Астрономическая башня

 Отправлено: 17.11.07 04:05. Заголовок: "По ту сторону..." СБ, Мародёры, СС, ЛЭ и др., PG-13, adventure, action, AU.

Название: «По ту сторону».
Автор: Светлячок.
E-mail: night_mirror@mail.ru
Бета: Koryuu.
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Сириус Блэк, Мародёры, Северус Снейп, Лили Эванс, Альбус Дамблдор и др.
Жанр: adventure, action.
Размер: макси.
Дисклаймер: Все персонажи из ГП не мои, а Роулинговские, никаких претензий и прав на них не имею. Мне принадлежат только новые персонажи, упоминание которых не встречалось в книгах по ГП, а так же видение характеров и поступков героев + сама идея фика.
Саммари: Что, если Дамблдор ошибся и Сириус Блэк не погиб?.. Что, если он перенёсся в собственное прошлое?.. В то время, когда по коридорам Хогвартса бродили ещё ничего не подозревающие о том, что их ждет, Мародёры?..
Предупреждение: никакого слэша! Местами гет, но в основном джен. Все герои останутся в целости и сохранности, за это ручаюсь! 100%!!
Статус: не закончен.

 Отправлено: 17.11.07 04:06. Заголовок: ГЛАВА 1. Переход, ил..

ГЛАВА 1.
Переход, или Что скрывается по ту сторону Арки…
Казалось, что прошла целая вечность с того момента, как он здесь очутился, и уже целую вечность длилось это бесконечное падение. От нечего делать он начал вспоминать последние минуты своей жизни: тот ужас, который он испытал, когда Снейп сообщил, что Гарри с друзьями отправился в Министерство ему на выручку. И облегчение, когда увидел, что крестник жив.
Он падал, окружённый беспроглядной тьмой, и вспоминал свою схватку с Пожирателями Смерти. С Беллатрикс.
Как всегда ему было весело. Он наслаждался мгновениями полной свободы и схваткой не на жизнь, а на смерть. В прошлом друзья не раз говорили ему, чтобы он был более осторожен и не рисковал жизнью просто так. И были правы. Множество раз ему удавалось выходить без единой царапинки из переделок куда серьезней этой. Но не сегодня.
Впервые в жизни Сириусу Блэку было не до смеха. Он смеялся, когда его схватили авроры на месте мнимой смерти Петтигрю, он смеялся, когда оставлял за спиной высокие башни Азкабана, он смеялся… а сейчас ему хотелось кричать. Кричать, разбивая кулаки в кровь от бессилия. Но здесь и сейчас это было бесполезно. Порой его начинали мучить сомнения: а что если это падение никогда не кончится? Что если он останется здесь до скончания времен?
Сириус ненавидел неизвестность, мучившую его похлеще Crusio, которое авроры использовали как средство выбить из него признание в предательстве и убийстве лучшего друга и его жены. Признание, в котором никто из них уже не нуждался.
И если Crusio увечили лишь тело, заставляя его судорожно извиваться и хрипеть от боли на холодном полу, то неизвестность терзала его разум, лишая последней надежды…
Сириус мотнул головой – он не хотел вспоминать этого. Но он вспоминал.
Вспоминал день за днём обрушивающуюся на него боль, длившуюся часами, и безликих авроров, хладнокровно пытавших его. Хотя нет, однажды во время одного из «допросов» в камеру зашёл Фрэнк Лонгботтом – его бывший однокурсник и коллега. Он плохо запомнил тот день – в памяти сохранилось лишь то, что меньше чем через минуту Фрэнк вылетел из камеры, зажимая рот. Он не знал, да и не хотел знать, на какие рычаги пришлось тому надавить, но пыток больше не было, и уже через несколько дней он, скованный цепями по рукам и ногам, плыл в лодке навстречу своей будущей тюрьме, а к берегу плавно скользили...
Стоп. Только не это. Меньше всего Сириус хотел думать о страже Азкабана, и он снова заставил себя переключиться на недавние события.
Он вспомнил отчаянный крик Гарри. И увидел, как Люпин схватил того, пытаясь удержать от безумной попытки броситься следом за крестным... за ним...
«Спасибо тебе, Рем... Лунатик... Позаботься о Гарри, больше у него никого нет...» – прошептал Сириус. На мгновение ему показалось, что друг видит его, но нет. Тот отвернулся, пытаясь скрыть свое горе.
Он видел, как Дамблдор подошёл к Арке, когда сражение закончилось. Сириус подался вперёд, надеясь, что тот поможет ему выбраться. Но даже Альбус Дамблдор, самый могущественный маг тысячелетия и единственный, кого боялся Тёмный Лорд Волан-де-Морт, не смог увидеть бывшего узника Азкабана, а теперь пленника Арки. Возможно, навечно.
Прошло какое-то время, прежде чем Сириус заметил, что что-то изменилось. Ранее неподвижная Тьма стлалась, мягко протягивая к нему невидимые руки, и если раньше он медленно парил в бескрайней пустоте, то теперь этот полёт сменился стремительным падением. Сириус понял, что оно вскоре закончится, и втайне обрадовался, что теперь ему по-крайней мере хоть что-то известно. Он внутренне сжался, готовясь к удару. Удару, который так и не последовал.
Падение продолжалось, и он позволил себе расслабиться, о чём успел тут же пожалеть. В тот же момент он почувствовал обжигающий холод, словно его с головой окунули в ледяное озеро рядом с Хогвартсом. А следом за этим последовала страшная боль в затылке, и последнее, что он видел, был туман, клубившийся внутри зеркала Еиналеж…

 Отправлено: 17.11.07 04:11. Заголовок: ГЛАВА 2. Пророчество..

ГЛАВА 2.
Пророчество, или Возвращение "солнечного пса".
Сириус уже откровенно зевал и, бросив последние попытки стойко выдержать оставшиеся полчаса, обессилено опустил голову на стол. Когда они с Джеймсом и Питером решили для разнообразия почтить своим присутствием кабинет Прорицаний, Сириус был твёрдо настроен отсидеть положенное время, а теперь отчаянно мечтал о предстоящей тренировке по квиддичу. Но одно дело мечты, и совсем другое – реальность, сейчас ему было жутко скучно и жарко. Несмотря на невероятно тёплую погоду и полное отсутствие даже малейших признаков ветра, все окна были плотно закрыты, и Сириус безуспешно пытался найти хоть узенькую щёлочку.
Стоявший перед ним хрустальный шар заволокло густым серым туманом, но Сириус уже давно перестал обращать внимание на «выкрутасы» магического шарика, в котором он всё равно не видел ничего кроме собственного и – он не мог этого не заметить – весьма привлекательного отражения!
Сириус покосился на друга. Тому, судя по всему, тоже было смертельно скучно. Джеймс сидел и с закрытыми глазами что-то чертил на бумаге. Впрочем, даже не заглядывая через его плечо, Сириус мог со стопроцентной уверенностью сказать, что сейчас в муках рождается очередная ода в честь несравненной Лили Эванс. В Прорицаниях он абсолютно ничего не понимал, да и попросту не видел смысла в этом предмете, но в подобных случаях практически всегда оказывался прав.
Парень покосился на сидевшую в мягком кресле преподавательницу. Профессор О’Нилл была уже далеко не молода и практически всё время, что длились занятия, сидела в кресле, наблюдая за классом и изредка делая им замечания.
К сожалению, дотянуться до окна и остаться незамеченным было нереально. Сириус достал палочку и, всеми фибрами души надеясь, что окно откроется не слишком шумно, прошептал заклинание.
– Alohomora.
Джеймс открыл глаза и теперь внимательно следил за действиями друга.
Но как это всегда бывает, надежды Сириуса не оправдались. Защёлка с оглушительным треском сломалась, однако как раз в этот момент Джеймс, мгновенно просчитав все последствия, грозившие вот-вот обрушиться на голову его лучшего друга, совершенно «случайно» спихнул магический шар со стола.
– Что вы себе позволяете, мистер Поттер?! – мгновенно встрепенувшись, гневно прошелестела преподавательница.
– Простите, профессор, я не хотел. Просто мне показалось, что в шаре что-то было… – Джеймс виновато улыбнулся, всем своим видом демонстрируя самое искреннее раскаяние. Сириус за спиной преподавательницы благодарно подмигнул ему.
– И что же вы там увидели, мистер Поттер? – в голосе Кассандры О’Нилл явно слышалось испытываемое ей недоверие. Все в школе знали, что преподаваемый ею предмет всё ещё существует лишь потому, что директору никак не удавалось договориться с Министерством об упразднении этой должности.
– Грима, – как ни в чём не бывало ответил парень, глядя на свирепевшую преподавательницу. Позади раздалось испуганное фырканье – Питер. Сириус от смеха впервые в жизни чуть не свалился с раскачиваемого им стула – уж он-то понял, что Джеймс не просто вешал лапшу на уши старушке О’Нилл, а говорил практически кристально чистую правду.
– Минус двадцать баллов с Гриффиндора, мистер Поттер, за дерзость преподавателю! И если за оставшееся время вы ещё хоть раз откроете рот, будете целый месяц драить полы под присмотром мистера Филча!
Сириусу не нужно было видеть лица Джеймса, чтобы понять, что тот оскорблён до глубины своей поттеровской души. Джеймс, вопреки традиции, возражать не стал и теперь покорно молчал, покаянно опустив голову, и профессор, быстро выговорившись, вернулась на прежнее место.
– Спасибо, – одними губами прошептал Сириус, убедившись, что их не слышно.
– Не за что, – так же тихо ответил Джеймс, с наслаждением вдыхая свежий осенний воздух.
– МИСТЕР ПОТТЕР!!!!
* * *
Когда урок наконец-то закончился, друзья, наспех побросав вещи в сумки, чуть ли не первыми выскочили из класса.
Джеймс молнией спустился по лестнице, аккуратно минуя поднимавшихся по ней студентов, Сириус не отставал – ловко балансируя, он попросту съехал по перилам.
– Хвост! Не отставай! – проорал он, проезжая мимо друга. Тот пыхтел, изо всех сил стараясь угнаться за более быстрыми товарищами.
– Вот чёрт! – выругался Джеймс, вдруг что-то вспомнив и начав лихорадочно рыться в сумке. – Чёрт-чёрт-чёрт-чёрт!!!!!
– В чём дело, Сохатый?! – прокричал Сириус, уже успевший спуститься на два пролёта вниз.
– Кажется, я забыл перо в кабинете! Сириус!
Ответом ему были стон и приглушённая ругань обречённого тащиться обратно в кабинет Прорицаний вышеназванного Сириуса Блэка.
– Это склероз, Сохатый… – объявил диагноз слегка запыхавшийся Блэк, появившись на площадке. – Или всё-таки уже маразм? Ты что, не мог вспомнить пораньше?! – Сириусу явно было лень тащиться вверх по лестнице.
– Нет, не мог, – отрезал Джеймс. – Пит, ты с нами?
– Вообще-то мне нужно срочно найти Ремуса. Я не успел списать у него сочинение по Зельям, – виновато улыбнулся гриффиндорец и, не дожидаясь ответа, быстро продолжил спускаться вниз.
Сириус насмешливо проследил за ним взглядом.
– Знаешь, Сохатый, по-моему, слабые нервы мистера Петтигрю не выдержали факта явления тебе большого и страшного Грима, – он зловеще улыбнулся, продемонстрировав другу улыбку, от которой в прямом смысле слова «таяли» практически все девушки Хогвартса. – Ну что, не боишься прямо сейчас откинуть копыта?
Джеймс ухмыльнулся, не оценив стараний Сириуса откосить от возвращения.
– Не дождёшься. Пошли уже, Грим. Ты же не бросишь лучшего друга на растерзание страшной и ужасной профессорше?
Сириус благоразумно промолчал.
– Я так и думал, – победно улыбнулся Джеймс и, забросив сумку на плечо, перепрыгивая через ступеньки, метеором ринулся вверх по лестнице. Блэк лишь вздохнул и, что-то тихо ворча себе под нос, покорно поплёлся следом.
* * *
– Профессор! – громко позвал Сириус, которого Джеймс бесцеремонно впихнул в кабинет Прорицаний, не позаботившись узнать мнение не успевшего сориентироваться друга. Гриффиндорец брезгливо поморщился: внутри действительно было ужасающе душно, плюс ко всему, в воздухе витал странный сладковатый запах базилика и жасмина. Убойная смесь.
– Входи, трус, вроде бы её тут нет…
– А за труса ответишь позже, – пробурчал Джеймс, стараясь как можно тише и незаметней прокрасться к позабытому перу. Сириус, выполнив свой долг перед отечеством, безразлично изучал заляпанные грязными отпечатками пальцев стеклянные дверцы комода.
Удушливый запах усилился, и Сириус поспешно вылетел за дверь, даже не задумываясь об оставшемся внутри Джеймсе. В конце концов, если что, сам выкрутится, авось, не впервой.
Джеймс, стараясь дышать ртом, быстро подобрал слетевшее со стола перо, как вдруг позади него кто-то хрипло вздохнул.
– Бродяга, это ты?
Но Сириус молчал, наслаждаясь свежим воздухом вне стен кабинета. Джеймс, так и не услышав ответа, медленно обернулся. Прямо за его спиной, изо всех сил прижимая к судорожно вздымающейся груди карту Таро, стояла Кассандра О’Нилл. Серо-зелёные глаза, обычно близоруко щурящиеся из-под очков, мутно смотрели сквозь него, словно видели что-то, что было недоступно глазам обычного человека. Рот женщины приоткрылся, и комнату огласил шипящий, мало чем похожий на человеческий голос.
– Тёмный Лорд вновь собрал врагов Феникса под свои знамёна… Порог снова пересечён… Лапы пса вновь ступают по коридорам Хогвартса… Теперь их двое, и каждый ведёт свою игру. Они оба должны сделать выбор… Позволить псу исправить старую ошибку или приковать его к земле новой цепью?.. Одного ждёт свобода, другого – вечное проклятье… что они выберут, неведомо даже им самим… Пёс снова в Хогвартсе… – женщина пошатнулась, не в силах сопротивляться внезапно навалившейся на неё слабости, и наверняка бы упала, если б не успевший вовремя подхватить её Джеймс.
– Сириус! Помоги! – закричал он, и когда до этого мирно дежуривший за дверью Сириус заглянул в кабинет, видимо, услышав крик друга, то он тут же бросился на выручку.
Дотащив женщину до кресла, они растерянно уставились друг на друга, видимо, не представляя, что делать дальше, но все их метания прекратились в тот момент, когда Кассандра, приоткрыв глаза, хрипло закашлялась.
– Профессор, с вами всё в порядке? – обеспокоено склонился над ней Джеймс, тогда как Сириус принялся оглядываться по сторонам в поисках воды.
– Само собой! – возмущённо прохрипела преподавательница, что, впрочем, не помешало ей с благодарностью принять из рук Сириуса стакан холодной воды. – А теперь потрудитесь объяснить мне, господа, что вы делали в моём кабинете? И при том сделать это так, чтобы я в это поверила.
Друзья обречённо переглянулись и практически одновременно испустили тяжёлый вздох.
* * *
– Ну и что ты успел натворить, пока меня не было рядом? – сухо поинтересовался Сириус, когда они, наконец, покинули кабинет, лишившись пятидесяти баллов за «наглую ложь» и вдобавок схлопотав дополнительные часы работы под бдительным присмотром Аргуса Филча.
– Да ничего. Вроде бы. Я ведь уже всё рассказал ещё в кабинете!
– Ааа… ну да, конечно! И как же я забыл о ПРОРОЧЕСТВЕ?! – скептически скривился Сириус, даже не позаботившись о том, чтобы сбавить громкость. Он насмешливо фыркнул и пружинистым шагом ушёл вперёд, с лёгкостью обогнав друга и первым подойдя к уже ожидавшему их в коридоре Ремусу.
Джеймс лишь пожал плечами, даже и не пытаясь убедить Блэка. Уж он-то прекрасно знал, что если Сириус что-то вбил себе в голову, то выбить это обратно будет практически невозможно.
Но сам Джеймс почему-то был твёрдо уверен, что то, что говорила Кассандра, было настоящим предсказанием и не имело никакого отношения к той чепухе, которую они изучали на занятиях, вроде гадания на чаинках или чтения по ладони.
– Что так долго? – недовольно спросил Ремус, облокотившись о стену рядом с небольшим портретом, с которого на них с любопытством взирал неизвестный Мародёрам полноватый и лысый волшебник в ядовито-лиловой мантии.
– До свиданья, сэр Риверс. Было приятно поболтать с вами, – вежливо улыбнулся оборотень.
– До свиданья, Ремус! Если понадоблюсь, вы знаете, где меня можно найти! – прокричал им вслед волшебник, но друзья уже успели отойти довольно далеко, и за исключением самого Ремуса, который как оборотень обладал гораздо более острым слухом, чем Джеймс или Сириус, никто его слов не услышал.
– Ну и что у вас произошло в этот раз? – деловито поинтересовался Ремус, не сбавляя шага двигаясь к намеченной им цели.
Сириус и Джеймс одновременно переглянулись. Они оба знали, что Люпин никогда не одобрял их ШАЛОСТИ и участвовал в них лишь ради того, чтобы иметь возможность присматривать за несносными товарищами.
– Понимаешь, Реми… – и Джеймс, тщательно подбирая слова, рассказал другу об услышанном им пророчестве, на всякий случай умолчав о потере баллов и назначенной им с Сириусом отработке. Рассказ прерывался ехидными замечаниями скептически настроенного Сириуса, что не могло не раздражать самого рассказчика.
– Ну ты даешь, Сохатый, – прокомментировал услышанное Ремус. – Не ожидал такого от тебя, но я думаю, что в этот раз прав Сириус.
Тот обалдело уставился на качавшего головой оборотня.
– Так держать, Лунатик! Вот если бы ты ещё почаще говорил эти ласкающие мой слух слова…
– Не дождёшься, Бродяга, – тут же фыркнул Ремус. – Твоё самомнение и так зашкаливает.
Блэк весело хмыкнул, ухмыльнувшись проходившей мимо них равенкловке во все свои тридцать два зуба. Та смущённо зарделась.
– Вот-вот, именно об этом я и говорил, – торжествующе прокомментировал Ремус, явно испытывая удовольствие от собственной правоты. – Ладно, чёрт с этим, идёмте, иначе снова опоздаем на Зельеварение. Вашими стараниями мы и так отстали по баллам от Слизерина.
– Да ладно тебе, Лунатик, – перебил друга Сириус, заходя чуть вперёд и заглядывая в лицо другу, – зато Кубок по Квиддичу точно наш! Ещё бы, ведь теперь, когда за Гриффиндор играем мы – великолепный ловец Джеймс Поттер и непревзойдённый загонщик и просто красавец…
– Блэк!!!! – взревел Люпин.
– Вот-вот, именно! Блэк! Все девушки Хогвартса, да что там Хогвартса – всего мира будут выкрикивать моё имя, когда я буду пролетать над трибунами! – размечтался Сириус, насмешливо поглядывая на смотревшего устроенное им представление Джеймса. – Спокойно, Рем! Это шутка! – вскинул руки Бродяга.
– Тебя нужно было удавить ещё в колыбели с таким чувством юмора, – беззлобно процедил Ремус, на что Сириус лишь самодовольно ухмыльнулся, оставив без комментариев адресованное ему замечание.
Мародёры, оживлённо болтая, направились к лестнице. Кабинет, где шестой курс Гриффиндора изучал Прорицания, находился на самом верху одной из башен Хогвартса, и теперь им предстояло пройти едва ли не через весь замок, чтобы вовремя успеть на урок Зельеварения.
Путь предстоял неблизкий, но с их знанием потайных ходов и коридоров школы мальчики могли быть на месте уже через десять минут.
– Ребята! Подождите меня! – раздалось за спиной. Джеймс оглянулся. К ним бежал их четвёртый лучший друг – Питер Петтигрю по прозвищу Хвост. Что бы там ни говорили остальные студенты, но свою кличку он получил совсем не за то, что всюду ходил следом за Поттером, Люпином и Блэком, беспрекословно выполняя едва ли не любое их требование, а за свою анимагическую форму. Питер превращался в крысу. Сириуса друзья называли Бродягой – он трансформировался в громадного чёрного пса размером с волкодава, до дрожи похожего на Грима – предвестника скорой и неминуемой смерти, изображённого на обложке учебника Прорицаний. А сам Джеймс… он превращался в стройного красавца-оленя с роскошными ветвистыми рогами, из-за которых Сириус и предложил называть его Сохатым. С тех пор шуточки по поводу причин его рогатости не прекращались – само собой отпускал их только Сириус, нагло пользуясь положением лучшего друга и нежеланием Джеймса загреметь за убийство в Азкабан.
– Пит, давай в темпе вальса! Мы и так опаздываем! – поторопил приятеля Ремус.
Питер не ответил. Ему оставалось преодолеть всего несколько метров, чтобы подойти поближе к друзьям, как вдруг ногу резко дернуло, и он со страхом ощутил, что не может сделать ни шага дальше.
– Ребята, – жалобно промямлил он. – Кажется, я провалился.
Ремус обречённо вздохнул, окончательно укрепившись в собственных подозрениях, что сегодня им уже никак не успеть на урок до прихода Слагхорна. Сириус, как и ожидалось, картинно закатил глаза, сетуя на неуклюжесть их меньшого друга. Питер с самого начала дружбы с Джеймсом и Сириусом прекрасно знал, что Блэк не переносит его, а потому изо всех сил старался не злить парня и пореже попадаться ему на глаза, но не тут-то было: двое закадычных друзей почти никогда не разлучались.
– Не двигайся, Хвост! – произнёс Джеймс, аккуратно подходя к товарищу. – Мы сейчас тебя вытащим.
Питер лишь грустно усмехнулся, что-то неразборчиво пробормотав себе под нос. Он крепко схватился за покрытые лаком деревянные перила, когда лестница вдруг вздрогнула и мелко завибрировала.
– Джеймс… – обеспокоено начал он.
– Умолкни, Хвост, – не дал ему договорить Сириус, раздражённо зыркнув на приятеля из-под упавшей на глаза чёлки. – Если не можешь ходить как нормальные люди, то хотя бы стой и не рыпайся!
Питер с тревогой вертел головой во все стороны, невольно мешая возившимся с его ногой Мародёрам. Слегка перегнувшись через перила, он посмотрел вниз и тут же отпрянул подальше от края лестницы. Магия магией, но когда под тобой нет ничего кроме нескольких сот метров абсолютной пустоты, поневоле становится жутко.
– Ребята…
– Пит, Бродяга прав, если не можешь помочь, то хотя бы стой и не мешай, – Джеймс на мгновение посмотрел на мальчика.
Питер тяжело вздохнул. Нога уже начинала ныть.
– Ну если вас это совсем не интересует… то эта лестница перемещается.
– ЧТО?! – все трое разом выпрямились.
Как ни странно, но Питер был прав: зачарованная лестница Хогвартса в очередной раз меняла направление. Общими усилиями они выдернули ногу Хвоста из коварной ступеньки и, дождавшись, когда движение закончится, быстро сошли с лестницы, с облегчением ступив на неподвижную землю и очутившись перед уходившим вдаль тёмным и пустым коридором.
– Сочувствую, Лунатик, но, кажется, мы и сегодня не успеем на Зелья, – с деланно печальным лицом проинформировал друга Сириус, но довольный блеск серых глаз с лёгкостью выдал его истинное настроение.
– Точно не помню, но вроде бы это тот самый коридор, в котором мы нашли портрет того чокнутого рыцаря, как его там… сэра Кэдогана, – оповестил всех Джеймс.
– Ты прав, – чуть нахмурившись, быстро подтвердил Сириус, а затем радостно просиял:
– Ну что, господа Мародёры, проведаем его?!
Ремус мельком взглянул на часы: Сириус был прав, можно было уже не спешить – урок начался несколько минут назад. А ведь он так надеялся, что хотя бы в этот раз всё будет как у нормальных людей! Как же, размечтался! Это невозможно, если трое твоих лучших друзей – Мародёры, и если двое из них просто притягивают к себе неприятности, словно маггловский магнит железо.
– Ну так чего мы стоим? – улыбнулся оборотень. – Кого ждём? Lumos!
Оставшаяся троица немного удивлённо переглянулась и незамедлительно последовала его примеру. Тёмный коридор осветился тремя яркими вспышками.
Ремус шёл впереди всех и вспоминал, как они впервые оказались в этом странном и мрачном месте. Шёл второй год их учёбы в Хогвартсе, Мародёры возвращались в гостиную Гриффиндора после очередной ночной вылазки. Как это случалось до этого много раз, Питер снова обо что-то запнулся и, налетев на ржавые рыцарские доспехи, устроил жуткий грохот, переполошив, наверное, как минимум ползамка. Именно после того как в этом коридоре они, затаив дыхание, прятались под мантией-невидимкой от Филча и его кошки – миссис Норрис, им и пришла в голову во всех отношениях гениальная идея создать карту Хогвартса и его окрестностей. Причём не просто карту, а Карту, которая могла бы показывать местонахождение и передвижение всех обитателей замка. На это у них ушло долгих полгода. За эти несколько месяцев Хвост в облике крысы облазил весь замок и разузнал о потайных коридорах и о Выручай-комнате, о которой – Мародёры не сомневались в этом – не было известно даже самому директору Хогвартса. Сириус, недолго думая, набросал приблизительное оформление карты, которое Джеймс одобрил с первого взгляда. Не нужно пояснять, что сидеть в библиотеке и изучать книги в поисках нужного для карты заклинания пришлось именно Ремусу, так как Сириус – самый талантливый из Мародёров в области чар, наотрез отказался променять возможность гулять, где ему вздумается, на просиживание над пыльными книгами в душной и полной ботаников библиотеке.
Парень обернулся на друзей. Джеймс шёл рядом с Сириусом и о чём-то убеждённо с ним спорил. Наверняка обсуждали, чем займутся в следующее полнолуние. Ремус поморщился и отвернулся: для него в этих прогулках не было ничего привлекательного, единственный плюс: не придётся в одиночестве носиться по Хижине в тщетной попытке выбраться на волю – Дамблдор постарался основательно укрепить, казалось бы, непрочные на первый взгляд стены так, чтобы оборотень никоим образом не смог проломить их.
Тихий стон, донёсшийся до него из-за плотно запертой двери, заставил юношу остановиться.
– В чём дело, Рем? – оживлённо поинтересовался Джеймс, приблизившись к замершему посреди дороги другу.
– Ничего, просто мне показалось, что…
– Да? – встрял в разговор неуёмный Сириус. – Ну тогда пошли дальше.
– Блэк!
– Что? – Сириус вопросительно уставился на друга, непонимающе хлопая ресницами. В серых глазах, которые в зависимости от освещения становились либо светлее, либо достигали глубокого практически чёрного оттенка, не было ни следа насмешки, только непонимание и обида. Если глаза зеркало души, то в данный момент Сириус Блэк был чист и невинен как новорожденный младенец.
– Прекрати.
Сириус обиженно выпятил губу.
– Та-ак. Слышь сюда, ты, рассадник для клопов, – угрожающе произнёс Джеймс, делая вид, что ищет палочку.
Сириус издевательски ухмыльнулся, мимолётом отбросив со лба особенно длинную прядь иссиня-чёрных волос.
– Ну так что тебе показалось, Лунатик?
– Кто-то стонал. Я уверен, мне не послышалось, – быстро ответил Люпин, заранее предупреждая следующие попытки Сириуса подколоть его. – Звук шёл оттуда, – он жестом указал на дверь, из-под которой просачивался тонкий лучик света.
– Ну так чего же мы ждём? Мародёры – ВПЕРЁД! – Ремус краем глаза взглянул на взъерошенного друга. Как всегда, когда на горизонте появлялось очередное приключение или возможность насолить кому-нибудь из слизеринцев, в его карих глазах загорался лукавый огонёк. Так было и сейчас.
– Alohomora! – воскликнул Джеймс, вскидывая руку в сторону двери.
Ремус, стоявший к ней ближе всех, едва успел увернуться, чтобы защититься от полетевших прямо в лицо щепок.
– Осторожней! – возмущённо вскрикнул он, стирая со щеки тонкую струйку крови – особенно острая щепа всё-таки задела кожу.
– Извини, – извинился за Джеймса Сириус, который явно не испытывал никакой вины. Джеймс виновато улыбнулся другу, и Ремус не стал продолжать. На них обоих долго злиться было просто невозможно. Волей неволей, а потом ты сам начинал чувствовать себя в чём-то виноватым перед этими двумя.
Джеймс радостно улыбнулся, поняв, что его простили и больше не сердятся. Переглянувшись с мгновенно насторожившимся Сириусом, он тихонько толкнул чуть покосившуюся дверь и с палочкой наперевес решительно перешагнул порог…
– И ради этого её запирали… – в голосе парня так и сквозило испытываемое им разочарование.
Ремус осторожно заглянул внутрь через плечо друга и увидел, что послужило причиной такой реакции Сохатого. Комната представляла собой что-то вроде давно заброшенного склада. Прямо перед гриффиндорцами громоздились десятки сваленных в кучу парт, сломанных стульев и всякого непригодного к употреблению старья.
– Пойдёмте отсюда что ли?.. Здесь нам делать нечего, – мгновенно оценил обстановку Сириус и уже собрался было последовать своему собственному совету, когда Ремус остановил его, крепко схватив за руку.
– Нет, подождите. Здесь кто-то есть.
Зверь в нём всё ещё слышал тот тихий стон, теперь доносившийся до него из-за груды парт, но теперь к нему прибавился и сильный перебивающий всё остальное запах гари. Сириус сморщился.
– Чем это так воняет?
– Ты о чём? – Джеймс удивлённо уставился на лучшего друга, с отвращением отплевывающегося и пытающегося найти источник непонятного и противного запаха, но потом, быстро вспомнив о некоторых особенностях, не так давно начавших происходить с анимагами, перестал обращать на него внимание. С некоторых пор Сириус стал гораздо острее реагировать на различные запахи, явно приобретая часть тех способностей, которыми он обладал в облике пса. Теперь он даже девушек выбирал, больше руководствуясь не их внешним видом, а чутьем постепенно просыпавшегося в нём зверя.
– Рем, ты куда? – забеспокоился Джеймс, когда Ремус вдруг с лёгкостью перебрался через завал, стараясь не упасть или, не дай Мерлин, порвать мантию. Но оборотень не стал тратить время на ответ и молча скрылся за горой старого хлама. Прошло несколько минут, с тех пор как он исчез из поля зрения остальных Мародёров. Теперь начал нервничать и Сириус.
– Рем! С тобой всё в порядке? – громко позвал он. – Рем! Лунатик?!
Молчание.
– Ребята, скорее идите сюда, вам надо это увидеть! – мальчики с облегчением вздохнули, услышав встревоженный голос, безусловно, целого и невредимого Люпина.
Сириус и Джеймс с лёгкостью миновали груду полуразвалившейся рухляди, после чего вместе втянули туда Питера. Увидев неподвижно стоявшего к ним спиной друга, они ловко спрыгнули вниз.
– Ну что там, Рем? – лениво протянул Бродяга, подходя поближе.
Джеймс ошеломлённо замер, увидев, на что так странно смотрел Люпин. Питер испуганно спрятался за спинами более храбрых и безрассудных товарищей. Какое-то время никто не решался нарушить молчание.
– Вот чёрт, – наконец выругался Блэк, выразив общее мнение.

 Отправлено: 17.11.07 07:53. Заголовок: ГЛАВА 3. Появление А..

ГЛАВА 3.
Появление Алекса Уайта, или Новый учитель.
– Вот чёрт! – произнёс самый высокий из четырёх парней, склонившихся над лежавшим на полу человеком. Длинные чёрные волосы упали на высокий лоб, мешая видеть, но он привычно отбросил их назад.
– Рем... Он что, мертв? – необычайно тихо спросил Сириус, не успев быстро справиться с овладевшим всеми Мародёрами испугом. В конце концов, не каждый день можно найти в Хогвартсе чей-то труп!
– Откуда мне знать? – так же тихо прошептал Лунатик, но Сириус уже взял себя в руки и теперь явно пытался скрыть от друзей мгновения испытанного им страха, а потому тут же принялся усердно язвить и ехидничать.
– Ну так ведь ты же у нас самый умный! Недаром же тебя Дамблдор старостой сделал!
– Иди к чёрту, Бродяга! – злобно огрызнулся Ремус. Сириус из всего мог устроить комедию. – Если тебе так хочется это узнать, то подойди и посмотри!
– Ой! Ты поразил меня в самое сердце, Луни! – закатил глаза тот, картинно схватившись за сердце.
– Бродяга, – улыбаясь краем рта, позвал «умирающего» друга Джеймс.
– Чего тебе, Сохатый? – приоткрыв левый глаз, мгновенно среагировал Сириус, недовольный тем, что его перебили.
– Сердце находится не здесь.
Тот удивлённо моргнул серыми глазами.
– Да? – и тут же продолжил, картинно прижимая руку уже к левому боку: – Рем! Ты как староста должен защищать и оберегать нас. А что делаешь ты? Подвергаешь меня смертельной опасности! Я же всего лишь маленький и несчастный щенок! – с последними словами Сириус подмигнул Джеймсу и трансформировался, и теперь у ног Ремуса тихо завывал громадный чёрный волкодав.
– Ага. Совсе-ем маленький, – неодобрительно улыбаясь, но уже явно не злясь, протянул Ремус. – Нужно немедленно сообщить Дамблдору.
– Ты прав, – чуть помедлив, согласился с ним Джеймс. – Питер, бегом в Больничное крыло, приведи мадам Помфри, скажи, что мы нашли чей-то труп. – Ремус бросил на приятеля короткий взгляд. – Бродяга – ты к Дамблдору.
– А почему сразу я? Чуть что, так всегда сразу Блэк. Беги за ним сам, если так хочется, или пусть Ремус идёт, – парень возмущённо кивнул в сторону оборотня. – У Лунатика-то отношения с учителями всяко лучше, чем у меня.
– Бродяга-а-а-а-а, – мило улыбаясь другу, начал Джеймс. Сириус насторожился. – Скажи, а ты случайно не страдаешь склерозом? Не сомневайся, твои кровососущие друзья о-очень по тебе соскучились и мечтают снова зарыться в твою шёрстку.
Сириус сглотнул.
– Спокойно, Сохатый, я просто пошутил, – он начал медленно пробираться к двери. – Считай, Дамби уже здесь.
Сириус быстро скрылся за завалом, решительно потащив за собой мешкавшего Питера.
Ремус не спеша повернулся к Джеймсу. На лице оборотня блуждала довольная улыбка – в конце концов, не часто можно увидеть Сириуса Блэка настолько ошарашенным, разозлённым и испуганным одновременно.
– Хорошо придумано, Сохатый, – одобрил Ремус. Гриффиндорец только улыбнулся, а потом перевёл взгляд на распростёртое на холодном полу тело.
– Как ты думаешь, кто он? И как здесь оказался? – наконец тихо спросил юноша.
– Не знаю, – честно ответил Люпин, принюхиваясь к запаху, исходящему от мужчины. – Понятия не имею.
* * *
Тем временем в Больничном крыле.
– Повтори, что ты сейчас сказал?!
– Мертвец. Мы нашли его на третьем этаже, – еле слышно прошептал Питер, нерешительно переступая с ноги на ногу.
Мадам Помфри, внимательно выслушав рассказ парня, повернулась к стоявшей рядом с ней девушке, направленной из Св. Мунго к ней на практику.
– Вероника, проследите за мистером Ридом. Ему ещё рано вставать. Вам всё ясно?
– Да, мадам Помфри, – послушно кивнула девушка, с любопытством поглядывая в сторону внезапно покрасневшего Питера. Женщина удовлетворённо кивнула.
– Хорошо. Показывай куда идти, – велела она Хвосту.
Вскоре целительница быстро шла по коридору, а рядом с ней, изо всех сил стараясь не отставать, семенил Питер Петтигрю.
* * *
В то же время. Комната на третьем этаже.
…Первой пришла боль. Болел каждый мускул, каждая клеточка его измученного и искорёженного тела.
Он попытался открыть глаза. С трудом, преодолевая боль и усталость, но ему это удалось, и в глаза тут же ударил, оглушая его, заставляя снова скатиться в благословенное беспамятство, яркий свет.
– Вот чёрт! – еле слышно прошептала колеблющаяся тень, склоняясь над ним.
Он попытался позвать на помощь, но из пересохшего горла не вылетело ни звука. «Помогите… пожалуйста, помогите…»
Сил не хватало даже чтобы шевельнуть рукой, чтобы дать понять теням, что он ещё жив. Ещё.
И тут начала возвращаться память. Он вспомнил сражение с Пожирателями в Отделе Тайн и красный луч непросительного проклятья, ударивший его в грудь. И своё падение в Арку.
Сириус незаметно нащупал свою палочку. Зрение постепенно восстанавливалось, и он, сощурившись, попытался разглядеть своих возможных противников. Яркий свет всё ещё больно резал привыкшие к темноте глаза анимага, не позволяя различить даже контуры их лиц. Единственное, что он сумел понять – все они были поразительно молоды. Слишком молоды даже для Пожирателей, а это значит… Среди авроров частенько попадались молодые стажёры – ему самому уже в свои неполные девятнадцать случалось участвовать в некоторых операциях, проводимых Авроратом.
Сердце пропустило удар. Сириус судорожно сглотнул, разумом стараясь не дать испуганному телу скорчиться от предчувствия неминуемых пыток.
«Авроры» о чём-то тихо спорили, а потом двое из них куда-то ушли. Плечи свело от напряжения. Сейчас они приведут начальство!
Когда-то он поклялся себе, что скорее умрёт, чем снова попадёт в руки аврорам или дементорам, и с тех пор в его решении не изменилось ровным счётом ничего. Однако теперь, когда авроров осталось всего двое, у него по-крайней мере появился шанс сбежать, и упускать его он не собирался!
…Джеймс стоял и молча смотрел на лежавшего в нескольких шагах от него мужчину. Странно, но почему-то он казался ему смутно знакомым: спутанные, чуть седые волосы мешали детально разглядеть лицо, но Джеймс был уверен: когда-то он уже видел этого человека. Он взглянул на однокурсника – на лице оборотня явственно читалось испытываемое им недоумение.
Он уже открыл рот, чтобы спросить у друга, точно ли он не знает, кто это такой, как вдруг тело мужчины судорожно изогнулось, и тот хрипло вздохнул. Далее всё произошло за какие-то доли секунды, как показалось Джеймсу. «Труп» откатился в сторону и резко вскочил на ноги, в его руке, ранее не замеченная ими, как по волшебству появилась волшебная палочка.
Впервые в жизни Джеймс не успевал. Пару лет назад, на четвёртом курсе он с друзьями был одним из членов Дуэльного клуба и числился в нём если и не лучшим, то уж точно самым быстрым дуэлянтом – не даром же он до сих пор ни разу не упустил снитча! Да, он был быстр. Очень быстр, но мужчина, кем бы он ни был, был ещё быстрее.
– Постойте! – он вскинул руки, показывая, что безоружен, в отчаянной надежде, что это остановит убийцу, но всего один взгляд в смутно знакомые полные смертельного ужаса и скрытого безумия тёмно-серые глаза уже дал ему понять, что пощады не будет. Никому.
– Avada…
Про гриффиндорцев всегда говорили, что они храбры до безрассудства, но сейчас Джеймсу было не до подвигов. В голове было пугающе пусто, словно все мысли вымерзли от страха.
«А Сириус, наверное, уже совсем рядом…» – на мгновение пронеслась мысль о лучшем друге, которого, как он надеялся, не постигнет та же участь.
И тут…
– ДЖЕЙМС!!!!
– Expelliarmus!
* * *
За несколько минут до этого. Кабинет директора.
Сириус не торопясь шёл к директору. Да и зачем ему было куда-то спешить?! Куда может деться труп?! Разве что Ремус проголодается, но это вряд ли… Обед был совсем недавно.
Единственное, о чем он сейчас мог думать, так это о шутливой угрозе Джеймса, куда уж там объяснениям для Дамблдора, как вообще они нашли этот пропахший гарью труп?! Вспомнив о словах друга, Сириус снова яростно заскрежетал зубами. Он уже почти молился, чтобы на его пути оказался какой-нибудь слизеринец. А лучше всего Нюниус. Но судьба явно решила на время вернуться к своим делам, оставив своего любимчика в покое. Хотелось сесть и завыть от злости и досады на самого себя.
Пусть он учится в Гриффиндоре, а не Слизерине, где веками учились его предки, пусть он не так печётся о чистоте крови, как вся его семья, но он – Блэк! БЛЭК! Пережитое однажды унижение не давало покоя его гордости, заставляя лишь ещё крепче сжимать кулаки и мысленно обрушивать на голову Джеймса Поттера десятки самых разнообразных проклятий. Несмотря на истекшее с тех пор время, он с точностью до мелочей помнил тот вечер, когда Джеймс тайком подсыпал ему в кровать блох. В памяти сохранились поразительно чёткие, окрашенные злостью и гневом воспоминания о том, как весело хохотали трое друзей, глядя, как яростно чешется Блэк!
Правда, заметив, как на бледной коже появляются окровавленные полосы от его ногтей, все жутко перепугались и бросились спасать обезумевшего от боли приятеля, но тот, отчаянно пытаясь дотянуться до наиболее труднодоступных мест, лишь делал всё ещё хуже. В итоге Джеймс, предварительно извинившись, обездвижил друга, и когда тот замер, троица дружно принялась отыскивать разбежавшихся повсюду блох. Неприятным сюрпризом оказалось то, что этих кровососов нельзя было вывести с помощью магии! Перетерпев пытку, Сириус, зажав Питера в угол, выяснил, что блох они раздобыли не где-то, а в Лютом переулке!
В итоге на следующий день вся школа с удивлением взирала на Джеймса Поттера, весело демонстрировавшего всем свой подбитый глаз, и на Питера Петтигрю, недовольно щеголявшего с длинными ослиными ушами. Неминуемой кары не избежал и Ремус: просто ему, в отличие от остальных, удалось быстро найти нужное контрзаклятье, а расколдовывать друзей он благоразумно не стал, вовремя заметив кровожадный взгляд Блэка, которым тот наградил его после исчезновения наколдованного ему шикарного, само собой с точки зрения самого Сириуса, волчьего хвоста.
Сириус довольно улыбнулся, вспомнив шокированный взгляд МакГонагалл, немедленно потащившей всех Мародёров на разборки к директору. Однако вопреки ожиданиям МакГонагалл и самих Мародёров, тот лишь прочёл им какую-то длинную и весьма запутанную лекцию, из которой что-нибудь сумел понять разве что Люпин да пышущая праведным гневом декан Гриффиндора, но баллов снимать не стал. Даже со слизеринцев, в стычке с которыми, по словам Сириуса, они все и пострадали!
– Мяу! – прозвучал совсем рядом противный вопль Филчевой кошки, и Сириус, словно напоровшись на невидимую глазу стену, замер на месте.
– Мяу…
Сириус довольно улыбнулся, вспомнив, как на прошлое Рождество он преподнёс Филчу «приятный» сюрприз – перекрасил шерсть миссис Норрис в ярко-розовый цвет, причём сделал он это не с помощью магии, а сверхстойкой маггловской краской для волос, выпрошенной у одного из магглорожденных студентов Гриффиндора. Так что Филчу пришлось смириться с необычным цветом своей любимицы и ждать, когда краска сойдёт сама. Сейчас, конечно, всё вернулось на свои места, но если внимательно приглядеться, то ещё можно было увидеть грязно-розовые пятна на шерсти кошки завхоза. С тех самых пор миссис Норрис, едва завидев своего былого мучителя, улепётывала со всех ног, доставляя видевшим это студентам поистине неземное удовольствие.
Филч, как впрочем, и учителя, и ученики Хогвартса, прекрасно понимал, кто ответственен за случившееся с его ненаглядной. Правда, почему-то винил в этом он не одного Сириуса, а всех Мародёров и после того случая стал следить за ними ещё внимательнее, не раз срывая тщательно продуманные и спланированные планы мести Слизерину в общем, и Северусу Снейпу в частности.
– Мяу…
Из-за угла показалась серая мордочка полосатой спутницы школьного завхоза, и Сириус вдруг осознал, что верхняя губа сама по себе поползла вверх, обнажая оскалившиеся клыки… нет, пока ещё зубы. Из горла вырвалось утробное рычание, и кошка резко присела на задние лапы, рассерженно зашипев на старого врага. Тем не менее, в издаваемом ею звуке словно слышалась какая-то неуверенность: стоявшее перед ней существо было похоже на её хозяина, но тонкий кошачий нюх подсказывал, что это не так. Существо скалилось и рычало, как заправская сторожевая собака.
Сириус, повинуясь внезапному звериному порыву, не переставая рычать, внезапно шагнул вперёд, но кошка, не став дожидаться его дальнейших действий, мгновенно отскочила в сторону и скрылась в коридоре.
Сириус победно ухмыльнулся и, чувствуя себя одним из героев древнегреческих мифов, гордо вскинув подбородок, подошёл к горгулье, закрывавшей проход в кабинет Альбуса Дамблдора.
– Сахарные устрицы! – уверенно выдал он и, когда стало ясно, что горгулья не собирается его пропускать, упрямо нахмурился.
– Странно… могу поклясться, что ещё вчера пароль был… – он на секунду замолчал, припоминая. – Ванильные улитки!
Горгулья дрогнула и словно бы не охотно отъехала в сторону, открывая взору гриффиндорца длинную витую лестницу.
«Нет, ну надо же! Вот так перепутать пароли мог только Хвост!» – сетуя на собственную глупость, с такими мыслями Сириус стал быстро подниматься по крутым ступенькам. Даже не подумав о том, что сначала нужно постучаться, он чёрным вихрем влетел в кабинет.
– Профессор Дамблдор! – громко позвал он и лишь потом заметил, что директор был не один. Напротив него из стороны в сторону нервно ходил высокий плотно сложенный мужчина. Наверное, в дни молодости его ещё можно было назвать красивым, но теперь лицо избороздили морщины, да и многочисленные шрамы отнюдь не добавляли ему шарма.
– Аластор, прекрати. У меня уже голова кружится от твоего мельтешения.
Мужчина на мгновение послушно остановился и исподлобья взглянул на старого волшебника.
– Альбус, неужели ты вправду думаешь, что они могут попытаться… – он не договорил и резко обернулся на скрип открывающейся двери.
Дамблдор удивлённо привстал со своего кресла.
– Мистер Блэк? Что-то случилось?
– Ну это смотря с какой стороны посмотреть… – рассеянно проговорил Сириус, с любопытством глядя на незнакомца. Дамблдор, видимо заметив его интерес, охотно пояснил:
– Сириус, познакомься, это Аластор Грюм. Он аврор.
Сириус еле сдержался, чтобы не завопить от восторга. Сам Аластор Грозный Глаз Грюм! Глава Аврората! «Джеймс просто лопнет от зависти, когда я ему расскажу об этом!» – подумал гриффиндорец. То, что он шёл к директору с определённой целью, мигом вылетело из головы.
– Мистер Грюм, я так рад с вами познакомиться, – радостно выпалил он, делая шаг навстречу аврору, но встретив далеко не дружелюбный взгляд мужчины, буквально замер на месте.
– Скажите-ка мне, мистер Блэк, – вдруг заговорил тот, и Сириусу неожиданно захотелось позорно сбежать подальше от жгучего взгляда самого директора и презрительного ледяного голоса аврора. – Вот ваши родители поддерживают Волан-де-Морта, а вы уже вступили в милый школьный кружок будущих Пожирателей или ещё не успели?
Лицо Сириуса потемнело, рука по привычке потянулась за палочкой, но строгий окрик директора наполнил ему, где он находится и кто тот человек, на которого он только что был готов наброситься.
– Я уже сделал свой выбор, МИСТЕР ГРЮМ, – чеканя слова, сквозь зубы выдавил Сириус и гордо вскинул подбородок. – Я буду аврором, – юноша неприязненно посмотрел на главу Аврората, прикладывая титанические усилия, чтобы не скривиться от отвращения.
Грюм лишь хмыкнул, видимо полностью оценив упрямство возможного подчинённого и пожав плечами, повернулся к Дамблдору.
– Потом поговорим, Альбус. Если появятся какие-то новости, я сообщу, – он подошёл к камину и, бросив в огонь щепоть летучего пороха, исчез, видимо отправившись обратно в свою вотчину.
Как только зелёное пламя погасло, Дамблдор переключил своё внимание на Сириуса, отчего тому мгновенно стало не по себе.
– Итак, в чём дело, мистер Блэк? – всезнающе блеснув очками, спросил Дамблдор.
Сириус вздохнул и начал рассказ.
Через минуту директор уже мчался по коридору. Сам Сириус шёл рядом – в его услугах как проводника не было нужды.
* * *
– Expelliarmus! – раздался громкий ясный голос, и палочка ужом с быстротой молнии вырвалась из его трясущихся рук.
Сириус помотал головой, пытаясь разогнать обступивший его туман и разглядеть нового противника. И когда ему это удалось, по всему телу разлилось небывалое спокойствие, страх ушёл без следа, сменившись лёгкой досадой на самого себя. Среди сваленных в кучу парт стоял высокий старик с длинной седой бородой. Очки-полумесяцы грозно сверкали на крючковатом носу Альбуса Дамблдора.
Сириус, отчаянно шатаясь, оглянулся в поисках опоры, но не найдя таковой, устало опёрся о холодную стену.
– Профессор, – попытался позвать он, но из пересохшего горла вырвалось лишь невнятное хрипение. Он зашёлся в тяжёлом, раздирающем лёгкие кашле. – Профессор... не знаю как, но я... мне удалось вернуться... Где… Гарри… и Ремус? Что с ними? Они живы?! – встревожено выдавил из себя он, но директор продолжал молчать и, не опуская палочки, практически не мигая смотреть на него.
– Профессор?.. – озадаченно нахмурился Сириус. – Вы что, не узнаёте меня?
Раздражение и усталость брали своё, и Сириус, ничего не понимая в тревожащем молчании директора, начинал злиться.
– Слушайте, Альбус, я устал и хочу спать, так что либо опустите палочку и скажите, что с Гарри и Ремусом, либо сразу убейте, чтоб не мучился! – рявкнул он и хотел уже добавить ещё парочку крепких выражений, когда из-за спины Дамблдора вышел… Сириус Блэк!!!
Все слова умерли, так и не успев родиться, и Сириус расширенными от удивления глазами уставился на самого себя в юности. Именно это лицо он видел в зеркалах до того, как пережил предательство, гибель друзей и годы заточения в Азкабане. Он медленно перевёл взгляд на двух других мальчишек – не авроров, которых он не убил только благодаря своевременному вмешательству Дамблдора, как всегда явившегося в самый последний момент. Перед ним, практически не дыша, стояли его лучшие друзья детства – Джеймс Поттер и Ремус Люпин.
Никто не произносил ни слова.
Сириус, задыхаясь от истерического смеха, сполз по стене на пол, не обращая внимания на боль в ушибленной спине. Глаза не обманывали его, в этом Сириус не сомневался, а значит… Смех оборвался.
Кретины! Идиоты! И как никто до сих пор не догадался, что такое Арка на самом деле?! Все многочисленные учёные и исследователи, работавшие в Министерстве, глубоко ошибались во всём, что касалось этого непонятного артефакта, который некогда окрестили Аркой Смерти.
Это был портал! Дверь в прошлое! Судя по всему, он перенёсся лет на двадцать назад, не больше, в то время, когда Мародёры учились на одном из последних курсов, а Джеймс и Лили были ещё живы и только начали встречаться... Мысль о лучшем друге обожгла его, словно огнём. Вновь вернулось чувство вины. Сириус метнул виноватый взгляд в стороны Джеймса и Ремуса, который по счастью никто не заметил.
Цепляясь пальцами за выщербины в стене, он заставил себя выпрямиться.
- Профессор, – упрямо не обращая внимания на всё ещё смотревшую ему прямо в сердце палочку, он сделал шаг в сторону директора, но тот предупреждающе покачал головой, и Сириус послушно отступил обратно. – Мерлин, я не хотел никого убивать, поймите! Выслушайте меня, прошу вас, директор! Я не убийца!
«Сириус Орион Блэк, по единогласному решению Визенгамота вы приговариваетесь к пожизненному заключению в Азкабан за пособничество Тому-кого-нельзя-называть, убийство тринадцати магглов и волшебника Питера Петтигрю….»
– Я не хотел этого!
Не известно, что сумел прочесть в устремлённом на него умоляющем взгляде серых глаз Дамблдор, но он разрешающе кивнул: – Хорошо, – палочка не опустилась ни на дюйм. – Я вас слушаю.
Сириус закусил губу и покосился на стоявших рядом с директором гриффиндорцев. Все трое держались настороженно, несмотря на присутствие одного из самых могущественных волшебников столетия, и с любопытством вслушивались в его слова. И кто знает, какие выводы они могли сделать из того, что он должен был сейчас сказать?
– Профессор, всё, что я хочу вам сказать, я скажу только лично вам и только в вашем кабинете, – туда даже Питер в своей анимагической форме не мог проникнуть незамеченным. – Я лишь прошу вас поверить мне, как члену Ордена Феникса, – при названии легендарной организации, борющейся с Волан-де-Мортом, Дамблдор едва заметно вздрогнул. Во взгляде голубых глаз что-то неуловимо изменилось, и на мгновение Сириус трусливо решил, что сейчас его всё-таки убьют. Но нет, видимо, его усилия не пропали даром: директор устало вздохнул и опустил палочку.
– Хорошо. Тогда…
Как всегда мадам Помфри выбрала самый неподходящий момент для своего появления. Волосы растрепались, и она на ходу попыталась придать им хотя бы видимость былого порядка.
– Ну и где труп? – не успев как следует отдышаться, целительница Хогвартса сразу перешла к делу, профессионально цепким взглядом окидывая стоявших перед ней людей. На мгновение её взгляд остановился на Алексе, и женщина удивлённо приоткрыла рот.
– Какой труп, Поппи? – всё ещё улыбаясь, спросил целительницу Дамблдор, и Сириус напрягся, когда тот снова скользнул по нему изучающим взглядом.
– Ко мне влетает Петтигрю, кричит, что нашёл чей-то труп, – принялась возмущённо объяснять та. – Я бегу сюда, а трупа нет! Что здесь происходит, Альбус? И кто это? – кивнула она в сторону сильно потрёпанного мужчины, который явно нуждался в квалифицированной помощи колдомедика.
– Не беспокойся, Поппи, всё в порядке. Молодые люди просто ошиблись. Можешь идти, мне ещё надо обсудить с юношами некоторые аспекты их поведения.
– А как же?.. – начала было мадам Помфри, но натолкнувшись на предупреждающий взгляд директора в сочетании с неизменной улыбкой, осеклась и, сердито посмотрев на съёжившегося в ожидании грозы Питера, быстрым шагом направилась обратно в свои законные владения.
– Прошу в мой кабинет, – произнёс Дамблдор, пропуская Сириуса вперёд, но тот не обратил на него внимания. Он, не отрываясь, во все глаза смотрел на невысокого худого подростка с острым носом и короткими мышиного цвета волосами, во всех повадках которого сквозило что-то крысиное.
Перед ним стоял Питер Петтигрю.
Сириус замер. Почти пятнадцать лет он мечтал об этой встрече, и вот, наконец, столь долгожданный момент наступил: он столкнулся с человеком, которого ненавидел и презирал больше всего на свете, но этот человек – предатель – оказался всего лишь шестнадцатилетним мальчишкой.
– Ублюдок, – прошипел Сириус, – маленький предатель!
Он резко бросился вперед, одним прыжком преодолев разделявшее их расстояние. В голове билась лишь одна мысль: «УБИТЬ! УБИТЬ! Убитьубитьубитьубить…» Как долго он мечтал об этом и какая ирония в том, что он так и не смог убить Питера в своём собственном времени, и теперь ему была предоставлена возможность сделать это в прошлом! Отомстить за проведённые в тюрьме годы и за друзей, уже давно гниющих в могиле!
Длинные скрюченные пальцы с забившейся под коротко обрезанными ногтями грязью сомкнулись на тонкой шее Петтигрю, оставив на бледной коже следы полумесяцев от впившихся в неё ногтей, и Сириус ощутил биение резко участившегося пульса. Он сдавил сильнее, с ненавистью глядя в выпучившиеся от недостатка кислорода водянистые глаза.
– Это тебе за Джеймса и Лили, мразь! – выплюнул он прямо в лицо бывшему другу и разжал пальцы. Тело с неприятным стуком упало на каменный пол…
– Stupefy! – раздался громкий ясный голос, и он, так и не успев добраться до человека, в чьё горло уже давно хотел вцепиться зубами, отлетел на несколько метров в сторону, при этом сильно ударившись о стену. Перед глазами всё поплыло.
Гриффиндорцы испуганно уставились на Дамблдора, но тот, всё ещё не опуская волшебной палочки, продолжал смотреть на поверженного незнакомца.
Вдруг мужчина зашевелился и, шатаясь из стороны в сторону, медленно встал на ноги. Джеймс мгновенно напрягся, готовясь вновь отразить нападение, если тот решит предпринять ещё одну попытку, но мужчина не обратил на него внимания и принялся отряхивать и без того пыльную мантию. Зоркий глаз оборотня отметил многочисленные синяки и ссадины на руках незнакомца и обугленные дыры в его мантии. Тот резко выпрямился, и Ремус увидел его глаза.
Если сам мужчина выглядел лет на сорок–пятьдесят, то глаза его были глазами человека, познавшего столько горя и боли, что волк, просыпавшийся в Ремусе с приближением полнолуния, протяжно завыл. Быть может, когда-то в этих глазах и горел огонь жизни, но теперь он угас, или его погасили... В тёмно-серых глазах плескался всепоглощающий страх, безграничный ужас, грозящий однажды перерасти в безумие, но в поведении знакомого незнакомца было что-то ещё… ярость, гнев, ненависть и ничем не прикрытый вызов, так и сквозящий в каждом его движении и жесте. Мужчина моргнул и отвёл взгляд. Ремус вздохнул. Ему почему-то казалось, что продлись это мгновение чуть дольше, и он вспомнил бы, где и когда видел этого человека.
– Что ж, сэр, думаю, теперь нам действительно есть что обсудить, – голос директора был холоден, но Сириус без труда понял, что волшебник в ярости. Он поспешно кивнул, но маг не нуждался в его согласии и уже повернулся к всё ещё не пришедшим в себя Мародёрам.
– Надеюсь, всё, что вы здесь видели и слышали, останется тайной. Через час жду всех вас у себя в кабинете, – Дамблдор позволил себе ободряюще улыбнуться при взгляде на взъерошенного Сириуса. Парень не обратил на его слова никакого внимания, впрочем, Альбус не сомневался, что Ремус Люпин, самый ответственный из гриффиндорской четвёрки, обязательно напомнит приятелям о его просьбе. – Пароль вам, похоже, уже известен. – Он обернулся к ожидающему его решения мужчине. – Прошу следовать за мной.
Сириус, ещё раз взглянув на съёжившегося под его взглядом Хвоста, проследовал за директором.
– Да кто он такой, чёрт побери?! – ни к кому толком не обращаясь, спросил Сириус.
Ответа так и не последовало.
* * *

 Отправлено: 17.11.07 07:54. Заголовок: * * * – Что ж, тепе..

* * *
– Что ж, теперь, когда мы остались одни, надеюсь, вы сможете мне объяснить произошедшее. Я хочу знать всё: кто вы? как и откуда вы очутились в Хогвартсе без моего ведома? – не отводя глаз от осматривавшегося по сторонам мужчины, непреклонно спросил Дамблдор, устраиваясь в высокое резное директорское кресло. Кресло было жутко неудобным, но приходилось терпеть и постоянно подкладывать небольшие мягкие пуфики. – И для вашего же блага, надеюсь, что ваша история покажется мне более убедительной, чем та чушь, которой порой меня потчуют студенты. Для начала рекомендую вам представиться.
Сириус озадаченно нахмурился, но кроме прибалдевшего от его ласки феникса, этого никто не видел. Фоукс изогнул длинную шею, и Сириус послушно провёл пальцами по пылавшим огненно-красным перьям на уязвимом горле чудесной птицы, чьи слёзы исцеляли раны, а пение – врачевало душу.
– Меня зовут Алекс Уайт, – для того чтобы придумать себе новое имя взамен слишком хорошо известного старого, понадобилось всего лишь несколько секунд. Память не подвела, мигом подсунув имя одного из главных героев любимой маггловской книги Ремуса. – Меня зовут Алекс Уайт, – повторил он, привыкая. – И я из будущего.
Мало кому удавалось увидеть директора Хогвартса и победителя Гриндевальда испуганным, разгневанным и удивлённым, но Алексу выпало сомнительное удовольствие наблюдать все эти эмоции на лице старого волшебника. Он видел, как гнев исказил черты морщинистого лица в тот день, когда его схватили авроры посреди кучи трупов и развороченной взрывом улицы. Он помнил выражение ужаса, когда Снейп доложил в Орден, что Гарри исчез, а теперь ему снова удалось удивить директора, совсем как в тот раз, когда прямо на глазах старого волшебника он без лишних слов обратился в собаку.
Фоукс недовольно курлыкнул, когда он отошёл от его жёрдочки и сел в кресло напротив директора.
– Профессор, вы ведь не хуже меня знаете законы перемещения во времени. Если я открою вам, кто я, откуда и почему я здесь оказался, я могу нарушить естественный ход событий и изменить будущее. Всё, что я сейчас могу сказать, это то, что мы знакомы уже много лет и что это именно вы рекомендовали меня на экзамене в Аврорат, именно вы предложили мне вступить в Орден Феникса, после окончания Академии. Я согласился.
Директор продолжал молчать.
– Чёрт подери, Альбус! – Алекс впечатал кулак в стол. – Вы должны мне поверить, клянусь, я не лгу! – он с надеждой взглянул в мерцающие голубые глаза и вздрогнул, ощутив лёгкое, практически незаметное щекотание внутри головы и тихое бормотанье знакомого старческого глосса. Алекс пару раз слышал о том, что некоторые волшебники обладали способностью читать мысли людей, и одним из таких волшебников и был Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор и – об этом Алекс узнал всего пару лет назад, – Северус Снейп также умел это делать. Даже подумать страшно о том, сколько раз сальноволосый слизеринец шарился в их с Джеймсом мыслях, надеясь выведать все их секреты и тайны. Он мало что знал о защите мыслей, но тем не менее приложил все усилия, чтобы попытаться поставить самый мощный мыслеблок, на какой он только был способен, и либо директор Хогвартса, являющийся весьма сильным окклюментом, не смог пробиться в его разум (что вряд ли), либо ему всё же удалось убедить старого волшебника поверить в его слова.
– Хорошо, – вздохнул Дамблдор, отводя взгляд в сторону. – Допустим, я вам верю, но это ещё не значит, что я вам доверяю. Я должен знать, как вам удалось проникнуть в это время из будущего. Временные рамки не так-то просто преодолеть.
Алекс, закусив губу, глубоко задумался. Он и сам-то не всё толком понимал. Алекс обвёл взглядом увешанные картинами стены. Мужчины и женщины, изображённые неизвестными ему художниками на этих портретах, безмятежно похрапывали, порой косясь на двух волшебников из-под полуприкрытых век. С одной из них на него с мрачным любопытством взирал его прапрадедушка Финеас Найджелус, слывший самым непопулярным директором Хогвартса за всю историю существования замка.
– Я вас слушаю.
Алекс на мгновение закрыл глаза, припоминая. Ослепительно яркая вспышка красного цвета промелькнула перед глазами, а в ушах зазвенело от крика, вырвавшегося из горла крестника…
– Волан-де-Морт продолжал набирать силы. Он организовал нападение на министерство, чтобы… хм… захватить власть. Был бой. Я сражался с… «давай, ты же можешь лучше!..» одним из Пожирателей. Не успел увернуться и упал. В Арку, – добавил он, пристально глядя на Дамблдора. Тот разом выпрямился при упоминании каменного сооружения, возможно и являвшегося причиной появления Алекса во времени легендарных Мародёров.
– В Арку Смерти? Значит, всё это происходило в Отделе Тайн? – Сириус утвердительно кивнул, продолжая внимательно наблюдать за реакцией старого волшебника. Дамблдор замолчал, обдумывая услышанное.
– Профессор, вы знали, что Арка – портал в прошлое?
– Нет, – тот снял очки и устало потёр переносицу, на которой остался едва заметный след от тонкой металлической дужки. – Предпринималось несколько экспериментов, чтобы выяснить, что она собой представляет. Я был одним из членов комиссии, наблюдавшей за Аркой. На моих глазах в неё отправили несколько человек, в основном преступников, приговорённых к смертной казни, – по лицу директора пробежала тень, – но никому из них вернуться не удалось. Возможно, все они погибли, и только вам удалось выжить и выйти из неё.
Мне не известны причины, но пару лет назад все опыты были прекращены, а само дело засекречено так, что даже я не в силах заполучить те бумаги.
Алекс удивлённо присвистнул. Это ж какой должен быть уровень секретности, чтобы даже самому Альбусу Дамблдору не было позволено заняться расследованием! Впрочем, странности этого дела сейчас волновали его меньше всего.
– Профессор, вы сможете помочь мне вернуться? – прямо спросил он, внутренне даже и не рассчитывая на положительный ответ. Насколько ему было известно, до изобретения первого Маховика Времени оставалось ещё несколько лет, да и то максимум, на что он был способен, так это перенестись во времени всего на пару часов вперёд.
– Не знаю. Алекс, я не хочу давать вам ложную надежду, но я сделаю всё возможное, чтобы найти способ вернуть вас в своё время. А пока… пока вам нужно будет соблюдать полную осторожность. Малейшие изменения могут необратимо повлиять на будущее, и тогда… кто знает, что может случиться?..
Алекс кивнул. Неожиданно Дамблдор поднял голову и посмотрел прямо на него. В голубых глазах вспыхнули лукавые огоньки, и Алекс вдруг ощутил непреодолимое желание как можно быстрее покинуть кабинет директора Хогвартса. Он уже давно успел заметить, что так волшебник смотрел только тогда, когда задумывал что-то в высшей степени любопытное. Но вот беда, это «что-то» не всегда нравилось тем, ради кого оно задумывалось. Похоже, так было и в этот раз, в чём Алекс и убедился через минуту.
– Думаю, для начала, нам нужно придумать убедительную причину вашего присутствия в школе. В этом году я как раз не успел найти преподавателя по Защите От Тёмных Искусств, забавное совпадение, не правда ли?
Алекс аж поперхнулся. Неужели...? Да кто в здравом уме и твёрдой памяти способен предложить ему, СИРИУСУ БЛЭКУ! учить детей?! Ответ очевиден: только Альбус Дамблдор.
– Если то, что вы сказали, правда и я действительно рекомендовал вас комиссии Аврората, то вы должны более чем просто хорошо знать этот предмет, – Алекс тупо кивнул. – Поэтому я думаю, что вы могли бы остаться в Хогвартсе как учитель ЗоТИ. Таким образом, вы всегда будете рядом, и я смогу сразу сообщить вам о результатах поиска, – Дамблдор замолк в ожидании ответа.
Алекс задумался. Если бы несколько лет назад ему сказали, что однажды Дамблдор предложит ему стать профессором ЗоТИ, он бы оглушительно рассмеялся сказавшему это человеку прямо в лицо, а то ещё и добавил бы парочку-другую заклятий, чтоб не повадно так шутить было. У него была куча доводов «за» и всего один «против», но этого было более чем достаточно. Шестнадцатилетний Сириус Блэк, его лучшие друзья, будущий предатель и ближайший слуга Волан-де-Морта в одном лице на данный момент учились в Хогвартсе.
Алекс задумчиво провёл рукой по спутанным прядям волос – старая привычка, некогда перенятая им у Джеймса. С одной стороны, возможность остаться в Хогвартсе была наилучшим выходом из сложившейся ситуации, но с другой… он отнюдь не был уверен, что сможет сдержаться и ненароком не отправить крысёныша к праотцам. Он не знал, что тяжелее: просыпаться в Азкабане от слов Джеймса, снова и снова обвинявшего его в своей гибели, или знать, что в твоих силах изменить ВСЁ, и быть не вправе этого сделать. Хотя… он готов был отдать все деньги мира, чтобы ещё хотя бы раз снова увидеть живых друзей – Лили, Джеймса и Ремуса, к тому же было бы забавно понаблюдать за проделками Мародёров со стороны. Алекс глубоко вдохнул и… решился.
– Я согласен, – хрипло выдавил он.
– Вот и чýдно! – улыбнулся директор. Старый интриган чуть ли не потирал руки от удовольствия! – ПРОФЕССОР Уайт, с минуты на минуту сейчас должны придти мистер Поттер, Блэк, Люпин и Петтигрю, на которого вы по неизвестной мне причине набросились. – При звуке имени ненавистного ему человека Алекс едва не зарычал, только чудом удержав при себе звериный порыв.
– И?.. Что дальше? – подозрительно поинтересовался он.
– И я должен дать этим юношам убедительное объяснение происшедшего. Вы ведь не хотите попасть в Азкабан, я прав?
– Абсолютно.
– Чудесно. Алекс, вы должны понимать, что я не стану укрывать в Хогвартсе убийцу, а из того, что я сегодня видел, можно сделать именно такой вывод. И потому я хочу быть уверен, что моим студентам ничего не будет угрожать.
– Я не убийца! – запальчиво выпалил Алекс, больше не в силах сохранять невозмутимое спокойствие. Даже здесь его подозревали в том, чего он никогда не совершал!
– В таком случае, держите себя в руках, Алекс. Я не стану спрашивать, что вас толкнуло на это, но промедли я хотя бы на секунду, и мистер Петтигрю сейчас был бы мёртв. Я не знаю причины вашего поступка, но думаю, что мой ученик причинил вам какие-то неприятности, – Алекс скептически хмыкнул. «Неприятности?» Да это ещё мягко сказано! – но это не повод, – голос директора похолодел, – для убийства.
– Есть такие поступки, за которые может быть лишь одна плата – смерть, – так же холодно ответил Алекс, борясь с вновь ожившим видением прошлого. В этот миг он снова вспомнил, как дрожащей рукой закрывал глаза Лили и Джеймсу, другой прижимая к груди отчаянно плачущего и вырывающегося ребёнка. Две пары небывало пустых глаз, зелёных и карих, равнодушно глядящих куда-то ввысь, в усеянное звёздами небо. С того самого дня он их и возненавидел. Это была последняя ночь, когда он смотрел на ночные светила: маленькое зарешёченное окошко в камере Азкабана не позволяло несправедливо обвинённому узнику разглядеть даже крошечный кусочек неба… лишь холодные скалы да вечно бушующее море…
- Сейчас это не важно. Вы – в прошлом, и чего бы мальчик не сделал вам в будущем, какое бы горе не причинил, этого ещё не произошло. Повторяю, Алекс, держите себя в руках, от ваших действий зависит не только ваша жизнь.
Алекс, не выдержав, расхохотался, в значительной степени ошарашив не ожидавшего такой реакции на свои слова директора. Старый волшебник сложил руки на столе, спокойно ожидая конца истерики. Алекс понимал, что наконец сорвался, как и предсказывал Ремус, сказывалось всё: чудовищное напряжение последних нескольких часов, изматывающая боль в ушибленной при падении спине и лёгкое сотрясение мозга, в наличии которого он перестал сомневаться. Все признаки были налицо: боль, в глазах немилосердно двоится, да вдобавок ко всему во рту стоит противный привкус тошноты. Что может быть хуже? Алекс сглотнул.
– Вы начинаете повторяться, Альбус.
Директор озадаченно нахмурился. Туман перед глазами рассеялся, но стойкое ощущение de ja vu никуда не делось.
– Вы точь-в-точь повторили свои слова, которые сказали мне около года назад, – Дамблдор понимающе улыбнулся.
Алекс вдруг странно дёрнулся и напрягся, полуобернувшись к двери. Директор удивлённо моргнул: он мог поклясться, что ещё в начале разговора кресло стояло совсем в другой стороне комнаты, а теперь… теперь оно оказалось ненавязчиво сдвинуто в сторону, тем самым освобождая сидящему в нём человеку пространство в том случае, если драка будет неизбежна.
Дамблдор едва заметно улыбнулся, пригладив длинную бороду. Если он и сомневался в словах мужчины, называвшего себя Алексом Уайтом (ложь № 1!), то в том, что тот работал в Аврорате, у него сомнений не было. Аврорская выучка слишком сильно и слишком ярко сквозила в его движениях при приближении опасности. Да и некоторые ОСОБЫЕ жесты: манера оглядываться по сторонам, явное нежелание сидеть спиной к двери буквально вопили, напоминая о единственном человеке, которому было свойственно так же порывисто вскакивать на ноги и ходить из угла в угол в моменты сильного волнения. Аластор Грюм, известнейший аврор, которого ненавидели все преступники волшебного мира и которого боготворили все его подчинённые до единого.
В дверь постучали, и Алекс обречённо нахмурился.
– Войдите! – милостиво разрешил старший волшебник.
Голос директора не успел затихнуть, как дверь распахнулась и взору двух профессоров предстали вечно неунывающие Мародёры. Алекс хмыкнул, в отличие от директора для него было очевидно, что своим стуком гриффиндорцы просто проинформировали о своём появлении, а не испрашивали позволения войти внутрь.
Джеймс хмурился и всё время порывался запустить пальцы и в без того растрёпанные волосы, но под снисходительным взглядом длинноволосого приятеля постоянно замирал на полпути.
Сириус исподлобья, слегка прищурившись, в упор глядел на «Алекса», даже и не замечая, что движение, которым он то и дело отбрасывал чересчур длинную чёлку в сторону, в точности копирует Сохатого. А Ремус… рука Алекса замерла, так и не дотянувшись до всклокоченных и покрытых серой пылью волос. А Ремус молчал и смотрел. На него.
Четвертый, и самый слабый из юных волшебников, Питер Петтигрю или, иначе говоря, Хвост боязливо выглядывал из-за широкой спины возвышавшегося над ним Блэка. Явно недовольный такой компанией, гриффиндорец, демонстративно сложив руки на груди, молчал, но мирился с этим в высшей степени печальным обстоятельством.
Алекс кисло усмехнулся, полностью понимая чувства, испытываемые его юным воплощением. Как бы то ни было, во взгляде тёмно-серых глаз читался ничем не прикрытый вызов, и Алекс мгновенно понял, что хотел сказать длинноволосый гриффиндорец. «Только рискни ещё раз сунуться. Сам рад не будешь». Да, таковы были Мародеры. Казалось, что никто и ничто не сможет разрушить их дружбу. Кроме предательства, но об этом пока не знал никто, кроме Алекса.
– Что он здесь делает? – грубо спросил стоявший впереди всех Сириус.
– Мистер Блэк! – одёрнул его Дамблдор. Алекс и Сириус одновременно вздрогнули, но на это никто, кроме Ремуса, не обратил внимания.
– Извините его, господин директор, – заговорил вдруг Джеймс, оттесняя набычившегося приятеля в сторону. – Вы же знаете Сириуса, – чистая правда. Шесть лет подряд из года в год после каждой шалости МакГонагалл без устали таскала проштрафившихся Мародёров в кабинет директора, а старый волшебник лично потчевал их чаем и рассказывал поучительные истории. – Он просто сильно переживает из-за Питера, – явный бред, это понял бы даже полный кретин, а Дамблдор кретином не был отродясь. Лицо Блэка скривилось так, словно к его аристократическому носу поднесли что-то в высшей степени мерзопакостное.
Директор понимающе улыбнулся в густую белую бороду, сверкнув очками в сторону угрюмо молчавшего Сириуса. Тот мгновенно гордо вскинул подбородок, тем самым вызвав ещё одну улыбку старого волшебника.
– Думаю, все вы понимаете, почему я пригласил вас в свой кабинет, – начал директор и, дождавшись кивка вмиг посерьезневшего Джеймса, продолжил, но Алекс его уже не слушал: в конце концов, зачем ему слушать эту байку для Мародёров?! Главное – чтобы Джеймс поверил словам старого интригана, а уж если удастся убедить его, то и остальные Мародёры волей неволей, но согласятся. Слух зацепило слово «аврор», но Алекс даже не попытался вникнуть в происходящее – если понадобится, он с лёгкостью вспомнит услышанное или просто уточнит у автора всей этой душераздирающей истории.
Джеймс, считавшийся официальным лидером Мародёров, внимательно слушал директора, время от времени недоверчиво хмурясь при взгляде на «профессора Уайта». И что с того, что лидера в их дружной компании никогда не было? Ремус был общей совестью всех мародёров – от его поучительных лекций Сириус начинал клевать носом уже на пятой минуте, если не раньше, а безрассудство и наглость Блэка с лихвой компенсировали их полное отсутствие у самого Люпина. Питеру, наверное, достался весь страх, которого были лишены его более храбрые товарищи. Джеймс же был душой всей их дружной компании – он чувствовал настроение друзей как никто другой. Стоило какой-нибудь безумной затее пустить корни в черноволосой голове Блэка, как Джеймс чуть ли не сразу предлагал то же самое, и никто из однокурсников или преподавателей никак не мог понять, каким образом у них это получается.
Дамблдор завернул какую-то особенно невероятную ерунду, и Джеймс задумчиво поджал губы, при этом растрепав и без того несуществующую причёску. Совсем как в тот день, когда они – не враги, но ещё и не друзья – всего лишь однокурсники, – впервые встретились в Хогвартсе.
Блэк в Гриффиндоре – это уже не обычная шалость, за которую тебя могут немного пожурить и тут же простить, и Сириус убедился в этом на следующий день после Распределения, когда семейная сова чуть ли не на его многострадальную голову уронила вполне ожидаемое послание от миссис Блэк. Надо сказать, до своих одиннадцати лет Сириус был вполне вменяемым и послушным ребёнком, и Вальбурга Ирма Блэк искренне недоумевала, что случилось с её старшим чадом. В вышеуказанном послании недовольная мать довольно-таки громким голосом уведомляла отпрыска, что на каникулах лично займётся его воспитанием, а также что она сделает всё возможное, дабы её старшего и неразумного сына перевели в достойный его факультет, а именно – в Слизерин. Неизвестно, как бы всё обернулось, если бы директор уступил разъярённой матери, но Сириус так и остался в Гриффиндоре, о чём он успел не раз пожалеть до того самого вечера, когда Джеймс Поттер и Сириус Блэк не столкнулись нос к носу в одном из многочисленных коридоров замка…
Первые несколько недель для привыкшего получать всё по первому же требованию наследника одной из самых богатых семей волшебного мира Англии были не просто очень трудными. Юный Блэк был свято уверен, что за какие-то грехи попал в самый настоящий ад, которому не было видно конца и края. Все слизеринцы – даже те, с которыми он порой общался до Хогвартса на вечерних приёмах родителей, мгновенно отвернулись от «предателя крови», а гриффиндорцы искренне не понимали, как член семьи, веками учившейся в Слизерине, мог попасть в Гриффиндор. Правда, недоумение прошло быстро, и на смену ему пришла злость на талантливого, но нерадивого и беспокойного студента, из-за которого Гриффиндор постоянно и беспрерывно терял баллы чуть ли не на каждом занятии.
Сириус был кем угодно – малолетним балбесом, как назвала его мать в одном из писем, предателем и даже гриффиндорцем, но самоубийцей он не был никогда, а потому предпочитал сбежать, а не затевать безнадёжную и обречённую на провал драку.
В боку нещадно кололо, а голоса разъярённых гриффиндорцев раздавались всё ближе и ближе. Ноги, всё ещё гудевшие после пятнадцатиминутной Таранталлегры, начинали заплетаться от усталости, а на его пути как назло не было никого из преподавателей. Где-то впереди раздался топот ног, и Сириус, не успев затормозить, на всей скорости врезался во «что-то», вылетевшее на него из-за угла. Сила удара оказалась настолько велика, что Сириус, не сумев удержаться на ногах, охнул и, схватившись за покалеченный лоб, упал на спину. Именно тогда юный Блэк узнал, что выражение «искры из глаз посыпались» имеет под собой вполне реальную подоплёку. Перед глазами вспыхнули десятки маленьких солнц: зелёные, синие, фиолетовые, они беспорядочно носились перед ним, но несмотря на мельтешение красок, ему всё же удалось разглядеть лицо виновника своего падения. В нескольких метрах от него прямо в воздухе с весьма впечатляющей шишкой на лбу парила голова Джеймса Поттера.
Он закрыл глаза всего на мгновение, но галлюцинация успела пройти, и теперь перед ним вместо одной головы склонился целый Поттер, что в принципе было не намного лучше.
– Эй, Блэк, ты в порядке? – что самое странное, в голосе лохматого гриффиндорца звучало неприкрытое беспокойство, но неблагодарная дрянь по имени Сириус Блэк, вместо того чтобы воспользоваться помощью однокурсника, грубо оттолкнул протянутую руку и вскочил на ноги.
– Какого чёрта ты здесь делаешь? – демонстрируя недавно выпавший зуб, улыбнулся Джеймс.
– Я могу задать тебе тот же самый вопрос, очкарик! – незаметно нащупывая в кармане палочку, недобро усмехнулся Сириус. Джеймс, оскорблено поджав губы, прищурился, внимательно оглядывая однокурсника-гриффиндорца с ног до головы и, судя по вспыхнувшим в карих глазах искоркам, замечая малейшие детали – от порванной штанины до синяка под правым глазом. Сириус с вызовом вскинул голову, гордо вперившись в глаза возможному обидчику и готовясь дать ему отпор. Один противник никогда не был для него проблемой, проблемой были те, с кем он пока не мог справиться и кто сейчас, пылая праведным гневом, рыскал по всему замку в поисках посмевшего улизнуть от них малявки. Однако вместо ожидаемых насмешек Джеймс вдруг резко дёрнул его за руку, и в следующее мгновение Сириус понял, что они стоят, вплотную прижавшись к стене, а его обидчики, удивлённо оглядываясь, проходят мимо.
– Куда он подевался? Я его только что видел! – неизвестно к кому обращаясь, недоумевающее пробормотал шестикурсник-гриффиндорец, и Сириус уже в который раз поклялся отомстить своему недругу.
– Дрейк! Пошли уже! Всё равно он от нас никуда не денется! – окликнули приятеля остальные гриффиндорцы, и тот, для порядка ещё раз оглядевшись по сторонам, поспешил за успевшими уйти довольно далеко однокурсниками.
Как только они скрылись, Джеймс убрал руку со рта Блэка, и тот с облегчением высвободился из стальной хватки Поттера, одновременно скинув с себя и мантию-невидимку, словно волшебный плащ был всего лишь грязной маггловской тряпкой.
– Спасибо, – скупо поблагодарил он своего спасителя и тут же принялся отряхивать пыльную и местами порванную мантию, молясь, чтобы очкарик – как он всё ещё продолжал мысленно звать Поттера – побыстрее подобрал свою мантию и свалил куда собирался. Но Джеймс явно не слышал его молитву, потому что не предпринял ни одной попытки покинуть спасённого им Блэка.
– Да не за что, – на улыбающемся лице проступило выражение робкой радости и недоверия, и Сириус в кои-то веки почувствовал себя виноватым: в конце концов, Поттер был среди тех, в чьи тарелки он успел подложить слабительный порошок. И Поттеру было прекрасно известно, кто был виновен в плохом самочувствии чуть ли не половины Гриффиндора.
– Что-то мне подсказывает, что завтра Дрейк сильно пожалеет о сегодняшнем вечере, – вдруг глубокомысленно изрёк Джеймс, заставив Сириуса обернуться на лучащийся весельем голос гриффиндорца. – Ты только предупреждай в следующий раз, какие блюда лучше не есть, ладно, Блэк? – невинно осведомился Джеймс, с ухмылкой поглядывая на однокурсника. Странное дело, но Сириус, неожиданно для самого себя, вдруг тоже улыбнулся в ответ.
– Я подумаю над твоим предложением, – свысока сообщил он.
– Какая же всё-таки ты сволочь, Блэк! – притворно вознегодовал Джеймс. – Надо было отдать тебя им!
Сириус самодовольно ухмыльнулся.
– Аналогично, Поттер. Только с той разницей, что я сплавил бы тебя слизеринцам.
Несколько минут гриффиндорцы упрямо буравили друг друга взглядом. Глаза в глаза – полные высокомерия тёмно-серые и лучащиеся дружелюбием карие. Такие похожие и в то же время такие разные. Гриффиндорцы.
Джеймс вдруг подбоченился и рассмеялся.
– Добро пожаловать в Гриффиндор, Сириус! И знаешь что, Блэк? – голос Джеймса снизился до заговорщицкого шёпота. – Что-то мне подсказывает, что для Хогвартса следующие семь лет будут очень трудными! Уж если ты в одиночку разгромил чуть ли не весь магазин старика Оливандера, то вдвоём мы с тобой горы свернуть можем!
– Но я-то шкафы не ронял! – попытался возмутиться Сириус, против воли расплываясь в довольной улыбке.
– Да ладно! Зато помнишь, как ты мне по очкам заехал?
– Второй раз извиняться я не буду! – тут же окрысился Сириус, но Джеймс лишь махнул на него рукой.
– Да ладно тебе! Я просто пытаюсь оценить будущий ущерб Хогвартса!
Сириус и сам не заметил, как увлёкся разговором с очкариком – нет, с Джеймсом Поттером настолько, чтобы не заметить, как они дошли до Портрета Полной Дамы. Сейчас он знал лишь одно – что он безмерно благодарен Шляпе за Гриффиндор, и ещё он точно знал, что Дрейк Винтерс до самого выпускного будет жалеть о том, что некогда поднял палочку на самого Сириуса Блэка!
– Сириус! Ты идёшь?!
– Поттер, заканчивай меня опекать! Я сейчас…
– Надеюсь, теперь вы понимаете, почему нужно молчать о случившемся? Алекс, вы со мной согласны? – строгий голос бывшего преподавателя Трансфигурации и теперь директора Хогвартса вызывал почти непреодолимое желание выпрямиться и по-собачьи преданно уставиться в лучащиеся искренней заботой голубые глаза.
– Само собой, профессор. Как всегда, – вяло поддержал начальника Алекс, продолжая разглядывать Мародёров. В худеньком остроносом коротышке с водянистыми испуганными глазами – Питере, с трудом можно было угадать будущего предателя и пособника Волан-де-Морта. Сейчас крысёныш вызывал у него жалость, презрение, но уж никак не ненависть. Алекса передёрнуло от ужаса: не хватало ещё начать жалеть этого труса и предателя. Как ещё можно назвать того, кто всю жизнь прятался за спинами друзей, а потом, стоило его только припугнуть, тут же продал их ради спасения собственной шкуры.
Застарелая ненависть вспыхнула с новой силой, и Алекс с трудом подавил желание отобрать у Дамблдора свою палочку и попрактиковаться в заклинании Crusio. Должен же кто-то выяснить, есть ли разница между использованием непростительных на пауках и на крысах-анимагах?
Алекс «радостно» улыбнулся, продемонстрировав всем абсолютно не вязавшиеся с его внешним обликом разве что не сверкающие белизной зубы. После того как он, будучи самым разыскиваемым преступником Британии, окончательно обосновался в доме на Гриммо 12, Ремус – по своей собственной инициативе притащил несколько зелий снейповского изготовления, благодаря которым жёлтые, испорченные азкабанской отравой зубы Блэка приняли свой прежний вид. И в итоге через пару недель он, гордо улыбаясь, демонстрировал всем фениксовцам практически идеальную улыбку, не имеющую ничего общего с тем, как выглядели его зубы после побега из Азкабана. Надо ли говорить о том, что благодарность Блэка не знала границ? Ремус потом несколько дней подряд упорно бегал от стремившегося его расцеловать старого приятеля.
Наконец пытка закончилась, и Мародёры отправились восвояси со строгим наказом молчать об истинной причине появления в школе «профессора Уайта». Что в принципе было не сложно, учитывая, что истинной причины этого самого появления не знал даже «профессор Уайт».
– По-моему, всё прошло очень даже не плохо, – вскользь заметил Алекс, передёрнув плечами под чересчур пристальным взглядом пра-пра…деда.
– Да, вполне, – чуть подумав, согласился с ним директор и вдруг, совсем по-мальчишески улыбнувшись новому коллеге, безмятежно продолжил: – Не желаете лимонную дольку?
Алекс, до этого сидевший как на иголках, уже собрался было возмущённо отказаться, но вместо этого вдруг рассмеялся и, профессионально точным движением закинув в рот засахаренную сладость, поднялся с кресла.
– Думаю, мне пора, профессор, – всё ещё улыбаясь, сказал он и, дождавшись разрешающего кивка, нарочито спокойным шагом вышел в коридор.
Стоило двери директорского кабинета захлопнуться за спиной новоявленного профессора ЗоТИ, как улыбка мигом сползла с морщинистого лица хозяина кабинета. Альбус Дамблдор тяжело вздохнул и, предчувствуя приближение мигрени, страдальчески сжал виски.
Многочисленные доклады и ещё не утверждённые приказы угрожающе раскачивались на столе, требуя его немедленного внимания, и директор, водрузив свои знаменитые очки-половинки на надлежащее им место, склонился над бумагами. Как бы то ни было, это И В САМОМ ДЕЛЕ было важно, а Алекс Уайт пока вполне мог и подождать, тем более что средств для возвращения человека в нужное ему время пока не существовало. И вряд ли могло появиться в будущем.
Но молодому профессору пока знать об этом не стоило, уж кто-кто, а Дамблдор лучше многих знал, как важно не терять надежды. А по тому, что ему удалось увидеть в глазах незнакомца, его она стремительно покидала.
Так что всё, что он мог сделать для мистера Уайта, это приложить все усилия, чтобы в Хогвартсе его юный коллега обрёл свой дом и полюбил жизнь такой, какая она есть. Это всё, что он мог для него сделать.

 Отправлено: 20.11.07 09:42. Заголовок: Глава 4. Необычная п..

Глава 4.
Необычная покупка, или В магазинчике Олливандера.
Едва дверь за ним захлопнулась, как Алекс, ни мало не заботясь о том, как воспримут его поведение будущие ученики, разве что не вприпрыжку помчался туда, где, как подсказывала ему память, находился кабинет ЗоТИ. ЕГО кабинет.
Аккуратно приоткрыв мощную, обитую железом дверь, Алекс вошёл внутрь и в замешательстве замер на пороге. Ещё никогда кабинет, в котором преподавали столь любимую большинством студентов Защиту от Тёмных Искусств, не казался ему столь пустынным и мрачным. Класс, где он в свои юные мародёрские годы изучал Зельеварение под руководством Горация Слагхорна, и то выглядел более уютным по сравнению с этим. Раньше стены здесь всегда были увешаны различными картинами – в зависимости от вкуса хозяина самого кабинета, а теперь его окружали пустые и холодные стены, совсем как...
Алекс вздрогнул, почувствовав пробежавшую по телу ледяную дрожь: сравнение, невольно пришедшее ему в голову, навевало отнюдь не счастливые воспоминания.
Настойчивый стук в дверь заставил его подпрыгнуть от неожиданности, и Алекс, мысленно ругая себя за паранойю, прильнул глазом к замочной скважине. Впрочем, никакого толку от этого не было: всё, что ему удалось разглядеть – это угольно-чёрная мантия так некстати заявившегося посетителя и скрещенные на груди сухопарые руки.
- Мистер Уайт! – окликнул его знакомый голос, и Алекс, открыв дверь, удивленно уставился на гостя. На пороге стояла декан Гриффиндора и заместитель директора школы в одном лице – профессор Минерва МакГонагалл.
- Я могу войти? – поинтересовалась она, тонко намекая, что держать гостя – а тем более женщину – на пороге совсем не вежливо.
- Конечно, профессор Мак... – Алекс оборвал себя на полуслове, вовремя вспомнив, что теоретически он в Хогвартсе вообще знать никого не должен. – МакГонагалл, – и в ответ на удивление в глазах преподавательницы, добавил: – Директор говорил мне, что вы зайдёте.
Видимо, ему всё же удалось убедить строго декана Гриффиндора, потому что женщина, согласно кивнув, продолжила:
- Альбус просил меня навестить вас и передать это, – она протянула ему палочку и исписанный мелким почерком пергамент. Взглянув на своё расписание, Алекс с трудом удержался от страдальческого стона – первой же парой у него было занятие у гриффиндорцев и слизеринцев. С первыми ещё можно было что-то сделать, но слизеринцы... начинать карьеру преподавателя с массового убийства студентов Алексу не хотелось.
«Будет весело», – поджав губы, скептически подумал он и снова перевёл взгляд на МакГонагалл. Та, заметив, что внимание молодого коллеги снова сосредоточено на ней, продолжила: – Также профессор просил меня напомнить вам, что присутствие на ужине сегодня вечером обязательно. Он должен будет представить вас студентам и остальному преподавательскому составу.
Декан Гриффиндора строго оглядела его с головы до ног, и Алекс виновато уставился на свои видавшие гораздо лучшие времена ботинки, но, вспомнив, что ему уже давно не пятнадцать, тут же упрямо вскинул голову, встретившись взглядом с явно довольной произведённой на него реакцией женщиной. МакГонагалл понимающе улыбнулась, и Алекс вдруг понял, что именно у своего бывшего декана он может попросить совета насчёт будущих уроков и – он готов был поставить на свою палочку, что именно на это и рассчитывал всезнающий Альбус Дамблдор.
- Профессор, – он по привычке щёлкнул пальцами, раздумывая над своими следующими словами и не обращая внимания на озадаченное выражение лица преподавательницы. – А вы... ну... вы не могли бы помочь мне с кое-чем? – почти умоляюще протянул он, чувствуя себя самым несчастным человеком на свете и надеясь, что женщина поймет, о чём он просит из его невнятного бормотанья.
МакГонагалл снова ободряюще улыбнулась, и Алекс, с облегчением вздохнув, тут же начертал немного кособокий – к его ужасу – стул, но преподавательница Трансфигурации, невозмутимо исправив недостатки его колдовства, охотно присела напротив него.
Следующие несколько часов пролетели незаметно для них обоих – МакГонагалл несколько раз порывалась встать, чтобы вернуться к исполнению своих прямых обязанностей, но каждый раз непременно возвращалась обратно, а сам Алекс молча слушал её советы и рекомендации, раздумывая о том, какие из них пригодятся ему уже на следующий день, а о каких можно будет благополучно забыть до поры до времени.
* * *
Наконец, абсолютно убитый вываленным на него количеством информации, Алекс устало закрыл дверь и на секунду затаил дыхание, прислушиваясь к решительному стуку каблуков возвращавшейся в Гриффиндорскую башню МакГонагалл.
За истёкшее время кабинет преобразился до неузнаваемости: двум профессорам понадобилось меньше получаса, чтобы сделать его пригодным к приближающимся занятиям. Правда, основную работу проделала МакГонагалл: Алекс скорее мешал, чем помогал с не слушавшейся его палочкой Молли Уизли, которой уже не суждено было вернуться к своей истинной владелице.
МакГонагалл, неодобрительно посмотрев на его творения, тоном, не терпящим возражений, проинформировала его о том, что ему срочно нужна новая палочка, с чем Алекс просто не мог не согласиться.
Алекс замер напротив зеркала и задумчиво потёр небритый подбородок, вспомнив прощальные слова заместительницы директора.
- Настоятельно рекомендую вам привести себя в надлежащий вид, Алекс. Надеюсь, вы сможете трансфигурировать себе новую мантию...
Зеркало содрогнулось в непритворном ужасе.
- Ну ты и красавчик! Осталось только повесить табличку «бомж со стажем», – недовольно прокомментировало оно его внешний вид и тут же опасливо замолчало. Против правды не попрёшь, и Алекс не мог не признать, что зачарованная стекляшка права. От былой красоты Сириуса Блэка не осталось и следа. Он провёл рукой по когда-то шикарным чёрным волосам – в прошлом предмету зависти и восхищения многих девушек Хогвартса. Теперь они грязными слипшимися прядями свисали на лихорадочно блестевшие под чёрными бровями глаза. «Ну, прям как у Нюниуса», – невесело усмехнулся он, твёрдо решив помыться, но душ вряд ли мог решить остальные проблемы. Под глазами от недостатка сна залегли синие тени, а от физического и морального истощения он похудел и осунулся. Старая мантия, которую он успел накинуть, прежде чем аппарировать в Отдел Тайн, вся была покрыта пылью, а в нескольких местах даже прожжена попавшими искрами от пролетевших слишком близко от него заклинаний.
После Азкабана его не особенно волновала собственная внешность – ну скажите, ради кого ему было прихорашиваться? Самая хорошенькая особа в Ордене – его родная племянница, не с миссис Уизли же заигрывать?! Да и куда бы он мог пригласить девушку, которая, зная, кто он такой – убийца и предатель, находящийся в розыске во всей Англии – не сбежала бы от него куда подальше? Романтическое свидание наедине с матушкиным портретом? Гневные вопли Вальбурги Блэк и отрубленные головы эльфов – така-ая романтика!
«Меня можно принять за старшего брата Снейпа, – подумал Сириус, – хотя нет. Скорее за отца, если учесть, что Нюниусу сейчас шестнадцать».
Попытка представить себя в роли отца будущего Пожирателя – и шпиона – как услужливо напомнил внутренний голос – тут же приподняла ему настроение.
Алекс криво усмехнулся вдруг посетившему его видению: лицо Снейпа, когда тот узнает, КТО преподавал столь обожаемую им Защиту. Не если, а именно КОГДА, потому что по непонятной ему самому причине Алекс не сомневался, что однажды этот момент непременно настанет – ведь рано или поздно, всё тайное становится явным.
Ещё раз продемонстрировав упавшему в обморок волшебному зеркалу свою белоснежную улыбку, Алекс озабоченно нахмурился, уставившись на свой собственный палец, выглядывающий из большой дырки в рукаве мантии. Не признать очевидную правоту МакГонагалл было невозможно: в ЭТОМ на ужин идти нельзя. В ЭТОМ вообще никуда нельзя идти! Трансфигурировать себе новую? Нет, ляпни кто из студентов Finite Incantatem - и он сразу очутится посреди толпы учеников в своих уже почти ставших родными лохмотьях. Опять украсть? Та мантия, что он стянул у какого-то волшебника после своего побега из Азкабана, оказалась как минимум втрое больше его самого, и дело было даже не в том, что истинный хозяин злосчастной мантии был большим человеком, а в том, что на крысах да жидкой похлёбке отрастить живот нереально.
Алекс вдруг нахмурился и с изумлением уставился на небольшой, слегка желтоватый серебряный ключ. На тонких губах появилась неуверенная улыбка. Вот оно, гениальное решение! Не можешь украсть – купи!
- Интересно, – задумчиво вертя в руках ключик, пробормотал он. – Шестнадцатилетний-я не хвачусь, если из моего сейфа пропадет пара-другая галеонов? – Алекс весело усмехнулся и тут же легкомысленно ответил на свой же вопрос. – Вряд ли.
Путешествия через камины никогда не доставляли ему особого удовольствия – грязь, сажа, перед глазами всё мелькает, а на выходе обязательно набиваешь себе шишку о низкую каминную полку, но аппарировать на территории Хогвартса было невозможно, а потому скрепя сердце Алекс неохотно шагнул к камину.
- Косой Переулок!
Горсть летучего порошка, зелёная вспышка пламени и... знакомая круговерть каминных решёток.
Вывалившись из камина в каком-то магазинчике, Алекс под брезгливо-испуганным взглядом продавщицы, не оборачиваясь, вылетел на улицу. В лицо дохнуло тёплым осенним воздухом, и он с головой окунулся в оживлённый гул волшебной улицы. Мимо него, совершенно не обращая внимания на бывшего узника Азкабана, сновали увлечённые покупками люди. Никому из них не было никакого дела до высокого неопрятно одетого мужчины, но Алекс позволил себе расслабиться, лишь когда убедился, что за ним действительно никто не наблюдает.
Первым делом необходимо было разобраться с наличными, и он неровным шагом направился к кособокому белому зданию, возвышавшемуся в центре Косого Переулка. Гоблины, славящиеся своим недружелюбием, оказались довольно милыми и вежливыми существами, и стоило ему только сказать, что он пришёл от имени некоего Сириуса Блэка и показать ключ от сейфа, как небольшой, но весьма ушастый гоблин тут же со всевозможными почестями проводил его до тележки. Быстренько смахнув в карман пару десятков галеонов, Алекс с лёгким сердцем покинул Гринготс.
Судя по выражению лица Трансфигурации и шокированным взглядам прохожих, первым делом ему стоило посетить магазин одежды.
Мантии от мадам Малкин были ему не по карману и поэтому, ещё немного побродив по Косому Переулку, он наконец нашёл небольшой, слегка запущенный магазинчик. Купив себе несколько пар повседневных чёрных мантий, Алекс, немного поразмыслив для разнообразия, присоединил к покупкам и одну тёмно-серую: на случай праздничных балов, которые время от времени устраивал многомудрый директор.
Выйдя из магазина на свежий воздух с оставшимися после трат галеонами и несколькими пакетами в руках, Алекс некоторое время остолбенело пялился на слепившее в глаза солнце. Полноватая продавщица заставила его перемерить не меньше десятка мантий, пока результат не устроил её и не устававших давать Алексу назойливые и совершенно не нужные советы покупательниц.
Взгляд остановился на блеснувшей золотом полустёршейся надписи, и Алекс, на ходу внимательно пересчитывая монеты, направился в сторону единственного места в Косом Переулке, где продавались волшебные палочки. Магазин Олливандера.
* * *
...Дверь с шумом распахнулась, мелодично звякнув колокольчиками, и в помещение вошёл высокий для своих одиннадцати лет черноволосый мальчик. Серые глаза без малейшего признака страха и нерешительности устремились на вышедшего из-за прилавка хозяина магазина.
- Добро пожаловать, мистер Блэк. Вот и ещё один представитель одного из самых древних семейств тёмных магов пришел покупать свою первую палочку? – неестественно светло-голубые глаза Оливандера всезнающе буравили его насквозь.
Мальчик, который действительно происходил из древнего рода тёмных магов и которого действительно звали Сириусом Блэком, неприязненно сощурился. Пожилой волшебник со странной клочковатой причёской понимающе усмехнулся, заставив Сириуса снова неприязненно передёрнуть плечами, однако вопреки своему обычному поведению он, вместо того чтобы ляпнуть в ответ какую-нибудь глупость, лишь улыбнулся, блеснув белоснежными зубами. Мать бы им сейчас гордилась – к такому выводу пришёл старший из братьев Блэк.
- Что ж, мистер Блэк, вы пришли туда куда надо. Не сомневаюсь, что у меня найдётся подходящая вам палочка.
Сириус молча кивнул и послушно проследовал за мистером Олливандером к заваленному коробками с палочками прилавку.
- Лиственница... дуб, четырнадцать и девять дюймов... нет, не то. И это тоже...
Когда, к великому облегчению Сириуса, с мерками было покончено и линейка упала обратно на прилавок, Олливандер достал из коробки первую палочку и вручил её Блэку. Сириус без промедления взял её в руку и размашисто взмахнул над головой. Тут же раздался тонкий свист, заставивший скривиться их обоих, и витрина магазина с оглушительным звоном осыпалась на пол.
Сириус усмехнулся, отдавая должное своей непревзойдённой способности творить вокруг себя хаос. Олливандер лишь удивлённо присвистнул, глядя на осколки витрины.
- Давненько у меня не было подобных погромов, мистер Блэк. Оказывается, вы очень привередливый клиент! Reparo!
Сириус успел моргнуть только один раз, как стекло снова склеилось, повинуясь чарам пожилого волшебника. Сириус с любопытством уставился на Олливандера, который с улыбкой уже протягивал ему новую палочку. Сириус не выдержал и улыбнулся в ответ, принимая её. Прежде чем взмахнуть палочкой, он успел подумать, что в этот раз разрушения будут гораздо значительнее одной разбитой витрины. Как выяснилось позже, он не ошибся.
Так прошло полчаса, на столе скопилась целая гора коробок, но среди них не было той единственной, что могла бы признать в нём своего нового хозяина. Тогда как мальчик всё более и более отчаивался, на лице волшебника появлялась всё более и более довольная улыбка. Когда Сириус уставшими руками взял очередную палочку (красное дерево и зуб дракона, мистер Блэк), звякнули колокольчики, входная дверь чуть приоткрылась, и в магазин вошёл ещё один подросток.
Хозяин, знаком дав понять Сириусу, чтобы тот продолжал, бросился встречать нового клиента.
- Юный мистер Поттер! Наконец-то и вы решили заглянуть к старику Олливандеру! А где же ваши родители?
- Здравствуйте, сэр. Мама скоро подойдёт, она покупает мне учебники, – широко улыбаясь, ответил почти такой же высокий, как Сириус, черноволосый мальчик в круглых очках. Сириус презрительно фыркнул, обратив на себя их внимание.
- Продолжайте, мистер Блэк, – вернулся к нему Олливандер. – Вы же не хотите заночевать здесь? – вскользь поинтересовался он и тут же исчез среди шкафов.
- Привет, – сияя белоснежными зубами, подошёл к Сириусу второй мальчик. – Тебя как зовут? Меня Джеймс Пот... – он не договорил, так как в этот момент Сириус бесцельно взмахнул палочкой.
Джеймс вскрикнул и прижал руки к глазам. Его очки, столь раздражавшие Сириуса, в один миг покрылись сетью мелких трещинок. Из-за шкафов на крик мгновенно примчался Олливандер и, осторожно отведя руки Джеймса в сторону, с облегчением вздохнул, убедившись, что серьёзных повреждений нет.
- Мистер Блэк, – восстановив очки, пожилой волшебник укоризненно обернулся на внешне спокойного Сириуса. – Прошу вас, будьте осторожней. Вы можете перебить здесь всё, но не надо калечить моих клиентов.
- Извините, сэр, – Сириус «виновато» опустил глаза, исподтишка поглядывая на очкастого мальчишку. – Я не хотел.
Волшебник ещё раз посмотрел на Джеймса и Сириуса, чему-то загадочно улыбнулся, а затем снова скрылся за шкафами.
- Значит, ты из Блэков? – спросил Джеймс, с какой-то недоброй усмешкой посматривая на свою палочку.
Сириус кивнул.
- Послушай, я не хотел... – предпринял он несвойственную ему попытку извиниться.
- Да ладно, забыли, – улыбнулся Джеймс и взмахнул палочкой.
В ту же секунду зеркало за спиной Сириуса разлетелось на куски. Только хорошая реакция и то, что он изначально был настороже, спасли его от серьезных увечий. Мальчик незаметно вздрогнул: особо крупный осколок распорол мантию, и Сириус почувствовал, как по руке потекла тоненькая струйка крови.
- Промахнулся, мазила, – широко улыбаясь, прокомментировал он.
Джеймс улыбнулся в ответ и потянулся за второй палочкой...
Время летело незаметно, мистер Олливандер с трудом успевал восстанавливать разбитые вещи и приносить новые палочки, но несмотря на определённые трудности, он чуть ли не светился от счастья.
- У меня уже давно не было таких привередливых клиентов как вы, мистер Поттер, и вы, мистер Блэк, – без устали повторял он.
- Теперь эти, – Олливандер одновременно протянул им палочки и с плохо скрываемым нетерпением отошёл в сторону, ожидая результата. Мальчики переглянулись, и Джеймс кивнул: по безмолвной договоренности, они пробовали палочки только по очереди.
Сириус кивнул в ответ, взял в руку предложенную ему палочку и мягко повёл рукой, будто вычерчивая в воздухе некий иероглиф. В тот же миг палочка сильно потеплела в его руках, и из неё вырвались золотистые и зелёные искры.
- Слава Мерлину! – с облегчением еле слышно вздохнул он, но практически сразу взял себя в руки, вспомнив любимое матушкино изречение о том, что настоящий Блэк не должен выставлять свои чувства напоказ, и потому Сириус как можно более ровным голосом спросил: – Сколько с меня?
Однако Олливандер не стал отвечать, а лишь задумчиво смотрел то на самого мальчика, то на искрящуюся палочку в его руках. Сириусу сглотнул, вдруг почувствовав себя не в своей тарелке, и даже наличие в его руках отныне принадлежащей только ему палочки ни на йоту не добавило ему уверенности. Почему-то ему казалось, что этот хрупкий на первый взгляд старичок знает о нём больше кого бы то ни было.
- Вам попалась очень темпераментная палочка, мистер Блэк, – медленно, тщательно подбирая слова, произнёс волшебник. – Ива, восемнадцать с половиной дюймов, если мне не изменяет память. Внутри неё волос вейлы, а уж вы-то должны знать, насколько опасны и непредсказуемы эти существа, но уж если эта палочка выбрала именно вас... - Олливандер доверчиво улыбнулся и развёл руками. – Я думаю, уже сейчас можно с полной уверенностью сказать, что вы будете одним из лучших учеников Хогвартса. А также... – он понизил голос, и Сириус невольно подался вперёд, краем глаза заметив, с каким любопытством взирает на него стоявший неподалёку Поттер, – ... что вы предназначены для чего-то большего, чем я могу себе представить. И помните: даже рождённый во тьме всегда может выбрать путь света...
Сириус, широко распахнув глаза, уставился на пожилого волшебника, осмысливая только что услышанное. Последние слова явно имели иносказательный смысл.
- С вас семь галлеонов, мистер Блэк, – деловым голосом произнёс Олливандер, словно это и не он как бы, между прочим, упомянул о том, что не давало Сириус покоя уже несколько месяцев подряд.
Лихо улыбнувшись волшебнику, мальчик выудил из карманов требуемую сумму, сунул только что приобретённую палочку в рукав и, подмигнув наблюдавшему за ним очкарику – как он успел окрестить Поттера, быстрым шагом направился к выходу. Но стоило ему взяться за золочёную ручку, как та сама собой повернулась, и он сразу же столкнулся с какой-то женщиной.
- Извините, – неприветливо буркнул он.
- Ничего. С тобой все в порядке, малыш? – с поистине материнской заботой спросила незнакомка, придержав мальчика за рукав мантии.
Сириус поднял на неё глаза и вздрогнул: на него обеспокоенно глядели лучащиеся добротой серые глаза Вальбурги Блэк, хотя на этом поразительное сходство этой женщины с чистокровной волшебницей – его матерью, благополучно заканчивалось.
Сириус ни разу в жизни не видел родной сестры своего давно почившего деда и двоюродной тёти матери – ну за исключением пары давнишних фотографий, но, сейчас увидев, он сразу же признал в этой красивой молодой женщине Дориа Поттер, урождённую Блэк.
- Мам! – раздался из глубины магазина радостный вопль, и Сириус во внезапном озарении понял, кого ещё ему напоминает Дориа Поттер. Тот мальчик – Джеймс был её копией. У него были точно такие же чёрные непослушные волосы, слегка топорщащиеся на затылке, и так и норовящий изогнуться в улыбке рот.
- Всё хорошо, спасибо, – улыбнулся он в ответ и посторонился, давая ей пройти внутрь.
Прежде чем дверь за ним захлопнулась, Сириус успел услышать жуткий грохот (похоже, рухнул один из шкафов) и недовольное восклицание миссис Поттер:
- Джеймс?! Да что ж ты делаешь-то?
Сириус невольно улыбнулся и, пожелав очкарику хорошей взбучки, быстрым шагом направился к выходу из Косого Переулка.
* * *
Закончив сортировать палочки, волшебник, отряхивая руки от пыли, вышел к прилавку и только теперь с удивлением обнаружил ожидающего его клиента.
Высокий длинноволосый мужчина в местами потрепанной мантии мечтательно улыбался, глядя на уставленную шкафами стену. Алекс закатал рукав и пальцем провёл по тонкому шраму на левой руке: о той стычке у него осталось небольшое напоминание на всю жизнь.
- Здравствуйте... Я могу вам чем-нибудь помочь, мистер?.. – раздался за его спиной тихий голос, заставив Алекса обернуться вокруг своей оси, в панике выхватывая палочку миссис Уизли, однако, увидев говорившего, он с облегчением вздохнул.
- Алекс Уайт, – ответил он на невысказанный вопрос Олливандера и, заметив, что волшебник, сощурившись, не сводит глаз с палочки Молли, поспешно спрятал её в карман. – Мне нужна палочка, сэр.
Когда светло-голубые глаза хозяина магазина переместились на него самого, Алекс с трудом подавил в себе невесть откуда пришедшее желание неловко переступить с ноги на ногу. Из всех волшебников, что он знал за свою, в общем-то, не долгую жизнь, лишь несколько человек могли воздействовать на него таким поразительным образом. Одним из них был директор Дамблдор, а вторым, соответственно, Ремус.
- Уайт, говорите? – будто размышляя вслух, спросил Олливандер. – А знаете ли вы, мистер Уайт, что если смыть с вас всю эту грязь и хорошенько приодеть, то вы будете неотличимы от одного очень могущественного и известного в нашем обществе волшебника? Быть может, вы его даже знаете? Орион Блэк, – лицо мужчины по-прежнему не выражало ничего, кроме вежливого интереса, разве что в глубине серых глаз что-то вспыхнуло и тут же погасло. – Нет? Впрочем, как я понимаю, Уайты – не чистокровная фамилия, а кто-нибудь из Блэков вполне возможно некогда ничего не имел против магглов.
- Простите, сэр, – в голосе молодого мужчины слышался поистине арктический холод. – Но мне нет никакого дела до личной жизни представителей этого семейства, а сейчас мне срочно нужна волшебная палочка.
Олливандер смущённо замолчал, и Алекс с тоской понял, что, судя по всему, ему сейчас велят немедленно убираться и искать себе другого изготовителя волшебных палочек, но вместо этого...
- Вы правы, Алекс, простите уж старика за эти жалкие сплетни, – повинился волшебник. – Пройдёмте, мне ещё нужно вас измерить.
- Что ж, начнём с этой: красное дерево, шерсть единорога, двадцать с половиной дюймов, – такими были первые слова Олливандера, когда зачарованная линейка закончила порхать вокруг него и спокойно вернулась на надлежащее ей место.
Алекс с некоторой опаской послушно взмахнул палочкой над головой, и в ту же секунду коробки стаей слетели со своих мест и, заложив крутой вираж, врезались в стену.
- Впечатляет, – потёр переносицу Олливандер, оглядывая учинённый Алексом бардак, и снова принялся перебирать палочки.
- Вот. Осина, восемнадцать с половиной дюймов, чешуя дракона. Очень хороша для боевых заклинаний.
Не особенно рассчитывая на успех, Алекс взял предложенную палочку в руки, и... витрина со звоном бьющегося стекла разлетелась на мелкие осколки. Проходящие по улице люди торопливо отпрянули в сторону, с испугом глядя на ошеломлённого Алекса. Восстановив содеянное, он обернулся, чтобы поторопить Олливандера, но тот уже вновь исчез за громадными шкафами, занимавшими всё свободное место и без того не очень большого магазина.
Большинство тех палочек, что в этот день прошли через руки таинственного двойника Ориона Блэка, были по непонятной никому причине поразительно солидарны друг с другом: одни непозволительно сильно искрили, стоило мужчине только дотронуться до них, а другие хранили не менее непозволительное молчание, что само по себе было крайне редким явлением. Как бы странно всё это ни было, но ни одна палочка не желала признать в Алексе Уайте своего нового хозяина, и именно это заставляло Олливандера с всевозрастающей тревогой следить за каждым жестом, каждым движением молодого мага.
Искусство создания волшебных палочек было утеряно много веков назад, и Олливандер за свою долгую жизнь бессчетное множество раз пытался найти осколки былого знания. Во времена Средневековья, когда по Европе ещё горели огни Инквизиции, маги использовали не частицы волшебных существ, вроде пера феникса или чешуи дракона, а последнюю кровь магических существ. Однако у таких палочек был существенный недостаток: кровь невинно убиенного существа противилась воле владеющего такой палочкой волшебника, и порой её сила обращалась против своего хозяина. Те же палочки, в которые была вложена добровольно отданная кровь, умирающего от старости или от болезни существа, получались невероятно мощными, но практически неконтролируемыми, и поэтому Министерство магии запретило их изготовление, оставив право на приобретение оставшихся партий особыми подразделениями авроров или наёмниками.
Очередной светильник разлетелся на куски, и Олливандер, сделав глубокий вдох, решительно поднялся со стула и незаметно для Алекса выскользнул из-за прилавка.
Да, все палочки крови были запрещены и уничтожены. Все, кроме той, что уже более шести столетий втайне ото всех хранилась в семье Олливандеров...
Уже начиная нервничать, если ещё не паниковать, беспрестанно поглядывая на часы в ожидании возвращения Олливандера, Алекс напряжённо мерил шагами расстояние от прилавка до витрины и наоборот.
- Что это? – полюбопытствовал он, глядя на громоздкую и, судя по напряжённой шее волшебника, весьма тяжёлую шкатулку в руках вынырнувшего откуда-то из-за шкафа пожилого мага.
Загадочно промолчав, Олливандер поставил шкатулку прямо перед Алексом, и тот зачарованно уставился на невероятный по красоте и сложности исполнения узор. Как чистокровный волшебник, выросший среди предметов старины, Алекс примерно мог оценить возраст бронзовой шкатулки и потому прекрасно осознавал, КАКИМ сокровищем обладает Олливандер. Заметив поражённый взгляд молодого мужчины, тот понимающе улыбнулся и поднял палочку. На причудливую вязь отпирающих заклинаний старинная бронзовая шкатулка отозвалась неясным свечением и тихим мелодичным звоном: раздался резкий щелчок, и крышка шкатулки беззвучно откинулась назад, явив взорам двух волшебников последнюю и потому бесценную палочку Крови.
Будучи не в силах побороть снедающее его любопытство, Алекс, чуть вытянув шею, заглянул внутрь и разочарованно скривился, протянув что-то неопределённое, взглянул на волшебника. Гримаса молодого мага не осталась незамеченной, но Олливандер по-прежнему хранил молчание. Дрожащими от волнения руками он достал палочку, почувствовав, как по коже пробежала дрожь от соприкосновения с древним и опасным кусочком дерева, и, промедлив несколько секунд, протянул её Уайту.
Алекс нерешительно: он успел заметить непонятный страх старика, взял палочку в руки, и... стоило ему это сделать, как из неё вырвался столп ослепительно ярких чёрно-золотых искр, тотчас же разлетевшихся по всему магазину. Замерев от восторга, Алекс вдруг почувствовал, как его охватывает давно забытое чувство триумфа, и на одно мгновение он вновь ощутил себя тем Сириусом Блэком, который мог счастливо смеяться, стоя над поверженным противником. Видение схлынуло, как только угасла последняя золотистая искорка, и Алекс обнаружил, что он по-прежнему стоит в маленьком магазинчике Олливандера: не было никакого сражения с Пожирателями и лежащего у его ног хрипящего от боли раненого Лестрейнджа, – всё это осталось в далёком будущем-прошлом. Никогда ещё этот магазин не казался ему таким тесным и душным – захотелось закричать и, бросив всё, выбежать на улицу.
Алекс вздохнул и, ещё крепче сжав в ладони волшебную палочку, только теперь почувствовал то, на что первоначально не обратил внимания: палочка мерно пульсировала в такт биению его сердца, и это было так... правильно.
- Что?.. Что это? – не в силах оторвать взгляда от палочки, через силу выдавил он из себя. Палочка отозвалась согласной дрожью.
Старик, встревоженно нахмурившись, глядел на шатавшегося, будто с похмелья, мужчину, всё внимание которого, казалось, сейчас было отдано лишь одному – длинной тисовой палочке в его руках.
- Алекс!
- Д-да?
- Положите её!
- Ч-что?
- Я сказал: положите палочку!
На мгновение в тёмно-серых глазах мелькнула ярость, но затем мужчина по-собачьи встряхнулся и практически отшвырнул от себя возмущённую таким обращением и жаждущую боя палочку.
- Что это было, мистер Олливандер? – сжав виски, спросил Уайт, и старик с облегчением вздохнул, поняв, что тот снова в силах продолжать начатый разговор.
- Все ответы на ваши вопросы – здесь, – Алекс недоверчиво уставился на съёжившийся от времени пергамент, протягиваемый ему Олливандером. – Прочтите.
Несколько секунд мужчина молча, будто пытаясь там что-то отыскать, пристально вглядывался в водянистые глаза изготовителя палочек, а затем медленно перевёл взгляд на пожелтевший клочок бумаги в своих руках. Некоторые слова с трудом можно было прочесть, но судя по тому трепетному восторгу, с которым Олливандер смотрел на несчастный обрывок пергамента, он был не менее ценен, чем сама палочка.
«...лишь тот, чей огонь давно угас...
Чужой здесь и отверженный там,
Вернувшийся и восставший.
Преданный, но не предавший...
Тот, кто в силах выжить в пламени феникса, родится среди звёзд.
Он будет из чёрного рода, но выберет иной путь...
Пёс придёт, когда...»
Как всегда, согласно закону подлости, дальше лист обрывался. Сомнений в том, о ком говорится в тексте так называемого пророчества, Алекс почему-то не испытывал ни секунды, однако недавно приобретённая привычка перепроверять всё по два раза взяла верх.
«...тот, чей огонь давно угас...
Когда-то давно – в прошлой жизни – Ремус сказал друзьям, что в душе каждого гриффиндорца горит огонь... А уже на следующий день все четверо Мародёров ответили дружным согласием на предложение Дамблдора вступить в Орден Феникса. Кто же мог знать, что счастливое и, казалось бы, ничем не омрачённое будущее станет настоящим адом для каждого из них? Тело Джеймса гнило в могиле. Питер переквалифицировался в крысу – домашнего любимца Рональда Уизли. Ремус двенадцать лет подряд в полном одиночестве выл на луну, а Сириус был заживо похоронен в Азкабане.
«Чужой здесь и отверженный там...»
Алекс понятия не имел, кого он должен благодарить за создание Арки Смерти и за своё «путешествие», но одно он знал совершенно точно: здесь ему было не место. В этом времени уже был один Сириус Блэк, и вряд ли появление здесь второго было предусмотрено Создателем. Впрочем, и возвращаться в своё ему совсем не хотелось. Даже воспоминания о Ремусе и Гарри – чёрт возьми, Гарри! – не вызывали в нём желания хотя бы попытаться найти способ для возврата «домой». Впрочем, этим должен был заняться Дамблдор.
«Вернувшийся и восставший...»
Сириус Блэк был первым, кому удалось сбежать из застенок Азкабана за всю историю существования магической тюрьмы.
«Преданный, но не предавший...»
Выдав Волан-де-Морту местонахождение Поттеров, Питер предал не только Джеймса и Лили, но и всех своих «друзей». Алекс знал, кого следует винить в произошедшем, но в особенно холодные ночи в Азкабане, когда рассудок постепенно таял, расползаясь по швам под воздействием дементоров, он проклинал Джеймса, умудрившегося так глупо и так некстати умереть и подставить своего лучшего друга.
- Прошу меня простить, мистер Олливандер, но автор этого «творчества», – в голосе мужчины проскользнула едва заметная нотка пренебрежения, – явно ничего не знал о ритме и рифме стихотворения. Что это за бред?
Олливандер, всё это время внимательно наблюдавший за лицом мужчины, пока тот читал, был немало разочарован подобной реакцией. На лице таинственного полукровки (в том, что в жилах его непонятного клиента вдобавок ко всему течёт ещё и кровь Блэков, старый волшебник даже и не сомневался) не дрогнул ни один мускул, разве что голос стал чуть более хриплым, выдавая испытываемое им беспокойство.
- Мистер Уайт, вам известно что-нибудь об эпохе палочек Крови? Нет? Что ж, это не удивительно, ведь стань людям известно о возможности изготовления столь мощных палочек, весь наш мир вполне мог бы перестать существовать. В конце концов, чем мы отличаемся от тех же магглов? Магия. Если бы у каждого современного волшебника была палочка Крови, магических существ попросту не осталось бы и рано или поздно, но мы истребили бы друг друга. Вы со мной согласны?
- Возможно, вы и правы, сэр, – кивнул Алекс, неторопливо обдумывая новую для него информацию и изо всех сил стараясь направить мысли Олливандера в нужное ему русло.. – Но может, мы поговорим о моей палочке?
- Да-да, конечно! Я к этому и веду. Алекс, перед вами ПОСЛЕДНЯЯ палочка Крови, на сегодняшний день являющаяся самой могущественной палочкой на свете. Если не ошибаюсь, – волшебник с предельной осторожностью провёл пальцем по блестящей поверхности зачарованного дерева, – она сделана из тиса, двадцать три дюйма, внутри неё кровь феникса, взятая с его согласия. Вам досталась уникальная палочка, мистер Уайт, другой такой нет и, вероятно, уже никогда не будет.
- В таком случае, почему вы отдали её именно мне? При желании вы могли бы продать эту палочку любому богачу за ту сумму, о которой только попросите, да и вряд ли я подхожу под это пророчество.
- Мистер Уайт, поймите, деньги – последнее, что меня интересует в этом деле. Если палочка выбрала ВАС, то в руках другого волшебника она будет и вполовину не так сильна, как в ваших. Хотя я чуть было не отдал её другому клиенту около шести лет назад.
- И кому же? Спрашиваю из чистого любопытства: интересно, кому это должна была достаться МОЯ палочка.
- Вы внимательно прочли пророчество? – в ответ спросил его продавец. – В нём даны приметы истинного владельца палочки. Многие поколения волшебники из рода Олливандеров пытались расшифровать текст пророчества, дабы понять, зачем и для кого была создана эта палочка. Здесь сказано, – старик быстро сверился с пергаментом, – «Он будет из чёрного рода...» Исходя из этого, мы решили, что этот человек, кем бы он ни был, родом из семьи тёмных волшебников, а таковых сейчас не так уж и много. Мы полагали, что это кто-то из Блэков, Малфоев или Лестрейнджей. Ну, и Дэверо конечно же. Эти тоже не всегда были добропорядочными магами. Впрочем, само собой, на первом месте в этом списке были Блэки. Это у них считалось модным называть детей именами звёзд. Мы считали, что это один из сыновей Ориона и Вальбурги Блэков – Сириус или Регулус.
- К сожалению, никому из них палочка не подошла, – продолжал свой рассказ Олливандер, – точнее, я просто не успел её им предложить. Регулус нашёл свою палочку почти сразу, а вот с Сириусом пришлось повозиться, но и он ушёл отсюда с другой палочкой, весьма необычной, но тем не менее другой...
Алекс нахмурился, размышляя над услышанным. Что-то из слов Олливандера неприятно резало ему слух, не позволяя расслабиться. Так и не поняв, в чём дело, он решил поразмышлять над этим, когда прибудет обратно в замок. Алекс взглянул на часы: судя по местоположению большой стрелки, ему следовало поторопиться.
- Сколько с меня?
- Эта палочка не продаётся, мистер Уайт. Просто берите её и уходите

 Отправлено: 20.11.07 09:44. Заголовок: Глава 5. Ужин в Боль..

Глава 5.
Ужин в Большом зале.
Наконец избавившись от провонявшейся дымом одежды и смыв с себя грязь и пот, Алекс с сожалением заставил себя выбраться из горячей ванны: хочешь – не хочешь, а на ужин идти нужно в любом случае. Для порядка мысленно обругав Дамблдора и торопливо высушив заклинанием волосы, он, собравшись с духом, приготовился предстать перед зеркалом.
- Только не это! Разбейте меня лучше, опять ОН! – в ужасе пробормотало оно, но Алекс, немного поразглядывав себя, пришёл к выводу, что мерзкая стекляшка всего лишь поддерживает свой имидж.
Конечно ни худоба, ни излишняя бледность, так и не сошедшая с лица после Азкабана, никуда не делись, но, по крайней мере, теперь он более-менее походил на самого себя. «Уж теперь-то никто не сможет назвать меня родственничком Нюниуса», – не удержался он от колкости в адрес былого недруга. Память, будто в насмешку, мгновенно подсунула воспоминания о том, что он испытал, впервые за истёкшие тринадцать лет увидев Ремуса и Снейпа в Визжащей Хижине. Время не пощадило никого из них: ни былых баловней госпожи Судьбы, ни вечно воюющего со всем миром слизеринца. В волосах всех троих серебрилась седина, но Алекс не сомневался, что в конкурсе по количеству седых волос он по праву займёт почётное первое место. Ремус ещё больше исхудал, а на впалых щеках появились новые отметины от когтей порой впадавшего в неистовство оборотня. Алекс не знал, какие изменения успели произойти в магическом законодательстве за время его вынужденного «отсутствия», но судя по потёртой мантии старого друга, они были отнюдь не в пользу оборотней.
Но внешний вид Снейпа побил все мыслимые и немыслимые рекорды (наверное, сказывалась профессия Пожирателя, обречённого сосуществовать в одном помещении с кучей вечно орущих детей): всё то же желтоватое лицо с глубоко запавшими чёрными глазами и знаменитым носом, в обрамлении неизменно грязных волос, жирными сосульками свисающих на плечи.
Да, время не пощадило никого из них, и Алекс окончательно убедился в этом, с помощью Тонкс – любимой и обожаемой племянницы-метаморфа – проникнув в отделение для душевнобольных св. Мунго. Нимфадора предупреждала, что не стоит так рисковать ради тех, кто и узнать-то его не в состоянии, но Алекс настоял на своём – уж это у него всегда получалось – и они, сочинив вполне правдоподобную небылицу, спокойно прошли через зачарованную витрину с манекенами. В облике пса прогулявшись до нужного этажа и убедившись, что в нужной комнате не было никого, кроме самих Лонгботтомов, Алекс, затаив дыхание, вернулся в свой собственный облик. Не было никаких криков о помощи и радостных воплей: супруги Лонгботтомы продолжали всё так же молча изучать валяющиеся перед ними разноцветные кубики, разве что Алиса – милая Алиса – чуть дольше обычного задержала взгляд на новом посетителе. Алекс никогда не любил старшую из сестёр Блэк, но именно тогда, увидев пустые глаза хохотушки Алисы и некогда весёлого и самоотверженного аврора Фрэнка, он проклял Беллатрикс, уничтожившую разум единственного человека, который если и не поверил в его невиновность, но по-крайней мере сжалился над арестантом и не позволил озлобленным гибелью Джеймса аврорам бесчинствовать над безоружным противником.
Ещё раз посмотревшись в чрезмерно наглое зеркало и раздражённо одёрнув вновь задравшийся рукав, Алекс неожиданно для самого себя понял, что больше всего на свете ему не хочется подвести Дамблдора, с точки зрения которого обучение молодого поколения было делом наипервейшей важности. И Алекс был намерен доказать всем, и в том числе самому себе, что он в состоянии выполнить возложенную на него миссию. Впервые ему поручили НАСТОЛЬКО ответственное дело – УЧИТЬ ДЕТЕЙ! Нет, конечно, схватки с Пожирателями тоже серьёзное и даже более того – смертельно опасное дело; опасное для кого угодно, но только не для Сириуса Блэка! Даже в пылу сражения он развлекался, с лёгкостью уворачиваясь от заклинаний противника и осыпая его градом насмешек. Именно эта привычка и погубила его в схватке с Беллатрикс…
Первые несколько месяцев после окончания Академии Авроров Грюм не желал ставить Джеймса и Сириуса в один отряд, и двое друзей, тяжело вздыхая и посмеиваясь над упрямством начальника, находясь в разных группах, патрулировали улицы ночного города.
Но пару месяцев спустя Грюм, наконец, сдался и они с Джеймсом получили возможность снова быть вместе, как и во время их обучения в школе. Когда же друзья – Люпин был аналитиком и наблюдал за всем из штаба – увидели его схватку с одним из Пожирателей, Ремусу чуть плохо не стало, а Джеймс потом ещё долго на него орал за пренебрежение к собственной жизни, только ещё больше распаляясь от откровенно непонимающего причин их беспокойства Блэка. Но все они: и Джеймс, и Ремус – ошибались, больше всего на свете Сириус любил жизнь и свободу. Просто... он не умел, да и не мог жить иначе.
Однажды, кажется, когда они учились на седьмом – и последнем – курсе, Джеймс сказал остальным Мародёрам, что пришло время взрослеть. Тогда Сириус, не желавший расставаться со своим детством, не согласился с этим, а потом... потом ему уже не дали повзрослеть. Запертая дверь, крепкая решётка на окне и счастливые воспоминания, будто сквозь пальцы утекающие в пасть к ненасытным дементорам... Из Азкабана он вышел ни на что не годным стариком 36-ти лет с искалеченной душой двадцатилетнего парня. Уж теперь-то, столько всего пережив, он понимал, что Джеймс был прав: пора взрослеть, но слишком высокой оказалась для него цена этого понимания.
Приближалось время ужина. Алекс встал.
Он ещё достаточно хорошо помнил весьма запутанные коридоры и переходы Хогвартса и потому добрался до места достаточно быстро, однако Большой Зал был уже полон и гудел как пчелиный улей.
Заметив свободное место за преподавательским столом, он постарался как можно незаметнее проскользнуть мимо, казалось бы, увлечённых разговорами студентов. Ага, как же! Высокий длинноволосый мужчина, быстрым шагом направляющийся к столу, за которым сидели профессора, сразу же привлек всеобщее внимание. Алекс скованно передёрнул плечами и продолжил своё торжественное шествие уже с гордо поднятой головой, однако когда он, преодолев все препятствия, собрался было занять своё законное место, в его левое плечо впилась – иначе и не сказать – чья-то рука.
Чудом сдержав первый порыв запустить в неизвестного каким-нибудь заклинанием и памятуя о глазеющих на него студентах, Алекс медленно – повинуясь неослабевающему давлению руки, повернулся. Повернулся, чтобы увидеть перед собой лицо донельзя встревоженного преподавателя Маггловедения.
- Что вы здесь делаете? – звенящим от гнева голосом требовательно вопросил волшебник, явно не намереваясь отпускать плечо Алекса. Как только первые секунды замешательства прошли, он, присмотревшись к тонким аристократическим чертам лица мужчины, наконец, узнал в нём своего коллегу и довольно-таки далёкого родственника по отцовской линии, Ричарда Дэверо.
Пока Алекс пытался незаметно высвободиться из стальной хватки родича, Дэверо, будто и не замечая его жалких потуг, продолжал:
- Орион, мы же договаривались, что пока я не закончу, нас не должны видеть вместе! Я выполню свою часть договора, и когда деньги будут переведены на ваш счёт, вы поговорите с НИМ. И вообще, какого чёрта вы забыли в Хогвартсе?! Вы обещали защитить мою семью, так идите и займитесь этим!
- Что здесь происходит? Ричард? Мистер Уайт? – раздался сухой голос, и оба мужчины одновременно повернули головы в сторону направлявшейся к ним Минервы МакГонагалл. Алекс мысленно вознёс хвалу своему бывшему декану за спасение от обезумевшего преподавателя.
- МИСТЕР УАЙТ? – в светло-карих глазах Дэверо одновременно уживались и удивление, и страх за только что выболтанную информацию.
- Алекс, – коротко представился он, успокаивающе улыбаясь коллеге и получив в ответ недоверчиво-настороженный взгляд человека, давно отвыкшего доверять кому бы то ни было.
Обойдя Дэверо стороной, Алекс с облегчением упал на стул, едва поборов желание схватиться руками за свою многострадальную голову и постучать ею о пока что пустой стол.
Он так давно не видел своего покойного в его времени отца – Ориона Арктуруса Блэка, что за это время успел позабыть о своём поразительном сходстве с ним и теперь, ловя на себе зачарованные взгляды студентов и взрослых магов, клял себя за то, что не обратил должного внимания на слова старика Олливандера, первым углядевшего в нём копию Ориона Блэка. Впрочем, терять ему было уже нечего, хотя задумчивый взгляд, вскользь брошенный на него Дамблдором, заставил Алекса нервно поёжиться.
- Вижу, вы последовали моему совету, профессор, – слегка наклонившись в его сторону, прошептала МакГонагалл.
- Я нашел его весьма... стоящим, – также тихо ответил Алекс, надеясь, что его нервный оскал вполне сойдёт за улыбку, и снова вернулся к высматриванию Мародёров. Странно, но никого из них до сих пор не было в зале.
«Видимо, готовят очередную шалость», – пришёл к так и напрашивающемуся на ум выводу Алекс и тут же принялся судорожно вспоминать, что же такого особенного они с друзьями вытворяли в начале шестого курса.
К моменту торжественного появления господ Мародёров, Алекс уже успел заново «познакомиться» со всеми коллегами-преподавателями и теперь вместе со всеми внимательно наблюдал за передвижениями главных шалопаев Хогвартса. Первыми в Зал вошли – вернее, влетели – господа Блэк и Поттер, а за ними – отстав всего на несколько шагов – Люпин и Петтигрю. Вид у всей четвёрки был донельзя довольным, только Ремус встревожено хмурился, когда ему удавалось согнать с лица предательскую улыбку. Рядом обречённо вздохнула МакГонагалл, слишком хорошо знавшая своих студентов, чтобы не понять, что те уже успели что-то натворить. Алекс понимающе усмехнулся.
Не особо оглядываясь по сторонам, Мародеры, слишком увлечённые своим спором, приземлились за стол родного факультета, и Джеймс, на время предоставив друзей самим себе, сразу же увлёкся разговором с несравненной Лили Эванс. С тех пор как в их отношениях наступил переломный момент и они начали встречаться, он стал гораздо меньше времени проводить с друзьями. Не то чтобы им это нравилось, но остальные Мародёры всё прекрасно понимали и частенько отправлялись на прогулки втроём, давая Джеймсу и Лили возможность подольше побыть наедине.
Дамблдор встал и вскинул руки, призывая учеников к молчанию, и, когда все голоса постепенно стихли, негромко, но так чтобы было слышно во всём Зале, произнёс:
- Сегодня я хочу сообщить вам хорошую новость: с завтрашнего дня начнутся занятия по Защите от Тёмных Искусств. Профессор Алекс Уайт любезно согласился занять должность преподавателя ЗоТИ в этом году...
- Ага, как же, согласился. Можно подумать, у меня был выбор, – пробурчал себе под нос Алекс и тут же прикусил язык, вспомнив, что сидящая рядом с ним МакГонагалл также была анимагом, а следовательно, как и обычные кошки, имела тонкий слух. И верно: преподавательница Трансфигурации с нечитаемым выражением лица косилась на молодого коллегу. Дамблдор тем временем продолжил:
- После ужина прошу всех старост подойти к своим деканам за новым расписанием. А теперь… да начнётся пир! Всем приятного аппетита!
Алекс, во время всей этой короткой речи директора внимательно оглядывающий Зал в поисках знакомых лиц, успел заметить, как вытаращился на него Сириус. Судя по тому, с каким рвением Джеймс бросился хлопать по спине закашлявшегося друга – от удивления Блэк умудрился подавиться даже тыквенным соком. Хотя, – Алекс отпил из своего кубка, – это-то как раз и не удивительно.
Когда насилу спасённый Сириус, не в состоянии говорить из-за саднящего горла, откинулся назад и скрестил руки на груди, Ремус и Джеймс обменялись выразительными взглядами, видимо одновременно прейдя к одному и тому же выводу. Вечер будет тяжёлым.
Блэк с непроницаемый выражением лица водил ложкой по тарелке, размазывая по краям комья овсяной каши, и бросал мрачные взгляды исподлобья на преподавательский стол. Джеймс тяжело вздохнул и закатил глаза.
- Сириус, да что с тобой случилось? Разве это не ты мне на Чарах жаловался, что голоден? Бродяга? Си-ри-ус, ты меня вообще слушаешь?! – искренне возмущённый подобным невниманием к его персоне, попытался достучаться до друга Джеймс, но тот его будто бы даже не слышал.
Проследив за взглядом приятеля, Ремус посмотрел туда же, куда и Блэк. Профессор Флитвик – пожилой преподаватель Чар – что-то упорно втолковывал старому зельевару, а Слагхорн, временами отрицательно качающий головой, слушал его со скучающей улыбкой на лице. Директор тихо беседовал со своей заместительницей. Казалось, они полностью поглощены разговором, но оборотень не сомневался, что оба пристально наблюдают за студентами и в случае необходимости готовы вмешаться в происходящее. Сидевший рядом с МакГонагалл Алекс Уайт – новоявленный профессор ЗоТИ – оживлённо спорил с Синистрой, недавно принятой на работу и теперь преподававшей Астрономию. Будто почувствовав устремлённый на него взгляд, тот вдруг поднял голову, но, увидев, что Ремус наблюдает за ним, быстро отвернулся в сторону.
Люпин вздохнул и, решив на время оставить Уайта в покое, перевёл взгляд на сидевшего напротив него друга. Тот по-прежнему сидел с мрачным выражением лица, но по крайней мере, уже хотя бы ел.
От дальнейших раздумий его оторвал резкий голос Джеймса, который, ничуть не заботясь о сохранности барабанных перепонок приятеля-гриффиндорца, гаркнул прямо в ухо последнего:
- РЕМ!
- А? Что? – отшатнувшись в сторону, ошарашено уставился на Поттера тот. Джеймс привычно взъерошил волосы, а стоявший позади него Сириус довольно улыбнулся, испытывая истинное удовольствие при виде испуганного Люпина.
- Ты идёшь или решил ещё немного тут потусоваться?
- Иду, – всё ещё держась за пострадавшее ухо, тот отодвинул тарелку.
- Да что с вами со всеми? Сначала Сириус, теперь ты? Это что, болезнь такая?
- Ничего, всё в порядке, – ответил Ремус, в последний раз оглядываясь на преподавателей, однако место профессора ЗоТИ уже было пустым.
Ремус последовал за Джеймсом: им всем предстоял трудный разговор с порой чересчур скрытным Сириусом Блэком.
* * *
- А теперь колись, в чём дело? – решительно потребовал Джеймс, запирая дверь в комнату, как только последний из Мародёров перешагнул порог.
- А с чего вы взяли, что что-то не так? – раздражённо отмахнулся от них Сириус, с ногами забравшись на свою кровать и отгородившись от друзей бардовым пологом.
- Бродяга!
- Меня нет. Я сплю, умер – что угодно!
- Бродяга!
- Нет!
- Сириус, хватит валять дурака! Либо ты сам оттуда вылезешь, либо мы тебя оттуда вытащим!
На несколько мгновений в спальне воцарилась тишина: Мародёры разве что не дышали в ожидании ответа, а затем раздался звук резко отодвигаемого в сторону полога и на свет показалось лицо злющего, как чёрт, Сириуса.
- Что. Вам. От. Меня. Надо? – чётко проговаривая каждое слово, скупо спросил тот, и Джеймс только силой воли заставил себя выдержать взгляд небывало холодных стальных глаз Блэка.
- Просто скажи, что с тобой такое? Скажешь – и я сразу же от тебя отстану.
- И будь другом, не ври нам больше, – строго попросил Ремус, с наслаждением замечая тень смущения на лице, казалось бы, невозмутимого Сириуса, что уже само по себе было необычайно редким явлением.
- Я вам и не вру! – огрызнулся возмущённый столь несправедливым обвинением Сириус.
- Ага, просто не хочешь нам всего рассказывать. В чём дело, Бродяга? Мы все видели, какими глазами ты смотрел на этого Уайта, и я в жизни не поверю, что ты так бесишься из-за того, что он набросился на Хвоста, – до того тихо сидевший на своей кровати, Питер вздрогнул и рассеянно потёр шею, которая осталась целой только благодаря своевременному вмешательству Дамблдора. Ремус же молча наблюдал за беседой двух лучших друзей: только Джеймс Поттер мог повлиять на Сириуса, когда тот был в таком небывало сумрачном настроении. – В конце концов, он всё объяснил, Дамблдор взял его на работу, а это что-нибудь да значит, – Джеймс деловито поправил очки. – В чём дело НА САМОМ ДЕЛЕ, Бродяга?
- Не знаю, – наконец, после непродолжительно молчания, честно ответил Сириус. – Просто мне он не нравится и всё. Может, это и из-за того, что он хотел задушить Хвоста, – будто размышляя вслух, проронил гриффиндорец, но, увидев скептическое выражение лица Джеймса, чуть слышно вздохнул и добавил: – Есть в нём что-то такое… Не могу объяснить… Он похож на… – Сириус вдруг осёкся и нахмурился. – На тех людей, что я видел в доме отца.
Джеймс открыл было рот, но, посмотрев в лицо друга, вдруг неожиданно сдался, тем не менее сумев понять, что Блэк сказал совсем не то, что собирался вначале.
- Пожирателей? Приспешников того-кого-нельзя-называть? – испуганно выдохнул очнувшийся ото сна Питер. – Но ведь Дамблдор не принял бы на работу Пожирателя? Верно?
Друзья переглянулись.
- Питер! Сколько можно говорить? Называй его по имени! – тут же переключился на него Джеймс, порадовавшись так кстати найденной теме для разговора.
- Но ведь все называют его именно так! И мои родители тоже, – нерешительно попытался возразить Питер, однако тот как всегда пропустил его слова мимо ушей.
- Но не мы же! – пустил в ход свой самый веский довод Джеймс. – Можно подумать, ты умрешь, если назовёшь его Волан-де-Мортом!
- Сохатый прав, Питер. И вообще, страх перед именем только увеличивает страх перед его владельцем.
Джеймс кивнул, соглашаясь с другом, и перевёл взгляд на молча наблюдавшего за ними Сириуса.
- А почему бы нам не прогуляться сегодня? – загадочно глядя на друзей, невинно осведомился он. Как и предполагалось, в глазах Блэка мгновенно вспыхнул лукавый огонёк, который появлялся всегда, когда Мародёрам предстояло очередное приключение.
- Сохатый, а разве ты сегодня не встречаешься с Лили?
Мгновенно вспомнив о предстоящем свидании, Джеймс вздохнул и потёр подбородок, но всё же успел заметить, как при упоминании Лили разочарованно сник Сириус. Он прекрасно видел, что Мародёрам – а особенно Бродяге – не хватает его, но они дружно молчали. Ещё бы! Ведь все они знали, как долго и с каким непостижимым упорством их четвёртый друг добивался расположения рыжеволосой колдуньи. А теперь почти всё своё свободное ото сна и уроков время он проводил с девушкой. Джеймс улыбнулся.
- Это мы как-нибудь переживём. Сегодня, – он зловеще ухмыльнулся, – Мародёры снова выйдут на охоту.
- Отлично! Когда идем? – спросил через некоторое время Питер, когда стало ясно, что в этот раз Ремус не собирается возражать и пытаться наставить друзей-Мародёров на путь истинный.
- Да хоть сейчас! – возбуждённо взмахнув руками для пущей убедительности, вскочил Сириус, однако Ремус, как наиболее разумный и предусмотрительный из их компании, поспешил охладить пыл загоревшегося приятеля.
- Ещё слишком рано. Нельзя, чтобы нас увидели выходящими из гостиной Гриффиндора. Филч и так бесится, подозревает нас во всем, в чём только можно, а после того, что вы выкинули сегодня...
- Да это же мелочь! – возмущённый вопль Сириуса.
- Мы на втором курсе похлеще развлекались! – вторил Блэку голос не менее возмущённого Джеймса.
- Да ладно тебе, Лунатик! Было весело – признайся, я же видел, как ты смеялся вместе со всеми, – снова сменил друга Сириус.
- Зато слизеринцам точно было не до смеха! Сириус, Снейп и так следит за каждым вашим шагом, не оставляя надежды поймать нас за чем-нибудь незаконным, чтобы всех нас исключили из школы. И когда-нибудь у него это получится. Представляешь, что будет, если он узнает, КТО я?
- Значит, мы отучим его совать свой длинный сопливый нос в наши мародёрские дела. Рем, будь реалистом, откуда ему узнать? Никто из нас ему этого не скажет, а додуматься самому ему просто слабо. Извилин для этого маловато... – Блэк выразительно покрутил пальцем у виска, до сих пор вне себя от гордости, что именно ему удалось раскрыть секрет их молчаливого и скрытного друга. – Хотя можно ему помочь... – зловеще улыбнулся он.
- Совсем сдурел, Блэк?! Только посмей, я лично тебя покусаю и обглодаю твои пёсьи косточки!!!
- Да хватит вам! – поспешно встрял Джеймс, не дав неугомонному Блэку сказать своё слово, которое послужило бы началом неминуемой ссоры. – Рем, тебе прекрасно известно, что никто из нас не выдаст твою тайну. Даже Бродяга ещё не спятил настолько сильно, – короткая улыбка, адресованная Блэку, и наиграно обиженный взгляд в ответ. – Сириус, Лунатик прав: нам нужно быть осторожнее, если мы не хотим вылететь из школы до выпускного. Филч и его ненаглядная миссис Норрис и так каждую ночь рыщут по школе, надеясь поймать нас.
Блэк удивлённо округлил глаза.
- Рем! Смотри – дичь разговаривает!
Джеймс закатил глаза: он уже давно привык к подобным шуточкам Сириуса. В первое время они очень раздражали и злили, а потом ничего – привык. Это же Сириус. Что с него взять? Правда, когда на занятиях Бродяга начинал жаловаться на голод, Джеймс всерьёз опасался, что тот выполнит свою угрозу и съест его. Такой и не подавится, и останутся от Сохатого только рожки да ножки. Ну, пожалуй, ещё и очки.
- Этим не шутят, – пробурчал Ремус, продолжая рыться в чемодане. – И как всегда я снова был прав, – удовлетворённо оповестил он остальных Мародёров, внимательно изучив передвижение нескольких чёрных точек на карте Хогвартса. – Незаметно пройти не удастся. Под мантией вчетвером мы уже не помещаемся, так что придётся ждать, пока гостиная не опустеет. – А пока у нас есть время, чтобы обдумать наши сегодняшние действия.
- Что ж, отлично, – ухмыльнулся Джеймс. – Может, по сливочному пиву?
Питер согласно кивнул, вместе с друзьями веселясь в предвкушении будущих проделок.
* * *
Спустя целый час перед ними стояло несколько пустых бутылок из-под пива, а Роберт Эриксон, Ора Мойн и ещё несколько второкурсников упрямо не желали уходить из гостиной. Питер уже клевал носом, а Сириус и Джеймс с трудом выговаривали даже самые простые слова, правильно выговаривая только предлоги, вдобавок ко всему, Блэк вдруг начал безбожно картавить, чего за ним раньше никогда не замечалось.
- Если будете завтра жаловаться на головную боль – зелья не просите. Не дам, – недовольно заметил Люпин, всё ещё оставаясь наиболее трезвым из них.
- Да ладно тебе, Лунатик, – чуть покачнувшись, беспечно отмахнулся Сириус. – Не будь жадиной!
- Парни! У меня идея! Давайте пойдём к слизеринцам! – присоединился к разговору Джеймс, пытаясь сообразить, кто из четырёх Сириусов и Ремусов перед ним – настоящие.
- Вряд ли они нам обрадуются, – медленно произнёс Ремус, наблюдая, как Джеймс смотрит на пустую стену слева от него и, возбуждённо жестикулируя, что-то невнятно ей втолковывает.
- Та-ак. Бродяга, Поттеру больше не наливать.
- Эй! Почему чуть что, так сразу Поттер? Всё себе решили заграбастать?
- Ага, действительно. Обделили бедного-несчастного, – скорчил печальную гримасу Сириус, но потом не выдержал и пьяно ухмыльнулся. – Спорим на десять галлеонов, что моя идея лучше?
- Спорим! – спьяну Джеймс благополучно позабыл о своём денежном кризисе, а Ремус не счёл нужным напоминать ему об этом. Зачем расстраивать человека?
- Как вам мысль устроить торжественную ВСТРЕЧУ господину профессору по ЗоТИ? – по тому, с какой интонацией Сириус произнёс слово «встреча», Ремус почувствовал: ничего хорошего ждать не придётся. И к своему сожалению, он как всегда оказался прав...
- Да ты что, Сириус?! Одно дело устроить такое слизеринцам или Снейпу, и совсем другое – учителю! Нас же исключат! – ужаснулся он, когда Блэк поведал Мародёрам свой коварный план.
- Какой же ты зануда, Луни. Откуда им знать, что это мы? – пьяно протянул Сириус, начиная смутно осознавать, что бутылка огневиски, которую он тайком протащил в Хогвартс через потайной ход, была явно лишней.
- Ты гений, Бродяга! – Ремус встревожено оглянулся на Джеймса, которому ценой невероятных усилий уже почти удалось сесть прямо. В глазах Сохатого горел тот же огонь жажды приключений и опасности, что и в глазах Блэка – один в один. Ремус похолодел: он лучше всех знал, что когда два главных Мародёра смотрят ВОТ ТАК, то отговаривать их уже бесполезно, а следовательно, ему снова оставалось только последовать за приятелями и проследить, чтобы их никто не заметил. Тяжёлый вздох, вырвавшийся из груди Люпина, будто послужил своеобразным знаком к началу операции «Шалость».
- Джеймс! Путь свободен – можно идти! – неожиданно подал голос очухавшийся Питер, бесшумно подобравшийся к Ремусу и сейчас через его плечо рассматривающий Карту.
Сириус скривился.
- Хвост, не визжи больше так громко. По сравнению с тобой баньши - просто чудо.
Джеймс укоризненно взглянул на друга, впрочем, этим он и ограничился. Сириус всегда плохо относился к их четвёртому и самому слабому товарищу, искренне презирая того за раболепие перед Джеймсом Поттером, хотя и признавал, что в этом есть свои плюсы: Петтигрю всегда можно было отправить на кухню за едой или за чем-нибудь ещё.
- Ну так как? Мы идём? – спросил Сириус, ответив Джеймсу самым невинным взглядом, на какой он только был способен.
Джеймс лишь заговорщицки ухмыльнулся в ответ и первым выскользнул из комнаты. Через пять минут четыре тёмных силуэта, изредка переругиваясь между собой, практически бесшумно крались по пустынным коридорам Хогвартса.
Мародёры вышли на охоту.

 Отправлено: 20.11.07 09:49. Заголовок: Глава 6. Ночь в биб..

Глава 6.
Ночь в библиотеке, или Карта Мародёров.
Чуть ли не до крови закусив губу, Алекс, никак не решаясь сделать последний шаг, стоял на пороге библиотеки, с ужасом глядя на уходящие вдаль книжные полки. Было уже далеко за полночь и, на его счастье, не нашлось ни одного студента, желающего вместо сладкого сна торчать над учебниками.
Алекс затаил дыхание и… вошёл. Не было ни грома с молниями, ни восхищённых криков шокированных подобным подвигом однокурсников. Окончательно убедившись, что никакой кары так и не последует, Алекс с обречённым вздохом направился к стеллажам. В свою бытность Мародёром он не часто дерзал вступить в эту святая святых Хогвартса – судя по тому трепетному восторгу, с которым отзывался о книгах Ремус, оборотень именно так думал о школьной библиотеке.
Ни Сириус, ни Джеймс не нуждались в учебниках и повторении пройденного, чтобы быть лучшими учениками среди своих однокурсников: к этому в высшей степени скучнейшему занятию они прибегали только в крайнем случае, когда уже не помогали ни собственные мозги, ни конспекты Ремуса, которыми тот с большой неохотой делился с друзьями. Люпин, хоть и наравне с ними был одним из лучших учеников школы, в отличие от друзей в библиотеке проводил большую часть своего свободного времени, вдобавок ко всему заставляя изнывающих от скуки Джеймса и Сириуса дополнительно заниматься с Питером, дабы тот из-за своей тупости не вылетел из школы.
Несмотря на долгие годы раздумий, Алекс так и не сумел понять, КАК такой слабый и трусливый маг, каким всегда был Питер, смог погубить их всех, при этом не шевельнув даже пальцем? Всего два слова – и Джеймс мёртв, Лили мертва, Сириус в Азкабане, а Ремус и весь остальной магический мир свято уверены в предательстве Блэка и героической гибели Петтигрю, матери которого министр ЛИЧНО вручил Орден Мерлина I степени.
Причина же столь страшного предательства Алекса не интересовала совершенно – он и так знал, почему Питер предпочёл друзьям сомнительное покровительство Волан-де-Морта. Сила. Власть. Вот что в глазах Петтигрю имело наибольший вес, а у Тёмного Лорда и того, и другого было более чем предостаточно.
И ведь Алекс знал это. Знал, что на Питера стоит лишь слегка надавить и крысёныш продаст всех с потрохами ради собственного благополучия. Знал, но в предательстве заподозрил именно Ремуса и вопреки всему уговорил Джеймса сделать Хранителем Тайны Хвоста. Идиот.
Алекс раздражённо захлопнул книгу, с трудом подавив невесть откуда взявшееся желание бросить её в стену, и тут же взял в руки следующую. «Тёмные существа древности», – так назывался наугад взятый им том, и Алекс мысленно помолился, чтобы содержание книги оказалось не мене интересным, чем привлёкший его внимание столь очаровательный заголовок. Перед глазами всё отчаянно расплывалось, и Алексу то и дело приходилось вздергивать постоянно опускавшуюся на грудь голову, однако сон не желал отступать.
- Ваше имя.
Ослепительно яркий свет больно бьёт в успевшие привыкнуть к темноте глаза и не даёт разглядеть лица обращавшегося к нему человека.
- Сириус Орион Блэк, – голос, сорванный криком во время многочисленных пыток, хрипло разносится по комнате, и мужчина с закрытыми глазами рассеянно прислушивается к возникшему вслед за этими словами гулкому эху.
- Год рождения, – продолжает допрос невидимый аврор, и Сириус невольно задумывается, кого же на этот раз прислали к нему для очередной «беседы»? Результат будет только один, и им обоим – и ему и аврору, это прекрасно известно. Можно даже не отвечать на вопросы – всё это лишь пустая формальность, но Сириус упрямо продолжает это делать: лишь бы отдалить неминуемо приближающиеся мгновения пытки.
- 1960-ый, – с показным равнодушием отвечает он, незаметно растирая стёртые в кровь запястья, с которых только что сняли верёвку. Он не знает, сколько прошло времени с тех пор, как его схватили, он даже не знает, состоялись ли уже ПОХОРОНЫ. Страшное слово, особенно когда это относится к тем, кто дороже тебе всего на свете.
Джеймс и Лили мертвы, возможно, уже несколько дней – Сириус не знает точно, а спрашивать это у ведущего допрос аврора себе дороже.
- Как давно вы переметнулись на сторону Сами-знаете-кого?
Ожидание становится невыносимым: тело начинает постыдно вздрагивать в ожидании Crusio – до начала пытки осталось всего два вопроса, и он, больше не в силах терпеть этого, изгибает пересохшие от волнения губы в ядовитой усмешке.
- Сами-знаете-когда.
Сириус успевает заметить, как яростно сощуриваются чёрные глаза аврора, во внезапном озарении он даже успевает узнать в нём своего бывшего напарника, прежде чем болезненно красный луч Crusio сбивает его с ног, выворачивая все внутренности наизнанку. Порой, гордость – большая помеха, но Сириус даже не вспоминает о ней, когда из его горла вырывается стон, плавно переходящий в жуткий нечеловеческий вопль. Нет смысла терпеть пытку молча – это лишь ещё больше злит авроров: он довольно быстро уяснил все тонкости ведения допросов.
Когда пытка заканчивается – всего лишь короткая передышка – Сириус, грязным рукавом стирая с подбородка выступившую из прокушенной губы кровь, на трясущихся ногах с трудом возвращается на место.
- Вы выдали Поттеров Тёмному Лорду?
О том, что Тёмным Лордом Волан-де-Морта называют только Пожиратели, Сириус благоразумно умалчивает – реакция предыдущего аврора на эти слова ещё слишком свежа в его памяти, так же как и сине-лиловые синяки, которыми покрыты спина и грудь.
- Вы выдали Поттеров Тёмному Лорду? – вновь угрожающе повторяет аврор, неторопливо нацеливая на безоружного пленника волшебную палочку, ибо каждому из них известно, что на ЭТОТ вопрос ответа не будет.
Сириус молчит, слепо глядя перед собой, с трудом восстанавливая в памяти смутное и оттого ещё более страшное воспоминание. Два мертвых тела, заваленных обломками полуразрушенного дома, неторопливо встают перед глазами. Джеймс и Лили. Лили и Джеймс. Погибшие по его вине – Сириус знает, хоть и не произносит этого вслух, а пустые глаза убитого друга молча соглашаются с ним.
Сохатый смотрит на него удивлённо и недоверчиво, когда Сириус, спрыгнув со своего мотоцикла, первым делом бросается к распростёртому на земле приятелю. Пустые – мёртвые – карие глаза слепо глядят в далёкое небо, безмолвно обвиняя Блэка в своей гибели, и двадцатидвухлетний маг обессиленно падает на колени, не в силах сдержать рвущийся из горла животный вопль. Но Джеймс, вместо того чтобы встать, отряхнуть налипшую на одежду сухую траву и задорно хлопнуть друга по сгорбленной от горя спине, продолжает всё также неподвижно лежать на земле, и Сириус, наконец, понимает, что всё это не очередной розыгрыш Мародёра, а суровая правда жизни. Джеймс мёртв.
Лили он находит всего в нескольких метрах от тела её мужа лишь по торчащим из-под деревянных обломков рыжим локонам. Взмах дрожащей в его руке палочки, и балки взлетают в небо – сейчас Сириусу плевать, что подумают об этом странном зрелище магглы, все его мысли сосредоточены на том, чтобы освободить миссис Поттер из-под завала. Работать приходится долго, ибо палочка с трудом слушается своего владельца, видимо чувствуя его потерянное состояние. Ещё немного, и ТЕЛО Лили плавно опускается рядом с Джеймсом – там, где ей и место, ибо жена всегда должна быть рядом с мужем. Так хотели бы ОНИ. А Сириус, уже не сдерживая слёз, снова падает рядом с ними, проклиная себя и тот момент, когда голубоватое сияние охватило Хвоста, впечатывая в его сердце Тайну местонахождения Поттеров.
- Что ж, раз так… Crusio, – аврор, – Маркус, старый друг, с которым они учились на одном курсе в школе и Аврорате! хладнокровно, ни на минуту не задумываясь над данным ему приказом, держит заклинание, пока тело человека продолжает извиваться на ледяном полу.
Тихий скрип резко распахнувшейся двери и полные ужаса голубые глаза – последнее, что услышал и увидел Сириус, прежде чем благословенное забытье приняло его в свои объятия.
- ЭЙ! ЧТО ТЫ С НИМ ДЕЛАЕШЬ?!?!
Неподалёку раздался жуткий металлический грохот, и Алекс, испуганно подскочив на месте, мысленно благословил виновника переполоха за своё пробуждение от старого кошмара.
- Тише, Питер. Если ты ещё что-нибудь уронишь, сюда сбежится вся школа.
- И если ты ещё хотя бы раз наступишь мне на ногу, клянусь Мерлином, Хвост, я тебя убью, – прозвучал всего в паре стеллажей от него злобный шёпот.
- Я же нечаянно! – в третьем голосе Алексу послышались отчаянные нотки, а следом за этим до него донеслось тихое шарканье сразу нескольких ног.
- За нечаянно бьют отчаянно, – неумолимо стоял на своём второй голос, но для Алекса к этому моменту уже не были секретом личности тех, кто посмел забраться в хогвартскую библиотеку посреди ночи. Мародёры. Снова.
Голова всё ещё немного гудела после столь неприятного сна и не менее неприятного пробуждения, и он на всякий случай предусмотрительно опёрся о край стола. Вспомнив о всё ещё освещавшей его рабочее место лампе, Алекс торопливо прошептал заклинание, и библиотека окончательно погрузилась в темноту.
- Сириус, ты уверен, что нужная нам книга здесь есть? – тихо прошептал Джеймс, идя на шаг позади возглавлявшего их ночную процессию Бродяги.
- Уверен, – коротко прорычал тот, уже едва ли не в десятый раз отвечая на вопрос недоверчиво глядящего ему в спину Поттера. К счастью, Джеймс, как уже было выше сказано, шёл позади Сириуса, а потому не мог увидеть лица своего друга.
- Я... хм… ещё где-то во вторник нашёл эту чёртову книженцию. Взял у тебя из чемодана мантию и, пока все спали, пробрался в библиотеку.
- Сириус, да как ты мог?! – удивлённо воскликнул Джеймс, позабыв о необходимом для их дела соблюдении полной тишины, но Ремус шикнул на него, и он послушно понизил голос с крика до просто громкого шёпота.
- Сириус? Ты?! Ходил в библиотеку?! И читал книгу?! Добровольно?!?! Не смеши мои копыта, не верю.
- Сам дурак, я, по-твоему, что, даже в библиотеку не могу зайти? Ну не люблю я это место, ну и что? Из этого ещё не следует что я круглый идиот, который даже одной-единственной книжки прочитать не может?! – оскорбился Сириус.
- Нет, не идиот. И даже не круглый. Просто прикидываешься профессионально, – сострил в ответ Джеймс, поспешно останавливаясь, дабы не упереться носом в спину замершего на месте Блэка.
Сириус мрачно сощурился.
- Заткнись, парнокопытное.
- Дворняга беспородная, – не остался в долгу Поттер.
- Ради Мерлина! Только сейчас не начинайте снова ссориться! – взмолился Ремус, посчитав, что пришла пора вмешаться. Друзья мгновенно умолкли и понимающе переглянулись: ни для кого из них не была секретом крайняя нелюбовь Люпина к подобным увеселительным мероприятиям.
Джеймс взглянул на карту, подсвечивая себе светящейся палочкой, и чуть не подавился, разразившись неприлично громким кашлем вперемешку со сдавленными ругательствами. Сириус и Ремус одновременно принялись изо всех сил колотить его по спине, но после первых же ударов тот завопил и отскочил подальше от горевших желанием «помочь» и угробить его как можно раньше друзей.
- Маньяки! – просипел он, прокашлявшись. – Знаешь, Лунатик, похоже, ты всё-таки был прав: последняя бутылка огневиски точно была лишней.
Тот фыркнул:
- И с чего же ты так внезапно в это уверовал?
- Либо глючит карту, либо меня, но тут две точки с именем Сириус Блэк!
- Нуу… Действительно сложный вопрос.
- Сохатый, тебе явно пора завязывать с алкоголем, – смеясь, вставил своё слово Питер. – Так и до белой горячки недалеко.
Люпин согласно кивнул.
- Это точно. Нам и одного-то Блэка хватает с избытком, а что б два... Я этого не переживу. И Хогвартс, думаю, тоже.
Последнее замечание оборотня вызвало особенно громкий смех Мародёров. Сириус попытался сделать обиженное лицо, но хохот был настолько заразителен, что он, поклявшись обязательно припомнить эти слова Люпину, присоединился к ним уже через несколько секунд. По-собачьи хриплый смех разнёсся под сводами библиотеки, и прогуливающаяся неподалёку миссис Норрис вопросительно навострила уши.
Прятавшийся за соседним стеллажом Алекс напряжённо выдохнул, благодаря небеса за то, что и Ремус и Сириус дружно поверили, что Поттер ещё не успел окончательно протрезветь. Он так давно смирился с пропажей Карты, что и думать забыл, что в этом времени столь полезное изобретение Мародёров всё ещё находится в руках своих гениальных создателей. В отличие от людей Карта не умела лгать – в ней попросту не было заложено подобных функций – и, следовательно, пергамент правдиво отображал истинную сущность профессора ЗоТИ.
Видя, что придерживающийся за ноющую от смеха челюсть Джеймс прячет карту в карман мантии, Алекс, с иронией думая о том, что обкрадывать самого себя у него уже входит в привычку, торопливо выхватил палочку и, едва шевеля губами, чтобы – не дай Мерлин! – не услышали Сириус или Ремус, произнёс формулу Манящих чар.
Секунда – и карта уже у него в руках, а Джеймс, ничего не почувствовав, продолжает подкалывать неугомонного Блэка. Напоследок проследив взглядом, куда направились Мародёры, и в ужасе выяснив, что их конечной целью является Запретная Секция, Алекс быстро вылетел из библиотеки. Почуявшая едва уловимый запах пса, так и витавший в воздухе по всему замку, миссис Норрис кинулась прочь – лишь бы оказаться подальше от своего старого врага.
- Ну? И как ты собираешься её тут искать? – обведя выразительным взглядом уходящие вдаль, уставленные мрачными томами, ряды книжных шкафов. – Да для этого и всей жизни не хватит!
- Придурок, – жалостливо поглядев на друга, вынес свой вердикт Сириус. – И почему мне так не повезло с родственниками?
- Эй! Дядюшка!
- Чего тебе, дедушка? – растянулся в ядовитой улыбке Блэк. – Вот скажи, Сохатый, а палочка тебе на что дана? Достаточно лишь знать название книги и одно полезное заклинаньице. Следи и запоминай! Accio «Ледяной монарх»!
Спустя несколько минут, когда возникшая вдруг суматоха, наконец, улеглась, Джеймс угрюмо впился взглядом как всегда во внешне невозмутимого Блэка. Тот, как ни в чём не бывало, почти с нежностью поглаживал по ледяной обложке прижатую к груди толстенную книгу – навскидку не меньше восьмисот страниц. Джеймс снова мрачно потёр болезненно ноющий затылок. В клятвенные заверения Сириуса о том, что тот понятия не имел, что призванный им «Ледяной монарх» стоит на полке точнёхонько позади него, Поттер не верил ни минуты, а довольная улыбка, в которую неумолимо растягивались узкие губы злорадствующего друга, только ещё больше укрепляла его в его сомнениях.
- Вот. Это здесь, – ткнул Сириус в книгу, подзывая остальных Мародёров подойти поближе.
- Ммм... ну что сказать? Рецепт зелья не очень несложный, но готовится оно чересчур долго, – задумчиво протянул Лунатик, буквально впившись взглядом в раскрытый перед ним том. От светло-синей, будто покрытой инеем, обложки поднимался лёгкий дымок, и Сириус, больше не в силах выдерживать обжигающий мороз, пробирающий до костей ухоженные аристократические пальцы, косо выдернул нужную им страницу с описанием зелья. Ремус с суеверным ужасом в глазах уставился на свершаемое перед ним богохульство, но потом, быстро опомнившись, попытался выхватить из рук друга драгоценный том, однако тот с лёгкостью увернулся от железных объятий недоброжелательно настроенного оборотня.
– Тише, Лунатик, успокойся! Если хочешь, потом можешь вклеить его обратно.
- Господа, мне уже не терпится увидеть, что из всего этого получится! – потирая руки в радостном предвкушении, воскликнул Джеймс.
- Терпение, – Ремус с болью поглядел на обрывок страницы, который сунул ему Сириус. – Зелье сначала нужно правильно сварить, а потом ещё и устроить так, чтобы он его выпил.
- Этим займемся мы с Сохатым. Всё уже давно продумано: я буду отвлекать этого болезного, а Джеймс, спрятавшись под мантией, подольёт ему в кубок нашего зелья.
- А варить мы его будем в Выручай-комнате! – подхватил Джеймс, грезя расправой над Снейпом. С начала семестра не прошло и двух недель, а Мародёры до сих пор не провернули ничего ЭДАКОГО, и весь Хогвартс замер в ожидании настоящего взрыва, знаменующего начало нового периода деятельности четырёх гриффиндорцев.
- Угу. Осталось стыбрить парочку ингредиентов из кабинета Слагхорна, – Люпин сегодня явно был не в том настроении, с каждой секундой становясь всё мрачнее и мрачнее. – Вы что, совсем спятили? На этот раз уже окончательно?
Сириус закатил глаза.
- Мерлин и Моргана, Лунатик! Мы ведь уже не раз это делали! Ничего нового! Ингредиентами займётся Питер.
Джеймс ободряюще хлопнул Петтигрю по плечу, пока Блэк охотно делился с приятелями последними деталями плана.
- Хвост, ты, как самый маленький из нас, превратишься в крысу, прошмыгнешь под дверью в кабинет или… – Сириус поморщился, – найдёшь там какую-нибудь норку: тебе лучше знать. Короче, ты проберёшься в кабинет, где хранятся все ингредиенты для зелий, откроешь нам дверь изнутри, мы быстренько все обчистим и смоемся. Всем всё ясно?
- Знаешь, Бродяга, тебе с такими поучительными интонациями только в профессора идти, – с самым серьёзным выражением лица заметил Ремус.
- Лунатик, ты совсем меня не любишь! Смерти моей захотел?! Я против малышни ничего не имею, но из подобной ситуации возможны лишь два выхода: либо они меня прикончат, либо я их поубиваю. А в Азкабан меня как-то совершенно не тянет! – закатив глаза в притворном ужасе, сообщил друзьям Сириус.
- Если у меня когда-нибудь будут дети, то их крёстным ты станешь только через мой хладный труп, – отозвался Джеймс, рассеянно роясь в карманах. – Ты со мной согласен, Рем?
- Ой, ну и ладно! Больно мне всё это нужно! – обиженно хмыкнул Блэк, подозрительно глядя, как Джеймс со всевозрастающей тревогой продолжает выворачивать карманы.
- В чём дело?
- Бродяга, – гриффиндорец с надеждой посмотрел на друга. – Карта у тебя?
- Не-ет. Ты же положил её к себе в карман, – ответил тот, а затем встревоженно нахмурился. – Только не говори мне то, о чём я сейчас подумал! Ты ведь не потерял её, правда?
Красноречивое молчание сказало Мародёром больше, чем могли бы сказать слова.
- Н-да… Поттер. Я мог бы ожидать подобного от Хвоста, без обид, Питер, но чтоб ты... – Блэк осуждающе покачал головой. – Ну и где ты мог её посеять?
- Не знаю, Сириус! Я положил Карту в карман, перед тем как мы вошли в Запретную Секцию! Ну не мог я её потерять! Не мог!
- И с этим человеком я дружу столько лет? – страдальчески простонал Сириус.
- Ты хотя бы стёр карту? – нахмурился Ремус.
- Само собой!
- Ладно, идёмте, поищем по дороге, – заключил Сириус, неодобрительно поглядывая на друга. Тот виновато опустил глаза. Трое парней, настороженно оглядываясь по сторонам и стараясь ступать как можно тише, – при отсутствии Карты они уже были не в состоянии сказать, что или кто может поджидать их за поворотом, – тенями выскользнули из Запретной Секции библиотеки.
Питер, убедившись, что никто из друзей не заметил его отсутствия, бросился к книжным полкам и порывисто, словно боясь передумать, схватил в руки поставленную Ремусом на место книгу.
Открыв её на нужной странице Питер улыбнулся и, последовав примеру Сириуса, решительно вырвал из неё лист, после чего быстрым шагом бросился за успевшими уйти довольно далеко друзьями.
- Эй! Подождите меня!!!
* * *
До этого сложенный вчетверо, профессионально состаренный слегка желтоватый пергамент сейчас во всю свою длину лежал развёрнутым на столе, а Алекс, скрючившись над ним чуть ли не в половину, усердно водил палочкой над его девственно чистой поверхностью.
- Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость.
Не успел он полностью произнести слова заклинания-пароля, как на некогда зачарованном пергаменте, будто узнавшем голос одного из своих создателей, начали торопливо проявляться чернильные чёрточки, условно обозначавшие тонкие очертания коридоров, а следом за ними – точки, показывающие местонахождение каждого кто ступал на территорию Хогвартса.
Вглядевшись повнимательнее, он попытался найти, где сейчас находятся Мародёры, и с удивлением обнаружил их под дверьми своего рабочего кабинета.
- Сплошной криминал в этих стенах творится, – тоскливо пришёл Алекс к наиболее очевидному выводу: что бы сейчас не происходило у его кабинета, первым туда лучше не заходить.
Оставив Мародёров в покое, он быстро отыскал на Карте одинокую точку, рядом с которой развивался флажок с именем Сириуса Блэка.
- Дьявол! – в сердцах выругался волшебник. – Не вышло!
Что ж, первая попытка «обучить» карту лгать с треском провалилась, но до утра оставалось ещё несколько часов, а он – Сириус Блэк/Алекс Уайт не привык сдаваться!
Сквозняк радостно поигрывал трепещущими в ожидании листами Карты.
Алекс поднял палочку.
* * *
- Ты закончил?
- Ага. А ты?
Мародёры отступили на несколько шагов, подходя к стоявшим в стороне Ремусу и Питеру: ни тот, ни другой не принимали участия в подготовке шалости, и вся тяжесть этой ноши легла на хрупкие плечи главных Мародёров.
- Ювелирная работа, – любуясь на результат своего труда, восторженно произнёс Джеймс. – Если бы я не знал, что мы поработали над этой дверью, ни за что бы не догадался.
- Что ж, в таком случае, позвольте поздравить вас с успехом, коллега.
- Благодарю вас, коллега, – Джеймс охотно пожал протянутую ему руку. Сириус улыбнулся. – А ты точно уверен, что это сработает?
- На все 100%, – без тени сомнения заверил друга Блэк. – Главное, чтобы никто не вошёл внутрь раньше Уайта: придётся караулить.
- Да уж… это надо будет видеть...
- И сфотографировать, – несмело добавил Питер.
- Точно! Хвост, мне самому не верится в то, что сейчас скажу, но ты – гений! Надо будет снять на камеру, а потом вклеить в выпускной альбом! – ещё больше оживился Сириус. В серых глазах вспыхнул нетерпеливый огонёк.
Ремус хмуро покачал головой, уже не представляя, что ещё можно сделать, чтобы Джеймс и Сириус отказались от своей затеи. За последние полчаса он перепробовал все, что только смог придумать: и уговоры, и угрозы, и даже снятие баллов – Гриффиндор напрасно лишился пятидесяти честно заработанных очков. Впрочем, красноречивые взгляды друзей помогли ему быстро одуматься и добавить по двадцать пять баллов за просто так.
- Вы хотя бы отдаете себе отчет, что у нас в конце года экзамен по ЗоТИ? Он же вас попросту завалит, и вы вылетите из школы!
- Не вылетим! – беззаботно отмахнулся Джеймс. – Успокойся, Луни, всё пучком!
- Ладно, с этим мы закончили, – злорадствующе потёр руки Блэк. – Теперь на очереди кабинет Слагхорна.
Ремус снова вздохнул, с тяжёлым сердцем плетясь следом за утопавшими дальше Поттером, Блэком и предателем-Петтигрю. Сириус безнадёжен, а единственный человек, способный отговорить его от этого безумства, целиком поддерживает его. Да и Питер тоже не лучше: вместо того чтобы, наконец, определиться с тем, на чьей же он стороне, Хвост беспрестанно метался между тремя друзьями, и если в основном Мародёрская троица сходилась во мнениях, и ему не приходилось выбирать, кого же подержать, то сегодня Петтигрю приходилось тяжело как никогда: Сириус и Джеймс твердили одно, а Ремус – прямо противоположное. И как тут быть?
Оборотень обернулся на оставшуюся позади дверь профессорского кабинета. Как бы то ни было, но приходилось признать, что и он сам уже с нетерпением ожидал завтрашнего урока. В конце концов, не каждый день становишься свидетелем подобного зрелища. Может, и в самом деле стоит взять фотоаппарат?
* * *
Осенний ветер исподтишка медленно и неторопливо проскальзывал через щели в окнах, пробираясь внутрь большой и просторной комнаты. На первый взгляд в помещении было пусто, но на второй за освещённым тусклым светом столом обнаруживался тихо спящий мужчина.
За окном начинало светать: из-за пока ещё тёмного – чёрного – горизонта пробивались первые лучики робко и неуверенно – по издревле заведённому порядку – встающего солнца.
Светло-голубое, практически белое небо постепенно наливалось красками, обещая к полудню стать того ярко-синего оттенка, который так радует глаз и поднимает настроение, заставляя щуриться от бившего в лицо солнца.
Светало.
Начинался новый день и новая жизнь. Или новый день новой жизни.
Ветер бездумно играл листами Карты Мародёров и разметавшимися по ней иссиня-чёрными волосами спящего.
Рядом с изображением одного из многочисленных кабинетов Хогвартса лежала сейчас не нужная волшебная палочка. Точка под именем «Алекс Уайт» неподвижно замерла в самом его центре.
Светало.
Начинался новый день и новая жизнь. Или новый день новой жизни – кому как.
А Алекс Уайт тихо спал, склонившись над бессовестно лгущей Картой Мародёров.

 Отправлено: 28.11.07 12:56. Заголовок: Глава 7. Тяжёлое ут..

Глава 7.
Тяжёлое утро Сириуса Блэка.
- Бродяга, вставай!

Сириус перевернулся на другой бок и попытался отрешиться от внешнего мира. Эти громкие назойливые голоса не давали ему спокойно поспать.

- Да вставай же, кому говорят!

Кто-то энергично тряс его за плечо и упрямо не желал оставить его в покое. И, кажется, он догадывался, кто этот «кто-то».

Джеймс с самым несчастным выражением лица, повернулся к Ремусу. Начиналась обычная утренняя операция под названием «разбудить Сириуса Блэка», а чтобы сделать это, требовалась как минимум парочка пушек, причем выстрелить они должны были одновременно и прямо у него над ухом.

Будить Сириуса было настоящим испытанием для их нервов. Сколько не ори на него, он упрямо не желает вставать, перевернется на другой бок – и дрыхнет дальше! А если его не разбудишь вовремя, он ещё и ругается! Мол, что ж вы меня не разбудили?! Друзья, называется! Джеймс резко нагнулся и громко прокричал:

- Сириус, Нюниус сюда идёт! Ты меня слышишь? Снейп идёт!

Но тот лишь что-то неразборчиво пробормотал и продолжил спать. Джеймс устало махнул рукой и посмотрел на Рема. Тот, с какой-то нехорошей, садистской улыбочкой, потянулся к кувшину с водой, стоявшему на тумбочке рядом с кроватью Сириуса.

Через мгновение комнату огласил жуткий вопль. Сириус не меньше чем за пять минут высказал все, что он думает о рогатых оленях, козлах и других парнокопытных, а также об оборотнях, которые только прикидываются белыми и пушистыми, а сами даже не дают спокойно поспать уставшему за ночь человеку.

- Иначе разбудить тебя просто не получалось, - широко ухмыляясь, произнёс Джеймс.

Сириус, натягивая на себя любимую футболку, мрачно взглянул на друга. Ремус, вставший раньше всех, и уже давно одевшийся, сидел с самым довольным выражением лица.

- Я тебе это ещё припомню, - угрюмо пообещал ему Сириус. – Я не злопамятный, но я злой и память у меня хорошая, - сверкнул он глазами.

- Да ладно тебе, Бродяга, не злись. Ты же не хочешь пропустить первый урок профессора Уайта? – напомнил ему Джеймс.

Сириус взглянул на часы и резко вскочил.

- Вы что, не могли разбудить меня пораньше?! У нас теперь нет времени даже на завтрак!

Ремус возвёл глаза к потолку. Утро начиналось как обычно.

 Отправлено: 07.12.07 15:31. Заголовок: Глава 8. Часть 1

Глава 8. Часть 1
Первый урок.
Как только Сириус оделся и закончил призывать на головы друзей все кары небесные, Мародёры со всей скоростью, на какую только были способны, помчались к кабинету ЗоТИ, дабы не пропустить момента посрамления нового преподавателя. Студенты, мимо которых они пролетали, с удивлением смотрели вслед самой легендарной четвёрке со времён Основателей – как порой гордо вещал Джеймс, вызывая восторженные вопли у собравшихся поклонниц, одобрение у Сириуса и скептические комментарии Ремуса.
Первыми добравшись до пока что пустого кабинета, Мародёры с облегчением перевели дух и рассредоточились по коридору. Сириус, по молчаливому согласию, сразу же занял наблюдательную позицию у двери, Джеймс опустился на корточки с другой стороны, а Питер и Ремус приготовились «подпирать» стенку прямо напротив них: Мародёры явно намеревались не пропускать в класс никого, кроме самого профессора.
Сириус напустил на себя такой спокойный вид, что можно было подумать, будто ему смертельно скучно, если бы не время от времени вспыхивающие в серых глазах нетерпеливые искорки.
Ремус, как более чуткий, чем его друзья-анимаги, раньше всех услышал приближающиеся шаги и повернул голову в ту сторону. И верно, острый слух оборотня не подвёл его: меньше чем через минуту из-за поворота вышел Джейсон Корвин – шестикурсник факультета Слизерин. Не удостоив Мародёров даже одним презрительным взглядом, он, не торопясь, подошёл к двери.
- Там заперто, – лениво проронил Сириус и, сделав едва заметное глазу движение, каким-то образом оказался между Джейсоном и кабинетом ЗоТИ, не давая тому пройти.
- Уйди с дороги, Блэк, – буркнул Джейсон, когда гриффиндорец перегородил ему путь в класс.
- Там заперто, – повторил Сириус, по-прежнему спокойно глядя на слизеринца.
- Вот дай я пройду и проверю, – недоброжелательно сощурившись, отрезал Джейсон. – А не то...
- А не то – ЧТО? – улыбаясь, быстро спросил Сириус, подавшись вперёд. Все, кто хорошо его знали, – а Ремус, Питер и Джеймс знали его лучше всех – мгновенно поняли бы, что означает ЭТА улыбка на лице гриффиндорца. Но Джейсон в их число не входил и потому полученному предупреждению не внял.
Остальные Мародёры пока не вмешивались в разговор, но теперь в их позах явно сквозило охватившее их напряжение: каждый из них в любой момент был готов придти на помощь открыто напрашивающему на драку другу.
- Знаешь что, Блэк, – слизеринец презрительно осмотрел противника с ног до головы и скривился. – О тебе и твоих так называемых дружках у нас многое рассказывают. – Взгляд голубых глаз скользнул по Ремусу, Джеймсу и Питеру и снова вернулся к Сириусу. – Говорят, что вы не способны ни на что большее, кроме как нападать из-за угла на более слабых первокурсников... Да, нападать скопом на одного-единственного противника – это так по-гриффиндорски благородно!
- А с вашим Снейпом иначе и нельзя!
- Хм, если бы я не знал, что это невозможно, я бы решил, что ты только что сделал комплимент, – милостиво улыбнулся Корвин. – К тому же, с чего ты взял, что я говорю о Снейпе?
Мародёры неловко замолчали, чувствуя, что победа осталась за слизеринцем, но когда тот, насладившись выражением лиц четырёх гриффиндорцев, предпринял ещё одну попытку пройти в класс, Сириус снова немедленно оказался у него на пути.
- Знаешь что, Блэк, – угрожающе набычившись, произнёс Джейсон, наконец, поняв, что препятствие в виде Сириуса Блэка само собой с его пути не уберётся. – А ведь я уже давно не на первом курсе – рискнёшь помериться силами? Или ты так боишься за своё смазливое личико, что твоим дружкам приходится подставляться вместо тебя? – высокомерно ухмыляясь, осведомился он, явно намекая на последнюю стычку Мародёров с несколькими семикурсниками-слизеринцами. Как обычно, повода для драки не было, но сражение тем не менее развернулось не шуточное, и если бы не своевременное появление преподавателя, быть бы Мародёрам в Больничном крыле, а так они отделались лишь снятием баллов, да коротким забегом в обитель мадам Помфри: Джеймсу не повезло – Сириус успел вовремя пригнуться и заклинание, предназначенное для него, угодило в Поттера, наградив особо крупными прыщами.
Джеймс вскочил:
- Да как ты смеешь?! – возмущению лохматого гриффиндорца не было предела, но было не совсем понятно, что взбесило его больше: напоминание о собственной разукрашенной физиономии или намёк на трусость лучшего драга. Он уже почти достал из кармана палочку, дабы Корвин на собственном опыте узнал каково это: смотреть в зеркало и видеть там испещрённое фиолетовыми бугорками своё-чужое лицо, однако быстрый взгляд, брошенный на него всё понимающим Сириусом и последовавшие за этим слова охладили его пыл.
- Погоди, Сохатый, кажется, эта слизеринская мразь ещё не всё нам сказала.
Ремус и Питер изумлённо переглянулись и одновременно уставились на обычно вспыльчивого друга, на которого стоило только криво посмотреть, и он тут же без разбора кидался в драку. В последнее время Блэку всё чаще и чаще удавалось их удивлять: за подобное оскорбление любой гриффиндорец – да вообще кто угодно! – без промедлений бы оглушил противника, даже Джеймс – а Поттер, кстати говоря, был немного сдержаннее своего друга – ничего не предпринял лишь из-за слов Сириуса.
- Корвин, а, Корвин? У тебя сейчас случайно не было разговора с моим чокнутым братцем, или с кем-нибудь из его полоумных приятелей? – ядовито улыбаясь и непривычно растягивая слова, спросил Сириус, высокомерно глядя на слизеринца.
Когда понадобится, Сириус мог лгать так, что в это начинал верить даже он сам – недаром же порой ему удавалось запудрить мозги даже всегда бдительной МакГонагалл. Правда, сие чудо случалось крайне редко, но факт налицо: Сириусу почти всегда удавалось вытащить Мародёров из тех передряг, в которые он же их и втягивал.
Но в этот раз ему, может, и удалось обмануть достаточно искушённого в искусстве лжи Корвина, но не Джеймса. Уж кто-кто, а Поттер хорошо знал, как на самом деле его друг относится к своим так называемым родственникам. Сириус всем сердцем ненавидел всю свою, помешанную на Тёмных Искусствах, семейку: особенно Беллатрикс, приходящуюся ему двоюродной сестрой.
Глядя на набычившихся противников, Джеймс усмехнулся, вдруг вспомнив, как на первом курсе Сириус, вернувшись в Хогвартс после зимних каникул, упорно утверждал, что Белла пыталась его отравить – эдакая своеобразная месть за Гриффиндор. Именно так он, широко ухмыляясь, объяснял волнующимся за него друзьям своё неожиданно резкое похудание. Потом, поближе познакомившись с действительно чокнутой Беллатрикс Блэк и побольше узнав о семействе Сириуса, Джеймс не раз задавался вопросом: сколько правды было в тех рассказах Сириуса, которые они с Ремусом, недоверчиво кивая, принимали за очередную невесёлую сказку.
- Знаешь, Блэк, своим поступлением в Гриффиндор ты опозорил не только свою семью, но и весь Слизерин. Даже Андромеда не посмела настолько попрать традиции своей семьи.
- Ага, зато потом вышла замуж за маггла, – ухмыльнулся Сириус, вспоминая, как прошлым летом он, тайком от матери, провёл несколько дней в гостях у Андромеды и ее мужа. Тэд Тонкс, вопреки его опасениям, оказался замечательным человеком, пусть и ничего не смыслящим в магии, но зато безгранично любящим свою молодую жену-ведьму. В тот день, когда малышка Нимфадора появилась на свет, имя Андромеды Блэк было выжжено с фамильного гобелена – согласно древнему поверью это грозило изгонявшемуся из семьи всяческими бедами, но насколько мог судить Сириус из писем кузины, дела у Тонксов шли замечательно – кроха оказалась метаморфом, и радости обоих родителей не было предела.
- Запомни то, что я сейчас скажу, Блэк. Пока Тёмный Лорд только набирает силы, но когда это произойдёт и начнётся война, первыми умрут грязнокровки, вторыми – их друзья, а такие предатели крови, как ты, будут последними. Так что ты ещё успеешь увидеть, как сдохнут твои приятели. Запомни, Блэк, ты предал свою семью, а когда-нибудь... – короткий кивок в сторону Джеймса, Питера и Рема, – ...предашь и этих. Единожды предатель – всегда предатель.
Славящийся своим далеко не кротким нравом, Сириус и так продержался на удивление долго, и теперь он уже не выдержал. Гриффиндорец даже не стал вынимать палочку: вместо этого он, широко размахнувшись, изо всех сил врезал Джейсону. Слизеринец, который был на целую голову выше своего соперника, пошатнулся и упал на пол.
- Ты совсем сдурел, Блэк?! – выпалил тот, схватившись за разбитый нос. На чёрную мантию упали первые капли крови.
Сириус мрачно улыбнулся, нарочито неторопливым жестом доставая из кармана волшебную палочку: то, что его противник безоружным валяется на земле, его явно ничуть не смущало. И тут...
- СИРИУС БЛЭК!
Мародёры, нервно подскочив на своих местах, обернулись. Ремус, почувствовав на себе укоризненные взгляды друзей, виновато пожал плечами: он так беспокоился за Сириуса, что даже не услышал приближения старосты Гриффиндора – Лили Эванс, и её подруг – Карен и Эльвиры.
- Что. Здесь. Происходит? – чеканя каждое слово, строго спросила она, подойдя поближе и подозрительно переводя взгляд зелёных глаз с Сириуса на Джеймса. Юная мисс Эванс прекрасно знала, что если в дело замешан один Мародёр, то и второй не останется в стороне.
- Я задала вам вопрос, чёрт возьми! – командным голосом повторила она, строго глядя на Джеймса и не обращая внимания на ворчание недовольного её появлением слизеринца. А вот Сириус, всё ещё кипящий от злости, не сумел проигнорировать слова Корвина о вездесущей грязнокровке, в отличие от Джеймса, который под сверлящим взглядом Лили покаянно опустил мгновенно выхваченную палочку. Однако прежде чем он успел сказать в своё оправдание хоть слово, из палочки Сириуса вырвался красный луч, и Джейсона отбросило в сторону на несколько метров, с силой впечатав в так некстати оказавшуюся на траектории его полёта каменную стену. Слизеринец кулем упал на пол.
Лили, яростно сощурившись, медленно повернулась к парню.
- Сириус Блэк! Что ты, чёрт тебя побери, вытворяешь?!
Джеймс из-за спины Лили благодарно подмигнул другу, на что тот безмятежно улыбнулся, будто это не перед ним, пылая праведным гневом, скрестив руки на груди, стояла староста Гриффиндора собственной персоной.
- Минус пятьдесят баллов с Гриффиндора за нападение на студента! – безжалостно отрезала Лили, с удовлетворением глядя, как её слова стирают улыбку с лица Блэка. Впрочем, ему по-крайней мере хватило ума не возмущаться сей несправедливостью жизни.
- Лили, ты же снимаешь баллы с собственного факультета! – попыталась воздействовать на подругу одна из девушек, в то же время умудряясь кокетливо строить глазки Блэку.
- Вы будете в шоке, но я это прекрасно знаю!
Сириус как можно незаметнее вернулся на свой пост, стараясь, чтобы миновавшая его сейчас буря и дальше обходила его стороной. Лили с улыбкой смотрела на высокого лохматого гриффиндорца в круглых очках, которого она долгие пять лет упорно избегала и который в этом году всё же добился своего и стал её парнем. Лили внимательно вгляделась в безмятежное лицо Сохатого – СЛИШКОМ безмятежное лицо, и подозрительно сощурилась:
- Что ты задумал на этот раз, Джеймс Поттер? Что бы это ни было – не смей! Ты меня слышишь?! Не смей!
Тот только беззаботно улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами.
Постепенно к кабинету ЗоТИ начали подтягиваться и остальные гриффиндорцы. Слизеринцы, само собой, стояли поодаль от своих извечных противников: после того, что случилось с Джейсоном Корвином, никто в класс пройти больше не стремился, так как чтобы сделать это, перво-наперво нужно было миновать карауливших вход Мародёров. Лили как обычно о чём-то ожесточённо спорила с Джеймсом, видимо, пытаясь вбить в его лохматую голову хоть какие-то зачатки ума, но тот отвечал ей неизменной улыбкой, всё время порываясь обнять вырывавшуюся девушку за талию.
Прошло уже десять минут урока, а профессора всё не было...
* * *
«Собрание статей и исследований Грегорио Эйзенхауэра Шестого о возможностях среднестатического волшебника, временно лишённого возможности колдовать. Том 2».
Именно это было первым, что увидел Алекс, едва успев разлепить глаза. С трудом сдержав болезненный стон, он, потирая затёкшую шею, неторопливо выпрямился в кресле, которое и послужило ему кроватью. Склонив голову набок, Алекс ещё раз прочёл название толстенной книженции, над которой он, кстати говоря, и провёл полночи в поисках темы для своего первого занятия с былыми однокурсниками.
Тёплый лучик солнца скользнул по щеке, заставив Алекса зажмуриться и прикрыть глаза рукой, однако уже в следующее мгновение он, порывисто выскочив из-за стола, заметался по кабинету. Часы показывали 08:10.
В Азкабане он быстро научился вставать с первыми лучами солнца. Там, в тюрьме, это была единственная радость, которую так и не смогли отнять у него стражи Азкабана – радость видеть, как на востоке из-за горизонта, освещая всё живое тёплыми ласковыми лучами, медленно встаёт солнце. Всё живое... кроме холодных и мрачных камер волшебной тюрьмы... Возможно, именно это зрелище помогло ему частично сохранить разум и продержаться так долго – целых двенадцать лет тоски, одиночества и страха. Первые несколько дней после своего заключения он бил кулаками в дверь, кричал, что невиновен и звал Ремуса, Дамблдора, в бреду – Джеймса; в общем, делал всё то, что должен был сделать до вынесения приговора. Возможно, влияние дементоров сорвало плотину, пробудив в нём жажду к жизни, но... кроме заключённых из соседних камер и самих дементоров, его никто не услышал. Ремус так и не пришёл.
Первые три года он жил – существовал в своей камере, лишь изредка, когда становилось совсем невмоготу, превращаясь в собаку: так смертельно раненый человек, уже зная о том, что его ждёт, продолжает зажимать рану и звать на помощь в напрасной надежде выжить и вернуться к своей семье. У Алекса такой надежды не было с самого начало, но он делал всё, ради того чтобы просто выжить.
Потом, поняв, что если так пойдёт и дальше, он окончательно сойдёт с ума, Алекс стал всё больше и больше времени проводить в облике пса, оттачивая свои способности анимага и порой начисто забывая о том, что он человек – Сириус Орион Блэк, а не дворовый пёс по кличке Бродяга.
«Сириус Орион Блэк» – гласила одна из надписей на стене его камеры, сделанная на пятый год его заключения.
Бороться с дементорами можно было лишь одним способом, но для этого нужны были ПО-НАСТОЯЩЕМУ счастливые воспоминания и волшебная палочка: у Алекса же не было ни того, ни другого, и тогда он принял решение: забыть, похоронить столь любимые дементорами воспоминания в самых укромных тайниках своей памяти. Похоронить и выбросить от них ключ в бушующий внизу океан. Что он и сделал.
Теперь же Алекс не понимал, что происходит: стоило ему закрыть глаза, и перед мысленным взором вставали картины прошлого, от которого он некогда отказался. Смешно, но именно здесь – в Хогвартсе своего детства – всё то, что он так старался изгнать из своей памяти во время заключения в Азкабане, начало медленно, со скрипом возвращаться обратно.
Алекс вздохнул, с трудом выныривая из собственных воспоминаний, и быстро схватил в охапку все книги, которые он планировал прочесть – и не прочёл – до начала урока, краем глаза успев заметить по карте Мародёров, что у кабинета ЗоТИ толпится едва ли не весь шестой курс Гриффиндора и Слизерина. Прежде чем сунуть пергамент в карман, Алекс взмахом палочки стёр карту и быстрыми шагами вышел из комнаты. Хлопнула, закрываясь за ним, дверь.
Алекс не боялся – нет, только нервничал, предвкушая встречу с былыми друзьями и недругами. Двум смертям не бывать, а одной не миновать – говорят в подобных ситуациях магглы. А он уже умирал. Ничего особенного. Жить гораздо интереснее.
* * *
Чуткое ухо оборотня уловило приближающиеся шаги задолго до того, как профессор Уайт вышел из-за угла.
- Сохатый! – окликнул друга Ремус. – Он идёт!
Таким образом, Ремус Люпин – наравне с Джеймсом Поттером и Сириусом Блэком лучший ученик и к тому же староста Гриффиндора, выполнил возложенную на него обязанность, предупредив изнывающих от нетерпения друзей о появлении того, ради кого и была задумана операция «Шалость». Сириус и Джеймс лукаво переглянулись. Шалость началась.
Первое, на что Алекс обратил внимание, подойдя к классу ЗоТИ – это караулившие у двери Сириус и Джеймс.
По тонким губам скользнула довольная улыбка: всё шло точно по плану, и в тот же миг произошло чудо – стоило ему улыбнуться, и с его лица будто стекла маска, состоящая из отпечатков прожитых лет. На доли секунды Алекс вновь стал похож на того молодого бесшабашного парня, который, немного выпив в баре, частенько заваливался в дом уже женатого Джеймса Поттера и тут же отрубался на диване в их гостиной, а на утро Лили выгоняла его, охаживая мокрым полотенцем под подбадривающие её вопли мужа.
Джеймс, затаив дыхание, ждал, когда же, наконец, Уайт повернёт злополучную ручку, дабы войти в класс. Даже Ремус – чего уж говорить о Сириусе! – напряжённо следил за каждым жестом мужчины. И каково же было их состояние, когда профессор спокойным голосом, в котором так и сквозило веселье, вдруг произнёс:
- Мистер Поттер, будьте любезны, откройте дверь, вы же видите: у меня заняты руки, – в подтверждение своих слов Алекс кивнул на книги, которые он онемевшими от тяжести руками крепко прижимал к себе. Прочесть их он не прочёл, но хоть какое-то применение им нашлось.
Джеймс, широко распахнув глаза, испуганно заозирался по сторонам в поисках спасения, но остальные студенты уже смекнули, что с дверью что-то не так – недаром же Мародёры её так рьяно охраняли! Когда вечером они с друзьями разрабатывали план, никому и в голову не приходил такой неожиданный поворот событий. Беспомощный взгляд карих глаз, наконец, нашёл, что искал, но не менее испуганный Сириус, как ошпаренный, лихорадочно замотал головой.
- Ну что же вы, мистер Поттер? – раздался от двери издевательски-удивлённый голос профессора. – Поверьте: помощь ближнему отнюдь не испортит вашу репутацию Мародёра, но если вы боитесь, то думаю, мистер Блэк охотно согласится мне помочь, – Алекс тоже заметил знак Сириуса Джеймсу.
Глаза парня расширились и по примеру Джеймса, как раз в этот момент облегчённо переводившего дыхание, обежали всех собравшихся и умоляюще устремились на лохматого приятеля.
Ремусу не раз казалось, что между Сириусом и Джеймсом существует какая-то мысленная связь, вот и сейчас у него создалось впечатление, что эти двое доступным лишь им одним способом, неслышно для других, быстро переговариваются.
« - Сохатый...
По выражению глаз Блэка ясно, что он сейчас готов на коленях валяться, лишь бы не быть тем, кто откроет проклятую дверь первым.
- Бродяга, я сам...
Джеймс взъерошил волосы, мысленно проклиная тот час, когда Сириусу в голову пришла «гениальная» во всех отношениях идея торжественно встретить непонравившегося ему профессора Алекса Уайта.
- Нет. Это моя идея...
- А я что, не при чём?! Просто теперь ты будешь мне должен уже пятнадцать галлеонов.
- Идёт».
Джеймс согласно кивнул, и Ремус с трудом сдержал порыв перекрестить его на удачу. Бросив на друзей прощальный взгляд человека, обречённого на смерть, тот приблизился к двери и медленно, изо всех сил стараясь отвратить момент неминуемой расправы, повернул бронзовую ручку. Дверь приглашающе распахнулась.
Несколько секунд ничего не происходило, и Алекс уже начал думать, что всё же он ошибся в своих догадках, но затем буквально из ниоткуда на Джеймса обрушился целый поток чего-то зелёного и жутко пахнущего.
В ноздри ударил оглушающий запах тухлых яиц и... да, наверное, именно так могли бы пахнуть ни разу не стираные носки горного тролля, и Алекс, старательно зажимая нос, поспешно отшатнулся в сторону: подальше от стоявшего перед ним источника этого запаха.
Какое-то время все – и гриффиндорцы, и слизеринцы – в шоке молчали, но стоило им понять, ЧТО именно сейчас здесь произошло, как отовсюду послышались смешки. Слизеринцы сложились от смеха едва ли не пополам, указывая пальцем на Джеймса, угрюмо пытавшегося оттереть с лица зелёную жижу. Он мог поклясться, что профессор был прекрасно осведомлён о приготовленном для него «сюрпризе». Гриффиндорцы отчаянно пытались сохранить каменное выражение лица, но губы всё равно нет-нет, а расплывались в улыбке: не каждый же день можно увидеть самого Джеймса Поттера в таком виде! Сейчас Мародёр больше всего напоминал водяного: всё лицо испачкано какой-то гадостью, волосы слиплись и уже не торчат во все стороны как обычно, очки заляпаны той же гадостью. Сириуса передёрнуло.
Ремус краем глаза заметил, как Питер прячет обратно в сумку приготовленный специально для профессора Уайта фотоаппарат, и быстро выхватил камеру у него из рук.
Щелчок. Яркая вспышка.
Джеймс мрачно перевёл взгляд на оборотня, но Ремус ответил ему ничего непонимающим взглядом и тихо произнес:
- Знаешь, Питер, а ты был прав. Это замечательная идея: запечатлеть на память и вклеить в выпускной альбом. Так я и сделаю.
- Ладно, хватит с вас веселья, – наконец пришёл на помощь Джеймсу Алекс, когда студенты, вдоволь нахохотавшись, начали обсуждать произошедшее. – Марш в класс.
Когда это указание было исполнено, и в коридоре не осталось никого, кроме него самого, Лили и Мародёров, Алекс произнёс:
- Мистер Поттер, мистер Блэк, минус пятнадцать баллов с каждого за вашу дерзкую попытку сорвать мой урок... – начало не предвещало проштрафившимся Мародёрам ничего хорошего. «Сейчас даст как минимум месяц отработок у Филча. И снова придётся чистить Трофейную без магии», – уныло просчитал варианты наказания Джеймс. Судя по не менее мрачному выражению лица Сириуса, тот пришёл точно к тому же выводу. Однако Алекс не собирался оправдывать их ожидания и потому... – и плюс пять баллов Гриффиндору за блестящее исполнение. Не оригинально, но блестяще...
Джеймс, вскинув голову, удивлённо вытаращился на профессора, и остальные Мародёры в этот момент были полностью с ним солидарны. Только Лили возмущённо поджала губы, однако спорить с незнакомым пока преподавателем она не стала.
- Мистер Поттер, советую вам поторопиться с устранением всего этого, – Алекс выразительным взглядом окинул мантию Джеймса, – так как через пять минут я жду всех вас в классе. И, мистер Поттер, сделайте что-нибудь с этим запахом, вы сейчас просто ходячее химическое оружие – если запустить вас в класс, из студентов не выживет никто.
С этими словами Уайт торопливо скрылся за дверью, где остальные гриффиндорцы и слизеринцы, распахнув абсолютно все окна, наслаждались чистым воздухом. Алекс перевёл дух.
- Итак, начнём...
После слов профессора Джеймс некоторое время изумлённо таращился ему вслед, а потом скривился и с самым виноватым выражением лица повернулся к Лили.
- Ну что, скажешь, что я это заслужил?
- Ты это действительно заслужил, но я этого не скажу, – девушка нежно улыбнулась парню, тем не менее стараясь держаться от него подальше: не дай бог, зловонная жижа попадёт ещё и на неё. – Мне кажется, что ты уже достаточно наказан.
- Точно! Репутация непревзойденного Джеймса Поттера запятнана! – неунывающий Сириус, уже успевший позабыть, что Джеймс пострадал, прикрывая его самого, сделал вид, что сейчас упадет в обморок. Серые глаза закатились, и он картинно пошатнулся, будто собираясь осесть на пол. Уж лучше бы он этого не делал.
- А ты вообще молчи, Блэк! Я даже и не сомневаюсь, что все это твоя затея! Кому еще могло прийти в голову ТАКОЕ?!
- Ну... – брови Сириуса сошлись на переносице, демонстрируя напряжённую работу мысли, – даже не знаю... например, ДЖЕЙМСУ!
- Бродяга!
- ...или может быть, Ремусу...
- Сириус!
- ...Питеру?
- Блэк!
- Сириус!
- Ну хорошо-хорошо, признаю: это была моя идея. Но и вы признайте: всё прошло просто великолепно! Пусть не совсем так, как было задумано, но всё равно здóрово! Даже с ещё большим эффектом! Это не скоро забудут!
- Ну спасибо тебе, Сириус! – «поблагодарил» друга Джеймс, укоризненно глядя на сияющего Блэка.
- Вы что, так и собираетесь торчать в коридоре в таком виде? – настойчиво спросила Лили, неодобрительно качая головой при взгляде на беззлобно переругивающихся Мародёров. – Evanesco! – взмахом палочки волшебница быстро очистила Поттера и его несчастную мантию от налипшей на них слизи, однако с запахом ей сделать так ничего и не удалось.
- Джеймс, может, тебе лучше сходить помыться? Чёрт с ними, с уроками? – неуверенно предложил Ремус, старательно дыша ртом. Сириус и Питер согласно закивали.
Тот мрачно оглядел кривящихся друзей и тут же вынес приговор.
- Предатели.
- Вообще-то Лунатик дело говорит, – внёс свою лепту Сириус, но когда Джеймс разозлённо двинулся прямо на него, поспешно отскочил в сторону от нахлынувшего на него облака одуряющей вони.
- Иуда!
- Agumenti!
В то, что нерешительный, всегда и во всём оказывающийся последним Питер решит вмешаться в разговор, никто не верил. О том, что помимо самих Мародёров в коридоре остался ещё и вездесущий Хвост, никто из них даже и не вспоминал, и потому, когда обрушившийся на Джеймса водопад схлынул, четыре пары глаз с нескрываемым удивлением уставились на худенького светловолосого гриффиндорца, в чьей руке неуверенно дрожала всё ещё направленная на Джеймса палочка.
- Пит, ты чего? – подал голос Сириус, первым очнувшийся от шока.
- Ну Ремус же сам сказал, что ему нужно помыться, вот я и решил, что так будет быстрее... – запинаясь, ответил парень, глядя, как Лили как раз в этот момент заклинанием высушивает стучащего от холода зубами Джеймса.
- Хвост, в следующий раз подогрей воду, ладно? – взмолился тот, обхватив себя руками в тщетной попытке согреться.
- Да ты что, Сохатый?! Он же тебя сварит! – лающе рассмеялся Сириус, и в следующее мгновение все Мародёры дружно хохотали над дурацкой ситуацией, в которую их снова умудрился втянуть Блэк.
Когда смех стих, Мародёры, предварительно пару раз стукнув в дверь, вошли внутрь.
- Не прошло и года, – прокомментировал их появление профессор, не отрываясь от своего занятия и продолжая отмечать в журнале присутствующих студентов. Как удивлённо отметил Ремус, присаживаясь рядом с Питером, он даже не смотрел на класс, когда называл фамилии.
- Теодор Карадок.
- Здесь.
- Ремус Люпин.
- Здесь!
Алекс на мгновение поднял на него глаза, а затем снова уткнулся в свой журнал. Когда с перекличкой было покончено, он, отодвинув его в сторону и покомфортнее устроившись в кресле, приготовился начать урок.
- Я уже говорил вам о теме сегодняшней лекции, но так как Господа... (Ремусу почему-то показалось, что профессор ЗоТИ хотел добавить что-то ещё) не присутствовали и, следовательно, не слышали, о чём я говорил, то повторюсь. Сегодняшняя лекция будет касаться оборотней.
- Профессор! – рука Джеймса взвилась в воздух практически одновременно с рукой Сириуса. Необычайно бледный Ремус, не шелохнувшись, сидел на месте, уставившись в сложенные на парте руки.
- Но мы уже проходили оборотней на четвёртом курсе! – торопливо выпалил Сириус, не дожидаясь разрешения преподавателя. Сидящий рядом с ним Джеймс активно закивал, бросая встревоженные взгляды на мертвенно-бледного Лунатика.
- Мистер Блэнт уже рассказывал нам о них! И об отличительных признаках оборотней и о том, как от них защищаться!
- Мистер Поттер, я не ставлю под сомнение профессионализм вашего бывшего преподавателя, но не думаю, что он говорил вам то, что знаю и хочу рассказать вам Я. Это ясно?
Подозрение. Неверие. Ужас. В некоторых случаях – отвращение и презрение. Вот что говорили ему сейчас лица гриффиндорцев и слизеринцев. Ремус вопросительно склонил голову набок, и на мгновение Алексу показалось, что в светло-карих глазах единственного оборотня Хогвартса вот-вот промелькнут хищные искорки цвета расплавленного золота.
- Хочу заранее предупредить ваши вопросы: нет, я не оборотень. Вы ведь именно это собирались у меня спросить, верно, мисс Браун?
Темноволосая гриффиндорка смущённо опустила руку, не обращая внимания на ехидные смешки рядом сидящих подруг. Пенелопа, рыженькая ведьмочка с шикарным кудрями, вдруг пихнула её в бок и что-то страстно зашептала на ухо, не отрывая взгляда от стоявшего в центре класса профессора. Видимо, в сказанное Эмили не очень поверила, судя по её недоверчивой улыбке, но уже в следующее мгновение обе гриффиндорки с практически одинаковым выражением лица уставились на Алекса, незаметно наблюдавшего за шепчущимися на задней парте Сириусом и Джеймсом.
- Итак, как я уже начинал сегодня говорить, оборотень – это...
- Сохатый, – тихо позвал Сириус друга.
- Чего тебе?
- Как считаешь, он выбрал эту тему из-за Лунатика?
- Возможно. Лучше спроси у Ремуса, он у нас всегда всё знает.
Сириус согласно кивнул, одобрив идею Джеймса, и полез в сумку за пергаментом для записки. Для своей сверхсекретной переписки Мародёры уже давно не использовали обычный пергамент, ибо кто знает, в чьи руках он мог оказаться. Тот же пергамент, что сейчас искал Сириус, ничем не отличался от остальных бумаг, за исключением ряда необычных свойств, которые он приобрёл в ходе эксперимента, однажды проведённого Мародёрами. На третьем курсе, когда они ещё только начали собирать информацию об анимагах и одновременно работали над созданием Карты, Джеймс совершенно случайно наткнулся в книге на одно интереснейшее заклинание.
Друзья единогласно решили, что оно может оказаться им очень полезным в будущих шалостях. Так что, если бы кто-нибудь, кроме самих Мародёров, попытался прочесть то, что писал сейчас на этом пергаменте Сириус, он бы увидел ничего не значащие каракули. А если бы он попытался взять его в руки, то пергамент мгновенно бы самоуничтожился, оставив после себя лишь жалкую кучку пепла. Так что Мародёры могли не опасаться, что кто-то прочтёт их записки.
Сириус, чуть высунув кончик языка, быстро что-то писал. «Ну, совсем как собака», – подумал Джеймс, наблюдая за действиями друга. В последние месяцы в каждом юном незарегистрированном анимаге, какими были Сириус, Джеймс и Питер, стали проявляться черты, свойственные их анимагическим образам. У Сириуса всё больше и больше проявлялись собачьи замашки: у него даже смех изменился, стал каким-то... лающим – вот точное слово. И нельзя сказать, чтобы девушкам это не нравилось, наоборот, они находили это очень необычным и пикантным: в красавчике-гриффиндорце Сириусе Блэке для них всё было абсолютно идеально. Питер – тут Джеймс вынужден был согласиться с Бродягой – Питер и раньше напоминал крысу: бегающие водянистые глаза, жидкие серо-русые волосы и тонкий писклявый голос, который всегда так раздражал Блэка.
При мыслях о том, какие изменения произошли с ним самим, Джеймсу почему-то постоянно вспоминались чёрные шуточки Блэка на счёт его рогов. Он посмотрел на сидящую впереди Лили, и та, будто почувствовав устремлённый на неё взгляд, тут же обернулась.
Снова взлохматив волосы, Джеймс в очередной раз отверг столь пугающую его мысль и заглянул в пергамент Сириуса.
«Луни, как, по-твоему, Уайт в курсе, что ты оборотень?»
Сохатый и Бродяга.
Убедившись, что Джеймс уже всё прочёл и не собирается ничего добавлять к уже написанному, Сириус, незаметно для продолжавшего своё повествование об оборотнях профессора, заклинанием отлеветировал записку-самолётик на парту Люпина.
Быстро изучив её содержимое, Ремус, чуть приподняв брови, посмотрел на друзей. Сириус скорчил выразительную гримасу: мол, давай пиши ответ. Ремус закатил глаза (п/а: с кем поведешься, от того и наберешься) и склонился над пергаментом. Через минуту, когда тот приземлился обратно на парту Джеймса и Сириуса, на нём было несколькими строками больше.
«Наивные как дети. Неужели вы и вправду полагаете, что Дамблдор стал бы скрывать от учителей, что я оборотень?! Сколько уже можно это повторять?!
P.S. Между прочим, лучше бы вы лекцию слушали, она действительно интересная.
P.P.S. Подписываться было не обязательно, можно подумать, я не догадаюсь, кто мог прислать эту записку.
Лунатик».
- Он противоречит самому себе, – хмыкнул Сириус, на что Джеймс безразлично пожал плечами.
- Ответ в стиле Люпина.
Развеселившийся Сириус обернулся посмотреть на друга: тот отчаянно подавал ему какие-то странные и непонятные знаки, разве что не выпрыгивая из-за парты, а сидевший вместе с ним Питер круглыми глазами смотрел на что-то позади Джеймса. Сириус послушно скосил глаза назад и едва слышно, почти не разжимая губ, прошипел Джеймсу:
- Обернись.
Джеймс удивлённо посмотрел на друга и уже собрался было последовать его совету, когда у него над ухом прозвучал насмешливый знакомый голос.
- Знаешь, Джеймс, мне почему-то казалась, что тема этого урока вам и вашим друзьям будет особенно интересно. Жаль, что я так ошибся, - даже не заметив своей оговорки и скрестив руки на груди, немного обидчиво произнёс незаметно подошедший к нему со спины преподаватель.
- Сириус?! Как ты умудрился?!.. – поражённо выпалил Джеймс, прежде чем повернуть голову в сторону говорившего. А повернувшись, сильно об этом пожалел.
- Во-первых, мистер Поттер, я не Сириус Блэк, в чём, как я вижу, вы уже успели убедиться.
Джеймс молча смотрел в такие знакомые и в то же время такие чужие серые глаза нависавшего над ним профессора. И как только он мог спутать голос Сириуса с голосом Уайта? Бродяга будет в ярости – это он мог предсказать абсолютно точно.
Алекс отвёл взгляд в сторону и переключился уже на Сириуса, отчего Джеймс незаметно для остальных с облегчением вздохнул.
- Мистер Блэк, будьте так любезны, отдайте мне записку.
Сириус расплылся в своей самой счастливой улыбке, явно решив исполнить просьбу профессора и немного побыть любезным, и прямо-таки королевским жестом протянул тому пергамент. Джеймс криво усмехнулся: «Аристократ хренов». Да, сколько бы Сириус ни говорил, что у него нет ничего общего с остальными родственничками, блэковские замашки вытравить ему так и не удалось.
Однако перекочевавший в руки преподавателя, пергамент оставался целым и, несмотря на наложенные на него заклятия, самоуничтожаться явно не собирался.
– Что ж... что, во-первых, я вам уже сказал, а во-вторых: советую вам прислушаться к словам мистера Люпина и начать меня СЛУШАТЬ! – он пристально взглянул на смотревших на него круглыми глазами Мародёров.
«Что это с ними?» – мысленно нахмурился он, не понимая причин столь странного поведения четырёх друзей. Пожав плечами в ответ на свой собственный вопрос, он скомкал отобранный у Сириуса пергамент и, не глядя, метким броском отправил его мусорную корзину.
- Итак, я остановился на том, что большинство волшебников боятся и презирают оборотней, а со временем полукровки и магглорожденные начинают относиться к ним так же, как и все остальные. Правда же в том, что оборотни – такие же люди, как и вы – среди них есть и магглы, и волшебники, и никто из них не виноват в том, что раз в месяц звериная сущность берёт верх над человеческой.
Теперь даже Мародёры, заинтересовавшись, практически молча слушали его рассказ, лишь изредка перебрасываясь парой фраз, и Алекс, внутренне торжествуя, продолжал свой рассказ, радуясь тому, что он верно угадал, сказав, что некий профессор Блэнт не говорил того, что известно ему самому – в связи с давностью лет эти воспоминания успешно стёрлись из его дырявой памяти.
«И всё-таки, почему они ТАК странно на меня смотрят? Неужели кому-то из студентов хватило духу меня заколдовать?»
Алекс посмотрел за окно, но весьма смутное и расплывчатое отражение было в полном порядке.
- У меня был друг-оборотень, и всё, что я сегодня вам рассказал, мне известно благодаря именно ему. Да, он оборотень. И несмотря на это, один из лучших людей, которых я когда-либо знал... – взвившаяся вверх рука. – Да, мисс Браун?
- Вы сказали «был»? Он что, умер?
Алекс почувствовал, как внутри что-то оборвалось, сердце застучало особенно громко и с последним словом любопытной гриффиндорки рухнуло вниз.
Сердце говорило – кричало, что это не так, что Ремус жив, но рассудок говорил иное. И ве

 Отправлено: 07.12.07 15:33. Заголовок: Глава 8. Часть 2.

Глава 8. Часть 2.
Взмахом палочки захлопнув дверь за спиной последнего студента и наложив на неё звукоизолирующие чары, Алекс, набравшись решимости, взглянул на Мародёров. Четверо друзей, с плохо скрываемым вызовом и тщательно замаскированной тревогой, молча взирали на своего в высшей мере несчастного преподавателя.
- Мистер Люпин, я буду с вами откровенен: всё, что было сказано мною на этом уроке, в первую очередь было сказано для вас. То, что вы оборотень – мистер Поттер, не делайте круглые глаза, думаю, мы оба знаем, что все вы давно в курсе дел вашего друга – ещё не значит, что вы хуже других людей. И запомните на будущее: если вам что-нибудь понадобится, вы можете обратиться ко мне в любое время суток. И директор Дамблдор, и ваши друзья всегда с радостью вам помогут. Мистер Поттер и мистер Блэк – это те люди, которым вы всегда можете доверять.
О возможности довериться ещё и Питеру речи даже не шло.
- В общем, я хотел, чтобы вы знали, что я ничего не имею против оборотней и против вас лично. Мистер Блэк, мистер Поттер, надеюсь, в будущем вы воздержитесь от попыток сорвать мой урок, – судя по скептическому выражению лица Ремуса, оборотень в этом очень сомневался, и Алекс вполне понимал причины его беспокойства.
- Что же касается вас, мистер Блэк, – неторопливо подбирая слова, немного поразмыслив, окликнул он уже направившегося к двери Сириуса. В разрешении преподавателя покинуть кабинет тот явно не нуждался.
- Послушайте, если однажды вам придёт в голову, что Ремус мог предать вас или ваших друзей, гоните эти мысли прочь и никогда в нём не сомневайтесь. Мистер Люпин один из тех немногих людей, которым вы можете доверить любой секрет.
С трудом удерживаясь от неприязненной гримасы, Сириус изумлённо распахнул глаза. Он уже собирался спросить, что именно тот имел в виду, когда ему на плечо опустилась тяжёлая рука Люпина, и Сириус, напоследок настороженно покосившись на странного преподавателя, покорно вышел вслед за другом.
Алекс криво усмехнулся.
* * *
- Ты понял, о чём он толковал? – вздохнув с небывалым облегчением, поинтересовался Сириус у Рема, когда они покинули кабинет ЗоТИ.
- Откуда? Он же с тобой разговаривал.
- Это ещё ничего не значит!
Джеймс и Ремус весело переглянулись.
- Сохатый! – придержав Джеймса за рукав мантии, обратил на себя внимание друзей Питер. – А когда ты собираешься поговорить с Лили? До полнолуния-то всего два дня осталось.
Не замедляя шаг, Джеймс покосился на семенящего рядом Хвоста, одновременно замечая как мгновенно навострили уши идущие справа и слева от него Ремус и Сириус.
- Пит прав, Сохатый, лучше сам поговори со своей девушкой, иначе за неё возьмётся Сириус, – на полном серьёзе заметил оборотень и тихо фыркнул, обратив внимание на озабоченное выражение лица Джеймса, когда тот встревоженно покосился на Блэка. Сириус, поймав на себе по-настоящему испуганный взгляд лучшего друга, мечтательно улыбнулся, демонстративно облизнув губы.
- Завтра, – торопливо произнёс Джеймс. – Я всё расскажу ей завтра.
- Правильно, хватит уже тянуть, а не то я сам возьмусь объяснить твоей крошке, с кем она связалась! – поучительно произнёс Сириус, высокомерно выпятив подбородок.
- Ну и урод же ты, Бродяга!
- Ошибаешься, Сохатый, я – само обаяние! – незамедлительно ответствовал Блэк, и Мародёры, громко и весело переругиваясь между собой, продолжили своё торжественное шествие по коридору Хогвартса.

 Отправлено: 07.12.07 15:36. Заголовок: Глава 9.

Глава 9.
Разговор в Выручай-комнате, или Секретный Секрет Мародёров.
- Лили! – окликнул Джеймс рыжеволосую колдунью, едва та в сопровождении нескольких подруг и по совместительству – соседок по комнате, вышла из кабинета, где волшебникам и волшебницам читали курс лекций по Маггловедению. Джеймс, как и Сириус, на пятом курсе тоже ходил на эти занятия, но после того как Лили наконец-то согласилась с ним встречаться, оба чистокровных гриффиндорца с облегчением перестали сюда ходить.
Сириус, напоследок многозначительно подмигнув другу, поспешно скрылся за статуей вместе с остальными Мародёрами – до Джеймса только донёсся едва слышный голос Ремуса, но слов разобрать ему всё равно не удалось.
Стоило гриффиндоркам завидеть расплывшегося в глуповатой улыбке Джеймса, как они дружно захихикали, не обращая внимания на яростный взгляд, которым одарила их Эванс.
- Лили, – он слегка приобнял её за талию, ненавязчиво оттаскивая подальше от выходящих из кабинета однокурсников и однокурсниц. До парочки донёсся новый приступ хихиканья, и Лили снова начала разворачиваться, дабы сделать им выговор, но Джеймс поспешно воспрепятствовал этому. – Лили, нам надо поговорить.
- Да? И о чём же? Только давай побыстрее: у меня через пятнадцать минут ещё одна пара.
- Чёрт! Может, пропустишь? – с надеждой вскинул на неё глаза Джеймс, но взгляд гриффиндорки был настолько красноречив, что он не стал продолжать, а вместо этого лишь растянулся в виноватой улыбке. – Ладно, авось успеем. Идём сюда.
Подхватив оказавшуюся невероятно тяжёлой сумку Лили на плечо, он, не обращая внимания на новый взрыв хохота, потащил её прочь от кабинета.
Джеймс жутко нервничал в преддверии предстоящего разговора, а потому все попытки Лили разговорить его ничего не дали: он либо отвечал что-то невпопад, либо вообще пропускал её слова мимо ушей. В итоге девушка сдалась, махнув на всё рукой, и они в полном молчании дошли до коридора, в котором однажды четверо Мародёров совершенно случайно обнаружили комнату, исчезающую и снова возникающую лишь тогда, когда человек остро в ней нуждался.
Здесь, заставив себя отцепиться от шедшей с ним рядом Лили и сосредоточив все свои мысли на появлении комнаты, подходящей для серьезного разговора, Джеймс трижды прошёлся мимо абсолютно ровной стены. Периодически поглядывая на часы, Лили подозрительно следила за его манипуляциями.
О Выручай-комнате знали очень и очень немногие, а те, кто знал, не особо распространялись на эту тему, предпочитая хранить её существование в секрете от других, так что когда в стене каким-то фантастическим образом сформировалась деревянная дверь, он, в отличие от Лили, не испытал ни капли удивления. Джеймс повернул круглую позолоченную ручку и с широкой улыбкой галантно распахнул дверь, пропуская её вперед. Недоверчиво изучив сияющее лицо своего парня, девушка настороженно сделала несколько шагов и удивлённо замерла, широко распахнув глаза. Почувствовав, что что-то идёт не так, Джеймс через её плечо заглянул внутрь, чтобы оценить своё творение, и замер в не меньшем удивлении, чем Лили
Это была НЕ ТА комната. Вернее, это действительно была Выручай-комната, но она не имела ничего общего с тем, что он себе представлял.
По чьей-то странной прихоти в комнате не было ни одного угла или хотя бы окна: только стены, необъяснимого розовато-оранжевого цвета. Получившееся нечто – назвать ЭТО комнатой можно было только с бо-ольшой натяжкой, было довольно большого размера, однако практически всё свободное пространство занимали многочисленные диваны, диванчики, кресла и даже небольшие пуфики в тон стенам.
В глазах зарябило.
Впрочем, приглядевшись повнимательнее, Джеймс с лёгкостью выявил причину столь странного облика Выручай-комнаты: в самом центре, на одном из диванов, закинув ногу на ногу и весело глядя на застывшую в проходе парочку, сидел Ремус Люпин, а чуть поодаль обнаружился и изнывавший от скуки Питер Петтигрю.
- Привет, Сохатый, – оборотень улыбнулся другу. – Лили, – лёгкий кивок в сторону девушки. – Добро пожаловать.
- Какого чёрта, Рем?! – взорвался Джеймс, не обращая внимания на укоризненный взгляд своей спутницы и её успокаивающее рукопожатие. – Что ВЫ здесь делаете?! И что ЭТО такое?! – он выразительно обвёл рукой то, во что пришедшие раньше него Мародёры превратили Выручай-комнату.
- Это Сириус, – смущённо пожал плечами Ремус. – Ты же знаешь, Сохатый: у него периодически случается обострение дурного вкуса, вот вам сегодня и не повезло.
- Не повезло, говоришь? – доходя до шипения, передразнил его Джеймс. – И где ОН? Спрятался, да? Разумно. Увижу – убью.
Ремус улыбнулся, и – Джеймс готов был поклясться в этом на столь свято чтимой оборотнем «Истории Хогвартса» – что-то кому-то тихо прошептал, прежде чем ответить ему.
- Мы с парнями подумали и решили, что будет гораздо лучше, если объяснение произойдёт в живой обстановке. Так что прости, Сохатый, но придётся тебе заняться импровизацией. А то тебя только оставь наедине с девушкой – та-акой скандал выйдет!
Желание принять свой анимагический облик и как следует отбодать зарвавшегося Люпина было велико как никогда, однако зрелище взбесившегося и клацающего зубами оленя вряд ли бы понравилось ещё ничего не подозревающей Лили.
Тем временем, успешно игнорируя бросаемые на него Джеймсом яростные взгляды, Ремус продолжил:
- А что касается Сириуса, то он где-то здесь, – Люпин безмятежно пожал плечами, а потом внезапно напрягся.
- Ты ведь не станешь его убивать?
Питер с сожалением фыркнул. Лили неуверенно покосилась на своего парня: тот явно размышлял над вопросом Рема о дальнейшей судьбе Сириуса.
- Я подумаю, – вынес, наконец, свой вердикт Джеймс, с весельем глядя на выглядывающий из-под дивана знакомый чёрный хвост.
Лили собралась было присесть рядом с Люпином, когда оттуда ей под ноги выполз необыкновенно крупный волкодав с налипшей на лохматую шерсть серой пылью.
Сириус в своём анимагическом обличье подошёл к девушке и ткнулся мокрым носом в свободно свисавшую ладонь. Волшебница засмеялась и ласково потрепала пса за ухо.
- Какой лапочка! – восторженно воскликнула Лили, продолжая чесать за подрагивающим от нетерпения ухом. – Чей это пёсик? Твой, Джеймс?
Джеймс злорадствующе улыбнулся и мысленно показал Сириусу язык.
- Да, мой, – он кивнул в подтверждение своих слов. – Тот ещё кобель, кстати говоря, так что когда я его выгуливаю, – рычание, – приходится надевать на него намордник: этот чёртов зверь взял за правило бросаться на прохожих, – снова негодующее рычание. Пёс повернул к нему морду и возмущённо оскалился.
- Зачем?! Он же такой милый! – недоумевающе обернулась на него девушка. – А как его зовут? Нет, погоди, я сама угадаю. Черныш? Джек? Мягколап? – пес недовольно зарычал, опустив уши. – Это значит: нет?
- Бродяга.
Лили, удивлённо приподняв брови, непонимающе перевела взгляд на пересевшего напротив него Ремуса. Джеймс так и остался стоять в дверях.
- Бродяга. Его так зовут, – охотно пояснил оборотень.
- Так вы это что, в его честь Сириуса Бродягой прозвали?
Мародёры переглянулись.
- Ну... можно сказать и так, – наконец медленно произнёс Ремус.
Лили встала с пола и, старательно отряхнув со школьной мантии налипшую на неё собачью шерсть, принялась нежно перебирать шерсть Бродяги.
- Он такой лапочка, – продолжая улыбаться, заявила волшебница, не в силах оторвать взгляда от преданно взиравших на неё серых глаз.
Джеймс подозрительно сощурился.
- Ты это сейчас о ком? О Сириусе или об этой блохастой псине?
- О Бродяге, конечно, – Лили неохотно отвлеклась от прибалдевшего от ласки пса на своего парня. – При чём здесь вообще Сириус? Джеймс, да что с тобой такое в конце-то концов? Ты смотришь так, словно ревнуешь меня к собаке!
Пёс, тем временем совершенно не обращая внимания на зарождавшуюся из-за него ссору, перевернулся на спину, подставив нежным пальцам девушки спутанную шерсть на брюхе. Джеймс заскрипел зубами.
- С ним сплошные проблемы, – мстительно начал он. – Этот чёртов пёс пристаёт к каждой особе женского пола, стоит той только замаячить на горизонте. Так что, думаю, придётся его кастрировать, чтобы он не наплодил выводок маленьких черноухих бастардов, – задумчиво пробормотал парень, вертя в руках палочку. Последовавшее вслед за этими словами сдавленное рычание стало для него величайшей наградой, сравнимой только с Кубком по квиддичу, который принадлежал Гриффиндору четыре года подряд. Джеймс мстительно сверкнул очками в директорской манере.
- И всё-таки я не совсем понимаю, почему вы назвали его Бродягой, – через какое-то время заметила Лили и тут же пояснила: – Я про собаку, не про Сириуса.
- А что? По-твоему, нам следовало назвать его Гримом? Даже я не настолько жесток, – усмехнулся Джеймс. – Грим! Ко мне! – он похлопал себя по колену, таким образом подзывая пса.
И ту произошло чудо, хотя это вполне можно было списать на временное помутнение рассудка, неожиданно накрывшее собачьи мозги Сириуса, но он, к немалому удивлению Джеймса и Ремуса, вдруг послушно встал. А затем – Лили могла поклясться, что это был не обман зрения – пёс бросил на Сохатого торжествующий взгляд и, демонстративно задрав хвост, повернулся к нему своей задней частью тела.
Лили рассмеялась и, наклонившись, нежно чмокнула Бродягу в холодный мокрый нос. Если бы собаки могли улыбаться, она бы сказала, что этот странный пёс расплылся в наисчастливейшей улыбке заправского бабника. Джеймс, белый как смерть, не моргая, смотрел на них обоих. Если бы взгляд мог убивать, то от пса не осталось бы и клочка палёной шерсти.
Внезапно пёс встал на задние лапы, положив передние ей на плечи, и тут же выяснилось, что Бродяга при желании легко может достать до плеч взрослого человека. Серые глаза по-собачьи преданно с затаённым обожанием глядели прямо на волшебницу. Глаза слишком умные, слишком человечные для обычной собаки. В глубине души снова зашевелились подозрения, но Лили отбросила их как нечто невозможное.
Пёс, бросив на Джеймса такой издевательский взгляд, что тот заскрипел зубами и сжал палочку, так что та едва не затрещала, быстро лизнул Лили шершавым языком в обе щеки, а затем, широко ухмыльнувшись качавшему головой Люпину, как верный сторож улёгся у ног девушки.
- Слушай, Бродяга, мы все здесь знаем, что о твоём поцелуе мечтают все девушки Хогвартса, но я не думаю, что Лили входит в их число, – с неожиданной серьёзностью мягко произнёс Джеймс. Пёс смешно склонил голову набок, а волшебница вдруг ощутила, как прежде жестковатая на ощупь шерсть Бродяги стала изменяться под её ладонью.
- Джеймс Поттер. Ты сию же минуту объяснишь, что ты имел в виду, а иначе… – к счастью для очкастого гриффиндорца, договорить ей не удалось, так как чья-то рука, ласково приобняв девушку за талию мягко, но настойчиво потянула её обратно на пол, а бархатный голос предположительного владельца этой самой этой руки томно произнес:
- Лили, крошка, ну куда же ты? Неужели ты бросишь меня после всего, что между нами было?!..
Девушка несмело посмотрела туда, откуда шёл голос, и ахнула: там, где буквально секунду назад лежал Бродяга, подперев голову рукой, вольготно развалился первый красавчик школы – Сириус Блэк собственной персоной! Внезапно ощутив всю нелепость ситуации, в которую она так глупо умудрилась вляпаться, и обжигающее даже сквозь мантию тепло блэковской ладони, она торопливо высвободилась из объятий пошловато ухмыляющегося парня.
- Сириус Блэк! Какого дьявола ты вытворяешь?! – первоначальная растерянность быстро сменилась гневом, однако вскоре, с пониманием, куда делся понравившийся ей пёс, к нему прибавилось и восторженное изумление. – Бродяга?.. Так это был ты? Ты – анимаг?!
Тот гордо кивнул, и Лили, слишком занятая собственными мыслями, не расслышала недовольного бормотанья Джеймса:
- Ну, допустим, не только он...
- Сириус, но твоего имени нет в списке анимагов XX века. Их всего двадцать шесть человек, и имени Блэка там точно нет, я бы запомнила. Последний анимаг с этой фамилией жил аж в XVIII веке, но звали его точно не Сириус! Ты же не… не зарегистрирован, верно?! Блэк, ты совсем сдурел, это же противозаконно! Тебя могут отправить в Азкабан!
- Ну, допустим, не только меня. Компания мне точно обеспечена, так что скучно не будет, – беззаботно пожал плечами Сириус, с честью исполнивший свою часть возложенной на него миссии, более не беспокоившийся о том, каким образом Джеймс будет объясняться со своей разозлённой второй половинкой. – Рем, у тебя ещё остались те яблоки, что мы прихватили с кухни? Кинь мне, будь человеком для разнообразия.
Оборотень, нервно дёрнув краем рта, суетливо порылся в валявшейся рядом с ним школьной сумке, выудил оттуда искомый фрукт и, с трудом удержавшись от желания запустить им прямо в лоб невинно улыбающегося Блэка, мрачно протянул ему яблоко.
Крепкие человеческие – не звериные – зубы с наслаждением впились в сочную мякоть, и Сириус торопливо слизнул с губ выступивший кисло-сладкий сок.
- Джеймс... – угрожающе протянула Лили, заставив себя оторваться от этого зрелища и мысленно обозвав себя кретинкой.
- Лили, в Азкабан нас не отправят, если ты никому ничего не расскажешь, – парень взъерошил волосы, безнадёжно глядя на наблюдавших за ним друзей. Сириус ободряюще подмигнул, продолжая обгрызать быстро темнеющий огрызок яблока.
В том, как разбирался бы с девушкой Блэк, будь он на его месте, Джеймс знал со стопроцентной точностью, а ещё он знал, что в некоторых ситуациях блэковский способ решения проблем был наименее кровавым и опасным, а потому… Вытерев о мантию вдруг вспотевшие руки, Джеймс быстро преодолел разделявшее их с Лили расстояние и сделал то, что глазами пытался подсказать ему друг: поцеловал ее.
Как оказалось, это действительно было наилучшим выходом из ситуации: Джеймс с облегчением ощутил, как расслабилось в его объятиях тело Лили и, задержав поцелуй ещё на несколько секунд, вопросительно заглянул в полуприкрытые глаза девушки.
Гроза миновала.
Бросив недовольный взгляд на кривившего губы в пошлой улыбке Сириуса, Лили с гордо поднятой головой царственно присела на краешек дивана. Перешагнув через валявшегося на полу друга, Джеймс поспешно очутился рядом с волшебницей.
- Так это и есть то, о чём ты хотел поговорить?
Парень замялся и обеспокоенно покосился на Ремуса, взглядом спрашивая его позволения. Тот коротко кивнул.
- Ну... не совсем. Есть ещё кое-то, что ты должна о нас знать.
- Джеймс, а ты в кого превращаешься? – вдруг невпопад полюбопытствовала Лили, и тот мгновенно захлопнул рот, обрывая уже заготовленную речь и проклиная жаждавших импровизации Ремуса и Сириуса.
- Тебе, в самом деле, это интересно?
- Ну я же спросила! Должна же я знать анимагическую форму своего парня!
- Ну тогда ладно, – пожал плечами Джеймс и, сосредоточившись на своих внутренних ощущениях, закрыл глаза. Мгновение тишины, негромкий хлопок и…появившийся на его месте высокий олень приветственно склонил голову. Лили улыбнулась и нежно провела пальцами по тёмным отметинам вокруг глаз анимага.
- И кто бы мог подумать, что неисправимый задавака и хвастун Джеймс Поттер в анимагическом обличье благородный олень? – печальные карие глаза укоризненно моргнули. – Джеймс, покатаешь меня как-нибудь? – тот медленно склонил голову в знак согласия. За спиной девушки раздался весёлый лай, и она обернулась.
- Сириус, не волнуйся: если хочешь, он и тебя покатает.
Джеймс фыркнул и угрожающе наклонил голову, выставив вперёд свои рога. Пёс уселся неподалёку, но всё равно явно старался оказаться вне зоны досягаемости рогатого приятеля и, склонив голову набок, насмешливо свесил язык.
- Ну же Джеймс, не ревнуй, – Лили погладила оленя по покрытым короткой шёрсткой рогам и заговорщицки подмигнула псу. Тот радостно вскочил на ноги. – Теперь ясно, почему тебя называют Сохатым.
- А я тоже так умею! – похвастался Питер, которому уже порядком успело наскучить полнейшее отсутствие внимания к его скромной персоне, и горя нетерпением продемонстрировать Лили свой талант, он, не дожидаясь кивка девушки, исчез с приглушённым хлопком.
Волшебница озадаченно огляделась по сторонам в поисках какого-то нового животного и лишь потом, с подачи Ремуса, догадалась посмотреть на пол, где, утопая в густом ковре, сидела крупная серая крыса, а затем...
Не обращая внимания на заливистый хохот вернувшегося в свой собственный облик Сириуса, Лили с диким визгом взлетела на диван. Питер испуганно сиганул в ближайшее укрытие, а Джеймс поспешно бросился к девушке, и лишь когда истерика подошла к концу, кликнул вызвавшего такую реакцию друга. Сириус и Ремус, даже в своём человеческом облике сохранявшие некоторую часть способностей, присущих их звериным ипостасям: в том числе и острый слух, ошалело мотали головами, в которых до сих пор эхом звучал вопль волшебницы.
- Наверное, надо было её предупредить, – глубокомысленно сделал вывод Ремус.
- Вот блин, такой облом! – с неприкрытым сожалением в тон ему вздохнул Сириус.
- Почему?
- Я надеялся, она его раздавит!.. – устремлённые на него укоризненные взгляды друзей должного впечатления не произвели. – Ну что ещё?
Уже привыкшие к подобным высказываниям, Мародеры, не сговариваясь, закатили глаза, а Лили пообещала себе, что в следующий раз непременно снимет с грубияна как минимум сотню баллов.
- Ладно, Питер, давай ещё раз: теперь я морально подготовлена и психовать не буду.
Сириус ехидно улыбнулся, а Питер, всё ещё не отошедший от происшедшего, нерешительно кивнул.
В этот раз волшебница повела себя более цивилизованно и, опустившись на колени перед зверьком, неуверенно провела пальцем по серенькой шёрстке.
- Что ж, по-крайней мере мне точно известно, что ты не лазишь по свалкам, – как можно тише произнесла она, тем самым вызвав негромкий смешок Сириуса. Крыса, быстро перебирая лапками и цепляясь за рукав мантии, торопливо вскарабкалась ей на плечо, ставшее новой наблюдательной позицией. Лили ощутила, как коготки не больно впились в кожу, и незаметно поморщилась.
Её следующего вопроса Мародёры ждали и боялись больше всего: Лили поняла это по мгновенно напрягшимся позам трёх парней.
Всего один, казалось бы, совсем простой вопрос: «Ремус, а ты тоже анимаг?» – и такая странная реакция. Маленькие, но от того не менее острые коготки всё ещё сидевшего у неё на плече Хвоста проткнули мантию и ощутимо впились в кожу. Лили поморщилась и, нежно отцепив крысу от своего плеча, поспешила пересадить её на спинку кресла, где та немедленно сонно свернулась в комочек.
- В некотором роде можно сказать и так... – взвешивая каждое слово и старательно пряча глаза, медленно произнёс Ремус.
- Лили, в этом и заключается наш второй секрет и, честно говоря, я не совсем уверен, что тебе нужно его знать, но мы с друзьями решили, что будет лучше, если ты узнаешь об этом от нас, а не от кого-либо ещё.
- Впрочем, ты вполне можешь догадаться сама, как и мы в своё время. Джеймс не хотел ставить под сомнение твой интеллект, – в тон другу подвёл черту Сириус, весь вид которого так и кричал о важности того, что они собирались ей рассказать. Ещё ни один гриффиндорец, да и вообще ни один студент Хогвартса не видел Джеймса Поттера и Сириуса Блэка такими серьезными, и никогда ещё в глазах Ремуса Люпина не было столько отчаяния.
- Лили, предупреждаю сразу: и Дамблдор, и МакГонагалл, и другие учителя всё об этом знают, так что можешь не пытаться просветить их.
- Дохлый номер, – поддакнул Сириус, и Лили, несмотря на всю серьёзность ситуации, не смогла сдержать улыбки. Блэк понимающе улыбнулся в ответ, за что немедленно схлопотал ощутимый толчок под рёбра от всё заметившего Джеймса.
Смешливо хрюкнул снова проснувшийся и вернувшийся в свой облик Питер, однако на лице Люпина не отразилось ни тени от веселья его друзей.
- Ремус, вы меня пугаете. Ты что, так опасен? – Лили всего лишь пыталась пошутить, и была неприятно поражена неприкрытой болью в карих глазах парня, когда тот поднял голову. Он натянуто улыбнулся, но судя по избороздившим высокий лоб девушки тревожным морщинам, улыбка получилась не особо убедительной.
- Ты как всегда права, Лили, я действительно смертельно опасен для любого человека, если тому не посчастливится встретиться со мной в полнолуние. Я оборотень, – лаконично добавил Ремус, с болью глядя, как с осознанием его слов меняется выражение лица юной волшебницы. Непонимание. Недоверие – мало ли, вдруг Мародёры в очередной раз решили так жестоко «пошутить»? Им не впервой. Удивление. Страх. И ужас.
Ещё минуту назад такой прекрасный, мир рухнул, пригвоздив её всей своей тяжестью к грязной земле. Лили почувствовала, как по коже побежали мурашки, когда до неё дошёл подлинный смысл слов Ремуса.
Повинуясь охватившему её животному ужасу, Лили сделала шаг назад – так при встрече с хищником пятится в поисках спасения пугливая газель. Ремус не смотрел на неё, безнадёжно уставившись себе под ноги, и волшебница была благодарна ему за это, потому что тогда она с замирание сердца ждала бы, пыталась высмотреть хищные искорки оборотня в карих и человеческих глазах Люпина.
Лили с надеждой посмотрела на Джеймса, но тот лишь с небывалой и потому потрясшей её холодностью, почти не моргая, смотрел на неё из-под очков. Всегда лучащиеся весельем карие глаза сейчас были полны тревогой и болью за друга, и в них не было места для Лили и её страхов. Те же эмоции жили и на лице стоявшего с ним плечом к плечу Блэка, однако в отличие от Поттера, он явно знал, ЧТО нужно будет сделать в случае неправильной реакции.
Лили похолодела, когда случайно обратила внимание на то, с какой силой Сириус стиснул побелевшие от напряжения пальцы на своей волшебной палочке. Девушка поспешно сглотнула, задавив родившуюся в душе панику на самом корню.
Никто не произносил ни слова, а Лили, не в силах отвести взгляда, смотрела на палочку Сириуса и вспоминала. Она вспоминала, как ещё на оставшемся в далёком прошлом Распределении заметила тоненького хрупкого мальчика с бесконечно печальными глазами и красноватыми царапинами на бледном лице. Вспоминала, как весело они смеялись, сидя над учебниками, пока библиотекарша – мадам Пинс не делала им замечания.
- Почему?..
Оборотень непонимающе склонил голову набок, и Лили тут же напряглась: таким нечеловечески диким показался ей этот жест. Сириус подался вперёд, напряжённо впившись в девушку ледяными глазами своей матери.
- Почему ты?
Лили почувствовала, как с облегчением вздохнул Джеймс – будто с его плеч свалился непосильный для него груз, и с радостью отметила, что Сириус незаметно для друзей спрятал палочку в задний карман брюк.
К сожалению, Лили не умела мастерски скрывать свои чувства, и когда она снова посмотрела на Блэка, тот скорбно кивнул, жестом извиняясь за то, что он собирался с ней сделать. За намеренное использование Obliviate его вполне могли отчислить, но девушка только слегка улыбнулась, неожиданно для самой себя вдруг подумав о том, как тяжело, должно быть, было Джеймсу, Питеру и Сириусу принять правду об их друге и смириться с его звериной сущностью. Если Питер был полукровкой, и ему было гораздо легче с этим, то Джеймс и Сириус были чистокровными волшебниками в n-ном поколении. Впрочем, Джеймс по натуре был мягким человеком и в любом случае не смог бы так запросто отказаться от дружбы с Ремусом, а вот Сириусу с вбитыми в него родителями понятиями о неполноценности и опасности подобных существ наверняка пришлось нелегко. Уж если даже она – магглорожденая волшебница, ещё пару лет назад считавшая оборотней всего лишь персонажами страшной сказки, до сих пор чувствовала, как её начинает бить озноб при одной только мысли о встрече с такой тварью, а Мародёры... Они не просто преодолели заложенный в генах страх перед оборотнями, но и сделали всё, чтобы облегчить страдания своего друга.
- Вы ведь поэтому стали анимагами? Чтобы быть вместе даже в полнолуния?
Джеймс молча кивнул, и Лили встала.
- Я всё равно остаюсь твоим другом, – твёрдо произнесла она и уверенно положила руку на плечо русоволосому парню. – Мне не важно, что один раз в месяц ты покрываешься шерстью и воешь на луну. Я сохраню твой секрет.
Ремус благодарно улыбнулся в ответ, и Лили завороженно увидела, как радостно вспыхнули светло-карие глаза оборотня.
- Тебя из-за этого прозвали Лунатиком, да?
Сириус ухмыльнулся.
- Ага, – Люпин кивнул в сторону Блэка. – Это его идея. Ляпнул как обычно какую-то глупость, а кличка-то так и прилипла.
- Зато она тебе та-а-ак идёт! Признай, Луни: идея просто гениальная!
Ремус притворно вздохнул.
- Да-а, Блэк. С твоим-то самомнением... – он махнул рукой на Сириуса, как на безнадёжно больного.
Сириус с не сходящей с лица ухмылкой сделал несколько шагов по направлению к Лили, а затем склонился в изящном полупоклоне: наверное, именно так это делали аристократы XVIII века, и волшебница ненадолго ощутила себя так, будто она – юная маркиза или герцогиня, впервые приехавшая на бал и сразу же приглашённая на танец единственным сыном самого короля. Впрочем, пляшущие в серых глазах Блэка весёлые чёртики портили вышеописанную фантастическую картину.
Он коротко взглянул на взъерошенного приятеля и – за истёкшее время Лили уже устала удивляться блэковскому умению растягиваться в просто невероятных и умопомрачительных улыбках, но на этот раз Сириус превзошёл сам себя – казалось, уголки его губ каким-то сверхъестественным образом умудрились затеряться в его длинноволосой шевелюре.
- Сохатый, ты вроде не бык, да и на мне нет красной тряпки, так что заканчивай как безумный вращать глазами. Спокойно, я же не собираюсь уводить у тебя девушку: я же обещал, в конце-то концов, – Сириус выразительно оглядел снизу доверху ладненькую фигуру рыжеволосой волшебницы и с демонстративно опечаленным видом горько вздохнул. – И чего только не сделаешь ради лучшего друга?
Джеймс молча ждал продолжения концерта, и оно не замедлило последовать. Сириус был жутким показушником и порой даже наедине с друзьями, которые знали его как облупленного, продолжал вести себя так, будто его окружала как минимум сотня зрителей.
- Хотя, – Сириус внезапно радостно просиял. – Я ведь ни разу не говорил, что не попытаюсь этого сделать!
- Ещё хоть одно слово на эту тему – и получишь Petrificus Totalus прямо в центр своего чересчур «умного» черепа!
Судя по тому, что Сириус понятливо заткнулся, угроза вышла очень даже убедительной. Ремус неодобрительно покачал головой, однако сдержать улыбку при виде выкрутасов Бродяги было воистину невозможно.
- Моя дражайшая мисс Лили Эванс, я просто весь дрожу… – Джеймс предупреждающе нахмурился, – …да, дрожу от нетерпения первым поздравить вас с посвящением в наш самый страшный секрет и вступлением в ряды Мародёров. Отныне вы – Госпожа Мародёрша I и ваш святой долг перед обществом прикрывать нас перед учителями, не снимать баллы, а также принимать посильное участие в противослизеринских шалостях.
Сириус шутил – Лили отчётливо это видела, но Джеймс всё равно поспешил вмешаться с целью предотвратить возможное кровопролитие и крепко обнял девушку: то ли спасая её от уже было раскрывшего свои объятия Блэка, то ли Блэка от Лили – неясно.
- Успокойся, Лили. Бродяга просто так шутит, ты же его знаешь.
- Но не так хорошо, как мне хотелось бы…
Лили попыталась прожечь в Сириусе очередную дырку, и когда попытка, к её превеликому сожалению, не увенчалась успехом, снова перевела взгляд на своего парня.
Джеймс нежно провёл рукой по пламенеющим волосам волшебницы, напряжённо придумывая предлог, под которым можно было бы выдворить друзей из Выручай-комнаты.
- Что ж, думаю, мне пора. У меня... эээ... ещё не закончено эссе по... эээ... Чарам, – Ремус быстрее всех смекнул, что на уме у Сохатого, и, на ходу изобретая отговорки, спиной попятился к двери.
Сириус и Питер удивлённо посмотрели ему вслед и, одновременно пожав плечами, недоумевающе переглянулись: им как никому другому было известно, что Ремус всегда делал домашнее задание в тот день, когда преподаватель объявлял его классу.
Люпин обернулся.
- Ну? Вы идёте? Бродяга, ты что, уже забыл, что хотел списать мой доклад по Арифмантике? – Сириус чуть не подавился и удивлённо выпучил глаза. – Хвост, тебе ещё нужна моя помощь с Трансфигурацией или как? – тот быстро кивнул, не веря своему счастью. – Тогда идём.
Сириус в поисках поддержки оглянулся на друга и, увидев, как тот продолжает сжимать ладонь девушки, вдруг понимающе усмехнулся.
- Поня-я-тно, – Лили густо покраснела. – Ладно, пойдём Лунатик: поможешь мне с этими… ммм… Рунами?
- РУНЫ?!?!?!?! – девушка внезапно вырвалась из рук Джеймса и молнией ринулась к валявшейся за диваном сумке. – Поттер, чёрт бы тебя побрал! Из-за тебя и ваших проклятых секретов я пропустила полпары! Вектор меня убьёт!!!
Джеймсу оставалось лишь ошеломлённо смотреть на захлопнувшуюся за её спиной дверь и беспомощно разевать рот в поисках подходящего ответа.
- Вот-те на… – задумчиво обронил Сириус, с опаской поглядывая на Ремуса и поглаживая пострадавший от руки оборотня затылок.
- Балда…
- Сириус, скотина! – выругался Джеймс, снова обретя дар речи. – Ну неужели было так сложно придумать что-нибудь иное?! Почему именно Руны?! Почему?!?!

 Отправлено: 07.12.07 15:38. Заголовок: Глава 10.

Глава 10.
Воющая Хижина, или Запретный Лес.
Луна ещё не полностью поднялась над могучими деревьями Запретного Леса, и Ремус, пользуясь недолгими минутами отсрочки, с жадностью взирал на бледный диск ночного светила. Казалось, что нечеловечески зорким глазам оборотня не помеха даже чудовищное расстояние: слегка прищурившись, Ремус мог разглядеть даже серые пятна кратеров, испещривших поверхность владычицы ночи и госпожи живущего в нём зверя.
По коже пробежала лёгкая дрожь, и Ремус глубоко вздохнул, всеми силами стараясь оттянуть трансформацию.
Словно в насмешку над его страданиями, на небосклоне брильянтом сверкнула искристая звезда и тут же скрылась за горизонтом, продолжая свой путь по просторам необъятной Вселенной. Тёзка Сириуса ярко сиял нежным голубоватым светом, и Ремус, вспомнив о друзьях, неторопливо отвернулся от окна.
Прошло почти полтора часа с тех пор, как мадам Помфри привела его в Хижину и, отрывисто пожелав удачи, быстро ушла обратно в Хогвартс. Ремус не винил и не осуждал её. Только чокнутый мог решиться провести ночь один на один с кровожадным оборотнем. На его счастье, у всех Мародёров явно были большие проблемы с психикой, ибо как ещё объяснить то, что Сириус, Джеймс и Питер второй год подряд упрямо приходили в Воющую Хижину, принимая на себя гнев вырывавшегося по полнолуниям на свободу зверя, Ремус не знал.
Тихо скрипнула половица, и гриффиндорец резко поднял голову, отрывая взгляд от дощатого пола. Питер виновато улыбнулся, словно извиняясь за причинённое им беспокойство. Мародёры тоже пришли довольно давно – практически сразу после ухода мадам Помфри, прокравшись вслед за ними под мантией-невидимкой. Сейчас в Хижине царило молчание, лишь изредка нарушаемое скрипом стен: четырём друзьям давно не нужны были слова, чтобы общаться друг с другом, и потому за истёкшее время они не произнесли ни слова.
Сириус что-то чертил носком ботинка на пыльном полу, одновременно насвистывая популярную маггловскую мелодию, а Джеймс, усевшись в покосившееся и вдобавок ко всему порядочно исполосованное когтями оборотня кресло, мечтательно глядел куда-то в его сторону. Ремус тихо хмыкнул: он знал, что мыслями тот благополучно пребывал в гостиной Гриффиндора вместе с небезызвестной Лили Эванс.
Ненавистная Луна с любопытством заглянула в комнату через лишённое стекол окно, заливая пыльный пол холодным нежно-желтоватым светом, и Ремус, наконец, сдался, мгновенно почувствовав, как начали ломаться, изменяясь кости, заныли, растягиваясь и наливаясь нечеловеческой силой, мускулы, приобретая звериную гибкость зверя. Он успел бросить замутнённый болью взгляд на свою вечную мучительницу, прежде чем человек в нём уступил место волку.
* * *
В состоянии близком к бешенству Алекс, то и дело сыпля ругательствами, нёсся по коридору. Только проведя урок у третьего курса Хаффлпаффа, он, наконец, понял, как же тяжело приходилось с ним и его друзьями МакГонагалл и другим учителям. В данный момент все его мысли были сосредоточены на одном единственном вопросе: хаффлпаффцы в самом деле настолько непонятливы, что им всё приходится объяснять по два раза или они просто так изощрённо мстили жестокому преподавателю Защиты от Тёмных Искусств за поруганную честь своего кумира?!..
Массивные деревянные замки медленно поднялись в воздух, отпирая ворота, и новоиспечённый профессор тенью выскользнул из замка. Бросив короткий взгляд на домик лесничего, над которым змейкой извивалась тонкая струйка дыма, мужчина, с каждым шагом будто сбрасывая с себя груз прожитых лет, легко направился в сторону Запретного Леса. Стоило ему скрыться с глаз возможных наблюдателей, как Алекс, больше не медля ни секунды, принял свой анимагический облик, и путь, который он начал человеком, теперь продолжал угольно-чёрный волкодав. Древние деревья, росшие в этом лесу ещё со времен основания Хогвартса, неслышно для человеческого уха таинственно шептались друг с другом, а прохладный ночной ветерок вольно гулял среди их ветвей, нигде не задерживаясь надолго. Громко хрустнула ветка под копытами неосторожного оленя, и тут же мелькнула тень метнувшегося в сторону молодого единорога, но громадный пёс, бесшумно ступавший по опавшей листве, не обратил на это ровным счётом никакого внимания.
Впервые за многие годы Алекс чувствовал себя по-настоящему свободным. За то время, что он провёл в бегах, скрываясь от рыщущих по его следам авроров то далеко в горах, а то и в собственном доме, он ни разу не ощущал этого восхитительного чувства. Свободы. Настоящей. Безграничной. Когда тебя не сдерживают никакие рамки и когда кажется, что весь мир принадлежит тебе одному. И сейчас Алекс был свободен. Единственное, чего ему не хватало для полного счастья – это друзей.
Алекс еле сдержал отчаянный порыв броситься в Воющую Хижину, где – он знал это совершенно точно – сейчас находились Бродяга, Сохатый, Лунатик и Хвост.
Выбор был сделан уже давно – в тот самый момент, когда Дамблдор, не подозревая о последствиях своего поступка, сделал его профессором ЗоТИ. Обычно волшебники, преподававшие этот предмет, не задерживались в Хогвартсе больше чем на год, и Алекс не тешил себя мыслью, что в его случае проклятье окажется бессильным. Как бы то ни было, у него была ещё куча времени, и он намеревался провести его с друзьями, даже если те и не догадывались об истинном лице своего странного профессора.
«Простите меня, Альбус», - вскользь подумал Алекс, впрочем, стараясь не задумываться над тем, что сделает с ним господин директор в случае неудачи, но… Как он может стоять в стороне, когда гибнут те, кто ему дороже всего на свете?!
Нет, - пёс встрепенулся и, легко перебирая лапами, направился к озеру. Он МОГ всё изменить, всё исправить – сделать так, как и должно было быть с самого начала: не допустить гибели друзей и убить Волан-де-Морта до того, как тот придёт в дом Поттеров. А чем придётся заплатить за подобный подвиг, было уже не так важно. Алекс не строил иллюзий. Он даже и не надеялся выжить в этой войне и, несмотря на всю свою любовь к жизни, не собирался.
Огромный чёрный пёс размером с волкодава, которого любой суеверный волшебник принял бы за вестника скорой и неминуемой смерти – Грима, уселся на сырую землю и, задрав умную морду к небу, тоскливо завыл на луну, выплёскивая в этом зверином крике всю свою боль, ярость и ненависть.
Неподалёку от Леса, в Воющей Хижине, оборотень прислушался и, словно услышав… зов, тоскливо завыл. Чёрный пёс, как две капли воды похожий на своего двойника, вопросительно навострил уши. Красивый олень со странными отметинами вокруг глаз посмотрел на них и склонил голову.
Где-то около стены громко шуршала крыса.
А выбор был сделан.

 Отправлено: 07.12.07 15:40. Заголовок: Глава 11. Шахматный ..

Глава 11.
Шахматный бой.
Ремус, низко склонившись над длинным пергаментом, всё время так и норовившим свернуться в трубочку, убористым почерком дописывал своё сочинение. На недавнем уроке по ЗоТИ они изучали драконов, а профессор Уайт даже каким-то образом сумел договориться с Министерством и получить разрешение на присутствие во время занятия «учебного экземпляра». В итоге весь класс, даже слизеринцы!, с восторгом наблюдал за маленьким дракончиком, восседавшим на столе учителя. Дракончик вёл себя вполне спокойно, если не учитывать, что он чуть не сжёг вышеуказанную парту и слегка подпалил самого профессора. К счастью, тот обладал хорошей реакцией и успел потушить огонь. Как потом сказал им Уайт, этот дракончик был из породы Китайского огненного шара. А драконы этой породы обладали огненным темпераментом и непредсказуемостью. В общем, после этого урока все шестикурсники выходили из кабинета под впечатлением.
Профессор действительно не задавал им домашнего задания, как он и обещал ещё на самом первом уроке, но в конце каждой лекции, прежде чем отпустить их с урока, неизменно повторял, изредка поглядывая в сторону Люпина, что для любителей библиотек он может дать персональное задание. Само собой, ни Джеймс, ни Сириус его не выполняли.
Ремус отложил перо в сторону и ещё раз внимательно перечитал написанное. Нужно было написать ещё девять сантиметров, а сколько всего в эти сантиметры надо вместить! Рем почесал подбородок. Что ж, похоже, сочинение и в этот раз будет больше нормы.
Он взглянул на Питера. Тот скрипел пером, старательно списывая его работу по Зельеварению «Противоядия и их составляющие».
Ремус снова склонился над сочинением, но шум из гостиной мешал ему сосредоточиться. Оборотень недовольно нахмурился. Ему совсем не хотелось спускаться вниз и напоминать всем, что он – староста, и вполне может снять баллы за шум после отбоя. Но в тот момент, когда он уже почти решился воспользоваться своим положением старосты, дверь распахнулась, и в комнату ввалился Блэк. Не раздеваясь, Сириус устало грохнулся на кровать. Следом за ним, недовольно потирая затылок, вошёл Джеймс, мрачно взглянул на друга и молча сел рядом с Ремусом. Та-ак. Здесь и не нужно быть оборотнем или пророком, чтобы понять, что что-то случилось. Ремус перевёл взгляд с Джеймса на Сириуса и обратно. «Поссорились они, что ли? Или что-то задумали?»
Он уже было хотел спросить их об этом, но Сириус его опередил.
- Луни, ты мне друг? – недовольный взгляд в сторону Джеймса.
Ремус вздохнул. Похоже, его первоначальная догадка оказалась верной. Неразлучные Поттер и Блэк поссорились. КОШМАР. Осторожно поглядывая на Джеймса, Ремус нерешительно протянул:
- Ну, допустим, друг…
Очень не хотелось оказаться между двух огней. Поттер и Блэк в ссоре – это нечто!
- Луни... помоги мне разуться. Пожалуйста.
Нет, они всё-таки издеваются! Ему не было видно лица Сириуса, но Ремус мог поклясться, что его глаза весело сияют.
- Что?! Да пошёл ты сам-знаешь-куда, Блэк! Я тебе что, домовой эльф?!
- Ну, Луни, ну, пожалуйста, - жалостливо заныл тот. – Этот наш горе-капитан, - ещё один недовольный взгляд в сторону Джеймса, - мистер Поттер, загонял нас чуть ли не до смерти. У меня нет сил даже разуться. А на улице, между прочим, ещё и дождь!
Сидевший до этого с непроницаемым выражением лица, Джеймс, наконец, не выдержал и вмешался в разговор:
- А если я не буду вас гонять, вы же совсем расслабитесь! И как мы тогда выиграем Кубок? Я, между прочим, тоже устал, но я же не жалуюсь! К тому же, ведь когда тебе надоедают уроки, ты не пытаешься убить преподавателя! – судя по всему, он был в крайней степени ярости.
«О чём это он?»
- Ты это о чём, Джеймс? – озвучил свою мысль Ремус.
- А ты у него спроси! – яростный кивок в сторону Сириуса.
- Бродяга...? – Ремус вопросительно посмотрел на приподнявшегося на локтях Блэка.
- Ну, эээ... понимаешь, Луни... Я случайно... эээ задел Поттера битой, и он… эээ… свалился с метлы. Но это произошло совершенно случайно! – голос, да и сияющие довольные глаза выдавали его.
Те, кто не очень хорошо знали Сириуса, вполне могли бы поверить в это, но Ремус, знавший его так же давно, как и Джеймс с Питером, сразу же усомнился в этой «случайности». Теперь становилось понятно, почему Сохатый сидел с такой мрачной миной.
- Сириус! Ты же мог покалечить Джеймса или даже убить!
- Ой, да ладно тебе, Луни, - лениво отмахнулся тот, снова заваливаясь на кровать. – Просто бладжер пролетал мимо, и я спутал его с головой Поттера. Она такая же круглая, чёрная и полая внутри. И к тому же я полностью контролировал ситуацию!
Ремус тяжело вздохнул и посмотрел на Джеймса. Нет никого безответственнее Сириуса Блэка!!!
- Ты сказал полой?! – тут же нашёл к чему придраться Джеймс.
- А что, разве нет? – издевательски приподнял бровь Блэк. – Вот скажи, Луни, ты знал, что наш капитан – зверь?
- Догадывался, - мрачно буркнул Ремус. Похоже, ему не суждено дописать сочинение. – Могу даже сказать какой. Класс – млекопитающие. Отряд – парнокопытные. Вид – Сохатый. Отличительные признаки – откликается на имя Джеймса Поттера. Эй, Джеймс!
- Чего тебе?
- Вот видите! – Ремус расплылся в хитрой улыбке, до него донёсся сдавленный смех – Сириус весело хохотал, уткнувшись в подушку. Джеймс не выдержал и против воли тоже улыбнулся, а через секунду присоединился к заливающимся звонким смехом друзьям. Обида была забыта.
- Джеймс, на первый раз прощаю, но если ты ещё когда-нибудь... – отсмеявшись, наконец, смог выдавить из себя Сириус. – Так что ты предупреждён. А кто предупреждён, тот вооружён. А то мало ли...
- Ладно, но и ты больше так не делай. Размахался тут битой, загонщик хренов, - Джеймс скривился и дотронулся до затылка.
Сириус заметил его гримасу.
- Что, сильно болит? – спросил он. В голосе ни следа раскаяния.
- А ты как думал? – огрызнулся Джеймс. – Теперь шишка будет, так что большое тебе, сердечное спасибо, Бродяга.
- Да не за что! Обращайся если что! Всегда к вашим услугам, сэр, - немедленно откликнулся тот.
Ремус вздохнул и снова принялся за сочинение. Слава Мерлину, мир был восстановлен. Питер уже довольно давно дрых над своей работой по Зельеварению, так что он даже и не слышал перепалки. Джеймс вытащил из тумбочки волшебные шахматы, и они с Сириусом склонились над ними в очередной попытке одержать победу друг над другом. До сих пор у них это не особо получалось.
Двое черноволосых мальчишек, усевшись на кровати Сириуса, внимательно изучали обстановку дел на шахматном поле. Волшебные фигурки, словно почувствовав боевое настроение противников, сражались изо всех сил.
Ремус дописал свое эссе и взглянул на друзей. Те сидели необычайно тихо, по несколько минут размышляя над каждым ходом. Иногда до Ремуса долетали их негромкие команды, например, «Конь Е-5» или «Слон на Б-7!».
Люпин ухмыльнулся и вытащил из-под головы Питера, видящего уже, наверное, восьмой сон, свою работу по Зельеварению.
* * *
- Рем! - вернул его к реальности резкий оклик Сириуса.
Люпин посмотрел в их сторону. Джеймс и Сириус по-прежнему играли в шахматы, но, судя по всему, игра подходила к концу, и при том явно не в пользу последнего. Если в распоряжении Сириуса оставалось всего несколько пешек да один ферзь, то у Джеймса были ещё два слона и конь, с помощью которого он уверенно одерживал победу.
- Чего тебе?
Джеймс, не отрывая взгляда от шахматной доски, тихо, чтобы не разбудить Питера, произнёс:
- Лунатик, будь другом, дай доиграем. Ты же понимаешь, что он всего лишь пытается выиграть время, лишь бы не проигрывать. - Сириус обиженно надулся. - Не смотри так на меня, Бродяга, это ж правда.
- Иди ты, Поттер. Рем, я вот о чём хотел спросить, ты закончил варить зелье?
- Какое зелье? - Джеймс вопросительно взглянул на Рема, чем не замедлил воспользоваться Сириус, мигом переставивший одну из шахматных фигурок Джеймса на выгодную для него позицию. Что ж, возможно, ещё и не всё потеряно. Ремус заметил маневр Сириуса, но лишь укоризненно покачал головой, получив в ответ уморительную гримасу, которую немедленно скорчил Блэк.
- Так, о каком зелье вы говорите? - повторил свой вопрос Джеймс.
- О том, рецепт которого мы нашли в той книге из Запретной Секции, и ингредиенты для которого воровал Питер неделю назад. Ты что, Джеймс, совсем память потерял?
- Сириус, может, ты его всё-таки слишком сильно, того... битой?
Джеймс, сощурившись, посмотрел на Ремуса.
- Спокойно, Поттер, спокойно, - Сириус, вроде, говорил серьезно, но в голосе всё равно слышались издевательские нотки. - Ну так, что там с зельем, Лунатик?
- Я же говорил, что рецепт сложный и готовится оно довольно долго, что впрочем, неудивительно, если учитывать, что оно из книги, которую нам, по идее, даже читать нельзя. Ещё недели две, и оно будет готово, - добавил он, заметив требовательный взгляд Сириуса.
Джеймс, услышав ответ, вернулся к игре и в данный момент подозрительно смотрел на доску. Он поджал губы и посмотрел на невинно ухмыляющегося Сириуса.
- Бродяга.
- Да, Сохатый?
- Мне почему-то кажется, что эта фигурка, - он указал пальцем на своего коня, - стояла несколько в ином месте.
Ремус отвлёкся от работы и посмотрел на друзей. Интересно, как выкрутится Блэк на этот раз?
Какое-то время в комнате стояла тишина, нарушаемая лишь посапыванием Питера.
Сириус удивлённо округлил глаза.
- Сохатый, ты что, хочешь сказать, что я мошенничаю?!
Джеймс утвердительно кивнул.
Сириус «обиделся».
- Джеймс, да как ты можешь? А ведь ещё друг называется...
Несмотря на то, что Ремус лично видел, как тот переставил коня на другую клетку, он на мгновение поверил ему. Но только на мгновение, потому что затем Сириус улыбнулся и, широко ухмыляясь, произнёс:
- Это, Джеймс, всего лишь ловкость рук, и заметь – никакого мошенничества! Но так как никто из нас не помнит, где именно стоял этот конь, предлагаю начать игру заново!
Джеймс вздохнул и, улыбаясь, покачал головой. В этот момент он был абсолютно согласен с Ремусом: Сириус безнадёжен. Теперь понятно, почему за все предыдущие партии ему ни разу не удалось выиграть.

 Отправлено: 21.12.07 05:14. Заголовок: Глава 12.

Глава 12.
Урок Трансфигурации и Северус Снейп...
или Сириус Блэк?!
Северус Снейп мрачно шагал по не менее мрачному коридору Хогвартса. День не задался с самого утра - это он понял сразу. Сначала не удалось найти его сочинение для старухи МакГонагалл, которое скорей всего просто стыбрил кто-нибудь из однокурсников, а потом побоялся вернуть на место. Затем был сдвоенный урок Зельеварения у Гриффиндора и Слизерина, на котором Поттер и его придурошный приятель Блэк решили повеселиться и запустили в его котёл одну хлопушку из своего арсенала, из-за чего почти что готовое зелье окатило его с головы до ног. А так как его зелье было сварено правильно, в отличие от остальных, то он мгновенно покрылся почему-то фиолетовыми пупырышками, после чего был вынужден покинуть класс и пойти к мадам Помфри, от которой он сейчас и шёл.
Северус в миллионный раз поклялся, что отомстит Поттеру и Блэку. Он еще не знал как, но не сомневался, что отомстит.
Урок еще не закончился, и потому коридор был пуст, а так как возвращаться в класс было уже незачем, то Северус направился в библиотеку, чтобы провести оставшееся до обеда время хоть с какой-нибудь пользой. Просидев там около получаса, он, отложив книгу в сторону и аккуратно загнув край листа, дабы по возвращении продолжить чтение, быстро вышел из библиотеки.
Северус уже давно привык наблюдать за своими врагами, чтобы они не смогли напасть на него внезапно, а потому он сразу же заметил появление в Большом Зале самой большой ошибки природы – уже ставших легендарными Мародёров – и, конечно же, подозрительное отсутствие Джеймса Поттера. Святая Гриффиндорская Четвёрка - Снейп презрительно фыркнул - всегда приходила на обед в полном составе. Но не в этот раз.
Северус так внимательно следил за прошедшими к своему столу Люпином, Блэком и Петтигрю, что даже не заметил, как из пустоты на мгновение возник небольшой флакончик, из которого упало несколько синих капель, быстро растворившихся в его кубке с тыквенным соком. Презрительно фыркнув в ответ на насмешливую ухмылку Блэка, Северус вернулся к еде, стараясь не обращать внимания на пристальный взгляд, которым тот продолжал сверлить его спину. К счастью для Мародёров и к несчастью для Снейпа, вкус ненавистного Северусу тыквенного сока перебил горечь подлитого ему зелья. Поморщившись, слизеринец одним глотком осушил кубок, когда в Зал, наконец, вошёл Джеймс Поттер и, бросив на него странный взгляд, заговорщицки подмигнул Блэку.
Пообедав, Северус встал из-за стола и в полном одиночестве быстро покинул Зал, не желая дольше необходимого находиться в одном помещении с тупоголовыми Мародёрами. Сразу после его ухода Джеймс негромко, но торжествующе оповестил друзей:
- Он выпил!
Несколько человек удивлённо обернулись на его голос. Люпин неодобрительно покачал головой:
- Не нравится мне ваша затея, Сохатый. Это может плохо кончиться, такого Снейп вам никогда не простит.
На лице Джеймса отразился испуг.
- Рем! Что ж ты раньше этого не сказал?!
Сириус покачал головой:
- А он, кажется, говорил. Раз...
- ...или два... – тут же подхватил Джеймс.
- ...или твердил с самого начала, - закончил за него Бродяга, и они, довольно ухмыляясь, переглянулись.
Люпин закатил глаза. «Это они так одинаково мыслят, или у них один мозг на двоих?» Он тоже ухмыльнулся, прежде чем продолжить спор…
Лили сидела неподалеку от Мародеров и с улыбкой наблюдала за их дружеской перепалкой. Как хорошо, что у нее такой любящий парень и такие верные друзья!
* * *
Северус был в ярости. Он перерыл уже чуть ли не всю гостиную и был уверен, что здесь не осталось ни одного места, куда бы он ещё не заглянул. Но эссе по Трансфигурации для МакГонагалл так и не нашлось.
Он глухо выругался. Последние сомнения, что это дело рук Поттера и Блэка, растаяли как дым. Вот только как эти гриффиндорские выродки узнали пароль и пробрались в гостиную Слизерина?
Северус злобно взглянул на часы, еле сдерживаясь, чтобы не выплеснуть обуревавшую его злость на продолжавших уверенно отсчитывать минуты часах, и, снова витиевато выругавшись, схватил сумку. Не хватало ещё на урок опоздать! Эта старая кошка и так даст дополнительное задание из-за отсутствия эссе! И сколько ни тверди, что его стыбрили местные знаменитости - Поттер and Блэк, ни за что не поверит! Ну да, это же студенты ЕЁ факультета - любимчики всей школы.
Да их убить мало!
С этой мыслью он, запыхавшись, подлетел к кабинету, в котором студенты шестого курса Слизерина и Гриффиндора ВМЕСТЕ изучали Трансфигурацию. Судя по всему, МакГонагалл ещё не пришла, и ученики беспорядочно толпились у закрытой двери. Северус, пытаясь успокоить бешено колотившееся сердце, облокотился о стену подальше от остальных и снова надел маску презрительного равнодушия.
Он скорее почувствовал, чем увидел, что-то обеспокоившее его и принялся встревоженно оглядываться. Ага. Вот оно. Мародёры. Вернее, лишь трое из них, разве что в этот раз отсутствует Блэк, а не Поттер. Северус мысленно порадовался, что встал спиной к стене - с этих гриффиндорских выскочек вполне станется напасть на него сзади.
* * *
- Джеймс, а где Сириус? - спросил Люпин друга, то и дело поглядывающего на стоявшего неподалеку слизеринца.
- Не знаю. А что?
- Да нет, ничего.
«Ох, что-то не нравится мне всё это. Ох, не нравится. Думается мне, что вы что-то задумали, господа Сохатый и Бродяга, но мне рассказывать не стали. А значит, мне это что-то ОЧЕНЬ не понравится. Что же будет...»
* * *
Сириус, не особо торопясь, шёл в слизеринские подземелья, едва ли не каждые пять минут останавливаясь и посматривая в небольшое зеркальце, которое он на время одолжил у Лили.
Он уже весь дрожал от предвкушения. Свою порцию зелья Сириус выпил незадолго до обеда, но так, чтобы Ремус этого не увидел. Если бы тот узнал, ЧТО они с Джеймсом задумали, то пришлось бы позаботиться о гробе и белых тапочках, потому что следующее полнолуние они бы не пережили. Хотя это у них ещё впереди…
Сириус почувствовал легкое головокружение и тяжело облокотился о стену. Похоже, зелье начинало действовать, оставалось надеяться, что Ремус сварил его правильно и никаких побочных эффектов не будет. Подождав пару минут, пока приступ не кончится, он снова достал зеркальце и зловеще ухмыльнулся. Северус Снейп, смотревший на него оттуда, так же зловеще ухмыльнулся в ответ.
«Да-а, Нюниус, этот год запомнится тебе на всю жизнь», - Сириус назвал накануне разведанный Питером пароль и решительно перешагнул порог гостиной Слизерина. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что народу достаточно много, он коснулся палочкой своего горла и прошептал «Sonorus», а затем вскочил на стоявший в центре комнаты стол.
- ВНИМАНИЕ, ВНИМАНИЕ! - раздался в гостиной его, усиленный заклинанием, голос. - ТОЛЬКО СЕГОДНЯ И ТОЛЬКО СЕЙЧАС! СТРИПТИЗ ОТ СЕВЕРУСА СНЕЙПА!
Заметив обращённые на него внимательные и ошарашенные взгляды, Сириус элегантно сбросил мантию прямо на сидевшего неподалёку второкурсника и начал не спеша расстёгивать рубашку.
«Да, определенно, этот год будет полон впечатлений. Особенно у слизеринцев».
* * *
Наконец, МакГонагалл соизволила явиться, «с пятиминутным опозданием», - ехидно отметил про себя Снейп, заходя в класс и садясь за парту, стоявшую в самом дальнем углу класса. Он не любил излишнего внимания к своей персоне и потому сидел в самом конце класса, предпочитая видеть всех, но так, что его видно не было никому. И эта привычка не раз его выручала.
Остальные слизеринцы и гриффиндорцы уже расселись по парам, и только стул рядом с ним пустовал - он всегда сидел один, и никто не решался рискнуть и сесть рядом с мрачным Северусом Снейпом, которого побаивались даже собственные однокурсники. И потому представьте, каково было его удивление, когда кто-то со всего размаха швырнул свою сумку на ЕГО парту. Северус поднял глаза на этого камикадзе и временно онемел от подобной наглости.
Джеймс Поттер, не обращая внимания на выражение лица своего недруга, вольготно развалился на стуле.
Северус судорожно вцепился пальцами в края парты, пытаясь справиться с внезапным приступом головокружения, а когда он прошёл, угрожающе зашипел:
- Ты совсем сдурел, Поттер? Жить надоело?
Но чертов Гриффиндорец вместо того, чтобы убраться с его парты куда подальше, окинул его ДОВОЛЬНЫМ взглядом и отвернулся, с преувеличенным вниманием слушая то, что говорила профессор.
Такого он точно не ожидал, и еще пять минут ушли на то, чтобы взять себя в руки. Мало того, что этот гриффиндорский кретин, у которого мозги размером со снитч, уселся, опять же, за ЕГО парту, так он его ещё и игнорирует! Наконец, обретя хотя бы видимость былого спокойствия, Северус вкрадчиво поинтересовался:
- Поттер, ты что, перепутал меня со своей подружкой? Вон твоя грязнокровка сидит, к ней и иди, - указал он пальцем на девушку Джеймса.
Если бы сейчас его услышал кто-нибудь из слизеринцев, то он поспешил бы убраться подальше. Снейпа опасались даже собственные однокурсники, чего уж там о других... Но Джеймс на это никак не отреагировал, не ответил, не заколдовал, а просто продолжил внимательно слушать лекцию.
Северус злобно сощурился.
- Поттер, если ты сейчас же...
- Мистер Поттер, мистер Блэк, будьте так любезны, сосредоточьтесь на моем голосе, а не на друг друге. Минус пять баллов Гриффиндору, - не дала ему договорить МакГонагалл. Класс обернулся, чтобы посмотреть на них.
Внутри зашевелилось подозрение. «Как она меня назвала?»
- Профессор, но я не Сириус Блэк! - попытался возмутиться Северус, но изо рта не вырвалось ни звука. Он с яростью посмотрел на гриффиндорца и только теперь заметил, что тот незаметно для всех держал под партой палочку. Палочку, направленную на него.
- Извините, профессор, такое больше не повторится! Мы с Сириусом внимательно вас слушаем, - широко улыбаясь и посматривая на Снейпа в облике Блэка, произнёс Джеймс.
Минут пять Северус просто бессильно открывал и закрывал рот, пытаясь перебороть заклинание, не отводя полного ненависти взгляда от сидевшего рядом и мило ему улыбающегося Джеймса Поттера.
«Ненавижу».
* * *
Алекс устало вздохнул и откинулся на спинку стула, разминая затёкшую шею. За все годы своей учёбы в Хогвартсе он не прочёл столько книг, сколько за последние две недели, что он провёл в этом времени, пытаясь выяснить ответ на один крайне важный для него вопрос.
Ведь если Гарри видел самого себя, когда с помощью Маховика Времени Гермионы отправился в прошлое, чтобы спасти его и гиппогрифа Хагрида, то по всем законам времени, и сам Сир… чёрт, Алекс тоже должен был помнить, как он преподавал у самого себя в этом году? Но проблема была в том, что он не помнил ничего подобного. В памяти сохранилось смутное воспоминание о том, что ЗоТИ у них вёл некий профессор Эварс - невысокий старик, до этого работавший в Министерстве Магии.
Алекс нахмурился. А если в его воспоминаниях не было ни следа присутствия некоего Алекса Уайта, значит, он не должен был попасть в собственное прошлое, и уже только своим появлением здесь невольно изменил будущее.
Хотя вполне возможно, всё это произошло из-за того, что он переместился на двадцать лет назад не с помощью Маховика Времени, а с помощью Арки Смерти, как её ошибочно называют.
Да, скорей всего именно так всё и было. Другого объяснения у Алекса не было, так что за неимением лучшего приходилось обойтись малым.
Теперь непонятным оставалось только одно: Дамблдор говорил, что, кроме него, ещё несколько человек вошли в Арку, правда, в отличие от него они сделали это добровольно. Что с ними стало? Тоже переместились на двадцать лет назад? Или, как дал понять директор, это удалось только ему?
Алекс отодвинул подальше уже опостылевшую ему книгу и притянул карту Мародёров. После первой проделки Мародёров, за которой почему-то до сих пор ничего не последовало, он частенько наблюдал за их передвижениями. Алекс вгляделся в карту, отыскивая чёрные точки с именами Мародёров, и от изумления уронил челюсть (БУМ!). Джеймс и остальные, как и положено, сидели в кабинете Трансфигурации, а вот он сам – точнее, Сириус Блэк - почему-то находился в гостиной Слизерина вместе с несколькими слизеринцами.
«Что он там забыл?» - подумал Алекс, молнией выбегая из кабинета.
К счастью, большинство студентов были на уроках, и в коридорах никого не было, поэтому никто не видел, как по каменному полу мчался Грим, которого профессор О’Нилл с завидным упорством так часто видела в чашке Сириуса Блэка.
Добежав до каменной стены, за которой и находился вход в гостиную Слизерина, Алекс назвал пароль и влетел внутрь. Тотчас по чувствительным ушам анимага ударила музыка и крики учеников. Алекс ошалело огляделся по сторонам и второй раз за день уронил челюсть (БАМ!).
Он успел как раз к тому моменту, когда Северус Снейп - он же Сириус Блэк – весело приплясывая в такт музыке, начал стаскивать с себя штаны. Алекс подобрал челюсть и, заклинанием вырубив музыку, ехидным голосом произнёс:
- Мистер Б... эээ... Снейп, вообще-то лично я предпочитаю женский стриптиз и уж точно не в вашем исполнении, так что будьте любезны, слезьте со стола.
Блэк-Снейп медленно повернулся к нему лицом, на миг отразившим испытываемую им досаду и растерянность, которая, впрочем, быстро сменилась надменным выражением типа «ну-и-что-вы-мне-сделаете?».
- Мистер Снейп, немедленно одевайтесь и следуйте за мной, - Алекс окинул взглядом притихших слизеринцев, начавших возвращаться к брошенным занятиям.
Лже-Снейп одевался нарочито медленно, всем своим видом демонстрируя, что его бы воля, и он всё ещё продолжал бы свое «чёрное» дело. Алекс с усмешкой следил за его действиями. То, что однажды они сотворили со Снейпом, явив всем его подштанники, и в подметки не годилось тому, что Блэк вытворял в этот раз. Но главная проблема заключалась в том, что сам Алекс не только никогда этого не делал, но даже и не помнил ничего подобного, а значит - это тоже было результатом его пассивного вмешательства.
И тут он заметил, что всегда сальные волосы ненавистного слизеринца у его лже-копии вновь начинают приобретать свой естественный вид, постепенно достигая блэковской длины.
- Мистер Снейп, следуйте за мной! Живо! – твёрдо скомандовал он, тем самым не давая Сириусу возможности тянуть время.
Алекс пропустил Блэка–Снейпа вперёд, велел оставшимся слизеринцам заняться своими делами и быстро вышел вслед за гриффиндорцем. Некоторое время они шли молча. Сириус судорожно - со всей скоростью, на которую он был способен – обдумывал, как ему смыться, прежде чем зелье перестанет действовать окончательно. Алекс же решал, стоит ли говорить, что ему известно, кто НА САМОМ деле танцевал стриптиз в гостиной Слизерина в облике Северуса Снейпа.
- Надеюсь, вы простите мне моё любопытство, мистер Блэк, но я бы хотел знать: как часто мне придётся спасать вас от позора и неминуемого исключения?
Сириус, словно наткнувшись на невидимую стену, резко остановился, так что шедший чуть позади него Алекс не успел затормозить и налетел на него. Сириус обернулся.
- Как вы узнали…?
«Я просто втихомолку стыбрил у вас Карту Мародеров».
Алекс заговорщицки ухмыльнулся:
- Видите ли, мистер Блэк, я очень наблюдателен, и потому мне не составило труда заметить, как несколько минут назад ваши волосы перестали быть такими же, эээ...
- ... такими же грязными, немытыми и сальными, как у Снейпа, - с готовностью помог ему Блэк, начиная понимающе ухмыляться.
«По идее, как профессор, я не должен так говорить... но это же правда?! К тому же я этого и не говорил».
- Да, примерно такими, - подтвердил Алекс, - так что если бы вы ещё хоть на минуту задержались в гостиной, всем стало бы известно, какая знаменитость на самом деле танцевала для них стриптиз. Я не стану рассказывать об этом инциденте ни директору, ни вашему декану. «Ну не наговаривать же на самого себя?!» Но я ЛИЧНО провожу вас до кабинета Трансфигурации и прослежу, чтобы вы вошли внутрь.
Сириус едва заметно вздохнул. Всё равно, несмотря на то, что этот человек - профессор ЗоТИ – по какой-то, только ему самому известной причине спас его, он по-прежнему ему не нравился.
Двое, шестикурсник Гриффиндора Сириус Блэк и профессор Защиты от Тёмных Искусств Алекс Уайт, молча уходили прочь из подземелий Слизерина.
* * *
Урок не удался. Минерва уже почти успела привыкнуть к тому, что на каждом занятии Поттер и Блэк устраивают соревнования - кто быстрее и лучше справится с заданием, и вечно мешают другим, и потому подсознательно ждала какой-нибудь выходки. Однако всё время было подозрительно тихо, и она всего один раз сняла с них баллы за болтовню.
Урок не удался. Заклинание было довольно сложным, и почти никому из всего класса не удалось выполнить требуемое – преобразовать головастика в уже взрослую лягушку, даже Поттеру и Блэку. За прошедшее с начала урока время только Ремус Люпин сумел правильно произнести заклинание, и теперь на его парте весьма раздражающе квакала довольно крупная болотно-зелёная лягушка.
- Мистер Люпин…
Ремус понимающе кивнул и, направив на в очередной раз квакнувшую лягушку волшебную палочку, тихо прошептал заклинание. Лягушка снова раздулась, но звука, столь раздражавшего декана Гриффиндора, так и не последовало. Женщина улыбнулась.
- Десять баллов Гриффиндору, мистер Люпин.
Слизеринцы недовольно скривились.
Минерва уже во второй раз детально объясняла менее способным ученикам, что им нужно сделать для достижения нужного результата, когда до неё донесся чей-то негромкий стон. Ну вот, дождалась. Блэк и Поттер. Суровый декан Гриффиндора уже было собиралась отчитать их, сняв ещё как минимум пять баллов, когда до неё донёсся еще один стон.
Профессор повернулась и с ужасом увидела искажённое лицо и подозрительно блестящие (от гнева) глаза Блэка. Встревожено нахмурившись, МакГонагалл спросила:
- Что с вами, мистер Блэк? Вам плохо?
Тот энергично закивал головой, но промолчал. Вместо него ответил Джеймс.
- У него живот болит, профессор.
«Сириус» бросил на друга жуткий взгляд и отрицательно помотал головой. Профессор удивлённо приподняла бровь.
- Вот видите, профессор, он уже не понимает, что ему говорят. Можно я отведу его к мадам Помфри?
Профессор МакГонагалл подозрительно смотрела то на одного, то на другого, но, глядя на бледное лицо Блэка, кивнула.
Джеймс заботливо подхватил «друга» за локоть и быстро вытащил его из кабинета, несмотря на оказанное сопротивление. Ремус и Питер посмотрели им вслед, и оборотень неодобрительно покачал головой.
Едва дверь в кабинет захлопнулась, Джеймс, видя, как начал изменяться лже-Блэк («причем не в лучшую сторону», - язвительно подумал он), с облегчением вздохнул, поняв, что чудом успел вывести Снейпа из кабинета прежде, чем тот начал возвращаться к своему настоящему облику. Все были бы в шоке, если бы посреди урока его лучший друг вдруг ни с того, ни с сего превратился в Снейпа. Джеймс позволил себе немного расслабиться, и слизеринец с легкостью вырвался из его захвата.
В следующую секунду он стоял, крепко прижатый к стене без возможности вырваться, а Северус Снейп грозно нависал над ним.
- Что это было, Поттер? – злобно прошипел он. Серые глаза Сириуса, чёрные от ненависти, матово сверкали на лице Снейпа. «Жуткое зрелище», - как-то отстранённо отметил Джеймс. В глазах «друга» он прочёл свой смертный приговор. Скорый и неизбежный.
- Не знаю, что вы задумали, Поттер, но сейчас ты мне за всё заплатишь. За всё. Твоих дружков здесь нет, так что тебе никто не поможет. Sectumsem…
- Мистер Снейп!
Оба, слизеринец и гриффиндорец, не сговариваясь, повернули головы на голос. Из-за угла показались преподаватель ЗоТИ профессор Уайт и мрачно глядевший на них Сириус Блэк.
- Ну и что ЗДЕСЬ происходит? – вопросительно протянул Алекс, мысленно отметив, что начинает разговаривать, как старый-добрый Люциус Малфой. «Можно и не объяснять: Снейп понял, что Мародёры что-то задумали, и ему это явно очень сильно не понравилось. Терпи, Нюниус, терпи, то ли ещё будет...»
Снейп с явной неохотой отпустил Джеймса, наградив его напоследок своим коронным взглядом №1 из коллекции «убийственных».
- Ничего особенного, профессор. Мы с Северусом просто разговаривали, - ответил Джеймс, панибратски приобняв того за плечо. Снейп одарил его целой пулемётной очередью «убийственных» взглядов, но всё равно согласно кивнул. Сириус скривился.
- Да? Тогда извините, я не хотел вам помешать, - по лицу профессора было видно, что он не верит им ни на кнат и даже более того – развлекается этой ситуацией. - Однако мне почему-то кажется, что сейчас вы должны быть на уроке, - продолжил он.
- А мне стало плохо, и я иду к мадам Помфри, - Снейп, ухмыляясь, взглянул на Джеймса и Сириуса и гордо прошествовал мимо них по коридору.
- Ну, а у вас что?
Джеймс и Сириус переглянулись – мгновенный обмен взглядами и мыслями.
- А у Сириуса заболел живот - профессор МакГонагалл его отпустила, - честно ответил Джеймс. Ну, почти честно.
- Да? – Алекс приподнял бровь и задумчиво продолжил. - А я-то всю жизнь был уверен, что Больничное крыло находится совсем не в подземельях Слизерина. Что ж, видимо, я ошибался.
Алекс постучался и тут же распахнул дверь, пропуская вперёд Сириуса и Джеймса. Вопросительно поглядевшей на него МакГонагалл он ответил, что встретил Поттера и Блэка и решил убедиться, что они дойдут до класса и «случайно» не свернут в другую сторону.
Закрыв за собой дверь, Алекс направился в свой класс: следующим у него был урок у первого курса Хаффлпаффа, а к этому надо было морально подготовиться. Внезапно он остановился и прислушался: оглушительный крик, раздавшийся из слизеринских подземелий, наверное, был слышен даже на самом верху астрономической башни.
- ПОТТЕР!!!!!

 Отправлено: 21.12.07 05:18. Заголовок: Глава 13. Заговор, и..

Глава 13.
Заговор, или «Ненависть Врагов».
Северус чёрной молнией нёсся по коридору с твёрдым намерением прихлопнуть этих чёртовых выскочек. Поттер, Блэк, Люпин и Петтигрю, будь они прокляты во веки веков!!!!
В том что инициаторами всей этой идиотской затеи были Поттер и Блэк он не испытывал ни капли сомнений, а Люпин просто как всегда предпочёл остаться в стороне. Как всегда. Петтигрю же Снейп уже давно перестал принимать в расчёт, самое большее, на что был способен этот тюфяк, так это напасть со спины, в то время как его дружки – Поттер and Блэк – будут пытаться одолеть его, навалившись скопом.
Остальные ученики недоумённо смотрели ему вслед, старательно зажимая себе рты, сдерживая рвущийся наружу смех. Он бы и сам с радостью посмеялся, если бы на его месте был Поттер или Блэк. Любой. На выбор.
Обычно чёрные, сальные волосы Снейпа сверкали всеми цветами радуги: синие, красные, зелёные пряди перемешались друг с другом. В общем, зрелище было ещё то. Мало того, что Поттер заставил его ЦЕЛЫХ пол-урока провести в облике Блэка – Северуса передернуло - так ещё, когда он спустился в гостиную, оказалось, что пока сам он сидел на уроке в облике Сириуса Блэка, тот, само собой в облике самого Северуса, ТАНЦЕВАЛ стриптиз более чем перед пятнадцатью слизеринцами!
Ну, по-крайней мере, с этим он успел разобраться, наложив на тех, кто это видел, заклинание забвения, так что никаких слухов, как рассчитывали проклятые гриффиндорцы, не будет. Но им и этого было мало – полчаса назад он обнаружил, что его волосы такие же разноцветные, как и плащ циркового фокусника.
Северус мчался по коридору, от всего сердца молясь, чтобы на его пути оказался какой-нибудь незадачливый гриффиндорец. Однако коридор, словно в насмешку над ним, был пуст.
- Эй, Снейп!
Слизеринец резко повернулся, и на его лице заиграла улыбка садиста, у которого сбылась мечта всей его жизни.
Окликнувший его, видимо, понял, что сейчас его ждёт, и испуганно завопил:
- Снейп! ПОДОЖДИ!
Но Северус само собой не стал ни слушать, ни тем более ждать. Рука с палочкой резко взметнулась вверх, а слова заклинания сами собой сорвались с языка.
- Levicorpus!!!
- Ну же, Питер, где твои приятели? – издевательски протянул парень, с издёвкой наблюдая за попытками гриффиндорца освободиться от заклинания.
- Их здесь нет! Я искал тебя один, чтобы поговорить! – хрипло прокричал тот. Кровь прилила к голове, и перед глазами замелькали разноцветные пятна. - Это насчёт Поттера и Блэка! Я хочу помочь!
- Да? – теперь глаза Снейпа просто полыхали гневом. Питер судорожно сглотнул. – Может, ты хотел рассказать мне что-то, чего я ещё не знаю? А может, тебя послали убедиться насчет этого? – он указал на свои всё ещё цветные волосы. - Уж извини, Петтигрю, но я тебе не верю, - продолжал издеваться Снейп. – Та-ак. А это у нас что такое? – он наклонился, чтобы подобрать клочок пергамента, выпавший из кармана Питера, который, стоило Снейпу отвлечься, с неприятным звуком грохнулся на пол. Снейп с небывалым удивлением прочитал:
- «Ненависть Врагов». Петтигрю, ты понимаешь, что за это тебя могут как минимум исключить? Ведь это же... – на некрасивом лице слизеринца читалось искреннее удивление и шок. Питер поднялся и обеспокоено посмотрел на него.
- Но ты ведь никому не скажешь? – он и сам в это не верил, но спросить стоило.
Снейп презрительно фыркнул.
- О! Не беспокойся! На тебя мне наплевать, вот если бы на твоем месте были Поттер и Блэк, или хотя бы Люпи-и-ин... – слизеринец мечтательно прищёлкнул языком. – Ты же ничтожество, Петтигрю, пустое место. Я готов на всё ради того, чтобы они вылетели из школы, а на тебя я никогда не стал бы тратить ни сил, ни времени. Хотя... – он окинул Питера задумчивым взглядом, - твои приятели вряд ли обрадуются, когда тебя исключат за нарушение правил. Читать одну из самых тёмных книг, хранящихся в Запретной Секции, и носиться по школе с рецептом одного из самых опасных зелий... Да, думаю, этого будет достаточно для исключения...
Питер вздрогнул, очевидно, отчётливо представив, что скажут ему родители, если его выгонят из школы.
- А откуда ты знаешь, что эта книга из Запретной Секции? – медленно спросил он. Снейп удивлённо приподнял бровь. Насколько ему было известно, а о Мародёрах ему было известно довольно много, в конце концов, не зря же он потратил кучу времени, следя за проклятыми гриффиндорцами?! - никто ни разу не слышал, чтобы Петтигрю разговаривал ТАКИМ тоном. Слишком холодным и слишком расчётливым.
- Что ты сказал? – переспросил слизеринец, насмешливо улыбаясь.
«Посмотрим, будешь ли ты сейчас у меня улыбаться».
Питер улыбнулся, но не той заискивающей улыбкой, которой он всегда улыбался, а улыбкой, которая давала понять, что Снейп попался.
- Я спросил: откуда тебе известно, что этот лист из книги, хранящейся в Запретной Секции?
Северус злобно сощурился и прошипел:
- А какое тебе дело до этого?! В любом случае, ТЕБЯ это не касается!
- Оооо! А я так не думаю, - заговорщицки улыбнулся Питер. – Если тебе известно об этой книге, значит, ты был в Запретной Секции и ТОЖЕ читал её. Так что, если директор или преподаватели «случайно» узнают о том, что я имею хоть какое-то отношение к Запретной Секции и к этой книжке… можешь не сомневаться, ты уйдешь из Хогвартса вместе со мной... – Питер помолчал для усиления эффекта. – Но если ты мне поможешь, то об этом никто не узнает...
Пока Петтигрю что-то говорил, Северус размышлял со скоростью света. Надо признать, он был ОЧЕНЬ сильно удивлён, поняв, что Петтигрю собирается шантажировать его. И это гриффиндорец! – он усмехнулся и вслушался в слова Питера.
- ...я далеко не так хорош в зельях, как ты...
- И не только в зельях, - саркастично заметил Северус, не удержавшись от колкости в адрес гриффиндорца.
- ...к тому же это зелье до жути сложное, и сварить его сможешь только ты.
«Он что, просит у меня помощи?! Нет, не просит – требует».
- А с чего ты взял, что я стану тебе помогать? – он насмешливо усмехнулся, стараясь выглядеть как можно более уверенным в своих силах. Что, в принципе, было совсем нетрудно.
- Как я уже сказал, в противном случае Дамблдор и остальные узнают о том, что ученик шестого курса Северус Снейп по ночам лазит в Запретную Секцию и изучает книги по Тёмной магии. Думаешь, этого недостаточно? – Питер в ожидании ответа вопросительно уставился на слизеринца.
Тот снова усмехнулся. «Как можно быть таким самоуверенным?»
- Петтигрю, а ты не подумал, что мне ничего не стоит наложить на тебя Obliviate и стереть память. Не беспокойся, я не сделаю тебя пускающим слюни тупоголовым гриффиндорцем, не помнящим даже своего имени. Ты просто забудешь этот разговор... И уж точно я не пойду к Дамблдору признаваться в содеянном.
Питер сразу как-то сдулся. Вся его наглость и напористость улетучились без следа. Теперь перед Снейпом стоял дрожащий от подобной перспективы невысокий гриффиндорец с редкими пепельно-русыми волосами, умеющий только пресмыкаться и подлизываться. По-крайней мере, именно таким раньше его видел Северус, но теперь он понял, что допустил одну из самых распространённых ошибок - недооценил противника. Но, с другой стороны, кому могло придти в голову, что Петтигрю станет его шантажировать?! Северус ухмыльнулся, с удовольствием наблюдая, как тот испуганно сжался под его холодной улыбкой.
«Не на того напал, кретин. Не тебе со мной тягаться».
- А теперь ТЫ ответишь на МОИ вопросы, Петтигрю. Зачем тебе понадобилось это зелье? – спросил он.
Питер поднял голову. На мгновение в серо-голубых глазах мелькнул гнев, но он быстро погасил его.
- Это зелье... тебе ведь известны его свойства? – глупый вопрос. Это он понял по тому, каким взглядом его одарил слизеринец. Ну ещё бы, он же, начиная с первого курса, был лучшим в зельях! – Я разузнал о нём всё, что смог найти в библиотеке. Тот, кто его выпьет, будет воспринимать всё абсолютно по-другому. Добро – злом, и наоборот...
Питер не успел договорить, так как Снейп взмахом руки велел ему заткнуться.
- Ты действительно такой кретин, каким кажешься, Петтигрю? – на лице слизеринца явственно читалось презрение, и Питер предпочёл благоразумно промолчать. – Можешь не отвечать, вопрос был риторическим. Это что, всё, что ты узнал? Во-первых, восприятие окружающего мира остается прежним. Во-вторых, зелье действует только на эмоции, которые испытывает человек, выпивший его. Все светлые чувства полностью изменяются на противоположные. Любовь – ненавистью и презрением, симпатия – отвращением и так далее в том же духе. В-третьих, я спрашивал тебя не о его свойствах, а зачем оно тебе понадобилось?
Питер немного помолчал, обдумывая только что услышанную им информацию. Всё это он уже давно знал, но раскрывать все карты сразу он не собирался. В сотрудничестве со Снейпом козыри никогда не будут лишними.
- Знаешь, Снейп, а у нас есть кое-то общее...
- Это что, оскорбление? И что общего у нас, по-твоему, может быть?
- Враги, - тихо произнес Питер, глядя прямо в чёрные глаза Снейпа. – Враги...
Тот приподнял бровь.
- Да? И кто же это? Что-то я не помню, чтобы у нас был один и тот же враг. Просвети меня - кто он, этот таинственный враг?
Питер ухмыльнулся, но улыбка быстро исчезла под пристальным взглядом Снейпа.
- Блэк, – медленно произнес он, наблюдая за реакцией слизеринца. Как и ожидалось, тот мигом скривился так, словно ему под нос сунули пузырек с антигрибковым зельем, которое они недавно варили на уроке Зельеварения. Питер снова ухмыльнулся. Возможно, еще не все потеряно. - И Поттер.
- Прекрати нести чушь, я не такой идиот, чтобы в это поверить. Ты всюду ходишь следом за своими так называемыми приятелями, и делаешь всё, что они тебе скажут. А теперь хочешь убедить меня, что у нас одни и те же враги, и заявляешь, что это Поттер и Блэк. И ты, правда, думаешь, что я в это поверю? – Снейп презрительно скривился.
Питер с интересом смотрел на него. Сейчас черноволосый слизеринец до ужаса был похож на Сириуса - тот точно так же кривился, когда Питер попадался ему на глаза.
- Это действительно правда. Меня достало, что Блэк постоянно меня гоняет, если ему лень сходить самому! Достало, что они считают себя лучше меня! Меня достало, что они ни во что меня не ставят. Считают меня ни на что не способным! Они все считают само собой разумеющимся, что я должен делать всё, чего бы они ни попросили! Ремус никогда этого не делает. Джеймс еще ладно, но Блэк...! Я ненавижу его! Ненавижу!
Северус с мрачным удовлетворением наблюдал за гневной вспышкой гриффиндорца. Ему и в голову не приходило, что Петтигрю так тяготится своим положением при Мародёрах. «Кто бы мог подумать?» Что ж, это можно было использовать в своих целях. Например... А почему бы и нет?
- И поэтому ты решил напоить его этим зельем? – спросил он, прерывая продолжавшего негодовать Петтигрю.
- Да... – хрипло ответил тот. – Я хотел, чтобы они перестали быть лучшими друзьями. Если бы это произошло, то они бы заметили меня и поняли, что я способен на большее, чем кажется на первый взгляд. Но Блэк…
Северус задумался. Это действительно хорошая возможность отомстить тем, кто изводил его, начиная с первого курса. Осуществить то, о чём он мечтал столько лет.
- Я помогу тебе, - решительно произнёс он. – Я сварю это зелье. Но сначала... ты поклянёшься, поклянёшься Нерушимой клятвой, что никому никогда не станет об этом известно. Я не желаю попасть в Азкабан из-за этого зелья.
- Но ведь... - Питер попытался было возразить, но умолк под не терпящим возражений взглядом.
- Ты поклянёшься, – Северус угрожающе сузил глаза. Он не собирался рисковать. Этот гриффиндорец, которому самое место в Хаффлпаффе, мог проболтаться и даже не заметить этого. – Итак... – Северус огляделся по сторонам. Им нужен Связующий - тот, кто объединит их клятву. Он крепко схватил Питера и потащил за собой, не особо обращая внимание на слабые попытки того освободиться из его хватки. К счастью, искать долго не пришлось. Стоило выйти за поворот, как Северус увидел, что им навстречу идёт какой-то второкурсник с Хаффлпаффа, которого Северус не знал. Хотя не знал он многих. Хаффлпафф. Что ж, это не так уж плохо. Даже наоборот, совсем неплохо.
- Эй! – он замахал руками, подзывая того поближе. Хаффлпаффец встревожено нахмурился и огляделся по сторонам. Но, кроме них, в коридоре никого не было, а значит, обращались именно к нему.
Конечно, он знал, кто такой этот высокий, мрачный парень. Слизеринец. Северус Снейп. Личный враг Мародёров.
Джереми, а именно так звали хаффлпаффца, обеспокоено напрягся и подошёл ближе. Слизеринца боялись и не любили, и он вполне мог с легкостью заколдовать его и без зазрения совести бросить в этом же коридоре.
Немного успокоило Джереми то, что рядом с ним стоял Питер Петтигрю. Четвёртый из Мародёров. Друг Джеймса Поттера и Сириуса Блэка. Он приблизился и, опасливо покосившись на Снейпа, спросил:
- В чём дело?
- Нам нужна твоя помощь, - мягко прошелестел Северус. Если он хотел, то его голос мог звучать отнюдь не угрожающе. Сейчас же ему требовалось, чтобы этот идиот помог им добровольно. Северус заметил, как хаффлпаффец испуганно посмотрел на Питера. – Просто направь свою палочку на наши руки и всё.
- И всё? – на лице парня явно читалось удивление. Он-то ожидал, что его сейчас как минимум заколдуют.
- Всё, – отрезал Снейп и снова повернулся лицом к дрожавшему гриффиндорцу. – О, не трусь, Петтигрю, это совсем не больно. Просто повторяй за мной.
Питер медленно кивнул.
- Ты клянешься, что никто не узнает о том, что я читал книги по Тёмной магии?
- Да.
Из направленной на них палочки вырвался зелёный язык пламени и жгутом обвился вокруг их рук. Питер сжался в ожидании боли, но её не последовало.
- Ты клянешься, что никто никогда не узнает о том, что это я сварил зелье?
- Да.
- Что ж, этого, думаю, достаточно. Советую тебе не нарушать этой клятвы, Петтигрю. В противном случае смерть будет мучительной. Очень мучительной, – добавил Северус, наблюдая за тем, как на лице гриффиндорца проступает ужас и шок. Он перевёл взгляд на хаффлпаффца. Парень стоял и широко открытыми глазами смотрел на то, как зелёные языки пламени впитываются в кожу, связывая их Нерушимой Клятвой.
- Что это было? – шокировано спросил он.
«Ну да, откуда тебе знать?»
- Ничего особенно, - зловеще улыбаясь, ответил Северус. – Ничего не было. Obliviate!
Глаза хаффлпаффца подернулись дымкой. Северус не стал ждать, пока тот очухается, и, быстро схватив Питера за рукав, скрылся за следующим поворотом.
- А теперь слушай меня внимательно, Петтигрю. Мы связаны Нерушимой Клятвой, и не советую тебе её нарушать. Ничего хорошего из этого всё равно не получится. Это раз. Два: для зелья мне нужны волосы Блэка и Поттера. Кровь, конечно, лучше, но сойдёт и волос. Достанёшь их послезавтра. Как раз будет матч, в суматохе легко будет отхватить по пряди волос этих идиотов, – сказав это, Снейп резко развернулся и, схватив сумку, исчез за углом.
Питер, охваченный страхом, смотрел ему вслед. Только теперь он начал понимать, что же натворил. Да, Снейп прав, ничем хорошим это для него не закончится.