ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Отправлено: 24.08.06 18:25. Заголовок: HP-Ficathon2006: «Переплетение», гет, пейрингов много, G, для Lorelei Lee
Название: Переплетение Автор: Nyctalus Бета: место вакантно Категория: гет Рейтинг: G Пейринги: РУ/ГГ, РЛ/НТ, АД/ММ, ГГ/РР Дисклеймер: Права -- правообладателям! Краткое содержание: много случайностей в разное время, в разных местах и с разными людьми ;)) Предупреждение: написано на замену, потому автор извиняется за торопливый подход к делу
Написано для Lorelei Lee по заявке: Гет или джен. Серию мини или одно миди (или уж макси, если кто решится), в котором (или которых, если серия мини) сюжетные линии на первый взгляд не пересекаются, а на самом деле тесно связаны между собой каким-нибудь событием (или иным образом). Возможные (желательные) пейринги Снейп/Нарцисса, Снейп/Лаванда Браун, Снейп/Панси Паркинсон, Снейп/НЖП (только не Мери-Сью), Рон/Гермиона, Гарри/Джинни, Альбус/Минерва, Тонкс/Люпин, Невилл/Панси Паркинсон, Невилл/Луна Лавгуд, Драко/Джинни, Драко/Луна Лавгуд, Хагрид/Мадам Максим, Люциус/Нарцисса, Фред Уизли/НЖП или существующий женский персонаж, Джордж Уизли/НЖП или существующий женский персонаж. В общем - выбирайте на свой вкус. Желательно без АУ (за исключением пейринга) - то есть если дело происходит до событий книг или после них - свобода автора ограничивается лишь логикой персонажей и психологической достоверностью. Если же действие происходит в период действия книг - тогда нужно будет органично вписать события в канонический сюжет, чтобы не было расхождений. Главное - психологическая достоверность. И, еще главное, без слеша по указанным персонажам, без МПРЕГа вообще, без БДСМа (у меня есть личные причины не любить БДСМ в том виде, в каком он существует в фанфиках), без памкинпая, без смертей следующих персонажей: Снейп, Нарцисса, Люциус, Люпин, Тонкс, Рон, Гермиона. По жанрам: что угодно от флаффа и романса до ангста или стеба (единственное что я не люблю - это дарк, особенно в стиле Джуксиан Танг). Хэппи-энд очень желателен (но главное - чтобы финал таки был логичным, так что если не получится то и обойдемся). Рейтинг - любой.
— Холодно… — Сейчас, подожди, я что-нибудь найду. Потерпи чуть-чуть, хорошо? Рон опрометью бросается к дому. У него у самого еще кружится голова, но в остальном все уже нормально, все прошло. Почему Гермионе до сих пор холодно? Может это из-за… Какое-то тряпье, рубашки, старые мантии — ничего подходящего. Куда, как назло, подевались бесконечные мамины свитера? — Потерпи, Гермиона, я сейчас, сейчас что-нибудь найду… — Холодно… Ага, вот это подойдет, это шерсть, она теплая. — Гермиона, вот, я нашел, иди сюда. Так лучше? Мерлин, отчего ее так трясет? Ей нужно в больницу… Ей можно аппарировать? — Гермиона, давай, держись за меня, тебе надо в госпиталь. Она совсем бледная, губы и ногти посинели, словно на улице зима. Это в августе-то! Она… Рон боится. И за нее, и за… глупости, сейчас надо просто отвести Гермиону к колдомедикам.
— Вы должны понимать, мистер Уизли, мисс Грейнджер перенесла массовое нападение дементоров… — Я там был, можете мне не объяснять! — Да, конечно, но ее организм… она ведь магглорожденная, так? — Причем тут это? — Ее организм больше подвержен влиянию дементоров, нам известны такие случаи… Хорошо, что вы доставили ее к нам. Мистер Уизли, я должен задать вам один вопрос: вы осведомлены о состоянии мисс Грейнджер? Нам нужно знать, кто отец ребенка, и… — Это мой ребенок! С ним… что вы хотите сказать, доктор Брук? — Очень хорошо, что вы здесь. Нам придется спровоцировать выкидыш, мистер Уизли, иначе я не ручаюсь за жизнь мисс Грейнджер. Я должен был сообщить вам об этом.
— Рон! — Не тряси меня, Гарри. Я тебя и так слышу. — Рон, ну… послушай, вы еще нарожаете не меньше, чем твои родители! Послушай, главное — чтобы Гермиона поправилась… Рон сжимает пальцы, и ногти впиваются в ладони. — Ты не понимаешь, Гарри. Это наш ребенок, Гермиона его хотела, и я, и… Я не знаю точно, она говорила, что у нее какие-то проблемы, какой-то конфликт, я не понял. Но она сказала, что у нас может больше не быть детей — кроме этого. — Рон… — А этот… этот Брук даже слушать не стал ничего! Рон ударяет кулаком о колено. К вечеру наверняка проступит синяк, но сейчас он даже не чувствует удара. — Я же говорил, а он… Гарри, может, он тебя послушает? Они тут все на тебя так смотрят… — Рон, я… слушай, я попробую, но ты же знаешь — я в этом ничего не понимаю, если бы Гермиона могла сама им объяснить… Гарри замолкает. Рон сидит, ухватившись за сиденье стула, и бездумно раскачивается из стороны в сторону. Гарри не хотел бы оказаться на месте врача, если Рон таки решит пустить кулаки в ход.
— Мистер Поттер, объясните вашему другу: это совершенно необходимо! — Я сказал, что не буду ничего у нее забирать. Ей было холодно — я укрыл ее этой тряпкой. — Эта, как вы выражаетесь, «тряпка» не позволяет нам проводить никакие манипуляции! Не знаю, что это за магия, но ее в этой ткани больше, чем ниток. Вы хоть понимаете, насколько это опасно?! — Рон, слушай… — Я сказал — нет. По крайней мере, теперь ей тепло. И я не буду ничего у нее забирать. Все, точка. Рон сжимает челюсти и снова хватается за стул. Гарри молча кивает и, стараясь быть хоть немного вежливым, решительно выпроваживает колдомедика за дверь. — Ты уверен, Рон? — Ты просто не видел ее, когда ей было холодно. Рон закусывает губу, но это не помогает, и слезы все равно текут. Лицо у него кривится, Рон по-девчачьи шмыгает носом и размазывает слезы кулаком. Дверь снова приоткрывается. — Я снимаю с себя всякую ответственность. Пусть меня перевернет и поднимет, если ваша… э-э… если мисс Грейнджер доживет до утра! Доктор Брук зло захлопывает дверь, и через минуту перепуганная медсестра, вжимаясь в стену, вталкивает в комнату каталку. Гермиона лежит поверх больничного одеяла, вцепившись в ветхую шерстяную ткань, которой Рон укрыл ее еще дома. Кажется, она дышит почти нормально. И лицо у нее хоть и белое, но уже без синевы. Рон не знает, хорошо это или плохо, он вообще ничего не знает про болезни и про медицину. Поначалу он хотел взять Гермиону за руку, но она так и не выпустила из рук складки ткани, и теперь Рон просто рассеянно гладит Гермиону по волосам. И ждет.
— Гарри, слушай, помнишь, у тебя был тот учебник? — Рон, ты чего? Гарри сонно трет глаза. — Прости, ты заснул? Я говорю, помнишь учебник Снейпа? — Рон, я же просил! — Нет, ты не понял, Гарри. Там было заклинание, помнишь? Летикорпус, что ли — или как-то так. — Левикорпус, Рон. — Ну левикорпус, шут с ним. Можешь меня научить? — Среди ночи? Рон, ты сошел с ума? Четвертый час! — Гарри, мне надо к утру. Рон хмыкает, а потом не выдерживает, потому что в носу у него щиплет, а расплакаться второй раз за день — это ведь уже слишком. И он просто поворачивает Гарри лицом к каталке. Ночник отбрасывает теплый красноватый свет, и лицо Гермионы кажется розовым. «Только кажется», — думает Гарри и не знает, как сказать об этом Рону. Но Гермиона поворачивается, плотнее закутываясь в свое покрывало, и лицо у нее действительно нормального цвета. И совсем не похоже, что ее знобит или еще что-то не так. — Этот Брук, он же сам предложил, так? Гарри усмехается и тянется за палочкой. Вообще-то, он обещал себе забыть все, что прочитал в той чертовой книжке, но ради такого случая… — Смотри, Рон. Главное — запомни правильно: левикорпус… повторяй за мной, готов?..
* * * Лунный календарь никогда не держался у нее в голове, даже сейчас она никак не может вспомнить ни цифры. Когда это закончится? Луна должна зайти — когда это будет? Ну хоть восход и заход стоило бы запомнить… У Тонкс затекла рука. Она старается думать о лунном календаре, о своей плохой памяти, о неудобной шершавой стене, о которую облокотилась, — о чем угодно. Просто ей сейчас нельзя бояться, совсем нельзя. Бояться она будет потом. И еще нельзя вспоминать, что Тонск удивительно неуклюжа: сейчас ей надо быть ловкой и точной в движениях, потому что… — Рр-р-ррр… Тонкс прищуривается, словно стала близорукой. — Сидеть. Сидеть на месте, я сказала. Иначе… Тонкс угрожающе поднимает палочку. Сколько она уже сидит вот так? Час, два? Пальцы немеют, руку ломит у локтя, палочка влажная и скользкая во вспотевшей ладони. — Рр-р-ррр… — Я сказала — сидеть, понял? Сидеть. Она старается не отрывать взгляда от волка, поворачиваясь удобнее и распрямляя уставшую от долгого сидения спину. К утру ноги непременно отекут, надо будет поискать что-то из зелий от отеков. И решить, пить ли утром тонизирующее или просто завалиться спать на весь день… Вот так, правильно. Надо попробовать еще вспомнить чары, которыми можно освежить зачерствевший пирог. И придумать новый рецепт чая с травами — только не бояться и не вспоминать о том, что может просто-напросто промахнуться в самый неудачный момент. И — да, сколько же луна на небе в полнолуние? И что раньше — начнет светать или зайдет луна? Волк у противоположной стены щерится, и Тонкс поудобнее перехватывает палочку. Если бы как-то опереться рукой на колено… или подставить вторую руку? Чтобы все время держать его на прицеле. Что еще можно сделать? Заслониться на случай подушкой? Неудобно. Надо на следующий раз придумать что-то получше… Нет, про следующий раз тоже нельзя думать — от этого холодеет спина, словно стена за ней вдруг стала ледяной, и хочется плакать. И убежать куда глаза глядят. — Нет, я не буду сейчас бояться. Тонкс говорит это вслух, и волк приподнимает уши. — Не буду. Тонкс устраивается поудобнее. Сколько там осталось этой чертовой ночи?! И как они утром посмотрят друг другу в глаза… Нет, об этом тоже лучше подумать потом. Завтра, когда Тонкс выспится. Пожалуй, она уже решила: тонизирующее пить не будет, а просто завалится спать. Теперь про пирог — что там было у мамы из освежающих выпечку чар?..
Небо светлеет, но бледный диск луны все еще на месте. В сером утреннем свете волка почти не видно — он сливается с камнем стен, только глаза горят желтым, да мелькают временами клыки меж напряженных губ. — Я знаю, ты не нарочно. Тонкс говорит это волку, надеясь, что он все же понимает хоть что-то. И потом: утром будет проще сказать Рему все то же самое еще раз, но уже глядя в нормальное человеческое лицо. Ну вот, про разговор с утра не думать все же не получается, но это все равно лучше, чем бояться, верно? — Все в порядке, скоро она уйдет. Тонкс осторожно кивает в сторону блекнущей луны. Сейчас-то все в порядке, верно. Не то что вечером, когда Рем превратился и… Она ведь сама давала ему зелье, и уж на что-что, а на это ее памяти хватает с избытком — Рем не пропустил ни одного приема. Просто что-то случилось с зельем… с зельем? Да нет, Рем говорил, что у него и раньше были эти проблемы, только не так явно. Он слишком долго принимал зелье, и оно перестало действовать. Это не в зелье дело, а в самом Реме, вот так. — Р-рр… уу-у… Рычание становится жалобным и переходит в скулеж. Тонкс бросает взгляд за окно — луна наконец скрылась из виду, и началась обратная трансформация. Еще немного времени — теперь можно признаться себе, что опустить палочку просто страшно. А еще она отсидела ногу, и теперь почти не чувствует ее. И рука затекла. И болит спина. И хочется плакать, и Тонкс непременно расплакалась бы, но сейчас пока не до того. Она наскоро плещет в лицо холодной водой, ставит на огонь чайник и возвращается в спальню. Смотреть на трансформацию она тоже боится, если уж совсем честно. Хотя, наверное, не так и сильно — после нынешней ночи. Но Рем уже превратился, и теперь все будет хорошо. Он бледен, волосы влажными прядями облепили лицо, и он обнял себя руками, словно замерз. — Рем? Тебе холодно? Она хотела сказать «доброе утро», но просто забыла. Да и какое оно, к черту, доброе? — Давай, укройся вот этим, я принесу тебе чаю. Желто-красные клетки на выцветшем от времени синем фоне (и где Рем взял это старье?) плывут перед глазами и кажутся чуть ли не кругами. Она устала, просто устала за ночь. Нет, не просто — до чертиков устала. Рем прячет глаза. Тонкс и без слов знает, что он сейчас думает: про то, что им не стоит быть вместе, что он опасен, что он не может себе позволить и позволить ей… Как будто она наизусть не знает всю эту чушь. Разве есть разница, что раньше это все говорилось в куда менее серьезных случаях? Да никакой. И что тут ответишь? Он ведь тоже наизусть знает все ее шутки и отговорки.
Когда Тонкс входит в комнату с чашкой горячего чая в руках, Ремус вздрагивает: сейчас Тонкс выглядит почти точной копией Сириуса, только в лице ни кровинки, в углах губ усталые складки, а под глазами синеватые круги. «У нее нет сил на метаморфомагию», — догадывается Ремус, и ему хочется провалиться сквозь землю от стыда. Он машинально подтягивает к подбородку плед и бормочет извинения. — Ты же понимаешь, уже ничего не будет как раньше, я опасен, действительно опасен. Зелье не действует, я становлюсь практически диким волком… Тонкс несколькими шагами пересекает комнату, наклоняется, чтобы отдать Рему чай, но чашка летит у нее из рук, осколки прыгают по полу, а темное влажное пятно ползет по желто-красным клеткам. Рем отдергивает руку под пледом, чтобы не обжечься, а Тонкс виновато улыбается, как всегда, когда что-то разбивает. — Я бью все вокруг, ты превращаешься в волка — кажется, мы начинали именно с этого? Тогда все на месте. Тонкс улыбается уже почти весело, а Ремус вконец теряется и понятия не имеет, что ей на это возразить. Он собирает осколки в ладонь и, если уж совсем честно, не хочет ничего возражать.
* * * Здесь промозглый воздух и постоянное ощущение сырости. Стены обступают и давят — Минерва никак не может понять, как раньше этот кабинет казался ей просторным. И теплым. Она не решается отдернуть шторы, не решается велеть эльфам разжечь камин, не решается сдвинуть здесь хотя бы стул — а мебель стоит на редкость неудобно. Но Минерва не трогает ничего. Она просто приходит, садится на край дивана и пытается почувствовать в директорском кабинете хоть что-то из прежних чувств. Но сырость пробирает даже в октябре, и непонятно откуда взялись сквозняки, и тянет из-под двери. И ей всегда холодно, даже если она надевает шерстяное платье и мантию из толстого сукна. Ей часто кажется, что за окном идет дождь. Даже в солнечную погоду здесь пасмурно. Да, конечно, стоило бы раздвинуть шторы, но… А еще стук о стекло напоминает ей птицу, но Фоукс не возвращается, и голубей, которых любил подкармливать бисквитными крошками Альбус, она давно не видела. Пасмурно и тесно, все яркое куда-то подевалось из кабинета, только пестрый плед на спинке дивана режет глаз. Минерва прячет в него озябшие пальцы и теребит кисти. Еще одна причуда Альбуса или просто случайная вещь? Здесь слишком тихо. Минерва накидывает плед на плечи и нарочно стучит кистями по дивану, старается шуршать складками ткани, чтобы было не так одиноко. — Зажги камин, Минни. Альбус улыбнулся бы на этих словах, и стало бы тепло — скорее даже от этой его улыбки, чем от пламени камина. И шторы прятали бы непогоду, а не солнце, а плед мягко обнимал бы Минерву за плечи. Она закрывает глаза, представляя уже невозможное, и ей и в самом деле становится чуть лучше. Она все еще теребит кисти пледа, и те бьются о подлокотник, словно Альбус барабанит по нему пальцами. И когда сквозняк трогает штору, та шуршит, словно шепчет. — Ты ведь не против? Минерва садится на пол у камина, и ее заклинание согревает камень. Огонь робко, словно не решаясь, касается поленьев, и воздух дрожит над ними. Минерве кажется, что портрет Альбуса качает головой — должно быть, это просто дрожит воздух, но сейчас она не хочет думать об этом. Штора шепчет, ее деревянные кольца постукивают друг о друга, когда Минерва все же открывает окно. За окном накрапывает слепой дождь, и голуби купаются в пыли. — Конечно не против, Минни. Это только шуршит ткань, но Минерва благодарно кивает портрету и сдвигает директорское кресло, чтобы было удобнее сидеть за столом.
* * * Седина слишком заметна в черных волосах, пламя свечей высвечивает серебристые пряди в прическе Ровены. Она все еще старается держать спину прямо, но сутулость уже тяжело легла на плечи. Только пальцы все такие же быстрые и ловкие, что бы Ровена ни делала — колдовала ли, пряла ли удивительно тонкую пряжу, вышивала ли золотыми и серебряными нитями, жемчугом и бисером. Так и не скажешь, что видеть она стала хуже, разве что склоняется ниже над пяльцами, а вот нитку в иглу всегда вдевает легко — заклинание она для этого придумала, что ли? — Ровена? Ты занята? Она часто улыбается вот так — смущенно и радостно одновременно, и Годрик готов по сто раз на день входить в ее комнату или окликать Ровену на улице, чтобы увидеть эту улыбку. — Да так… Ты что-то хотел? Хотел? Да ничего он не хотел кроме обычных пустяков — поговорить, да напомнить, что вчера привезли молодое красное вино с континента, да посетовать, что Салазар стал совсем невыносим… Так сразу и не скажешь, чего хотел. — Станок? Ровена, разве у нас нет эльфов, что ты ткешь сама? Иногда Ровена делает странные вещи, но Годрик никогда не спорит с ней — знает по опыту, она всегда докажет, что была права. Мерлин ведает, как ей это удается. Должно быть, это оттого, что Ровена читает много книг. Иногда Годрику кажется, что ее пальцы пахнут чернилами и киноварью, столько страниц она перелистала. — Это особенная вещь, Рик. Она всегда зовет его так — Рик. Поначалу было странно, а теперь Годрик даже удивился бы иному обращению. — Особая? — Да. Это наследство. Годрик замирает и чуть не выпускает кувшин с вином из рук. Мнется и не знает, как себя вести. Ровена смотрит совершенно спокойно, потому он начинает тревожиться за нее. Ее всегда так печалило… — Все в порядке, Рик. Просто я устала горевать об этом. Я оставлю это кому-нибудь… у тебя ведь целый факультет школяров — вот кому-нибудь и оставлю. Когда-то давно он тоже переживал, а потом словно стерлось и не забылось, а стало второстепенным и далеким. У Салазара сыновья, у Хельги уже и внуки, а Ровена не может иметь детей. Не в характере Годрика было бы найти себе кого-то на стороне и обманывать жену. — Салазар наверняка оставит сыновьям своих монстров, знаешь… Годрик перебивает ее. — Почему не твоим школярам? — Мои сами себе что-нибудь придумают, Рик. А твои за подвигами и жить не успевают. Красные, желтые и синие нити сплетаются в узор. Уток снует от края рамки к краю, а Ровена то и дело поправляет что-то палочкой, отчего Годрику так и не удается понять, больше ткет она или колдует. — И что это будет? Ему и в самом деле интересно: вещь выглядит невзрачной, но у Ровены не бывает простых и невзрачных вещей, это он понял еще давно. Она весело смеется, яркая желтая полоса пересекает полотно. — Просто плед, Рик. Думаю, я еще наложу согревающие чары и… Она лукавит, это Годрик знает наверняка. Быть того не может, чтобы дело ограничилось только согревающими чарами. Если бы было можно, он бы хотел узнать, кому достанется этот плед через несколько веков.
Nyctalus Вы знаете, это - самый настоящий шедевр! Так тонко, так верно, так пронзительно. И такая удачная объединяющая деталь - старый плед... Вы знаете, я когда писала свою заявку - у меня в голове крутилась музыка из фильма "Магнолия" (шедевральный фильм, три номинации на Оскар) - там смысловые куски объединяются событием и местом, где это событие происходит. Но вы справились еще лучше, чем авторы фильма, получившего Оскар... Ваш текст лаконичнее, проще и... теплее что ли. Видимо согревающие чары действуют и на читателя. Он потрясающий. Он затягивает и заставляет забыть обо всем на свете... Он непередаваемо прекрасен!
Я не знаю как выразить вам свою благодарность! У меня буквально не хватает слов от восторга!
Только сейчас до меня дошло, что текст написан на замену... я в полном ауте - за короткий срок так потрясающе проработать идею... у вас потрясающий талант!
Nyctalus Я давно тебя не хвалила? Исправляюсь)) Ты - гений Такая волшебная вещь... в конце улыбаешься, зажмурившись, хотя пока читаешь, сердечко колотится от мрачных предчувствий. А еще хочется кого-нибудь крепко прижать к себе, потому что у каждого из нас пледа, сплетенного Ровеной, может не быть, а кто-то самый-самый теплый быть должен, потому что без него не пережить беды.
Nyctalus О. Фирменный стиль - изящное сплетение деталей, мягкий, очень каноничный юмор ( Nyctalus пишет:
цитата:
— Этот Брук, он же сам предложил, так?
) и яркость, зримость текста. И при всём этом, общая жизнеутверждающая атмосфера, вера в самое хорошее - без флаффности, без надрыва - и правда, точно старый плед. И какая красивая лиричная интрига. Понравилось и проняло. Респект. Правда, очень здорово. Спасибо.
Nyctalus Спасибо вам большое! Lorelei Lee права, согревающие чары явно распространяются от пледа Ровены на читателей этого замечательного фика. Это просто чудесный-расчудесный подарок всем, кто любит канонические пейринги и сам канон - все очень в характере, и все очень правдоподобно - и тепло.
*желобно* Слуш, будь человеком -- ну хоть ты поругай, а? Или Запятую звать?
*лениво* А чего ругать-то? Ты тогда скажи хоть...
*нахально, но осторожно и внимательно поглядывая на автора* Ты же знаешь - у нас с тобой совпадение по "нра/ не нра" друг у друга - пополам наполопам. Так что в этот раз я тебе говорю с чистой-чистой совестью: ужас, как хорошо.
Я тебе обещала поругать? Ну дак вот. Ругать практически незачто. Очень мягко, очень тепло - это про атмосферу фика, приятно сбалансированный текст. (что я особенно ценю) Не все проблемы равно серьезны (вернее равно ужасны), но ты их удачно расставила по убыванию. Проблема Минервы чуток на фоне предыдущих тускловата. Что, мне тоже понравилось - потому как на равном уровне бы и не получилось бы - проблемы разные. Финал хорош - все сгладил и дал надежду.
А бета бы не помешала. на некоторых местах я спотыкалась. (Знаешь, наверное, если я перешла к языку, то фик мне нравится )
Я просто перечислю те места, на которых спотыкалась.
МАССОВОЕ НАПАДЕНИЕ для канцеляризма какое-то нетрадиционное сочетание. Нужно что-то одно: либо живая речь, либо канцеляризм.
Рон ударяет кулаком о колено. К вечеру наверняка проступит синяк, но сейчас он даже не чувствует удара Лишняя авторская расшифровка - опять тыкаешь читателей носом. Авторское замечание тут совсем никчему, лучше бы от имени героев говорить. А это слова и не Рона и не Гарри - им мх не припишешь.
И еще нельзя вспоминать, что Тонск удивительно неуклюжа: сейчас ей надо быть ловкой и точной в движениях, потому что
Тут есть опечатка, но я не о ней. , а о том, что если Тонкс о себе говорит в третьем лице, то и все предложение нужно точнее в этом лице выдержать. Кстати, само использование третьего лица очень оживляет текст.
Седина слишком заметна в черных волосах Не поняла - слишком - по чьему мнению, и слишком - это ведь сравнение, а тут оно какое-то незаконченное. Слишком для чего? или слишком для кого?
Вобщем фик мне нравится своей теплой атмосферой. Глубина в нем не так чтобы большая. Та же Минерва в Авгуре намного глубже прорисована. Проблемы всех пар чуток скользят. Может, это меньше у Тонкс заметно, а у Ровены с Годриком - наверное больше всего. Но это махровое ИМХО. Вобщем, фик не столько сопереживание вызывает, сколько физические ощущения тепла и доброты.
Только не поняла, зачем Тонкс всю ночьдержит мужа под прицелом? Можно ведь запереть его одного в комнате, а утром открыть. Или наслать какое-нибудь усыпляющее заклинание. Получается жестоко по отношению к Тонкс.
Галина О, наконец-то трезвый человек! :))) Я тебя люблю! :))) Концептуально согласна, а вот с замечаниями по языку нет. И не поняла, что не так с третьим лицом Тонкс: там же нигде третье лицо не сменяется ни первым, ни вторым? Ты что имела в виду?
А место беты у меня давно вакантно...
Спасибо! :))
Леночок Спасибо. :) Ну, исходя из канона, для безопасного удержания малолетнего оборотня требовалось специально оборудованное помещение (Визжащая Хижина). Если Люпин стал малоконтролируемым внезапно -- откуда взять такое помещение? И еще я полагала, что что-то он все же понимает, зелье еще частично действует. То есть он опасен и непредсказуем, но относиться к нему как к животному рука не поднимается.
А чего с Тонкс непонятно? Ты же перешла на разговор от третьего лица - это сильный штрих, и тут же его затушевала. Хотя бы еще один штрих в том же стиле, чтобы подтвердить этот переход. А то что идет после двоеточия годится и для третьего лица и для первого. И получается, что этот переход на третье лицо чуть ли не ошибочный из-за нехватки обозначений героини
Nyctalus Хоть я и не горячая ваша поклонница, но это [size:1]*тихо гундит себе под нос* вот как только в фике не оказывается места Снейпу, так результат оказывается гораздо лучше[/size]
Э... да я никуда не переходила вроде, там весь текст от третьего лица. Четкости нет -- ну это потому, что привычка писать "от ретьего лица глазами персонажа", а сюжеты такие, что POV скачет от персонажа к персонажу.
А вообще я упрямая, уж кому знать, как не тебе!
Helene203 Спасибо.
цитата:
вот как только в фике не оказывается места Снейпу, так результат оказывается гораздо лучше
Ну тут уж... может, дело все же не только в тексте, но и в восприятии? У меня если нет Снейпа -- зашкаливает количество Минервы на квадратный сантиметр текста.
Амели
цитата:
Черт, а я не могла четко сформулировать, что же мне в этом фике особенно понравилось
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 45
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Он потрясающий. Он затягивает и заставляет забыть обо всем на свете... Он непередаваемо прекрасен! 
, а о том, что если Тонкс о себе говорит в третьем лице, то и все предложение нужно точнее в этом лице выдержать. Кстати, само использование третьего лица очень оживляет текст. 
Ты что имела в виду? 
- участник сейчас на форуме
