ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Отправлено: 04.11.21 23:20. Заголовок: Фест памяти Tasha911. «Дело о яблоках», автор Tasha911, ГП, фик, слэш, ГП/СС, NC-17. Окончание 17.12
Название: «Дело о яблоках» Автор: Tasha911 Беты: Jenny, tigrjonok Категория: слэш Пейринг: ГП/СС Рейтинг: NC-17 Жанр: драма, романс Размер: макси Дисклеймер: Денег нам за это все равно не дадут. Предупреждение: АУ Статус: закончен Примечание: Фик начинал писаться на фест «First time» на АБ и является сиквелом к фику «Дело оборотней». Примечание 2: Этот фик вычитывала еще одна наша коллега по фандому, но ее ник, к сожалению, потерялся. Если вы нас читаете, напишите нам, и мы добавим вас в шапку фика.
Отправлено: 17.12.21 14:42. Заголовок: *** Гарри прижал р..
***
Гарри прижал руку к щеке. Та была колючей, а значит, он провел в полной мучений темноте не пару часов, как ему сначала показалось, а несколько дней. Может быть, даже месяцев. Ощупав свой живот, он не обнаружил дыры, только влажную прохладу смоченных в чем-то бинтов. Попытка сесть не увенчалась успехом. Он был слишком слаб для этого. От обезболивающего зелья, которым его накачали, кружилась голова и путались мысли.
— Я помогу. — Он не понял, у него проблемы со слухом или Гермиона говорит очень тихо. Гарри был счастлив, что та здорова, но так и не смог ей это сказать. Когда она приблизилась со второй подушкой, у нее дрожали руки. Гермиона устроила его полусидя и рухнула на стул, словно ее вмиг покинула вся решимость. Слезы побежали по щекам и она отвернулась.
— Ты чего? — тихо спросил Гарри. Его голосовые связки, похоже, отвыкли от разговоров.
— На этот раз я думала, что действительно тебя потеряю. Мы все так думали…
— Дурочка, ты чего плачешь? — Гарри погладил ее по руке. — Со мной все хорошо.
— От радости, — всхлипнула Гермиона. — Когда он сказал, что ты очнешься сегодня, в это даже Рон уже не мог поверить. Хотел прийти и ждать вместе со мной, но я отговорила. Он бы не выдержал, если бы ничего не произошло. — Она поднялась. — Надо связаться с ним и дать знать в Нору.
— Долго я…
— Почти два месяца.
— А где Снейп? — Гарри отчего-то точно знал, что тот рядом.
Гермиона отошла в сторону. Гарри сначала удивился тому, что находится в незнакомой комнате, а потом заметил профессора, который спал в кресле у окна. Он выглядел худым и изможденным. Щеки ввалились, под глазами залегли темные тени, а в черных волосах появилась длинная седая прядь, начинавшаяся у одного из висков. Гарри почувствовал боль. Не физическую, какую-то другую, незнакомую.
— Говори тише, — попросила Гермиона. — Кажется, впервые за эти долгие месяцы я вижу его спящим. Северус любит тебя больше, чем все мы вместе взятые. Не оставляй его, Гарри. — Она осеклась. — Чему ты улыбаешься?
— Ты не только впервые одобрила мой выбор, но и назвала его по имени.
— Он меня ударил. После драки люди обычно не имеют права притворяться чужими друг другу.
— Он тебя что?!
— Тише, — попросила Гермиона. — Я отчаялась, Гарри. Ты никак не мог прийти в себя и испытывал сильные страдания. Твоя рана не заживала и даже лучшие колдомедики сдались, заявив, что ничего не могут сделать. Сначала мы посылали их к черту, но обезболивающее быстро перестало на тебя действовать. Ты существовал только на поддерживающих чарах, испытывал ужасные страдания, и однажды даже я захотела, чтобы тебя, наконец, прекратили мучить. Мы всерьез обсуждали… — Она снова заплакала, но попыталась справиться с собой, стерев слезы.
Гарри накрыл ее руку своей, попросив:
— Не вини себя.
Она нахмурилась.
— Я буду. Если бы не Снейп… Он ни на секунду от тебя не отходил. Все время варил какие-то новые, более сильные зелья, сам почти не ел и не спал. Когда мне поручили с ним поговорить и я спросила, не пора ли нам всем сдаться, он меня ударил. Сказал, что единственный способ дать тебе умереть — это сначала убить его. Потом профессор забрал, а, вернее, практически выкрал тебя из больницы. Мы с ума сходили, не зная, где ты, а вчера он связался со мной и сказал: «Завтра Гарри очнется», — и дал этот адрес. Когда я пришла, думала, что Снейп сошел с ума. По крайней мере, выглядел он как псих. Ты бы прошелся по этому дому… Во всех других комнатах ужасный бардак, повсюду разбросаны котлы и пузырьки от бодрящего зелья. Наверное, он только на нем и держался те две недели, что мы ничего о тебе не знали. В общем, дай ему отдохнуть.
— Не могу, — признался Гарри. — Можно я еще, всего один раз, побуду эгоистичной тварью?
— Тебе сегодня все можно.
Гермиона подошла к Снейпу и потрясла его за плечо. Тот вздрогнул и открыл глаза. Не задавая никаких вопросов, он, шатаясь, встал, подошел к постели Гарри и занял стул, с которого встала Гермиона. От Северуса пахло потом и какими-то травами. В красных глазах, смотревших на Поттера, была только усталость.
— У тебя получилось, — сказал Гарри, не понимая, почему вдруг стал таким робким, что не смел прикоснуться к его руке.
— Знаю. Я бы не позвал Грейнджер, если бы сомневался. — Он обратился к Гермионе: — Его еще три дня нельзя кормить. Повязку поменяете через два часа. Все усвоили? — Она кивнула. — Тогда я, пожалуй, пойду к себе и...
— Здесь, — попросил Гарри. — Останься со мной.
Снейп нахмурился.
— Глупость. Тебе с лихвой хватит и одной сиделки.
— Ты нужен мне не в этом качестве.
— Тогда в каком?
Гарри понял, что, наконец, точно знает ответ на этот вопрос.
— Ты — моя жизнь. Не самая безупречная, я бы даже сказал, хреновая, но все-таки любимая. — Профессор хмыкнул и, наложив на себя очищающие чары, от чего его волосы встали дыбом, опустил голову на его постель. Худая щека оказалась прижата к руке Гарри, и тот ее погладил. Снейп закрыл глаза и вздохнул. — Ничего мне не скажешь?
— Нет. Есть темы, на которые я говорить не умею, и уже слишком стар, чтобы учиться.
— Ладно. Тогда спи, потому что, когда я поправлюсь… — Снейп не дослушал. Его дыхание стало ровным и глубоким. — Ну вот, — улыбнулся Гарри. — А я как раз собирался сказать какую-нибудь пошлость. Хотя, лучше на этот раз я ее молча сделаю.
Гермиона хмыкнула и, укрыв Снейпа валявшимся в кресле пледом, вышла из комнаты.
***
— И впрямь, жуткий бардак, — сказал Гарри, разглядывая маленькую гостиную. — Министр, простите за это. — Он застонал, опускаясь на диван. Живот все еще болел, но теперь он этому радовался, ощущения были терпимыми, а ведь он уже три дня не принимал зелья. Вчера даже самостоятельно осилил тарелку овощного пюре, заботливо приготовленного Молли.
— А твой спаситель?
— Пребывает в каком-то сонном анабиозе. Просыпается только чтобы поесть и снова падает на кровать. Похоже, сильно перебрал бодрящего зелья.
— Хорошо, я как раз хотел поговорить с тобой наедине.
Гарри взглянул на Кричера, вытиравшего пыль. Эльф кивнул и испарился.
— Давайте поговорим, а то мои друзья отказываются что-либо обсуждать, пока я полностью не поправлюсь. Гермиона сказала только, что Малфой и его подельник бежали. Все в порядке? Больше никаких странностей?
Кингсли вздохнул.
— Слушай, ты сам знаешь, что я не люблю толкать громкие речи, так что просто прочти это.
Гарри взял у него помятый листок и прочел: «Поттер, сукин ты сын, прекрати выделываться и возвращайся в аврорат!»
— Почерк Джона.
— Нашел, когда разбирал вещи в его кабинете.
Гарри нахмурился.
— Что-то случилось?
— У тебя есть выпить?
— Кричер!
Эльф появился уже с бутылкой виски и стаканом. Кингсли налил его себе почти до краев и залпом осушил.
— Ненавижу свою чертову работу, ненавижу людей, которые умирают, чтобы меня защитить. Как же я все это… — Он закрыл лицо руками. Гарри никогда не видел министра таким изможденным.
— Господи, что случилось?
— Снейп пришел ко мне сразу после разговора с дамой, которая приехала, чтобы вас нанять, и рассказал все, что узнал об Эглер от француженки Шене, и своих встречах с ее братом. Он пояснил, что подозревает, будто тебя и меня человек, который стоит за ее возвращением, сделал своими главными врагами и поэтому хочет дискредитировать. Снейп предложил нам с Долишем свой план: он пытается втереться в доверие к этой женщине, если потребуется, обманув тебя и использовав Малфоя, чтобы выяснить, кто наш настоящий противник. Мы с Долишем приняли его предложение, потому что других вариантов не было. Учитывая силу Клариссы Руквуд, ее бы вряд ли удалось задержать и допросить. В день помолвки Снейп должен был похитить Люциуса по приказу своей новой подруги. Если бы тот расшифровал дневник, то, скорее всего, главный мудак явился бы посмотреть на воскрешение золотого древа. В своих расчетах все мы ошиблись. Ты стал первой жертвой наших заблуждений. Возможно, стоило посадить тебя в тюрьму. Снейп настаивал на таком развитии событий, но мы с Джоном не стали этого делать. Участь Руквуда доказала, что там небезопасно, да и я просто не мог снова подвергнуть тебя такому унижению и бросить на растерзание прессы.
— Я все это ценю, но…
— Дослушай. С самого начала идея поручить тебе искать дневник принадлежала не Снейпу, а Руквуд. Та заявила, что, если верить газетам, ты удачлив, и захотела впустить тебя в свой дом. Думаю, это было сделано еще и для того, чтобы подтвердить лояльность Снейпа и иметь, на всякий случай, удобного заложника. Мы не надеялись, что ты действительно преуспеешь в поисках. Малфой часто говорил Снейпу, что истории Руквуда — полная чушь и только способ Августуса поиздеваться над сестрой, но, пока Кларисса верила, что он ей поможет, наш план казался довольно надежным. Мы даже думали сами создать поддельные записи, но ты нашел дневник. Тогда мы этого, конечно, не знали, как и того, что тебе придет в голову мысль в одиночку отправиться к Руквуд. Оставалось только выманить Люциуса, в смерть которого мы все тоже не слишком верили. Северус похитил по требованию Клариссы Драко и Гойлов. Мы вынуждены были на это пойти. Думали, эта девица помешана на собственном бессмертии и не станет разбрасываться заложниками, но, когда она начала убивать… — Кингсли осекся. — Этот грех навсегда на моей совести. Следовало навести больше справок о ее матери и возможной наследственности. После того что случилась с Гойлом, когда тебя отправили на поиски Малфоя, Снейп связался с Долишем и велел мне скрыться. Он опасался, что в случае, если ты не справишься и придешь за помощью в министерство, Кларисса что-то предпримет. Конечно, я был против того, чтобы прятаться в самый разгар событий, но Джона слова Снейпа убедили. Он напал на меня, потому что знал, что я на уговоры не поддамся, и спрятал в собственном доме, велев Перси сообщить, если вдруг я выйду на работу. Когда появился поддельный министр, он вызвал двух надежных ребят. Втроем они отправились в министерство под видом делегации из Франции. Долиш был опытным и осторожным аврором. Думаю, он смог почувствовать силу противника и понять, что не справится с ним ни в одиночку, ни с помощью своих людей. Поэтому он старался просто тянуть время в надежде, что ты не придешь, а если и появишься, то, убедившись, что министр занят, обратишься за помощью к Ю и своим бывшим коллегам. Что случилось в моем кабинете, ты знаешь. Мы изучили заклятья, которые использовал Джон. Последними были медицинские чары, почти невидимые для противника, но именно они спасли жизнь мисс Грейнджер и братьям Уизли. Если бы не он, колдомедики не успели бы их исцелить. К сожалению, применение этого заклинания требовало большого количество сил. Поддерживая его до самого конца, Долиш просто не мог сражаться. Это был его выбор.
— Вы потеряли друга, а я наставника. Мне искренне жаль.
Кингсли покачал головой.
— Сейчас не время для этого. Мы все снова на войне. Наш враг опасен. То, что за эти месяцы он не нанес нам нового удара, значит лишь одно: к нему тщательно готовятся. Возможно, формируют армию из тех, кто в состоянии использовать наследие Асов. Гарри, если мы хотим выстоять, то нам тоже нужны солдаты. Лучшие из лучших, способные сражаться с противником, сила которого непостижима. Короче, засунь свою гордость подальше и возвращайся. Моим войскам нужен не просто главнокомандующий, а символ того, что победа возможна даже в самой сложной ситуации. Я прошу тебя стать главой специального отдела с особыми полномочиями. Ю возглавил аврорат после смерти Джона и готов во всем тебе помогать. Решение о твоем назначении вчера одобрено Визенгамотом. Гарри, газеты нагнетают панику. Нам не удалось полностью перекрыть утечку информации, ведь бывший глава аврората убит, а многие из тех, кто отправился в поместье Руквудов, оказались в больнице.
— В общем, вы приняли решение за меня.
Кингсли достал из кармана пачку листков и кинул на стол.
— Что это?
— Анкеты людей, которые готовы стать сотрудниками нового отдела. Информация о твоем назначении появилась только вчера. Первыми свои заявления о переводе подали Рон Уизли и Гермиона Грейнджер. Думаю, это тебя не слишком удивит, как и то, что дальше лежат анкеты почти всех членов семьи Уизли. За ними подали заявку Луна Лавгуд, сестры Патил, Дин Томас, Симус Финниган и Лаванда Браун. В общем, почти полный состав Армии Дамблдора, включая Смита и Беддока. Но это еще не все, дальше ты удивишься. Сегодня, перед тем как я отправился к тебе, приходил Драко Малфой. Он был не один, а вместе с мисс Гринграсс. Их анкеты тоже здесь.
Гарри не знал, что обрадуется, услышав о почти не знакомой ему девушке добрые вести.
— Астория жива?
— У нее нет руки, но она в порядке. Когда Нарцисса и Драко оказались в доме Долиша, мадам Малфой освободила меня. Я отправился в аврорат поднимать людей, а Малфои — к себе в поместье. Эта женщина не менее разумна, чем Снейп. Когда началось превращение девушки, она догадалась отсечь ей руку. Из всех захваченных сквибами Руквуд погиб только двоюродный брат девушки, которую Смит не смог спасти. У тех, чьи хозяева выжили, в крови обнаружена золотая пыль, но это оказалось не смертельно.
— Ясно. Я рад.
— Поттер, ты вернешься?
— Мне нужно обсудить это с ним. Я не хочу уподобляться Снейпу и принимать решения за двоих. Ради его безопасности мне лучше бы просто ни во что не ввязываться, но я не уверен, что смогу принести ей в жертву мнения стольких людей. Хотя мне хочется это сделать. До одури хочется покоя для нас двоих. Серого лондонского неба, тишины, мытарств в поисках собственной души. Это было бы отлично… — Он мечтательно вздохнул. — Наверное, классно, когда тебе скучно.
Кингсли хмыкнул и положил перед ним одну из анкет. Гарри взял ее и прочел имя.
— Когда он только успел? Со мной даже говорить не хочет, ссылаясь на усталость.
— Гермиона принесла. Сказала, что поймала его с бланком между ванной и кухней. Он сказал ей: «Нам не избежать всего этого, пока Поттер — чертов герой. Надеюсь только, что он не согласится просто так, а потребует достойную награду. Я поиздержался на покупку дома, а наше предприятие давно не приносит дохода». Так что мне тебе предложить, Гарри?
Отправлено: 17.12.21 14:44. Заголовок: *** Гарри не сразу..
***
Гарри не сразу нашел их в толпе. Гойл заметил его первым и принялся махать рукой. Гарри помахал ему в ответ, но отчего-то не решился подойти, и Расмусу самому пришлось пробираться к нему через толпу на пристани.
— Я знал! — Здоровяк стиснул Гарри в объятьях. — Ты просто обязан был выжить, после того как я столько за тебя молился.
— Ты — что делал? — простонал Гарри. Все-таки рана давала о себе знать.
Расмус, смутившись, выпустил его из своего медвежьего захвата, однако тут же хлопнул по плечу тяжелой ладонью.
— Ну так сработало же! Мы, сквибы, способны не на многое. Новых лекарств нам за три часа не изобрести, вот я и решил, что если собираюсь жить, как маггл, должен взять от их мира все самое лучшее. Если не можешь ничем помочь другу, почему бы не поверить в того, кто способен сотворить чудо? Нас же, магов и сквибов, зачем-то при рождении крестят.
Гарри даже смутился. Если честно, то о боге он вспоминал не слишком часто.
— Я прочел в твоем письме, что ты все эти месяцы жил у Малфоев и часто ездил во Францию, чтобы выступать в суде по делам тех сквибов.
— Точно. Леди Нарцисса сама предложила остановиться у них, когда мать и брат выгнали меня из дома. Они во всем винят меня, в том числе в смерти отца. Как будто забыли, что сами стремились запихнуть меня в эту школу или напомнить Руквуд о нашем дальнем родстве. — Он пожал плечами. — Впрочем, я никогда не был им по-настоящему дорог, так что ожидал чего-то подобного.
— Мне жаль.
— А мне не слишком. Идем. Сам он ни за что не подойдет. Чувствует себя виноватым.
— Я тоже примерно так себя чувствую, — признался Гарри. С Расмусом ему было легко быть откровенным. Они через многое вместе прошли, но, наверное, причина их быстро возникшей близости была не в этом. Они оба знали, как сложно чувствовать себя отличающимся от других людей, знали цену одиночеству и не так давно поняли, что жизнь слишком хрупка, чтобы разменивать ее на сомнения и недомолвки.
— Брось. Вам нужно заново познакомиться. Знаешь, после того как Руквуд умерла, ее ученики быстро повзрослели и их тела вернули себе настоящий возраст, потому что в них больше нет ни простой магии, ни способности сохранять молодость.
Расмус потащил его через толпу.
— Может, не стоит? — Гарри не мог понять, почему так отчаянно сопротивляется. Только ли стыд за опрометчивость был тому причиной? Или завидовал черной завистью Гойлу, которому так просто удавалось следовать пути, по которому Гарри только учился ходить. Может, поэтому он до последнего тянул с выбором, приходить ему провожать нового друга или сослаться на болезнь и ограничиться вежливым письмом.
— Мне важно, чтобы вы друг другу понравились, — смутился Расмус и на всю пристань заорал: — Олли, я же сказал, что это он, а ты все твердил, что мне почудилось.
— Рад, что это не так. — Оливье Делюс так и остался высоким худым парнем в элегантных очках. Его странное колдовское обаяние немного потускнело и стало почти приятным от того, что совершенно понятным. Делюс прибавил себе не слишком много лет и Гарри сначала этому удивился, а потом сообразил, что этот тип из второго поколения учеников Эглер и не мог быть намного взрослее его самого. Пустой рукав пальто француза был заправлен в карман. Увидев, что Гарри хмурится, глядя на его увечье, Оливье немного смутился.
— До отправления еще час. Если вы хотите пообщаться, можете сходить в кафе, а я пока поднимусь на борт и прослежу за багажом.
Гойл его обнял и звонко чмокнул в щеку.
— Это вы поговорите, а я пока возьму нам всем пива и сосисок.
Он умчался с такой скоростью, что Гарри даже возразить не успел. Оливье тоже чувствовал себя не в своей тарелке.
— Простите. Я тоже должен был вам написать. Просто не знал, как вы к этому отнесетесь. Ваше выздоровление для всех нас подарок.
— Извини. Я был слишком самонадеян, давая обещание, которое не смог выполнить, — признался Гарри.
— Это я должен просить прощения. В том числе за то, что переложил свои проблемы на чужие плечи. Я был просто усталым трусом, который хотел жить, даже точно не зная, зачем существует. Суд не должен был меня оправдывать. Но те, кто сейчас в тюрьме, признали, что меня посвятили силой. Это не должно служить оправданием, как и то, что я почти никогда не пользовался полученной магией.
— Неправда, Оливье. Вы сами сказали, что не хотели навредить своим родным, используя магию, а без нее у вас не было возможности сражаться. Просто постарайтесь быть счастливым.
— Как бы то ни было, я покидаю мир волшебников. Не хочу доставлять еще больше неприятностей своему отцу, он ведь и так вынужден был из-за меня подать в отставку. Я уже нашел себе работу в обычном книжном магазине. Знаете, всегда любил читать. Может быть, на будущий год полуплю в колледж. Расмус говорит, что я просто обязан это сделать. Он сам уже подал документы в Сорбонну на факультет архитектуры. Ваш друг — очень амбициозный и талантливый парень. Он разослал свои проекты во все ведущие фирмы Парижа, пока две недели жил во Франции, выступая в суде, и получил приглашение на работу из половины из них. Я помогал ему с переводом его чертежей, и смею заверить, что они великолепны. Уверен, его ждет блестящее будущее.
— Вас двоих. Если я правильно понял ту часть письма Расмуса, в которой он семь раз написал, что благодаря всему, что с нами произошло, он влюбился, как сумасшедший, и каким-то чудом его чувство оказалось взаимно.
Оливье смутился.
— Я действительно той же ориентации, что и вы. Просто мне не часто приходилось вспоминать об этом в последние годы. Мы не могли…
— Из-за червей, — кивнул Гарри. — Я помню.
— Да, это бы нас убило. Наварное, я повел себя некрасиво. Меня не стали сажать в тюрьму до суда и не было никакой уверенности, что после него я буду свободен. Как я уже сказал, Гойл попросил меня помочь с чертежами. Мы много разговаривали. Он человек искренний, поэтому довольно быстро признался в собственных пристрастиях. Даже рассказал мне, что ему очень нравитесь вы, но он понимает, что эта симпатия никогда ни к чему не приведет, потому что у вас уже есть любимый человек. Мне кажется, ему было плохо из-за того, что вы можете умереть. Но он понимал, что даже если вы выживете, то не сможете ответить на его чувства. Поэтому Расмус хотел уехать из Англии, думал, что, если окажется далеко, рано или поздно забудет о своих желаниях и не станет портить из-за них дружбу, которая для него не менее важна. Было некрасиво воспользоваться его грустью. Я калека и, возможно, единственное, на что я мог рассчитывать, это пьяный молодой человек, которому жалко себя и меня. Это не должно было стать романом. Когда я узнал, что не сяду в тюрьму, ужасно растерялся. Казалось, он этому радовался, а я не мог понять, почему. Расмус достоин большего. Может найти себе место даже в мире магов, если пожелает связаться с кем-то более достойным.
Гарри хмыкнул.
— Люди — идиоты, особенно, когда начинают думать, что будет лучше для других. Порвал с ним?
Оливье кивнул.
— Он был зол, орал на меня, что никогда не стал бы спать с тем, кто ему безразличен, даже будучи охренительно разочарованным в том, что вы достанетесь какому-то старому ублюдку. Потом он уехал. Его слова несколько дней не шли у меня из головы. Я все время думал о том, что больше его не увижу, и купил билет на самолет. Прилетел, чтобы сказать: «Может, я и не самый удачный выбор, но не уступлю его даже вам».
Гарри улыбнулся.
— Хорошее решение.
Оливье угрюмо кивнул. Этот разговор определенно давался ему с трудом.
— Я это понял, когда узнал, что он и не собирался отменять свой переезд, просто готовил нужные документы. А еще Расмус сказал, что все эти дни он думал только о том, что просто не может представить нас всего лишь друзьями. Ему этого мало.
— Точно. — Гойл подкрался неожиданно. — Сосиски и пиво. Я только в кафе вспомнил, что тебе, Гарри, нельзя пока такую еду, и взял на двоих.
Делюс поморщился.
— Я тоже отказываюсь.
Расмус вздохнул.
— Он ненавидит фастфуд. Когда я заходил к нему в Париже, Олли постоянно пичкал меня кофе и какими-то салатами. Первым делом, как только мы снимем квартиру на двоих, накуплю нормального английского чая, а еще под завязку забью холодильник мясом. Что я, осел, чтобы целыми днями жевать траву?
Оливье махнул рукой.
— Ты сам хотел похудеть.
— Точно. С таким красавцем, как ты, нужно быть в форме. А то еще променяешь меня на какого-нибудь худосочного любителя устриц.
Гарри нравилась их перепалка. Он и в самом деле немного завидовал, потому что представить не мог, что когда-нибудь они со Снейпом будут такой же беззаботной голубой парочкой. Хотел ли он, чтобы в его жизни нашлось место жизнерадостному идиотизму? Ну, наверное, время от времени, было бы здорово чувствовать себя влюбленным идиотом. От смеха, по крайней мере, не хотелось курить.
— Не санкционированный министерством митинг партии голубых магов и сквибов?
Гарри обернулся. Черный цвет подчеркивал бледность Драко Малфоя. За его спиной стояла Астория Гринграсс, одетая в белую пушистую шубу. Она немного поправилась с момента их последней встречи и больше не выглядела истощенной. Только теперь Гарри заметил, как потрясающе красива эта девушка и как она похожа на своего несостоявшегося свекра. У Драко было больше общих черт с матерью, хотя линии его скул и были более резкими, мужскими, до уровня почти мистической привлекательности собственного родителя он не дотягивал. Гарри теперь было с чем сравнивать, он ведь видел коглдографию его отца в молодости и мог признать — Астория была так же великолепна. Со своими длинными белыми волосами и серыми глазами в окружении пушистых ресниц, она казалось самой зимой, холодной, величественной, но одновременно свежей и искрящейся. Когда девушка робко ему улыбнулась, Гарри не смог не улыбнуться в ответ.
— Малфой, а что тебя на него привело?
Драко подошел к Гойлу и сунул ему в руки толстый пакет.
— На учебу. Мать вернула твоим родственничкам все их расписки, так что, если не наделают новых долгов, можешь о них не беспокоиться.
Расмус проявил свойственное ему здравомыслие и сунул пакет в карман.
— Спасибо.
Малфой обернулся к Гарри.
— Поттер, если ты закончил умиляться чужому счастью, пошли с нами. Есть дело.
Он вопросительно взглянул на нового друга. Тот обнял его, на этот раз довольно деликатно.
— Я напишу. Когда окончательно поправишься, приезжай к нам в гости.
Делюс, наверное, был довольно ревнивым человеком, потому что, сжимая своей единственной рукой его ладонь, вежливо намекнул:
— Вашего друга мы, разумеется, тоже рады будем видеть. Обязательно приезжайте вместе.
— Хорошо. Удачи вам. — Он кивнул Малфою: — Идем.
Тот сухо спросил:
— Как твои раны? С аппарацией проблем нет?
— А твои?
— Ничего серьезного. Давай руку. У нас новый адрес, ты там еще не был.
Гарри удивился, но взял Малфоя за запястье и тут же почувствовал знакомый рывок. Они оказались в огромном холле со сверкающей люстрой. Он был таким просторным, что казался больше всего дома, который купил Снейп. Рядом с ним тут же возник эльф:
— Ваше пальто, сударь.
Драко помог Астории снять шубу. Под ней на девушке оказалось дорогое платье с длинным рукавом. Тем, что удивило Поттера больше возможной цены наряда, было то, что мисс Гринграсс поправила прическу двумя руками. Конечно, на ней были перчатки, но подвижность суставов не оставляла сомнений в том, что обе конечности настоящие.
— Магический протез, — сказала она, заметив его недоумение. — Драко заказал его месье Олливандеру. За основу взята моя собственная волшебная палочка. Ее сердцевина — волос единорога, а этот материал — прекрасный проводник магии. Из него этот кудесник воссоздал всю руку. Я придаю ей плотность и подвижность, постоянно используя немного колдовства. Тут главное — хорошо контролировать свою силу.
— Вам это удается блестяще.
Она снова улыбнулась.
— Спасибо. Я распоряжусь насчет ужина. Вы ведь поужинаете с нами?
— Боюсь, что нет. Я обещал, что отлучусь всего на пару часов.
— Тогда легкие закуски. Мистер Снейп сказал, мне стоит выбрать что-то вареное и хорошо протертое.
— Снейп?
Малфой кивнул.
— Мы были у вас. Хотели тебя увидеть.
Драко снял свое пальто и, отдав его эльфу, жестом пригласил Гарри за собой.
— В кабинете будет удобнее. Там еще немного пыльно, но эльфы уже сняли чехлы с мебели.
— А где мы?
— В лондонском особняке семьи Ферра. Я больше не хочу жить в доме с матерью.
— Не вини ее, — попросил Гарри.
— Эта женщина лгала мне. Она вернет мою любовь, когда смирится с мыслью, что ее сын повзрослел и больше не нуждается в спасении обманом.
— Жестоко.
— Я не похож на тебя, Поттер, в моей крови мало доброты.
Драко распахнул перед ним дверь и подошел к столу. Этот кабинет, увешанный фамильными портретами, удивительно походил на тот, в котором Гарри принимал его отец.
— Значит, ты теперь живешь у мисс Гринграсс?
— С миссис Малфой. Мы поженились этим утром. Учитывая обстоятельства, церемония прошла без лишнего шума.
Гарри удивился.
— Ты не обязан был выполнять его волю.
— Это было мое решение. Как только Асторию признали вменяемой, завещание матери перестало оберегать ее средства. Те, кто закончил нести за них ответственность, тут же превратились в жадных стервятников. Деньги, Поттер, вещь опасная. Большие деньги — опасны смертельно. Отец взял на себя обязанность ее защищать. Теперь это моя задача.
Гарри сел в кресло, рядом с Малфоем ему было так же не по себе, как в обществе Оливье Делюса.
— Зачем ты меня позвал?
— Что я должен сделать, чтобы получить работу в специальном отделе? У меня подходящая квалификация. Я знаю несколько мертвых языков, знаком с темной магией и способен заниматься исследованиями. Возможно, у меня нет такого опыта сражений, как у твоих коллег, но я быстро учусь.
— Почему ты этого хочешь? Тебе придется бороться против отца.
Малфой нахмурился.
— Я должен знать правду. Хочу выяснить все его мотивы. Если я не найду оправданий его предательству, убью сам. Никто другой не имеет на это права. Я — новый глава дома Малфоев. Мы живем по своим законам.
— Не становись на этот путь, Драко, тебе не за что себя наказывать. — Гарри встал. — Приходи через неделю в аврорат, если хочешь спасти своего отца и защитить его. Возможно, такой мотив поставит под удар нас, твоих будущих коллег, но я его приму. Только его, а не какую-то херню о долге и мести. Признайся, что тебе больно не из-за его лжи, а потому что его нет рядом, чтобы ты мог немного позлиться, а потом все простить.
— Я могу обмануть тебя, — удивился Малфой.
Гарри пожал плечами.
— Главное, себя не обмани.
Больше ему нечего было делать в этом доме. Он встал и, не прощаясь, вышел из комнаты, а в коридоре наткнулся на Асторию с подносом в руках.
— Вы действительно не можете остаться на чай?
— Нет. У меня еще есть неотложные дела.
— Как жаль. Надеюсь, мы еще увидимся, мистер Поттер. Драко тоже будет рад принять вас в нашем доме.
Он сделал несколько шагов по коридору, а потом обернулся и спросил:
— Почему вы остались с ним? После стольких лет мучений вы заслужили покой и могли бы просто уехать, обо всем позабыв. Жизнь с Малфоем не будет простой.
Она беззаботно пожала плечами.
— Его выбирал для меня папа. Я еще помню, как сильно он меня любил… Когда что-то делается с такой заботой, плохим решением это быть не может. Мы с Драко похожи. Оба теперь одиноки и нуждаемся в друзьях.
— Этого мало, чтобы связать с человеком свою жизнь.
— Вы можете так рассуждать, потому что вам есть на кого опереться. То, чем владеешь, всегда кажется менее ценным. Весь мой мир до этого состоял из боли и Клариссы. В таких обстоятельствах близкий человек — настоящее чудо, огромное сокровище. Если у вас есть немного времени, зайдите к леди Малфой, она хотела вам кое о чем рассказать, а я пойду, приглашу мужа к столу. Он сказал, что любит обедать ровно в полдень. — Астория улыбнулась. — Господи, мне еще столько интересного предстоит о нем узнать! Это будет захватывающее приключение.
Гарри решил не притворяться, будто ее понимает. Ему даже на секунду показалось, что, признавая мисс Гринграсс вменяемой, колдомедики поторопились.
Отправлено: 17.12.21 14:44. Заголовок: *** — Не снимайте ..
***
— Не снимайте пальто. Я велела слугам покинуть дом вместе с сыном, так что камины топить некому. — Леди Малфой, открывшая ему дверь, в подтверждение своих слов плотнее закуталась в шаль. — Но так даже лучше. Холод меня отрезвляет. Прошу.
По темным коридорам она провела его в маленькую круглую комнату, служившую будуаром. Распахнутые окна открывали вид на заснеженный сад. Сейчас он выглядел мрачным, только черные остовы голых деревьев на белом фоне и ломаные линии скользких дорожек. Никогда еще этот дом так не напоминал склеп.
— С вашего позволения, я закрою окно. Вы простудитесь.
Нарцисса пожала плечами. Гарри решил все же разжечь камин, и она его не остановила.
— Может, чаю сделать?
— Не нужно. — Нарцисса села за стол, который был завален старыми пожелтевшими от времени колдографиями. — Я могу немного рассказать о своем муже. Министр надеется, что эти сведения будут полезны в ваших поисках. Даже вызывал меня на допрос и вел себя очень вежливо, но с ним я не могу говорить о Люциусе. Тогда он прислал сюда мисс Чанг, рассчитывая, что у меня сложится беседа с женщиной, но я на самом деле не могу быть откровенной. Голос мне изменяет. Даже когда Драко задавал свои вопросы, я только плакала. Наверное, это сильно его оскорбило. Он винит меня в обмане. Думает, я снова пытаюсь что-то от него скрыть.
— Драко простит, — пообещал ей Гарри.
Нарцисса кивнула.
— Наверное, но я сама не могу себя простить. Мне стыдно перед всеми этими людьми за то, что я ничего не знаю о своем супруге. Не могу даже сказать своему ребенку, каким был его отец. Каждый день задаю себе этот вопрос и не нахожу ответа.
— Миссис Малфой, если вы не хотите об этом говорить…
— Я выбрала вас в качестве собеседника, Поттер, потому что мне кажется, вы сможете меня понять. Прошу, не перебивайте.
— Хорошо.
— Вас, должно быть, больше всего интересует, как Люциус связан с Асвальдами и Руквудом. Я попробую восстановить события. Мы все познакомились в школе. Руквуд учился вместе с Беллатрикс, мой муж был на три года их младше, я пришла в школу на год позже него. В Слизерине люди дружат не в силу схожести возраста или общих интересов, а семьями и фамилиями. Руквуд пользовался популярностью и считал себя хозяином на факультете. Белла рассказывала, что он сразу предложил Малфою свое покровительство, но тот довольно невежливо отверг его, а когда старшеклассники во главе с Беллой решили проучить его за надменность, он блестяще дрался на магической дуэли. Это изменило их отношение к Люциусу. Руквуд из потенциального покровителя быстро превратился в слугу Малфоя. О семьях обоих ходили страшные слухи, оба были богаты, но друзьями так не стали. Люциус просто пользовался Августусом, тот выполнял все его капризы и считал за счастье угодить юному знакомому. Многие говорили, что причиной тому был его интерес к моему мужу. Я в это верила. Люциус никогда не демонстрировал интереса к собственному полу, но, несмотря на всю свою красоту и обаяние, не имел любовницы. По мнению сестры, это выглядело крайне противоестественным.
— У него кто-то был? Парень с колдографии, которую вы прятали?
Нарцисса кивнула.
— В последний год перед окончанием школы Люциус вел себя странно. Он присоединился к Темному лорду, хотя до этого не высказывал таких желаний и даже высмеивал одержимость моей сестры. В то же время у него возникли серьезные конфликты с отцом. Покинув Хогвартс, он стал вести довольно сомнительный образ жизни, числился завсегдатаем вечеринок у Руквуда, о которых многое болтали шепотом. Белла догадывалась, что я влюблена в Малфоя. Знаете, мы, женщины, только рассуждаем о том, как привлекательны добродетельные ангелы в сияющих латах, а свои сердца все чаще уступаем бесам. Сестре нравилось причинять мне боль выпадами в адрес Люциуса, и она собирала сплетни о нем. Ее друг Руквуд признался, что Малфой действительно встречается в его доме с любовником или любовницей, но, как оказалось, никто не знал ни имени этого человека, ни того, сколько длилась их связь. Белла подговорила Августуса устроить разоблачение, итогом чего и стал тот проклятый снимок.
— Кто на нем?
— Я не знаю. Однажды спросила Люциуса, но тот сказал, что для нашей совместной жизни это не имеет никакого значения. Мне, как его жене, такой ответ понравился.
— Кто-нибудь помнит этого человека?
— Не думаю, что он вообще важен для вашего расследования. Этот мужчина давно умер.
— Откуда вы знаете?
— Руквуд однажды проговорился. Я точно не помню его слов, но они однозначно свидетельствовали, что этот человек исчез из наших жизней и больше не может ничего значить для Люциуса.
— Кто это был? У вас есть догадки?
Нарцисса пожала плечами.
— Френсис Флинт узнал этого молодого человека и рассказал Августусу. Тот решил не удовлетворять любопытство Беллатрикс, а использовать эту информацию в своих целях. Каким-то образом ему удалось поссорить Люциуса с его любовником, и тот ему за это отомстил. Руквуд больше всего на свете трясся над своим наследием и древним происхождением. Примерно через год после тех событий его сестра стала иметь для Августуса огромное значение. Полагаю, все это время Малфой поддерживал с ним видимость дружбы и искал места, нанеся удар по которым, сможет максимально болезненно уязвить своего приятеля. Обмануть наивную Клариссу ему не составило большого труда. Уверив ее в своей симпатии, он устроил этой девице побег и даже довольно выгодно пристроил замуж за одного дурачка, который был способен защитить ее от брата. Августус был в бешенстве, вы удивитесь, но он злился не на Люциуса, а на свою сестру. Его тошнило от мысли, что та получила то, чего он так желал. Его одержимость моим мужем граничила с безумием, думаю, поняв это, Малфой испытал что-то похожее на скуку. Он оставил Августуса при себе, как верного пса. Тот работал в Отделе тайн и его связи могли быть полезны. Муж просто забавлялся с ним, посадив на крепкий поводок. То манил с фальшивой лаской, то жестоко отвергал, а Руквуд все терпел, желая заслужить прощение. Вскоре после тех событий Люциус сделал мне довольно спонтанное предложение. — Она вздохнула. — Даже не знаю, кому он этим мстил. Люциус всегда умел, не солгав, превратить болезненную правду в то, что вы хотите слышать.
— Вы знали о маске Локи?
— Знала, но муж никогда ее не использовал. Говорил, что в каждой семье наберется несколько родовых проклятий. Считал, что эта магия слишком опасна и без нее прекрасно можно обойтись. Он все так преподнес Лорду, что даже тот его способностями не слишком заинтересовался. О них в нашей семье вспоминать было как-то не принято. Из-за Драко. Люциус не хотел, чтобы на жизнь нашего сына повлияли ветхие предания. Единственным, кого восхищало наследие Асов, был Руквуд, моего мужа оно не интересовало.
— Августус говорил с вами о нем?
— Нет. Только постоянно интересовался происхождением магии Люциуса и восхвалял свои силы. Мне кажется, ему просто нравилось думать, что их с Малфоем хоть что-то объединяет. Вот, собственно, и все, что я могу рассказать.
— Ваш муж встречался с Флинтом, когда тот вернулся в Англию?
— Он несколько раз был в «Логове». Не знаю, общались они или нет, просто Люциус однажды сказал, что у этой берлоги появился довольно любопытный хозяин.
— Как он объяснил вам свой план с убийством?
— Рассказал об этой девочке, Астории, и что пообещал отцу мисс Гринграсс ее спасти. Знает, как это сделать, но ему надо на некоторое время исчезнуть, так, чтобы даже Драко ни о чем не догадывался. Я поинтересовалась его планом, но он ответил, что ради сына мне лучше не вмешиваться. Люциус не хотел, чтобы наш мальчик пострадал, ввязавшись в его дела. Потом он позвал меня в склеп и велел привести эльфа. Там был мистер Смит, они взяли кровь слуги и что-то с ней делали. Вдруг Люциус сказал, что планы меняются, и резко аппарировал, схватив вашего коллегу. Мне не стоило этого делать, но я была насторожена и вцепилась в его руку. Так все мы оказались в том подвале. Я бросилась к сыну. Муж заковал Смита, вежливо поздоровался с Клариссой и велел мне ни во что не вмешиваться. Сказал, что на все вопросы ответит позже, тут появились вы. Дальше, надеюсь, рассказывать не нужно.
— Вы что-то знаете о том, как он защитил Маркуса Флинта от обвинения в убийстве проститутки?
Нарцисса устало улыбнулась.
— Вот о шлюхах в жизни мужа я, к счастью, никогда не слышала.
Гарри задал последний вопрос:
— Как мне его найти?
— Я не знаю, — призналась миссис Малфой.
Поттер поднялся.
— Спасибо за откровенность. Она действительно мало что прояснила, значит, нам придется начинать поиски с самого начала.
— Есть одна вещь… — Нарцисса вздохнула. — Не знаю, действительно она была ему важна, или это очередное притворство, но вот. — Леди Малфой достала из кармана платья крохотную шкатулку и положила ее на стол. Гарри взял ее в руки.
— Что в ней?
— Не знаю. Никогда не могла ее открыть. Он всегда носил ее в нагрудном кармане. Оставил только в ту ночь, когда притворился мертвым. Может, боялся, что его магия ей навредит.
— Она ценна?
— Однажды эльф вынул ее, чтобы постирать сюртук, и куда-то сунул. Я думала, Люциус убьет бедную тварь. Он грозился, что снесет этот дом, но найдет шкатулку. Я думала, он вернется за ней, отпустила слуг и стала ждать. Только ничего не произошло. Должно быть, это еще одна моя иллюзия. Вы можете ее забрать. Мне она больше не понадобится. Я была наивна, полагая, что смогу убить этого человека. Скорее всего, я пошла бы за ним, куда бы он ни позвал: и на плаху, и на войну. Забирайте, вы должны спасти меня от самой себя.
Отправлено: 17.12.21 14:45. Заголовок: *** Гарри поглажив..
***
Гарри поглаживал новую, еще ярко-розовую кожу на животе.
— Наверное, даже шрама не останется? — предположила Гермиона.
Он выругался и поспешно замотал бедра полотенцем, а затем вытолкал ее из ванной.
— Ты совсем ошалела?
— Сам виноват. Запирайся, когда занимаешься самолюбованием.
Поттер нахмурился.
— Милая Гермиона, а ты не загостилась?
— Нахал. Кто заботился о тебе все эти дни? Готовил тебе еду, помогал ходить в туалет?
— Кричер и миссис Молли?
— Ладно, кто приносил тебе приветы от друзей?
— Луна и Джордж. Ты спелась с Кингсли и все время спрашивала, когда моя ленивая задница поправится достаточно, чтобы приступить к работе. Я выйду на нее через неделю, а сейчас, будь так любезна, пойди, займись своей личной жизнью. Рон жаловался, что ты вообще не появляешься дома.
— Ничего у тебя не выйдет. Он тоже считает, что ты придурок и, если одного из нас нет поблизости, то постоянно влипаешь в неприятности. Мы решили не выпускать тебя из виду ни на миг.
— Замечательно, — сказал Гарри, садясь на корзину с бельем. — Только это создает нам некоторые проблемы. Я как-нибудь вытерплю твое присутствие в спальне, а вот Снейп, пожалуй, будет возражать.
— О! — Гермиона немного смутилась. — Ты поэтому такой чистый и приятно пахнешь?
— А когда не хочу секса, я что, все время грязный и воняю?
— Я не об этом хотела сказать. — Гермиона пятерней причесала его волосы. — Выглядишь чудесно. Очень соблазнительно. Я, пожалуй, и впрямь сегодня вернусь к Рону.
— Слушай, ты что, мамочка, отправляющая ребенка на первое свидание?
— Прости, и удачи.
Она уже шагнула к двери, когда он поймал ее за руку.
— Что я должен сказать ему?
Гермиона растерялась.
— Ну откуда мне знать, Гарри?
— Черт. — Он потер виски. — Знаешь, у меня в голове тоже как-то преступно пусто. Я просто хочу подняться наверх и сделать так, чтобы он больше никогда мне не лгал.
— Он всегда будет так поступать, если станет думать, что таким образом тебя защищает.
— Тогда я хочу, чтобы он сказал, что ко мне на самом деле испытывает.
— Тут не обойтись без веритасерума. А лучше взять тиски и каленое железо. Без пыток Снейп не сдастся.
Гарри разозлился.
— Гермиона, какого хрена ты все портишь?
— Потому что ты несешь чушь. Это Северус Снейп. Он готов умереть за тебя, но не обмениваться клятвами или делать пылкие признания. Он не впустит тебя в свою душу просто потому, что ты ему нравишься. На это нужно больше времени. Если хочешь дождаться этого часа, надень штаны и не морочь ему голову. Если уже не можешь без него, тогда иди наверх и ничего не говори, иначе в очередной раз найдешь причину отступить.
Ее слова показались Гарри разумными, и он кивнул, чмокнув её в щеку. Гермиона поспешила сбежать, а он так и остался сидеть на корзине с бельем. Как все понятно было еще несколько месяцев назад. Он был влюблен в Снейпа, у него голова шла кругом от желания завалить его на первую подвернувшуюся горизонтальную поверхность и дать волю своим желаниям. А теперь Гарри чувствовал странную робость, как будто боялся, что его фантазии осуществятся, но даже этого ему окажется мало. Что должен был сделать Снейп, чтобы он почувствовал себя счастливым и довольным? Люциус Малфой назвал Гарри садистом. Сказал, что тот не отдает себе отчет в собственных желаниях, и, наверное, был прав. Но, может быть, причина не в том, что он не может определиться, просто, когда Северуса нет рядом, ему трудно себя понять. Ведь когда он смотрит в его глаза, то забывает обо всем, кроме собственной эрекции, и мир делается значительно проще.
Он встал и, выйдя из ванной, прошлепал босыми ногами по полу. Дверь в спальню Снейпа была заперта. Пришлось постучать, потом снова и снова тарабанить в дверь, пока он не услышал знакомые шаги.
— Какого черта, мисс Грейнджер? Я же велел не будить меня до утра, даже если министерство падет, атакованное сотней валькирий, — недовольно проворчал Снейп, прежде чем открыть. — А, это ты…
Гарри заставил его посторониться и вошел в комнату. Снейп снова запер дверь и вернулся к кровати. Снял халат и, оставшись в своей уродливой викторианской ночной сорочке, упал на постель.
— Гермиона ушла.
— Что-то случилось? — Северус зевнул, прикрывая рот рукой, и повернулся на бок. Его темные волосы рассыпались по подушке, он попытался натянуть на себя одеяло, но Гарри не позволил ему это сделать, ухватив за край. Снейп предпочел его жест не заметить. — Поттер, если ничего срочного, прошу, оставьте меня. Во мне накопилось слишком много усталости.
Гарри сел на кровать и взял Снейпа за запястье. То было знакомо худым, но непривычно горячим. Под тонкой кожей проступали голубые вены. Он заставил Северуса немного приподняться и прижал его ладонь к губам, потом провел ею по своей груди, спускаясь к животу.
— Помолчи сейчас. Просто ничего не говори, не убегай от меня. Даже если этот дом атакует сотня сов или в комнату ворвется отряд авроров.
— Будет немного проблематично… — растерянно начал говорить Снейп, но Гарри заставил его замолчать именно тем способом, которым желал это сделать.
Прижавшись ртом к его губам, раздвигая их языком в своем желании сделать этот поцелуй глубже. Он не ошибся в своих предположениях, мир действительно стал намного проще, когда Северус ответил на поцелуй, не слишком уверенно позволяя опрокинуть себя на подушки, зато он освободил свою руку, зажатую между их телами, и обнял Гарри за плечи. Поцелуй стал жестче, они почти не позволяли себе дышать, будто один глоток воздуха мог снова развести их по разным углам комнаты. Гарри отстранился только тогда, когда короткие ногти Северуса принялись царапать его спину. Из его груди вырвался стон, но не боли, он просто был покорен тем, что видел. Губы его любовника порозовели, грудь резко вздымалась, а в его глазах искрился такой хмель, что Гарри прижался к тяжелым векам губами, желая им насытиться. В этот момент он впервые по-настоящему хотел, чтобы весь мир и дальше считал его свихнувшимся извращенцем. Чтобы никто больше никогда не захотел увидеть Северуса таким. Чтобы никакой другой рот не щекотали его колючие ресницы. Чтобы ничьи пальцы, лаская шрамы на его шее, не расписывались прикосновениями в собственной зрячести. В неумении пропускать недостатки любовника, которые какая-то странная магия превращала в сплошные достоинства. Легкие росчерки пера, которые оставила на их телах жизнь, описывая одну из самых странных историй. Всего лишь о «человеке и человеке». Может, она и была хреновым автором, который, если верить слухам, часто повторялся в сюжетах, но каждый герой ее повести имел полное право заблуждаться, считая себя особенным, вот и Гарри предпочитал не спорить с судьбой, доказывая свою индивидуальность, а просто с головой тонуть в собственных ощущениях.
Он спустился ниже, повторяя движения собственных пальцев, проводя языком по вязи алых шрамов на длинной шее. Кончик его языка дрожал, словно горячая кожа Северуса была покрыта каким-то возбуждающим составом, из-за действия которого член Гарри ныл, требуя внимания, и истекал смазкой. Он прижался лбом к ключицам Северуса и усмехнулся.
— Влюбленность — самое сильное приворотное зелье.
Снейп молчал. Он только сильнее зажмурился и прижал руку к собственным губам, желая удержаться от каких-то фраз, не менее глупых, чем те, что крутились в голове у Гарри. Тот решил, что тоже вполне может помолчать, и скользнул губами еще ниже, с отвращением наткнувшись на серый хлопок. Тот был таким сухим и ненужным, что за Гарри приняли молниеносное решение от него избавиться его руки, которые вцепились в ткань и дернули ее в разные стороны. За последовавшим треском ему открылся новый способ выплеснуть свои чувства. Такое количество плоти, к которой нужно было прикоснуться, что он совсем ошалел от напряжения в паху и желания полностью раствориться в какофонии собственных чувств, которые блудливо орали о своих желаниях, как недогулявшие мартовские коты. Он гладил, мял, целовал, жалил укусами, не успевая замечать, к чему прикасаются его губы и руки. Стон, сорвавшийся с губ Северуса, когда пальцы Гарри сжимали его соски, а язык исследовал глубины пупка любовника, оказался достойной наградой его безумию. Гарри немного отстранился, срывая с себя полотенце. Он был нужен. Его хотели… Лучшим доказательством этому стал длинный член, который он сжал в руке, срывая с губ Снейпа очередной стон. Всего один последний барьер, но Гарри действительно нужно было подтверждение, что они перешагнут через него вместе. Он прижал пальцы к губам Северуса, их взгляды встретились лишь на мгновение, прежде чем язык любовника скользнул по его подушечкам, но Гарри казалось, что он продает свою душу этим глазам, позволяет им трахнуть собственное сердце, и больше они с Северусом не нуждаются ни в запретах, ни в последующих оправданиях.
Конечно, он просто не мог все сделать идеально. Его движения были слишком поспешными и неумелыми, когда, проведя влажными пальцами по собственному члену, он, нащупав узкое отверстие в чужом теле, толкнулся в него и, преодолев тугое кольцо мышц, застыл, пытаясь справиться с острым удовольствием. Оно со всех сил ударило его, выбивая из груди остатки воздуха, растворяя в себе ставшие лишними мысли. Снейп зашипел от боли, но, резко притянув любовника к себе за волосы, утопил свое недовольство в поцелуях, заставив того продолжить. Сделав еще один толчок, Гарри окончательно поплыл, захлебываясь собственными ощущениями. Контролировать их стало невозможно, он стремительно взлетал, летел куда-то к вершинам собственного удовольствия, пока Северус кусал его за плечо, стараясь унять собственную дрожь. Эта боль Гарри отрезвила, он не позволил своему оргазму стать единственным. Когда его опавший член выскользнул из тела Снейпа, он опустился вниз и провел по его члену языком от основания яичек к головке и услышал тихий гортанный стон, которым поощрили его дальнейшие действия. Гарри продолжил свое занятие, чувствуя кончиком языка бешеную пульсацию вен, пока Северус не оттолкнул его, выгибая спину и кончая себе на живот. Он был таким возбуждающим в этот момент, что Гарри вынужден был рухнуть на него сверху и спрятать лицо в подушке, чтобы скрыть тот факт, что у него снова встает.
— Хорошо… — прошептал он на ухо своему любовнику. Боже, как Гарри нравилось так думать о Снейпе. Как о «своем», но еще больше о любимом. — Почему я не взял тебя в первый же день, когда понял, что мне этого хочется?
— Боюсь, тогда ты столкнулся бы с некоторыми последствиями своего безрассудства.
— Ты бы убил меня?
— По меньшей мере, кастрировал. — Снейп погладил его по волосам, но тут же отдернул руку.
— Трогай меня, — попросил Гарри. — Не надо трезветь от этого, вспоминать, что мы чего-то там никогда не должны были делать. Я знаю, ты сейчас можешь выдумать миллион причин, чтобы оттолкнуть меня, но мне этого ужасно не хочется. Просто позволь мне еще немного тебя обнимать.
— Боюсь, что это выльется для меня в неприятные последствия.
Гарри нахмурился, целуя Снейпа в шею.
— Я причинил тебе боль?
— Мне солгать?
— Нет.
— Скажем так, если попытаюсь сесть, то упомяну тебя и черта в одном предложении. Хотя, приятно тоже было. Даже очень. — Снейп казался удивленным этим обстоятельством.
Гарри поспешил его поцеловать, пока тот снова не начал отвлекаться на свои сожаления и мысли о том, чтобы приносить себя кому-то или чему-то в жертву.
— Прости. В следующий раз я буду лучше. Тебе всегда должно быть хорошо со мной. Нам нужно купить смазку, а еще, кажется, есть подходящие чары… Надо достать мою подборку «Голубого единорога» и освежить их в памяти. Просто сегодня у меня все вылетело из головы.
— Ты сейчас должен быть разочарован. Я наверняка не то, что ты себе выдумал, — сказал Северус.
Гарри приподнялся на локтях и взглянул на него, как на идиота.
— Угу. Ты в сто раз лучше.
Снейп рассмеялся. Раньше он всегда старался спрятать от Поттера такое выражение лица, а сейчас даже подушкой не попытался его закрыть, так и лежал под ним, голый, утомленный и почти понятный.
— Вот теперь мне даже страшно подумать, что ты себе воображал.
— Пытаешься снова меня завести? — Гарри намотал на палец длинную прядь. Ту, единственную серебряную. Он прижал ее к губам. — Прости, что так тебя измучил.
Снейп закрыл глаза.
— Думаю, ты не за происходящее извиняешься?
— Нет.
— Я не буду говорить ничего столь же глупого.
— А если бы Бруннакры действительно существовали?
— Не начинай, — холодно попросил Снейп.
Гарри не позволил ему выбраться из-под себя, перехватив узкие запястья.
— Мне это важно. Ответь, если бы ты мог вернуть ее, что стало бы с нами? Скажи, что я больше, чем замена.
Северус перестал вырываться.
— Поттер, ты не захочешь этого слышать.
— Прошу. Один раз будь со мной честен до конца. Не потому, что твои слова что-то изменят и я смогу от тебя уйти, просто хочу знать, с какими призраками мне нужно сразиться, чтобы ты теперь был только моим. Они ведь не только за твоей спиной стоят. Во мне тоже есть сомнения и страх. Я был слишком самоуверен и глуп, когда думал, что мне хватит твоей привязанности. Ничего не могу поделать с тем, что меня что-то так и тянет на бой с демонами и ветряными мельницами. Мне хочется свободы, Северус… Не от прошлого. Мы его не похороним. Просто я не хочу только из него строить свое будущее. Мы не должны чего-то стыдиться или, делая каждый новый шаг, прорываться вперед через сплошные сожаления. Я хочу, чтобы, трахаясь со мной, ты делал это, потому что я тебе нравлюсь, а не занимался благотворительностью с очередной обездоленной сироткой. Гермиона сейчас, наверное, придушила бы меня за то, что несу подобную херню, когда в моей жизни что-то, наконец, по-настоящему хорошо. Но я хочу знать: ты — мой?
Снейп задумался.
— Я не живу предположениями. Мне трудно сказать, как бы я поступил в ситуации, если знаю, что она невозможна. Мне не хватает Лили. Мне всегда будет ее чертовски недоставать...
— Но? — Гарри нахмурился. — Скажи, что есть «но».
— Я даже на миг не мог допустить мысль, что потеряю тебя. Я не ушел за ней, Поттер. Несмотря на все страстные проповеди Дамблдора, умереть — это единственное, чего я долгие годы по-настоящему хотел. Заботу о тебе я всегда называл притворством, но она давала надежду, что, если я смогу тебя уберечь, может, хотя бы на том свете она меня простит. Сможет взглянуть с когда-то утраченной мною нежностью.
Голос Снейпа был хриплым, и Гарри отстранился. Ему стало слишком больно сейчас касаться кожи Северуса, но тот не позволил ему встать с кровати, поцеловав в плечо.
— Есть одно «но». Я давно живу тобой. Мне нравилось это отрицать, я старался игнорировать правду, потому что ничего, кроме разочарования, это странное желание не расставаться с тобой мне не причиняло, но тогда… — Снейп прижался лбом к его лбу. — Когда я получил, наконец, то, чего заслуживал, и подумал, что это мой конец, глядя в твои глаза, я окончательно запутался. Совершенно потерялся где-то между жизнью и смертью и пожелал неосознанно, выбрал…
Гарри поцеловал Снейпа в уголок рта. С какой-то особенной осторожностью погладил его высокий лоб.
— Ты остался со мной.
Северус кивнул.
— Только потом, когда мое желание сбылось, я столкнулся с необходимостью что-то делать со своей жизнью, выдумывал себе все новые и новые цели, но ни одна меня больше не устраивала. Потом пришел ты, и я понял, что найти себе применение для меня довольно просто. Я существую ради тебя. Это уже давно стало моей довольно эгоистичной привычкой, потому что только она дает мне возможность злиться, чувствовать и дышать. — Снейпа взбесили собственные слова, и он его оттолкнул. — Когда ты сказал, что мы — жизнь друг друга, то не слишком ошибся в определениях. Для меня все именно так. Если бы колодцы Бруннакров существовали, я бы засыпал каждый из них, но не позволил бы воскреснуть покойникам, которые отняли бы у меня эту мою жизнь. Подобное я могу позволить только тебе. Доволен?
Гарри кивнул. Наверное, он был немного напуган силой чувств, которые испытывал к нему Снейп, но это был приятный страх. Он наполнял его некоторым предвкушением их совместного будущего. Вот только с этим разговором стоило завязать. Закрыть тему, потому что по глазам Снейпа не трудно было понять, что тот исчерпал свой лимит откровенности на много месяцев вперед.
— Я очень доволен. Хочешь чего-нибудь прямо сейчас?
Северус, казалось, прислушался к собственным ощущениям.
— Забыть обо всем, что я наговорил. Чего хочешь ты?
Гарри улыбнулся.
— Целую корзину яблок. Чтобы мы ели их, не покидая постели, и я слизывал бегущий по твоему подбородку сладкий сок.
Признания давались Снейпу легче, чем разговоры о сексе.
— Сейчас не сезон для яблок. И тебе их нельзя. Только вареные овощи еще шесть недель, не меньше.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 28
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Отправлено: 04.11.21 23:20. Заголовок: Фест памяти Tasha911. «Дело о яблоках», автор Tasha911, ГП, фик, слэш, ГП/СС, NC-17. Окончание 17.12
- участник сейчас на форуме
