~~~~~~~~~~~~~
Поскольку Люпин не работал, он оказался тем, кому пришлось очищать комнаты Снейпа после «несчастного случая». Никто не обсужудал, что именно произошло с самым таинственным членом Ордена Феникса, но каменное молчание Авроров и горестно сомкнутые губы Минервы МакГонагалл дали Римусу понять, что Снейп пал в битве против Вольдеморта... и что его смерть отнюдь не являлась случайностью. Гроб был запаян еще перед похоронами, чтобы ни один человек не смог увидеть тело.
Как подозревал Люпин, Дамблдор мог предполагать, что после Снейпа остались кое-какие секреты Пожирателей Смерти, которыми покойный так и не успел поделиться. Вероятно, Снейп скрывал некоторую информацию от Дамблдора так же, как и от Вольдеморта. Находясь среди Пожирателей, Снейп должен был выглядеть убедительным в их рядах, то есть принимать участие в событиях, которых он наверняка стыдился. А может, Снейп верил, что любая ложь во имя Ордена могла быть оправдана, невзирая на опасность, грозящую другим его членам.
Возможно, даже сам директор не знал, как погиб Снейп. Покойник ненавидел большую часть своих коллег и презирал мальчика, за чью жизнь дал обет бороться; не каждый доверял ему, и была вероятность, что кто-то из своих мог его предать. Пусть Дамблдор всем сердцем желал отыскать пути к поимке Пожирателей, секретами которых владел Снейп – так же сильно он хотел удостовериться, что зельевар не предавал врагов Вольдеморта в попытке спастись самому.
Какой бы ни была его смерть, Снейп никогда не станет народным героем, - так думал Люпин, принимаясь за разгребание имущества, собранного за не вовремя оборвавшуюся жизнь зельевара. У Северуса было мало личных вещей и ни одной фотографии. Его спальня наводила на мысль о человеке, полностью поглощенном работой, помимо нее интересовавшемся немногим – об этом свидетельствовали сувениры, оставшиеся после квиддичных побед команды Слизерина, а также памятки вроде пресс-папье в форме свернувшейся змеи.
В сундуке у кровати он складывал ингредиенты для зелий... некоторые из них были невероятно редки - к примеру, тертый рог носорога. Хранение пудры не только было запрещено законом, но еще и никак не могло быть по карману Снейпу, живущему на учительскую зарплату. Должно быть, ее подарил коллега – или богатый друг. Изучая переливающийся порошок в стеклянном контейнере с затейливой гравировкой, Люпин раздумывал, кто мог сделать Северусу такой подарок, как давно это произошло, и почему зельевар сохранил его – из-за ценности, ради полезных свойств, или оттого, что принял дар близко к сердцу.
Если Снейп и вел дневник, на него были наложены чары ненаходимости или разрушения после смерти хозяина. Люпин не нашел ничего похожего на личные записи. Ни в шкафах, ни в комоде не было секретных отсеков; единственными предметами, разбросанными по карманам, были конфискованные у студентов записки и парочка заколдованных перьев. Люпин не без удивления отметил, что Северус владел большой коллекцией увлажняющих кремов-смазок, собранных в сундуке, хотя среди остальных ингредиентов они вызывали излишний интерес лишь у того, кто находил им более популярное применение. Интересно, пользовался ли Снейп ими в одиночестве или с кем-то еще - и если так, то с кем; после ухода из Хогвартса Люпин ни разу не слыхивал о любовном скандале, к которому Снейп имел бы причастность, но это не означало, что на свете не было человека (а может и нескольких), обладавшего умением Северуса хранить секреты.
Чем глубже он заглядывал в сундук, тем стариннее оказывались найденные в нем предметы. Вот школьный галстук Северуса, изношенный за семь лет пользования – должно быть, его семья была беднее Римусовой, хотя раньше оборотню так не казалось. Галстуком были обернуты пергаментные свитки, которые при изучении оказались эссе, написанные Северусом много лет назад, еще во время их совместной учебы... эссе, за которые он получал высшие баллы. Увидев их, Люпин необъяснимо погрустнел.
В свертке бумаг, стянутых зачарованной лентой, для распутывания которой понадобилось несколько заклинаний, оказалась небольшая пачка писем. Одно, напечатанное на дорогой бумаге, было приглашением на свадьбу; взглянув на обратный адрес, Люпин понял, что письмо являлось данью памяти бракосочетанию Беллатрикс Блэк и Родольфа Лестранжа. Он в ярости направил на приглашение палочку и спалил, только позднее сообразив, что Дамблдор мог бы пожелать его увидеть.
Еще одна странная штука была полунаписанным Вопиллером, еще не зачарованным на крик и начинавшимся словами «ВЫТАЩИТЕ МЕНЯ ИЗ ЭТОЙ ШКОЛЫ, ПОКА Я НЕ...» и внезапно обрывающимся. Узнать дату его написания было невозможно, равно как и понять, скучал ли Северус по дому, боялся ли чего-нибудь (быть может, оборотня?), или был повергнут в отчаяние жестокостью своих сокурсников.
Со дна ничем не примечательной стопки нелепо высовывался розовый конверт. Любовное послание? Любопытно. Люпин вытащил его. Обратная сторона была заклеена парой пухлых восковых губ, издающих грубоватое чмоканье и приоткрывшихся после простой Алохоморы, позволив ему извлечь содержимое.
Он узнал открытку, когда та раскрылась в его ладони. Одна из шуток Сириуса: «Давайте уговорим Нюниуса, что Эванс в него влюбилась! Вот будет весело, когда он перед ней опозорится!» Сириус заставил Римуса подделать открытку, будучи твердо уверен, что его собственный корявый почерк Снейп признает даже за маскировочными чарами. Но Северус не поддался на провокацию и явился к Римусу, негодуя:
- Часто ты посылаешь валентинки мальчикам, Люпин?
В то время, запутавшийся и перепуганный Римус решил, что Снейп что-то знал, и мог поделиться с другими; он извинился за шутку и был благодарен, что инцидент замяли. Но если Снейп с самого начала знал, что открытка была не от Лили, почему хранил ее в своей сокровищнице? В качестве напоминания о том, как сильно он ненавидел гриффиндорцев?
Других валентинок в пачке не было, как не было любовных писем, записок, назначающих встречи, - ничего, что говорило бы о ведомой Северусом тайной жизни. Люпину всегда казалось, что зельевар не желал ее: Снейп был слишком скрытен, чрезвычайно поглощен собой и никому не доверял. Возможно, эта открытка, написанная его рукой, была тому причиной. Или одной из ее составляющих.
Он не посмел отнести ее Дамблдору с теми немногими предметами, которые стоило, по его мнению, сохранить; вместо этого он убрал открытку в карман вместе с изношенным слизеринским галстуком, слишком потрепанным, чтобы быть переданным другому ученику. Остальную одежду Снейпа раздадут нуждающимся; его книги и компоненты зелий перейдут тому, кто унаследует должность зельевара в Хогвартсе. Небольшая коллекция пуговиц и запонок, то ли принадлежавшая Снейпу, то ли являвшаяся трофеями, снятыми с тел жертв Пожирателей, пойдет на продажу или отправится в мусор.
Ордену будет не хватать Снейпа, но Люпин сомневался, что кто-нибудь, а в особенности его ученики, будет искренне грустить по нему. Опустив руку на открытку в кармане, он запер сундук, пробормотав:
- Прощай, Северус.
*************************************************************************
Название: Быстрее
Автор: Cruisedirector
Оригинал:
http://www.fictionalley.org/authors...quicken01a.html Переводчик: Eonen
Бета: Eau Rouge
Рейтинг: PG-13
Пейринг: снюпин
Саммари: продолжение к «Валентинке». После отрицания, следующая стадия горя – гнев.
Отказ: не мое. Все принадлежит Ро, а перевод – замечательной Карбони.
~~~~~~~~~~~~~
- Простите мне эту ложь, - произнес Дамблдор тоном, доводящим своим спокойствием до безумия – тем самым тоном, которым читал речь на похоронах Снейпа. – Необходимо было, чтобы Пожиратели Смерти поверили, что Северус мертв – на случай, если кого-нибудь из вас держали под наблюдением или подвергли бы допросу. Но я счастлив сообщить, что профессор Снейп немедленно возвращается к своим обязанностям преподавателя Зелий и декана факультета Слизерин – теперь, когда наша работа завершена.
Глупо было так сердиться, - говорил себе Римус, гневно взирая на директора. Видимое спокойствие Дамблдора он воспринял как решение выглядеть сильным перед остальными, в то время как в глубине души старик оплакивал учителя и бывшего ученика, погибшего за их общее дело. Римусу и в голову не пришло бы заподозрить подвох.
Он должен был чувствовать облегчение, быть довольным, что шутка удалась; радоваться, что не придется больше оплакивать и грустить. Он должен был ликовать, что война окончена. И уж никак не имел права злиться на Снейпа, раз Дамблдор знал правду и предпочел держать ее в секрете – особенно если предпринятые Снейпом шаги помогли или хотя бы не помешали действиям Ордена.
Но он злился – так, что это понял даже виновник торжества, когда Римус наконец заставил себя приблизиться к нему, дабы пожать руку.
- Похоже, ты не особенно рад меня видеть, Люпин, - усмехнулся Снейп, и Римус понял, что не в силах вынести его самодовольный взгляд. – Надеялся, что Темный Лорд навеки избавит тебя от моего присутствия, или планировал занять мою должность в Хогвартсе?
- Я думал об этом, но ты свел на нет мои шансы на преподавание, - ответил Римус, стараясь сохранить спокойствие. – Разумеется, я счастлив видеть перед собой живого человека, а не гниющий труп. Возможно, теперь мои кошмары о том, как с тебя живьем сдирают кожу, прекратятся.
- Надо же, Люпин, а я и не знал, что небезразличен тебе, - голос Снейпа был насмешливым, но Римус уловил тень удивления в темных глазах, и в душе обругал себя за несдержанность.
- Я позабыл бы о тебе раньше, не свали на меня Дамблдор разбор и упаковку твоих вещей. Должно быть, он думает, что в подобного рода делах я знаток – после Сириуса, - слова получились более горькими, чем язвительными. – Какая впечатляющая коллекция возбуждающих зелий у тебя собралась – сберег ли их для тебя директор или отдал кому-то, кому действительно светит ими воспользоваться?
- Директор не оставил ни одной вещи, которой тебе не следовало видеть, - значит, у Северуса был ответ на все. – Вряд ли ты обнаружил что-либо неподобающее среди принадлежностей составителя зелий, - на лице у Снейпа было отвратительно довольное выражение. – Экзотические масла, старые сочинения, ступка и пестик в форме змеи... ты ведь не думал, что это я убрал их в сундук?
Они уже отошли от кухни дома на площади Гриммо, где собрались остальные, распивая сливочное пиво и празднуя победу. Римус направился к лестнице, жестом приглашая Снейпа следовать за собой.
- Была одна вещь, назначения которой я не понял, - признался он. – Сувенир, показавшийся мне настолько странным, что я оставил его себе на память.
Тонкие губы Снейпа тревожно дрогнули, но он поднялся вверх по лестнице и подождал, пока Римус откроет дверь; оборотень пропустил его внутрь и достал из ящика стола разрисованную открытку. Не в силах сдержать торжества, Римус передал ее враз побледневшему Снейпу.
- Хранишь валентинки, написанные мальчиками, Северус?
- Альбус Дамблдор не мог знать, от кого это, - огрызнулся Снейп, взмахнув открыткой так, словно собирался швырнуть ее в камин. – Ты хотел убедить меня, что написанное принадлежит руке матери Поттера; возможно, директор поверил в это.
Как странно, что Снейп называл Лили «матерью Поттера» - эпитет, не присущий человеку, якобы чахнувшему по ней.
- Если Дамблдор считал, что ты хранишь записку Лили, вряд ли он позволил бы мне обнаружить ее. Думаю, он знал, кем подписана открытка. Если он действительно просмотрел вещи перед тем, как поручить мне печальное задание расправиться с твоим имуществом, тогда это - настоящий подарок...
- Вот и оставь ее себе, - рявкнул Снейп, пытаясь всучить ему валентинку. – Мне она ни к чему, - но Римус сжал пальцами его руку, держащую пожелтевшую открытку.
- Постой. Ты прятал ее все эти годы, даже после того, как я извинился, чтобы не забывать о том, как я тебе неприятен?
Отчаянно пытаясь вырваться, Снейп покраснел и кивнул.
- Зачем же еще? – и, кажется, тут же пожалел о сказанном. – А зачем, собственно, сохранил ее ты, Люпин? Чтобы оставить за собой шанс посмеяться последним?
Римус вновь ощутил закипающий в нем гнев. Дамблдор мог быть старым манипулятором, но глупцом он не был и не стал бы давать ему возможность найти открытку, чтобы убедиться в застарелой ненависти Снейпа, когда он и так в ней не сомневался. Римус и без этого грустил о потере очередного ровесника и ценного соратника по Ордену; со Снейпом было связано столько сожалений... столько боли, которая никогда не утихла бы, окажись он мертв на самом деле.
Римус шагнул вперед, вынуждая Снейпа отступить к стене, широко раскрыв темные глаза.
- Возможно, наши поводы сохранить ее одинаковы, - ответил он тихо. – Ведь ты хранил открытку именно потому, что написал ее я, не так ли? Это единственная валентинка, которую я тебе подарил. Там, внизу, тебя чествуют как героя, а ты, оказывается, слишком труслив, чтобы признаться мне, не притворяясь мертвым!
Снейп все еще пытался освободиться от цепкой хватки Люпина, оглядываясь по сторонам, словно в поисках пути к бегству.
- Как бы не льстил мне интерес, проснувшийся в тебе за время моего отсутствия, ты заблуждаешься, если считаешь его взаимным...
- Это ты заблуждаешься, Северус. Я всегда привлекал твое внимание. Поэтому ты и явился с Сириусом к Дракучей Иве - хотел узнать, кто я на самом деле, - Римус продолжал наступать на него, прижимая к стене и чувствуя, как ускоряется пульс и учащается дыхание зельевара. – Война окончена. Думаю, Дамблдор понял, для чего ты сохранил открытку, и сделал все возможное, чтобы я тоже об этом догадался. Но если ты предпочитаешь продолжать притворство, я могу показать тебе, что чувствует человек, когда у него не остается ничего, кроме воспоминаний.
- Чего ты хочешь, Люпин? – надменно спросил Северус. Слова эти, впрочем, резко отличались по тону от приглушенного стона, который он издал, когда Римус запрокинул его голову и поцеловал его, отвечая на вопрос. Через мгновение он ответил на поцелуй, разомкнув губы, словно открывая заветный конверт. Их пальцы переплелись.
Никто не заметил, как позабытая валентинка, кружась, упала на пол.
Потому что снупин - безусловно благое дело ))) 
Теперь даже как-то смешно читать. Это даже хорошо, что не так печально. :) Спасибо.
// 
- участник сейчас на форуме
