ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Отправлено: 22.10.07 03:49. Заголовок: После Седьмой. NC-17, много УПСов, боевик/романс, новое от 24.11
Название: После Седьмой. Автор: http Рейтинг: NC-17 Пейринг: АД/ЛМ, НМП/ЛМ, ЛМ/СС, АД/ИК, МФ/ДМ, РМ/ПП, РЛ/НЖП, и наверное я еще что-то упустил по ходу. Жанр: камуфляжная история про любовь ((с) menthol_blond и мой) Размер: нехилый Статус: вчерне написан, будет выкладываться по главе-другой в пару дней по мере редактирования. Саммари: Долохов собирает оставшихся в живых боевиков и открывает собственную охоту на Дары Смерти в надежде вернуть Повелителя к жизни. Люциус Малфой скрывает у себя тяжело раненного Снейпа, не зная, кто сделал ему этот "подарочек" и с какой целью. Появится ли новый Лорд, и кто им станет? И где Реликвии Смерти? Дисклеймер: помимо понятно чьего понятно какого произведения, полноценным каноном здесь считаются "Casus Bellae" Rakugan и "База" Menthol_Blond. Другие тексты этих писателей автор тоже нежно любит, но ответственности за них не несет. И - без щедрой и бескорыстной помощи Menthol_blond, без ее отыгрышей, стихов, и просто дружеской поддержки среди ночи тут ничего бы особенного не вышло. Не вышло бы и без тебя, моя радость, но ты, кажется, не желаешь славы.
Долохов поднял голову… грохот сражения стих. Или нет, не так. Грохот сражения, кажется, стих. Или он был оглушен. Был ступефай в ноги по касательной откуда-то сбоку – не уронили, но заставили вскрикнуть и пропустить удар. И сразу адская боль… стезио от этого, как его, ах, да, Флитвика. Заклятие заморозки. Из лечебных, собственно, из тех, что используют колдомедики, чтобы снять боль. Почти всегда смертельное, если направлено не на ткани, а непосредственно на кровь противника и всегда дико болезненное. На что только не идут противники темной магии, чтобы уничтожить оппонента, не прибегая к непростительным. Практически все их боевые заклятия по сути не боевые – или заклинания неизбирательной защиты вроде протего - в рукопашной нападающего просто сплющивает, калеча, о неожиданно возникший щит – либо вот. Лечебные или ремесленные заклинания, приспособленные, чтобы убивать. Те, от которых кровь замерзает в жилах, те, от которых кости превращаются в иглы, молотки или другие полезные инструменты, те, от которых сердце левитирует сквозь ткани, и в буквальном смысле застревает в глотке. Зато никакой темной магии. Можно подумать, этот их Мерлин на том свете зачтет им, в отличие от Велеса, способ исполнения, а не само намерение. Сам Долохов, не в пример прекраснейшей Беллатрикс, предпочитал в бою не путать цели со средствами. Нужно помучить оппонента – валяй, мучай; нужно убить – убей быстро и безболезненно, целее будешь. Медленно… очень медленно Долохов оглянулся. Беллатрикс, легка на помине. Мертва, нет сомнений. Мальчишка. Валяется рядом, рыхлый, бледный, но без видимых повреждений. Кажется, отдаленно знакомый. Ну, нет, так потом замочим. Эннервейт. - Свои, парень, - Долохов зажал юноше рот, одновременно пытаясь улыбнуться хоть немного успокаивающе; получился, разумеется, оскал, - Свои, не дергайся только. Кто такой? Без глупостей, тихо отвечай. Он немного ослабил хватку. - Грегори…, - прохрипел юнец, - Грегори Гойл, сэр, а вы… И правда свой. Сын Грега Гойла. Внук Моше и Семирамиды. - Знакомиться потом будем, - Антонин еще раз оглянулся, не заметил никакого движения вокруг, и с трудом поднялся, держась за ствол дерева. Ноги отозвались отчаянной болью, - Пошли, встать можешь? Помоги. Собственно, он и привел мальчишку в чувство в надежде, что тот сможет помочь идти. Ага. Встал. Беспрекословно подставил плечо, ни о чем не спрашивая. Видно, что юнец привык подчиняться. Тяжело опираясь о плечо юного спутника, Долохов двинулся в сторону Запретного леса – направление заметил раньше. Молодой Яксли валялся едва ли не в обнимку с каким-то аврором, и Антонин расслышал невнятный стон. - Джим? – он попытался применить эннервейт, но раненный только застонал снова, - Джим, ты меня слышишь, парень? В "парнях", а так же в "мальчиках" и "охламонах" у Долохова числились все ребята моложе пятидесяти лет. Все, кто прошел через его учебку. Простейшим дивестио Антонин уничтожил одежду боевика, и разглядел сразу три ярко-красных следа от круциатусов. О, кто-то из орденских, оказывается, за войну разучился стесняться. Мерлин… целитель из него всегда был как из Макнейра – вон он, кстати, лежит, Уолли, мертвый как колода, с вывернутой шеей – балерина. Тони осторожно наложил на поврежденные участки кожи напарника обезболивающее. Накинул небрежно сдернутый заклинанием с какого-то трупака теплый плащ. А что там внутри задето… дементор его знает. Идти хоть сумеет? Пригляделся – а может, и не сумеет. А, Мордор с ним… Ну, держись, Джим. - Империо. Иди за мной. Боль ты чувствуешь, конечно, но хоть не упадешь, пока жив, ни от усталости, ни от истощения. Извини, Джим, старый товарищ, извини, мой мальчик. И кстати, акцио, палочки. Уолли – из мореной вишни, и Бэлл - терновая. Кажется, не ее собственная. Пригодится, все равно. Юнец смотрит широко раскрытыми глазами. Вот под империо на его глазах никто еще никого с поля боя не уводил. А был ли он вообще на поле боя? Будет время выяснить. Медленно продвигаясь в сторону Леса, Долохов оглядывался по сторонам… Мертвые. Одни мертвые. Тех намного больше, но и свои тоже… Басти Лестранж, узнаваемый лишь по щеголеватому зеленому плащу и гриве шоколадных волос, лицо раздавлено в кашу чьим-то протего. Крэбб, так толком и не оправившийся после битвы в Отделе Тайн и Азкабана, вообще не надо было его сюда брать. Старший Флинт, половина костей наружу, чем же это они его? О. На такую удачу и рассчитывать-то было глупо. Под стенкой, в куче «светлых» трупов. Оглушенный, с виду не поврежденный особо даже… Моргает уже… - Фернир! – Долохов даже изобразил что-то вроде раскрытых объятий, - Эннервейт, собака, давай же, эннервейт, псина облезлая! Ну? Открыл глаза окончательно, старый черт. Присмотрелся. - Lupus canis, вообще-то, - уточнил сквозь желтые зубы. - Да хоть лев рыкающий, - усмехнулся Антонин, протягивая руку, - поднимайся. - Что? – Фернир сморгнул, и оглянулся, поднимаясь, окинул окрестность цепким взглядом, - Закончилось? Как? - Хрен знает, - Тони чуть сжал пальцы друга, прежде чем выпустить, - я вроде бы свалился раньше тебя. Видно, что не наша взяла, а большего не знаю. Юный Гойл, хранивший до сих пор молчание, разлепил губы. - Тот, кого… то есть… я хотел сказать… Темный…, - мальчик закашлялся, - Повелитель… В общем, он упал… вместе с Поттером, кажется… я не знаю, что дальше… Долохов судорожно сглотнул. Было такое уже. И потускневшая метка была тоже. - Потом будем думать, - отрезал, отгоняя мысли, - Сейчас вперед. В Лес, где не повяжут хотя бы прямо сейчас. Веди, Фернир.
** Старый волк повел прямо к Визжащей хижине, чутко принюхиваясь, оглядываясь по сторонам. Ветка хрустнула где-то в кустах за спиной. Фернир с волчьей реакцией вскинулся первым, Долохов изготовился, а мальчишка под рукой – вот ведь молодец, - с ходу, не раздумывая, хлестанул по зарослям синеватым рассыпчатым люмосом. Кусты затрещали, как будто через них прорубалось стадо лосей, и на свет Вотанов появился, не пригибаясь…ох ты, какая фигура. Бледный, тощий аристократ, даже и в голову не бравший, что его могут примочить, как всех, случайной авадой. Клодиус Мальсибер. Легилемент, непревзойденный мастер боевых заклятий, и магистр Тайных искусств. - Клод, - Долохов сморщил намеренно издевательскую мину, - откуда, друг дорогой? Будем сваливать в заросли, или пойдем грудью на аврорские авады? - Антонин, - утрируя акцент, пробурчал француз, - все шутишь. И все командуешь, как я вижу. - Хочешь сам покомандовать? - окрысился Долохов. Ноги болели просто невыносимо. - Куда уж мне, - Мальсибер усмехнулся, вытирая грязь с лица платком, который еще утром был, вероятно, белоснежным, - веди… командир. Ну-ну… на месте поговорим. Там, где Долохов в предпоследний раз видел Повелителя, была лужа крови. И в ней… бледный, на вид почти наверняка мертвый… Долохов больше для проформы взмахнул палочкой в сторону субтильного тела, мокшего в крови, слизи и еще какой-то синеватой гадости. - Эннервейт. - Север! – Мальсибер вылетел из-за спины, рухнул на колени около, - Эннервейт, Север! – предполагаемый труп под палочкой Клодиуса послушно шевельнулся. Живой, надо же. Ненадолго, судя по виду, но еле заметная дрожь ресниц… и слабое дыхание… все равно, что дохлый, впрочем; в полевых условиях таких не выхаживают. Клод поспешно шептал что-то, останавливая кровь. Оторвался, вскинул голову. Тони никогда не видел его таким растерянным и решительным одновременно, - Его надо… надо… надо… Антонин, мы же не можем в Мунго… куда? Тони промолчал, прикидывая – сразу заавадить обоих, или Клода еще можно будет образумить, если умрет его старый друг и однокашник. - К Малфоям, - вдруг подал голос юноша из-за спины, - там декана всегда примут. К Малфоям… В голове вихрем пронеслись мысли… Люциус со Снейпом всегда были друзьями… а кажется, и более того… если кто-то выкарабкается снова после разгрома, то это Малфой… в бою, по крайней мере, Люц отнюдь не усердствовал… и это значит – база… нормальный замок, а не землянка в лесу… какие-никакие легальные связи. И юный Малфой, кажется, силен в целительстве, да и Нарси… Блэковские фамильные чары... Риск, конечно, а оставаться в лесу рядом с Хогом без всяких завязок с волей – не риск, что ли? Долохов задавил ненужные мысли и рубанул: - Ладно. Только пусть Малфой его сам подбирает. Напиши ему, Клод. Как будто ты здесь один. Если цел и на свободе – появится. Не появится… ну, значит не судьба твоему дружку сердечному. Нам тут его… сам понимаешь. Тони выбрался наружу и свистнул, подзывая своего старого филина. Серый, с отдельными рыжими перьями в дымчатых крыльях, вечно взъерошенный Леший спикировал откуда-то сверху, захлопал крыльями, затоптался на плече когтистыми лапами. Долохов провел рукой по шелковистым перьям, щелкнул Лешего по желтому клюву, от души надеясь, что надменному Люциусу Малфою никогда не приходило в голову обратить внимание, как выглядит долоховская беспородная птичка. А так же надеясь, что упомянутый Малфой жив и невредим. Дуэль с Мальсибером в текущей ситуации Долохову отнюдь не улыбалась, а тот, кажется, был настроен более чем серьезно. - Яксли займись, - безапелляционно бросил Антонин Мальсиберу, снова склонившемуся над Снейпом, стоило лишь филину направиться, тяжело взмахивая крыльями, в сторону Хогвартса. Тот неохотно подчинился. Фернир, так и простоявший большую часть времени, опираясь на какую-то раздолбанную мебель и взирая на разборки между соратниками с недобрым прищуром, подошел, чуть толкнул плечом, кивнул на Клода. - Любовники? – тихо поинтересовался оборотень. - Хрен их знает, - Долохов закашлялся, поморщился от боли в груди, сплюнул, - свечку не держал. Кореша старые, учились вместе. - Как бы истерику не закатил, - Фернир вглядывался в бледное лицо Мальсибера острым взглядом волчьих глаз. - Загасим. Оборотень кивнул. С целительными чарами у Клода дело обстояло куда лучше, чем у Антонина. Во всяком случае, после серии манипуляций взгляд Яксли приобрел некоторую осмысленность, и Долохов рассудил, что империо можно снять. - Уходим, - скомандовал он, лишь только Джим пришел в себя. Грег, ты помоги Яксли. Клод, вперед. Мальсибер хотел, вроде, возразить, но Фернир осклабился нехорошо, а сам Долохов как бы невзначай прикоснулся к палочке, и тот без разговоров нырнул в проход. И вовремя. Едва четверо бойцов успели спрятаться в лощинке неподалеку, как раздался хлопок аппарации и Люциус Малфой, еще более бледный, чем раньше, со спутанными волосами, с заплывшим глазом, появился невдалеке от Дракучей Ивы. Он приземлился неловко, без своего обычного изящества, не удержался на ногах – чужая палочка, сообразил Антонин, и не с бою взятая, а просто одолженная у кого-то – поднялся, оглянулся, ожидая засады, но как-то… почти равнодушно, что ли. Как будто не отказался бы вляпаться в новую беду сейчас. Нашел какую-то корягу, уверенно, как будто делал это уже не раз, нажал на складку коры, и, пригнувшись, исчез в темном проходе.
- Не понимаю…, - Клодиус задумчиво вертел в руках палочку, не отрывая взгляда от огня, метавшегося над поленьями в маленьком самодельном камине, - не понимаю, как он мог остаться жив? Долохов оторвался от маггловского автомата, позаимствованного из тайной заначки на базе у Марка Флинта – спасибо умнице Бэлл, лучших валькирий ей в свиту, маггловского железа по схронам и тайникам было раскидано на хороший полк спецназа – и поднял голову. - Кто? Мальчик вечнозеленый? Тебе не все равно, Клод, а? Мальсибер кивнул на бормочущее в углу колдорадио. - Понимаешь, Антуан… Грег говорит, что они с Господином ударили одновременно. Дважды. В первый раз упали и очнулись оба. Во второй – только Поттер. А ведь палочка Лорда… - Знаю, - отрезал Тони. Портреты Гриневальда в годы его юности пестрели во всех газетах, и не запомнить ту самую палочку в руке прежнего Лорда было немыслимо. Уж слишком много о ней было разговоров в те времена. Легенду о Дарах Смерти на Слизерине знали все; о том, что Старшей владеет Гриневальд, шептались в гостиной еще года с сорокового. В руках Темного Лорда Тони узнал Реликвию – если это была она – в тот же момент, когда Волдеморт впервые достал ее из узкого чехла на поясе. И наверняка уж не он один – по крайней мере, глаза Беллы загорелись нескрываемым торжеством. - Многие думают, что это легенда, простое суеверие, - все так же задумчиво продолжил Мальсибер, - но… видишь ли, Антуан… Гриневальд вытворял такое… просто теоретически невозможно удерживать под империо стотысячную толпу магглов… Тони пожал плечами. Сам он ничего необычного в существовании Реликвий Смерти не видел, хоть и знал, что книжные умники склонны отрицать значение древних легенд. Тем удивительнее было услышать подобное мнение от магистра Темных искусств, с чьим мнением в вопросах науки считался сам Лорд. - Да и то, что делал Дамби в свои лучшие времена…, - Клод на секунду поднял глаза от огня, - Оно и неудивительно, он ведь убил Гриневальда… И еще… я не вижу других причин для Милорда в разгаре битвы расправиться с Севером… даже если тот и правда предал нас, как считали многие… его можно было судить, допросить… Антуан, тут может быть только одно объяснение – палочка признала Северуса, когда тот убил Дамблдора, и когда дошло до настоящего дела, Милорд понял, что она все еще принадлежит другому. И … то, что Север каким-то чудом остался жив… Объясняет, почему палочка не покорилась Лорду. И отомстила за вред, нанесенный хозяину… - То есть, ты хочешь сказать, что твой кореш сейчас по праву владеет Старшей? – глаза Долохова сощурились, - а физически она сейчас находится у мальчишки Поттера? Дела… Мальчишка в мантии-невидимке, со Старшей в руках, и неизвестно чей двойной шпион, являющийся ее законным владельцем… - В мантии-невидимке? – Мальсибер вскинулся, - Что ты имеешь в виду? - А надо в патрули ходить со всеми нормальными людьми, - хмыкнул Антонин, - Нас всех инструктировали: у мальчишки мантия…, - он сам осекся, холодея. - Мантия… и способность воскреснуть после удара, нанесенного, как-никак, сильнейшим из волшебников…, - Мальсибер поднялся и заходил по комнате, - То есть, Камень тоже у него… И стоит ему узнать, что Север жив, и исправить эту оплошность… он… Мерлин, Антуан, это невозможно! Он окажется законным владельцем всех трех реликвий! Он же станет Лордом из Лордов. Антонин ощутил легкое головокружение. Нехилого же троянского коня он подсунул сыну старого друга Абракаса… Странно еще, что последыши Дамби не штурмуют уже Малфой-мэнор… или хотя бы не прочесывают Запретный лес в поисках тела последнего владельца палочки.
Их маленький отряд ошивался в Лесу уже второй месяц. За это время к нему примкнули еще несколько человек. Маркуса Флинта и Дика Монтегю Антонин застал на Базе, куда скрытно сходил один, в надежде разжиться оружием – скрывались, пытались выправить маггловские документы. Хорошо еще, парни из спецотряда знали Долохова в лицо – подготовка у выучеников Тима Эйвери была дай Мерлин всякому. Теперь мальчики рвались в дело, а от нечего делать с утра до вечера тренировали Грега и Пэнс Паркинсон – девчонка забрела в лес сама, сбежав от стада авроров, явившегося в Хогсмид на второй день после битвы фильтровать слизеринских эвакуантов. Фернир выловил ее на подходах к спрятанному в глубине леса лагерю и привел к костру. Тони хотел прогнать к родителям, но пухлая голубоглазая блондинка, ни черта не похожая на валькирий-боевичек вроде Бэлл или Алекто Кэрроу, вытащила из складок мантии уменьшенное колдорадио и, потрясая им без всякого уважения перед самым носом пожилого штурмовика, отчеканила: - Я про вас все поняла, а про своих все знаю. Папа погиб, мама в Азкабане из-за меня. Или я с вами, или пойду и убью Поттера прямо сейчас, когда вы ни боггарта лысого не готовы воспользоваться последствиями. Понятно, дяденька? Этого «дяденьку» Пэнс выплюнула ему в лицо с таким непередаваемым детским ехидством, что Долохов побагровел и буркнул: - Не дяденька тебе, а «сэр». И три наряда вне очереди за фамильярность с командным составом. Марш на кухню, - девичьи глаза как по команде наполнились слезами, и Тони резко поправился, - ээээ… марш в караул воон за тот кустик, сменишь там Грега, и чтобы ни шороха мне не пропустила. Караул пока что был чистой формальностью – в Запретный Лес сильно поредевшие авроры соваться не рисковали. Так только, для дисциплины Тони гонял своих в наряды, чтобы не расслаблялись. Девчонка подпрыгнула от радости и унеслась куда послали. Теперь, похудевшая, в ободранной мантии, с обломанными ногтями, упоенно палила по импровизированным мишеням авадами и кувыркалась на мху, изучая приемы ближнего боя под руководством флегматичного подтянутого Маркуса. Детекторы запрещенной магии в Запретный Лес не добивали. Еще Фернир после первой же трансформации притащил на хвосте двоих своих. Здоровые, как все оборотни, изрядно туповатые, Алекс и Кэрр признавали над собой только власть вожака, но зато даже в человеческом облике были непревзойденными охотниками и бойцами. С их приходом с едой стало легче. Яксли постепенно оправился под присмотром Клода. Выкопали несколько обширных землянок, с обогревом и даже каким-то подобием кроватей. Антонин ломал голову все время над двумя вопросами: что можно сделать для возвращения Лорда, и – более насущное – чем занять ребят. Он делал вид, что смотрит далеко вперед и знает, куда вести свое маленькое войско, не давал никому покою тренировками и нарядами, и твердо знал, что еще несколько недель подобного безделья в лесу приведут к разброду и склокам, а значит – к необдуманным выходкам, а значит – к новым смертям. Новость о Реликвиях меняла все. У отряда появлялась ясная цель: Камень – чтобы вернуть Лорда, Старшая Палочка – чтобы добыть и активировать Камень, и Мантия – чтобы объединить все три Реликвии в одних руках. А это значило – Снейп и Поттер. Поттер и Снейп, если быть точнее. В конце концов, добраться до зельевара, раненного, находящегося в бегах, было куда проще, чем до мальчишки, ставшего кумиром магического мира. Именно поэтому его стоило отложить на потом. И не только поэтому. Еще – потому, что перед тем, как стать ключом к Старшей Палочке, Северусу Снейпу предстояло еще стать ключом к куда более близкой и реальной цели – к Малфой-мэнору. - Клод, - Тони помедлил, размышляя, и наконец, нашел, кажется, правильные слова, - послушай, Клод, я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Но. Первое, что мы должны сделать, это не позволить Поттеру добраться до Снейпа. Так? - Так, - сдержанно кивнул Мальсибер. - И всякий, кто убьет Снейпа, сейчас превратится в мишень для самого сильного волшебника в Англии, обладателя Реликвий. Да еще самого популярного. Короче, самоубийц нет. Пока палочка не в наших руках, нам Снейпа твоего надо беречь, как зеницу ока. Веришь? Мальсибер пожал плечами молча. Тони почесал в затылке, и предложил: - К Малфою пойдешь ты. Что хочешь ему плети, но пусть будет настороже. Мы теперь ему единственная защита. Им всем там, в Мэноре. Клод обернулся и заглянул Антонину прямо в глаза прохладными серыми глазами. - Нет. Ты. Если ты думаешь, Антуан, что Люц Малфой поверит хоть одному моему слову там, где дело касается Севера..., - он смотрел в упор, не стесняясь, нисколько не смущаясь тем, что, собственно, сообщают его слова о нем совершенно чужому человеку, - Поговори с ним сам. И лучше…, - Клод сморщился, потер высокий бледный лоб ладонью и продолжил невозмутимо, - Лучше скажи ему правду, этому…, - в его голосе впервые проскользнуло что-то похожее на эмоции, - павлину ощипанному. Он невыносимый позер и сноб, но не дурак, наш Люци. Совсем не дурак.
К Малфой-мэнору Антонин подошел в темноте. Один – в одиночку риска меньше. Просканировал воздух палочкой в поисках следящих заклятий, пригнулся, подныривая под невидимую сигнальную нить, беззвучно перемахнул через невысокую стену сада, в котором знал еще с юности каждую дорожку. Отец нынешнего хозяина замка, Абракас Малфой, был когда-то для Тони сразу всем – и другом, и кумиром, и покровителем, и отчасти чем-то вроде старшего брата. Сюда Антонин сбегал на каникулах от душной атмосферы отцовского дома – типичного эмигрантского жилища, где хозяева десятилетиями так и не распаковывают до конца чемоданы. Здесь катался со старшим товарищем на конях и гиппогрифах, постигал премудрости псовой и соколиной охоты, здесь впервые напился до потери сознания, здесь спорил о политике и о теории магии ночи напролет, и здесь же – во время буйной трехдневной «вечеринки» с танцами, магическими дуэлями и соревнованием в глупых гусарских выходках – впервые проснулся утром в постели не один. Имя той девчонки давно выветрилось из головы, а вот картинка – залитая солнцем спальня, румяная со сна девичья щека, влажное дыхание и россыпь белокурых локонов на подушке – застряла в памяти навсегда. Долохов мотнул головой, не то отбрасывая давно не стриженные лохмы с глаз, не то отгоняя неуместное воспоминание, и, как странная рифма к тому, утреннему, из самой юности, лучезарному каскаду светлых волос, прямо перед глазами у него мелькнула в неверном свете луны снежно-белая грива Люциуса Малфоя. Только многолетняя выучка позволила Долохову удержать изумленный возглас. Хозяин Малфой-мэнора стоял к нему спиной, совсем близко, шагах в четырех, здесь, на окраине своего сада; голова его была закинута к звездам, и он… Тони сделал несколько неслышных шагов – чуть в сторону и за кусты, так, чтобы луна светила сбоку, скрывая, а не выдавая присутствие постороннего. И только тогда увидел коленопреклоненную черную фигуру, чья поза и движения не оставляли сомнений с том, чему именно Долохов невольно оказался свидетелем. Снейп – это, несомненно был именно он, - вбирал и облизывал, не останавливаясь ни на секунду, а пальцы Малфоя так же не останавливаясь перебирали, путали и разглаживали темные волосы любовника. А серебряные глаза Люциуса так и смотрели вверх, на звездное небо, как будто не ведая о том, что происходит ниже. Если бы Тони мог, то непременно бы фыркнул. А потом, вероятно, отвернулся бы – вуайеризм не входил в число его излюбленных развлечений; боевик с детства определенно предпочитал действие созерцанию. Но сейчас оставалось только стоять и смотреть, и странный ритм этого почти неподвижного действа завораживал, и в голову совершенно не к месту лезли воспоминания – почти такие же черные растрепанные волосы, только мягкие, невыносимо и неожиданно мягкие, как перья у Лешего, и собственные мускулистые, покрытые мозолями, пальцы вдруг обретают способность быть нежными, закапываясь в них… И глаза в глаза, только так, с Игорем всегда было только так, и никак иначе, и вот об этом вспоминать нельзя, потому что… впрочем, о том, почему именно – лучше не вспоминать тоже, тем более на операции. А уж тем более не вспоминать – как давно, и как полно и сильно, и как ни разу с тех пор толком, ни с кем, да и не хотелось особенно даже… Почему-то именно от этого непрошенного сходства скорченная, полная резких углов фигура у ног Люциуса вдруг показалась отвратительной и неуместной. Зато сам Малфой не был ни отвратителен, ни неуместен. Он был изящен, тоньше, чем помнил его Антонин, был весь устремлен в небо, весь запрокинут к звездам и залит с ног до головы светом Луны. Был красив, короче говоря. Хоть на картинку - ехидно подумалось – фарфоровая кукла из витрины игрушечного магазина. А ты, Долохов, старый болван, сентиментальный, как все пожилые убийцы. Еще не хватало выйти на объект с реальным таким стояком в штанах. Сказав себе это, Тони решительно отвернулся, и стал прикидывать дальнейшие действия. Понятно, что эти двое рано или поздно обнимутся и уйдут в дом… в спальню, на шелковые простынки. Значит, найти в саду какую-нибудь беседку с хорошим видом на окна… дождаться утра… отловить эльфа побессмысленнее… и тут уж вызвать мистера Малфоя на серьезный разговор с глазу на глаз. Обнимутся, как же… Люциус коротко простонал, с силой притягивая к себе голову партнера, и тот, как по команде, резко вскочил, отшатнулся, как будто предыдущее выполнял под империо, не по доброй воле. Люциус медленно опустил голову, заглянул любовнику в лицо – при луне не разобрать, то ли озабоченно, то ли просто вопросительно. - Вам нужна шлюха, а не любовник, лорд Малфой, - прокаркал Снейп хриплым, резким голосом, - Вы просто не можете не дергать партнера, как безвольную куклу. Я больше… - Север…, - в голосе Люциуса было неожиданно много усталости, толика безнадежности и что-то еще неуловимое… безразличие, может быть, - я не понимаю… - Разумеется, ты не понимаешь, Люци, - из уст Снейпа так и сочился яд, но Тони различил в нем нотки паники и такой отчаянной нужды, что у более доброжелательного слушателя защемило бы сердце, - где тебе понять. Зельевар развернулся, и неверной, но по-прежнему стремительной походкой устремился к дому. Малфой сделал движение, как будто хотел догнать его, но остался стоять, рассеянно глядя то на небо, на темные силуэты кустов вокруг. Он машинально поправил мантию, потом волосы, как будто предполагал, что кто-то может видеть его здесь, в темном ночном саду. Провел ладонью по лбу, стряхнул несуществующую пылинку с рукава. Протянул руку за отставленной к стволу ближайшего дерева тростью и тяжело, как будто был старым и грузным человеком, оперся на нее… Тони каким-то шестым чувством ощутил, что настало время появиться. Он мягкими шагами выскользнул из тьмы, и сочувственно заметил: - Та еще истеричка господин профессор. Малфой обернулся одним движением, палочка блеснула в руке, но свою Долохов давно держал наготове. - Свои, - коротко и веско уронил он, - обойдемся без дуэлей. Палочка Малфоя смотрела прямо ему в сердце. - Как вы смеете, Долохов…, - яростно начал аристократ. - Уж конечно, я посмел вторгнуться в ваши владения не для того, чтобы высказать свое мнение о вашей интимной жизни, мистер Малфой, - невозмутимо и без выражения ответил Тони, не дожидаясь конца гневной тирады, - Приношу свои извинения. Никак не ожидал застать вас двоих вот так. А вообще-то застать двоих – ожидал. Мотай на ус, как тебя там называет твой излишне пылкий любовник – Люци. Малфой понял правильно – немедленно сбавил тон. - Что вам нужно, Антонин? – спросил он надменно и почти так же хладнокровно, как в старые времена. - Поговорить, - Долохов смотрел на собеседника без насмешки, спокойно и даже уважительно, - обменяться информацией, спросить кое о чем, кое о чем предупредить. Я же сказал – свои. Пришел к вам, Люций, как к старому соратнику. Отчасти даже как к сыну друга. В серебряных глазах Малфоя мелькнула безнадежность. Он даже не попытался унизиться до жалких препирательств. Никаких там «мне не о чем с вами говорить», «я вам не соратник». Сделал приглашающий жест рукой. - Прогуляемся по саду. Северус может вернуться сюда, и я бы не хотел вашей встречи. Что бы вы ни видели сегодня, он еще слаб физически и чертовски истощен морально. Уважения во взгляде и голосе Долохова заметно прибавилось. Дрожащих пальцев собеседника он старательно не замечал. - Вы здесь хозяин. Ведите. Почти как друзья они пошли по аллее плечом к плечу. - Расскажите мне, каково ваше положение, Люций. Откровенно. Нам сейчас лучше не врать друг другу. У вас висит на хвосте Аврорат? Люциус поиграл тростью. - Приглядывают, я полагаю. Однако, показаний о том, что я в последнее время был в немилости у Лорда, хватает. В день битвы у меня не было, - его голос пресекся против воли хозяина, - не было палочки. А моя жена оказала кое-какую помощь мальчику-который-выжил, и он поручился за нас за всех. Нашлись и друзья, готовые подтвердить, что я оказывал некие услуги Аврорату еще до падения Повелителя. - Что является чистой выдумкой, разумеется, - заметил Антонин без тени насмешки. Люциус промолчал. - Не волнуйтесь, Люций, мне сейчас, право, не до нашей фирменной слизеринской паранойи. Значит, вы более или менее легальны. А вот за профессором Снейпом, как я понимаю, начнется погоня, как только узнают, что он все еще пребывает на этом свете. Показания Поттера убедили далеко не всех, а наш друг слишком много знает и о тех, и о других, чтобы аврорат оставил его в покое, будь он хоть сто раз чист перед ними аки агнец. Верно? Малфой кивнул. - А я вот, признаться, поверил в этом вопросе мистеру Поттеру. Выдумать трогательную любовь к собственной матушке, чтобы спасти нелюбимого профессора… Слишком великодушно даже для гриффиндорца. Значит, мистер Снейп действительно всех нас годами водил за нос… Забавно – если бы Снейпа нашли, авроры отомстили бы ему за предательство Темного Лорда. И вам бы досталось за укрывательство убийцы Дамблдора… Пальцы Малфоя инстинктивно сжались на палочке. - Не собираетесь ли вы, Антонин,... - начал он угрожающе. - Я не сдаю своих соратников аврорату, - спокойно возразил тот, - тем более, таких соратников, как вы, Люций. И потом, я завишу от вас едва ли не больше, чем вы от меня. У меня на руках десяток человек, и думаю, скоро будет намного больше. Есть дети. Есть раненные. И мы в глухом подполье, носу высунуть не можем. Нам нужны зелья, помощь целителя, хлеб, теплые вещи или что-то, что можно в них трансфигурировать. Позднее понадобятся документы. Оборотка. Оружие вряд ли – этого добра в избытке. Может быть, временное укрытие для тех, кто слишком слаб, чтобы пережить зиму в лесу, в землянке. Я рассчитываю на Вас, дорогой друг. На вас, и, - он обернулся, и глядя собеседнику в лицо, произнес с расстановкой, - на Нарси с Драко. Карты были на столе. По виску Люциуса скатилась капелька пота, блеснув в свете луны. «Думал, что соскочил,» - сочувственно подумал Долохов, - «надеялся, что теперь уж все закончилось навсегда». - Что вы собираетесь делать, Антонин? – сквозь зубы поинтересовался Малфой, - драться, или эвакуировать людей? - Что бы вы посоветовали, Люций? – поинтересовался тот. - Вам? Вам бы я посоветовал бежать, пока длится послевоенный бордель в Министерстве и границы практически не охраняются. Вы никогда не думали о возвращении в Россию, Антонин? Там сейчас все довольно забавно разворачивается. Менее заметных можно было бы попробовать легализовать. Вот это уже деловой разговор. - Вы не знаете, что такое эмиграция, Люций, а я знаю, - Долохов говорил вполне искренне, - ни себе, ни особенно молодым я этого не пожелаю. С нами, между прочим, невеста вашего сына. Пэнси Паркинсон, чудесная девушка. И Грег Гойл. Обоим, как вы понимаете, при новой власти надеяться не на что. Но и тащить их за границу… это их страна, в конце концов. - Кто еще? – коротко спросил Малфой, что-то обдумывая. - Фернир. Яксли. Мальсибер, - Малфой еле заметно поморщился, но Тони не обратил на это никакого внимания, - остальных вы скорее всего не знаете. - И с этой инвалидной командой вы рассчитываете развернуть в Британии вандею? – в голосе Люциуса проскользнула насмешка, - один, без Темного Лорда? - Не один, - возразил Тони, - с Ферниром и его волками, с теми, кто сейчас под Кингсли по ниточке ходит из-за старых грешков, со всеми, кто не уживается с аврорской властью, и со многими из тех, кто предвидит возвращение Повелителя. И с вами, Люций. Это не так уж мало. А Господин вернется. Уже возвращался, вернется снова. Теперь-то мы знаем. - Антонин, при всем уважении. Никто не знает, когда вернется Лорд, а за вами – за вами не пойдут. Вы иностранец, в Британии это клеймо навсегда. Бонапарт здесь невозможен. - Это верно, - невозмутимо согласился Тони, - нам понадобится англичанин. Помоложе меня и похаризматичнее, с хорошо подвешенным языком и хоть какой-то собственной известностью. Не знаете такого? Люциус откровенно фыркнул. - Я тоже пока не знаю, - Долохов улыбнулся в ответ, - Но надеюсь вскоре узнать.
В лагерь Тони возвратился довольный. Выстроил личный состав, и, без особых подробностей, провозгласил: - Связь с волей налажена. Теперь можем принимать пополнение. Кто знает нуждающихся в укрытии – прошу высказываться. И чуть не заткнул уши от залихватского присвиста Флинта. - Шеф, я…, - «шефом» в спецах раньше называли только самого Лорда, и Тони ощутил мгновенную пробежку мурашек по спине, - я по инструкции должен был молчать. Но…, - плечистый, одного с Тони роста, двадцатитрехлетний экс-капитан слизеринской квиддичной команды Маркус Флинт широко взмахнул палочкой, призывая свиток, и забормотал, последовательно снимая заклятие невидимости, заклятие самоуничтожения, заклятие слепоты для непрошеного читателя, - Но все, кому я имел право раскрыть коды, мертвы, сэр, и полагаю, в сложившихся обстоятельствах… короче, здесь способы связи с другими Базами, со всем спецом. Флинт рванул серебряный ободок с пальца - Мое фамильное кольцо. Заколдовано как ориентир для портключей. Кольцевая связь, сэр. Если мы активируем его по этой схеме, ребята поймут, что заработало убежище. Тогда их артефакты станут работать как портключи по маяку, не раскрывая нашего местонахождения. - Еще раз убеждаюсь в гениальности миссис Лестранж, да будет ей Валгалла отчим домом, - Тони от обалдения заговорил чуть ли не стихами, - но таскать эту игрушку все время… боюсь, тебе не доверю, сынок. Ты у нас каждый день вне лагеря. Подмена нужна. Блестящая подготовка к пребыванию в маггловской среде превращала Флинта и Монтегю в идеальных разведчиков. «На ту сторону» - то есть, к близживущим магглам – они мотались за припасами едва ли не каждый день. В Хогсмид, за новостями магического мира и общераспространенными зельями, Тони предпочитал гонять младших – Пэнс с Грегом знали в магической деревне каждый вход и выход, и, с небольшой помощью мастерски наведенного Клодиусом конфундуса, виртуозно сходили за школяров-прогульщиков. - Так точно, шеф, - Флинт чуть картинно (не наигрался еще, надо же, отметил Тони) вытянулся, и подошел вплотную. Вдруг неожиданно вгляделся в глаза твердым взглядом аристократа и воина. Флинты, в отличие от большинства британских чистокровных магов, род свой вели не от Мерлина – от самого Вотана. Так же, впрочем, как и Долоховы – от Святослава Воина, последнего язычника среди киевских князей, а по некоторым слухам – позднего воплощения самого Перуна. - Ну-ну, - неожиданно смутившись, буркнул командир. Мальчишка Флинт глянул свысока. - Как старший в роду, принимаю тебя в семью, Антонин, и дарю тебя нашей преданностью и благосклонностью праотца нашего всемогущего Вотана, - как по писанному отчеканил юнец, торжественно поцеловал командира в щеку, и надел кольцо Тони на палец. - Прошу прошения, сэр, - отчеканил, - таков обряд. В нашу семью до сих пор принимали только…., - Флинт запнулся, побагровел, - только очень своих. - Понимаю, - буркнул Долохов. Кольцо пальца не жгло – прижилось, поверило. - А передать… - Передать, - молодцевато отрапортовал молодой боец, скрывая смущение, - вы можете кому угодно, тем же порядком. - Мммм… благодарю за доверие, Маркус, - в сторону Мальсибера, которому предстояло становиться хранителем лагеря во время его отсутствий, Долохов старался не смотреть. Пэнси, не удержавшись, громко фыркнула - Есть соображения, боец Паркинсон? – подчеркнуто официально поинтересовался Антонин. - Ну… вообще-то…, - девушка замялась, - у нас были свои средства связи. Во времена Тони такие на Слизерине тоже были. - Неужели летучие мыши? – осведомился он. - Мыши? – Пэнс взглянула растерянно, эх, теряются традиции, - Нет, змеи. Змеи проползут везде, понимаете? Змеиная почта, сэр… Шеф… - Cо скоростью ползущей змеи? – не к месту встрял Мальсибер. Девочка вскинула подбородок. - Змеи говорят между собой, как знает каждый современный маг, - прошелестела она поистине змеиным голосом, - а мы, слизеринцы, знаем, как научить их общаться на расстоянии. Мы дарим им изумруды, а змеи их глотают. Тони не понял. А вот Клод кивнул, соглашаясь. - Прекрасная мысль, леди. В мое время до нее не додумались. Чья она? - Нас этому научили дурмштранговцы в год Турнира, - прошелестела Пэнс, как будто сама была змеей, - думаю, идея принадлежала, - Тони внутренне сжался заранее, но того самого имени не последовало, - фон Дорну. Он больше всех занимался пресмыкающимися. Ладно, - буркнул Антонин, - связывайтесь. Доложите потом. Лишнего не болтать. Только одно – что есть возможность скрыться и примкнуть к сопротивлению. Координаты передадим желающим позже, а нас найти по этим данным… я посмотрю, как они станут змей допрашивать. - Есссть! – девица вытянулась, наслаждаясь игрой. Тони зыркнул насмешливо, но ничего не сказал. Пусть ребенок радуется.
- Антуан…, - Клодиус качнулся от самодельного камина, перед которым сидел на полу, сосредоточенно вглядываясь в пламя, и толкнул рукой колено Тони, призывая ко вниманию. Долохов бросил на стол последний номер «Пророка», вчера доставленного из Хогсмида. Эти из посиделки перед камином в штабной землянке давно уже стали традицией, и Клод, кажется, не упускал ни одного свободного вечера, чтобы не поговорить о судьбах магического мира. За последние пару месяцев их маленький лагерь разросся. Прибыли боевики с Баз. Не все, но многие. Появились подростки – слизеринцы, которых еще с финальной битвы разыскивал Аврорат. Вышли на Лагерь – теперь уже с большой буквы, скрытый фамильными заклятиями лучших семей легендарный Лагерь, который тщетно преследовали авроры – остатки региональных ячеек. И совсем уж свои – Руди Лестранж и величественная полуседая Чарити Кеттлберн – вышли в Запретный Лес тоже. И женщины с детьми, заранее обреченными на роль отщепенцев. И мужчины, оставившие родных на волю новой власти – кто с перепугу, а кто по трезвому расчету не класть все яйца в одну корзину – Тони принимал всех, но мотал себе на ус обстоятельства. И старики, верные данному пятьдесят лет назад слову… - Да, Клод? – к словам Мальсибера, как правило, стоило прислушиваться. - Смотри, как интересно, - тот кивнул на выпуск «Придиры», - Наш вечнозеленый, похоже, поцапался с министром. Черномазый экс-аврор Кингсли улыбался с колдографии своей смутной, подчеркнуто спокойной улыбкой. - «Мы все сознаем, чем обязан магический мир Гарри Поттеру, но юноша восемнадцати лет, даже не закончивший еще школу, не может диктовать политику правительству магической Британии. Чистка в Министерстве окончена, и я гарантировал безопасность всем, кто прошел проверку в комиссиях. Бесконечная охота на предателей еще ни одной стране не пошла на пользу,» - иронически улыбаясь, процитировал Клод, - Умный, собака. Историю знает, и, кажется, не только нашу. Мира хочет. Слушай дальше. - «Мифы о подпольном движении недобитых Пожирателей лишены всяких оснований. Я готов предоставить журналистам криминальную статистику аврората за последние месяцы – мы не наблюдаем никакой систематической активности, которая указывала бы на подобную угрозу. Что же до исчезновений некоторых подозреваемых – да, мы разыскиваем примерно сорок человек. И я бы очень не хотел предполагать, что кто-либо из бывших сторонников Темного Лорда пал жертвой самосуда. Если подобные факты вскроются, никакие военные заслуги не спасут нарушителей закона от самого сурового наказания. Стране нужен мир и порядок, и не нужна новая гражданская смута». Лавгуд предполагает, что Поттер считает репрессии недостаточными и пытается играть в Робин Гуда самостоятельно, в компании со своими головорезами. Как тебе? - Ну, я бы на его месте полутора десятками уволенных из Мининстерства тоже не удовлетворился. Там, если верить Яксли, практически все замазаны. Да и в финальной битве мы столько ихних уложили…, - Долохов задумчиво запустил пальцы в шевелюру, - понятно, что бойцы хотят мстить. - А политикам нужен мир. Любой ценой. Силенок у Кингсли сейчас не хватит на настоящий террор, навернется с полпинка. А служащие, на которых у министра полеживает компромат, будут ооочень лояльны, - протянул Мальсибер насмешливо, - мистер Поттер со своей шумной тягой к справедливости ему сейчас всю игру ломает. - Так что, - Тони улыбнулся соратнику; по настоящему делу руки у него давно чесались, - выходит, самое время нам добавить мистеру Поттеру аргументов? Кто у нас там из взрослых громче всех требует массовых процессов – МакГоннагалл? – Долохов свистнул, подзывая дежурного, - Флинта и Лестранжа разыщи мне, сынок. Дело есть.
Операция по устранению директрисы Хогвартса, почти не показывавшей носу из Замка, продумывалась почти две недели. Не желая привлекать внимания к окрестностям Хога и тем самым к Запретному Лесу, подловить ее Тони решил в Лондоне, в самом охраняемом месте и в самое неудобное для теракта время – на выходе из Уизенгамота сразу после процесса над Амбридж и Тикнессом. Мальчики Флинта под обороткой смешались с кучкой демонстрантов, требовавших для виновных как минимум Поцелуя, и, пока Дик Монтегю дружески беседовал о соглашательской политике министерства с безухим Уизли, приятно удивленным притоком новых единомышленников, Марк затеял сердитую перебранку с аврором из оцепления. Легавый схватился за палочку, подбежал старший смены, Маркус завелся агитировать и его тоже, молодой Чак Трэверс, не вынимая палочки на свет, нацелился из-под мантии, наложил империо и под шумок аппарировал прочь. Аврор расхохотался и предложил двум-трем представителям протестантов лично убедиться в том, что поблажек подсудимым ждать не приходится. Вперед шагнули Уизли, бывший у демонстрантов вроде бы за старшего, «случайно» находившийся с ним рядом Дик и сам Маркус. Аврор было повел их к дверям зала, но тут сработали датчики непростительных, старший смены рванул строить своих и организовывать прочесывание местности, а Дик с Маркусом так и остались стоять под дверью зала суда в унылом обществе Джорджа Уизли. МакГоннагалл вышла в обществе Поттера, младшего Уизли и Грейнджер, Марк шагнул навстречу, бормоча какие-то комплименты и поздравления, старая кошка глянула подозрительно, почуяв неладное, и молниеносно вытащила палочку, но самая обыкновенная маггловская финка – никакой запрещенной магии, которую могли бы почувствовать стены Уизенгамота – уже торчала у нее из груди. Марк нырнул в заранее присмотренный узкий коридорчик; Дик, с криком «держи его» первый рванул следом, перекрывая Поттеру с друзьями обзор и не давая шмальнуть вдогонку. Коридорчик – не зря Яксли провел часов десять в обществе Мальсибера, при помощи легилеменции извлекшего из его памяти мельчайшие подробности планировки здания – вывел в аврорскую караулку, а оттуда, чуть ли не из единственной комнаты во всем сооружении, была открыта аппарация на случай нужды в подкреплении. Собственно, подкрепление уже и сыпалось и из пространства, и из камина, но парни аппарировали прочь, едва переступив порог. Кольцо на пальце Долохова, мирно курившего гнусную маггловскую сигарету в соседнем переулке, прекратило мелко вибрировать, свидетельствуя, что «родственничек», как теперь ехидно называл Тони молодого соратника, в безопасности. Антонин оглянулся по сторонам, отбросил сигарету, выпустил в небо над местом преступления Темную метку и аппарировал на Косую аллею. Смешался с ничего пока не подозревающей толпой, достаточно плотной, чтобы затушевать магический след одной невинной аппарации, переместился к Гринготсу, прошелся еще и там, скакнул еще несколько раз, заметая следы, и только потом активировал портключ в Хогсмид. До места сбора в лесу Тони дошел пешком, чтобы не светить направление.
*
Все пятеро головорезов уже были в сборе. Быстро добрались, паршивцы. Жгли костерок, передавали по кругу фляжку с огневиски, ржали, вспоминая подробности. - Ага, а Чак ему: «не для того я кррровь проливал, чтобы суки министерские своих теперь отмазывали почем зря», - Дик фыркнул. - «Выпустят с ограничениями – своими ррруками придушу,» - присоединился Трэверс. Здоровый добродушный Чарли Эйвери, двоюродный внук старого долоховского кореша, ухмыльнулся. - Ага. Он вас туда повел, а я говорю, ребята, а не выпить ли нам сливочного пивка после демонстрации? Ты что, говорят. Повяжут. Авроры только предлога ждут. Это их-то, - Чак заржал. - Это радует, Эйвери, - Тони шагнул к костру, - стравить Аврорат и министерство с ветеранами наша главная задача, чтоб ты понимал. До сих пор они и сами неплохо справлялись, а теперь помогать будем. - О. Шеф, – Флинт отлепился от дерева, к которому привалился устало, и протянул Антонину флягу, - А мы уже думали, случилось что. - Если бы вы, черти, исполнили нужное количество перемещений после операции, у вас бы времени думать не было, - отрезал Тони, - признавайтесь, кто больше трех скачков сделал? Боевики дружно промолчали. - По погоням соскучились? Завтра же всю вашу кодлу на инструктаж по технике безопасности к Лестранжу. А вообще, - Антонин с удовольствием оглядел команду, ни у кого ни царапины, только у Флинта кровь на рукаве, да и та явно чужая, - как все прошло, Маркус? - По плану, - сдержанно отрапортовал Флинт, - думаю, не выживет. Дик меня прикрыл по первому классу, ни одного заклятия даже мимо уха не свистнуло. Этот приемчик – погоня с прикрытием - Тони с ними отрабатывал лично. Весь фокус там в том, чтобы все время держать в голове траекторию возможного удара. - Молодцы. Никто не засветился? - Вроде нет, - Чак пожал плечами, - авроры запаниковали, когда датчик сработал, стали брать нас в кольцо. Я говорю, ребята, уходим. Да они не хуже нас от облав уходить умеют, мы с Расти ничем и не выделялись. Тони довольно ухмыльнулся, отхлебнул из фляги. - Ну что, господа бойцы? С удачным почином вас. Расходимся попарно, и в Лагерь. Ножками, подчеркиваю. Кто первый придет – двоих свежих под обороткой отправьте в Хогсмид, наблюдать реакцию. Флинт, со мной. Долохов шел рядом с Флинтом по почти невидимым тропинкам Запретного Леса, слушая подробный рассказ о ходе операции, и изо всех сил пытаясь сдержать надрывный кашель. Этот чертов азкабанский кашель, вернувшийся от лесной жизни, от постоянной сырости и промозглого холода, не давал ему покоя уже второй месяц. Разрывал глотку, превращал командный долоховский голос в какое-то невнятное хрипловатое карканье, а в последние дни еще и все чаще заставлял задыхаться от нехватки воздуха. Кроме Мальсибера ни у кого в Лагере даже начальных целительских знаний не было, а тот, проведя палочкой вдоль спины товарища, покачал головой и посоветовал показаться профессионалу – откуда тебе в лесу возмешь профессионала, интересно? – а пока отлежаться и попить зелья. Зелья Тони ненавидел, а разлеживаться ему, разумеется, было категорически некогда. Он выбивал клин клином, пытался раздышаться на тренировках, спарринговал с молодыми как в старые времена, не давал себе передышки. Но вот с маггловскими сигаретами он сегодня намудрил, определенно намудрил. И бодрячка разыгрывать получалось с каждой минутой все хуже – стоило только утреннему нервному напряжению спасть при виде живых-здоровых пацанов, и чертова зараза начала брать свое. Долохов ухватился за ствол большого бука, пытаясь удержать равновесие, согнулся, краем глаза заметил, как метнулся к нему Маркус, зашелся кашлем, хрипя и отплевываясь, и тут сухие ветки перед глазами совершили этакое танцевальное, вальсовое па, плавно завертелись по кругу, и Антонин еще успел сообразить, что теряет сознание, как какая-то там обморочная барышня, и, уже оседая, сердито выругал себя старым ослом.
Ух, здорово! Как всегда, обалденно роскошные слизеринцы! С нетерпением ждем продолжения!
*Уважаемая http, а вы дописали "Война была вчера","Время волка" и "Еще про Тони"? Если да, то где можно прочесть, а если нет - то будете ли это делать?*
Ага, любимый автор, вы снова здесь! По-моему, жанр выкристаллизовался, да вы его так метко обозвали -- "камуфляжная любовь". Здорово! Как обычно вы создали убедительную реальность. Жду продолжения с нетерпением
Хмм. Интересные вы цели персонажам поставили.. С размахом Ох, чувствую, дадут эти потеряшки прикурить магомиру... Если, конечно, друг с другом разбираться не начнут. Здорово, что так много подробностей - я, если честно, ваши тексты люблю несколько раз прочитывать, обязательно что-нить новое отроется... Вот только времени мало ( Ждем-с ))
ЗЫ А Макгонагалл-то в хорошей форме, как оказалось... Интересно, как себя чувствуют победители?
а вы дописали "Война была вчера","Время волка" и "Еще про Тони"?
"Война была вчера" закончена. Там просто дальше в той же теме были несколько сайд-сториз. Больше, думаю, не будет. На самом деле у меня есть еще один кусок с возвращением Блеза, но это такая жесткая порнуха, что я решил ее не выкладывать.
"Время волка", к сожалению, закончено не будет.
"Еще про Тони" - это четыре самостоятельных рассказа, может быть, когда-нибудь появятся еще один-два. Все у меня на Дайри, без замков.
Averada Pirra
Цикута Которые победители? "Светлые" плохо - у них склока за власть и послевоенная депрессия. Флинт с ребятами чувствуют себя офигительно, они снова в деле.
Очнувшись, Тони почувствовал головокружение и чуть было снова не лишился чувств; прямо над ним, совсем близко, близко, как во сне, светились широко раскрытые серебряные глаза, и в голове вдруг промелькнуло ни с того ни с сего странное «не может быть», но взгляд уже сфокусировался, и Долохов разглядел треугольный подбородок, прямой нос… острые черты младшего… ну, конечно, разумеется, именно младшего Малфоя, а кого, собственно, еще он рассчитывал увидеть здесь, в штабной землянке? Мальчик поддерживал его голову, поднося к губам кубок с зеленоватой жидкостью, теплой и приятно пахнувшей травами. - Пейте… сэр, - юный Малфой действовал уверенно, как опытный колдомедик, и Тони вспомнил, что говорили о недюжинных способностях мальчика к зельеварению и целительству. - Кто варил? – прохрипел едва слышно. - Я, - Драко, казалось, ничуть не удивился вопросу, - только что, и специально для вас, господин Долохов. Освежающая жидкость приносила облегчение, кажется, в ту же секунду, как касалась губ. В отличие от зелий Снейпа, снабжавшего Организацию своими снадобьями в прежние времена, варево Драко Малфоя было вовсе не противным на вкус. Травянистым, нежным, разве что чуть терпковатым. - Не болтай, - из-за спины целителя показался Мальсибер, встревоженный и какой-то весь дерганый, - ты догулялся до приступа, тебе говорить сейчас не стоит. Эти твои кашлюки… был бы магглом, давно бы в могилу тебя свели. Но и для волшебника, знаешь ли, нелеченный туберкулез… хорошо, что Флинт был рядом. Хорошо, что у меня был аварийный портключ в Малфой-мэнор. Драко Малфой изучал пациента задумчивым взглядом. Посоображав, положил руки ему на грудь, и Тони ощутил мощный поток тепла, проникающий прямо под ребра. И правда, прирожденный целитель. - Все равно будет, - прошелестел Драко чуть насмешливо, - говорите, сэр, только очень тихо. Пусть прислушиваются. - Сколько проваляюсь? – шепотом поинтересовался Долохов. - Недели две, если будете слушаться, - насмешки в голосе юного наглеца заметно прибавилось, - а поскольку слушаться вы меня не станете, то подниметесь через три-четыре дня, а вот бухать будете еще по крайней мере в течение полугода. Но хотя бы в обмороки валиться больше не станете. Долохов перевел глаза на Мальсибера, и тот понял вопрос без слов. - Мистер Малфой остается с нами. Мне тебя не откачать одному. Люци, конечно, рвал и метал, но доверенного колдомедика под рукой у него не оказалось, да и вообще позвать колдомедика в Мэнор в такой день ему хорошей идеей не показалось, так что… он предупрежден, что мальчик задержится. - Я остаюсь совсем, - ледяным, не допускающим возражений тоном, вмешался Драко, - каково мне приходится в Школе после всего вы, вероятно, догадываетесь, а вам я необходим. Он поднял голову и посмотрел куда-то за спину Клода, и лицо его, в противоречии с холодом, сочившимся из голоса, вдруг осветилось. Тони проследил за его взглядом и узрел такой детский восторг на физиономии Флинта, молча подпиравшего плечом занозистую дверь, что расхохотался бы, если бы не боялся снова зайтись кашлем. - Тааак…, - протянул он чуть слышно, выразительно глядя на Маркуса, - он же у вас на Базе ошивался весь прошлый год? – Марк прикусил губу, и кивнул, - Ну, тогда у себя и устроишь… целителя. Тренировки как всем твоим, а вместо нарядов пусть зелья варит. А сейчас брысь отсюда, «родственничек». Нечего тут глазеть. От длинной тирады Тони было вновь закашлялся, но Драко молниеносно поднес к его губам целительное зелье, и, удостоверившись, что приступа не последовало, продолжил прогревание. Челка мальчишки покачивалась над глазами, а взгляд был острым, сосредоточенным и каким-то очень взрослым. И, несомненно, счастливым. О предстоящем объяснении с мистером Малфоем-старшим Антонину думать сейчас не хотелось. Он закрыл глаза, предоставив рукам целителя свободу действий.
*
…Он закрыл глаза, предоставив рукам целителя свободу действий, и мгновенно провалился в полудрему с тем же самым странным сюжетом, что неотвязно преследовал его последние недели. В нормальной, человеческой жизни, это, конечно, были бы сны. Сны о серебряных глазах, сны о серебряных волосах, сны о мимолетной улыбке, в большей части случаев надменной, а иногда вдруг, - наверное, незаметно для менее заинтересованного наблюдателя, - бессознательно нежной. Сны о голосе, в котором вдруг, как единственный след искренности, проскальзывает горькая ирония; о голосе, привыкшем быть идеально ровным, а теперь изредка ломающемся на особенно трудных словах. Сны о гибком стане, усилием воли удерживающем себя в безупречно прямом положении – как будто Малфой проглотил свою трость, говорили когда-то в Ставке. Сны о светловолосом легком мальчике, когда-то бегавшем по аллеям того самого парка, о стройном надменном юноше, до которого Тони не было, в сущности, почти никакого дела, о несгибаемом джентльмене, как будто окруженном невидимой – и все же каким-то чудом отливающей серебром – непробиваемой броней. И о донельзя усталом, державшемся на одном только чувстве ответственности да фамильной спеси, мужчине, которого Долохов так непринужденно и бесцеремонно загнал в угол ради своих – вполне возможно, несбыточных – планов. В жизни лесной, партизанской, где ты непрерывно то мерзнешь, то недоедаешь, то держишь ухо востро, то пробираешься закоулками в погоне за кем-то, то строишь разболтавшихся, то убалтываешь отчаявшихся.… Да еще с мозгами в вечном мареве от, как теперь выяснилось, подбирающейся болезни… в этой жизни это были не сны, а какие-то приступы расплывчатых грез наяву. Наполовину дрема от вечного недосыпа, наполовину смутные мечты… от вечного недотраха, безжалостно заканчивал собственную мысль Долохов, и тащил Марка Флинта – никто другой с ним настоящего спарринга выстоять не мог – на внеочередную тренировку. Эльфам решили местонахождения лагеря не доверять. Дважды сгоняв в Мэнор Мальсибера, и убедившись, что Люциус с Клодом трех слов не могут между собой сказать, чтобы не скатиться в обмен надменными колкостями с полным забвением конструктива, Долохов махнул рукой, и начал ходить исключительно сам. Иногда прихватывал с собой кого-нибудь из младших, чтоб размялись и подучились на практике искусству конспирации. Но чаще просто появлялся один, бросив разрастающийся лагерь на Флинта или Фернира. Через стену больше не сигал - залихватски свистел у потайного хода, и доверенный эльф проводил его в назначенное – каждый раз другое – укромное место в безграничном малфоевском парке. Люциус скрупулезно соблюдал все договоренности, сгружал на землю уменьшенные причиндалы, пересказывал новости, насмешливо комментировал успехи долоховской «вандеи», как он упорно называл медленно, но неуклонно растущее Cопротивление. Разумеется, они никогда не говорили о личном. Даже заказывая сложные зелья, Долохов подчеркнуто рассчитывал исключительно на черный рынок, в крайнем случае – на способности юного Драко. Но по мельчайшим запинкам, по тому, как уходил в себя собеседник, когда приходилось упоминать профессора Снейпа, Тони обострившимся чутьем ощущал: что-то там сложное варится, сложное и неприятное. А разговоры о политике, между тем, становились все длиннее, переходя в разговоры просто о жизни, и все медленнее становился переход от обсуждений общих дел к прощанию, а иногда Тони казалось, что Люциусу и самому нужны эти встречи. Что мрачноватый долоховский кураж, его основательность и невозмутимость, его уверенность с собственном деле стали для Малфоя – возможно, против воли – чем-то вроде опоры. Или, хотя бы, передышки.
И вот, теперь эта история с Драко. Целитель нужен был в Лагере как воздух, особенно теперь, когда авроры изрядно озверели после убийства МакГоннагалл, а затаившиеся сторонники, напротив, почувствовали надежду, и народ – самый разный народ – потек в Лагерь. Драко Малфой на удивление легко приспособился к лесной жизни, выглядел довольным и спокойным, на тренировках не плоховал, после тренировок часами шуровал над котлами, осматривал больных, а в каждую свободную минуту забурялся куда-то с Марком. Где-то у них было свое укрывище, где именно – Тони не интересовался. Лишь бы дело не страдало. Романам между своими ребятами Долохов всегда покровительствовал – не то рассчитываясь так с судьбой за всех добрых, а чаще недобрых и хорошо поломанных, людей, что держали его руку в разных перипетиях подобного рода, не то интуитивно прикидывая, что никакая лишняя связь между соратниками не будет лишней, когда дело дойдет до лобовой атаки. Драко же с Марком так цвели навстречу друг другу, что только и оставалось, что завидовать. Так что совесть по поводу Драко была у него относительно чиста. А вот перспектива объясняться с Люциусом по этому поводу отнюдь не радовала. Мягко говоря. Лишь недавно оправившийся после болезни, Тони сидел у подножия столетней сосны, рассеянно поддразнивая длинной травинкой белоснежного павлина. Ручная птица не спешила улетать, лишь сердито клекотала в ответ на щекотку, и раздраженно поводила маленькой заносчиво вскинутой головкой. Люциус появился почти сразу, стремительно подошел и, вместо того, чтобы протянуть как обычно, руку, принуждая собеседника встать, вдруг присел, погладил павлина по гибкой шее, приобнял, затем похлопал по боку, отгоняя, и грациозно опустился на изогнутый корень рядом с Антонином. - Антонин, - задумчиво проговорил он вместо приветствия, - послушайте, Антонин… могу я задать вам нескромный вопрос? - Хоть десять нескромных вопросов, дорогой друг, - ухмыльнулся Долохов. По правде говоря, он ожидал совсем иного начала разговора. - Почему у вас нет своих детей? Долохов обернулся и удивленно взглянул на Люциуса. Четкий малфоевский профиль вырисовывался на фоне закатного неба. Смотрел блондин куда-то вдаль, грустно и отрешенно. - Жизнь… не способствовала, - неопределенно ответил Долохов, пожимая плечами. Люциус не шевельнулся, как будто бы был уверен, что более внятные разъяснения последуют, и Тони подчинился, продолжил, - Я лет с двадцати на нелегальном положении, Люций. Какие уж тут дети. - И никогда не жалели, - то ли спросил, то ли просто констатировал Люциус, так и глядя в пространство. Долохов промолчал. - И Темный Лорд вам позволил, - Малфой вдруг обернулся и взглянул прямо в глаза, близко, слишком близко…, - он так вам доверял, или были другие зацепки? - У него никогда не было оснований не доверять мне, - резко возразил Антонин, раньше, чем понял, что это заявление лишь подтверждает точку зрения Малфоя. И – еще через мгновение – осознал, что неправда. Завязки были. Были всегда. И когда Игорь погиб – глупости, к черту обиняки – когда Игорь был убит своими, и слава Мерлину еще, что самого Тони Милорд в этот момент отослал к боггаровым мантикорам в Россию якобы налаживать контакты с Восточной сетью – когда не стало Игоря, доверие Лорда к Долохову изрядно пошатнулось. И, может быть, именно поэтому командовать роковой акцией в Министерстве был назначен не бессменный руководитель боевки, а до мозга костей штатский Люциус Малфой, благополучно проваливший все дело. Долохов так погрузился в свои мысли, что почти не заметил, как его руки коснулись легкие прохладные пальцы. - Как он? – голос Малфоя дрогнул, и Тони не пришлось переспрашивать, чтобы понять, о ком идет речь. - Ваш мальчик захотел остаться у нас сам, - Долохов не отвел глаз, - Ему у нас…, - он хотел сказать «хорошо», но это звучало бы как-то совсем уж сентиментально, как будто он нянька своим людям, а не боевой командир, готовый посылать солдат на смерть, - нормально. Сам при деле, и всем нужен, и жизни нашей не боится, и…, - чуть запнулся, - друзья у него в Лагере. Хорошие. На операции я целителя по-любому не погоню, так что… Не беспокойтесь. Короткая пауза. Люциус, казалось, решал какой-то сложный ребус. - Тони, - серебряные глаза вдруг оказались близко, так же близко, как глаза малфоевского мальчика давеча, после обморока, - Что… что я могу сделать, чтобы убедить вас отослать Драко домой? Близость Малфоя не была волнующей, не вызывала какой-нибудь пошлой дрожи или неуместного возбуждения. Она просто завораживала, заставляла голову нырять вверх и вниз, как в первом полете на метле, или в невесомости дальней аппарации, она подвешивала тебя в воздухе, лишая последней опоры. Смысл сказанного ускользал из рук, кружа голову, но Долохов вцепился в подвисшую ниточку, и сделал то, что всегда делал, когда от перегрузки сдавали мыслительные способности – последовал затверженной до автоматизма простой, тупой даже, житейской мудрости. Лорд почему-то называл такие формулы «стратагемами», а инструктор Блэкшоу, да не вернется он из Валгаллы в нашу карусель во веки веков, говорил проще: «Тони. На такой случай забей себе навсегда в башку такой гвоздик». Стратагема на данный случай гласила: дай оппоненту, особенно вооруженному оппоненту, сохранить лицо. Тони твердо встретил малфоевский всепонимающий взгляд, похлопал аристократа по запястью, как старого товарища, и дружески улыбнулся. - Помогите нам победить, Люций. Тогда все ребята вернутся домой. Все наши ребята.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 8
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
так что прописываюсь и жду.
Ушла читать ))) 
Ох, чувствую, дадут эти потеряшки прикурить магомиру... Если, конечно, друг с другом разбираться не начнут. 
- участник сейчас на форуме
