|
|
| Хищное создание
|
Пост N: 176
Зарегистрирован: 29.09.05
|
|
Отправлено: 13.09.06 08:28. Заголовок: Re:
Сегодня я прощаюсь с хогвартской библиотекой. Может быть, даже навсегда. Ведь моя девочка не бросает друзей, а Гарри не собирается в будущем году возвращаться в школу…
Прощайте, высокие узорчатые окна. Прощайте, крепкие дубовые полки.
Прощайте.
Прощайте.
Кто знает, может, больше не свидимся.
И вы прощайте, пузатые тОмы. Сколько вас я почёл из-за плеча Гермионы — не сосчитать.
И вы прощайте, библиотечные мыши, — тихие, тощие. Можете больше не бояться старого Косолапуса…
Темно. И кажется, что книги дышат.
Такая живая, подглядывающая пустота бывает только в безлюдных библиотечных залах и только ночью, как сейчас. Но эта ночь не такая как все. Потому что последняя. Потому что мадам Пинс впервые за четыре года, что я здесь, позабыла запереть окна. Потому что шевелятся, поскрипывая и позвякивая стёклами, рамы. Потому что воздух непривычно холоден для июня. Потому что пахнет гарью, вянущими цветами и разрытой землёй… И я отчётливо, всем телом от кисточек на ушах до кончика хвоста знаю, чувствую, ощущаю: тебя здесь больше нет.
Фоукс, Фоукс, знать бы, куда ты канул!.. Если бы ты… Я бы объяснил… Я бы…
Нет.
Поздно. Зря. Не нужно.
…Мы познакомились с тобой в библиотеке. Здесь, на этом же самом месте. Студенты сидели на занятиях, и, кроме меня и мадам Пинс, стремительно вывязывающей на спицах нечто чёрное и бесконечно длинное, в читальном зале не было никого. Мадам Пинс не догадывалась о моём присутствии: когда нужно, я умею быть незаметным…
Я читал что-то по истории, а мадам Пинс вязала. Вдруг я почувствовал тишину: спицы остановились. И вслед за этим послышалось нервное покашливание. Я выглянул вниз со шкафа, где сидел, и увидел, что вязаное нечто из чёрного стало радужным. Библиотекарь выхватила из-за уха палочку, вернула прежний цвет и грозно обвела взглядом читальный зал. Я с любопытством огляделся тоже: неужели близнецы Уизли обрели достойных последователей? Ноздри уловили незнакомый запах. Прыжком развернувшись, я оказался лицом к лицу с существом, доселе виданным мной только на картинах.
Ты шутливо поклонился.
— Разрешите представиться, Фоукс.
— Феникс, — добавил ты, неверно истолковав мою растерянность.
— Косолапус. Книзл, — ответил я тебе в тон и тут же смущённо поправился. — Наполовину.
Ты же, как сейчас помню, только махнул крылом: вроде, какая разница.
А уже через пять минут мы болтали с тобой как старые приятели. Клянусь кошками
Морганы, мне ни с кем до тебя не было так легко! Мои соседи по магазину были скучны как разговоры о квиддиче, Хедвиг может говорить только о своём хозяине, да и вижу я её редко, Короста… с Коростой разговор был бы короткий, доведись мне её поймать. Вот Сириус был парень что надо, но и он был горазд лишь на беседы о Гарри и той же Коросте, будь она неладна…
Ладно, кому я вру? Не с библиотекою я прощаюсь и даже не с замком. Я бы хотел проститься с тобой.
Но ты не позволишь. И… не простишь.
Но ведь если бы ты мог меня выслушать!.. Нет. Поздно. Зря. Не нужно.
Да, мы с тобою болтали. Легко и обо всём, словно старые друзья. Смеялись. Взахлёб. Спешили выложить друг перед дружкой всю свою жизнь…
Интересно, ты тоже тогда испытывал это чувство? Горячее и радостное осознание того, что кто-то мыслит так же как ты…
Помнишь, я рассказал тебе о своей подопечной, о том, как храбра она и умна? А ты отвечал, что Альбус высоко ценит мою Гермиону. Но главное… помнишь, Фоукс, ты передал мне его слова? Дамблдор сказал: главное то, что Гермиона верный и искренний друг.
А я? После всего?.. Мерлиновы псы…
Где ты сейчас? Я не хочу остаться в твоей памяти ни безумцем, ни предателем! Если б можно было выдрать когтями, вырвать, выцарапать назад!
…Нет, знаешь, по-моему я ошибся. Мы говорили о Гермионе не в первую встречу — тогда нас заметила мадам Пинс, и пришлось удирать… Это было во вторую. Или в третью. Да, на Астрономической Башне…
А помнишь, ты рассказал мне, как встретил Альбуса? Как он тебя спас. Как Гриндевальд держал тебя в плену и заставлял прислуживать себе под «Империо»…
Уж ты-то должен понять, что я не виноват!
…Гермиона с Луной дежурила у кабинета Снейпа. И я был там. Должен же я был её охранять!
Гермиона не хотела меня брать. Ах, если бы я её послушался! Она заперла дверь, но позабыла об окне, а я по карнизу перешёл в соседнюю спальню, а оттуда – в гостиную. Июнь, жара, все окна распахнуты… Клянусь всеми кошками Морганы, лучше бы их запирали!
Я прислушивался и принюхивался: в кабинете Снейпа всё было тихо, зато в другом конце замка, у подножия Астрономической Башни творилось неладное. Напрягши слух, я чувствовал шум битвы. Ещё раз обнюхав дверь кабинета, я решил, что моей девочке здесь ничто не угрожает, и бросился туда, гдё шёл бой.
От грохота и вспышек я на минуту оглох и ослеп. Что-то опалило мне хвост, я опомнился и, выпустив когти, с яростным шипением бросился на воняющего волком урода, вцепившегося зубами в лицо рыжего юноши. Он вскрикнул, отпрянул от парня — это был Билл Уизли! — и попытался отодрать меня от своей шеи. Но я держался насмерть, мечтая добраться до его сонной артерии. Я был на волосок от победы, когда Пожиратель вспомнил о волшебной палочке. Меня отбросило в стену. От удара я потерял сознание, а, когда очнулся, увидел сбегающего по лестнице Драко Малфоя.
— Иди наверх! — приказал ему Пожиратель с жёстким, тяжёлым лицом. — Это приказ. Ты должен дождаться Дамблдора!
— Там этот дурацкий феникс… путается всё время под ногами.
Я поднялся, примериваясь прыгнуть и вцепиться Пожирателю в лицо.
Он успел послать заклинание в Невилла. Я прыгнул, но враг заметил меня. Мелькнула палочка, и вот он уже держит меня за шкирку, а я отчаянно ору и вырываюсь. Безуспешно.
— Ступай на башню и дожидайся Дамблдора! — приказывает Пожиратель, Малфой открывает рот, но жестоколицый, от которого несёт кровью и потом, опережает его. — Птицу прогонит кошка.
Кошка! Это он обо мне?! Я взревел от оскорбления и попытался вырвать обидчику глаза, но Пожиратель ловко отстранился и произнёс заклинание.
— Империо.
Фоукс! Видит Мерлин, видят Моргана и все её тринадцать кошек: Я НЕ ХОТЕЛ!
Но я не мог противиться. Правда, не мог.
Тело стало чужим. Оно больше не слушалось меня, оно повиновалось приказу. Я бросился вверх по лестнице, вылетел на площадку и увидел тебя, кружащего вокруг Башни. Конечно, ты хотел предупредить Дамблдора об опасности. И, если б не я, у тебя бы получилось, и Альбус остался жив…
Заметив меня, ты удивился и опустился на камни. НЕ НАДО БЫЛО ЭТОГО ДЕЛАТЬ!
Я бросился на тебя, схватил в зубы и прыжками помчался по лестнице. Вниз, прочь, мимо сражавшихся, дальше, бегом, скорей. Я должен был тебе помешать. Мной руководил приказ.
Ты рвался прочь, ломая крылья, теряя перья.
Но я держал крепко.
Ты мог выклевать мне глаза, мог пробить клювом мою пустую голову.
Жаль, что ты этого не сделал.
А потом ты перестал вырываться. У меня остановилось сердце, но заклинание держало по-прежнему. Пасть была полна крови и перьев, когти вцеплялись во что-то горячее и дрожащее. А я мысленно ломал себе кости, выдёргивал усы, рвал когти.
Только заставить тело слушаться!.. Заставить тело слушаться… Заставить…
Мышцы свела судорога, ты шевельнулся, и я понял, что хватка чуть ослабла. Напрягшись изо всех сил, втянул когти и разжал челюсти. Рефлекторно сглотнул и закашлялся, задыхаясь от набившихся в глотку перьев.
Ты медленно отошёл прочь. Взмахнув крыльями, неуверенно поднялся в воздух. Правое крыло, странно, болезненно изогнутое, тянуло тебя к земле. Красная кровь струясь по красным перьям, капала на камни.
Слёзы застилали мне глаза. Ну же, лети! Давай, я помогу тебе… Мы ещё успеем! Давай, я побегу один, я успею предупредить Дамблдора!..
Но ты, подволакивая больное крыло, шёл прочь. Медленно шёл, оставляя за собой кровавый след. И вдруг ты запел. И я понял, что спешить уже некуда и не к кому. Что поздно, поздно, поздно. Что ты почувствовал это ещё в то мгновение, когда перестал сопротивляться, и случись ЭТО с Гермионой, я почувствовал бы это так же…
Сегодня был неимоверно кровавый закат. Кровавый и душный, словно глотка до сих пор забита кровью и перьями. Хуже всего это ужасное чувство необратимости. Хоть вой, хоть рви на клочья себя и весь мир, но изменить уже ничего невозможно.
НЕ-ВОЗ-МОЖ-НО.
Я верю, что когда-нибудь ты вернёшься и меня простишь.
Я сохранил на память одно перо. Оно почти целое.
Если взмахнуть им, появляется маленькая радуга. Несколько мгновений, мерцая, она живёт в воздухе. А затем умирает.
|
- участник сейчас на форуме
