ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Отправлено: 01.06.06 20:42. Заголовок: ГП, Там, где мой дом, ДМ/ГП, G, в процессе, новое от 06.07.
Автор: Zirael aka Swallow Название: Там, где мой дом Пары: ДМ/ГП Рейтинг: вроде как уже R... Примечания: это все тоже послесловие к "Судьбе" Дисклеймер: герои не мои, слова мои.
Тогда Сразу за черными круглыми носками ботинок подоконник кончался, и начиналась пропасть. С этого каменного выступа школьный двор казался ковриком, по которому в лучах заката вышагивали крошечные человечки, а озеро с обитающим в недрах кальмаром – просто лужей средней величины. По серой озерной глади гуляла легкая рябь, тоже щедро раскрашенная заходящим солнцем в красное и оранжевое.
-Завтра будет ветер, - рассеянно сказал Драко. Тот, кто сидел с ним рядом, точно так же обхватив колени руками и уложив на эту неудобную подушку голову, скосил на соседа насмешливый глаз: -Завтра экзамен будет… Добавлять он ничего не стал. А что тут добавить: будто Драко и сам не знает, что завтра экзамен по Прорицаниям – наверно, в начале года у Малфоя было что-то неладное с головой, иначе он Прорицания под пытками бы не выбрал, – и надо еще прочитать толстенную растрепанную книгу, и конспект, и попробовать что-нибудь сделать с упрямым хрустальным шаром… А солнце уже садится. С места Малфой не двинулся, просто будто невзначай поменял позу, так, чтобы его плечо касалось Поттера. Спустя полминуты маневр был повторен Гарри, и теперь они сидели, не глядя друг на друга и тесно прижимаясь плечами. Ветерок, пока еще слабый и неуверенный, уже заметно посвежел – сил у слабеющего солнца оставалось только на этот обманчиво яркий свет. Камни, на которых устроились утомленные учебой парни, тоже были холодными; Драко вдруг ни с того ни с сего подумал, что на этом же самом подоконнике сидели десятки и сотни людей. Ученики, как и Гарри с Драко, решившие выбраться в честь наступившей весны из подземелий и полистать учебники на свежем воздухе; влюбленные, присмотревшие каменный подоконник в самой высокой башне школы, чтобы наконец объясниться друг с другом на фоне романтичного вида; да просто бесшабашные подростки, не боящиеся высоты и любящие сильный ветер. Они сидели тут на жестких камнях и щедро дарили им свое тепло, наверное, этим теплом можно было бы запалить небольшое солнце; а камни все так же неумолимо холодны, и сколько их ни грей, они не станут ни капли теплее или мягче… И если бы эти неровные булыжники вдруг превратились в пушистую перину, разве заметил бы Драко крошечный островок, малую каплю тепла – там, где их плечи соприкасаются сквозь ткань рубашек и мантий? И разве вызвала бы эта капля целое море бесконечного счастья где-то внутри, рядом с тем местом, где бьется сердце и которое иногда, неизвестно почему, называют душой?… Потом, когда солнце окончательно спряталось за горизонтом, они все-таки отправились в башню, и Драко жалел, что у него всего два глаза – у него никак не получалось читать и смотреть на Гарри одновременно. Может быть, Поттер сожалел о том же самом – Драко то и дело ловил его взгляд на себе, когда поднимал голову; Гарри улыбался и демонстративно склонялся над книгой. -Мне кажется или кому-то давно пора быть в своей спальне? – протянул Малфой, когда стемнело настолько, что пришлось зажечь свечу. -Наверно, кажется, - предположил Гарри; Малфой наклонил голову и одарил собеседника фирменным косым взглядом из-под челки. -Совести у тебя нет, гриффиндорец клятый…Я же вообще-то могу на тебя донести. Эта плачевная перспектива нимало бессовестного гриффиндорца не испугала; Гарри перекатился с живота на спину, закинул голову и рассмотрел недовольную фигуру старосты. -Можешь, - весело согласился Поттер наконец. – Ты на меня донесешь, Снейп снимет с меня баллы и нажалуется МакГонагалл. Она на меня накричит и посадит под арест. А ты будешь ночами бегать к окнам моей темницы, скрестись в стекло и вслушиваться в мои скорбные и неумолимые шаги за дверью. -Неувязка, - угрюмо перебил его Драко, кусая губы и изо всех сил стараясь не рассмеяться. – Я же буду стоять под окнами – при чем тут дверь? -Хорошо, стой под окнами, - великодушно разрешил Поттер. – А дальше вариантов два: ты либо перестанешь высыпаться и завалишь все экзамены, либо тебя поймает МакГонагалл и тоже снимет баллы и посадит под арест. Так что невыгодно тебе, Малфой, проявлять свою подлую слизеринскую натуру и сдавать меня – придется терпеть. Или сразу прибить… Малфой без колебаний выбрал второе и запустил в развалившегося на наколдованном коврике Поттера зеленым блестящим яблоком, тоже наспех сотворенным из пресловутого хрустального шара. Попал; Поттер оскорбленно вскинулся и после недолгих маневров по ковру наконец подобрал яблоко, резво ускакавшее в угол. -И этот человек столько лет был лучшим ловцом команды Гриффиндора, - еле выдавил Драко сквозь приступ прорвавшегося смеха. – Или…или твоя ловкость на яблоки не распространяется…Ай! Коварный зеленый фрукт стукнул слизеринца в плечо и снова шустро отскочил прочь, видимо, опасаясь праведного гнева. Напрасно – свое негодование потирающий плечо и все еще хихикающий Драко выместил на веселящемся Гарри, и нельзя сказать, чтобы тот был очень уж против… …-У тебя сейчас распухнут глаза, - лениво произнес Гарри. Он уже успел наспех пролистать все свои книги и конспекты и теперь лежал на ковре непереносимо довольным черным котом, закинув руку за голову и щурясь на свет. – А тебе не идут красные глаза, потому что ты белобрысый и бледный. Белесый… На провокацию Малфой не поддался, однако взгляд его ничего хорошего наглому Поттеру не обещал. -Ты не выспишься, - Поттер сделал вид, что предупреждения не понял, и продолжал вещать в каменный потолок. – Заснешь на экзамене. Получишь двойку и останешься на второй год. -Слушай, зачем тебе на экзамен идти? – не выдержал Драко. – Ты будущее и так всем предсказываешь, пойди к Трелони, расскажи это все ей. А меня еще полчаса не трогай, у меня хрустальный шар не работает. Не работает – это мягко сказано. Завтра надо будет как-то настроиться на этот кусок стекла, заставить его предсказать хоть что-нибудь…ну хоть завтрашний заход солнца. А вместо этого шар светится своим молочным светом и показывает что-то, что с большой натяжкой можно было назвать облаками. Вчера облака, сегодня облака, месяц назад – тоже эти же облака, Мерлин их подери… Драко постучал по шару ногтем. Подул на него, потер сначала пальцем, потом рукавом – чтобы стереть разводы. С картами получалось куда лучше – они хотя бы каждый раз ложились по-разному, и можно было проявить все преимущества, которые давал хорошо подвешенный язык; а что можно выжать из неряшливых молочных потеков?.. Единственным талантом Драко, имеющим хоть какое-то отношение к Предсказаниям, была удивительная способность чувствовать спиной взгляды. Вряд ли Трелони высоко оценила бы этот талант; особенно если принять во внимание, что безошибочно Малфой узнавал взгляд только одного человека… И этот человек сейчас лежал на полу у Драко за спиной и беззастенчиво пялился ему в затылок; от этого взгляда, будто от щекочущего прикосновения, вставали дыбом короткие волоски на шее. К тому же, если быть уж совсем с собой честным, Драко хрустального шара побаивался. С некоторых пор он вообще к Предсказаниям стал относиться настороженно, и всякий раз, раскладывая разноцветные причудливые карты или вертя в руках упрямую стекляшку, чувствовал какой-то холодок. А что, если шар вдруг оживет и покажет Малфою что-то, что он не сможет изменить?… -А он должен работать? – неслышно подкравшийся к Драко гриффиндорец заглянул через плечо. – Малфой, это же ПРЕДСКАЗАНИЯ! Это же Трелони! Он бесцеремонно забрал шар у Драко из рук, сел на пол, скрестив ноги, и вытянул руку с шаром перед собой. -Вижу! – возопил он после нескольких мгновений напряженного всматривания в недра стеклянной сферы; Драко вздрогнул от неожиданности. – Вижу! Смерть, разрушения и конец света! – В голосе Поттера промелькнули истеричные нотки кликуши – Малфоя снова передернуло. – Хогвартс в руинах, солнце налилось красным, люди в черном! В смысле, в трауре… Малфой потянулся отобрать у Гарри шар, но новоявленный предсказатель уже сам опустил руку на колено. -Видишь? –как ни в чем не бывало осведомился тот. –А если хочешь отличную оценку, тогда можешь добавить еще и про мою смерть. Трелони это любит… -Глупая шутка, - зло перебил его Драко и все-таки отнял злополучный шар, чудом не разбив. На гладкой светлой поверхности снова проступили отпечатки пальцев – на этот раз пальцев Гарри, – и теплым шар был тоже от его рук. Малфой покачал хрустальную безделушку в руке, будто собираясь швырнуть в стену; он даже представил себе, как разлетелись бы осколки холодным и твердым ливнем. На мириады ненужных обломков, в стеклянную пыль разобьются все белые облака, на которые он смотрит уже два месяца, вместе с тем будущим, которые клятый шар так и не сподобился показать. Да кому нужно это будущее?! -Эй, - растерянно сказал Гарри и придвинулся ближе. – Это же шутка была, Малфой. Ты чего? -Ничего, - Драко вскинул глаза от белесых разводов в шаре. – Ничего… Нет, все-таки сегодняшний вечер оказался для хрустальной безделушки неудачным. Влажная ладонь не удержала скользкое стекло, и короткий ворс наколдованного ковра тоже не смог помочь; белые облака в хрустальных глубинах оказались просто неровными струйками стекла. Две неровные части, в которые обратился шар после столкновения со стеной, покачивались и ловили гладкими боками искривленное отражение двух парней – одно на двоих. Когда угас свет, никто из них не заметил. Молодой месяц в толпе мелких звездочек, любопытно наклонив рогатую голову, смотрел через окно на раскиданные книги и разбросанную по комнате одежду – будто хозяева этой одежды сильно торопились. Собственно, так оно и было; ковер в спешке сбился и уполз куда-то в сторону, и к спине Драко потихоньку подбирался каменный холод, втягивая в себя его нетерпеливый жар, а сил, чтобы передвинуться, не хватало. Завтра настанет утро. Они оба ухитрятся проспать, и собираться будут, спотыкаясь и переругиваясь от поспешности. Гарри наскоро наложит заклинание на порванную накануне несговорчивую рубашку, не пожелавшую расстегнуться вовремя; Драко обнаружит расколотый хрустальный шар. И ни одному из студентов на экзамене по Предсказаниям ни карты, ни шары не расскажут того, что прошедшая ночь была последней спокойной ночью в Хогвартсе на долгих полгода…
Какая прелесть! Я просто тащюсь когда вот такой Драко как у вас Как говориться "на лицо ужасное доброе внутри" Особенно интересно было читать про отношения Драко с домом. Очень реально, я бы если собралась покупать дом делалабы именно так
Точеная, стильная проза, исполненная постмодернистского изящества. Нравится, ох, как нравится мне ваше абсолютно европейское ощущение "замкнутого бытия"! Поразительно, - но словно бы писатель-"самородок" СОВЕРШЕННО избежал пагубного влияния российского постмодернизма! Черт, но - бывает же...
Meggy Brik :) А он добрый?! *удивляется* Недоработочка вышла..
Sidemoon честно говоря, у меня наблюдается явная нехватка образования, для того чтобы целостно воспринять Ваш отзыв:) Но я чую нутром, что он*отзыв* положительный, ведь правда?:))
Zirael Недоработочка вышла.. Он будет злой и плохой??!! *сердце бьется как бешенное* Он же вроде влюблен, или это я такая романтистка и писимистка? Ну даже если так, мне все равное нра
Zirael Ну вот! Я уже давным-давно приехала, и личное сообщение Вам тут оставила, а в ответ - тишина... Теперь Вы пропали, да? Ужасно жаль. Потому что последний кусочек такой вкусный... Так и хочется дальше пожевать...
Ввела вас в заблуждение- звиняйте Но кусочек есть уже сейчас. Теперь Кто такие феи? Остановите на улице человека и задайте ему этот простой вопрос; если вы попадете на маггла, то восемь из десяти вкратце расскажут вам сказку про добрую фею. Оставшиеся двое поведают ту же сказку, но про фею злую; и почти всегда упомянут платьице с кружевами – розовыми ли, черными, – смотря какую сказку они будут вам пересказывать. Ну и, само собой разумеется, что фея будет женского пола – где вы видели мужчину или юношу в платьице с кружевами и бантиками?! Вряд ли вы просто так встретите на улице волшебника; но если остановленный вами человек презрительно скажет, что в фей не верит, – значит, это и есть самый настоящий маг… Драко перестал верить в фей лет семнадцать назад. Он осторожно сел, опираясь на руку; пожалуй, тишина сейчас была единственным приятным ощущением – если выбирать между наждачно - сухими губами, липкой кожей и мышцами, решившими, видимо, что они больше похожи на струны и оттого должны дрожать при каждом движении. Человек, прикорнувший в кресле, не шевелился. Драко, справедливо в общем-то рассудив, что желай тот убить Малфоя или просто сотворить с ним что-то недоброе, у него на то была масса возможностей, будить спящего раздумал; у него в данный момент обнаружились проблемы более важные, чем какой-то человек, дремлющий носом в собственное плечо. Малфой так же аккуратно высвободил руку из-под шерстяного пледа и потер лоб, будто желая убедиться, что он на месте и не превратился от недавней боли в жидкое желе; голова не стерпела такой вольности и отомстила ржавой иголкой, пронзившей виски насквозь. Драко удержал стон, обнаружил, что боль оказалась вполне терпимой, и пошевелился еще – уже назло; боль будто испугалась решимости Малфоя и уже не возвращалась. Из кровати Драко выбирался бережно, словно на полу вместо ковра блестело битое стекло. Движения выходили какими-то дергаными, рваными – точно у кукол на ниточках, и вернулся шум в ушах – правда, неуверенный и еле слышный. Должно быть, в комнате было тепло – но стоило юноше стянуть с плеча одеяло, как тут же пришла крупная тряская дрожь, даже зубы застучали. Рисковать дальше Малфой не решился и побрел в ванную как был – закутанный в толстое шерстяное покрывало и похожий, наверное, на вдруг оживший растрепанный шатер. Вода была холодной, как недавний дождь; Драко набрал ее в ладони, плеснул в лицо и почти сразу же, не удержавшись, приник к струе губами. Брызги попадали в глаза, норовили пробраться в нос, и от прикосновения мокрого холода к лицу Малфоя снова затрясло, еще сильнее, чем раньше; он жмурился, стучал зубами, роняя ледяные капли за воротник и на неотвратимо сползающее одеяло и пил, захлебываясь, кашляя и не в силах оторваться от воды. Потом долго умывался – ему казалось, что на лице застыла липкая противная пленка, и он тер кожу до тех пор, пока скверное чувство не пропало. После водных процедур шум в ушах пропал вместе с выматывающей дрожью, однако, очевидно, чтобы Драко вдруг не почувствовал себя слишком уж хорошо, накатила слабость. Драко преодолел крепнущее желание сесть на пол прямо тут, в ванной, с трудом подобрал намокшее покрывало, накинул на плечи и побрел обратно, стягивая шерстяную ткань под подбородком. Мокрая шерсть стала казаться еще более жесткой, чем была, и лицо царапала немилосердно; постепенно в голове у Драко прояснилось настолько, что он вспомнил о спящем в кресле незнакомце. В спальне никого не оказалось – кресло стояло пустым. Разобранная постель показалась Малфою белым, неаккуратно разинутым зевом, вызвав у того новый приступ содрогания: будто из постели выглянули с ухмылкой все мучившие его кошмары. Искать в шкафу и под кроватью у Драко не было никаких сил; куда проще было признать померещившегося заботливого незнакомца постыдной галлюцинацией, так же как и неживую Кассандру вместе с призрачным Хогвартсом. До лестницы он дошел без приключений, ненадолго задержавшись у старинного зеркала. Стекляшка была настроена против Драко с самого первого дня, и отражение выходило куда бледнее и изможденнее, чем на самом деле. Сейчас у Малфоя не осталось сил на эмоции, и он только вяло порадовался, что это зеркало не имеет ни обыкновения, ни возможности комментировать внешность, в нем отражающуюся. Еще у зеркала ему померещился слабый аромат – что-то кофейно-шоколадное и явно горячее; Драко решил, что это либо очередные выходки его дома, либо порождения воспаленного разума. Безусловно, куда приятнее было думать, что это все-таки дом – сознавать, что болен до галлюцинаций было куда хуже. Незнакомец, все-таки не привидевшийся Малфою в бреду, задумчиво ворошил кочергой пульсирующие жаром угли в оранжевом каминном нутре. Драко втянул легкий запах дыма, приплетенный к горьковатому кондитерскому аромату. Нет, голода не было – но Малфою показалось, что он ощутил на языке четкий вкус шоколада, и от этого у него снова закружилась голова. Парень был занят, похоже, только камином, но стоило закутанному в одеяло Драко приблизиться, как незнакомец не глядя взял со столика чашку и протянул ее в сторону. Других кандидатов на неведомый одуряюще пахнущий напиток Малфой не заметил, поэтому чашку взял и покорно уселся в предусмотрительно подставленное поближе к камину кресло. Первые несколько мгновений Драко не замечал ничего вокруг себя: кроме шоколада и сахара в чашку было намешано еще много чего – и результат вышел восхитительным. Потом как-то сразу ожили и дали о себе знать темные пятнышки на искусанных губах. Юноша чуть не подавился и прижал ко рту ладонь, будто пытаясь придушить или просто отогнать боль в крошечных ранках. -Горячо? – голос раздался откуда-то из-за спины, и Малфой подавился уже по-настоящему. – Подожди, сейчас остынет. Те же заботливые руки, что поили Драко лекарствами, отобрали у кашляющего Малфоя чашку и похлопали по спине, пожалуй, даже слишком сильно. Отдышаться у Драко вышло далеко не сразу; он смахнул выступившие слезы, и потянулся за недопитым шоколадом. -Ты кто? – закономерный, в общем-то, вопрос Малфой вставил в короткий промежуток между двумя глотками. Он бы вообще не спросил, не будь напиток таким горячим – выпить залпом не было никакой возможности, а молча пялиться в промежутках в разожженный без спросу камин было попросту невежливо. -Твоя добрая фея, - беззлобно уронил парень и искоса глянул на Драко. Малфой пожал плечами так изысканно - небрежно, как только можно это сделать в толстых складках одеяла, и снова отхлебнул из кружки. Сил, чтобы обижаться и выяснять отношения со странным парнем более обстоятельно, у Драко все еще не было – вряд ли он бы пожелал подняться из уютного кресла, даже начни незнакомец выносить из дому портреты и мебель. – А вообще – меня зовут Райан. Драко отвлекся от кружки и посмотрел на назвавшуюся Райаном фею внимательнее – внешность парня показалась Драко отчего-то смутно знакомой. При подробном изучении "добрая фея" оказалась темноволоса и темноглаза; назвать «фею» человеком в возрасте не повернулся бы язык даже у самого снисходительного человека. Круглые, будто совиные, насмешливые глаза прикрывали узкие очки почти без оправы; когда парень наклонял голову – и в этом движении тоже было что-то от бесшабашной вольной птицы – стекла очков отсвечивали зеленым призрачным светом. И видимо, в качестве исключения, фея сменила платьице и кружева на джинсы и рубашку в клетку. Наверное, парень ждал реакции на свои слова – в другое время Драко бы обязательно что-то ответил, но не сейчас. Сейчас его куда больше занимали тепло от яркого сонного огня и приятно пахнущая шоколадно-коричневая жидкость в кружке; внутри одеяла накапливался густой жар, нимало не похожий на болезненную горячку, и Драко снова начало клонить в сон. Парень не был похож на человека опасного, и на то, что он хочет причинить Малфою вред, тоже похоже не было: в конце концов, вряд ли вор или убийца стал бы отпаивать бесчувственного Драко лекарствами. -А тебя как зовут? – не выдержал парень. Драко с сожалением заглянул в фарфоровую чашку. Удивительного напитка там оставалось хорошо если на пару глотков. -Драко. Драко Малфой. Круглые глаза Райана стали еще круглее; парень даже отложил в сторону кочергу и повернулся к креслу Малфоя. -Дракон?! -Драко, - сухо поправил его Малфой, не снисходя до объяснений. -Ух ты! – Райан смешно вскинул брови. – Редкое имя….но тебе идет. Правда. -Редкое? – даже оскорбился Драко и машинально запустил пальцы в волосы. Длинной ненавистной челки уже несколько месяцев как не было – а привычка осталась, и избавиться от нее оказалось куда труднее, чем от волос. – Да оно уникальное!. А ты что тут делаешь…фея? Судя по реакции, загадочный Райан этого вопроса ждал всю свою сознательную жизнь, – такая солнечная и довольная улыбка засияла на его лице. Со слов Райана выходило, что он, Райан, наткнулся на бесчувственного Драко, лежащего на улице, каким-то чудом выудил из бессвязного бреда адрес («ну и забавный у тебя был бред, к слову!»), оттранспортировал автора бреда домой и принялся за лечение. -Кстати, ты в курсе, что у тебя телефон не работает? Драко с некоторым усилием припомнил, что такое телефон. Действительно, пластмассовое приспособление в его гостиной имелось, и даже не было выкинуто безжалостной малфоевской рукой в первые дни после переезда. Но вот то, что этот телефон должен еще как-то работать.… Никогда Драко не любил маггловедение. -Да даже если бы и работал, - заминку своего собеседника Райан попросту не заметил, а если и заметил, то виду не подал. – У тебя в записной книжке нет ни одного телефона, а обзванивать всех Гарри в Лондоне – непосильный труд… Малфой стиснул зубы и поставил чашку на стол. -Сколько я должен тебе за… за труд? – неторопливо выговорил он. Вопреки ожиданиям, Райан не оскорбился, не обиделся и не возмутился; странный парень некоторое время молча и искоса рассматривал выпрямившегося в кресле Драко и, наконец, будто решив что-то, искренне рассмеялся. -Теперь я понимаю, отчего у тебя нет друзей, - отсмеявшись, сообщил он хмурому Драко. Удивительное дело – но у того не нашлось больше обидных слов…
Тогда Первое убийство случилось в ночь после экзамена. По обоюдному согласию оба парня решили ночевать в своих гостиных – чтобы отоспаться и хоть немного уважить школьные правила; никому и ни за что на свете Малфой бы не признался, что заснуть без Гарри ему так и не удалось. Вернее, на пару часов он все же задремал, но потом во сне привычно потянулся рукой направо, не нашел там никого и проснулся. Заснуть снова оказалось вовсе не так просто, как казалось еще вечером; когда на постели образовался целый кратер от постоянных кручений и переворачиваний с боку на бок, Драко понял всю тщетность затеи и пришел в крайнее раздражение. До рассвета оставалось еще часов шесть, до подъема – и того больше. Мелькнувшая в голове мысль – воспоминание - об давно и прочно позабытых обязанностях старосты – была подобна лучу весеннего солнца для Драко; второпях он натянул мантию со значком старосты на груди и отправился по коридорам – и снова он даже под пытками бы не сознался, что надеялся встретить там Поттера, тоже страдающего бессонницей… Сначала он принял странное темное пятно на полу за тень от лунных лучей. Потом – за неизвестно кем и неизвестно зачем брошенный мешок, пропущенный бдительным Филчем. Потом… Драко был бы рад сказать, что плохо помнит, что было потом. Увы – помнил он все великолепно. Сознание никуда теряться не собиралось, даже истерика безнадежно запаздывала; Драко обошел вокруг, хладнокровно следя, чтобы не наступить ботинком в струйки густой, будто вишневый сок, крови, и отстраненно осмотрел окровавленное истерзанное тело, – при первом взгляде становилось понятно, что жизни в этом теле нет и быть уже не может. Когда-то давно крестный подарил ему амулет – кулон быстрого вызова. «На всякий случай», - как выразился тогда Снейп; второй кулон был у самого дарителя. С любой точки зрения этот случай можно было отнести к экстренным. Драко нашел ладонью теплую твердую капельку на цепочке, равнодушно подумал, что руки у него совсем не дрожат– и внезапно выпустил качнувшийся кулон, так и не сжав… Спустя две минуты Малфой убрал палочку за пояс, трясущейся рукой нащупал амулет на шее и послал вызов. И только потом принялся оттирать с испачканной ладони легкий черный пепел. Снейп нашел его уже через пять минут – иногда Малфою казалось, что его крестный вообще никогда не спит. В Слизерине не были приняты сильные эмоции и уж тем более не было принято показывать их на людях, пусть даже людьми был единственный крестник: Снейп осмотрел безжизненное тело так же спокойно, как и Драко, и задал бледному парню, застывшему у стены, только один вопрос. И только получив отрицательный ответ, вызвал остальных. Переполох поднялся куда быстрее, чем убрали несчастного, которого сейчас именовали просто убитым, и Драко решил, что бессонница напала нынешней ночью не только на него. К тому моменту, когда прибыли остальные – в лице МакГонагалл, мадам Помфри и директора, в отдалении маячили еще десятка два студентов с разных факультетов, и Драко с некоторым опозданием понял, что уже утро. «Остальные» задали Драко куда больше одного вопроса; Малфой, уже взявший себя в руки, отвечал спокойно и четко – как на экзамене. Вот только ни на экзамене, ни когда бы то ни было Драко никогда не позволял себе время от времени машинально вытирать руку о мантию... Его оставили в покое довольно быстро – так, во всяком случае, Малфою показалось – и он снова замер у стены. Уйти ему отчего-то не пришло в голову, и он молча смотрел, как профессора переговариваются над неподвижным телом: сейчас, когда на него наложили защитное заклинание, оно и впрямь напоминало мешок. Слушал, как возбужденно шепчутся сзади студенты; слова и фразы долетали до него обрывками. -Неужели опять? -А кто это, кто-нибудь знает? -Наверно, из Слизерина кто-нибудь… Там же Малфой торчит. -…василиск… -А кровь?... -…Нельзя-Называть… -Мистер Малфой, - сухо уронил через плечо Снейп, стоящий рядом с директором. –если мне не изменяет память, вы все еще префект… Драко шевельнул пересохшими губами. -… а коль так, потрудитесь разогнать всю эту толпу бездельников. – Снейп даже не повысил голоса, но перешептывания и переговоры среди бездельников тут же прекратились. – Можете снимать столько баллов, сколько посчитаете нужным, лишь бы их тут не было через пять минут. Когда Драко – через пару мгновений – повернул голову, из полутора десятков студентов уже не осталось ни одного. Вряд ли они ушли дальше, чем за угол – и вряд ли Снейп понимал это хуже, чем Малфой. Драко снова потер ладонь о шерстяную ткань мантии, поморщился от неожиданно неприятного ощущения. Поднес к глазам руку и слегка удивился, обнаружив на ней ссадины и царапины – видимо, он случайно пытался вытереть руку о каменную стену. Когда это случилось с ним, он не помнил совершенно. -Мистер Малфой, - так же официально обратился к нему Снейп. – Мы не смеем больше задерживать вас тут. Можете идти на занятия… или в больницу. Вечером я жду вас у себя на отработку. Драко попытался припомнить, когда он умудрился заслужить эту отработку – и снова не сумел. Истерика так и не наступила, и голова по – прежнему была удручающе ясной, – наверное, от промозглого, совсем не весеннего, холода, и скорей всего от этого же холода отказывались служить на полную силу память и чувства: все виделось Драко будто сквозь толщу зеленоватой талой воды. Сходить с места ему не хотелось, но и стоять дальше у сырой стены под ничуть не более теплым взглядом крестного ему не хотелось тоже. Малфой тяжело сдвинулся с места и пошел; совсем рядом с ботинком Снейпа он увидел темную застывающую струйку, и его затошнило. Никогда раньше Малфой не мог сказать, что он шел куда-то, куда его несли ноги, и совершенно не понимал, куда именно. Остановился Драко, только когда в лицо ударил студеный и жесткий, совсем как голос крестного, ветер вперемешку с мелкими каплями, и противная дурнота немного отступила. Сразу за черными носками ботинок подоконник кончался…. Драко посмотрел вниз без страха – ловцу ли бояться высоты? Двор внизу был мокрым и серо-стальным, в дымке падающих капелек; двор внизу был неумолимо далеким…. Он представил на этих серых плитах тело – тоже мокрое, тоже неподвижное, с темной подсыхающей лужей, выбравшейся, словно уродливый осьминог, из-под груди и живота. Даже собравшихся рядом бездельников представил тоже. -Скинул его кто-то, что ли? -…сорвался… -А что, его скинуть некому было? Кому он что хорошее сделал? -Да сам он прыгнул, сам… -Сам?! Эта змея – и сам?! Всего одно неловкое движение. Подоконник тоже влажный, тоже скользкий от воды, подоконник заодно с каменными выщербленными плитами внизу… Лететь будет страшно? А и пусть. Страшнее, чем было, уже не будет. Зато потом будет просто. А потом – уже не над ним – будут ронять пустые и истекающие любопытством слова те, кого он даже взглядом не удостаивал. А и пусть – ведь все будет просто. Ветер хлестнул его по лицу зло и наотмашь, будто ледяной пятерней. Малфой сильно вздрогнул, будто и вправду от пощечины, сморгнул воду с разом слипшихся ресниц, опять ожесточенно вытер саднящую руку, повернулся и зашел в комнатку. Не всерьез. Конечно, не всерьез; но он ведь думал о том, чтобы прыгнуть! Из-под его ботинка по полу звонко запрыгала, заскакала какая-то мелочь; Драко наклонился. Его собственная пуговица от рубашки – а рядом с тем местом, где она остановилась, смирно лежала другая пуговица. Роговая и дешевая, без вычурной зеленой змейки, свернувшейся в лукавый клубочек. Просто белая пуговица, треснувшая в одном месте… Малфой вспомнил, как сердился Гарри, когда не смог вчера утром найти белую беглянку; самого Драко это забавляло ровно до тех пор, пока он сам не обнаружил, что застегнуть правый рукав ему не на что… Он забыл про Поттера. Как он мог про него забыть?... Воображение, кажется, твердо решило сегодня доконать своего хозяина: на этот раз у лежащего на полу человека были черные растрепанные волосы, и в глянцевой темной луже фальшивыми бриллиантами поблескивало битое стекло. Только сейчас юношу шатнуло, он неловко сел прямо на камни, оперся спиной на стену. На расцарапанной до крови ладони лежали две пуговицы, совершенно разные, нимало не похожие друг на друга; он тронул их кончиками дрожащих пальцев. Как же холодно. -Ты как? С тобой все… Будто соткавшийся из промозглого воздуха Поттер стремительно присел рядом на корточки; Драко сжал ладонь, но поздно – пуговицы уже соскользнули с нее, словно им надоело лежать без дела, и снова покатились по полу, и снова замерли вместе, рядом, в одной ямке… -Ты как? – повторил Поттер уже тише, и от искренней тревоги в его голосе на Драко накатила паника: он вдруг понял, что стоит ему открыть рот, все слова, которые он старательно загонял внутрь, стирал из себя, как пепел с грязных рук, всплывут и вырвутся из его губ. И он расскажет то, о чем смолчал даже перед глазами крестного. Холодно. Будто корка льда; а внутри этого льда сидит Ледяной Принц Слизерина. -У тебя руки холодные, - произнес Гарри уже совсем тихо, и Драко вдруг понял, что его пораненная ладонь лежит в руках Поттера, сложенных чашечкой, и Гарри опустил голову так низко, что не видно глаз. Ладони Драко коснулось теплое дыхание, и страх нахлынул на Малфоя с новой силой: а если гриффиндорец узнает, угадает, как угадывал раньше, о чем думает; а если… Нет. Драко запретил себе думать, даже зубы сжал, чтобы не дать вырваться подступившим к самому горлу словам, вцепился в руки Гарри и сильно потянул на себя. Как и следовало ожидать, гриффиндорец потерял равновесие и повалился на Драко. Как и следовало ожидать, от удара об стену у Драко перехватило дыхание; ошеломленный Поттер хотел было приподняться – и дернулся, когда ледяная ладонь Драко обхватила его за шею. На миг Драко ощутил себя зверем, уводящим стаю лающих врагов от логова. Путается трава под ногами, путаются пальцы в непослушных черных волосах, и неистово бьется сердце, будто стараясь выскочить из чересчур тесной груди и помчаться впереди, еще быстрее… -Драко-о…. В каменном колодце окна летели, обгоняя друг друга, кудлатые и грязные весенние облака-тучи. Перед самым лицом дрожали черные неровные ресницы, и чужое тяжелое дыхание – уже не теплое, уже горячее – опалило висок, щеку, смахнуло волосы со лба. Бежать. Бежать; быстрее. Рваные летящие облака раздражали, мешали, как мешает песчинка в глазу; Малфой зажмурился и с облегчением понял, что уже не в силах ни бояться, ни думать. -Драко… Сквозь пелену жарких прикосновений Драко чувствовал, как отпускает его страх. Как отогреваются ладони, и теперь даже сквозняк вперемешку с мелким дождем, второпях сброшенным серыми облаками, не осмеливается касаться их разгоряченных тел. Как тает внутри ледяная корка, и отступают назад опасные слова, уже готовые было сорваться с губ; как стихает позади заливистый лай, и остается только дыхание, только движение, только… Только Гарри.
Теперь Проснулся Драко от суматошного птичьего пения за окном. Как часто бывало в Лондоне, летний дождь принес за собой чуточку туманное, немного сонное, сырое и прохладное утро, а в такие утра птицы обычно просто из себя выходили, стараясь радостно перекричать друг друга. По мнению Драко, радоваться тут было совершенно нечему. Кресло напротив было пусто. Камин потух – надоедливый парень не оставил после себя никакого следа. Впрочем, Малфой тут же признал, что с выводами поторопился – едва выпутался со стоном из мягкого кресла, сейчас превратившегося в изощренное приспособление для пыток. На столе лежала записка. Драко скривился – не столько от раздражения, сколько от боли в мышцах, – и опять закутался в плед. Читать записку он не собирался, более того – он бы сжег ее немедленно, если бы где-нибудь рядом оказалось открытое пламя. Никакой пользы в записках нет, и быть не может. Если бы странный темноволосый Райан хотел сказать Драко еще что-нибудь хорошее и доброе на прощание, – лучше бы разбудил и сказал лично. Может, у Малфоя сейчас не болело бы так зверски все тело… Драко вздохнул, безрезультатно попытался размять ноющие мышцы и отправился в ванную. Звонок в дверь раздался, как положено, в самый неподходящий момент, – когда Драко умывался. Как положено, от неожиданности тот вздрогнул и получил порцию холодной и мокрой воды за шиворот; как водится, ни полотенца, ни расчески под рукой не оказалось, и прогонять нерадивого почтальона Драко отправился в не слишком подобающем виде, решив, что просохнет по дороге и прихватив с собой плед – чтобы скрыть мятую рубашку. Почтальона за дверью не оказалось. За дверью оказался пирог – во всяком случае, именно его Малфой увидел первым. Этот пирог был испечен не одним из сотни других, таких же безлико-идеальных. Этот пирог был задуман, с любовью зачат и рожден не в громадной оживленной кухне какого-нибудь ресторана; нет, он появился на свет в уютной теплой кухоньке – не до конца прояснившийся даже после умывания разум Малфоя сразу живописал небольшую комнатку с белоснежным тюлем на окнах и милыми цветочками на посуде. Этот пирог обладал характером, который был виден сразу, – равно как и красное варенье, местами проглядывающее из–под золотисто-коричневой корочки. Этот пирог был по-своему кокетлив, и явно знал себе цену, – так уверенно и соблазнительно он выглядывал из-под распахнувшегося простенького тканого полотенца… -Добрый день, - неожиданно звучно и вежливо сказал пирог. Драко широко распахнул глаза, потряс головой, отчего она не преминула закружиться, и только сейчас заметил хозяйку кулинарного шедевра. Хозяйка – разумеется, именно она, а не пирог, поздоровалась с Драко, – держала шедевр на небольшом блюде с синими симпатичными цветами – тут Драко угадал. -Добрый день, - растерянно согласился Драко. Стоящая перед ним дама не была юной; собственно, таких дам трудно представить молоденькими девушками, всегда кажется, что они и в пеленках были лукавы и чуть седоваты, - как сейчас. -Прошу прощения за вторжение, - степенно продолжила дама, чуть наклонив голову. Блюдо тоже наклонилось, и пирог приоткрылся сильнее – во всем своем великолепии. – Мы так давно живем рядом, и я решила, что было бы неплохо познакомиться поближе… Малфой окончательно уверился, что его снова попросту с кем-то перепутали, и даже открыл рот, чтобы убедить в этом даму и пирог, но вместо заготовленных слов вдруг разразился сухим кашлем. Проклятая хворь, напавшая на него вчера, видимо, решила, что Драко уже слишком хорошо… -Милый мальчик! – ахнула дама; пирог потрясенно качнулся на блюде. – Да вы и вправду больны! Это ввергло Драко в ступор, – он даже кашлять перестал: во-первых, он не далее как вчера смотрелся в зеркало, и осунувшегося хмурого парня, которого он там видел, назвать мальчиком было ну никак нельзя; милым же Драко вообще в последние пять лет никто не называл. А во-вторых, что значит «вправду»? А значит это, угрюмо подумал Малфой, что его кто-то попросту подсунул этой активной мадам, нашептав про болезнь и неприкаянность странного соседа. И Драко почти точно мог сказать, кто сделал ему такую пакость… В любом случае, возразить Малфой бы не успел – пирог и дама уже проскользнули в дверь мимо растерянного хозяина и принялись активно действовать. Пирог воцарился на столике у камина – очевидно, чтобы ему было удобней следить за происходящим. Драко решил, что кулинарный шедевр в данной ситуации является скорей пассивным наблюдателем, и в первую очередь попытался выдворить его хозяйку. Это оказалось далеко не так просто, как он думал вначале, - слова о возможной ошибке и совершенно не требующейся помощи та пропустила мимо ушей и упорхнула на кухню. В своей жизни Малфой очень редко сталкивался с подобными происшествиями. Мало кто осмеливался перечить Драко, не говоря уже о том, чтобы врываться в его дом с пирогом и начинать что-то мастерить на кухне, – из которой, кстати, уже потянуло чем-то горячим, и Драко совершенно некстати вспомнил, что в последний раз ел непозволительно давно. Еще когда Драко только подыскивал дом и большую часть времени обретался на съемной квартире, он столкнулся с угнетающим противоречием: Малфою нравились вкусные блюда, но категорически не нравилось готовить. Впрочем, кулинарный стих иногда на него находил, словно некое вдохновение; однако случалось это настолько редко, что Драко рисковал умереть с голоду. После череды полуголодных дней – когда Малфой вспоминал о еде поздно вечером и оказывался наедине с пустынными полками, – после двух или трех отравлений, когда он обхаживал этот дом и от голода забредал в первое попавшееся кафе и после ряда других экспериментов, о которых Драко вспоминать не любил, решение пришло само. Решение приняло облик владельца магазина неподалеку; оно встретило Драко и агента по недвижимости на выходе из дома, поздравило мистера Малфоя с удачной покупкой и предложило свои услуги. После некоторого раздумья Драко согласился – немаловажное влияние на принятие его решения оказало то, что именно в этот день он забыл позавтракать... Список продуктов, которые раз в неделю посыльный оставлял на крыльце, выбирал лично сам Малфой, и насколько тот помнил, никакой самодеятельности владелец магазина ни разу не допускал; так откуда же, позвольте спросить, в его кухне взялась курица, из которой обычно и варят бульоны?! Вряд ли бы Драко что-то могло остановить – ни горячий бульон в чашке, ни пирог, коварно распускающий ароматы на весь дом, ни даже тот факт, что активная дама была чем-то похожа на мадам Помфри. В кухню он направлялся с твердой решимостью выставить оттуда пожилую даму, и стесняться в выражениях не собирался. Начал он весьма бурно: с места в карьер объяснил, что он не болен, и состояние его здоровья в любом случае никого не касается, и что врываться в чужой дом… На этом месте его пламенной возмущенной речи помешало горло, которое будто кто-то перехватил огненным шершавым обручем, и, безуспешно стараясь откашляться в кулак вопреки всем правилам этикета, Драко вдруг заметил, что на даму его слова не произвели ни малейшего впечатления – как когда-то не производили на седоватую мадам, царящую в медицинском крыле. -На вас лица нет, - спокойно произнесла она. – Вам лучше лечь. Драко набрал было в грудь воздуха, чтобы сказать, что не ей решать, что ему лучше делать, и в своем-то доме он точно будет делать, все что хочет, и ей желает того же; но так и не сказал ничего. Просто потому, что в кухне пахло бульоном и отчего-то корицей, и взгляд у этой безымянной дамы был твердым и спокойным, и еще потому, что ему и вправду невыносимо захотелось лечь. Хоть на этот гладкий и прохладный пол; просто лечь, глубоко вздохнуть и закрыть глаза, пусть хоть на минутку… Когда Малфой решил, что минутка уже прошла, и с неохотой разлепил тяжелые веки, за окном смеркалось. Так и оставшаяся безымянной дама словно испарилась, нетронутый шедевр кулинарного искусства безмятежно дремал под своим полотенцем на столе, а темноволосый парень сидел за столом, положив подбородок на ладони, и из-под зеленоватых стекол задумчиво смотрел на пирог. Драко неловко заворочался под уже ставшим родным пледом, кое-как приподнялся на локте и молча уставился на Райана, –ему хотелось думать, что взглядом тяжелым и укоряющим. -Твое счастье, что ты проснулся вовремя, - как ни в чем ни бывало заметил тот, не отводя глаз от пирога. –Иначе или бы я его украл, или умер тут голодной смертью. Хватит валяться, идем чай пить.
это точно не Гарри под Оборотным зельем? Zirael пишет:
цитата:
Кстати, люди, а кроме вопросов - какую-нибудь критику там конструктивную, замечания?...
ага, у меня замечание... МАЛОВАТО БУДЕТ! ну, на самом деле, вот какие могут быть замечания? Грамматически меня ничего не цепляет, а текст... ну, знаете ли, кто же автору диктует, как тот должен свое вИдение излагать? А сама история очень нравится, почему и навещаю тему регулярно.
Ах, какое продолжение!!! Долгожданное но вкусное. Соглашусь с Vilandra хочеться очень чтобы сей странный субъект оказался Гарри под оборотным зльем, прямо душа просит Будем ждать дальнейшего развития событий с нетерпением! *приволокла диван*
На миг Драко ощутил себя зверем, уводящим стаю лающих врагов от логова. Путается трава под ногами, путаются пальцы в непослушных черных волосах, и неистово бьется сердце, будто стараясь выскочить из чересчур тесной груди и помчаться впереди, еще быстрее…
Из следующего могу сделать вывод,что Драко пытается покрыть что-то,а скорее всего кого-то,кто дорог ему.Этот кто-то должен быть связан либо с его семьей,либо с его тайным увлечением,раз он решил скрыть кого-то от Снейпа.Так как Драко попытался отвлечь Поттера весьма хорошим способом,значит,он не хочет,чтобы Поттер знал, и,наверное,это не связано с Поттером.Правильно излагаю? А фанфик замечательный.Я таких еще не вустречала. Только как автор собирается связать события прошлого и настоящего,ведь не просто так он перемежает то тогда,то сейчас?
Из следующего могу сделать вывод,что Драко пытается покрыть что-то,а скорее всего кого-то,кто дорог ему.Этот кто-то должен быть связан либо с его семьей,либо с его тайным увлечением,раз он решил скрыть кого-то от Снейпа.Так как Драко попытался отвлечь Поттера весьма хорошим способом,значит,он не хочет,чтобы Поттер знал, и,наверное,это не связано с Поттером.
А мне показалось, что он не хотел, чтобы Поттер понял, т.к. Малфой именно из-за него переживал....
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 8
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
что же он там такое увидел, что даже Снейпу не сказал?
это точно не Гарри под Оборотным зельем? 
ну, на самом деле, вот какие могут быть замечания? Грамматически меня ничего не цепляет, а текст... ну, знаете ли, кто же автору диктует, как тот должен свое вИдение излагать? А сама история очень нравится, почему и навещаю тему регулярно. 
но вкусное. 
Только как автор собирается связать события прошлого и настоящего,ведь не просто так он перемежает то тогда,то сейчас? 
- участник сейчас на форуме
