ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Автор: Juxian Tang Переводчик: Dariana Название: «Каждому мальчику нужна собака» Бета-ридер: Juxian Tang Оригинал: см. тут http://juxian.slashcity.net/slash.html Разрешение на перевод имеется. Пейринг: Гарри/Сириус. Рейтинг: NC-17. Жанр: dark, POV Гарри. Предупреждение: осторожно – насилие! Саммари: АУ, в котором Сириус никогда не сбегал из Азкабана, когда Гарри было 13 лет. Гарри впервые встречает Сириуса, когда ему, согласно закону, предстоит отомстить убийце своих родителей. Дисклэймер: все узнаваемое принадлежит маме Ро.
Они лгали мне всю мою жизнь. Мальчик-Который-Выжил и весь этот вздор – а на самом деле я не стоил даже того, чтобы сказать мне правду. Всю правду.
Они говорили, что Вольдеморт убил моих родителей – ах, простите, Вы-Знаете-Кто убил. Нет, я не *знаю*, *кто*. Потому что Дурсли, с которыми я прожил столько лет, рассказывали, что мои родители неосторожно водили машину и погибли по собственной вине в автокатастрофе.
Я думал, что мы покончили с тайнами после моего пятого курса, когда я узнал о пророчестве, в котором сообщалось, что мне придется либо умереть, либо стать убийцей. Я думал, что больше от меня нечего скрывать, что теперь я знаю все.
Как я ошибался...
Но вот он здесь, передо мной, настоящий убийца моих родителей, Хранитель Тайны, тот, кто выдал их Вольдеморту. Тот, кому они доверяли. Их друг и предатель. Я чувствую, как Дамблдор несильно сжимает мое плечо, словно пытаясь помешать мне наброситься на него прямо сейчас и убить голыми руками. Но я не собираюсь; я могу контролировать себя.
У меня еще будет время разобраться с ним.
- Что ж, Гарри, - говорит Дамблдор таким терпеливым тоном, будто пытается отговорить ребенка от того, чтобы развернуть подарок до праздника. И, по сути, это и есть подарок, самый лучший подарок из тех, что я получил на свой семнадцатый день рождения, - теперь, когда ты достиг совершеннолетия, по закону, ты имеешь право...
Никому не было дела, что я был несовершеннолетним раньше, когда я из года в год должен был сражаться с Вольдемортом. Никому не было дела до моего возраста, когда я корчился под «Круцио»; когда я видел, как пытали и убивали моих друзей. Но лучше поздно, чем никогда, - наконец они рассказали мне о нем, хотя я никогда не прощу их за то, что они так долго это скрывали.
Но теперь у меня есть он.
Сириус Блэк, друг моего отца. Мой *крестный* отец.
Его глаза - цвета яркого летнего неба, а трепещущие огоньки свечей отражаются в зрачках, таких расширенных, словно ему больно или страшно. Что ж, если ему больно, мне все равно, а если страшно, то так и должно быть. Он должен понимать, что его ожидает.
- Старейший закон, - монотонно бубнит Дамблдор, - жизнь за жизнь, око за око, зуб за зуб... Он предал твоих родителей, Гарри. И теперь ты можешь заставить его заплатить за это.
Я заставлю, во что бы то ни стало. Это этой мысли мои губы расползаются... нет, даже не в усмешке. Я знаю, что от этой моей гримасы съеживаются даже самые мерзкие слизеринцы. Но он не был слизеринцем.
Сириус Блэк. Я уничтожу тебя, подлый ублюдок. И сделаю это медленно.
Белки глаз у него красные, будто в них полопались сосуды, отчего его взгляд кажется мутным и усталым. Его одежда обтрепалась, лохмотья свисают с плеч. Он худой, как палка, острые кости и грязная кожа видны в дырках на рубашке. Его плечи ссутулены, может быть, от тяжести цепей на запястьях. Оковы и на его лодыжках тоже. Он ведь опасен, не так ли?
- Мы берегли его, - продолжает Дамблдор, - до твоего совершеннолетия, Гарри. Теперь он твой, и ты можешь делать с ним все, что заблагорассудится.
Его рука уже больше не удерживает меня. Он поглаживает меня по плечу, и эта его глупая манера ужасно раздражает меня.
- Все, что заблагорассудится – до какой степени? – Мой голос холоден, и мне это нравится. Пальцы Дамблдора по-прежнему трогают ткань моей мантии.
- До какой хочешь, Гарри. Так как он повинен в убийстве, ты можешь делать с ним все, что угодно, мстя за своих родителей. Ты можешь даже убить его.
Сириус Блэк даже не шевельнулся - вот хладнокровный сукин сын! Но каким еще может быть человек, предавший своего друга? Странно... Я представлял его совсем другим, таким же уродливым, как Вольдеморт; думал, что предательство должно было оставить на нем след.
У него синие глаза... А его волосы – длинные и спутанные - падают черным потоком на плечи, обрамляя изможденное небритое лицо, острые, как лезвия, скулы. В тусклом свете свечей его лицо кажется измученным. Губы рассечены и потрескались, и он кривит их... в улыбке?!
Он псих? Шестнадцать лет в Азкабане – только два года назад дементоры, наконец, перешли на сторону Вольдеморта. Может быть, то, что я вижу в его глазах - это безумие. Это просто не может быть ничем иным. И это странное выражение... жажда. Будто он жаждал увидеть меня.
Может быть, он был один столько времени, что рад увидеть любого.
- Теперь ты достаточно взрослый, Гарри, чтобы отплатить.
- Хорошо, - говорю я резко. – Можно начинать?
- Да, мой мальчик, - говорит Дамблдор. – Я понимаю твое нетерпение. Ах да – пожалуйста, не делай того, о чем потом можешь пожалеть.
На самом деле, он не имеет этого в виду, я знаю. Он говорит это просто в знак призыва к милосердию – но он знает, что Блэк никакого милосердия от меня не дождется. Дамблдор слишком хорошо меня знает.
Я смотрю на Блэка, мысленно обещая, что он прочувствует все, на что я способен. У меня были хорошие учителя, и его *Темный лорд* был одним из них. Его глаза спокойно встречают мой взгляд. Он что, думает, что я еще ребенок? Я уже не ребенок. Он шевелится, и цепи глухо позвякивают.
- Спасибо вам за помощь, - кивает Дамблдор тихому, тощему человеку, который привел к нам Блэка. – Мы уходим. Вы можете убрать оковы.
- Но, но... - лопочет он, - меры предосторожности... он очень опасен.
- Не о чем беспокоиться, - говорит Дамблдор.- Гарри достаточно опытный колдун, если что, он с ним спокойно справится.
Конечно, справлюсь. И я не могу дождаться этого.
С запястий Блэка падают цепи, и он немного выпрямляется. Кажется, что такая поза ему нравится, будто он обрел внезапную свободу. Меня охватывает ярость. Как он смеет выделываться, зная, что с ним будет?
Я стискиваю в руке палочку; пальце липкие от пота и холодные, несмотря на то, что в груди у меня полыхает нестерпимый огонь. Блэк смотрит на меня – яркие глаза на бледном лице - и в его взгляде за усталостью скрывается что-то, чего я не могу разобрать. Вопрос? Тоска?
- Комната готова, Гарри, - говорит Дамблдор и протягивает мне заржавевшую дверную ручку. Он переводит взгляд на Блэка, в его глазах нет доброты – лишь холод и разочарование. – Ты тоже. Возьми это.
А что, если он откажется? Появляется испуганная и одновременно волнующая мысль – тогда я накажу его за это прямо здесь!
- Кстати, - обращается ко мне Дамблдор, - он анимаг. Ремус рассказал мне об этом. Но не беспокойся, комната заколдована так, что он не сможет перевоплотиться.
Худое лицо остается бесстрастным, и я не знаю, собирался ли Блэк использовать эту способность, чтобы напасть на меня. Я тянусь к дверной ручке и вижу, что его грязная рука тоже тянется. Никто не смеет ослушаться Дамблдора – но немного странно, что Блэк делает это так охотно, зная, что ожидает его... боль, может быть, и смерть.
Когда я дотрагиваюсь до ржавой железки, то чувствую резкий рывок в животе.
И тут же оказываюсь в большой комнате, на коленях. Я не знаю этой комнаты – тут высокий темный потолок пересечен деревянными балками, а через французские окна видно ослепительно-голубое небо.
Блэк стоит в нескольких шагах от меня. Я спешно поднимаюсь на ноги и чуть не теряю очки – они повисают на одной дужке. Проклиная себя, я поправляю их. Какой же я дурак! Он же Пожиратель смерти, он опасен, он может напасть на меня теперь, когда я один и растерялся.
Но он не напал. Не нападает. Он просто стоит и озирается по сторонам.
На его лице застывает престранное выражение, страдальческое и восхищенное одновременно, когда он смотрит в окно, болезненно щурясь и пряча лицо за изорванным рукавом.
- Свет, - шепчет он хрипло.
Его голос звучит, словно он не разговаривал многие годы, хотя, может, так оно и есть. Что ж, у него нет повода разговаривать и сейчас.
Его худая рука стискивает другую, будто он обнимает сам себя, а потом он поворачивается ко мне и отбрасывает от лица прядь волос – неуклюже, почти застенчиво, - словно для того, чтобы лучше меня видеть.
Он впечатывается в стену и громко ударяется головой – и на его лице вдруг появляется какое-то удивленное, оцепеневшее выражение, когда он съезжает на пол, даже не делая попытки подняться. Маленькая струйка крови скользит из уголка его рта, и непонятным образом это разъяряет меня больше всего.
Я хочу видеть, как он истекает кровью; я хочу слышать, как он кричит. Как кричали мои родители, когда Вольдеморт убил их, как они истекали кровью. Я не знаю, истекали ли они кровью, но мне все равно. Этот, это чудовище – будет!
- Вставай, - говорю я.
Должно быть, от моего голоса, приглушенного яростью, его взгляд меняется. Его лицо искажается при попытке встать. Черные волосы падают на бледное лицо, как крылья ворона – а его глаза такие синие, и в них снова отражается что-то, похожее на надежду и вопрос.
- Импакто! - повторяю я.
Удар о стену глухой, и Блэк неловко лежит, вывернув руку под странным углом. Интересно, сломана ли она. Еще больше крови вытекает из его рта. Он встает, болезненно морщась, прежде чем я успеваю сказать хоть слово. А он понятливый, правда?
Обжигающая ненависть переполняет меня, я так хочу сделать ему больно. Как он смеет вести себя так, будто его покорность, его предугадывание моих желаний могут оплатить его долг мне и моим родителям?
Как он смеет смотреть на меня так, будто рад меня видеть, будто не может насмотреться на меня...
А если он так думает – что ж, ему придется изменить свое мнение.
Я уничтожу его тело и то, что осталось от его рассудка после долгого пребывания с дементорами. Я сотру с его красивого, усталого лица это покорное выражение. Он будет умолять пощадить его – но я еще подумаю об этом.
Заклинание снова впечатывает его в стену, и в этот раз он вскрикивает – помимо воли из его рта вырывается задыхающийся болезненный звук. Он сидит, часто и тяжело дыша, вжимаясь в стену, а потом медленно поднимает руку и стирает кровь с лица.
Я неспешно подхожу к нему.
- Ну что, нравится, предатель?
Легкая дрожь сотрясает его тело, когда он смотрит на меня, и его глаза... что они со мной делают? Почему со мной что-то происходит, когда я смотрю в них? Ярко-синие, как небо, как вода озера в тихий день...
Его окровавленные губы дрожат.
- Гарри.
- Не называй меня так.
Я пинаю его. Под ногой слышится хруст ломающихся ребер. Дыхание у него перехватывает – вот и хорошо, это остудит его пыл. Что со мной? Мне нравится бить его? Хотя... так и должно быть после того, что он сделал с моими родителями.
Я тону в его глазах, этой синей воде. Синее и красное, а его лицо бледное и окровавленное...
- Ты не понимаешь. Мне так жаль.
- Я представляю.
Он валяется на полу в груде лохмотьев – ему выдавали хоть раз новую одежду за эти шестнадцать лет? Лохмотья едва держатся, сквозь них видны острые очертания его плеч и синяки. Я снова бью его, на этот раз в живот, и он невольно сгибается.
- Ненавижу тебя, - шиплю я.
Ненависть? Это сжигающее меня чувство – только ненависть? Я думал, что ненавидел Вольдеморта, и я ненавидел Дамблдора за то, что тот манипулировал мной, и Снейпа, и Дурслей. Но то, что я чувствую по отношению к Блэку...
Будто от моей прошлой жизни не осталось ничего – только он и я.
- Я помню тебя... совсем маленьким, - говорит Блэк. – Я держал тебя на коленях. Ты так вырос.
Вот ублюдок. Проклятый ублюдок, неужели он думает, что это ему поможет? Я просто задыхаюсь от ярости.
Заткнись... Но я не могу вымолвить и слова.
- Я так рад... видеть тебя, Гарри, - говорит он.
- Круцио, - кричу я.
Я знаю, что это противозаконно. Я знаю, что потом мне придется заполнять миллион бумажек, объясняя, почему я использовал это заклятье. Но неужели они не простят мне, Мальчику-Который-Выжил, единственной надежде волшебного сообщества, такой пустяк? В данный момент мне важен лишь Блэк, валяющийся на полу, шипящий сквозь стиснутые зубы. Я счастлив.
Жаль, что мои родители меня не видят.
Когда я снимаю заклятье, он пластом лежит на полу, его руки и ноги раскинуты и по инерции подрагивают. С закрытыми глазами его лицо кажется белым, измученным, контраст между бледной кожей и темной щетиной кажется сильнее обычного. Его губы сжимаются в тонкую линию, он пытается не закричать.
Мне кажется, что острые шипы впиваются в мои легкие, становится трудно дышать. Мне нужно сделать что-то, что-нибудь, только чтобы прекратить смотреть на это лицо, смертельно-бледное и от которого невозможно оторвать глаз
- Круцио, - говорю я, прежде чем он что-то произносит.
На этот раз он кричит, и я вслушиваюсь в крики; когда я снимаю заклинание, он с трудом дышит, неловко лежа на боку. Его тонкие пальцы цепляются за одежду, будто он старается найти поддержу.
Мне трудно произносить это, но я повторяю снова и снова:
- Круцио. Круцио.
Я делаю с ним то, что не могу сделать с Вольдемортом или с каким-нибудь Пожирателей смерти, которые превратили мою жизнь в ад. Я делаю это с ним потому, что долгие годы все использовали меня, пренебрегали мной, обманывали меня. Я делаю это с ним потому, что он в моей власти – я могу сделать с ним все, что захочу. Пытать его, увечить его, убить его, оставить себе...
Благословенный закон позволяет мне все это.
Мне не нужно останавливаться.
Мысль о том, что он может сойти с ума под пытками, как родители Невилла, холодна как лед. Я опускаю волшебную палочку. Блэк навзничь лежит на полу, из его рта идет кровавая пена, ноги конвульсивно подергиваются. Под ним расползается лужа мочи.
Я не могу смотреть на это. Горло сдавливает спазм. Я быстро произношу Очищающее заклинание, стараясь забыть об этом. Я смотрю на него сверху вниз – его глаза снова открываются, я хочу ударить его, заставить его не смотреть на меня, дотронуться до него, стереть кровь с его лица...
Я опускаюсь перед ним на одно колено, и у него такой взгляд, словно видеть меня ближе ему каким-то образом приятно.
- Мне следует убить тебя, - говорю я.
Он с трудом сглатывает – ему сейчас все дается с трудом, после стольких Круцио. А потом он улыбается. Кровь запеклась на его губах, окровавленной рукой он дотрагивается до моего лица. Его пальцы дрожат, а подушечки мокрые.
- Ты так... похож на своего отца.
Я не знаю, что со мной происходит, почему от его прикосновения что-то ломается во мне, почему невыносимый жар приливает к паху. Его худое, горячее тело судорожно дергается, когда я кидаюсь на него, потревожив сломанные ребра. Его горячие и влажные губы на вкус соленые, его кровь оказывается у меня на языке – но его язык встречается с моим, и скоро вкус крови испаряется, уступая место другому вкусу, *его* вкусу. Он резко и невероятно сильно хватает меня за мантию – подтаскивая меня к себе ближе, стягивая одежду. Мои очки мешают, и я отшвыриваю их в сторону и слышу, как они падают на пол. Я вожусь с лохмотьями Блэка, пытаясь добраться до его тела – быстрее, ближе, сейчас же. Он стонет, ему больно, но он не отталкивает меня.
Его обнаженная грудь покрыта шрамами, ребра выдаются под грязной кожей, синяки, оставленные мной, оказываются лиловыми и голубовато-черными. Коричневатые соски затвердели. Я хочу почувствовать их, пальцами и ртом – я сжимаю их, изо всех сил, он шипит и выгибается мне навстречу.
Я не знаю, почему я делаю это; он мужчина, он годится мне в отцы, он грязный, от него воняет и, о Мерлин, он убил моих родителей. Но я не могу остановиться, не могу... Его кадык дергается, когда он сглатывает, впадинка между ключицами становится глубже. Он криво улыбается, и я думаю, что могу ударить его, что я могу стереть с его лица эту ухмылку – но я не делаю этого, потому что внезапно понимаю, что он не смеется надо мной, его глаза зовут меня.
Почему *он* хочет этого, я даже не представляю. Шестнадцать лет в тюрьме? Истосковался по человеческим прикосновениям, какими бы они ни были? Он поднимает бедра, чтобы мне было удобнее снять с него штаны. Его кости острые, как ножи, живот впалый. Его гладкий член стоит.
Я не становлюсь нежнее, хватая его член. Я глубоко дышу, оскалившись, и он снова улыбается, слегка задерживая дыхание. Я сжимаю его член, выдавливая на пальцы немного жидкости. И это то, что нужно – его и моя влага на моем члене, я грубо раздвигаю ему ноги, оставляя на бедрах царапины от ногтей. Но мне не нужно применять силу, он добровольно открывается мне, сгибает колени. Я развожу его бедра коленкой и вхожу в него.
Он хрипит. Его спина выгнута, давно не мытые черные волосы рассыпаются по полу, между окровавленных губ блестят зубы. Я вижу, как он царапает пол.
Он такой тугой. Я не могу поверить в это - будто сжимаешь свой член кулаком. Так жарко, так тесно, так хорошо – и я не могу пошевелиться, но и не могу оставаться неподвижным. Я чувствую одновременно и отчаяние, и наслаждение. Я издаю хриплый стон – и поднимаю голову: потолок кажется далеким и расплывчатым. Я продвигаюсь в него глубже, и он тоже стонет; я вхожу на всю длину. Это пытка и блаженство, и я ненавижу его за то, что из-за него я себя чувствую такое, именно из-за него. Я хочу плюнуть ему в лицо, но положение для этого неудобное. Из-под моих ногтей сочится кровь, и я еще сильнее впиваюсь в его бедра.
Это грубо, это насилие, я причиняю ему боль – и это совсем не похоже на пытку Круцио, но разве смысл всего не в том, чтобы делать ему больно?
Он выгибается и еще глубже насаживается на меня.
А потом мир становится размытым. Я вхожу в него снова и снова, грубо, причиняя ему боль, и мне все равно, больно ли мне самому.
Каждый мой толчок он встречает своим – мой член горячий и сжатый, его – возбужденный и влажный. Блэк откидывает голову назад и стонет, когда я сжимаю его член. Его глаза кажутся полубезумными, синие глаза отражают небо, которое видно в открытых окнах. Я начинаю входить в него быстрее, ритмично лаская его член. Он хрипит и изгибается, и сладкое тяжелое ощущение проносится от моего паха по всему телу. Он кончает, и я кончаю вместе с ним.
Я сижу на пятках и смотрю на него, когда все заканчивается. Его ноги раскинуты, у него течет кровь, и мой член тоже в крови – но я так устал, что не могу об этом думать. Все, то я хочу, это лечь на пол, закрыть глаза и обо всем забыть.
Блэк смотрит на меня и снова улыбается. Я не знаю, почему; его лицо выглядит измученным, но улыбка делает его красивым, и мне хочется смотреть на него. Он улыбается, будто рад видеть меня.
- Гарри, - хрипло говорит он.
Не называй меня так. Я так устал, что не могу больше сидеть прямо. Я падаю на колени и прячу лицо в ладонях. Это опасно, твердит мне здравый смысл, где твоя палочка, с ним надо держать ухо востро, он может использовать этот шанс...
Блэк шевелится – худая рука крепко обнимает меня. Это неправильно, как он смеет, он убийца, предатель...
Но никто и никогда раньше не обнимал меня так – утешительно, тепло и по-отцовски. Блэк теребит мои волосы, он настолько близко, что его шепот шевелит волосы.
- Гарри...
А потом он целует меня, мои волосы, его прикосновения нежные и спокойные, и я не должен был бы чувствовать себя так.
Но когда он притягивает меня к себе поближе, я хочу остаться с ним. Его руки, худые и сильные, обвивают мою грудь, крепко обнимают.
Небо за окном начинает темнеть. Факелы на стенах вспыхивают. Я лежу и смотрю на огонь и на тени, играющие на потолке.
Моя голова – на груди Сириуса Блэка, и он по-прежнему перебирает мои волосы. Я чувствую каждое движение его грудной клетки. Разве ему не больно, думаю я? Хотя он никогда мне в этом не признается...
- Я так любил твоего отца, - говорит он. – Он был самым лучшим человеком на земле.
Я вжимаюсь губами в его мягкую кожу плеча и вдыхаю его запах – тепло, пот, секс и кровь.
- И поэтому ты убил его?
Его рука не прекращает ерошить мои волосы.
- Я не убивал его. Я бы скорее сам умер.
Я не знаю, верю ли я ему. Но если не верю, то откуда тогда это чувство - *ревность*? Если он так любил моего отца, то почему он со мной? Потому что я сын Джеймса Поттера? Потому что я очень на него похож? Я напрягаюсь. Вероятно, он это чувствует и его тело тоже напрягается.
Мой голос спокоен, и я горжусь своим самообладанием.
- Хорошо, не убивал. Но предал.
- Я не предавал их. Это Питер. Мы... поменялись.
Петтигрю. Четвертый друг. Тот, которого убил Блэк.
- Я и не надеялся, что ты поверишь. Может, когда-нибудь ты поймешь, что я говорю правду.
Он правда надеется на это? Потому что тогда ему не придется возвращаться в Азкабан? Потому что тогда я пощажу его?
Он снова целует меня, на этот раз в макушку, я поднимаю голову – и он целует меня в губы. Он охает от боли, когда я слишком сильно нажимаю на его ребра. Его губы нежные и податливые, я целую их снова и снова, будто желая прокусить их до крови. Когда я целую его, мне почти неважно, врет он или говорит правду, провел ли он в тюрьме шестнадцать лет по ошибке, остается ли предательство моих родителей по-прежнему безнаказанным.
Если он лжет, я целую человека, который виноват в смерти моих родителей и который верой и правдой служил Вольдеморту.
- Я ждал тебя шестнадцать лет, - произносит он. – Я знал, что увижу тебя. Я знал, что ты придешь отомстить мне. Это помогло мне сохранить рассудок.
В уголках моих глаз вскипают слезы, и он смахивает их большим пальцем, за что я ему благодарен. Я не плачу – особенно перед ним. Вовсе нет.
- Ты все, что у меня осталось, Гарри, - говорит он. – Я не хочу потерять тебя.
На моих губах – его ладонь, и я кусаю ее, чувствуя вкус крови. Он не вздрагивает. Он обнимает его, и я сжимаю зубы сильнее.
- Ты такой красивый, - говорит он.
Я снова возбуждаюсь, я снова его хочу, я знаю, что умру, если не трахну его прямо сейчас – я знаю, что он не против и что он хочет этого так же сильно, как и я. Я быстро произношу заклинание, очищающее кровь, кал и сперму.
Я не отпущу его. Дамблдор сказал мне, что я могу сделать с ним все, что захочу. Я хочу оставить его себе. Он останется со мной. Я буду ломать его и восстанавливать, как мне заблагорассудится. Он не бросит меня, как бросил моих родителей.
- В какое животное ты превращаешься? – спрашиваю я.
- В собаку.
Я вплетаю пальцы в его волосы и сильно дергаю. Он склоняется к моему паху.
- Ты хочешь быть моим? – шепчу я, чувствуя, как его дыхание обжигает мой член.
Мне всегда было интересно, как бы отреагировал Гарри, если бы Сириус пришел к нему позже, курсе на 5, и здесь все слишком реально, слишком хорошо описано, понравилось, спасибо переводчику и автору)))
Хорошо! Люблю такие фики. не зря потратила время. Почитала, отдохнула. Интересные герои, сюжет,текст и стиль изложения "держит нервы" УХ! Хорошо... спасибо автору и переводчику.
Нда, такая собака нужна каждому мальчику Спасибо за перевод: необычная ситуация, интересно читать. Отличный Гарри, разрывающийся между желанием убить и желанием "приручить".
somebody Спасибо большущее! "По-доброму" и оптимистично - это точно Нравится мне насилие с огоньком А насчет дедушки Дамби - я знаю, что он не такой. Они все не такие - это и мир немножко другой, более жестокий, что ли, поскольку в нем возможно существование такого закона.
Polumna Спасибо огромное! Меня всегда тоже интересовала эта мысль! А кроме того, мне нравится, когда Сириус снизу
Мадам Пинс Ужасно приятно это слышать! Спасибо!!! Я рада, что он вам доставил удовольствие!
Denatrisse
цитатаНда, такая собака нужна каждому мальчику
Здорово сказано! И спасибо большое за чудесные слова!!!
Nora Ой, как приятно это слышать! Надеюсь, он тебя не разочарует!
я не читала этот твой фик, но вот прочла и опять мурашки по коже! умеешь же ты так писать, что такие ощущения) спасибо тебе огромной за такие фики, золотце)
цитатаЗнаете, эдакая старая сухая лимонная долька - и твердая, и небо царапает, а на вкус - кислая со сладко-горьковатым привкусом. Очень пришлась по вкусу.
Гордость - это невидимая кость, которая не дает шее согнуться.
Не зарегистрирован
Зарегистрирован: 01.01.70
Отправлено: 12.10.05 16:04. Заголовок: Re:
Если полностью абстрагироваться от канона и фэнона, то я готов принять этот текст. Он эмоциональный, жесткий, выдерженный, качественный. Сцена насилия достаточно груба, чтобы быть отталкивающей, и в меру графична, чтобы видеться абсолютно уместной и оправданной. Но я не могу абстрагироваться, и поэтому ситуация представляется мне слегка бредовой. Это если бы с ГП-канона сорвали глянцевую шкурку Такая безраздельная злость Гарри, и мстительность Дамби, и убогость Блэка, который позволяет помыкать собой меня заставляет морщиться. Это просто впечатление И уверен, что создать эту атмосферу удалось очень хорошо. Респект автору и переводчику.
Люциус Малфой Большущее спасибо за отзыв - и за позитив, и за критику!
цитатаОн эмоциональный, жесткий, выдерженный, качественный. Сцена насилия достаточно груба, чтобы быть отталкивающей, и в меру графична, чтобы видеться абсолютно уместной и оправданной.
Спасибо!!! Мне ужасно приятно!
цитатаТакая безраздельная злость Гарри, и мстительность Дамби, и убогость Блэка, который позволяет помыкать собой меня заставляет морщиться.
Я попробую объяснить Я ни в коем случае не считаю, что именно так выглядят эти характеры в каноне. Я знаю, что канонические Гарри, и Дамби, и Сириус другие. Это действительно АУ - другой мир, гораздо более жестокий, чем тот, что у Роулинг, поэтому и герои в нем только поверхностно напоминают канонических персонажей. Мне было интересно отыграть такую ситуацию - не только, что было бы, если бы Сириуса отдали Гарри, но и если бы Гарри был согласен принять такой подарок. Мне кажется, ГП - такой уж фандом. Тут есть фики, которые строго следуют канону, но есть и такие (особенно в англоязычном фандоме), где связь с каноном минимальна. Вот это один из таких фиков, я думаю.
цитатаИ уверен, что создать эту атмосферу удалось очень хорошо.
Гордость - это невидимая кость, которая не дает шее согнуться.
Не зарегистрирован
Зарегистрирован: 01.01.70
Отправлено: 12.10.05 17:29. Заголовок: Re:
Juxian Tang Juxian Tang пишет:
цитатаЭто действительно АУ - другой мир, гораздо более жестокий, чем тот, что у Роулинг, поэтому и герои в нем только поверхностно напоминают канонических персонажей
Понял абсолютно. Сам люблю, когда АУ - богаче возможности для рефлексии, фантазии, и выражени индивидуального отношения. Плюс безусловно возможность играть характерами. И плюс это позволяет блестать своим стилем и неповторимостью (это Вам комплиенты ) Я высказаля в плане восприятия подобных Блэка, Гарри и Альбуса исключительно с позиции человека, который предпочитает быть более лиричным Ну, типа имхо и все) А так и вопросов не возникло. Спасибо еще раз за текст
Полностью согласна с высказанным выше Люциусом. ) И поскольку я знаю ваш стиль и пристрастия к трактованию сюжета - то не была ни шокирована, ни обманулась в своих ожиданиях. (хоть душа и просит романтики))
Переводчику большое спасибо за проделанную работу. У вас получилось качественно. )
Единственный вопрос с автору.
Juxian Tang, а не переводился ли этот фик ранее? Возможно даже без вашего ведома.. Просто потому что я помню подобного сюжета фик на Красном этак 1,5-2 года назад..
А относительно АУ и желания посмотреть на ситуацию в таком расположении могу добавить лишь то, что мы все словно в паззл играем. Тасуем пероснажей, их характеры и ситуации. И складываем то так то этак. А вот результат нам может просто понравится, может шокировать или ужаснуть, или показаться смешным.
Люциус Малфой Спасибо большущее за добрые слова!!! Я тоже АУ люблю. Правда, иногда, когда оглядываюсь назад (этот фик больше двух лет назад написан), то начинаю удивляться, а почему мне именно это в голову пришло или нельзя ли было сделать более канонично. Но что выросло, то выросло
Элени Глор
цитатаА относительно АУ и желания посмотреть на ситуацию в таком расположении могу добавить лишь то, что мы все словно в паззл играем. Тасуем пероснажей, их характеры и ситуации. И складываем то так то этак.
О, это ты очень точно сказала! Образ, который идеально отражает то, что мы делаем! Спасибо огромное за хорошие слова! Я так рада, что тебе понравилось!!!
цитатаJuxian Tang, а не переводился ли этот фик ранее? Возможно даже без вашего ведома.. Просто потому что я помню подобного сюжета фик на Красном этак 1,5-2 года назад..
Нет, честно говоря, если он переводился, то я ничего об этом не знаю! Первый раз об этом слышу! Было бы очень интересно узнать, так это или нет, но я думаю, что 1,5-2 года - это слишком давно, чтобы что-то можно было выяснить, да?
(переводчица починила свой комп и была крайне поражена (приятно поражена) обилием отзывов )
Всем привет и всем огромное спасибище за отзывы!
Aktis
Denatrisse
somebody
Polumna
Stella-Z
Люциус Малфой
Элени Глор
Мадам Пинс
Рада, что вам понравился перевод :))) Мы невероятно старались. :)
А теперь немножко насчет АУ. В принципе согласна со всем, что сказала Juxian. Однако мне не кажется, что здешние Гарри и Дамблдор очень сильно отличаются от канонических. Дамблдор - вообще темная лошадка, так что вполне мог припасти Сириуса для Гарри в таком случае, а Гарри... после того, каким мы его увидели в ОФ и ПП, именно такой яростный, что ли, Гарри вполне заслуживает право на существование.
Люциус Малфой Боюсь представить, что ты сделаешь с нами (Джаксиан и мной), прочитав новый перевод. :))) Респект принимается :)) И мне очень понравился твой отзыв... Еще раз - мерсибо!
Элени Глор У меня оставались до недавнего времени архивы (там не все фики, конечно), но я не видела, чтоб кто-то этот фик переводил. Элени Глор пишет:
цитатаБоюсь что - да. так как мои архивы тех времен безвозвратно гикнулись когда мой систер трижды(!) случайно(!!) отформатировала диск Д (со всей инфой)
Невероятно Вам сочувствую. В выходные с моим несчатным компом фрэнд сделал тоже самое. (прослезилась)
Гордость - это невидимая кость, которая не дает шее согнуться.
Не зарегистрирован
Зарегистрирован: 01.01.70
Отправлено: 19.10.05 21:19. Заголовок: Re:
Дариана Что -то я занервничал насчет нового перевода *скользнул в соседнюю тему* И мне - твой перевод, так что понравились они с отзывом друг-другу не зря
Не понравилось. Хотя автора этого и люблю. Но не люблю такого жестокого Гарри. Как-то на вяжется этот Гарри с тем, который пощадил Петтигрю, узнав, что он предал его родителей. Не похож он на себя. И потом это странное невесть откуда взявшееся желание. Сексуально имеется в виду. Первый раз увидел - и все. Пропал. В общем, не понравилось. ИМХО.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 6
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Нравится мне насилие с огоньком 
Ну, типа имхо и все) 
так как мои архивы тех времен безвозвратно гикнулись когда мой систер трижды(!) случайно(!!) отформатировала диск Д (со всей инфой) 
) 
Еще раз - мерсибо! 
- участник сейчас на форуме
