ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Название: "Медуза Горгона". Автор: rakugan. Рейтинг: R. Герои: Вальбурга Блэк, Сириус Блэк. Дисклеймер: все права принадлежат Дж. К. Роулинг. Аннотация: отношения Вальбурги Блэк и Сириуса глазами Вальбурги. Предупреждения: "сильная" лексика, физическая жестокость, физиологические подробности. Комментарии: Сириусу здесь примерно 3,5-4 года. Отношение к критике: приветствуется.
— СИРИУС БЛЭК! Он смотрел на нее, приоткрыв рот и уже заранее готовясь заплакать. Какой у него тупой вид с этим открытым ртом. И глядит исподлобья. Волчонок. — Ты зачем лазал в папин кабинет? — Не я, — торопливо сказал он, отступая на шаг. — Не я. Врет. Он постоянно врет. Маленькая, лживая, мерзкая гадость. — Как же "не я", если я знаю, что это ты?! Что тебе там понадобилось? — Мячик туда ускокнул, — сказал он жалобно и торопливо добавил: — Но это не я! — Какой еще мячик? — Желтенький... — Кричер! — она резко повернулась к эльфу. — Почему не достали мячик? Куда Милли смотрела? — Милли не виновата, госпожа, — пробормотал Кричер. Да что он вечно кланяется и бубнит себе под нос — ни слова же не разобрать! — Милли не виновата... Мяч залететь в кабинет, под стол, а молодой хозяин кричать, топать ногами, хотеть сам доставать... Он что-то сделать, мы не знать, что... Зато она знала. Что тут думать — все же понятно, как ясный день! — Зачем полез? Почему не дал достать Милли? Ты, дрянь! — Я хотел сам... Мама, это не я! Мама, я ничего не делал! Да как же. Конечно. Полез за мячиком, не мог вытащить, сработала стихийная магия, и вот результат — вся антимагловская защита псу под хвост. Все полетело. Ей хотелось разрыдаться от отчаяния. Все, до чего он дотрагивается, ломается к чертовой матери. Все летит в тартарары. А что не ломается, то он сам расковыривает, чтобы посмотреть, что внутри. Он все разрушает. Все портит. Все ему надо, везде лезет... Сдохнуть бы. Ненавижу. — Кричер, подай мне розгу. — Мамочка, не надо! — Сириус тут же отскочил к двери, прикрывая руками нижнюю часть спины. — Мама, это не я! Я не хотел! Она взмахнула палочкой и поймала сына за шиворот. Сейчас. Сейчас ты за все ответишь, гаденыш. Она знала, что на нее со стороны страшно смотреть — волосы растрепались, лицо перекошено от злобы, на щеках красные пятна. Плевать. Это ты меня такой сделал, снитчево отродье. Но сейчас ты получишь. Ненавижу тебя. Ненавижу. Сириус дергался и орал, не давая стащить с себя штаны, но она закусила губу и перебросила его через свои колени, перехватила руки. Вжих! Розга оставила на коже вспухшую красную полосу. Сириус рыдал и дрыгал ногами. Не дергайся, кретин, сейчас промахнусь, по почкам ведь попаду! Заглушающее надо было наложить на дверь, не подумала. Черт, Регси же спит... — Не кричи! Твой брат спит, а ты орешь! Вжих. — Тебе сколько... раз... говорили... не лазать... куда не положено! Вжих. Не закрывайся руками, мерзавец! Чего визжишь теперь? Получил розгой по пальцам? Будешь знать. Ненавижу. Сколько его ни бей, легче на душе не становится. Если б он хоть еще не дергался так и не выл... Врезать бы ему хоть раз так, чтоб дышать не мог от боли. Но уже и без того весь в красных полосах. Кожа не выдержит, так ведь можно и до крови. Сволочь. Ненавижу. Она отпустила Сириуса, тяжело дыша. Он ревел, закрыв лицо руками, судорожно, отчаянно всхлипывая. — Штаны хоть натяни! Что он с ними возится? Еще и отпихнул прибежавшую Милли, когда та попыталась помочь. Весь красный, сопли размазаны по лицу. Вальбурга сломала розгу и швырнула ее на пол. Руки дрожали. — Ладно, иди пожалею. Но Сириус только мотнул головой, потом развернулся и толкнул дверь. Слышно было, как он с топотом и ревом несется по коридору в детскую. А издалека уже доносился плач проснувшегося Регулуса. — Милли, быстро отнеси мастеру Регси молока! Мастера Сириуса оставь в покое. Обойдется, ничего с ним не случится. Эльфиня исчезла, а Вальбурга так и стояла посреди комнаты, не в силах успокоиться. Все одно к одному. Весь день насмарку. Вся жизнь насмарку. Ненавижу.
*** Сначала она даже не поняла, что случилось. Только-только добавила измельченный гематит, помешала три раза по часовой стрелке и два раза против и потянулась за мелко нарезанными цветами вербены, как в дверь поскреблись — один раз, потом еще, сильнее. — Я же просила, чтобы мне не мешали..! Она распахнула дверь лаборатории и увидела на пороге Кричера, согнувшегося в три погибели. — Госпожа, там магл... полицепский, или как их называть... я не знать, что делать... Она уже хотела возмутиться: "А когда вы что-нибудь знаете?!", — но тут сказанное дошло до нее. Тролль побери, откуда там магл?! Этого еще не хватало. Подобрав полы мантии, она бегом взлетела по лестнице. Пронеслась через холл, открыла дверь. Так и есть. На площади перед домом собралась небольшая толпа маглов — женщины с детьми и колясками, старуха с пуделем на поводке, даже мороженщик подкатил свою тележку поближе... И все пялятся, разинув рот. Еще бы им не глазеть — не каждый день прямо из воздуха появляется целый дом. Магл в форменной одежде и шлеме — тот самый полицерский — явно очень нервничал. Решил, наверное, что это пришельцы с Марса. Уже, должно быть, навообразил себе, как его сейчас схватит чудовище со щупальцами, а потом ему посмертно дадут медаль, и семье будут платить пенсию... — Простите за беспокойство, мэм, но к нам поступил вызов... Говорят, что этого дома раньше не было, да я и сам, если честно, не припомню... Глупость, конечно, но нам положено проверить... Она не стала слушать дальше — рылась по карманам рабочего фартука, ища, куда впопыхах засунула палочку. Полицинский увидел тем временем эльфа, и глаза у него полезли на лоб. Да-да, мы инопланетяне, а ты как думал? Прежде чем он успел что-то сказать, Вальбурга взмахнула палочкой: — Obliviate! Глаза у полицаря стали стеклянными, он затряс головой, будто в ухо ему попала вода, потом развернулся к толпе: — Что происходит? Разойдитесь немедленно! Здесь не на что смотреть! Движением запястья по широкой дуге она накрыла заклятием и остальных маглов — подействовало, не подействовало, плевать, — потом захлопнула и заперла дверь. Наряд обливиаторов наверняка уже в пути. Вот и пускай разбираются. Торопливо вернулась в лабораторию, но котел уже выкипел. Зелье залило все вокруг. Черт. Черт. Что за день такой, хоть бейся головой о стену. Потом, когда появились обливиаторы, она разругалась и с ними. Наотрез отказалась платить штраф за колдовство на глазах у маглов. А что ей, скажите на милость, оставалось делать? Позволять им целый день там торчать и таращиться на дом?! Сперва она еще злилась на Ориона. Ему-то хорошо — засел, небось, в своем клубе с чашечкой кофе и газетой, ни до чего дела нет. Ведь говорили ему, ведь просили... Но, видите ли, самому наложить чары было лень. Вот и получайте, вот и результат. Спору нет, в глянцевой брошюрке все выглядело как нельзя лучше, если не считать того, что в глазах рябило от восклицательных знаков.
"С ужасом думаете о ремонте?! Надоело обрабатывать антимагловскими чарами каждый дюйм?! Устали обновлять защиту раз в месяц?! С нами ремонт станет легким и простым! Революция в мире маглоотталкивающих чар! ОМНИГЕРЕНТ (ТМ) сделает их установку быстрой и удобной! Просто закрепите специально зачарованные консоли (три варианта расцветки в наличии) на стенах дома, как указано на схеме, и сетка маглооталкивающих чар установится между ними автоматически. Простая в обращении панель управления позволит ослабить или усилить действие чар (например, в случае появления больших групп маглов) одним касанием палочки. Гарантия 12 месяцев... Для дома площадью более 500 квадратных футов возьмите две упаковки...".
Вот чем все кончилось. Поначалу она решила, что хваленая (и весьма недешевая) система дала сбой. Уже почти дописала громовещатель директору компании, угрожая судебным иском. Но потом Кричер рассказал, что "молодой хозяин" успел-таки побывать в кабинете, где находилась панель управления... Конечно, может быть, это просто случайное совпадение. Да, как же. Сколько их уже было, таких совпадений...
*** А ведь когда-то она боялась, что родит сквиба. Лучше бы он оказался сквибом, право слово. Ее предупреждали, что выходить замуж за троюродного брата рискованно. Что может случиться всякое. Как она ни огрызалась, в глубине души и саму терзали сомнения. Но что оставалось делать? После войны с женихами было туго — кто погиб, отражая нашествие Гриндельвальда, кто уехал с родителями в Штаты подальше от военных действий, а кто просто не торопился создавать семью. На каждого перспективного молодого человека коршунами набрасывались кандидатки в невесты со своими мамашами. Хватали всяких — и тупых, и ленивых, и нищих, и даже полукровок. Когда снитча не видать, и бладжер сгодится... А ей и вовсе не на что было рассчитывать. Некрасивая, слишком серьезная, слишком "заученная". Она никогда не умела кокетливо опускать глазки и хихикать, как прочие девчонки. С ней можно было поговорить о зельеварении, но кому это интересно? А популярные исполнители и звезды квиддича оставляли Вальбургу равнодушной. Парни боялись ее, обходили стороной — умная женщина, сухарь в юбке. Да она и сама не рвалась в компанию. У нее челюсти сводило от пустой болтовни и бессмысленного флирта. Закончив Хогвартс, поступила в Высшую академию зельеварения, с головой ушла в исследовательскую работу, диплом писала о применении в зельях минералов класса сульфидов. Она вообще всегда любила минералы, даже одно время серьезно хотела изучать геологию. Опубликовала несколько статей... Что было бы на этом и остановиться? Но ей тоже хотелось семьи, хотелось нормальной женской жизни. Еще и родственнички давили — дескать, время идет, сколько можно тянуть... Но когда вопрос встал ребром, оказалось, что под рукой нет никого, кроме знакомого с детства, привычного, послушного Ориона. Конечно, он тюфяк и мямля, но тогда она еще надеялась сделать из него человека. Дура. Узнав о ее решении, семья встала на дыбы. Родителей удалось усмирить относительно быстро, зато с Альфардом и сестрой Ориона — Лукрецией — разругалась насмерть. Приезжал и Сигнус, что-то бестолково блеял — рискованно-де, может родиться умственно отсталый ребенок... Стерва эта, Друэлла, накрутила. Наверняка. Сам бы Сигнус не заметил никакой опасности, даже если бы она была у него перед носом. Впрочем, сестру он всегда боялся, так что достаточно оказалось прикрикнуть. Ей самой страшно стало позже — когда после свадьбы пошел выкидыш за выкидышем. Первые два раза она пережила очень тяжело. Рыдала сутками, никого не хотела видеть. Потом решила, что, возможно, допустила ошибка, когда варила себе зелье для сохранения беременности. Засомневалась в себе — первый раз в жизни, — стала брать рецепты в клинике Святого Мунго и носить в аптеку. Ничего не помогало. Очередная беременность срывалась на шестой, максимум восьмой неделе. Полтора месяца тошноты, тянущая боль в животе и спине, красная мазня — и все. По ночам, лежа без сна рядом с храпящим Орионом — ему-то что? его дело маленькое, сунул-вынул, а там хоть трава не расти, — она с ужасом думала, что сама виновата. Ей ведь говорили. Ее предупреждали. Не верила. Вот он, близкородственный брак, сказывается... Драная кошка Друэлла, как назло, рожала одну за другой крепких крикливых девчонок. Приходилось бывать на их днях рождений. От детского крика у Вальбурги потом всегда болела голова, а еще ей казалось, что все показывают на нее пальцем и перешептываются за спиной. Бесполезная. Ни кожи, ни рожи. Ни мужа нормального не нашла, ни родить не сумела. Еще и глаз у нее, мол, дурной. От ее взгляда молоко сворачивается и жабы дохнут. Ей было плевать. На всё. На всех. Подбородок вверх, спина прямая — и вперед. Дома она рыдала в подушку и кричала на Ориона. Хотя, если бы знать, что будет потом, лучше бы он с ней тогда развелся... Родители ей сочувствовали, но беды ее особо-то и за беды не считали. И вечно заводили благоговейный разговор о том, что вот женится Альфард... Конечно. Он всегда был на первом месте. А она — так. Старшая — но при этом девочка. Вальбурга была никому не нужна — просто извилина судьбы, к счастью, исправленная тем, что потом родилось два мальчика. Их ждали, их лелеяли. Им дали "звездные" имена, как положено у Блэков. А ей досталось первое попавшееся — иностранное, нелепое, грубо звучащее, как громыхающий жестяной котел. Вальбурга.
*** Ее мать была немка, и немецкий Вальбурга знала с детства. Но страна предков никогда ее не прельщала. Ни разу в жизни не виденная Германия представлялась ей по книгам и рассказам мрачным местом. Как ни странно, второй родной язык ассоциировался у нее больше с Грецией — из-за прочитанных в детстве сборников греческих мифов и рассказов о греческой истории на немецком. Она перечитывала эти истории по десятку раз каждую, и в воображении, как живые, вставали пенящиеся волны, сияющая под ослепительным солнцем вершина Олимпа, прячущаяся в лесистых ущельях Спарта, белоснежные Афины... И море, похожее на обточенный и прозрачный в свете свечи камень аквамарина. В Греции она была всего однажды, в последнее лето перед поступлением в Хогвартс, когда Блэки сняли дом в маленьком волшебном поселении на острове Корфу. Жизнь там была так непохожа на английскую, что, казалось, ты на другой планете. Узкие улочки, пыль, в которой нога тонет по щиколотку, выбеленные стены домов, стайки детей, играющих прямо на мостовой. Семьи все были большие, в каждой по восемь-десять ребятишек, из которых в магическую школу в Салониках отправляли обычно только старшего — остальные и сами как-нибудь обучатся нехитрому деревенскому колдовству. Бывало, что в семье имелась всего одна палочка на всех. Да большего и не требовалось. Зачем, если, милостью богов, все и так прекрасно делается — оливки и чеснок вызревают чуть ли не круглый год, а рыба сама идет в сети? В отличие от Англии, тут никто никуда не торопился и не бежал. Бородатые волшебники-греки часами сидели под навесом у трактира, потягивая кислое местное вино. "Все образуется, — гласила любимая островная поговорка. — Боги дадут новый день, дадут и пищу на этот день...". Вальбурге нравилось на Корфу, но при этом она и там чувствовала себя лишней. Как проклял кто. Что бы ни встречалось ей в жизни хорошего — ко всему она оказывалась непригодной, будто лишний кусочек мозаики, который никуда не становится и острыми углами только везде мешает. Она не годилась в этот мир с крутыми тропинками, где нога скользит по осыпи, и редкой тенью от олив. Загорелые местные дети плескались в воде, бегали и орали — а она всегда только смотрела на них, чинно сидя с книгой на коленях. Бледная, голенастая, как цапля, в аккуратном английском платье в горошек и соломенной шляпе, в безупречно чистых и новых сандалиях. Непонятная, неуместная, чужая. Уродина. Она с радостью осталась бы на Корфу навсегда, но уже тогда, в одиннадцать лет, понимала, что не выдержит среди пахнущих вином и чесноком мужчин и молчаливых женщин в черных платьях, среди постоянного крика, смеха и скандалов, блеющих коз и вездесущих серых осликов. Просто не сможет. Интересно, есть ли в мире место, где она могла бы жить? Зато Альфард и Сигнус прижились на острове, как родные. Быстро загорели до черноты и научились бегло произносить с десяток фраз по-гречески. Вальбурга подозревала, что половину выученного братья не решились бы повторить по-английски, но на Корфу нравы царили простые. А потом однажды Альфард исчез. Ушел из дома ранним-ранним утром и пропадал где-то почти двое суток. Местные жители отнеслись к этому спокойно — в конце концов, он же волшебник, стихийная магия не даст ни утонуть, ни разбиться на скалах... Но родители Вальбурги уже были в панике, отец совсем было собрался аппарировать в Афины, чтобы поставить в известность британского магического консула, как вдруг Альфард объявился. Оказалось, что он с несколькими местными мальчишками заколдовал лодку, чтобы доплыть до соседнего островка за птичьими яйцами. Но по дороге действие заклятия кончилось, и обратно пришлось возвращаться самым примитивным магловским способом — на веслах. Альфард стер руки до кровавых мозолей, весь пропах водорослями, к одежде намертво пристала рыбья чешуя, и при всем этом он был ужасно доволен собой. Его, разумеется, высекли, но как Вальбурге показалось, родители втайне гордились "подвигом" старшего сына. К тому времени она уже к такому привыкла и не удивлялась. Что бы она ни сделала хорошего, как бы отлично ни училась, какой бы умницей ни была — ее только рассеянно хвалили и тут же забывали. А Альфардом любовались и умилялись даже самым диким его выходкам. Еще бы — старший сын (Вальбурга всего лишь девочка, и не в счет), наследник (пускай и младшей ветви Блэков), будущий глава рода, гордость семьи... Он и сам к этому привык и ни на минуту не сомневался, что имеет право на все. Достаточно только захотеть и взять. Как тогда на Корфу, где он с легкостью, ни на секунду не задумываясь, отхватил себе ее, Вальбургино, море, ее скалы, оливы, солнце и рыбью чешую.
*** Альфарду всегда полагалось самое лучшее. Как только брат стал совершеннолетним, ему подарили дом и двух эльфов. Хотя он не был женат и в обозримом будущем жениться не собирался. Позже родители купили небольшой дом на восемь спален и для Сигнуса, когда тот сыграл свадьбу с Друэллой Розье. Вальбурге же всегда доставались одни ошметки. Все как-то заранее пришли к выводу, что ее участь — остаться старой девой и до конца своих дней ухаживать за родителями. Даже когда она вышла замуж за Ориона, никто не поторопился раскошелиться. Нет, конечно, свекор со свекровью сквозь зубы предложили молодым одно из своих владений — Хэтмер Корт в Чешире, — но Вальбурга, раз побывав там, переезжать наотрез отказалась. В огромном старом доме отопление работало еле-еле, стены были все в трещинах, пол проваливался, а в довершение всего маглам вздумалось проложить рядом шоссе. Чтобы привести дом в жилое состояние, потребовалось бы угробить пару лет — и все ради того, чтобы каждый день вдыхать вонь бензина и прятаться от досужих глаз?! Оставалось делать хорошую мину при плохой игре. Всем знакомым, которые, изображая наивность, спрашивали: "Когда же вы переедете?", Вальбурга рассказывала, что не хочет покидать дом своих предков. На самом деле она ненавидела этот старый особняк, забитый хламом от подвала до чердака. Взять хотя бы уродливые головы эльфов на стенах — да кто в наши дни придерживается таких предрассудков?! В свое время, чтобы поставить новомодное изобретение — газовые лампы, — прадедушке Финеасу Найджеллусу пришлось выдержать целую битву с родственниками. В итоге он победил, но победа оказалась пирровой — с тех пор обитатели Гриммо твердо решили не впускать в свою жизнь никаких чуждых веяний. В доме что-нибудь постоянно ломалось или портилось, чары работали не так, как надо, эльфам приходилось по полчаса растолковывать простейшие поручения, и Вальбурге иной раз казалось, что она сойдет с ума. А Ориону и дела не было — заберется на крышу со своим телескопом или сбежит в клуб, да и в ус не дует. А она была вынуждена оставаться сутками в компании старичья — родителей, донимавших ее советами и поучениями, молодящейся тетушки Кассиопеи... Тетушка еще не потеряла надежду выйти замуж и постоянно размещала объявления в "Пророке", в разделе "Знакомства":
"Привлекательная чистокровная волшебница в расцвете лет, с нежным и пылким характером, ищет зрелого, мудрого, располагающего собственным капиталом чистокровного мага для романтических отношений".
Писала бы уж прямо: растолстевшая старая дева ищет дурака с деньгами, которому можно сесть на шею... С родителями Ориона Вальбурга тоже не ладила. Мадам Блэк — впрочем, она предпочитала, чтобы ее называли по имени, Мелани, - все пыталась казаться моложе. Вечно строила из себя королеву. Даже голову наклоняла так, что можно было подумать, будто Мелани награждает тебя орденом. Тоже мне, знатная леди. Всем известно, что МакМилланы из поколения в поколение были купцами, не более — ни приличной родословной, ни герба. Если бы не денежки Джорджа МакМиллана, Арктурус Блэк на Мелани и не посмотрел бы. Конечно, выглядела она внушительно и была все еще красива — но что бы она делала без омолаживающих зелий и кремов, которые Вальбурга регулярно для нее варила? Некоторые ингредиенты между прочим — из числа тех, что не купишь в обычной аптеке, а нужно брать из-под полы в Ночном переулке, — стоят ох как недешево, даже при блэковских капиталах. Разумеется, предложи Мелани компенсировать расходы, Вальбурга бы денег не взяла, но...
*** При всем этом Вальбурга была абсолютно уверена, что Мелани подбивала Ориона развестись с бесплодной женой. Прямо как сердцем чуяла. Хорошо, что он такой рохля, что только растерянно хлопал глазами. А Вальбурга к тому времени уже и сама отчаялась родить. К выкидышам она постепенно привыкла и научилась относиться равнодушно — Мерлин дал, Мерлин и взял. Так что, забеременев в очередной раз, даже не подумала поберечься. И носилась, сломя голову, по делам, и над своими котлами проводила по пять-шесть часов в сутки — готовила статью для "Вестника зельеварения", — и вручную измельчала коффинит. На тошноту и боли в спине даже не обращала внимания — в любом случае долго не продлится. И зелье для сохранения беременности не стала пить — все равно не поможет. Но, должно быть, потому, что его никто не ждал, именно этот ребенок цепко держался за жизнь. Прошло три месяца, и Вальбурга с удивлением обнаружила, что выкидыша нет и в помине, наоборот — у нее уже наметился округлый животик. От работы с зельями пришлось отказаться — слишком опасно. Орион, дурак, чуть ли не слюни над ней пускал от счастья, готов был носить ее на руках, словно она была стеклянная, но сама Вальбурга мучилась ночными кошмарами и дурными предчувствиями. Все чаще ей казалось, что ребенок родится сквибом или с ним случится что-то ужасное. Вдобавок беременность протекала тяжело — стали сильно опухать ноги, Вальбурга еле поднималась по лестнице, целители пугали ее каким-то "многоводием" и "старением плаценты". Ко всему прочему ее повадились навещать знакомые. Друэлла, однокурсницы по Хогвартсу, даже Лукреция один раз посмела заявиться. И все наперебой давали советы, рассуждали с видом знатоков о подгузниках, ползунках, ходунках, пустышках, о том, что означает желтый или зеленый цвет какашек, как режутся зубки, как лечить простуду и бороться с газиками... Вальбурга смотрела на них и недоумевала — у них что, нет других интересов в жизни? Они вправду не могут думать ни о чем, кроме приучения к горшку и введения прикорма? Даже те, кто в Хогвартсе учился неплохо, теперь, казалось, по интеллекту мало чем отличались от флобберчервя. Моргана-хранительница, неужели и она станет такой же?! Уже тогда она решила — нет. Ни за что. Лучше умереть, чем свести себя до такого уровня, чем раз и навсегда настолько отрезать в себе все человеческое. Роды растянулись на двое суток непрекращающегося кошмара. Плод лежал поперек и, как ни билась акушерка, как ни размахивала палочкой, повторяя раз за разом заклятье, - упорно не желал переворачиваться как надо. "С характером", — смеялась акушерка, а Вальбурге было не до смеха. Как только ребенок все же перевернулся — раздирающая, отвратительная боль, — тут же схватки пошли чаще, она еле продышивалась в промежутках, и так несколько часов. А потом он даже не то что родился, а вылетел, как пробка из бутылки, за одну-единственную настолько сильную потугу, что у Вальбурги вырвался даже не крик, а рычание. "Красавчик", — сказала акушерка, поднимая его вверх. Вальбурга недоумевала: что там красивого? Красный, будто ошпаренный, весь какой-то помятый, измазанный противной слизью, оглушительно орущий... Потом ребенка мыли. Он чихал. Потом его положили Вальбурге на грудь, и он сначала долго силился открыть глазки-бусинки, чтобы рассмотреть ее, но тут нашел сосок и сразу намертво присосался к нему. Как крохотный бульдог, не отодрать. "Здоровый, крепкий мальчик", — весело докладывала акушерка кому-то за дверью, может, Ориону, а может, маме, Ирме Блэк. Но Вальбурга думала, что еще рано радоваться. Лишь бы не сквиб.
*** Что маленький Сириус не сквиб, стало ясно уже через полтора месяца, когда Вальбурга перестала его кормить грудью. С этим не заладилось с самого начала, потому что во всех книжках, которые она читала, говорилось, что дети должны есть раз в три часа, а на ночь следует делать перерыв. Но Сириус не желал признавать никаких ограничений. Казалось, он был голоден постоянно и вечно требовал еды, а потом, дорвавшись до груди, глотал так жадно и быстро, что чуть не захлебывался. Потом срыгивал фонтаном и опять начинал плакать. Ночью его крик был слышен даже через три слоя заглушающих заклятий. Эльфы часами укачивали его, носили на руках, пытались поить подслащенной водичкой, но он все орал, выгибался, раскутывался, сбрасывал пеленки, багровел от крика и доводил себя до рвоты. Иногда Вальбурга уже готова была плюнуть на все рекомендации и покормить его в неположенное время, но книги утверждали категорично — ребенок должен приучаться к режиму, иначе у него будет плохой сон и больной желудок, а еще он вырастет невоспитанным и распущенным. Молока тем временем становилось все меньше, и Сириус измусоливал ей соски в кровь, выжимая грудь досуха. Вальбурге казалось, что он пожирает ее изнутри, и когда подходило время кормления, ее начинало трясти. Она пыталась сцеживаться, чтобы молоко прибывало, но это было больно и противно, а получались в итоге жалкие капли... Через полтора месяца она сдалась, и Сириуса стали кормить козьим молоком из бутылочки. Поначалу он не хотел пить из нее, возмущался, требовал грудь. Бутылочки одна за другой вылетали из рук эльфов и вдребезги разбивались о стену, а вокруг все само собой падало и разлеталось. Орион попробовал было разок умилиться столь явному и раннему проявлению стихийной магии. Но Вальбурга на него рявкнула — дескать, нечему тут радоваться, — и муж спешно ретировался в клуб, подальше от домашнего бедлама. Постепенно Сириус сдался, и с того времени все пошло на лад. Теперь он уже не так много плакал, потому что наедался и спал спокойнее. Вальбургу, конечно, все принялись хором осуждать — как же так, не кормить наследника, ведь он должен впитать с молоком матери то и другое... Мать пыталась давать советы, Мелани высокомерно намекала, что ничего другого от бестолковой невестки и не ждала. Но Вальбурга уже открыто, прямым текстом послала всех к троллевой матери. Да, заработала репутацию истерички. Плевать. Пускай впитывает, что хочет, с молоком козы. Если кому-то нравится быть дойной коровой, как этой тупоголовой самке Друэлле, — это их дело. А она смогла наконец вернуться в лабораторию, и вовремя. И без того уже боялась, что деградирует. Пыталась сразу после родов читать "Вестник зельеварения" и с ужасом обнаружила, что не понимает ни слова. Но теперь, в окружении котлов, знакомых шкафов с ингредиентами, разложенных в идеальном порядке инструментов — успокоилась. Здесь ее жизнь, ее истинное призвание. Все остальное может идти к черту. Совсем к черту все послать не получилось, потому что когда Сириусу было чуть больше года, она обнаружила, что опять беременна, и закатила Ориону страшный скандал. С тех пор Ориона к себе уже не подпускала — ушла в отдельную спальню, а муженек пускай ищет развлечений на стороне, если неймется. Однако Регулус оказался совсем не таким, как старший брат. С рождения он был гораздо спокойнее, много спал, а поскольку Вальбурга, наученная горьким опытом, в этот раз даже не пыталась кормить сама, то и многих проблем удалось избежать. Сириус же рос неуправляемым и буйным. Пока он еще не умел ходить, все было более-менее — крикливым, требовательным младенцем занимались эльфы, а Вальбурга могла спокойно работать. Но потом маленькое отродье научилось ходить, и жизнь в доме превратилась в ад. Сириус почему-то постоянно желал видеть маму — приходил к ней по ночам и орал под дверью спальни, чтобы его пустили; стучал в дверь лаборатории, потом садился под ней на пол и рыдал; увидев Вальбургу, кричал: "Мама!" и пытался, цепляясь за платье, влезть к ней на руки. Она отгоняла его, но ничего не помогало; у нее даже появилась привычка при виде Сириуса выставлять локоть в подсознательном защитном жесте. Бестолковые эльфы пытались отвлечь молодого хозяина книгами и игрушками, но он ничего не желал понимать, а настырно домогался внимания. А кроме того, он постоянно пачкался и, едва выйдя погулять в сад во внутреннем дворе дома, уже через минуту превращался в подобие трубочиста. А еще он влезал во все незапертые шкафы и не закрытые на замок двери, пытался жевать ядовитые ингредиенты для зелий, хватал артефакты, которые могли запросто оставить его без пальцев, никого и ничего не желал слушать, во всем признавал только свое "я" и свое "хочу". А еще стихийная магия проявлялась у него на редкость бурными и неожиданными вспышками, от которых в доме постоянно все летело вверх дном, и эльфы не успевали наводить порядок. А еще... Их было тысячи и тысячи, этих "еще". Вальбурга иногда чуть не плакала — почему Регси такой спокойный, такой аккуратный, так тихо сидит в своей коляске? Сириус-то умудрился первый раз вывалиться из коляски и закатиться под куст чуть ли не в три месяца от роду. Вальбурга тогда чуть с ума не сошла от беспокойства и вызвала подряд нескольких целителей, чтобы убедиться, что с сыном все в порядке. Недосмотревшая за хозяином Милли, рыдая, прижгла себе руки утюгом. А маленькое чудовище, которому было хоть бы хны, насосалось молока и спокойно заснуло... Видит Мерлин, она честно пыталась воспитывать Сириуса. Никто не скажет, что она не выполняла свой материнский долг. Учила сына читать, занималась с ним музыкой и французским, рассказывала сказки, поправляла, одергивала, объясняла, как должны вести себя хорошие дети... Но он все делал будто ей назло, наперекор, словно специально старался причинить боль. Не помогали ни уговоры, ни наказания. От его крика и беготни у нее болела голова, она не могла ни на чем сосредоточиться, работу приходилось прерывать каждые полчаса, потому что эльфы — та еще бестолковщина! — не могли с ним справиться и убрать последствия того, что Сириус мимоходом натворил. Иногда Вальбурга ловила себя на том, что ненавидит старшего сына. Долгожданный ребеночек, называется. Вот и дождались... Почему, ну почему Регулус не мог родиться первым? А второго вообще бы не было... Особенно раздражало, что на него все смотрят с умилением. Ах, какой красивый ребенок, какой милый, какой умненький... Конечно, чужие дети всегда кажутся хорошими, особенно если их видишь раз в год. И это постоянное лживое сочувствие, когда она жаловалась на сына: "Может быть, давай я его возьму на время, а ты отдохнешь...". Не только Мелани имела наглость такое предлагать — даже Друэлла. Да. Конечно. И расписаться перед всем миром в том, что она — "Плохая Мать". Чтобы всякая дрянь имела повод злорадствовать у нее за спиной. Нет уж, она им не доставит такого удовольствия. При этом ей самой было так тошно, что хоть оборотнем вой. Весь день то одно, то другое, ни на что не хватает времени, вокруг постоянно какие-то люди, крик, гам, смех... А до нее никому не было дела. Всем было плевать на ее ум, на ее талант, на ее исследования, на ее призвание. Все это ей полагалось с радостной улыбкой принести на алтарь вытирания соплей и таскания на ручках крикливого маленького ничтожества. Потому что она женщина. Она ничто. Ей полагается рожать, воспитывать детей и в этом находить свое счастье. А стоит хоть чуть-чуть взбунтоваться — все начнут показывать на тебя пальцем и твердить: какая черствая, какая бездушная! Родила, значит, должна любить! Должна посвятить себя ребенку, ты же мать! Как женщина может не любить свое дитя? Что же она за чудовище?! Должна то, должна се... Сдохните. Она никому ничего не должна. И ведь сама, сама виновата. Поддалась на дурацкие общественные условности, погналась за призраком. "Простое женское счастье", "радость материнства"... Какой циничный обман. Какая страшная ловушка. И она так глупо, так опрометчиво попалась в нее — еще и сама стремилась, сама рвалась в это рабство. От мужчин никто ничего подобного не ждет. Они могут жить интересной, насыщенной жизнью. Заниматься бизнесом, как отец и братья Мелани. Путешествовать, как Альфард. Писать монографии по зельеварению, как некоторые ее однокурсники. Даже просто просиживать штаны в клубе, как Орион. А женщине в этом отказано. Она не человек. Она придаток к матке, приспособление для производства на свет детей. Стоит в этом усомниться — "общество" возмутится и затопчет тебя. Все чаще и чаще ей казалось, что жизнь схлопывается вокруг нее, словно закрывается консервная банка. Кричи, не кричи, бейся о стенки, пищи, как пойманная сеткой летучая мышь, — сейчас опустится крышка, и все. Конец.
*** Когда вечером явился Орион, она накричала на него и велела завтра же самолично установить новые защитные чары вместо наведенных на скорую руку. И пускай даже не думает сбежать из дома, пока не сделает все, как следует! Сириус уже перестал злиться, пришел и уткнулся носом в ее руку. Устыдившись, она даже пожалела его и почитала с ним немного книжку по-французски. Но потом он развеселился, начал прыгать вокруг и не хотел ложиться спать, так что опять дошло до шлепков и рева. Когда она ложилась спать, голова просто раскалывалась от боли. Приняла десять капель зелья, укуталась в одеяло и долго еще смотрела в стену. Завтра опять эта каторга. И послезавтра. Вечность. Уже засыпая, она наконец позволила себе помечтать. Она мечтала всегда об одном и том же, но никогда не разрешала себе делать это долго. То ли чтобы мечта не утратила очарование. То ли чтобы не привыкнуть к ней и не поверить ненароком, что это возможно...
Вальбурга мечтала уехать на Корфу. Но не на тот остров своих детских воспоминаний, где было слишком людно, слишком шумно, слишком тесно. А на Корфу, который каким-то чудом остался бы без людей. Необитаемый остров. Она закрывала глаза, и под веками у нее проплывали разноцветные скалы, сплетенные в сплошной зеленый полог заросли мирта и можжевельника, стрекозы, бабочки, птицы, мирно пасущиеся ослики. А она сама сидела на краю обрыва и, греясь на солнышке, перебирала теплые, нагревшиеся за день камни — свою коллекцию. Легко крошащийся белоснежный известняк; розоватый кварц; буро-красный песчаник; серо-зеленые обломки сланца, похожие на сотни спрессованных змеиных кож; поблескивающий, как золото, кальцит; желтые, как одуванчики, кристаллы вулканической серы... И никого и ничего вокруг, кроме солнца, легкого ветерка, шелеста деревьев и каменной крошки на пальцах. И моря, прозрачного, зеленовато-голубого, как аквамарин. Только для нее.
Спасибо Вам за такой сильный рассказ. Вальбурга здесь именно та, какой я всегда её представляла. Не пустоголовая и фанатичная "последовательница чистокровной идеи", а живой человек.
rakugan Написано великолепно. Оба как живые. Переживания Вальбурги знакомы, наверное, любой матери, особенно матери активного ребенка. (В тяжелые моменты и не такое в голову может влезть). Тут только любовь и спасает. А здесь ее НЕТ.
Страшно.
Безумно жалко Сириуса - так искать материнской любви и такое получать в ответ.
А Вальбургу НЕ ЖАЛКО. Не любит она никого кроме себя и только о себе беспокоится
цитата:
И расписаться перед всем миром в том, что она — "Плохая Мать".
- это ей страшно, а не здоровье и судьба сына.
Очень ее понимаю, но если не умеешь что-то делать, пусть это делает тот, кто умеет. Наняла бы няньку, дала полномочия эльфам, отдала на воспитание родственникам, уехала сама куда-нибудь. И никого бы не мучала, себя в первую очередь.
Нет у Вальбурги своей головы на плечах - книги, обычаи, традиции - живет под чужую диктовку и получается - живет чужую жизнь.
rakugan пишет:
цитата:
От мужчин никто ничего подобного не ждет. Они могут жить интересной, насыщенной жизнью. Заниматься бизнесом, как отец и братья Мелани. Путешествовать, как Альфард. Писать монографии по зельеварению, как некоторые ее однокурсники. Даже просто просиживать штаны в клубе, как Орион. А женщине в этом отказано. Она не человек. Она придаток к матке, приспособление для производства на свет детей. Стоит в этом усомниться — "общество" возмутится и затопчет тебя.
ИМХО, из канона этого не следует. Но у древнейших и благороднейших могут быть и патриархальные взгляды.
А женщине в этом отказано. Она не человек. Она придаток к матке, приспособление для производства на свет детей. Стоит в этом усомниться — "общество" возмутится и затопчет тебя. Все чаще и чаще ей казалось, что жизнь схлопывается вокруг нее, словно закрывается консервная банка. Кричи, не кричи, бейся о стенки, пищи, как пойманная сеткой летучая мышь, — сейчас опустится крышка, и все. Конец.
Судя по огромному (в сравнении с магловским миром) количеству женщин в Визенгамоте, министерстве, на крточках шоколадных лягушек, наконец, все это только собственные тараканы Вальбургы, ее собственные комплексы неполноценности.
все это только собственные тараканы Вальбургы, ее собственные комплексы неполноценности.
ППКС. rakugan судя по замечательному описанию, очевидно, обстоятельства оказались сильнее вашей Вальбурги, чтож, по крайней мере можно понять причину ее *портретных истерик*. Хотя Сириус и Вальбурга похожи, о чем много говорили, думаю, они все равно из разных песен, несмотря на их родство, иначе бы не произошла эта трагедия в семье. И это трагичный фик, берет за душу, хотя мне, возможно, некоторые вещи не понять.
А Вальбургу НЕ ЖАЛКО. Не любит она никого кроме себя и только о себе беспокоится
А зачем ее жалеть? Хотя я бы не сказала, что она себя любит. Она-то как раз себя не любит - отсюда все проблемы. Недолюбленный в детстве, лишний, ненужный ребенок. Естественно, она это перенесла и на старшего сына.
бурная вода пишет:
цитата:
Нет у Вальбурги своей головы на плечах - книги, обычаи, традиции - живет под чужую диктовку и получается - живет чужую жизнь.
Именно! У нее не хватило характера быть собой - пускай даже столкнувшись с общественным осуждением. Вот у Сириуса хватило - характером он в маму, но сильнее ее, потому смог разрешить себе быть "неправильным" и уйти из дома. Вообще все младшее поколение Блэков в этом плане сильное. Скажем, три сестры Блэк - при том, насколько они все разные, у них есть одна общая черта - они идут в жизни своим путем. Не слушая никого. Белла хотела пойти служить Темному Лорду - и пошла. Андромеда хотела выйти замуж за магла - и вышла. Нарцисса хотела стать женой обеспеченного человека, к тому же влияющего на политику - и стала. Сириус решил уйти из дома - и ушел. Регулус сначала сам выбрал служение Темному Лорду, потом сам решил уйти с этого пути - и ушел. Даже ценой смерти. "I'll do it my way" - то, что объединяет это поколение Блэков, несмотря на всю формальную, внешнюю несхожесть. I'll do it my way, а кому не нравится, идите к черту. То, на что у Вальбурги не хватило духу и внутренней силы.
Мия Мия пишет:
цитата:
Судя по огромному (в сравнении с магловским миром) количеству женщин в Визенгамоте, министерстве, на крточках шоколадных лягушек, наконец, все это только собственные тараканы Вальбургы, ее собственные комплексы неполноценности.
:))) Вообще-то многие современные и на вид вполне успешные женщины в России, по моим наблюдениям, испытывают подобное. А уж на что в России у женщин есть карьерные возможности... Вон даже губернаторы-женщины есть :))) И что ?
schWARzz Спасибо :) Понимаешь (ничего, что я на "ты"? мы же вроде на "ты", но я могу ошибаться, поправь, пожалуйста, если что), мне давно казалось, что Вальбурга в собственной семье была недолюбленным ребенком. Смотри - у нее нетипичное для Блэков имя, т.е. она как бы априори не Блэк. Она ведет себя как человек, которого в детстве не любили и который потому сам не умеет любить (да что там "ведет" - она об этом кричит в самом буквальном смысле слова). Она добивается внимания Сириуса с упорством, достойным лучшего применения - правда, извращенным способом, но многие люди только так и умеют, если с детства усвоили такую модель отношений, когда нужно устроить скандал, чтобы обратить на себя внимание. Это заставило меня предположить, что там могла быть сильная ревность к младшему брату, которого ценили именно за то, что он мальчик, наследник. Судя по характеру Сириуса, можно предположить, что в детстве он был очень активным, даже, может быть, гиперактивным ребенком. А это очень тяжело... Тем более ребенок поздний, неизвестно, как у него было с неврологией. Она могла быть элементарно задерганной. Ну, а остальное уже чисто из головы. Это мое видение, я не утверждаю, что оно правильное. Просто такая вот картинка нарисовалась.
rakugan да мы на ты :) ( я чувствую себя странно и неловко, когда меня долго называют во множественном числе )Да, рассматривая древо Блеков, невольно *спотыкаешься глазом* об ее имя. И нарисовалась мрачная, но тем не менее интересная картинка. Ревность? Возможно, но возможно и ее родители были не образцом подражания, когда она была ребенком, не только в отношении *выделения* наследника, но, скорее всего, и по своим моральным качествам, а, как говорят, *взрослые дети* потом копируют родительские методы в воспитании своих детей. Мееерлин - семейные тралиции воспитания детей! rakugan пишет:
цитата:
Тем более ребенок поздний, неизвестно, как у него было с неврологией. Она могла быть элементарно задерганной.
Я вообще сомневаюсь в хорошем здоровье Сириуса на психическом и генном уровне, ребенка от близкородственного брака...наследственные болезни, предрасположенности и т.д. Как-то жутко это все. rakugan пишет:
цитата:
Это мое видение, я не утверждаю, что оно правильное.
Тем не менее оно очень привлекает внимание, а от этого постепенно становится интересным.
rakugan Охотно верится во все это. Действительно, бывают люди, у которых все не так и весь мир не по ним; проблемы, разумеется, не с миром, а с головой. Применительно к воспитанию детей это еще более критично, потому что такая дура-мать, которую стоило бы стерилизовать во младенчестве, испортит жизнь не только себе. И бедному Блэку очень повезло, что у него оказался достаточно сильный характер. Очень точное название)) Ни капли ее не жалко.
Galadriel Да ее и незачем жалеть :)) Но я бы не сказала, что она дура. Нет, дура, конечно. Но в том числе и человек, которого общественные условности загнали в неприемлемые для нее рамки. А силы духа сломать рамки не хватило. Сириус похож на нее по характеру, но он сильнее. Он сломал.
rakugan Я просто считаю, что рамки - это то, что мы устанавливаем сами для себя. Если ты взрослый человек - то только так. И за свою неудавшуюся жизнь тоже отвечаем сами.
Рассказ просто великолепный. Давно мне не попадались фики на... социальную тематику. Очень классно, что в этом поднимаются социальные проблемы. Сама концепция фика несёт в себе ценность, отличную от развития, интерпретации канона. Безумно люблю те истории, которые вырываются за рамки обычного фикрайтерства.
Пронизительный, очень яркий текст. Язык, которым написан фик, как нельзя лучше подходит образу Вальбурги. Нечасто видишь такую гармонию идеи рассказа и речи, которой она изложена.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 69
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
)Да, рассматривая древо Блеков, невольно *спотыкаешься глазом* об ее имя. 
- участник сейчас на форуме
