ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Я чувствую, что это конец. Я прожил долгую жизнь и не страшусь его. Так даже лучше. Но я не могу позволить себе уйти, не доверив никому самой страшной тайны своей жизни. На моем столе – пергамент. Я не знаю, кто его прочтет. Кто бы это ни был – он наверняка ужаснется: этот чудовищный поступок невыносимо тяготит меня. Вы чествовали меня, как героя, сражавшегося на стороне Добра. Победителя Волдеморта. То, что вы сейчас прочтете, возможно, перевернет ваш мир. Моя вина. Моя чудовищная вина. Нет, я его не убивал. Но я его и не спас. Ведь я мог, только я мог... Почему я не сделал этого? Потому что ненавидел его с самого начала, и он мне платил тем же? Неужели это достаточный повод, чтобы позволить умереть? Позволить так умереть? Нет, не думаю. Мы были на одной стороне, несмотря на неприязнь, ведь он был нашим союзником! И Дамблдор свои надежды возлагал на нас обоих. Нет, это еще не самое страшное. Страшнее всего – знать, что он спас мне жизнь. А я? Нет, причина – не в ненависти. Гораздо хуже! Я просто забыл о нем. Мы поздравляли друг друга и упивались сознанием того, что Волдеморт пал. Мы были свободны! Свободны? Но он не был свободен. И я не был с тех пор, даже если вам этого не показывал. Больше не был свободен с того дня, как беглец мне все рассказал. С тех пор эти картины стоят у меня перед глазами, и они прожигают мою душу насквозь. Теперь, когда конец близок, я не могу это больше скрывать.
Картины... Он сидел там, и ждал, и надеялся, и верил... Сначала. Потому что они, в первую очередь, лишают тебя надежды, веры, счастья. Смешно. Как можно лишить человека того, чем он никогда не обладал в полной мере? Но он должен был рассчитывать на меня после всего, что мне рассказал. Сначала... Потом он понял, что дело не в бюрократии Министерства. Действительно, легко тешить себя надеждой, что виновата бездушная бюрократическая машина, а не люди. Живые люди. Те, ради которых ты рисковал своей жизнью. А ведь никто не просил его освобождения. Никому не было дела, потому что до него никогда никому не было дела. Кроме Дамблдора, со смертью которого мы потеряли все то хорошее, что у нас было. Беглец сказал мне это безжалостно и сухо: как он понял, что его забыли за этими стенами. Погребли заживо. Как он потерял те крохи надежды, которые мужественно пытался сохранить. Как дементоры, глоток за глотком, выпили остатки его гордости, его достоинства. Его достоинства, которое было ему так необходимо; он хорошо понимал его ценность, поэтому так часто пытался ранить других людей. Но нет, друг мой, ты ведь читаешь эти строки, я уверен… Он не заслуживал этого! Он был невиновен! Твои жестокие слова все еще звучат в моих ушах, ты опрометчиво пытался успокоить меня ими, ты сказал: "Он был отвратительным человеком." Нет, друг мой, нет! Это мы – отвратительные люди. Мы – те чудовища, которые дали ему умереть. Он не заслужил ни одного из этих кошмарных дней в Азкабане. Ты – чудовище, друг мой, потому что мог так жестоко говорить, так жестоко думать. Сейчас я не могу представить себе без дрожи, что ты думал так и думаешь до сих пор! И я – чудовище, самое отвратительное из чудовищ, ведь мной двигала не ненависть, а равнодушие. Он выдержал год, пока не смог умереть. Я выдержал год без единой мысли, воспоминания о нем. Но он думал обо мне! Беглец рассказал и это. Если бы только он не рассказал! Но я малодушен опять, я всегда предпочитал полуправду. Теперь не только картины стояли у меня перед глазами, теперь я слышал и крики, отчаянные, взывающие, а под конец – только стон. Он выкрикивал мое имя в гневном бреду, а ведь еще в школе, я помню, одно упоминание обо мне вызывало у него презрительную усмешку. Он кричал. Сначала – в безумии. Потом – в страхе, когда привели дементоров и заставили его поверить, что сейчас они выпьют его душу до последней капли. Просто так, ради удовольствия. Его жизнь была бесконечным цирковым представлением для тех, кто его мучил. Как в бродячем цирке на потеху публике выводят на сцену горбуна, чтобы полупьяные зрители могли кидать в него сгнившими фруктами, а может, и камнями. Ближе к концу, когда он уже давно не мог ни есть, ни пить, он все еще шептал мое имя... Проклятье, почему? Почему я не слышал его крик, его шепот в своих снах? Ни разу! Я мог видеть глазами Волдеморта и ощущать его ненависть долгое, долгое время, а чужой, почти безмолвной мольбе не удалось проникнуть в мое сердце. Почему я не думал о нём? Почему никто о нём не думал?
Я не заслужил своей жизни. Своей долгой счастливой жизни. Я не заслужил вашей дружбы, вашего почитания, как будто я был святым, героем, спасителем! Если бы было заклятие, которое отняло у меня все то, чего я не достоин, да, не достоин!- и передало ему, то я бы его произнес. Я бы вернул ему жизнь, которую у него отняли слишком рано. Любовь и признание, недостойным которых его считали. Все, что незаслуженно досталось мне. Только мне. Все. Должен ли ты и после смерти видеть, как они меня превозносят, а о тебе никто и не вспоминает? Если ты есть где-то там и видишь меня – посмотри, как я сгораю от стыда! Скоро я буду с тобой... Я требую слишком многого. Я всегда требовал. Пожалуйста, не думай, что я насмехаюсь сейчас, когда прошу – прости меня! Прости меня, Северус Снейп!
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 65
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
