Астрономическая башня

*** *** ***
Нет, пожалуй, это была не пустыня. Мертвая земля, пустошь, поросшая колючками.
Несколько ужасных минут он был уверен, что оказался в аду, там, где и положено быть убийцам. Потом заметил кузнечика. И маленькую коричневую ящерицу.
Он всего лишь аппарировал куда-то. Зачем-то. Как-то.
Опять кружилась голова, пришлось сесть прямо на землю, в облако медленно оседающей мелкой пыли. В ушах звенело.
– Что-то я немного устал, – сказал он сам себе и рассмеялся, и смеялся долго, хрипло и весело, – ну действительно, с чего бы это?
Постепенно пелена перед глазами рассеивалась, пустошь приобретала вполне земные черты, сходство ее с лунным пейзажем исчезало: между пучками жесткой травы то и дело пробегали крохотные ящерицы, с низким жужжанием летала поблизости зеленая муха, рыжий муравей тащил куда-то сухую веточку. Точнее, не куда-то, а прямо к лежащему на земле… лежащему прямо на земле… лежащему на земле, с широко открытыми глазами…
Опять стало плохо.

*** *** ***
Гарри долго не мог заставить себя приблизиться к безжизненному телу. Скорее всего, он еще не один час уговаривал бы себя встать, если бы Снейп не моргнул, один раз, потом еще и еще. Он моргал, глотал слюну – Гарри видел, как движется кадык – дышал, разумеется, и смотрел на ближайший холм. Дотрагиваться до него было почему-то страшно, пришлось воспользоваться найденной поблизости веткой. На довольно чувствительные тычки Снейп не реагировал, если только не считать реакцией усиленное моргание.
Вывод был очевиден – дементоры почему-то не опознали своего. Где-то в гуще битвы, скорее всего, в той стороне, где оказалась группа Кингсли и куда, как успел заметить Гарри, направились несколько уцелевших дементоров, случилось что-то странное. Кто знает, может, после того, как большая часть этих тварей была уничтожена, оставшиеся сошли с ума и принялись целовать всех подряд. Или кто-то сумел прикрыть себя Снейпом. Как бы то ни было, теперь у Гарри одной проблемой меньше: Снейп все равно что мертв.

Головокружение окончательно прошло, ноги пришли в норму, пора было выбираться отсюда. Однако обнаружилась еще одна проблема: палочка, с помощью которой он сюда аппарировал, и которую, как оказалось, уронил, когда еще не пришел в себя, была сломана. Две половинки держались вместе только благодаря соединяющей их тонкой нити – это, судя по всему, и было то самое перо феникса.
Оставался лишь один безопасный способ попасть в знакомое место и связаться с кем-нибудь из Ордена Феникса – идти пешком. Рисковать он больше не собирался.
– Ну все, я пошел, – зачем-то сказал он Снейпу. – А вы останетесь здесь, подыхать.
Он немного постоял над телом, несколько раз обошел вокруг него, отошел на несколько метров, вернулся. Еще постоял и понял, что просто не имеет права оставить здесь Снейпа, не обыскав его. Кто знает, что может лежать в карманах человека, который в течение года был правой рукой Волдеморта.
Ему понадобилось немало времени на то, чтобы решиться приблизиться к телу – никак не удавалось перебороть брезгливость. Наверное, было бы легче, если бы Снейп был «окончательно» мертв.

Он нашел тонкий блокнот в черном изрядно потрепанном переплете, несколько крохотных пустых пузырьков, два галеона, носовой платок, ключ странной формы и несколько раз согнутый лист пергамента, покрытый пятнами, похожими на следы от свечи.
Блокнот на две трети был исписан мелким неразборчивым почерком.
– Думаю, я имею полное право это прочитать, – произнес Гарри, – да, полное право. И письмо тоже. Наверняка там… улики.

«02.12 – Белла. Остролист»
«03.12 – не забыть! Д., П. Т.»
«14.01 – железо, ртуть».
Гарри раздраженно пролистал блокнот – все записи оказались совершенно непонятными, тонкая бумага была испещрена какими-то закорючками, неизвестными Гарри символами и знаками.
Пергаментный лист оказался скорее обрывком со всего лишь несколькими предложениями, написанными еще более неразборчиво, чем записи в блокноте.
«Последствия поцелуя дементора на данный момент необратимы. Способ вернуть в тело сознание сейчас неизвестен. Однако известны способы сохранить тело в хорошем состоянии до тех пор, пока не будут найдены методы лечения. Возможно, использование Арки является».
Последнее предложение не было закончено.

*** *** ***
– Вот как, – сказал Гарри.
Он еще несколько раз обошел вокруг лежащего на земле тела.
– Вот как. Сохранить тело в хорошем состоянии? А зачем? Кому это нужно? Никто не станет возиться, так что вы просто напрасно испортили кусок пергамента.
Снейп, разумеется, не отвечал.
– Что, теперь вам нечего сказать, да? – Гарри не выдержал и несильно пнул тело носком ботинка. Ответом ему было моргание.
– Я пошел воду искать, – пробормотал Гарри, – не буду просить вас никуда не уходить.
Шутка почему-то показалась очень смешной, и Гарри еще долго тихо смеялся, взбираясь на холм, спускаясь с холма, обходя участки, засыпанные острым щебнем и пробираясь сквозь высокую почти совершенно высохшую траву.
Ему довольно быстро удалось найти ручей, и хоть был он мелок и неширок, и воды в нем было совсем мало, зато она была чиста, прозрачна и приятна на вкус. Гарри свернул воронкой несколько чистых листов бумаги из снейпового блокнота, и в этом нехитром приспособлении смог принести немного воды Снейпу, однако лить эту воду в рот тела, продолжающего существовать только благодаря рефлексам, побоялся, и просто смочил Снейпу губы.
– Я тут посижу. И ваше мнение меня совершенно не интересует – я буду здесь сидеть, потому что я хочу здесь сидеть. Мне нужен отдых. Я его заслужил. Да, я заслужил, а ваше место в Азкабане.
Гарри постарался устроиться поудобнее, расчистив от вездесущего мелкого щебня небольшую площадку. Заметил, что острый камень впивается в снейпов затылок, хотел оставить все как есть, но, подумав, убрал камень.
– Сейчас попробую что-то сделать с палочкой. Я, кстати, прекрасно знаю, что ей конец. Я отлично помню второй курс. Но должен же я попробовать – может, она еще будет способна на что-нибудь вроде Люмоса. Вам-то, конечно, Люмос вовсе не нужен. Ну да, я знаю, вам нужно, чтобы тело сохранили в хорошем состоянии. Смешно.

Люмос, хотя и не сразу, получился. Чуть позже Гарри сумел зажечь огонь и трансфигурировать камень в уродливый кубок.

*** *** ***

– А я убил Волдеморта. Я нашел хоркруксы, я их уничтожил, а потом мы пришли, и я убил Волдеморта.
Он опять ходил за водой, а потом долго вливал эту воду в рот Снейпа – по капле, из протекающего кубка, стараясь делать это так, чтобы Снейпу было легко глотать, чтобы он не захлебывался.
Собирал хворост, которого вокруг было довольно много.
– Я думал, это будет сложно, по настоящему сложно, думал, он будет сопротивляться изо всех сил. Да что там говорить, я вообще не очень-то верил в то, что у меня получится хотя бы приблизиться к нему. Не могу сказать, что я был готов к тому, что меня поймают и убьют, хотя, конечно, понимал, что у меня много шансов закончить жизнь именно таким образом. Но я все равно не был к этому готов.
Темнело, становилось холодно. Гарри пришло в голову, что если Снейп будет продолжать лежать в одном и том же положении, у него онемеют конечности, кровь перестанет в них поступать, и он умрет еще быстрее, чем должен. Гарри попытался усадить тело так, чтобы спина опиралась на камень, но оно постоянно сползало, голова безвольно склонялась к плечу, ноги разъезжались в стороны. Гарри быстро потерял терпение.
– Не понимаю, зачем я с вами вожусь. Вы ведь все равно ничего не чувствуете, ничего не понимаете. Вполне можно сказать, что вас нет. Вы проиграли, на этот раз окончательно. Наверное, мне нужно бы расшибить вам череп камнем и уйти, а не терять здесь с вами время. Или просто уйти. Наверняка здесь найдутся какие-нибудь шакалы, которые смогут вами заняться.
Снейп, разумеется, не отвечал, все так же лежал кулем, неестественно запрокинув голову, моргал, глотал, дышал.
– Вот во что вы превратились – тряпка тряпкой. И ведь кто виноват? Кто виноват, я спрашиваю? Можно сказать, получил по заслугам. А у меня, кстати, теперь все будет хорошо. Вот рассветет, и я уйду. На восток, скорее всего. Почему на восток? А почему бы и нет? Там, кажется, холмы ниже, туда ручей течет, значит, местность понижается, а раз так – значит где-то поблизости большой ручей или речка. А где вода – там люди. Так что все у меня будет хорошо. Да.
Голова тела опускалась все ниже и в конце концов повисла совсем уж странным образом. В течение нескольких минут Гарри был даже почти удовлетворен мыслью о том, что Снейпу больно, потом вспомнил, что это уже не Снейп, не стоит называть «это» Снейпом. И он поправил голову, аккуратно положив ее на пучок собранной поблизости сухой травы.
Теперь тело выглядело совсем как Снейп, когда тот еще был жив.
– Здесь везде этот щебень. Все завалено щебнем. А то, что не завалено щебнем – засыпано пылью. Странно, я никогда не слышал о щебневых пустынях.
– Наверное, я вернусь в Хогвартс.
Гарри обнаружил, что просто не может молчать, ему хотелось говорить и говорить, и было почти все равно, что единственным его слушателем оказалось тело его бывшего преподавателя, который, так случилось, оказался также предателем и убийцей. Беспокоили только глаза, которые слишком напоминали глаза живого человека, беспокоило это моргание, эти равномерные подъемы грудной клетки, эти движения кадыка.
– Да, вернусь в Хогвартс. Там, кстати, Джинни, она меня ждет. Ждала все это время. Буду учиться, сдам зелья и стану аврором. А потом… потом… потом придумаю что-нибудь. Буду жить в свое удовольствие. Волдеморта нет, дружки ваши разбегутся, как в прошлый раз, а тех, кто не разбежится, мы…
Гарри почему-то не смог договорить – горло у него сжалось, глаза защипало, и он почувствовал, что по щекам текут слезы. Он закрыл лицо руками, но взгляд широко раскрытых глаз, так похожих на живые глаза Снейпа, все же мешал ему.
– Не смотрите, – выдавил он, – не смейте смотреть.
Он ударил тело по лицу, голова запрокинулась и склонилась к груди, но дыхание, и движения кадыка, и даже, кажется, это моргание все еще можно было увидеть, поэтому Гарри пришлось вскочить и убежать в сгущающуюся темноту, и там давиться слезами и размазывать их по лицу, безуспешно пытаясь сдержаться и перестать реветь.
А потом он боялся возвращаться и долго кружил вокруг догорающего костра. Ходил к ручью, умывался холодной водой, смотрел на звезды и слушал нежное журчание текущей воды.
Когда он вернулся, смог, наконец, задать вопрос, мучивший его все это время:
– Откуда вы знали о поцелуе дементора? Дементоры никогда не ошибаются.

Ночь показалась ему бесконечной.

Он еще несколько раз переворачивал Снейпа, несколько раз пытался поить. И говорил.

– Я уйду утром. Ну в самом деле, не пропадать же мне вместе с вами. Вас, можно сказать, и нет уже. Все, был профессор Снейп, да весь вышел, кончился. Кому теперь какое дело, знали вы о дементоре или не знали, Волдеморт вас приговорил или вы сами подставились. Аппарировать я не могу и уж тем более не стану волочить за собой ваше дурацкое тело. Так что можете забыть об Арке. Полежите здесь, я, когда найду кого-нибудь из Ордена, так и быть, о вас расскажу. Почему бы мне не рассказать? Я, конечно, мог бы промолчать, но, пожалуй, не стану. Может, они, члены Ордена, попробуют вас найти. Может, вы доживе… досуществуете до тех пор. Не уверен, что кто-то захочет вами заниматься. Да вы сами в этом виноваты.

*** *** ***
Уже совсем рассвело, когда Гарри увидел человека, медленно бредущего неподалеку. Человек был мал ростом, одет в грязные джинсы и клетчатую рубаху, на плечах его висел почти пустой рюкзак. Гарри долго смотрел на него и сообразил, что нужно что-то делать, только когда человек почти скрылся за холмом.
– Эй! Эй, да постойте же! – и он бросился догонять удаляющегося незнакомца. – Стоооойте!
Коротышка остановился, обернулся в сторону Гарри, который тут же начал изо всех сил махать руками, продолжая бежать и уже не обращая внимания на постоянно попадающиеся под ноги острые камни. Возможно, ему показалось – все-таки расстояние было велико – а может быть лицо незнакомца, веснушчатое и не слишком симпатичное, действительно исказилось от страха. Он даже как-то присел, пригнулся к земле, отвернулся и побежал, продолжая пригибаться и виляя из стороны в сторону.
– Вы куда? У меня… у меня здесь… раненый! Раненый со мной! Стой, урод!
Но человечек бежал очень быстро, часто переставляя короткие ноги, и шансов догнать его у голодного, уставшего, не спавшего всю ночь Гарри не было.

– Знаете, я ненавижу трусов. Ненавижу. И еще людей, которые оставляют раненых без помощи. Это подло. Я потом найду этого… эту мелкую гадость, я с ним потом еще поговорю. Я бы и сейчас… да не догнал. Ненавижу. Вот благодаря этому уродцу нам сидеть здесь еще черт знает сколько. А я есть хочу. Очень. У меня живот к спине прилип.

– Ненавижу.

– А может, все-таки попробовать аппарировать? Да знаю я, знаю. Но вам-то какая разница? А мне везет. Ну, останетесь без руки… или ноги… смешно.

*** *** ***
А потом как-то вдруг он оказался в плотном кольце, ему улыбались, ему жали руку, его обнимали, кто-то плакал, а вокруг все еще звучали хлопки аппарации, и становилось все больше обнимающих рук и ласковых глаз, и его о чем-то спрашивали, а он на все вопросы отвечал, что все в порядке, все хорошо, все в порядке, теперь точно все будет хорошо. И, оказывается, его губы вовсе не разучились улыбаться, потому что прошло совсем немного времени, прошло меньше суток с тех пор, как он убил Волдеморта, а потом неожиданно для всех исчез, каким-то образом прихватив с собой тонкую полоску земли почти в полкилометра длиной.
Его зачем-то пытались положить на носилки, он отбивался, говорил, что прекрасно себя чувствует, только немного проголодался. Но его все равно подняли на руки и понесли. Он смог повернуть голову и бросить короткий взгляд на все еще лежащее на земле тело человека, который почему-то знал, что скоро превратится в бесполезный и бессмысленный кусок плоти.

*** *** ***
– А что дальше? – однажды спросила его Гермиона.
Тогда Гарри еще не очень хорошо понимал, что собирается делать. Точнее, он знал, конечно, что прямо сейчас собирается пойти куда-нибудь перекусить, а на послезавтра у него уже куплены билеты на квиддич, а еще его пригласили погостить в Норе, и он с удовольствием принял приглашение. Но что делать после, потом, когда придет пора прекращать празднование победы над Волдемортом, он представлял не очень хорошо. Во всяком случае, он не думал о деталях, детали сами пришли к нему гораздо позже.
Тогда эта мысль была еще очень смутной и неясной, но ее общие очертания сформировались, по-видимому, еще там, на засыпанном щебнем пустыре.
– Понимаешь, Гермиона, я, честно говоря, не очень хочу, чтобы моим самым большим достижением навсегда осталось убийство, хоть это и убийство Волдеморта. У меня, конечно, не было выбора, я был должен сделать то, что сделал, но раз уж с темными магами пока покончено, я, пожалуй, хотел бы сделать еще что-нибудь, не похожее на убийство, может быть, противоположное убийству. Что-нибудь такое… необычное, чего еще никто не делал. Что-нибудь по-настоящему интересное.
И еще он всегда помнил о ждущем там, за дверью Отдела Тайн, его будущем самом большом свершении, по-настоящему необычном и интересном. О человеке, который сумел узнать свое будущее, который сейчас в самом надежном месте моргает, дышит, глотает. Ждет.

		ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ. Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме. Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.