Астрономическая башня

Глава 13
Перекрестки судьбы, или Гегель был не прав*

Когда Снейп схватился за палочку, Гарри действовал, не раздумывая. Совсем как в тот раз, на площади Гриммо. Буквально перелетел через стол, оттолкнувшись правой рукой от края; уже в прыжке до полусмерти испугался, что поврежденные связки подведут его именно сейчас, и он эффектно сгрохочет на пол, дав зельевару очередной повод для насмешек… И только, изящно приземлившись в подобии боевой стойки и загородив собой Сириуса, гриффиндорец мельком подумал, что его собственное падение к ногам ненавистного профессора, возможно, отвлекло бы того от попытки проклясть Блэка куда надежнее, чем эта суицидальная привычка соваться между двумя заклятыми врагами. Спасибо хоть, на сей раз у Сириуса не было в руках волшебной палочки!
К тому же на кухне присутствовали еще и Дамблдор с Люпином, так что, в отличие от той неприятной сцены во время зимних каникул, юноше удалось избежать нескольких весьма неприятных секунд, когда дуэль между крестным и Снейпом казалась почти неизбежной. И все равно пока директор увещевал злого, как голодный вампир, зельевара, чья палочка по-прежнему смотрела в сторону Сириуса, словно того и не закрывал собой никакой Гарри Поттер, парень чувствовал, как его внутренности буквально покрываются корочкой льда.
Ощущение было знакомым. Страх… Не за себя – гриффиндорец знал, что уж ему-то Снейп не причинит вреда, физического, по крайней мере. За Сириуса! Когда палочка в руке профессора дрогнула, сердце Гарри сначала подскочило к горлу, потом провалилось куда-то вниз и, наконец, вернувшись на положенное место, бешено затрепыхалось – уже от облегчения, потому как зельевар с то ли усталым, то ли обреченным видом прикрыл глаза и опустил волшебную палочку. В прошлый раз такого не было! Этого страха… Интересно, причина в том, что сейчас Сириус безоружен? Или после событий в Министерстве у кого-то просто развилась фобия? А может все дело в непривычной пока юности Сириуса и бросающейся в глаза уязвимости? Что его помолодевший крестный на грани срыва было видно даже неискушенному в таких вещах Гарри – все-таки его собственный эмоциональный диапазон был несколько шире, чем у зубочистки, что бы там не говорила Гермиона… Или тогда речь шла о Роне? Вечер после своего первого поцелуя юноша помнил довольно смутно, и хотя ничего особенного в прикосновении в мокрым от слез губам Чжоу, если подумать, не было, но сам факт…
Довольно резкий тычок в бок, благо чуть ниже еще не до конца сросшихся ребер, выдернул Гарри из раздумий, заставив отшатнуться на пару шагов, и тут же сердитый голос Сириуса зашипел ему на ухо:
– Ты чего творишь, а? Думаешь, я боюсь Снейпа?
– А стоило бы! – так же шепотом огрызнулся гриффиндорец, пытаясь вернуться на «линию огня», чему отнюдь не способствовал локоть Сириуса, прижавший его руку к холодильнику. – Он уже далеко не тот парень, которого ты знал в школе. Он и в самом деле может тебя проклясть!
– Тогда тем более не следовало соваться под палочку! – синие глаза яростно сверкнули. – Ты что – самоубийца?!
Гарри даже растерялся от подобного заявления. Поведение Сириуса было, мягко говоря, странным, и не будь он знаком с этим новым Блэком всего каких-то полчаса, юноша, пожалуй, решил бы, что тот тоже за него испугался. Но с какой стати? Даже если Дамблдор рассказал ему кто такой Гарри, Сириус вряд ли бы вот так сходу проникся к своему… хмм… будущему крестнику теплыми чувствами и трогательной заботой. Попытка представить себя в такой же ситуации, допустим, с гипотетическим сыном Рона едва не вызвала у парня приступ истерического смеха. Да, это уже откровенно попахивало безумием, а ведь Сириус в этом безумии, можно сказать, жил! И вообще, может, это просто въевшаяся под кожу привычка, инстинкт, так сказать, ведь Гарри копия отца, ну, Джеймса, то есть, а Мародеры наверняка привыкли стоять друг за друга горой?..
– С меня достаточно этой комедии! – неожиданно заявил Снейп, глядя на шепчущихся парней со смесью отвращения и суеверного ужаса на лице. – Люпин, на случай, если твой впавший в детство дружок, снова окажется в поле моего зрения, сделай одолжение, вбей в его пустую черепушку, что не дай Мерлин ему еще хоть раз назвать меня иначе, как «сэр», или попробовать выкинуть что-нибудь даже отдаленное похожее на ваши школьные фокусы. Потому что тогда он крупно пожалеет, что не остался на том свете, даже если это была маггловская преисподняя с чертями и раскаленными сковородками! – и коротко кивнув Дамблдору, зельевар направился к дверям.
– Эй, я, может, и умирал, но я ведь не какой-то призрак, чтобы говорить обо мне так, словно меня здесь нет!
Сириус, видимо, решивший побить сегодня все рекорды идиотизма, весьма опрометчиво сунулся между Снейпом и выходом. Однако, предполагаемой Авады в лоб не последовало. Зельевар просто обошел бывшего одноклассника словно тумбочку, даже не удостоив его взглядом. Оклик Дамблдора остановил мужчину уже в дверях:
– Северус, я так понимаю, твой разговор ко мне может подождать? – с самым невинным видом уточнил директор, а когда Снейп обернулся к нему с тенью недоумения на хмуром лице, добавил в своих лучших традициях: – Ты ведь зашел сюда не для того, чтобы проведать Гарри и Ремуса или справиться об их здоровье, не так ли?
– Разумеется!
Смущенным из-за своей неожиданной забывчивости зельевар не выглядел ни на йоту, но Гарри все равно с трудом подавил предательский смешок. Впрочем, неожиданный приступ веселья был вызван скорее воспоминанием о реакции профессора на эффектное явление Блэка народу. Определенно, сцена «А теперь представь, какое у него будет лицо, когда мы вернем Сириуса» удалась на славу! Картина маслом – Снейп, застигнутый врасплох. Гриффиндорец уже почти жалел, что так и не обзавелся колдокамерой.
Хорошего настроения резко поубавилось, едва холодная, с налетом злой иронии маска, видимо, призванная скрывать истинные эмоции зельевара, испарилась с бледного лица, сменившись хорошо знакомым выражением отвращения и ненависти. Правда, на сей раз, ради разнообразия, их объектом оказался не Гарри… или, по крайней мере, не он один.
– Сегодня на рассвете меня неожиданно вызвал Темный Лорд, – вероятно, это было просто Гаррино воображение, но после слов Снейпа в комнате ощутимо похолодало. – Мне было приказано проверить весьма интригующую информацию. Оказалось, у Лорда есть все основания предполагать, что он, наконец, избавился от своего заклятого врага, – сузив глаза, зельевар в упор взглянул на опешившего гриффиндорца, – иначе говоря, что Гарри Поттер прошлой ночью, к его величайшей радости, покинул мир живых!
Ощущение было такое, будто он снова падает с метлы, как на третьем курсе, растворяясь в ледяном дыхании кружащих рядом дементоров. Через секунду наваждение прошло, и Гарри, ошалело тряся головой, уставился на Снейпа:
– Но как… ?
Он прекрасно осознавал, что этой жалкой неспособностью держать себя в руках дает зельевару очередной повод для презрения, и, действительно, до такой степени брезгливого взгляда, которым наградил юношу профессор, прежде на его памяти удостаивался только Невилл:
– Как? Очень просто, мистер Поттер! – голос Снейпа так и сочился насмешкой. – Вас ведь и в самом деле не было в мире живых. Пока Вы шлялись за Завесой, разыскивая своего никчемного крестного, номинально Вас можно было считать мертвым.
– Да нет, здесь как раз все понятно… Но откуда об этом узнал Волдеморт?!
– Шрам, Гарри, – с непривычно задумчивым видом произнес Дамблдор. – Ваша связь позволяет Тому чувствовать тебя даже под защитными заклятьями, пусть он и не может при этом тебя найти.
– Но блокирующее зелье… – юноша растерянно переводил взгляд с директора на Снейпа.
– Оно не позволяет Темному Лорду проникнуть в Ваш разум, но связь по-прежнему существует, – возможно, это было просто игрой света, но Гарри показалось, что взгляд зельевара слегка смягчился. – Иначе бы Вы не корчились от боли, оказавшись с ним лицом к лицу месяц назад. Но что меня гораздо больше интересует, Поттер, – практически нормальным тоном продолжил Снейп, – так это почему Лорд продолжает считать Вас мертвым. Насколько я слышал, подобные некромагические эксперименты не длятся дольше нескольких часов, дабы вместо одного трупа не получить два.
Гарри это тоже крайне интересовало, и он уже почти набрался храбрости спросить, что думает на сей счет сам зельевар, но Дамблдор как всегда спутал ему все карты:
– Северус, думаю, нам лучше обсудить эту проблему параллельно с версией происшедшего, которую можно преподнести Тому. Как ты смотришь на то, чтобы вечером зайти ко мне на чашечку чая?
Снейп как-то странно усмехнулся – словно директор только что выдал хорошо знакомую всем, дежурную шутку и слегка склонил голову то ли в знаке согласия, то ли в пародии на поклон.
– Вас не ждать, Альбус?
– Нет, мне еще нужно кое-что обсудить с этими молодыми людьми.
– Разумеется! – черными крыльями взметнулась мантия, и зельевар исчез, словно аппарировал. Через несколько секунд приглушенно хлопнула входная дверь.
И тут Сириуса, наконец, прорвало:
– Какого инфернала здесь происходит?!!!
Не нужно было быть дипломированным колдопсихологом, чтобы понять – бедняга вот-вот ударится в истерику. Полубезумный смех, сорвавшийся с губ юноши, заставил Дамблдора и Люпина ощутимо содрогнуться. Его сходство с человеком, схваченным много лет назад на месте убийства тринадцати магглов, стало на долю секунды просто разительным. Правда, теперь-то оба мага отчетливо видели, что этот приглушенный хриплый хохот больше похож на рыдание, выворачивающее душу на изнанку.
– Мне кажется, я с ума схожу… – простонал Сириус, поднимая на Люпина взгляд, совершенно мутный от усугублявшегося с каждой минутой шока. Теперь его голос звучал скорее умоляюще, чем исступленно: – Ремус?!..
Тот, побелев как мел, качнулся к другу, словно собираясь его обнять, но в последний момент все-таки удержался. Наверно, понимал, что тогда парень окончательно расклеиться, и от срыва его будет уже не удержать. Хотя, кто знает, может, именно это Сириусу и было сейчас нужно? Если бы кто-нибудь спросил мнения Гарри, то он счел бы, что объяснения вполне могут подождать.
– Ремус, думаю, вам с Сириусом лучше пойти в кабинет, – вмешался Дамблдор, касаясь плеча юного Мародера тем же призывающим держать себя в руках жестом, что недавно продемонстрировал на Снейпе. – Там вы сможете спокойно поговорить. Расскажи ему все, в данном случае несвоевременно полученная информации может обернуться настоящей катастрофой… Лучше будет, если Сириус узнает обо всех своих перипетиях именно от тебя. И кстати, о нашей идее тоже можешь ему поведать.
– Конечно.
Люпин приобнял явно находящегося в ступоре юношу за плечи и легонько подтолкнул к выходу. Сириус неуверенно оглянулся на Гарри, но без возражений последовал за школьным другом. Наверно Ремус казался ему сейчас единственной точкой опоры, хоть каким-то островком стабильности в этом окончательно спятившем мире, куда его забросило нелепым поворотом судьбы. С другой стороны, нынешний Люпин был мало похож на того мальчика с грустной улыбкой и совершенно недетским взглядом медовых глаз, которого Гарри увидел в думосборе Снейпа, и это, вероятно, было для Сириуса дополнительным шоком.
Вздохнув, гриффиндорец нервным движением поправил сползшие на нос очки. Интересно, что на самом деле расскажет своему другу Ремус? Почему-то Гарри казалось, что «все» Дамблдора подразумевало не «все, что случилось в действительности», а «все, что надо знать Сириусу Блэку, чтобы вести себя адекватно ситуации». Обычная политика директора, за которую юноша, будучи ее постоянным объектом, иногда того просто ненавидел… Разумеется, Гарри потом заполнит белые пятна в представленной Сириусу картине событий, но он ведь и сам знает далеко не все. Например, о какой такой «нашей идее» толковал Дамблдор? Ну, что опять за секреты?!
Не особенно надеясь на ответ, гриффиндорец рискнул спросить об этом у директора. Как ни странно, сегодня старый волшебник не стал отделываться мудреными и витиеватыми фразами, способными запудрить мозги любому, но по смыслу сводящимися все к тому же сакраментальному: «узнаешь в свое время».
– Видишь ли, Гарри, – начал Дамблдор, опускаясь на ближайший стул, – когда мы заподозрили, что Сириус мог превратиться подростка в полном смысле этого слова, стало понятно, что наш старый план никуда не годится. Если твоего крестного и можно было уговорить посидеть еще несколько месяцев взаперти, пока мистеру Уизли не исполнится семнадцать, и он не даст показания относительно Питера Петтигрю, то требовать нечто подобное от юного Сириуса было бы несправедливо и просто жестоко. К тому же, я подозреваю, что ни память, ни прежний взрослый облик к нему уже не вернуться, а значит, для Сириуса лучше всего было бы начать жизнь, так сказать, с чистого листа. Взрослеть, как обычный ребенок, найти новых друзей, закончить образование… в общем, написать свою собственную, иную судьбу.
– Но разве… Визенгамот оставит его в покое? ЭТОТ Сириус даже по их меркам ничего не совершал, но когда наше Министерство волновали подобные мелочи? – Гарри с сомнением взглянул на Дамблдора. – Или Вы сможете на них повлиять, профессор?
– Вероятно, смогу, но, боюсь, даже после того, как твой друг даст показания, и Сириуса официально оправдают, ему не удастся до конца избавиться от клейма предателя и убийцы. Будь он прежним, это не имело бы столь большого значения, но подростку с кучей проблем (а они у Сириуса неизбежно будут в связи с адаптацией в нашем времени) подобная репутация вполне способна сломать жизнь. Избавить его от этого кошмара можно только одним способом – подарить действительно новую жизнь под другим именем.
Все сказанное директором звучало очень заманчиво, для Сириуса по крайней мере, но вот Гарри эта идея почему-то совсем не понравилась. Было очевидно, что спокойная жизнь с выдуманной биографией для Блэка возможна только за границей, поскольку в магической Англии его знала в лицо каждая собака – опальный наследник древнего рода, могущественный волшебник и редкостный красавец, Сириус и до Азкабана был весьма публичной персоной. Единственным выходом для него было бы притвориться каким-то своим родственником… например, сыном!
Гриффиндорец аж поперхнулся, вспомнив, как прошелся на эту тему Снейп, еще ничего не знавший, но умудрившийся сходу попасть не в бровь, а в глаз. Заодно в памяти всплыл и хитрющий взгляд Дамблдора, которым старый маг наградил зельевара. Гарри следовало бы сразу догадаться, что дело здесь нечисто.
– Профессор, – наконец, выдавил он, – вы что, хотите выдать Сириуса за его же собственного сына?!
– Именно! – директор улыбнулся юноше с таким видом, словно тот, по меньшей мере, получил «Превосходно» на СОВ по Зельям. – Думаю, у Сириуса вполне хватит актерских способностей, чтобы сыграть такую роль. Кроме того, несмотря на излишнюю эмоциональность, когда нужно, он прекрасно умеет держать себя в руках и хранить тайны, так что я уверен, провал ему ни в коем случае не грозит.
– Но ведь ему, наверно, понадобятся документы, – немного растерянно начал рассуждать вслух Гарри. – И «легенда»… хорошая, чтобы ни у кого не возникло ни малейшего повода под него копать.
– Документы – не проблема, – как-то очень в духе героев голливудских боевиков ответил Дамблдор. – А что касается, как ты выразился, «легенды»… примерно за полтора года до твоего рождения Сириус начал встречаться с одной девушкой, колдомедиком, приехавшей в Англию на стажировку. К сожалению, их роман довольно быстро закончился, и Моника Блад вернулась домой в Канаду. Однако через пару месяцев она написала Сириусу и сообщила, что ждет ребенка.
– Упс! – не удержался от изумленного восклицания Гарри.
– Да… Несмотря на то, что и Сириусу, и мисс Блад было ясно, что их отношения себя исчерпали, твой крестный, разумеется, собирался принимать участие в судьбе своего будущего сына. Он даже хотел поехать в Канаду и поддержать Монику в последние недели беременности, хотя, очевидно, что подобное решение далось Сириусу не просто, ты ведь сам знаешь, мой мальчик, какое тогда было время… – Дамблдор помолчал несколько секунд, как будто о чем-то раздумывая, а может, просто воспоминая. Однако, прежде чем Гарри успел спросить, чем закончилась вся эта история, директор продолжил сам: – Но, увы, Сириусу не суждено было увидеть своего ребенка. Моника работала колдомедиком-исследователем, имела дело с опасными зельями. В лаборатории произошел взрыв… В общем, саму мисс Блад спасти удалось, а вот малыш, к нашей величайшей печали, погиб.
Директор замолчал, очевидно, ожидая реакции Гарри, но юноша просто не знал, что сказать, слегка оглушенный этим неожиданным фактом биографии своего крестного. Еще одна потеря! Еще один шрам в душе… Ох, и как же Сириус не сломался в Азкабане, с таким-то эмоциональным багажом? В его жизни вообще было хоть что-то по-настоящему счастливое? Судя по тому, что Гарри увидел за Завесой, даже хогвартская пора имела для Сириуса привкус горечи. Старшие курсы, так уж точно…
– Профессор, а зачем Вы мне все это рассказали? – с недоумением начал юноша, но, не успев закончить фразу, внезапно сообразил: – Вы хотите выдать Сириуса за этого погибшего мальчика? Но ведь о его смерти, наверняка, кто-нибудь да знал! И что скажет на все это та женщина, Моника?!
– Сомневаюсь, что даже о самом существовании этого ребенка слышало больше нескольких человек, а уж его смерти – тем более. Мисс Блад – магглорожденная, так что ни для Волдеморта и его людей, ни для родных Сириуса рождение полукровки особого интереса не представляло, – Дамблдор печально покачал головой, видимо, осуждая поведение Блэков. – Что же касается самой Моники, то она, как оказалось, все это время поддерживала контакт с Ремусом и, узнав о невиновности Сириуса, в прошлом году даже приезжала в Лондон, чтобы повидать его. Думаю, она не откажется помочь нам… с обеспечением «легенды».
– Убиться метлой… Ну, и история, – пробормотал пребывающий в некоторой прострации Гарри. – Ой, простите, профессор!
– Ничего страшного, – улыбнулся в бороду Дамблдор. – Согласен, замысел совершенно авантюрный, но именно поэтому у нас все должно получиться. Кстати, Ремус пока не будет рассказывать Сириусу всю эту историю, с него и так хватит впечатлений на сегодня. Но в саму идею посвятит, чтобы никаких недоразумений не возникло. Должен же Сириус представлять, что его ждет!
– А если он захочет просто взять другое имя и уехать из Англии? – хрипло спросил Гарри, ужаснувшись при мысли, что все его мытарства могут оказаться напрасными, и Сириус возьмет и снова исчезнет из его жизни. Второй раз – это будет уже слишком. В конце концов, у каждого человека есть какой-то предел.
Внимательный, знающий взгляд директора заставил парня поежиться и в очередной раз подумать, что с простыми смертными, даже такими, как Снейп, общаться все-таки намного проще. Зельевар, может, и владел Легилименцией, но с ним, по крайней мере, Гарри всегда знал, чего ожидать, в то время как Дамблдор, казалось, умел читать мысли даже без палочки и заклинаний, просто посмотрев человеку в глаза. Временами это…. напрягало.
– Вообще-то Сириус теперь несовершеннолетний, – заметил между тем директор, вставая со стула, – а поскольку в отличие от магглов у волшебников это легко поддается проверке, ему понадобиться опекун, без согласия которого он не сможет покинуть страну. Нет, разумеется, если он решит уехать учиться в тот же Шармбаттон или, например, в немецкую школу магии, никто не будет его неволить… Но я не думаю, что Сириус захочет чего-то в этом роде. Как бы ни изменился мир вокруг него, это все еще ЕГО мир. И уж точно не в духе Сириуса Блэка – убегать от проблем!
– Пожалуй… – машинально растирая правую руку, Гарри поднял глаза на поднявшегося на ноги Дамблдора. – Вы уже уходите, сэр?
– Да, полагаю, меня давно заждались в Хогвартсе.
– Сне… профессор Снейп?
– В том числе. А еще я сегодня же хочу связаться с Моникой Блад и попросить ее о содействии. Чтобы к моменту, когда Сириус более-менее придет в себя, у нас уже был конкретный план. И вот что, Гарри… – рука старого волшебника мягко коснулась плеча юноши, – пожалуйста, запасись терпением. Я знаю, ты ощущаешь разочарование из-за того, что вместо крестного и приемного отца, получил своего ровесника, которого тебе самому придется опекать в ближайшие месяцы. Но я тебя уверяю, пройдет совсем немного времени, и Сириус обязательно станет для тебя той семьей, о которой ты так мечтаешь… Хотя сначала, конечно, всем нам предстоят несколько недель сущего кошмара, – Гарри с трудом удержался от нервного смешка, увидев как Дамблдор философски возводит очи горе. – У твоего крестного даже в юности был крайне непростой характер. Никто не мог быть более очаровательным и милым, чем Сириус Блэк, если ему это было нужно, но и настолько же невыносимое создание, каким он становился в определенные моменты, я тоже затрудняюсь себе представить.
Гарри оставалось лишь обреченно вздохнуть на это заявление. Если он хоть немного знал Сириуса – неважно, взрослого или подростка – то им с Ремусом действительно предстояли очень нелегкие времена.
___________________________
* - История повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй — в виде фарса (Г.Гегель).

		ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ. Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме. Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.