ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Название: После Седьмой. Автор: http Рейтинг: NC-17 Пейринг: АД/ЛМ, НМП/ЛМ, ЛМ/СС, АД/ИК, МФ/ДМ, РМ/ПП, РЛ/НЖП, и наверное я еще что-то упустил по ходу. Жанр: камуфляжная история про любовь ((с) menthol_blond и мой) Размер: нехилый Статус: продолжение Саммари: Долохов собирает оставшихся в живых боевиков и открывает собственную охоту на Дары Смерти в надежде вернуть Повелителя к жизни. Люциус Малфой скрывает у себя тяжело раненного Снейпа, не зная, кто сделал ему этот "подарочек" и с какой целью. Появится ли новый Лорд, и кто им станет? И где Реликвии Смерти? В продолжении - они встретятся через десять лет... Дисклеймер: помимо понятно чьего понятно какого произведения, полноценным каноном здесь считаются "Casus Bellae" Rakugan и "База" Menthol_Blond.
Отправлено: 20.12.07 00:22. Заголовок: http Да я не предъя..
http Да я не предъявляю Вам претензий - ни в коем случае, мне очень нравится все, что Вы пишете. Просто... Ну, для меня, это событие - самое плохое, что только могло случиться. Личностное восприятие.
То, что у Тони и Люца есть теперь шанс - это радует, конечно, очень. Но то, каким образом он появился, этот шанс... Сбывшийся кошмар, что-то вроде.
Потрясающая вещь! такая сильная, жесткая - и так хорошо продуманы все детали, так жизненно... Спасибо огромное за это продолжение! Люциуса очень жалко...
Отправлено: 20.12.07 07:57. Заголовок: rakugan Спасибо. А ..
rakugan Спасибо. А Люца Вы особо не жалейте. Малфои всегда приземляются на четыре лапы. У меня, на самом деле, большие сомнения насчет того, стоило ли пихать в фик текущую русскую политику. Как оно, не очень портит впечатление?
sculd Ну, что значит, забегали? После того, чем кончилась "После Седьмой", было бы очень странно, если бы Люциус добровольно показался у Долохова в Дурмштранге. Вроде, все ясно же между ними...
Долохов мрачно шагал между могучих северных сосен, удаляясь от Замка. Ни беседа с Гельзинисом, перепуганным в усмерть, ни визит в лазарет, где Фриц, с зарастающим шрамом на морде, валялся в постели, изображая крайнюю степень истощения, под присмотром крайне недовольного происходящим ворчливого доктора Штерна, ни урок по конфундусу с Конунгами-шестиклассниками с последующей перебранкой с их деканом, обманчиво мягкой и улыбчивой блондинкой Ленни Рживуской, настроения ему никак не подняли. Витьке он не смог сказать ничего определенного, Фриц фон Дорн замучил вопросами о Витькиной судьбе, а Ленни в четвертый раз кряду требовала проявить снисхождение к ее оболтусам на том смехотворном основании, что ее амбициозные детки, дескать, привыкли притягивать к себе внимание окружающих и им, видите ли, трудно осознать задачу таковое внимание от себя отвлекать. - Ну, вы им и осознайте, - сердито пробурчал Долохов, косясь на почти детские белесые косички и сияющие наивные глазки сорокалетней ведьмы. Хватка у Ленни была как у акулы, и побаивалась ее вся школа, - у вас, я полагаю, проблем не возникнет. - На что это вы намекаете, Тони, дорогой, - блондинка нежно улыбнулась и взяла его под руку, - вы полагаете, я недостаточно заметна? - Я полагаю, что вашим красавцам, моя дорогая, нужна хорошая выволочка. Всему потоку, - сердито рявкнул Тони, забывая про всякую джентльменскую галантность, - если они до сих пор думают, что быть командиром это в первую очередь мордой торговать. И лучше бы от вас, чем от меня, а то я же стесняться не стану, сами потом жаловаться будете. - Руководителем, - холодно поправила ведьма, также отбрасывая обычное кокетство, - командиры это у вас, в войсках. Вы уже сегодня докомандовались, Антонин. Ваше счастье, что не привлекли никого из моих студентов. Долохов сердито фыркнул. - В общем, если через неделю опять придут ни хрена не умеющие, готовьте лазарет, - отрезал он, - сразу предупреждаю, закачу контрольную, травмы будут. - Поговорим у директора, - блондинка потеряла терпение, - впрочем..., - она сделала выразительную паузу. - Директор мне за ваших поганцев башку свинтит и назад приставить забудет, не беспокойтесь, - Долохов побагровел, - а я ни одного обормота, неспособного элементарно спрятаться, к большому полигону не допущу. Вы представляете, что такое молокосос с авадой и круциатусом, который при этом даже от преследования скрытно уйти не может? Первая тень опасности за спиной - он с ходу хватается за непростиловку и пожизненно гремит в Подземелья. Так что выбирайте - или вы их учите, или я, но по-своему, или ТРИТОНов на вашем потоке через год не будет. Пусть мордой пробавляются, если они такие гордые. Он развернулся, и, не слушая дальнейших возражений, двинулся к выходу из замка. Денек все же выдался какой-то особенно веселый. Теперь он пытался развеять злость и досаду, быстрым шагом прогуливаясь по Темному Лесу. Темным тот, вероятно, был где-то в глубине, а здесь, рядом с замком, лес был прозрачным - рыжие стволы вековых сосен, слабая растительность под ногами, мхи и лишайники, усыпанная сухими иголками почти твердая почва, перевитая мощными корнями деревьев, рыжеватые шляпки сыроежек, россыпи лисичек. И мрачное осеннее небо над головой, как нельзя больше отвечавшее настроению. Люц нарисовался чуть сбоку, как будто нарочно подгадывал - чтобы едва пробивавшиеся лучи подсветили сзади, окрасив его силуэт мягким сиянием. Сопровождавший его эльф пискнул что-то невразумительное и с хлопком испарился. - Привет..., - улыбка у Люциуса была усталая, под глазами отчетливо обозначились круги, - гуляешь? - Злюсь, - неожиданно для себя честно ответил Долохов, - видеть никого не хочу. - Совсем никого? - Люциус снова улыбнулся, и, раньше, чем Тони успел хоть как-то исправиться, оказался совсем рядом и предложил, - тогда пойдем, побродим? Они медленно пошли плечом к плечу. - Какой здесь странный лес, - медленно проговорил Люциус, - совсем без подлеска... Одни деревья... на таком почтительном расстоянии одно от другого, как будто знакомы с этикетом, - Люц провел пальцами по стволу сосны, немного запачкался в смоле, - видимо, ближе им не ужиться. Тони кивнул. - Мощные слишком. Все вокруг себя душат. - Тони... - Люц помолчал, как будто в нерешительности, - а что с тем мальчиком? Твой ученик, который задел журналиста? Вы что-то с ним решили? - Решать должны Игорь с фон Дорном, - Долохов помрачнел еще больше, - ну, а что тут решишь? Реальное такое нападение. От суда, как я понимаю, ты его отмазал, но отчислят как пить дать... Назад, в Литву к семье. Будет недоучкой. - Он, по крайней мере, чистокровный? - поинтересовался Малфой. Долохов пожал плечами. - Во втором поколении, вроде бы. Воспитывался среди магов, по крайней мере. - Значит, никакие страсти вроде обливиэйта ему не грозят, - Люциус обернулся и посмотрел на него, - Послушай, Тони, а расскажи-ка мне про этого мальчика? Он хороший боец? Вероятно да, раз ты его выбрал в дело... Еще какие-нибудь способности... Планы... - Боец... ничего такой. Из лучших тут. Способный парень. Семья образованная, но связей там нет ни хрена, из новых, да еще у черта на рогах. Четыре языка без акцента, - Долохов нахмурил лоб, - учится нормально, квиддич там всякий, обычные детские развлекухи. С людьми умеет и любит - и со своими и со старшими, - Тони поморщился, - Люц, ну что я тебе про него расскажу? У меня их две сотни таких. Лучший друг у него дорновский племянник, тот, который пострадал. Хотел идти по дипломатической линии, декан был согласен, теперь сам понимаешь... Люциус покрутил тростью. - Патриот? Домой хочет после школы? - Дорн что-то такое говорил, что в Германии хотел зацепиться. А что? Люц немного подумал. - Тони, а он тебя послушает? - Возможно, - Долохов внимательно посмотрел на Люца; тот изучал сосновые иголки под ногами, - А что? Есть идеи? - Ну..., - Люциус поворошил иголки кончиком трости, - в принципе я собирался спросить, не порекомендуешь ли ты мне несколько выпускников потолковее в охрану. Раз уж Хогвартс так приличных бойцов выпускать и не начал... Мальчику, конечно, еще почти год учиться... но можно было бы подождать его, раз он такой выдающийся молодой человек. Компенсировать Дурмштрангу стоимость обучения... Походит в охранниках пару лет, а там посмотрим, как у него с другими способностями. Для молодого дипломата такой опыт - не самое плохое дополнение к языкам и всему остальному. - Серьезно? - Тони остановился. - Ты же за него переживаешь? - Люц снова улыбнулся, с чуть отсутствующим видом, - Что-то мне говорит, что, если мальчик тебе симпатичен, то я не прогадаю. - Да нет, не прогадаешь, - улыбнулся в ответ Долохов, - хороший парень. Перспективный. И с тормозами там все в порядке, не думай, это он за кореша вписался просто. Кровянку первый раз в жизни увидел. Я бы в этом возрасте тоже так дернулся, и хорошо еще, если не авадой. - Я в его возрасте двоим руки отрастил до трех метров. И переплел за спинами в косичку. Даже не за "кореша", как ты выражаешься, а так... за симпатичного мне первоклашку. На правах старосты факультета. Котлов потом перемыл у Слизнорта... Что ж, тогда решено, - Люциус двинулся дальше по тропинке, - Наверное, нужно дать господину директору сначала вынести свой вердикт. А потом поговори с мальчиком, ладно? Если согласится, то дальше я буду действовать вполне официально. Долохов благодарно кивнул. Сосновый лес постепенно сменился лиственным, под ногами зашуршало. Тони бессознательно наподдал ворох разноцветных листьев ногой, разгоняя, и поймал на себе внимательный взгляд серебряных малфоевских глаз. - Что? - поинтересовался он. - Ничего. Я забыл, как ты ходишь. Сразу видно, что за тобой никогда не трусил по обочине дорожки эльф-гувернер, и не причитал "мастер Люциус, пожалуйста, держите спинку! мастер Люциус, если вы будете так шаркать, госпожа ваша матушка прижжет мне уши..." - Точно не трусил, - Тони хмыкнул, - Я по пустырям шарился и помойки поджигал с маггловским хулиганьем. Папиросы с лотков на спор левитировал. Люциус удивленно поднял брови. Долохов пожал плечами и неопределенно пояснил. - Эмигрантские дела. Лучше жить среди магглов, чем как Уизли. - Папиросы..., - задумчиво протянул Люц, - знаешь, Драко так и курил маггловскую бумажную мерзость. Весь дом пропах... Его нет, а в гостиной..., - он закинул голову, рассматривая разноцветные ветки над головой. Тони прислонился к стволу и нахохлился, засунув руки в карманы. - Люций, - тихо спросил он, - ты когда ел в последний раз? А спал? - У нас завтра похороны, - без выражения произнес Малфой, как будто не слышал вопроса, - Ты придешь? - Как скажешь, - откликнулся Тони, - то есть, понятно, приду, раз зовешь. Не помешаю? Там, наверное, только свои, или? - Свои, да..., - Люц то ли пытался справиться с голосом, то ли ушел целиком в какие-то свои мысли, - Приходи, пожалуйста. - Договорились. Когда? - В полдень... Тони тронул собеседника за рукав, пытаясь хоть как-нибудь разбить эту вязкую отрешенность. - Люц, - настойчиво сказал он, - твоя Старшая случайно Пятое исключение нарушать не умеет? Кончик палочки Люциуса описал идеальную, как из учебника, дугу. Перед ним на сухой траве возник овальный поминальный каравай. Люц вздрогнул, и мгновенно испепелил наколдованное блюдо. - Понятно..., - Тони тихо выругался, и подошел ближе, - тогда пошли, - он обнял Люца за талию и аппарировал с ним вместе. Это была ближайшая к Дурмштрангу обжитая земля. Хельсинки. Главная городская площадь упиралась в море. Набережная там была торцом длиннющей гавани, по обеим сторонам которой располагался городской порт. Огромные, как белые горы, маггловские паромы с синими и красными полосами стояли у причалов чуть вдалеке. Непосредственно к центральной площади, прямо к набережной, вровень к брусчатке швартовались рыбацкие лодки, торговавшие разноцветной живой и копченой рыбой, вперемешку с прогулочными пароходиками. Северный ветер гонял волны и трепал матерчатые козырьки лотков с сувенирами. На жаровнях грелись чугунные котлы с паэльей, жарилась на грилях разнообразная рыба. Толпы туристов и местных гуляк беспорядочно перемещались между лотками. Белый президентский дворец, огражденный символической легкой оградой, взирал на это безобразие, казалось, с равнодушной усмешкой. Орали чайки. - Где мы? – Люциус оглянулся с легким удивлением, - если это Россия, то поменяй мне внешность, будь любезен. Дипломатия... - Финляндия пойдет? – Тони по-хозяйски обвел рукой пеструю суматоху, - Хельсинки у нас как Хогсмид, ближе только вода и скалы. Мы сюда просто перекусить аппарируем, или выпить от детей подальше. Если развлекаться, то это уже лучше в Питер. Он потащил Люца вдоль жаровен, выбрал ту, что стояла поближе к лодке, где плясали на лотках живые форели. Ткнул пальцем в длинную блестящую хреновину, увенчанную кружочком с изображением яблока, и получил два пивных стакана с прозрачным местным сидром. В стаканах бурлили пузырьки и бренчал лед, от них отчаянно пахло яблоками. - Это тут такой сидр, - Тони сунул Люцу ледяной стакан, - он несладкий вообще, попробуй. Люц машинально опустился на легкий стул у крайнего столика, совсем рядом с водой, и поднес напиток к губам. Тарелки с горячей ароматной едой шмякнулись на стол перед ними почти мгновенно. Наглая чайка опустилась на спинку соседнего стула, всего в метре от них. Затопталась, присматриваясь. - Как тебе тут? – налетевший с моря порыв ветра на секунду взметнул волосы Люца, и Тони чуть не зажмурился, вспомнив... вспомнив, как убирал эти пряди с подушки, чтобы не прижать рукой ненароком. - Море. Холод. Ветер. Это русское море, Тони? - Балтийское... Пресное почти. Такое холодное, что зимой замерзает. Вот здесь сидишь, а там, - Долохов махнул в сторону устья гавани, где виднелись несколько извилистых островов, - все белое.... Ровное, до горизонта. Глаза слепит. - Хорошо ему... я тоже хочу... замерзнуть – голос Люциуса был чуть хриплым, видимо, от холодного питья. Тони посмотрел, и сказал серьезно: - Не надо. - А как надо, Тони? Научи? Можешь себе представить, я по-настоящему никогда никого не терял. Отца... но это, знаешь, другое. - Не знаю я, Люц... просто..., - Долохов начал запинаться, потому что ответа на этот вопрос у него не было; а может, и не только поэтому, - знаешь, мы когда с тобой... ну, встретились уже после битвы при Хогвартсе... на тебя тогда смотреть было холодно. - А потом? – Люц пошевелил вилкой остываюую еду в тарелке, и уставился на него с интересом. - Потом нет..., - ни одно из тех слов, что вертелись на языке, не могло быть произнесено вслух, - Потом не было. - Тони..., - Люциус резко поменял тему, - послушай, как вы отключали голову на войне? Чтобы не свихнуться от всего этого? В бою, перед боем... Тони помотал головой. - В бою не отключаешь. Наоборот даже, задача стоит, чтобы не отключить... и вообще.... нет там этой проблемы. На войне ни у кого ни хрена нет времени. Ни на что, кроме нее самой. Есть передышка – ну, поспать, поесть... если сильно повезет – выпить и оттянуться..., - Долохов с опозданием понял, что Люц сейчас может очень неправильно его понять, но как исправить ситуацию, не нашелся, - вот после войны, - он уткнулся носом в полупустой стакан, и четко произнес, - Никак. Совсем. Не отключается. Нажираюсь к хренам, когда накатывает. - Не отключается... Обряд на девятый день. Осталось пять. Знаешь, я даже во сне об этом думаю – если это можно назвать сном. Никак не могу сосредоточиться ни на чем. А тут еще работа. Пить нельзя. И русские идиоты на мою голову со своими магглами, - Люц глянул, и слабо улыбнулся, - Извини. - А Игорь чего говорит? - Игорь..., - Люциус задумчиво покрутил вилку в пальцах, - Твой Игорь в основном говорит о сложных отношениях между кровью черного быка и желчью белого петуха. О том, что на ритуале мне придется работать без суфлера. И что для государственного деятеля у меня отвратительная память... свойственная, впрочем, блондинам. Тони чуть усмехнулся. Это Игорь умел. - Расскажи ему, - сказал он серьезно, - Это может что-то там значить. Я только не понимаю в этом... ни хрена. И еще, послушай, Люц. Я знаю, как тебе сейчас. Но это хорошо, что ты занят. Гонять эти мысли в одиночестве – хуже нет. - Нарси хуже, - все так же меланхолично заметил Люциус, - у нее нет занятия, и она ничего не знает. Когда мы все перепробовали... Написала Северусу, представляешь? Вдруг он чем-нибудь поможет. Тони сам удивился, как сильно напрягся. - И что? – спросил он нейтральным тоном. - Привез какие-то склянки... снотворное, успокоительное. Остался у нас... все равно завтра похороны. Тони неожиданно для себя подумал, что, значит, Люциусу будет, с кем отключить мозги. И это хорошо. Наверное. - Ты ешь, - он отвернулся и стал смотреть на волны. Подкинул ломтик хлеба в воздух, и пролетавшая чайка, сделав немыслимый кульбит, поймала угощение на лету... - Тони, а тут можно достать сигарет? Маггловских? – вдруг поинтересовался Люц, и намертво уткнулся в тарелку. - Запросто. Сиди, я сейчас, - Долохов поднялся и двинулся в сторону неприметного магазинчика у края площади. На самом деле, он рад был пройтись. Прервать разговор, неожиданно ставший тягостным. Проветрить голову и вообще... вся затея с прогулками показалась ему донельзя идиотской. Как будто он влез не в свое дело. Вернулся... Люциус меланхолично кормил чаек жареной рыбой. - Спасибо..., - Люциус, не скрываясь, прикурил от палочки. Долохов окинул площадь острым взглядом, но здесь никому ни до кого не было дела. Из магглов, по крайней мере. Малфой неумело затянулся, закашлялся, и отшвырнул маггловскую дрянь в сторону. Поспешно запил остатками сидра. - Ну что? - Долохов взглянул на Люца; их якобы укромное место на открытом пространстве вдруг резко перестало ему нравиться, - Тебе возвращаться надо? Молодцы твои тебя не хватятся? - Минут двадцать еще посидим, - предложил тот. Тони кивнул. Они молча смотрели друг на друга. С моря дул ветер, чайки кричали что-то на своем языке, и ресницы Малфоя были все такими же длинными и белыми, а пальцы наверняка такими же ледяными как раньше. Люц потянулся к нему первым. Может, всего на секунду... ледяные пальцы коснулись просто холодных, и щека у того оказалась почти такой же замерзшей, как и руки. Тони, чуть не опрокинув столик, рывком притиснул его к себе. Как будто мог защитить - хотя бы от ветра - Ну вот что я за балбес как всегда, -- пробормотал он в светлые волосы, - притащил тебя на ветрище такой, напоил холодным... - Куда? - шепнул Люциус; его губы шевелились и дышали где-то в районе виска, - Куда ты хочешь? Пойдем, да? - Пойдем греться, Люци. Пойдем, ладно? - Долохов поднялся, и потащил его за собой, подальше от холодного моря, в глубину узких улочек, пахнущих кофе, выпечкой и глинтвейном, - Подождет твоя охрана. - Как скажешь, - Люциус пробормотал это очень быстро, почти стукнул зубами, коснулся ладонью долоховского локтя. - Идем, - они нырнули в тесный и темный подвальчик, там внутри было жарко, дымно от сигарет и шумно от грохотавшей со сцены музыки. Они забрались на широкий диванчик, углом изогнутый вокруг самого дальнего стола, за колонной. Растворились в темноте, нарушаемой лишь бликами огней со сцены. Им быстро притащили глинтвейн, пахнущий мускатным орехом, гвоздикой, медом, и горячий кофе со взбитыми сливками. Долохов без всякого стеснения положил руку на плечи Люцу, обнимая, привлекая к себе. Тот расслабился почти мгновенно. Просто обмяк, впитывая, кажется, тепло чужого тела. Антонин почти заставил Люца скинуть расшитый серебром плащ, и министр магии вдруг, как мальчишка, забрался на диван с ногами, завозился, устраиваясь. Парой глотков опустошил толстостенный бокал с начавшим остывать глинтвейном, и со вздохом вернул голову на плечо Тони. - Люци..., - Долохов подгреб плащ ближе, укутывая ноги блондина, - ты... - он задохнулся, путаясь губами в густых и прямых волосах, и продолжил, - Может быть, тебя домой? В постель? Люциус, не разжимая объятий, замотал головой. - В постель... обязательно, но не сегодня. Держи меня, Тони. Пожалуйста, держи меня. Долохов сжал его изо всех сил. Может быть, сильнее, чем следовало бы, но, судя по тому, как судорожно вздохнул Люц, это сейчас и было нужно. - Тише... дорогой мой, тише. Какой-то молодой ферт с подбритыми височками и прокрашенным гребешком на затылке профланировал мимо столика, пошатнулся, почти задел графин с глинтвейном рукой. Слишком сильно пошатнулся и чуть легковато для такого пьяного выправился. Тони молниеносным движением свободной рукой поддержал юношу за талию – якобы фамильярно, но очень прочно. Вгляделся на секунду в лицо, запоминая. Выпустил. - Аккуратно, дорогой, - пробурчал он хмельным заплетающимся языком. Тот игриво извинился, сделал глазками на его спутника – мол, рад бы, а этого куда денем? – и пошел своей дорогой. Долохов насторожился еще больше – случайные мальчики подваливать в клубах к нему перестали еще до Азкабана. Махнул рукой, подзывая официанта. - Свежую порцию глинтвейна, - проговорил вполголоса, чтобы не тревожить, - он протянул маггловскую купюру, достаточно крупную, чтобы глупые мысли в официантскую голову не полезли. Люц только заворочался и сильнее уткнулся ему в шею. Тони почти перестал дышать. Он просто стал – весь, с головы до пят - тем, что сейчас было нужно. Убежищем, источником тепла и опорой. И не переставал следить за помещением – за помещением никому не известного маггловского кабака, до сих пор представлявшегося ему местом совершенно безопасным. Люциус дышал спокойно и ровно. Дремал, привалившись к нему всем телом. Тони протянул ему еще кружку свежего теплого вина с пряностями, когда тот приподнял голову. И плотнее обхватил плечи, снова укладывая. - Спи..., - Долохов снова уткнулся губами в нежную кожу у виска, в шелковые волосы. Неизвестно, сколько он сидел так. Успел допить обе чашки кофе. Североамериканский воробьиный сычик – редкая в Европе маленькая незаметная птичка, да еще и под полноценным конфундусом – затопталась у него на плече неожиданно, почти заставив вздрогнуть. «Мистер Долохов,» - гласило послание, - «К вам обращается начальник охраны министра Магии. Оставаться на месте вам обоим небезопасно. Прошу аппарировать прямо в министерскую резиденцию». В качестве доказательства подлинности, под текстом переливалась всеми цветами – ни много, ни мало - Большая министерская печать. Отпечаток, который никогда не забудешь, особенно если видел его в прошлый раз под собственным пожизненным приговором. Долохов натянул плащ Люциусу на плечи, и тихо произнес: - Люци... Люци, я аппарирую тебя домой, хорошо? Нам пора. - Уходишь? – пробормотал Люц. - Я с тобой, - возразил Тони, - готов? Люц кивнул, собираясь. Долохов взмахнул палочкой. Относительно удачно – они оказались у границы аппарации Мэнора. Люциус оглянулся. - Я дома, как видишь, - выпрямился, и взял его за руку уверенно и спокойно, - прощаемся? - Провожу, - Тони первым двинулся к дому, - а если позволишь, то и останусь до завтра. Отпускать Люца одного через парк, пусть и охраняемый теми недоумками, что давеча пропустили «гостей» к младшему Малфою, ему отнюдь не улыбалось. - Тогда так, - Люц взмахнул Старшей, и они оказались прямо в его кабинете. Стены там реально были подпалены круциатусами, дорогой мозаичный пол явно грубо отскребали от последствий произошедшего. Малфой ощутимо вздрогнул. - Как пройти в спальню? – спросил Долохов, не давая одуматься. Люц повел его извилистыми коридорами. Они оказались в светлой комнате, где Тони раньше не бывал. - Ты ложись..., - Тони опустился в кресло и без спросу призвал бокал красного вина, - Побыть с тобой, или найдешь мне место? Люц всмотрелся пристально. И стал медленно раздеваться. Без всякой демонстративности – просто снимал с себя одежду. Вещь за вещью, тряпку за тряпкой. Оставшись обнаженным – шагнул в ванную. Тони опустошил не меньше трех бокалов, пока тот появился вновь, целиком закутанный в пушистый белый халат. Подошел вплотную, провел кистью по долоховской щеке, уже начавшей обрастать щетиной. - Твоя очередь, - произнес задумчиво. Долохов подчинился. Повозился с незнакомого устройства кранами, обжегся, потом окатил себя холодным... Нырнул в небольшой бассейн чтобы смыть мыло без приключений. Почистил морду зачем-то. Люц, казалось, мирно спал, уткнувшись лицом в подушку. Это не помешало ему протянуть руку Тони навстречу. И когда тот, следуя предложению, улегся рядом, порывисто обнять. Спрятать лицо между плечом и шеей. - Тони..., - прошептал он, касаясь губами кожи, - Мерлин, Тони... Это правда ты, да? - Не без того, - Долохов криво усмехнулся, снова закапываясь в волосы Люца губами. Тот прильнул. Всем телом. Всем собой. - Тони... - Шшшш..., - Тони подтянул одеяло, укрывая, - Что, дорогой? - Я кажется, сейчас… утром – ты будешь здесь, когда я проснусь? - Конечно. Люц откровенно срубался, и только этого неопределенного обещания ему как будто бы не хватало, чтобы погрузиться в сон. Долохов и сам тонул уже в сонном мареве и, вырубаясь, поймал себя на том, что отчаянно не хочет думать о возвращении в Дурмштранг. И что надо бы... черт. Он выбрался из теплой постели, приоткрыл окно и тихо свистнул. Леший появился почти сразу – это странное свойство почтовых птиц оказываться там, где были их хозяева, всегда казалось Тони одной из самых непостижимых загадок магического мира. Он подобрал, не зажигая света, какой-то чистый пергамент со стола и черкнул несколько слов. Сон как рукой сняло. Долохов погрузился в кресло и глубоко задумался. Странные шевеления вокруг Люца в Хельсинки, явная паника охраны, сильно превосходящая обычное беспокойство телохранителя, у которого охраняемое лицо начинает крутить финты – а через это проходит рано или поздно практически каждый, кто обнаруживает, что его личная жизнь теперь должна протекать на глазах у десятка мрачных вооруженных охламонов... все это очень ему не понравилось. О предстоящем разговоре с Игорем и вообще о том, что будет дальше, он продолжал старательно не думать. Крутил в мозгах все, что знает о нападении на Мэнор, о поведении охраны – прокол на проколе, между прочим, и в лес одного он бы в такой ситуации патрона на их месте тоже не отпустил, кстати... Ребята однозначно смотрелись слишком профессиональными для таких провалов. Впечатление было, что они действуют под влиянием какой-то дополнительной информации, которая им глаза слепит. Мешает выполнять рутинные функции. Люц вдруг заворочался... зашарил рукой по постели. Резко поднял голову, вглядываясь во тьму. Вздохнул, повернулся на спину, что-то коротко пробормотал сквозь зубы, потянулся за палочкой и зажег люмос, нашаривая что-то на тумбочке у изголовья. Долохов подошел. - Проснулся? Люциус слегка вздрогнул. - Пить захотел, - произнес он неожиданно хриплым голосом, поднося палочку, всматриваясь в лицо Тони, как будто увидел привидение. Долохов шагнул было в сторону столика с напитками, но Люц удержал его за руку. Призвал стакан воды при помощи палочки. Судорожно выхлебал залпом, почти упал лицом в подушки. Потянул Тони к себе. - Ты что, Люци? Приснилось? Люциус помотал головой. - Наоборот, - неопределенно ответил он, зарываясь в одеяло, - иди сюда. Иди же. Долохов прижал его к себе крепко, и тихо прошептал на ухо: - Как раньше уже не получится, Люци. Я старый. Знаешь, сколько мне уже? - Знать не хочу, - Люц обнял его в ответ, - дешевые русские отмазки. Я теперь вашу породу хорошо изучил. Следующим ходом ты скажешь, что желаешь запомниться мне молодым, а еще следующим – что тебя смущает моя неземная красота. Долохов фыркнул ему в ухо. И тут же поцеловал за ухом. - Даааа..., - тихо протянул Люц, прижимаясь бедрами к его паху. Тони нашел его губы. Целовал чуть прикасаясь, ловил ртом горячее прерывистое дыхание; пальцы мгновенно утонули, запутались в волосах Люца. Долохов чуть задел большим пальцем его щеку, уголок глаза... почувствовал влагу под рукой. - Я скучал, - шепнул он, неожиданно понимая, всем телом ощущая, до какой степени это было правдой, - знаешь... - Ага, знаю, - ответил Люц, обвиваясь, опутывая, - наверное. Давай уже. - Погоди, - ему теперь требовалось намного больше времени. Он обнял любовника за талию. Губы пустились в забытое путешествие по плечам.... ниже, по груди... - Как скажешь..., - нервные пальцы побежали вниз по его телу, заученно касаясь подушечками каждого чувствительного места... Сосков, живота... тонкой коричневатой кожи поверх следов круциатусов... Долохов тихо зашипел сквозь зубы. Люц выгибался, прижимаясь к его губам, и к пальцам, подставлялся так откровенно, что Долохов почувствовал, как сводит скулы желание - как в старые времена - ворваться, подмять, сделать своим. Как давно уже не захватывало, не несло... - Люци, чудо мое белокурое, - пробормотал он, - Ты давно... - он осекся. Это было совершенно не его дело. Просто прошептал заклинание смазки и прикоснулся так осторожно, как будто имел дело с девственником. Все происходило медленно... как будто время растянулось, давая им простор, возможность прочувствовать каждое движение, прикосновение, вздох. - Давно..., - выдохнул Люциус, и, противореча себе, двинулся навстречу нетерпеливо, с силой, сводя руки у него за спиной. - Тони..., - Люц повторял его имя пересохшими губами, как будто снова и снова напоминал себе, кто с ним сейчас, - Тони.... Мелькнула и пропала мысль, что вот так он, наверное, и напоминает себе каждый раз, когда в этой спальне оказывается новый случайный любовник. Долохов с силой сжал бедра партнера, приподнял... - Можно? – шепнул он, уже задыхаясь. - Без церемоний, я тебя умоляю, - фыркнул Люциус, - ты не на министерском приеме. Ты в моей койке. Сильнее, пожалуйста, и сейчас же, Тони, мать твою..., - он нетерпеливо обвил талию Долохова ногами, притягивая. - Речи изволите толкать, господин министр? Командуете еще? - Тони усмехнулся бешено и с силой прижал любовника к постели. Сердце готово было выскочить из груди, когда он резко двинулся в жаркую глубину, в самое нутро, задевая знакомый бугорок. Люц то ли застонал, то ли ахнул, и от этого переливающегося горлового звука Долохову окончательно снесло крышу. Он уже не замечал ни собственного прерывистого дыхания, ни хрипа в груди, ни зудевшей раньше где-то на периферии сознания мысли, что Люц наверняка уже почувствовал, насколько легче стало его тело за прошедшие десять лет, суше кожа и слабее когда-то железная хватка. Тони прижал пальцем сосок партнера, лаская с силой... провел ладонью от груди к животу... обхватил пальцами вздыбленный член, сжал, поглаживая со всех сторон сразу. Люц выгнулся, снова застонав, потянулся к нему всем телом. - Обними меня, - шепнул Долохов, склоняясь ближе, и больно впившиеся в спину пальцы послушно скользнули вверх по позвоночнику, руки Люца прочно обвили шею. Тони откинулся назад, поднимая любовника, насаживая его на себя, прижимая к себе целиком – грудь к груди, и губами в в белую даже в темноте кожу, на которой наверняка загорались невидимые сейчас красные пятна от его поцелуев. - Дааааа, - протянул Люц, насаживаясь изо всех сил, поднимаясь и опускаясь в его руках, как волна. Вдруг изогнулся, судорожно откинул голову, шелковые кончики волос на секунду мазнули по колену, и через секунду по щеке, когда Люциус снова уткнулся лицом в его плечо, - сильнее, Тони. Тони. Долохов бережно опустил любовника назад в подушки, не выпуская из рук ни на секунду, вбиваясь, врубаясь в него до предела, слушая его отчаянные стоны. Он задыхался уже по-настоящему, сам стонал в ответ, и уже взрывался-выливался-блаженно заполнял собой другого, и соображения хватило ровно на то, чтобы снова, протиснув руку между намертво слепленными телами, сжать член любовника и почувствовать, как тот тоже взрывается горячим и липким. Разжимать объятия не хотелось. Люц не шевелился, замер под ним в какой-то прострации, так и не ослабив хватку рук на его плечах. Тони вдруг почувствовал, что он весь мокрый, как клобкопух под метлой; он задыхался, его ощутимо потряхивало и надо бы было по-хорошему... но было совершенно невозможно сейчас... он откинулся на спину, сердито обругал себя старым идиотом за это "невозможно", дотянулся до люцевой палочки – своя валялась где-то в стороне - призвал флакон с зельем из кармана. Глотнул, назло себе, в открытую, даже не пытаясь отвернуться. - Что это? – поинтересовался Люц - Ничего такого особенного, - Тони прикрыл глаза, - спать будем? - Спи..., - тихо проговорил Люциус, - Я сейчас больше не усну, похоже. Долохов молчал, пытаясь привести в порядок дыхание. Сердце вроде бы фортелей выдавать не собиралось, удовлетворившись снадобьем, но рыпаться сейчас ему не стоило точно. О втором круге нечего было и думать. - Люц..., - он медленно протянул руку и провел ладонью по спутанным волосам любовника, - тебе спать надо. Если тебе приснится что-то не то, и ты задергаешься – я тебя разбужу. Сразу. Обещаю. Веришь? Люциус взглянул на него так, как будто Тони только что сморозил несусветную глупость. Долохов снова закрыл глаза, и вдруг с болезненной четкостью осознал, что – вот и все. Последнее приключение в его жизни только что закончилось. Дальше – только семейная постель с полным набором целебных зелий у изголовья. - Ты совсем не изменился, - как будто отвечая его мыслям, прошептал Люциус, склоняя голову к нему на плечо. Долохов фыркнул. Люц приподнялся на локте, вглядываясь удивленно. Откинул одеяло. За окном медленно светало. Люц, чуть прикасаясь губами, целовал каждую отметину на его теле, водил пальцами, словно узнавая его контуры заново. - Ты чуть-чуть похудел, - еще тише прошептал он, легонько дразня сосок губами, - приобрел пару новых отметин. И пьешь после секса какую-то зеленую пакость вместо дрянного огневиски. Если бы ты и в этом остался прежним, я бы сегодня так и не отделался от мысли, что мне все это снится. Как все десять лет. - Тогда спи, Люци, дорогой мой, - Долохов накрыл светлую макушку рукой, прижимая, - потому что я тебе не снюсь, и никуда от тебя не денусь. - Никогда? – Люциус поднял голову, и улыбнулся ему, как ребенку, ляпнувшему глупость. - До утра уж точно, - Тони снова прижал его к себе, прикоснулся к губам губами, - Люци..., - прошептал он, вдыхая и выдыхая чужое дыхание, - меня когда-то учили... один сон на двоих. Хочешь, я попробую? Если получится, буду с тобой там. Люц кивнул. Долохов сосредоточился, вспоминая давно забытую технику – такими штучками любил когда-то баловаться Том еще в Хоге, и вечно находился в поисках объекта для своих экспериментов... И, соскальзывая в темноту, подумал, что, кажется, у него получилось. С Томом они когда-то отрабатывали боевые заклятия там, во сне. В реальности против будущего Темного Лорда выстоять можно было даже не пытаться, но там, за гранью сна, Том каким-то хитрым образом добавлял ему мощи, и они спарринговали до посинения, поочередно размазывая друг друга по стенкам нереально огромного, целиком выдуманного Риддлом, фехтовального зала в каком-то утрированно рыцарском замке. Игорь снохождением овладел в совершенстве уже в зрелые годы, когда увлекся изучением границ миров, но каждая такая ночь с ним заканчивалась бесконечным допросом – откуда, что и почему пришло в долоховские сны, допросом, неизменно начинавшимся как ученое исследование, но почти неизменно перераставшим в разборку с любовником. С Люцем в этот раз почему-то сначала плавали в теплом, сияющем под южным солнцем, море, потом целовались где-то на траве, а потом шлялись, держась за руки, по улицам послевоенного Лондона – того Лондона, который Тони помнил из собственной юности, Лондона, в котором он еще не был нелегалом, а был просто молодым дебоширом и задирой из Вальпургиевых рыцарей, стремительно набирающей политический вес организации, объединявшей чистокровную молодежь и ветеранов прошедшей войны.
Отправлено: 20.12.07 14:15. Заголовок: http http пишет: У ..
http http пишет:
цитата:
У меня, на самом деле, большие сомнения насчет того, стоило ли пихать в фик текущую русскую политику. Как оно, не очень портит впечатление?
Наоборот. Только украшает :) Спасибо за классный новый фрагмент! Интрига вокруг Люциуса хорошо закручена, хорошо... Отдельное спасибо за сны Тома, в которые он брал других людей. Меня тоже часто посещают такие глюки - как раз о способности Тома перемещаться в своих и чужих снах, между мирами. Так здорово, когда глюки совпадают :) Как оно, впрочем, и должно быть.
rakugan Ага. Мне кажется, это должно быть довольно тривиальное умение среди волшебников, но Том, в силу психической дисциплины, отличался тем, что не просто мог взять человека в свой сон, но еще и спроектировать этот сон сознательно, как сознательно он транслирует иллюзии Гарри. То, что в норме должно быть признаком доверия и близости, у Тома - просто рабочий инструмент.
Отправлено: 21.12.07 01:05. Заголовок: Грохот за дверью выд..
Грохот за дверью выдернул Долохова из грезы рывком, грубо и жестко. Палочка немедленно оказалась в его руке. Люц – похоже, он действительно не спал толком последние ночи – даже не пошевелился. - Люциус! – сердитый и отчетливый голос Снейпа просачивался сквозь дверь, как молоточком ударяя в похмельные мозги; солнце за окном так же неприятно резало глаз, - Люц, что ты там делаешь, мать твою? Могу я войти? Долохов тряхнул любовника за плечо, но тот только пробормотал что-то невнятное, мотнул головой, и обвил рукой его шею. - Люц, это совершенно невовремя и очень не смешно, - Снейп был сердит и, похоже, здорово напуган, - ты не можешь просто запереться, как ребенок, и послать все и всех к мантикорам. Я вхожу. Дверь распахнулась под алохоморой, и Снейп остолбенел на пороге. Саквояж с зельями вылетел из его рук, там что-то звякнуло и разлилось. Долохов выразительно приложил палец к губам, и показал пальцем на дверь. У зельевара еще был шанс испариться и не ставить никого в идиотское положение. Тот, видимо, и собирался последовать совету, но тут Люциус, наконец, открыл глаза и уставился на старого друга едва ли не с таким же удивлением. - Север..., - он провел пальцами по лицу, оглянулся на Долохова, и снова воззрился на приятеля, - что это все значит? Ты рехнулся? Почему тебя вообще сюда пропустили, где, мать ее, охрана? Снейп выпрямился и бросил на Люциуса уничижающий взгляд. - Твоя ебнутая охрана, - произнес он учительским голосом, - уже один раз отказалась выломать одну дверь из страха перед ответственностью. Последствия нам известны, - Тони почувствовал, как резко напрягся рядом с ним Люциус от этого напоминания, - Я взял на себя смелость все же проверить, все ли с тобой в порядке. Прости, но я никак не мог предположить, что именно сейчас тебя обуяет приступ геронтофилии. Ты сбежал от охраны в Дурмштранге, не принял вечерние доклады, не спустился к завтраку. Твой референт остался ночевать в Мэноре, дожидаясь приема, сейчас он уже кипятком писает. Возможно, ты забыл за более важными делами, но у тебя через час аудиенция с каким-то хреном из Польши, а через три - Уизенгамот. Твой штат в панике. Мы даже не были уверены, вернулся ли ты вообще. - Север, - Люциус моргнул, окончательно просыпаясь, - если ты еще не заметил, я в полном порядке. Может быть, теперь ты выйдешь и позволишь нам одеться? Снейп скрестил руки на груди и прищурился, прожигая бывшего любовника взглядом. - Что прикажешь сказать твоим людям? Не стоит беспокоиться, министр просто трахался всю ночь с отставным русским штурмовиком из Дурмштранга, и благополучно проспал все на свете? Хорошая будет сенсация в свете последних событий. Долохов побагровел и наконец позволил себе вмешаться - Скажите людям, что вы без спросу вломились к министру в спальню и были грубо высланы вон. И что министр просил всех в другой раз исполнять указания его службы безопасности без разговоров. Люц, - он повернулся к Малфою, - прости, что я вмешиваюсь не в свое дело, но... Я понимаю, что твои парни сильно слажали, но если ты сейчас не выразишь им доверие, то они так и будут пропускать к тебе без санкции каждого козла, которого видели раз-другой в твоем доме, стоит ему начать базлать поувереннее. Люциус пожал голыми плечами. - Север..., - сказал он почти извиняющимся тоном, - я вынужден положиться на мнение профессионала. Мистер Долохов до сих пор в попытках учить тебя зельеварению не замечен. Он без всякого стеснения встал, неторопливо накинул халат, и, крепко взяв Северуса под руку вышел с ним из комнаты. Послышался его сердитый и высокомерный голос – кто-то из подчиненных там, за дверью, явно получал большую взбучку. Долохов поднялся, натянул мантию. Ему было неловко. Люц вернулся через пять минут, слегка озабоченный. Столик с завтраком на двоих и большой корзиной бумаг материализовался посреди комнаты незамедлительно. Люц опустился на стул и грустно улыбнулся. - Игнорировать любовника за завтраком после бурной ночи – страшное плебейство, но Северус прав, я действительно проспал с тобой все на свете. Придется наверстывать. Извини, ладно? Долохов без всякого аппетита ковырялся вилкой в яичнице, наблюдая, как Люциус машинально просматривает бумагу за бумагой. Изящно отпивает кофе, не глядя сует в рот мелкие печенюшки, не прикасаясь к более существенной еде. Бросает назад в корзину подписанные бумаги, на пол – забракованные или ненужные. Бурчит себе под нос что-то неласковое в адрес составителей, и время от времени поднимает на Тони светлые глаза, улыбаясь в ответ на его взгляд. Бумаги в корзине и кофе в кофейнике закончились одновременно. Люц бросил на стол салфетку и поднялся. - Тони..., - он подошел близко, заглянул Долохову в глаза, - тебе никуда не нужно до полудня? - Ты мне хотел ваши уставы караульные показать, - напомнил Долохов. - Эльф проводит тебя в библиотеку и все принесет, - Люциус обвил его шею руками, и приблизил лицо, - Тони, пожалуйста, только не начинай дергаться из-за всего этого, - он сделал неопределенный жест в сторону двери, - он всмотрелся в глаза и повторил, - Пожалуйста. - А из-за чего можно? – усмехнулся Долохов, привлекая его к себе и целуя. - Из-за возраста. Из-за того, что я нечеловечески прекрасен и съедаю по паре сердец за каждым обедом. Я всегда смогу тебе доказать, что все это ничего не значит. А если тебя начнет волновать пресса, сплетни или реакция моих домашних – у меня просто не останется шансов. - Договорились, - Тони фыркнул, - реакция твоей домашней гадюки меня не волнует уж точно. Люц нахмурился. - Север может оказаться проблемой во многих других смыслах. Он, кажется, не совсем верно расценил мое приглашение в такой момент. Ладно, это сейчас не самое срочное... Что ж, мне предстоит уединиться с обаятельнейшим молодым человеком, стройным и черноглазым. Мой секретарь. А тебе... увидимся в полдень. Люциус хлопнул в ладоши, отдал распоряжения эльфу и вышел. Долохов пошел за ушастым созданием, одетым в зеленое полотенце, по гудким переходам вниз, к библиотеке Малфой-мэнора.
Над инструкциями министерской охраны Долохов просидел не меньше часа. Инструкции были как инструкции. Избыточно подробные, как все государственные регламенты такого рода, что он видел на своем веку. Неоднократно переписанные. Пару дырок, опытным взглядом бывшего диверсанта, он там углядел с первого прочтения, разумеется, но никаких сверхъестественных проколов не обнаружил. Долохов поднялся, сунул сверток в карман, и направился к выходу. Имело смысл посмотреть, как работают раздолбаи на практике. Здоровый, под два метра ростом, мрачный детина лет сорока перехватил его, как только Тони вышел в парк. - Сэр..., - детина замялся, явно не зная, как начать разговор, - Эфраим Ленгли, начальник охраны здесь. Долохов прищурился. - Так я тебя помню, боец, - усмехнулся он, - ты меня арестовывал в девяносто седьмом. - Ну, прямо скажем, не вас, а в основном мистера Поттера, - хмыкнул тот, - о чем теперь ничуть не жалею. - Надо думать, - к длинным разговорам Долохов был не расположен – мнения своего о работе этого вояки он еще не выработал. - В общем..., - тот снова как-то притормозил, как будто ему было неловко, - Хотелось бы поговорить. Биография ваша мне известна, учить вас мне, ясное дело, нечему, но... это... вы бы все же сами как-то... сами-то понимаете, что министру нельзя так из-под охраны сваливать? - Я так понимаю, что это решать министру, - сдержанно ответил Долохов. - Да ладно вам..., - Ленгли поморщился, - ну, что у вас самого вот так тела... то есть, охраняемые особы ни разу фотрелей не кидали? По-моему, так у всех так. Как что-нибудь острое происходит в личной жизни, так... или дергать охрану начнет по-черному, или вот из-под наблюдения сматываться. Чем неудачнее момент, тем они больше финтят. А мы тут еще сами скозлили с молодым мистером Малфоем, доверие нам теперь понятно какое. Долохов неопределенно покивал. - Давно командуешь? – поинтересовался он. - Четвертый день. Начальник охраны сразу в отставку, ту смену распустили. У меня личного состава на треть меньше обычного. Ребята сутки через сутки пашут. А тут еще... охраняемое лицо прогуляться решило. Пивка попить на свободе с глинтвейном. Долохов остро глянул. - Нашли, значит, быстро. Это вы молодцы. И дергаться не стали без дела. Опять молодцы. Тот слегка улыбнулся. - Ну, я решил, не один все-таки... и страна относительно дружественная. Но в систему возводить... сами понимаете, один раз вот так вас засекут, подумают, что можно пытаться. Пойдет совершенно другая игра. И хорошо, если журналеры... - А кто еще? Ты думаешь, что я один министра от какого-нибудь случайного придурка не прикрою, если что? – Долохов откровенно валял дурака – парень ему вполне понравился. Тот откашлялся. - Короче, - выдохнул и произнес, - есть сведения, что за министром очень хорошо приглядывает иностранная разведка. И вполне возможно, не только магическая. И шляться по иностранным кабакам в сопровождении одного... бойца ему сейчас – сами понимаете. - Ага, - Долохов помолчал, соображая, - а графин у нас на столе ваш человек чуть не опрокинул, или эта самая иностранная разведка? - Проверить надо было, - Лэнгли замялся снова, - были прецеденты, короче. Яд. Маггловский. Нашими средствами на расстоянии не определяется, их средства не работают в руках у мага. В следующий раз кто-нибудь приблизится к вашему питью – палочкой надо убрать сосуд со стола. Не прикасаясь руками, и хрен с ними со Статутами. Испепелять нельзя. Долохов кивнул. - Понял. - И пожалуста, имейте нас в виду. Сэр, сами подумайте. Я не знаю, какие там у вас отношения, но вы ж его в каждом кабаке до сортира провожать не можете. Вы сами бы оставили в таких обстоятельствах объект на одного бойца, будь он хоть сам Годрик? Да еще не при делах и без связи с группой? - Нет, конечно, - упоминание Гриффиндора Долохову не слишком понравилось, слизерам он всяко доверял больше; но выбирать не приходилось; Тони подумал, и решил, - При таких делах, знаешь что... Считай, сынок, что у тебя в ближайшие дни на одного человека больше. С Дурмштрангом я разберусь, и... поступаю в твое распоряжение. Пока не утрясется. Пойдет? В курс дела введешь, или тебе надо официальное разрешение спросить у министра? - Я могу привлекать кого угодно на собственное усмотрение, - чуть растерянно заявил Лэнгли, - и боец вашей квалификации возле объекта в такой момент для нас дар божий, если честно, сэр. И с Дурмштрангским руководством мы, если надо... Вы ведь британский подданный, мистер Долохов? - Можно просто Тони, - Долохов кивнул, - Нет уж, с руководством я сам как-нибудь... Давай свой инструктаж, начальник. А потом я тебе тоже скажу кое-какие... соображения. Что заметить тут у вас успел. Они присели за ажурный парковый столик, слишком хрупкий для них обоих, и уже вполне по-дружески углубились в обсуждение системы охраны Малфой-Мэнора. И еще далеко не все успели обсудить к тому моменту, как поблизости нарисовался Снейп, окинул Долохова ненавидящим взглядом, и отчеканил: - Нас с вами ждут в подземелье, Антонин.
Провожатый был кстати – эльфам в подземелья был вход заказан, а сам Антонин бывал там раза два по поручению Лорда, и ориентировался только в той части, где были устроены темницы. Сейчас он быстро шел за зельеваром, уверенно накручивавшим круги в лабиринтах под Мэнором. Было понятно, что они уже не под домом, а возможно и пересекли границу парка. Склеп открылся за поворотом. Чугунная двустворчатая дверь была распахнута настежь, там стоял гроб и горели свечи. Нарцисса, бледная, с трудом держаяся на ногах, стояла в обнимку с, казалось, своей более молодой копией. Антонин поразился этому сходству – несмотря на то, что золотистые волосы Нарси достались ей от прабабушки-саксонки, а тоненькая девочка рядом с ней явно вела свое происхождение от французских вейл, они были целиком одного типа, одного склада. Одинаково огромные синие глаза, безупречная в любых обстоятельствах посадка головы, и еще особенная, несгибаемая хрупкость – принципиально не желающая прикрыть себя хоть какой-то собственной броней, настойчиво требующая внешней защиты. Марк был откровенно пьян, с трудом держался на ногах и вряд ли отчетливо сознавал происходящее. Люциус, в глухом черном одеянии, с ритуальными белыми перчатками из шкуры дракона на руках – к Канону старых семей не принято было прикасаться влажной и грешной кожей – стоял в изголовье у открытого гроба. Драко казался совершенно живым. Бледные, как и при жизни, щеки, легкие тени ресниц, усталое и обиженное выражение лица. Как будто молодой Малфой так и не поверил до конца, что в жизни бывает такое – боль, страх, мучительная невозможность вырваться. Как будто не насмотрелся всего этого с лихвой еще при жизни. «Любимый ребенок,» - подумал про себя Антонин, - «любимого ребенка сразу видно». Долохов поцеловал руку Нарциссы, чуть удивленной, кажется, его появлением, коротко поклонился незнакомой миссис Малфой, отошел и молча встал рядом с Марком. Тот покосился, ничего не сказал. Долохов крепко сжал плечо младшего друга, и мельком подумал, что не позднее, чем завтра, надо будет начать приводить его в чувство. В сложившихся обстоятельствах еще одна полноценная боевая единица в доме лишней не была. Люциус начал монотонным и громким голосом читать канон, провожая душу за Грань, туда, откуда возврата нету. В настоящий момент Долохову даже представить себе было стремно, что должен чувствовать отец, проходящий подготовку к обряду возвращения, когда стоит сейчас у гроба сына и перечисляет все двенадцать причин, по которым душе сына не следует возвращаться домой, и далее заклинает ее по обряду продолжить межзвездный путь, не цепляясь ни за любимого, ни за должника, ни за недоделанные дела, ни за неотмщенные обиды. Клянясь – доделать дела, отдать долги и отомстить за него. Не забывать до назначенной встречи и не призывать к себе раньше. Эту клятву Люциусу предстояло нарушить, и, хотя Долохов знал, что именно с разрыва этого обязательства начинается разработанный в Дурмштранге за десять лет обряд воскрешения, ему все равно сделалось не по себе – больно уж серьезно и жестко звучали слова заклинания, накладывающие на близких обеты, призванные помочь душе благородного мага уйти дальше по своему пути без груза прошлого за спиной. Люциус остановился, взглянул на стоящих рядом. - Да, - с трудом выдавила Нарцисса, на секунду коснулась края гроба, прощаясь, и почти без чувств опустилась на скамью у стены. - Да, - прошелестела светловолосая девочка-вейла. Ей, кажется, это короткое слово далось без особого труда. - Да, - каркнул зельевар, без всяких видимых эмоций прикасаясь к постаменту с гробом крестника. Его пальцы все же чуть подрагивали. Уходила последняя связь, соединявшая его с домом Малфоев. Долохов своим покойному не был – ему полагалось молчать, как свидетелю клятвы. Люциус медлил, глядя на Марка. Давая понять, что принял его, наконец, как близкого. Марк мотнулся вперед. - Нет, - он всхлипнул и рванулся к гробу, нарушая течение обряда; Долохов с трудом удержал крупного мужчину на месте. - Тихо, - положил руку тому на плечи, заставил отвернуться от света, от гроба, - Дай матери проститься с сыном по обряду, Марк. Это только слова. Душа все решает за себя сама. - Я не понимаю, какого... - Флинт захлебнулся рыданиями. Люциус что-то тихо сказал зельевару. Тот демонстративно пожал плечами, и вынул из кармана флакон. Протянул Люциусу, как бы брезгуя обратиться прямо к двум неотесанным боевикам, один из которых безудержно, в голос, рыдал, никого не стесняясь, а другой, невежливо повернувшись спиной к гробу с покойным, держал первого за плечи и нес какую-то тихую сбивчивую чушь. Люц сунул Канон Снейпу в голые руки, и подошел, сдирая на ходу перчатки. - Тони, ты можешь заставить его выпить? – спросил он. Долохов обычным приемом наполовину уронил, наполовину усадил Флинта на скамью, закинул ему голову. Люц придержал коротко стриженный затылок любовника своего сына, и аккуратно влил ему в рот зелье. - Вот так..., - Люциус постоял секунду рядом, как бы в растерянности, а потом потрепал Марка по плечу, и отошел назад, к гробу, к прерванному обряду. Но продолжить не успел. Черный лоснящийся ворон с посланием затоптался у него на плече. Чужая птица в защищенных – перезащищенных малфоевских подземельях, в фамильном склепе, смотрелась предельно зловеще. Люциус отцепил пергаментный свиток, пробежал его и тихо выругался. - Продолжай, Северус, - он кинул тому ритуальные перчатки и развернулся к выходу. На секунду притормозил возле Нарси, - дорогая, прости, у меня ЧП в министерстве. Надо идти, - та тихо то ли вскрикнула, то ли всхлипнула, прижала платок ко рту. Долохов отпустил обмякшего уже Флинта, и выбрался за Люцем. - Что? – вполголоса спросил он, - я могу помочь? - Лучше оставайся здесь, - почти бесшумно прошептал Люциус, - сам видишь, их сейчас одних оставлять... У меня там... ЧП, действительно. Русские магглы подняли в воздух боевую авиацию. Шерудятся прямо у наших границ. Посольство магической России с сожалением извещает меня, что демарша предотвратить не удалось. Возможности демонстрируют, - Люц проглотил ругательство, и продолжил, - Через несколько минут мне придет то же известие от нашего маггловского министра, и нам надо будет выполнять союзнические обязательства. Барьер поднимать. Хоть и чистой воды перестраховка, не воевать же они собрались, а все же придется весь департамент безопасности на уши ставить. Барьер по всей границе это, при нашей численности... частичная мобилизация резерва, паника на всю страну. Увидимся уже в Дурмштранге, Тони. - Удачи, - Долохов оглянулся туда, откуда выбивался свет, не заметил ничьих глаз, и крепко обнял любовника, - Поаккуратней, Люци. Охраной не манкируй. - Кто это говорит, - Люциус нервно усмехнулся, и нажал какой-то булыжник в стене. Открылась потайная дверь, открывающая, видимо, короткий путь наружу. Он пригнулся и нырнул в темный провал. Долохов вернулся в склеп, где всхлипывала Нарцисса и звучал монотонный резкий голос Снейпа, дочитывавшего слова Канона. Текст закончился, Снейп левитировал сначала гроб, потом тяжелую мраморную крышку саркофага поверх. Задул свечи, погрузив помещение в полную темноту. И произнес положенное: - Во тьму ты уходишь, во тьме провожаем тебя. Долохов зажег люмос и помог подняться Нарциссе. Едва они вышли из склепа, та вцепилась в его рукав. - Антонин, - в ее голосе звучала какая-то безумная, детская надежда, - Антонин, я правильно понимаю, почему вы здесь? Снейп, замыкавший шествие, громко хмыкнул. Долохов поклялся себе, что если зельевар проронит сейчас хоть одно слово, то в семейном склепе Малфоев станет на один труп больше. Тот не зря считался отменным легилементом – промолчал. Вернее, проворчал что-то нелюбезное в адрес Флинта, тупо шагающего рядом с юной миссис Малфой. - Ваш сын был одним из лучших моих бойцов, - уклончиво ответил Долохов. - Антонин, скажите мне правду, - Нарцисса встряхнула его руку с неженской силой, - Вы не были у нас десять лет. Я знаю, что о вас ходят странные слухи. О вас и о том, что творится в Дурмштранге. И Игорь Каркаров. Я знаю людей, которые видели его мертвым. Более того, сами участвовали в рейде... - Когда-нибудь, когда вы будете в лучшем состоянии, дорогая, - заметил Долохов, - я позволю себе спросить вас, кто эти люди. Игорь... я живу в Дурмштранге десять лет. Пять лучших некромантов Европы во главе с Игорем занимаются этой проблемой. Пока что никого не удалось вернуть, поймите. Тому, кто тоскует по ушедшему, даже прикасаться нельзя к Камню Воскрешения. Это смерть, наркотик. А тот, кто не тоскует, никого не вызовет. - Как вы выжили? – требовательно спросила Нарцисса. Они уже ушли далеко вперед – Люмос Снейпа светил вдали, видимо, Флинт снова выкидывал фортеля. - Меня спасли, - спокойно ответил Долохов, - За десять лет нам еще ни разу не удалось этого повторить. Это не такое простое условие – найти человека, который захочет спасти безумца, поднявшего Камень, такой ценой, и сможет сделать это. - Кто? – Нарцисса выдохнула. - Этого я вам сказать не могу. Нарцисса Малфой достала из складок мантии собственную палочку. Зажгла яркий люмос и поднесла к самому лицу Антонина, так, что он почувствовал тепло от магического огонька. И при этом свете вгляделась в его глаза. - Я только что похоронила сына, мистер Долохов, - произнесла она с достоинством, - неужели вы думаете, что я боюсь услышать ваш ответ? Что я соглашусь упустить хоть крошку надежды всего лишь ради того, чтобы продолжать изображать неведение по поводу адюльтера десятилетней давности? Долохов склонил голову. - Ваш муж решился сделать попытку, - выговорил он, - это опасно. Ему сейчас нужны силы. Все силы. - И поэтому вы здесь, - тихо протянула Нарцисса, - я всегда подозревала что-то в этом роде. Он стал совсем другим, когда разорвал эту злосчастную связь с Северусом. Очень несчастливым, но все-таки совсем другим... Тони промолчал. - Мне было бы гораздо проще, если бы от меня ничего не скрывали, - проговорила Нарцисса, - может быть, для меня нашлось бы дело в вашем обряде. В конце концов, Камень может держать и женщина. Но... раз мужчинам угодно играть в секретность... вы, разумеется, ничего мне не говорили. - Дело не в том, что вы женщина, Нарцисса. Скольких мертвых вы могли бы призвать? – мягко спросил Долохов, - кто выйдет к вам, как вы думаете? Помимо очевидного? - Бэлл с Руди..., - Нарцисса прикрыла глаза, - Андромеда... мать... отец... кузен Регги... Сири, пожалуй, тоже. Тетушка Вальбурга очень меня любила. И много детей… шестеро. Все, кого я не смогла доносить… и один, которого я убила. И еще один человек... вы его не знаете, вероятно, а может быть и... Неважно. У меня тоже была жизнь, мистер Долохов, как ни сложно в это поверить. Но я поняла, о чем вы говорите. Камня мне в руки давать нельзя. Даже показывать не стоит. Долохов кивнул. - И Флинту тоже. По той же причине. - Это очень страшно – держать камень? – спросила Нарцисса. - Страшно? – Долохов откашлялся, - нет. Выметает все посторонние мысли. Невозможно кривить душой. Этого мы все боимся: если Люциус побоится причинить сыну боль – он не сможет заставить себя. Фамильная честь, судьба рода – ничего не поможет, там это все теряет значение. А вашему мальчику придется возвращаться с болью. Так, как уходил. - И тогда Люци сам начнет постепенно уходить за Грань, если верить блэковским легендам? – уточнила миссис Малфой очень спокойно, - если он окажется мягче к сыну, чем думает сам? - По всей вероятности. Никакой мистики – просто начнет искать повод оказаться там. - И что тогда сделаете вы? - Вероятно, сначала убью того, кому достанется Старшая, - не задумываясь, ответил Долохов, - потом возьму в руки Камень, - он сначала произнес это, и только потом чуть не закрыл глаза от ужаса, осознав, что – да. Именно так, и никак иначе. Нарцисса помолчала. - Не забудьте об этом, Антонин, - медленно сказала она, - Я не сомневаюсь, что вы сдержите слово, нет, поверьте. Но постарайтесь не забыть об этих словах и в том случае, если героических подвигов от вас не потребуется. Мужчины очень любят бросаться за кого-нибудь в огонь. А требуется обычно совсем другое. Долохов молча поцеловал ее руку.
Отправлено: 21.12.07 01:27. Заголовок: Тони не сомневался, ..
Тони не сомневался, что разговор с Игорем легким не будет. Но что это окажется так коротко и так хреново, все же не ожидал. Каркаров, встрепанный, вымотанный, и, кажется, озабоченный чем-то далеко за пределами их комнат, даже не подумал устроить одну из своих роскошных сцен. Он выслушал историю о проблемах с малфоевской охраной, хмыкнул по поводу смешного совпадения с новым начхраном, устало провел сомкнутыми ладонями по лицу, и со вздохом сказал: - Я понимаю, что это все очень серьезно и важно, Тони. Без тебя, как всегда, никто не выживет, и страна спасена не будет. Только… радость моя, ну что же ты ведешь себя со мной так, как будто это твой первый загул налево? Я за пятьдесят лет еще не все твои финты выучил? Долохов сжал зубы. Врать Игорю у него всегда получалось крайне хреново – тот был столь же чувствителен, сколь Долохов - толстокож. - Ты же светишься, Тошка, - вместо истерики тихо, как-то совсем безнадежно произнес Игорь, - у тебя праздник, за километр видно. Вечно с тобой так… и пока похмелье не наступит, разговаривать с тобой бессмысленно. Он взглянул обреченно, так, что у Долохова, готовившегося к долгой разборке, враз защемило сердце, отвернулся к секретеру, покопался, достал смятый листок и чистый лист пергамента. - Хотя записок на министерском бланке ты мог бы мне все же не слать. Долохов покосился на листок пергамента, где поперек перевернутого вверх ногами министерского вензеля красовались несколько строчек, написанные его четким и крупным почерком, и пожал плечами. - Стянул первую попавшуюся бумажку со стола в запарке. - Я понимаю, - в голосе Игоря послышался яд, - видимо, темно было. В общем… вот тебе официальная отмазка для твоей службы охраны особо редких альбиносов. Лично я тебе с этой белобрысой шалавой предсказываю от силы две недели веселья, дольше вы друг друга не выдержите. Но отпуск – на месяц, с запасом, и не говори потом, что я из ревности помешал тебе спасать человечество. Дела можешь передать Дорну. И пожалуйста, очень тебя прошу, пожалуйста, - он почти сорвался, и все-таки докончил, - Пока не успокоишься – не возвращайся. Можешь вообще не появляться больше. Игорь отвернулся, скрывая злые слезы, и вихрем вылетел из комнаты.
Долохов покрутился по комнате, рассовывая по карманам какие-то мелочи, собрал в охапку бумаги, имеющие отношение к учебному процессу и поплелся к Дорну сдаваться. Реакция Игоря его, если честно, откровенно перепугала. Как будто тот знал или подозревал что-то еще, недоступное, и куда более страшное, чем перспектива очередного долоховского виража. Впрочем, и самому Тони все это виражом отнюдь не казалось. Люц, чуть опомнившись от шока и получив надежду, вдруг предстал совсем новым. Надежным и окончательно взрослым. Таким, с которым можно было – Тони привычно подумал что-то вроде «идти сквозь конфундус», а потаенный от самого себя смысл был другой. Совсем другой. Тони провел пару часов с крайне недовольным Дорном, на которого, плюс к ассистированию во внеплановом обряде, сваливалось преподавание Боевых искусств (эвфемизма «защита от темных искусств» в Штранге не признавали). Потолковал с Витькой, уже не таким напуганным, но все еще сильно пришибленным. С трудом отодрал от себя младшего фон Дорна, умолявшего поспособствовать ему попасть туда же, где будет проходить службу его закадычный друг. Вызвал с занятий по одному нескольких перспективных студентов и нескольких проблемных – проверил прогресс и поставил индивидуальные задачи. С Левинсоном договорился списаться совами; тот рос на глазах, но зато имел, разумеется, на руках пухлый блокнот с возникшими вопросами, на половину из которых Долохов даже отдаленно не мог представить себе ответа. Вышел за ворота, отыскал взглядом четверку бойцов из британской службы Безопасности, подошел, прислонился к стенке рядом, лениво и небрежно завел разговор. Мальчики – из четверых трое и последней-то войны не нюхали – смотрели на него, как на ожившую мумию. Ну, или как на живую легенду, что одно и то же. Пришлось одному между делом, в разговоре, продемонстрировать неубиваемый приемчик из секретного фонда Боевки, другого, толкнув вроде бы в шутку, совершенно случайно уронить на траву. - Опыт, мальчики, - ухмыльнулся Тони, - Длинного спарринга мне, старику, ни против одного из вас не выстоять. Но длинного не будет. - Да ну? – самый мускулистый, вроде кто-то из знакомых, из чистокровных, но из чьих, хрен поймешь, выступил вперед, - так уж нам против вас и минуты не продержаться? - Тебе против меня, или мне против тебя, вопрос интересный. Но если не свалишь меня на первых секундах, лежать тебе, - Долохов положил палочку на траву и изготовился. Мальчик прыгнул на него пантерой. Тони чуть пригнулся, пропуская мимо. Оценил скорость. Не успел схватить за ногу, получил в плечо – уже хорошо, целились-то в живот. Оказался прижат к траве мощным молодым телом. - Не узнали, сэр? – прохрипел мальчишка, притискивая к земле, почти ломая, - Теодерик Лестранж. Вы меня с Острова спасли. А дядю моего бросили потом одного в лесах. - Да ну? – Тони повел головой, скосил глаза, и, когда мальчишка невольно покосился туда же, ударил лбом в лицо. Несильно, ослепить только кровянкой. Сперва откатился в сторону, потом только рванул вперед, встречая движение преследователя, делая его же порыв для него же – энергией удара. Подмял под себя, скрутил. - А ты поверил? Про секунды, да? Кто первый упал, тот и труп, так, что ли? - Брек, - старший смены с палочкой стоял над ними, - за драку на дежурстве полсуток гауптвахты, Лестранж. Ты на посту, твою мать. - Есть полсуток гауптвахты, - ответил за мальчишку Долохов, - забыл сказать тебе, старшой. Командирован в ваше распоряжение, мобилизован департаментом Правопорядка на укрепление службы безопасности министра. Так что сажай обоих, ты тут главный сейчас, я еще своих инструкций не получил. Тот побагровел. - Хрен с ним, - пробормотал он, - будем считать за натаску молодняка. - А заживляющие знает кто-нибудь нормальные? – поинтересовался Долохов, - а то у меня с этим, ребята… Кровянку-то я остановлю, не вопрос, но нос ему потом три колдомедика не спрямят. Девок чистокровных жалко. Последний отпрыск древнего рода. Парни заржали. Один склонился над пострадавшим, приводя лицо в порядок. - Так что, господа однополчане, - Долохов опять небрежно прислонился к стенке, запустил пятерню в шевелюру, - от кого объект обороняем? - Ориентировка такая, - веско произнес старший, - возможны провокации от иностранных спецслужб, на них реагировать сдержанно. Возможны самые жесткие столкновения, стоять до последнего. Имел место случайный прорыв экстремистских элементов, против таковых не стесняться применить силу, достеснялись уже. Вероятность скоординированного террористического акта невысока, но не исключена. Действовать по обстоятельствам. - Короче, пойди туда, не знаю куда…, - протянул Тони дурмштрангскую поговорку. - Не понял, - отозвался старшой. - Начальство задницу прикрыло, а чего делать неясно, - перевел Долохов. - Ага, - тот спорить не стал. - А что мы тут имеем? – Долохов по памяти наколдовал объемные карты Дурмштранга и Мэнора, и первый присел на корточки около. Следующий час, если не два, прошел в дружественной и плодотворной дискуссии, к концу которой Тони обладал уже довольно полной информацией об особенностях местности, магического рельефа, расстановке кадров в охране, реальном разделении властей в стране, а также – особенно подробно - о странных сексуальных пристрастиях и сложнопредставимом происхождении министерского начальства. Между тем, время шло. Ребята стояли на посту уже четвертый час. Начинало смеркаться. - Я отлучусь, старшой? – Долохов кивнул на возвышающийся над ними древний замок. Тот кивнул. - Свистните потом, ладно? Все устали, у всех пятый день сутки через сутки. - Не спите только, - буркнул Долохов, - я вам прямой аппарации в Мэнор не обещаю. Не в курсе планов министра.
Долохов отирался в вестибюле перед директорским кабинетом, где бессменно томились два индюка из личной охраны Малфоя, с которыми завести разговор было не к месту – все же, последний рубеж обороны, если что. И чем дольше отирался, тем неочевиднее ему представлялся что смысл предстоящего разговора, что его исход. Люц и Игорь вышли вместе, договаривая на ходу. Игорь вещал, чуть снисходительно, энергично, с нажимом, победно поблескивая черными глазами. Люц слушал внимательно. Игорь заметил Долохова первый. Шагнул вперед, как ни в чем не бывало, тепло заключил в объятия. - Удачных приключений тебе, мой милый, - спокойно, даже с каким-то куражом произнес он по-русски, - пожалуйста, не рвани под аваду на службе престолу. Береги свою задницу, она дорога мне как память о лучших днях. И все остальное тоже. Приволоки домой хоть что-нибудь, хорошо? Тони кивнул, и уткнулся губами ему в шею. - Ты тоже не грусти, Игорек, - пробормотал он, - Ты же знаешь, я повоюю… - И вернешься? – Каркаров внимательно заглянул ему в глаза, - Я не знаю. Будь что будет. - Ага…, - Долохов усмехнулся, - можно подумать, что-то другое будет. Нужен я кому, хрен такой старый. - Ты где уже успел? – Игорь поддел рукав его мантии, весь в мокрой траве, с пятнами чужой крови, и побледнел. Пробежал по руке пальцами, проверяя, - ты соображаешь, что у тебя кости уже не те? Я думал, тебя консультантом пригласили... - С ребятами помахался. Так, для знакомства, - буркнул Тони, - не дергайся ты, ничего мне не сделалось. Мелюзга необстрелянная. Игорь невесело рассмеялся. - Ты никогда не изменишься, Тошка… в сто пятьдесят вот так же будешь с детишками на траве кувыркаться. И помрешь на какой-нибудь шалаве, как пить дать. А я и не узнаю. - Иди ты…, - виновато буркнул Долохов, опуская голову, - придумаешь вечно. - Это ты иди, Тони, - Игорь чуть подтолкнул его прочь, - родина зовет, - развернулся и стремительно скрылся в дверном проеме.
Люциус стоял чуть в стороне и наблюдал за ними с непонятным, отстраненным интересом. Долохов подошел. Как-то ему было не по себе, что ли. - Люц, - позвал он, отчаянно желая оказаться сейчас где-нибудь далеко отсюда; как мальчишка на первом свидании, ей-богу, ругнул себя Долохов в уме, и произнес деловито, - надо поговорить. - Именно сейчас? – спросил Люциус без выражения, - ты уверен? - Уверен, - Тони отвел его в нишу окна, подальше от охраны. - Я слушаю, - тот стоял как-то по-странному прямо, и смотрел почти враждебно, свысока. - Ты меня просил посмотреть, что там у тебя с охраной творится. Я тут поговорил с твоим начхраном новым, вполне нормальный парень, мы нашли общий язык. Но. В охране у тебя бордель, Люций, после всех приключений, и парой перестановок это не решить. У них некомплект и полная растерянность. Все устали. Надо набирать новых, новых этих они боятся. Министерству твои парни не доверяют. От тебя ждут заслуженных репрессий. Твоя разборка с моими бывшими соотечественниками тоже выглядит довольно невесело. Короче. Парней твоих надо долго и тщательно приводить в чувство, и твой начхран, на мой взгляд, вполне справляется. Кое-что я подскажу по мелочи, но он и сам с усами. Но. Это время. А сейчас, в самый чувствительный момент, у тебя тылы в раздрае. - Спасибо, - спокойно кивнул Люциус, - я учту. Удачно, что я догадался спросить тебя. Так что, до встречи, Тони? – Малфой снова пристально вгляделся в его лицо, как будто ждал чего-то определенного. Долохов мотнул головой. - Люц, - он замялся, - я к чему это, собственно. Тебе лишний телохранитель не нужен? - Есть кандидатуры? – Люц чуть поднял брови. - Я серьезно, Люций. Если тебя моя русская рожа на твоих официальных церемониях не напряжет в свете текущего момента – я весь твой с сегодняшнего дня. С Дурмштрангом уже решил. Начхран твой только рад, ему наш финт вчерашний седых волос стоил. Подумай. Со мной у тебя будет больше маневра, чем с пацанами, которые не в курсе твоих здешних дел. Считай, что ты меня призвал из резерва. Мобилизовал на время чрезвычайных обстоятельств. - Тони… - Люциус, как будто в прострации прикоснулся к его плечу, в лице министра что-то неощутимо дрогнуло; он помедлил, будто хотел задать вопрос, но не стал, - да… не напрягает, нисколько. Я… напротив, я очень рад. Разумеется, ты принят. Можешь по такому случаю аппарировать меня в Мэнор. Прямо в кабинет, я открыл тебе доступ еще вчера. - Нет уж, по такому случаю это ты меня аппарируй, - как только дело зашло о работе, Тони мгновенно успокоился, - если идешь всего с одним бойцом, у него руки свободны должны быть. Люциус сделал знак своей охране – уходим, мол. Положил руку ему на плечо, сжал крепко. Долохов зашипел от боли – досталось ему по этому самому месту от молодого Лестранжа все же по-крупному. С трудом сдержал стон, и все-таки приземлился в кабинете Люциуса прямо в стандартную боевую стойку, не споткнувшись. - Что такое? – Люц взглянул с тревогой. - Ничего особенного, - Долохов отвернулся, разминая больное место пальцами, - получил по корпусу от одного из твоих парней. Маленький дружеский спарринг. Ему от меня хуже досталось. Ничего, подтянем, через пару недель он меня как надо сделает, по всей программе. Потенциал есть. Люциус подошел вплотную и, не спрашивая разрешения, расстегнул его мантию. Провел пальцами по багровому синяку, зашептал заклинания, убирая отек. Обнял, заводя ладони за спину, прижался к голому плечу подбородком. - Тони…, - задумчиво спросил он, - зачем тебе это нужно? - Что – это? – Долохов обнял его в ответ. - Становиться моим охранником… ты же преподаешь, тебе нравится. Такая работа тебе и не по статусу, и не по возрасту. - Я же объяснил, - Тони чуть отстранился, заглянул Люцу в глаза, - твои ребята сейчас не справляются. Не могут справляться. Люци, пойми, пока они в норму не придут после такого провала, ты не прикрыт ни хрена. - И ты решил лично за мной присмотреть, - констатировал Люциус. - Ну, типа… А иначе я твоим парням только лишняя помеха возле тебя. Понятно, что могу много чего, а что от меня ждать – непонятно. - Тронут твоей заботой. А тебе это зачем? - Что – зачем? – Долохов начал злиться от непонимания, - Зачем мне, чтобы тебя не траванули между делом мои бывшие соотечественники? Англо-русской войны боюсь. Люц, если тебе не нравится эта ситуация, то так и скажи. Без обид, честно. Телохран, который напрягает своего босса – это все равно не защитник, а головная боль. - Почему? Мне все нравится. Но не слишком ли много жертв? Ты бросаешь учеников на долгое время, наверняка создаешь себе сложности с постоянным партнером… мне показалось, что твой мистер Каркаров весьма ревнив. Все это только для того, чтобы у меня тут стало одним охранником больше? – Малфой смотрел на него насмешливо, почти с вызовом. - Люц, позволь мне самому решать свои проблемы, - сердито фыркнул Долохов, - это все полная фигня, и я с ней сам разберусь. Нам сейчас не об этом надо думать, а о твоей безопасности и о нашем деле. - То есть, о моих проблемах…, - Люциус откровенно усмехнулся, - Долохов, ты увлекся благотворительностью на старости лет? - Тобой я увлекся, - буркнул Тони, - что ты от меня хочешь, я не понимаю? - Не понимаешь…, - Люциус приблизил лицо, - похоже на то. А так? – он медленно поцеловал губы Тони, прихватывая верхнюю… потом так же мягко и влажно - нижнюю… скользнул ладонями по спине. Долохов крепко обнял его, прижимая. Все вдруг стало легко и просто, пальцы сами нашли себе место в изгибе талии, там, где ямочки обозначали переход от спины к ягодицам. Тони вздохнул, склонился, выискивая губами чувствительные местечки на шее Люца, у уха, ниже, в изгибе плеча. Люциус тихо простонал, отстраняясь. - Я приду вечером, хорошо? – почти прошептал он, - сейчас у меня еще уйма дел. Твоя комната готова. Малая гостевая, на этом этаже, последняя дверь направо по коридору. - Когда ты успел? – Тони даже слегка растерялся. Эльфы-телепаты ему еще не попадалось. - С утра, - улыбнулся Люциус, - на всякий случай. Свободен, господин телохранитель., - продолжил он, не давая Тони вставить слова, - Пришли ко мне вашего старшего, будь так любезен. Я ему объясню твои права и обязанности. - Так точно, - пробурчал Долохов, и отправился искать – сначала Лэнгли, потом Марка.
Флинта, как ни удивительно, удалось немного привести в чувство. Хотя начался разговор с зеленого луча авады, свистнувшего чуть ли не мимо самого уха, когда Тони, постучавшись, открыл незапертую дверь комнаты Марка. Флинт развалился на диване ровно напротив двери, с бутылкой огневиски в руке, прихлебывал из горла и меланхолично расстреливал авадами зеленых маггловских чертей, в изобилии плававших в воздухе. Долохов счел было фантомы порождением белой горячки мага, и собрался уже идти за Снейпом; но, присмотревшись, убедился, что имеет дело просто с наколдованными мишенями. Он отобрал у Маркуса палочку, развеял тварей, и присел к столу. Восстановил пару стаканов из осколков, в изобилии валявшихся на полу. Грубо вырвал у Флинта бутылку, разлил пойло по стаканам. Флинт поднял голову и взглянул мутным взглядом. - Вы чего тут? – мрачно поинтересовался он, - помянуть пришли? - Зашел посмотреть, в каком виде ты своего благоверного встречать собираешься, - неласково ответил Долохов, - посмотрел. Дивное зрелище. - А вам-то что, - Флинт отхлебнул из стакана, закинул голову, - может, он тоже там… бухает на Изнанке. Такой день, что ты. Простились и забыть обещали. - Может и бухает, - Долохов прищурился, - а может на тебя сейчас любуется, как ты тут сопли льешь третий день кряду. Марк потянулся за палочкой, не нашел и снова припал к бутылке. Тони снова забрал у него виски, снова разлил. - Не выйдет ничего, - мрачно и отрешенно заметил Флинт, - Люц… мистер Малфой, мать его… не выйдет у него. Вон как прощался сегодня. Это я без мелкого не могу совсем, а они все… Малфои. Им никому никто не нужен. Аманда, сучка, не заплакала даже. - А ты что, правда думаешь, что они там на Изнанке наши клятвы слушают? – мирно поинтересовался Тони. - А что, нет? – Марк пьяно икнул и воззрился на него вызывающе, - А на хрена тогда? Долохов вздохнул. - Вообще-то я думаю, что это для нас скорее. Отмазка такая, чтобы жить дальше. Иди, мол, с миром, а мы тут без тебя… а они там за себя сами решают. Знаешь… я вот этот камень держал. Это же даже не там побывал, а так, только подошел к Грани чуть ближе. Там ничего не остается. Мысли, соображения, другие люди за спиной, все выметает. Остаешься только ты сам и она. Граница. - А чего он знака не подаст тогда? – спросил Флинт с какой-то смешной детской обидой, - знает же... - Игорь говорит – они там стремаются нас дергать. Говорит – если звать, дозваться можно. Особенно таких, как мы с тобой. Привычных мимо смерти ходить. Маркус взглянул почти осмысленно. Сидели, трендели про Границу, про тот и про этот мир, потягивали огневиски. Время летело. - А я на старости лет в охрану записался, - поделился Долохов, - подписался помочь здешним ребятам. Люца прикрыть. Первый раз в жизни на государство работаю. Официально призван из запаса. Смешно... - Этим…, - Флинт витиевато выругался, - Да им не помочь, а разогнать к хуям. Гондоны недоделанные. Долохов пожал плечами. - Да нет, ребята как ребята. Я их посмотрел немного. На их месте любой слажал бы практически. - Да ладно вам, шеф! – Марк от возмущения даже про огневиски забыл, - Мне бы сюда хоть пару ребят со старой Базы, мы бы Уизелей этих… Инструкцию побоялись нарушить, уебки. - А, то есть, тебе никто не говорил, чего они слажали, - Тони кивнул, как будто того и ожидал, - Ориентировка у них была. Ждали серьезной диверсии. От иностранной спецслужбы. И когда оно случилось, решили, что это она и есть. Пока известили министра, пока перетерли по дипломатическим каналам, пока убедились, что им не заливают... - Хренассе…, - протянул Флинт. - А то. Я тоже сначала думал – охрана козлы, потом – в инструкциях лажа. А разобрался… Лэнгли просто хороший боец, даром, что гриффер. Мальчишек его, конечно, подтянуть не мешало бы. Пашут две смены за троих, глаза в кучку. Доверия к себе не чувствуют - слажали и не по одному разу. Инструкции такое же дерьмо, как все, что делают министерские, не больше - не меньше. Сесть, да сократить раза в три, вполне нормально будет. Министр после девяти лет под охраной до сих пор не в курсе, что если он с одним бойцом куда-то направился, то аппарацию должен производить ведомый, а не охранник. Не удосужились просветить, холуи хреновы. Обычный министерский бордель, короче. Строить надо и пополнять нормальными кадрами. Наших бы сюда… хоть кого-то. - Ага, - Флинт задумался. - Монтегю не пойдет, ему не по чину уже стенки подпирать. Начальник департамента, что ты. Блетчли я видел - с таким брюхом не побегаешь. Трейс Эйвери думал позвать. Она ко мне приезжала недавно. Все такая же неприкаянная. Трэверса молодого… - Трэверс может, у него с бабками завал, - согласился Марк. - Хорошо… - Долохов помолчал, выжидая. Маркус тоже молчал. - Если через пять дней у Люца получится..., - Долохов повертел в руках стакан - я бы на месте этих молодчиков из штанов вылез, чтобы сюда пробраться. Такое ноу-хау - а у них уже и дорожки протоптаны, похоже. Птицу сегодня в склепе видел? Ни хрена не прикрыта территория. - Видел… и вы теперь это все чинить будете? - Уже, - мрачно подтвердил Долохов. - Хорошо, что вы здесь, - Флинт втянул носом воздух, потянулся было за стаканом. Передумал, призвал себе воды, выпил жадно, - Но от мелкого я больше сам ни на шаг не отойду. Пасти буду. - А то ты его раньше не пас, - прищурился Тони. - Плохо пас, значит… - Флинт, ты меня извини, но я тебе вот что скажу как профессионал профессионалу. Лежа с объектом в койке без штанов, полноценно прикрывать его затруднительно. Марк почти фыркнул. - По опыту говорите? - И если ты хочешь быть защитой, а не проблемой, то с охраной здешней, какая есть, тебе придется дружить, - невозмутимо продолжил Долохов, - А Лэнгли, если мы ничего не придумаем, грифферов натащит. Он сам ничего себе парень, но целая смена одних грифферов… - Это трындец. И чего делать будете? - Искать резервы, чего. Мне нужно десять нормальных бойцов. Десять, Марк. И таких, которым доверять можно. Ладно, ты мне лучше вот что скажи. Считая, что я кадры набрал – сколько дней нам, по-твоему, понадобится, чтобы поднять здесь к возвращению младшего полноценный периметр? - Все пять, - Марк задумался. - Н-да. И у меня где-то так получается. Ну, может, четыре. Попробую все же Монтегю подтянуть на время, пусть отпуск возьмет, что ли. - Где людей наберете? – Марк уже смотрел заинтересованно, и на огневиски не оглядывался. - Ну... вот двоих мы уже насчитали, Монтегю третий. - Вы четвертый, я пятый Долохов кивнул, как само собой разумеющемуся. - Есть у меня два пацана. Один из Литвы, его сейчас из Штранга гонят за все хорошее. Другой - сынишка Уолли Макнейра. Я его к себе забрал из Хога, когда он там начал фортеля давать. Выпустился в прошлом году. Если ты их под особую опеку возьмешь - я бы рискнул взять двух необстрелянных, как ты думаешь? Флинт кивнул. - Когда... знакомиться с... пополнением? - Утром. - Хорошо - Похмельных зелий не употреблять, - Деловито распорядился Долохов, - Твоя реакция мне понадобится в полном объеме. Под душ и отсыпаться. Учти, парни те еще. Почуют слабину - размажут. Уолли особенно, Витька подипломатичнее все же. Долохову все же, прежде чем уйти, пришлось выслушать еще часовую порцию хмельных излияний Марка, и эти все смешные воспоминания про военную любовь и мирную жизнь разбередили ему душу окончательно. Напомнили все, что надо и не надо – и молодого Игоря, нелепого и трогательного в своем желании догнать старших в роли боевой единицы, и первые дни, когда узнал… И последние десять мирных лет в Дурмштранге с ним. И ту оборвавшуюся на взлете военную историю с Люцем. И Бэлл, и сестру ее Энди, и как натаскивал юных сестричек Блэк, одна из которых стала лучшей ученицей и пала, сражаясь с ним плечом к плечу, а другая – ушла на ту сторону, и растерзана оборотнями с его же подачи. И всех, кого приходилось провожать без надежды на новое свидание, а иногда и посылать в бой – без надежды на возвращение. И Тома, кстати, тоже, и нарушенную вассальную клятву. После разговора с Марком Долохов долго сидел перед камином, бессмысленно пялясь в огонь и потягивая огневиски из конфискованной у Марка бутылки Огдена. Выпито было нехило, и накатило на него по следам этой душеспасительной беседы тоже не по-детски. В голове слегка звенело, и, что самое неприятное, отчаянно хотелось еще. Выпить, отрубиться, прогнать мысли к боггартовой бабушке. Люц постучался к нему в дверь, когда Тони как раз почти уже собрался плюнуть на все и позвать эльфа с добавкой.
- Открыто, - крикнул он не поворачивая головы. Люциус вошел. Уже в мягкой домашней мантии, усталый, немного задумчивый. Легко провел кончиками пальцев по руке Долохова, сжимающей тяжелый толстостенный стакан. Отобрал. Остановился перед камином, взглянул, чуть улыбнулся, сделал глоток и поморщился. - Жуть какая, - искренне сказал он, - Не знал, что в моем доме можно получить такую мерзость. - У Флинта отнял, - признался Тони. Люциус стоял совсем рядом, непринужденно покручивая в пальцах стакан с остатками огневиски. - Есть надежда, что к началу ритуала он будет в здравом уме? – поинтересовался. - Завтра будет, - Долохов поднялся и едва не пошатнулся, - что ты думаешь, я просто так косой такой? В чувство приводил. Завтра уже будет со мной вместе ребят натаскивать. Люциус тихо засмеялся. - А я подумал, ты перед свиданием волновался, - пошутил он, - Интересные у тебя способы руководства, - подумал и добавил, - и принципы подбора кадров тоже. - Ну, извини, - Долохов неожиданно побагровел, - мы такие. Зато охрана у тебя будет первый сорт. - Устал, - вдруг задумчиво пожаловался Люциус, - но понял, что все равно без тебя не засну. Ничего, если мы сейчас просто ляжем спать? Он шагнул к неширокой кровати, по дороге слегка задев пальцами щеку и волосы Тони, и со вздохом опустился поверх одеяла, повернулся, зарылся лицом в подушки. Тони подошел. - Если тебя не смущает, что я бухой, как…, - он замялся. - Меня ничего не смущает, Долохов, - досадливо отмахнулся Люц, - Ты можешь просто обнять меня, а? Как вчера, можешь? Я не хрустальный. Я просто предельно вымотанный и очень соскучившийся. Тони прилег рядом, и крепко прижал его к себе. - Так? – улыбаясь, спросил он. Хандра вдруг куда-то улетучилась. - Так, - Люциус блаженно вытянулся, обнимая, - дивестио, - шепнул он, освобождая обоих от одежды, - нокс. А одеяло у тебя… ах да, мы же на нем лежим, - он завозился, вытягивая одеяло, забираясь в тепло. Тони помог. - Люци, - он притянул любовника ближе снова, всем телом чувствуя живую теплую кожу, гибкость и жар, - какой же ты… - Какой? - губы Малфоя, уткнувшиеся в его плечо, ощутимо изогнулись в улыбке. - Не знаю, - Долохов провел рукой по его спине, до самых ягодиц, ощущая каждый изгиб, - ты стал какой-то такой, что я уже ничего не знаю. Нереальный. Тебя просто не может быть. Или может – но уж точно не в моей койке. - Да? – Люциус потерся губами о его плечо, - Кстати. Я еще не спросил, надолго ли ты остаешься. - Пока я нужен. Ну, то есть… до ритуала точно, а потом… пару недель, я думаю, хватит, чтобы доукомплектовать личный состав и привести твоих пацанов в чувство. - Пока ты нужен, да? - Люциус усмехнулся как-то странно, невесело и смутно. - Люц, - Долохов вскинулся, - слушай, объясни мне уже толком, в чем дело. Пожалуйста. Как только речь заходит об этой истории с охраной, ты начинаешь говорить загадками. Так не пойдет. Это не дочки-матери, это твоя безопасность. Что тебя смущает, скажи прямо? - Прямо…, - пробормотал Люциус, как эхо. Уткнулся в сгиб шеи, как будто лицо прятал. - Люци, - Антонин нахмурился, очень ему все это было не по нраву, - Люци… Ну, слушай, я сам понимаю, что весь этот цирк, который я затеял, может тебя очень и очень напрягать. Я ни хрена не знаю ни о твоих отношениях с прессой, ни о политике, ни вообще… И моя русская рожа сейчас в Мэноре… Да и просто… после того, что у нас было… в общем, я не сильно удивлюсь, если тебя в принципе перспектива постоянно видеть меня рядом совсем не радует. Или что у тебя есть куча вещей в жизни, которые ты не жаждешь мне демонстрировать. Ты мне скажи просто, я учту. Я не обидчивый. Дай мне возможность тебя нормально прикрыть настолько, насколько ты готов позволить. Не крути только, объясни мне. - Давай спать, Тони…, - тихо проговорил Люциус, - Ничего меня не смущает. Я рад, что ты здесь, клянусь. И нет никаких особых секретов. Разве что один, но… Салазар с ним сейчас. Давай спать. - Ну, значит, ты мне скажешь, когда постоять в сторонке, - Долохов пожал плечами, обнял его крепче, - Мерлин, а то я сам не догадываюсь, что у тебя наверняка… - Заткнись, - теперь уже Люц дернулся не хуже, чем Тони давеча, - Замолчи, пожалуйста. Все, забудь об этом. Все, что должно тебя волновать – я очень рад иметь тебя за спиной в такой момент. И как спеца, и как… старого друга. И прекрати меня допрашивать, это неделикатно, в конце концов. - Извини, - Долохов и не знал, что его сердце еще умеет так больно сжиматься, не от нагрузок, а вот от какого-то дурацкого детского разочарования неизвестно в чем, - Ты совершенно прав, а я заткнулся. Он поворочался, устраиваясь, понял, что сна ни в одном глазу, и попытался просто расслабиться, чтобы не мешать Люцу. А тот уже сонно пробормотал: - А сон покажешь? Долохов помотал головой. - Хорошего тебе сегодня не обещаю. Не то настроение. - Давай вдвоем страдать, - шепнул Люциус, - чужой кошмар лучше своего. Тони, подумав, кивнул.
Хорошо. Сильно. Похоронный обряд потрясающе написан, и разговор с Нарциссой - нереальное напряжение. Каркаров здесь мне очень нравится. Ну, и технические детали, как обычно, - как Долохов выстраивает охрану и т.д.
Проснулся Долохов вполне нормальный и очень рано. Такая странная версия бессонницы – просыпаться ни свет ни заря, едва лишь скинув первую усталость – появилась у него совсем недавно. Он честно поворочался с боку набок, пытаясь вернуться в тот серый, смутный сон, где они с Люцем бродили вдвоем в тумане, отчаянно стараясь – по крайней мере, Тони старался – не потерять друг друга из виду, что, ввиду густоты клубов вокруг, означало – просто не терять физического контакта. Касаться руки, или придерживать за рукав, или обнимать ненароком. Потом понял, что проснулся окончательно, покосился на Люца – тот спал, легко дышал, улыбался, светлые ресницы подрагивали. Долохов поднялся бесшумно. Оделся. Нашел лист пергамента, и написал записку. «Люци, я пошел набирать тебе кадры. Не теряйся в тумане. Твой». И на подушку положил, сам поморщившись от такого жеста. Аппарация ему была открыта из всего здания – нутром чувствовал. Но все же не удержался от соблазна – вышел на крыльцо, вдохнул всей грудью утренний осенний воздух. И только потом аппарировал в Дурмштранг. Там все было по-старому. Так по-старому, как будто с первого появления Люца правда прошло меньше трех суток, а не те века, что, казалось, просвистели мимо долоховских ушей за это время. Детишки упражнялись на полигонах – на Большом седьмые Волхвы, на Малом четвертые Викинги. Над Минаретом Звездочетов клубился дымок – там явно гадали на утренние звезды по восточному обряду. Окна директорского кабинета светились желтым в рассветной мгле – здесь, на севере, в это время только лишь светало. Долохов поднялся к дверям кабинета Игоря, но там в живых оказалась только секретарша, горгулья по имени Эсмеральда. Она механическим жестом – кремниевые формы жизни были куда устойчивей белковых, но отличались некоторой медлительностью – протянула Антонину свиток пергаментов и продекламировала: - Документы на студента из седьмого класса викингов. Директор просил вручить вам в руки. - Спасибо, - буркнул Тони, - могу я увидеть директора? - Директор ведет занятия по Преобразованию веществ и сущностей, - отчеканила горгулья. - Да…, - Долохов проглядел бумаги, - а парень где? - Студент под арестом, - все так же механически отчеканило пугало. Долохов спустился в подвал, к Витьке. Ответил на сто пятьдесят вопросов, дал время на сборы. Мальчишку трясло. - Не дергайся, - почти грубо сказал Долохов, - на работу едешь. - Шеф, - Витька закинул голову, надменно и беспомощно, - шеф, можно мы… я бы Франца с собой взял. Ему тоже уже здесь невмоготу. - Витька, - Долохов нахмурился, не считая нужным по-прежнему изображать из себя учителя, - я тебя забираю потому, что ты завалил школу. Дай Францу доучиться и сдать экзамены. Оно дорогого стоит. А ты… пойдешь по взрослой стезе досрочно - Ага…, - Гельзинис помедлил, - а там… - Сам там все увидишь, - оборвал Долохов, - все, пошли. Мне еще кучу народу повидать надо. Он обнял мальчишку за плечи и аппарировал к Макнейрам. Миранда, несмотря на ранний час, была уже на ногах и на Долохова, появившегося на пороге в обществе незнакомого пацана, воззрилась с любопытством. - Совсем нас забыл, - она вытерла о передник руки, перепачканные какой-то готовкой, и без церемоний обняла Тони, - Хорошо, что зашел. А это что у тебя за чудо в перьях насмерть перепуганное? Сбежал-таки от Игоря с учеником, как я всегда предсказывала, старый повеса? - Младшего позови, - на мирандины подколки Долохов еще тридцать лет назад реагировать перестал. Жены остепенившихся корешей – это была в его жизни отдельная тема. - Не позову, - Миранда картинно уперла руки в боки, - младший, как всем людям положено в такой час, завтракает. А вот ты, на что хочешь спорю, и сам не жрал и ребенка за собой без завтрака таскаешь. Вон он какой бледный у тебя. Пошли-ка. Витька взирал на эту сцену в совершенном обалдении. - Некогда нам, - попытался без особой надежды отбояриться Долохов, - Миранда, я по делу. Позови Уолли. - Пошли без разговоров, - миссис Макнейр уцепила Гельзиниса за рукав, и потащила на кухню, - Тебя как зовут? Ты ел сегодня? – Витька помотал головой, и она победно заключила, - Вот. Так я и знала. Подождут ваши дела. На кухне сами плясали над сковородкой толстые оладьи, пахло тестом и кофе. Уолли-младший, такой же медлительный, обстоятельный и чуть сутулый, каким был когда-то его отец, поднялся навстречу с радостной улыбкой на физиономии. Долохов в сотый раз удивился тому, как передается по мужской линии сходство во многих британских чистокровных семьях. Все равно, что молодого Макнейра-старшего перед собой увидел. - Привет, дорогой мой, - Тони присел к столу и обреченно покосился на тарелку со стопкой оладий, немедленно материализовавшуюся перед ним. Аппетит у него с утра обычно был никакой. Уолли немного растерянно пожал руку Витьке – в школе они особо не дружили, но были знакомы, разумеется – и подсел к Тони поближе. Миранда устроилась напротив и тут же спросила: - Как твои дела, рассказывай. Как Игорь? - Нормально мои дела. Уолли, я по делу. Ты работу нашел уже? - Как же, - сердито ответила за сына Миранда, - найдет он. В квиддич гоняет целыми днями и силушку качает. Вон, можешь в подвал спуститься – не погреб, как у всех нормальных людей, а спортзал маггловский. - Тренируешься, значит, не бросаешь, - Долохов кивнул, - это хорошо. Короче. Нужны люди. В охрану министра магии. Виктора я вон уже сагитировал, надеюсь и тебя заполучить. - Это где только что побоище было у Малфоя в доме? С ума ты сошел! – Миранда вскинулась. - Именно поэтому. Министр решил усилить охрану и меня попросил… помочь немного с организацией этого дела. Набираем смену бойцов. Как, Уолден, что скажешь? - Никуда он не пойдет, - женщина только что кулаком по столу не стукнула, - Там у Малфоя бардак и бордель в одном лице. Газеты пишут… - А ты меньше «Ведьмополитен» читай, - буркнул Тони, - и вообще, дай парню слово сказать. Уолли, слушай. Я набираю целую смену в основном из наших, кто в Лагере был. Маркус Флинт будет – помнишь его? Трейси твою ненаглядную тетушку позвать собираюсь. Необстрелянных двое – ты и Виктор. Вам сложно будет на общем фоне, но зато подготовка такая, что на всю жизнь тебе хватит. - Да я-то…, - Макнейр заулыбался, но на мать покосился с опаской, - я вообще что-то такое всегда хотел. А с вами – вообще… класс. - Хотел – собирайся, - Долохов без охоты ткнул вилкой в оладью и поморщился, - времени мало. Младший еще раз с сомнением оглянулся на мать, и пулей вылетел из-за стола. - А чего это ты развоевался на старости лет? – с подозрением поинтересовалась Миранда, - Что у тебя с Игорем? Почему вдруг Лондон? - Так вышло, - неопределенно ответил Тони, - как у твоих старших дела, расскажи лучше. - Ты мне зубы не заговаривай, - требовательно возразила та, - у моих старших все в порядке, Дик в Мунго стажировку заканчивает, супруга его, мантикраба ей под юбку, второго ждет. Черри своих единорогов ловит где-то во Франции. Двадцать шесть лет девке, а они к ней до сих пор подходят… я ее спрашиваю, когда замуж, а она – мама, ну, у меня профессиональные… как это… ограничения, в общем. Стенки в министерском особняке подпирать к тебе не пойдут точно, не надейся. Так что у тебя стряслось, рассказывай? - Да ничего у меня не стряслось, что ты себе придумала, Миранда? – отмахнулся Тони, - взял отпуск на месяц в Штранге. Надо помочь Малфою с безопасностью. Там после налета разброд и шатание в охране. - Малфою, - Миранда прищурилась, - ну-ну. Это он тебя сам попросил? - Да я, можно сказать, сам навязался, - Долохов отхлебнул ароматного кофе и покосился на уплетающего Виктора, - Витька, не наедайся, нам аппарировать еще. - Повоевать захотелось, - Миранда взглянула с намеком, - или еще как молодостью тряхнуть? Долохов мрачно промолчал. - Я бы на месте Игоря тебе такую войну показала…, - миссис Макнейр поднялась, чтобы подлить гостям еще кофе. Уолли с рюкзаком появился как нельзя более кстати. Его мать прислонилась к стенке, и растерянно поднесла ладони к лицу. - Вот так просто… сейчас возьмешь, и уйдешь, да? - Мам, - младший подошел и обнял ее, - ну, не на войну же. А через пару месяцев мелкий на каникулы приедет. Ты и соскучиться одна не успеешь. Я писать буду. - Будешь ты, как же, - Миранда обняла сына и тот, выше ее на голову, вдруг показался совсем маленьким мальчишкой. - Не дергайся, - Долохов прикоснулся к ее плечу неловко, - я пока там буду. А потом тоже найдется, кому присмотреть, половина охраны свои люди. - Ты присмотришь… за тобой самим кто бы присмотрел. Ох, я чувствую, натворишь ты там делов без Игоря, - Миранда вытерла глаза не слишком чистым кухонным полотенцем и показала сыну кулак, - А ты только вляпайся там во что-нибудь, попробуй. Сама приеду и домой заберу. Долохов потянул Виктора за собой, наружу. Уолден появился через минуту, растерянный и какой-то весь встрепанный. - Ревет, - тихо сказал он - Правильно делает, - угрюмо отрезал Долохов, - такого охламона, как ты, в самостоятельное плаванье отпускать – обревешься. Сам не зареви, главное, друг дорогой. Учти, кстати, я тебе там не дядя Тони, а мистер Долохов. Как в Дурмштранге. Аппарировать готовы? - Мальчишки хором кивнули, - держитесь тогда.
Флинт скатился по лестнице Малфой-мэнора моментально, как будто наготове ждал сигнала. Бодренький и подтянутый, в маггловской камуфляжной форме. Долохов передал ему пацанов. - Вот тебе красавцы. Уолден Макнейр, сын моего старого друга. Год после Дурмштранга. Чемпион школы по магическим единоборствам, по магглоборке черный пояс. Маркус пожал Уолли, не уступавшему ему ни ростом, ни шириной плеч, руку, слегка потянул на себя, как бы проверяя силу. Тот напрягся в ответ. - Пойдет, - ухмыльнулся Марк. - А это, - Долохов выдвинул из-за своего плеча откровенно прятавшегося за него Витьку, - не смотри, что тощий такой. Лучший дуэлянт на потоке этого года. Виктор Гельзинис. Из школы его погнали за боевые подвиги, а то выпустился бы первым в рейтинге. По магглоборке его еще учить и учить, учти, но по боевым заклятиям – готовый боец. Реакция как у тебя была в эти годы, покруче даже. Марк смотрел на перепуганного Гельзиниса тяжелым взглядом, как будто увидел привидение, и теперь прикидывал, развеять его или заклясть. - Что не так? – поинтересовался Долохов. - Да нет, все…, - Флинт потряс головой, вроде бы приходя в себя, - все так. Что делать с пополнением, шеф? - Ну, я думаю, Лэнгли мы их сдадим завтра, скажем. Пусть немного обнюхаются. Введи в курс, погоняй немного, определи первоочередные задачи, что подтягивать будем в первую очередь. Я днем загляну к вам еще. - Есть погонять, - Марк снова покосился на Виктора с каким-то недоумением. - Тогда я пошел, - Долохов положил руки на плечи новичкам. Макнейр смотрел с восторгом, Витьку сотрясала крупная дрожь. - Витька, не дрейфи так, - тихо сказал Долохов, - все путем, все свои. Что не так – сразу ко мне с этим, не жди, что рассосется, - он успокоительно потрепал мальчишку по затылку и приготовился к новой аппарации.
К полудню Тони притащил в Мэнор четверых бойцов из своей старой гвардии. Сдал Лэнгли. Тот потряс головой, не веря. - Ну у вас и темпы. Теперь я понимаю, как вы нас тогда делали… н-да, - Лэнгли обнялся с Диком Монтегю, обменялся с ним шутливыми тычками, - а твое превосходительство что тут делает? С инспекцией, что ли? - Покувыркаться захотелось, - усмехнулся тот, - раз уж шеф тут у вас под твоей командой охранные барьеры наводит, то мне сам Салазар велел. Я в отпуску, и в полном твоем распоряжении. Кого авадить, где падать-отжиматься? Нужник зубной щеткой чистить заставишь по старой аврорской традиции? - Непременно, - Лэнгли хмыкнул, - Лучше нужник щеткой, чем как у вас – магглов пытать. - Мифы и легенды, - Дик расплылся в ухмылке в ответ; видно было, что эта перепалка у бывших напарников не впервые, - Пленных пытали у нас специально обученные этому делу люди. В точности как у вас. А для прописки у нас на боггарта без палочки ходили. Пока вон шеф не узнал про это дело и не разогнал всех вдребезги пополам. - А у нас в Академии Боевой Магии, - вмешался Тони, - вы, небось, мальчики, даже и не знаете, что это такое было, Академия. Разогнали ее с подачи Дамби в пятьдесят шестом. У нас там новичков в Запретный лес без палочек десантировали всем курсом. И вся четвертая рота – выпускники, то есть – шугала мелких целую ночь. Самоволка года. Все начальство знало, и ни одна тварь не чесалась, пока курсант не погиб. - Новенький? – понимающе кивнул Лэнгли. - Старенький, - неохотно ответил Долохов, - мы с Макнейром – это его сына я сюда приволок, кстати, вечером увидите - уже понимали кое-что. У нас старший кореш, Абракас Малфой, как раз только что выпустился из этой самой академии. И в лесах мы бывали. Залезли на дерево сразу. Один под деревом зазевался – мы на него. Спрыгнули и сзади вдвоем скрутили. И в яму с пауками. Кто ж знал, что это паучата только, а взрослые у них набегут с меня ростом? У нас одна палочка на двоих, и та чужая. Сами отбились, его не отбили. Монтегю засмеялся. - Вот так начинают нормальные бунтовщики. А у вас в аврорате – скукотища. Ни тебе меток, ни масок, ни ям с пауками. Ни дня не жалею, что у Лорда натаску проходил, а не в вашей богадельне. Лэнгли толкнул его плечом. - Сегодня же пожалеешь. Я тебя Периметр проверять отправлю вот с Лестранжем, лучше тебя у нас тут спеца нет по этому делу. Все поместье по кругу на брюхе обползешь без всякой дедовщины. - Есть проверить периметр, - Дик отсалютовал палочкой и ушел с молодым бойцом. - Так, - деловито продолжил Долохов. Это у нас Чак Трэверс со второй Базы. В штурмовой группе у меня был вместе с Флинтом. А это родственники. Тоже Чак, но Эйвери. И Трейс Эйвери, командир дамского штурмового отряда. Это она детишек из Азкабана выводила. Лестранжа твоего в том числе. Стриженная худющая Трейс покосилась на бывшего аврора с неприязнью. Затянулась маггловской сигаретой, выпустила дым ему в лицо. - У нас при исполнении не курят, - тот разогнал дым и поморщился, - и вообще… Антонин, у нас до сих пор леди в охране не было. - Почему я не удивлен? – манерно пожал плечами Чарли Эйвери, - Гриффиндор, оплот равенства и справедливости… Вы ведь Гриффиндор заканчивали, господин начальник? - Угадали, - Лэнгли прищурился. - А ты ее проверь, - примирительно предложил Долохов, - Трейс, кончай на меня дымить своими дровами. Я их не выношу, сама знаешь. Прояви уважение к возрасту. Трейси отшвырнула сигарету в сторону и достала палочку. - Проверять будете? – спросила коротко, сквозь зубы. Лэнгли без предупреждения вмазал ей в живот ступефаем. Эйвери упала на траву, перекатилась, из кончика ее палочки вылетело связывающее заклинание – прямо Лэнгли по ногам. Тот подпрыгнул, пропуская, рванул к ней. Трейси отлетела в сторону, четко выдерживая дистанцию. Швырнула в глаза слепящее, и, пока Лэнгли уворачивался, без перерыва догнала ступефаем в ноги. Тот рухнул, не выпуская палочки. - Брек, - негромко сказал Долохов, разделяя их. Позволять Трейси с первого знакомства разделать начальника охраны под орех, как она любила, он не собирался, - Ну что, ничего? Годится на первое время? - Времени перебираться кадрами нет, - Лэнгли поднялся, потряс головой, - Приняты. Только у нас дисциплина, учтите. Не партизанский отряд. Понятно? Трейси что-то буркнула. - Эйвери, мать твою, тебе командир вопрос задал, - рявкнул Долохов, форсируя командный голос. - Так точно, - отчетливо отчеканила Трейси, сверкнула глазом, - Виновата, отвыкла от субординации. Два Чарли в унисон ухмыльнулись. С этим делом у Трейси и в Лагере были проблемы. - Старшой, - Долохов обратился к Лэнгли подчеркнуто уважительно, - Если я не нужен, то можно я отвалю еще на час-другой? Хочу посмотреть, как там у Флинта дела с молодыми. - На полчаса. В час дня вы сопровождаете министра на переговоры к магглам. Он специально просил, чтобы это были вы, - Лэнгли порылся в карманах и протянул Долохову небольшую серебряную звездочку и прямоугольник маггловской пластмассы, - это нормальный пропуск в министерство, а это маггловский в их здание. Ключ, типа, универсальный. Там на дверях щели такие. Будете совать – держитесь от двери подальше, а то их замки при нас заедает иногда. - Понял, - Долохов сунул причиндалы в карман, - разрешите идти? - Ага, - Лэнгли кивнул, и повел пополнение на инструктаж.
Долохов осведомился у эльфа, где найти Флинта с парнями, и отправился в небольшой тренировочный зал. Марк фехтовал с Витькой на изрядной дистанции. Уолли отдыхал в сторонке. - Ну, как? – Тони присел рядом с мальчишкой, наблюдая. - Здорово, - выдохнул Макнейр, - так тут классно все… и Флинт такой… вообще. Объясняет понятно. Я только не понимаю. Я ж сильнее Виктора по всему, нет разве? Как я его в дуэльном клубе делал, помните? - Пожалуй, - Долохов кивнул, - ты и старше на год. - А чего тогда… я Маркуса… мистера Флинта ни разу достать не смог. А от Гельзиниса он уже три ступефая пропустил. Как будто поддается. - Ну, может, считает нужным подмотивировать немножко. Парень вон как дергался утром, не то, что ты, - Долохов пожал плечами, и пригляделся внимательнее. Марк лажал. Просто неприлично лажал, отвлекался, раскрывался на каждом шагу, и только неопытность партнера не позволяла тому завалить боевика в ноль секунд. Тони нахмурился. Выпить успел, что ли? - Флинт, - позвал он, - отвлекись-ка. Марк подошел. Витька за ним – красный, запыхавшийся, но немного поспокойнее, чем был. - Ты тут, Виктор, говорят, моего лучшего бойца под орех разделываешь? – поинтересовался Долохов. - Это вы, наверное, всем тут сказали, что я молокосос необученный, - еле выдавил тот, из последних сил вскидывая подбородок, - С Макнейром, небось, никто в поддавки не играет. Марк снова посмотрел на него, как на призрак. - Как инструктор считает нужным, так и дает тебе нагрузку, - строго заметил Тони, - Флинт таких как ты, штук сто на своем веку натаскал. Отдохните-ка, ребятки. Флинт, пошли покурим. На улице Маркус действительно закурил. Нервно затянулся, закинул голову, выдыхая. - Флинт, ты выпил, что ли? – тихо спросил Долохов, - что это такое было, вот то, что я сейчас видел? Ты как в облаках витаешь. Нормальный боец тебя сделал бы уже раз пять за те три минуты, что я смотрел. - Хрен его знает, - Марк неопределенно пожал плечами, - Что-то я сегодня не в форме, шеф. С похмелья, наверное. Столько дней не просыхал. - А, - коротко ответил Долохов. Ну, может… Ладно, ты тащи их на ланч тогда, потом отпустишь отдохнуть и сам отваляйся. Потом еще один круг, я если смогу – тоже подвалю к вам. А также сообщаю, что Дик уже периметр сканирует, Трейси с Чаком и с Трэверсом инструктаж проходят у Лэнгли. Ты – вечером или завтра утром, с пацанами вместе. Доволен? - Ага…, - Марк протянул это как-то растерянно, но времени разбираться с ним уже не было. Надо было экипироваться и выдвигаться на место. - Привет тогда, - Тони хлопнул товарища по плечу, и пошел прочь.
В Министерстве был бардак и суматоха, но на седого подтянутого мужика с бляшкой личной охраны министра никто там особого внимания не обратил. Долохов не без труда сориентировался в коридорах, отсалютовал уже знакомому меланхоличному блондину из ребят Лэнгли, подпиравшему дверь, хмуро скользнул взглядом по откровенно смазливой черноглазой рожице Люцева секретаря – это, видать, и был тот самый «один секрет», которым с ним делиться не собирались – и зашел. Люциус поднял голову от бумаг, улыбнулся, поднялся навстречу. - Бросил меня с утра, - прошептал он без особого упрека, обнимая, - Ненавижу просыпаться один. - Не привык один просыпаться-то? – Долохов прижал его к себе, с некоторым ужасом ощущая, что за эти несколько часов успел соскучиться. Сильно причем. - Привык…, - Люц печально усмехнулся, - Но не полюбил, - Он помолчал, и добавил совсем другим тоном, насмешливым и светским, - У меня не так много сил и времени на амурные похождения, как можно подумать, если регулярно читать «Ведьмополитен». - Куда направляемся, сколько парней берем? – деловито осведомился Долохов. - По регламенту я вообще должен быть один, - Люциус тоже переключился на рабочий тон, - Но учитывая ситуацию, ты мне нужен. Навещаем маггловского премьера. Координаты, по идее, знаю только я, так что… давай руку. Долохов подставил плечо – руки у охранника должны быть свободны. Люциус взмахнул палочкой, перенося их на Даунинг-стрит, прямо в помпезный кабинет маггломинистра. Маггловский ключ не понадобился. - Люциус, - щеголеватый кудрявый маггл в сером костюме и ярко-розовом галстуке поднялся из-за стола, - что-то вы зачастили. - Гордон, - Люц протянул руку и улыбнулся очень дружески, - не рады меня видеть? - Еще как, - тот пожал протянутую руку и, не обращая ни малейшего внимания на необычный наряд гостя, кивнул на кресло у журнального столика, - всегда вам рад. Каждый раз столько нового и интересного узнаешь о жизни собственной страны. - А уж я-то как рад, - усмехнулся Люциус, - с вашим предшественником было просто невозможно иметь дело. «Я не приучен верить в сверхъестественные явления», «ваша секта подрывает стабильность в стране», «ваше искусство ил-лю-зи-о-ниста меня не убедило». Гордон Браун засмеялся. - Да, бедняга Тони немного слишком атеист для таких открытий. Долохов поднял брови, не вмешиваясь в разговор. - Представляешь, прошлый премьер – твой тезка, - улыбнулся Люц, - Гордон, Антонин мой личный телохранитель. Извините, что я к вам под охраной, но… - Все уже так серьезно? – Браун поднял брови, - даже в моем собственном кабинете? Было непохоже, чтобы он был серьезно напуган. Озабочен – возможно. - Ну, - Люциус пожал плечами, - именно это мы сейчас и проверим. Тони, ты посмотришь, что у нас тут с прослушкой? Долохов пошел по кабинету, сканируя палочкой стены. - Сэр, - из-за двери послышался обеспокоенный голос, - у нас опять не работает система слежения. И мы не можем связаться с вами по переговорнику. У вас все в порядке? - Все нормально, Гарри, - спокойно ответил Браун, - тестирую новую защитную систему из Пентагона. Через полчаса все будет в норме, - он повернулся к Люциусу, - Ваше… ммм… биополе опять отрубило мою систему безопасности. И компьютер тоже, - на экране маленького ящичка на его столе плясали какие-то невнятные блики. - Нам с вами надо все же вернуться к той идее насчет совместной разработки магоустойчивой техники, - заметил тот, - Магический мир – прекрасный рынок сбыта для британских компаний. И не только местный магический мир, заграница тоже заинтересуется. - Ага, - Долохов вытянул из-за люстры прозрачные нити с раструбом на конце, посветил синим светом люмоса, проявляя, - вот и ваши ушки, господа министры. Он завязал длинные нити узлом, отрубая слышимость. - Чьи это? – с любопытством спросил Браун. - С ходу страну происхождения не определю, - Долохов пригляделся, - но это серьезно. На коленке не наколдуешь. - Наши лаборатории разберутся, - Люциус покрутил прослушку в руке, - теперь к делу, Гордон. Наши русские друзья полагают, что, если я попросту возьму вас под империо… То есть, если я сделаю вас своей марионеткой… то я смогу удовлетворить все их маленькие прихоти. Браун ощутимо вздрогнул. - А вы это можете? - Что? – пожал плечами Люциус, - Направить на вас палочку, сказать «империо» и заставить сплясать канкан на столе? Ну, да, могу, но я не обладаю столь извращенным чувством юмора. Изменить общественный строй Великобритании таким образом, чтобы решения английских судов предопределялись звонком из вашего кабинета? Нет, не могу, разумеется. Я волшебник, а не господь бог. - Довольно неуютно иметь сограждан, обладающих такими способностями, - поежился Браун. - Не более, чем нам неуютно жить среди людей, способных запихать тысячи томов и все новости мира вот в этот чемоданчик, - Люциус кивнул на плоскую штучку на столе, - в то время, как мы пробавляемся лишь собственной памятью, совами и бумажными картотеками. Не беспокойтесь, Гордон, мы не опаснее каких-нибудь математических гениев или акробатов, способных связать себя узлом. Просто несколько особых талантов. В остальном у нас все как у вас. Браун кивнул. - Я, собственно, вот с чем к вам, - Люциус посерьезнел, - наши русские коллеги откровенно играют в одну руку со своим немагическим правительством. Я вообще не понимаю, существует ли у тамошних магов реальная автономия. Мои эксперты в этом не уверены. Я подумал, возможно, мне имеет смысл просто пригласить вас к участию в переговорах. Может быть, идея национального единства окажется для моих контрагентов более доходчивой, чем понятие разделения властей. - Вы приглашаете меня в свой мир, - Браун слегка побледнел, но глаза его загорелись любопытством. - Более того, в свой дом. Один из древнейших памятников магической архитектуры. Так как? Вы в состоянии отменить дела на сегодняшний вечер ради путешествия в сказку? Браун резко выдохнул. - Не откажусь ни за что, - ответил он, - сколько у меня времени на консультации с экспертами? - Два часа, - Люциус поднялся, - Антонин за вами аппарирует… то есть, появится здесь так же, как обычно появляюсь я. Рад, что мы пришли к пониманию, Гордон. С вами приятно иметь дело. Он поднялся и протянул Тони руку.
Долохов успел обойти большой кусок периметра с Лестранжем и Диком, наскоро перекусить в компании новоприбывших спецов, и даже перекинуться парой слов со взмыленным Лэнгли – особняк министра готовился принять официальную делегацию, и дежурная смена стояла на ушах. К началу тренировки пацанов у Флинта он не успел. Вошел – и выдохнул. Марк опять натаскивал Виктора. Если это можно было так назвать. Витька изо всех сил наскакивал на инструктора, аккуратно держа дистанцию и стараясь не раскрываться, как и полагается, когда имеешь дело с более сильным противником. Марк же – как в облаках плавал. Один нормальный выпад – и глазки в сторону, ручки в кучку. Долохов тихо выматерился и поинтересовался у Уолли. - Он с тобой тоже такой был? Тот помотал головой, стер ладонью кровянку под носом. - Я в стенку улетел на второй минуте. Как вмажет… мощный он, Флинт. А с Гельзинисом финтит вон. - Кровь останови, - буркнул Долохов. Все это было похоже уже не на нарушение дисциплины, а на какое-то непонятное проклятие. Витька почуял, наконец, слабину в обороне противника и кошкой скакнул вперед; Тони удовлетворенно хмыкнул. - Палочку перехвати к ручке ближе, мелкий, - как под наркозом пробормотал Флинт, стоя на месте, вместо того, чтобы увернуться, - во, отсюда уже и ступефаем можно. - Ступефай, - послушно отработал Гельзинис. Флинт пропустил выпущенное по его же команде заклятие и медленно осел на пол. Грамотно падать Маркус, по крайней мере не разучился. Витька оглянулся в растерянности. Увидев Долохова, охренел окончательно. - Он же сам…, - пробормотал он, - он же скомандовал. Я думал, он отбить готов… - Спокойно, - Тони подошел ближе, вгляделся в Марка, - ты ни в чем не виноват, я сам видел. Эннервейт. Марк, ты рехнулся, что ли? С каких пор ты детский ступефай прямо в корпус пропускаешь? - Да вот…, - Марк тряхнул головой, - слушай, малыш, - протянул он, не глядя на Долохова, Витьке, - надо было сбоку и финтом, а не по прямой. И уходить с линии удара сразу. - Таааак…, - протянул Долохов, - а ну-ка давайте еще раз, голубчики, с самого начала, а я посмотрю. Марк, поработай-ка в полную силу, вот что. Если что, я пацана прикрою. Валяйте. Витька нервно отсалютовал. Марк сделал большие глаза – мол, ты что, начальник? Размажу ведь. Долохов невозмутимо встал рядом с палочкой наизготовку, готовый в любой момент вмешаться. - Поехали, - скомандовал он. Приглядываясь к каким-то не по-нормальному плавным движениям Марка, к тому, как временами расфокусируется его взгляд, направленный на палочку и корпус противника, Долохов все никак не мог понять, в чем тут штука. Люциус бесшумно вошел, встал рядом. Тони скорее почувствовал его присутствие всем телом, чем заметил – глаз не сводил с дуэлянтов. - Это ты нарочно поставил Флинта с этим юношей? – тихо спросил Люц, - ну и приемы у тебя. - В смысле? – Долохов даже удивиться не успел – страховал. - Флинт же сейчас в обморок рухнет. Значит, это и есть твой дурмштранговский протеже? - Люциус взглянул ему в лицо, - Занятно… если бы ты не сказал, что он литовец, я бы подумал, что он Малфой. Какая-нибудь побочная ветвь. Долохов в первый раз в жизни взглянул на любимого ученика разутыми глазами, и выматерился про себя. Длинный, худой, гибкий, практически белый нестриженный хайр достает почти до воротника, длинная подростковая шея, прозрачные голубые глазищи… Действительно, вылитый молодой Драко. Или… - Брек, - охрипшим голосом скомандовал он, - Так, Виктор, Уолли, дальше я с вами сам займусь. Марк, пошли-ка, потолкуем. - Тони, - Люц придержал его за рукав, - я понимаю, что это важно, но ты мне сейчас нужен. Срочно. Раньше, чем ты отправишься ты знаешь куда – нам нужно поговорить. Долохов кивнул. - Так точно, - оглянулся с сомнением на Флинта с ребятами, но делать было нечего. Дипломатия ждать не будет. На переговорах Долохову пришлось не только подпирать стенку. Разведчик-легилемент из департамента правопорядка, изображавший Люцева референта, считывал безмолвные переговоры команды из русского посольства и, не зная языка, транслировал ему в башку и получал перевод. Нормального переводчика, специально на этот случай вызванного из министерства, разведчик забраковал. Сказал, психика не выдержит нагрузки. У Долохова выдержала. Правда, бледный он был к концу двухчасового толковища и мокрый как мышь, и ни одного слова из переведенного не помнил. Легилемент-синхронист, как только почетные гости скрылись за дверью, блаженно свалился в обморок. Долохов сполз по стенке и уткнулся лицом в колени. Голова кружилась, перед глазами плясали искры. Деловитый министерский колдомедик вышел из задней комнаты, запрокинул ему голову, влил в глотку какую-то дрянь. Люциус, провожавший гостей, вернулся в переговорную в сопровождении Брауна. Опустился на колени рядом, не обращая внимания на маггла и суетящихся подчиненных. - Ты как? – в его голосе послышалась легкая паника, - Тони? Не надо было тебя привлекать… - Нормально, босс, - Долохов приподнял голову, попытался улыбнуться, - Дело, вроде, сделали. Жив. Не дергайся. Люц его обнял. - Мерлин, Тони, я совсем забыл, сколько тебе лет. Так привык, что ты… - Не вспоминай, - перебил его Долохов, - не вспоминай, пожалуйста. Пока не вспоминается. Успею еще побыть для тебя стариком. Люц судорожно прижал его к себе. - Все, отдыхай, - тихо сказал он, - никаких кульбитов сегодня, пожалуйста. Я просто тебе запрещаю выходить из комнаты. Увижу – скажу Лэнгли тебя под арест отправить. Под домашний арест. Я распоряжусь, чтобы к тебе никого не пускали. - Э, Люциус, - Долохов замялся, - вот этого не надо. У меня там… - Подождет, - заявил Люц, поднимаясь, - что бы это ни было, оно подождет, - он сделал знак колдомедику, а сам непринужденно обратился к Брауну. - Ну, Гордон, как ваши впечатления от встречи? Тот усмехнулся. - Один в один. На наших переговорах происходит в точности то же самое. Посмотрим, что мне скажут завтра их… как вы выражаетесь? Ах да – маггловские коллеги. Люциус кивнул, улыбаясь. - Что же, давайте дождемся, когда наш телепат придет в себя и будет в состоянии нас с вами информировать. Кстати, если вам понадобится такой сотрудник на ваших переговорах – дайте мне знать. Поделюсь. А потом я провожу вас назад. Чаю? - С удовольствием, - два министра, обмениваясь неполиткорректными шутками в адрес давешних переговорщиков, направились к кабинету Люца.
Отправлено: 24.12.07 02:03. Заголовок: Читая о реакции Флин..
Читая о реакции Флинта на новенького - честно сказать, было страшновато и грустно (что найдет себе нового Мелкого). Но раз уж вопрос стал ребром, можно надеяться на решение, я так понимаю? Я вообще, раз уж это первый мой отзыв здесь, не могу не сказать, что образ Долохова мне, хоть я и ребенок, конечно, несмышленый, кажется у вас убедительным и просто вызывает... не симпатию, нет, но уважение, ощущение -почти-понимания- и желание сопричастности Забавно, Снейп (который для меня на данном этапе моего "развития" видится практически эталоном спокойной мудрости) в сравнении представляется просто мальчишкой... Нет, не по уровню развития, просто, такое вот почти радостное впечатление: "да у него же еще вся жизнь впереди!"... В целом, всегда нравился ваш подход к политике Упиванцев, договор с Кингсли весьма порадовал (не в плане результата, а в плане правдоподобности, без канонической сказочной утопии и реальной бесперспективности), но вот на данный момент политические движения мне видятся смутно. Кто поддерживает министра, что поддерживает министр, что там осталось от "фениксов" и если что-то осталось, чем они заняты... в бездеятельность Поттера,при всей моей антипатии (и во многом - именно благодаря ей) не верится. Ему ведь лет тридцать, нэ? Эх, неспокойно в малфоевском королевстве... Оффтоп: А вообще - не буду притворяться, что что-то в этом понимаю. Просто чтение ваших творений дает мне возможность хоть ненадолго поверить в собственную способность к какому-никакому мышлению))
Отправлено: 24.12.07 03:53. Заголовок: Nataliny У Марка пр..
Nataliny У Марка просто крыша набок от потери и от пьянства :)
LLoony Спасибо... Ну, Снейп, конечно, умный и образованный, но со спокойствием и пониманием там проблемы. А британская политика. Ну, Люц отменный дипломат. У него все мирно. Что же до Поттера - он десять лет прожил лишенцем без палочки. Попытка вернуться в политику (публичное письмо и все такое) обернулась дикой выходкой его родственников. Так что ему придется еще пару лет подождать до возвращения в активную жизнь.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 13
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
вот я и бурчу. 
- участник сейчас на форуме
