ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Отправлено: 19.01.06 17:04. Заголовок: "Новый свет", авторы: Ashinae & Your Cruise Director , СС/ЛМ, NC17, романс
Название: Новый свет (New World) Авторы: Ashinae and Your Cruise Director (cruisedirector@littlereview.com) Переводчик: Ferry Бета: Мильва Ссылка на оригинал: http://www.loveboatfanfic.com/fanfic/ycd/newworld.htm Разрешение на перевод: получено. Рейтинг: NC17 Пейринг: СС/ЛМ Дисклеймер: персонажи принадлежат Дж.К. Роулинг. Саммари: В Новом Орлеане Люциус водит Северуса по магазинам темномагических принадлежностей. Примечания: Фик из Initiation series; переведен на SSBF для Nyctalus.
Тихим и мирным вечером, когда Северус Снейп читал очередную порцию министерских отчетов о незаконном использовании Оборотного зелья, Люциус Малфой отложил в сторону Пророк и произнес слова, которых Северус всегда боялся:
– Мне так скучно…
– Давай сходим куда-нибудь, – моментально предложил Северус.
Скучающий Малфой – это опасный Малфой: подобное настроение Люциуса было чревато в лучшем случае сомнительными предложениями сексуального толка, а в худшем – вспышками раздражения, которое он обычно срывал на Северусе. А тот прекрасно понимал, что не ему, с его безнадежной провинциальностью, развлекать богатого и изощренного приятеля.
– Куда бы нам выбраться? – предлагать поход по магазинам Северусу не хотелось, у Малфоя денег всегда было больше, чем у него когда либо будет, и он сильно подозревал, что Квиддич и маггловский крикет надоели Люциусу не меньше, чем ему.
Пока он раздумывал, Люциус встал, потянулся, перекатывая рельефные мышцы под золотистой кожей, и предложил:
– Давай смотаемся отсюда. Куда подальше. Чтобы паковать чемоданы и тратить деньги. И посмотреть то, чего нет в этой части света.
Тут Северуса осенило. Было явным нахальством просить об этом, но Люциусу порой нравилось, когда Северус делал что-то неожиданное.
– Завтра открывается конвенция темных искусств в Мюнхене. Съедутся маги со всей Европы. Если правда, что в Дурмштанге изобрели зелье от ликантропии, мы будем первыми, кто об этом узнает.
– В самом деле… – Люциус загорелся было, но затем снова плюхнулся на стул. – Нет, не думаю, что для оборотней можно найти лечение. К тому же на конвенции будут люди, с которыми мне не хотелось бы встречаться. Которые явятся не потому, что им действительно интересно, а потому, что это страшное табу – изучать темные искусства.
Он сузил глаза и повторил:
– Табу.
Развернулся и глянул на Северуса:
– А почему бы нам не отправиться в Новый Орлеан?
– В Америку? – тупо переспросил Северус.
Он никогда не ездил дальше Франции, а Люциус предлагал отправиться через океан в страну, в которой, насколько помнил Северус, еще недавно вешали людей за применение магии.
Но Люциус довольно улыбался, и Северус постарался изобразить энтузиазм:
– Это и в самом деле может стать… неординарным приключением.
– Ты только представь, – возбужденно говорил Люциус, – Новый свет. Вуду. Маггловские еда и музыка – говорят, они великолепны. К тому же, в Америке никому не будет дела до того, кто мы и откуда. И еще, – тут его улыбка стала совершенно распутной, – я хочу трахать тебя в гостиничной кровати, и чтобы убирали за нами не эльфы, а люди.
– Какой ты испорченный, – проворчал Северус, но Люциус уже тянул его вон из комнаты. Он протащил Северуса через весь дом, в свою спальню, достал из шкафа несколько чемоданов и взмахнул палочкой. Через мгновение из шкафов и комода начали вылетать и укладываться в чемоданы туалетные принадлежности, костюмы и прочее.
Северус наблюдал за процессом и за тем, как Люциус с довольным видом расхаживает по комнате, собирая какие-то мелочи.
– Меня просто тошнит от этого места, – заявил тот, уставившись на украшенные вышивкой гобелены над своей кроватью, – от этого дома, от работы, от родителей… от всего. Я хочу убраться отсюда, и чтобы ты поехал со мной.
Пока Люциус скользил взглядом по мебели, вспоминая, не забыл ли он чего, Северус оглядел роскошную комнату и пришел к выводу, что задавать вопросы явно не стоит. Если уж ему доведется путешествовать с Люциусом, то лучше поехать куда-нибудь, где тот тоже никогда не был. Так они будут на равных в поисках новых впечатлений.
– Давай я отправлю сову на работу и загляну домой собрать вещи…
– Я об этом позаботился еще утром, – признался Люциус с едва заметной извиняющейся интонацией. – Я решил уехать прошлой ночью. И мне показалось, что было бы неплохо показать тебе ту часть мира, в которой ты никогда не был. Я не думал, что ты откажешься. Тебе положен отпуск – и твое начальство не задавало никаких вопросов, когда я сказал, что ты мне нужен.
Северус не знал, возмущаться ему или смеяться. Объяснять Люциусу, что если Малфой желает получить консультацию Северуса Снейпа, то он ее получит, даже если Северусу придется ради этого пропустить несколько рабочих дней, явно не стоило. И что начальство отпустит его без единого возражения и даже не будет ни о чем спрашивать по возвращении.
Более того, если Люциус не врет, он планировал эту поездку в расчете на Северуса.
– Ты задумал это путешествие… ради меня? – он позволил удивлению явственно прозвучать в голосе.
– Да. Хотя твоя мать уверена, что мы едем по министерским делам. Я обещал, что ты пришлешь ей сову. – Опустившись на колени, Люциус засунул в чемодан какие-то бумаги, запер его и вскинул горящие возбуждением глаза на Северуса: – Ну, поехали. Собирай вещи. Что ты медлишь?
– Но я же знаю, что это будет стоить кучу денег, а я и так столько тебе должен… Мне не следует привыкать жить подобным образом…
– Право, Северус, избавь меня от этого. Считай это подарком на следующий день рождения, если хочешь. Я все устроил, чтобы ты мог поехать, даже договорился у тебя на работе. Я сейчас дам тебе пергамент, напишешь родителям.
Через секунду свиток лежал перед Северусом, а перо писало дежурные любезности.
Перо поскрипывало, а Северус смотрел, как Люциус ходит по комнате. В последние дни он вел себя просто непостижимо. Казалось, с тех пор как Северус признался, что принадлежит ему без остатка, Люциус перестал, наконец, искать постоянные подтверждения его преданности. Люциус стал очень мягок с ним, даже нежен – Северус сказал бы «романтичен», но у него было слишком мало опыта в отношениях такого рода, чтобы использовать это определение. Северус радовался этой перемене, хоть и не верил словам, которые Люциус шептал ему в приближении оргазма, полагая, что тот может обращаться к плоду своего воображения с тем же успехом, что и к реальному любовнику. Северусу не хотелось думать, что Люциус сознательно добивается от него той безраздельной привязанности, которая постепенно вызревала в его душе.
– Ну, закончил ты, наконец? – весело спросил Люциус.
Северус был занят сочинением «легенды» для своего отца: обсуждение возможной работы в Америке, вкупе с завуалированным намеком на то, что они с Люциусом могут приятно провести время в обществе бронзовокожих увешанных бисером ведьмочек. Ложь, в которую едва ли могли поверить его родители. Но Северус подозревал, что даже знай они наверняка об истинном характере его отношений с Люциусом Малфоем, они бы все равно молчали. Закончив письмо, он свернул пергамент и вручил его Люциусу, который пошел отдать его одной из холеных и благовоспитанных птиц из личной совятни Малфоев.
Пока Люциус относил письмо, Северус извлек из шкафа свои вещи (он хранил часть одежды у Малфоя дома) и принялся их упаковывать. К моменту возвращения Люциуса он уже сидел на кровати, сгорбившись и обхватив руками колени, и никак не походил на человека, предвкушающего поездку в отпуск. Осознав это, Северус заставил себя выпрямиться, поднялся с кровати и смущенно обратился к Люциусу:
– Могу я в этом ехать?
– Подожди, – Люциус стремительно прошел к шкафу и вытащил из него какую-то коробку, водрузил ее на кровать и распахнул. – Я заказал это для тебя.
Северус ошарашенно переводил взгляд с Люциуса на сияющее дорогой тканью содержимое коробки:
– Зачем ты… Не надо было, – прошептал он благоговейно, прикасаясь к роскошной одежде одним пальцем, чтобы ни в коем случае не запачкать.
– Ну разумеется надо, – недовольно возразил Люциус, пожимая одним плечом. – Тебе стоит чаще носить что-нибудь цветное, в черном ты выглядишь нездорово. И потом, смотри – слизеринский зеленый.
Северус стоял неподвижно, пока Люциус снимал с него мантию, и думал, что тот, похоже, не наигрался в детстве в куклы. Люциусу незачем было за ним ухаживать; ему никогда не было нужды оказывать Северусу знаки внимания или делать подарки – с той самой первой ночи, когда он позвал Северуса к себе и прямым текстом велел удовлетворить его. Почему Люциус внезапно начал относиться к нему как к любимому… да, пожалуй, что питомцу… Северус понятия не имел.
Тем временем Люциус расправил на Северусе новую мантию, с довольной улыбкой пробежался пальцами по его рукам, и подвел к большому зеркалу, висящему между шкафов:
– Посмотри – это же удивительно, что может сделать всего лишь правильно подобранный цвет.
Северус растерянно смотрел на свое отражение. Он сильно подозревал, что этот цвет идет ему ничуть не больше, чем любой другой, но поразительным на самом деле было то, как эта мантия походила на костюм самого Люциуса – фасон другой, но портной явно тот же. Они в этих мантиях выглядели… ну, не как братья, конечно – светлые волосы и изящное сложение Люциуса резко выделяли его среди окружающих, но почти как равные.
– Спасибо, – застенчиво сказал Северус, по-прежнему теряясь в догадках относительно намерений Люциуса.
– Да пожалуйста, – Люциус бросил последний одобрительный взгляд на отражение и потянул Северуса к выходу. – Мы остановимся в самом центре магической части города. Но я уверен, ты заметишь, что в некоторых районах Нового Орлеана довольно сложно отличить магов от магглов-шарлатанов.
Он отвернулся, поднимая сумки.
– Ты ведь немного говоришь по-французски? Мы будем жить в Вуасин Отеле во Французском квартале.
Северус только кивнул. Он мало что мог сказать по этому поводу, его познания о Новом Орлеане были почерпнуты из разрозненных источников, включая цикл маггловских романов о нескольких поколениях ведьм, и заключались в сведениях о домах с привидениями, вуду и макумбе, а вовсе не о модных гостиницах.
– Если только они не перепутали все на свете, после того как получили мою сову, наша комната должна быть уже готова, – продолжал Люциус, – Не сомневаюсь, что они будут необычайно услужливы после того аванса, что я им отправил. Ну, ты все собрал? Не беспокойся, даже если что-то забыл, мы купим там.
Заклинания, которым Люциус отослал их багаж по назначению, Северус никогда раньше не слышал. На какое-то мгновение его охватила паника, когда он представил себе расстояние, на которое они собрались отправиться – слишком большое для летучего пороха и необычайно сложное для обычной аппарации. Но он всегда мечтал побывать в Америке, и ему очень хотелось поехать с Люциусом куда-нибудь далеко, где их никто не знает, где Люциус, возможно, будет показываться с ним на людях как с равным… как с другом хотя бы.
– Иди сюда, – позвал Люциус, вытаскивая что-то из кармана.
Сначала Северусу показалось, что это хроноворот, но это оказались миниатюрные песочные часы: крошечная сфера на длиной цепочке, с золотыми континентами и серебряными морями. Люциус провернул ее, как будто там был замок, открывающийся определенной комбинацией поворотов, и прижал к себе Северуса. Он радостно улыбался, лицо его было по-детски открытым, без тени насмешки или заносчивости, так часто омрачавших его черты.
– Теперь держись, и пеняй на себя, если посмотришь вниз.
Стены и пол начали уменьшаться с громким воем, вызывающим мысли о приближающемся урагане. Северусу показалось, что он с невероятной скоростью несется через небосклон, а земля и океан мелькают далеко внизу. Он зажмурился, чувствуя, как обжигающий лицо ледяной воздух сменяется теплым ветром, и тесно прижался к Люциусу, чей хмельной смех был единственным островком постоянства в этом безумном коловращении.
После бесконечного тянущихся… нескольких минут? четверти часа? мир снова обрел резкость, а земля поднялась к их ногам. Они оказались в маленьком парке, и Северус задохнулся от впечатлений, нахлынувших на все органы чувств сразу. Солнце грело сильнее и светило ярче, чем он привык, играя бликами на сияющей зеленой листве и поверхности маленького пруда. Он слышал пение птиц и жужжание насекомых, и чьи-то отдаленные голоса, шум маггловского транспорта и лай собаки, далекий поезд и медленную печальную мелодию трубы вдалеке. В воздухе чувствовались запахи незнакомых цветов, жареной рыбы, тины, и их с Люциусом пота: они все еще стояли, прижавшись друг к другу и усиленно потея в своих роскошных мантиях.
Люциус продолжал обнимать его, задыхаясь от смеха, пока они не выбрались на аллею.
– Это здесь.
На противоположной стороне улицы стоял огромный, пышно разукрашенный особняк с развевающимися занавесками на окнах и цветущими клумбами у входа. Северус последовал за Люциусом внутрь здания, где тот миновал очередь к стойке регистрации и махнул рукой суетливому хозяину гостиницы. Они обменялись всего парой слов, после чего хозяин удалился, а юноша, немногим моложе Северуса, вынес им ключи из задней комнаты.
Пока они поднимались по витой лестнице на верхний этаж, Северус, не переставая, глазел по сторонам, заглядывая то в окна, выходящие на улицу, то – в ведущие в гостиные на этажах. Гостиница была залита ярким утренним светом. Дувший в распахнутые окна свежий ветер нес запахи цветов, специй и чего-то еще, что Северус определил для себя как запах реки. Люциус снисходительно улыбнулся, заметив его рассеянность:
– Пойдем. У тебя еще будет возможность оглядеться, когда мы устроимся. В этой части света время отстает на несколько часов, у нас весь день впереди.
Северус без возражений последовал за ним, гадая, под настоящим ли именем зарегистрировался Люциус, и сколько комнат он снял. Догадается ли управляющий гостиницы, что они спят в одной постели, или это будут знать только горничные? Молодой человек провел их через ярко освещенный холл в просторный двухкомнатный номер с единственной, но совершенно невероятных размеров кроватью. Северус заметил, что их багаж уже доставлен, а мантии развешаны в одном из шкафов.
Люциус дал юноше на чай, тот удивленно поглядел на иностранную монету и тихо вышел. Люциус сбросил верхнюю одежду и, улыбаясь, обернулся к Северусу:
– Ну вот мы и здесь. Чем хочешь заняться в первую очередь?
Подойдя к окну, Северус высунулся наружу, дыша полной грудью и отмечая, что на отель наверняка наложены чары, отсекающие маггловские загрязнение воздуха и пыль. Единственными запахами, доносившимися до него, были аромат цветов и густой и слегка горьковатый запах стоячей воды, но не неприятный, а исполненный жизни. Люциус дал ему освоиться в окружающем мире – в Новом свете, напомнил себе Северус, почти за полмира от его темного, пронизанного вечными сквозняками дома и столь же темных, но душных, обитых бархатом комнат Люциуса в фамильном особняке.
А потом Люциус обнимал его сзади, утыкаясь носом в шею, и пальцы Северуса путались в застежках мантии, в отчаянном желании избавиться от одежды и почувствовать движение воздуха всей кожей. Скользнув губами к его уху, Люциус старательно помогал ему избавляться от одежды:
– Я так рад, что ты поехал со мной, – прошептал он, лаская обнаженные грудь и живот Северуса.
– Спасибо, что привез меня сюда.
Северусу было неловко, что он чуть не отказался от этой поездки, и столько волновался, анализируя мотивы Люциуса, что никак не мог расслабиться и просто наслаждаться происходящим. И хотя все еще могло плохо кончиться, Северус решил, что это не повод отказывать себе в удовольствии в настоящий момент. Повернувшись в кольце обнимающих его рук, он обвил руками шею Люциуса и поцеловал его со страстью, которую обычно не рисковал демонстрировать.
Люциус крепче сжал объятья и с не меньшим пылом ответил на поцелуй. Потом высвободил одну руку и принялся расстегивать уже свою мантию. Северус подумал, что цветы за окном, должно быть, выделяют какой-то токсин – у него даже голова кружилась от желания. «Прекрасное место и прекрасный партнер» – мелькнула мысль, и прежде, чем почувствовать отвращение к ее слащавой сентиментальности, он притянул Люциуса к себе, запуская пальцы ему в волосы, лаская губами его рот.
– Здешний воздух идет тебе на пользу, – пробормотал Люциус, отстраняясь.
– Нет, – Северус покачал головой. – То есть, да – но не только это.
Он хотел объяснить, что дело не в воздухе, а в той естественности, с какой Люциус улыбался ему. Как будто они были любовниками, проводящими вместе отпуск, а не балансировали на грани отношений богатого аристократа и покорного мальчика для развлечений. Губы Северуса нервно дрогнули, но он все-таки решился:
– Я бы хотел выяснить, насколько удобна эта кровать.
Люциус вскинул бровь, но улыбаться не перестал. Взял Северуса за руку и притянул к себе. Они целовались, не переставая, пока Люциус пятился к кровати, и едва не споткнулись на чересчур длинных полах балдахина, свешивающихся на пол вокруг кровати. Люциус со смехом повалился на постель, увлекая Северуса за собой, обвивая его руками и ногами.
– Я так рад, что уехал, – выдохнул он и добавил шепотом, – с тобой.
Северус не хотел ничего анализировать – выискивать скрытые мотивы, насмешки, все то, что могло испортить ему этот момент. Он просто ответил на поцелуй, разворачиваясь к Люциусу, прижимаясь бедрами и напряженным членом в простой жажде наслаждения. Он хотел было попросить Люциуса трахнуть его, но тогда он неизбежно начал бы думать о власти, положении и правилах, что могло бы завести слишком далеко… А он не хотел ни о чем думать, он хотел просто получать удовольствие.
Люциус перевернулся на постели, игриво ущипнув Северуса за ляжку. Потерся губами о бедро, пробежался поцелуями вниз по животу, лизнул головку члена… Северус открыл рот и обхватил губами его член, ощущая тепло его кожи, казалось, просто созданной для наслаждения в пахнущем солью воздухе Нового Орлеана. Он представил себе, что они занимаются любовью в реке, достаточно теплой и полной темной тины, скрывающей их тела… И тут же вспомнил, как они занимались любовью в ванне, и остывающая вода колыхалась вокруг рук и груди, когда он двигался. Это было чудесно и, как он внезапно понял, слишком давно.
Люциус негромко постанывал, хотя Северуса не оставляло ощущение, что тот продолжает контролировать себя, сдерживаясь, чтобы не слишком сильно толкаться в его рот. Он продолжал вылизывать член Северуса, не дразня, а неторопливо и основательно, одновременно лаская ладонями его поясницу. Вздрогнув всем телом, Северус глубже втянул его член, побуждая Люциуса двигаться решительнее, понимая, что долго не продержится. Он всхлипнул и застонал, не выпуская члена изо рта и чувствуя себя дико возбужденным и расслабленным одновременно. Люциус тоже издал приглушенный стон, сжал пальцы на бедре Северуса, и заглотнул его член до упора, скользнув губами к основанию.
Заведя ладонь Люциусу под бедро, Северус перекатил его на себя; ему нравилось чувствовать вес Люциуса, его волосы, рассыпающиеся по бедрам, напряжение мышц навалившегося сверху тела. Смена позы на мгновение сбила накатывающее наслаждение и спровоцировала непроизвольные движения бедер, от которых он чуть не закашлялся – член проник ему глубоко в горло. Люциус приподнялся на локтях, чтобы Северус не подавился, и энергичнее заработал ртом, отсасывая ему. Северус старался не задумываться о том, с чего это Люциус стал таким заботливым, сконцентрировавшись на восхитительном ощущении навалившегося сверху тела – твердого, сильного и дрожащего от возбуждения. Ему хотелось обхватить задницу Люциуса ладонями, сжать и притянуть к себе, тиская и глотая. Он напряг ягодицы, приподнимаясь над постелью, толкаясь Люциусу в рот.
А потом он был уже на грани, и не мог ни остановиться, ни предупредить Люциуса… выгнулся, изливаясь ему в горло и чувствуя, как оно сжимается, сглатывая. Чуть отстранился, чтобы отдышаться, но Люциус простонал его имя и толкнулся глубже, с рыдающим звуком стискивая его бедра, кончая. Все еще восстанавливая дыхание, он не сумел проглотить и захлебнулся, когда Люциус выплеснулся в него.
Повернул голову, откашливаясь, и вспомнив вдруг, как нырял в океане ребенком. Это было в одну из немногих их семейных поездок… Его опрокинуло волной, и несколько ужасных секунд до того, как отец его вытащил, Северус был уверен, что так и умрет с разъедаемым солью горлом. Но стоило ему оправиться, как солнце показалось еще ярче, море – голубее, а его родители весь день старались утешить его, подсовывая сласти. У него было так мало по-настоящему счастливых, ни чем не омраченных воспоминаний… Месяцы, проведенные с Люциусом, были лучшим временем в его жизни. Забыв на мгновение, что он может быть услышан, Северус прошептал:
– Кажется, я люблю тебя.
Еще не придя в себя после оргазма, Люциус развернулся и вытянулся на животе рядом с зажмурившимся от стыда и страха Северусом, накрывая его грудью. Длинные пальцы бережно вытерли его губы и подбородок, и когда Северус решился приоткрыть глаза, то увидел, как Люциус с довольным видом облизывает свою руку. Хотя в его лице не было и тени торжества, Северус снова зажмурился, ожидая насмешки или злорадства по поводу столь неосторожно выданных чувств. Но Люциус только поцеловал его в подбородок, обнимая, и Северус не удержался, обвил его руками, прижался, зарываясь лицом в густые мягкие волосы…
Люциус улыбнулся ему и поднял голову, собираясь что-то сказать, но тут внезапный шум в холле заставил их обернуться. На пороге комнаты стоял, ошарашенно глядя на них – голых, потных, лежащих в одной постели, юноша, который показывал им номер. В руках у него были чистые полотенца, второй комплект ключей от номера и букет цветов. Опомнившись, молодой человек пробормотал по-французски извинения и хотел было выйти из комнаты, но Люциус, поднявшись с постели и прикрывшись подушкой, стремительно пересек комнату, останавливая его. Сказал что-то в полголоса, забрал ключи и выставил юношу за дверь. Северус перевернулся на живот, прикрывая срам, и натянул на себя простыню, а теперь с опаской косился на Люциуса, пытаясь понять, насколько тот зол и выбит из колеи.
Бросив ключи на прикроватный столик, Люциус, несмотря на жару, забрался к нему под одеяло.
– Я сказал ему, что если он еще хоть раз на тебя глянет, я прокляну всю его семью.
– Я сильно сомневаюсь, что он смотрел на меня, – фыркнул Северус. – Ты боишься, что он может испортить твою репутацию?
– Что?
– Тебе не понравилось, что он нас увидел в таком положении.
– Я не хотел, чтобы он пялился на тебя голого.
Северус подумал, что Люциус стесняется его – его бледного тощего тела, контрастирующего с красотой самого Люциуса и с загорелыми ладными фигурами служащих отеля.
– Потому что ты мой, – добавил Люциус почти со злостью. – Никто не смеет глазеть на то, что принадлежит мне.
Северус просто не знал, что сказать. Он не знал, ни какого ответа ждет от него Люциус, ни как ему выразить собственные чувства – смесь гордости и страха. Возможно, Люциус относится к нему, как чему-то продающемуся и покупающемуся, вроде мантии или номера в гостинице? Не так давно ему было сказано, что он Люциусова шлюха. И пусть даже Люциус пошутил, Северус все равно боялся, что в определенной степени так оно и есть. Хотел бы он знать, принадлежала ли ему хотя бы часть Люциуса так, как Северус принадлежал ему целиком.
– Ты же мой? – с легкой угрозой в голосе спросил Люциус, но Северус видел, что тот действительно ждет ответа: складка губ смягчилась, а глаза приобрели непривычно ранимое выражение.
Он кивнул, осторожно коснувшись щеки Люциуса, и был вознагражден широкой улыбкой просиявшего любовника.
– Это хорошо, – Люциус поцеловал его еще раз и перекатился на бок с удовлетворенным вздохом. – Почему бы нам не заказать еду в номер, перекусить, а затем прогуляться по французскому кварталу?
И Люциус устроил им настоящий пир, заказав рагу из бамии, джамбалая с пудингом, кейджун из фасоли и устриц, креольских креветок – еды было столько, что Северус всерьез задумался, не собирается ли Люциус перепробовать все фирменные блюда местной кухни еще до того, как выбраться в город. Но в конце концов они все-таки вышли через стеклянные двери в просторную галерею, окружающую отель. Люциус прикрыл глаза сложенной козырьком ладонью со словами:
– Какое солнце. Я и забыл дома, что оно бывает таким.
Северус разглядывал прохожих. Хотя до Марди Грас – безумного карнавала, отмечаемого как магами, так и магглами, было еще далеко, молодые люди были одеты куда более фривольно, чем это принято в Лондоне, не говоря уже о девицах легкого поведения, щеголяющих крашеными волосами. Люциус вывел его в парк, на окраинах которого то и дело попадались целующиеся парочки, а мимо с шумом проносились рассыльные на велосипедах с гудками.
– Попозже я отведу тебя на кладбище Сент-Луис, а поужинаем мы в каком-нибудь ресторанчике с живой музыкой, – пообещал Люциус. – Но сначала я хочу сводить тебя на рынок.
Они наняли коляску, запряженную мулом, управлял которой возничий-маг – он был одет как маггл, но разговаривал с лошадьми по-конски и прятал палочку в поводьях, Люциус пробормотал адрес и уселся рядом с Северусом, обняв его за плечи. Кучер рассказывал о местах, по которым они проезжали, показывая то площадь Джексона, то улицу Бурбон, но Северус практически не слушал его. За изящными коваными изгородями и балюстрадами цвели деревья и кустарники, наполняя воздух благоуханием, изредка разбавляемым запахом трубочного табака или жареного мяса. Люциус вытащил путеводитель, с движущимися изображениями болот, полных аллигаторов, белоснежных пляжей Залива и колышущихся оливковых деревьев на старинных плантациях - ничего подобного Северус дома не видел. Он подумал, что хорошо бы сохранить этот день в памяти целиком и вновь пережить его позже.
– Ну-ну, – раздался мягкий смешок у него над ухом, и Северус сообразил, что сидит с мечтательной улыбкой на губах, – у тебя такой вид, будто ты только что пережил лучший секс в своей жизни.
Прикоснувшись к шее, Северус легко мог нащупать синяк, оставленный губами Люциуса; оставалось только надеяться, что воротник его закрывает. Еще один засос он ощущал на внутренней стороне бедра, но, к счастью, он был надежно скрыт от посторонних глаз.
– Так и есть, – протянул Северус в подражание местному выговору, удивляясь тому, как удовлетворенно звучит его голос, и, не удержавшись, рассмеялся.
– Хорошо, – кивнул Люциус, поглаживая его руку через рукав великолепной новой мантии.
Ткань была совсем тонкой, подходящей для местного жаркого климата. У Северуса никогда не было такой роскоши, как выходные мантии, на это никогда не хватало денег, и мать всегда злилась, когда он пачкался. Люциус снял руку с его плеч и запустил пальцы в темные волосы, притягивая ближе.
– Я думаю, нам стоит прокатиться вниз по реке, когда стемнеет. После ужина. Можно будет заняться любовью при свете звезд.
– Но, – Северус растерялся; насколько ему было известно, у реки всегда было полно народу, магглы с их полицией, переодетые маги, и маги, притворяющиеся маггловскими предсказателями и гипнотизерами, – нас же увидят?
– Право, Северус, можно подумать, ты никогда не слышал о маскировочных чарах и плащах-невидимках. Магглы никогда не узнают, что мы там, а у магов хватит соображения не снимать такие чары в таком месте.
– Да, – Люциус хищно улыбнулся, и Северус предпочел не спорить и даже не пытаться понять, что им движет.
Он слегка прищурился, любуясь волосами Люциуса, сияющими в ярком свете солнца, когда коляска вдруг остановилась.
Люциус, как мальчишка, взволнованно подергал его за рукав, сообщил радостно:
– Приехали!
Он расплатился с возничими местной валютой и потащил Северуса в маленькую лавочку, которую, казалось, не замечал никто из прохожих. Люциус обогнул несколько магглов и ведьм, даже не взглянув на них, и вполголоса обратился к Северусу:
– Ингредиенты для темных искусств… какие угодно. На магазин наложены чары, подобные тем, которые защищают Комнату необходимости в Хогвартсе, – чтобы его найти, надо точно знать, чего ищешь.
Северус тихонько хихикнул: магазин был зажат между ярко раскрашенным зданием с вывеской «Гадание по картам таро» и лавочкой африканских товаров с устрашающего вида скульптурами в витрине. Едва ли маленький темномагический магазин мог привлечь к себе внимание в таком окружении, даже будь он видим для магглов.
– И что нам здесь нужно? – спросил он.
– Да так, кое-что, – Люциус переплел их пальцы и потянул Северуса к витрине с ядами и другими ингредиентами, запрещенными в Англии Министерством магии. – Возможно, тебя заинтересуют некоторые травы, которые здесь можно свободно купить, а дома только достать по моим каналам, причем с большим трудом.
Заинтригованный, Северус протянул руку и провел пальцем по выпуклым блестящим буквам на упаковке: Cannabis sativa:
– Как интересно. И ради чего ты сюда пришел?
– Ради тебя, – тихо ответил Люциус.
Северус взглянул на него, затем снова перевел глаза на витрину. Здесь были редкие смертельно ядовитые грибы, незаконно добытая слоновая кость для афродизиаков, корни, как считалось, вызывающие нимфоманию, семена, способные нейтрализовать действие химических противозачаточных препаратов. Но он даже не мог сообразить, с чем из этого стоило бы поэкспериментировать. Он был слишком взволнован, стоя в этом странном месте с Люциусом, продолжавшим держать его за руку, хотя в магазине кроме них было не меньше полудюжины волшебников, и ведьмы откровенно разглядывали привлекательного блондина.
– Здесь есть и книги, и проклятые артефакты, и орудия пыток, и говорящие доски, принадлежавшие знаменитым медиумам, – Люциус взглянул на Северуса, поднес его руку к губам, поцеловал пальцы, – я куплю тебе все, что ты захочешь.
Северус застыл на месте, испугавшись, что одно неосторожное движение может напомнить Люциусу, где они находятся, и заставить разжать ладонь. Он попытался сделать вид, что разглядывает товары: каторжные кандалы и ацтекские маски, стреляющие отравленными дротиками, но его глаза упорно возвращались к тому единственному, кого он действительно хотел в этом магазине. Кто стоял прямо перед ним и улыбался.
– Ты ничего не хочешь посмотреть? – мягко спросил Люциус
– Я… – протянул Северус, пытаясь срочно придумать повод, чтобы прикоснуться к Люциусу.
Он заметил зелье от преждевременного облысения, стоящее межу косметическими маслами и заготовками всесущного зелья, капнул себе на палец из пробного флакона и размазал каплю по губам Люциуса.
Чуть отстранившись, он заметил глазеющую на них ведьму; Люциус ухмыльнулся ей, сузив глаза, и не отводил взгляд, пока она не залилась румянцем и не отвернулась. Люциус стоял так близко, что Северус боялся встретиться с ним взглядом, понимая, что обернувшись, наверняка полезет целоваться, наплевав на последствия. Бросив взгляд на полки, он заметил коробочку с маленьким золотым амулетом, на котором был выгравирован крылатый конь – Пегас, посвященный греческой богине памяти, Мнемозине, и символизирующий гиппокамп, участок человеческого мозга, отвечающий за сохранение воспоминаний.
Северус раньше видел такие амулеты только на фотографиях, но узнал сразу – маленький круглый медальон, хранилище памяти. При активации он позволял своему владельцу сколь угодно часто возвращаться в сохраненное воспоминание, переживая его – и физически, и эмоционально, снова и снова. Северус накрыл ладонью руку Люциуса.
– Я хочу вот это, – произнес он, разворачивая Люциуса лицом к коробочке, и тут же испугался.
Амулет, похоже, из чистого золота и очень дорогой, и Люциус наверняка спросит, зачем он ему понадобился…
Но Люциус только улыбнулся и, подозвав одного из продавцов, указал на коробочку:
– Мы возьмем это, – потом повернулся к Северусу и спросил: – Я с удовольствием привезу домой несколько сувениров, но неужели тебе не хочется поэкспериментировать с этими травами и зельями?
– Ну, – Северус оглядел расставленные в алфавитном порядке запечатанные пакетики и флаконы – безвременник, белена, бересклет, болиголов…
Он хватал ингредиенты почти наугад, уверенный, что потом вспомнит десяток наименований, которые стоило бы поискать, но в этот момент их названия начисто вылетели у него из головы. Он просто не хотел разочаровывать Люциуса, с готовностью принимавшего у него пакетики и передававшего продавцу, который заворачивал их для перевозки. Снова взяв Северуса за руку, Люциус подвел его к прилавку, выложил за покупки невероятное количеством золотых монет и распорядился доставить все травы в их комнату в отеле. Амулет он вручил Северусу, который тут же одел его на шею и спрятал под одеждой.
Люциус так и не выпустил его руку, даже когда они вышли из магазина. Пока он разглядывал африканские скульптуры в соседней витрине, Северус моргал слезящимися от яркого солнца глазами и надеялся, что Люциус не заметит этого – и того, что у него вспотели руки. Он боялся, что сжимает ладонь слишком сильно – и Люциус решит, что он за него цепляется; или, наоборот, слишком слабо – и Люциус решит, что он хочет высвободиться. Потом он подумал, что они могут привлекать к себе внимание, и огляделся по сторонам. Но улица была запружена магглами, и они были не единственными мужчинами, держащимися за руки.
– О, еда, – сказал Люциус с некоторым облегчением и потянул Северуса к фруктовой палатке. – Умираю, есть хочу. Даже странно – после такого-то завтрака.
Северус кивнул. У него слегка кружилась голова, хотя он сильно сомневался, что от голода. Люциус купил бананы и ореховую пастилу, которые Северус не слишком любил, но решил, что будучи в Новом Орлеане надо есть то, чем он славится.
Они пробрались через толпу и присели на бортик старого фонтана, заполненного цветами вместо воды. Северус подтянул колени к груди, обхватил их руками, борясь с непонятным ощущением легкости во всем теле. Цветы за его спиной источали головокружительный аромат, словно экзотические духи.
– Ты плохо переносишь жару? – скользнул по нему взглядом Люциус.
– Нет. Просто я к ней не привык, – отозвался Северус, принимая протянутый ему банан.
В Хогвартсе бананы давали редко, а дома он их и вовсе не видел – его родители предпочитали еду, одежду и идеологию отечественного производства. Банан был очень спелым и сладким, и просто таял на языке.
Люциус протянул руку и отвел ему волосы с лица, проведя пальцами по щеке, произнес мягко:
– Я снова тебя хочу.
У Северуса так задрожали руки, что он чуть не уронил банан. Его член был в полувозбужденном состоянии с того момента, как Люциус взял его за руку на выходе из магазина, и еще не было случая, чтобы подобное прикосновение Люциуса не заставило его гореть от желания.
– Вернемся назад? – спросил он вполголоса.
– Ты хочешь? – Люциус склонился к нему, целуя в губы так, что Северус просто раздавил банан, и тот потек по его пальцам.
Он разрывался между желанием оказаться с Люциусом в постели и желанием остаться на улице, где Люциус ласкает его на виду у десятков прохожих. Почему это делало их роман более реальным, Северус не понимал, ведь их никто не знал в этом городе, и даже знаменитая фамилия Малфой не внушала здесь благоговейного трепета. Люциус поднял его на ноги, подхватил пакет с оставшейся пастилой и снова потянул Северуса на аллею.
Но вместо того, чтобы вернуться в гостиницу, он завел Северуса в переулок между двумя зданиями.
– Не могу больше ждать, – прошептал он, притягивая к себе Северуса для еще одного поцелуя.
Северус встревожено ойкнул и попытался оглядеться, но видел только Люциуса и стену за его спиной, засыпанную старыми газетами, явно валяющимися здесь уже давно. Дрожа, он ответил на поцелуй, не в силах поверить, что Люциус и в самом деле хочет этого здесь и сейчас.
– Ты что, проглотил какой-то из этих афродизаков в магазине? – с трудом выдавил он.
Люциус ухмыльнулся и расстегнул его мантию:
– Может, вдохнул?
Северус огляделся еще раз. Хотя переулок был закрыт для транспорта, пешеходы вполне могли им воспользоваться, и ничто не закрывало их с Люциусом от чужих глаз. А Северус даже не мог дотянуться до своей палочки, чтобы попытаться наложить то слабенькое заклятие невидимости, на которое был способен.
– Но Люциус… Тут…
– Точно, – согласился Люциус, опускаясь на колени и целуя его бедро, – именно тут.
Погладил, дразня, его член.
– Разве ты меня не хочешь?
Северус хотел застегнуться и упросить Люциуса вернуться в гостиницу, но только толкнулся бедрами в его руку. Утратив всякую способность к членораздельной речи, он смог только застонать в ответ.
– Будем считать, что это «да», – шепнул Люциус, ведя языком вслед за пальцами, облизывая игриво головку.
Он слегка подался вперед, заводя другую руку Северусу за спину и сжимая его ягодицы.
У Северуса так тряслись колени, что он был вынужден вцепиться Люциусу в плечо. Он видел неясные силуэты прохожих в конце переулка: кто-то останавливался, чтобы покопаться в сумке, кто-то – чтобы прикурить сигарету. Он был уверен, что их вот-вот увидят.
– Люциус… Пожалуйста…
– Что, Северус? – Люциус очертил языком головку его члена, прежде чем взять его в рот, скользнув губами вдоль ствола.
Люциус уже сосал его член, когда неожиданно раздавшийся слева звук чуть не заставил Северуса выскочить из шкуры. Это оказалась всего лишь птица, копающаяся в груде мусора, но сердце у него заколотилось как сумасшедшее, а колени затряслись еще сильнее. Светлые волосы Люциуса рассыпались золотым веером по спине, слишком чистые и красивые для этого грязного закоулка. Северус хотел было сгрести их в кулак и потянуть голову Люциуса назад, но вместо этого только погладил их дрожащими пальцами.
Люциус довольно замурлыкал в ответ, продолжая лениво ласкать его ртом. Он то заглатывал член до основания, то выпускал его из горла и только скользил по стволу языком, и явно не собирался быстро заканчивать эту изысканную пытку. Северус подумал, каково будет потом идти с Люциусом по городу, зная, что губы того покрыты его спермой. Он содрогнулся, понимая, что не сумеет остановить Люциуса, пока тот не доведет до конца начатое, даже если в переулок зайдет маггловский полицейский. А последнее было более чем возможно: где-то в отдалении раздавался вой сирены.
– Люциус, ну пожалуйста, – взмолился он еще раз.
Люциус вскинул на мгновение глаза, развратно ухмыльнулся и вновь вобрал член Северуса в рот – медленно, слишком медленно, явно задавшись целью свести Северуса с ума. Это невыносимо, подумал Северус, они же попадут за решетку, если Люциус будет продолжать в том же духе. Обхватив пальцами затылок Люциуса, он принялся толкаться тому в рот яростнее, чем осмеливался когда-либо прежде. Люциус вцепился ему в бедра, но даже не попытался снизить его темп. Он давился – даже через шум крови в ушах Северус мог слышать, как он задыхается, но не пытался оттолкнуть Северуса.
У входа в переулок послышался какой-то шум – группа молодых людей остановилась буквально в нескольких футах от них, обмениваясь громкими шутками. Стоило кому-то из них оглянуться… Поражаясь самому себе, Северус отвернулся от них и закрыл глаза. Испытываемые им ощущения стоили любых последствий. Люциус, позволяющий трахать себя в рот… Северусу показалось, что тот даже дрожит от напряжения, стараясь не отстраниться. И не отстранялся. Стоял на коленях в грязном переулке, где его в любой момент могли застигнуть, склонившись к члену Северуса, вонзающемуся в его рот.
Северус ощутил подступающую разрядку, дыхание его сбилось, пальцы ног напряглись, но хотя он был уверен, что испытывает лучший оргазм в своей жизни, чувство, владеющее им в этот момент, было далеко от похоти. Люциус взял его ладони в свои, сжал ободряюще; Северус почувствовал, как судорожно сокращается его горло…
– Черт, я люблю, – выдохнул Северус, но закончить фразу уже не смог – спазм, сотрясающий его тело, добрался до горла, превращая слова в придушенный вопль, и он выплеснулся Люциусу в рот.
Тот проглотил, сколько мог, и отстранился, закашлявшись, опустил голову, вытирая рот. Северус выдернул руку из его ладони, пытаясь поймать растекающуюся жидкость, глядя на стоящего перед ним на коленях человека. Сперма стекала по его подбородку, капая на роскошную мантию.
– Черт, - прошептал Северус, наклоняясь вперед, чтобы слизнуть ее.
Люциус, пошатываясь, поднялся на ноги, отер лицо, глядя в землю. Спросил:
– Хорошо?
Северус, не доверяя голосу, кивнул. Надо было застегнуться, но он боялся пошевелиться, чтобы не кинуться Люциусу на шею. Тот кивнул в ответ, искоса наблюдая за Северусом, затем застегнул ему мантию. Произнес негромко, с удовлетворенной улыбкой отвечая на собственный вопрос:
– Хорошо.
– Ублюдок! – раздалось у входа в переулок, и Северус чуть не пробил затылком стену.
Но вопль не имел к ним отношения. Просто время близилось к ужину, и на улицах стало больше народу. Северус ухватился за руку Люциуса, чтобы успокоиться; сердце колотилось, как сумасшедшее.
– Может… пойдем?
– В гостиницу, – ответил Люциус тихим, манящим и совсем не испуганным голосом.
– Пешком? Или?
Северус подумал, что уж если этот переулок достаточно скрыт от посторонних глаз, чтобы заниматься тем, что только что проделал Люциус, то они точно могут из него аппарировать. Как ни лелеял он фантазию о прогулке с Люциусом по улицам Нового Орлеана, еще сильнее ему сейчас хотелось оказаться в постели, восстановить силы, обнять своего любовника и подарить ему такое же наслаждение, какое только что испытал он сам.
Люциус глянул в конец переулка, перевел взгляд на Северуса, дернул плечом и достал палочку.
– Тоже можно. Не забудь – Отель Вуасин.
И исчез с хлопком.
Собираясь последовать его примеру, Северус пригладил волосы и одежду и наткнулся пальцами на цепочку на шее. Осторожно потянув за нее, вытянул амулет. С неожиданным чувством благодарности к Люциусу за то, что тот оставил его одного, Северус разглядывал медальон, пока не сообразил, как тот открывается: нужно было потереть крылья пегаса, пока пальцы не соскользнут на голову крылатой лошади.
Он перевел дыхание, запрокинув голову и подставляя лицо солнцу; впитывая запах переулка, ароматы садов и готовящейся еды… синеющее небо между грязными крышами домов… чью-то ругань и шум транспорта на соседней улице, и далекий звук трубы… шелк новых мантии и брюк, прилипающий к коже и намокший на загривке, под мышками и между ног… вкус банана и кожи Люциуса, и его собственной спермы на губах. И удерживая в сознании эти ощущения, вожделение, удовольствие, воспоминания о каждой минуте, проведенной здесь, чувство, которое он едва ли называл дважды в своей жизни, глаза Люциуса, улыбку Люциуса… он закрыл глаза, улыбнулся и захлопнул медальон, навечно сохраняя это мгновение в новом мире.
Гордость - это невидимая кость, которая не дает шее согнуться.
Не зарегистрирован
Зарегистрирован: 01.01.70
Отправлено: 20.01.06 01:50. Заголовок: Re:
Безусловно прекрасный перевод. А вот история не моя. Пожестче бы, и цены бы ей не было. Хотя моменты есть очень запоминающиеся. Но опять же, для меня бы чуть поменьше рюшей
*присела в реверансе* Благодарю за комплимент, милорд :)
Это серия, и последние фики в ней очень жесткие. Но это же на день рождения Снейпа переводилось, как бы праздничный текст - вот я и выбрала самый "флаффный" из имеющихся :)
Этот авторский тандем одновременно тяготеет к порнушке и психологическим заморочкам :) В люцеснейпах больше первого, в снупинах - второго. Вот если я когда-нибудь добью перевод одного из последних...
Да? И как это понимать? *упирает руки в боки* И вообще - чем тут флудить, шли бы Вы, милорд, новые фики читать. Вон у Вас в разделе еще один мой перевод висит.
Люциус Малфой *хлопая глазами* Так я же сказала, милорд: зима, холодно... А если серьезно- мне очень стиль понравился. Уж не знаю, как оно в оригинале, но в переводе - да. И хочется почитать еще такого же (а снупин я не люблю). Все просто, на самом-то деле
Гордость - это невидимая кость, которая не дает шее согнуться.
Не зарегистрирован
Зарегистрирован: 01.01.70
Отправлено: 21.01.06 02:27. Заголовок: Re:
mavis_claire А мне стиль показался..экхм...короче местами слишком слащавым А про зиму я уже понял. Только мне казалось, что Вам, что жара, что мороз, все один хрен *деликатно добавил*))
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 15
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Баловство это, вотЪ 
Но такое милое 
- участник сейчас на форуме
