ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Отправлено: 26.08.07 19:54. Заголовок: "Фантики", слэш, ЧУ/ДМ, R с натяжкой, миди.
Автор: Луче Чучхе Бета: ddodo Пейринг: ЧУ/ДМ Рейтинг: R (с натяжкой, за мат) Жанр: традиционно затрудняюсь, возможно, романс Размер: миди Саммари: просто история о том, чего не было Статус: Закончен Дисклеймер: не мое Предупреждение: 1. Слэш. 2. Ни приключений, ни драйва, ни большой и чистой любви вы здесь не найдете. Зато много дурных рефлексий. 3. ООС. Так что осторожно. 4. Пару раз использованы малораспространенные способы перевода терминов.
По этой квартире можно было бродить, как по развалинам Парфенона. Здесь даже были свои камни - четыре обкатанных морем плоских валуна, лежащих друг на друге. Но больше, конечно, было оберток от чего угодно - шоколадных конфет из Сладкого королевства, маггловских чипсов, орешков и еще почему-то поддельных волшебных палочек, превращающихся во что-нибудь несуразное при попытке зажечь банальный Люмос. Обертки то скапливались в углу, куда их сметал хозяин, когда у него внезапно просыпалась тяга к порядку, то разносились сквозняком по всем закуткам, шуршали, хрустели, шелестели. С каждым днем их становилось все больше. Нет, не Парфенон. Скорее оберточно-бутылочное море, которое Чарльз время от времени рассекал, словно ледокол. И множество островов - достопримечательностей. Эгейское море, лениво думал Чарльз, определенно оно. Хотя что делать ледоколу в Эгейском море? - И в самом деле, что? - пробормотал он вслух. - Что "что"? - встрепенулся хозяин квартиры. Сегодня он был в уже знакомом Чарльзу нервно-подвижном настроении. То ли ждет чего-то, то ли случилось что... или кого-то ждет. Отвечать было лень, молчать скучно. - Я думал вслух. Быстрый поворот головы, выражение лица... внимательное. Старательно внимательное. - Зачем? Прием номер один - задавайте парадоксальные вопросы. Где учился этот мальчик? Кто учил этого мальчика? Или это природный дар? - Очередной вопрос, ответа на который не существует? - А разве вопросы, ответов на которые не существует, не представляют собой самую большую ценн... - Бла-бла-бла. - Вежливость нынче не в цене? – желваки по скулам, но Малфой каким-то чудом сдержался. - Увы. А ведь они только что почти разговаривали. Почти нормально. Можно ведь было сделать над собой усилие и попробовать говорить… ну, например, с «Драко», а не с «Малфоем» или «подопечным». Тишина перестала быть приятной, даже обертки шуршали теперь не так мирно. - Извини, - кажется, он сказал это слишком тихо, пришлось откашляться и повторить, - извини. - Не в духе? – это что же, мир установлен? Вот так просто? - Не в духе. Даже странно – почти всегда знает, когда нужно промолчать или ограничиться несколькими словами. Редкое качество. Надо пользоваться.
Иногда Чарльз начинал думать, что обертки - это неспроста, даже как-то раз применил к нескольким Фините Инкантантем. Ничего не вышло. То ли была использована магия другого порядка, не поддающая простенькому заклинанию отмены, то ли вовсе ничего не было, кроме безалаберности хозяина. Как бы то ни было, шуршание создавало настроение.
*** *** *** - Сейчас начнется, - прошептал Грэвели. Что-то определенно должно было начаться - воздух буквально звенел, поднявшееся над раскаленным асфальтом марево сгустилось. - Вам тоже заложило уши? - спросил Чарльз. Ему с трудом удалось заставить себя произнести эти слова нормальным голосом, не переходя на шепот. - Да, перепады давления. Каждый раз так. Подошел Дэвин. - Эвакуация магглов закончена, сэр. - Отлично, будь тут, на всякий... что-то мне это не нравится... - Грэвели принялся яростно тереть лоб, - ой, не нра... - Ааааа... - можно было почти почувствовать, как тонкий крик прорезал густой воздух. - Ну вот... бежим, - Грэвели и Дэвин сорвались с места. Грэвели бежал тяжеловато, но достаточно быстро, от Дэвина не отставал. Чарльз попытался встать, нога подвернулась, как всегда, не вовремя. Шансы догнать главу Аврората и его помощника стремительно уменьшались. - Черт, черт, черт… Дэвин бежал обратно. - Сэр, меня сюда... я вам помогу. - Не надо мне... – но тот уже рванул Чарльза за руку, да так, что Чарльз тут же оказался на ногах. - Бежим... идем. - Ааааа... - кричали теперь не переставая. - Бежим, - выдохнул Чарльз, - что там... Дэвин смешно перебирал ногами, делая очень маленькие шаги, пытался приспособиться к черепашьей скорости. Кажется, дай ему волю, начал бы бегать вокруг кругами. К крику присоединился целый хор - женщины, судя по высоким голосам. Впрочем, мужчины тоже умеют визжать, все зависит от степени испуга или боли. Лучше бы испуга... лучше бы. - Оно разъявилось в другом месте. Там полно магглов.
--- --- --- - Кажется, в дверь стучат. Драко не спешил к двери. Полулежал на диване, лениво потягиваясь. - Это Мо, она никогда не звонит. - Матильда? - Ну да, Мо. - Та, что вечно курит? - Разве? Ну, может, я как-то не обращал внимания. У нее сейчас сложный период, ее парень… Слушать об особенностях отношений очередной истеричной Матильды с лицами противоположного пола не было никаких сил. Тем более что в конце концов он все равно перепутает ее с какой-нибудь Магдалой или даже с Марионом – они все на одной лицо. Может, ему и стоило сделать над собой усилие, но… нет, не сейчас. Потом, время есть. - О, нет, избавь меня от подробностей, открой дверь, она сейчас начнет в нее ногами стучать. Матильда была худой девицей неопределенного возраста с постоянно припухшими веками. Ногти и губы она красила кроваво-красным, глаза густо обводила черным. В руках вечно тлеет длинная сигаретка. Чем длиннее, тем вонючее. Чарльз хотел было уйти в комнату, которую за последние два дня привык считать своей - после того, как в прошлой комнате разлили литр сладкого ликера (лужу он убрал, а вот запах остался), - но решил, что это будет невежливо. И, что важнее, интересы дела требовали остаться. Матильда выглядела хуже обычного – еще более худой, еще более неопределенной и еще более накрашенной. Кажется, она только что плакала, впрочем, она всегда выглядела так, будто только что плакала. Как бы то ни было, Чарльзу стало неуютно. - Привет, - сказал он. Матильда рассеянно посмотрела сквозь него. - Привет, Би… Ро… Уизли. - Чарльз, - он привстал и церемонно поклонился. Если он правильно помнил, их закомили уже два или три раза. Наверное, поклон вышел слишком церемонным. У Матильды задрожали губы, она повернулась к Драко. - Ну, Мо, ну не надо, - забормотал тот, - пошли, покурим, я тебе воды налью, - они вышли, в дверях Матильда наконец разрыдалась. Чарльз сгреб книги и отнес их в «свою» комнату. Спустя некоторое время вошел Драко. Как всегда - без стука. В этой квартире все комнаты были общими, уединиться можно было разве что в туалете. - Мо побудет у нас, - сказал он журнальному столику и тут же вышел.
--- --- --- Чарльз думал о том, что будет говорить на следующем отчете. Как там… «посмотри, что за человек, чем интересуется, с кем общается, о чем думает». Кажется, еще он должен был завязать «дружеские, доверительные отношения»… Он. С Малфоем, хоть и младшим. Ему почему-то всегда везло на такие вот шутки судьбы. Правильно ли будет, если он ограничится простым «юный бездельник»? Вряд ли он сможет описать эту атмосферу болезненного веселья, в котором собственно веселья – всего ничего. Больше желания забыться, как ему показалось. Чтобы описать всех людей, которые сюда приходили, ему в конце концов пришлось завести тетрадку со списком, плюнув на всегда существующий риск разоблачения. Удивительно, он прожил на свете существенно дольше, чем Драко, а таких людей не встречал. Или, что более вероятно, не замечал,. Они пили утром текилу, закусывая едой из маггловского фастфуда, непрестанно курили, жили в каком-то невероятном ритме, словно им вовсе не надо было спать, они казались то опытными и циничными, то наивными, словно дети. И в первом, и во втором случае рядом с ними он чувствовал себя совершеннейшим стариком. Матильда, прячущаяся непонятно от чего за толстым слоем макияжа. Роберта… юное создание с всклокоченными волосами. Он первое время думал, что это мальчик Роберто. Ни минуты на одном месте, ни одного связного слова, словно смысл ее жизни – ни в коем случае ни к чему на свете не относиться серьезно. Тин. 22 года, играет в зловещего вида брюнета. Небезуспешно. Работает у отца, тот мебельщик. Здесь есть парочка шкафов с секретом, его производства. Хорошая мебель. Что может делать «зловещего вида брюнет» на мебельной фабрике? Еще кто-то... Ах да, Абель. Ну, это вообще отдельная история. Должен ли он включить и это в свой отчет? Ограничиться «юным бездельником» проще.
*** *** *** Много красных вспышек, потом зеленая. Несколько секунд тишины и новые крики. - Рассказывай, - прохрипел Чарльз на бегу. Воздух обжигал легкие, больную ногу он больше не чувствовал. Показалось, что левый бок задело шальным заклинанием, а то и каким осколком. Но нет, он болел сам по себе. - Мы пока каждый раз определяли, где оно появится, ну, кроме двух первых... Ставили оцепление, людей не хватало, но все обходилось. А теперь... вот... Давайте, я вас под руку возьму, - он даже не запыхался... черт, а Чарльзу казалось, что они бегут уже вечность . Не время для неуместной гордости. - Левую... - выдохнул он. Вокруг действительно было полно магглов. Полная пожилая женщина сидела прямо на асфальте, отчаянно прижимая к себе объемистую сумку. Кто-то убегал Интересно, как их потом найти, чтобы изменить воспоминания? Наверняка же кто-то да затеряется. Многие прижимались к стенам окрестных домов, прятались за машинами, смотрели. Лучше бы убегали, чертовы любители зрелищ! Они что, не понимают, как легко и быстро человек может превратиться в окровавленную кучку смердящей плоти... Объект выглядел точно как на колдографии - большой, меняющий форму и цвет, то застывающий на месте, то начинающий довольно быстро продвигаться через улицу, не разбирая дороги. Вдалеке уже лежал искореженный перевернутый автомобиль. Трупов, вроде, не было. Пока во всяком случае. - Три, два, один, давай! - хрипло кричал Грэвели, забыв о Сонорусе. Только сейчас Чарльз заметил кольцо авроров. Каждый из них сделал несколько шагов вперед, приближаясь к Объекту. Перекрикиваясь на каком-то птичьем слэнге, они в сложной последовательности выпускали в существо заклинания. - Ёееее, - простонал Дэвин, все еще поддерживающий Чарльза под руку. - Я имею в виду, опять двадцать пять. Ну, не работает... черт бы его... Объект внезапно ускорился и начал стремительно надвигаться на ближайший дом. Несколько магглов с криками убежали, но четверо или пятеро застыли на месте. - Вот же... - Дэвин сорвался с места и побежал к магглам. Несколько мгновений Чарльз безуспешно пытался сохранить равновесие. Не смог, но упал удачно, на здоровую руку. - Восьмой вариант, восьмой вариант! - еще оглушительнее кричал Грэвели. - Три, два, один, давай!
--- --- --- Прятаться было смешно и странно. Не попадаться на глаза – еще смешнее, особенно учитывая то, что при передвижении он топал как целое стадо гиппогрифов. И самое забавное: прятаться и не попадаться на глаза, пытаясь при этом выяснить, чем занимаются подопечный и его гостья, о чем ведут разговоры, не строят ли коварных планов, прикрываясь «личной трагедией» юной особы. Он ходил в Министерство, чтобы еще раз навести справки о Матильде. Отец маг, мать маггла, родители разведены, девушка проживает с матерью. 19 лет, в настоящее время нигде не работает. Хаффлпаф. Все. Не без труда пробился в кабинет к Грэвели, опять просил заменить его кем-нибудь более подходящим, получил очередной отказ. Вернулся в квартиру подопечного крайне раздраженный и сразу пошел на кухню. Драко и Матильда пили кофе. - Выпьем? – еще в дверях спросил Чарльз. - Выпьем, - ответил Драко. - Смотря что, - ответила Матильда.
На этот раз сигаретка была короткой, какой-то растрепанной и воняла чем-то нехорошим. Чарльз принюхался, посмотрел на Матильду: глаза расфокусированы, лицо расслаблено. Утешаем себя наркотиками. Ну-ну. Она поняла его взгляд неправильно. - Хочешь? – и протянула ему окурок с красными следами помады на фильтре. Наверное, он слишком долго думал, что ответить на это настолько щедрое, но несколько неожиданное предложение. Наверное, его молчание было слишком красноречивым. Матильда повернулась к Драко: - А мне уже показалось, он нормальный. Драко сидел очень прямо, глаза прищурены, рот сжат в полоску. - Да нет, он нормальный, просто… - Что? Но Драко лишь беспомощно развел руками. - Давайте я выйду, а то вам, я вижу, неловко обсуждать мою персону в моем присутствии, - и Чарльз прошел мимо них, хромая, как назло, особенно сильно.
--- --- --- Иногда вечерами они оставались одни. На Драко вдруг нападала меланхолия, он говорил всем, что страшно занят, что ему нужно учиться, работать, наводить дома порядок, вышивать крестиком – что угодно. Наверное, до определенного момента он верил, что действительно будет все это делать. Или же просто запирал дверь на три замка и блокировал камин – мол, нет меня дома, и не стучитесь. Брал в руки книжку и слонялся из угла в угол или дремал с ней на диване. Или приходил к Чарльзу, в ту комнату, которую он в это время использовал, спрашивал: «Можно я здесь посижу?» и садился, не дожидаясь разрешения. Пожалуй, это было удобно – устанавливать «дружеские, доверительные отношения» в такой обстановке намного комфортнее, чем в компании чрезмерно эмоциональных молодых людей. - Выпьем? – однажды спросил Чарльз. - Выпьем, - ответил Драко. Они выпили остатки сливочного пива, которое каким-то чудом сохранилось с прошлого вечера, мерзкий, слишком сладкий клубничный ликер, который нашли на кухне, потом виски, за неимением содовой разбавляя его водой. - Разрядили обстановочку, - с трудом выговорил Чарльз. - Да уж. - Тебя не нервирует весь этот стук и звонки в дверь? - Какой стук? – Драко, кажется, выпил слишком много. - Ну, когда ты запи… запираешь дверь, а в нее ломятся поклонники. - Поклонники? Не, это не поклонники, это… - Кто? Драко махнул рукой. - Это… так. - Друзья? – кажется, ему удалось сказать это не слишком насмешливо. - Можно и так сказать. А тебя нервирует? Чарльз подумал. - Есть немного. - Ты прав, с заглушающими чарами будет лучше. - А зачем ты от них запираешься? - Ну, устал. Слишком много людей, - Драко взмахнул руками, давая понять, как именно его достали большие компании. – Совсем без людей плохо, слишком много – плохо. Надо же иногда отдыхать. А то свихнусь. - Ясно. - А сейчас как раз хорошо. Если бы тебя не было, пришлось бы куда-то идти. Одному тут как-то… не так. А раз ты уже здесь, никуда идти не надо. Удобно. Чарльз опять задумался. - Да, у каждого свои п-представления об удобстве, - наконец сказал он. - Ты о чем? - Так… вообще. На следующий день Чарльз купил несколько бутылок хорошего коньяка, на всякий случай. Для облегчения взаимопонимания. А еще сходил в Министерство и попросил, чтобы его заменили на профессионала, поскольку установление дружеских отношений в данном случае связано с опасностью для здоровья ценного сотрудника аналитического корпуса отдела тайн. А также потому, что ценный сотрудник совершенно не годится на роль шпиона.
*** *** *** Дальше все было очень быстро. Он не помнил, как добрался до толстухи с сумкой – та все еще сидела на земле, то ли раненая, то ли просто застывшая от испуга. Про нее все забыли, а она должна была оказаться прямо на пути Объекта, измени тот траекторию хоть на пару градусов. Попытался ее поднять, она не вставала, смотрела на него непонимающе и не отпускала сумку. - Отдай, дура! - заорал он ей в ухо, вырвал-таки сумку, умудрившись остаться при этом на ногах, отшвырнул в сторону, схватил женщину за шиворот и принялся тянуть, - пошла, пошла. Ты иностранка, понимаешь хоть, что говорю? - Вы полицейский? – он угадал слово по движению губ, потому что в этот момент Грэвели опять начал выкрикивать команды, на этот раз с Сонорусом, а Объект впервые издал звук, низкий и страшный. - Да, я… без формы. А ну, бегом! Как-то они добрались до тротуара, завернули за угол. Чарльз то ли толкал оглушенную женщину, то ли держался за нее. На соседней улице металась девочка из Министерства: какой-то клерк, он как-то встречал ее – принимала бумажки, тоненький такой голосочек. Из последних сил, чуть не плача, она пыталась собрать норовящих разбежаться магглов. Сдал тетку девочке, поплелся обратно. А там все уже кончилось, только от одного из домов будто откусили кусок: порванный пластик, щепки, торчащие прутья. Но трупов не видно. И запаха крови нет.
--- --- --- Это переставало быть забавным и становилось утомительным. Матильда, кажется, собиралась поселиться в квартире Драко. И еще она никак не могла понять, что одна из комнат в этой квартире – его, Чарльза. Неважно, какая. Какая-нибудь, например та, в которой он в данный момент находится. Драко мог вламываться к нему в любое время дня и ночи, он терпел, да и дело того требовало, хочешь – не хочешь, будешь терпеливым. Но Матильда, хоть и крашеная наркоманка, все же дама… Интересно было бы, если бы она оказалась не тем, кем казалась. Макияж – разве не отличная маскировка? Узнал бы он ее, если бы она умылась? Вряд ли. Вечно заплаканная Матильда, пропахшая табаком и травкой – тайный агент… кого-то там. Затаившихся приспешников Волдеморта, как ни забавно это звучит. Впрочем, не менее нелепо, чем сам он в роли не то шпиона, не то охранника. Надо будет еще раз напомнить Грэвели, что тот мог бы найти исполнителя получше. Ночью Чарльз прислушивался к разговорам Драко и Матильды – те долго не ложились. Бесполезное занятие – они говорили… практически ни о чем. Как если бы обменивались одними лишь междометиями. Приспешники, блин… На следующий день Матильда пришла рыдать в его комнату – ту, которую он заприметил еще вчера. В ней был книжный шкаф и кровать в алькове, под клетчатым пологом. Чем-то даже похоже на Хогвартс. Продолжать бегать от девчонки не хотелось, а она его определенно преследовала. Должно быть, Драко устал-таки и сбежал, а рыдать в одиночестве, без зрителей – не самое большое удовольствие. Нет, еще, конечно, в этой комнате было удобное кресло у окна, из которого открывался шикарный и, наверное, чрезвычайно романтичный вид, но она определенно не могла не заметить его, сидящего в другом кресле. Некоторое время Чарльз просто наблюдал за всхлипывающей девушкой, в надежде, что та не выдержит и уйдет раньше, чем не выдержит он. Тогда ему не придется ничего ей говорить. Потом откашлялся. - Уважаемая, можно задать вам один... достаточно интимный вопрос? Она даже всхлипывать перестала. - Да. - Интересно было бы узнать, зачем вы наносите на лицо так много краски, если прекрасно знаете, что макияж обязательно пострадает от… лишней жидкости? - Что? – может, небольшая встряска пойдет ей на пользу? Вон и лицо более осмысленным стало и голос нормальный… - Просто любопытно – это такой специальный… прием, рассчитанный на получение этих специфических разводов на лице или вы просто не подумали… ну, упустили этот момент из вида и… - Вы издеваетесь? Хороший вопрос, хотел бы он сам знать… - Нет, это всего лишь вопрос, мне интересно… Она вскочила и, закрыв лицо руками, выбежала из комнаты. Может, теперь она наконец уедет?
--- --- --- Вот уж никогда бы не подумал, что в его жизни может появиться кто-то вроде Абеля. Что не будет возможности просто пройти мимо, отвернуться и тут же забыть, что волей-неволей придется иметь дело, присматриваться и даже в какой-то мере пытаться понять. Сначала Чарльз не обратил на него особенного внимания. В тот вечер в квартире было настоящее столпотворение – Драко обещал устроить вечеринку, потом забыл, потом вообще улегся спать среди бела дня. И вот тогда стали приходить гости, почему-то больше, чем обычно. Кто-то принес маггловский магнитофон. Музыка была ужасной, слишком громкой, без мелодии и даже без единого ритма – просто бессвязные выкрики, во всяком случае Чарльза она в считанные минуты привела буквально в исступление, так что он уже готов был за шкирку выбросить на улицу чертового любителя ударных. И плевать было на правила приличия, и на то, что квартира не его, и вечеринка не его; он уже шел на шум, засучивая рукав на здоровой руке, но в этот момент присмотрелся и понял, что Роберто с магнитофоном – это не Роберто вовсе, а Роберта, и застыл посреди комнаты самым глупым образом, пытаясь собраться с мыслями. Выбросить за шкирку девушку он определенно не мог, просить выключить или хотя бы сделать потише… тонкая фигурка в узких рваных джинсах подергивалась в такт с барабанным боем, прогибалась, поднятые вверх руки продолжали движения тела… Просить смысла не было, разве что в расчете на очередной непонимающий взгляд – о чем это он, этот странный скучный тип. Так он и стоял, разминая левую руку – дурная привычка еще с больничных времен, когда чувствительность левой стороны тела была потеряна, казалось, навсегда – когда наткнулся на взгляд. Скользящий и поверхностный, но в то же время изучающий. Чарльз редко обращал внимания на глаза, если это были не глаза дракона, а тут не мог не обратить – длинные темные ресницы странно смотрелись на мужском, вовсе не женственном лице. - Абель, - обладатель ресниц и скользящего взгляда чуть наклонил голову. Слышно его было только потому, что музыка стихла, возле магнитофона собралась небольшая толпа, спорили, что слушать дальше. - Чарльз. Его собеседник опять кивнул, на этот раз не приветственно, а как бы соглашаясь в чем-то сам с собой. - Уизли. Это был не вопрос, и даже не утверждение. Так выносят приговоры и навешивают ярлыки. После обычно следует звук прикладываемой увесистой печати, и, кажется, Чарльз почти услышал его, этот звук. - Именно, - ответил на незаданный вопрос и отвернулся. Еще со школьных времен он привык не обращать внимания на такие взгляды: что бы ты ни делал, кем бы ты ни был, все равно для определенной категории людей твоя фамилия, твоя поношенная мантия и твоя внешность окажутся более важными, чем твои мысли и поступки. Если начать доказывать что-то этим людям, на доказательства уйдет вся жизнь, которую можно потратить на куда более интересные занятия. И еще это было бы слишком похоже на попытки оправдаться, а он всегда старательно избегал ситуаций, в которых ему пришлось бы оправдываться. Поэтому Чарльз уже через минуту выбросил Абеля из головы. Как пришел, так и уйдет, здесь постоянно кто-то приходит и уходит. Остается Драко, остается он. Во всяком случае, пока.
*** *** *** - Все в порядке, сэр? – лицо у Дэвина было совершенно черное, перепачканное то ли сажей, то ли краской. - Нормально, - Чарльз осторожно лавировал между разбитыми, раздавленными машинами и обломками дома. Безнадежная попытка по следам разрушений определить хоть что-то, представляющее пользу для Аврората. - Что-то обнаружили? – надежда в голосе Дэвина Чарльзу вовсе не понравилась, он понятия не имел, как ее оправдать. - Нет. - Ну да, что это я, не передо мной же вам отчитываться, - хохотнул мальчишка. – Вы… это… может… не говорите Грэвели, что я вас бросил. Он меня по голове не погладит, сказал – ни на шаг. Но вы ж сами видели, людей не хватает и… ну вот… - Не беспокойся, - отмахнулся от него Чарльз, - не скажу. Правильно сделал, - с минуту он наблюдал за восстановительными работами, - как думаешь, скоро доделают? - Отремонтируют? Улицу за пару часов, с домом придется повозиться, тут и миллион Репаро не поможет, нужно будет делать заново. Знаете, уже как-то так наловчились, организовали все… это просто из-за того, что местом ошиблись, такая белиберда получилась… ну, вы видели. А обычно все так… довольно организованно, - в голосе Дэвина опять появились извиняющиеся нотки. Можно подумать, это он местом ошибся, и он «организовал». Смешной – явно только после Хогвартса, и сразу такое рвение. Впрочем, так оно обычно и бывает. – Вы только не уходите, шеф сказал – ни в коем случае не отпускать. Он освободится, сказал, нужно поговорить. - Ладно, давай еще осмотримся, пока не все убрали, - и Чарльз, переступая через обломки кирпича и искореженного бетона, направился к пострадавшему дому.
--- --- --- - Матильда уехала, - Драко, кажется, был готов испепелить его взглядом. - Вот как? – Чарльз едва успел проснуться и все еще лежал под одеялом на облюбованной вчера кровати. Очень удобной, надо сказать. Постучать Драко забыл. Как обычно. - Да, она уехала, а ты ее сильно обидел. Зачем было над ней насмехаться, она не сделала тебе ничего плохого. - Я не насмехался. Я задал вопрос. - Я слышал, как ты с ней разговаривал. Я видел, как ты на нее смотрел – будто она раздражающее тебя насекомое. И так постоянно. - Ничего не могу поделать, она меня раздражает. - Чем? - Эээээ… ну, например, хныканьем. Непрестанным, перманентным, абсолютным хныканьем. - Черт, - Драко очень забавно сердился: хмурил брови, кривил рот, и, кажется, готов был даже топнуть ногой. Выглядело это несерьезно, - какая же ты скотина. - Увы. Мне убираться отсюда прямо в пижаме или можно сначала переодеться? – напрасно он это сказал. Как глупо будет все провалить из-за такой ерунды. - Что? Я что, тебя выгонял? – он все-таки топнул ногой. – Я сказал, что ты скотина. - Я согласился, - Чарльз встал с постели, отвернулся от Драко и принялся переодеваться. - Ты вообще знаешь, что у нее случилось? – Драко говорил ему в спину. - Поссорилась с приятелем, ты рассказывал. - Он пытался ее изнасиловать и угрожал ножом. - Что? – Чарльз повернулся как был – в одной штанине. - Маггловская полиция его отпустила, а мать ей вообще не поверила! Чарльз сел на край постели. - Как отпустила? Как не поверила? - Так он ведь не изнасиловал, только пытался. - Стоп, подожди, - он встал с кровати и все же одел джинсы. – А он точно… то есть она не врет? - Она не врет, - теперь Драко пытался голосом заморозить воздух. - И у нее нет мотивов… ладно, ладно, молчу. Почему она не обратилась в Аврорат? - Упала духом. - Упала духом? - Да. Такое бывает, знаешь ли. У живых людей, - кажется, он не просто намекал, он пытался ударить. Ну-ну. - Вы здесь все больные, - пробормотал Чарльз, запуская руки в спутанные волосы. - Буду расценивать это как комплимент. - Хорошо, она упала духом, такое бывает у юных наркоманок. Молчу, - он скрестил руки в защитном жесте, потому что Драко, кажется, собирался наброситься на него с кулаками, - но ты-то не упал? - Она не разрешала, угрожала, что сбежит неизвестно куда. - Ладно, но почему она не обратилась… к кому-нибудь, кто мог бы ей помочь, к работнику Министерства, да хоть ко мне, ты же знаешь, я работаю именно в Министерстве. И она знает. Должна знать, ты ей говорил. - Потому что ты вел себя как последняя скотина! Чарльз опять почувствовал необходимость присесть. - Нет, ну не настолько же… - Драко молчал. – Что, настолько? Короткий кивок. - И даже хуже. Она думала, ты ее ненавидишь. Я то… Она ушла утром, когда я еще спал, оставила записку. Будет у матери. - Там камин подключен? - Нет. - Тогда я в Министерство, а ты ищи свою Матильду. Будем выбивать веритасерум для ее приятеля… Или еще что-нибудь придумаем.
--- --- --- Человек ко всему привыкает, а Чарльз всегда привыкал ускоренными темпами. Его жизнь в квартире-оберточном море постепенно вошла в некую колею, чему весьма способствовало подробное изучение содержимого кухонных шкафов. Все же, когда можешь без труда найти вилку, глубокую тарелку или штопор – чувствуешь себя чуть ли не полноправным хозяином. Его удивляло, насколько спокойно Драко принял его, а ведь тот явно привык считать квартиру своим домом. Сам-то Чарльз был бы как минимум недоволен и вряд ли стал бы это скрывать, а скорее и вовсе попытался бы выжить нежеланного жильца тем или иным способом: через министерство или просто сделав его жизнь невыносимой. Малфой же был совершенно равнодушен, будто никто и не вторгался в его пространство. Он даже никакой враждебности, похоже, не испытывал, был доброжелателен и вежлив, будто к нему каждую неделю поселяют одного из Уизли. Хогвартские стереотипы мальчик явно перерос, в отличие от самого Чарльза – ему поначалу все тут казалось отвратительно слизеринским. Зеленоватые шторы в большой гостиной, серебряный кофейный столик у дивана. Даже растительные мотивы резьбы на массивном ореховом шкафу извивались змеями. Малфой был слишком малфоистым, кофе гадким и почему-то особенно часто вспоминалась Нора. Но, глядя в равнодушные глаза Драко, было сложно думать о разногласиях между факультетами, о… предыстории и прочих моментах, которые явно помешали бы установлению «дружеских отношений». Вот Чарльз и не думал. О чем в данном случае думал Малфой, понять было и вовсе невозможно, хотя обычно его эмоции довольно отчетливо проявлялись на лице. Видно, всерьез мальчишку скрутило во время последней войны. Он тогда еще пытался понять Драко, разложить его по полочкам, хотел было даже делать какие-то пометки невидимыми чернилами, но не рискнул. Да и выглядело бы это как-то нелепо, будто он герой одного из глупых маггловских фильмов об отважных тайных агентах. Тогда ему в голову пришла мысль, которая теперь казалась еще более верной – тот, кто так легко принимает людей, так же легко их отпускает. Без привязанности, без боли, без ощущения пустоты. Очень удобное свойство. Жаль, Чарльз не знал, как им можно воспользоваться.
--- --- --- Драко постучал в дверь. Это было что-то невероятное – обычно он не обращал внимания на такие мелочи, как двери, а замков здесь не было, как понял Чарльз, принципиально. - Да, - он на всякий случай сел, отложил учебник и потуже завязал пояс банного халата, в котором ходил весь день, постоянно забывая переодеться. Малфой вошел медленно и как-то бочком. На нем были тщательно отутюженные брюки с невероятно острыми стрелками и рубашка, накрахмаленная так, что наверняка достаточно было дотронуться, чтобы она захрустела. В общем, вид был определенно праздничный. - До Хэллоуина, вроде далеко. Или, может, у тебя день рождения? - Нет, - Драко смешно стеснялся и краснел, - я пришел посоветоваться. - По поводу одежды? Малфой придвинул было к себе стул, но так и не сел – наверняка боялся испортить стрелки на брюках. - Это так очевидно? - Кхм… ну, догадаться не очень сложно. Если ты об этом… наряде, то он достаточно крахмальный, в смысле - хорош. - Не издевайся. Не сейчас. Ты не мог бы сказать, что лучше: это, - Драко наклонил голову, указывая на себя, - или это, - он вышел за дверь и через несколько секунд вернулся с еще одним комплектом одежды, на этот раз висящей на вешалке, немного более легкомысленной, но такой же отутюженной. Напряженно уставился на Чарльза. Тот еще раз затянул пояс, поставил ровно голые ноги, поправил волосы, которые так и не расчесал после душа и которые неплохо было бы постричь еще месяца три назад. - Ну, думаю, лучше без того и без другого. - Что, настолько плохо? – Драко выглядел совершенно расстроенным. - Нет, ты неправильно меня понял. Я говорю – без одежды было бы лучше. - Что? – он все-таки плюхнулся на стул, второй костюм безнадежно смялся. – Я сяду, ты не возражаешь? - Что ты, чувствуй себя как дома. - Перестань. Ты что имеешь в виду? - Ничего особенного. Ты ведь идешь кого-то… ээээ… соблазнять? - Это тоже очевидно? – голос у Драко сел, он откашлялся, прикрыв рот рукой и окончательно уничтожая отутюженность второго костюма. - Как тебе сказать… конечно, можно было бы предположить, что ты идешь устраиваться на работу. К магглам. Или, например, сдавать важный экзамен. Но пока я как-то не имел возможности наблюдать твое рвение к труду и учебе. Я не говорю, что его нет, нет-нет, просто лично я не наблюдал… - Не издевайся, - отмахнулся Драко, - продолжай. - Так вот. Поскольку единственное, что тебя по-настоящему интересует – это отношения с твоими… приятелями и приятельницами, и поскольку обычно ты одеваешься во что угодно, лишь бы не быть голым… и то… - Это было один раз! Я всего лишь шел из ванной. - Неважно. Обычно ты не уделяешь столько внимания своему внешнему виду. И поэтому мне показалось, ты сейчас собираешься попытаться… наладить некие отношения. Я прав? Драко кивнул. Вид у него был все еще расстроенный. - А значит, одежда тебе вряд ли понадобится. Малфой молчал, смотрел на Чарльза со странной смесью восхищения и чего-то еще, подозрительно похожего на жалость. - Эээ… понимаешь, в чем тут дело, - наконец проговорил он, в его голосе теперь слышалось некоторое сомнение, наверное, он уже жалел, что пришел просить совета именно к нему, Чарльзу, - в деле соблазнения одежда играет огромную роль. Она должна показывать… достаточно много и в то же время оставлять простор для воображения. И вообще внешность очень важна. Одежда… она подчеркивает достоинства и скрывает недостатки. Поэтому правильный выбор костюма так… в общем, подскажи, тебе со стороны все же лучше видно… возможно… наверное… какой лучше? Чарльз, неожиданно для самого себя уязвленный малфоевским тоном, довольно долго собирался с мыслями, которые внезапно, и очень некстати, разбежались в разных направлениях. - Я думаю, выбор зависит еще и от того, кого именно ты собираешься соблазнять. Это мужчина или женщина? Поначалу Чарльз получил некоторое удовольствие от того, каким стало лицо Драко. Потом удовольствие куда-то испарилось. Малфой побледнел, и без того вытянутое лицо еще больше удлинилось, он будто на глазах то ли старел, то ли становился кем-то другим, стремительно утрачивая детскость черт. Теперь на Чарльза смотрел не потомок рода Малфоев, и даже не Драко. Просто вконец измученный чем-то человек. Молодой, глупый, отчаянный, очень уставший.
*** *** *** - Ну как? – начал Грэвели довольно громко, но к концу короткого предложения голос сорвался и практически сошел на нет. Он тоже перепачкался в чем-то черном, но, в отличие от Дэвина, чистых мест на нем почти не осталось. Похоже, Чарльз очень вовремя завернул за угол, хотя и он успел покрыться тонким слоем темной пыли. - Никак, - буркнул он. Все ждали от него, что он сейчас, как фокусник из шляпы, каким-то волшебством выдаст решение проблемы, и это все сильнее его беспокоило, - я, видите ли, аналитик, в недавнем прошлом что-то вроде фермера. А не гадалка. Отчет будет к вечеру. - Ну-ну, - Грэвели потрепал его по плечу. Еще не хватало, чтобы его утешали… он с трудом поборол побуждение стряхнуть с себя руку. Впрочем, надолго она на его плече не задержалась. – Дэвин, иди проследи за пятым отделом, что-то мне сдается, возни с магглами там на этот раз слишком много. Если что – помоги, технологию ты знаешь. Дэвин, до этого тоскливо переминавшийся с ноги на ногу, радостно умчался. - Хороший парнишка, - продолжал Грэвели. Чарльз промычал нечто, что должно было сойти за согласие. - Видишь, что творится – людей катастрофически не хватает, дежурство посменное, а половина норовила смыться в отпуск – ничего удивительного, такая жара. - Я тоже был в отпуске. - Я знаю, Чарли. Вызвали не только тебя, понимаешь. Даже знать не хочу, как Министр улаживает вопрос с маггловским правительством. Вот уж кому не завидую. - он помолчал, - у тебя все же есть какие-то соображения, не так ли? - Скорее догадки, - Грэвели тут же разулыбался, и Чарльз поспешил уточнить, - но точно я ничего не знаю. - Давай сюда свои догадки. - Ну, это связано с направлением. Сейчас… - он принялся искать сложенную вчетверо карту Лондона, которую засунул в один из карманов как раз перед тем, как все началось. – Вот она. В общем, оно движется не хаотично, как сначала думали. Траектория не линейная, поэтому создалось такое впечатление. Вот, - он грязным пальцем прочертил сложный рисунок, оставляя отпечатки, - усложненная спираль. Ну, это не очевидно, конечно, но думаю, следующий раз будет где-то здесь, прямо возле Темзы, а то и над водой. - Дай-ка карту. - Но я не рекомендовал бы вам полностью ориентироваться на эти выводы… догадки. Стопроцентной уверенности у меня нет, - на всякий случай еще раз повторил Чарльз, поскольку не был уверен, что в первый раз его поняли правильно. - Ну, мы свою работу знаем, Чарли, - проговорил Грэвели, приблизив к глазам измятую бумагу и вырисовывая линии от точки до точки. – А что в центре? Ты ведь уже поинтересовался? - Ээээ… жилой дом. - Вот как… а в доме? Там что-то интересное есть? Или кто-то интересный? - Ну, если министерская квартира – это что-то интересное, то да. А если проживающий в ней в настоящее время Драко Малфой… - Вот черт!
--- --- --- Потом Драко провел рукой по лицу, словно стирая с него эмоции, дерзко и чуть безумно улыбнулся и теперь смотрел на Чарльза с вызовом, будто ждал от него чего-то… удара или насмешки, должно быть. - Мужчина. - Ну тогда… - Чарльз вдруг ощутил непреодолимое желание встать и пройтись по комнате, - я похожу… подвигаюсь, если ты не против, мне так лучше думается. - Нет, что ты, ты тоже можешь чувствовать себя как дома. - Спасибо, - он сложил руки за спиной и принялся мерить комнату неровными шагами, - ну, тогда все зависит от того, какие у этого господина предпочтения. Например, если у него есть педофильные наклонности… - Что? - Пойми меня правильно, совсем небольшие, едва заметные такие педофильные наклонности… тогда тебе лучше снять этот дурацкий костюм. Нет, голым идти не надо, надо одеть что-нибудь… шорты? - Ты смеешься? - Я серьезен, как никогда. Во что вообще сейчас одеваются подростки младше четырнадцати? Я же их наверняка видел несколько тысяч, как минимум… Может, маленькие такие джинсы, спадающие с задницы, чтобы приходилось держать руками? Не задницу, джинсы. Наверное, еще рюкзак с этим… как его… Майки-Маусом? Такое существо с ушами. И выражение лица, какое у тебя бывает, когда ты пытаешься готовить… Не думаю, что в данном случае у тебя возникнут какие-то проблемы. - Какая жалость, что у него нет педофильных наклонностей… - Драко окончательно отбросил на пол костюм, который до этого держал в руках. - Да? Ну ладно, перейдем к садо-мазо. - О, нет, - простонал Малфой, вытирая глаза. - О, да. Если он мазохист, то я даже не знаю, что делать. С тобой делать, я имею в виду. Выкраситься в брюнета? Эээ… накладные брови? Может, они придадут твоему лицу немного мужественности. Боюсь, кожаная одежда в данном случае не поможет, как и прочие… аксессуары. - Аксессуары? – Драко вдруг принялся нарочито тереть нос, Чарльзу показалось – прячет улыбку, довольно насмешливую, - ты не мог бы чуть подробнее рассказать… об аксессуарах? Чарльз прекратил хождение. - Черт, я не ждал такого вопроса… знаешь ли, некрасиво давать… эээ… лектору понять, что он чего-то не знает. Но я точно уверен, аксессуары должны быть, в смысле, должны быть вообще, а тебе лучше не надо. Ээээ… вот. - Какой ужас… - Драко кусал губы и почти сполз со стула, - но почему же не надо? - Поверь мне. Никогда не носи кожаные штаны. - Слушаюсь. Но мне почему-то кажется, что он не мазохист. - Ты уверен? - Я уверен. Продолжай, пожалуйста. - Ну вот, а недавно было «о, нет». Если он садист, то все совсем просто. Незначительные следы… избиений придадут тебе незабываемый шарм. Порезы на запястьях, следы плетки на спине, веревки на шее… - Эй, не увлекайся… - Ну ладно, ограничимся плеткой. Ну, разве что несколько синяков, которые будут видны, если расстегнуть рубашку. Очень эротично, должно быть. Если понадобится помощь с моей стороны, я всегда готов, - он слегка поклонился, - обещаю бить аккуратно. - Ох… - теперь Драко уже открыто смеялся и даже расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, будто и в самом деле готовился к нанесению синяков, - спасибо тебе за предложение, но может в следующий раз? - Жаль, жаль… - Чарльз демонстративно захрустел костяшками пальцев. – В принципе, если он садист, не думаю, что тебе понадобятся дополнительные ухищрения, просто будь собой, - Драко попытался было что-то сказать, но Чарльз перебил его, - перейдем к этому… фистингу… - Нет! – Малфой вскочил на ноги. - Почему же? - Я пойду, я… опаздываю, - он забыл на полу смятый костюм. - А как же вуайеризм? А фетишизм? Подумай сам… эта притягательность ношеных трусов. Ну чего ты ржешь? Куда ты? – и Чарльз картинно протянул к Драко руки. Малфой, согнувшись пополам, выскользнул за дверь. Потом чуть приоткрыл ее, осторожно заглянул, смущенно улыбнулся: - Спасибо. Давно не чувствовал себя таким… нормальным. Чарльз поклонился еще раз. - Всегда к твоим услугам. - Я пойду. - Иди. - Пожелай мне удачи. - Удачи. Драко ушел, а Чарльз еще долго ходил туда-сюда, растирая виски. Потом переоделся и обыскал квартиру еще раз.
--- --- --- Он больше не обращал внимания на Абеля. Запомнил, но лишь для того, чтобы включить в очередной отчет. А потом он увидел его с Драко. В большой гостиной танцевали, было темно, музыка стала еще более оглушительной, чем в начале вечеринки. В какой-то момент Чарльз понял, что не видел Драко слишком уж давно. Первым делом направился на кухню – аппетит у Малфоя появлялся в любое время суток. Но там была только Матильда. Безучастно сидела за столом, пялясь в пространство. Драко не оказалось ни в одной из спален, ни в большой, ни в малой ванной, и в конце концов Чарльз вернулся в гостиную в надежде найти своего подопечного среди танцующих. Это внезапное исчезновение ему категорически не нравилось, он уже начал не на шутку волноваться и постоянно вытирал о джинсы вспотевшие ладони. На балконе виднелся силуэт. Нет, два силуэта. Чарльз начал пробираться сквозь толпу. Запрокинутые, искаженные лица, полуоткрытые рты, прикрытые глаза… Музыка, чудовищная, безумная, от нее вибрировал пол, она пробиралась во внутренности и заставляла ступать в ритм. Чарльз осторожно раздвигал извивающиеся тела, они послушно отходили в сторону, будто зачарованные, совершенно утратившие волю. Кто-то обнял его за шею, притянул к себе, он вдохнул сладкий запах духов. - Чарли, - услышал пьяный шепот, дыхание щекотало ухо, - потанцуешь с нами? - Ээээ… я занят, - она смотрела на него, отчетливо видны были лишь влажные губы, только что прикасавшиеся к его шее. Потом она отвернулась, и Чарльз продолжил пробираться к балкону. Стоявшие там спрятались за выступ стены и, очевидно, полагали, что их не видно, но Чарльз слишком много раз чуть ли не через лупу изучал эту комнату, и знал, что если чуть отогнуть штору, просматриваться будет почти весь балкон. Это был Драко, с ним Абель. В том, как они стояли, было что-то неправильное, что-то, не нравящееся Чарльзу до отвращения. Они были слишком близко друг к другу. Нет, дело даже не в этом, он множество раз видел Драко обнимающимся с кем-то, целующимся - здесь, кажется, нарушение личного пространства ни у кого не вызывало неприятия, а дружеские и не совсем дружеские поцелуи и объятия были делом более чем обычным. Но Драко откровенно, похабно льнул к Абелю, прислонялся к нему всем телом, выгибался, чтобы теснее прижаться бедрами. А тот был равнодушен, лениво курил, и в слабом свете сигареты иногда можно было увидеть его лицо, не выражающее абсолютно ничего. Будто не живой человек сейчас изо всех сил пытался привлечь его внимание, соблазнить, заставить что-то чувствовать. Это было мерзко. Чарльз почувствовал, что краснеет, щеки, лоб, даже шея пылали. Он сжимал и разжимал кулаки, пытаясь справиться с собой. Нужно было подобраться поближе и подслушать разговор – это вполне могло оказаться важным – но он не мог, словно это он, а не Драко оказался сейчас в столь ужасной, унизительной ситуации, словно это он, а не Драко, был настолько не способен совладать с собой и терся о равнодушное, холодное тело. Было мучительно, невыносимо стыдно. Все, чего он хотел – немедленно уйти и больше этого не видеть. Лишь бы не увидеть лицо Драко, не запомнить его таким жалким. Однако он подошел еще ближе, так, чтобы слышать, о чем они говорят. Говорил только Малфой. - Приходи, ты же знаешь, я тебя жду, сходим куда-нибудь, помнишь, как мы ходили в тот бар, ну, где официантки с такими розовыми бантами, приходи, поболтаем, или выпьем, или пойдем шататься по городу. Абель выпустил колечко дыма. - Конечно, Драко, я приду. Я сейчас совершенно свободен. - Правда? Слушать это дальше было невозможно. Чарльз развернулся, должно быть, не слишком осторожно, стоящие на балконе вполне могли его увидеть, и ушел как можно быстрее, не заметив ни толпы, ни музыки.
*** *** *** - Чарли, - начал Грэвели, и Чарльз поморщился, - не кривись, для меня ты всегда будешь Чарли, я же тебя вот таким, - он показал, - помню. Так вот, у меня к тебе что-то вроде просьбы. - Просьбы? - Ай, понимай как знаешь, - Грэвели отмахнулся. – Нужно проследить за младшим Малфоем. - Для этого существуют авроры. - Да, конечно. Но надо проследить за ним как бы… изнутри. Познакомиться поближе, установить дружеские, доверительные отношения. - Для этого существуют авроры. - Аврору будет нелегко подружиться с человеком по фамилии Малфой. - А для этого существует оборотное зелье. - Оно… не очень удобно, для установления доверительных отношений требуется время. Или для этого тоже что-то… существует? - Разумеется, веритасерум. - Ты прекрасно знаешь, что это незаконно, - Грэвели явно был раздражен. - Я вижу, ты намерен отказаться? - Я специально уточнил насчет просьбы. Или вы хотите изменить формулировку? - Не хочу. Пока. Пойми, Чарли, у меня ни одного свободного человека, заняты буквально все. А мне нужен человек, который будет в состоянии не только обезвредить Малфоя, но и при необходимости защитить его, и, что самое главное, понять, какое отношение он имеет ко всему этому безобразию. А также отличить случаи, когда нужно обезвреживать, от случаев, когда нужно защищать. И еще, видишь ли, Чарли, мы давно не сталкивались с чем-то настолько… интересным, в том числе в плане потенциального использования. Силы такого порядка, как мы думали, давно изучены. Не хотелось бы упустить открывающиеся возможности… ты меня понимаешь? - Еще бы. Но я не смогу защитить никого, в том числе самого себя. Вы же видели, как я передвигаюсь. - А обезвредить? - Это, как я понимаю, приоритет? – он усмехнулся, глава Аврората поморщился. - Младшего Малфоя, если он последние года два не увлекался темными искусствами, обезвредить сможет и однорукий, слепой и глухой умирающий маразматик. То есть и я, пожалуй, смогу. - Ну вот и хорошо. Мы договорились? Конкуренты не дремлют, Чарли. Ты представь – парализован сразу весь Аврорат. Весь! Такое положение опасно. - Разрешите сказать кое-что, не предусмотренное внутренним уставом? - Давай, Чарли, - Грэвели довольно улыбался. - Черт бы вас побрал. - Я так и знал, что мы договоримся, мой мальчик.
--- --- --- В последнее время, до появления Абеля, Драко все чаще никого не приглашал на вечер и еще реже куда-то уходил. Чарльз думал, его что-то беспокоит, но понять, связано это с интересующей Министерство проблемой или с чем-то другим пока не мог, а задать прямой вопрос никак не получалось. И, признаться, не хотелось. Хотя версия прямой причастности Драко к периодическому появлению Объекта и причиняемым тем разрушениям казалась все более бредовой. Они пили кофе – Драко наливал себе огромную чашку, из которой потихоньку отхлебывал, кофе скоро становился холодным, Драко морщился, но пил, и в конце концов отставлял чашку прочь, не выпив и половины. Чарльз наливал себе по чуть-чуть и пил практически кипяток, обжигая язык и небо. Потом обоим не спалось, они сидели в библиотеке, пока не начинало светать и обещали друг другу, что уж завтра точно не станут пить кофе на ночь глядя. Чаще всего они просто молчали. Чарльз что-то читал, Драко тоже рассеянно перелистывал книгу, кажется, каждый раз новую. Иногда говорили, вспоминали Хогвартс, лучшие проделки Пивза, старательно не затрагивали тему межфакультетского противостояния, или обсуждали кого-нибудь из приходящих сюда приятелей Драко. Чарльзу сначала было неловко, он никак не мог избавиться от ощущения, что слушает сплетни и распространяет сплетни, но потом привык, даже как-то сроднился с этими людьми, о которых теперь знал, наверное, больше, чем о родных братьях. Это было странно – когда они приходили, он почти избегал их, они казались неприятными, слишком шумными, какими-то поверхностными. Чужими. А потом ночью о них рассказывал Драко, и все становилось похоже если не на страшную сказку, то уж точно на притчу. Драко как-то находил подходящие и красивые слова для каждого, и тогда то, что само по себе представлялось Чарльзу пустым и не стоящим внимания, вдруг расцвечивалось яркими красками. На следующий день он смотрел на нервных и дерганых молодых людей, которые жили странной, чужой для него и непонятной жизнью и не видел в них тех, кого описывал ему Драко. Лишь отголоски, бледные тени. Он никак не мог понять - то ли у Драко слишком богатое воображение, то ли ему самому недоступно что-то, позволяющее видеть людей яркими и цветными. Это было интересно. Обычно люди для Чарльза просто существовали рядом, двигались, говорили, явно о чем-то думали. По внешним проявлениям, если постараться, можно было попытаться представить вероятные направления движения мысли. Но понятнее от этого они почему-то не становились. А Драко делал их понятными и загадочными одновременно, и в его рассказах всегда получалось, что каждый – трагический герой или героиня жутковатой, чуть мистической пьесы, из которой всегда следовала одна и та же мораль – не вывести из жизни никакой морали. - Ты просто не понимаешь, - сказал однажды Драко. - Ну да, вас вообще сложно понять. Как-то вы все… усложняете. - Кто «мы»? - Ты, твои гости, все эти Матильды и Гаи. Или как их там… Друзья, или кто они тебе… - Разве? И что же «мы» усложняем? - Ну, вы постоянно страдаете по какому-нибудь поводу. И поводы все такие… А может, стоит попробовать просто жить? - Я просто живу, - быстро сказал Драко. - Оно и видно… Драко наконец прекратил свое бессмысленное ленивое хождение по комнате. - А у тебя получается «просто жить»? Вот так всегда бывает, когда пытаешься кого-то поучать… Чарльз вспомнил те случаи, когда ему удавалось по-настоящему расслабиться, случаев было до обидного немного. Кажется, в юности был такой период: он приезжал к родителям, там было привычно шумно, тесно, вечно пахло пирожками, тогда он полностью отключался от внешнего мира, и мысли текли лениво, а из эмоций было одно лишь умиротворение. Потом была Мишель, и он, помнится, совершенно вышел из колеи, надолго. Потом был Сван, хотя на самом деле ничего, конечно, не было, так, разброд и шатание в мыслях, не более, но к тому времени он уже даже как-то привык к существованию вне колеи, к полному отсутствию желанного умиротворения, потому что дом, мама, шум и пирожки уже не помогали. Помогали драконы. Жизнь, когда каждый неверно сделанный шаг может оказаться последним, как-то бодрила и заставляла думать об истинных ценностях. Равно как и физическая усталость. Он думал слишком долго, Драко снова принялся ходить, и теперь в его походке было отчетливо видно нетерпение. Наконец Чарльзу удалось найти один аргумент: - По крайней мере я могу… как правило, могу... отнестись к собственным… кхм… так называемым страданиям с некоторым… юмором, - упрямо сказал он. – Что? Драко улыбался. Стоял напротив, сложив руки на груди, и улыбался. Хитрой такой улыбкой.
Чарльз никак не мог избавиться от ощущения, что Драко невыносимо скучает, когда они остаются вдвоем. Малфой вообще часто выглядел скучающим, но все же не зевал так откровенно, не ходил из угла в угол так уныло, взгляд его не скользил так рассеянно, не останавливаясь ни на одном предмете. И, уж конечно, этот взгляд почти никогда не останавливался на Чарльзе, что не на шутку нервировало – Чарльз, когда разговаривал с кем-то, сам смотрел довольно пристально и предпочитал встречать прямой и открытый взгляд, по которому, по крайней мере, можно понять, что собеседник тебя все еще слушает и еще не уснул окончательно. Ну не спрашивать же, в самом деле, постоянно «ты слушаешь?», «тебе интересно?» и «может, тебе неприятна эта тема?» Хотя нет, иногда он спрашивал, но потом неизменно досадовал, что не сдержался. А когда не спрашивал – досадовал, что говорит впустую, человеку, витающему в облаках и пропускающему все мимо ушей. Но потом Драко «просыпался», оживал, вел беседу легко и непринужденно, направляя ее в нужную сторону, его интерес был очевидным, а улыбка - яркой. Эти перепады делали жизнь более интересной, но и менее спокойной.
--- --- --- Чарльз привык много ходить. Сначала он ходил по палате, потом по коридору, потом многократно обходил вдоль и поперек всю больницу Св. Мунго. После выписки ходил по Лондону – магическому и маггловскому. Не то, чтобы он так уж любил прогулки, но ощущение возвращающейся в левую половину тела чувствительности было не просто приятным, а почти эйфорическим. Он заходил в магазины и кафе, в кинотеатры и офисные центры. И думал, что теперь, если его в конце концов уволят из Министерства, он всегда сможет зарабатывать на жизнь, преподавая маггловедение. Он и сейчас в любой момент мог выйти и ходить по окрестностям хоть целыми днями, но надолго оставлять подопечного не хотелось. Раз уж он работает, то работает как следует, хоть от него мало толку и работа заключается в основном в лежании на диване или присутствии на очередной молодежной вечеринке. Можно было, конечно, напрашиваться на совместные прогулки, но на улице он чувствовал себя слишком беспомощным, шарахался чуть ли не от каждой тени и в любом прохожем видел потенциального убийцу Драко. Или потенциальную жертву Драко. Или того, кто в следующий момент может быть раздавлен в кровавое месиво внезапно появившимся в непосредственной близости от Драко Объектом. Поэтому он ходил по квартире, благо комнат и коридоров в ней хватало. Протаптывал в пыли и обертках дорожки, подолгу ходил по одному и тому же маршруту, или просто бродил из угла в угол, считая шаги. Драко довольно долго наблюдал за этим, потом, спустя добрую неделю после вселения Чарльза, любопытство все-таки победило. - У тебя что-то случилось? Ты чего целыми днями мечешься? Чарльз досчитал шаги до круглого числа. - Я не мечусь, я разрабатываю ногу. И не целыми днями, а не более двух часов в сутки. - А, - Драко, судя по всему, такая идея в голову не приходила. – Я слышал, был какой-то несчастный случай? - Да, - сказал Чарльз и вышел в другую комнату. Ему казалось, намек был достаточно прозрачен, но не для Малфоя. Драко догнал его и пошел рядом. - Ты поэтому выглядишь так… - Непропорционально? - Ну… да. И не надоедает тебе… разрабатывать? - Чертовски надоедает, - он свернул в узкий коридор в надежде, что Малфой все же поймет, насколько неуместно его любопытство, и отстанет. Драко не отставал. - И почему же тогда? Ну, раз надоедает и… как хватает терпения? Чарльз остановился. - Видишь ли, Драко, восприятие многих вещей зависит от имеющихся альтернатив. Когда альтернативой является невозможность доползти до туалета и вытереть себе задницу, на всякие мелочи уже не обращаешь внимания. Малфой отступил на пару шагов. - Понял. Отстал. После он присоединялся иногда к «прогулкам», но вопросов больше не задавал.
*** *** *** - Все очень просто, Чарли. Поскольку квартира по сути принадлежит Министерству, хоть об этом уже, наверное, мало кто помнит… - Можно вопрос? - Да, конечно. - Как получилось, что Малфои пользуются министерской квартирой? У них нет жилья в Лондоне? Они не могут позволить себе снять дом для сына? - Ээээ… видишь ли, Чарли, это… эээ… непростой вопрос и я, признаться… Люциус Малфой… не знаю, как правильно сформулировать, и… - Спасибо за ответ, мистер Грэвели, сэр. Грэвели все еще был смущен. И сразу сменил тему. - Официально, да и по сути ты не наш сотрудник. Кажется, даже о том, что ты работаешь в Отделе Тайн, мало кому известно. - Да, я не давал объявления в газеты. - Поэтому с данным моментом проблем не возникнет. Ты решил повысить квалификацию, пройти, так сказать, курсы, оплаченные Министерством, а поскольку своего жилья у тебя в Лондоне нет, тебе предоставили комнату в казенной квартире. Здесь тоже все в порядке. - Одну секунду. Раз я опять студент, то хотел бы действительно учиться. Актер из меня… не очень, так что пусть будут курсы. Необременительные, желательно. В общем, если возможно… - О, мы что-нибудь придумаем. А чему учиться? Чарльз подумал секунду. - Неважно.
--- --- --- Спать не хотелось совершенно, несмотря на позднее время. Обыск, как обычно, ничего не дал, если не считать результатом обнаруженные под диваном кружевные женские трусики. Очевидно, свидание Драко проходило успешно, иначе почему бы ему так задерживаться. Или, может быть, что-то случилось. Например, в Аврорате передумали и решили подержать Драко под стражей, а его, Чарльза, забыли поставить в известность. Или Объект изменил обычную траекторию и разъявился прямо на месте свидания, раздавив обоих… любовничков. Или они так и не стали любовниками, тот, к кому шел Драко (а у Чарльза почти не было сомнений в том, кто это), оттолкнул его, и сейчас Драко режет вены на перилах какого-нибудь моста, заливая в глотку цианистый калий. Чарльз уже почти решился явиться в Аврорат, перепугав дежурного и выставив себя в самом глупом виде, когда входная дверь едва слышно открылась и закрылась. Драко, однако, в гостиную не входил, хотя это точно был он – в порыве паранойи Чарльз поставил на коврик у двери заклинание, которое среагировало бы оглушительным воем на кого угодно, кроме хозяина. В прихожей было темно и тихо. Чарльза хватило на пять минут. Потом он направился в прихожую, старательно зевая. Драко сидел на полу у двери, поджав колени. - Не спишь? - Напился кофе, как дурак, сна ни в одном глазу, - зевать больше не стал. - Знаешь, Чарли… - Чарльз, - автоматически поправил тот и тут же пожалел, что вообще открыл рот. Драко помолчал с минуту, потом с усилием продолжил: - Знаешь, Чарльз, ты был прав, а я был не прав. Что есть одежда, что ее нет – разницы совершенно никакой. Хоть с мешком на голове ходи. Чарльз лихорадочно соображал, что нужно говорить в таких случаях. Утешать? Веселить? Ругать? Или лучше просто не обратить внимания и завязать разговор о чем-нибудь совершенно постороннем и нейтральном. Надо срочно сказать хоть что-нибудь, неважно о чем. - Ну, возможно, я просто слишком примитивен, чтобы разбираться в таких тонкостях. Показывать многое и оставлять простор для воображения… это очень сложно, мне кажется. - Нет. Просто это вообще не имеет значения. Имеет значение что-то другое… - Количество монет в кармане? Драко не отвечал, погруженный в свои мысли. - Неужели наличие родового замка и сотни домовых эльфов? - Может, любовь… - произнес Драко совсем тихо. Чарльз принялся расхаживать по тесной прихожей – три шага в одну сторону, три в другую. - Ну, это еще более тонкие материи. По мне, так смазливое лицо или ладная задница поважнее будут. - Или ее отсутствие… - Драко, кажется, вовсе его не слышал. Но потом все же усмехнулся, - какое лицо? Хорьковое? - Да все нормально у тебя с лицом! – кажется, получилось слишком громко. Драко тихо засмеялся. - А с задницей? - Черт, что я должен ответить на этот вопрос? Ты нагло напрашиваешься на комплименты, и я… все, уел, с задницей тоже все в полном порядке. - Чарли… Чарльз, неужели ты заметил, что у меня есть задница? – Драко продолжал смеяться, и ради этого можно было обсуждать части его тела хоть до утра. – Я думал, ты о моем существовании вспоминаешь максимум раз в неделю. И считаешь, что ноги у меня растут прямо из нижней челюсти. - Хочешь, спою ей мадригал? Нет, соседи испугаются моего божественного голоса и вызовут полицию, лучше посвящу ей стихи, - и он начал декламировать, - о, персик, о, сладкий плод, разделенный на две половины, твоя вульгарная сущность скрывается под бархатом кожи, ты, о седалище, увенчивающее ноги, предмет воздыханий сотен… бездарных поэтов. Извини, у меня плохо со стихосложением. Драко продолжал смеяться. - Если Ча… Чарльз среди ночи вынужден читать стихи о заднице, значит, я совершенно жалок… причем сегодня уже второй раз, - он поднялся на ноги. – Пойду спать, утро скоро. И ты ложись, - он направился к комнате, которая в последнее время служила ему спальней. – Спокойной ночи. Нет, подожди, - Драко застыл в дверях. В темноте Чарльз его почти не видел. – Ты… ты правда думаешь то, что говорил… ну, о… или просто, чтобы меня утешить и все такое? Чарльз долго думал, как бы отшутиться, ничего не придумал, и в конце концов просто сказал: - Правда. Спокойной ночи. И ушел в свою комнату.
--- --- --- Чарльз не помнил, в какой именно момент сомнения насчет прямой причастности Драко к «объекту» исчезли. Точнее, причастности, отягощенной умыслом. Эта идея с самого начала казалась ему не слишком убедительной, но, очевидно, пришлась по душе и Кингсли, который скучал по старым добрым аврорским временам, и нынешнему главе аврората. Точной даты не было, потому что он еще долго сомневался, пытался задавать Драко наводящие вопросы, намекать и смотреть на реакцию, еще не раз и не два обыскал квартиру, не доверяя своим способностям сыщика. И только потом пошел с докладом в Министерство. На этот раз не с просьбой, а требованием немедленно приставить к Малфою как минимум троих Авроров с опытом боевых действий, а его самого – отстранить за ненадобностью. Потому что, может быть, до этого Объект приближался медленно, но кто знает, не увеличит ли он внезапно скорость, а тогда какой толк будет от почти калеки, который и сам-то с трудом держится на ногах. В том, что сам Драко себя защитить не сможет, сомнений не было – Чарльз был вообще невысокого мнения о способностях младшего Малфоя к выживанию в реальном мире, в котором нужно самостоятельно искать себе жилье, зарабатывать деньги, учиться, работать, общаться с начальством и время от времени драться. Но то, что мальчишка безалаберен и бестолков, ленив и не стесняется жить на отцовские деньги, пользуясь к тому же министерской квартирой – не повод оставлять его без защиты. Без адекватной, надежной защиты. Ответ был традиционным – все боеспособные авроры обеспечивают защиту магглов от Объекта, а также заняты изменением памяти свидетелей инцидентов. Министерство работает на пределе, кого могли – того поставили. И небольшое дополнение - пусть работник аналитического корпуса выполняет свои прямые обязанности, то есть анализирует. Желательно, более эффективно, чем до этого момента, поскольку природа причастности Драко Малфоя к Объекту до сих пор неясна, угрожающая ему опасность, если таковая существует – неизвестна, да и что собой представляет Объект – тоже непонятно. А он, кстати, угрожает жизням сотен и тысяч магглов. и то, что до сих пор никто не пострадал – чудо. Он ушел, хлопнув дверью. Безусловно, карьерному росту такое поведение не способствует.
--- --- --- Драко уходил, приходил, пил на кухне чай, ел что-нибудь на бегу, Чарльз мог бы поклясться, что Малфой никого и ничего не замечает. Живет как в тумане. В тумане он сдал какие-то экзамены, как ни странно, успешно, в тумане здоровался, когда просыпался, то есть ближе к обеду, и говорил «спокойной ночи» поздно ночью, потому что теперь он неизменно приходил перед рассветом. Иногда один, иногда с любовником, или кем там они друг другу приходились. Чарльз всерьез заподозрил в Абеле незарегистрированного вампира, но, увы, в Аврорате над теорией посмеялись, да и в зеркале Абель отлично отражался. И, честно говоря, на вампира походил мало. Не помог безоар в чашке – Драко не был отравлен. Не помог анализ крови (а раздобыть кровь было непросто) – Драко в последнее время не подвергался воздействию никаких зелий, кроме антипохмельного. Не помогали отменные заклинания любой сложности, посланные Драко в спину – на него не воздействовали никакими заклинаниями. И Абель был чист, как горный ручей. Чистокровен, родовит, но небогат, владелец небольшого ресторана, только что разведен. Бывшая жена уехала на родину, на континент. С ней под каким-то предлогом связались из Министерства – она как раз собиралась замуж за соотечественника. Никаких тайных грехов, скелетов в шкафу, связей с мифическими остатками Упивающихся, даже в сочувствии Волдеморту никогда замечен не был. Равенкло. Размеренная жизнь, разве что несколько чрезмерная склонность к увеселениям. Чарльз сам, не полагаясь на Аврорат, несколько дней следил за Абелем, извел все казенное оборотное зелье, какое смог заполучить, и даже необходимость быть около Драко его не останавливала. Тяги к обогащению Чарльз в нем тоже, к своему огорчению, не обнаружил, - на попытки Драко делать подарки Абель реагировал настолько без энтузиазма, что даже у Чарльза возникло нечто вроде уважения. Которое, однако, совершенно терялось на фоне сильнейшей антипатии. А ей, как на зло, никак не находилось подходящего, уважительного мотива. Приходилось признать, что источником антипатии являются исключительно личные мотивы. Унижение Драко он все еще чувствовал так, будто сам получил пощечину. Нет, пощечину за пощечиной, раз за разом, каждый день. Объект появлялся еще три раза, траектория оставалась неизменной, спираль сужалась.
*** *** *** - Сэр, у меня есть несколько просьб. - Просьб, Чарли? – Грэвели улыбался. - Или условий, понимайте как знаете. - Я тебя внимательно слушаю. - Во-первых, мне могут помешать Люциус и Нарцисса. Отвлеките их. Успокойте. Я так понимаю, у мальчика сейчас период самоутверждения, поэтому отдельная квартира и редкие встречи. Но все же… не хотелось бы, чтобы они как-нибудь примчались спасать сыночка от одного из ужасных Уизли. - Чарли, ну не держи нас за идиотов. Сделано. Люциус практически сам все для нас устроил – по последним сводкам у него с сыном недавно состоялся разговор о самостоятельности и ответственности. Но… постой, какую степень «успокоения» ты имеешь в виду? - Полностью исключить общение. - Но Чарли… Чарльз сложил руки на груди и принялся рассматривать узоры на обоях. - Это нецелесообразно. И скорее всего вредно. Чарли, личные факторы не должны… Чарльз перевел взгляд на другую стену. - Просьбы, говоришь… - проскрипел Грэвели, – обеспечим. Но ты мой должник. - Чудесно. Следующее - свободная форма отчетности, свободный график отчетности, ну и так далее. - Ох, Чарли, Чарли. Ладно. Но не злоупотребляй. - Последнее – свобода действий. Если я решу что-то сделать – сделаю без дополнительных консультаций. Если увижу, что лучше ничего не делать, на меня не будет оказываться давление. - Ты прекрасно понимаешь, что я не могу тебе этого гарантировать. Я не волен в своих поступках. - Понимаю. Мне хватит вашего обещания. Что вы постараетесь по мере возможности. Грэвели задумался. - Вы говорили, в последний раз у вас получилось держать Объект строго на траектории, левитируя его в нескольких метрах над землей, - продолжил Чарльз. - Он сейчас представляет угрозу для окружающих? Честно. - Весьма незначительную, - вынужден был признать Грэвели. – Но я все еще вынужден задействовать всех, кого только можно. Чарльз, нам это нужно. Если мы сможем заполучитьэто, никакие… Волдеморты… Чарли, нам это очень нужно, не мне, всему сообществу. Я понимаю твое желание оградить мальчика, который потенциально может стать жертвой, или твое неумение работать в команде на благо общего дела, нет-нет, не отрицай, но… - некоторое время они просто смотрели друг на друга, - ай, ладно, обещаю. По мере возможности. В конце концов я тебе не начальник, мне можно.
--- --- --- Разобраться в природе отношений Драко и Абеля Чарльз отчаялся. Если у них все хорошо, то почему Драко похож на инфери и определенно не выглядит счастливым? Если у них все плохо, то почему они проводят вместе столько времени? Вряд ли их встречи платонические, и уж точно оба не производят впечатление любителей посидеть ночь-другую над партией в шахматы, но почему тогда Драко похож на человека, которому раз за разом отказывают, почему с каждым днем он приобретает все более жалкий вид? Зачем часами стоит перед шкафом с одеждой и идет на встречу в рваных джинсах и старой майке? Может быть, он должен поговорить с Драко? Но о чем? Глупо было бы спросить «Ну как у тебя с сексуальной жизнью, все наладилось? Трахаешься ли ты достаточно регулярно? И как дела с потенцией у твоего любовника? А то что-то ты выглядишь не слишком веселым». И как вообще о таком разговаривают? Или поговорить с Абелем? Собственно, они разговаривали, иногда. Обменивались обтекаемыми фразами, в каждой из которых можно было заподозрить оскорбление, не в смысле, так в подтексте, не в подтексте, так в интонации. Они играли в какую-то странную игру, наносили незаметные удары, парировали и отходили, только вот Чарльз никак не мог понять, что является ставкой в этой игре. И что означают оценивающие взгляды Абеля, его вежливость и его вечное «Уизли» вместо приветствия. Он прекрасно знал, чего сам хотел от своего «противника» - чтобы тот как можно скорее навсегда исчез из его жизни, – а вот чего хотел Абель, ни по его лицу, ни по поведению понять было нельзя. Может быть, Чарльз и вызвал бы Абеля на откровенный разговор по душам, если бы понимал как следует, что хочет ему сказать. Оставь Драко в покое? А с какой стати? И захочет ли сам Драко, чтобы его оставили в покое? И оставит ли Драко в покое Абеля? И какое ему, Чарльзу, до всего этого дело, если он делает свою маленькую работу, регулярно получает зарплату и должен быть абсолютно счастлив. И какое, черт побери, отношение, ко всему этому имеет Объект, кружащий по городу и по какому-то невероятному стечению обстоятельств или, как ни странно, благодаря работе Аврората, не убивший еще ни одного человека? Вопросов было слишком много, а ответов не было вообще. Чарльз помнил, что должен защищать Драко, но от кого, от чего… он запутался. Должен ли он защищать Драко от него самого? В этом его маленьком личном сумасшедшем доме он дошел до того, что Матильду, которая в одно прекрасное утро приехала с вещами, но почему-то не заплаканная, принял с искренней радостью, как хорошую давнюю знакомую.
--- --- --- Драко пришел под утро, один, но почему-то не направился в душ или сразу в постель, а остался в большой гостиной. Чарльз бодрствовал, в последнее время его режим приспособился под безумный ритм жизни подопечного, и он, как правило, дожидался, чтобы Драко лег спать. Когда Малфой приходил с Абелем, они искали комнату поотдаленнее, прикрывали дверь, раз уж запереть ее не было никакой возможности и, судя по звукам, проводили время не без пользы и весьма интенсивно. Во всяком случае Драко – Абеля слышно не было. Чарльз тогда то изо всех сил пытался уснуть, то покрывался холодным потом и остро чувствовал себя третьим лишним, то лежал, смеясь над своей реакцией – ну трахаются люди, нашел диковинку. Но чаще всего не выдерживал, уходил на лестничную площадку и там жалел, что не курит, что пить так часто все же не стоит, и что заявление об увольнении с пометкой «по причине невозможности в дальнейшем слушать звуки ебли» вряд ли будет воспринято всерьез. Там на него постоянно натыкались соседи-магглы, шарахались от его опухшей перекошенной пьяной физиономии и стремительно скрывались, не обращая внимания на его попытки поздороваться и вообще быть любезным. Хорошо хоть полицию ни разу не вызвали. Но на этот раз Драко был один и вел себя не как обычно. Чарльз отставил в сторону едва початую бутылку, накинул халат и пошел на разведку. Думал уже, что опять увидит Малфоя на полу, но нет, тот чинно сидел на диване. И мерно раскачивался. Чарльз отступил в темноту и тихо вернулся в свою комнату. Хочется человеку покачаться из стороны в сторону – ну пусть покачается. Дал Драко целых десять минут, но, не дождавшись назначенного срока, пошел проверять – Малфой все еще раскачивался. С этим явно нужно было что-то делать. Понять бы, что… Он тихо откашлялся. Никакой реакции. Откашлялся погромче. Качание прекратилось. Драко некоторое время посидел неподвижно, потом поднял взгляд. - О, Чарли, привет, - и улыбнулся. При виде этой улыбки Чарльз почувствовал сильнейшее желание немедленно пойти и свернуть Абелю шею, благо адрес он знал, а правой рукой все еще мог удержать закрытой пасть годовалого Белохвостого. Он уже почти чувствовал в сжавшихся кулаках эту хрупкость костей, эту прохладу выступившего пота… Или самому Драко, за то, что тот такой идиот и вместо того, чтобы спокойно напиться и лечь спать, шляется черт знает где и черт знает с кем. С трудом расцепил зубы. - Он что, тебя бил? – собственный голос показался ему каким-то карканьем. Еще бы, Абель на добрых полголовы выше Драко, и как минимум на полсотни фунтов тяжелее… - Неее… - Изна… - язык почему-то не слушался, - силовал? - Что ты, скорее я его, - Драко хихикнул. - Ты пьян? – кажется, он начал кричать, это нехороший признак, нужно срочно успокаиваться. - Нет, как раз протрезвел. - Что, черт тебя подери, происходит? – теперь он уже по-настоящему кричал, и остановиться не было никакой возможности. Знал, что потом пожалеет, и не один раз, но слова никак не хотели оставаться внутри. – Ты таскаешься за этой ходячей деревяшкой как собачка на поводке, трахаешься с ним, как кролик, заглядываешь ему в рот, пускаешь на него слюни, так какого черта ты теперь сидишь тут с таким видом, будто… - Спасибо тебе, Чарли, за то, что своей истерикой ты помогаешь мне отвлечься от моей, - отрезал Драко, и слова у Чарльза мгновенно закончились. – Я иду спать, - и гордо удалился, почему-то именно сейчас до странности похожий на собственного отца. Чарльз долго ходил по большой гостиной, успокаивался и, разумеется, жалел, что не родился глухонемым. А еще радовался, что Матильда спит как убитая – только ее здесь не хватало. Потом пошел к комнате Драко, осторожно подкрался, заглянул в приоткрытую дверь – Малфой не спал, сидел на кровати и смотрел в пространство широко раскрытыми глазами.
*** *** *** Они прогуливались по липовой аллее, прячась в тени от солнца. Неплохое Грэвели выбрал местечко для принятия отчетности. Все равно жарко, но от воды время от времени веет настоящей прохладой, да и приближающийся вечер начинает чувствоваться. Приятное место. - И как ты можешь его охарактеризовать? Или этих нескольких дней было недостаточно? - Малфой, - коротко сказал Чарльз. Грэвели нахмурился. - Чарли, я помню и понимаю… предысторию. Но все же… попытайся отбросить предубеждения. Я знаю, ты это умеешь, если хочешь, а сейчас это очень важно. Итак, каков он? Чарльз отвернулся. - Легкомыслен, бестолков, витает в облаках. В целом неглуп, но редко дает мозгам работу. Малфой. - Чарльз… - Я понял. Я… постараюсь. Обещаю.
--- --- --- А потом его жизнь превратилась в очередные вариации на тему «из жизни психически больных». Драко, кажется, впал в полнейшее отчаяние. Чарльз, во всяком случае, не знал, как иначе истолковать застывший взгляд, заторможенные движения, медленную, заикающуюся речь, то, что он ровным счетом ничего не ел, и так и не лег спать. Наверное, он должен был бежать в Аврорат, отчитываться об изменении состояния подопечного, узнавать последние сводки по Объекту, сравнивать даты и время, делать что-то еще, потому что все это могло, ну могло же быть связано. Но Чарльз готов был поклясться, что все дело в Абеле и этих дурацких отношениях, что Объект тут ни при чем, и плевать ему было на то, что, когда дело заходило об этом чертовом рестораторе, он терял остатки объективности. Но если подключить Аврорат, сюда тут же сбежится куча народа, начнут допрашивать Драко, поить его зельями и допытываться, почему это он в плохом настроении. Не самая лучшая услуга человеку, с которым он честно пытался подружиться и даже завести доверительные отношения. Поэтому он пытался что-то сделать и привести Драко в чувство самостоятельно. Его заторможенность, постоянно возобновляющиеся раскачивания, отказ от пищи и воды – все это пугало не на шутку, он вспоминал свою двоюродную бабушку, у которой была шизофрения и которая иногда вела себя точно так же. Он то пытался разговорить Малфоя, то тряс его, чтобы он наконец очнулся, так, что голова Драко беспомощно болталась из стороны в сторону, потом решал, что мальчику нужен покой и уходил, возвращался и встречал все тот же пустой взгляд, который теперь напоминал уже о дементорах. В конце концов он разбудил Матильду, отвел ее, сонную, в ночной рубашке, к Малфою, и приказал немедленно утешать. Матильда погладила Драко по волосам, обняла, он опустил голову ей на плечо и закрыл глаза. И Чарльз вышел из комнаты в благоговении перед непостижимой разуму женской мудростью. Но вскоре Матильда тоже вышла и сказала, что ей очень жаль, но на мобильный телефон позвонила ее мама, она, кажется, заболела, и ей срочно нужно ехать. - А с Драко ничего страшного не случится – попереживает пару дней и все пройдет. Я приеду, как только смогу. - Пару дней? – ужаснулся Чарльз. – Это называется «попереживает»? Ты уверена, что ему не нужен психиатр? - Ну, в любом случае не больше двух недель. Мне так кажется. Психиатр – точно нет. - Больные люди… - сказал Чарльз, а Матильда почему-то поцеловала его в щеку и, уходя, пожелала удачи. Чарльз точно помнил, что не был в таком ужасном состоянии даже после похорон своего младшего брата. И после похорон Свана тоже не был, хотя тогда ему давали столько зелий, что было бы странно, если бы он мог что-то чувствовать. Как бы то ни было, нужно было действовать. Колебался он недолго. В конце концов, не так уж неприятен ему был Драко. И от него самого, хоть он вовсе не Матильда, Малфой вроде не шарахался. Так что Чарльз подошел к своему подопечному, осторожно просунул руку ему под колени, другой обнял за плечи, и понес в гостиную. - Ой, ты что, ты куда… - запротестовал Драко, но вырываться не стал. Как бы то ни было, сидеть на этой кровати Чарльз не собирался, - тебе же нельзя. - Физические нагрузки удлиняют жизнь, - сказал Чарльз, и напрасно, только сбил дыхание. К счастью, диван был близко и можно было спокойно уронить на него Малфоя. Он сел рядом, отдышался, - все, будем сидеть здесь, захочешь есть – скажешь, - и, не дожидаясь больше протестов, сгреб Драко в охапку. Впрочем, протестов не последовало.
--- --- --- - А как называется твоя должность? - Аналитик. - Звучит-то как… - Как? - Внушительно. - Да? Мне казалось – бессмысленно. - Не, внушительно и пугающе. И что ты делаешь? - Большую часть времени ровным счетом ничего. - Ну да… - Ага. Хорошая работа. - Но ведь надо, наверное… эээ… что-то анализировать. Письменно. - Да, письменно – это самая неприятная часть. Если бы не это, а еще то, что нужно думать на неинтересные темы, цены бы ей не было. А ты кем будешь? - Я еще не определился. Ты ведь раньше жил где-то… драконами занимался? Я не путаю? - Не путаешь. В Румынии. - Но драконы… это ведь совсем другое. Там тебе нравилось? - Нравилось. - А чем? Чарльз давно не думал о драконах, не хотел. И ни с кем о них не говорил, даже с родителями, а те пытались, и не раз. - С ними просто: если делать все правильно, быть осторожным и внимательным, тебя не сожрут. А если неосторожным и невнимательным – сожрут. Хочешь, чтобы дракон к тебе привык и привязался – даешь ему мясо. - А ты, получается… - Был неосторожным и невнимательным? Да. - Один раз? – Малфой, кажется, улыбался, но посмотреть Чарльз не мог – голова Драко была плотно прижата к чарльзовому плечу. - Нет, почему же, много раз. Человек же – не машина, не заклинание. Просто так совпало… понимаешь, для этого и есть напарник, чтобы следить не только за драконом, но и за тобой. И подстраховывать. Редко так совпадает, что два человека сплохуют одновременно. Но иногда случается. - И твой напарник, он… - Умер. Прямо там, на месте. Очень тонко размазало, знаешь ли… Драко поперхнулся. - А ты… - А я бегал быстрее. Малфой молчал. Потом начал вырываться, Чарльз думал, чтобы сказать, какая он бесчувственная скотина, и не отпускал – именно сейчас слышать это совсем не хотелось. - Ты поэтому так… чтобы тебе не… выражали сочувствие? – Драко перестал наконец вырываться. – Ну а мне жаль, очень жаль, мне чертовски жаль, что так получилось. И с напарником, и с тобой. Он был твоим другом? Чарльз не хотел отвечать, вместо этого прижал Драко к себе поплотнее и уткнулся носом ему в волосы. Было щекотно. А потом решился и кивнул, но, наверное, слишком слабо, вряд ли Малфой заметил. Нестерпимо, невыносимо хотелось, чтобы кто-нибудь, хоть один человек понял, что важно вовсе не сказанное, а то, о чем не говорят, о чем не могут говорить, что застревает в горле и сдавливает грудь крепким удушающим кольцом. - А когда собираешься определяться? - Что? - Ну, со специальностью. - А… не знаю. Не решил. Я хочу еще подумать… ну, я еще не знаю, что мне нравится делать. - Не знаешь? - И это… не придирайся. - Я не придираюсь. - А что ты делаешь? - Глупый Драко… - Я не… не смейся! - Глупый умненький Драко. Они давно уже сидели так, рядом, тесно прижавшись друг к другу. Сначала Драко был неподвижен, потом стал ерзать, крутиться, но от Чарльза не отстранялся, или это Чарльз его от себя не отпускал, понять было сложно. Драко пах сексом и еще чем-то детским, никак не получалось определить, что это. То ли шоколадные конфеты, то ли просто запах голенастых, дурашливых, беззаботных, летних мальчишек. Чарльз перебирал тонкие, как паутинки, светлые волосы, щекотал шею, гладил спину, считал чуть выступающие позвонки, потом и вовсе обнаглел, обхватил Драко обеими руками и почти усадил его себе на колени. Ему давно не было одновременно так хорошо и так больно. Драко, кажется, воспринимал все это как часть утешения, какие-нибудь подбадривающие поглаживания, часть обычной, а то и обыденной процедуры. Неужели он не замечал, как дрожат у Чарльза руки? Что его прижимают к себе куда крепче, чем нужно бы, что Чарльз глубоко и, наверное, шумно вдыхает запах его волос и почти касается губами его щеки. Неужели все эти прикосновения, объятия, этот шепот на ухо хриплым голосом можно принять за проявления дружбы? За утешение? В какие-то минуты Чарльзу казалось, Драко все прекрасно понимает, но не подает виду, из тактичности или еще почему. И тогда сердце, кажется, начинало колотиться где-то в горле, так страшно было, что его поднимут на смех, ведь он, наверное, в самом деле был сейчас смешон. И так хотелось, чтобы Драко как-то показал, что видит, замечает, чувствует. Что ценит, не воспринимает это странное сидение на диване в темной комнате с плотно зашторенными окнами как нечто пустое и незначительное. А потом Драко говорил что-нибудь особенно легкомысленное, и Чарльз начинал отчетливо понимать, что тот не замечает, не чувствует. Что он сейчас полностью погружен в собственные переживания и его, Чарльза, чувства и желания для него как пылевая буря где-нибудь в Сахаре. И тогда накрывало привычным, до мерзкого вкуса во рту знакомым ощущением собственного бессилия, когда проще ударить, разбить, уничтожить, чем заставить понять. Сами собой сжимались кулаки, челюсть сводило судорогой и приходилось подолгу думать, прежде чем что-то сказать, чтобы не вырвалось нечаянно злобное, уродливое, требующее если уж не получается ласкать, то бить, наотмашь и не глядя. Он вспоминал Мишель и их последний разговор, говорил себе, что умеет учиться на собственных ошибках, глубоко вдыхал и старался думать не о себе, а о Драко. У Драко только что случилось что-то нехорошее. Драко сейчас плохо. Драко нужны покой и участие, а не истерики эгоистичного придурка, который сам не знает, чего хочет. Думай о других, говорил он себе. Не только тебе бывает плохо, знаешь ли. Ему хуже, думай о Драко. И вновь представлял, что вот сейчас его мальчик повернется к нему, потянется, закроет глаза… и с трудом удерживался от того, чтобы скользнуть губами дальше, ниже, к приоткрытому рту, прижимаясь своей щекой к его мягкой щеке.
*** *** *** - Как ты оцениваешь риск быть выявленным? Ты говорил, твой подопечный неглуп. Возможно ли, что он сопоставит все это, - Грэвели обвел взглядом человеческий муравейник, посреди которого они стояли, Аврорат в последнее время был полон людей днем и ночью, - твою работу в Министерстве, траекторию передвижения Объекта… Ведь об этом пишут в газетах. Мы пытаемся держать максимум информации в тайне, но ты сам понимаешь, когда вовлечено такое количество людей… Итак? - Он не читает газет, не слушает радио, он не интересуется тем, что происходит в мире. Риск минимален. Разве что я сам себя выдам. Но это вряд ли. - Хм… настолько не интересуется? Но… - Я же говорил, он бездельник. Вместо газет читает стишки и обсуждает с теми типами, что к нему приходят, чем отличаются друг от друга разные сорта сигарет. - А окружение, кто-то из «этих типов»? - Да они все одинаковые. Они просто ничем не интересуются. Вообще. Может быть, если бы он начал думать об этом, то до чего-то додумался бы. Но он не начнет, голову даю на отсечение. Это было еще до Абеля. Потом он уже не был так уверен в том, о чем говорил главе Аврората.
--- --- --- Закончилось все банально, как это почему-то всегда случалось – звонком в дверь. Отпускать Драко не хотелось, вставать не хотелось, он почему-то был уверен, что это вернулась Матильда, а ее участие в процедуре «утешения» было явно неуместно. Но звонки не прекращались, Драко, замерший и сжавшийся в комок, сказал негромко: - Надо бы открыть. И Чарльз неохотно поднялся с дивана и, подволакивая совершенно затекшую ногу, пошел в прихожую. Открыл дверь, не спрашивая, кто пришел. В коридоре стоял Абель. - Уизли, - кивнул он. Чарльзу вдруг подумалось, что самым простым и, должно быть, самым правильным решением было бы встретить его хорошим ударом правой в челюсть. Вот так, без слов. И посмотреть, что будет дальше. По крайней мере это как-то прояснило бы ситуацию и все расставило бы своим местам. Но жизненный опыт подсказывал, что когда речь идет о людях, а не драконах, самые простые решения редко оказываются правильными, поэтому Чарльз отступил от двери, давая Абелю пройти. - Благодарю вас, - внезапно поклонился тот, - рад, что не пришлось пробиваться с боем. Но к Драко вы меня, конечно, не пустите? - Не пущу. - Очень жаль. Нам необходимо поговорить. Чарльз пожал плечами. Почувствовал, что начинает терять устойчивость, и на всякий случай прислонился к стене. Абель выглядел задумчивым. - Я понимаю ваши… мотивы, но… - Да? – Чарльзу вовсе не хотелось, чтобы кто-то понимал его мотивы, и уж тем более Абель был последним человеком, который должен был в это лезть. Лучше подбросить ему кусочек правды, ту сторону, которую он оценит. - Что вы имеете в виду? - Вы уверены в том, что понимаете, и что то, что вы понимаете, понято правильно? - Вы пытаетесь на что-то намекнуть? - Что вы, говорю прямым текстом. Более прямо, чем если бы я, например, начал обсуждать с вами политическую обстановку. - О... - Именно. Не думаю, что для вас является секретом несколько… двойственная ситуация, которая, безусловно, вовсе не украшает некоторых представителей… нынешнего правительства. Но это с одной стороны. - А с другой? В дверях появился Драко. Бледный, с всклокоченными волосами. - Иди в гостиную, - буркнул Чарльз. Драко стоял на месте и лишь бросил на Чарльза одновременно злой и испуганный взгляд. - Драко, пожалуйста, пройди в гостиную, - сказал Абель и Драко ушел. Чарльз повернулся к своему собеседнику: - Итак, насчет другой стороны. Видите ли, если смотреть достаточно широко и отринуть прочь некоторые… условности, то мы просто вынуждены будем придти к выводу, что нет на этом свете ничего… ценнее семейных уз. - Вот как… Лю… - Не надо имен, прошу вас. Тем не менее вынужден сказать вам, что Драко расстроен. А если Драко расстроен, то я расстроен тоже. А если я расстроен, то… но здесь мы опять не имеем иной возможности, кроме как вернуться к печальным политическим реалиям нынешних дней. Нужно ли? Абель задумчиво потер подбородок. - Думаю, без этого мы можем обойтись, ситуация… политическая ситуация предельно ясна. Однако я тем более должен поговорить с Драко. - Разве? - Для его блага. - А что есть его благо? Абель долго молчал. Кажется, оценивал расстановку сил. - Откровенность в обмен на откровенность. Поверьте, то, что вы только что говорили, эти… угрозы… вполне внушительны. Но не остановят меня от того, что я должен… хочу сделать. А сейчас мои интересы совпадают с интересами Драко. - Сомневаюсь. - Понимаю. Но разве он не заслуживает того, чтобы с ним поговорили откровенно? Наша последняя встреча закончилась… довольно внезапно. - Чарли, я поговорю с Абелем, - Драко вновь стоял в дверях. Интересно, что он услышал и что понял из того, что услышал… Чарльз махнул рукой, отпуская обоих, они ушли в большую гостиную, а он остался в прихожей подпирать стену.
*** *** *** - Сэр, не пора ли провести сверку траектории движения Объекта и перемещений подопечного? - Траектория достаточно изучена? - Более-менее, во всяком случае так мне сказали. Ждать дальше не имеет смысла. А уточнить точное место встречи не помешает. - Даю согласие. Когда? Следующее появление Объекта, по расчетам, завтра, вторая половина дня. - Хорошо, я постараюсь в это время суток находиться с подопечным вне его квартиры, наше точное месторасположение устанавливайте через меня. Было бы также неплохо дать сигнал о появлении Объекта, я попробую в это время походить с Малфоем параллельно траектории. Но… - Да, Чарли? - Что-то мне не верится, что это что-то даст. Траектория привязана не только к Малфою, но и к квартире. Мне так кажется.
--- --- --- Говорили долго, не меньше часа. Спустя некоторое время после ухода Драко и Абеля Чарльз решил, что нужно по крайней мере убедиться, что Объект тут ни при чем. Убедился – за неполную минуту услышал добрые два десятка «любишь - не любишь» и ушел обратно в прихожую. Наконец появился Абель, подошел было к входной двери, но остановился, коснувшись дверной ручки. - Я хотел бы с вами поговорить. Если можно, снаружи. И вышел. Чарльз с минуту подумал и вышел за Абелем. Тот стоял, опершись спиной о лестничные перила. - Не против, если я закурю? - Курите. Абель затянулся. - Тяжко здесь некурящему? - Ничего, привык. Итак? - Торопитесь? Не беспокойтесь, там все в порядке. Но если торопитесь… Признаюсь, не знаю, как сформулировать. - Сформулируйте как-нибудь. - Хм… Любопытно, моя роль во всем этом наверняка представляется вам неблаговидной? - Вас так интересует мое мнение? - Ну, не так уж сильно, честно говоря, - Абель засмеялся. – Но все же хотелось бы, чтобы вы понимали ситуацию правильно. Мы с Драко некоторое время назад… встречались. Потом расстались по… разным причинам и не виделись пару месяцев, наверное. Не могу сказать, что это меня сильно удручало, Драко – хороший, милый мальчик, но он мне, к сожалению, совсем не интересен. Как приятель, человек с которым можно неплохо провести время, не более. А Драко… это ведь довольно сильно напрягает, когда на тебя смотрят… ну да вы видели. И заставить себя испытывать те же чувства невозможно. Потом была случайная встреча, или не совсем случайная, право, не знаю… И я решил попробовать еще раз, вдруг что-то изменится. Это была ошибка, как понимаете. И эту ошибку я сегодня исправил, слишком поздно, к сожалению, - он выпустил в сторону лестницы очередное кольцо дыма. – Вот и все. Единственное, в чем я на самом деле могу себя упрекнуть – недальновидность. Я пойду, пожалуй. И он начал спускаться по лестнице, оставляя за собой легкие дымные облачка. - Здесь есть лифт, - сказал Чарльз. - Я прогуляюсь. Через минуту Чарльз услышал хлопок аппарации и вернулся в квартиру.
--- --- --- Все вернулось на круги своя. Никакого Абеля. Драко, Чарльз и Матильда, которая то приходила, то уходила. И еще десяток таких же мальчиков и девочек, забегающих выпить текилы, покурить у окна и поговорить ни о чем. Жара, вечный сигаретный дым, заваленный хламом роскошный паркет. Драко где-то раздобыл гитару и теперь целыми днями перебирал струны. Наверное, у него был талант – иногда из музыкального хаоса рождалась мелодия, странная, какая-то нервная, несимметричная, она становилась все громче и быстрее, заставляя Чарльза замирать на месте и задерживать дыхание, и когда, казалось, вплотную подбиралась к совершенству, вдруг терялась в бессмысленном бренчании. Чарльз несколько раз спрашивал, почему Драко не сделает из какой-нибудь мелодии песню. Или хотя бы не доведет ее до ума, чтобы она не обрывалась посреди фразы. Драко смотрел непонимающе. - Мне и так нравится, - и продолжал трогать струны, ласково, как живую, гладить гитару. Иногда Чарльз готов был разбить чертов инструмент о стену. Умершие, потерянные мелодии вызывали у него почти отеческие чувства. Он подолгу просиживал над учебниками, от которых уже тошнило, но нужно же было что-то делать. Ходил по квартире под едва слышные гитарные аккорды или под визг, барабанное стучание и вопли той музыки, которую тут слушали. Находил на полу что-нибудь ненужное и делал из этого детские игрушки, накладывая порой по сотне заклинаний: из обломка метлы миниатюрный Хогвартс-Экспресс, из разбитой чашки – краба, из кучи стеклянных шариков – человечка на шарнирах. Поезд носился по коридорам и выпускал клубы розового дыма, краб норовил забраться зазевавшемуся на голову, чтобы совершить оттуда головокружительный прыжок, человечек бродил из угла в угол, заунывно повторяя «Я Темный Лорд, страшный и ужасный». Шуток почему-то никто не оценил. Потом ему все это надоедало, он подходил к Драко, забирал у него гитару, предлагал «Выпьем?» и они пили коньяк или виски, сидели в гостиной далеко за полночь, говорили обо всем подряд, скользя с темы на тему. Никогда до этого Чарльз не умел быть откровенным, но эти пьяные вечера и ночи, или этот собеседник, или еще что-то в этой привычной уже квартире почему-то позволяли ему стать частью общего безумия. На время. Почти.
*** *** *** На этот раз жара была особенно сильной и отчитывался Чарльз в прохладном павильоне, скрывавшемся в тени нескольких старых деревьев. В центре журчал крохотный фонтан, подушки, разбросанные по диванам, были чрезвычайно мягкими. - Твои коллеги, кстати, считают, нужно все же применить Веритасерум, - как бы между прочим сказал Грэвели. - Что еще они считают? И как насчет законности? - С незаконностью мы разберемся, Чарли. Меня беспокоит то, что результаты… - Скромные? - Это мягко говоря. Так что ты скажешь насчет Веритасерума? - Если «мои коллеги» смогут составить опросник не более, чем на два часа – дерзайте. - Думаешь, они не сумеют? - Ни на два, ни на три, ни на двадцать часов. Ваш подопытный кролик сдохнет раньше, чем вы сможете что-то узнать. Но если вас это не останавливает… - Чарли, не кипятись… - Я не… - Спокойствие. Объясни. - Голову даю на отсечение, Малфой ничего не знает о сущности объекта. Нужно будет перерыть его воспоминания за последние полгода, минута за минутой, чтобы найти зацепку. Представляете, сколько на это уйдет времени? А сколько Веритасерума можно принимать без риска для жизни? Вот легиллименция могла бы помочь. За пару недель, а может и меньше опытный легиллиментор нашел бы то, что мы ищем. У нас есть несколько недель? - Полагаю, да. - А легиллиментор? Опытный. Малфой имеет определенные навыки. - Легиллиментора нет, ни опытного, никакого. Увы, это редкое умение. - Ну вот и все. Выбирайте сами – рисковать или удовлетвориться скромными результатами.
--- --- --- Драко странным образом переходит от меланхолии к какой-то мрачной озлобленности. Матильду он при этом почему-то не трогал, все доставалось Чарльзу или кому-нибудь из других гостей, кто попадался под руку. То ли Чарльз попадался чаще, то ли Драко был почему-то зол именно на него, как бы то ни было, эти перепады настроения вызывали у Чарльза недоумение, традиционно переходящее в раздражение. Тем более что Малфой обычно стухал после двух-трех колкостей или грубостей и опять становился похожим на сомнамбулу, так что не получалось хотя бы ударить его в ответ как следует. - Не надо меня жалеть. - Я тебя не жалею… - Жалеешь. Моя жизнь кажется тебе… недостаточно насыщенной… - Скорее уж чересчур насыщенной… - Что за дурацкая привычка перебивать? Ты всегда чем-то занят… - Я? Вовсе нет. - Опять перебиваешь. Постоянно чем-то занят, что-то делаешь, а я… я потребитель. Но это не повод, чтобы меня жалеть. У меня нормальная жизнь, нормальная. - Ты поэтому куришь травку? - Я не ку… ты откуда знаешь? И вообще, это было только один раз. Мне не понравилось, кстати, - он помолчал, - я больше не буду. И не надо на меня так смотреть! Чарльз повернулся к Драко спиной. - Очень смешно… я говорю, так смотреть не надо, а вообще смотри. - Чем разбираться, как на тебя смотреть, а как не смотреть, проще закрыть глаза, - но он все-таки повернулся, прислонился к спинке кресла, предпочитая не смотреть Драко в глаза, а осторожно поглядывать исподлобья. - Я не больной, не увечный, не слабоумный… - продолжал тот. - Я не считаю тебя слабоумным. По-моему, с интеллектом у тебя все в порядке. Просто не пользуешься. - Ха-ха-ха, это была шутка? И не перебивай меня! - Нет. - Что нет?! Ты отказываешься меня не перебивать? - Не шутка. Но, может, мы не будем развивать эту тему? - Почему же? Чарльз потер лоб. Почему с людьми всегда так сложно… Особенно с некоторыми. - Просто давай не будем. Я потерял нить разговора. Я устал. Хочу есть. Спать. Давай выпьем. Драко смотрел на него внимательно и изучающее. - Хорошо, давай в очередной раз напьемся. Если тебе так легче… Чарльз улыбнулся, правда, улыбка получилась кривоватой и какой-то жалкой. - Добрый Драко…
- Не жалей меня. Я так живу, понимаешь? - Коньяк делает нашу жизнь проще, не находишь? Ты достаточно пьян? - Я слишком пьян, завтра мне будет плохо, я заблюю всю квартиру. Ты меня вообще слышал? - Слышал. Хорошо. Я не буду тебя жалеть. Но только и ты меня тогда не жалей, ладно? Ты мне, я тебе. Драко молчал. - Ну вот, я так и знал – ты недостаточно пьян. Выпьем?
--- --- --- Рутина казалась вечной, хотя непонятное нечто и продолжало кружить по городу, сужая круги, но кончилась внезапно и… опять банально. - Читаешь? - Читаю. Драко вертел в руках полупустую бутылку, бродил по комнате, как неприкаянный, лавируя между оберточными холмами. Джонка? Прогулочная яхта? - Готовишься к экзамену? Разве ты не все еще знаешь? Чарльз улыбнулся. - Нет, определенно не все. Надоело готовиться, отдыхаю. Драко отхлебнул из бутылки, подошел поближе, наклонился, прищурился. - "Большая охота: история, мифология, исторические ал... аллюзии". Ага. - Нашел у тебя в библиотеке. Интересно. Драко отшвырнул пустую бутылку, она тихо звякнула, упав на груду оберток, покатилась по паркетному полу, пока не уткнулась в стену. - Интересно... - пробормотал он. Странный голос, странное выражение лица. Неужто пьян? Так рано… - Все-то тебе интересно. Маггловские корабли, история Хогвартса, какой-то ископаемый хлам, как работают фонтаны в Министерстве магии, сколько звезд в созвездии какого-нибудь идиотского Волопаса... или Свинопаса... Он замолчал, смотрел на Чарльза так, словно тот должен был что-то ответить. - И? - наконец произнес Чарльз. Драко выразительно закатил глаза, театрально взмахнул руками. - Непонятно? - кажется, он пытался сказать это издевательски. - Непонятно. - Да-да, облей меня презрением, - он встал, пошатываясь, взял очередную бутылку, открыл ее о край резного столика, полилась пена, заливая его руки, штаны и рубашку - вот так, - он шумно отхлебнул, - живешь, как... как часы... завели и забыли выключить. Смотришь на все... циферблатом, - последнее слово он буквально выплюнул. Чарльз отложил книгу, сел поудобнее, аккуратно поставив больную ногу. - Ты пытаешься меня оскорбить? Драко рассмеялся. Кажется, он был не так пьян, каким хотел казаться. - Ты не понял, я выражаю восхищение. Чарли. - Чарльз. - Я же говорю - циферблат, - Драко откинулся на спинку кресла, запрокинул голову, - тик-так, тик-так, тик-так, и так без конца. Это интересно, то прочитаем, то про-ана-ли-зи-ру-ем. Тик-так, - он раскачивал ногой в такт. Чарльз с трудом поднялся. - А ты? - Что я? - Малфой развернулся в кресле всем телом. Смотрел широко раскрытыми, совершенно трезвыми глазами. - Чем интересуешься ты? - Чарльз жестом заставил замолчать открывшего было рот Драко. - Не так, чтобы лениво пролистать книжку, найти в ней смешное место и ржать над ним. Или носить туда-сюда и забыть в конце-концов под диваном. А всерьез. Ну хоть сколько-нибудь всерьез. Чем, а? Драко молчал. Лицо у него стало даже каким-то растерянным, но это лишь раздражало еще сильнее. - Что ты делаешь целыми днями? Лежишь, сидишь, бродишь, бессмысленно, из угла в угол. Бренчишь на этой чертовой расстроенной гитаре, всегда что-нибудь бесформенное. Болтаешь со своими бестолковыми дружками. И о чем ты с ними болтаешь? Ты можешь мне хоть один разговор пересказать? Нет? Да потому что там нечего пересказывать! - теперь Чарльз ходил по комнате, хромая сильнее обычного, обертки хрустели под его ботинками. - Ты просрал все, что можно было просрать, самым бездарным способом, какой только можно было найти. И продолжаешь просирать. Ну, скажи, что это не так? - он склонился над креслом, упершись рукой в высокую спинку. Драко сидел теперь очень ровно, и все равно казался каким-то скорчившимся. Его вдруг словно стало меньше. Маленький обиженный мальчик, вот-вот заплачет. - Ну, добивай, - ровным голосом произнес он. Ах, так это битва... - В твоем существовании нет никакого смысла, - сказал он и сам удивился тому, каким... ласковым был его голос. И тут же пожалел о сказанном. Как обычно. Драко на секунду прикрыл глаза. Ну вот, сейчас у него опять будет дергаться уголок рта, подумал Чарльз. Или он начнет раскачиваться из стороны в сторону, как китайский болванчик. Или изобразит отчаяние каким-нибудь еще, не менее дурацким способом, так что будет непонятно, что делать и как вообще оставаться с ним в одной комнате. Зато можно будет фыркнуть по возможности презрительно и уйти, хлопнув дверью. О, да, давно пора было это сделать. Или можно будет обнять болвана, и гладить его по голове, можно будет прошептать "прости" ему на ухо, а потом повторить, еще и еще раз, пока он не расслабится, не опустит голову тебе на плечо. Так уже было, почти так. Можно будет укачивать его, как ребенка, в конце концов, он и есть глупый мальчишка. Сейчас можно, ведь именно он, Чарльз, не выбирал слова, он не смог промолчать, он виноват. Нужно попросить прощения, обнять покрепче и все будет в порядке. Разве не так здесь, в этом сумасшедшем доме, принято поступать? Вот так все просто. Странно, но именно сейчас почему-то, впервые за много дней, стало легко, просто и понятно. Обнять, прижать к себе, найти губами губы… повод есть. Хорошую школу он здесь прошел. Но Драко сидел тихо, не раскачивался, губы его оставались сжатыми. - Да, - наконец глухо сказал он, - я не интересуюсь. Ты прав. Смысла нет. Как-то оно все всегда получается... в общем, не получается. И выходит, что я сам виноват. Понимаю. В смысле, я это давно понимаю, еще с Хогвартса, наверное. Ну да, не интересуюсь. Я люблю, - теперь он смотрел на Чарльза пристально, не мигая, не похожий сам на себя, или нет, наконец настоящий, без игры и притворства, - я людей люблю. А ты ими интеееерееесуууууееешься, - почти пропел он, - и все. Ты пустой, как эти фантики, - он вскочил на ноги, сгреб в охапку шелестящие обертки и подбросил вверх. Некоторые упали быстро, другие опускались довольно долго, одна приземлилась Драко на голову, отчего он сразу стал глупо выглядеть – с вытаращенными глазами, лихорадочным румянцем на щеках и зацепившейся за ухо разноцветной оберткой от крекеров. Драко раздраженно сбросил ее. – Ты хочешь, чтобы все тебя любили, ты на всех постоянно обижаешься, а сам? Что любить-то? Кирпичную стену, а? – Драко, кажется, хотел ударить кулаком по столу, но в последний момент передумал. Чарльз отшатнулся. - Не смей кривляться, - зачем-то сказзал он. Драко пожал плечами. - Ты ведь не кривлялся? И я не кривляюсь. Я говорю, что думаю, ты ведь это любишь, не так ли? Или нет? Ты сказал, что думал, я сказал, что думал, видишь, все зааамееечааааательно, - он хихикнул. - Не смей кривляться, - повторил Чарльз, на этот раз почему-то почти шепотом, - это отвратительно, - он продолжал пятиться. - Разве не все, что я делаю - отвратительно? Все было неправильно. Еще более неправильно, чем полчаса назад, чем вчера и позавчера. Пошло наперекосяк, и оттого, что это случилось внезапно и неожиданно, было еще более противно. Ага, обнял, утешил, по голове погладил... получил откровенность в обмен на откровенность? Радовался, что удалось разрушить рутину, в которой он в последнее время, как ему казалось, увяз прочно и надолго, и которая стала в конце-концов совершенно невыносимой. Что смог выбиться из роли, им самим для себя когда-то выбранной. Теперь она стала тесной, а он почему-то никак не мог решиться избавиться от набившего оскомину, раздражающего до зубовного скрежета стереотипа. Спокойный Чарльз, флегматичный Чарльз, понимающий Чарльз, всегда готовый пошутить в своей особенной манере, милый Чарльз, Чарльз – удобные привычные тапочки. Думал, что лучше уж какие-нибудь изменения, чем их полное отсутствие. Не хотел быть привычным уютным другом, стал… кем? Врагом? Лучше прекратить все это побыстрее, пока не стало еще хуже. Чарльз вышел так быстро, как только позволяла больная нога, аккуратно прикрыл за собой дверь. Никакого фыркания и хлопания, никаких глупых детских выходок.
--- --- --- В конце концов он остановился в каком-то баре, темном и тесном. Что-то заказал, но выпивка не лезла в горло; он сидел за стойкой, смотрел на приходящих и уходящих людей. Они садились за столики, смеялись, пили, курили (мерлин, почему же все курят), на женщинах были открытые платья и сарафаны на тонких бретелях – все еще стояла жара, все это лето жара не прекращалась, что за странная погода. Женщины закидывали ногу на ногу, открывая для всеобщего обозрения ляжки и иногда ягодицы, мужчины откидывались на спинки стульев, расправляя плечи, люди смотрели друг на друга, облизывали губы, соприкасались ногами под столиками. К нему подошла проститутка в платье с блестками. Выглядела она глупо, Чарльз смотрел на нее, пока она не ушла. Улыбчивый бармен, видно, считал себя врачевателем человеческих душ, и долго пытался разговорить Чарльза. Тот смотрел, как открывается и закрывается рот, складывается и исчезает улыбка, мучительно хотел все рассказать. Хоть кому-нибудь, и неважно – пусть смеются или крутят пальцем у виска, и не мог. После неимоверных усилий и десятка попыток заговорить выдавил из себя через силу: - Понимаете, я его ненавижу, - и понял, что больше не может здесь находиться, выгреб из кармана какие-то деньги, положил на стойку и сразу ушел.
Малфой лежал на диване, рядом с ним лежала гитара, он лениво поглаживал ее пальцами. - Надо поговорить. Драко смерил его холодным взглядом и коротко кивнул. - Присаживайся. - Я постою. Знаешь, я давно должен был… начать этот разговор, но все как-то… это сложно. Во всяком случае для меня. Я похожу, - и он начал привычно мерить комнату шагами. Так было проще, во всяком случае проще отвернуться. – Я не знаю, догадываешься ты или нет, по-моему, сложно не догадаться… черт, я должен был заранее продумать, как именно буду это говорить. Наверное, я трус. Нет, я определенно трус. А кроме того резок, груб и еще не самый удобный и веселый сосед. Я так боялся, что буду выглядеть слишком смешным, и, наверное, еще долго жил бы, ничего не меняя, но... но мне надоело быть трусом. А на самом деле все это так забавно… такая… интересная ирония ситуации… Черт, - он бросил взгляд на Драко, тот теперь сидел на самом краешке дивана и отложил гитару, вид у него был удивленный и какой-то испуганный. – Я вижу, ты уже понял, что я хочу сказать, - Чарльз усмехнулся, - ну да, мои… чувства к тебе… не совсем дружеские. Или совсем не дружеские, но тут как сказать… Первый вариант мне больше нравится. И я… я понимаю, Абель… прости, я не должен был о нем говорить. В общем, я понимаю, что рассчитывать мне особенно не на что, у тебя недавно был не самый удачный опыт, но я просто подумал, что ты должен знать. Это все. Если ты считаешь, что нам теперь неудобно будет жить в одной квартире, я… понимаю, к вечеру меня тут не будет и… - Я так не считаю, - быстро сказал Драко. - Что? – Чарльз остановился. - Не надо никуда уезжать. Если, конечно, ты сам не хочешь. - Не хочу. Честно говоря, не хочу. - Тогда оставайся. - Останусь. - И… - Что? - Это все очень неожиданно, понимаешь, я… - Молчи, пожалуйста. - Что? - Не надо. Не говори ничего. Понятно же, что раз мне не бросаются на шею, значит… давай останемся друзьями и все такое… Не надо это говорить, я и так понимаю. Слова… они иногда все портят. - Хорошо, не буду говорить, - Драко даже кивнул, подчеркивая свое согласие не говорить. Как-то поспешно и глупо все получилось… - Вот и ладно, - Чарльз вытер вспотевшие ладони о джинсы. – Я… извини, я выйду… ненадолго, через пару часов вернусь, - и он направился к выходу. - Ты куда? Чарльз на секунду остановился. - Пойду напьюсь.
--- --- --- Он загнал себя в ловушку. Нужно было сразу уехать. Плевать на работу, приставили бы к Драко аврора или даже парочку-тройку Авроров, от них во всяком случае было бы больше толку, чем от него. Чем он занимался все это время? Думал о заднице Драко Малфоя? Не лучше ли было бы подумать о его жизни, которой, вполне возможно, угрожает опасность… Или ничего не говорить. Не было бы хотя бы этой ужасной неловкости, когда Драко посреди разговора вдруг замолкал, уставясь на Чарльза, потому что речь нечаянно зашла о ком-то из его бывших ухажеров, или любовниц, или о ком-то, кто ему нравился и кому нравился он. Очень глупо выглядело, когда Чарльз отмахивался и просил продолжать разговор – что он, истеричка какая-нибудь, будет устраивать бурные приступы ревности и бить посуду? А Драко каждый раз переспрашивал, и приходилось повторять: да, пожалуйста, я не такой нежный, меня мало волнуют твои прошлые похождения, хоть ты со всем Хаффлпафом спал, и давай больше не будем об этом. Или не говорить, что похождения мало волнуют, потому что сами по себе они, может быть, и не особенно ему интересны и никакой ревности не вызывают, но вот то, как о них, о тех людях, говорит Драко… Вроде бы и вскользь, вроде бы и без особенных эмоций и даже почти равнодушно, но как же он расцвечивал их красками… Почему Чарльз совсем забыл, что Драко умеет так делать? Он рассказывал о них так, что они казались… не хорошими, нет, никого из них уж точно нельзя было назвать хорошим, но они были яркими, индивидуальными, особенными. И тогда Чарльз чувствовал себя совершенно, безнадежно серым, обычным, скучным, а «добрый Чарли» вовсе не утешало, а наоборот, раздражало до крайности. Где это и когда он был добрым? Он вовсе не хотел никогда быть добрым… По какой-то глупости он принял это невысказанное «давай останемся друзьями», а ведь было, было побуждение сразу же собрать вещи, и уехать, может быть, даже не прощаясь, и в записке попросить по возможности никогда больше не видеться. Ну, было бы не очень весело некоторое время, перетерпел бы. Но тогда такой шаг показался до ужаса мелодраматичным, а еще непрактичным тоже до ужаса – он ведь не просто так здесь живет, он здесь работает. И не решился. Или можно было прямо сказать, что друзьями вряд ли получится, потому что такой вот он больной идиот и параноик, ему теперь постоянно кажется, что он слишком навязчив, что Драко неприятно его общество, вон Абель был не слишком счастлив, что Драко с него глаз не сводит, а Драко все же куда приятнее выглядит, чем наполовину парализованный рыжий кретин, на всю жизнь провонявший драконами, бумагой и пергаментом. И теперь он боится лишний раз заговорить, подойти слишком близко или случайно дотронуться и в то же время чертовски хочет говорить целыми днями, постоянно стоять слишком близко и дотрагиваться, дотрагиваться, дотрагиваться... Сложновато дружить в таких условиях. Особенно когда он уже окончательно запутался и не знает, сильнее хочет или сильнее боится. Или боится хотеть. Ловушка, глупая ловушка… Может, было бы лучше, если бы они поссорились как следует? Так, чтоб не разговаривать и обходить друг друга десятой стороной. Пару раз он чуть не начал такую ссору, на совершенно ровном месте, лишь бы разрядить обстановку. Но когда Чарльз все же решался на традиционное «Давай выпьем», а Драко соглашался, когда они сидели друг напротив друга и по очереди несли чушь, как же, мерлин, было хорошо, как по-идиотски он был счастлив. Почти счастлив, ну да лучше почти, чем ничего. Вот в этом «почти», пожалуй, и заключалась основная разница между ними – для Драко «почти» явно было равно «ничто». Во всяком случае, именно так казалось Чарльзу. Поэтому Драко и жил по-другому, на полную катушку, когда получалось, конечно же. Чарльз то завидовал ему со страшной силой, то не мог понять, как так можно – принести, хоть и на время, свою жизнь в жертву одной единственной страсти. Чаще завидовал. А иногда Драко говорил что-нибудь вроде «я сегодня с Гаем договорился наперегонки погонять за городом» или «что-то я сегодня не хочу пить, ну сколько можно», и тогда Чарльзу приходилось бороться с паранойей, которая требовала немедленно собрать вещи и бежать, потому что хозяин уже не знает, как от него отделаться, и устал выдумывать причины. А еще все это было очень забавно – Чарльз никогда не представлял себя в столь идиотской роли, поэтому приступы паранойи сменялись желанием смеяться над всем и вся: он приделал «Темному Лорду» огромный член, нашел в Драко множество забавных черт, о которых теперь не забывал упомянуть, чаще всего не к месту, и привык видеть в зеркале искривленное в вечной ухмылке лицо. Он теперь все чаще чувствовал себя скорее наблюдающим за ситуацией со стороны – какая-то его часть дергалась, нервничала, боялась, вела себя глупо или не очень, а сам он смотрел на все это как на плохо написанную комедию со скверными актерами.
--- --- --- И была Матильда. Приходилось признать, что когда она не рыдала, с ней вполне можно было иметь дело. Она явно о чем-то (а скорее обо всем) догадывалась и прониклась к Чарльзу то ли жалостью, то ли симпатией - он предпочитал не выяснять подробности и условно считать, что это сочувствие человека, имеющего схожий опыт. Она каким-то чудесным образом понимала его шутки, ей даже понравился новый облик «Лорда» и она предлагала сделать еще одного человечка, тоже… во всеоружии. Она больше не курила травку, правда, компенсировала это увеличением количества потребляемых сигарет, но Чарльзу это теперь не казалось таким уж ужасным недостатком. Матильда все еще не слишком привлекательно выглядела в этом своем стремлении сделать лицо «бледным и мрачным», как она как-то выразилась, но разве имеет значение, как выглядит человек, который смеется над твоими вашими шутками и с которым себя можно чувствовать лет на десять моложе? Тем не менее однажды он решил ее умыть. - Зачем? - Интересно посмотреть… а вдруг мы с тобой давным-давно знакомы, а я не узнаю. - Не знакомы, уж я-то тебя точно узнала бы. - Потому что я поразил бы тебя в самое сердце своей неземной красотой? - Потому что ты такой рыжий! Он затащил ее в ванную, в попытках смыть косметику с лица облил водой чуть ли не с головы до ног, но лишь размазал страшными потеками что-то черное. - Кажется, я тебе ресницы вырвал… в больницу? - Это накладные, отдай. - Водой не получается, давай полотенцем. - Нет уж, хватит надо мной издеваться. - Не убегай, мы только начали. Он поймал ее в коридоре и очистил лицо заклинанием. И застыл на месте. - Прятать это под краской – преступление. Она хитро улыбнулась, чуть наклонив голову. - Нравлюсь? - Не задавай глупых вопросов. Или это был не вопрос? - Ну что, Чарли, смог бы в меня влюбиться? – теперь она выглядела совсем девочкой, с этим детским вопросом, огромными серыми глазами и лукавой улыбкой. - О, да. Если бы ты пообещала… - Не плакать? – подсказала она. - Почаще умываться. Но плакать тоже не надо. Прекрасные юные девушки не должны плакать, они должны смеяться, и хихикать, строить глазки, носить развевающиеся цветастые юбки и есть мороженое. А плакать… разве что над книжкой… или от смеха. А потом, поздно вечером, он долго думал о том, какие же странные уроки иногда преподносит жизнь.
--- --- --- - Больше не покупай этот коньяк. - Ни за что. Еще налить? - Давай, - Драко влил в себя очередную порцию, скривился и тихо выругался, - зачем я это пью? - Ты у меня спрашиваешь? - А ты зачем пьешь? - А я – начинающий алкоголик, мне положено. - И не боишься? - Чего? - Ну, действительно стать… допиться до зависимости. Чарльз подумал. - Боюсь. Очень. Еще? - Я пропущу. - Как знаешь. - Слушай, Чарльз… - Слушаю. Драко крутил в руках пустой бокал и выглядел немного смущенным. - Вот скажи, у тебя когда-нибудь получалось… ну, с парнями? То есть получались какие-нибудь отношения и… чтобы как-то нормально было. Или может у тебя есть знакомые, у которых получалось. Чарльзу понадобилось некоторое время, чтобы собраться с мыслями. - Нет, Драко, опыта успешных гомосексуальных отношений, если ты это имел в виду, у меня нет. И знакомых с таким опытом тоже. Я имею в виду знакомых, о которых я знал бы, что они гомосексуалисты. - И что, ты никогда… - Не ебался с мужиками? – Чарльз улыбнулся. – Не, как-то не довелось. - И тебе никогда никто…ну, не нравился? Вот на этот вопрос он предпочел бы не отвечать. Но его молчание было истолковано неверно. - В самом деле никогда? - Ну, было дело… но оно не считается, потому что все как-то по-дурацки получилось. - О… у тебя, получается, тоже… - Оно по-другому по-дурацки, не как у тебя. Просто пока я пытался понять, чего вообще хочу, и зачем оно мне надо, и зачем оно ему надо, и не безнадежно ли он гетеросексуален, и пытался намекать… в общем, пока я страдал фигней, он взял, да и помер. - О… так это был… мне очень жаль и я… - Выпьем? Драко кивнул и они молча выпили. В тот раз Малфой надел дикого вида маггловскую желтую рубаху. Она ему совершенно не шла, и Чарльза это странным образом радовало, хотя ядовитый цвет и нарисованное на спине еще более яркое нечто раздражали. Он думал, что если Драко будет часто носить ее, и, забываясь, выпускать сигаретный дым ему в лицо, постоянно бренчать на гитаре, убивая мелодии, нести чушь, болтая с кем-то из постоянных посетителей квартиры – тогда раздражение в конце концов станет сильнее, чем все прочие чувства. И можно будет вернуться к привычному существованию. - Знаешь, с женщинами намного проще, - продолжал Чарльз, - ты ее приглашаешь, и на каком-то там по счету свидании говоришь: «А не пора ли нам, дорогая, перейти к следующей стадии наших отношений, поскольку совместное потение с такой очаровательной особой представляет собой предел моих мечтаний?» И она может просто встать и уйти, тогда остается смириться и послать письмо с извинениями. Или дать пощечину, но если не уходит, то это… многообещающе. Или она смеется и говорит: «Действительно, почему бы нам не скрасить друг другу потение». Это почти как с драконами, только чуть-чуть сложнее. Сложности начинаются утром… А ты почему спрашиваешь? Драко продолжал крутить в руках бокал, потом принялся катать его по столу. - Понимаешь, у меня в последнее время как-то не получаются нормальные отношения… хотя нет, не в последнее время, а с Хогвартса, ну, ты знаешь, тогда вообще все пошло наперекосяк… блин, кому я это рассказываю… я почему-то постоянно забываю, что ты Уизли, ты на них не похож. - Ты ошибаешься. Но продолжай. - И я подумал, может, это вообще невозможно. То есть все заканчивается просто отвратительно, а последний случай был намного хуже… хотя он еще, конечно, не закончился… - Не закончился? Драко бросил взгляд исподлобья. - Нет. Так вот. Или такие отношения невозможны и так случается у всех. Или хотя бы у многих. Или это я такой… ну ты ведь правильно сказал – бестолковый. Как-то постоянно умудряюсь попадать в такие дурацкие ситуации… Чарльз молчал. - Вот сейчас ты должен был сказать, что не считаешь меня таким уж бестолковым, - беспомощно пробормотал Драко. – Ну, раз уж ты… - он не договорил. - Прости. - Ничего, - Драко деланно бодро улыбнулся и продолжал ненатурально веселым тоном. – Знаешь, иногда мне кажется, ни с одним другим человеком не может случиться то, что постоянно происходит со мной. Ну вот такие глупости… Однажды даже… я никому не рассказывал, потому что же засмеют… я, кажется, умудрился поссориться с собственным патронусом. - Что? – Чарльз отставил бокал в сторону. - Представь себе. Я… однажды я пришел домой и показалось, что хуже уже не может быть, я… был в плохом состоянии, совсем расклеился, мы с тобой тогда еще не были знакомы, и я даже уже хотел… ну, сделать кое-что, чего делать не стоило. И в последний момент испугался, и как-то так получилось, что вызвал патронуса. Только он был не как обычно, а... потерял форму, и он на меня набросился. Я не мог понять, что он пытается сделать, мне уже показалось, собственный патронус решил со мной расправиться, дожился… и я его отослал. И даже, кажется, проклял. Не заклинанием, а так. Не помню точно. И все, с тех пор патронус вызвать не могу, он не возвращается. Представляешь? Ну с кем еще могло такое случиться? - Вот как… - сказал Чарльз, - а где это было? - Что? - Где ты выпустил патронуса? Где в это время находился? - Да здесь же, прямо в большой гостиной и находился. А что? - Да это я так… интересно стало.
*** *** *** Чарльз каждый день ходил в Министерство и всякий раз писал длинное, прекрасно обоснованное прошение заменить его квалифицированным аврором или хотя бы дать ему пару помощников с хорошими навыками боя. Круги сужались, центр спирали был близок, а что произойдет, когда Объект, Патронус это или не Патронус, встретится с Драко, никто предсказать не мог. И он, Чарльз, тоже. Аналитик… Довольно скоро, к его удивлению, прошение удовлетворили. Он был освобожден от своих обязанностей охранника, вознагражден за что-то премией и отправлен в отпуск. Как-то… неожиданно это получилось…
--- --- --- Чарльз ждал. Он не давал своему неожиданному и неуместному чувству какого-то срока, нет, к чему искусственные рамки. Просто знал, что рано или поздно все закончится, потому что заканчивается все, что не мертво, а человеческая душа жива и подвижна. Любая боль проходит, чувства истираются, выцветают, перестают заставлять сердце биться быстрее, память остается, но она уже не трогает, лишь маячит где-то на краю сознания, напоминая о самом факте, но не об эмоциях, которые когда-то ему сопутствовали. В глубине души он, наверное, верил во что-то вроде вечной любви, неподвластной ни времени, ни обстоятельствам, верил, не смотря на то, что само ее существование должно было быть абсурдом. Почему-то именно эта абсурдность делала веру еще сильнее и упрямее. Но, препарируя собственные ощущения, он говорил себе: нет, не оно, определенно не оно, так, влюбленность средней степени тяжести, дело обычное и банальное. Хотя понимал, что вряд ли узнал бы эту, вечную, даже если бы его ткнули в нее носом. И даже если узнал, то не поверил бы. Он знал, в какой последовательности будут двигаться друг за другом чувства и ощущения: растерянность, чувство потери, и наверняка злость, печаль, апатия, желание отвлечься, и побуждение переспать с парой-тройкой хорошеньких девочек или, чем черт не шутит, мальчиков, опять злость, и так до полного затихания. И хотя он пока находился на самой ранней стадии, все же довольно забавно было наблюдать за тем, как предсказуемо ворочаются неповоротливые чувства. Было бы еще забавнее, если бы чувствовать все это приходилось это не ему, а кому-нибудь другому. Сейчас Чарльз ждал. Он переделал все дела, какие смог вспомнить, навестил родителей, с прочими родственниками пообщался, половину премиальных денег спустил на подарки. Учебники, естественно, забросил – пусть он и готовился вполне всерьез, никакого желания куда-то ходить и сдавать какие-то экзамены не было. Ходил в Аврорат, сам не зная зачем, думал поговорить с Х, но там всем было не до него, видно, ключевой момент приближался. Пытался узнать, как решили вопрос с охраной. Это было непросто, потому что информацию по Драко всерьез засекретили и даже коллеги из отдела Тайн стали еще более таинственными, чем обычно, и ничего не знали. Или умело делали вид, что ничего не знают. Но кое-кто согласился поболтать с ним за чашечкой чая. Оказывается, ограничились внешним наблюдением. То ли боялись спугнуть Драко, то ли исказить «естественную реакцию» - теперь все посвященные носились с ней, как с писаной торбой. Оставалось только ждать. Хоть это и было глупо, он иногда почти верил, что вот сейчас прилетит сова, или Драко вызовет его по каминной сети, или свяжется еще как-нибудь. Пригласит… да хоть выпить. Поговорить. Поймать прыгающего краба, заговоренного им на быстроту. Заняться сексом. Набить друг другу морды, а потом заняться сексом. Быть рядом. Держаться поблизости, чтобы на его фоне Драко выглядел особенно милым и странным. И бестолковым. Ну ведь в самом деле, с другими такого не случается. Это же надо, умудриться вызвать сильнейшего патронуса, когда сам для себя представляешь наибольшую опасность. И что тому было делать? Спасать Драко от самого себя? Вот он, небось, и защищает, постепенно преодолевая силу проклятия и, вполне возможно, дозащищает до логического конца, оставив от Малфоя рожки да ножки, чтобы нечему больше было болеть. Чарльз надеялся, что хоть попрощаться получится нормально. Может быть, даже красиво. Но Драко не было дома, была лишь Матильда, поэтому он просто собрал свои немногочисленные вещи, написал записку «Съезжаю. Удачи» - больше ничего не смог придумать - приколол ее к стене напротив двери и ушел. Матильда выглядела расстроенной, перед уходом он чмокнул ее в щеку. А сейчас подтверждалось то, что Чарльз давно понимал – Драко не будет по нему скучать, ему не будет пусто без их долгих разговоров, Малфою все равно, существует Чарльз или не существует, он был лишь случайным попутчиком на трудном участке пути и даже не помогал толком, потому что был не в состоянии дать то, в чем Драко нуждался. И почему-то вовсе не утешала мысль, что, если рассуждать здраво, все сложилось не так уж плохо, а то и вовсе к лучшему, потому что вряд ли что-то хорошее может получиться, когда партнеры существуют словно бы в параллельных пространствах. Любое ожидание заканчивается, как и все на свете. И неважно, удалось ли дождаться. Сначала ждать мучительно, потом тоскливо, потом... ко всему можно привыкнуть. Ожидание становится привычкой, и вот уже посреди разговора вдруг приходит странное скребущееся чувство. "Ах да, я же жду", - думаешь ты и продолжаешь разговор. Чувство приходит все реже и ожидание заканчивается, тихо и незаметно. Главное - перетерпеть мучительную стадию, а потом уж все как-нибудь образуется, все получится само собой. В конце концов, ему не впервые приходилось ждать. Бывало и похуже. И наверняка еще будет. Но пока Чарльз ждал.
*** *** *** Срочный вызов в Аврорат – это не шутки. К тому же для такой срочности могла быть только одна причина, поэтому Чарльз прибыл в чем был – старой домашней мантии, которую он донашивал из любви к мягкой вытершейся ткани. Хорошо хоть тапочки не забыл сменить на ботинки. Сразу пошел в кабинет к Грэвели. Тот сидел за столом, заваленным свитками и выглядел уставшим и не выспавшимся. - Чарли? Ты быстро. Что это на тебе? Ну да неважно. Ты не мог бы отложить отпуск и приступить к выполнению своих обязанностей? Желательно немедленно. - Да, сэр, но каких именно обязанностей? - Аналитика, друг мой. Мне показалось, ты в последнее время немного нервничал ия решил дать тебе отдых, чтобы ты… - Не запорол дело? - Что-то вроде этого. Например, через некоторую излишнюю откровенность. Прости за недоверие. - Ничего, это был… своевременный шаг. - Я знал, что ты меня поймешь. А сейчас у нас тут горячая пора и я решил, что если ты понаблюдаешь, вреда не будет. В конце концов ситуация для нас новая, такие изменения патронуса не были описаны, а ты, думаю, хорошо знаешь мистера Малфоя-младшего. Мы, честно говоря, не слишком рассчитываем на то, что он сможет отнестись к вопросу… конструктивно, поэтому он пока ничего не знает. То есть не знает деталей. - Вы уверены? - Мы несколько часов назад предприняли кое-что, чтобы ограничить его доступ к информации. Квартира, в которой он обитает, блокирована, окрестные жители эвакуированы. - Как он себя ведет? - Надо сказать, заметил далеко не сразу. Пытался воспользоваться камином и… выйти через окно. Больше ничего. Ах да, там еще эта девушка, Матильда, не удалось ее вовремя нейтрализовать. - Малфой не буйствует? - Нет. А что, можно этого от него ждать? - Вряд ли. Но загонять в угол даже слабого противника не рекомендуется. Особенно если это не совсем противник. - Мы постараемся этого избежать. В конечном итоге нашей целью является сохранение жизни твоему бывшему подопечному. Ты писал… - он передвинул несколько свитков, развернул один, - что без мистера Малфоя контроль за Объектом вероятнее всего будет невозможен или существенно затруднен. И возможным остается также исчезновение Объекта с гибелью… впрочем, твои коллеги считают, что Объект полностью отделился от мистера Малфоя, так что зависимость, которую мы можем наблюдать, - он прищурился и зачитал, - «носит внешний и случайный характер». Кажется, Чарльз хрустнул костяшками пальцев. Грэвели поднял на него взгляд. - Не смотри на меня так, Чарли. То, что в данном случае я скорее склонен доверять мнению твоих коллег, не заставит меня заботиться о выживании мистера Малфоя с меньшим рвением. Ты здесь в том числе и поэтому. - Да, - выдавил Чарльз. – Надеюсь на это. Думаю, сейчас самое время вызвать Люциуса Малфоя и его жену. - Чарли, тебе не понадобятся союзники! – кажется, Грэвели вышел из себя. – К тому же ты сам требовал, чтобы их участие в операции было минимальным. - Требовал. Но, если уж говорить откровенно, более по личным мотивам, чем в интересах дела – мне… не очень симпатичен Малфой-старший. Но разве не сейчас самое время окончательно отбросить личное? Грэвели тяжело вздохнул. - Ох, Чарли, Чарли… как с тобой иногда тяжело… Раз уж мы говорим откровенно, скажи, они в самом деле могут способствовать разрешению ситуации к пользе Министерства… и магического сообщества? - Мистер Малфой практичный человек. К тому же они могут помочь сделать позицию Малфоя-младшего более конструктивной, а этот момент, сдается мне, наше самое слабое место. - Хорошо, я немедленно их вызову. Но они на континенте, в не самом удобном для перемещений месте, поэтому здесь могут возникнуть проблемы. Что-то еще? - Все. Я могу идти? - Да, иди. Мне еще нужно кое-что сделать, на место выдвигаемся через полчаса.
--- --- --- Чарльз понял, что будут проблемы, как только увидел Объект. Все, казалось бы, проходило прекрасно. Никакой паники и беготни, никаких магглов, раздавленных машин и поврежденных зданий. Авроры, удерживающие Объект на высоте около полуметра над землей, казались даже немного скучающими, хотя какая скука при такой работе – заклинания они по-прежнему выбрасывали в сложной последовательности и с огромной скоростью. Да и сам Объект был теперь существенно меньше – он читал в сводках, но одно дело читать, и совсем другое – увидеть. Зато казался намного плотнее. И, что самое важное, он больше не был таким уж бесформенным. Должно быть, человеку менее внимательному или хуже знакомому с жизнью Драко Малфоя образы, которые время от времени мелькали в хаотичном движении, ничего не сказали бы. Но Чарльз успел увидеть Нарциссу и Люциуса, Абеля, Матильду, Гарри Поттера, каким он был лет в одиннадцать-двенадцать, нескольких юношей и девушек, многие из которых были частыми гостями квартиры, и, к собственному удивлению, себя. А потом опять Абеля, и опять Нарциссу, и Абеля… И все это под низкий и все еще страшный вой, в котором уже почти можно было разобрать слова. Чарльз скоро устал всматриваться в сменяющие друг друга лица, тем более что там все чаще был виден лишь Абель, и повернулся к дому, в котором прожил несколько месяцев, почти все это жаркое лето. А вон и окна. Интересно, они закрыли ему обзор? Может ли Драко видеть, что именно он породил? Или за окном он сейчас видит одну лишь темноту, зато слышит этот вой и редкие команды руководящего операцией аврора. А может, и не слышит ничего. Пытается ли он открыть окно? Мечется ли нервно по квартире, поднимая в воздух стайки фантиков от конфет? Или стоит, прижавшись спиной к стене, сжимая в потном кулаке волшебную палочку, уверенный, что до него, наконец, добрались какие-нибудь оставшиеся в живых Пожиратели. В газетах ведь постоянно пишут, что они охотятся за «предателями», это так удобно, время от времени списывать на них какую-нибудь недорасследованную мерзость. Впрочем, Драко не читает газет. Объект исчез, артподготовка закончилась. Авроры расходились, утирали пот, кто-то нервно смеялся – близость развязки все-таки чувствовалась. Чарльз перехватил одно из них. - Скажите, пожалуйста, оно давно приобрело человеческие черты? Аврор смерил Чарльза и особенно его мантию подозрительным взглядом. - А вы кто такой… - хлопнул себя по лбу. - Мистер Уизли? А я вас и не признал. Что, вас тоже того, из отпуска? – он хохотнул. Чарльз нетерпеливо смотрел на него. – Вы про эту хрень? Ну разве что в прошлый раз было чуть-чуть, вчера то есть, но не так заметно. Она давно уже уменьшается, зато орет с каждым разом громче. Вы ведь знаете, сегодня еще раз будет, совсем скоро, а потом все, а я уже и привык к этому дурдому, даже как-то жаль, - аврор улыбался. - Спасибо, - Чарльз повернулся и направился к дому, растерянный аврор, явно намеревавшийся приятно поболтать, постоял и пошел к месту сбора, где раздавали воду для питья и умывания. Грэвели нигде не было видно. Чарльз несколько раз спрашивал кого-нибудь из Авроров или обслуживающего персонала, ему указывали то на парадное, то в сторону соседней улицы, но когда он приходил туда, Грэвели уже не было. - Да что он, прячется от меня… Хотя вряд ли главу Аврората сейчас так уж интересовало местонахождение одного из сотрудников Отдела Тайн. Наконец Чарльз увидел знакомую синюю мантию. - Сэр! – попробовал было бежать, но почти сразу перешел на шаг. Видно, бегать ему уже не доведется. Грэвели обернулся. - А, Чарли, что-нибудь случилось? Чарльз пытался отдышаться. - Нужно… вызвать… одно человека. Срочно. Абель Х. Он есть в картотеке, я сам по нему докладную писал. Грэвели нахмурился. - Зачем? Чарльз пытался что-то придумать, делая вид, что совершенно запыхался, но в голове вертелись только какие-то обрывки мыслей, ни одной связной. - Не знаю, - наконец сказал он. – Но вызвать нужно, он может понадобиться. – И, видя, что Грэвели уже готов ответить отказом, быстро заговорил. – Ну сами подумайте, если будет не нужен – отправим домой. Я сам за ним присмотрю, ничего лишнего он не увидит. Хотите, я ему мешок на голову одену. Грэвели раздраженно махнул рукой. - Ладно, распоряжусь, если не забуду, хотя отрывать сейчас людей от дела… да черт с тобой. Ты за него отвечаешь. Повернулся и ушел к дому. - Спасибо, сэр, - вдогонку ему крикнул Чарльз, но Грэвели лишь дернул головой, будто пытался отмахнуться от надоедливого насекомого. Спросить о Нарциссе и Люциусе Чарльз уже не успел, и его очень беспокоило это «если не забуду». Кажется, Грэвели не воспринял его просьбы всерьез, и это заставляло нервничать еще сильнее. Все отчетливее было ощущение, что мастерство Авроров в данном случае не понадобится.
*** *** *** Когда Объект появился в последний раз, Чарльз начал подниматься к квартире по лестнице. Электроэнергия была отключена, поэтому идти приходилось на ощупь, через каждые несколько этажей попадались аврорские посты, но он представлялся и его пропускали. У двери был еще один пост, здесь фамилия уже не подействовала, и Чарльз остался ждать развития событий. Развязка, как ему казалось, должна была произойти именно в квартире, там, где все началось. Нарциссы и Люциуса все еще не было, как не было и Абеля, должно быть, Грэвели предпочел стать забывчивым. Плохо, что Чарльз не смог убедить его, найти нужные аргументы, но теперь думать об этом было поздно, оставалось надеяться, что их все же захотят и успеют доставить. Чарльз, прислонившись к стене, вслушивался в завывания того, что когда-то было патронусом. Сначала не мог разобрать ни слова, потом услышал довольно четкое «Драко», а за ним «я никогда», что-то неразборчивое и «повод». А еще чуть более тихое «сынок», оглушительное «да, они были волшебниками», и «приходи сегодня», «должен поговорить с Драко». Среди всей этой мешанины – короткое и отрывистое «выпьем?» Странное бубнение, похожее на те песни, что поют младенцам. И вопль, от которого заложило уши – «не уходи». Чарльз должен был оставаться спокойным и оставался спокойным, только ладони приходилось часто вытирать о мантию. Не хотел в самый ответственный момент уронить палочку, ведь ему скорее всего предстояло оглушить Авроров, если они категорически не пустят его внутрь. Что не пустят, было уже ясно – Грэвели не доверял ему и не хотел, чтобы он присутствовал при развязке. Находился поблизости, чтобы можно было вызвать в случае чего, но не более. А трое Авроров – это немало, даже если бить в спину. Авроры переминались с ноги на ногу, поочередно жаловались на духоту и нервно переглядывались в тусклом свете Люмоса. Сложный им достался участок, но Чарльза в качестве противника они явно не рассматривали, что было ему на руку. Он не сразу понял, что происходит, когда пол начал ходить ходуном. Он предполагал, что Объект попытается проникнуть в квартиру, но почему-то представлял, как тот то ли просачивается сквозь стену, то ли становится еще меньше и проходит сквозь окно. А все оказалось просто – он ломал стену. Оставалось надеяться на прочность маггловских конструкций и на заклинания, наложенные на дом, где как-никак находится министерская квартира. Если дом не выстоит… ну да об этом не было смысла думать. Стены и пол раскачивались все сильнее, Люмос погас, авроры матерились. Чарльз сначала зачем-то пытался устоять на ногах, но потом сообразил, что это глупо, и встал на четвереньки. И тут же начал осторожно пробираться к двери, ориентируясь на голоса. Может, удастся обойтись без нападения на Авроров при исполнении… Рев становился все громче, к нему присоединился стон дома, скрип гнущихся балок и трескающихся перекрытий. Как хорошо, что магглов вывезли… Один из Авроров запнулся о Чарльза, не удержался на ногах, перевалился через его спину и мешком рухнул на пол, при этом его шипованый ботинок уперся Чарльзу в челюсть. - Аааа… Стэн, сука, ты чего под ноги лезешь? - Я? Ты совсем уделался от страха, что ли? За стены держись, не ходи туда сюда. А лучше сядь. - Эй, ты где? Ты в какой стороне? Чарльз решил, что слушать дальше не стоит, отодвинул ботинок от своего лица и пополз дальше. - Я-то? Я возле стены, как нормальный человек! - А кто тогда на полу? Эдвин? - Чего тебе? - Уизли! Ага, вот и дверь. Чарльз достал палочку из заднего кармана. - Дерьмо. Уизли, тебе ясно сказали, нельзя туда! А ну стой! Люмос. - Алохомора – мысленно сказал Чарльз и в этот момент потолок рухнул. Или ему так показалось. Он осторожно пошевелил плечами – с него что-то упало, стало легче. Но раз он может шевелиться, значит, вряд ли это был потолок, скорее хороший такой кусок штукатурки. Сзади перекликались авроры. - Стэн. - Жив. Не ранен. - Эдвин. - Жив. Легкое ранение в ногу. - Я тоже жив, встать не могу, придавлен. Ищите Уизли. - К черту Уизли, ты где? Люмос, - зажегся слабенький огонек, но в воздухе было столько пыли, что все равно ничего не было видно. – Говори, иду на голос. - Хорошие авроры, дружные авроры, - пробормотал Чарльз, ощупывая дверь. Она, судя по всему, открылась перед тем, как провалился потолок, но теперь ее заклинило, и Алохомора больше не помогала. Конечно, можно было устроить небольшой взрыв, но не обрушится ли при этом здание, вот в чем вопрос… Чарльз засунул волшебную палочку в задний карман и начал протискиваться. В процессе раз десять помянул маму, ее стоны о том, какой он худой, и ее пирожки. Мантия порвалась. Мысль, что в ключевой момент он будет полуголым, неожиданно его развеселила. Держась за стены, одолел прихожую, холл, увидел свет со стороны большой гостиной и пошел туда.
*** *** *** Когда Черльз увидел гостиную, то решил, что страшно заблуждался, считая ее слишком захламленным средоточием бардака. Оберток, фантиков и бутылок не было видно под грудами поломанной мебели, на мебели валялись куски стены, осколки панорамного окна и целые ломти штукатурки, и все это было покрыто жирной белой пылью. Там, где раньше было окно, зияла неровная дыра. Потолок, кажется, покосился. В центре стоял Драко, возле него – Патронус. Уже не бесформенная, меняющая цвет глыба, а серебристая светящаяся фигура. Нарцисса. Патронус еще уменьшился в размерах и теперь едва доставал до потолка, то есть был меньше четырех метров в высоту. Судя по форме дыры, лез он сюда явно не в форме Нарциссы. Чарльз достал из кармана волшебную палочку, но воспользоваться ею не спешил. Во-первых, не знал, как можно бороться с патронусами, а во-вторых, не знал, что делать вообще. Можно было, конечно, броситься сейчас вперед и в романтической манере заслонить Драко грудью. Но бросаться куда-то с почти не работающей ногой неэстетично, а кучка костей, мяса и мозгов, в которую его скорее всего превратит Патронус, вряд ли покажется Драко такой уж романтической. Да и что греха таить, умирать Чарльзу не хотелось. Уж тем более так бездарно. Патронус заговорил. Голос его был все тем же: то ли вой, то ли рев, очень громко и почему-то страшно, хотя с чего бы бояться голоса, хоть и не самого тихого. - ЧТО, ДРАКО, ОДИН? Итак, они будут говорить. Замечательно, значит, убийств прямо сейчас не будет, сначала они обсудят личную жизнь Драко. Чарльз отошел к стене, возле которой было чуть меньше обломков, и устало прислонился к ней. Появились авроры. Они шли со стороны прихожей, из кухни, лезли в окно… в то место, где раньше было окно, разве что с потолка не прыгали. Впечатление производили грозное. - Ну, Грэвели, не надури, старый пердун, - Чарльз скрестил пальцы. Грэвели не дурил, он появился из кухни, вся правая сторона тела в штукатурке, только глаз сверкает. - Готовность. И авроры красиво и ловко рассредоточились по комнате и ближайшим коридорам. Возле Чарльза тоже оказалось несколько, смотрели они с подозрением, Чарльз помахал им рукой - той, в которой не было палочки, и они перестали обращать на него внимание. А он стал смотреть на Драко. Тот стоял, вытянувшись в струну, плечи расправлены, голова поднята – Малфой Малфоем, папаша гордился бы. В правой руке – волшебная палочка, левая чуть отведена назад, как и левая нога. Не боялся. Или боялся, что вероятнее, но не показывал, вместо этого демонстрировал готовность к бою. Стильно. Но почему-то ничего не говорил. Впрочем, что ответишь на такой вопрос… - НИКОГО НЕТ РЯДОМ? Малфой все еще не отвечал. Может, правильно делал. А может, и нет. Патронус вдруг засверкал ярче, как-то неуловимо прокрутился и превратился в Люциуса. Тому шел серебряный. - НИЧЕГО НЕТ РЯДОМ? Как это ничего? Разгромленная министерская квартира не в счет? Или он что-то другое имел в виду? - НИЧЕГО НЕ ПОЛУЧИЛОСЬ? Патронус перекинулся и стал Абелем. - ГДЕ ТВОЙ ЛЮБОВНИК? Незнакомой девушкой. - ГДЕ ТВОИ ДРУЗЬЯ? А в самом деле, где Матильда? Чарльз осмотрелся и увидел ее возле выхода в коридор, она осторожно выглядывала из-за угла и из-за спин Авроров. Патронус перекинулся и стал Гарри Поттером, каким тот был добрых десять лет назад. - ГДЕ ТВОИ ЛЮБЯЩИЕ РОДИТЕЛИ? -Бляяаадь, - пробормотал Чарльз, - я идиот. А не был бы идиотом, не требовал бы устранения старших Малфоев и запихивания их в неизвестную дыру, глядишь, все это закончилось бы намного раньше, и без вот таких… эксцессов. Один из Авроров чуть оглянулся, и Чарльз решил, что лучше вести себя потише. И почему здесь сейчас нет Люциуса и Нарциссы? Грэвели ведь обещал. Как эффектно было бы, если б они сейчас выбежали вперед с криком «Мы здесь, сынок». Патронусу определенно пришлось бы заткнуться и, может, даже внезапно скончаться от изумления. Патронус стал Матильдой. - ЧТО ТЫ СОБОЙ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ? Какой, однако, у мальчика кризис… Драко не отвечал, а Патронус перекинулся и стал сверкающим Драко Малфоем, постоял секунду и вдруг обрушил на пол огромный кулак. Рассыпались искры, растрескался паркет, в полу образовалась внушительная вмятина. Настоящий Драко невольно отпрянул. Чарльз тоже подался вперед, авроры наклонили головы и как-то даже вытянулись по направлению к центру комнаты. - Готовность, - негромко сказал Грэвели. Ну, подумал Чарльз, теперь Драко просто обязан сказать что-то пафосное, вроде «Зато у меня есть я сам» или что-нибудь в этом роде и слиться с серебряным собой в трогательном порыве. По идее ведь должно подействовать. - ЕСТЬ КТО-НИБУДЬ, КТО ОСТАНЕТСЯ С ТОБОЙ? Голос патронуса стал еще громче и выше. - Ступефай, - вдруг сказал Драко. Красная вспышка прошла сквозь серебряное тело и разбилась о стену. Видно, Драко тоже не знал, как бороться с патронусами, не Авадой же его, в самом деле… - ЕСТЬ КТО-НИБУДЬ, КТО ОСТАНЕТСЯ С ТОБОЙ? Еще громче и еще выше… Авроры приготовили палочки для заклинаний. Ну и что они будут делать, думал Чарльз. Может, реакция у них и отменная, но он ведь видел, с каким трудом управлялась с патронусом целая толпа. Они не успеют, просто в следующий момент этот кулак опустится не на паркет, а на голову живого человека, и ведь вряд ли его что-то остановит. Чарльз отлично помнил, как огромная глыба ползла по асфальту, не разбирая дороги, ей было все равно, что впереди – дерево, дом или человек. К тому же аврорам наверняка даны простые инструкции – сохранить Патронус. Для блага магического сообщества, разумеется. Что он там говорит… кто-то, кто останется с тобой. Чарльз еще раз оглядел комнату – ни Люциуса, ни Нарциссы, хотя они подошли бы идеально. Ни даже Абеля, черт бы его побрал. Матильда… они ведь вроде дружили. Но Матильда пряталась за спинами Авроров и явно не слишком желала оказаться перед Патронусом. Интересно, а если вытащить ее силой, подействует? Еще один удар, еще одна вмятина. - Грэвели, не дури… - шепотом. А если кого-нибудь из Авроров? У них же работа такая… если что не так – героически пожертвует собой. Патронус начал выть, тонко и тоскливо. Но скоро перестал. - ЕСТЬ КТО-НИБУДЬ, КТО ОСТАНЕТСЯ С ТОБОЙ? Пол дрогнул… Чарльзу вдруг стало как-то скучно, и он понял, что идет вперед. Обходит Авроров – те его пропустили, должно быть, исключительно от изумления. Медленно, очень медленно приближается к центру комнаты, какие сволочи сделали ее такой большой… В голову лезут только бесполезные мысли, например, как будет забавно, если именно сейчас у него подвернется нога, он растянется на разбитом паркете, а Драко в это время превратится в фарш. Бежать Чарльз не решается – тогда уж точно упадет. Становится возле Драко… Тут мозг включился. Нужно было что-то сказать, а он не знал, что и просто поднял руку. Как в школе. Стало очень тихо. Патронус перекинулся, и теперь на Чарльза смотрел серебристый, прекрасный и - как обычно - прямой как доска Абель. - ТЫ НИЧЕГО НЕ ПОЛУЧИШЬ ВЗАМЕН, - он резко согнулся, будто сломался, и наклонился к Чарльзу, пристально глядя на него пустыми сверкающими глазами. Речь тоже включилась, хоть и несколько запоздало. - А то я не знаю, - внушительно и красиво не получалось. Как обычно. Так, невнятное блеяние. - БУДЕШЬ ОТВЕЧАТЬ ЗА НЕГО. - Не маленький, пусть сам за себя отвечает, - Патронус, кажется, немного увеличился в размерах и засверкал глазами еще сильнее, - а я, так и быть, подстрахую. Раз уж тут больше никого нет, - это он сказал погромче, специально для Грэвели. - ТЫ РЕШИЛ ДОБРОВОЛЬНО? - Добровольно. - КЛЯНЕШЬСЯ? И почему нельзя было обойтись без всех этих громких слов? Ну, да это же не чей-нибудь патронус, а Драко. Как там… жить на всю катушку, любить – так до смерти и так далее. - Клянусь. Патронус перекинулся, теперь на Чарльза смотрела его собственная светящаяся физиономия. - ПОЧЕМУ ТЫ? Он ведь уже поклялся, мало? И что вообще можно ответить на этот вопрос? Потому что больше некому? Потому что он сам не допускал к мальчишке его родителей? Потому что Драко, может, и справится сам, и предпочел бы, чтобы на этом месте сейчас стоял кто-то другой, но вот так глупо получилось… - Потому что я так хочу. Он даже не успел договорить, что-то ударило его, успел подумать – все-раздавили-черт – и упал. На какое-то время стало темно, или это у него в глазах потемнело.
*** *** *** Потом оказалось, что он сидит на полу и трясет головой, а вокруг настоящее столпотворение, хотя и довольно организованное – чувствуется, что авроры. Драко, совершенно ошалевший, никакой Малфоевской выправки, смотрит на сидящего перед ним серебристого хорька. Натуральных размеров, к счастью. На Чарльза, и опять на хорька. Долго и пристально на хорька и тот начинает увеличиваться, расти, перекидывается в лисицу… - Хватит, - рявкнул Грэвели над самым чарльзовым ухом, и Патронус немедленно уменьшился. Грэвели протянул Чарльзу руку. – Вставай. Чарльз с трудом поднялся. - Чарли, отчет, немедленно. Ты какого… здесь… - не договорил, видно, окончание фразы не прошло цензуру. Тот попытался было прочистить горло, закашлялся и выдавил сдавленным голосом: - Ухожу в отпуск, прямо сейчас. Грэвели смотрел на Чарльза внимательно и оценивающе, своим особенным холодноватым взглядом. - Тогда по-дружески. Ответишь на пару вопросов? - Да куда ж я денусь… - Это что вообще было? – он указал на хорька. - Несчастная любовь. - Что-что? – Грэвели даже руку приложил к уху совершенно стариковским жестом. - Несчастная любовь, говорю, - повысил голос Чарльз. – Сублимировал ее в патронуса и отпустил на свободу. Гуляй, животинка. Видно, любовь была очень большая, очень сильная и чрезвычайно несчастная. Грэвели выглядел ошарашенным и в то же время восхищенным. - Кто бы мог подумать… несчастная любовь… Чарльз вдруг понял, что на него смотрит Драко. - Ты бестолочь, - слова сами лезли из его рта, он, кажется, совершенно разучился их контролировать. Наверное, сотрясение мозга. – Нужно было сказать этой штуковине, что ты сам у себя весь такой замечательный и вообще в каждом человеке скрывается целая вселенная, поэтому никто ему не нужен, а нужно заниматься самопознанием. Ну что тебе стоило сэкономить мне немного нервов? Драко моргнул. Наверное, человека с таким патронусом опасно обижать… И со вселенной там тоже все в полном порядке, во всяком случае на крушащего дома хорька хватило. - Ты что, на него работаешь? – и указал на Грэвели, который теперь, наклонившись, рассматривал Патронуса. - Он мне не начальник, - и обманывать тоже опасно, в том числе недоговаривая, - но, в общем и целом, да. - С самого начала? - И даже раньше. - Но ты ведь говорил… - От своих слов я не отказываюсь, - тут Чарльз почувствовал, что срочно нуждается в глотке свежего воздуха. – Извини, пойду прогуляюсь, а то что-то здесь очень тесно. И пошел к выходу. Раз здесь столько народа, который как-то вошел, наверняка ведь должен существовать нормальный выход… Навстречу ему спешили Люциус и Нарцисса, оба раскрасневшиеся, явно бежали по ступенькам. - О, Люциус, какая неожиданная радость… Малфой-старший бросил на него непонимающий взгляд и побежал дальше, в центр толпы, Нарцисса и вовсе его не заметила. Приятно было знать, что Грэвели выполнил свое обещание, хоть и не угадал со временем. Сейчас, глядишь, и Абель прибудет. Заодно Драко развлекут. Единственное, чего сейчас хотелось по-настоящему – оказаться где-нибудь подальше отсюда. Он и так взял на себя слишком много и чувствовал, что в самом ближайшем будущем у него не раз будут чесаться руки послать все прямиком в мерлинову задницу. Может быть, он так и сделает. Сейчас Драко плохо и тяжело, но скоро он придет в себя и вряд ли будет особенно рад видеть рядом с собой именно его, Чарльза. Он, кажется, только что загнал себя в очередную ловушку. Впрочем, нет смысла сейчас об этом думать, это еще не случилось и мало ли что успеет к тому времени произойти… мало ли… Грэвели догнал его возле самого выхода. - Чарли, ты как здесь вообще оказался? - Пролез. - Как? - Самым героическим образом – ползком. Сигаретки не найдется? - Ты же не куришь. - Да вот думаю, может закурить… - Не надо, - строго сказал Грэвели. Сложно, когда глава Аврората – старый друг семьи и помнит, как ты учился ходить на горшок. - Ладно, не буду. Да и в самом деле, потом же бросать придется, это наверняка утомительно. Тогда дайте мне какую-нибудь одежду, а то что я как дурак, с голыми коленками… - Попросишь внизу, там передвижной штаб. Чарли, мне нужно твое мнение. Это можно использовать? Чарльз задумался. Понятно, что его мнение потом сравнят с десятком других, но все же… - На благо магического сообщества? Можно. - Как? Чарльз пожал плечами. - Договаривайтесь. - Но ты ведь теперь… - Присматриваю. Не более того. Я ведь четко выразился – присматривать. Вы бы рискнули обманывать эту штуковину? Вот и я не рискну. Выпустите наконец, а то меня сейчас на вас стошнит.
*** *** *** На улице было до странности пусто, только несколько пожилых Авроров дежурили у парадного. Задерживать его не стали. Чарльз сначала не понял, что не так с небом, потом сообразил, что это не вечер, а всего лишь тучи, плотные и темные, не грозовые, а те, что неделями поливают землю унылым дождем. Совсем от них отвык. На асфальте появились первые крохотные следы – дождь уже начался, и скоро он почувствовал капли у себя на лице, на руках, мантия на плечах в минуту промокла. Стало прохладно. - Черт побери, лето кончилось.
Я отмечаюсь, что читаю. Вторые сутки, правда, пошли. Но я здесь есть. Пока ничего определенного сказать не могу, кажется, именно такого настроения - неопределенного - автор и добивался.
Впечатляет. Не знаю, не разбираюсь в черных этиках, могу только сказать что текст доставляет неслабое эстетическое удовольствие, несмотря или даже скорее благодаря своей мрачности.
Луче Чучхе, мрачным? Наверное общая атмосфера. В принципе, я бы сказал, нагромождение гадостей, но не в плохом смысле они здесь все необходимы.
Если перечислять, то неразделенная любовь - 2 шт., стихийное бедствие маштабов катастрофы (я про первое описание патронуса), общая обстановка квартиры с совершенно сумасшедшим бардаком, ревущие девушки, хронически прибывающий в депрессии Драко, тяжелые выяснения отношений, полная безысходность по жизни и ощущение собственной неполноценности у Чарльза. Сам потронус. В целом огромное количество ярких эмоций и все со знаком минус. Но на их фоне еще сильнее проезжается по нервам желание защищать у Чарли, его отстраненное наблюдение за собственным чувством и сила Драко. Так что в целом очень и очень здорово. Завораживает и не отпускает.
Луче Чучхе Понравился финфик. Понравился благодаря прописанным деталям, благодаря созданной атмосферности открытой для всех квартиры, где все живут странно, - квартира, похожая на приют хиппи. Понравилась квестовая сосавляющая, которая тянет читать дальше и дальше - совершенно нестандартное и неожиданное решение загадки. Патронус, который обиделся - уверена, что НИ В ОДНОМ из миллиона фанфиков такого нет! И я (вместе с Чарли) ломала голову: кто, ну кто же может быть автором этого опасного безобразия? Хотя, нужно признаться, что несколько механическое чередование прошлого и будущего по началу напрягало. Чарли получился хороший. И Драко тоже, но за одним исключением - ни в одном глазу это не Драко Малфой. Скорее уж оригинальный персонаж.
Ну, какой-то связи между отрывком прошлое-будущее я не наблюдала, не могла ответить для себя, почему именно здесь и сейчас появилась вот эта вставка, а ведь вставки были довольно многочисленными.
Луче Чучхе Очень понравилось, спасибо)) Поначалу описания катастрофы приходилось заставлять себя читать, но чем дальше - тем увлекательней, и, да, приходится признать, что я не прогадал, когда решил, что они необходимы)) Момент, когда выяснилось о спирали (это я пытаюсь не слишком спойлерить) и патронусе - потрясающие)) (Ради таких моментов я и люблю хронологическую непоследовательность текста. Она тут, кстати, очень красиво выстроена)
Да, еще, надеюсь Вы не обидитесь, но напомнило о «Ночном дозоре» =) По-хорошему напомнило, мне понравилось))
Чарли, мне кажется, и не может быть ООС... Хороший настоящий парень (один из тех, кому навязанный образ "хорошего парня" поперек горла) Очень нравится Ваш Драко. Не знаю, ООС, или нет, Вам виднее, но мне нравится. Очень)) Эта способность видеть человека, любить человека (мне все же кажется, что он любит не людей, а каждого по отдельности... ну, не общей массой «человечество», а индивидуальность... А еще мне кажется, что бы там Чарли не говорил о малфоевской заднице, влюбился он именно в эту способность видеть яркое и особенное в каждом. Словно в глазах Драко, рядом с Драко он мог быть совершенно особенным, уникальным, неповторимым, не «обычным еще одним хорошим парнем»... Простите мне мои наивные рассуждения
Концовка немного невнятная и сильно печальная, но так оно лучше, чем навязанный ХЭ, который был бы неуместен. И чем откровенная безнадежность (которая убила бы мне еще несколько сот-или-чего-там нервных клеток)
Оффтоп: (Доводилось читать только четыре фика с данным пейрингом, включая этот. Хороший пейринг...)
Не Насте Спасибо за такой подробный отзыв. )))Не Насте пишет:
цитата:
Да, еще, надеюсь Вы не обидитесь, но напомнило о «Ночном дозоре» =) По-хорошему напомнило, мне понравилось))
Не, не обижусь, хоть и не люблю Лукъяненко.
Не Насте пишет:
цитата:
Эта способность видеть человека, любить человека (мне все же кажется, что он любит не людей, а каждого по отдельности... ну, не общей массой «человечество», а индивидуальность...
Луче Чучхе , занесла фик в разряд любимых. Сильно, просто сильно. Вся эта пришибленность довольно мрачной действительности всех вокруг и квартира - остров, на который "приплявают", чтобы приплыть: без особой цели и надобности. Просто прикоснуться. А все вокруг такие рациональные, деятельные. И Драко мне тоже очень понравился - живой и необычный, по-своему чувствующий - повелитель острова))) Вот я почему-то верю, что Драко мог вот так просто принимать людей, без предубеждений - как его никто не принимал.
прочитал в один присест. увлекательно, но так мало! боюсь даже спрашивать, будет ли продолжение) и всех жалко с их несчастными любовями) и в то же время не хочется никаких хеппиэндов (обожаю я ангсты, чтоб всё плохо ) отличная вещь! и сильные, правдивые чувства, и лихо закрученый Оффтоп: спиралью сюжет. автор, я по-хорошему завидую вашему мастерству
Вот я почему-то верю, что Драко мог вот так просто принимать людей, без предубеждений - как его никто не принимал.
Мне тоже кажется, что некоторое самодовольство, которое у него прослеживается - более наносное, чем природное. Правда, чтобы это наносное отбросить, нужны немалые потрясения, которых в седьмой книге было достаточно. И, думаю, для него они и после не закончились. Спасибо за высокую оценку. )))
Июль пишет:
цитата:
боюсь даже спрашивать, будет ли продолжение)
Ой, с продолжениями у меня не сложилось - я пыталась писать продолжения два раза, один раз вытерла файл нафих, во второй раз получилось не продолжение, а просто другой фик. Больше и пробовать не буду. )))
В хеппиэнды я не верю, впрочем, как и во "все умерли". )))
Июль Эээ... это сложный вопрос. ))) Они как-то разбросаны. Часть есть на сайте у Мильвы. А вообще у меня есть список, что где, но он на дневнике, а дневник закрыт от незарегистрированных пользователей. Если у вас есть регистрация на дайри, то вот - http://www.diary.ru/~luche/, в эпиграфе есть ссылки (не знаю, как лучше дать ссылку на эпиграф). Правда, там почти сплошь снарри. )))
Отправлено: 06.11.07 07:26. Заголовок: Это первый фик автор..
Это первый фик автора, мною прочитанный. Соблазнилась на пейринг. Давно интересуюсь парами, в которых фигурируют Уизли/Малфои так как персонажи очень полярны по отношению друг к другу, но всегда на мой взгляд есть много точек которые при желании могут стать точками пересечения. Драко безусловно ООС, Чарли же, наоборот, каноничен настолько, насколько мог бы выглядеть в книге, пожелай Роулинг сделать его центральным героем. И он при всей непохожести на Рона или Артура абсолютный Уизли. Я не знаю в чем именно, у автора настолько ненавязчиво и глубоко описаны все нюансы уизлевского поведения и восприятия, что сомнений не возникает – мы имеем дело с одним из рыжих.
Абель, - обладатель ресниц и скользящего взгляда чуть наклонил голову. Слышно его было только потому, что музыка стихла, возле магнитофона собралась небольшая толпа, спорили, что слушать дальше. - Чарльз. Его собеседник опять кивнул, на этот раз не приветственно, а как бы соглашаясь в чем-то сам с собой. - Уизли. Это был не вопрос, и даже не утверждение. Так выносят приговоры и навешивают ярлыки. После обычно следует звук прикладываемой увесистой печати, и, кажется, Чарльз почти услышал его, этот звук. - Именно, - ответил на незаданный вопрос и отвернулся.
Атмосфера фанфика это, опять же на мой взгляд, попытка автора передать состояние двух людей, которые на момент развития событий утратили привычную и надежную твердь под ногами. Есть эпизод в котором говорится о том, что привычный круг семьи и мамины пироги перестали быть лекарством от тревог и депрессии. Это вполне естественно. Человеку свойственно меняться и менять взгляды на окружающий мир. С трех лет младенческой жизни и до гробовой доски люди с завидной периодичностью переживают психологические кризисы. Это нормально. У Чарли, взрослого и опытного человека как раз такой очередной кризис. Драко, даже если бы и был сильным оптимистичным человеком, устойчивым к разного рода потрясениям вряд ли выдержал бы то, что с ним произошло незадолго до этого. Все читали каноничную седьмую и шестую книги. Неважно какое мнение сложилось об окончании саги в целом, важно вспомнить как тяжело пришлось Малфоям во время войны. Самая тяжкая участь выпала не холодному, расчетливому Люциусу, не гордой, высокомерной Нарциссе, а юному, хрупкому подростку. Их сыну. Так что море фантиков на полу министерской квартиры и море постоянно вращающихся в квартире странных людей вполне закономерный итог развития послевоенных событий. Драко пытается себя найти. Самое печальное то, что он терял себя до этого. По крупицам, по маленькой частичке утрачивал все то, во что верил и на что хотел надеяться. Отсюда и море фантиков, подобно перекати-полю шуршащих по квартире, отсюда и интерес к людям. Отсюда и понимание их сущности. Странная Матильда, это очень красивый фон на котором индивидуальные черты Драко выглядят особенно выпукло. Если встретились двое «потерянных» людей (прошу прощения, иного определения не смогла подобрать) одного возраста и схожей психологической группы, то они быстрее поймут друг друга. Чарли хоть и старше, имеет опыт, умен и наблюдателен.
Но Матильда, хоть и крашеная наркоманка, все же дама… Интересно было бы, если бы она оказалась не тем, кем казалась. Макияж – разве не отличная маскировка? Узнал бы он ее, если бы она умылась? Вряд ли.
Очень душевной показалась сцена с заспанной Матильдой, вытащенной из постели и сумевшей поддержать Драко. И совершенно очаровательной выглядит сцена с принудительным смыванием краски с личика девушки. Чарли увидел то, что ожидал. Но ему нужно было смыть краску, снять маску с девушки, а Драко этого не требуется. Он оставляет Матильде право прятаться и принимает ее с маской, давая право скрывать то, что не всякому хочется показать.
Вообще сам текст, сюжет и повествование похоже на многослойное аппетитное блюдо в котором каждый слой оказывается все вкуснее и вкуснее. Я знаю, что многих коробит выражение «вкусный текст» и тому подобное, но читая любое произведение каждый желает наслаждаться. В данном случае, читая, именно наслаждаешься.
Вот сцена, которая даст сто очков вперед самым физиологичным НЦ-овым описаниям однополого секса. Текст становится выпуклым, словно строчки расступаются и впускают читателя в атмосферу момента, насыщают эмоциями, заставляют чувствовать у лица тонкие пряди, теплые губы, прерывистое дыхание, сдерживаемую жажду обладания и невозможность сделать хоть один маленький шаг, чтобы достигнуть желанного.
Чарльз перебирал тонкие, как паутинки, светлые волосы, щекотал шею, гладил спину, считал чуть выступающие позвонки, потом и вовсе обнаглел, обхватил Драко обеими руками и почти усадил его себе на колени. Ему давно не было одновременно так хорошо и так больно. Драко, кажется, воспринимал все это как часть утешения, какие-нибудь подбадривающие поглаживания, часть обычной, а то и обыденной процедуры. Неужели он не замечал, как дрожат у Чарльза руки? Что его прижимают к себе куда крепче, чем нужно бы, что Чарльз глубоко и, наверное, шумно вдыхает запах его волос и почти касается губами его щеки. Неужели все эти прикосновения, объятия, этот шепот на ухо хриплым голосом можно принять за проявления дружбы? За утешение?
Между прочим, возбуждает не хуже полбутылки коньяка и просмотра самых красивых эротических гомосцен. Так что читать и дрочить. (Шутка!)
Потрясающая метафоричность в определении взаимоотношений, в развитии этих самых взаимоотношений. Замечательная интрига, особенно хорошо поданная с помощью приема, когда автор разбивает сюжет на две части. В одной части действие развивается с противоположного конца. Чарли, странное явление магии, наносящее сокрушительный вред и представляющий видимую и грозную опасность миру магии и миру магглов. Именно эта интрига, когда до ерзания на стуле хочется узнать, что там за Объект. И я была потрясена, вот этим обыденным признанием очередной беседы Драко и Чарли.
- Представь себе. Я… однажды я пришел домой и показалось, что хуже уже не может быть, я… был в плохом состоянии, совсем расклеился, мы с тобой тогда еще не были знакомы, и я даже уже хотел… ну, сделать кое-что, чего делать не стоило. И в последний момент испугался, и как-то так получилось, что вызвал патронуса. Только он был не как обычно, а... потерял форму, и он на меня набросился. Я не мог понять, что он пытается сделать, мне уже показалось, собственный патронус решил со мной расправиться, дожился… и я его отослал. И даже, кажется, проклял. Не заклинанием, а так. Не помню точно. И все, с тех пор патронус вызвать не могу, он не возвращается. Представляешь? Ну с кем еще могло такое случиться? - Вот как… - сказал Чарльз, - а где это было? - Что? - Где ты выпустил патронуса? Где в это время находился? - Да здесь же, прямо в большой гостиной и находился. А что? - Да это я так… интересно стало.
Это действительно потрясающий поворот сюжета и очень красивая метафора – патронус, потерявший форму. В тот момент когда человек находится на грани вызвать самое сильное магическое заклятие, которое по существу своему обязано защищать от горя, печали, тоски и увидеть, что Патронус потерял форму, это значит убедиться, что у человека почти ничего не осталось из того, что может зацепить за жизнь. На самом деле несложно испугаться такого. Почему патронус набросился? Возможно потому, что этой сильнейшей магической субстанции показалось, что хозяин сам представляет для себя опасность. Ведь патронус набрасывается и отгоняет то, что мучает человека, а здесь не дементоры мучают, а сам человек. Проклясть и отослать патронуса… Ну, не знаю, наверное это все равно что оттолкнуть то, что может спасти. Если дело обстоит с высшей магией, то последствия будут разрушительны. Отвергнутый патронус, потерявший форму, напичканный сомнениями своего хозяина опаснее атомной бомбы, но даже тогда он будет пытаться прийти к хозяину и, возможно, дать ему шанс разобраться в себе. Главное, чтобы в этот момент, человек снова смог бы почувствовать поддержку.
Кроме метафоричности, динамичности и обаяния повествования в тексте очень тонкий и ненавязчивый юмор. Это следующий аппетитный слой. Вот пример.
- Хорошие авроры, дружные авроры, - пробормотал Чарльз, ощупывая дверь. Она, судя по всему, открылась перед тем, как провалился потолок, но теперь ее заклинило, и Алохомора больше не помогала. Конечно, можно было устроить небольшой взрыв, но не обрушится ли при этом здание, вот в чем вопрос… Чарльз засунул волшебную палочку в задний карман и начал протискиваться. В процессе раз десять помянул маму, ее стоны о том, какой он худой, и ее пирожки. Мантия порвалась.
А здесь еще одна особенность характера Чарли. Там реагировать может только сильный человек. Сильный и уверенный в том что его поступок правильный.
Мысль, что в ключевой момент он будет полуголым, неожиданно его развеселила.
Преображения Патронуса, это те самые моменты сомнений, которые переживает человек.
Патронус вдруг засверкал ярче, как-то неуловимо прокрутился и превратился в Люциуса. Тому шел серебряный. - НИЧЕГО НЕТ РЯДОМ? Как это ничего? Разгромленная министерская квартира не в счет? Или он что-то другое имел в виду?
Сначала ничего не оказывается рядом и первый раз падаешь духом.
Один из Авроров чуть оглянулся, и Чарльз решил, что лучше вести себя потише. И почему здесь сейчас нет Люциуса и Нарциссы? Грэвели ведь обещал. Как эффектно было бы, если б они сейчас выбежали вперед с криком «Мы здесь, сынок». Патронусу определенно пришлось бы заткнуться и, может, даже внезапно скончаться от изумления. Патронус стал Матильдой. - ЧТО ТЫ СОБОЙ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ? Какой, однако, у мальчика кризис…
Потом приходят сомнения в состятельности собственной личности.
- ЕСТЬ КТО-НИБУДЬ, КТО ОСТАНЕТСЯ С ТОБОЙ? Голос патронуса стал еще громче и выше. - Ступефай, - вдруг сказал Драко. Красная вспышка прошла сквозь серебряное тело и разбилась о стену. Видно, Драко тоже не знал, как бороться с патронусами, не Авадой же его, в самом деле… - ЕСТЬ КТО-НИБУДЬ, КТО ОСТАНЕТСЯ С ТОБОЙ?
Патронус начал выть, тонко и тоскливо. Но скоро перестал. - ЕСТЬ КТО-НИБУДЬ, КТО ОСТАНЕТСЯ С ТОБОЙ?
А это уже крик души. Крик отчаяния. Крик помощи. Последний шажок сделан и нога занесена над пропастью. Теперь надо спасать. Если не появится кто-то или что-то, тогда все – варите кисель, покупайте участок земли два на четыре метра. И в этот момент появляется Чарли. Да, банално/романтичено/мужественно заслоняет Драко собственной грудью. И тут же подвергается атаке.
Патронус перекинулся, и теперь на Чарльза смотрел серебристый, прекрасный и - как обычно - прямой как доска Абель. - ТЫ НИЧЕГО НЕ ПОЛУЧИШЬ ВЗАМЕН, - он резко согнулся, будто сломался, и наклонился к Чарльзу, пристально глядя на него пустыми сверкающими глазами. Речь тоже включилась, хоть и несколько запоздало. - А то я не знаю, - внушительно и красиво не получалось. Как обычно. Так, невнятное блеяние.
Замечательное уизлевское, каноничное блеяние и очень изящный контрудар. На это в принципе все. То есть хэппи-энд. Именно, хэппи-энд. Неизбитый, ненавязчивый, проникновенный и свежий как капли дождя. Стоит только прочесть вот это. Это счастье, когда человек снова видит мир и чувствует его.
Чарльз сначала не понял, что не так с небом, потом сообразил, что это не вечер, а всего лишь тучи, плотные и темные, не грозовые, а те, что неделями поливают землю унылым дождем. Совсем от них отвык. На асфальте появились первые крохотные следы – дождь уже начался, и скоро он почувствовал капли у себя на лице, на руках, мантия на плечах в минуту промокла. Стало прохладно. - Черт побери, лето кончилось.
Не знаю угадала ли я то, что автор хотел предложить читателям в своем тексте, во всяком случае мне, истосковавшейся по качественным, романтичным текстам это фик очень по душе.
Отправлено: 14.11.07 23:00. Заголовок: Мадам Пинс Вот это ..
Мадам Пинс Вот это да, мне еще ни разу не писали таких отзывов, впрочем, это и не отзыв даже, это настоящая реценция. ))) Спасибо большое. )))
Мадам Пинс пишет:
цитата:
Почему патронус набросился? Возможно потому, что этой сильнейшей магической субстанции показалось, что хозяин сам представляет для себя опасность. Ведь патронус набрасывается и отгоняет то, что мучает человека, а здесь не дементоры мучают, а сам человек.
Ура, ))) Я очень рада, что это поняли именно так, как я пыталась показать.
Мадам Пинс пишет:
цитата:
Не знаю угадала ли я то, что автор хотел предложить читателям в своем тексте
Я в первую очередь пыталась оставить пространство для читательских трактовок. ))) Ну а во вторую уже донести какие-то основные мысли и идеи, но желательно в "переваренном" читателями виде, потому что никакая идея, кроме той, что родилась в собственной голове, ближе не будет.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Так что читать и дрочить. (Шутка!) 
- участник сейчас на форуме
