|
| |
Не зарегистрирован
Зарегистрирован: 01.01.70
|
|
Отправлено: 03.10.05 18:13. Заголовок: Re:
Сестра Падмы младше её всего на несколько минут. Это необычно для сестер, и, возможно, именно поэтому Парвати всегда старается догнать её – быть первой во всем, более смелой, первой стащить манго с маминой доски и первой получить за это по рукам. Первой нарушить правила и попасть в Гриффиндор, тогда как Падма, позволив дороге времени разветвиться, отправляется в Рэйвенкло. Ученики этого факультета тише, вдумчивей, скучнее. А для гриффиндорцев время летит быстрее. Младшая сестра Падмы очень тонко чувствует время – темный ремешок её часов подносится к свету не менее трех раз в минуту, пока МакГонагалл окончательно не теряет терпение и не превращает часы в довольно некрасивый амулет. Парвати остро чувствует время и поэтому делает всё как можно быстрее – первой отправляется на свидание, у неё первой появляется мальчик, который задирает её юбку, а чуть позже она приходит к Падме в постель. Её кожа пылает, губы недовольно поджаты, и тогда Падма целует её до тех пор, пока время не замедляет свой ход, и пальцы Падмы не начинают скользить между ног Парвати. Младшая сестра Падмы всё делает первой. Первой вступает в Орден, не вняв бесчисленным предостережениям Падмы, и первая возвращается домой вся в крови. Падма смывает кровь и убаюкивает её до тех пор, пока вновь не замедляется время. Когда Падма наконец присоединяется к Ордену, на задания первой отправляют Парвати, хотя именно Падма, как и другие рэйвенкловцы, разрабатывает стратегии боевых операций. Парвати первой встает по утрам и стряпает завтрак, подвязав волосы голубой лентой, которая ощущается на шее такой же нежной, как и рот Падмы. Как и груди Падмы, когда она вжимается в спину Парвати и обнимает её, пока Парвати не разворачивается, чтобы поцеловать Падму в горячие, надутые губы, чтобы та окончательно проснулась. Утонченный запах корицы становится слишком резким. Потные, они отстраняются друг от друга, и Парвати, изрыгая всевозможные ругательства, снимает с раскаленной плиты сгоревший завтрак. Парвати всё делает первой. Она первой вызывается добровольцем в засаду у поместья Малфоев, и она же первая целует Падму, прижимает к стене и говорит: «Отстань», когда Падма отводит её в сторону и начинает отчитывать. Парвати всегда на первых ролях. Её письмо первым приходит к Падме, когда та сидит в своем кабинете над картами и диаграммами. Падма совсем не удивлена, открыв и прочитав его, не понимая слов: «Я любила тебя всегда Падма завтрак не забудь береги себя». Падма не удивляется, прочитав официальное уведомление о смерти «смелого воина, который делает честь своему факультету». Парвати всегда первая. Во всем. Стук в дверь выводит Падму из оцепенения, и секретарша спрашивает: «Все в порядке, мисс Патил?», потому что, хотя Падма и не слышала шума, в кабинете взорваны окна, и она сидит среди осколков. Луг. Вот где проходят похороны. Сожжение. Падму согревает жар погребального костра, потому что всё сейчас холодное: и погода, и комната, и кровать, и растения. Холодный цветок в ее руке погибает и приобретает странный вид – она вертела им и сжимала в пальцах. Она не понимает слов священника и не видит ни красных от слез глаз матери, ни отца, который стоически перенес удар, но здесь и сейчас стоит весь в черном – черный костюм, черные усы и черные очки, за которыми не видно его лица. Молчаливая толпа одета в черное и похожа на воронье, когда дует ветер. Но они не понимают, ни хрена не понимают, что вечером дома Падму ждут холодные простыни, и никто не знает, никто ни черта не знает. Даже ветер окутывает Падму, как холодная простыня, ее смуглые руки выделяются на черном платье, и она постоянно думает: «Почему ветер такой холодный? Какое сейчас время года?» Падма смотрит на жесткую землю. Почерневший лес почти не виден из-за пепла. И она думает. Осень. Листья цветов Гриффиндора – красные и золотые. На костяшках пальцев – голубая ленточка Парвати, совсем некстати напоминающая о Рэйвенкло. Пепел развеян по ветру пылью, невидимой в таком же сером, как она, небе, и Падма мысленно кричит «Парвати», словно ту это остановит. Но Парвати никогда не слушает ее. И, не оборачиваясь, на крыльях из листьев взмывает в небо.
|