ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Отправлено: 01.01.06 01:40. Заголовок: "Новогодняя снарри, или Всё будет хорошо".
Автор: Soleil Название: НОВОГОДНЯЯ СНАРРИ, ОБЫКНОВЕННОЕ ЧУДО, ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО! (нужное подчеркнуть, за небольшое вознаграждение автор берётся использовать только понравившееся Вам название). Пейринг: ГП/СС Жанр: стебалово и самопародия Рейтинг: для всех возрастов! Людям без чувства юмора, правда, категорически не рекомендуется. Дисклеймер: герои не мои, цитаты не мои, дураковаляние моё.
“Хорошо! Всё будет хорошо! Всё будет хорошо, я это знаю! Хорошо! Всё будет хорошо! Ой, чувствую, я, девки, загуляю!”.
Верка Сердючка.
- Триста баллов за один урок! – Симус возмущённо фыркнул, как депутат Гальченко, проигравший выборы в Московскую думу. - Пятьдесят баллов за мой взорвавшийся котёл, - всхлипнул Невилл и откусил щедрый кусок от релаксирующей шоколадки. - Пятьдесят мне за то, что моё Сонное зелье пахло старыми носками, - нахмурился Дин и продолжил карандашный набросок картины “Иван Грозный убивает профессора Снейпа”. - Пятьдесят мне за то, что я знала на двадцать семь способов больше приготовления этого зелья, чем сам Снейп, - Гермиона вцепилась в шерсть Живоглота, взвывшего от ласки хозяйки, как малютка привидение, преследующее жуликов Филле и Рулле. - Пятьдесят мне за то, что я сказал Малфою, что еб… эээээ… - заметив присутствие прекрасных дам, Рон замялся, – короче, за то, что я намекнул Малфою, что вступал в половую связь с его уважаемой матерью. - И сто пятьдесят мне за то, что я… - задыхаясь от возмущения, воскликнул Гарри, но ему не дали закончить. - За то, что ты – это ты, - хором проскандировал Гриффиндор. - Вот именно, - злобно прошипел герой магического мира. – Этот чёртов муд…- Гарри оглянулся на Гермиону, - этот нехороший человек не даёт мне ни минуты покоя. - А вы помните, как усмехнулся Забини?! – возопила Лаванда, выдёргивая прядь из своей идеальной причёски, заботливо уложенной “Чудо-блеском”, “Супер-воском” и лаком железной степени фиксации, намертво фиксирующей волосы до конца твоих дней. - А вы заметили, как расхохоталась Паркинсон? - возмутилась Парвати, тоже выдернувшая прядь с головы Лаванды, потому что свои волосы ей было всё-таки жалко. - А вы видели, как Гойл свалился со стула от громкого жизнерадостного ржания? – Дин приступил к наброску картины “Запорожцы пишут письмо Альбусу Дамблдору об увольнении сальноволосого гада из Хогвартса”. - А Малфой впал в такую смеховую истерику, что мадам Помфри до сих пор поит его Успокаивающим настоем “Загрустин”, - мрачно вставил Рон. – Что же нам с этим пАдонком делать? Кто-нибудь вообще способен сослать его в Бобруйск выпить йаду?
Вся компания скорбно замолчала, а затем вперила горящие тоской взоры в последнюю надежду всего прогрессивного человечества.
Последняя надежда в лице Поттера занималась мысленным усовершенствованием Непростительных заклятий и подвергала в своих мечтах профессора Снейпа самой жуткой из явившихся его воображению пыток.
“Поставить водочную клизму, похмеляться не давать”, - пробормотал Гарри.
Колин Криви тут же упал в восторженный обморок от гениальности своего кумира, а его брат Деннис сделал себе пометку в тетрадке: “Водкосемпра. Страшное заклинание от врагов”.
Но Гермиона была настроена более скептично.
- Пора тебе, Гарри, придумать что-нибудь получше, - сердито сказала она. – А то такими темпами не видать нам в этом году Кубка, как…- ухмыльнулась девушка, - как Квиреллу Философского камня.
Все оценили тонкую домашнюю шутку, принятую среди гриффиндорцев, и дружно захихикали.
- А что я, по-твоему, могу сделать? Пойти и спрыгнуть с Астрономической башни, чтобы Снейп, наконец, Гриффиндор в покое оставил? – огрызнулся Мальчик-Который-Задолбался-Быть-Козлом-Отпущения. - Нууу…. – протянул Невилл, и Гарри увидел, как нехорошо заблестели глаза окружающих. - Но-но, - нервно сказал Гарри, - я пошутил, - А, ну, если пошутил, тогда, да, - как-то подозрительно отводя взгляд, промямлил Симус. - Конечно, пошутил, - натянуто улыбнулся Дин, срочно разрывающий на сотню кусочков набросок картины под названием “Монумент в честь Гарри Поттера, героически спрыгнувшего с Астрономической башни во имя получения Гриффиндором Кубка школы”. - Тем более, что лучшего ловца у нас уже не было долгие годы, - великодушно признал Джордж Уизли. - А значит, не так уж и малы наши шансы на Кубок, - как всегда, закончил мысль за брата Фред. - Так что живи, Гарри долго-долго, - подвела итоги Гермиона. – Не говоря уже о том, что все мы в этом крайне заинтересованы.
Гарри счастливо вздохнул. У кого ещё есть такие преданные друзья, как у него?
- Новый год скоро, - мечтательно сказал он. – Я вот возьму, да и загадаю Деду Морозу, чтобы Снейп меня полюбил. Сколько бы наших проблем это решило! - Гарри, ты, вроде, большой уже мальчик, - сурово сказала Гермиона, рассеянно наколдовавшая себе из воздуха стаю колибри, пакетик чупа-чупсов, двд-диск с фильмом “Практическая магия” и комплект кружевного белья для новогодней ночи, - а всё в чудеса веришь.
Северус Снейп проснулся в своём любимом подземелье, обустроенном с такой мрачностью, что любой готичный персонаж при взгляде на это суровое великолепие, вызывающее живейшие ассоциации с кладбищенским склепом, взвыл бы от зависти. В подземелье было тёмно, мрачно, неуютно и очень сыро, но профессор Снейп скорее станцевал бы на столе Большого зала стриптиз, чем признался бы кому-то из преподавательского состава, что нуждается в комфорте, как любой другой нормальный человек. Он даже самому себе боялся признаться в такой простой человеческой слабости, поэтому стоически сносил сквозняки, ревматизм, прострелы и стайки шустрых крыс, нагло сновавших по его апартаментам в стиле “Летний домик графа Дракулы”, в глубине души завидуя чёрной завистью тому же Дамблдору, который устроил себе в качестве жилья нечто, напоминающее филиал отеля “Хилтон”.
Но как бы страстно Снейп ни мечтал о тёплой постели, мягких коврах и просторной светлой ванной комнате, набитой сотнями пузырьков с ароматной пеной и шампунями, он оставался человеком, неуклонно следовавшим великой, непреходящей истине “Стиль – это человек”. Он от всей души презирал слабаков, чьим кредо была противоположная непреходящая истина “Имидж ничто, жажда всё”.
Что тоже не добавляло его склочному от природы характеру особой доброжелательности.
Итак, профессор Снейп проснулся, но, вопреки всем ожиданиям, почему-то не почувствовал ни привычного раздражения от жизни, ни ставшего второй натурой желания разгромить в пух и прах это стадо баранов, по ошибке принятых на обучение в великую школу волшебства Хогвартс, ни даже сладкого чувства грядущего издевательства над этим наглым, плохо воспитанным, заносчивым недоразумением под названием Гарри Поттер, с которым весь волшебный мир носился, как толпа дураков с писаной торбой, и лишь он, профессор Снейп видел подлинную сущность этого прирождённого хамла, не способного сварить простейшего зелья от несварения желудка, остро требовавшегося самому профессору при одном взгляде на эту лохматую пустую башку и пару нахально блестевших из-за очков зелёных глаз.
В ту самую секунду, как профессор Снейп подумал об этой самой лохматой голове и той самой паре глаз, что-то внутри него сладко ёкнуло, гикнуло, скрипнуло и даже, возможно, присвистнуло, а в приятно опустевшем мозгу неожиданно возникла одна-единственная, дикая мысль о том, что растрепавшиеся волосы Поттеру, как ни странно, очень к лицу, а блестящие глаза похожи своим цветом на летнюю листву, омытую свежим дождиком и весело переливающуюся в лучах яркого солнца, в то время как…
“Мерлин великий! – мысленно ужаснулся профессор Снейп. – О чём я только что подумал? Это что же, все эти мысли были о Поттере?!”
Стоило ему только произнести про себя эту годами ненавидимую им фамилию, как что-то опять начало томно гикать и скрипеть, и сразу же возникло ничем не оправданное желание петь песни, прыгать на одной ножке и, может быть, даже плясать.
“Ну, уж нет, дудки! Плясать?! Может, ещё анекдотец рассказать или пародию продемонстрировать?!”
Злость на эти идиотские желания, недостойные мыслящего человека, а уж тем более, заслуженного шпиона всея Британия, доверенное лицо двух величайших магов мира, серьёзного учёного и, в конце концов, профессора учебного заведения, придала ему сил, и Снейп вскочил с постели, сердито пнув ни в чём не повинную прикроватную тумбочку, больно ударился большим пальцем правой ноги, проклял тот день, когда была изготовлена тумбочка и заодно тот, когда выросла дерево, из которого она была сделана.
Затем, немного успокоившись, но на всякий случай стараясь ни о чём особенно не думать, Северус оделся и отправился завтракать со своим фирменным сердитым выражением лица, которое специально напускал на себя во время приёмов пищи, чтобы домовые эльфы особенно не расслаблялись и продолжали хорошо готовить.
По пути Снейпу попался Малфой, учтиво пожелавший ему доброго утра.
- Утро добрым не бывает, - мрачно сказал профессор и проследовал в зал.
Подойдя за преподавательский стол, он поздоровался с Дамблдором, а остальных учителей удостоил небрежным кивком. Дамблдор сидел над своей порцией овсянки с крайней степенью концентрации на лице, означавшей, что правым полушарием он сейчас обдумывает планы по борьбе с Тёмным лордом, а левым принимает из астрала информацию о результатах последней игры его любимой футбольной команды. Дамблдор всю жизнь был горячим поклонником “Арсенала” и часто под прикрытием важных дел мотался в Лондон на их матчи. Этот величайший секрет Снейп раскрыл пару лет назад, когда готовил противо-фингальный настой для Директора, вернувшегося с очередной игры со здоровеным синяком под левым глазом, оставленным безымянным болельщиком команды-соперника во время его драки с Единственным-Кого-Когда-Либо-Боялся-Вольдеморт, поскольку футбольных фанов никакой магией не испугаешь.
Снейп начал мазать булочку маслом, с тревогой ощущая некую совершенно не свойственную ему рассеянность и то же самое, поднимающееся волнами, желание радоваться жизни. А профессор был человеком принципов и поэтому скорей бы умер, чем позволил себе радоваться жизни. Фальшиво объяснив самому себе происходящее приступами голода, Северус яростно засунул булочку себе в рот, и тут же ею подавился, потому что в зал, в сопровождении неизменных Уизли и Грэнджер, вошёл Гарри Поттер.
Хрипя, откашливаясь и похлопываемый сердобольным Альбусом по спине, Снейп мог думать только о том, как изумительно, словно от порывов незримого ветра, вздымаются на голове юноши его смоляные, романтически торчащие во все стороны кудри, как восхитительна его размашистая походка и как особенно изысканно сидит на нём сегодня школьная мантия.
- Аааааааааа!!!! – заорал от ужаса профессор и стремглав вылетел из зала, опрокинув по дороге стол, пару стульев и вновь попавшегося ему на пути Малфоя, который хотел подкараулить зельевара, чтобы приватно выклянчить, вымолить и выплакать не ставить ему низшую оценку по контрольной, которая была бы чревата взрывом отцовского гнева, а вовсе не новой мантией от Волшебсаче, метлой “Феррари-флай” и поездкой на Карибы, на которые Драко рассчитывал в качестве рождественских подарков. Гриффиндорский стол сразу же счастливо загоготал, глядя на растоптанного любимым преподователем Малфоя, который с пролитым на мантию тыквенным соком и упавшей на голову кастрюлей овсянки смотрелся куда менее аристократично, чем всегда.
- Что это такое с Северусом? – испуганно спросила Минерва.
- Сложно сказать, - беззаботно ответил Дамблдор. – Мотивы поведения профессора Снейпа – вещь тёмная и исследованию не подлежащая. Во всём мире, дорогая Минерва, всего два человека считают, что понимают их. Да и те, - тут директор немного помолчал, - придерживаются диаметрально противоположных точек зрения.
Северус, не разбирая дороги, бежал по забитыми спешащими на завтрак учениками коридорам, и в его голове колотился один единственный вопрос: “Что со мной происходит???!”
Он не пошёл на занятия, а до вечера проторчал у себя в жёстких подвальных условиях без завтрака, обеда и ужина. Протестировав самого себя на все, известные ему заклятья, проклятья, сглазы, порчу и эффекты от любовных настоев, проштудировав книги, за обладание которыми удавилась бы любая Запретная секция, приняв четырнадцать раз холодный душ и начав подумывать о самоубийстве, профессор Снейп пришёл к самому чудовищному выводу из всех возможных.
- Не могу, не хочу, не пойду! – ныл Гарри перед кабинетом Снейпа. – В конце концов, нафиг мне это зельеварение вообще сплющилось? - Есть такое слово – надо. Ты герой или где? - сурово вопросила Гермиона и открыла дверь в класс, через секунду обернувшись к друзьям с непередаваемым выражением на лице. - Ааааах! - выдохнула она. - Гермиона, ты что? – перепугался Рон. - Там… Там… Там… Короче, сами смотрите, - невнятно пробормотала она, пропуская вперёд Поттера, который, разумеется, не мог сразу же не рвануть туда, где есть что-то необычное, странное и, желательно, опасное.
Кабинет преобразился неузнаваемо. От привычной обстановки фильма ужасов категории “Б” не осталось ни малейшего следа. Горевшие в изобилии свечи щедро заливали комнату тёплым, приятным светом. Чёрный, излюбленный профессором, цвет исчез из помещения как факт. Вместо него слепила глаза свежая побелка и украшающие стены картинки пасторальной жизни, сменившие прежние бодрящие изображения пыток и расчленёнки. Над сияющим полировкой столом склонилась чья-то неизвестная Поттеру голова с копной длинных, чёрных, блестящих волос, ниспадающих на красивую ярко-зелёную мантию. Голова медленно приподнялась и оказалась профессором Снейпом. Гарри открыл рот, закрыл его, открыл снова, уронил пузырёк с чернилами и издал неопределённый звук, в котором чуткое ухо могло бы различить произнесённую обморочным голосом фразу “По-нашему, это – ШОК”.
Снейп вымыл голову.
Если этому могло и быть хоть какое-то мало-мальски разумное объяснение, то только одно: случилось что-то очень для него, Гарри, страшное.
“Господи, - подумал Гарри. – Неужели Вольдеморт возродился? И Снейп теперь на радостях…”.
Но додумать ему не дали. Снейп, который при виде Гарри засиял какой-то пугающе-счастливой улыбкой, сделал приглашающий жест и произнёс фразу, от которой у будущего спасителя волшебного мира волосы, и так стоящие дыбом, взвились, как от хорошего электрического разряда.
- Поттер! Наконец-то Вы пришли! Проходите, прошу Вас.
При этих словах Снейп засиял пуще прежнего, оставив в опустевшей голове Гарри сиротливую мысль о том, что, судя по всему, Министерством выписан приказ о заключении его в Азкабан на пожизненный срок, и теперь профессор хочет как следует наглядеться на любимый объект своей ненависти, запомнив его молодым и красивым, чтобы с ещё большим наслаждением наблюдать, как в последующие годы Гарри будет превращаться в подобие Бориса Карлова из старых ужастиков.
Ученики медленно потянулись к своим партам, периодически наклоняясь, чтобы поднять падающие на пол челюсти, и начался урок, равного которому дом Годрика Гриффиндор ещё не знал. Снейп ходил между столами, рассеянно раздавая похвалы всем и каждому, и регулярно заискивающе улыбаясь Гарри, который уже ничего не соображал и сварил вместо усыпляющего зелья какой-то бурый, попахивающий тухлыми яйцами, зловеще бурлящий раствор, за который Снейп, не моргнув глазом, дал Гриффиндору пятьдесят очков за “нетрадиционный, смелый подход к устаревшим схемам”.
Прозвенел звонок, и ученики, пребывающие в подобии транса и постоянно щиплющие друг друга, чтобы убедиться, что это не сон, засобирались на выход. Профессор пожелал им приятного дня и успехов в личной жизни, от чего у нервного Невилла начался глазной тик.
В этот момент прозвучал многозначительный голос Снейпа, обрушившийся на Гарри смертным приговором.
Глядя в глаза друзьям и мысленно прощаясь с ними навеки, Гарри подошёл к столу Снейпа, и каждый шаг был для него подобием дороги по раскалённым углям. Или ульям? Гарри сейчас не очень хорошо помнил.
Рон и Гермиона, яростно шепчась, вышли и шумно встали под дверью, давая понять профессору, что если надо, Чип и Дейл таки придут на помощь, и мало от этого всяким Снейпам не покажется.
- Присаживайтесь, пожалуйста, - Снейп вежливо указал на стул.
“Издевается!” – мрачно подумал Гарри.
- Может, чайку? – не менее вежливо поинтересовался профессор, и по спине Гарри потекли струйки холодного пота.
Он из последних сил мотнул головой и приготовился, если надо, дорого продать свою жизнь.
- Не хотите? – расстроился профессор. – А ведь Вы ещё не обедали! В Вашем возрасте нужно хорошо питаться. Прошу Вас, угощайтесь, - он сотворил из воздуха поднос с горой аппетитных пирожных, которые в любое другое время и, будучи предложенными любым другим человеком, безусловно, вызвали бы живейший интерес Гарри, но только не сейчас.
“Отравить хочет”, - разгадал Гарри хитрый план профессора и лишь презрительно хмыкнул в ответ.
- Ну, хорошо, не стану настаивать, - сказал Снейп. – На самом деле я хотел с Вами, Гарри, вот о чём побеседовать… - С кем Вы хотели побеседовать? – изумился юноша. - С Вами, - Снейп растерянно посмотрел на него. – Я говорю, - он слегка повысил голос, как в разговоре с глуховатым, - хочу, Гарри, с Вами побеседовать.
Впервые за все эти годы он назвал его по имени. Происходило что-то необъяснимое и жуткое. Гарри предпочёл бы, чтобы Снейп кинул в него банкой с тараканами, но, увы, эта сладостная перспектива сейчас казалась ему лишь неосуществимой мечтой.
В комнате повисло тяжёлое молчание, нарушаемое лишь лихорадочным стуком двух сердец и трагическими завываниями в желудке у Гарри, который на самом деле действительно сегодня ещё не обедал. Наконец, он набрался смелости поднять взгляд и увидел, как Снейп рассеянно водит пером по пергаменту, рисуя на нём какие-то диковинные закорючки, напоминающие сердечки. Вероятно, это была какая-то высшая и страшная чёрная магия. Гарри решил, что если выживет, то сразу же доложит об этом Дамблдору.
- Так вот, - начал Снейп. – Видите ли, Гарри… За дверью кто-то уронил что-то тяжёлое и раздались звуки, несомненно свидетельствующие о том, что тяжёлое метко попало на чью-то ногу, но Снейп даже не обратил на это внимание.
- Я знал и очень любил Вашего, отца, мальчик. Надеюсь, я смогу быть чем-то полезен его сыну, - начал, было Северус, но тут же осёкся. – Эээ… Нет.. Не совсем так… То есть, я его, конечно, знал, но не то чтобы любил… Собственно, я его вообще-то… Но сейчас не об этом речь… А речь о том, что между мной и Вами все эти годы регулярно возникал ряд…ээээ… некоторых недоразумений, за которые я хочу у Вас, Гарри, попросить прощения. Вот! – Снейп выдохнул и жадно впился глазами в лицо юноши. - А? – тупо спросил Гарри. – Чего? - Был не прав! – взвыл Северус.- Вспылил! Прошу дать возможность загладить-искупить!
Далее Снейп перешёл на какие-то неразличимые слова, перемежающиеся всхлипами и вздохами.
В его лице и голосе была такая страстная мольба, а глаза метали такие молнии, что Гарри не оставалось ничего другого, как смело вскочить и пулей вылететь из класса с душераздирающим воплем.
Рон и Гермиона ринулись за ним, а он всё бежал и бежал, и кричал не своим голосом. Очевидцы впоследствии утверждали, что кричал он голосом Петкуна, исполняющего арию Квазимодо из “Нотр-Дама”. Другие очевидцы опровергали эту наглую сплетню и говорили, что Гарри просто кричал: “Караул! Слонасный ужопотом! Караул! Потасный Слоноужам! Слоноул! Карасный Потослонам!..” и прочие загадочные вещи.
Затем Гарри поведал эту историю друзьям, пережившим не меньшее душевное потрясение.
- Он попросил у тебя прощения? – в одна тысяча триста семьдесят второй раз благоговейным шёпотом бормотал Рон.
Гарри судорожно кивнул.
- Ты говорил, что он потом ещё что-то произносил, какие-то заклинания, наверно. Ты не расслышал, что именно? – спросила Гермиона с побелевшим от волнения лицом. - Что-то неразличимое, - тяжело вздохнул Гарри. – На странных, неизвестных мне языках. Я смог разобрать только это: “Prosti menya, Vasenka, dyry greshnyu.” - Кошмар какой! – передёрнул плечами Рон. – Порчу, небось, хотел навести, гад. И баллов нам наставил в этот раз выше крыши. Чует моё сердце, не к добру всё это. - Нужно всё хорошенько обдумать, - неуверенно сказала Гермиона. – Я пороюсь в первоисточниках, посмотрю, что там есть про это, как там, “dyra greshnaya”. А ты, Гарри, будь пока особенно осторожен. - Господи, - простонал Гарри, - да я с рождения только и делаю, что бываю осторожен! Покой мне только снится. Кончится это когда-нибудь или нет? - Что поделать, - мудро сказал Рон, - харизма у тебя такая. - Не харизма, а карма, - поправила Гермиона. - Что же вы сразу матом-то, - упрекнул друзей Гарри.
Помолчали.
- Да, Дамблдор предупреждал. Впереди тёмные и страшные времена, - мрачно сказал Поттер, и вся компания, наконец, отправилась обедать.
Если раньше Гарри не питал никакой склонности к обществу Северуса Снейпа, то сейчас его стремление избежать оного возросло до крайности. Он бы дорого дал, чтобы вообще больше никогда не встречать на своём жизненном пути профессора, но тот, напротив, вероятно, решил, что любая минута, проведённая без лицезрения Поттера, прожита им напрасно. Где бы Гарри ни появлялся, в ту же секунду, как из-под земли, вырастал Снейп, который, наверное, решил просто свести его с ума своим новым, не поддающимся никакой логике поведением. На глазах у Гарри, сверкая в его сторону ослепительной улыбкой, он образцово-показательно карал собственный факультет Слизерин, бросая на юношу многозначительные взгляды и доводя до умопомрачения Драко Малфоя, который тоже не мог понять, что происходит с профессором. Слизеринцы уже были наказаны по следующим пунктам: громкое дышание в коридоре, вызывающее пыхтение в классе, наглое сморкание на уроке, оскорбительное передвижение по двору, недостаточно сконцентрированное выражение в глазах во время объяснения преподавателя, слишком быстрое мельтешение во время тренировки по квиддичу, недостаточно эстетичное пользование вилками за обедом и “для профилактики, чтобы жизнь мёдом не казалась”. Гриффиндорцы пели на радостях “We are the champions”, Слизерин стонал, а Гарри, Рон и Гермиона испытывали озадаченность, близкую к озабоченности. Вернее, пребывали в состоянии перманетного панического коллапса.
Мучительная загадка разрешилась на последнем в этом году уроке зельеварения. Прослезившись над гением Гермионы, талантом Рона, одарённостью Невилла и сверхъестественными способностями Гарри, подарив Гриффиндору порядка пятиста поощрительных баллов, освободив класс от домашних заданий до конца седьмого курса, поздравив учеников с наступающим Новым годом и подарив каждому перевязанную красной лентой с надписью “Ваш Северус Снейп, целую” большую корзину с набором из “Сладкого королевства”, профессор пригласил Поттера задержаться в помещении для частной консультации.
Близкий к обморочному состоянию, Гарри на ватных ногах подполз к столу профессора
Сегодня Снейп одел ярко-алую мантию, расшитую золотыми звёздами, эффектно оттенявшую его блестящие длинные волосы и придававшую ему зловещую схожесть с Мефистофелем, Воландом, Филиппом Киркоровым в лучшие годы и прочей нечистью. Профессор долго мялся, бормотал нечто невнятное, но, наконец, собрался с духом и выпалил на едином дыхании:
- Затьлюбвасжинмогу! Такая вот ботва.
После чего залился краской стыда прямо под цвет мантии.
- Что-что? – холодея, переспросил Гарри, пытаясь разобрать, не было ли произнесённое похоже на “Вас, наконец-то, решили вытурить к чёртовой бабушке из школы”, “Авада Кедавра” или “ В украинском издании Ваше имя решено перевести как Грыцко Горшко”.
Снейп театрально стиснул руки и, глядя в туманную бесконечность, начал страшным шёпотом:
- В жизни каждого мужчины наступает тот момент, когда он беспощадно рвёт со своим прошлым, трепещущей рукой как бы срывая завесу с будущего, - в этот момент он многозначительно поглядел на Гарри и строго спросил, - Понимаете? - Нет, - промямлил Поттер. – Скорее туманно. - Я старый преподаватель зельеделия, дон Поттер, и не знаю слов любви, но когда я увидел вас, нежную фиалку на залитом солнцем поле… - в этот момент Северус окончательно смешался, побагровел ещё сильнее и умоляющее посмотрел на Гарри, глаза которого вывалились уже не только из орбит, но даже из-под очков. - Короче, я Вас люблю! Я без Вас жить не могу! Я для Вас что угодно сделаю! Хочешь сладких апельсинов? А хочешь, я убью соседей? Последнее я сделаю с особенным удовольствием! Зайка моя, рыбка моя! Я твой глазик! Ты морячка, я моряк! Ты мелодия, а я баян, ты Роксана, я Бабаян! Я буду вместо, вместо, вместо неё, твоя невеста!
Медленно, в режиме слоу-мошн, Гарри Поттер свалился со стула и, пятясь на пятой точке, пополз к двери, надеясь на то, что этот маньяк не набросится на него, и что немедленно нужно оповестить всех, кого только можно, что профессор Снейп окончательно съехал с катушек, не выдержав напряжённой двойной жизни шпиона.
- Куда Вы? – взревел Северус, но Гарри был уже далеко, ибо ужас, как всегда, предал ему прилив небывалых сил.
- Круто ты попал на ТиВи, - ошеломлённо прошептал Рон, когда пять минут спустя услышал рассказ о случившемся, после того, как отпоенный огневиски Гарри живо попытался в лицах изобразить фразу “Я Бабаян”.
Гермиона же задумчиво посмотрела в окно, а затем медленно спросила:
- Гарри, ты случайно не писал Дедушке Морозу никаких писем? - А почему ты спрашиваешь? – смутился очень взрослый и серьёзный Поттер. - Здесь вопросы задаю я, - сурово сказала Гермиона. – Отвечайте, подсудим.. То есть, да или нет, Гарри? - Ну, допустим, - промямлил он. - Всё ясно, - сказала Гермиона. – Поздравляю, Гарри, Дед Мороз тебя любит. И Снейп теперь тоже. - Что же делать? Он ведь не успокоится, я его знаю. Подкараулит как-нибудь в тёмном уголке и – бац! – застонал Гарри. - Наверное, нужно написать новоё письмо, отменяющее старое, - рассудительно сказала Гермиона. – Мол, так и так, верните всё, как было. - А, может, не надо? – задумчиво спросил Рон. – Тысяча баллов Гриффиндору! Когда ещё столько получим? Малфой с горя вешаться собрался. А я ему уже подарок приготовил – верёвку, мыло и поздравительную открытку с подписью “анонимный доброжелатель”. Нехорошо получится, если подарок пропадёт. Снейп все домашние задания нам до конца жизни отменил. Ну, подумаешь, если он Гарри пару раз… - Рон! – разгневанно завопила Гермиона. - А что такого? Вон, в фанфиках и их и так пейрингуют каждые пять минут. Куда ни плюнь, везде: “Северус демонически посмотрел глазами в загоревшиеся из-под очков влажным, как трава, зелёным огнём страстные глаза Гарри и, соблазнительно покачав поджарой мускулистой грудью, призывно протянул мощную рельефную руку к скромному, как робкая лань на ветру, молодому и юному юноше, после чего они трепетно и страстно предались трепетной страсти прямо на ковре перед полыхающим камином, бросавшем отблески на их стройные ягодицы пламенем вечной и прекрасной любви”.
Гарри Поттера эффектно стошнило в ближайшую старинную вазу эпохи Дзынь.
Начинался новый семестр. Первым уроком у гриффиндорцев было зельеварение, к которому никто не счёл нужным подготовиться, помятуя о той беспричинной, но восхитительной халяве, которая развернулась для класса во всей красе в конце декабря. Не успел, как всегда, пришедший последним Гарри войти в класс, как тут же услышал до боли знакомый голос с родными, привычными сердцу и, слава Мерлину, вновь нормальными интонациями.
- Опять опоздали, Поттер, - грозно пророкотал профессор Снейп. – Минус десять баллов Гриффиндору.
Улыбки одноклассников потухли, словно их кто-то выключил из электрической розетки. На лицах Гермионы и, в меньшей степени, Рона читалось облегчение.
Сияющий Гарри Поттер уселся за парту, счастливо вздохнул и умилительно посмотрел на грязную голову, восседающую поверх чёрной мантии. Второе письмо Деду Морозу сработало, всё вернулось к привычному и оттого успокаивающему порядку вещей. Опасность отбиваться от чувств Снейпа миновала.
“Прямо волшебство какое-то”, - радостно подумал Гарри и склонился над контрольной, за которую он уже сладко предвкушал низший балл.
Сверлящий Поттера ненавидящим взглядом, Снейп подумал: “Что ж, не получилось одним способом, будем пробовать другие. Рано или поздно любовь восторжествует! Зря, что ли, про нас столько фанфиков пишут? А раз пишут, значит, всё будет хорошо!”.
цитата“ В украинском издании Ваше имя решено перевести как Грыцко Горшко”.
И Дамблдор - поклонник "Арсенала". Я рыдаль и ржаль, как буйнопомешанный псих
Честно говоря, остальное особо сильных эмоций не вызвало. Главной причиной чего, безусловно, является злоупотребление русскими народными героями (типа, Ивана Грозного, Карлова, какого-то депутата, Воланда, Филиппа Киркорова и проч.), которые в стебе про англичан смотрятся нелепо и не фтему. ИМХО, было вполне возможно туда всунуть кого-нибудь из забугорных героев и получилось бы совсем потешно))
Ну и текст бетить, конечно. Несколько пропущенных запятых, слово Одел вместо НАдел и все такое. ))
И главный вопрос: почему новогоднЯЯ снарри? То есть, получается, слово снарри женского рода?
Как видите, по нашему разговору с Дарианой, пока не очень ясно, какого именно рода "снарри". У Вас есть точная инфа на сей счёт? Весьма любопытно было бы узнать.
Glorry
Большое спасибо. Очень приятно принести капельку позитива.
Род подобных слов определяется по роду главного слова в паре. "Снарри" состоит из двух мужских имён/фамилий - Снейп и Гарри, значит и его род тоже будет мужским.
Аха! В самом деле, логично и верно. Но я почему-то внутренне начинаю осознавать, что снарри - среднего рода. Действительно, кто их, неологизмы, разберёт? Предлагаю оставить вопрос открытым, и пусть потомки нас рассудят. А покамест пусть будет "она". Вполне отражает несерьёзность произведения.
Soleil По поводу рода слова "снарри" Насколько я помню, правильно все же будет "новогоднее/ий" снарри, "новое/ый" снарри, "хорошее/ий" снарри, и так далее, иного варианта я до этого момента не встречала. Но если это авторский ход, то почему бы и нет.
Можно в названии писать: "Новогодняя(ее/ий) снарри, Обыкновенное чудо, или Всё будет хорошо. Или нет". Читатель видит название, офигивает, вспоминает Дали с его бесконечными названиями картин, и мгновенно проникается пиитетом к произведению.
Кстати, читала тут фик. Называется "Первоапрельский снарри" (если не читали - очень советую, я с самого начала фика свалилась под стол). Судя по тому, что его писали и бетили грамотные люди, снарри все-таки мужского рода. (ржу)
Но как бы то ни было советую спросить тут (http://diary.ru/~fanrus/)
Soleil Так нас заставляли про него (и про запорожцев, кстати, тоже) сочинения писать в юном и нежном возрасте :) Вот и психологическая травма на всю жизнь осталась.
Кража идей у одного - плагиат; кража идей у многих - исследование
Не зарегистрирован
Зарегистрирован: 01.01.70
Отправлено: 08.01.06 12:41. Заголовок: Re:
мне безумно понравились некоторые цитаты
Soleil пишет:
цитата вы видели, как Гойл свалился со стула от громкого жизнерадостного ржания? – Дин приступил к наброску картины “Запорожцы пишут письмо Альбусу Дамблдору об увольнении сальноволосого гада из Хогвартса”.
Soleil пишет:
цитатаПоставить водочную клизму, похмеляться не давать”, - пробормотал Гарри
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 6
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Я рыдаль и ржаль, как буйнопомешанный псих 
), но точно не женского. И, судя по всему, видимо, мужского 
- участник сейчас на форуме
