– Отпусти меня! – Гарри стряхнул его руки и отступил на шаг. – Никакая это не ревность! И незачем было меня сюда тащить!
– Поттер, – грустно выдохнул профессор, – твои перепады настроения – симптом.
– О, отправь меня в Мунго, это будет в твоем характере, – он вытащил из кармана палочку, раздумывая – аппарировать к дому сразу же или все же выслушать Снейпа.
– Зачем? У меня есть некоторые зелья. Впрочем, сейчас тебе нужно кое-что другое.
Гарри посмотрел на него с подозрением, ожидая очередного пассажа о сексе, но Снейп подошел к стоящему в комнате шкафу, долго переставлял в нем что-то, судя по звукам, стеклянное, и в итоге вытащил большой высокий бокал.
– Сядь на диван и сними с себя мантию, она мокрая. Сейчас вернусь, – он вышел из комнаты, а Гарри, недолго потоптавшись на месте, все же решил последовать совету и избавиться от напрочь промокшей верхней одежды, после чего высушил ботинки и воротник свитера заклинанием.
Профессор вернулся спустя пару минут, бокал был наполнен светло-желтой густой жидкостью.
– Выпей.
– Что это? – Гарри принюхался; напиток пах изумительно приятно: ванилью, кардамоном, мускатным орехом и немного – коньяком. – Что за зелье?
– Это не зелье, – Снейп сел рядом и, вытянув над головой руки, стащил с себя серый свитер, который теперь был явно на него велик – похоже, одежда выбиралась специально для превращения в того широкоплечего брюнета, которого профессор изображал в баре. – Это эггног.
– Эггног?
– Рождественский американский напиток. Пей, Поттер. Это лекарство.
– От перепадов настроения?
Снейп картинно возвел очи к потолку и громко, столь же картинно, выдохнул.
– Нет, от вероятной простуды. Ты полчаса под дождем бродил. Наверняка простудишься. А в эггноге лучший бренди и пара капель Перечного зелья.
– А… а почему ты не дал просто Перечное?
– Потому что… потому что Перечное горчит, а я помню, как ты возмущался, что все зелья отвратительны на вкус!
Гарри широко улыбнулся, наблюдая за смущенным Снейпом. Пообщавшись с ним какое-то время, он уже без проблем распознавал разницу между искренней злостью или возмущением и попытками выглядеть старым ворчливым профессором. Сейчас у Гарри даже тени сомнения не возникло насчет истинных чувств Снейпа, и он, хитро прищурившись, спросил:
– Хотел сделать мне приятное?
– Нет, – профессор встал, развернулся к шкафу, открыл дверцу и принялся внутри громыхать чем-то, что ему на самом деле не было нужно.
Гарри смотрел на обтянутую черной льняной рубашкой спину, все еще сжимая бокал в руке, и понимал, что впервые смог увидеть в его поступках проявление настоящей заботы, из-за которой и приревновал к девушке в баре. Не попытку спасти жизнь или вылечить, а одну из тех мелочей, которые делают только для дорогих людей.
– Спасибо, – сказал он искренне.
– Ты почему не пьешь? – Снейп повернулся, и в шкафу что-то тонко зазвенело.
– Прости. Уже пью, – Гарри пригубил бокал и прикрыл глаза от удовольствия. Напиток был приятно сладким, но не приторным, и пряным как раз настолько, чтобы осталось легкое послевкусие. – Мерлин, это вкуснее сливочного пива!
– Неужели?
– Ну, может, с непривычки, – Гарри выпил всё оставшееся за один присест, поставил пустой бокал на стол и слизнул с нижней губы последнюю каплю.
Снейп следил за движениями его языка пристально, как мышь смотрит на удава, и иначе как жадным назвать его взгляд было нельзя.
– Спасибо, – сказал Гарри, которому отчего-то сразу же стало неуютно.
– На здоровье, – тот тряхнул головой, сбрасывая наваждение.
В повисшей между ними тишине Гарри слышал, как шелестит за окном листва. Он поежился и встал.
– Мне пора, пожалуй.
– Иди, – проговорил Снейп еще до того, как он успел закончить фразу.
– А… – Гарри встал и, обойдя стол, приблизился к профессору. – А… с кем ты все-таки был в «Котле»?
Тот сложил на груди руки и чуть склонил голову; длинные черные волосы закрыли часть его лица, и Гарри вдруг испытал странное желание убрать их, чтобы не мешали смотреть в темные бездонные глаза.
– Ты даже не соизволил рассмотреть мою спутницу – настолько разозлился?
– Прекрати отвечать вопросом на вопрос!
– Похоже, ты совсем забросил своих бывших друзей.
– При чем тут мои друзья? – вспыхнул Гарри. – И это не я их забросил, просто у Рона с Гермионой свои заботы, и… какое это имеет отношение к моему вопросу?
– Это была Луна Лавгуд.
Гарри опустил голову и грустно хмыкнул. С Луной он действительно как-то постепенно перестал видеться – как и с Невиллом, и многими другими людьми, с которыми дружил в школе.
– И у вас с ней… роман?
Снейп улыбнулся, впервые на памяти Гарри – по-настоящему, даже ямочки на щеках появились. Человека с подобной улыбкой невозможно было заподозрить в чем-то плохом.
Гарри даже немного ошалел от увиденного. Снейп, которого он знал, не должен был уметь – так.
– Ну что за глупости? Разумеется, нет. Она работает у меня в отделе.
– Луна работает в Отделе Тайн? – его рот приоткрылся от изумления.
– Да, – кивнул профессор, – уже лет… восемь. Луна – наш лучший зоолог.
– Черт, – Гарри снова опустил голову – ему стало стыдно. – Прости.
– Ничего страшного. Сам факт того, что ты меня приревновал, безмерно меня радует. А повод… неважен.
– Я не ревновал, – пробубнил Гарри, глядя на носки своих ботинок, которые после высушивающего заклинания посветлели и выглядели сбитыми.
– Разумеется, – Снейп обхватил его подбородок пальцами и заставил посмотреть себе в лицо. – Может, ты перестанешь делать вид, что находишься рядом со мной по принуждению? Мне несложно подыгрывать, но любая игра рано или поздно надоедает.
– Я очень зол на тебя из-за статей, – сказал Гарри, ощущая себя достаточно спокойным, чтобы обсудить этот вопрос. – Дело не в том, что я… Неважно. Дело в статьях.
– Присядем?
– Зачем? – он тут же ощетинился, и Снейп мягко подтолкнул его в направлении дивана.
– Поговорить. Подозреваю, что мне стоит объяснить, коль скоро ты не понял самостоятельно.
Гарри занял место на диване и сложил руки на коленях; профессор сел на стул напротив, чтобы не нарушать его личное пространство.
– Я не отрицаю, что, возможно, выбрал не совсем верный метод, но…
– … не совсем верный? – перебил его Гарри возмущенно. – Да твои статьи мне пару последних лет нервы портили!
– И ты так и не понял, зачем я это делал? – Снейп никак не отреагировал на агрессивный тон, оставаясь таким же собранным и спокойным.
– И зачем же?
– Начнем с самого начала. Мой псевдоним.
– Да, я заметил, что ты извратил мое имя, но почему это должно помочь мне понять твои мотивы, а?
– Никаких идей?
– Прекрати говорить загадками!
– Твой темперамент ужасает, – он вздохнул и провел пальцами по бежевой скатерти, которой был накрыт стол – вроде бы ненужный жест, который лишний раз напомнил Гарри о том, насколько искусен Снейп в мастерстве ведения дискуссий. Даже паузы профессор заполнял мастерски и не нарочито. – Попробую иначе. О чем были статьи?
– Обо мне. Ты мог бы просто объяснить, а не играть в игру «я-твой-учитель-и-должен-тебя-научить-понимать-это-самостоятельно»?
– Хорошо. Какие эмоции вызывали у тебя мои статьи?
– Негативные!
– И только?
Гарри задумался.
Разумеется, каждый раз, читая статьи Гарольда Портера, поначалу он злился, но после – задумывался о том, насколько журналист прав. Впрочем, никакого существенного и конкретного результата тех размышлений Гарри вспомнить не мог.
– Пожалуй, только негативные. А должно было выйти иначе?
– Акцио архив, – Снейп махнул палочкой, и через двери влетела толстая, распухшая от бумаги папка, которую он ловко схватил левой рукой. – Вот. Можешь изучить. А я пока заварю чаю. Будешь?
– Да, черный, – Гарри кивнул, взял папку из его рук и открыл.
Она была заполнена статьями Гарольда Портера – всего лишь вырезками, но их количество поражало. Гарри достал первый лист и пробежался взглядом по статье. Содержание он помнил, поэтому отложил листок и взял следующий.
Когда профессор вернулся с подносом, на котором стояло две большие фарфоровые чашки и кокетливый чайник в цветочек, стопка просмотренных листов со статьями на столе возле Гарри была уже довольно внушительной.
– И как? – спросил Снейп. – Не помогло?
– Я не верю, – Гарри засунул просмотренные материалы назад в папку, не особо переживая из-за того, что может помять тонкие газетные листы, – этого быть не может.
– Чего именно?
– Насколько я понимаю, ты хотел меня убедить в том, что это все – исключительно для моей пользы. И я тебе не верю.
– И почему же?
– Потому что нет никакой пользы в том, чтобы выводить человека из себя изо дня в день, делая это исподтишка!
Снейп взял со стола чайник и налил в одну из чашек ароматный травяной чай.
– Я просил черный, между прочим! – добавил Гарри.
– Так налей, – он хмыкнул и пригубил чай. – Это волшебный чайник.
Гарри отмахнулся от предложения и пристально посмотрел на Снейпа.
– Может, ты все же объяснишь? Мне надоело разгадывать твои загадки.
– Ты и так обо всем догадался. Ни одна из моих статей не нанесла тебе никакого существенного ущерба, но… – он замолчал.
– Что «но»? – не выдержал Гарри. – Объясни!
– Скажи, о чем ты твердил в школе?
– Что мне нужно убить Волдеморта, и если ты еще раз задашь мне наводящий вопрос – я… уйду.
Снейп приподнял бровь, нахмурился, приоткрыл рот – было похоже, что он подбирает слова, но Гарри решил, что это – часть его талантливой актерской игры, поэтому скептически поджал губы.
– Ты говорил, что хочешь, чтобы тебя видели обычным человеком, а не Мальчиком-Который-Выжил. Статьи должны были убедить читателей, что ты действительно обычный человек, – Гарри хотел возразить, но профессор прервал его взмахом руки. – Не перебивай… Ты можешь мне не верить, но спроси любого волшебника в этой стране, и он скажет, что ты не идеален. Тебя перестали выслеживать поклонницы, твои плакаты сняли со стен факультетских спален в Хогвартсе, еще лет пять – и тебя будут считать главой Аврората и – в меньшей степени – всё тем же победителем Волдеморта, но никто тебя больше не идеализирует.
– Отличный способ решить мою главную, – последнее слово Гарри подчеркнул, – проблему, благодарю покорно.
– Это не было твоей главной проблемой, но если бы я выбрал другой тон статей – их бы попросту не читали.
– И какая моя главная проблема?
– Мне проще сказать, каких проблем у тебя нет. Каждая статья о тебе поднимала вопросы, которые были для тебя особо болезненными. Работа, твои отношения с Кингсли, твой брак…
– О, черт, – Гарри снял с себя очки, согнулся, почти уткнувшись лбом в колени, и прикрыл ладонями горящие уши. – Ты снова пытаешься сделать вид, что так и хотел, да? Что все спланировал. Что действовал только во благо.
– Я не собираюсь тебя убеждать.
Гарри выпрямился и посмотрел на Снейпа подслеповато, как смотрят только близорукие – слегка щурясь.
– Фея Тинкербелл, а не Северус Снейп. Вечный спаситель Гарри Поттера, который уже не звезда магомира, спасибо тебе, твою мать! Ты не думал о том, что мне не нужна такая помощь? Что мне вообще не нужна твоя помощь? И, тем более, меня не могут радовать статьи о том, что моя жена мне изменяет! – профессор молча ждал, пока он выговорится. Гарри выдохнул и потер место на переносице, где отпечатался след от дужки очков, и продолжил более спокойным тоном: – А мне еще говорили, что у меня комплекс героя… Это у тебя комплекс спасителя героев, черт! Не хочешь выпить какое-нибудь зелье, а? Чтобы больше не оказывать таких медвежьих услуг?
– Я подумываю об этом, – сказал Снейп, кивнув. – Теперь ты согласен с тем, что я не пытался над тобой завуалированно поиздеваться?
– Ладно. Допустим. А спал ты со мной тоже для того, чтобы помочь? Раз уж у нас тут вечер откровений.
– Нет.
– А почему?
– Может, потому, что ты на меня набросился, когда я едва пришел в себя?
– Снейп, ты еще скажи, что я тебя изнасиловал!
– Мне бы хотелось, чтобы ты называл меня по имени, – он взял чайник и долил чая в свою полупустую чашку. – Нет. Это случилось по обоюдному согласию.
Гарри вытащил первую попавшуюся статью из папки, желая процитировать особо неприятные моменты – он никак не мог успокоиться и злился, но, бегло просмотрев текст, отложил лист в сторону.
– Ты начал это задолго до того, как… спас меня? Это-то как понимать?
– А ты как считаешь?
Гарри почти зарычал, вскочил и бросился к Снейпу.
– Я, твою мать, вопросы задаю! – он схватил профессора за воротник рубашки и встряхнул; у того на лице ни один мускул не дрогнул. – Прекрати вести себя так, будто ты на уроке, а я студент!
– Только если ты перестанешь с истинно аврорской настойчивостью подозревать меня во всех смертных грехах. Впрочем, я совершал почти все, – добавил он с легкой улыбкой.
Гарри разжал пальцы и встал рядом с сидящим профессором.
– Ты – невыносимый ублюдок.
– Но ты все равно меня хочешь, – Снейп протянул руку и безо всякого перехода провел указательным пальцем по ширинке Гарри, который к своему ужасу понял, что возбужден, и моментально отпрянул.
– Перестань меня трогать!
– Я всего лишь отвечаю на твой вопрос.
Гарри попытался понять, что имеет в виду профессор, и на этот раз догадался почти сразу.
Он остолбенел, хлопая ресницами и не сводя взгляда со Снейпа.
– Ты хочешь сказать, что ты… планировал – это?
– Скорее, тут подойдет термин «надеялся». Но в целом – да, ты прав.
– Твою мать, – пробормотал Гарри беспомощно.
К такому он готов не был. Он считал Снейпа одним из тех людей, которые на личности и жизни любого встреченного человека оставляют свой отпечаток благодаря незаурядному уму и характеру, выделял его из прочих, идеализировал и наделял не всегда присущими Снейпу чертами. Но услышать, что все не так, как кажется – не Гарри вожделел профессора по каким-то все еще непонятным ему самому причинам, а сам Снейп хотел его задолго до их первой послешкольной встречи – это стало серьезным шоком.
– Надеюсь, больше у тебя вопросов не осталось? – спросил тот, снова отпивая чай, таким тоном, будто они вели беседу о политике или классической литературе.
– А откуда мне знать, о чем ты еще мне врал? – сказал Гарри тихо.
– Подобная мнительность снижает уровень твоей привлекательности в моих глазах, – Снейп посмотрел на него, едва заметно улыбаясь, – я даже готов подождать, пока ты остынешь. Но предпочел бы заняться с тобой любовью вместо того, чтобы продолжать отвечать на тысячи вопросов. Я тебя хочу.
У Гарри окончательно встало от одной этой фразы – так, будто организм ждал сигнала и, дождавшись, быстро пришел в полную готовность.
– А я тебя ненавижу, – прошептал он с легким стоном. – Ты ужасен.
– Не стоит меня демонизировать. Я обычный человек.
Гарри почти всхлипнул и снова набросился на Снейпа, и на этот раз – не для того, чтобы встряхнуть. Он рывком заставил профессора встать, вжался в него, обхватив руками за шею и притянув к себе для сильного, почти болезненного поцелуя, после чего, отстранившись, пробормотал:
– Если я узнаю, что ты меня обманул – просто убью. Без разговоров.
– Хорошо, хорошо, я уже понял, что ты ужасно ревнив, – Снейп вдохнул запах его волос и с легким нетерпением добавил: – Может, ты все же наконец заткнешься? Мне есть чем занять твой рот.
оставить отзывы и читать дальше можно тут: http://hp-fiction.borda.ru/?1-2-0-00001457-000-0-0
- участник сейчас на форуме
