Астрономическая башня

Вместо эпиграфа и да простят меня фанаты Цоя.
Доброе утро, последний Малфой.
Доброе утро, тебе и таким как ты.
Доброе утро, последний Малфой.
Здравствуй. Последний Малфой.

Единственное теплое место в доме -- ванная комната. Глаза разлепляются с трудом. Губы открываются только для того, чтобы обхватить короткий белый фильтр.
Первая сигарета.
По дну ванной начинает струиться вода, по венам и позвоночнику -- что-то типа дрожи. Доброе утро.
Здесь ему может быть по настоящему тепло. Он может согреться сам, не прибегая к помощи алкоголя или чужого тела. И сам зажечь свет.
Когда захочет.
Уходить из ванной не хочется. Здесь его дом. Его крепость. Бойницы, отделанные кафелем, пушки, сверкающие никелем. Крепостной ров, наполненный обжигающей водой, забитый пеной. Сам себя в кипяток. Смолы не надо, кожа и без того горит. Хорошо.

Они никогда не завтракают вместе. Даже если сидят за одним столом и едят одно и то же. Потому что для Снейпа это может быть завтрак, а для Драко -- обед или ужин. Или просто кофе с сигаретой.
Вторая.
Снейп давно отвык читать газеты за едой. Прекрасно знает, что Драко не позволит ему даже просмотреть наискосок колонку объявлений на последней полосе. Нет, он не станет приставать или задавать дурацкие вопросы. Он просто будет смотреть. Читать на лице Северуса новости сегодняшнего дня.
В декабре светает поздно. Драко никак не может понять -- нравится ему это или наоборот. Снейпу без разницы. Его больше волнует техника безопасности.
-- Ты что, заходил на кухню? О чем ты думаешь? Ведь уже светло.

Третья сигарета. Снейп переодевается, а он сидит в кресле. Смотрит на люстру.
-- Ты не мог бы забыть выключить свет?
-- Нет. Извини, мы же с тобой договаривались, что я не могу часто ошибаться. Я оставлял свет на прошлой неделе.

Снейп рано уходит и поздно приходит -- как и полагается одинокому человеку, которого никто не ждет дома. Потому что официально, по всем бумагам, Драко Малфоя не существует в природе. Нет его. Он умер, понимаете. Еще в самом начале июня, так и не став совершеннолетним.
Было там что-то такое -- то ли шальное заклинание, то ли банальный маггловский нож. Кажется, у него даже могила есть. То ли общая, перенаселенная телами предателей, то ли безымянная, не отмеченная ни на одной карте. Вот так-то. Могила есть, а Драко нет. Поэтому он свет зажечь не может, разве что -- в ванной или в подвале.

Четвертая.
Сумерки вроде отступают, но это обман. Такой же обман, как и все, что с ним происходит. Если все уверены, что тебя нет, значит тебя и правда немножко нет. Когда все начнут забывать, о том, что ты был – тебя станет еще меньше. Когда уйдут те, кто когда-то тебя знал – ты исчезнешь.
Драко больше не боится, что Снейп может не вернуться вечером. Этого не может быть. Значит, этого и не будет никогда.
Он возвращается, просто иногда гораздо позже, чем обычно. Драко даже волноваться перестал -- все равно Северус никогда не предупредит его о задержке. У них нет телефона. Он не нужен. Ведь не может же человек звонить в собственный дом, если кроме него, там никого нет.
А дымок все равно проникает в форточку. Пробирается на свободу. Везет же ему. Там, на у л и ц е , на с в е ж е м в о з д у х е, дымок исчезнет. Растворится. А он, Драко, уже растворился. В этом сером доме, в этих зимних сумерках, в собственном дыму.

Раз в неделю Снейп приносит домой продукты. Холодильник стоит в подвале. Там можно включать свет в любое время суток. Там вторая кухня. Полки со старыми журналами. Сигареты в шкафу с инструментами.
Один блок - двадцать пачек. Пачка в день. Блока хватает на три недели без одного дня. Еды -- на месяц. Драко почти без разницы, а Снейп все равно пополняет запасы. Методично и равнодушно. Консервы, приправы, замороженная еда. Презервативы -- тоже блоками, их в супермаркете только так и продают. Десять пачек -- один блок. Декада. Сезон клубники, сезон ванили. Сезон повышенной чувствительности. Иногда это -- как сезон дождей, долго и монотонно. Иногда -- как торнадо, когда все летит в тартарары, и ты не в состоянии себя контролировать, потому что по тебе проехалась природная стихия.
Здесь стоит мойка и можно помыть посуду. Всю, включая пепельницы и две случайные вазы.
Вода в подвал поступает хуже. Она не такая горячая. Посуду вымыть можно, а вены вскрыть -- не особенно. А еще на кухонной мойке можно трахаться. Облокачиваться об нее так, чтобы острый край раковины врезался в пах. Видеть свою тень на кафельных плитках. Видеть тень Северуса, которая ее закрывает. Защищает. Маскирует. На самом деле это ты -- тень Снейпа. Твои движения зависят от его движений. И совсем не важно, что в декабре не бывает солнца.
Вымыть пепельницу еще раз. Стряхнуть в нее пепел - пятая сигарета - пометить территорию. Я есть. Я оставляю следы. Я оставляю за собой немытые чашки, и смятые простыни, и конфетные фантики, торчащие из книг, как закладки. Я могу разбить зеркало. Просто, если захочу.

Шестую сигарету Драко ломает. Палочки у него давно нет, и он не сможет восстановить длинный бумажный цилиндрик. Да это никому и не нужно -- в пачке их еще много. Одинаковые и безликие, как Упивающиеся в масках. Как дома в этом городке. Драко до сих пор не знает, где именно они живут. Юг или север? Какая разница. Его гораздо больше волнуют день и ночь. В голове все смешалось. Сплошные сумерки. Скоро стемнеет. Потом наступит вечер. Потом придет Северус.
Можно лечь спать.
Можно устроиться на пороге кухни. Верхней кухни, где сквозь постоянно опущенные жалюзи потихоньку лезет зимний свет. Пробивается с трудом. Он такой же слабенький и мерзкий, как травинка, проросшая сквозь могильную плиту. Интересно, как все-таки выглядит могила Драко Малфоя?

Одно время он читал газеты -- сперва, из желания удостоверится, что его никто не ищет. Потом -- надеясь, что хоть кто-то его вспомнит. Потом он научился разгадывать кроссворды, не заглядывая в энциклопедии.
Когда Северус ездит в супермаркет, он приносит оттуда книги. Складывает в тележку все подряд, то, что лежит по ходу движения. Наверное, продавцы обновляют стеллажи раз в две недели. По меньшей мере, среди привезенной макулатуры нельзя найти больше трех дубликатов.
Еще он может слушать радио. Приемник стоит в подвале, но Драко может отнести его в ванную. Иногда магглы перебивают песни дурацкими выкриками. Обращаются по имени к кому-то, кого нельзя услышать в эфире. Одно время Драко надеялся -- вдруг кто-то позовет его.
Дым от седьмой сигареты кружится под звуки блюза, от восьмой -- под рекламу и речитатив живущего в приемнике маггла, который рассказывает новости. Или там все-таки живет эльф? Можно спросить у Снейпа. Можно не спрашивать.

Девятую Драко выкуривает, сидя на полу в прихожей. Здесь стерильно чисто и очень пусто. Кажется, именно здесь мать потребовала у Снейпа дать ей Непреложный обет. Снейп никогда не рассказывал об этом. А еще он никогда не говорил, где именно находится его дом, и кто победил Вольдеморта.
Драко так и не знает, чем кончилась Война. Он до сих пор не может понять, на чьей стороне был Северус. Главное -- что Снейпу позволили уехать. Уйти к магглам. Сдать палочку. Добровольно стать сквибом. Северус говорит -- его все равно проверяют. И будут проверять еще долго. Но не всю жизнь, иначе Драко бы не выдержал.
Он и без того почти месяц прожил здесь один.
Снейп появился только в конце июля. В маггловской одежде он выглядел очень непривычно. Драко было без разницы. К этому моменту он, наконец, свыкся с тем, что здешние зеркала всегда молчат. Он успешно беседовал с ними сам.
Десятая сигарета служит закуской. Алкоголя в доме не очень много. Снейпу почти без разницы, будет ли Малфой к его приходу трезвым как стеклышко или пьяным в стельку. Если Северусу надо -- он возьмет свое. Молча и без разрешения. Хотя, как правило, это Драко просит, чтобы Снейп его взял.

Кажется, это был август. Самое начало, когда листья еще пахнут листьями и солнцем, а не холодом и сумерками. Когда облака в небе становятся рельефными и такими бело-золотистыми, будто они тоже созрели и вот-вот упадут на землю.
К этому моменту у него начали размываться границы времени. Четверг или суббота, рассвет или закат -- для него не важно. Это важно для живых. Для тех, у кого есть дела. А у Драко никаких дел -- только книги, где нет ни капли смысла. Потому как их герои могли делать то, что не мог он сам -- переезжать куда-то, ревновать кого-то к кому-то, воевать с одними и против других. А один из героев от кого-то прятался. Потом его нашли.
К этому моменту Драко уже не боялся, что его найдут. И даже не мечтал об этом. Мертвые нужны только тем, у кого остались свои живые. Драко нужен только Снейпу.
А тот книжный герой выбрался из своего укрытия, бежал куда-то. И думал о том, что его убьют. Придурок. Драко бы никуда не побежал. Просто стоял бы и смотрел. Разглядывал новое, то, что нельзя увидеть из окна, если тебе запрещено выглядывать и перегибаться через подоконник.
Оказалось, что это просто -- выбить стекло, пересечь террасу, открыть дверь.
Оказалось, что это сложно -- перешагнуть порог. Пересечь двор. Заглянуть за угол.
Оказалось, что в августе темнеет поздно.
Оказалось, что у Снейпа очень хорошая реакция.

Одиннадцатая. Сейчас декабрь. А он до сих пор помнит этот вечер. И тень от калитки, и ветер, который бьет по лицу напрямую, не смягчает свой удар через жалюзи.
И Снейпа, который тоже бьет резко, не забывая при этом зажать Драко рот, иначе кто-то на улице может услышать крик.
А еще оказалось, что боль бывает полезнее сочувствия, а синяки -- нежнее поцелуев.
Драко вновь стало интересно дышать.
Двенадцатая сигарета дотлевает до половины, а потом Драко тушит ее о запястье. В первую секунду -- непонятно, потом больно, потом невыносимо, потом привычно, потом снова больно. Когда тебе больно -- ты это чувствуешь. Значит, ты еще жив. Поэтому, чем больнее Снейп тебе делает, тем сильнее ты становишься.
Можно будет попросить одними губами – "Оживи меня". Никакого волшебства, только плетка и воск.
И можно будет поверить, что Драко Малфой живет. У мертвых не заживают раны, у мертвых не отрастают волосы, у мертвых не бывает оргазма. У мертвых не меняется возраст и вкусы. Раньше ему нравилось, когда его зацеловывают, а теперь – когда выворачивают наизнанку. Он кричит и бьется. Мертвые не кричат. Значит, он живой.

Тринадцатая утыкается в чашку из-под кофе. Коротко шипит, соприкоснувшись с гущей, потом затыкается. Ну ее на хуй. Драко достаточно выпил. И ему почти без разницы. Четырнадцатая долго дотлевает в пепельнице, пока Драко, растянувшись на полу, дотрагивается до себя холодными ладонями. На несколько минут пальцы согреваются. Потом сперма остывает.

Пятнадцатая. Скоро настанет ночь. Скоро станет темно. Можно будет ходить по всему дому. Он давно научился видеть в темноте. А если бы и не смог -- не беда. Драко наизусть помнит расположение мебели в комнатах. Он слышит звуки и чувствует запахи лучше, чем любой слепой.
Видеть может, а все равно слепой.

Иногда хочется плюнуть на все и уйти. Даже не уйти, а исчезнуть. Чтобы Снейпа никогда не было и Драко тоже не было. Шестнадцатая.
Окурок можно выкинуть или смыть в унитаз. А себя не выкинешь, себя жалко. Так жалко, что ничего не остается, кроме как сидеть на пороге кухни и вглядываться в невразумительную муть за окном -- то ли день кончился, то ли вечер начался.
Семнадцатая.
А еще Драко иногда страшно завидует змеям и прочей скользкой живности. Они залегают в спячку, выныривают из нее потом, когда уже весна и все, наконец, стало хорошо. Они пропускают зиму. Вот бы и с ним так было. Просыпаешься оттого, что тебя раздевают, мычишь чего-то там шепотом, изгибаешься. Позволяешь себя гладить. Просто позволяешь. А глаза при этом можно и не открывать, какая разница. Так ведь даже удобнее, ага...
Сперва, он проведет по твоей спине ладонью, потом языком. Ничего не спросит, и ты ему ничего не ответишь, только перевернешься и все так же, не раскрывая глаз, встанешь на четвереньки. Какая разница. Если глаза закрыты, то можно себе что-то представить. Или кого-то. Все равно у тебя не спросят -- о чем ты сейчас думаешь и как тебе больше нравится.
Восемна...

Дверь скрипит. Это калитка. Сейчас начнет хлюпать тонкая грязь, размазанная по кирпичной дорожке. У тебя хороший слух. Му-зы-каль-ный. Ты знаешь, что смазка хлюпает по-другому, и цвет у нее другой, а все равно похоже.

Девятнадцатой Драко затягивается, пока Снейп переодевается, заходит в душ, пьет кофе. Он почти ничего не рассказывает про свою работу. Драко не спрашивает -- ему все равно. Он ведь никогда в жизни не увидит ни этих людей, ни эту контору. Кажется, это третья работа Северуса за их полгода.
Очередной кофе убегает с плиты в верхней кухне. При свете лампы можно разглядеть пятна на эмали и крошки на полу. Если завтра Драко захочет здесь убраться -- он все вымоет. Если не захочет -- пол останется грязным еще на какое-то время.
Северус подходит ближе, вынимает у Драко изо рта сигарету, тушит ее.
-- Пошли.
Это была двадцатая.

Одно время он специально переодевался к приходу Северуса. Потом ему это надоело. Потом в доме на несколько дней отключили отопление. Потом у Снейпа были проблемы на работе и он приходил очень усталым. Сейчас им обоим без разницы.
Если бы во всех комнатах было так же тепло, как у Драко в ванной, тот бы вообще не одевался по утрам.
Сейчас это почти неважно. Снейп привязывает его -- привычно, механически. Это тоже почти ритуал: открыть дверь -- вымыть руки -- выпить кофе -- расстелить постель -- отхлестать Драко. Все -- молча, равнодушно. Никаких приказов, никаких пожеланий.
Если Драко кричит особенно сильно, Снейп проводит ногтем по его щеке. Ноготь острый.
Это -- как сигнал.
Снейп никогда не дотрагивается до него губами. Только пальцами, плеткой и членом. Ничего лишнего.
Северус никогда ничего не говорит. И очень редко меняет позы. Он освобождает себя от Драко неторопливо и автоматически: точно так же Снейп снимает перчатки, вернувшись в дом.

Пустая пачка.
Пустота. Внутри и снаружи, сверху и снизу. Пол, потолок, диван. Между пледом и простыней - пустота. У нее светлые волосы и очень бледная кожа. В темноте не видно.
Может быть -- тут вообще ничего нет. Можно провести пальцем по собственному носу. Холодный. Можно прикусить нижнюю губу. Она теплая и соленая. Можно... Ему ничего нельзя. Запрет на существование. Вечность. Безнадежность.
Чтобы ее хоть как-то заглушить, Драко стонет. Подвывает тихонечко, как неизвестный зверек, которому в темноте наступили на лапу. Думали, что зверька нет. А он есть. Живой.
Северус осторожно потягивается. Перекидывает руку через спину Драко -- как будто обнимает. Берет что-то с пола.
-- Да купил я твои сигареты.
Губы приоткрылись. Стон на секунду вырывается наружу и растворяется в затхлом воздухе.
Первая.

КОНЕЦ

		ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ. Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме. Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.