Астрономическая башня

ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ!
ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.

Запах изгибался, вытягивался и истончался до почти полного исчезновения, а потом вдруг плотнел, сбивался в густое непроходимое месиво так сильно, что становилось тяжело дышать, и даже двигаться. Тогда Бродяга останавливался – чтобы оторваться, выбраться, освободиться. Как назло, именно в такие моменты запах почти пропадал, терялся в городских витиеватых потоках – духи, мусор, паленая резина, алкоголь и еда. Пес вскидывал морду, ловил нить и снова нанизывался на нее, как бусина на шелк. Он натыкался и отскакивал от людей, проверяя их, но никто – никто – не был сердцем этого аромата – дикого и неправильного здесь, в центре душного и холодного города. Если бы Бродяга стал Сириусом, он мог бы назвать отдельные плетения – воск, книжная пыль и горелая хвоя. Но пес чувствовал только целое – вязкий горячий пласт, прорезающий равнодушную сухую скалу городского воздуха. Запах был чужим, нездешним, он будил непонятную страсть, охоту. Бродяга шел за ним, погружаясь в нераспознанную и такую знакомую дерзкую остроту, втягиваясь, внюхиваясь, отчаянно – до боли, до резких уколов – боясь потерять, сорваться, упустить беглеца.
На одном из перекрестков нить вдруг оборвалась. Пес беспокойно поднял голову, принюхался, вернулся немного назад, пробежал по своему следу, выскочил на дорогу, едва не попав под колеса автобуса. Исчезновение запаха привело Бродягу в ярость. Словно у него отобрали что-то очень важное, что-то его. Он открыл рот и втянул в себя побольше воздуха, пытаясь поймать хотя бы остаток, воспоминание о резком тепле, раздразнившем ноздри. Ни следа.
Пес занервничал. Найти, надо найти, окунуться, нырнуть, воткнувшись носом в жесткие шерстяные складки черной мантии, сунуться мордой под холодную руку, напросившись на скудное поглаживание почему-то нежных пальцев. Играясь, ухватиться зубами за запястье и получить в ответ щелчок по уху и злобное шипение:
- Забываешься, Блэк.
Не выдержав, пес коротко, тоскливо тявкнул, спугнув пару голубей. Словно в ответ запах волной накрыл его, окутал, окружил со всех сторон, прогоняя бестолковый страх. Вслед за запахом вернулись и прикосновения – бесцеремонные пальцы прихватили за загривок, и знакомый голос раздраженно процедил в острое ухо:
- Ни на секунду, ни на одну секунду нельзя отвернуться. Ей богу, Блэк, ты просто несмышленый щенок. В следующий раз останешься дома – сторожить дверь.
Пес радостно замахал хвостом. Теплый запах опять удалялся и тончал, но теперь Бродяга не собирался отпускать его.