ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Саммари: После войны неугодных отправили в ссылку. В их список попали Рон и Малфой. Сильно изменившиеся Рон и Малфой. События развиваются бурно, хотя секса можно сказать что и нет почти, так, фантомные намеки.
Предупреждение: не надейтесь, почти никто не умрет.
Примечание: Ullswater — озеро на северо-западе Англии. Аульвы- персонажи исландкой мифологии. Живут в холмах и скалах и обладают могуществом Скессы и трётли – великанши и великаны, как правило безобразные, глупые и злобные, боятся колокольного звона и дневного света.
Первый снег в этом году начался внезапно и всего за час скрыл всю гадость, желтую жухлую траву, которую ни одна коза жевать не станет, низкие деревянные изгороди, гнилые и неаккуратные, камни у раздолбанной дороги. Даже дряхлая кривая хибара старого хрена Густавсона выглядит не так убого. Черт бы драл этого хрыча. Все у него не слава богу. То корова у него кашляет, то гномы неимоверно расплодились, то сова смылась куда-то, не прилетает вот уже неделю. Ещё бы. Он кормит её дрянью, и удивительно, как она у него не одичала, да не улетела с концами. Вон уже стоит на пороге, поджидает. Аж приплясывает на месте, так ему не терпится вывалить на меня гору маразматичных сплетен. И откуда он все у нас знает, старая сучка? Камина нет, дома сидит безвылазно, скрипит, выходит только в сортир, да корову подоить. «Добрый день, хозяин Густавсон». «Оо, мальчик!! Какой же он добрый! У меня тут в подполе что-то неладно. Ты уж проверь! Сам-то я спуститься не могу, не залезу я потом по лестнице. Ты представляешь, хозяйка Байенс, накануне, четвертого дня…» Оооох, святые угодники. «Так что у вас там за проблема с подполом, хозяин Густавсон»? «А? Ах, ты про это! Ты уж спустись и посмотри что там, будь другом. Звуки оттуда, будь он неладен этот погреб. Так вот, хозяйка Байенс, ну ещё от которой муж ушел в прошлом году, она ещё кривая на один глаз…» Муж хозяйки Байенс умер пятнадцать лет назад, и с глазами у неё все в порядке. С трудом отваливаю гниющую крышку под аккомпанемент старикашки. Господи, ну и запах оттуда! Я как-то в кладовке в «Норе» отрыл какую-то закрученную ещё при Годрике банку. С голоду полез. Открыл, а оттуда как шибанет… Я тогда сознание потерял. Так вот, сейчас эта банка встала у меня перед глазами как живая. Темень, сыро. Воняет невероятно. Просто феерия запахов. В углу кто-то шевелится. «Люмос»! Упырь. По возрасту даже старше моего хрыча, а на вид - мужская особь лет сорока, полуживой. Сидит, скалится. Вяло, надо сказать, скалится. Глазки у нас гноятся, верхний клык выдран с корнем, нижние сточены, видно, что давно не жрал. Залез спокойно помереть с голоду. А может и старикашку хотел того. Но это зря… Последний наверняка ядовит. «Имя»? Слюни, сопли, шамканье. «Сссссмертный...прочь.». О, да. «Тебя отсюда вынимать, или ты собой здесь почву удобрять собрался?»? Упырь тут же поник. Совсем плохой. «Аурни» «Ты не дрыгайся, сделай одолжение. Я сейчас». Пока я его вытаскивал, старый хрен раскудахтался так, что и не остановить. Я уж испугался, как бы его удар не хватил. Он этого так не оставит… И куда смотрит министерство? Упыри мигрируют без лицензий на переселение. Что же это делается, господа мои?? Куда катится этот магический мир??? А что если бы вампир на него напал?? Господи ты боже мой! На этом он заткнулся, потому что упырь, лежавший с закрытыми глазами, вдруг плотоядно причмокнул и с интересом глянул на него из-под прикрытых век.
жжж
Снег падает густо-густо. Чёртова бессонница, вот гадость. Ведь за полчаса до выхода из дома захочется спать так, что хоть святых выноси. А мне тащится полдня в горы, к хозяйке хутора Миркау, которую мучает скесса. Чёрт бы побрал министерство, непонятно когда же они снимут этот идиотский запрет на аппарацию. Чёрт бы побрал этого старого хрыча. От него ни слуху, ни духу, целую неделю, а ведь обычно каждый день мотайся к нему. Меня посещает радостная мысль - а вдруг он уже того? Лежит себе, разлагается, воняет. Хотя вряд ли - при таком морозе.
«Эй, Аурни, тебе что-нибудь надо? Я в горы на три дня»! «Крови хочу! Нормальной, не коровьей, не козьей»! «Может тебе ещё и парочку девственниц»? Молчание. Вредный тип. Первый месяц только шипел как змея и ругался. Потом, когда я уехал первый раз на три дня, весь извелся. Думал, что я его бросил. Когда понял, что ошибся, он оплевал меня всего с ног до головы, выразив сожаление, что я не сломал шею и не умер в какой-нибудь расселине, припорошенный снежком.
Иду запрягать Хнасса. Он медленно жует сено. До того анемичен, что кажется будто он все-время спит. Я молча ему завидую.
жжж
Возвращаюсь из Горвёмб с покупками. Бобы, бобы, ещё раз бобы (я их когда-то любил), тушенка, рыба, кровь с бойни, мешок овса коню, мешок муки, дрова, соль. За пазухой греется толстая пачка писем. Они заставляют меня забыть про всё – я бросил вожжи и сам того не заметил. Хнасс сам найдёт обратную дорогу. жжж
На севере и на западе горы. Где-то высоко, возле маленького, но очень глубокого озера –большой хутор. Работники, семьи работников, рыбаки, пастухи и ни одного мага. Гигантское стадо коз у одной только хозяйки хутора, да ещё у каждого работничка стадо поменьше. Что эти козы там едят в снежных горах - для меня загадка. Хозяйка тайно меня любит. Я вожу туда газеты, книги, лекарства, Хнасса с санями одалживаю. Помогаю достраивать церковь пастору. Пастор молодой и меланхоличный, с оттопыренной нижней губой и голубыми глазами. Тайно любит хозяйку. На восток идут бесконечные унылые выпасы и в холмах прячутся темные озера, где никто не рыбачит и не обитает. Не зря все рыбаки живут в горах у гостеприимной хозяйки. Сколько не вернулось домой, пока дурная слава озер не переплюнула жадность флегматичных исландцев. Там начинаются наши владения – владения колдунов. Густавсон, Байенс, Леед, две сестры-близнеца с холодными остановившимися глазами, молодые, но седые, как древние старухи, весельчак Ларс, живущий у самого большого озера, которое местные за пятьдесят километров объезжают. Вот и все колдовское сообщество, да ещё я, да Йоун, успешно прикидывающийся почтальоном, на юге, в Горвёмб - людской деревушке. Я наслаждаюсь обществом хозяйки, неунывающего Ларса, законспирированного Йоуна, у которого выходит срок, грубияна вампира, и даже этого хрена моржового Густавсона, хотя это наверное в самой глубине моей души.
жжж
«Гм, хозяин Леед, мне кажется у нас проблемы»! «А в чем собственно дело, парень»? Высокий и мрачный Леед здесь давно, но никого кроме меня, Ларса и Байенс не знает. Он когда-то был неплохим алхимиком, ещё до столкновения. Потом лицензию отобрали. Впрочем, её отсутствие ему не мешает постоянно что-то варить. Запрещать ему бесполезно, хотя сначала я честно пытался. Работенка у меня непыльная, семь колдунов под надзором, да небольшая кучка маглов, я им и аврор, и колдомедик, и их связь с внешним миром, и мать родная. Я главный, но такой же ссыльный, как и все остальные. У каждого свой список ограничений: Густавсону разрешено иметь сову, у Йоуна старенькая метла. Министерство старается забыть о нас, ведь мы – гадкая язва на теле магического мира, старательно спрятанная от всех. Лееду я позволяю варить всякую полезную мелочевку вроде костероста, но сейчас этот уважаемый варит какой-то медленный и мощный яд собственного сочинения. Экспериментатор. В воздухе витает приторно-сладковатый запах. «Я не могу вам этого позволить, хозяин Леед, мы же договаривались»! «Знаю парень. Надеялся, что не пронюхаешь». О да. Это сложно «не пронюхать». Во всей округе вороны околели от дыма, идущего из его трубы. «Простите, хозяин Леед, ничего личного». «Все так парень, делай свою работу». В его личном деле - характеристика «склонен к особой жестокости». Поймал упивающегося, убившего его семью, неделю пытал всеми известными ему способами. Применял «Молот ведьм». Упивающийся в итоге задохнулся в собственной блевотине, а Леед, даже от крови не отмывшись, пошел сдаваться в Аврориат.
«Хозяин Леед, у меня кончилось зелье от бессонницы. Вы не могли бы, э-э-э...»? «А, ну конечно. Я тут наварил как-раз только вчера! Отличное зелье вышло, лучше, чем всякая там магловская аптечная дрянь. Погоди-ка, сейчас дам». жжж
После владений сестер к Ларсу надо долго ехать по пустошам. Там стоят покосившиеся развалюхи, в которых даже до столкновения уже давно никто не жил. Дороги там нет, и я ориентируюсь по компасу от метлы, который мне прислал Гарри. Забавное сочетание - спящий даже во время с виду бодрой рыси Хнасс и метельный компас, болтающийся на оглобле. Когда я проезжаю очередной заброшенный выпас, после которого надо дуть ещё двадцать километров до хутора Ларса, мне кажется что из трубы раньше пустовавшей халупы вьётся дымок.
жжж
«Ну что, Рыжий, какие там свежие новости? Что происходит на большой земле»? «Ничего я не слышал». «Я тут скоро загнусь от отсутствия общения, а ты мне даже и не рассказываешь ничего. Приедешь, сидишь как бирюк, молчишь. Леед опять тебе подсунул какую-нибудь экспериментальную дрянь и у тебя мозги после неё не варят? Хоть бы раз поделились». «Бог с тобой, у Лееда лицензии-то нет. И ничего он не варит, кроме слабительного для Густавсона.». «Давай, давай, гони. Я сейчас любую чушь от скуки схаваю, и не поперхнусь. Горазд ты врать. Все мозги пропил у хозяйки! Как она там, моя пышечка»? «Вот езжай в горы, и лично спроси как она там». «Эх, свинья ты такая, шутишь»? «Езжай, езжай на пару деньков, а я за твоей скотиной посмотрю, свежим воздухом подышу. Коня бери. Привези мне пару кругов сыра и рыбки. Упыря по дороге предупреди, что меня три дня не будет». «Я приеду, как только подам заявку на причисление тебя к лику святых! Святой Рональд! Это звучит! Дай я тебя лобызну»! «Оставь для хозяйки, мужлан неотесанный. Езжай, пока я не передумал»! «Бегу, мистер аврор, сэр»!
жжж
Три дня я развлекался, как мог. Принял роды у Ларсовой свиньи, которая опоросилась десятью поросятами, (девять из которых были мертвыми, а последний живой такой сморщенный, что напоминал изюмину), сходил прогуляться к озеру (пять минут постоял на берегу, пошла носом кровь и не переставая шла до самого вечера), нашел на чердаке какой-то замшелый том об исландских колдунах и прочел, истратив на перевод заклинание идентификации. Как меня раздражают эти ограничения. Пожалуй надо свиснуть эту книжку, так как миру неизвестно, умеет ли Ларс вообще читать.
жжж
Его звали Лофт. Некий древний старикашка, явно темный, без оттенков, вознамерился отобрать какую-то древнюю книгу «Красную кожу» у ещё более древнего и темного малого – Гохтскаулька Злого. Последний давно уже почил, но Лофта это не остановило. Впрочем, он не преуспел. Всю оставшуюся жизнь он трясся под крылом у местного пастора, а когда пастору однажды потребовалось уехать, старикан ни с того ни с сего пошел порыбачить и только его и видели. На последней странице меня ждала кровавая мазня и приписка корявым пасторским почерком. Гохтскаульк наложил проклятие на озеро. Ни человек, ни маг, ни скотина не будут здесь в безопасности покуда…Нечитаемо. жжж
Ларс, зараза, совсем охамел. Вечер третьего дня здесь, а его все нет. Я нервничаю и хожу кругами по ветхому дому. Озеро гнетёт меня. Беру, чертыхаясь, магловский компас, ружье и фонарь, напяливаю Ларсову медвежью шубу, палочку - в карман, хотя толку от неё, почти всё истрачено, весь запас. Темнеет здесь рано, часа в четыре уже сумерки, а сейчас, в десять, хоть глаз выколи. Вьюги нет, хорошо, но снег валит так, что через пять минут никаких следов. Когда я прошел около десяти километров, наконец-то услышал издалека глухое хрупанье и покрикивание. Убью Ларса. Я промёрз до костей. Из тьмы выныривает припорошенный снегом Хнасс.
жжж
«Буря же была, Рыжий. Прости». «Всё, это в последний раз». «Не специально я. Буря же»! «С меня хватит». Мне возвращаться поздно, придется ночевать у него. Этот недотёпа негромко ворчит на коня. Хнасс не реагирует. Я оборачиваюсь, прислушиваясь к волчьему вою, и вижу что там где раньше был богатый хутор Стадарстадир, мерцает слабый огонек...
жжж
Возвращаюсь домой рано утром, с поросенком, завернутым в шубу и книгой. Заезжаю по очереди к сестрам( чиню им колодец), к Лееду (забираю зелья и пресекаю очередную попытку сварить какую-то опасную дрянь), к Байенс, что живет уже не так далеко от меня ( завожу газеты, привезенные Ларсом, удаляю ей больной зуб) и к Густавсону (у старого растыки козы объели изгородь и страдают несварением). «Хозяин Густавсон, вы бы следили за ними получше»! «Ох мальчик, они такие прыткие, а я-то совсем разваливаюсь. Ты представляешь, тут давеча Леед, ну тот, который из Стиккисхоульмура, оказывается…» А то я не знаю, где кто живет и кто вообще такой Леед. «Хозяин Густавсон, а вы знаете, что такое «Красная кожа»? Господи, я не ожидал что когда-нибудь услышу, нет, буквально почувствую каждым волоском не теле ТАКУЮ тишину. Это была идеальная тишина, тишина абсолютная, нереальная, божественная. Я наслаждался. Душа моя пела. А потом за окном опять завыл, засвистел ветер, лениво ржанул привязанный к калитке Хнасс, глухо закудахтали куры в курятнике. «Мальчик, никогда не слышал. Как ты говоришь?. Нет-нет, что-то незнакомое. Тебе наверное пора, дел-то сколько. Ты иди-иди, я сам справлюсь тут». Поверить не могу. Густавсон меня выпер.
жжж
Я доезжаю до дома, распрягаю Хнасса и только потом замечаю, что на заборе, как примерзшая, сидит сова из аврориата. Большая редкость в наших краях. Значит новый ссыльный.
жжж
В тот день я плевался не хуже, чем Аурни. Тот так опешил от смены амплуа, что даже принялся меня успокаивать. Заварив мне, морщась от омерзения, чаю, он вскоре махнул рукой, вылил чай, и принес из буфета контрабандный огневиски. Я лег спать, трясясь от возмущения, и как и следовало ожидать, не заснул до самого рассвета. А утром собрался и поехал в Стадарстадир.
жжж
Я давно не ездил верхом. Гнал коня галопом, так быстро, как могли мы оба. Хнасс взмок и кажется даже проснулся. От большого некогда хозяйства остались гнилые столбы бывшего коровника, низкий свинарник и покосившийся дом. Соскочив практически на ходу, бросив повод и не потрудившись даже привязать эту меланхоличную бестолочь, я подошел к двери. Со всей силы треснул ссохшейся колотушкой об косяк. Ответ последовал незамедлительно – кто-то разразился чахоточным, разрывающим нутро кашлем. Послышалось громкое шарканье. У меня возникло подозрение, что в аврориате какой-то раздолбай перепутал документы и к нам направили не моего ровесника, а по-крайней мере его прапрадеда. Будут с Густавсоном дружить. Дверь скрипя открылась, вернее отвалилась, еле держась на одной петле. На пороге стоял наследник древнейшего из магического домов, осунувшийся и скорчившийся от скрутившего его приступа кашля Драко Малфой. Выглядел он. Ну как бы повежливее? Я когда Хнасса на бойне выкупал, он тоже был не очень, но по сравнению с этим, мой конь был тогда просто первоклассный аргамак. «Иду, иду. О! Э-э-э… Рон Уизли»! Я злобно молчал. «Боже, Рон Уизли, я никак не ожидал! Так это ты местный аврор. Те, что перевозили меня говорили что-то, я слышал, как они смеялись, не мог понять. Слушай, я так рад тебя видеть, ты и представить не можешь! В это, наверное, трудно поверить, но…»! «Я обязан познакомить вас с правилами министерства, заключенный №1019. Я осуществляю надзор за этой областью, в мои обязанности входит обеспечение заключённых необходимым, помощь по хозяйству, если они не в состоянии проделать работу по состоянию здоровья, контроль этого здоровья и отслеживание миграции вредных магических существ…» «Рон, ты что? Не узнаёшь меня? Драко Малфой!! Боже, ничего себе, столько лет тебя не видел, а ты.». «Вам, заключенный №1019, вменяется в облигативном порядке подчиняться законам и приказам министерства и аврориата. Запрещается покидать территорию и удаляться с места ссылки более чем на 5 километров без моего позволения, а также заниматься любой колдовской деятельностью, иметь сову, метлу и камин, подключенный к сети, и любые магические предметы. Я совершаю объезды раз в неделю, могу реже, зависит от пожелания заключённого. В крайнем случае у вас есть право на экстренный вызов. Крайне не советую использовать его без особой надобности. У меня все. Я обязан принять у вас заказ». «Рон». «Ваш заказ, заключенный №1019. Нет заказа? Я уезжаю». «Подожди…пожалуйста, подожди. Я долго не ел, и этот кашель меня просто убивает. А ещё мыло, одеяло и …» Шепот, красные лихорадочные пятна на восковых щеках и вновь глухой кашель. «Ты…что же ты». Боже, видела бы это моя названная сестренка. Она бы простила ему всех «грязнокровок», когда-то так легко срывавшихся с этих губ. Тьфу, как же легко пожалеть этакого заморыша. Это уже не совсем твой враг. Твой враг был наглым, самоуверенным и ухоженным аристократом. «Дрова»? «Дрова? Да-да, дрова»! Хнасс пристроился к покосившемуся хлеву и чешет об него свою задницу, медленно, лениво моргая. Снежинки запутались в его ресницах и тают. Я поднимаю повод. Забыл сказать ему про право на почту, книги и посылки. А хотя, кто ему будет писать Я уезжаю, а он стоит и молча смотрит мне вслед.
жжж
Сестер зовут Оулёв и Ульвхильдур. Фамилии я их не знаю, а если и узнаю, то вероятно не выговорю. Старшая, кажется Ульвхильдур, более разговорчивая. Она обычно делает заказы, когда в хорошем настроении - даже болтает со мной. От Оулёв я не слышал ни слова. Она, впрочем, вполне дружелюбна – иногда коротко улыбается мне, пока не видит сестра. «Ульвхильдур, вы можете помочь мне»? «Говори». «Меня интересует один артефакт, однако, когда я спросил у Густавсона, он испугался до одурения и выпроводил меня, едва попрощавшись». Уголок узкого рта Ульвхильдур ползёт вверх. Она представляет старпера в панике. «Меня интересует «Красная кожа»» «Я спрошу карты». «Спасибо»
жжж
Вот уже три дня, как я еду на восток, миновав Ларса и его озеро. Ещё полдня, и я буду вынужден повернуть обратно. Я выписал недельное разрешение для Байенс, как самой благонадежной из нашей компании спятивших отбросов, неугодных приличному обществу. Она заменит меня на время, Йоун пригнал ей маленькую кобылку из деревни вместо моего одра. Услышав фамилию нового клиента она лишь раздула ноздри и ничего не сказала. Её приемную дочь убили в кровавой бойне, предшествующей концу. У меня периодически льет кровь из носа, а с вчера вчерашнего дня она у меня ещё и из ушей пошла. Несчатный Хнасс боится и постоянно косит на меня, словно проверяя, жив ли ещё его хозяин. А ещё меня постоянно мутит. Отчаявшись, я разворачиваюсь, вполголоса успокаивая коня, и вдруг замечаю вдали темную точку.
жжж
Церковь, окруженная покрошившимися крестами, и полуразрушенные, всеми забытые дома. Царство мёртвых. То что мне нужно, по словам Ульвхильдур, может быть в покое епископа. Церковь вся заросла мхом, но сейчас мох этот засох и покрыт тяжелым чистым снегом. Тяжелая деревянная дверь заперта. «Алохомора». На полу лежит тяжелая истлевшая ткань, а окна из бычьего пузыря целые, но такие грязные, что в цекви темно, как в преисподней. Я неспешно вдыхаю запах тлена. Епископские покои. Где же мог жить этот вредный изгнанный старикашка, так любящий насылать проклятия? Мерзкая маленькая каморка? Вот если бы я был епископом, даже и изгнанником, ни за что бы здесь не поселился. Впрочем, о вкусах не спорят. Сундучок с книгой здесь. жжж
«Серая кожа» Полный список настоящих имен всех скесс, трётлей, правителей аульвов, биографии чернокнижников, куча забытых заклинаний, бесполезных или же совершенно гениальных, снятия древних проклятий, молитвы и поучения. Жуткая мешанина, образец исландской ранней литературы. Ни слова о «Красной коже». Тем не менее книгу оторвут с руками в исследовательском центре Гермионы. Но сначала её изучу я.
жжж
Байенс, вздохнув с сожалением отдает мне мою палочку. «Как там у всех дела»? «Все хорошо, и как ты терпишь этого Густавсона? Леед опять что-то варит в своей кастрюле (котел ему иметь запрещено), близнецы все такие-же красавицы. И как им удается моргать всего по разу за три минуты? Послушай, Рон, я вот тут подумала, а не мог бы ты привезти мне пряжи немного, я бы вам всем носков на праздник навязала бы шерстяных. Нельзя нам забывать про праздники, даже здесь. Знаешь, я так рада, что ты мне поручил за всеми приглядывать, я и к хозяйке съездила, и Йоуна навестила, ах, прямо как в прежние времена». Она так радуется этой мимолётной тени прежней жизни, частичке ограниченной свободы. Легко спрыгивает с саней, хотя уже далеко не девочка, забирает свои пожитки, машет мне рукой, чтобы я её не провожал. У самой двери оборачивается. «Рон, этот … заключенный №1019, он…мне кажется, тебе стоит к нему заехать». И исчезает за дверью.
жжж
Он лежит без сознания и тяжело, со свистом, дышит. До этой штуки-оповещателя он то ли не дополз, то ли побоялся лишний раз использовать. Стены все в щелях, дом продувается насквозь, огня он не разводил. Я пичкаю его привезенными лекарствами, пополам магловскими и магическими, заделываю щели в стенах, чиню и топлю камин. Выхожу на улицу и за десять минут трачу недельный запас магии, чтобы поправить его кособокое убежище, думая о том, что он бы скорее удавился, чем помог бы мне. Когда я возвращаюсь в дом, принеся одеяло, еду и запас свечей, он не открывая глаз начинает говорить. Рассказывает про то, как он сидел под домашним арестом, как его пытал Риддл, потом как его хотели убить «свои», да не успели, как их всех потом угробили авроры во время штурма, как он 4 года сидел в новой извращенной альтернативе Азкабану - подводной тюрьме. Ни одного контакта с людьми, кормежка раз в день, и я - первый человек, которого он увидел после выхода из «Ульвотер» Короче целая эпопея, прямо встреча Одиссея и Пенелопы. И это меня не трогает. Здесь ему любой такого понарасскажет, что у него волосы на голове зашевелятся. Я молча ухожу и чувствую, как он смотрит на меня. Проезжая мимо его окна, я вижу, что он прислонился к нему и плачет, сморщив свое остроносое мерзкое личико.
жжж
Я просыпаюсь ранним утром, почти ночью, на скомканных, влажных от пота простынях. Мне снится Перси. Он стоит и просто смотрит на меня, и я хочу кричать от этого взгляда. Мой личный демон. Здравствуй, брат.
жжж
Аурни подпиливает свои черные, словно из обсидиана когти, и сплёвывает на ковёр. Слушает мои жалобы. «Где взять эту чертову «Красную кожу», ума не приложу. Последний чернокнижник, упомянутый в Серой, умер триста лет назад. Никакой пользы от этой инкунабулы».
«Скажи-ка, мой рыжий друг, а тебе не приходило в голову с ней поговорить»? «Со скессой? Она же меня сожрет как кильку». «Ты же теперь знаешь её истинное имя. Глупый человек». «Ты гений, упырь! Я тебе говорил»? «А мне это признание дает какое-нибудь преимущество»? «Дай подумать… Нет». «Мерзкий человечишка»
жжж
Я еду в Миркау. Моя скесса держала нейтралитет во время бойни, и поэтому можно сказать, что она разумна более, чем её родственники. Она не уводила людей, хотя обычно трётли только их и жрут, да и детишек ещё своих ими прикармливают. Эта - же предпочитает козье мясо. С моим скромным запасом магии её было не прогнать, но с книгой совсем другое дело…
жжж
«Маг из долины. Не прячься, ты слишком сильно пахнешь». «Я пришел поговорить о козах, Блауфьядль». «А., знаешь имя. Говори. О козах». «Рыбаки будут оставлять часть улова, у пещер. Я договорюсь. С голода ты не умрешь. Коз придется оставить». «Справедливо. Но ты пришел не только из-за коз». Скесса сидит на гладком камне, сверкая в темноте своими выкаченными глазами и положив руки на колени. Говорит глухо и отрывисто, словно с трудом вспоминая слова. «Я ищу «Красную кожу»» «Ааа. Черная книга. У тебя уже есть одна, ведь ты знаешь мое имя. Зачем вторая»? «Тебе, э-э-э, слово проклятие о чём-нибудь говорит? Я всё не мог понять от чего мы болеем, скот дохнет, а земля бесплодна. С тех пор, как я нашёл «Серую», все только ухудшились. Ты ведь чувствуешь»? Скесса молчит некоторое время, и я слушаю её хриплое дыхание. «Чистые помыслы - чистые помыслы. Все ведомы сначала лишь чистыми помыслами. Я не знаю где книга. Но она где-то в долине. Иди». Вы когда-нибудь ели грецкие орехи? Сидишь, колешь их, а самый большой отложишь в сторонку, смакуешь момент, когда ты съешь его последним. Когда он остается один, благоговейно берешь его в руки, КРАК. А внутри… Твой орех давно сожрал червяк.
Похоже у нас проблемы. Проклятие словно оживилось и стало расти в геометрической прогрессии. У Ларса сдохла корова. Точнее - пришлось её забить. У неё в одночасье слезла лоскутами вся кожа с правого бока, и Ларс, стиснув зубы, пристрелил животное. У сестренок так воняет из колодца, что я теперь вожу им огромные бидоны. жжж
Рождество. Наплевав на Аврориат и министерство, мы собираемся вместе. Посылаю сову Йоуну, заставляю упыря готовить, и уезжаю собирать гостей. Сначала к Ларсу, который чуть не спятил от радости( навалил своей оставшейся скотине корма аж на неделю, запер хлев и взял с собой собаку). Проехав без колебания мимо Стадарстадира, мы со свистом и улюлюканьем, фактически на ходу подхватили сестричек(эти уже стояли на пороге готовые, с кульками и свёртками(Ларс только хмыкнул - провидицы), оторвали Лееда от его любимой кастрюльки, потом настала очередь Байенс с её мешком вязаных носков, и под конец, еле впихнув костлявого Густавсона (того пришлось чуть ли не на оглоблю посадить) со скрипом и с затекшими за пять часов задницами приехали ко мне. Йоун уже ждал нас с фонарём у калитки. На вертеле истекала жиром гигантская свиная нога, рядом с ней истекал слюнями Ларсов пёс, а я рассказывал им про проклятие, тайно наслаждаясь круглыми глазами сыкуна Густавсона. Чёрные маги. Блеск в глазах – проклятие это же такое событие.
жжж Ульвхильдур думает, что надо обыскать все заброшенные хутора. Йоун предлагает поехать ещё раз в обитель епископа-чернокнижника, и хорошенько там покопаться. Я думаю, что теперь, когда все усложнилось, я не проживу за озером и трех дней, и умру от кровопотери ещё по дороге. Или с меня слезет кожа, как с Ларсовой коровы. Или… Леед вдруг встал, и с хищным видом предложил вызывать всех повелителей аульвов поименно и допрашивать. И тут-то гадёныш заявил о себе.
жжж
Тревожным вызовом при мне ещё ни разу не пользовались, и сначала все даже не поняли что случилось. Я с мрачным видом встал. До Байенс и до Йоуна тоже дошло. Байенс сощурила глаза, подобралась, и замерла, напрягшись. Я вдруг с удовольствием вспомнил, что эта полноватая женщина, ровесница моей мамы, в таблице анимагов значится как гюрза.
жжж
Я прилетел к нему через 15 минут на дребезжащем «Чистомёте» Йоуна. Постоял за хлевом, прячась от слабо освещённых окон дома и стараясь унять ненависть. Вдох-выдох, вдох-выдох. Не спеша подхожу к дому и стучусь. За дверью что-то падает, слышны неуверенные шаги. Что он там шарится как немощный? Наконец, под мерзкий визг несмазанных дверных петель он впускает меня в дом. Я открываю рот, но не успеваю ничего сказать. На лице его дикий первобытный ужас. Он тянет ко мне свои худые руки, и я с отвращением отшатываюсь. «Рональд? Рональд Уизли, это ты?? Я ослеп! Я не вижу! Не вижу ничего»!
жжж
Он отвратителен. Жалок. «Как он похож на гадюку, которой выдрали зубы»! Шепот Байенс, обращенный к Йоуну действует на лже-наследника Слизерина, как удар плеткой. Он съеживается на стуле, пока поджавший губы Леед молча варит в кофейнике зрячее зелье. Эти трое не понаслышке знают, кто он такой. Остальные, проникшись общим настроением, с неприязнью оглядывают сына любимца Тёмного Лорда. Зелье наконец сварено, и Малфой, пытаясь собрать оставшиеся крохи гордости, просит прощения за беспокойство, и спрашивает меня, не буду ли так любезен отвезти его обратно, в Стадарстадир. Ах эти манеры. «У меня нет никакого желания ехать, за два часа до полуночи. №1019, вам придется подождать до тех пор, пока я не повезу остальных обратно. Угловая комната на втором этаже свободна». Ублюдок с тоской оглядывает уютную гостиную и накрытый за время моего отсутствия стол, постояв немного под прицелом враждебных и презрительных глаз, вежливо и растерянно кланяется, и молча уходит наверх.
жжж
На следующий день я развожу всех обратно. Пять часов через снежную мглу. Байенс обнимает меня на прощанье и я чувствую, как она с ненавистью глядит на ублюдка через мое плечо. «Скоро увидимся». Мы договорились собраться через три дня. Леед жмурится на солнце и улыбается. Он уже не похож на того сумасшедшего, каким его привезли сюда. Сестрички, сойдя у своего хутора еще долго стоят, провожая нас взглядом и не торопятся зайти в дом. Ульвхильдур машет нам вслед. До следующего обитаемого жилища ехать два с половиной часа. Мы с Ларсом молча дуем присланный Биллом огневиски из погнутой фляги и наблюдаем за эволюциями Ларсова пса, который то и дело спрыгивает с воза и бежит рядом, чтобы согреться. Еще совсем светло. У дома Малфоя мы задерживаться не собираемся. Потерпеть осталось всего полчаса. Стадарстадир. Кажется этот малохольный примерз к саням. «Рональд... э-э-э… Мне надо поговорить». Ларс злобно ухмыляется и смотрит на меня. Я безразлично пожимаю плечами. Мало ли что ему тут надо. Сейчас у меня слишком затекли ноги, и я хочу пройтись. Я слезаю с саней, разминая спину на ходу. «Рональд, не перебивай меня, пожалуйста. Я вот… В общем, я хочу попросить прощения. И я...» Ох, как патетично... Эта новая подводная тюрьма творит чудеса. Или у него просто поехала крыша. «Я… я понимаю, это всё слова! Но я ничего не могу больше сделать. Но я ничего не делал, ты пойми! Я не убивал! Я…» Не убивал, да. Тебе просто не дали такой возможности. Я вспоминаю этот злобный шепот, и мертвые глаза Седрика, и эти удары в спину, и бесконечную грязь, льющуюся на всех, кто был мне дорог. «Я ведь был ребёнком, и я не понимал…Мы все были детьми…» Он не понимал. Я вспоминаю Джиневру на суде и папу, голову которого словно густо посыпали солью. Я помню Джорджа, потускневшего, без тени улыбки на лице. А вот я прекрасно всё понимал, хотя тоже был ребенком. «Послушай, ты…» Я не выдержал. «Я здесь за убийство, Малфой. За убийство родного брата. Который был под Империо твоего отца. Мне пришлось выбирать, он или сестра. Ты просишь у меня прощения? А ты попроси его у кого-нибудь другого. У Байенс, например. У неё дочь убита во время штурма. Или у Лееда попроси. У него всю семью до смерти запытали. Мне-то не нужно твоих извинений. Разве ими кого-то вернёшь?» Я говорил спокойно и монотонно, разглядывая свои ногти. Азкабан многому учит, знаете ли. Спокойствию прежде всего. Но не сдержанности, как выяснилось. Когда я поднял на него глаза, его трясло. Видимо в его тюрьме были другие порядки - нервы у него ни к чёрту. Он пять часов ехал, завернутый в мою плешивую волчью шубу, не проронив ни слова, пока остальные весело трепались, сплетничали и дразнили неугомонного пса. А сейчас он стоял и трясся передо мной, не замечая замершего от удивления Ларса, стоящего в четырех метрах от нас. Слезы лились по его лицу. И он закатил первоклассную истерику. «Я…я…один… Столько лет один! Мама умерла, а я не был даже на похоронах! У меня ничего нет! Я столько не слышал человеческой речи, у меня нет друзей, родственников, просто человека, с которым можно поговорить! Меня ненавидят все, за то, что сделал отец! Меня, а не его! Я схожу с ума! Нет, я уже сошел с ума в тюрьме! Я разговаривал со стенами! Не называй меня больше по номеру! Я тебя прошу, нет, я тебя умоляю! Прости!!! Я не могу так больше…» Хватит. «Не стоит унижаться. Ты прав - ты ничего не делал. Ты просто - ничтожество, жалкое ничтожество. Я не буду называть тебя по номеру, Малфой, а ты сделай усилие в ответ, и постарайся не вести себя так, будто ты климактерическая старая дева».
жжж
Как мне противно. А ещё мне его жаль.
жжж
Похоже сегодня день Малфоя. Он кажется хотел общения? Не прошло и полутора часов, как мы с Ларсом и тремя мешками его шмотья мчимся назад. Когда мы приехали, то вместо свиньи и стада коз обнаружили лишь окровавленные, словно ободранные, гниющие туши. К сену и болтушке животные даже притронутся не успели, лежали уже второй день. Ларс с потемневшим лицом бродил среди этого отвратительного натюрморта, пока я не вытащил его на улицу и не приказал собирать вещи. Меня мутило. Ларса похоже тоже. Он часто сглатывал и с ненавистью поглядел в сторону озера, возле которого так долго жил.
«Собирайся, Малфой. Здесь опасно оставаться. Некоторое время поживешь у меня на хуторе. Пока мы, гхм…не решим небольшую проблему» «Но…» «Могу предложить тебе альтернативу - погостишь у Байенс». Ублюдка аж передергивает. Лицо у него ещё заплаканное. Похоже, он и не думал умываться, но хоть успокоился. «Нет у меня вещей.Я только остатки еды да фонарь заберу». По дороге Ларс совсем оклемался. «Слышишь. Ты говорил, что у близнецов что-то с колодцем? Их наверное надо забрать». «Надо бы». «Мы, наверное, можем попросить Лееда или Байенс нас пока приютить». Ларс - оптимист. «Пока» звучит так, будто через пару деньков все наладится. Я думаю, что идея конечно хороша, но только не для Малфоя. Вздыхаю.
жжж
Моя общипанная унылая сова принесла ответ из министерства. Черт, черт! Чертовы толстожопые промокашки. Чертов бюрократ министр. Чертово все! Министерство наделяет меня особыми полномочиями поступать так, как я считаю нужным и действовать в соответствии с ситуацией. Нет, помощи мне не пришлют. Нет, аппарировать мне нельзя. Нет, покидать территорию дальше Горвёмб не разрешается никому. Да, я могу рассчитывать на содействие . Слава богу, увеличили лимит заклинаний до божеского уровня. Идиотики. Хренов Визенгамот. Хренов Аврориат. Суки.
жжж
Я открываю глаза. За окном ночь. Воет ветер и стекла дребезжат в такт его упругим ударам. Малфой стоит надо мной и трясет за плечо. Я открываю рот, чтобы спросить какого черта он тут делает, но во рту пересохло и выдавливаю из себя лишь невразумительный хрип. «Рон, Рон, что с тобой? Ты кричал во сне. Ты разбудил меня. Что с тобой? Ты болен»? «Не твое дело». Его глаза лихорадочно блестят. Этот гаденыш по-прежнему тонкий и бледный, но не выглядит уже таким чахлым, как в нашу первую встречу. Он проводит почти все время на улице, подставляя бледное лицо редким лучам солнца, с удовольствием возится со скотиной, чешет гриву равнодушному Хнассу. Периодически пытается заговорить с упырём, но тот цедит ответы неохотно и односложно, а иногда не отвечает вообще. «Я чувствую что-то. Я чувствую что-то тяжелое в воздухе. Я… не могу объяснить. Это как тень. Это ваше проклятие»? «Это и твоё проклятие тоже, Малфой. Убирайся к себе». «Мне страшно. Прости». «Убирайся». Голос гаденыша дрожит, он действительно напуган. Смотрит на меня, как побитая собака. Стоит на месте, как вкопанный, пока я встаю и подхожу к окну. Стараясь забыть о бессоннице, я стою, положив ладонь на холодное стекло и узоры тают под моей рукой. Сути кошмара я не помню, только вязкие, ускользающие обрывки. Эх, Перси-Перси. Я слышу звук шагов, гулкий стук, отражающийся от деревянного пола. Малфой быстро, словно боясь передумать, подходит и обнимает так отчаянно, будто я последняя его надежда. «Не прогоняй меня, не прогоняй пожалуйста. Я схожу с ума от этого постоянного страха». «Ты уже сошел с ума, Ма...» Он поднимает на меня абсолютно перекошенное лицо и прижимается ко мне губами, сам в ужасе от того, что делает.
жжж
В эту ночь мы просто лежим вместе, обнявшись. Вернее я позволяю себя обнимать и он не выпускает меня из рук. Он словно боится, что я вот-вот вылечу в окно и направлюсь на юг вместе с косяком диких уток. Наши демоны отступают в ночь, и только их голодные глаза блестят из темноты.
жжж
У нас нет выхода. Мы поднимем из могилы треклятого старикашку и лично спросим о «Красной коже». Обряд, описанный в «Серой коже» вызывает сомнения, но это единственный наш шанс. Все давно перебрались ко мне, не в силах выносить постоянный панический страх. Ужас иногда накатывает и на меня удушливыми волнами. Волны гадкого запаха налетают со стороны озера, и я уже 2 недели не видел ни единой птицы в округе. Когда я забирал Лееда, тот держал под мышкой своего единственного оставшегося в живых гуся. Байенс больше всё чаще обращается к своей анимагической сущности - так её легче переносить проклятие. Оулёв не спит уже неделю и всё ходит и ходит кругами по гостиной. Густавсон, похоже, совсем спятил - постоянно что-то бормочет.
жжж
Семь колдунов читают и держат круг вокруг восьмого, который будет стоять на страже у колокола, и ударив в него, заставит мертвеца сгинуть. Мне же придется исполнить длинную запутанную песню-молитву. Густавсон со своей дырявой памятью встанет у колокола. Малфой сидит у камина, бросая на меня робкие взгляды. Он будет одним из круга. Все стараются его не замечать.
жжж
Этой ночью он опять приходит ко мне. Я притворяюсь спящим. Эта бессонница мучает меня постоянно, по ночам я хожу по темной комнате как запертый в клетке зверь, а если и задремлю ненадолго, то вскоре просыпаюсь от кошмаров. Я так много и сильно ненавидел, что у меня больше не остается на это сил. Он садится на краешек кровати, все ещё боясь, что я его прогоню. Гладит мои волосы, лицо, губы. Отшатывается, поняв, что они изогнуты в усмешке. «Иди ко мне, Драко»-хрипло говорю я. Может быть заклинание полная чушь и ничего не выйдет. Может быть, оно неправильно составлено, и мы все погибнем, весело и дружно разбросав нашу собственную гниющую кожу по округе. Но это будет не сегодня.
жжж
Рано, еще до восхода, мы собираемся в гостиной. Упырь подмигивает мне своим страшным, со зрачком-точкой, глазом и желает мне удачи, первый раз назвав по имени. Я раздаю всем кроме Малфоя и Густавсона волшебные палочки, присланные министерством (Последний её, судя по бормотанию, лет сто назад продал-сломал-потерял. Идиот.)
«На всякий случай» Ульвхильдур и Оулев молча суют их в карманы, Байенс коротко кивает, Леед осматривает, будто первый раз её увидел, а Ларс закладывает за ухо и улыбается. На мохнатой кобылке подкатывает Йоун, получает последнюю палочку( хлебное дерево и сопля единорога - ухмыляясь шипит Ларс, изображая Оливандера). Наш обоз трогается.
жжж
Все просто отвратительно. Проезжая мимо дома сестриц мы чувствуем несильный запах. Проезжая мимо Ларса, мы зажимаем носы и рты платками. Глаза слезятся от невыносимой вони, исходящей от озера. Да и туши мы тогда не закопали. После Ларсова хутора уже не смердит, но начинается такая сильная метель, что наши кони быстро выбиваются из сил. Приходится рано делать привал. Мы спим в одной палатке, и перед тем, как забыться, я чувствую, как Малфой сжимает мою руку в своей.
жжж
Мы наконец прибываем в резиденцию епископа. Как только нога Хнасса ступает за столбы, обозначающие ворота поселения, метель стихает и облака рассеиваются. Низко висит полная луна. Мы быстро и молча готовимся к ритуалу. Круг, свечи, пентаграмма. Длинная веревка к колоколу, дрожащий Густавсон в середину, все по местам. Скоро полночь и мы начнем. Гаденыш бледен и заметно волнуется, но решительно встает поближе ко мне. Я, держа книгу под мышкой, переминаюсь с ноги на ногу. Пора. жжж
Как только мы начинаем, с неба сыпется град, нарастающий с каждой секундой. Еще через десять минут он сменяется густым мокрым снегом. Через полчаса мы похожи на выставку ледяных фигур, но «Серая» в моих руках ничуть не намокла. Мы заклинаем и заклинаем, как завёдённые, отчаявшись, повторяя заклинание по пятому разу и наконец под исступленный крик Густавсона из могилы поднимается истлевший скелет с книгой под мышкой. С ребер свисают обрывки алой ткани, снег медленно кружит вокруг, словно не смея лечь на его плечи. А у Байенс тем временем хлещет изо рта кровь и пятна её, словно красные цветы, растут у неё под ногами. Он открывает рот и что-то скрипит, простирая к нам руки. Все настороженно замирают. Небрежное движение рукой -Густавсон, не меняя удивлённого выражения лица, мягко заваливается набок. И остаётся лежать на снегу – кривая чёрная клякса на снегу, худые ноги в дранных ботиках и старая мантия. А Гохтскаульк уже медленно поворачивется ко мне. Мне повезло больше, чем старику - мои подопечные в это время вспомнили, за что они сосланы. «Импидимента»! «Круцио»! «Ступефай...» Оулёв с искаженным злостью лицом рычит неизвестное мне заклинание, делая странное отталкивающее движение руками. Их яростные и радостные крики сливаются в один, а я, отпихнув Малфоя, бросаюсь на книгу, вырвав её из рук колдуна. Леед дёргает за верёвку и с первым ударом колокола скелет проваливается обратно под землю, оставив после себя развороченную могилу, да бледного Малфоя, лежащего на холодном и грязном снегу. жжж
Первые три месяца после досрочного освобождения прошли как в тумане. На следующий день, после того, как мы сняли проклятие, прикатил представитель министерства в сопровождении мрачного аврора, долго визжал, а потом обьявил, что нас ждут в Визенгамоте с докладом. Нас ждало помилование. Месяц после гостили в новом замке Уизли в Шотландии. Теперь все разъехались кто - куда, после получения солидной премии от отдела артефактов. Леед сейчас живет с сестренками неподалёку от Корка. Работают вместе. У них там лаборатория. «У нас теперь бизнес, парень». Байенс где-то преподаёт. Йоуна восстановили в должности начальника исландского отделения аврориата. «Не бог весть что, Рональд». Он доволен. Ларс уехал в Румынию, через неделю после знакомства с Чарли. Чарли уважает оптимистов. Дома он разливался перед Ларсом соловьем -вербовал. «С козами у меня не очень вышло, Святой Рональд... Попробую с драконами» «Они и так вымирают. Столько напастей. А тут ещё и ты». «Пошёл ты!». А я ещё месяц я провел путешествуя по гостям, ничего не делая. Перевез упыря в замок, добыл для него лицензию. Привыкал к нормальной жизни.
жжж
«Мама, мне срочно пришлось отъехать по делам. Не беспокойся, я напишу, как-только все улажу! Извини, что не попрощался как следует. Поцелуй от меня папу, Джиневру и Гермиону. Передавай приветы всем. Не обижай Аурниа, он старше тебя на 90 лет. Обещаю скоро появится. Люблю вас всех, Рон».
жжж
«Кто там»? «Открой и узнаешь». Торопливо и бестолково, руки стараются побыстрее открыть заедающий замок на замшелой двери. Короткий счастливый выдох. «Ты пришел»!
Нет. Отдает не Мобиусом. Отдает старой доброй отечественной НФ - от Стругацких до Лукьяненко. Та же сказовая интонация, та же ИЗНАЧАЛЬНО мрачноватая атмосфера...а вообще - приятный текст, рваная композиция, плотный язык, хорошо прописанные персонажи (конечно, дикое ООС, но здесь это - не главное), отменная мифологическая эрудиция. Я - за!
Верхом на звезде Мне текст ничего и никого не напомнил Понравилась мрачноватая северная атмосфера, очень понравились второстепенные герои. Малфой очень жалкий - я такого люблю :) Вот только я до самого конца так и не поняла, что же за сила скрывалась в этой Красной коже?
Верхом на звезде Хотелось бы узнать, потому что все вокруг этой книги крутилось, а потом читателям про нее ничего не сказали. Понятно, что она - только внешний двигатель сюжета, но все равно такое ощущение, что в конце детектива тебе не рассказали в подробностях, как же произошло убийство, а только предъявили убийцу за решеткой
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
