ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Отправлено: 15.02.09 22:11. Заголовок: "Сегодня будет солнечно", СС/ГП, романс/детектив, NC-17, макси, 20 глава от 26.04 (продолжение)
Название: Сегодня будет солнечно Автор: Хвосторожка Бета: Эсперанса Пейринг: ГП/СС Рейтинг: R/NC– 17 Размер: макси Жанр: романс/юмор/детектив Описание: Снейп не ожил – он даже не умирал. И жил счастливо, пока снова не встретился с Поттером. Предупреждения: AU относительно эпилога, развилка начинается через 12 лет после Битвы. За название спасибо aquamarin’е, за помощь - Elvir'е, а бете - вообще за все.
Отправлено: 17.03.09 13:01. Заголовок: Irida пишет: да он..
Irida пишет:
цитата:
да она их просто от Поттера не хочет, решила свести его или с ума или в могилу и завести детей от нынешнего любовника (ха, ха от Макгонагал, которую летала ночью проведать)
Хороший вариант, я подумаю :)
цитата:
Ой, нет, он же честный гриффиндорец! Ему это и в голову не придет, а эта уже в школе показала себя не с самой лучшей стороны Еще мысль, не знаю чем занимается Малфой младший, но может это он любовник Джинни? И это они действуют в сговоре?
Малфой сидит и никого не трогает, а его тут же в плохом обвиняют. Кругом враги
eonen пишет:
цитата:
Удивляюсь, что бедный телохранитель еще столько продержался. Я бы смылась в первый же день ))
Господи, какая интрига, неужели, пока самой не нужен - она его бросает, а как только ему на нее плевать - ревнует и хочет вернуться ? (как предсказуемо было бы с ее стороны ) все интереснее и интереснее...ждем !!!
Снейп сидел на высоком стуле. На столе, около которого он сидел, было такое количество книг, что, казалось, ножки с тонкой резьбой вот-вот не выдержат и сломаются.
Гарри посмотрел на профессора, потом на стол, затем – снова на профессора.
– И как успехи? – спросил он.
– Что?.. – профессор оторвался от очередного фолианта и посмотрел на него удивленно. – А, Поттер. Добрый вечер.
– Нашли что-нибудь? – переспросил Гарри.
– Да. Кое-что нашел.
– Не поделитесь?.. Хотя… ладно, я пришел не за тем, – он закатал рукав мантии до локтя и протянул руку Снейпу.
Тот снова посмотрел с удивлением, потом отложил книгу, встал и кивнул.
– Я увлекся. Прошу прощения.
Рука на этот раз оказалась прохладной, а разговаривать не хотелось, и Гарри отвернулся, рассматривая корешки книг.
– «Темные искусства», «Темные искусства для чистокровных», «Редкие заклинания для истинных последователей Салазара»… Профессор, вы точно ищете средство снять проклятие?
– Да, – кивнул Снейп. – А ты уже решил, что я собираюсь захватить власть в магической Британии?
– Вам не нужно ее захватывать – Кингсли и так к вам прислушивается, а я… Эх.
– Забавный взгляд на мир, – Снейп заглянул ему в лицо и поджал губы. – Что-то случилось?
– Да. Нет. Неважно.
– Как хочешь, – Снейп тоже отвернулся и, открыв один из фолиантов, принялся его листать, будто Гарри рядом был не живым человеком, а предметом мебели.
Это было неприятно. В конце концов, он ведь даже не опоздал. И не хамил. И с женой поссорился, только бы не разочаровать Снейпа.
– Меня Джинни бросила, – сказал он глухо.
– Что? – Снейп снова на него посмотрел, и Гарри обратил внимание на покрасневшие белки глаз и усталый вид. Похоже, профессор последние сутки не спал, и это сказалось на его внешности не лучшим образом.
– От меня ушла жена, – сказал он. – Хотя вас это не касается, конечно… Черт. Я хотел сказать, что вам это неинтересно.
– Отчего же, – теперь профессор задумчиво рассматривал его лицо, и это немного нервировало и без того заведенного Гарри, – интересно. И почему?
– Потому что… а, какая разница? – он махнул свободной рукой.
– Действительно. Никакой.
Снейп отпустил его ладонь, но не отодвинулся, а, напротив, шагнул ближе, поднял руки и обхватил лицо Гарри – легко, едва касаясь.
– Ч… что вы делаете?
– Пробую, – он чуть поднял уголки губ в полуулыбке, – может помочь.
Гарри открыл глаза, собираясь протестовать и все еще не веря, что это происходит на самом деле. Снейп тянулся к нему медленно, чтобы дать возможность высказать возражения, но у Гарри отчего-то недоставало голоса даже на одно простенькое «нет». Он шумно дышал носом и чувствовал, как тонкие волоски на шее становятся дыбом от сознания того, что должно произойти. В груди похолодело, он сделал резкий вдох, и в этот момент его губ коснулись тонкие губы, оказавшиеся удивительно горячими, будто Снейп только что пил свежезаваренный чай. Гарри охнул профессору в рот и подался головой назад, пытаясь освободиться; Снейп с видимым сожалением отпустил его лицо и отступил на шаг.
– Не помогло, – голос был безучастным и тихим.
Гарри кашлянул, прикрыл рот ладонью и понял, что щеки горят. Некстати подумалось, что в таком возрасте пора бы научиться не краснеть.
– Простите, – сказал он, глядя куда-то в сторону.
– Я переживу, – сказал Снейп.
– Я не о том!..
– Неважно, – Снейп подошел к столу, продемонстрировав Гарри спину, и открыл одну из книг. – Я тебя больше не задерживаю.
– Простите, – повторил Гарри еще раз перед тем, как ступить в камин.
Профессор даже не обернулся.
10 марта 2010
В кабинете главного Аврора Драко Малфой выглядел принцем, который случайно проходил мимо дешевого квартала и забрел по ошибке не туда. Его лицо выражало максимум возможного презрения, он даже отказался присесть, маяча у стола и раздражая Гарри тем, что приходилось задирать голову.
А настроение главного Аврора и так было отвратительным еще с предыдущего вечера, когда он, вернувшись домой, обнаружил, что Джинни сдержала свое обещание и ушла.
– Я долго буду ждать объяснений по поводу этого? – Малфой помахал пергаментом с зеленой печатью Министерства у Гарри перед носом, пока тот делал вид, что заполняет бумаги.
– Тебя вызвали для того, чтобы ты давал объяснения. Не понимаю, на каком основании ты ворвался в мой кабинет и чего-то требуешь.
– Потому что ты – глава этого чертового Аврората! – сообщил Малфой.
Гарри нацепил на лицо привычную вежливую улыбку.
– Вызывали вас, мистер Малфой, не ко мне. Жалобы подследственных у нас обычно рассматривают начальники соответствующих отделов. Но должен вас, – он подчеркивал это «вас» настолько явно, что каждый раз Малфой морщился, будто от зубной боли, – предупредить, что основанием для жалобы являются телесные повреждения, превышение полномочий и отказ зачитать права. Всё прочее не считается нарушением Устава, поэтому вызвавший вас для допроса детектив имеет полное право задержать вас за оскорбление словом.
– Я никого не оскорблял!
– Вы можете изучить Устав, он находится в свободном распространении, экземпляр есть в библиотеке Министерства. Параграф пятьсот двадцать седьмой, часть шестнадцатая. Подследственный, заявляющий о нарушении его прав без должных оснований, может быть задержан на срок от двадцати четырех до семидесяти двух часов, – Гарри закончил речь и посмотрел на него исподлобья. – Это стандартный ответ на подобные жалобы. Правда, ты один из тех, кто осмелился явиться с подобными претензиями непосредственно ко мне. Продолжать?
– Бюрократ, – отчеканил Драко.
– Оскорбление главного Аврора – это тоже возможность посидеть в камере пару дней.
– Тебе нравится! – взвился Малфой. – Ты ведь сидишь здесь, Поттер, и наслаждаешься тем, что я ничего не могу сделать!
Гарри согласно кивнул и открыл одну из папок.
– Ты как раз можешь кое-что сделать. Я даже рад, что ты пришел сам, поскольку все равно собирался тебя навестить в частном порядке, но раз уж ты пришел сам – спрошу здесь.
– Я против!
– Тогда я наведаюсь в Малфой мэнор, что не доставит радости ни мне, ни твоим родственникам. Может, все же присядешь?
– Что ты хочешь?
– Присядь, это займет не так много времени, – Гарри взмахнул палочкой и придвинул ему стул, на который Малфой все же сел, для приличия потоптавшись на месте и выказав всяческое презрение к столь убогой обстановке кабинета. – Что ты делал в субботу вечером?
– Был дома, что могут подтвердить мои родители и эльфы.
Гарри хмыкнул. Малфой скривился.
– Я понимаю, что они заинтересованы, но это правда! Я пришел домой в восемь вечера, до того был в Лондоне на встрече.
– С кем?
– Не твое дело. В чем ты меня подозреваешь?
– Неважно.
Малфой откинулся на стуле и посмотрел на Гарри, прищурившись. Он выглядел, как человек, которому не терпится о чем-то спросить, но и проявлять любопытство не с руки. Гарри молча выжидал, и Драко сдался:
– Ты из-за нападения на Джинни спрашиваешь, да?
– Откуда ты знаешь? И… с каких пор она для тебя Джинни?
– Мы называем с ней друг друга по имени еще со школы, – он поерзал и принял более удобную позу. – А про нападение я узнал из «Пророка».
– Черт! – утреннюю газету Гарри не читал, поскольку из пустого дома хотелось поскорее сбежать на работу. Он даже позавтракал в кабинете.
– Гарольд Портер. Прекрасный журналист, на мой взгляд. Талантливый, грамотный, ни единого лишнего слова…
– …заткнись! – не выдержал Гарри. – Все, я понял. Ты на нее не нападал.
Когда Драко все же откланялся, Гарри сложил на столе руки, уперся в них лбом и принялся думать, кто еще может подходить под описание «высокий и стройный» из известных ему людей, кроме младшего Малфоя – исключив из списка, разумеется, изначально неподходящих на роль убийцы кандидатов. Выходило, что единственным подходящим на роль потенциального душегуба человеком был… Снейп.
* Поскольку о встрече они заранее не договаривались, Гарри решил, что стоит разобраться с профессором перед возвращением в пустой дом. Настроение весь день было отвратительным из-за ухода Джинни. Она даже вещи свои не забрала, что означало скорое возвращение за одеждой, вероятно – очередную ссору, разговор с обменом претензиями, традиционный секс и возвращение унылых семейных будней. Гарри был расстроен не самим фактом ее ухода, а размышлениями о том, что будет дальше. Он пытался себя убедить, что после примирения все будет ОК – в том, что примирение состоится, Гарри не сомневался – не могла ведь Джинни всерьез решиться на развод из-за такой мелочи? Но чем больше думал о самостоятельной жизни без жены, тем больше ему нравился такой вариант. Женились они по любви, в быту все было прекрасно, но со дня свадьбы оба сильно изменились, и Гарри не был уверен ни в том, что хочет прожить с Джинни до самой смерти и умереть с ней в один день, ни в том, что вообще хочет жить с ней хоть сколько-нибудь.
Холостяцкая жизнь предполагала некоторую степень свободы и отсутствие мук совести из-за поцелуев с другими людьми.
Со Снейпом, напомнил себе Гарри.
Он старался не думать о поцелуе. Если бы это был кто-нибудь другой – кто угодно – Гарри просто в одностороннем порядке прекратил бы общение, и повода размышлять о своих нездоровых желаниях больше бы не было. Но это был Снейп, которому контакт с Гарри был жизненно необходим, и не встречаться с которым было равносильно убийству. Воплощение идеала для большинства магов Британии, истинный гриффиндорец и победитель Волдеморта не мог поступить так, даже если каждая мысль о Снейпе оборачивалась мучительным приступом немотивированного стыда, а встрече с ним Гарри предпочел бы месяц жизни в Норе у тещи под боком, что было тем еще удовольствием.
А вот сам поцелуй… Поцелуй Гарри понравился. Ощущения губ Снейпа на своих губах, его пальцев на лице, осознания, что его, Гарри, хотят – это оказалось очень приятным опытом. И возбуждающим, конечно. И все вместе сбивало с толку до предательской дрожи в конечностях, до испарины на лбу и полного разлада в душе. Осознав, что думает о Снейпе и поцелуе вместо того, чтобы сокрушаться из-за ссоры с женой, Гарри пришел в ужас и решил внепланово навестить профессора: раньше сядешь – раньше слезешь.
Тот обнаружился в своем кабинете, куда Гарри переместился при помощи порт-ключа. В одной руке у Снейпа было три пробирки с жидкостями разных цветов, во второй – волшебная палочка, которой он колдовал, произнося нараспев какие-то заклинания.
Гарри кашлянул, и Снейп запнулся на каком-то длинном слове, оборачиваясь.
– А, Поттер, – сказал он, – добрый вечер.
– Здравствуйте, – он попытался изобразить на лице решительность и протянул руку для сеанса профилактики.
Снейп расставил пробирки в воздухе, очистил руки «Тергео» и подал ладонь.
У Гарри было ощущение, будто он не в кабинете у бывшего преподавателя и почти приятеля, а в начале первого тура Тремудрого Турнира, когда неизвестно, что произойдет дальше, а любые догадки могут оказаться ошибочными.
Он вложил пальцы в ладонь Снейпу и смотрел по сторонам, делая вид, что интересуется обстановкой – что не было неправдой – только бы не глазеть на рот, который его не так давно целовал.
Совы все еще так же сидели на жердочке, но их на этот раз оказалось четыре. Гарри проморгался и повернул голову налево. В этой секции был только дубовый стол с бумагами – уменьшенная копия большого стола, стоявшего у окна. С правой стороны обнаружился стеклянный шкаф с разнообразными склянками без подписей – тоже ничего интересного. Пришлось перестать вертеть головой и посмотреть Снейпу в лицо.
Профессор не улыбался, не хмыкал и не хмурился, а просто наблюдал. Этого Гарри определенно не ожидал.
– Вы сказали, что кое-что нашли в библиотеке.
– Нашел.
– Что именно?
– Ничего утешительного, – Снейп сжал его пальцы чуть сильнее, и Гарри напрягся всем телом, ожидая, что его снова сейчас поцелуют, но… этого не случилось.
– Не поделитесь?
Профессор явно колебался, потом поднял свободную руку, убрал с лица волосы – Гарри уже решил, что это вредная привычка – и ответил:
– Проклятие снять невозможно.
– Ох… Никак? Это, выходит, на всю жизнь?
– Я не настаиваю на твоей помощи.
Гарри насупился.
– Вот вы снова… Я же не о том, что мне сложно! Мне не сложно, просто я представляю – каково это – зависеть от другого человека, который вам еще и неприятен. Черт!
– Ты мне не неприятен, – сказал Снейп.
– Спасибо. Э-э-э… И никаких вариантов? – Гарри решил перевести разговор на другую тему, более нейтральную.
– Есть один, – он отвел взгляд и выдохнул, – убить того, кто пытался проклясть тебя.
– Всего-то? – грустно хмыкнул Гарри.
– Нет, тебе его убивать необязательно. Ты его найди, а дальше я… сам.
– Профессор? – недоверчиво переспросил Гарри. – Это вы так шутите?
– У тебя всегда было паршиво с чувством юмора.
– Ага.
Он замолчал и решил, что больше расспрашивать ни о чем не будет – если Снейп все равно даже на самые дружелюбные предложения реагирует, как бык на красное. Хотя прогресс в их отношениях определенно был – теперь издевок стало гораздо меньше. Что, впрочем, компенсировалось действиями вроде поцелуев.
Гарри одернул себя, напомнив, что о поцелуях думать не время.
– Дальше будет хуже, – сказал вдруг Снейп.
– Что именно?
– Мои приступы. Я провел некоторые расчеты, учитывая определенные факторы… В общем, ты все равно в этом не понимаешь ровным счетом ничего.
– Это я уже слышал, – он не хотел, чтобы его голос звучал обиженно, но – так уж вышло. – Можно к сути?
– Да. Для нормального функционирования моего организма мне требуется более частный и глубокий контакт.
Гарри посмотрел на него пристально, задаваясь вопросом, не является ли данное утверждение поводом затащить его в постель – чего Снейп хотел, как ему казалось. Если поцелуй не был попыткой утешить брошенного мужа, во что Гарри не верил.
– К-какой контакт? – выдавил он с заметным усилием.
– Телесный. Не тот, о котором ты подумал.
– Я не думал о таком! – вспыхнул он и сразу же понял, что самым дурацким образом попался. – Какой именно телесный?
– Больше времени вдвоем.
– Вы сегодня удивительно разговорчивы, профессор.
– Потому что мне претит сама мысль о том, чтобы о чем-либо просить, тем более – тебя!
– Вы не просите, – растерялся Гарри, – то есть, просите, но я ведь и сам не прочь это дать. Не это, а… контакт, – в итоге он окончательно запутался в собственных словах и смотрел несколько виновато и пытаясь выглядеть взрослым и мудрым, а не тем, кем себя ощущал в данный момент – глупым юнцом, обремененным чувством долга. – Я сделаю все, что понадобится для того, чтобы вы нормально себя чувствовали.
Фраза снова прозвучала двусмысленно, и Гарри решил, что будет молчать.
– Нам нужно проводить каждый день по несколько часов вместе, – сказал Снейп.
– Несколько часов?! Но… как?
– Ты предлагал мне переехать. Думаю, этот вариант оптимален. Но, смею напомнить, я не настаиваю на совместном проживании… и на твоих визитах вообще!
Гарри закатил глаза, теряя терпение.
– Я настаиваю. Если вам нужно внушить себе, что вы снисходите до принятия моей помощи – я не против. Мне не жалко.
Снейп скривился. Гарри улыбнулся.
– Переедете ко мне? Дом пустой, Джинни у матери. И не вернется… надеюсь.
– Надеешься? – удивился Снейп. – Впрочем, меня это не касается. Нет, это исключено.
– Теперь мне по сценарию нужно вас уговорить? Это я тоже могу.
– Да нет же, идиот! – рявкнул Снейп. – В твоем доме постоянно бывают люди, которым совсем не обязательно знать, что я жив. Не говоря о прочих обстоятельствах.
– А. Тогда в особняке на Гриммо. Или к вам. Я перееду, куда скажете.
Еще после десяти минут препирательств, уговоров, обсуждения вопросов совместного быта и прочих мелочей Гарри чувствовал себя выжатым, как лимон, и отправился собирать вещи, чтобы на следующий день переехать.
Они договорились жить в доме у Снейпа, и Гарри собирался сделать всё для того, чтобы облегчить профессору жизнь. И приложить все усилия к поимке преступника, который испортил жизнь им обоим и, вероятно, Малфоям – Кингсли так и не удалось убедить Гарри в том, что эти случаи никак не связаны между собой.
А уже перед сном, пребывая в удивительно хорошем настроении для человека, которого бросила жена, Гарри вдруг подумал о том, что Снейп не сказал ни единого слова о поцелуе, тогда как он сам думал именно об этом. Придя к неутешительным для себя выводам, Гарри полночи промучился, думая о том, как это вообще бывает – секс с кем-то, у кого есть член.
Вообще-то вкусно Но как-то коробит то, что существует еще и пролог. А в свете существования пролога... Ну не заслужил Поттер Снейпа ни разу. И хорошо устроился, ничего не скажешь... и поклонник, и жена, фу.(
Хвосторога Спасибо!!! Как всегда чудесно! Но, как-то неспокойно на душе. Очень уж всё гладко: и Джинни ушла, и Снейп согласился жить вместе... А обещанное возвращение Джинни, и Малфой, называющий её по имени (его оправдания меня не убедили)... Хвосторога пишет:
цитата:
Поцелуй Гарри понравился. Ощущения губ Снейпа на своих губах, его пальцев на лице, осознания, что его, Гарри, хотят – это оказалось очень приятным опытом. И возбуждающим, конечно.
Отправлено: 20.03.09 12:16. Заголовок: 11 марта 2010 – Ты..
11 марта 2010
– Ты только пить не начни, – сказал Кингсли доверительным тоном, помахивая ногой в ярко-фиолетовой туфле, – я из-за этого развелся с первой женой.
– Ты тот еще советчик в семейных делах, – хмыкнул Гарри. – Зачем ты меня вызвал? Давать советы о налаживании семейной жизни?
За день подобные беседы ему порядком надоели. На следующий день после статьи Портера о нападении на Джинни «Пророк» порадовал читателей еще одной – о размолвке супругов. Откуда настырный писака выуживал данные, Гарри понятия не имел, но уже готов был приплатить из собственного кармана за информацию о том, кто такой этот Портер. После вопиллера от Джинни, которая считала статью делом рук самого Гарри – он, по ее мнению, просто не желал признавать свою неправоту и извиняться, – желание собственноручно придушить ублюдка достигло апогея.
В то же время Гарри понимал, что в его положении любой публичный скандал чреват неприятными последствиями. А возможное знакомство с Портером обернется скандалом – в этом он даже не сомневался.
– Нет. Напомнить о том, что скоро чемпионат мира, безопасность на котором все еще обеспечивает Аврорат, – сказал Кингсли.
– С этим прекрасно справился бы и Отдел Магического Правопорядка, между прочим!
– Поттер… Ты все еще не хочешь в отпуск? А то и выглядишь паршиво, и с памятью вот тоже…
Гарри бросил злобный взгляд на Министра и встал.
– Я все прекрасно помню. Соберу завтра совещание глав отделов, назначу еще одно, с начальником Отдела Правопорядка, отправлю сов с планами мероприятий нашим заморским коллегам, после чего обязательно отчитаюсь. Что-то еще, господин Министр?
Кингсли улыбнулся.
– Знаешь, что меня удивляет?
– Не знаю, – буркнул Гарри.
– Ты раньше был страстным поклонником квиддича, все матчи жены посещал, а сейчас тебе даже чемпионат мира неинтересен?
– Понимаю, к чему ты клонишь, – Гарри оперся о стол обеими руками, – я посетил пять чемпионатов мира, четыре из них провел в министерской ложе. И множество матчей поменьше. А сам не летал уже больше года. Думаешь, мне не плевать на чемпионат? Тем более, что Джинни туда обязательно пойдет, чтобы осветить ход событий в своей колонке.
– Это если вы помиритесь.
– Кингсли… – он помедлил. – Честное слово, иногда мне хочется тебя ударить
– А мне – тебя уволить.
– Так, может, стоит это сделать?
– Поттер, сгинь с глаз моих, – Министр вытащил из ящика стола трубку и принялся демонстративно набивать ее ароматным табаком. – Жду отчетов. В том числе давно обещанного финансового.
Кингсли так и не понял, почему главный Аврор после его слов задумчиво хмыкнул и вышел из кабинета, даже не попрощавшись.
*
Чем меньше времени оставалось до вечера, тем явственнее Гарри нервничал. Он слабо себе представлял, что значит жить с кем-то, кто не является его женой, другом и вообще испытывает в отношении сожителя смешанные чувства. Особенно его беспокоил вопрос чувств. То, что Снейп делал вид, будто ничего не случилось, должно было успокаивать, но на самом деле беспокоило героя гораздо сильнее, чем финансовый отчет и чемпионат мира по квиддичу вместе взятые.
Семейство Уизли выжидало; Гарри не получал ни писем, ни записок – ничего, и решил, что его многочисленные родственники сохраняют нейтралитет, чтобы не вмешиваться в их с Джинни отношения. Это могло быть как хорошим, так и плохим знаком.
Но помимо Уизли был еще Тедди, который привык проводить с Гарри выходные, и ему нужно было объяснить, почему запланированную поездку в Лондон придется отложить.
Просидев над пергаментом полчаса, Гарри понял, что любые объяснения будут выглядеть фальшиво, поэтому ограничился короткой запиской о том, что попытается встретиться с крестником в Хогсмиде, но забрать его на два дня не сможет.
Ответ пришел еще до окончания рабочего дня. В длинном письме Тедди обстоятельно и подробно рассказывал Гарри о том, каким именно способом ему следует проследовать в задницу, и что выходные любой студент Хогвартса с гораздо большим удовольствием проведет в компании своих друзей, чем со стареющим вечно занятым крестным.
Первой реакцией был смех – витиеватый стиль изложения напомнил Гарри о Снейпе и его замечаниях к школьным эссе. Отсмеявшись, он спрятал письмо в ящик стола и достал из кармана небольшой ключ с эмблемой Гринготтса.
Ответная записка была краткой и содержала инструкции о том, как именно несовершеннолетний может пользоваться банковским счетом и небольшую приписку о том, что деньги – вовсе не компенсация из-за отмены выходных.
Гарри немного покривил душой – это был все же самый настоящий подкуп.
Джинни не раз говорила мужу о том, что Тедди слишком много тратит; в целом Гарри был с ней согласен, но ему нравилось баловать крестника, и если деньги помогали мальчику чувствовать себя лучше – он не возражал.
*
Мунгундус Флетчер обнаглел настолько, что решил заявиться в кабинет главного Аврора. Рабочее место все чаще напоминало Гарри проходной двор; он с удивлением воззрился на Флетчера в аккуратно выглаженной мантии и с орденом «За заслуги» на груди.
– Это что за маскарад? – спросил он, разглядывая посетителя.
– Маскарад, юноша, – это мой повседневный вид. А сейчас я выгляжу так, как обычно.
– Отчего-то не припоминаю тебя без щетины, пятен грязи на одежде и вязаной шапки с дырой у виска.
– Это бизнес. Подрастешь – поймешь. Для магического общества я – добропорядочный гражданин, ветеран войны и орденоносец.
– Флетчер, – у Гарри даже дыхание перехватило от возмущения, – какой из тебя ветеран? Ты во время войны только и делал, что наживался на… ворованном!
– Я никогда не воровал! А презумпцию невиновности в Британии еще не отменили, насколько я помню. Негоже попусту обижать людей!
Вид у Флетчера был настолько напыщенный и самодовольный, что Гарри пришлось вспомнить о том, что этот мерзавец – единственный, кто может предоставить нужную информацию. Впрочем, после нескольких недель сотрудничества Гарри уже не возлагал особых надежд на Флетчера.
– Я ведь могу доказать, что ты мошенник, – сказал он. – И что из дома на Гриммо ты вынес все, что можно было продать, часть – уже после того, как Сириус… погиб. И когда я уже был владельцем дома.
Гарри смерил его взглядом, выразившим все мысли по поводу личности Мунгундуса.
– И зачем ты явился?
– Я слышал, что вы с женой разошлись, да?
Пришлось подавить желание выхватить палочку и огреть Флетчера каким-нибудь болезненным заклятием.
– Не твое дело.
– Так я об жене твоей и зашел рассказать.
– Что именно?
– Десять галеонов… всего червончик, а?
Гарри сжал лежащие на столе ладони в кулаки. Флетчер насупился и посмотрел обиженно.
– Хорошо, так расскажу. В память о былой дружбе, – Гарри приоткрыл рот, и тот продолжил, местами сбиваясь и глотая буквы: – одного из наших снова наняли за ней следить. Сегодня заказ поступил. Теперь следует составить список ее обычных перемещений и мест, где она бывает.
– Заказчика ты снова не знаешь, разумеется?
– Знаю, – довольно улыбнулся Флетчер, – хоть за это подкинешь деньжат?
– Возможно.
– Сказали, что совсем малец, лет восемнадцать-двадцать, не старше. Голосок писклявый, мантия дорогая, но не по размеру – сказали, что руки торчали из рукавов. Украл у кого-то, наверное. И повадки, как у богача.
– Имени ты не знаешь? – нахмурился Гарри.
– Нет. Но мне сообщат, если он снова встречу назначит. Письма присылает почтовыми совами, государственными.
– Хорошо, – Гарри отсчитал пять галеонов, потом подумал и добавил еще пять. – Это – аванс. Мне нужно знать, когда и где будет назначена встреча. Заранее.
– Будешь знать, будешь, – закивал Мунгундус, – я сообщу, ты ж меня знаешь – я не обманываю.
Стоило прищуриться, как Флетчер сгреб со стола монеты, ссыпал в кошель и поспешил к выходу.
Растрепав пальцами волосы, Гарри задумался о том, стоит ли что-то предпринять.
Джинни повсюду сопровождали авроры, хотя она всячески пыталась избавиться от охраны – что веселило сотрудников Аврората, которым о капризах миссис Поттер поведал очередной телохранитель, но злило самого Гарри. С охраной ей ничего не грозило, но слежку вели уже всерьез – если можно считать серьезным поступком найм на должность соглядатая непрофессионала. Это было плохим знаком.
Гарри достал пергамент, покрутил в руках перо и несколько минут спустя водрузил на место. Волновать Джинни попусту не стоило, напоминать о себе подобным образом – тем более.
Он попросил помощницу прислать к нему аврора, который охранял его жену, как только парень появится в Аврорате. Его следовало предупредить о слежке, заодно – и уточнить, не заметил ли тот чего подозрительного.
*
К вечеру Гарри был настолько измотан заполнением документов, деловой перепиской и вопросами о разладе в семье, что переживать из-за Снейпа был уже не в состоянии.
Во всем есть положительные стороны, думал он, вертя в пальцах брелок. По крайней мере, его жизнь насыщена событиями, какие обычному человеку и не снились.
Подхватив сумку с вещами, которую даже поленился уменьшить, Гарри переместился в дом Снейпа, готовый выслушать очередную порцию издевок, но дом оказался пуст и тих.
Померив шагами гостиную раз двадцать – не то чтобы Гарри считал – он решил, что стоит поужинать.
На кухне, к его удивлению, оказался неплохой набор продуктов, и к моменту, когда профессор появился, на столе в гостиной уже стояло блюдо с тушеной говядиной и жареные овощи, щеки главного Аврора раскраснелись от жара плиты, а на темно-синем фартуке, найденном в одном из кухонных шкафчиков, красовалась пара свежих пятен.
Гарри смущенно улыбнулся и вытер руки салфеткой.
– Ужинать будете?
– Мерлин, – буркнул Снейп, – я думал, что приглашаю тебя, дабы улучшить собственное самочувствие, а оказалось, что завел себе жену.
Гарри отодвинул стул, снял фартук, сел за стол и улыбнулся.
– Ну, если вы не хотите, то… Я сам, конечно же, все не съем, но попытаюсь.
– Хочу. Только переоденусь и принесу напитки, – Гарри проводил Снейпа взглядом до двери, после чего пять минут перекладывал с места на место приборы и салфетки, уговаривая себя, что старается придать обстановке уют, а вовсе не нервничает.
Профессор вернулся в комнату с двумя бутылками сливочного пива и в домашнем костюме из клетчатой фланели – темном, но все равно это была именно домашняя одежда.
Гарри впервые понял, что он будет жить со Снейпом.
Жить.
Со Снейпом.
Впрочем, это может стать не самым скучным периодом его жизни, решил Гарри.
– И чему ты улыбаешься? – спросил профессор. – Мой костюм кажется тебе смешным?
– Нет. Просто я очень давно не пил сливочное пиво.
– Напиток для детей, да, Поттер?
– Нет, – он отобрал у Снейпа бутылку, наколдовал стакан – один – и перелил в него напиток, – я люблю сладкое.
– Ничего нового, – фыркнул тот и взял вилку. – Может, приступим к трапезе?
Ужин прошел на удивление мирно. Гарри рядом с профессором чувствовал себя даже неплохо: Снейп не язвил, поддерживал разговор на нейтральные темы, искренне интересовался ходом расследования и вел себя предельно корректно.
Это дало Гарри возможность расслабиться, что, как он понял чуть позже, оказалось частью коварного плана.
Все бы ничего, но перед сном Снейп сообщил, что толка в совместном проживании не будет, коль скоро Гарри собирается спать в гостевой комнате.
Это выглядело для Гарри тем, чем по его мнению и являлось – тонко просчитанным и тщательно подготовленным планом соблазнения.
– Ничего не выйдет, – сказал он. – Мы так не договаривались.
– Тебе даже не нужно раздеваться, – сказал Снейп, стягивая с плеч фланелевую рубашку, – можешь остаться в брюках. Но должен быть контакт.
– Нет, – повторил Гарри упрямо, не желая озвучивать свои мысли, – я не буду спать с вами в одной постели.
На самом деле он не боялся того, что Снейп его совратит. Он даже не боялся того, что должно случиться в процессе соблазнения – положа руку на сердце, Гарри хотелось попробовать – ведь не будет же профессор его насиловать? Значит, в любой момент процесс можно остановить. Но признавать это в первый же вечер, еще и после настолько топорных приемчиков он не собирался – по мнению Гарри Снейп был способен на большее.
– Поттер, мне завтра утром на работу. Тебе тоже. Ты или выпендриваешься, как девица на первом свидании, или ложишься спать. Уговаривать не буду.
Гарри вышел, хлопнув дверью.
Выпил на кухне чаю. Полистал подшивку «Ежедневного пророка». Сходил в душ. А потом поднялся на второй этаж и, побродив перед дверью, все-таки лег в постель.
Снейп спал.
Он не только не предпринимал ровным счетом ничего, что можно было бы расценивать, как совращение – он спал.
Гарри постарался лечь поближе к краю кровати, подальше от сожителя и, неожиданно для самого себя, заснул.
А утром проснулся под звуки будильника, который отчего-то бормотал голосом Снейпа про работу и завтрак.
Открыв глаза, Гарри увидел лицо профессора, которое было чисто выбритым и казалось куда здоровее, чем обычно. Даже мимические морщины, заметные еще в годы, когда Гарри был студентом, пропали. Профессор выглядел не просто хорошо – ему можно было дать лет тридцать, не больше, а кожа просто светилась здоровьем.
– С ума сойти, – сказал Гарри. – Сработало!
– А с чего бы мне тебе врать, Поттер? – хмыкнул Снейп.
– И правда, с чего бы? – сказал Гарри с непривычным для него сарказмом.
– Вставай. Завтрак готов.
Утренние водные процедуры, вкуснейший завтрак, приготовленный профессором, сборы на работу и совместная аппарация прошли совершенно без эксцессов.
Снейп вел себя идеально.
Уже заходя в кабинет, Гарри внезапно понял, что его никто даже не попытался соблазнить. Это было странно, но совсем уж удивительным оказалось, что в связи с отсутствием домогательств со стороны профессора он ощутил легкое разочарование.
Хвосторога Спасибо!!! Спасибо!!! Какой живой текст! А над последней частью ржала, как ненормальная. Хвосторога пишет:
цитата:
утром проснулся под звуки будильника, который отчего-то бормотал голосом Снейпа про работу и завтрак.
Бесподобно!
цитата:
в связи с отсутствием домогательств со стороны профессора он ощутил легкое разочарование.
И это только начало... Не так ли, Автор? Скрытый текст
Оффтоп: Сначала смеялась в душе, чем удивила соседку по квартире, потом бегала по комнате с воплями "Хочу такой будильник!",чем окончательно довела соседку до полного ступора.
Так чем сложнее , тем и интереснее! Разве нет , профессор?[взломанный сайт] И не притворяйтесь безучастным...
Хвосторога пишет:
цитата:
Гарри не был уверен ни в том, что хочет прожить с Джинни до самой смерти и умереть с ней в один день, ни в том, что вообще хочет жить с ней хоть сколько-нибудь.
Супер , то , что надо![взломанный сайт] И вообще , продолжение замечательное! Мне нравится , что Гарри с Северусом вместе , хотя бы так! Я растаяла от описания утреннего поздоровевшего и похорошевшего Снейпа! Я в предвкушении того , как Гарри начнет понимать - ему нужен только Северус... Хвосторога , спасибо большое , два дня подряд выкладывать продолжения - это просто подарок![взломанный сайт]
Отправлено: 21.03.09 11:48. Заголовок: Гарри не был уверен ..
цитата:
Гарри не был уверен ни в том, что хочет прожить с Джинни до самой смерти и умереть с ней в один день, ни в том, что вообще хочет жить с ней хоть сколько-нибудь.
Отчеты, совещания и заполнение документов были совсем не тем, чем ему хотелось бы заниматься. В школе, приняв решение стать аврором, он мечтал сделать мир лучше. Ловить преступников, бороться со злом и уж точно – не протирать штаны на министерском стуле.
С возрастом приоритеты меняются у всех, и Гарри исключением не был. Но он понятия не имел, какая работа пришлась бы ему по душе – главное зло он уже поборол, а мелкие преступники, внутренние расследования и международные совещания были совсем не тем, что могло унять его жажду приключений.
Это заставляло его испытывать чувство легкой неудовлетворенности.
Закончив с документами, он уже собрался к Министру, чтобы вручить ему обещанные отчеты, когда в кабинет вошла – нет, ворвалась – его жена.
Вид Джинни не внушал оптимизма по поводу грядущего разговора: ее лицо было перекошено от злости, волосы растрепаны, и Гарри приготовился к потоку возмущения.
– Привет, – сказал он, улыбнувшись. – Рад тебя видеть.
– А я тебя – нет! – Джинни запустила в него газетой, и Гарри едва успел увернуться – иначе бы «Пророк» попал ему в лицо.
Джинни никогда раньше не позволяла себе подобных выходок; это было чем-то новеньким.
– Объясни мне, что это значит!
– Что именно?
– Статья твоего Гарольда Портера!
– Не читал, – сказал он спокойно, пытаясь держать себя в руках, – времени не было. Расскажешь?
– Нет, прочитай! Иначе я… Читай!
Гарри развернул газету на странице светской хроники – в других разделах Портер не печатался. Минуту спустя его глаза округлились от удивления, а Джинни села на стул, сложив руки на коленях, с видом, будто вот-вот заплачет.
– Я… – начал он и понял, что не знает, как прокомментировать статью. – Мне жаль.
– Мне тоже жаль! – вспыхнула она. – Какая мерзость!
– А это неправда? – Гарри решил прощупать почву, хотя знал, что ничем хорошим попытка не закончится.
– Да как ты можешь так думать?! Я никогда… Я тебе не изменяю!
– Я тебе тоже, хотя обо мне подобные слухи ходят последние лет пятнадцать. Но на этот раз, – он развернул газету, – есть колдография, которую невозможно подделать.
На большом снимке Джинни стояла рядом с каким-то высоким мужчиной, лицо которого было невозможно рассмотреть из-за тени, но ее рука лежала на его плече, его – на ее талии, а момент фотограф запечатлел удачный – они обнимались, будто собираясь слиться в поцелуе.
– Это Рон! Мы с ним стояли на пороге Норы после ужина – вот, фонарь ничего не напоминает? Мне нельзя обнять собственного брата? Не веришь мне – спроси у него!
– Я тебя не обвиняю, – вздохнул Гарри, – но и ты… не кричи на меня, пожалуйста. Я не имею к этому никакого отношения.
– Имеешь, – глаза Джинни сузились, – раз уж ты главный специалист по поимке преступников в нашей стране – найди его!
– Кого?
– Гарольда Портера! Я лично выцарапаю ему глаза за эту гнусную ложь!
– Ты ведь еще месяц назад говорила, что я зря злюсь из-за статей. Что изменилось?
– Поттер, – Джинни вскочила, подошла к столу, наклонилась, и Гарри понял, что впервые видит ее в настолько взвинченном состоянии, – я пришла к тебе за помощью, а ты ведешь себя так, будто мы чужие люди, а я – уличная попрошайка!
– Я его уже ищу, – сказал Гарри устало, – это бесполезно. Откровенно говоря, у тебя возможностей найти Портера больше, чем у меня. Ты ведь для «Пророка» тоже пишешь, можешь поговорить с редактором. Может, он тебе расскажет, кто это?
– То есть, ты отказываешься?
– Милая, ты меня не слышишь. Я ведь сказал, что уже ищу. Пока безуспешно… Ты не против, – он показал ей папку, – если я продолжу работать? Мне нужно к Кингсли, а он в последнее время редко задерживается на работе. Не хотелось бы опоздать.
– И ты больше ничего не хочешь сказать?
– Нет. А должен?
Джинни хлопнула рукой по столу, пробормотала сквозь зубы ругательство – к счастью, в адрес Портера, а не мужа – и выскочила из кабинета, даже не попрощавшись.
Гарри прекрасно понимал, что именно хотела услышать его жена. Извинения, обещания все исправить, уделять ей больше внимания и… убить Гарольда Портера собственными руками – на десерт.
Но он был не в настроении кривить душой. За пару дней холостяцкой жизни Гарри еще не успел по Джинни соскучиться, чувствовал себя намного свободнее и даже лучше питался. Отсутствие секса было сущей мелочью – в браке его тоже почти не наблюдалось, а вот скучные семейные будни успели надоесть до омерзения.
О разводе он не думал, совершенно уверенный в том, что они обязательно помирятся – как-нибудь позже, когда Джинни будет готова к компромиссам. А пока – пока его ждал Кингсли и вечер в компании Снейпа. С профессором он злился, возмущался, расстраивался, но – еще никогда не скучал.
*
В дом Снейпа Гарри попал после девяти вечера – Кингсли иногда бывал жутко дотошным, – но снова первым.
Профессора нигде не было, и, переодевшись и приняв душ, Гарри решил приготовить ужин. В прошлый раз хозяин, вроде бы, не возражал.
Но, стоило ему зайти в кухню, как тут же появился Снейп. В домашней одежде.
– Э… Вы на работе носите пижаму?
– Это не пижама, а костюм. И я уже говорил, что предпочитаю традиционные мантии.
Гарри вспомнил обстоятельства, невольно опустил взгляд, понял, что под брюками на Снейпе совершенно точно ничего нет, и в животе что-то ухнуло.
– Но вы ведь только пришли?
– Нет, я был в лаборатории, – он кивнул на стену, – около лестницы вход. Там стоят заглушающие чары, поэтому ты меня не нашел.
– У вас дома лаборатория?
– Нет.
Гарри моргнул. Снейп хмыкнул.
– А, ну конечно. Не можете без этих своих… шуточек.
– Могу. Но без них мне будет не так интересно.
– Ага, – Гарри потянулся к шкафчику, чтобы достать продукты, но Снейп через его плечо протянул руку и закрыл дверцу; Гарри вдруг понял, что стоит ему обернуться – и получится, что они обнимаются. – Хм. Вы не голодны?
– Голоден, – шепнул ему на ухо профессор.
Он напрягся, ожидая, что вот-вот что-то случится – предвкушение витало в воздухе, – но Снейп сделал шаг назад.
– Ужин уже на столе. Я взял на себя смелость купить готовое.
Гарри будто сдулся – он уже сам не знал, хочется ему ужинать или чтобы Снейп, наконец, сделал хоть что-нибудь, – и прошел следом за профессором в комнату.
Ночью, когда пришло время ложиться спать, профессор даже не стал его уговаривать – лег и несколько минут читал какой-то учебник, после чего пожелал Гарри спокойной ночи и отвернулся.
Это было неправильно. И ненормально. Если он хотел чего-то от Гарри, то должен был хоть как-то это демонстрировать – происшествие на кухне Гарри в расчет не брал. А Снейп вел себя так, будто поцелуй был чем-то незначительным. Нет – будто его вовсе не было, а Гарри все приснилось. Но ведь не приснилось же!
А утром все стало еще хуже. Или лучше – как посмотреть.
Гарри проснулся и понял, что обнимает Снейпа, который спит и дышит ему в ключицу. Снова молодой, с ровной светлой кожей без единой морщины, с розовым приоткрытым ртом, а его дыхание щекочет кожу на шее.
Гарри хотел отодвинуться или хотя бы убрать руки, но любое движение могло разбудить профессора, а этого никак нельзя было допустить.
Утренняя эрекция – явление, в котором нет ничего постыдного. Но не в постели со Снейпом, который из любой мелочи мог раздуть слона и превратить обыкновенную физиологическую реакцию организма в проблему вселенских масштабов. Или, наоборот – обнять Гарри в ответ, поцеловать и…
Представив, что может произойти, если Снейп все же не против, Гарри закрыл глаза и тихо охнул. Не столько из-за вероятной реакции сожителя, сколько от сознания: он бы не возражал. Он действительно не отказался бы заняться сексом с мужчиной, черт-черт-черт! И не просто с мужчиной – со Снейпом, который десять лет назад казался Гарри уродом, а сейчас вызывал желание прижать его покрепче, поцеловать тонкие губы, ощупать крепкую задницу, провести рукой по волосам и – позволить ему... О, черт!
Гарри закусил губу, чтобы не застонать – его раздирали противоречивые желания. Впрочем, превалировало одно, основное: аппарировать куда-нибудь подальше и забыть о своих непотребных мыслях. Или все же прижаться и потереться членом о бедро профессора – вдруг не убьет?
В животе росло возбуждение, член уже начинал ныть, требуя внимания, и – Снейп не был бы Снейпом, если бы открыл глаза чуть позже.
– Доброе утро, – сказал он сонным голосом. – Поттер, если ты хочешь меня изнасиловать, то стоит поторопиться. Нам через… – он бросил взгляд на будильник, – …час нужно быть в Министерстве.
Гарри покраснел и отодвинулся.
На самом деле, услышь он в этом низком голосе хоть толику ожидания, надежды или желания – плюнул бы на свои матримониальные обязательства, работу и все остальное, поскольку секса хотелось до дрожи в коленках. Но голос был ровным и с нотками сарказма – обычный будничный голос обычного Снейпа. Это значило, что профессор снова издевается.
Побег в ванную босиком по холодному полу был едва ли не самым постыдным побегом в жизни Гарри.
Он думал, что эрекция пройдет после холодного душа, как обычно бывало, когда он просыпался в таком состоянии рядом с женой. Но на этот раз – увы, и Гарри пришлось закусить губу, когда он, схватившись рукой о бортик ванны, кончал на покрытую белоснежным кафелем стену. И думал он в этот момент не об абстрактных прекрасных женщинах, не о жене – о Снейпе, его запахе, его голосе и его губах.
15 марта 2010
Этот кошмар продолжался два дня.
Гарри просыпался, снова понимал, что прижимается к Снейпу, что это совсем не дружеское объятие, что он хочет профессора, но – никогда в этом не признается первым. А Снейп, как назло, не предпринимал ровным счетом ничего. Он вел себя почти идеально: язвил в меру, грязных намеков не делал, только иногда касался его – когда хотел взять со стола солонку, к примеру, – и от этих прикосновений на Гарри волной накатывало неуместное и ненормальное возбуждение.
В субботу он решил, что весь день с профессором провести просто не сможет – сорвется и сделает что-то неподобающее, и поэтому решил все же встретиться с Тедди.
Крестник не выглядел счастливым, но после визита в «Сладкое королевство» несколько подобрел и даже вспомнил о том, что следует поблагодарить за доступ к сейфу.
– Мы с Джинни решили, что ты достаточно взрослый и ответственный, чтобы распоряжаться крупными суммами, – сказал Гарри, чувствуя себя немного неуютно. – Я хотел подарить ключ тебе на день рождения, но…
– …вы с Джинни? – перебил его Тед. – Ха! Будто я «Пророк» не читаю. Это ж основная новость, которую обсуждают у нас в гостиных. Вы разводитесь, да?
– Нет. И это совершенно точно не твое дело, – сказал Гарри и сразу же осознал, что все его планы объяснить мальчику ситуацию мягко и осторожно пошли прахом. Он выдохнул и продолжил: – Прости за резкость. Нет, мы не разводимся, просто Джинни какое-то время поживет отдельно.
– Значит, ты на сегодня можешь забрать меня из Хогвартса?
Гарри осекся и принялся мять кружевную салфетку.
– Нет, не могу.
– Почему? Я знаю, что Джинни не очень меня любит, но…
– …это не так!
– Да ладно тебе, будто я не понимаю, – пожал плечами Тед.
Гарри обратил внимание на его разноцветную шевелюру, некстати подумал о том, что подобная трансформация требует серьезных усилий и ощутил почти отцовскую гордость.
– Нет, просто у меня дела.
– А завтра у тебя тоже дела?
– Вроде, нет. А к чему ты спрашиваешь?
– Меня с бабушкой пригласили в Малфой мэнор. Не хочешь присоединиться?
Вспомнив представителей сильной половины семейства, Гарри поморщился.
– Боюсь, это будет не совсем уместно. Меня не приглашали и, боюсь, мне там будут не рады.
– Нет, будут. Мистер Малфой-старший и Драко… То есть, Люциус и Драко на континенте. У них какие-то дела. В мэноре будут только Нарцисса, бабушка и я. И эльфы, – он улыбнулся и посмотрел на Гарри просящим взглядом. – Придешь?
– Все же, меня не приглашали.
– Значит, пригласят.
*
Вечером в окно дома Снейпа действительно влетела взъерошенная сова с открыткой. Нарцисса писала, что Гарри может привести с собой любого сопровождающего. Он посмотрел на Снейпа и улыбнулся.
– Хорошие новости? – тот отвлекся от чтения «Вестника зельеварения» и приподнял бровь.
– Как сказать… Меня приглашают на семейный ужин в Малфой мэнор. Я подумал, что было бы забавно прийти туда с вами.
– Я кажусь тебе забавным?
– Не вы, а вероятная ситуация.
– И ты считаешь, что мы с тобой достигли той стадии отношений, когда меня пора знакомить с родственниками? – он отложил газету и посмотрел на Гарри так, что стало понятно – сейчас последует лекция.
– Они мне не родственники. Разве что очень далекие… А… что вы хотели сказать?
– В магическом мире поход на званый ужин с кем-то равноценен признанию в том, что сопровождающий – твой партнер.
– Партнер?
– Жених. Или невеста, если это девушка.
Гарри хмыкнул.
– Прекрасно, Поттер. Я согласен.
– Что-о? – протянул Гарри, все еще не веря. – Вы… серьезно?
– Разумеется. Я появлюсь в обществе, оживший, здоровый и под руку со спасителем магического мира! Нарцисса будет счастлива, гарантирую.
– А обойтись обычной улыбкой без дополнительных нравоучений и комментариев, как делают нормальные люди, вы не можете, да?
– А тебе без дурацких вопросов обойтись - никак?
Наверное, впору было бы обидеться, но Гарри решил, что такой Снейп – говорящий менторским тоном, отстраненный и напоминающий себя времен Хогвартса, – ему нравится куда больше. Слушать нотации было гораздо проще, чем сидеть рядом и пялиться на его рот.
– Скажите… – он помедлил, – …а существует вероятность, хоть небольшая, что когда-нибудь вы перестанете считать меня идиотом?
– Я не считаю тебя идиотом, – ответил Снейп ровным голосом.
– Да? А кажется, будто считаете.
– Поттер, ты сейчас кокетничаешь?
– Нет! – выпалил он. – О, черт… Я не хотел, простите.
Ощущать вину за случайную оговорку было еще хуже, чем думать о том, каким может оказаться их вероятный секс.
– Я не против, – сообщил Снейп и вернулся к чтению.
Гарри решил, что ему померещилось – не мог же тот улыбаться, пусть даже так, едва заметно? И понял, что у него горят уши.
Рядом с профессором он вел себя, как школьник. Независимо от того, как тот к нему относился и что думал – между ними всегда присутствовало какое-то подсознательное неравенство. Это немного раздражало – на самом деле у Гарри не было никаких сомнений в собственной состоятельности и умственном развитии. Даже рядом с Кингсли, который был много старше, руководил страной и самим Гарри, такого не случалось.
Ему вдруг очень захотелось изменить расстановку сил и доказать Снейпу, что разница между ними не так уж велика. Или хотя бы убедить в этом самого себя.
– Не хотите завтра пообедать? – спросил он, совершенно не рассчитывая на положительный ответ.
– Ты собирался к Малфоям. Передумал?
– Они попросили прибыть к семи. А я предлагаю… обед.
– Пообедаем, – кивнул Снейп и снова уткнулся в журнал.
Гарри вдруг захотелось схватить его и встряхнуть, чтобы профессор сбросил, наконец, эту маску невозмутимости и спокойствия.
– Я имею в виду в городе. В ресторане.
– Поттер… – он потер переносицу двумя пальцами и повернулся к Гарри, – …чего ты хочешь?
– Пообедать, я же уже сказал.
– Ты приглашаешь меня в ресторан, это я понял. Но зачем?
– Хочу провести с вами время не в силу долга, а… просто так.
– Не заинтересован, – сообщил Снейп и отвернулся.
Гарри нахмурился.
– Знаете, – сказал он, – иногда неплохо пытаться нравиться окружающим. Оправдывать их ожидания. Как поступают нормальные люди.
– Я не обязан оправдывать твои ожидания, – сказал Снейп. Гарри уже открыл рот для отповеди и обещания больше никогда не навязываться – его ведь только что практически послали, – но профессор продолжил: – Я знаю, о чем ты думаешь. Не стоит изображать возмущение, я не читаю твои мысли. Но рекомендую предлагать людям только то, к чему ты сам готов… во всех отношениях.
Краска со все еще горящих ушей переползла на щеки.
Гарри не знал, что сказать и стоит ли продолжать беседу, которая перестала быть исключительно светской.
С одной стороны, Снейп снова заставил его почувствовать себя идиотом. С другой – не убил, не проклял и даже в какой-то мере подбодрил – совет насчет готовности был самым настоящим обещанием, в этом Гарри не сомневался.
Пару минут помолчав, он поднял голову и снова посмотрел на профессора.
– Спасибо.
– Не стоит благодарности, – Снейп перевернул страницу, а Гарри улыбнулся. – Пообедаем завтра здесь. Приготовлю утку и малиновый соус, ты ведь не против утки?
– Не против, – ответил Гарри и понял, что это предложение – уже его маленькая личная победа на пути к равенству. – А торт можете?
– Обойдешься, – хмыкнул Снейп.
Что ж – утка сама по себе была неплохим вариантом.
Хвосторога Спасибо! Да-а, соблазнение Гарри набирает обороты. А бедный Главный Аврор никак не поймет, что это с ним происходит... Хвосторога пишет:
цитата:
Ночью, когда пришло время ложиться спать, профессор даже не стал его уговаривать – лег и несколько минут читал какой-то учебник, после чего пожелал Гарри спокойной ночи и отвернулся. Это было неправильно. И ненормально.
цитата:
Представив, что может произойти, если Снейп все же не против, Гарри закрыл глаза и тихо охнул. Не столько из-за вероятной реакции сожителя, сколько от сознания: он бы не возражал.
цитата:
– Снейп не был бы Снейпом, если бы открыл глаза чуть позже. – Доброе утро, – сказал он сонным голосом. – Поттер, если ты хочешь меня изнасиловать, то стоит поторопиться.
Чудесно!!! Потираю руки в предвкушении, когда же у Гарри "сорвёт крышу".
За пару дней холостяцкой жизни Гарри еще не успел по Джинни соскучиться, чувствовал себя намного свободнее и даже лучше питался. Отсутствие секса было сущей мелочью – в браке его тоже почти не наблюдалось, а вот скучные семейные будни успели надоесть до омерзения.
Уф , наконец-то осознал![взломанный сайт] Потому что только что Джинни вообще вела себя мерзко , с чего это такая истерика вдруг? Это же не первая статья![взломанный сайт]
Хвосторога пишет:
цитата:
С профессором он злился, возмущался, расстраивался, но – еще никогда не скучал.
Вот , то ли дело с Северусом! По себе знаю , скука убивает всё![взломанный сайт] Змей , он змей - Северус! Сначала рассказал Гарри про значение сопровождающего , а потом быстренько согласился этим сопровождающим быть![взломанный сайт] Та же история с кокетством! Обожаю такого Снейпа![взломанный сайт] Хвосторога , Эсперанса , спасибо![взломанный сайт]
Хвосторога , спасибо огромное !! Такое взаимопонимание и проницательность... Хвосторога пишет:
цитата:
С одной стороны, Снейп снова заставил его почувствовать себя идиотом. С другой – не убил, не проклял и даже в какой-то мере подбодрил – совет насчет готовности был самым настоящим обещанием, в этом Гарри не сомневался.
Гарри не хотел идти в мэнор. Он был совсем не против повидаться с Андромедой, Нарциссой и крестником, но лучше бы встреча происходила в доме у Тонксов. Там хотя бы было уютно, пахло выпечкой, а не оранжерейными розами, а потолки были нормальными, а не в сорок футов – в мэноре Гарри постоянно казалось, будто он сидит на дне колодца.
Постучав ручкой в форме змеи по воротам, которые тут же услужливо распахнул домовой эльф, Гарри еще надеялся побыстрее сбежать с ужина под каким-нибудь благовидным предлогом. А попав в Чайную комнату – жуткое, по его мнению, место, где со стен на него взирали портреты не менее пятидесяти Малфоев сразу, – решил, что вечер будет долгим.
Гарри нравилась компания Андромеды, Нарциссы и Теда: семья со старинными корнями, изящные жесты, изысканные фразы и темы для разговоров. Рядом с ними он чувствовал себя причастным к чему-то важному. Не такому важному, как поимка преступников, но к настоящему волшебству, врожденному, которому невозможно научиться в Хогвартсе. Для таких людей палочки были не вспомогательными инструментами, а словно продолжением их самих; Гарри был другим, пускай тоже колдуном, но все же – не настолько.
Ему было хорошо – настолько хорошо, насколько может быть под прицелом неприязненных взглядов полусотни Малфоев. Пока не подали пирожные.
Андромеда, принимая гостей дома, никогда не старалась подчеркнуть свое происхождение и манеры: еда была обычной, приборы – отнюдь не из фамильного серебра, салфетки – бумажными. В мэноре еду подавали иначе.
Профессорская утка давно переварилась, и Гарри хотел есть. Вообще-то он рассчитывал на ужин. Знал бы, что будет только десерт – перекусил бы чем-нибудь у Снейпа. Принесенные эльфом пирожные могли немного заглушить голод, но возникла небольшая дилемма: он понятия не имел, как их есть.
Вариант, который обычно помогал на министерских приемах – подсмотреть, как едят остальные – в данной ситуации был исключен, потому что приниматься за еду никто не спешил. Гарри боялся сделать что-то не то, нарушить какие-то правила и выставить себя невеждой, в первую очередь – перед Тедди.
Крестник, который обычно к сладкому был неравнодушен, вовсю улыбался, болтая с Андромедой и рассказывая о своих успехах на поприще образования, и Гарри мучился, глядя то на блюдо, то на него, посылая безмолвные просьбы обратить внимание на еду. Тедди, регулярно навещающий Малфоев, наверняка знал, как правильно есть десерты.
Гарри вспомнил слова Гермионы о том, что ему необходимо изучить тонкости британского магического этикета, и поморщился – она была права, как обычно, но от этого почему-то меньше есть не хотелось.
К счастью, Нарцисса заметила его страдания и, улыбнувшись, взяла с блюда фруктовое пирожное. Гарри мысленно воздал хвалу Мерлину и потянулся к сливочной корзиночке.
Через полчаса пирожных заметно поубавилось, а Гарри, довольный и почти сытый, обсуждал с миссис Малфой перспективы, которые открылись для британских магов после подписания договора о международном сотрудничестве между европейскими авроратами, к которому он тоже приложил руку, и… тут произошло то, что он предчувствовал еще у дверей замка.
В комнату вошел Драко.
Нарцисса подняла голову и сердечно улыбнулась сыну, Андромеда поздоровалась, а Тедди вскочил и помчался пожимать ему руку – как взрослый.
Гарри оценил расстановку сил, медленно встал, собираясь сообщить, что ему как раз пора уходить, но Драко успел начать первым:
– Привет, Поттер! – сказал он и хлопнул его по плечу. – Какими судьбами?
– Да вот – пригласили, но…
Малфой его перебил:
– А почему ты сам? Неужели мама не написала в открытке о сопровождающем? Где твоя очаровательная супруга?
Гарри прекрасно понимал, что это мелочная малфоевская месть, но не мог не злиться.
– Она не смогла меня сопровождать, – ответил он сквозь зубы. – Теперь, надеюсь, никто не про…
– …Да что ты говоришь? – Малфой надавил ему на плечо, заставив сесть.
В другой ситуации и в другой компании Гарри бы обязательно не оставил этот жест без внимания, но бить мерзавца в присутствии его матери и Андромеды было бы неуместно.
– Как она поживает? Я слышал, в вашем раю проблемы?
– Не твое дело, – процедил Гарри сквозь зубы.
– Драко, – Нарцисса приподняла тонкие брови, глядя на него укоризненно, как обычно смотрят на пятилетних детей, разбивших бабушкину вазу, – перестань. Гарри у нас в гостях.
– Я и развлекаю гостя беседой, – Малфой щелкнул пальцами, и к нему подъехало кресло, в которое он с видимым удовольствием сел. – Говорят, что ты – ужасный муж. Настолько ужасный, что твоя жена сбежала даже не к другому мужчине, а к своей матери в клоповник. Это правда?
Гарри склонил голову к плечу, раздумывая, сможет ли упечь говнюка на пару недель в Азкабан за оскорбление при исполнении и к своему сожалению понял, что Кингсли подобное не одобрит. И Гарольд Портер, вероятно, тоже. Поэтому решил побить врага его же оружием:
– Тем, кто говорит, виднее. А ты почему до сих пор не женат? Паркинсон нашла себе жениха достойнее?
– Гарри! – всплеснула руками Андромеда. – Ты как маленький, честное слово!
Малфой нацепил ехидную усмешку и согласно кивнул.
– В таком юном возрасте женятся только плебеи вроде тебя, чтобы успеть наделать побольше детишек. Скажи, а почему у вас до сих пор нет детей?
– Потому что мы никуда не спешим, – ладони самопроизвольно сжимались в кулаки, но Гарри гордился тем, что так долго терпит.
– А мне говорили, что это из-за того, что ты… как это сказать? Потерял мужскую силу.
Нарцисса в ужасе прижала ладонь ко рту, Тедди улыбался, явно наслаждаясь представлением, а Андромеда схватила со стола чашку и уставилась в нее, будто на дне могла узреть вероятный исход грядущей драки. Что драка последует, ни у кого в комнате сомнений уже не оставалось.
– И… кто говорил?
Малфой хмыкнул, несколько обескураженный спокойствием Гарри и сутью вопроса.
– Слухи ходят.
– Это сказала не моя жена, я правильно понимаю?
– Нет.
– Значит, я остался верным мужем и примером для других. Это безмерно радует, – он встал, поправил мантию и поклонился. – Миссис Малфой, миссис Тонкс, Теодор, рад был с вами повидаться. С тобой, хорек – нет. Вынужден откланяться.
Он аппарировал сразу же, не дожидаясь ответных реплик, раздраженный и взвинченный, и только на подходе к дому понял, что из-за аффекта переместился не к Снейпу, а домой – по привычке.
Возвращаться к границе аппарации не хотелось, и Гарри решил все же зайти, чтобы взять еще пару мантий, в том числе парадную – на следующей неделе предстояла важная встреча с зарубежными коллегами.
В гостиной горел свет, и он споткнулся, осознав, что дома кто-то есть. Доступ в их жилище был у всех Уизли и нескольких авроров, но вряд ли кто-нибудь из них захотел бы наведаться в пустой дом.
У Гарри волосы на загривке встали дыбом, как у хорошей ищейки.
Это мог быть тот самый псих-социопат, из-за которого Снейп чуть не погиб, который чуть не убил Джинни, Малфоев, его самого и черт знает кого еще. И – потрясающая возможность арестовать этого гада, чтобы одним махом избавиться от головной боли и обязательств перед профессором. Не то чтобы последнее ему мешало, но любые ограничения свободы действовали на Гарри угнетающе.
Он тихо подкрался к окну гостиной и заглянул.
На диване кто-то сидел, кто именно – он видеть не мог, но точно не преступник – те обычно вели себя иначе. Да и сигнальные чары сработали бы.
Придурок, сказал он себе, уже в собственном доме убийцы мерещатся. Срочно в Мунго.
Подойдя к дверям, Гарри уже был спокоен, как докси после доксициклина. Даже злость на Малфоя с его язвительностью померкла по сравнению с предвкушением поимки преступника и последующим разочарованием.
Гарри на всякий случай вытащил палочку и после тихой «Аллохоморы» рывком отворил входные двери.
Джинни испуганно вскочила с дивана, выронив из рук газету, узнала мужа и выдохнула с облегчением:
– Ты меня напугал!
– Прости. Я не знал, что это ты.
– А кто здесь может быть, если не я?
– Не знаю. Вор?
– Вор в доме главного Аврора? Поттер, никто в этой стране не осмелится ограбить твой дом.
От Гарри не укрылось, что Джинни сказала «твой», а не «наш».
– Раньше я думал, что никто не осмелится напасть на мою жену, однако осмелились.
Джинни пожала плечами и снова села, а Гарри стоял и думал, что ему стоит делать и говорить. По-хорошему следовало вернуться к Снейпу, но сидящая на диване жена явно зашла не на минутку – значит, решила вернуться. Уйти сейчас, когда Джинни продемонстрировала такую готовность к примирению, было не лучшей идеей. Такого она бы точно не простила.
– Ты надолго? – спросил он, расстегнув пуговицы на мантии.
– Навсегда, надеюсь, – Джинни подняла с пола газету и принялась переворачивать страницы.
Гарри понял, что от него ждут ответного шага, и, сняв мантию, сел рядом.
– Я рад, что ты вернулась.
– На самом деле меня вынудили, я сама не собиралась, но... Мама считает, что я обязана быть женой, а не человеком. Рон на твоей стороне, Гермиона занудствует, даже Джордж прочитал мне нотацию! Это бред какой-то…
Гарри взял руки Джинни в свои и улыбнулся.
– Все будет хорошо.
– Надеюсь, – она уткнулась ему в шею и обняла, прижавшись. – Поттер, я не лучшая жена, я знаю. Но мы ведь справимся, правда?
– Справимся, – сказал он и погладил ее по волосам, – конечно, справимся.
16 марта 2010
Гарри проснулся утром с чувством, будто о чем-то забыл. Продрав глаза, он сел и чертыхнулся.
Часы показывали половину шестого утра.
Снейп ночевал сам.
Вряд ли случилось что-то плохое – с момента их последней встрече еще и суток не прошло, но Гарри даже не сообщил профессору, что останется дома. Он просто заснул с книгой, в постели с женой.
Это было отвратительным оправданием – безусловно, и Снейп наверняка не станет его слушать, но следовало найти его и хотя бы попытаться объяснить.
Самым неприятным было то, что Гарри понятия не имел, как теперь быть.
Джинни вернулась, и просто проводить ночи вне дома больше возможности не было, а как объяснить жене, что это не способ сбежать от нее подальше, не раскрыв главной тайны профессора, он не знал.
Она еще спала, и Гарри тихо, стараясь не шуметь, вышел в гостиную, где оделся, написал записку о том, что ушел на работу, наспех наколдовал розу сорта «Первая леди» – Джинни должна была оценить – и переместился в дом Снейпа.
Тот сидел за столом в гостиной, охватив ладонями чашку с остатками чая, и выглядел обычно: знакомые морщины, нахмуренный лоб и запавшие, будто от долгой простуды, глаза.
– Доброе утро, – пробормотал Гарри. – Простите.
– Не такое уж доброе, – сказал тот. – Хорошо провел вечер у Малфоев?
– Не очень, – Гарри сел на стул напротив и после нескольких неудачных попыток найти нужные слова просто выпалил: – Джинни вернулась.
– Мои поздравления, – Снейп поднял чашку и сделал глоток. – Хорошо провел ночь, в таком случае?
– Нет… Да. Черт, вы меня смущаете!
– Я знаю.
– Я не… не спал с Джинни, – зачем-то сказал Гарри, будто оправдываясь.
Реплику Снейп проигнорировал.
– Может, нам стоит… не знаю. Обняться?
– Нет, обниматься нам не стоит, – профессор отставил чашку и протянул Гарри ладонь, которую тот сразу же обхватил обеими руками. – Ночевать здесь ты больше не сможешь, – это был не вопрос, а констатация, – следовательно, буду обходиться малым.
– Можем встречаться по вечерам, – выпалил Гарри поспешно, – каждый вечер. И за обедом.
– Не стоит.
– Как… не стоит?
– За обедом – не стоит. Нас не поймут, если мы в рабочее время сольемся в объятии, будучи при этом полуголыми.
Гарри представил себя и Снейпа в своем кабинете на кожаном диване и сглотнул комок в горле. Разумеется, организм именно в этот момент решил окончательно проснуться и потребовать внимания ко второй по важности (в представлении Гарри) части тела.
– Вечером. Здесь. Или на Гриммо… Где скажете.
– Поттер, ты завтракал?
Гарри пару раз хлопнул ресницами; картинка, стоящая перед глазами, поблекла.
– Нет.
– И зубы не чистил?
– Нет.
– Тогда тебе стоит сходить в ванную, а я пока приготовлю завтрак.
Приводя себя в порядок, Гарри размышлял о том, как лучше разобраться со сложившейся ситуацией.
Его зубная щетка стояла в стаканчике на полке, рядом лежала волшебная бритва, подаренная Биллом и Флер пятнадцать лет назад, на крючке висело его полотенце – это была его, Гарри, ванная комната.
Ему было хорошо у Снейпа. Возможно, даже лучше, чем в их с Джинни доме. Тут было уютно и спокойно, там – просто привычно. Сюда хотелось приходить, а дома его ждала жена.
Гарри прополоскал рот, умылся, убрал следы зубной пасты с мантии и, скорчив зеркалу рожу, вернулся в гостиную.
На столе уже стояло блюдо с пастушьим пирогом, настолько большим, что даже любителю поесть Гарри его бы хватило на неделю. Желудок заурчал, и Снейп оторвал взгляд от своей палочки, которую вертел в руках.
– Присаживайся, – сказал он глухо.
Если бы Гарри плохо знал профессора, то решил бы, что тот нервничает.
– Спасибо, – Гарри взял вилку и нож, отрезал кусок пирога и положил на тарелку Снейпу, следующий, чуть поменьше – себе.
Через десять минут, когда он расправился с первой порцией и добавкой, Гарри осенило. Он промокнул губы салфеткой, отставил тарелку и посмотрел на хозяина дома.
– Я знаю, что нам стоит сделать, – так и не дождавшись ответа, он продолжил: – Вы можете переехать к нам.
– К вам – это куда?
– Ко мне. Я понимаю, что это звучит глупо, но я смогу объяснить жене. Она поймет. Тем более, что все будет происходить у нее на глазах, и у нее не будет повода нервничать.
– Поттер, ты действительно считаешь, что твоя супруга сможет молча наблюдать за тем, как ее муж и бывший преподаватель каждую ночь уединяются в отдельной спальне?
– Ну… Она может спать с нами!
Снейп смерил его взглядом, который был красноречивее любых слов.
– Я ее уговорю, – упорно продолжил Гарри, – объясню про то, что вы сделали. Она поймет.
– Нет, – голос был раздраженным и злым.
– Поймет!
– «Нет» в данном случае означает «нет, Поттер, я против»!
Гарри решил, что озлобленность Снейпа – не повод прерывать ход мыслей, поэтому продолжил:
– Но ведь это выход! Мы будем рядом, я всегда смогу помочь, если вам понадобится, мне не придется врать жене…
– Поттер! – рявкнул тот. – Ты – эгоистичный маленький засранец! Я не просил – да, не просил тебя переезжать, не просил тебя мне помогать и вообще! Ни о чем! Не просил! Если бы существовала малейшая возможность избавиться от этой постыдной зависимости – я бы сделал что угодно безо всякого сожаления! Мне не нравится жить с тобой в одном доме и обслуживать тебя, мне не нравится думать о том, где ты шляешься всю ночь и будешь ли шляться завтра, пока я буду умирать от какой-нибудь редчайшей маггловской болезни! И мне чрезвычайно претит мысль о том, что я не могу без тебя выжить! Это отвратительно, Поттер, и ты… и ты мне надоел со своей честностью и искренним желанием помочь, которое на поверку оказывается насквозь фальшивым! И твои идеи такие же бредовые, как сам факт того, что ты сидишь здесь и делаешь вид, будто тебе не плевать!
Гарри сжался и внимательно слушал, к своему ужасу сознавая, что Снейп прав. Пусть за ночь с ним ничего плохого не случилось – Гарри должен был хотя бы предупредить о том, что не придет.
Он снова облажался, и сознавать это было неприятно и стыдно.
– Простите, – сказал он. – Я дурак.
– Это не новость.
– Для меня, в общем, тоже, – кивнул Гарри понуро. – Но мне не плевать. Честно.
Снейп взял в руку вилку и со злостью вогнал в кусок пирога на своей тарелке.
– Было очень вкусно, спасибо за завтрак, – продолжил Гарри. – Я сделаю все, что вы захотите. Могу даже постараться придумать что-то для Джинни и приходить к вам ночевать.
– Не стоит, – сказал Снейп гораздо спокойнее, но его глаза блестели от сдерживаемой злости. – Достаточно будет рук, как раньше.
– Но вы ведь все равно чувствуете себя нехорошо!
– Я чувствую себя гораздо лучше, чем когда жду тебя и не знаю, дождусь ли, – Снейп встал, бросил на стол вилку, которая тонко зазвенела от удара о блюдо, и поправил манжеты. – Мне пора на работу. Я позову тебя, когда понадобишься.
Гарри быстро собрал свои вещи, попрощался с профессором и аппарировал.
Единственным светлым моментом понедельника стало письмо от Тедди, в котором крестник с удовольствием рассказывал о головомойке, которую устроили Драко Нарцисса с Андромедой. Тед с нескрываемой гордостью сообщал, что услышал несколько новых слов, которые, как он полагал, имеют галльские корни, и что Драко пришлось слушать нотации не меньше часа. Судя по всему, в ближайшие дни Гарри предстояло принять пространные извинения от Малфоя, и это обещало стать единственной радостью среди унылых серых будней.
День Гарри провел не в офисе, а аппарируя с места на место в компании своей помощницы. До чемпионата мира оставалось меньше двух недель, и он должен был проверить лично все наложенные чары, подписать распоряжения о назначении, выбрать наиболее подходящих авроров для охраны министерской ложи и входа для Особо Важных Персон и проинструктировать начальника Отдела Охраны Правопорядка.
Это была утомительная, но все же приятная часть работы.
Пребывание на свежем воздухе привело мысли Гарри в относительный порядок.
Он хотел Снейпа. Несомненно. Эта мысль уже даже не пугала: Гарри был уверен, что он – не гей, другие мужчины, даже смазливые и манерные, не вызывали у него никакого желания прикоснуться, поцеловать и… так далее. Снейп – вызывал. Женщины, на которых Гарри раньше засматривался, тоже интересовали его намного меньше, чем профессор.
Дело было именно в Снейпе.
Вернувшись вечером в Аврорат, Гарри на всякий случай решил проверить, не наслал ли на него кто-нибудь проклятие. Он знал, что существуют подобные чары, но никогда ими не интересовался – снять такое не составляло проблем, а интересны они были разве что школьникам.
Стандартная проверка на скрытые сглазы ничего не дала, анализ крови, слюны и волос – тоже.
Он не был зачарован. Но очарован – наверняка, потому что в течение дня, когда не нужно было отдавать распоряжения и отвечать на вопросы по работе, думал о Снейпе.
Ему было стыдно за свой промах, хотелось извиниться и снова вернуть то, что можно было бы с натяжкой назвать дружбой. Хотелось увидеть профессора. Хотелось что-нибудь сделать.
Но Снейп сказал, что сам с ним свяжется.
Гарри просидел в кабинете до глубокой ночи, разбирая завалы документации и ожидая сову или записку.
Джинни уже спала, когда он пришел, и отчитываться о причинах столь позднего возвращения домой не пришлось.
17 марта 2010
Утром Гарри позавтракал, удивляясь умению жены делать вид, будто ничего не случилось: они не обсуждали причины ссоры, не строили планов и говорили исключительно на нейтральные темы.
Пока Джинни не сообщила, что на чемпионат мира сопровождать его не будет.
Гарри, который уже попросил три контрамарки на все матчи – для себя, Джинни и Теда, – удивился и решил уточнить, почему.
Оказалось, что Джинни должна будет приходить на стадион задолго до начала матча, а уходить после закрытия стадиона, и не домой, а в редакцию.
– Я правильно понимаю, что все две недели чемпионата буду видеть тебя только по ночам?
– Да. И после него тоже – у журналистов «Пророка» ненормированный рабочий день. Я же говорила, что решила работать в офисе.
– Но зачем тебе такая работа? Мне казалось, что ты ушла из квиддича для того, чтобы больше бывать дома, и…
– Я думала, что хочу быть дома. Но здесь обычно нет тебя – какой смысл мне дальше сидеть в четырех стенах?
Гарри растрепал волосы и поправил очки.
– Как знаешь.
– Зарплата будет гораздо выше.
– Нам не нужны деньги – мы даже мою зарплату тратить не успеваем!
– Именно, Поттер! Мы – не успеваем. А я хочу общения, понимаешь? Раз тебя все равно не бывает дома – мне нет смысла здесь торчать.
По дороге к точке аппарации Гарри думал, кому бы передарить контрамарки, но понял, что это расстроит Тедди, обожающего квиддич.
Пойдем вдвоем, решил Гарри. Чем плоха компания молодого человека со схожими интересами? Даже если молодому человеку всего двенадцать лет.
*
На работе его ждал ворох записок с вопросами от подчиненных – стоило заняться чемпионатом, и люди вспомнили, что можно переложить на него ответственность за принятие относительно важных решений. И одна записка с печатью Отдела Тайн от Снейпа.
Распечатывая пергамент, Гарри вынужден был одернуть себя, чтобы не нервничать.
«Сегодня мне твои услуги не понадобятся. С.»
Гарри сделал глубокий вдох, скомкал записку и бросил в камин, взмахнув палочкой.
День прошел в суматохе, и только к вечеру он подумал о том, как себя чувствует Снейп. С момента их последней встречи прошло уже больше суток, и у Гарри были все основания опасаться за его здоровье.
Но была записка, а днем раньше – тирада в его адрес, и навязываться совершенно не хотелось.
Он мерил кабинет шагами, пока напряжение не стало невыносимым, и достал из кармана брелок.
*
Снейпа не оказалось в кабинете, дома его тоже не было.
Гарри начал нервничать – судя по всему, за такое время со Снейпом могло произойти что-то очень нехорошее. Он мог умереть. Когда Гарри представил себе, как профессор где-то корчится от боли, но не хочет просить о помощи – сначала испугался, а потом разозлился.
Он аппарировал на Гриммо, но Кричер, пару раз приложился головой о ножку стола в гостиной, на котором все еще громоздились книги, проныл, что мистера Снейпа в доме не было уже несколько дней.
Где искать профессора, Гарри не знал, и запаниковал уже по-настоящему.
Лоб покрылся холодным потом, а руки будто онемели.
Он ненавидел чувство страха: главному Аврору и победителю Волдеморта не положено испытывать подобное. Но чувство было бесконтрольным и настолько сильным, что пришлось прикусить ладонь, чтобы взять себя в руки. Гарри не было настолько страшно уже очень давно, и от этого становилось еще хуже.
Он громко выругался – это помогло взять себя в руки, снова переместился в дом Снейпа, быстро оббежал все комнаты, заглянул в лабораторию, но – везде было пусто.
Гарри уже решил, что стоит аппарировать к Кингсли – вдруг Министр знает, где искать Снейпа? И услышал тихий звук льющейся воды из ванной на первом этаже.
Открыв двери, что вышло не с первого раза – пришлось вырвать щеколду, «Аллохомора» не помогала, – Гарри ворвался в комнату и застыл на пороге.
Снейп лежал в большой ванне, откуда мелкими струйками на пол стекала вода, и был неестественно бледным.
Гарри выругался сквозь зубы, бросил на мокрый пол несколько полотенец и вытащил профессора из воды, забыв о «Мобиликорпусе» и прочих подходящих заклинаниях, осторожно опустил на пол и приложил ухо к его груди, слишком холодной для живого человека – сердце не билось.
– Твою мать! – проорал он, срывая с себя рубашку и решив, что тратить время на заклинания смысла нет – как показал прошлый опыт, контакт помогал куда лучше. – Сволочь, ненавижу тебя!
Он упал на Снейпа сверху и обнял его обеими руками, стараясь побыстрее согреть.
Это не помогло – тот продолжал лежать с закрытыми глазами и не дыша.
– Не смей умирать, – его голос звенел от обиды. – Я тебе не разрешаю, слышишь?! Какого хрена было вообще меня спасать – чтобы потом умереть и оставить меня с чувством вины?
Он привстал, чтобы погладить и растереть грудь и руки профессора, но это тоже не помогло. Лицо Снейпа было безмятежным и немного грустным, будто тот видел какой-то приятный сон, но Гарри это совершенно не радовало – он готов был на все, лишь бы еще раз услышать его раздраженный голос или крики. Чтобы Снейп ожил.
Пока он массировал холодную кожу, с силой сжимая пальцы – мысли в голове проносились со скоростью света.
Можно было вызвать бригаду из Мунго, позвать Кричера или Кингсли. Можно было наложить на профессора останавливающие время чары и попытаться найти решение, пока тот будет лежать в магическом поле, не старея. К примеру – разыскать, наконец, преступника, и убить голыми руками. Но для начала Снейпа требовалось оживить, а он все еще не дышал.
Гарри привстал, стянул с себя оставшуюся одежду и снова лег сверху, прижимаясь к профессору всем телом. Более тесный контакт должен был помочь.
Он стискивал Снейпа в объятиях, то ругая его, то уговаривая прийти в себя, бормотал извинения, обещал отдать что угодно, если тот очнется – не помогало.
Сейчас мысль о том, что они оба обнажены, не вызывала ни отторжения, ни каких бы то ни было эротических порывов. Гарри было нужно, чтобы Снейп жил, остальное было совершенно неважно.
За несколько минут он выдохся и с трудом дышал, будто это был не массаж, а бег с препятствиями, но все попытки согреть и оживить оказались тщетными. Сердце Снейпа по-прежнему не билось, и Гарри почувствовал, как в горле растет комок – такая смерть была ужасно неправильной и несправедливой.
Он почти всхлипнул и прижался губами к губам Снейпа. Тот же говорил что-то о физиологических жидкостях и контакте слизистых?
Гарри раздвинул губы профессора языком и просунул его внутрь. Он ожидал, что поцелуй с мертвым человеком окажется отвратительным, но ничего подобного не ощутил.
– Очнись, – сказал Гарри, отстраняясь, – ну пожалуйста!
И снова поцеловал Снейпа.
А тот простонал что-то прямо ему в рот и приоткрыл губы, будто давая возможность углубить поцелуй.
Гарри охнул и скатился на пол, понимая, что еще немного – и заревет, как первокурсник, скучающий по родителям.
– Поттер, – прохрипел тот, – успел?
– Нет, – он сел голым задом на холодный кафель и отвернулся, но руку с живота Снейпа не убрал – нужно было закончить процесс, хотя хотелось поскорее сбежать куда подальше. – Я вас ненавижу.
– И поэтому ты здесь?
– Идите вы, – буркнул Гарри.
Это было слишком.
Мало того, что он только что чуть не умер от страха за Снейпа, не хватало еще выслушивать его издевки. Сутки профессор без него проживет, а за это время как раз получится прийти в норму и перестать изводить себя переживаниями.
Гарри убрал руку и встал.
Вода в ванной доходила до щиколоток и продолжала литься. Он закрутил кран, поднял палочку и высушил пол и полотенца, на которых лежал профессор, после чего потянулся за трусами.
– Спешишь? – спросил Снейп.
– Видеть вас не могу, – сказал он, не поворачиваясь и пытаясь высушить трусы, держа их на вытянутой руке.
Получалось плохо.
Гарри чертыхнулся, отбросил их в сторону и потянулся за брюками.
Теперь, когда все было в относительном порядке, на него лавиной накатило облегчение, а вместе с ним – сознание того, что он только что поцеловал Снейпа. Пусть и в терапевтических целях, но целовал.
– Прекрасный вид, – сказал профессор, сбивая его с толку еще больше. – Не спеши. Мне нравится наблюдать.
Член дернулся и приподнялся, будто в ответ, и Гарри быстро развернулся так, чтобы Снейп не смог этого увидеть.
Черт!
Он вдруг понял, что стоит совершенно голый посреди ванной комнаты. Что на нем нет ни клочка одежды. И что Снейп его рассматривает, совершенно не стесняясь.
Это разозлило еще сильнее, но на возбуждение, увы, никак не повлияло. Гарри запрыгал на одной ноге, пытаясь попасть в штанину, потом плюнул, обернулся и застыл, будто околдованный.
Снейп был все еще бледен, глаза все еще выглядели воспаленными, но он был настолько соблазнительным, что у Гарри захватило дух.
Ничего особенного, но Гарри он казался совершенством. Длинные ровные ноги, одна согнута в колене, и бедро прикрывает пах; рука покоится на белом плоском животе с дорожкой черных волос, стекающих от пупка к лобку, вторая – под головой; бледное лицо с яркими темными губами; две капли коричневых сосков, прилипшие ко лбу влажные волосы. И, главное – Снейп улыбался.
Такого Гарри уже вынести не мог.
Он отпихнул брюки в сторону и упал на колени рядом с профессором, понимая, что назад дороги не будет, но и сдерживаться больше не мог – обхватил руками его голову и потянулся за поцелуем.
Возражений вслух не последовало, но даже начни Снейп протестовать, сдержаться Гарри был уже не в состоянии – он впился в этот яркий рот и попытался просунуть в него язык. Профессор сцепил зубы и дернулся.
Это отрезвило Гарри сразу же, он убрал руки и выпрямился.
– П-простите. Не знаю, что меня нашло, я…
Снейп медленно приподнялся, опершись на локоть, а пальцы правой руки пробежались по губам Гарри.
– Замолчи.
Молчать сил хватило, но Гарри был слишком заведен, чтобы сдерживаться, и снова навалился на Снейпа, целуя уже не губы, а все, что попадалось на пути: плечо, шею, щеки; его руки снова сжимали бледную кожу, хотя уже с совершенно другими целями.
Профессор смог увернуться от настойчивого рта и пробормотал:
– Не думаю, что нам стоит заниматься этим именно здесь. Это, собственно, я и собирался сказать, когда ты решил проявить свой гриффиндорский энтузиазм…
Гарри фыркнул, привстал, обхватил Снейпа одной рукой под коленями, второй – за плечи, поднял, будто тот ничего не весил, и поставил прямо.
– Нет, – сказал он, нагнулся за палочкой и одним взмахом трансфигурировал ванну в огромный матрац с шелковыми в цветочек простынями, лежащий на четырех чугунных ножках от ванны. – Лучше вот так.
Снейп закатил глаза и сказал что-то о назойливых юнцах, но через мгновение уже лежал на этой странной кровати и отвечал на поцелуи.
У Гарри словно сорвало предохранитель. Он не мог остановиться даже на мгновение и совершенно не соображал, что делает: руки гладили и вжимались, зубы прикусывали кожу, язык вылизывал – с женщиной он бы никогда не позволил себе обращаться так, но Снейп, похоже, не возражал. Подбородок профессора с легкой щетиной приятно царапал губы, когда Гарри его целовал, и одно только сознание того, что под ним – мужчина, заводило до стука крови в ушах и пелены перед глазами.
– Ш-ш-ш, – остановил его Снейп, когда Гарри попытался опуститься ниже. – Ты куда-то спешишь?
– А? – он будто очнулся и посмотрел на профессора. – Нет. Не спешу.
– Тогда успокойся на минуту.
Гарри упал на кровать и закрыл глаза рукой.
Он точно сошел с ума. Происходящее было охренительно возбуждающим – до боли в паху, но – с мужчиной? Со Снейпом? Гарри об этом думал, даже кое-что представлял, но сейчас-то все было по-настоящему и происходило на самом деле! Он не собирался ничего предпринимать, он не собирался, не собирался…
– Насколько далеко ты готов зайти? – спросил низкий голос, и Гарри сжал колени, вызвав у профессора легкий смешок. – Понятно.
– Нет, – он повернулся и оказался лицом к лицу со Снейпом, – я не… против.
За то время, что они барахтались на кровати, Снейп окончательно пришел в себя и выглядел здоровым. Гарри охнул, когда заглянул ему в глаза: они блестели, а взгляд был по-настоящему голодным.
Его хотели. Сильно.
Его хотел Снейп. Сейчас – совершенно точно хотел.
– Я не настаиваю, – прохладные пальцы прикоснулись к его бедру и легко погладили. – Если ты передумал – ничего страшного.
Гарри отрицательно покачал головой, пытаясь дышать ровно.
– Могу я? – Снейп дотронулся указательным пальцем до его соска и обвел.
Уже даже и не удивляет! Я вообще испытываю беспокойство , когда все гладко вдруг становится! Эти двое притягивают к себе не только взоры , но и неприятности всякие , с которыми потом мужественно справляются... Ну , вот нравится им так жить! Разве же мы их не за это любим?[взломанный сайт] А за Джинни , тем не менее , Гарри все еще цепляется , увы , все еще что-то наладить пытается! Видимо , одного крышесносного эпизода "маловато будет"[взломанный сайт]
Отправлено: 02.04.09 19:07. Заголовок: У меня вопрос. В сам..
У меня вопрос. В самом начале Джинни признается, что не любит Гарри. Потом какое-то зелье и обливиейт. Я немного запуталась. Почему в дальнейшем со стороны Гарри никакой реакции на нелюбовь и причем тут обливиейт и зелья?
Отправлено: 02.04.09 19:39. Заголовок: FawX, так пролог зак..
FawX, так пролог заканчивается словами "– Перестань, а? – Гарри посмотрел на нее из-под полуопущенных век. – Я тебя услышал. Я согласен: ты меня не любишь, а я… Черт.
Гарри зажмурился и выпрямился, сжав ладони в кулаки, и Снейп снова едва слышно фыркнул.
– Если ты собираешься изображать из себя великомученика, то мне, пожалуй, стоит прекратить.
– Нет! – Гарри открыл глаза и облизал губы. – Я хочу, но… Я никогда этим не занимался!
– Вот этим ты наверняка занимался, – Снейп приблизил лицо и провел губами по его щеке от подбородка до виска, мокро и горячо. Гарри пробрала дрожь. – Не думаю, что есть разница.
– О, черт!
Он повернул голову и потянул Снейпа к себе, ухватив его за волосы.
Этот рот, который умел произносить самые изысканные оскорбления, целовал так, что, казалось, большего и не нужно: язык скользил по языку, щекотал нёбо и губы, поглаживал десны. Гарри обхватил профессора за спину и прижал, пытаясь потереться об него уже полностью эрегированным членом, толкнулся бедрами – и вдруг поцелуй прекратился.
– Ты говорил, что не спешишь, – напомнил Снейп тихим голосом.
– Садист!
– Не спорю, – тот коленом раздвинул его ноги и сполз чуть ниже.
Гарри сжался, представив, что должно произойти, но Снейп вдруг приподнялся на вытянутых руках и посмотрел ему в лицо.
– Поттер.
– Что? – возможно, его вызывающий тон был просто способом защиты – Гарри уже плохо соображал.
– Я не собираюсь тебя трахать.
– А что собираетесь делать?
– Для начала – заставить тебя обращаться ко мне по имени, – он опустил голову и сжал темный сосок Гарри сначала губами, а потом – зубами, постепенно усиливая давление и одновременно щекоча его языком.
Каждое прикосновение отдавалось прямо в мошонку, заставляя напрягать мышцы пресса и ерзать под Снейпом бесконтрольно и неосознанно.
– Се… Северус! – Гарри сначала вскрикнул, а потом застонал, выгнув спину дугой, когда тот сжал зубы чуть сильнее, послав волну дрожи через позвоночник прямо в член.
– Молодец, послушный мальчик, – Снейп переключил внимание на второй сосок.
Движения были медленными, похожими на долгую сладкую пытку, а Гарри хотелось быстрых, страстных и хаотичных. Но профессор действовал будто по плану, методично облизывая и прикусывая кожу, касаясь ее только горячими губами и языком, и находил те самые точки, прикосновения к которым заставляли задницу Поттера сжиматься от удовольствия.
– Сильнее, – прошептал Гарри, но тот в ответ только посмотрел на него чуть насмешливо и продолжил.
Гарри потерялся в ощущениях и впитывал их, словно губка. Запах Снейпа, его грудь – не гладкая, а с темными тонкими волосками, кожа цвета топленых сливок, казавшаяся белоснежной по сравнению со смуглым телом Гарри – все было внове и совсем не так, как он себе представлял.
Руки взметнулись – нужно было дотронуться, ощупать, почувствовать под пальцами, что все это по-настоящему, но Снейп схватил Гарри за запястья и прижал их к постели.
– Я главный.
Звук его голоса – низкий, вибрирующий – пробирал до костей.
Гарри запрокинул голову и решил сдаться – Снейп наверняка знает, что делает.
Язык профессора покружил вокруг соска и опустился ниже, чтобы вылизать впадинку между ребрами. Гарри хихикнул – это было щекотно, – за что был награжден голодным жадным взглядом исподлобья.
Контролировать порывы собственного тела становилось все сложнее, и Гарри ерзал по постели, ощущая себя беспомощным и почти готовым умолять о большем. Он выгнулся, когда Снейп снова надавил языком на сосок; ощущения стали настолько яркими и сильными, что Гарри перестал наконец задаваться вопросом, как он может позволять Снейпу вытворять с ним такое.
Судя по всему, профессор именно такой реакции и добивался, поскольку настолько довольным Гарри его еще не видел.
Когда Снейп отпустил его запястья, Гарри сразу же обхватил его руками, впился пальцами в поясницу так сильно, что должны были остаться синяки, и приподнял зад, чтобы толкнуться членом в теплый твердый живот. Хотелось большего: Поттер был сильно возбужден, взволнован и понятия не имел, как это бывает между мужчинами, но уж был готов на все, только бы кончить.
– Ты всегда так спешишь? – Снейп выдохнул вопрос в его приоткрытый рот.
– Нет… Не знаю. Черт, продолжай!
Снейп не послушался – поднялся, сел между раздвинутых ног Гарри и обхватил его член у основания, не дотрагиваясь до головки.
– Такой горячий, – он обвел большим пальцем крайнюю плоть и погладил уздечку, – такой соблазнительный.
Гарри посмотрел из-под полуопущенных век на Снейпа, поглаживающего его пенис, и чуть не всхлипнул.
Тот сжал пальцы крепче и двинул рукой.
Гарри снова закрыл глаза и подался вслед за ладонью, требуя большего. Пусть это был еще не секс – ему нужно было кончить, неважно, что при помощи руки. Ему уже было все равно, мир сузился до размеров точки, где до его члена дотрагивались узкие прохладные пальцы, а возбуждение волнами прокатывалось по телу, вибрировало в груди и водопадом спадало в пах в такт движениям профессорской руки.
Очень умелой руки – Снейп действовал так, будто он не ласкает Гарри, а ставит очередной эксперимент: движения были размеренными и плавными, но правильными как раз настолько, чтобы приблизить к оргазму в считанные мгновения. Вверх-вниз, вверх-вниз, погладить пальцем головку, снова вниз, вверх, сжать сильнее...
Тишину в ванной нарушали только звуки сбивчивого дыхания Гарри, которое становилось все более рваным, пока – довольно быстро – он не застонал, вцепившись в простыню пальцами, и не кончил, выплеснувшись в руку Снейпа и себе на живот густой белой жидкостью.
Снейп поднес кисть ко рту и все так же медленно, не отводя взгляда от его лица, всосал испачканный в сперме указательный палец, потом средний – от этого у Гарри в животе что-то дрогнуло, – облизал ладонь и наклонился над растрепанным и громко сопящим Поттером.
Гарри обнял профессора и прижал к себе крепче, сцепив руки в замочек у него за спиной: раз он с настолько явным удовольствием слизывал сперму – Гарри тоже хотел попробовать. Он нашел губами рот Снейпа и просунул в него язык.
Вкус оказался пряным, чуть солоноватым, но приятным.
Судя по ощущению чего-то твердого и пышущего жаром, что упиралось ему в бедро – Снейп был возбужден; Гарри разнял руки и попытался добраться до профессорского члена, чтобы отплатить за доставленное удовольствие.
– Нет, – шепнул тот, – рано.
– Но я хочу!
– Рано.
Гарри улыбнулся и, обхватив его ногами, перевернулся; тот оказался снизу.
– Хочешь меня трахнуть? – спросил Снейп, прищурившись.
– Нет, а… вы не возражаете? То есть, ты не против?
Раньше мысль о том, что снизу будет не он сам, а Снейп, в голову к Гарри не приходила, но оказалась исключительно приятной. Он представил себя внутри Снейпа, лежащим сверху, трахающим его жестко и сильно, и в паху снова потяжелело.
– Разумеется, нет. Но сначала меня нужно, – профессор показал Гарри два пальца, – подготовить.
Тот улыбнулся еще шире, слез со Снейпа, сел рядом и обхватил его пенис рукой.
– Я говорил о подготовке.
– А я слышал, – Гарри нагнулся и лизнул его член. – Мне просто интересно.
Снейп пробормотал что-то о том, что его тело – не площадка для экспериментов, но Гарри решил не обращать на это внимания. Он лизнул снова; ни запаха, ни вкуса не ощущалось – видимо, после водных процедур, но хотелось попробовать и почувствовать разницу между ним самим и Снейпом. Гарри потянул вниз тонкую кожу, освободив головку, и обхватил ее губами. На этот раз вкус чувствовался, хотя едва-едва: чуть заметная горечь, капля кислого, немного соленого. Он сжал пальцы, будто выдаивая из члена смазку, просунул кончик языка в узкую щель, и вдруг понял, что делает Снейпу минет.
Минет.
Никаких отрицательных эмоций эта мысль не вызывала – напротив, его снова омыло волной возбуждения. Гарри впустил член в рот настолько, насколько получилось, и попробовал сосать так, как ему самому должно было понравиться. Снейп что-то простонал, и Гарри продолжил, бросив взгляд на профессора. Тот смотрел на происходящее, опираясь на локти, и его лицо выражало бесконечное изумление. Гарри хмыкнул в головку и снова заглотнул, сжимая член рукой у основания. Целиком не получалось – пенис был слишком большим для его рта и довольно толстым, но Гарри нравилось ощущать его на языке. Твердый и теплый, будто мрамор, обтянутый тонкой кожей, с гладкой головкой, которую оказалось очень приятно целовать.
Он еще немного поиграл с членом, сжимая пальцы и посасывая, пока рука Снейпа не опустилась ему на голову.
– Перестань.
– Не-а, – Гарри снова обхватил его ртом и попробовал просунуть пальцы Снейпу между ног, но тот что-то прошипел и дернулся, и Гарри отстранился, глядя на него с обидой. – Что?!
– Я не хочу кончить тебе в рот.
– А я хочу!
– Поттер, ты меня с ума сведешь, – профессор потянул его за руку и повалил на себя сверху. – Или уже свел?..
В отместку Гарри укусил его за нижнюю губу; Снейп схватил его одной рукой за ухо, а второй, размахнувшись, шлепнул по заднице. Звук вышел звонким, а прикосновение ладони – болезненным, но это было вовсе не обидно – скорее, приятно.
Гарри застонал и двинул бедрами, выражая одобрение.
Ему нравилось, что все происходит естественно, будто так и должно быть, когда двое занимаются любовью. Не было границ, запретов, недомолвок: Гарри делал то, что ему хотелось, и был уверен, что его не оттолкнут, какую бы глупость он ни совершил.
Снейп приложил ладонь к месту удара, которое приятно жгло, и погладил, растирая кожу.
– Я тебя хочу, – сообщил Гарри, глядя ему в глаза.
– Понимаю.
– Не понимаешь. Я тебя хочу! – улыбка на лице Гарри была достойна приза «Обложка месяца». – Охренеть.
– Вероятно, – Снейп сжал его ягодицу и прикусил тонкую кожу на шее; Гарри охнул и рывком раздвинул его ноги.
– Я тебя хочу, – повторил он упрямо.
– У тебя даже не стоит.
Гарри толкнулся привставшим членом в мошонку профессора, и тот хмыкнул. Без пренебрежения – весело; это стало небольшим откровением.
– Хочу в тебя, – продолжил Гарри, – хочу быть внутри, трахать тебя сильно и долго, хочу, чтобы ты просил большего, еще… и еще, – он двигал задом, имитируя фрикции, и Снейп втянул воздух сквозь сжатые зубы, обхватил Гарри ногами и провел ладонями по его спине от шеи к копчику. – Хочу… О, черт, Северус-с-с… Поцелуй меня!
Снейп притянул его ближе для мокрого жадного поцелуя и задвигал языком быстро и сильно, вырывая из Гарри стон, который, казалось, идет не из горла, а из низа живота.
Все это – тело под ним, шершавый язык, жесткие уверенные губы – заставляло вздрагивать и подаваться навстречу, целуя сильнее, сминая кожу любовника до боли, и издавать низкие, едва слышные всхлипы.
Снейп не выражал недовольства, и Гарри схватился за его плечи, сжал, вдавливая в матрац, разорвал поцелуй и почти зарычал от желания.
Тело горело; член налился кровью и снова был твердым, как нагретое солнцем дерево.
Гарри обхватил Снейпа под коленями и раздвинул их в стороны, толкаясь ему в живот в поисках трения.
– Это пупок.
– Твою мать! – он приподнялся, сполз ниже и раздвинул ноги профессора еще шире, до упора. – Хочу тебя!
– Я уже говорил, что меня нужно подготовить.
– Я не умею!
– Тогда слезь. Слезь, говорю!
Гарри упал на кровать рядом и уставился на Снейпа потемневшими от страсти глазами. Тот наклонился к полу, нащупал там ту-самую-палочку-которая-убила-Волдеморта и пробормотал какое-то незнакомое заклинание. С кончика палочки ему в подставленную ладонь шлепнулась густая прозрачная масса.
– Что это?
– Смазка, – тон Снейпа был деловым, совсем не интимным, но действия – очень даже.
Гарри внимательно следил за профессором, пока тот смазывал пальцы и протягивал руку за спину. А когда понял, что именно тот творит – охнул и схватил его за предплечье, останавливая. Снейп тут же перестал и посмотрел вопросительно.
– Ложись, – сказал Гарри низким голосом, – я хочу попробовать сам.
– Не уверен, что я хочу, чтобы ты проб…
Гарри толкнул его на кровать лицом вниз и склонился над профессорской задницей, рассматривая блестящее от смазки отверстие.
– Ты красивый, – сказал он, проводя пальцем по ложбинке между двумя аккуратными ягодицами, – мне нравится.
– Премного благодарен.
– Тс-с-с, – Гарри помассировал анус и просунул внутрь палец, Снейп что-то прошипел, и он понял, что следует действовать аккуратнее – вытащил и просто надавил на дырочку.
Собственные потребности отошли на второй план. Гарри решил, что потерпит; основным желанием стало доставить удовольствие партнеру.
Довольное бормотание воодушевляло. Гарри было интересно, каково это: раз профессору нравилось – наверное, было неплохо? Он решил в следующий раз попросить Снейпа проделать с ним то же самое и снова надавил на сморщенное отверстие.
Спустя пару минут Гарри уже снова трясло от возбуждения. Его пальцы – всего лишь пальцы – были в узком, горячем и гладком, и он не мог остановиться, представляя, насколько приятным окажется настоящее проникновение. Лоб вспотел, руки подрагивали, но никаких сил остановиться не было, и ужасно хотелось внутрь.
– На спину, – сказал Снейп.
– А? Что?
– Ляг на спину.
– Зачем?
– Поттер! – он повысил голос, и Гарри послушался, не понимая, зачем.
А через несколько секунд, открыв рот, смотрел, как Снейп опускается на его член, придерживая его рукой.
Зрелище было настолько ярким, что Гарри начал беспокоиться за свое душевное равновесие – после такого спокойный сон ему больше не грозил. Насадившись до самого основания, так, что его мошонка шлепнулась о живот Гарри, профессор выдохнул и оперся руками о его грудь.
– Готов?
Гарри кивнул, и тот начал двигаться.
Оказалось проще закрыть глаза, чем наблюдать: один взгляд на то место, где их тела соприкасались, приблизил Гарри к оргазму настолько, что он едва не кончил еще до того, как Снейп нашел удобную для себя позицию.
Вцепившись пальцами в бедра профессора, Гарри, казалось, парил над землей. Ощущения были слишком сильными, чтобы выдержать дольше пары минут: его член скользнул внутрь горячей и тугой задницы Снейпа; это было почти больно, но очень, очень правильно.
Он закусил губу и старался сдерживаться, думая о чем-то несексуальном вроде чемпионата мира, но помогало не очень. Снейп приподнялся и снова опустился, это было охренительно прекрасно; каждый толчок, каждый вздох заставляли яйца поджиматься, а член – твердеть еще больше, если такое вообще было возможно.
А потом в какой-то момент его пенис стиснуло сильнее; он открыл глаза и увидел, как Снейп, не прекращая двигаться, кончает ему на живот толстыми белыми нитями. Пара капель попала Гарри на лицо, и это оказалось тем самым завершающим штрихом – Гарри вскинул бедра и тоже кончил, выгибаясь и выкрикивая что-то бесконечно глупое, а под его закрытыми веками взрывались и разлетались на тысячи огней фейерверки.
*
Гарри стоял в гостиной Снейпа, уже одетый, глядя на своего любовника, и думал, что стоит говорить в таких случаях. Нужных слов не было, а «спасибо, мне понравилось» казалось слишком банальным после настолько ярких ощущений.
– Тебе пора к миссис Поттер, – нарушил молчание Снейп.
– Угу.
– Приходи завтра вечером. Для контакта, – быстро продолжил он, – не для… секса.
– Я… Я не против повторить, – протараторил Гарри.
Во время неловкой паузы было слышно, как за окном шелестит от ветра листва, но попрощаться у Гарри недоставало сил. Казалось, что если он уйдет – чудо, которое случилось, уже не повторится, Снейп его не захочет, и мир снова станет прежним, обычным и унылым.
– Завтра? – спросил он, так и не дождавшись ответа.
Снейп вздохнул, сделал шаг и обнял Гарри, стискивая в объятиях.
– Поттер, я не хочу, чтобы ты делал глупости…
– Я уже сделал!
– …И чтобы миссис Поттер нервничала. Не стоит заставлять жену злиться.
Гарри посмотрел на его рот и охнул. Одно-единственное словосочетание – «миссис Поттер», – и перед глазами разом промелькнули газетные страницы, колдографии и рубленый шрифт «Ежедневного пророка».
– Что такое?
– Ты… – Гарри помедлил, быстро прокручивая в голове слова и фразы и все еще сомневаясь. – Гарольд Портер – это ведь ты?
Снейп опустил руки и отодвинулся.
– Думаю, что отрицать бессмысленно. Да.
Гарри смотрел на него в упор, а в горле рос тугой клубок обиды.
– Зачем? Объясни, зачем тебе это было нужно?
– Если ты не понимаешь – я вряд ли объясню, – Снейп нацепил на себя привычную маску невозмутимости и махнул рукой в сторону двери. – Тебе пора.
– Гад, – сказал Гарри, – какой же ты все-таки гад!
Снейп молчал и смотрел спокойно, будто ничего особенного не произошло, ожидая, когда гость, наконец, покинет дом.
– Я приду завтра, но… Пошел ты!
Он развернулся, поправил мантию и вышел за двери, не оглядываясь.
Гарри провел день, закрывшись в кабинете и сказав помощнице, чтобы всех, явившихся к нему, включая Министра, она отправляла восвояси. К счастью, Кингсли в этот день был занят на переговорах с делегацией из Нигерии: в маггловском мире африканские страны считались отсталыми, в магическом же по части чар и проклятий были куда прогрессивнее Британии. Кингсли лелеял надежду, что его историческая родина поможет родине настоящей, прислав парочку шаманов для проведения курсов повышения квалификации сотрудников Министерства, а кто-нибудь из нигерийцев, возможно, согласится год-другой поработать в Хогвартсе преподавателем ЗОТИ.
Гарри было плевать на Нигерию, на Кингсли и на всех прочих – он думал о Снейпе.
Он вспоминал все плохое, что сделал лично ему профессор, с каким-то поистине мазохистским удовольствием, и к вечеру список был уже довольно внушительным. Все придирки Снейпа на уроках, все его мелочные обиды, уничижительные эпитеты, крики, смерть Сириуса, пророчество, которое Снейп передал Волдеморту, косвенно приложив руку к смерти родителей Гарри – перечисленные на листе бумаги воспоминания оказались прекрасным способом взять себя в руки и забыть о неуместном, лезущем изо всех щелей, желании простить.
И о сексе, разумеется.
Самом дурацком, ненормальном и самом потрясающем в жизни Гарри сексе.
Когда время подошло к семи, он скомкал пергамент, подбросил и распылил на молекулы «Бомбардой». Стало легче, и Гарри смог достать из кармана портключ, несколько секунд повертеть его в пальцах, ненавидя Снейпа даже больше, чем в школьные времена, и переместиться в Отдел Тайн.
Тот сидел за столом, опершись подбородком на кулак, в накинутом поверх мантии белом медицинском халате, и что-то читал, но при виде Гарри встрепенулся и вскочил со стула.
– Поттер, я хотел…
– …плевать мне, что ты хотел, – прервал его Гарри. – Давай руку. Я не обедал и не собираюсь торчать тут и ждать, пока ты освободишься.
Профессор обошел стол и протянул ладонь. Гарри вцепился в нее, глядя куда угодно, но не на Снейпа.
– Я хочу объяснить.
– Заткнись! Просто… заткнись.
Тот фыркнул и отвернулся.
Гарри считал про себя секунды, которые текли ужасно медленно. Настенные часы – изделие какое-то сумасшедшего часовщика, судя по их странной форме и количеству стрелок – висели над дверью, и оборачиваться, выкручивая шею, не хотелось; взгляд Снейпа раздражал.
Тишина давила и действовала на нервы даже сильнее, чем пожатие сухой теплой ладони.
– Никто не называет Джинни «миссис Поттер», – сказал Гарри, у которого на язык просились тысячи разнообразных, куда более экспрессивных, фраз. – Она даже статьи подписывает девичьей фамилией.
– Я знаю.
– Урод!
– Это тоже не новость.
После ответа в подобном тоне стало еще паршивее. Гарри рассчитывал на извинения – хотя бы – но Снейп в этой ситуации явно чувствовал себя прекрасно.
– Похоже, ты вернулся к привычной немотивированной ненависти, – продолжил профессор.
– Немотивированной? – Гарри с усилием вырвал руку и засунул в карман. – Сейчас ты скажешь, что имел в виду совершенно другое, да? Что на самом деле все не так, как кажется?
– Рад, что ты это понимаешь, – Снейп говорил без сарказма, голосом усталого человека. – Я тебя больше не задерживаю.
– Приду завтра, – сказал Гарри, – сюда. Если тебя не будет – сам виноват.
– Разумеется, – кивнул Снейп, запахнул халат и вернулся за стол.
30 марта 2010
Следующие две недели оказались едва ли не самыми бездумными и бессмысленными в жизни Гарри. Он работал, занимался подготовкой к чемпионату, присутствовал на встречах с прибывающими в Британию зарубежными спортсменами и политиками, но все это делал автоматически, думая – и пытаясь не думать – о совершенно других вещах. Вечерние профилактические свидания со Снейпом проходили в полной тишине: профессор молчал, Гарри прикусывал язык и сдерживался, чтобы не начать говорить первым.
Приходя домой, он сразу же ложился спать. Джинни такое положение вещей устраивало.
Намеренный сознательный целибат, как и отсутствие аппетита, не могли не сказаться на Гарри: сотрудники начали шушукаться по углам о том, что у мистера Поттера проблемы, а Кингсли снова заговорил об отпуске.
Гарри делал вид, что его это не касается.
Он чувствовал себя преданным и обманутым. Все было бы терпимо, если бы не случилось той ночи, но – она была, и, стоило вспомнить ощущения рук, губ на коже и себя внутри Снейпа – становилось еще паршивее.
И уж совсем хреново было от сознания того, что рассказать о своих переживаниях некому. Рон исключался, Гермиона, которая дружила с Джинни – тоже. Кингсли мог бы понять Гарри, но делиться с ним интимными подробностями в силу разницы в возрасте не хотелось, а мысль, что Министр наверняка знал о том, что Портер – это Снейп, только прибавляла сомнений.
За две недели Гарри заметно похудел, значительно обозлился, и в относительно нормальное состояние снова пришел только к началу чемпионата мира по квиддичу, когда нужно было отправиться в Хогвартс за Тедом.
Переместившись по каминной сети в кабинет директора, он несколько минут поболтал с Макгонагалл, ожидая, когда Тедди поднимется, и поинтересовался, нужно ли ей все-таки зелье для восстановления памяти. Оказалось, что Минерва все еще не помнит причин падения, но и зелье принимать не хочет – Поппи Помфри считала его слишком вредным. Гарри решил, что навязываться ни к чему, и потягивал из чашки чай, поглядывая на портрет Дамблдора.
Тедди вбежал в кабинет, сверкая счастливыми глазами и – лицом, раскрашенным в цвета британского флага, которое, судя по легкому свечению в полумраке кабинета, на стадионе должно было сверкать.
– Привет, – сказал Гарри, прокашлявшись, – разве мы идем на карнавал?
– Нет, но ведь это чемпионат мира! Я болею за Британию!
Макгонагалл тихо засмеялась, а Гарри нахмурился. Не хотелось ругать крестника за такую мелочь, но…
– Мы будем в министерской ложе. Нас будут фотографировать; возможно, захотят взять интервью. Я бы отказался, но не могу. Хочешь, чтобы люди посчитали тебя кем-то вроде клоуна?
– А мне все равно! – выпалил Тедди. – Можешь сесть отдельно, если тебе со мной стыдно!
– Да нет же! Но мне бы хотелось, чтобы ты умылся.
– Не выйдет, – злорадно сообщил мальчик, – это краска-маска из «УУУ». Держится неделю.
Макгонагалл прыснула еще громче, после чего смогла напомнить, что в Хогвартсе не поощряется слишком яркий макияж.
– Вернусь – попробую снять, – стоял на своем Тед. – Сейчас-то я из Хогвартса ухожу, так?
Гарри вздохнул, напомнил себе о терпимости и, попрощавшись с Минервой, бросил в камин горсть порошка. День обещал быть долгим.
*
На стадионе все вышло именно так, как Гарри и предсказывал. Вспышки колдокамер начали раздражать его еще у парадного входа, зато Тедди, напротив, корчил рожи и показывал язык, порадовав этим журналистов. Гарри уже предвкушал статью о бедном сироте, которому повезло быть крестником Того-Самого, но, вспомнив Гарольда Портера, несколько поник. Он ответил на несколько вопросов, согласившись с репортерами, что на этот раз сборная Британии должна победить, и смог наконец пройти к лифту, ведущему к их местам.
Мальчик настоял на том, чтобы сесть между Гарри и Министром, и, стоило им с Тедом занять места, как с поля к ним подлетело еще несколько фотографов, на этот раз на метлах и гораздо более наглых.
Гарри жмурился, уворачиваясь и прикрывая глаза от ярких вспышек, и мечтал о том, чтобы матч поскорее начался.
Место рядом с ним оставалось свободным – Джинни, как и предупреждала, с самого утра была на стадионе, – а следующее занимал улыбчивый Хассан Мостафа, глава международной ассоциации по квиддичу. Лысый, низенький, с шикарными усами и огромными руками, он улыбался и пытался завести разговор, постоянно коверкая слова и сожалея о том, что мисс Уизли покинула большой спорт. Гарри хватило на пять долгих минут кивков и улыбок, после чего, к его радости, принесли напитки и сладости. Сам он отказался от сливочного пива и конфет, а Тедди взял огромную вазу с желейными улитками, которые тут же принялся поглощать; Гарри периодически таскал у него улиток, медленно их пережевывая и предаваясь привычному унынию.
Пока рядом с ним не сел – Гарри обернулся и приоткрыл рот – Северус Снейп. Со светлыми волосами, голубоглазый и с прямым носом, но узнаваемый настолько, что Гарри удивился, почему его еще никто не раскусил.
Черт!
– Кингсли, – прошипел Гарри, перегибаясь через Тедди, – почему на месте Джинни сидит… он?
– Потому что ты сам сказал, что ее на чемпионате не будет, – ответил Шеклболт, размахивая небольшим британским флагом и глядя на стадион. – У тебя со Снейпом проблемы?
– Это у него проблемы… со всеми, – буркнул Гарри.
На стадион вылетела группа поддержки, состоящая из юных ведьм и нескольких эльфов с лицами, раскрашенными точь-в-точь, как у Теда, после чего сборная Нидерландов осыпала зрителей лепестками тюльпанов. Вместо того, чтобы радоваться и аплодировать вместе с остальными, Гарри смотрел в одну точку и старался не коситься в сторону Снейпа.
Это требовало определенных моральных усилий.
Будь Гарри обычным болельщиком с трибун – мог бы пересесть, но министерская ложа была битком набита, некоторые опоздавшие толпились у двери; Гарри узнал Драко Малфоя, которому невесть как удалось получить билеты именно сюда, но – он стоял, а сам Гарри сидел. Это можно было бы расценивать как приятный момент и насмешку судьбы после истории, случившейся на четвертом курсе, если бы не Снейп.
Профессор сидел прямо, без особого интереса наблюдая за происходящим в воздухе, где уже началась игра.
В голову пробралось параноидальное подозрение: похоже, Снейп пришел на стадион вовсе не из-за квиддича.
Гарри одернул себя, напомнив, что он вряд ли является пупом земли и центром мира для всех и каждого, особенно – для этого… этого гада, и попытался следить за игрой.
Впервые в жизни это оказалось скучным занятием.
Гарри видел снитч, порхающий от трибуны к трибуне, но ловцы обеих команд летали по полю, не замечая золотистые всплески тонких крылышек. Гарри вспомнил себя в школе и в который раз задумался о том, правильно ли он выбрал профессию. Похоже, его единственным талантом был талант ловца, все прочие способности объективно проигрывали способностям окружающих его людей. Он не смог стать анимагом, не научился даже азам Высшей Трансфигурации, зелья варил только по рецептам, не придумал ни одного заклятия… Волдеморта убил, но это было не призвание, а вынужденная мера. А вот снитч видел даже со своего места. И наверняка смог бы поймать, если бы был на метле.
– Не вздыхай так тяжко, – раздалось слева знакомым низким голосом, – всем без исключения понятно, что тебе больше пошла бы форма нашей сборной, чем бордовая аврорская.
– Отвали, – произнес Гарри шепотом, не желая поворачиваться и смотреть на Снейпа.
– Твои возмущенные вздохи мешают мне смотреть матч.
Гарри оперся о правый подлокотник, пригнувшись ближе к Теду, но так сидеть оказалось неудобно: во-первых, из-за позы, а во-вторых, из-за криков Теодора, который улюлюкал и орал, поддерживая игроков британской команды.
Матч «Британия: Нидерланды» длился долгих четыре часа, и все это время Гарри сидел, как на иголках. Хотелось уйти с трибуны, но это вылилось бы в обиду на него Тедди, вероятно – пару статей в «Пророке» и неприятную беседу с Кингсли, а он был нерасположен к беседам, особенно серьезным. Пришлось терпеть, и Гарри не припоминал, чтобы ему когда-нибудь было настолько скучно наблюдать квиддичный матч. Даже Хаффлпафф: Райвенкло на третьем курсе был куда интереснее, чем эти безуспешные стычки игроков за квоффл и попытки ловцов обеих команд увидеть снитч.
Дело было не в игре: просто Снейп сидел рядом и отвлекал одним своим присутствием.
Гарри всегда быстро отходил, и ненавидеть Снейпа со всей возможной яростью уже не получалось. Даже воспоминание о нарезке флобберчервей на шестом курсе не принесло нужных эмоций – Гарри искал и находил оправдания каждому поступку профессора. Подсознание услужливо подбрасывало нужные образы в противовес каждому неприятному моменту: лань в лесу, меч, клетка с Нагини, тролль, губы-руки-пальцы… черт!
Гарри раздвинул ноги чуть пошире: стоило вспомнить, как выглядел Снейп, насаживаясь на него сверху – и член начинал наливаться кровью.
Этого еще не хватало.
Гарри мысленно выматерился, пытаясь хотя бы злиться, если ненавидеть не получалось, но – тщетно. Снейп ему нравился. Испытывать симпатию к человеку, который писал о нем мерзкие пасквили, было ненормально, но Гарри ничего не мог с этим поделать. А стоило повернуться и краем взгляда ухватить вид сжатых губ – и его накрыло горячей волной возбуждения.
Когда ловец Британии смог наконец поймать снитч и принести своей стране первую победу с перевесом в десять очков – с облегчением выдохнул не только Гарри, а и Снейп, который поспешно встал, раскланялся и вышел с трибуны.
Тед был счастлив, его лицо – если не обращать внимания на раскраску – было счастливым и довольным, Кингсли сверкал белозубой улыбкой и приветственно махал команде Британии, Хассан Мостафа сдержанно хлопал, а Гарри просто делал вид, что доволен.
На самом деле ему было плевать на победу Британии в одной шестнадцатой финала. Гарри хотел секса и теперь, увы, совершенно точно – только со Снейпом. Но о примирении и речи быть не могло. По крайней мере, пока профессор не извинится и всё не объяснит. Первым.
– Пойдем? – спросил Тедди, дергая его за рукав.
– Кстати, – Шеклболт опустил флаг и положил Теду на плечо руку, – я собираюсь в Хогвартс, нужно обсудить с Минервой рабочие вопросы. Если хочешь – могу доставить Теодора в школу.
Гарри посмотрел на крестника вопросительно, и тот расплылся в улыбке.
– Ха. Прибыть в школу с Министром – конечно, я за!
Гарри вспомнил о визитах в Хогвартс Корнелиуса Фаджа и поморщился. Впрочем, если Тедди бы не против – почему бы и нет?
Он попрощался с обоими и вышел в холл, к лифту.
Руки были неприятно липкими после желейных улиток, которых Гарри съел штук пятьдесят, заедая плохое настроение. Стоило наведаться в туалетную комнату – очищающие чары неприятно высушивали кожу, да и на курсах в Аврорате не рекомендовали использовать магию для гигиены тела. Гарри мог бы и аппарировать прямо из туалета, дабы избежать очередной встречи с журналистами. Искать Джинни все равно не было смысла: многотысячный стадион был забит под завязку, а палаточный городок занимал площадь чуть меньшую, чем сам город Глазго. На чемпионат в этом году прибыло рекордное количество людей, судя по сводкам – почти треть магов планеты.
Гарри некстати подумал о том, что зачищенное для проведения матча поле на севере графства Норфолк могло бы стать идеальным для проведения масштабного терракта. К счастью, в магическом мире террористов не было – если подходить к понятию террора буквально, решил Гарри и открыл двери туалетной комнаты.
Она оказалась большой, с мраморным полом, мебелью в стиле ампир и отделкой из натурального темно-коричневого с золотом шелка. Кто-то из сотрудников Министерства, оплачивающих представительские расходы, хотел сделать приятное Шеклболту – ничем другим подобную расточительность объяснить было нельзя. Чемпионат длился меньше месяца, после чего все это богатство должны были разнести по кирпичику и утилизировать. Гарри покачал головой, повернулся и увидел профессора.
Разумеется.
Тот сидел на небольшом диване с ажурными ножками и писал письмо, пытаясь придерживать сползающий с колен пергамент свободной рукой; на спинке около его головы сидела большая черная сова, ожидая, когда он закончит.
Гарри насупился и подошел к умывальнику, над которым висело большое неволшебное зеркало в толстой золоченой раме. Он уговаривал себя не смотреть в отражение, и первые три секунды даже получалось, но все-таки поднял взгляд и увидел, как сова вылетает в высокое стрельчатое окно, а Снейп встает с дивана, подходит и становится за его спиной.
Близость профессора – тот стоял на расстоянии не больше фута – будоражила и раздражала одновременно; Гарри уже открыл рот, чтобы сказать какую-нибудь колкость, но Снейп пробормотал «Фините инкататем», снимая чары изменения внешности, и пришлось прикусить язык.
Так бывало всегда, стоило ему оказаться рядом с профессором. Если бы Гарри мог кому-нибудь рассказать, то обязательно упомянул бы, что ненавидит чувствовать себя придурком, а рядом со Снейпом такое случается даже в тех ситуациях, когда тот молчит и ничего не делает.
Сполоснув липкие ладони под краном, Гарри стряхнул воду с пальцев, вытащил из рукава палочку, чтобы их высушить, и почувствовал, как на пояс ложатся чужие руки.
Он поднял голову; Снейп в отражении не улыбался и не кривился – скорее, он выглядел изголодавшимся.
– Отпусти, – сказал Гарри.
– Не хочу, – одна рука скользнула вперед и накрыла пах; за спиной раздалось тихое хмыканье – разумеется, поскольку член снова привстал. – И ты не хочешь.
– Прекрати, – Гарри оперся руками об умывальник и посмотрел в зеркало, пытаясь выглядеть серьезно, – я не хочу, чтобы ты меня… ох…
Снейп сжал его член через одежду, и Гарри выгнулся, не в силах оттолкнуть профессора и сбросить ласкающую руку. Это было приятно – слишком приятно после двух недель воздержания, – а вероятность того, что в любую секунду кто-то может войти, только придавала происходящему остроту.
Он уговаривал себя, что стоит прекратить, что Снейп снова его использует, что все это – ложь, но было слишком сладко и хорошо, и сил для возражений не находилось. Даже поглаживания через три слоя ткани довели Гарри до твердокаменной эрекции в считанные секунды; все это: запах Снейпа, его горячее дыхание, поднимающее тонкие волоски на шее, теплые умелые пальцы, заводило до одури.
Гарри опустил голову, чтобы не видеть в зеркале глубокие черные глаза, опасаясь, что кончит от одного только взгляда, и вцепился в умывальник, уговаривая себя продержаться хотя бы минуту, всего лишь минуту, еще одно поглаживание, еще один вздох.
Снейп распахнул его мантию, расстегнул пояс, одним резким движением сдернул брюки вместе с трусами до щиколоток, и Гарри застонал, когда пальцы сомкнулись на его члене.
Он ощущал Снейпа везде: спереди – руки, сзади – жесткое тело, около уха – влажные губы и тяжелое дыхание, и это дико заводило.
Всего лишь рука – даже не рот, – но это было потрясающе настолько, что Гарри вцепился в белый фарфор крепче, опасаясь, что ему откажут ноги.
Мысль о том, что происходящее еще глупее, чем их первый раз, отчего-то совершенно не мешала наслаждаться процессом.
Гарри подался вперед в поисках большего давления; порыв не остался незамеченным – профессор хмыкнул и сжал пальцы сильнее, почти до боли, умело и уверенно приближая его к финалу.
Всего три плавных сильных движения, и Гарри бурно кончил, забившись в крепких объятиях; оргазм был быстрым и сильным – облегчение растеклось по венам, смывая напряжение и усталость последних дней. Профессор не выпускал член из руки, пока Гарри не перестал вздрагивать, после чего осторожно разжал пальцы, отстранился и очистил при помощи «Тергео» испачканную одежду и пол.
Оборачиваться, как и смотреть на Снейпа, совершенно не хотелось. Это повлекло бы за собой разговор, а обсуждать что бы то ни было Гарри не был готов – тем более, сейчас, после… такого.
– Думаю, что вечером нам встречаться уже не стоит, – сказал Снейп от двери, – увидимся завтра. Сегодняшнего… контакта должно хватить на сутки.
– Земля остановится, если ты перестанешь язвить, – буркнул Гарри умывальнику, но его не услышали: раздался звук захлопнувшейся двери, и он остался один.
– Не хочу, – одна рука скользнула вперед и накрыла пах; за спиной раздалось тихое хмыканье – разумеется, поскольку член снова привстал. – И ты не хочешь.
Если бы Гарри мог кому-нибудь рассказать, то обязательно упомянул бы, что ненавидит чувствовать себя придурком, а рядом со Снейпом такое случается даже в тех ситуациях, когда тот молчит и ничего не делает.
Да даже будь Северус и не волшебником , все равно бы околдовывал![взломанный сайт] Читаю сначала на Хоге , потом с удовольствием перечитываю здесь , спасибо , Хвосторога , мне нравится Ваш фик![взломанный сайт]
Не просто ужасным – вероятно, худшим в жизни Гарри.
В довесок к душевным терзаниям по поводу измены жене – Джинни он тщательно и искусно избегал, впрочем, без возражений с ее стороны – впервые за время работы в Аврорате он услышал слова, которых боялся больше всего.
– У нас убийство, – сказал Кингсли, в кои-то веки серьезный до невозможности. – Я распорядился передать дело в Аврорат. Теоретически этим должны заниматься парни из Отдела Охраны Правопорядка, но…
– Черт! – сказал Гарри. – Черт-черт-черт! Четыре года без единого убийства!
– Именно, – сказа Кингсли и, вытащив из кармана палочку, покрутил ее в руке. – На место происшествия взглянуть не желаешь?
– Желаю, разумеется! Где?
– Косая аллея. Там сейчас твои орлы, посторонних не пускают… Эх, сам всё увидишь, – Шеклболт развернулся и направился к выходу из кабинета, а Гарри взял со стола бланки документов, проверил, с собой ли у него палочка, и выскочил в приемную, чтобы сообщить помощнице о том, где его искать.
*
Спустя час он уже сидел в кабинете Министра, расстроенный донельзя. Обстановка снова сменилась: на этот раз стены были белыми, мебель – дубовой, а над рабочим столом Шеклболта висел флаг Великобритании.
Гарри испытал смутное ощущение déjà vu, но думать об этом не хотел – у него были более насущные заботы.
– Можешь отрицать, но это дело рук того же человека! Я уверен!
– На каком основании? – Кингсли был мрачен и угрюм, и оттого непривычно немногословен. – У тебя есть какие-то доказательства?
– Есть, – Гарри нахмурился, – Мунгундус Флетчер был моим информатором.
– Твоим… кем?
– Он сообщал мне о том, что происходит в Лютном переулке.
– И?..
– И он должен был сообщить мне о встрече с человеком, который заказал слежку за Джинни, – Гарри вздохнул, потер переносицу и начал рассказывать Кингсли обо всем: подробности бесед с Флетчером, свои мысли по поводу расследования и обещание Мунгундуса сообщить о встрече с заказчиком. – С тех пор я его не видел, – закончил он. – И – вот.
– Уже выяснили, как он был убит? – спросил Кингсли.
Гарри был ему благодарен за отсутствие лишних вопросов и кивнул в ответ.
– Да. Идиотский способ, но помог убийце скрыться: на подобные заклятия наши антинепростительные чары не действуют. Это была «Бомбарда».
Кинсгли брезгливо поморщился.
– Флетчера взорвали?
– Не его, – Гарри помедлил, пытаясь подобрать определения, – его сердце. Ему приставили палочку к груди и произнесли заклинание. Странный способ, совершенно идиотский, но он сработал. У Флетчера на груди небольшая круглая гематома, явно след от палочки. Убийца или гений, или… полный придурок.
– Ты распорядился?
– Кратко – да, но совещание соберу чуть позже. Я уверен, что Флетчера убили из-за того, что он увидел заказчика.
– Твои догадки к делу не подошьешь, – сказал Кингсли. – Черт, это ж к вечеру тут будет прорва журналистов!
– Будет, – сказал Гарри, вспомнив одного конкретного. – Кстати… Ты в курсе, кто такой Гарольд Портер?
По лицу Шеклболта пробежала едва заметная тень; Гарри не был выдающимся физиономистом, но и этой малости хватило, чтобы он понял – Министр в курсе.
– Нет.
– Ясно, – кивнул он, мысленно вычеркивая Кингсли из и так достаточно небольшого списка людей, которым доверял. Лицемерие Шеклболта оказалось довольно неприятным открытием. – Тогда… я пойду. Попытаюсь что-нибудь предпринять по горячим следам.
– Не забудь отправить своих в Лютный, чтобы они там разузнали насчет… этого твоего. Заказчика.
– А я бы не догадался, – сказал Гарри с едва заметным сарказмом, – мне еще раз повторить о том, что я разбираюсь в том, что делаю?
– Не стоит, – Кингсли откинулся в кресле и пристально на него посмотрел. – Отчитаешься завтра.
– Разумеется.
Выходя, Гарри даже не попрощался с изобретательницей фестралок – настолько был погружен в свои мысли.
*
Вечером Снейп обнаружился в гостиной своего дома, где внимательно читал какой-то старинный талмуд. Гарри был взвинчен после убийства Флетчера, последующей беготни и десятка аппараций, поэтому заранее дал себе зарок не реагировать ни на вероятные издевки, ни на попытки сделать что-либо более приятное, но менее допустимое.
– Я пришел, – сказал он. – Может, оторвешься от чтения?
Снейп захлопнул книгу, только дочитав до конца страницы – что случилось спустя всего несколько секунд, но разозлило Гарри еще сильнее, – и с видимым усилием встал.
– Флетчер убит, как я слышал?
Гарри в ответ тряхнул протянутой рукой.
– Тебя это не касается.
– Касается, поскольку тело передали нам для исследований.
– Вот и исследуйте, – Гарри поднял руку еще выше, – я жду.
– Как скажешь, – Снейп сжал его ладонь и отвернулся.
На этот раз у Гарри было достаточно поводов для размышлений, и он смотрел невидящим взглядом в стекло позади профессора, думая о том, какой псих из всех возможных психов мог убить волшебника настолько странным способом. Вариантов было множество, но ни один не устраивал его целиком. Гарри постоянно скатывался в своих размышлениях к тому, что убийство было непреднамеренным. Данный факт никоим образом не извинял преступника, но заметно увеличивал круг подозреваемых – до масштабов посетителей чемпионата по квиддичу, если не больше.
Отвлекло его поглаживание ладони; Гарри тут же выдернул руку и посмотрел на Снейпа сердито.
– Этого не будет!
– Ты меня хочешь, – сказал Снейп ровно, – и сейчас тебе это нужно. Глупо это отрицать.
Гарри отступил на шаг и, набрав воздуха, выпалил:
– Знаешь, я после Битвы даже Гермиону хотел. И Флер – о, ее я хотел особенно. А еще я временами подумываю завалить свою помощницу прямо в кабинете. Она страшнее гиппогрифа, но иногда так на меня смотрит, будто хочет съесть, и у меня встает – думаю, она сделает все, что бы я ни попросил. И ни с кем из них я так и не занимался сексом. Так что… иди ты, Снейп. Этого больше не будет.
Закончив, он развернулся к двери и вышел из дома профессора, после чего долго бродил по темному лесу перед тем, как аппарировать: свежий воздух помогал развеяться и прочистить мозги.
1 апреля 2010
Праздник дураков в семье Уизли всегда праздновали с размахом, но после гибели Фреда день рождения выжившего Джорджа превратился в грустный праздник.
Гарри молча сочувствовал парню, но свое мнение высказывать не спешил, стараясь постоянно что-то жевать, чтобы в случае вопросов от многочисленных родственников и знакомых у него была возможность указать на полный еды рот и продолжать молча слушать.
Пока все сидели за столом и вспоминали тяготы войны и Фреда, Джордж молча кивал. С каждым упоминанием брата Джордж становился все более расстроенным. Представление о чувстве такта у присутствующих напрочь отсутствовало, и каждое слово сожаления камнем падало на плечи Джорджа, заставляя горбиться все сильнее. Гарри редко испытывал желание вершить справедливость на деле, а не в мыслях, но когда Молли речитативом запричитала о том, что от Ордена осталась всего горстка, что вот Флетчер тоже, а каким достойным человеком он был – Гарри встал и положил на стол салфетку.
– Прошу прощения, – сказал он, – но я вынужден уйти.
– В Министерство? – поинтересовалась Молли.
– Нет. Но это не тот день рождения, на котором мне хочется присутствовать. И простите, миссис Уизли, но в следующую субботу на меня можете не рассчитывать.
Артур нахмурился, а Молли приподняла брови домиком, все еще не понимая, что происходит.
– Ваш сын, – он ткнул пальцем в Джорджа, – жив. И у него сегодня праздник, о котором вы, видимо, забыли.
– Что… – Джинни запнулась и заговорила шепотом, дернув Гарри за рукав. – Что ты вытворяешь?
– Говорю правду, которую все остальные сказать не осмеливаются, – Гарри вырвал руку и вышел из-за стола. – Желаю… хорошо отпраздновать. Тебе, Джордж – терпения.
Единственным приятным во всем этом, что осталось в памяти, было лицо Гермионы– понимающее и согласное .
Выйдя из Норы и покружив по окрестным полям минут с десять, Гарри наконец осознал, почему не хочет находиться в доме Уизли. Когда-то ему в Норе было хорошо и уютно, но по мере приобретения жизненного опыта его постигало разочарование за разочарованием, и этот день наконец расставил все точки над I. При своей довольно размытой системе координат Гарри был уверен в нескольких вещах. В частности, в том, что день рождения – лучший день в году, что ценить стоит то, что есть, а уважение – основа хороших отношений. То, как вела себя теща Молли, расспрашивая его о проблемах с воспроизводством, и так выводило Гарри из себя из раза в раз, но то, что праздник живого сына превращался в поминки по умершему, стало последней каплей. Гарри считал семейство Уизли милыми людьми, часто с ними бывало весело и хорошо, но терпеть подобное он больше не хотел. И смог убедить себя, что ему достанет сил объяснить жене, почему навещать ее семью больше не будет.
Ее семью. В этом-то и проблема, сказал себе Гарри. Они так и не стали его семьей, хотя постоянно твердили о том, насколько он им дорог – на разные лады.
Гарри понимал, что на этом история не закончится, но был готов и к многочисленным вопиллерам, и к визитам Молли с Артуром, и к слезам Джинни и вероятным обвинениям в черствости и неуважении. Теперь это было уже неважно.
Гарри впервые в жизни ясно осознал, что совершенно одинок – это было закономерным следствием последних событий.
*
Он аппарировал в Косой переулок, рассчитывая перед визитом к Снейпу залить разочарование алкоголем, и зашел в «Дырявый котел».
В баре было людно, но Гарри удалось занять последний свободный столик. Он мог бы попросить Беззубого Тома выделить место в кабинете, но хотелось быть среди людей, пусть так – условно, но не в одиночестве.
Гарри занял место в углу за небольшим столиком и осмотрелся.
Похоже, бар не менялся, что бы ни происходило в магическом мире: на стенах по-прежнему горели чадящие толстые свечи, а гул и полумрак создавали ощущение странного, по-настоящему волшебного уюта. Гарри вспомнил надпись над входом про пятивековые традиции заведения и хмыкнул.
В «Дырявом котле» всегда было интересно наблюдать за посетителями. На этот раз обошлось без странных волшебных тварей, но молодые люди, воркующие у стойки – недавние выпускники Хогвартса, похоже – напомнили ему о ночи со Снейпом, а пожилая ведьма в причудливой высокой шляпе – о боггарте Невилла.
Это походило на одержимость.
Будь Снейп женщиной – он Гарри решил бы, что влюблен, поскольку подобное он испытывал только перед свадьбой, когда Молли заставила их с Джинни разъехаться на неделю, как того требовали приличия, и Гарри изнывал от скуки и желания. Но сейчас дело было в Снейпе, а ведь влюбиться в мерзкого лицемера Гарри был неспособен.
Как и в мужчину.
И заниматься с мужчиной сексом тоже.
Гарри растрепал челку, поправил очки и уставился в выщербленное дерево столешницы, которое наверняка помнило самого Барда Бидля, если не его прадедушку.
С этим наваждением надо было что-то делать, и поскорее: одно дело – желать человека, который десять раз спасал тебе жизнь, и совершенно другое – любить ублюдка, который ее мастерски и со вкусом портил.
Гарри подозвал Тома, заказал бутылку некрепкого вина, чтобы поднять себе настроение, но оставаться в сознании, и передвинул стул в самый угол зала. Не хотелось, чтобы его узнали и начали расспрашивать о жизни или работе – волшебники редко отличались деликатностью.
Спустя пару минут и полтора стакана Гарри прислушался к голосу сидящего через стол от него мужчины. Возможно, ему просто показалось, но… Гарри посмотрел внимательнее, оценивая и составляя в уме типовое аврорское досье: широкоплечий, сутулый, с большой головой, серый маггловский свитер, короткие каштановые волосы с проседью, примерно семь футов…
А потом попытался услышать, что тот говорит.
Слова из-за шума превращались в однородный гул, но тон Гарри уловил, после чего поморщился и решил, что ему показалось. Это не мог быть Снейп – профессор не ходил в бары. Тем более, с девушками. А еще Снейп не мог шутить, а этот шутил; его спутница то и дело звонко смеялась или хмыкала.
Попытавшись избавиться от этой мысли и выпив еще полстакана, Гарри снова посмотрел на спину мужчины.
После минутных размышлений о том, насколько этично подслушивать чужой разговор, он вытащил палочку и прошептал заклинание, увеличивающее громкость. Гарри был в достаточно воинственном настроении, чтобы позволить себе поступать непорядочно. Тем более что ничего плохого он делать не собирался – только выяснить, действительно ли этот странный мужчина – Снейп.
– Я соскучился, – произнес знакомый голос, – на этот раз тебя не было слишком долго.
– Ты знаешь, как легко я увлекаюсь. А Франция такая огромная!
– Могла бы хотя бы пару писем отправить – я же переживаю, не случилось ли чего, с твоей-то любовью к приключениям.
Гарри неприятно резанул слух этот заботливый тон – с ним Снейп так не разговаривал, разве что однажды – в тот вечер, когда спас от проклятия.
– Северус, ты зануда, – она хихикнула и продолжила: – но я собираюсь задержаться на неделю, так что еще вполне успею тебе надоесть.
– Ты неспособна надоесть, – судя по голосу, Снейп улыбался, а это было совсем уж из ряда вон. – Кокетничаешь?
Гарри отменил чары, откинулся на стул и впился пальцами в собственные колени так крепко, что костяшки побелели.
Его омыло жгучей ревностью, настолько острой, что желание вцепиться в Снейпа и увести от этой, этой, этой… девицы – ощущалось подушечками пальцев, а ладони неосознанно сжимались в кулаки.
Он никогда не испытывал таких сильных чувств к Джинни, даже когда она открыто флиртовала с другими мужчинами, а сейчас ощущал себя так, будто его полоснули по животу ножом и вытряхнули оттуда все внутренности.
Он задыхался, убеждая себя успокоиться и понимая, что прав на Снейпа у него нет, профессор имеет право на личную жизнь, а самому Гарри он вовсе не нужен.
Не помогало.
Желание вскочить, заорать и утащить Снейпа в темное место, где можно ударить-обнять-поцеловать-ударить-поцеловать, билось в висках и в животе, и Гарри одним глотком опустошил остатки вина прямо из бутылки, выдохнул и поклялся самому себе, что не сделает ничего. Ни-че-го.
Он встал, стараясь выглядеть спокойным, и, не обернувшись, ровным шагом направился к двери, ведущей на Чаринг-Кросс Роуд.
*
Он шел мимо витрин, глядя себе под ноги и позабыв, что на нем мантия, а не плащ. К счастью, немногочисленные гуляющие в такое позднее время магглы не особо присматривались к незнакомцам, и на странную одежду Гарри никто не обратил внимания.
Он не замечал ни ветра, ни начавшегося дождя – Гарри снова и снова вспоминал услышанное и пытался убедить себя, что не имеет права на ревность.
Постепенно успокаиваясь, он уже в пятый раз развернулся, чтобы снова пройти по темной улице, и вдруг услышал позади себя шаги.
Идущий за ним человек не отставал, но и не приближался.
Гарри выдохнул, с облегчением переключившись на мысли о том, что предпринять. Он замедлил шаг, но идущий следом не спешил его обгонять. За ним следили, и эта мысль наполнила Гарри какой-то бесшабашной веселостью. Ощущение реальной опасности моментально отрезвило и успокоило, обострив рефлексы до предела.
Он пошел быстрее, потом медленнее, останавливался, петлял, но незнакомец всегда держался на расстоянии, и Гарри решился: подождал, когда тот приблизится достаточно, чтобы попасть в поле действия заклятия, вскинул руку с палочкой и выкрикнул: «Ступефай»!
А спустя минуту снова был зол, как некормленый гиппогриф, сидя рядом с лежащим на тротуаре Снейпом: мало того, что тот приятно проводил время в «Дырявом котле» с какой-то девицей, так еще и за ним следить вздумал?
– Какого черта? – спросил Гарри, приведя профессора в чувство при помощи «Энервейт».
Тот снова выглядел самим собой и уставился на Гарри со смесью удивления и злости во взгляде.
– Какого черта я валяюсь на грязной мостовой, и у меня на голове шишка? – уточнил Снейп язвительно и, потерев ушибленный затылок ладонью, сел.
– Какого черта ты за мной следил?
– Ждал, когда ты придешь в себя достаточно, чтобы вспомнить о том, что я тебя жду.
– Ты меня не ждал! – выкрикнул Гарри. – Ты сидел в баре!
– Или все же следил?
– Не пытайся меня запутать! Я бы аппарировал к тебе раньше, если бы не увидел тебя в «Дырявом котле»!
– Но увидел же?
– Прекрати! – от злости его голос дрожал, а «р» прокатывалось по языку, будто леденец. – И… я вообще не хочу с тобой разговаривать!
– Тогда давай руку, – хмыкнул Снейп. – Молча.
Гарри протянул ладонь, испытывая острое желание прикоснуться к Снейпу иначе – и не в интимной манере, а сделать ему больно.
– Сволочь, – пробормотал он глухо.
– И почему на этот раз? – Снейп снова потер затылок и, не разрывая рукопожатие, встал; Гарри поднялся следом.
– Потому что шел за мной!
– И чем мой поступок настолько плох, что ты позволяешь себе подобные определения?
Гарри дернул головой и отвернулся.
– Я жду ответа на свой вопрос, – напомнил Снейп.
– Мог бы позвать меня, окликнуть! Нет, тебе нужно было дождаться, пока я не выйду из себя, – говоря это, Гарри потряхивал рукой и неосознанно сжимал пальцы; профессор поморщился. – Зачем следил?
– Ты бродил здесь почти час, не узнал меня, хотя я шел навстречу и выглядел так же, как сейчас. И не отвечал на приветствия волшебников, заходящих в «Дырявый котел».
Гарри упрямо молчал, и Снейп продолжил:
– Что случилось?
Он хотел огрызнуться, но в последний момент передумал. В конце концов, у профессора тоже было право на личную жизнь – целых десять лет личной жизни, в которой не было места Поттеру. Так почему Гарри так удивило присутствие в ней женщины?
Ревность снова нахлынула волной, заглушая пробудившийся было здравый смысл.
Гарри потянул Снейпа к себе, крепко обхватил его за пояс и уткнулся носом куда-то в шею.
– Что с тобой? – снова спросил профессор, обнимая Гарри в ответ и проводя пальцами по взлохмаченной макушке.
– Ничего, – буркнул он. – Кто она?
– Она? Что ты имеешь в виду?... – Снейп запнулся и едва заметно улыбнулся. – О… Поттер, ты меня ревнуешь?
Гарри помотал головой и вцепился в него еще крепче.
– Мерлин, и никому ведь не расскажешь, – пробормотал Снейп, доставая из кармана палочку. – Аппарейт!
спасибо большое!!! очень ждала продолжения. интрига очен интересная, я еще не поняла, что к чему и вообще :) Снейп прекрасен, Гарри тоже. :) Еще раз спасибо
Отправлено: 23.04.09 09:41. Заголовок: Уже давно все прочит..
Уже давно все прочитала на Хоге , теперь перечитываю здесь - все равно интересно , улыбаюсь , наблюдая за нашей "сладкой парочкой" [взломанный сайт] Хвосторога , спасибо! [взломанный сайт]
Хвосторога , спасибо огромнео !!! Читаю здесь и на ХН... оч здорово, СОЛНЕЧНО, тепло, по-весеннему... в общем - нравиццца !!! Хвосторога пишет:
цитата:
– Она? Что ты имеешь в виду?... – Снейп запнулся и едва заметно улыбнулся. – О… Поттер, ты меня ревнуешь? Гарри помотал головой и вцепился в него еще крепче. – Мерлин, и никому ведь не расскажешь, – пробормотал Снейп, доставая из кармана палочку. – Аппарейт!
Вот уж, действительно - нонсенс и кому об этом рассказать? Будем ждать, к чему приведут эти терзания...
– О, отправь меня в Мунго, это будет в твоем характере, – он вытащил из кармана палочку, раздумывая – аппарировать к дому сразу же или все же выслушать Снейпа.
– Зачем? У меня есть некоторые зелья. Впрочем, сейчас тебе нужно кое-что другое.
Гарри посмотрел на него с подозрением, ожидая очередного пассажа о сексе, но Снейп подошел к стоящему в комнате шкафу, долго переставлял в нем что-то, судя по звукам, стеклянное, и в итоге вытащил большой высокий бокал.
– Сядь на диван и сними с себя мантию, она мокрая. Сейчас вернусь, – он вышел из комнаты, а Гарри, недолго потоптавшись на месте, все же решил последовать совету и избавиться от напрочь промокшей верхней одежды, после чего высушил ботинки и воротник свитера заклинанием.
Профессор вернулся спустя пару минут, бокал был наполнен светло-желтой густой жидкостью.
– Выпей.
– Что это? – Гарри принюхался; напиток пах изумительно приятно: ванилью, кардамоном, мускатным орехом и немного – коньяком. – Что за зелье?
– Это не зелье, – Снейп сел рядом и, вытянув над головой руки, стащил с себя серый свитер, который теперь был явно на него велик – похоже, одежда выбиралась специально для превращения в того широкоплечего брюнета, которого профессор изображал в баре. – Это эггног.
– Эггног?
– Рождественский американский напиток. Пей, Поттер. Это лекарство.
– От перепадов настроения?
Снейп картинно возвел очи к потолку и громко, столь же картинно, выдохнул.
– Нет, от вероятной простуды. Ты полчаса под дождем бродил. Наверняка простудишься. А в эггноге лучший бренди и пара капель Перечного зелья.
– А… а почему ты не дал просто Перечное?
– Потому что… потому что Перечное горчит, а я помню, как ты возмущался, что все зелья отвратительны на вкус!
Гарри широко улыбнулся, наблюдая за смущенным Снейпом. Пообщавшись с ним какое-то время, он уже без проблем распознавал разницу между искренней злостью или возмущением и попытками выглядеть старым ворчливым профессором. Сейчас у Гарри даже тени сомнения не возникло насчет истинных чувств Снейпа, и он, хитро прищурившись, спросил:
– Хотел сделать мне приятное?
– Нет, – профессор встал, развернулся к шкафу, открыл дверцу и принялся внутри громыхать чем-то, что ему на самом деле не было нужно.
Гарри смотрел на обтянутую черной льняной рубашкой спину, все еще сжимая бокал в руке, и понимал, что впервые смог увидеть в его поступках проявление настоящей заботы, из-за которой и приревновал к девушке в баре. Не попытку спасти жизнь или вылечить, а одну из тех мелочей, которые делают только для дорогих людей.
– Спасибо, – сказал он искренне.
– Ты почему не пьешь? – Снейп повернулся, и в шкафу что-то тонко зазвенело.
– Прости. Уже пью, – Гарри пригубил бокал и прикрыл глаза от удовольствия. Напиток был приятно сладким, но не приторным, и пряным как раз настолько, чтобы осталось легкое послевкусие. – Мерлин, это вкуснее сливочного пива!
– Неужели?
– Ну, может, с непривычки, – Гарри выпил всё оставшееся за один присест, поставил пустой бокал на стол и слизнул с нижней губы последнюю каплю.
Снейп следил за движениями его языка пристально, как мышь смотрит на удава, и иначе как жадным назвать его взгляд было нельзя.
– Спасибо, – сказал Гарри, которому отчего-то сразу же стало неуютно.
– На здоровье, – тот тряхнул головой, сбрасывая наваждение.
В повисшей между ними тишине Гарри слышал, как шелестит за окном листва. Он поежился и встал.
– Мне пора, пожалуй.
– Иди, – проговорил Снейп еще до того, как он успел закончить фразу.
– А… – Гарри встал и, обойдя стол, приблизился к профессору. – А… с кем ты все-таки был в «Котле»?
Тот сложил на груди руки и чуть склонил голову; длинные черные волосы закрыли часть его лица, и Гарри вдруг испытал странное желание убрать их, чтобы не мешали смотреть в темные бездонные глаза.
– Ты даже не соизволил рассмотреть мою спутницу – настолько разозлился?
– Прекрати отвечать вопросом на вопрос!
– Похоже, ты совсем забросил своих бывших друзей.
– При чем тут мои друзья? – вспыхнул Гарри. – И это не я их забросил, просто у Рона с Гермионой свои заботы, и… какое это имеет отношение к моему вопросу?
– Это была Луна Лавгуд.
Гарри опустил голову и грустно хмыкнул. С Луной он действительно как-то постепенно перестал видеться – как и с Невиллом, и многими другими людьми, с которыми дружил в школе.
– И у вас с ней… роман?
Снейп улыбнулся, впервые на памяти Гарри – по-настоящему, даже ямочки на щеках появились. Человека с подобной улыбкой невозможно было заподозрить в чем-то плохом.
Гарри даже немного ошалел от увиденного. Снейп, которого он знал, не должен был уметь – так.
– Ну что за глупости? Разумеется, нет. Она работает у меня в отделе.
– Луна работает в Отделе Тайн? – его рот приоткрылся от изумления.
– Да, – кивнул профессор, – уже лет… восемь. Луна – наш лучший зоолог.
– Черт, – Гарри снова опустил голову – ему стало стыдно. – Прости.
– Ничего страшного. Сам факт того, что ты меня приревновал, безмерно меня радует. А повод… неважен.
– Я не ревновал, – пробубнил Гарри, глядя на носки своих ботинок, которые после высушивающего заклинания посветлели и выглядели сбитыми.
– Разумеется, – Снейп обхватил его подбородок пальцами и заставил посмотреть себе в лицо. – Может, ты перестанешь делать вид, что находишься рядом со мной по принуждению? Мне несложно подыгрывать, но любая игра рано или поздно надоедает.
– Я очень зол на тебя из-за статей, – сказал Гарри, ощущая себя достаточно спокойным, чтобы обсудить этот вопрос. – Дело не в том, что я… Неважно. Дело в статьях.
– Присядем?
– Зачем? – он тут же ощетинился, и Снейп мягко подтолкнул его в направлении дивана.
– Поговорить. Подозреваю, что мне стоит объяснить, коль скоро ты не понял самостоятельно.
Гарри занял место на диване и сложил руки на коленях; профессор сел на стул напротив, чтобы не нарушать его личное пространство.
– Я не отрицаю, что, возможно, выбрал не совсем верный метод, но…
– … не совсем верный? – перебил его Гарри возмущенно. – Да твои статьи мне пару последних лет нервы портили!
– И ты так и не понял, зачем я это делал? – Снейп никак не отреагировал на агрессивный тон, оставаясь таким же собранным и спокойным.
– И зачем же?
– Начнем с самого начала. Мой псевдоним.
– Да, я заметил, что ты извратил мое имя, но почему это должно помочь мне понять твои мотивы, а?
– Никаких идей?
– Прекрати говорить загадками!
– Твой темперамент ужасает, – он вздохнул и провел пальцами по бежевой скатерти, которой был накрыт стол – вроде бы ненужный жест, который лишний раз напомнил Гарри о том, насколько искусен Снейп в мастерстве ведения дискуссий. Даже паузы профессор заполнял мастерски и не нарочито. – Попробую иначе. О чем были статьи?
– Обо мне. Ты мог бы просто объяснить, а не играть в игру «я-твой-учитель-и-должен-тебя-научить-понимать-это-самостоятельно»?
– Хорошо. Какие эмоции вызывали у тебя мои статьи?
– Негативные!
– И только?
Гарри задумался.
Разумеется, каждый раз, читая статьи Гарольда Портера, поначалу он злился, но после – задумывался о том, насколько журналист прав. Впрочем, никакого существенного и конкретного результата тех размышлений Гарри вспомнить не мог.
– Пожалуй, только негативные. А должно было выйти иначе?
– Акцио архив, – Снейп махнул палочкой, и через двери влетела толстая, распухшая от бумаги папка, которую он ловко схватил левой рукой. – Вот. Можешь изучить. А я пока заварю чаю. Будешь?
– Да, черный, – Гарри кивнул, взял папку из его рук и открыл.
Она была заполнена статьями Гарольда Портера – всего лишь вырезками, но их количество поражало. Гарри достал первый лист и пробежался взглядом по статье. Содержание он помнил, поэтому отложил листок и взял следующий.
Когда профессор вернулся с подносом, на котором стояло две большие фарфоровые чашки и кокетливый чайник в цветочек, стопка просмотренных листов со статьями на столе возле Гарри была уже довольно внушительной.
– И как? – спросил Снейп. – Не помогло?
– Я не верю, – Гарри засунул просмотренные материалы назад в папку, не особо переживая из-за того, что может помять тонкие газетные листы, – этого быть не может.
– Чего именно?
– Насколько я понимаю, ты хотел меня убедить в том, что это все – исключительно для моей пользы. И я тебе не верю.
– И почему же?
– Потому что нет никакой пользы в том, чтобы выводить человека из себя изо дня в день, делая это исподтишка!
Снейп взял со стола чайник и налил в одну из чашек ароматный травяной чай.
– Я просил черный, между прочим! – добавил Гарри.
– Так налей, – он хмыкнул и пригубил чай. – Это волшебный чайник.
Гарри отмахнулся от предложения и пристально посмотрел на Снейпа.
– Может, ты все же объяснишь? Мне надоело разгадывать твои загадки.
– Ты и так обо всем догадался. Ни одна из моих статей не нанесла тебе никакого существенного ущерба, но… – он замолчал.
– Что «но»? – не выдержал Гарри. – Объясни!
– Скажи, о чем ты твердил в школе?
– Что мне нужно убить Волдеморта, и если ты еще раз задашь мне наводящий вопрос – я… уйду.
Снейп приподнял бровь, нахмурился, приоткрыл рот – было похоже, что он подбирает слова, но Гарри решил, что это – часть его талантливой актерской игры, поэтому скептически поджал губы.
– Ты говорил, что хочешь, чтобы тебя видели обычным человеком, а не Мальчиком-Который-Выжил. Статьи должны были убедить читателей, что ты действительно обычный человек, – Гарри хотел возразить, но профессор прервал его взмахом руки. – Не перебивай… Ты можешь мне не верить, но спроси любого волшебника в этой стране, и он скажет, что ты не идеален. Тебя перестали выслеживать поклонницы, твои плакаты сняли со стен факультетских спален в Хогвартсе, еще лет пять – и тебя будут считать главой Аврората и – в меньшей степени – всё тем же победителем Волдеморта, но никто тебя больше не идеализирует.
– Отличный способ решить мою главную, – последнее слово Гарри подчеркнул, – проблему, благодарю покорно.
– Это не было твоей главной проблемой, но если бы я выбрал другой тон статей – их бы попросту не читали.
– И какая моя главная проблема?
– Мне проще сказать, каких проблем у тебя нет. Каждая статья о тебе поднимала вопросы, которые были для тебя особо болезненными. Работа, твои отношения с Кингсли, твой брак…
– О, черт, – Гарри снял с себя очки, согнулся, почти уткнувшись лбом в колени, и прикрыл ладонями горящие уши. – Ты снова пытаешься сделать вид, что так и хотел, да? Что все спланировал. Что действовал только во благо.
– Я не собираюсь тебя убеждать.
Гарри выпрямился и посмотрел на Снейпа подслеповато, как смотрят только близорукие – слегка щурясь.
– Фея Тинкербелл, а не Северус Снейп. Вечный спаситель Гарри Поттера, который уже не звезда магомира, спасибо тебе, твою мать! Ты не думал о том, что мне не нужна такая помощь? Что мне вообще не нужна твоя помощь? И, тем более, меня не могут радовать статьи о том, что моя жена мне изменяет! – профессор молча ждал, пока он выговорится. Гарри выдохнул и потер место на переносице, где отпечатался след от дужки очков, и продолжил более спокойным тоном: – А мне еще говорили, что у меня комплекс героя… Это у тебя комплекс спасителя героев, черт! Не хочешь выпить какое-нибудь зелье, а? Чтобы больше не оказывать таких медвежьих услуг?
– Я подумываю об этом, – сказал Снейп, кивнув. – Теперь ты согласен с тем, что я не пытался над тобой завуалированно поиздеваться?
– Ладно. Допустим. А спал ты со мной тоже для того, чтобы помочь? Раз уж у нас тут вечер откровений.
– Нет.
– А почему?
– Может, потому, что ты на меня набросился, когда я едва пришел в себя?
– Снейп, ты еще скажи, что я тебя изнасиловал!
– Мне бы хотелось, чтобы ты называл меня по имени, – он взял чайник и долил чая в свою полупустую чашку. – Нет. Это случилось по обоюдному согласию.
Гарри вытащил первую попавшуюся статью из папки, желая процитировать особо неприятные моменты – он никак не мог успокоиться и злился, но, бегло просмотрев текст, отложил лист в сторону.
– Ты начал это задолго до того, как… спас меня? Это-то как понимать?
– А ты как считаешь?
Гарри почти зарычал, вскочил и бросился к Снейпу.
– Я, твою мать, вопросы задаю! – он схватил профессора за воротник рубашки и встряхнул; у того на лице ни один мускул не дрогнул. – Прекрати вести себя так, будто ты на уроке, а я студент!
– Только если ты перестанешь с истинно аврорской настойчивостью подозревать меня во всех смертных грехах. Впрочем, я совершал почти все, – добавил он с легкой улыбкой.
Гарри разжал пальцы и встал рядом с сидящим профессором.
– Ты – невыносимый ублюдок.
– Но ты все равно меня хочешь, – Снейп протянул руку и безо всякого перехода провел указательным пальцем по ширинке Гарри, который к своему ужасу понял, что возбужден, и моментально отпрянул.
– Перестань меня трогать!
– Я всего лишь отвечаю на твой вопрос.
Гарри попытался понять, что имеет в виду профессор, и на этот раз догадался почти сразу.
Он остолбенел, хлопая ресницами и не сводя взгляда со Снейпа.
– Ты хочешь сказать, что ты… планировал – это?
– Скорее, тут подойдет термин «надеялся». Но в целом – да, ты прав.
– Твою мать, – пробормотал Гарри беспомощно.
К такому он готов не был. Он считал Снейпа одним из тех людей, которые на личности и жизни любого встреченного человека оставляют свой отпечаток благодаря незаурядному уму и характеру, выделял его из прочих, идеализировал и наделял не всегда присущими Снейпу чертами. Но услышать, что все не так, как кажется – не Гарри вожделел профессора по каким-то все еще непонятным ему самому причинам, а сам Снейп хотел его задолго до их первой послешкольной встречи – это стало серьезным шоком.
– Надеюсь, больше у тебя вопросов не осталось? – спросил тот, снова отпивая чай, таким тоном, будто они вели беседу о политике или классической литературе.
– А откуда мне знать, о чем ты еще мне врал? – сказал Гарри тихо.
– Подобная мнительность снижает уровень твоей привлекательности в моих глазах, – Снейп посмотрел на него, едва заметно улыбаясь, – я даже готов подождать, пока ты остынешь. Но предпочел бы заняться с тобой любовью вместо того, чтобы продолжать отвечать на тысячи вопросов. Я тебя хочу.
У Гарри окончательно встало от одной этой фразы – так, будто организм ждал сигнала и, дождавшись, быстро пришел в полную готовность.
– А я тебя ненавижу, – прошептал он с легким стоном. – Ты ужасен.
– Не стоит меня демонизировать. Я обычный человек.
Гарри почти всхлипнул и снова набросился на Снейпа, и на этот раз – не для того, чтобы встряхнуть. Он рывком заставил профессора встать, вжался в него, обхватив руками за шею и притянув к себе для сильного, почти болезненного поцелуя, после чего, отстранившись, пробормотал:
– Если я узнаю, что ты меня обманул – просто убью. Без разговоров.
– Хорошо, хорошо, я уже понял, что ты ужасно ревнив, – Снейп вдохнул запах его волос и с легким нетерпением добавил: – Может, ты все же наконец заткнешься? Мне есть чем занять твой рот.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 61
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
(как предсказуемо было бы с ее стороны 
) 
Но как-то коробит то, что существует еще и пролог. 
- участник сейчас на форуме
