ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Отправлено: 23.02.09 00:20. Заголовок: "Антиджен"-6: "Лев и очки", автор Диана Шипилова, РС/АД, РС/ПУ, PG-13, миди, окончание от 5.03
Название: Лев и очки Автор: Диана Шипилова Бета: Эрвен Гамма: zanuda Пейринг: РС/АД, РС/ПУ Рейтинг: PG-13 Жанр: Драма Размер: Миди Саммари: «Если целишься в луну, то попадешь в гиппогрифа, а если целишься в гиппогрифа, то попадешь прямо в землю». Дисклеймер: все персонажи принадлежат Дж. К. Роулинг. Автор не получает никакой материальной выгоды. Примечание: Фик написан на челлендж «Антиджен»
Отправлено: 23.02.09 00:20. Заголовок: I Война подходила к ..
I Война подходила к концу, это понимали даже первокурсники. Она отступала и отступала назад, к самому сердцу страны, в которой появилась на свет. Май был теплым, нахальным и радостным: никто не хотел учиться, да и в расписании уходящего учебного года зияли дыры. Профессор трансфигурации Альбус Дамблдор ушел догонять войну. Руфус Скримджер думал об этом каждый день, разговаривая с остальными первокурсниками, сидя на скучных лекциях, исследуя запутанные переходы Хогвартса и отходя ко сну. Если у кого-то и были сомнения в успехе декана, то только не у львят-гриффиндорцев и уж тем более не у него. Война представлялась ему отвратительным чудовищем, которое Дамблдор непременно победит, а потом вернется к их факультету и продолжит преподавать трансфигурацию. И вот долгожданный день настал. С самого утра гриффиндорцы, как всегда, собирались на занятия, кто-то искал учебник, кто-то лихорадочно списывал у друга заданное на сегодня эссе, как вдруг портрет Полной Дамы пропустил в гостиную профессора Флитвика, который заменял Дамблдора на время его отсутствия. — Альбус Дамблдор вернулся! — радостно пропищал маленький профессор. — Силы Зла побеждены! Уроков сегодня не будет! Его голос утонул в восторженном реве всего факультета, и Руфус заподозрил, что больше всего вызвала радости последняя новость. — Пройдемте в Большой зал! — изо всех сил пытался перекричать гриффиндорцев Флитвик. — Мы должны достойно встретить победителя! Руфус, расталкивая локтями соучеников, пробился к проему и выпрыгнул в коридор одним из первых. …Он никогда не видел Большой зал, украшенный с таким великолепием. Директор Диппет полагал, что война — не время для излишеств, но сейчас через все помещение протянулись ало-золотые ленты, на стенах гордо висели знамена, а Пивза на время спровадили куда подальше. Руфус и его однокурсники только и делали, что вертели головами во все стороны. Где же Дамблдор? Кто эти маги за преподавательским столом? Возбужденные ученики кое-как расселись по своим местам. Руфус вытянул шею, чтобы ничего не упустить. Ах да, вот и декан, у дальнего края стола — его фигура расплылась в слегка близоруких глазах Руфуса, он увидел только светлое пятно лица, окруженное медно-рыжим ореолом волос. — Дорогие ученики, преподаватели и наши гости! — поднялся директор. — Сегодня поистине знаменательный день. Война, несколько лет не дававшая покоя как волшебникам, так и магглам, окончена. Геллерт Гриндельвальд побежден — и это заслуга прежде всего присутствующего здесь Альбуса Дамблдора. Дамблдор что-то сказал; к своему огорчению, Руфус не расслышал его слов. Диппет простер к нему руку и заговорил еще громче: — Профессор вернулся поздним вечером и отказался идти в Министерство магии даже чтобы получить награду. Такая скромность сделает честь кому угодно. Но мы нашли выход: министр магии и глава Визенгамота согласились прибыть сюда, чтобы поздравить победителя и вручить ему заслуженный орден Мерлина. Высокий худощавый волшебник в парадной мантии встал и обратился к Дамблдору: — Мы понимаем, Альбус, откуда вы только что вернулись и что вам довелось пережить. Мы не настаиваем на официальной церемонии награждения. Но здесь, в этом зале, полном ваших друзей и учеников, награда найдет своего героя. Мы выражаем восхищение от лица всей магической Британии и просим вас принять орден. — Благодарю вас, министр, — ответил Дамблдор, и Руфус тут же заметил, что его голос звучит надтреснуто, как старый колокол. — Армандо, я же вас просил… Диппет протестующе замахал руками, и Дамблдор под продолжительные аплодисменты взял коробочку, протянутую ему министром. — По-моему, он настоящий герой, — прошептал Скримджер соседу. — Точно, — согласился тот. — Даже странно, что он профессор трансфигурации, а не защиты от темных искусств. На столах мгновенно появились блюда с едой, причем гораздо в большем изобилии, чем в военное время. Забыв обо всем, ученики принялись завтракать, а Руфус, не отставая от остальных, продолжал размышлять о торжественности момента, о величии и замечательных качествах последователей Годрика Гриффиндора. «Надо будет обязательно поздравить профессора», — решил он. А может быть, Дамблдор потом расскажет им подробнее о своем участии в войне? После завтрака Руфус, напряженно щурясь, выискивал декана по всему залу. Но Альбуса Дамблдора нигде не было.
II За без малого пять лет учебы Руфус, конечно, не раз успел побывать в кабинете главы факультета. Однако сейчас случай был особый: разговор о будущей профессии. Узнав, что индивидуальная консультация назначена ему на понедельник, он задумался, как бы придать своим планам больший вес в глазах Дамблдора. Руфус Скримджер не сомневался, что он станет аврором, еще со времен первого курса, но он знал, что об этом мечтает едва ли не каждый гриффиндорский мальчишка и половина девчонок. Это выводило его из себя, так как лишало его мечту уникальности. Что скажет Дамблдор на очередное такое заявление, да еще в мирное время? Нет, разумеется, ничего плохого, но Скримджер не мог себе позволить выглядеть в его глазах посредственностью. Подготовиться к разговору было необходимо. В нужное время он ушел с истории магии, даже не потрудившись отпроситься у Биннса, быстро дошел до кабинета декана и постучал. — Входите, — доброжелательно донеслось оттуда, и Руфус открыл дверь. — А, Руфус, это ты. Замечательно. Дамблдор сидел за столом, одетый в свою любимую синюю шелковую мантию. Скримджер в очередной раз ощутил безликость школьной формы. Он вошел внутрь, пересек кабинет и решительно уселся напротив без приглашения. Дамблдор улыбнулся — не исключено, что в ответ на его дерзость. — Ты знаешь, что сегодня мы с тобой будем говорить о твоих профессиональных планах, — сказал он, достав из папки их классный журнал. — Кем ты хотел бы стать в будущем? — Главой департамента авроров, — спокойно сообщил Руфус. В ярко-голубых глазах Дамблдора промелькнуло любопытство. Прекрасно! — Вот как? А просто аврором быть тебя не устроит? — Конечно, это необходимо как начальный этап, — согласился Руфус. — Но знаете, еще Эгберт Эгоист говорил: «Если целишься в луну, то попадешь в гиппогрифа, а если целишься в гиппогрифа, то попадешь прямо в землю». Так что я сразу готовлюсь к тому, чтобы принести наибольшую пользу в борьбе со злом. — Руфус, — улыбнулся Дамблдор, — если твоя цель — именно борьба со злом, то этим можно заниматься на любой должности, как бы мелка и незначительна она ни была. Но я понимаю твою целеустремленность — хотя, надо сказать, мне всегда было неясно, зачем Эгберту убивать гиппогрифов. Из тебя наверняка выйдет хороший лидер. Главное, что ты никогда не должен забывать — это то, что сила сама по себе не побеждает зло, хотя и может в этом помочь. — А что тогда побеждает зло? — не понял Руфус. Да, в словах Дамблдора насчет должности что-то есть: в конце концов, он сам победил Гриндельвальда, будучи простым учителем. Но ведь это Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор. Он наполнен силой гораздо больше, чем все, кого знал Руфус. Один взгляд декана мог воодушевить учеников на настоящие подвиги — например, зазубривание сложнейших формул трансфигурации, — и точно так же мог пристыдить сильнее, чем толпы занудных родственников со своими нравоучениями. Дамблдор был уже явно немолодым волшебником, но в его глазах горел такой огонь и такая любовь к жизни, что с ним могли потягаться немногие ровесники Руфуса. Но, в самом деле, не говорить же об этом вслух. — Если у тебя будет только сила, зло уподобится Лернейской гидре, — серьезно сказал Дамблдор. — Срубив ему голову, ты получишь несколько новых. Руфус… у тебя есть то, что действительно может уничтожить зло. Главное, чтобы ты сохранил это. Ты поймешь. Сердце Руфуса заколотилось. Он так пристально впился взглядом в Дамблдора, что его очертания потеряли четкость. У него есть все необходимые качества для борьбы со злом! Наверняка декан имел в виду храбрость, верность и решительность. Он ведь тоже был гриффиндорцем. Конечно, какой бы ни был сильный маг, без храбрости ему нечего делать на войне. Он сохранит это, о да! Он станет аврором, а потом придет сюда снова и сможет поговорить с Дамблдором на равных… почти на равных. И тогда он расскажет и о том, почему решил избрать себе такое будущее, и… Дамблдор покачал головой и произнес: — Что ж, давай поговорим о том, какие предметы тебе стоит оставить на следующий год.
III Аластор Муди был высоким темноволосым волшебником лет сорока с резкими чертами лица и маленькими черными глазками. Именно он тренировал учеников в аврорате. — Скримджер, — бесцеремонно заявил он ему чуть ли не в первый день, — ты чего это так щуришься? Руфус не желал сознаваться, что у него плохое зрение, и не думал, что кто-то это заметит. — Ничего, мистер Муди, я… — Отставить! — прервал его аврор. — Что написано на вон том плакате? Руфус угрюмо промолчал. — Почему ты не носишь очки? — поинтересовался Муди, убрав руки в карманы. — Думаешь, аврор в очках — это нелепо? Чушь! Нелепость — это плохо видящий аврор. Физические недостатки могут помешать нашей работе, но только если носиться с ними, как с писаной торбой. В самом деле… Дамблдор ведь тоже в очках. Именно тогда Руфус заказал себе оправу в Косом переулке. Мир вокруг чуть-чуть отодвинулся и стал гораздо более глубоким и четким. А волшебство удерживало очки на месте во время самых насыщенных тренировок. — А представьте, — сказал им однажды Муди, перебив самого себя на полуфразе очередного объяснения, — что идет война с темными магами. Молодой разгильдяй хвастается перед кучкой глупых девчонок, что связан с преступниками, и это доходит до вас. Расследование ничего не дает. Ваши действия? Над аудиторией повисла недолгая беспокойная тишина. — Отпустить его? — нерешительно предложила бывшая однокурсница Руфуса по имени Эмма Джонс. Муди резко взмахнул рукой, скривив губы. — Отпускаете, а этот идиот на самом деле завербован. Он отправляется к своим и выдает им все, что успел заметить. — Тогда посадить до выяснения. — Руфус заправил за ухо рыжеватую прядь. — Это уменьшит риск и даст возможность держать все под контролем. — А если невиновен? — быстро спросил Муди, подавшись вперед. — Вам показывали Азкабан. Вы пробыли там час. Можете себе представить, каково просидеть там невиновному несколько недель? Эмма заметно вздрогнула. Руфус понимающе посмотрел на нее: у него тоже остались далеко не самые лучшие воспоминания от посещения тюрьмы для волшебников. — Тогда какой же правильный ответ, сэр? — пробасил кто-то сзади. — Правильного ответа нет, — сказал Муди. — Это вам не Хогвартс. — Но что тогда делать? Муди прошелся вдоль стены аудитории взад и вперед, скрестив руки на груди. — Каждый раз в спорной ситуации ищите ответ заново, — хмыкнул он. — И соблюдайте осторожность, иначе ничего искать уже не придется. А сейчас мы с вами займемся допросом. Мисс Джонс, допрашивать будете вы.
IV Руфус аппарировал в Хогсмид — надо же, как давно он здесь не был. Три года учебы позади, теперь он аврор — казалось, он окончил школу целую вечность назад. Скримджер часто думал об этом дне, и вот он наконец настал. Куда торопиться? Заходящее июньское солнце щедро рассыпало рыжие лучи, отражающиеся в оконных стеклах, металлических украшениях на крышах и непросохших после утреннего дождя лужах. Руфус пошел по главной улице деревни, заглянул в «Кабанью голову» минут на десять, поглазел на витрины «Зонко»… нет, он уже просто тянет время, пора отправляться в Хогвартс. Размокшая тропинка вилась и поднималась вверх, Руфус считал шаги, как в детстве. Шагов оказалось меньше. В школе сейчас вовсю готовятся к экзаменам. Как раньше волновался он перед СОВ, не говоря уж о ЖАБА! Тогда он не мог и представить, сколько сдают при выпуске авроры — и теории, и практики. Ворота, разумеется, оказались закрыты. Но Руфус уже подумал, как ему попасть внутрь. Он сосредоточился, представил как можно точнее майский день девятилетней давности и словно наяву услышал радостный писк: «Альбус Дамблдор вернулся!» — Экспекто патронум, — прошептал Руфус, взмахнув волшебной палочкой. Струйка серебристого дыма быстро сгустилась, и на землю, мягко переступив прозрачными лапами, сошел пышногривый лев, гордость Руфуса. Как удивился Муди, когда на занятиях он в первый раз вызвал патронуса! Как восхищенно сияли глаза Эммы и прочих учеников! Настоящий лев, символ гриффиндорской храбрости! Пожалуй, даже если бы ворота по какому-то недосмотру остались открытыми, Руфус предпочел бы этого не заметить. Лев чуть заметно потянулся, выпустив когти, и рывком перепрыгнул стену. Он расскажет Альбусу Дамблдору, что Руфус пришел на встречу. Минуты ожидания казались бесконечно долгими. А вдруг у него экзамен? Да нет, уже вечер, этого не может быть… А что, если он вообще в отлучке? Мало ли какие дела могут быть у заместителя директора… Скрип открывающихся ворот прервал его размышления. Руфус вошел, и ворота закрылись за его спиной. Дверь кабинета Дамблдора врезалась ему в память так четко, словно в последний раз он был здесь вчера. Постучав и дождавшись ответа, Скримджер вошел. — Здравствуйте, сэр. — Очень приятно снова видеть тебя в Хогвартсе, Руфус, — улыбнулся Дамблдор. Руфус заметил, что в его рыжих волосах появились седые пряди. — Выпьешь чаю? — Спасибо. Разливая чай, Дамблдор неожиданно спросил: — Ты стал носить очки? В школе этого не было… — Да, — подтвердил Руфус. — В аврорате острое зрение очень важно. Жаль, он не обмолвился ни словом о льве. Интересно, какой патронус у него самого?.. — Твоя мечта осуществляется, — проговорил Дамблдор. — Ты рад? Он подвинул к Руфусу тонкую фарфоровую чашку и взмахом палочки наполнил вазочку печеньем. Солнце, почти закатившееся за горизонт, окрашивало все предметы в красно-золотые цвета факультета, и яркая синяя мантия Дамблдора полыхала самыми неожиданными оттенками. — Конечно, рад, — кивнул Руфус. — И я не остановлюсь на этом. Дамблдор сделал глоток и поинтересовался: — О чем же ты хочешь со мной поговорить? Руфус на секунду прикрыл глаза. В ушах что-то тонко-тонко зазвенело, но он встряхнул головой и отогнал звук. — Еще пять лет назад, — начал он, — я твердо решил, что приду к вам и расскажу это. Именно вы своими подвигами вдохновили меня бороться со Злом. Я помню этот день необычайно четко. Но дело даже не в том, что вы победили Гриндельвальда. История знает примеры, когда побеждали недостойные, пусть их потом и не смели судить. А вы… вы величайший маг, кого я знаю. У вас получается все, за что вы беретесь. Трансфигурация — любимый предмет почти всех гриффиндорцев и многих других студентов. Представляете, что будет, если вы перейдете в Министерство и займетесь политикой? Поверить не могу, что вам этого не предлагали, но… — Предлагали, — тихо произнес Дамблдор, даже ярко-голубые глаза слегка поблекли. — Руфус, спасибо за лестные слова, но я не заслуживаю и половины твоих восторженных эпитетов. Я и в самом деле великий волшебник, чего уж тут спорить, но политика — совсем не моя область. Лучше я буду делать карьеру в Хогвартсе. Тепло от чая разливалось по жилам, в ушах снова зазвенело, очки запотели от пара. Руфус снял их и положил на стол. В кабинете стремительно сгущались сумерки. — Жаль, что не вы мой… наш начальник. Мистер Муди… — Аластор? О, не волнуйся, он хороший человек и мой старый друг, — отстраненно отозвался Дамблдор. Не то, все не то! Он никак не мог нащупать цель разговора, ходил кругами, а в ушах по-прежнему звенело и сердце колотилось, как ненормальное. — Я предпочел бы вас, — глухо сказал Скримджер. — В любое время — вас. Из кого бы ни выбирал — вас. Я… — Руфус, — перебил его Дамблдор. — Я понимаю, ты гриффиндорец до мозга костей — это доказывает даже твой патронус. Но иногда лучше не заговаривать о некоторых вещах. На самом деле лучше. Звон в ушах поднялся до писка — и Руфуса накрыла гулкая тишина.
Челлендж "Антиджен" , ладно, верю)) Я со своей-то ориентацией...кгх... своим-то направлением не определилась, так что с почтением замолкаю. В ожидании продолжения)
Отправлено: 24.02.09 23:31. Заголовок: Хорошо написано. Инт..
Хорошо написано. Интересный пейринг. Идею пока, увы, оценить невозможно - ещеслишком мало известно. Но продолжение однозначно хотелось бы увидеть, автор.
Вот уж точно, самый гриффиндористый гриффиндорец. Замечательный образ)) Интриги такие... я это люблю =) Оффтоп: Что же в чае-то было, хех... Нехорошие подозрения возникают. Принимая во внимание, что во время собеседования Дамблдор мысли мальчика, судя по всему, считал, у него могли быть веские причины не хотеть продолжения разговора... Буду ждать продолжения (рассчитывая на возможность оценить слэш))
Отправлено: 27.02.09 03:16. Заголовок: Скримджер и Дамблдор..
Скримджер и Дамблдор в одном? Дорогой автор, я бы читала это, даже будь оно безграмотнейшим шытдевром (спешу уверить, что таковым оно отнюдь не является ). Скримджер по молодости лет просто кавайей! Но в характере, а уж один только кавайный Скримджер в характере мастерства требует немалого. С нетерпением жду!
Оффтоп: Дженовики юст не могут, слэшеры юст не хотят... Что, для любителей отдельный подфорум создавать? Или писать только гетный юст, пока гетеры гетники не высказали претензий?
Rendomski Спасибо большое :) Очень надеюсь, что продолжение вас не разочарует. Оффтоп: Теперь я буду знать, что делать, для того чтобы вы читали мои фики :)))
А юст действительно иногда попадается просто крышесносный!
Оффтоп: Теперь я буду знать, что делать, для того чтобы вы читали мои фики :)))
Оффтоп: А вы уверены, что оно вам надо? Я - читатель придирчивый. Вот отойду от положительных эмоций и вспомню, что медно-рыжие и бронзовые - два совершенно разных цвета волос, и ни один не соответствует каноническому auburn ...
Отправлено: 04.03.09 23:46. Заголовок: V За долгие годы раб..
V За долгие годы работы Руфус Скримджер успел прослыть одним из самых храбрых авроров, а кое-кто и вовсе считал его безрассудным. Последнюю точку зрения разделял и Аластор Муди, для которого безрассудством было уже то, что еду в буфете никто не проверял на отсутствие яда. Тем не менее все было достаточно мирно, в отделе появлялись новые ученики и стажеры, и самым серьезным происшествием долгое время оставалось превращение одного аврора в медную пуговицу. Преступнику тогда удалось скрыться, а остальные авроры после длительных поисков коллеги наконец заметили, что на пуговице оказались выгравированы его имя и фамилия. Ну а потом расколдовать его уже не составило труда. Однако в начале семидесятых, с появлением того, кто называл себя лордом Волдемортом, все стало совсем по-другому. Скримджер не в полной мере отдавал себе отчет в том, что именно чего-то похожего он и ждал чуть ли не всю жизнь, с тех пор как был побежден Гриндельвальд. Наконец-то в работе появился настоящий риск: они боролись не с мелкими хулиганами, а с последователями наводящего на всех ужас темного мага. И ради этого стоило рискнуть жизнью — впрочем, а для чего еще она нужна? Юношеская восторженность давно ушла, в конце концов, Скримджеру было уже далеко за тридцать, но все чувства, испытываемые им в прошлом, остались где-то в глубине души, сгустившиеся, окаменевшие, заброшенные. С Альбусом Дамблдором он не виделся больше пятнадцати лет. Над домами поднимались Черные Метки, волшебников и магглов замучивали до смерти, сумасшедшие фанатики вершили свой суд по признаку крови — и они всем отделом боролись с этим, организовывали операции захвата, допрашивали взятых в плен, но никогда не пытали и не убивали их. Муди утверждал, что иначе они сами ничуть не будут отличаться от Пожирателей смерти. Скримджер считал, что это преувеличение, но не спорил с ним. Если они препирались, то в основном из-за предусмотрительности и правил безопасности. Когда Скримджер получил в схватке первую серьезную травму, он впервые задумался, а не стоит ли хотя бы немного прислушаться к словам Муди. Обиднее всего было то, что его зацепил какой-то сопляк. Все произошло очень быстро. Скримджер никогда раньше не слышал заклинания, которое тот проорал, целясь в него, и почти успел увернуться, но проклятье попало ему в правую ногу, и она мгновенно взорвалась болью. Руфус упал, потеряв сознание, и очнулся только в госпитале святого Мунго. Нога болела так, словно ему выкручивали каждый сустав. При первой же попытке согнуть ее в колене Скримджер не смог сдержать стон. Перед глазами все расплывалось, и явно не только из-за отсутствия очков. — А, ты очнулся, — услышал он хриплый голос с соседней кровати. Это был Аластор Муди. — Чем все закончилось? — спросил Скримджер. — Никто из наших не убит, — все так же хрипло сказал Муди, подтянув на себя одеяло. — Но больше хороших новостей нет. Скримджер выругался. — Надо было лучше смотреть по сторонам. Нога болит, как будто ее хорошо пожевала мантикора… Темная магия. Зря мы так, надо с ними жестче, это не люди… — Пройдет твоя нога, — прервал его Муди и, поморщившись, отбросил одеяло. Скримджер с ужасом увидел тщательно перебинтованный обрубок. — Это… — Это значит, что нужно быть еще осторожнее. Постоянная бдительность… Новая волна боли накрыла Скримджера, но на сей раз он закусил губу и не издал ни звука.
VI Весь магический мир вот уже больше месяца бурно обсуждал главное известие года — да нет, десятилетия. Волдеморт был повержен, причем героем, которого он так и не смог убить, оказался годовалый младенец по имени Гарри Поттер. Как такое могло произойти, не знал никто, но факт оставался фактом: Гарри Поттер был единственным, кто выжил после смертельного заклинания сильнейшего темного мага. Однако аврорам работы хватало и теперь. Многие из Пожирателей смерти до сих пор были на свободе, и, хотя большинство из них притихло в попытке прикинуться законопослушными волшебниками, некоторые продолжали дело своего хозяина и нападали на тех, кто выступал в прошлом против Волдеморта. Несмотря на легкую хромоту (целители в Мунго сказали, что, скорее всего, она останется на всю жизнь), Скримджер участвовал в большом числе операций как до падения Волдеморта, так и после. О чем тут говорить, если даже лишившийся ноги Муди наотрез отказывался заниматься только кабинетной деятельностью? Конечно, погони и активные действия обычно доставались молодым, но из всего можно было извлечь пользу. Например, трость, которая поначалу так раздражала Скримджера своей громоздкостью и чужеродностью, однажды спасла жизнь новичку Кингсли Шеклболту, и все потому, что Пожирателя, произносящего «Авада…», быстрее оказалось огреть тростью по голове, чем оглушить заклинанием. Бартемиус Крауч, глава департамента магического правопорядка, издал указ о том, что аврорам разрешалось применять к преступникам непростительные заклятья. Нередко это облегчало работу, хотя Муди и здесь отказался уступить своим убеждениям. Скримджер недоумевал, о каком приравнивании к Пожирателям смерти могла идти речь. Да, действительно необходимо было по-настоящему хотеть, чтобы темное заклинание сработало. Но разве любой порядочный человек, видевший, что сделали эти негодяи с МакКиннонами, Прюэттами, Поттерами, не захотел бы их уничтожить? Поэтому Скримджер, отбросив сомнения, делал все, что мог. В погоне за Трэверсом, одним из тех Пожирателей, кто убил семью МакКиннонов, ему довелось пережить одно из самых страшных мгновений в своей жизни. Авроры успели окружить район антиаппарационным куполом, так что Трэверсу и двоим другим Пожирателям оставалось полагаться только на свои ноги и на укрывательство густой и темной декабрьской ночи. Они юркнули в недостроенный маггловский дом. Скримджер, Кингсли и Гавейн Робардс кинулись за ними — те держали путь на крышу. Если Скримджер и боялся чего-нибудь, то только высоты. Полеты на метле были его кошмаром. С бешено колотящимся сердцем он поднимался все выше по лестнице без перил, этаж за этажом, трость гулко стучала по ступенькам, а дыхание то и дело прерывалось. Кингсли и Робардс давно его опередили, но он должен успеть, он должен им помочь… И вдруг на последнем пролете застарелая боль в колене дала о себе знать особенно резко, Скримджер подвернул ногу и, упав с лестницы, повис в воздухе, в последний момент уцепившись пальцами за ступень. Трость и волшебная палочка полетели вниз. Очки, удерживаемые заклинанием, остались на месте. Звать на помощь? Невозможно. Их там двое против троих… Остается только ждать, и еще неизвестно, кто именно вернется с крыши. От одной мысли, сколько ярдов ему придется лететь, если он не удержится, слабели пальцы. Вот-вот они закоченеют от холода и разожмутся сами по себе… Скримджер стиснул зубы, перед глазами проносились непрошеные картины из прошлого — май сорок пятого, отработки, экзамены, тот-самый-разговор… — а также из какой-то другой, не его жизни, потому что в его жизни Дамблдор никогда не… Скримджер рывком подтянулся вверх, отвоевывая уползающее пространство, и подумал: «Выберусь — напишу письмо». Целую вечность спустя сверху послышались шаги. Скримджер позвал на помощь, отчаянно надеясь, что это свои. Так и оказалось. Кингсли пробасил заклинание, и Скримджер почувствовал, как его опутывают веревки. Сколько раз они так связывали преступников! Рывок, второй — и вот они с Робардсом вытащили его на лестницу, и в тело тут же впились острые края самых замечательных в мире ступеней. — Как все прошло? — прохрипел Скримджер. — Вы не ранены? — Я ранен, но это ерунда, — отмахнулся Робардс. — Трэверс оглушен и связан, его ждет Азкабан. — Остальных не удалось взять живыми, — сказал Кингсли. — Один свалился вниз, а второй… Вы в порядке? Ах да… Он взмахнул палочкой, и путы исчезли. Скримджер ненадолго прикрыл глаза и представил себя на месте того Пожирателя, который упал с крыши. — Вы справитесь без меня сегодня? Я… я хотел бы пойти домой. Прошу прощения, сегодня я был только обузой. Едва вернувшись к себе, он сел за стол и начал писать Альбусу Дамблдору. Он писал, заново переживая то, что с ним случилось, писал о жизни и смерти, о храбрости и страхе, о силе и слабости — и о долгом-долгом ожидании. В конце концов, висеть на последнем пролете лестницы было гораздо страшнее, чем писать это письмо. Дописав его, Скримджер аккуратно разложил пергамент, чтобы просохли чернила, и без сил рухнул в кровать. Ночью ему приснился кошмар, что он падает с высокой башни. А утром, перечитав написанное на свежую голову, Скримджер пришел в ужас и швырнул скомканный лист в корзину. Он ведь обещал написать письмо, но не отправить…
VII Альбус Дамблдор постарел; волосы и борода его стали серебристо-белыми, лицо прорезали морщины, но глаза остались такими же яркими — по ним никак нельзя было бы догадаться о преклонном возрасте их обладателя. — Рад за тебя, Корнелиус. — Дамблдор пожал руку Фаджу, который был настолько ниже его ростом, что сцена казалась немного комичной. — Надеюсь, ты будешь достойно управлять магическим сообществом. Скримджер не приближался, он размышлял о том, до чего же странны бывают амбиции и желания волшебников, и насколько Дамблдор больше похож на нового министра магии, чем Фадж в маггловском смокинге и нелепом зеленом котелке. Сам он уже поздравил Фаджа. Приглашенные постепенно разбредались по залу. Скримджер краем уха слышал, как Дамблдор рассказывает кому-то дурацкий анекдот. Он отошел к столу и взял бокал огневиски. — Давно не виделись, Руфус, — услышал он за своей спиной. Скримджер заставил себя обернуться медленно, как и подобает волшебнику его возраста с больной ногой. — Здравствуйте, профессор. — Я часто думал, как у тебя дела, — сообщил Дамблдор и улыбнулся. — Ты один из самых незаурядных моих учеников. — Все хорошо. — Почему тогда он ни разу не написал?! — Как тебе живется сейчас, в мирное время? — поинтересовался Дамблдор. — Твоя стихия — война, у Фаджа, например, все совсем наоборот… — Скучно, — признался Скримджер. — Чувствую себя без дела. Но лучше так, чем затяжная война с Тем-Кого-Нельзя-Называть. Я рад, что он побежден. Дамблдор вздохнул. — Нельзя сказать однозначно… Я опасаюсь, Волдеморт может вернуться. Скримджер пожал плечами. Он сильно в этом сомневался. С другой стороны… его же победил годовалый ребенок! Вполне логично, что тот не смог проделать все как следует. Вот Гриндельвальд, например, уже сорок пять лет не возвращается… — Скажите, а отчего вы сами тогда не сразились с Тем-Кого-Нельзя-Называть? — не выдержал Скримджер. — Он боялся вас больше чем кого бы то ни было… — Я делал все, что мог, Руфус. Но это была не моя война, я это понял. — Дамблдор развел руками и вдруг напомнил Скримджеру своим видом тот далекий день, когда ликовали все, кроме победителя… — Я буду делать все возможное и в дальнейшем, но если Волдеморт возродится, его одолею не я. Что значит — «не моя война»? Разве со злом не нужно бороться, пока у тебя есть силы? Скримджер оглянулся по сторонам. Фадж принимал очередные поздравления — от запоздавшей блондинки в ярко-малиновой мантии, чиновники переговаривались по углам, за искусственными окнами сгущались иллюзорные тучи — работа отдела погоды… — Вы не могли победить его потому, что считаете многие действия недопустимыми, — заметил Скримджер. — Тот-Кого-Нельзя-Называть плевал на всякие правила, и это делало его сильнее. — Какой смысл был бы в такой победе? — возразил Дамблдор. — Магический мир получил бы очередного Темного лорда. Похоже, жизнь еще не научила тебя этому, Руфус. Скримджер почувствовал, что начинает злиться. — Ваши ограничения давно устарели. Я не знаю, возможно, Гриндельвальд был более благороден, и с ним действительно сработали эти методы, но… — Оставим эту тему, — с нажимом сказал Дамблдор. — Победителей не судят! — запальчиво вскричал Скримджер. Некоторые гости начали оборачиваться в их сторону, и он пожалел, что вышел из себя. — Победители, — тихо произнес Дамблдор, — судят себя сами.
VIII Прихрамывая, Скримджер вошел в буфет и заказал себе непрожаренный бифштекс и салат. Он оглянулся, куда бы присесть — свободные места были только в углу, и ему уже махал оттуда рукой Гавейн Робардс. Скримджер кивнул в ответ и, едва не столкнувшись с компанией молодых клерков, рассаживавшихся за сдвоенным столом, пробрался туда. — Как дежурство, Гавейн? — отрывисто поинтересовался глава аврората. Мечта, о которой он в юности говорил Дамблдору, сбылась, когда Муди вышел в отставку. Робардс отодвинул в сторону чашку с чаем и взъерошил волосы на затылке. — Как всегда, шеф. Ничего особенного. Задержали одного мелкого хулигана, но даже не по нашему ведомству — этим обычно занимается Уизли. Краем глаза Скримджер заметил, что один из сидящих за соседним столиком, рыжий парень в роговых очках, вздрогнул и на миг перестал разворачивать сверток с едой. Понизив голос, он спросил Гавейна: — Вы разобрались со всем сами или передали дело ему? — Конечно, сами, — пожал плечами аврор. — После побега Блэка ничего столь же волнующего магическое сообщество не произошло, надо же хоть чем-то заниматься. А о побеге, — он многозначительно покосился на забитый посетителями буфет, — поговорим после обеда, шеф. Пара идей у меня есть. Скримджер повернулся, чтобы проверить, не подслушивает ли тот парень до сих пор. Его опасения оказались напрасны: он как раз добрался до своих сандвичей и принялся есть. Внешность молодого волшебника показалась Скримджеру отчасти смутно знакомой, и почему-то на душе стало тревожно. — Кого-то мне тот, с бутербродами, напоминает, — тихо протянул он, даже не рассчитывая на ответ, но Робардс понимающе кивнул. — Это сын Артура Уизли. Он недавно здесь работает, насколько я знаю — пару месяцев, не больше. Уизли?.. Да, пожалуй, в этом все дело, именно в этом. Рыжие волосы, голубые глаза, очки… Чей-то вскрик, неожиданно раздавшийся на весь буфет, заставил Скримджера моментально схватиться за палочку. Но опасности не оказалось: это Уизли-младший в мгновение ока оброс внушительной копной волос и густой окладистой бородой. Под взглядами соседей он вскочил со своего места, выронив остаток сандвича, закашлялся и в ужасе ощупал свою разросшуюся шевелюру, совсем как у… Альбуса Дамблдора. В молодости, конечно. — Я им уши оборву! — взвыл сын Уизли, до конца осознав изменения в своем внешнем виде. — Они доиграются со своими шуточками! Что эти уроды подложили мне… КОНЧАЙТЕ РЖАТЬ! — А ты покупай еду здесь, тогда твоим братьям точно ловить будет нечего, — вытирая слезы от смеха, предложил один клерк. — Тебе очень идет! — добавил другой. — Согласись, это куда лучше, чем вопилка на совещании пару недель назад. Эй, Энн, подойди-ка сюда! Зеркало есть? Скримджер поймал на себе взгляд Гавейна, спохватился, что до сих пор держит волшебную палочку наизготовку, и убрал ее на место. Ему уже принесли заказанный бифштекс, но приниматься за еду он не спешил. Боль в колене снова дала о себе знать — наверняка из-за погоды. Паршиво на улице, хоть и лето. Тем временем Уизли побагровел и, к облегчению Скримджера, утратил всякое сходство с Альбусом Дамблдором. Каким бы ни был директор Хогвартса, в отсутствии чувства юмора обвинить его нельзя, и на шутки родственников он бы точно реагировал не так. Наверное. С ним нельзя быть уверенным ни в чем. — Вам смешно! — отчаянно вскричал Уизли и отшвырнул услужливо поданное зеркальце. — А у меня через десять минут очень важный доклад, я не могу показаться в таком виде перед мистером Краучем! Несчастная жертва озорных братьев вылетела из буфета стрелой, и молодые волшебники, переглянувшись, вновь засмеялись. — Вот он, наглядный пример, оправдывающий паранойю Муди, — наставительно подняв палец, заметил Гавейн Робардс. Скримджер выдавил из себя улыбку: — Что ж, пожелаем Муди удачи, скоро он начнет вколачивать свои премудрости школьникам. Не исключено, именно этим шутникам. — Вы есть-то будете? — напомнил аврор. — Если остынет, придется подогревать заклинанием, а это совсем не так вкусно. — Да, конечно, — спохватился Скримджер и взял нож с вилкой. На редкость глупая сцена, если рассудить здраво. Надо поскорее выкинуть все это из головы.
IX — Поздравляю. — Поздравляю. — Поздравляю, господин министр. — Поздравляю. Скримджер шел в свой новый кабинет, сухими кивками приветствуя министерских работников и не задерживаясь на разговоры. Только что, едва вступив в должность, он говорил с Альбусом Дамблдором. Итак, Дамблдор с самого начала был прав. Тот-Кого-Нельзя-Называть действительно возродился еще год назад. Тут уж и не знаешь, какая новость хуже. Ничего, он возьмет все в свои руки. Ситуация должна быть под контролем — нелепо даже подумать, что с этим справился бы Фадж. Дамблдор увидит, что Министерство тоже кое-чего стоит, он все равно найдет способ встретиться с Гарри Поттером… В приемной его ждал Уизли в строгой черной мантии. Тот самый Уизли, поразивший его сходством с молодым Альбусом два года назад. — Что вы здесь делаете? — поинтересовался Скримджер. Уизли вскочил, словно в сиденье была пружина, и сверкнул голубыми глазами: — Здравствуйте, господин министр! Я был личным секретарем мистера Фаджа. — Понятно. — Наследство от предшественника. Надо же… именно он. Кто бы мог подумать. Скримджер прошел мимо Уизли в кабинет, окинул взглядом груду бумаг на массивном дубовом столе, забытый котелок на вешалке (надо будет вернуть Фаджу) и вновь вернулся в приемную. — Как вас зовут? — спросил он. Скримджер предпочитал обращаться к подчиненным по именам, особенно если… сколько ему лет? Двадцать? — Прошу прощения, — сконфузился молодой волшебник. — Перси Уизли. — Персиваль?! — Скримджер едва не прикусил себе язык, мысленно ругаясь, что не удержался от возгласа. Сколько можно совпадений! У них и имя общее. Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор… — Нет, господин министр, просто Перси. Так, уже легче. Хотя… — А второе имя у вас есть? — резко спросил Скримджер. — Игнациус, — ответил Перси Уизли немного удивленным тоном. — Я буду звать вас так. — Как скажете, господин министр, но… Скримджер перебил секретаря: — К своим обязанностям вы приступите завтра. Хотя нет, можете уже сегодня. Игнациус, найдите Фаджа, пусть он заберет свою шляпу и договорится с мистером Мейджором о встрече. Мне нужно его видеть. — Да, мистер Скримджер, — поспешно выпалил Перси. Когда секретарь удалился, Скримджер попытался набросать тезисы, о которых следовало упомянуть в разговоре с маггловским министром, но из головы не выходила давняя сцена с сандвичем. Интересно, есть ли сейчас у Перси деньги на покупку еды или он продолжает приносить ее из дома?.. Артур Уизли работает на одной и той же должности уже Мерлин знает сколько, а ведь такой опытный, ответственный служащий… Скримджер зарылся в груду бумаг, которые потом обязательно нужно было разобрать, извлек чистый лист и размашисто написал приказ о повышении Артура.
X Война продолжалась. Скримджер все чаще злился, чувствуя, что не может развернуть неповоротливую махину Министерства, даже стоя у руля. Само Министерство было изрядно дискредитировано еще со времен Фаджа, а от засилья бюрократии избавиться было невероятно сложно: на этом пути непроходимым препятствием громоздилась Долорес Амбридж. Неоценимой в этой ситуации была бы помощь Гарри Поттера, но Дамблдор наотрез отказался устраивать их встречу. Скримджер тогда еще попытался нанести ему визит самостоятельно, однако его ждал неприятный сюрприз: в скучном маггловском городишке на улице Тисовой не было дома номер четыре, во всяком случае, после долгих поисков он его так и не обнаружил. Очевидно, это был какой-то побочный эффект магической защиты Поттера. Какую угрозу может представлять для мальчишки министр магии? Первого сентября, когда Гарри Поттер отправился в Хогвартс и всякая надежда встретиться с ним в ближайшее время без ведома Дамблдора была утрачена, Скримджер раздраженно сказал Перси, что все только и делают, что вставляют ему палки в колеса, а о Министерстве и его роли в магическом обществе и о том, как мог бы им помочь договор с Поттером, думает только он один. — Так вам необходимо поговорить с Гарри Поттером, мистер Скримджер? — спросил Перси, сверкнув глазами, — очевидно, его порадовала сама мысль о том, что он может повысить престиж Министерства. — Именно так, Игнациус, — уже более спокойно подтвердил Скримджер. Перси гордо выпрямился и поправил очки. — Мой младший брат довольно тесно общается с ним еще с первого курса. Гарри Поттер не раз гостил на каникулах в на… в доме моей семьи. Не исключено, что рано или поздно он вновь нанесет им визит. Скримджер с одобрением посмотрел на моментально смутившегося Перси. — Замечательно. Я надеюсь, сведения поступят ко мне вовремя. Перси торопливо кивнул. Среди управленческой рутины, планов борьбы с Волдемортом и попыток встретиться с Гарри Поттером Скримджер какое-то время не замечал, что происходит совсем рядом. Но вскоре он обратил внимание, какие взгляды бросает на него иногда Перси Уизли, как он задерживается на работе, словно ему некуда потом идти, и как теряется, если по каким-то причинам заслужил его недовольство. Тогда Скримджер подумал, что начинает хотя бы немного понимать Альбуса Дамблдора. Он внимательнейшим образом прочел личное дело Перси. Учился тот — разумеется — в Гриффиндоре. Родился тоже в августе, как и сам Скримджер, и недавно ему исполнилось двадцать лет. В Министерстве работал с окончания Хогвартса. Теплым осенним вечером после работы Перси, запинаясь и растеряв всю свою официальность, сказал: — Господин министр… мне нужно с вами поговорить. Скримджер почувствовал странное волнение. Он оперся на трость и произнес: — Я слушаю, Игнациус. Перси мгновенно покрылся пятнами. Рыжие легко краснеют… Наверное, когда-то и он сам выглядел очень похоже. Все в жизни повторяется, как бег по винтовой лестнице, и разорвать этот круг можно только одним способом — упасть, как падает он с башни в кошмарах, начавшихся с того дня… Скримджер знал, что попытается сказать Перси и что он ему ответит. Это всего лишь очередной виток. Но Перси его удивил. — Я люблю вас, мистер Скримджер, — сказал он, так сильно вцепившись в ручку портфеля, что у него побелели костяшки. Скримджер никогда не задумывался раньше, насколько разной бывает храбрость. Он посмотрел на Перси совсем другими глазами. Возможно ли, что именно этот юноша разорвет круг и выведет лестницу, по которой он бежит, совсем в другое место? Возможно. Но только при его содействии. — Я добился того, чего хотел, и даже больше, — медленно сказал Скримджер. — Я министр, но на самом деле у меня все равно ничего нет, и вряд ли я смогу дать тебе счастье. Мне надо учиться жить заново, и ты должен иметь это в виду. Перси на секунду задумался, блеснув очками. — Эта информация вряд ли повлияет на мои чувства, сэр. Скримджер едва не сказал, что только сейчас уверился окончательно в том, что это именно его секретарь, а не кто-то другой под Оборотным зельем, но вовремя раздумал: шутка в данных обстоятельствах была неуместной, и вряд ли бы ее оценил даже человек с более развитым чувством юмора, чем у Перси. — Прекрасно, — сказал он. Этой ночью на тумбочке рядом с кроватью Скримджера впервые лежали две пары очков.
XI Долгожданная встреча с Гарри Поттером закончилась полным фиаско. Это было невыносимо. Он с таким трудом — с помощью Перси — узнал, что Рождество Поттер проведет в доме Уизли. Он выяснил, как зовут всех его домочадцев, и даже пообещал себе не называть при них Перси Игнациусом. Более того, идея встретиться с семьей совсем не обрадовала самого Перси, но отказать Скримджеру он не мог. И что из всего этого вышло? Мальчишка критикует работу Министерства! Он целиком и полностью человек Дамблдора! Когда же они поймут, что сейчас надо делать все, чтобы приблизить победу! И дело не в том, сидит или не сидит какой-то Шанпайк! Скримджер ушел не попрощавшись, аппарировал к себе и налил огневиски. Прошло не более часа, и к нему в дверь постучал такой же злой Перси. Очки его были странно перекошены. В тот день они оба напились, и Перси заплетающимся языком говорил, как его достали люди без амбиций и стремления к карьерному росту. Он уверял, что через двадцать-тридцать лет непременно станет министром, и что было на этот счет одно хорошее изречение, что-то про гиппогрифа… — «Если целишься в луну, то попадешь в гиппогрифа, а если целишься в гиппогрифа, то попадешь прямо в землю»? — трезвея, спросил Скримджер. Перси кивнул. — Да, что-то… что-то в этом роде. Он потянулся к Скримджеру, и тот обнял его. — Именно так оно в жизни и бывает, Игнациус… — еле слышно прошептал Скримджер, обращаясь к рыжей макушке и стараясь не думать об Альбусе Дамблдоре. Это было их первое и последнее Рождество.
Отправлено: 05.03.09 01:41. Заголовок: Интересно, когда око..
Интересно, когда окончание случится. Чувства Скримджера к Перси понятны, а вот Перси к Скримджеру - нет. Увы, такое впечатление, будто в тексте что-то упущено. Какая-то деталь. Деталь, которая привязала Перси к Скримджеру, которая для Перси послужила толчком. Это при всем моем понимании того, что нелегко написать серьезную вещь, пытаясь втиснуться во временные рамки.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 84
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Автор, конечно, не гнал слэш километрами, но вот читал он его за фандомную жизнь немало 
Дорогой автор, я бы читала это, даже будь оно безграмотнейшим шытдевром (спешу уверить, что таковым оно отнюдь не является 
). Скримджер по молодости лет просто кавайей! Но в характере, а уж один только кавайный Скримджер в характере мастерства требует немалого. 
...
- участник сейчас на форуме
