|
|
| Логика - замечательная вещь, но против человеческого мышления она бессильна
|
Пост N: 589
Зарегистрирован: 29.09.05
|
|
Отправлено: 05.10.07 18:42. Заголовок: Re:
Гарри Поттер еще раз взглянул на клочок пергамента, который сжимал в руке, и пошел вдоль ряда типовых домов, присматриваясь к небрежно намалеванным на них номерам. Выяснив, что ему нужно в самый конец проулка, Гарри неспешно направился туда. Даже на расстоянии старый дом напоминал ему о человеке, из-за которого он и явился в этот полузаброшенный городишко. Газон зарос бурьяном, среди которого красовались одуванчики - желтые и белые шапки упрямо пробивались сквозь сплошную стену травы, грозящей задушить их.
Белая обшивка двери соседнего дома резка выделялась на общем тускло-сером фоне этого унылого места. Здесь царила атмосфера бедности и запустения, и Гарри представился дом-дементор, поджидающий случайных посетителей, чтобы высосать из них радость и счастье – все, до последней капли – как он уже сделал это с местными жителями.
Но он же не раз доказывал, что имеет право называться истинным гриффиндорцем. После победы над самым могущественным Темным Магом на памяти Британского Магического Сообщества встреча с обитателем этого дома не может оказаться слишком опасной или трудной. Повторив себе это еще раз, Гарри сунул руку в карман ветровки, где прятал палочку. Прикосновение к гладкому дереву придало уверенности, и он еще раз похвалил себя за то, что выбрал для визита маггловские джинсы и футболку вместо мантии.
Он срезал угол, пойдя по газону, и замер около двери. Еще не поздно было передумать. Джинни говорила, что на ужин будет ростбиф. Джеймс сейчас ходит по дому и жадно принюхивается. Его старший сын растет маленьким хищником. Если вернуться домой прямо сейчас, можно будет посмотреть, как жена готовит свою фирменную подливку, а потом помочь ей накрыть на стол.
При мысли о доме на душе потеплело, и уныние отступило, как будто поняв, что его проклятие не подействует. Гарри прибавил шагу, подошел к двери и решительно постучал. Чем быстрее он покончит с этим делом, тем быстрее сможет уйти и вернуться в свой благополучный мир.
Он беспокойно потеребил собачку молнии, потом застегнул ее и тут же расстегнул, чтобы хотя бы этим слабым звуком нарушить нервирующую тишину. На улице было пусто. Гарри посмотрел на уходящий влево ряд домов, около которых не было видно ни единой живой души, потом на высокую фабричную трубу. Тут дверь наконец открыли и он с улыбкой повернул голову:
- Здравствуйте, миссис Снейп. – Гарри протянул руку: – Я Гарри…
- Поттер, - резко закончила за него женщина, и улыбка Гарри исчезла. – И так знаю. Вы – копия папочки.
Эйлин Снейп стояла перед ним, приоткрыв дверь ровно настолько, чтобы было видно лицо и придерживая ее свободной рукой на уровне груди. Ее волосы, скорее серые, чем черные, были убраны с бледного худого лица, на котором выделялись густые брови и темные глаза. Из-за глубоких складок по углам рта и на лбу казалось, что она постоянно хмурится. Помадой она не пользовалась, и тонкие гу適ы окружал ореол мелких морщин.
Гарри опустил руку.
- Мы договаривались встретиться именно в это время, но если вы заняты…
- И чем, по-вашему, я могу быть настолько занята? – поинтересовалась Эйлин, вытирая правую руку об яркий передник. На ней было простое черное платье до колен и черные туфли, только подчеркивающие бледность кожи.
- Я… я не знаю, – Гарри снова чувствовал себя первоклассником, не выучившим урок по Зельям и вызванным к доске сыном этой женщины. Он едва сдержал порыв развернуться и уйти. Но есть слова, которые обязательно нужно произнести, чтобы подвести черту под этапом своей жизни, в котором такую важную роль играл Северус Снейп. Он посмотрел прямо в глаза Эйлин, стараясь внушить ей, что не хочет ничего плохого.
Через пару секунд она коротко кивнула, освободила проход и жестом пригласила Гарри войти.
- Ну хорошо. Полчаса я вполне могу потратить на вашу глупую затею. Но потом вы оставите меня в покое. Нам нечего сказать друг другу. – Она закрыла дверь и пошла вслед за незваным гостем по узкому коридору. – Нелепость какая, - бормотала она так тихо, что Гарри едва мог разобрать слова, - чертов Гарри Поттер заявляется в мой дом, чтобы совать нос в дела, которые его совершенно не касаются. Гостиная там! – Она ткнула указательным пальцем влево. – Чай или кофе?
- Кофе. – Гарри проводил взглядом хозяйку дома, направившуюся в конец коридора, где находилась крохотная кухонька, и поспешил в гостиную, чтобы сесть и дожидаться ее возвращения.
Около противоположной стены стоял маленький диванчик, обтянутый английским ситцем, под который для устойчивости были подсунуты какие-то старые дощечки. Гарри предпочел расположиться в кресле, но оно оказалось продавленным. Ухватившись за подлокотники, он выпрямился и прислушался. Из кухни доносился шум воды, щелчок рукоятки газовой плиты, скрип дверцы холодильника. Исключительно маггловские звуки.
Гарри начал разглядывать стены. Фотографии в разномастных рамочках – частью цветные, частью черно-белые – представляли, судя по всему, разнообразных Снейпов. Гермиона как-то говорила, что Эйлин из чистокровной семьи, но ни на одной из этих фотографий изображение не двигалось. Внимание Гарри особенно привлекла одна, черно-белая, на которой молодая еще Эйлин сидела с сыном на руках. Северусу на этой фотографии было года четыре, как второму сыну Гарри, но в глазах его не было той радости, которая постоянно сияла на лице юного Альбуса.
Маленький Северус сидел напряженно, выпрямив спину, и настороженно смотрел в камеру. За стулом стоял мужчина – Гарри решил, что это и есть Тобиас Снейп. Темные глаза буравили фотографа, приказывая тому пошевеливаться. Правой рукой Снейп-старший сжимал плечо Эйлин. Его пальцы, как когти хищника, удерживали женщину на месте.
Гарри отвел взгляд. На душе снова стало грустно. Было так легко забыть о том, что Северус Снейп когда-то тоже был ребенком, так просто представить себе, что он пришел в этот мир уже тем ожесточенным, злым, мстительным человеком, которого Гарри знал в школе. Но ведь он был ребенком, невинным и любимым, как и дети Гарри, и от этой мысли защипало в глазах.
Эйлин вернулась со щербатым керамическим подносом, поставила его на столик перед диваном и уселась. Потом аккуратно наполнила одну из чашек из посеребренной кастрюльки и жестом предложила Гарри забрать ее.
Гарри наклонился и взял свой кофе. Ему досталась чашка с красными розочками, Эйлин собиралась пить из голубой. Он подул и осторожно сделал глоток.
- Очень хороший кофе.
Она кивнула.
- Вот сахар и молоко, если они вам нужны. Я положила несколько бисквитов, вдруг захотите. Уж извините, покупные. Сама давно не пеку. Не для кого.
На оловянной тарелочке для хлеба было аккуратно разложено несколько круглых песочных печений с клубничным джемом. Гарри плеснул себе немного молока, положил ложку сахара и съел одно печенье.
- Спасибо.
Эйлин тряхнула головой, давая понять, что вежливые манеры Поттера не производят на нее впечатления.
- А теперь скажите, зачем вы пришли? Я покинула магический мир несколько лет назад и не нуждаюсь в лишних напоминаниях о нем. И уж тем более – во встречах с его «героями».
- Да, конечно, – Гарри покосился на фотографию, с которой на него сурово взирал Тобиас Снейп. – Я только хотел спросить, почему вы не разрешили похоронить Северуса на территории Хогвартса. – Эйлин напряглась, и Гарри поспешно добавил: – Насколько я знаю Север… вашего сына, Хогвартс был его домом большую часть жизни.
- Тюрьмой, вы хотели сказать? – Эйлин горько усмехнулась. – Камерой пыток. Правда, как раз поэтому он мог чувствовать себя там, как дома. – Отпив еще глоток кофе, она продолжила, глядя Гарри в глаза: – Я не хочу, чтобы он так и остался там. Я хочу, чтобы он был рядом со мной, потому что никому, кроме меня, и дела нет до того, жив он или умер.
Гарри сжал ручку чашки и постарался выровнять дыхание и успокоиться. Она имела полное право на такие эмоции. Она потеряла единственного ребенка. Гарри не представлял, как смог бы жить дальше, окажись он на ее месте.
– Но Альбус Дамблдор беспокоился о нем.
- О, да, - язвительно протянула Эйлин. – Беспокоился настолько, что ни разу не помешал твоему говенному папочке и его банде издеваться над Северусом. Настолько, что назначил Джеймса Поттера префектом. Настолько, что ни разу не упустил случая ткнуть Северуса носом в прошлые ошибки, чтобы заставить его делать то, что было нужно вашему замечательному директору.
Ее рука задрожала, кофе пролился на передник. Тогда она поставила чашку на поднос и сложила руки на груди. – Если я что-то и должна Альбусу Дамблдору, так это хорошую пощечину. Вы не дождетесь от меня хвалебных од в его адрес после всего того, что он совершил. А теперь, если вы допили кофе… У меня много дел. – Она поднялась со стула, достала из кармана передника носовой платок и попыталась оттереть светло-коричневое пятно с выцветшей ткани.
Чашка показалась вдруг Гарри тяжелой, как камень, и он вернул ее на поднос, ругая себя за то, что расстроил бедную женщину. Нужно было подумать, прежде чем упоминать о Дамблдоре, к которому Эйлин Снейп, разумеется, не может хорошо относиться. Особенно после того, что случилось с ее сыном. С ее точки зрения, Альбус не оправдал ответственности, возложенной на него, как на директора Хогвартса, когда назначил Джеймса Поттера префектом, прекрасно зная о конфликте между Снейпом и мародерами. Ведь что бы там ни говорили о Снейпе и его любви к темным искусствам, он постоянно оказывался один против четверых.
- Извините, - пробормотал он, вставая. – Я сказал лишнее.
Эйлин подняла голову. Ее глаза блестели от слез.
– Северус не был нужен никому, кроме меня, - сказала она. Видно было, как напрягся её подбородок. – Для Тобиаса он был досадной помехой, странным маленьким существом, которому нужна твердая рука. Ваш распрекрасный Альбус Дамблдор закрывал глаза на поступки, которым немедленно положил бы конец, окажись жертвой любой другой ученик. – Она презрительно скривила губы. – А вот когда понадобился человек, способный шпионить за Томом, он сразу вспомнил про моего сына. Только поздно. Сев уже был приговорен. Упивающихся смертью оставляют в живых только до тех пор, пока они нужны.
Слезы потекли по ее худым щекам и подбородку, на черном платье появилось первое мокрое пятнышко. – Я забрала его сюда, потому что хотела, чтобы он был рядом. Чтобы я могла сказать ему, как любила его и как горжусь тем, что он совершил для победы над Томом. Я не хочу, чтобы он навеки остался там, где его терпят только потому, что этого захотел Гарри Поттер.
Самообладание окончательно изменило Эйлин. Она беззвучно рыдала, закрыв лицо руками, ее плечи тряслись, и у Гарри тоже подступили слезы к глазам. Но он сдержался и стал лихорадочно соображать, что теперь делать. Хотелось дотронуться до руки Эйлин и произнести несколько слов в утешение, но в голову ничего не приходило. При жизни Северуса Снейпа они недолюбливали друг друга. И что Гарри мог сказать? Общие слова, дежурные фразы. Эйлин сразу же уловила бы фальшь.
Но он не мог просто взять и молча уйти. Запустив руку в волосы, Гарри с трудом подбирал слова.
- Я сейчас уйду. Но я все же хотел вам сказать, что знаю, каким храбрым был Северус. И не имеет значения, почему он сделал то, что сделал, помогая нам в борьбе с Волдемортом. Главное, что он сделал это, хотя и не должен был.
Эйлин перестала всхлипывать, вытерла глаза краем передника и пристально посмотрела Гарри в глаза, буквально пригвоздив его к месту. В какой-то миг Гарри даже засомневался, не легилимент ли она.
- Мне хотелось, чтобы он был похоронен в магическом мире, чтобы я мог прийти и поблагодарить его, - продолжал он. – При жизни я этого так и не сделал. Сначала не знал, на чьей он был стороне, а потом было уже поздно.
Он сунул руку в карман, достал маленькую деревянную рамку и вернул ей первоначальный размер. Теперь это была рама размером 40 на 50 см с пустым холстом внутри. Эйлин подозрительно прищурилась, глядя на нее.
- В кабинете директора Хогвартса есть портрет Северуса, - сообщил Гарри. – Вот я и подумал, что вы захотите повесить у себя эту раму, чтобы он мог навещать вас. Но если вы…
- Спасибо, Пот… Гарри, – Эйлин протянула руку, взяла раму, и ее обычно плотно сжатые губы изогнулись в подобии улыбки. – Очень любезно с вашей стороны. Может в вас есть что-то и от Лили, а не только от отца.
Она поднесла раму к стене с фотографиями, которая привлекла внимание Гарри, как только он вошел в гостиную.
- Да, парочку я могу и убрать, - пробормотала она сама себе. – Только не эту. Эту сделали на Рождество, Севу тогда было пять лет. У Тоби на ней такая приятная улыбка.
Гарри почувствовал себя лишним и на цыпочках вышел из комнаты в коридор.
- Подождите, - окликнула Эйлин, догоняя его. – Я вас провожу. Раму я повешу попозже, когда найду молоток и подходящий гвоздь.
- А почему вы не пользуетесь Крепежными Чарами?
Эйлин открыла дверь.
- Я уже говорила. Я давно отказалась от магии и покинула магический мир. Колдунья из меня теперь, как из вашей бабушки Эванс. – Ошарашенный вид Гарри заставил ее усмехнуться: – И не надо меня жалеть, Гарри Поттер. Магия не дала мне ничего, кроме горя, и отняла единственного сына. Я предпочитаю обходиться без нее. Доброго вам дня.
Он вышел и обернулся, чтобы попрощаться с Эйлин. Та стояла в дверном проеме точно в той же позе, что и часом раньше, когда открыла ему дверь, только теперь улыбка разгладила горестные складки на ее лице. Гарри улыбнулся в ответ.
- Кладбище Святого Дисмаса, участок 251. Он лежит справа от отца. Можете сами сказать ему спасибо. Если захотите.
Дверь захлопнулась, и Гарри не спеша направился назад, к дороге. Солнце только начинало клониться к горизонту, и времени на еще одну остановку по пути домой оставалось предостаточно.
Сунув руки в карманы, Гарри аппарировал.
|
- участник сейчас на форуме
