Астрономическая башня

Ненависть и Страх

Никто не может служить двум господам: или одного возненавидит, а другого возлюбит; или к одному привяжется, а другим пренебрежет. Не можете Богу служить и богатству.
Евангелие от Матфея, глава 6, стих 24.

Ненависть.

Ее ненависть к нему похожа на огонь; это чувство пожирает изнутри, вырывается на поверхность, лижет кожу языками пламени, а он смеется, потому что знает, как ей на самом деле это нравится.

Встань для меня на колени, Блэк. Отсоси мне, сука...

Его руки в ее волосах, похожие на когти пальцы дергают за пряди – резко и сильно – хищно смотрит на нее сверху вниз. Он любит, когда она на коленях, любит, как она смотрит на него снизу вверх, ему нравится видеть ненависть в ее глазах и обожание в улыбке.

Ненависть ядом течет по венам, но она не может жить без этого, а он знает, дементор побери, что сила ее любви разрушила бы города, если бы он только захотел.

Все, чего он хочет, – это подчинить ее.

Прижимает ее спиной к стене, руки грубо сжимают и мнут ее груди и дергают соски до тех пор, пока она не начинает хныкать, черные, похожие на шелк волосы опутывают их, словно взметенные порывом шквального ветра. Когда она кончает, его имя дрожит на ее губах, гнев разлит по красивому лицу, словно потеки красок по холсту.

Когда она убивает, ее тело поет. Палочкой она дирижирует сумасшедшей симфонией; в концерте принимают участие хриплые крики и вопли вместо скрипок, мольбы звучат вместо виолончелей, а она возвышается над всеми ними; волшебная музыка доводит ее тело до оргазма, и она покачивается – вперед-назад, вперед-назад. Звуки музыки погружают ее в наслаждение, и нет для нее ничего прекрасней в мире, чем это.

Он смотрит и слушает, как образцовый зритель, благодарный и благоговейный, пока она дирижирует. После последнего поклона (Авада – и вспышка зеленого света прекращает боль, падает занавес) он бросает тела вместо роз к ее ногам. Он трахает ее в комнатах убитых жертв, но иногда они наблюдают: глаза непроницаемые и пустые, их глубина отражает безумие, как самое беспощадное из зеркал.

Он хочет причинить им боль так же, как это делает она, но не может. Ему недостает маниакального садизма, который виден буквально в каждом изгибе ее тела, в адском блеске глаз. Его магии недостает более острых граней, которые составляют ее магию. Он никогда не будет тем, кем является она – маэстро.

Вместо этого он заставляет причинять боль ее. Беллатрикс – садистка с неосознанным, неосуществленным желанием принимать боль – смотря, как ее жертвы корчатся в море крови и задыхаются от криков, какая-то часть ее хочет быть на их месте.

И именно он дает ей это: грубо впиваясь губами в ее тело, жестоко трахая пальцами, заставляя ее почувствовать себя тем куском мяса, который она только что замучила до смерти, оттачивая свое искусство. Но при всей своей грубости, он обожает ее, дает, то, что она хочет; такое проявление чувств сильно искажено и ненормально, но это все равно любовь.

Причини мне боль, Рудольфус. Заставь истекать кровью. Заставь меня кричать.

Она ненавидит убивать их. Это ее самая нелюбимая часть концерта. Умерев, они умолкают, а Беллатрикс Блэк боится тишины, как если бы тишина находилась внутри нее, а вся магия ушла. Что же останется от нее без магии?

Страх.

Она часто чувствует себя потоком движущейся энергии, эта энергия – раскаленные добела огоньки, покалывающие кожу. Ей кажется, что она всегда будет гореть. Беллатрикс смотрит в небо и думает, почему в ней так много света. Звезды ярко сияют и взрываются, превращаясь в ничто. От них остается только свет в небе, который со временем потухнет. Я звезда. Это моя судьба – гореть ярко и потухнуть, ничего не оставив после себя.

Ее пугает собственная жизнь, если в ней нет медленного горения жестокой магии. Пустота, тишина, одиночество – это черная вуаль ночи, когда танцуют звезды. Темный Лорд командует полем, на котором они играют.

Безумие – это живая смерть, но это намного лучше, чем совсем ничего. Она бы охотнее предпочла это.

Он проскальзывает в беспорядочную смесь мыслей в ее голове. Шепот – ледяное прикосновение – поглощение. Чтобы подчинить себе боль, она становится ею, сливается с нею, как он становится смертью.

Авада является его заклинанием. Из-за этого она боится его, поскольку в его присутствии все музыкальные инструменты стихают, и дома пустеют. Дементор его побери, он знает, знает, что заставляет ее дрожать от страха так, что зрачки расширяются, поглощая радужку, а глаза становятся похожими на темное черное небо без звезд.

– Моя Белла, – шепчет он, руки с длинными пальцами скользят по шее, расстегивая застежки мантии. Дразнит ее, поглаживает груди, лаская затвердевшие соски, натягивающие ткань из-за его ласк.

Ему нравится прижимать ее к стене так, чтобы она не могла сбежать. Она тонет в его темно-красных глазах, его рука между ее ног вызывает ужас. У Рудольфуса теплые руки, а пальцы нажимают, поглаживают и дразнят. Он нашептывает ей возбуждающие слова, и она словно вспыхивает… Хорошая девочка, давай же кончи для меня, ты ведь хочешь мой член. Я ведь знаю, что хочешь....

Его холодные пальцы проскальзывают в нее, как будто в нее проникает сама смерть. И этот холод замораживает огонь, горящий в ней. Он – противоядие, а ядом пропитана ее душа, но она не хочет этого...

Нет, пожалуйста…

Белла никогда не произносит слов, чтобы причинить боль, она произносит их, чтобы заставить замолчать.

Ненависть и страх

Рудольфус тысячу раз ломает ее, с удовольствием, словно разбивает кубок, из которого льется вино; он вжимается в нее со всей силой и трахает ее. Руками она царапает его спину и чувствует, как идет кровь. Он кусает ее, и она чувствует, как капли жидкой крови легко скатываются по коже. Вот, кто она есть – сущность ее же собственных желаний. Безумие ее магии мурлычет и в самодовольстве своем сворачивается клубочком внутри нее и выжидает.

Все.

Он кончает, выдыхая, кажется, ее имя. Он утыкается лицом ей в шею и вдыхает ее аромат, и она понимает, что он сделает ради нее что угодно.

– Я ненавижу тебя, – говорит Беллатрикс Рудольфусу со смехом, в ее словах нежность и обожание. – Так сильно, – она обхватывает ногами его талию.

Преданность. Любовник. Муж.

Волдеморт дышит ей в шею, лижет ее по-змеиному, но он не причиняет боли. Только его холодная плоть двигается в ней, глаза горят, не моргая, и ее охватывает страх. Она никогда не касается его, потому что боится, что он поглотит ее, что его неживая холодность выкачает из нее всю магию, и оставит ее гнить, пустую и одинокую.

Ничего.

Она молча кончает, на лице слезы, голова склонена в знак покорности. Он вознаграждает ее шипящим смехом, касается тыльной стороной ладони ее лица, пальцы смазывают дорожки слез.

– Моя драгоценная Белла, – шепчет Темный Лорд. Она чувствует Метку на своем предплечье, хотя та горит уже не так, как когда-то.

Преданность. Мастер. Хозяин.

		ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ. Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме. Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.