, это зашло слишком далеко, Дин. Ты ведь можешь быть таким, как был осенью, зимой.
Она всегда так делает, старается убедить, что это у меня проблемы. И то, что происходит с ней, видно только мне. Глупышка, какая же она глупая.
— Скажи еще раз это, Джинни.
— Не надо, Дин, хватит.
— Скажи, если хочешь, чтобы все прекратилось, Джинни.
— Я так любила Гарри, Дин, — произносит она, и снова плачет. Она опять меня бьет, убивает этим именем, и мои глаза загораются каким-то садистским огоньком. Я целую её, и снова стаскиваю ненужную кофточку. А она опять плачет.
Вольно!
Самое крутое впереди
До него осталось полпути
И мне уже почти, почти не больно
Вольно!

Сегодня к ней пришла Гермиона Грейнджер. Они запираются в комнате Джинни, и я слышу, как Гермиона уговаривает её уйти от меня. Они говорят обо мне, и о чертовом Гарри Поттере. Я закрываю уши, чтобы не слышать, как кричит Грейнджер, и как оправдывается Джинни.
Гермиона каждую неделю приходит, чтобы с ней поговорить. Она говорит ей, что это можно вылечить, что сейчас в Св.Мунго очень квалифицированные колдомедики, но Джинни упрямо говорит ей «Нет!», и повторяет, что справиться сама. После обычно четырех часов разговора, Гермиона приходит ко мне.
— Прекрати это, Дин. Я знаю, что ты можешь это сделать. Ты ведь сильный человек. Не мучь больше Джинни. Отпусти её. С тобой она не сможет стать счастливой.
Я только улыбаюсь. Наивная эта Гермиона Грейнджер, ну как я могу покинуть Мою Джинни? Тем более в таком состоянии.
— Ты ведь знаешь, что я этого не сделаю, Гермиона.
— Пойми, Дин — Гарри мертв, и он больше тебе не соперник. Пойми ты, наконец, это.
Она старается убедить в этом меня, но пусть лучше убеждает Джинни.
— Тебе пора, Гермиона.
Она устало вздыхает и уходит.
А я иду в комнату Джинни.
— Скажи это еще раз.
— Дин, ну ты ведь можешь быть нормальным. Вспомни, какой ты осенью. Ну, почему зеленый цвет так действует на тебя. Почему? Я ведь давно смирилась со смертью Гарри. А ты, ты упорно возвращаешь меня к этому. Зачем, зачем ты постоянно вспоминаешь о нем? Я думаю, что тебя надо лечить. Это ненормально, что тебя заводит такое, Дин. Ты болен, ты болен, а не я. Пойми же это, наконец.
— Скажи это еще раз.
Джинни вздыхает, и устало произносит:
— Ты ведь знаешь, как я любила Гарри.
Она плачет, слёзы текут по лице, оставляя мокрые дорожки, а я целую их. И в который раз стаскиваю кофточку.

Вольно!
Можешь разорвать меня на части
Я-то знаю, что такое счастье
И мне уже почти, почти не больно
Вольно!

Дин куда-то ушел с утра, хотя сегодня и выходной. За окном бушует метель, а я пью на кухне кофе. Гермиона сидит рядом со мной, и задумчиво глядит в окно, наблюдая за танцем снежинок.
— Как он, Джинни? — спрашивает она.
Я ждала этого вопроса, ведь она задает его каждый раз, когда приходит сюда.
— Сейчас все нормально, но ты ведь знаешь, что стоит только появиться первому зеленому листику, и все снова начнется.
Я делаю большой глоток, и кофе обжигает меня изнутри.
— Весенняя депрессия, — задумчиво произносит Гермиона, и обнимает меня.
И мы вместе плачем, пока Дина нет дома. Мне уже почти не больно.

		ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ. Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме. Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.